Логос — логосы Учение о логосах (...................) является характерной особенностью мировоззрения преподобного Максима. Пожалуй, ни до, ни после оно не было столь подробно развито и последовательно применено в различных областях богословия. Можно сказать, что “логосно” все учение преподобного, ибо упоминание о логосах очень часто встречается на страницах его сочинений. Как уже говорилось, Божественный Логос открывает нам тайну Святой Троицы. Именно Он ипостасным образом проявляет Себя в мире. Но вместе с этим все бытие именно в Логосе причастно Богу. Эта причастность выражается посредством логосов. Согласно преподобному Максиму, “логосен” весь мир, он весь ими пронизан, они рассеяны по всему тварному бытию. Логосы продолжают и осуществляют божественное повеление творить и умножать. “Так как Бог творит не факты, а факторы, то эти, рассеянные по всей природе семенные причины называются иногда зиждительными логосами. Но в них надо усматривать не только причины бытия, но и смыслы, разумные обоснования бытия вещей и явлений”. Говоря об учении святого Максима о логосах и Логосе, необходимо отметить, что вся история учения о Логосе в дохристианский и раннехристианский периоды являет собой последовательно развивающуюся драму. С одной стороны — это религия с трансцендентно-личного и абсолютного Бога, а с другой — философия с неизбежным пантеизмом и спекулятивным теизмом. Не вдаваясь в суть всех учений о Логосе, которые пытаются решить проблему отношений между творцом и тварью, необходимо хотя бы совсем кратко остановиться на Евангелии апостола Иоанна Богослова, где понятие “Логос” отмечает поворот в истории человеческой мысли. Это — Откровение Бога, Сын Божий, Сам Бог — Второе Лицо Святой Троицы. Многочисленные попытки связать Евангелие от Иоанна с учением о Логосе как абсолютном Разуме лишены достаточных оснований, что неоднократно подтверждалось исследователями Священного Писания. В Логосе находят свое основание и все логосы тварного бытия, согласно которым сотворен мир. Учение о логосах, очень развитое у преподобного Максима, встречается, в том или ином виде, и у его предшественников. Так, священномученик Мефодий (III век) пишет: “Владыка всего мира показал плоды Своего человеколюбия так, что даже посеял в людях знаки Своего разума”. Святитель Василий Великий в Шестодневе говорит: “Посему и бездна (Пс. 148, 7), которую иносказательно толкующие причислили к худшей части, и она у Псалмопевца не признана достойной отвержения, но включена в общее ликостояние твари, и она, по вложенным в нее законам (логосам), стройно возносит песнопения Творцу”. Подобным образом и святой Григорий Богослов в надгробном слове своему другу говорит: “Когда имею в руках его Шестоднев, и произношу устно; тогда беседую с Творцом, постигаю законы (“...............”) творения”. Благодаря этим логосам, вложенным в мир, он связан с Божественным Логосам. И “не погрешит в слове, кто скажет, что Сын именуется Словом, как соприсносущий всему сущему. Ибо что стоит не Словом?” Назианзен говорит о небе, земле. Море, одним словом, о всем мире, что “... весь сей мир, сия великая и преславная книга Божия, в которой открывается своим безмолвием проповедываемый Бог, сей мир, доколе стоит твердо и в мире с собой, не выступая из пределов своей природы, дотоле в нем ни одно существо не восстает против другого и не разрывает тех уз любви, которыми все связал Художник — Творческое Слово”. Мир свидетельствует вложенными законами, смыслами, логосами о своей Первопричине. В него вложен некий закон, закон любви, который удерживает мир в единстве с собой и со Словом. Мысли о вложенных в мир логосах, которые отображают собой иной мир, имеются и у святителя Григория Нисского. Он пишет: “Надлежит верить, что в каждое из существ вложено некое премудрое и художническое слово (................), хотя оно и недоступно нашему взору. Посему, что сказал Бог? Поелику таковое вещание есть повелительное слово, то боголепно, думаю, уразумеем это, относя изречение сие (Быт. 1, 3) к вложенному в тварь слову”. В другом месте, в сочинении “О душе и воскресении”, он говорит: “...О Премудрости превысшей мира можно заключать по усматриваемым в природе существ мудрым и художественным законам (логосам) этого стройного мироправления...” К сожалению, как отмечает архимандрит Киприан (Керн), в русских академических переводах творений святых отцов практически всегда слова “.................”, “.......................” переведены как “слово”, “разум”, “закон”, в силу чего порой теряется глубина мысли оригинального текста. Не лучше ли было чаще делать кальку с греческого, как это мы видим в случае с переводом творений преподобного Максима? Продолжая ряд предшественников преподобного Максима в учении о логосах, следует указать и на Намезия Эмесского, который говорит, что нам “непонятны отдельные смыслы (логосы) отдельных явлений”, но всецелый смысл Промысла они становятся понятными, но не каждый в отдельности. Так же и Евагрий Понтийский в “Слове о молитве” пишет: “Мы домогаемся добродетели ради логосов тварных вещей; к ним стремимся ради Слова, дающего бытие [этим логосам], а это Слово обычно открывается [нам] в состоянии молитвы”. Многочисленные упоминания об откровении иных смыслов, которые открываются в логосах творения, находятся в корпусе сочинений святого Дионисия Ареопагита. “Здесь учение о селенных логосах значительно окрашивается символическим пониманием, чтобы так именно всецело раскрыться в творениях св. Максима Исповедника, этого наиболее символического учителя Церкви. За оболочкой вещей этого мира Ареопагитики видят иную действительность. Вещи суть отпечатки иного мира. Небесное, божественное говорит с нами языком этих видимых символов. Напомнить следует, что и сам по себе парадоксальный и почти непереводимый язык псевдо-Дионисия еще больше затемняется в этой символике”. И в природе, и в церковном устроении он видит символы. “Высшие нас сущности и чины, о которых мы благоговейно упомянули, бестелесны, и священноначалие у них мысленное и премирное. А наше священноначалие мы видим преисполненным, подобно нам самим, разнообразия чувственных символов, при помощи которых мы... священноначальственно возводимся к единообразному обожению, к Богу и божественной добродетели”. В другом месте он пишет: “....................................”. Этими местами из творений предшествующих церковных писателей далеко не исчерпываются все места, в которых говорится о логосах. Но в творениях преподобного Максима это учение становится более глубоким, приобретая новые оттенки. Оно не исчезает после кончины блаженного Максима, но существует вплоть до византийского исихазма. В мировоззрении святителя Григория Паламы “логосы” отождествляются с божественными энергиями. Понятие логос и связанное с ним “тропос” является существенной чертой в мировоззрении святого отца. Кроме космологического контекста, он применяет это понятие практически ко всем областям богословия. Беря на вооружение словарь александрийского богословия, преподобный сразу же поставляет нас перед Евангелием — “можно наблюдать нераздельно множество логосов в единственном Логосе, соразмерном в различии творений; и в обратном порядке — можно заметить, что в их множественности они есть Единый через свою связь с Ним”. Чтобы устранить при этом возможное пантеистическое понимание, он сразу же уточняет, что этот Логос есть Образ Бога Отца, о Котором говорит апостол Павел в послании к Колоссянам, то Слово, Которое единосущно Отцу. Поэтому перед нами не философская проблематика, а открытие тайны о творении и существовании мира. “Содержа в Себе логосы творений, предусмотренных до века по Его благой воле, Он, согласно этим логосам, вызывает к жизни, исходя из небытия, творения видимого и невидимого, создав и создавая разумно и премудро в должное время всяческое: вселенское и универсальное. Действительно, мы полагаем, что изначально созданы логос творения ангелов, логос каждой из сущностей и сил, наполняющих горний мир, логос людей, логос всего того, что вызвано к бытию..., чтобы не говорить о каждом в отдельности; и мы полагаем, что Один и Тот же есть Тот, Который через Самого Себя и бесконечное совершенство является несказанным и непостижимым, и превыше всякого творения, самой сущности..., и Он Тот же Самый, когда являет Себя и преумножает Себя во всех существах, которые происходят от Него с благостью, \соответствующей способности каждого,.. Тот, от Которого они получили бытие и живут им, Тот, исходя из Которого они были созданы такими, как они есть”. Логос открывается в мире, и все бытие в Нем причастно Богу. “Эти тесные отношения Логоса к миру выражаются при посредстве и в форме энергий Его, или маленьких логосов (.....................), идей, на которые творчески как бы расчленяется Единый Божественный Логос, и которые снова объединяются в Нем, как радиусы в центре круга”. Само понятие “...................” очень многосторонне и имеет различные оттенки. Исследователи творчества преподобного отмечают многоплановость и неоднозначность его учения о логосах. Может быть, это одно из самых трудных мест в богословии святого. Пытаясь перевести это слово на русский язык, и тем самым выразить тот или иной его смысл, С.Епифанович говорит, что всякий раз, в зависимости от контекста, необходимо употреблять различные понятия. Так, по его мнению, в отношении к Богу ................... — это Божественные идеи, хотения; в отношении к тварным вещам — их формирующий принцип, согласно которому они получили свое бытие; в отношении к деятельности — ее смысл, цель, намерение (..................), правило. Если рассматривать их как предмет познания, то они являются божественными озарениями ума и воспринимаются нами как помыслы, понятия, идеи, истины. В примечании к осуществлявшемуся им переводу творений святого Максима он дает такое определение: “..................... какого-либо предмета или действия есть образующее его начало, смысл, закон его бытия; он составляет внутреннюю и духовную (мысленную) сущность (идею) его. Все ................. суть не что иное, как идеи (мысли) Божии, содержащие бытие мира. Постигаемые нами, .......... становятся идеями (мыслями) нашего ума, обозначая для нас смысл и сущность предмета и божественную идею о нем. Легко видеть отсюда, что термин “................” ближе всего можно передать словом “идея”. Данное определение во многом помогает понять смысл учения святого Максима о логосах, но вместе с этим нельзя сказать, что оно является полным и исчерпывающим. Можно предположить, что будучи причастными к Божественному и Непознаваемому Логосу, они остаются недоступными для полного понимания посредством нашего разума. И необходимо очистить себя от страстей, чтобы вместе с преподобным Максимом и прочими богомудрыми мужами созерцать из умом, тем самым постигая их смысл и им приобщаясь. Осознавая все трудности, связанные с всеобъемлющим пониманием этой проблемы, А.И.Сидоров пишет: “...Мы считаем, что сама многосмысленность данного понятия в его специфическом приложении у преподобного Максима (учение о “логосах”) удерживает от попыток найти адекватный термин в русском языке (что вряд ли возможно),и поэтому часто дает просто кальку с греческого языка, хотя иногда используем такие понятия как “смысл”, “суть” и другие”. Логос, являясь причиной бытия мира, является и предметом созерцания, постижения со стороны последнего. Но “собираясь богословствовать, не взыскуй свойства бытия Бога, ибо они недоступны ни человеческому уму, ни какому-либо [существу] после Бога”. Предметом созерцаний может быть лишь то, что “окрест Его” — божественные действия, проявляющиеся в мире и относящиеся к Его Вечности, Бесконечности, Благости, Премудрости, Силе, посредством которых Бог творит, промышляет и судит мир. Соответственно такой тройной деятельности Логоса и Его логосы обнаруживаются Трояким образом: как законы естества (.................................................), как цели промысла и суда (.................................................). “Созерцая зримые [вещи], ум ищет... естественные логосы их... Пребывая в созерцании незримых [вещей, ум] взыскует естественные логосы их, Причину бытия их, следствия их, а также Промысл и Суд [Божий] о них”. Можно сказать, что в логосах естества содержится весь чувственный и умопостигаемый мир, в логосах промысла и суда — вся его жизнь, цель его движений и стремлений. “В частности в ............... промысла и суда предначертано и воплощение, и искупление, этот центр промысла, и высшее осуществление идеи обожения; или также всецело определяется повторение и аскетическое усвоение каждым человеком тайны искупления и спасения, то есть охватываются все виды добродетели и ведения; в них, наконец, намечается и будущая судьба всего мира. Весь мир как бы висит на этих ..................., имея в них истинную свою сущность... Логос предвечно содержит в Себе все .................... Из Него они исходят для образования мира и в Нем снова объединяются как в своем Источнике. Объединение это совершается через обобщение. Образуя все более и более общие группы по видам и родам, ....................., наконец, восходит к Премудрости и Рассудительности (........................................) Божией, содержащей все общее и все частные ......................”. В.Лосский, рассуждая об идеях сотворенных Богом тварных вещей, говорит о целесообразности употребления в данном контексте термина “..........................................”,который он переводит как “мысль-воления” или “волевая мысль”. Идеи тварного мира не являются его вечными причинами, содержащимися в Божественном существе. Их место не в сущности, а в Божественных энергиях; идеи можно отождествить с волей и волениями (..................................), определяющими различные способы, согласно которым тварное бытие бывает причастно творческим энергиям. Как пишет сам преподобный, “логосы сущих, прежде веков предуготованные в Боге, как ведает [только] Он Сам, обычно именуются у божественных мужей также благими произволениями Божиими”. При этом они хотя и являются основанием всего сущего, установленной Божественной волей в простых энергиях, хотя и являются отношением Творца к твари, “идеи тем не менее отделены от твари, как воля художника отделена от произведения, в котором она проявляется”. Но Божественная воля всегда пребывает для нас тайной, и мы знаем о ней постольку, поскольку она является отношением к уже сотворенному миру. “Она — точка соприкосновения между бесконечным и конечным, и в этом смысле Божественные воления являются творческими идеями вещей, их “словами”, их “логосами”. Несмотря на терминологическое тождество, эти “слова” имеют мало общего с “....................................................................... .....” стоиков. Это, скорее, те творческие и провидящии “слова”, которые мы находим в книге Бытия и псалмах (Пс. 147). Всякая тварная вещь имеет точку соприкосновения с Божеством: это — ее идея, ее причина, ее “логос”, который одновременно есть и цель, к которой она устремлена”. Г.Флоровский говорит, что “логос” — это очень сложное, многозначное и насыщенное понятие”. Для него логосы, во-первых, — Божественные мысли, изволения, своего рода “предопределения” Божией воли (.................................), — “вечные мысли вечного Ума”, посредством которых Он познает мир. Во-вторых, — это прообразы вещей, их “парадигмы”, но прообразы динамические. “Логос” вещи есть не только ее “истина” или “смысл”, и не только “закон” или “определение” (“Орос”), но, прежде всего, ее образующее начало...” Вместе с этим вряд ли возможно простое отождествление “логосов” в богословии преподобного максима и Божественных энергий. Понятие это у него, видимо, шире. Во всяком случае в ряде текстов под логосами он именует нечто тварное, получившее бытие, что нельзя сказать об энергиях. Так, например, в “Вопросоответах” к Фалассию он пишет: “Бог сразу образовав, как знает Сам, логосы [всего] происшедшего и общие сущности сущего...” Образование логосов и сущностей стоит здесь в одном ряду и вряд ли можно под “логосами” подразумевать “энергии”. В другом месте говорится следующее: “Действительно, мы полагаем, что изначально созданы логос творения ангелов, логос каждой из сущности и сил...” В сочинении “К Феопемпту схоластику” он говорит: “Такая душа... еще нуждающаяся... в том, чтобы [Господь] как Воспитатель возвел его посредством созерцания к способности воспринимать Откровение вещей божественных, постигать, насколько это возможно, Его вместе с логосами, приведенными Им в бытие в качестве первообразов [зримых вещей]”. Так или иначе, но все логосы содержатся в Едином Логосе, исходят из Божественного средоточия, содержат мир и вновь объединяются в слове, как центре всего тварного бытия. “Ибо в этом Слове, как в Творце и Создателе сущего, единообразно существуют и пребывают в соответствии с единой и непостижимой простотой, все логосы сущего”. Тот, кто удостаивается быть в Боге, тот постигает все существующие в Нем логосы тварных вещей, существующие в Нем подобно тому, как прямые линии (радиусы) совершенно нераздельно содержатся в центре круга. Благодаря этим логосам мир стоит, не выходя из положенных ему пределов. Ими ограничено и само движение мира, они “природным образом” соединены воедино, и их “четкие пределы придают существованию сущих естественную устойчивость”. Такая четкая оформленность (................................) и ярко выраженные границы логосов, в отличие от непостоянства чувственного мира, делает “доказательным” (................................) наше познание относительно сущих. В силу этого “четкого” логоса, который каждое тварное бытие имеет с самого начала, каждое существо развивается, не уклоняясь от цели. Бытие самих логосов, в свою очередь, сохраняется Самим Богом, а также “и созидание, выхождение и устроение содержащихся в них в возможности частей” осуществляется Им же. В последних словах речь идет о том, что промысл Божий простирается и на отдельные существа. Согласно определенному логосу образованы не только общие виды бытия, но и бытие частное, каждое отдельное существо. Преподобный Максим различает логосы частные и логосы видовые. При этом каждый отдельный индивидуум, предмет имеет в себе, в своем личном логосе логос общий, видовой. “Логосы сущих” предуготованы в Боге прежде создания самих сущих. Если логосы уже существуют до времени, то сами “сущие” начинает свое бытие тогда, когда Бог считает целесообразным их появление. “В Боге находят прочное основание логосы всех существ, согласно которым следует познавать все существа до их возникновения, поскольку они в Нем и через Него, Который есть истина всего, и даже если эти существа, те, которые есть, и те, которые будут, не приведены к бытию в то же самое время, что их логосы, или в то же самое время, когда они узнали самих себя от Бога, но созданные каждый в надлежащее время (................................................) по премудрости Творца, сообразно их логосам”. Все сущее получает свое бытие в соответствии со своим логосом. Но в каком соотношении находятся логосы и сущности сотворенного? С.Л.Епифанович предполагает, что “если ............. есть формирующее начало вида, то “..........” представляет собой материю, так сказать, бесформенное вещество, которому “............” и придает вид (“...................”) или форму, тип. Так мы представляем у преподобного Максима соотношение “логоса” и “усии” по аналогии с философскими построениями неоплатоников (заимствованными ими у стоиков), в виду совпадения преп. Максима с неоплатониками в философской терминологии”. “Весь мир ограничивается своими логосами... [Мир] обладает [этими логосами] в качестве этих образов умозрения, присущих ему по природе, которые делают возможным частичное постижение Премудрости Божией, [пребывающей] во всех тварях”. Преподобный часто говорит о взаимной связи логосов, относящихся к бытию умопостигаемому, и видимого мира. Каждое творение возвещает сокрытый в нем логос и в каждом творении открывается свой смысл. Они хотя и невидимы, но могут мысленно созерцаться нами через рассматривание творений. Можно сказать, что логосы составляют как бы “умную структуру” чувствительного космоса. “С другой стороны, эти “логосы” находят свое отражение в чувствительном мире и становятся доступными нашему постижению, отражаясь в познании как “способы умозрения”. Согласно Евагрию, который в этом, как и в ряде других случаев, является несомненным предшественником преподобного Максима, “умопостигаемый мир”, в который возникают “чистые сердцем”, состоит из логосов этого мира (........................................................)”. Конечно, для преподобного Максима духовный мир состоит не только из логосов. Сюда следует относить и ангелов, и души святых, которые при соединении с Богом будут созерцать логосы и причины всего сущего. Созерцание логосов доступно человеку не только в будущем веке, а уже сейчас. Более того, к этому призван человек, через их постижение лежит путь к боговедению. Они сокрыты во всем видимом мире, и требуется лишь правильное отношение к последнему. “Ибо все творения Божии с должным искусством умозрительно созерцаемые нами сообразно естеству, возвещают нам те логосы, в соответствии с которыми они получили бытие, и вместе с собой обнаруживают в каждом творении цель Божественного [Промысла]”. Это возможно и благодаря тому, что логосы сохранили свое благое устроение и всегда направлены к Богу, даже после вселенской катастрофы, совершившейся по грехопадении Адама. Логос естества всегда пребывает неизменным, вместе с ним обнаруживается Бог, Который познается нами как Благой. Мир во своей основе тоже благ, но иным стал образ бытия этого мира. Тот, кто не довольствуясь внешними, чувственными формами зримого мира, умом постигает его логосы, тот познает, что вся вселенная создана “хорошо весьма” и таковой в основе своей пребывает. Постигший “мир логосов” увидит, что “ничто из зримого не является нечистым”, он не найдет никакого противоречия в логосах, потому что “тление и брань друг с другом бывает только в чувстве, а в логосах отсутствует всякая противоположность”. По существу своему, по изначальному состоянию идеально все бытие — ведь оно является совокупностью логосов, переплетающихся друг с другом. Их “уплотнение” образует чувственно постигаемую тварь. При этом не каждый логос должен быть “воплощен”. Но после грехопадения на уровне феноменального, чувственного мира мы постоянно сталкиваемся со множеством противоречий. Это состояние мира само противоречит своей идее, своему логосу бытия. Ибо мир как Божие творение не является какой-то нечистотой, “а нет вообще ничего нечистого среди чувственных вещей, логосы которых пребывают близ Него”. Вместе с этим все, что мы воспринимаем чувствами, “составляет одно небытие, .......... Настоящая истина заключается в умопостигаемых логосах, чуждых всякого противоборства и тления и представляющих поэтому истинное бытие”. Понятие “логос” в богословии святого Максима неразрывно связано с понятием “тропос” (....................). Можно сказать, что последний практически всегда является образом существования первого. Преподобный постоянно различает “.......... ................ ........................................................................ .......” и подчеркивает, что различные “логосы” никогда не существуют в “голом” виде. Эта пара понятий используется им в различных контекстах — и тогда, когда он говорит о христологии, и когда поднимает проблемы антропологии, и в рассуждениях о бытии всего мира. Ф.Летель говорит, что различие “логос” (сущностной элемент) и “тропос” (ипостасное состояние) берут свое начало в тринитарном богословии каппадокийцев. Это замечание позволяет лишний раз подумать о связи святого Максима с духовной традицией великих отцов. С мнением Ф.Летеля согласен и П.Шервуд, который сравнивает употребление понятия “образ бытия” сразу у трех святителей: Василия Великого, Григория Нисского и Амфилохия Иконийского. Первые двое употребляют его для обозначения образа исхождения Святого Духа и в контексте рассуждений о причинности Сына и Духа. В более широком применении употребляется это слово у святого Амфилохия, распространяющего его на образ бытия всей Святой Троицы. Впервые данное выражение (“образ бытия, существования”) встречается, кажется, у святого Василия Великого в беседе против саввелиан. Священник В.Башкиров пришел к выводу, что святитель Григорий Нисский впервые переносит понятие “образ бытия” в христологию. Таким образом, можно говорить о начале процесса осмысления понятия “.......................... ........................................” в его приложении к христологии. Завершение этого процесса было совершено преподобным Максимом Исповедником. Следует отметить также, что слово “тропос” имеет развитый монашеский фон. В частности, в мировоззрении святого Софрония Иерусалимского “тропосы” — это, прежде всего, образ жизни, род жизни. Так, о Домициане, ученике святого Евфимия, говорится “enarestos tois tropois”. Святость — вопрос не места (“топоса”), но вопрос “тропоса”, образ жизни человека. В своих проповедях святитель Софроний также призывает своих слушателей к “tropon hemerotes”. Путь этой жизненной чистоты проходит через подражание “тропосам” испытанных уже людей. Святая жизнь, в свою очередь, как бы уравнивает “тропосы” святых: так, святой Евфимий и святой Феоктист — homotropous по причине их взаимной любви. Повествуя о святых Кире и Иоанне, святитель Софроний говорит, что “имеющие одну и ту же веру, становятся также равными в том, что касается их “тропосов”. Преподобный Максим всем этим понятиям находит широкое применение, развивая, тем самым, мысли предшествующих отцов. Данную тему он углубляет, и она приобретает у него множество оттенков. В “Амбигве” святой не просто говорит о бытии какой-либо вещи, но определяет ее словом “как”, то есть образом бытия, в его движении расширения и сжатия. “Сказано учителем Григорием Назианзином, что видимы существа приводятся в движение и содержатся без движения логосом, которым они пришли к бытию; они непреложно имеют порядок и постоянство через природу, силу и энергию; они ни коим образом не ускользают от присущих им природных свойств, не изменяются в другую вещь, не смешиваются с другой вещью. Но они также приводятся в движение благодаря логосу прилива и отлива, через увеличение и сокращение в числе и через изменение в “как”, и, собственно говоря, через преемство одних из других, тех, кто предшествует всегда подчиняющихся тем, кто следует. Просто, чтобы сказать кратко, все существа согласно логосу, по которому они существуют и обладают бытием, являются абсолютно устойчивыми и неподвижными, но благодаря логосу того, что созерцается вокруг них..., все с очевидностью испытывает превращение и изменяется”. Преподобный Максим различает несколько типов “тропосов”: 1. Тропос, соответствующий природной воле; 2. Тропос, искаженный грехом и ставший тропосом неведения; 3. Тропос человеческой воли во Христе. “Ибо Тайна, сокрытая прежде до веков и поколений, теперь проявилась через действительное и совершенное вочеловечение Сына Божия, Который присоединяет к Самому Себе, нераздельно и без смешения, по ипостаси, нашу природу и нас самих через Свою святую плоть, взятую от нас... Так как мы были предназначены прежде веков к бытию в Нем как члены Его тела, Он... и устроил нашу природу по Самому Себе, в Духе, по образу души в отношении к телу... Он показал, что мы пришли к бытию для этого, и показал бесконечную благую цель Божию в отношении нас до века, цель, которая не восприняла никакой новизны в согласии со своим собственным логосом, но приближалась по своей собственной полноте через другой образ, с очевидностью добавленный и более новый. Действительно, нужно было, чтобы Бог соделал нас подобными Самому Себе, побуждая нас иметь, посредством причастности, точные знаки Своей благодати, премыслив прежде веков, чтобы мы были в Нем, и ведя нас к этой блаженной цели, дав нам образ через благое свойство природных сил; но человек по своей воле оттолкнул этот образ (“тропос”) через дурное употребление природных сил. Чтобы человек не стал совсем чуждым Богу, Он предложил образ(“тропос”) более удивительный и более божественный, чем первый, поскольку то, что есть сверх природы, является высшим по отношению к тому, что по природе...” См.: PG. 91, 1080 A. PG. 91, 1257 A. Киприан (Керн), архим. Антропология святого Григория Паламы... С. 327. См.: Муретов М. Учение о Логосе у Филона Александрийского... С. XXVI. См.: Антоний, еп. Библейское учение об ипостасном Слове Божием... С. 394. Например: PG 91, 1341 D, 1380 B. PG. 18, 244 B. Цит. по: Киприан (Керн), архим. Антропология... с. 328. Святитель Василий Великий. Творения. Т. 1. С. 58-59. Святитель Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 646. Там же. С. 441. Там же. с. 154. Святитель Григорий Нисский. Творения. Ч. 1. С. 15. Там же. Ч. 4. С. 213. См.: Киприан (Керн), архим. Антропология... С. 328-329. PG. t. 40. Col. 809 A. Цит. по: Киприан, архим. Антропология... с. 329. Авва Евагрий. Творения... С. 82. Антропология... С.329. Святой Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии... С. 12. Например, см.: Епифанович С.Л. Византийское богословие... с. 65-66,прил. 1. См.: Meyendorff J. Introduction a l’etude deGregoire Palamas... p. 176-177; авва Евагрий. Творения... 171-172, прим. 82. PG. 91, 1077 C. PG. 91, 1080 AB. Епифанович С.Л. Византийское богослвоие... С. 65-66. Там же. С. 65, прим. 1. Преподобный Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. С. 179, прим. 10. Там же.. Там же. Кн. 1. С. 110. Там же. С. 106-107. Там же. С. 106; Кн. 2. С. 35 и др. Епифанович С.Л. Византийское богословие... с. 66-67. Преподобный максим Исповедник. Творения. Кн. 2.С. 47. Лосский В.Н. Догматическое богословие... С. 73-75. Лосский В.Н. Мистическое богословие... С. 75-76. Флоровский Г., прот. Восточные отцы IV-VIII в.в. ... С. 206. Там же. Преподобный Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. С. 30. PG. 91, 1080 AB. Преподобный Максим Исповедник. Творения. Кн. 1. С. 207. Там же. С. 165-166. Там же. С. 234. Там же. С. 216. PG. 91, 1340 A. Преподобный Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. С. 30. Там же. PG. 91, 1081 A. Преподобный Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. С. 185, прим. 2. Там же. Кн. 1. С. 227. Там же. Кн. 2. С. 47. Там же. Кн. 1. С. 328, прим. 66. Там же. Кн. 1. С. 166. Там же. С. 218. Там же. Кн. 2. С. 47. Там же. Кн. 1. С. 150. Там же. Кн. 2. С. 80. PG. 91, 1129 A. Христу. С. Преп. Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. С. 82. Епифанович С.Л. Византийское богословие... С. 70. Напр.: PG. 91, 1341. См.: Lethel F.-M. Teologie de l’agonie du Christ... P. 69. Sherwood P. The Earlier Ambiqua of St. Maximus the Confessor... P. 155. Там же. С. 156. Он пишет: “И как у нас, в веществе усматривается некоторая животворная сила, которой образуется состоящий из души и тела человек, так и при рождении от Девы, сила Вышнего, посредством Животворящего Духа вселившись невещественно в пречистое тело, и чистоту Девы соделав веществом плоти, взятое от девического тела, восприяло для зиждимого; и таким образом создан был новый поистине человек, который первый и один показал на себе такой способ явления в бытие, который был создан божественно, а не человечески...” (Свт. Григорий Нисский. Творения. Ч. 7. С. 188). Башкиров В., прот. Человеческая природа Христа в учении преп. Максима Исповедника.... С. 21-23. Schonborn Sophroniy Различие тропоса и логоса н”аблюдается также у блаженного Диодоха Фотикийского (см.: там же. С. ). PG. 91, 1217 AB. PG. 91, 1097 ВД.