Византийское Богословие XIII-XIVв.: От Лионской унии 1274 до св.Григория Паламы включительно. Начнем с некоторого введения. Мы уже обратили внимание прошлый раз на то, что в поздневизантийскую эпоху выделяется особенно два типа еретиков. Одним принадлежит нееретическое направление, которое в науке называется “византийский гуманизм”. Византийский гуманизм вообще ересью не был в силу того, что это вообще явление светское, и гуманистами по праву могли быть названы некоторые поздневизантийские святые отцы. И в той или иной степени почти все богословы не были чужды гуманизму, не исключая и св.Григория Паламы. Гуманизм в широком смысле понимается как просто светская образованность, основанная еще на языческих греческих авторах, в Византии это никогда не менялось, и какие-то научные занятия. Кстати, у Никифора Влеммида даже издан на греческом один алхимический трактат, приписывающийся ему. Скажем, Фоме Аквинскому приписывают алхимические трактаты ложно, это не оправданно, а Никифору Влеммиду, видимо, правильно приписывают. Ничего в этом плохого нет, но из этой среды вышли такие, кто занимался философами (воспользуюсь словами синодика в Неделю Православия) “не только для обучения”, и они, конечно, приходили в неминуемый конфликт с Православным богословием и вообще со святоотеческим Преданием. Собственно говоря, конфликты по поводу способов богопознания и цели христианской жизни были весьма остры уже во время прп.Симеона Нового Богослова в кон.X века, что хорошо видно из его жития. Прежде всего, я имею ввиду его знаменитый конфликт со Стефаном Никомидийским, который привел к тому, что св.Симеону пришлось оставить свой собственный Студийский монастырь. Не упоминая прежде об этом конфликте, я касался догматической его стороны. Стефан Никомидийский спросил, как понимать различие трех ипостасей: только ли умозрительно или реально. А теперь надо обратить внимание, на то же, на что обратил внимание тогда св.Симеон Новый Богослов - на то, что здесь спор о разных принципах богопознания. Потому что что св.Симеон отвечал Стефану Никомидийскому в своем знаменитом слове о Троице. Прежде всего отвечал он не на вопрос, а на то, что “приступать с такими вопросами подобно тому, как это делаешь ты, вообще нельзя”, настоящее богопознание может быть только опытом, и чтобы ответить на вопрос, как в Боге различаются Ипостаси, надо просто видеть эти Ипостаси. А если ты считаешь, что этого не может быть, если ты отрицаешь возможность опытного богопознания, боговидения, того богословия, которое основано на созерцании Бога (как я вижу, так и говорю), это ересь, которая, по словам св.Симеона, превосходит все прочие ереси, которые были, потому что все прочие ереси касались частных вопросов, а эта ересь объединяет их просто все сразу. Конечно, этот конфликт тогда обозначился довольно резко. Дальше в Византии это шло только по нарастающей. Упомяну, что громкий внутривизантийский еретический процесс в XI веке, дело Иоанна Итала, был связан именно с этим (хотя, конечно, не только с этим), и именно по поводу Иоанна Итала была принята анафема тем, кто изучает греческих философов, чтобы получить от них мировоззрение, а не только для обучения. Это одна еретическая линия. Была вторая, которая на одном своем краю смыкалась с откровенным антицерковным движением богомилов (в Византии их называли несторианами). Это дуалистические ереси подобные западным альбигойцам (?) и армянским павликианам, которые также были всюду, где была армянская диаспора. А на другом своем краю они смыкались с православным исихазмом, тоже внешне были неразличимы. Именно их анафаматствовали особенно в лице Феодора Влахернского в Х веке, и в 1140 году посмертно анафематствовали Константина Хрисомалуса (?), который часть своих критических положений и тезисов заимстсовал из св.Симеона Нового Богослова. Там наоборот, делался акцент на опытном богопознании, причем, в пользу этого опыта отвергалось все абсолютно, что есть в Церкви, и это становилось либо не церковным, не зависимым от сакраментальной церковной жизни, или, как в случае Хрисомалы, дошло уже до такой крайности, что ........ (неразборчиво). Эта линия продолжалась и дальше, и в XIV веке мы сталкиваемся с результатом того, что не только не преодолены оба этих крена, но наоборот “качка” византийского церковного корабля достигла максимума, и на тот и другой бок он заваливался максимально. И вот, при св.Григории Паламе возникли т.н. “исихастские” споры. И там спор о богопознании почти без всякого внешнего повода (уже не в связи с христологией, как мы это видели в Византии ранее, а просто сам по себе), станет самым главным предметом и исходной точкой рассуждений спорящих сторон. И уже наоброт, из христологии и триадологии будут черпаться доказательства в пользу той или иной точки зрени или против той или иной точки зрения. Именно поэтому такой необычный ракурс у всего богословия св.Григория Паламы, потому что он, фактически изложит всю православную догматику и в этом смысле повторит св.Максима Исповедника, но совершенно противоположным образом св.Максиму он это сделает, в другом ракурсе. Св.Максим, все таки, их христологии, тогда давали силу монофелитские споры. Св.Григорий Палама - из аскетики. Вообще, все святоотеческое богословие является оправданием аскетики в том смысле слова, в котором “оправдание” имеет в славянском языке - “свидетельство на суде”. Богословское оправдание аскетики - это вообще богословие святых отцов, но применительно к богословию св.Григория Паламы на порядок больше надо на этом настаивать, потому что весь тот полемический контекст, в котором он излагал догматы, связан с этим. Конечно, самым главным острием богословие было направлено против византийского гуманизма в той его ипостаси, которая была еретической, хотя мы увидим, что и это не совсем так, потому что не все антипаламиты были гуманистами. Но это хорошо известная вещь, и невозможно и не нужно ее отрицать. Однако, надо сделать акцент еще и на том, что не менее важным в богословии св.Григория Паламы является защита от обвинений в мессалианстве, т.е. в том ложном исихазме, существование которого к XIV веку в Византии было общеизвестно. Сам факт существования известен, но как проводить демаркационную (?) линию, все время было неясно, потому что все это очень бурлило. Недаром афонское монашество, целиком поддерживает св.Григория Паламы (лучше сказать, что оно выставит из своей среды св.Григория Паламу, как своего глашатая). И это афонское монашество в своей среде в те же 40-е годы будет бороться и против ложного исихазма, и в 44-м году произойдет очень громкий антимессалианский процесс. Теперь еще немного предварительных сведений о паламизме, чтобы сказать, каково значение св.Григория Паламы согласно признанию фактов церковного предания. Во-первых, св.Григорий Палама относится к числу весьма немногих канонизированных святых. Ведь, почти всех святых, которых мы почитаем, никто не канонизирован, потому что в Византии это не было принято. Такие процедуры возникали тогда, когда вокруг данного имени были какие-то споры. И таким именем было имя св.Григория Паламы. После его кончины уже в 1368 году на КП-м Поместном Соборе, где был очередной спор, связанный еще с паламизмом, паламизм был защищен, а св.Григорий Палама не только был посмертно оправдан, но и канонизирован, как святой, и его память внесена в синодик в Неделю Православия, как нарочитого защитника православия. При том, что еще раньше, был КП-й Собор 1351 года, который даже формально был не совсем поместным, потому что там присутствовали предаставители всех патриархов. Этот Собор себя провозгласил развитием VIВселенского Собора, который в свое время развил учение о нетварных энергиях всвязи с монофелитством. В этом нет ничего особенного и странного, потому что мы знаем, что у Вселенских Соборов бывало продолжение, в особенности это относится к VIВселенскому Собору, потому что то, что мы называем правилами VIВселенского Собора, как известно правила особого Собора 692 года в КП-ле в Трулльском дворце (Трулльский Собор), который не стали считать Вселенским самостоятельным Собором, а церковное предание причислило его к отдельной сессии VIВселенского Собора. И вот еще одна такая отдельная сессия - исихастский Собор 1351 года, на котором важнейшие пункты учения св.Григория Паламы вносятся в синодик в Неделю Православия, важнейшие пункты учения его противников тоже туда вносятся, разумеется с анафемами (на этом, кстати, почти прекратилось пополнение синодика в Неделю Православия). Наконец, когда канонизировали св.Григория Паламу в 68-м году, тогда не просто установили день его памяти в день его кончины. Интересно, что день его кончины совпал с днем памяти св.царя Юстиниана и его супруги св.царицы Феодоры и заодно св.ап.Филиппа - это 14(27) Ноября. Это обычный день его памяти, и особого торжества в этот день нет. Даже в русских минеях последней редакции вообще никакой службы св.Григорию Паламе на этот день не было. А главный праздник в честь его памяти был установлен во вторую неделю Великого поста специально как продолжение праздника Торжества Православия, которое совершается в первую неделю Великого поста. Этим подчеркивается не просто святость св.Григория, а его общеправославное значение. Еще во время, предшествовавшее его канонизации, как об этом пишет его агиограф св.патриарх Филофей, его ученик, в его житии (в его патриаршество и канонизировали св.Григория) пишет о видении одному старцу - подвижнику, который, быв восщихен на небо, видел сонм святых богословов: Афанасия, Кирилла, Василия. И именно вместе с ними был св.Григорий Паламы. Вот в качестве какого великого отца он был канонизирован. Собор 68-го года уже был направлен против тех антипаламитов, которые сами были латинянами - это братья Кедонисы. Собственно говоря Прохора Кедониса, который после этого Собора стал латинянином, а так он был латинофроном. Он был первым переводчиком на латинский язык Фомы Аквинского. А вторым, кстати, переводчиком был св.Геннадий Схоларий. А его брат, Димитрий Кедонис, в это время уже был доминиканцем. Они уже отрицали паламизм во имя латинства, не просто латинства, а томизма, т.е. учения Фомы Аквинского. После этого Собора 68-года поныне (в особенности до XVI века такие формулировки были актуальны) когда спрашивали, в чем состоит догматическое различие между Православием и латинством, то отвечали двумя пунктами: Filioque и паламизм (учение о благодати): по православному учению благодать нетварна, по латинскому - тварна. Теперь перейдем к житию св.Григория Паламы и паламитским спорам. “Паламитские споры” - католическое название, а так “исихастские споры”. Св.Григорий Палама родился в 1296 году в КП-ле. Палама - это его фамилия. Буквальный перевод “palamas” - “ладонь”. Его отец Константин Палама был царедворцем и очень близким к благоверному царю АндроникуII. АндроникII - сын МихаилаVIII Палеолога, который был униатом. А АндроникII стал ревностным православным царем. Константин Палама, как о нем пишет св.Филофей в житии св.Григория Паламы, отличался не просто благочестием, а хотя он был человеком женатым и имел четырех детей, он вел жизнь подвижническую и всегда упражнялся в умном делании и, живя в миру и даже при дворе, занимаясь дипломатическими переговорами, стяжал непрестанную молитву, из-за чего бывали такие инциденты, что он, погружаясь в молитву, переставал слышать то, что ему говорят иностранные послы, и когда они это замечали, они выражали свое недоумение. Соответственно, и образование св.Григорий получил такое же, какое и царские дети. Его воспитателем и учителем внешних светских наук был лучший ученый того времени Феодор ......, Феодор был человеком православным и благочестивым, кроме того, величайшим ученым нач.XIV века. Вместе со св.Григорием Паламой учился и его ровестник и впоследствии главный противник Никифор Григора. Учился св.Григорий хорошо и с интересом, но больший интерес был у него к другим наукам. Он был весьма юн, когда отец его умер, после чего вся семья и он сам в возрасте 20 лет идут в монастыри. Мать с двумя дочерями в какие-то женские монастыри, а он со своим братом на Афон. Он поступил в общежительный монастырь св.Афанасия и ничем там особым не выделялся. Только можно сказать, что наставником его был тоже великий святой, странная фигура того времени, св.Феолит (?)Филадельфийский. Феолит кроме того некоторое время руководствовал и царскую дщерь Марию (в монашестве Евлогию) Хумнос, которая, живя одна в царских покоях, тоже вела жизнь безмолвную и исихастскую, в которой преуспела. В 40-е годы она не поняла правоты исихастов, соединилась с другой партией антиисихастов, которую тогда возглавлял бывший духовный сын св.Григория Паламы Акиндид. Причем, св.Григорий Палама особенно еретичкой ее не считал при этом, в письмах отзывается типа “дура баба”. Потом его наставниками были Никифор и Григорий. У нас в литературе можно прочитать, что Григорий - это Григорий Синаит. Доказано, что это какой-то другой Григорий. А Никифор - считается, что Никифор Исихаст. Но это тоже маловероятно, потому что если тот Никифор Исихаст был жив, сколько же ему было лет? Примерно под сотню, наверное. Подолгу св.Григорием никто не руководил, а все по нескольку лет. В начале 30-х годов он приступает к литературным трудам. Особенными трудами он не занимался, а как всякий монах, занимался перепиской книг, и сам почти ничего не писал. Так продолжалось до 36-го года, когда ему пришлось столкнуться с неким монахом Варлаамом. Монах Варлаам был уроженцем Коламврии (Южная Италия). Южная Италия не была, как сейчас, итальянская, а была греческая (до сих пор она немного греческая). Тамошние греки к XIV веку внешне хотя и оставались еще православными (в XV веке они через унию перейдут в латинство), но реально это православие было очень разбавлено всякой всячиной. Строгого православного духа в массей своей греки уже не несли... Конец стороны вторая сторона Следующее собеседование было в 58-м году уже прямо в КП-ле, и там последние два были при благоверном царе Феодоре Дуке Ласкарисе. Это действительно благоверный царь, он даже немного богословоствовал, даже есть некоторые его сочинения. Как богослов он был просто учеником Влеммида. Феодор Дука Ласкарис руководствовался искренним желанием примириться с латинянами не за счет ....., но за счет какого-то единства. Ему принадлежит канон во обстоянии, который у нас в Октоихе, потому что, действительно, человек очень много страдал и очень плохо кончил: его малолетнего сына убил вельможа Михаил, который воцарился вместо его, и на этом никейская династия Ласкарисов прекратила свое существование, и узурпатор МихаилVIII в 62-м году пришел к власти. Он был человеком, вполне безбожным, хотя ему было хлопотно и неприятно, и не хотелось рвать с Православием. При нем переговоры с латинянами приобрели другой оборот. Он просто договорился с Римским папой: ты нам даешь Константинополь, мы тебе даем унию. И в 1274 году в царствование МихаилаVIII Палеолога (основатель последней династии византийских императоров) собор в Лионе заключил унию. Позиции Православия, как мы можем сказать с позиции XV века, были ....... Но это не совсем справедливо... Интересно, что на пути на Лионский собор, везя туда свое сочинение “Против ошибок греков”, умер в дороге Фома Аквинский. Догматические уступки добились от латинян, можно сказать, серьезные. После этого они, причем, так и будут в латинском богословии. В постановлениях собора говорится, что Дух Святой исходит от Отца и Сына “tamquam ad onum principium”, т.е. “как от единой причины”. Здесь, хотя по сути богословие латинское никуда не делось, и как оно вводило двуначалие в Троицу, так оно при том и осталось, хотя словесно с тех пор и поныне латиняне заявляют, что Filioque - это единоначалие. В отношении обрядов грекам было разрешено остаться при своем, только с упоминанием папы и т.д. Со стороны латинян Лионский собор был, можно сказать, церковный, со стороны же греков это не совсем так, потому что патриарх Иосиф был православный. Хотя он был старенький и физически слабый, но он от православия не отступил, и ничего с ним не вышло. А подписывал унию со стороны греков Великий Логофет, т.е. придворный чиновник. Великим Логофетом в это время был Георгий Акрополит, известный византийский историк. Как раз на собеседовании в 58-м году Георгий Акрополит выступал, защищая православных. Там он держался традиционного Православия - он тоже был учеником Никифора Влеммида. Надо сказать, что потом он к Влеммиду относился очень скептически и просто даже иронизировал над ним, и вместо этого толковал св.Григория Богослова через “божественного Ямб..” (?), потому что “спрашивал богомудрого мужа Влеммида, но он ничего не может сказать, то ли дело божественный Ямб...”. Дальше начинается хроника насильственного введения унии. Конечно, когда уния была заключена, заставить народ ее принять МихаилVIII не смог никакими средствами, кроме грубого насилия. В основном это, действительно, было мучительством и насилием. Тут как раз в 72-м году успел умереть Никифор Влеммид, и все неудачно шло с унией у МихаилаVIII, пока, наконец, в 75-м году он не получил совершенно неожиданного сторонника, которого тут же сделал патриархом. Этим патриархом стал Иоанн Векк. Иоанн Векк был активным противником унии и поборником православия. Его стали убеждать, посадили для этой цели даже в тюрьму и давали читать литературу соответствующую. Его это не испугало, он не был пуглив, и во что верил, за это и шел. Когда он читал всякую литературу по исхождению Святого Духа, ему попались поздние произведения Никифора Влеммида примерно 58-го года, в который излагалась возможность нового подхода к этой проблеме. Это было 2 послания Никифора Влеммида. Одно было написано к его другу Иакову, архиеп.Болгарскому (Охридскому), а другое было написано по мотивам первого Феодору Дуке Ласкарису, тогдашнему царю, который был тогда его учеником. Никифор Влеммид точно стал бы патриархом, только он не хотел. Жил он в монастыре на покое, он был влиятельнешей личностью и скончался в 72-м году при Михаиле Палеологе. Причем, в монастыре его почитали как святого. Среди его учеников было очень много разных партий. В 75-м году под окончательным влиянием этих произведений, которые были написаны в защиту Православия, Векк, как он сам от этом пишет, обращается в латинство, понимает, что латиняне правы и становится сторонником Filioque. После этого он говорит, что переменил свои убеждения, его немедленно возводят в патриархи, и все царствование МихаилаVIII он и будет патриархом. МихаилVIII уже с Векком чинят дальнейшее насилие, чтобы “образумить”. Надо сказать, что насилия чинились особенно на Афоне, потому что как раз в XIII веке Афон, наконец, обретает свой статус, привычный нам теперь, главного православного монастыря, главного духовного центра православия, и афонское монашество встает против унии и никак примиряться не хочет. Есть житие, лучше сказать мучение, афонских монахов от латинян избиенных. Латинянами были не то, что латиняне настоящие, а МихаилVIII, Иоанн Векк и сопровождавшие их войска, которые в один прекрасный день гду-то в 70-е годы прибыли на Афон с экспедицией. От фанатов требовалось, чтобы они сослужили и причастились с патриархом. От них не требовали декларировать ничего латинского, просто, что они признают этого патриарха. Все монастыри ответили отказом, за что некоторые из них были сожжены, одна только Великая Лавра Святого Афанасия допустила сослужить этого патриарха, и потом там произошло чудо: обвалилась стена и задавила монаха, и эти монахи потом покаялись. Надо сказать, что эта история существует в нескольких версиях по-гречески, и на славянском, и там произошло наложение. МихаилVIII спутался с Мануилом Палеологом, который был очень благочестивым царем XV века. Там в некоторых списках повести историческая канва перепутана, и очень сложно установить в точности события, которые там были. В это время пострадали святой Мануил Исповедник, которого бичевали в Константинополе, святой Никифор Исихаст, автор Добротолюбия. Никифор был родом из Италии, итальянский грек, и ради любви к православной вере из латинства перешел в Православие, подвизался на Афоне и обличал униатскую политику, и его подвергли телесным мучениям в КП-ле. Он это претерпел исповеднически, и свои дни скончал уже в мире на Афоне. Исихасты того времени все так или иначе пострадали от этого дела. В 82-м году Михаил Палеолог, наконец, умер. Еще при его жизни было ясно, что он не преуспел в навязывании православному греческому народу унии. Историк этого времени пишет, что он уже жалел о введении унии. Папа тоже его отделил от своего общения. Так он и умер “между двух стульев”. В 83-м году, почти сразу после его смерти, в КП-ле собирается Поместный Собор, который низлагает Иоанна Векка. Потом Иоанну Векку оставалось еще больше десяти лет жизни, в ходе которых он явил своего рода исповедничество. Он совершенно не согласился с низложением, он считал, что именно он православный, а те, кто его низлагают - еретики, был отправлен в изгнании, где писал очень много. Партия его сторонников была достаточно заметная. Это человек, которого нельзя было склонить простыми способами. Так он и умер в ереси латинской. Он считал, что православие можно примирить с латинством путем оговорки, внесенной на Лионском соборе. Об исхождении Святого Духа он учил, как латиняне. Более того, униаты ответственны за введение некоторых литургических латинских особенностей. Кстати, учение о том, что таинств именно 7, в Византии впервые появляется у униатов - Иоанна Векка и его компании, которые его просто берут от латинян. Я, однако, не хочу сказать, что это учение не может быть понять православно, и в XV веке св.Симеон Солунский его введет именно как православное и, конечно, его отредактирует - там в число таинств попадет монашество, потому что нет таких святых отцов, которые бы не писали о монашестве, как о таинстве. В частности, когда об этом пишет св.Симеон Солунский, он говорит, что монашество - это особая форма таинства Покаяния. Еще может быть вам встретится в литетатуре прошлого века, что в XI веке был некий монах Иов Иосит, который тоже писал о семи таинствах. Иов действительно жил в XI веке, но в трактате о Таинствах, который надписывается Иовом, нигде не сказано, что это Иосит. Этот трактат о Таинствах, как видно из его традиции и содержания, написан в XV веке (об этом писал в 70-е годы крупнейший знатов Византийского богословия Жанн .......). Действительно, 7 таинств появилсь впервые у византийских униатов. Собор 83-го года никакими догматическими вопросами не занимался, надо было срочно низложить патриарха - еретика и избрать нового. Новым патриархом стал опять же ученик Никифора Влеммида Григорий Кипрский (назывался по месту происхождения). Первым делом нового патриарха было озаботиться тем, чтобы выразить православное учение об исхождении Святого Духа, особенно всвязи с тем, что писал Никифор Влеммид и что прочел Иоанн Векк там. Следующий Собор специально для обсуждения догматических вопросов собрался также во Влахернах в 1285 году. Кстати, историей этих Соборов подробно занимался профессор СПбДА Троицкий Иван Васильевич, именно тот Троицкий, который византинист (еще был Троицкий - гебраист), и соответствующие материалы переведены на русский язык в журнале “Христианское чтение” 1888-89 год. Конец стороны__