Ереси XII века. Иоанн Итал и Сотирих. После того, как Святая Церковь анафематствовала римскую ересь, самым крупным и близким по времени догматическим спором было осуждение Иоанна Итала, которым занимались 2 Собора в 1070-е годы, но так и не смогли прийти к такому решению, которое бы утвердилось как окончательное, и, наконец, только 1082 году при благоверном царе Алексии Комнине (это было одним из первых его церковных догматических дел) дело это увенчалось успехом, т.е. полным осуждением Иоанна Итала и подробным разбором его ереси. Документы об этом деле сохранились, во-первых, в синодике в Неделю Православия, где очень подробный перечень анафематизмов против Итала, что было связано со слишком большой значимости их содержания в то время и позднее. А еще подробнее сохранились материалы процесса и в конце XIX века было издано русским византинистом, впоследствии академиком Феодором Успенским. Это очень большое имя в византинистике, в частности в замечательном исследовании дела осуждения Италла и исследованием синодика, но надо помнить, что православным исследователем его назвать нельзя, потому что человек он был, может быть, православный, но он не любил “паламизм”. В чем состояла суть ереси Итала. Она настолько далека от христианства, что нет нужды ее подробно рассматривать. Надо будет рассматривать не суть, а некоторые примечательные моменты. Суть ее была в откровенном заимствовании учения поздних неоплатоников, особенно Прокла и ........., которые специально писали против христианства с неоплатонистических позиций, и Иоанн Итал вполне откровенно принимал такие мнения, как превращение Сына в Отца (объединение в Монаду), учение о переселении душ. Это говорит о том, что среди византийских интеллектуалов XI и XII веков довольно сильны партии, которые почти откровенно разрывали с христианством. Почему “почти”? Были такие, которые совсем откровенно разрывали с христианством в XII веке, а Иоанн Итал, все таки, считал себя христианином, просто он давал такое толкование христианству. Однако посреди такого нагромождения всякой откровенно нехристианских учений в ереси Иоанна Итала присутствовали моменты, которые объединяли его с более умеренными, и следовательно с более опасными, еретичествующими интеллектуалами. Недаром Итал был учеником Михаила П...., Но Михаил П.... никогда не высказывался откровенно, и не мог попасться, как Итал, и о его действительных мыслях никто толком не знает. По поводу Итала было высказано несколько положений, которые важны сами по себе вне всякой связи с Италом, и только на них мы сейчас и остановимся. В одной из анафем синодика в Неделю Православия, вынесенных по поводу Итала, проклинаются те, кто изучает Платона и Аристотеля для мировоззрения, а не только для тренировки ума. Сейчас многие считают, что для мировоззрения надо изучать нехристианских греческих философов. Тут надо четко знать, что кто так делает, подлежит анафеме. Теперь я приведу слова самой анафемы, в которой дается понять, как следует изучать этих философов. Там анафематствуются за чтения этих философов те, кто их читает “me pros ten paideusin monon” (не только для обучения). Такая формулировка подразумевает, что только для обучения можно их изучать. Если мы читаем философов для того, чтобы изощрить свой ум, чтобы усваивать формальную логику, т.е. не для мировоззрения, это можно. А если для чего-то большего, кроме как для чистого упраждения, то это под анафемой. Еще некоторые моменты ереси Итала, характеризующие его более специально. Из анафем синодика видно, что его ересь носила христологический характер, что там было еще неправое учение о Христе. Он уравнивал два вида обожения: которое fusei и thesei (“по природе” и “по положению”). Fusei - это не “обожение”, а Бог по природе. Христос является Богом только потому, что Он Им является, значит “по природе”. А кто обожился, тоже становится Богом, но не потому что он таковым является сам по себе, а потому, что Господь его обожил, т.е. “по положению” или “по благодати”. Христологический элемент ереси Итала состоял в том, что он эти обожения отождествил. Надо различать здесь два момента: почему он это сделал и что такое это было такое само по себе. Почему он это сделал, это нам мало интересно и очевидно - потому что он был неоплатоником, для которого субстанция умов (а человек сводится ими только к уму, у духу) - это и есть божественная субстанция. Человек и так уже является Богом по природе, и нет проблем. Но почему была такая острая реакция в византийском обществе на этот компонент ереси Итала, можно объяснить только из того, что помимо всякого неоплатонизма этот элемент был как-то особенно значимым. Чуть ниже мы поймем почему. Из делопроизводства еще есть одна примечательная деталь: Итал неправославно говорит о поклонении иконам, причем не то, что им не надо поклоняться, наоборот им надо служить, но он употреблял слово “latreuein”, как к Божеству. Опять повторим то, что сказано о христологии: почему Итал пришел к такому выводу, это неудивительно, на то он и неоплатоник, для которого не существует понятия тварности и творения, для него все божественно, значит иконы - Божество, потому им надо latreuein. Такая острая реакция на это потому, что была ересь Льва Халкидонского, который через влияние артистизма тоже приходил к тому, что иконам надо служить как Богам, хотя Лев такого слова и не употреблял, он, все таки, православный человек и потом покаялся, он не мог позволить себе ту свободу выражения, которую позволял себе Итал. Еще одна интересная особенность. В рамках неоплатонизма, где нет ничего интересного, она тривиальная, но почему на нее так реагировало византийское общество? Согласно синодику, Итал еще обвинялся в том, что по воскресении у нас другие тела. Это опять неоплатонистическое по своему происхождению утверждение, на которое византийцы не могли не прореагировать, потому что это Евтихий Константинопольский. Мне уже пришлось упомянуть, что в XI веке еретические заблуждения Евтихия Константинопольского, от которых сам он в VI веке успел отказаться и покаяться (есть в святцах), для многих актуальны. Такая была ересь Итала. С ним был тесно связан еще один примечательный процесс. Осужден был еретик (но этот еретик покаялся, и потому сам он лично не был осужден, а только его ересь) монах Нил Колаврийский (из Колавры, Южная Италия, которая была в то время еще греческой). Он также был учеником Итала до его осуждения. По поводу этого процесса в синодике сказано одной строкой, что анафематствуются те, кто присоединяются к мнению Нила. В чем это мнение состоит, никто и не знает. В некоторых, правда, рукописях синодика содержится более информативный документ - “Книга Покаяния” (Libellum, лат). Эту книжицу написал он сам. Она довольно короткая и состоит из анафематизмов его собственных заблуждений. Их довольно трудно было интерпретировать исследователям, они сильно путались, особено издатели современного критического издания синодика, где впервый была издана эта Libellum. Так какие-то очень страные анафемы на первый взгляд. Они сразу против несториан и монофизитов, и там то несторианские положения, то монофизитские. Если принять во внимание, что ересь одна и та же, совершенно непонятно, как такие заблуждения могли соединиться в одно. И между исследователями к концу 60-х годов было разноречие. Одни считали, что это какая-то несторианизирующая тенденция, другие, что монофизитствующая, и обе партии оказались неправыми, потому что все там было хитрее. В этом отношении есть замечательная работа в журнале “Византина Славика”, которая издается в Праге с начала этого века, ..... .........., я уже говорит о ней всвязи с армянским иконоборчеством. Она в своей статье адекватно интерпретировала само содержание ереси Нила и сумела указать, что здесь есть армянское влияние, хотя, поскольку она не знает армянской догматики этого времени, то она не могла это сравнить ни с артистизмом, ни с другими вещами. Я сейчас, забегая вперед, скажу, что мы сталкиваемся еще с одним случаем инфильтрации (?) артистизма, но не простого артистизма. Собственно говоря, у монаха Нила вновь возникает отождествление fusei и thesei, недаром он был учеником Итала. Но, конечно, того неоплатонистического обоснования, которое было и Итала, он не дает. Об обожении совершенной плоти Христа он заимствовал у артистизма. Мы знаем, что сам артистизм приводит к тому, что он резко противопоставляет обожение нашей плоти и обожения плоти во Христе, а здесь мы видим противоположную ересь. Почему? Конечно, здесь уже что-то другое, и влиянием Итала просто так это объяснять нельзя, потому что у Нила нет неоплатонистической подоплеки, а без всякой подоплеки такие ереси не возникают. Какая здесь была подоплека, более менее понятно. Начнем с намека, который дает история. Когда Нила убеждали к покаянию (он в результате и покаялся), ему все давали читать особенно св.Максима Исповедника, который объясняет, что окончательное состояние спасения - преодоление окончательного различия между тварным и нетварным. Понятно, что такие деятели, как Итал, это истолковывали на свой лад, т.е. уводили это все обратно в планонизм. В частности, ему давали читать “Вопросоответы к Фалласию”. И та рукопись, которую давали читать монаху Нилу, XI века, является одной из старейших рукописей этого произведения, и является одним из основных источников текстов св.Максима на греческом языке. Там специально для Нила были приписаны на полях схолии. Эти схолии были отчасти изданы у Миня, он там есть некоторые ошибки. Оказалось, что одна схолия, которую ......... в XVII веке прочел неправильно и издал неправильно, на самом деле относится к Льву Халкидонскому, т.е. тот, кто писал эти схолии, был сторонноком Льва Халкидонского, и эти схолии четко датируются временем между 86-м и 92-м годом (86-й год - низложение Льва Халкидонского, а 92-й год - покаяние Льва и восстановление). Получается интервал 7 лет, когда увещавали Нила, а процесс Нила был в 87-м году. Таким образом, ересь монаха Нила исходит из писаний св.Максима Исповедника. Но из Максима Исповедника в плане слишком догматическом, чтобы прямо могла последовать ересь монаха Нила, были источники ближе, конечно тесно связанные со св.Максимом Исповедником. Первый и самый главный источник - это те две мистические традиции, которые на уровне слов чаще всего в это время оказывались неразличимы, хотя по духовной сути они составляли противоположность света и тьмы, наиболее ярким представителем которой нам известен св.Симеон Новый Богослов. Мы помним, что в важнейшем богословским тезисом св.Симеона, на котором он всю жизнь настаивал, было полное физическое тождество нашей плоти, если мы спасаемся, со Христом (особенно в 15-м гимне: “И рука - Христос, и нога - Христос у меня, всеокаянного”). Потом именно эта проблема вызвала спор с латинянами в 1054 году, где кардинал Гумберт именно это отказывался признать, а св.Никита Стифат преимущественно именно это ему доказывал, что привело к анафематствованию латинян. У монаха Нила мы приходим уже к догматизирующему выражению противоположной опасности (скажем, латинству) преувеличения именно этого православного тезиса уже внутри самой Византии. Говоря, о св.Симеоне Новом Богослове, мы упомянули лишь о особенности его догматических акцентов, которые он проставляет, но еще больше, как у самого св.Симеона, так и вообще у православных подвижников, делался в аскетической практике упор на это. У всех перед глазами был тезис св.Симеона Нового Богослова (а вернее св.Макария Египетского), что если ты не увидишь Бога в земной жизни, то не увидишь и в будущей. У св.Симеона это - повторение св.Макария, который в это время стал вновь особенно популярен. А те, кто выступали в этом споре против св.Симеона Богослова (среди них были и настоящие православные, а не только еретики), начинают с подозрением относиться и к св.Макарию Египетскому. Есть одна греческая рукопись творений св.Макария Египетского XII века, где аналогичная сентенция сопровождена на полях заметкой, что это - мессалианство. Действительно, рядом со св.Симеоном неразличимо для внешнего взгляда в том же монашестве была ересь мессалиан (богомилы). Исторические мессалиане были в IV веке, а с тех пор, особенно в это и более позднее время, так называли тех еретиков, которые утверждали, что видят Бога ввиде Света, которые делали на этом акцент. Обычно они более менее резко противопоставляли себя Церкви. X-XI века по всей Европе: в Греции, Болгарии и Армении, это была эпоха дуалистических ересей: павликианства, богомильства и проч. Для этих еретиков существуют разные названия, и, в частности, их постоянно называют мессалианами. О таких мессалианах мы не будем подробно говорить, они очень далеки от христианства. Однако, с этими еретиками смешивали (иногда специально) и тех, кто желал оставаться в рамках православия, но в чем-то был с ними схож либо в том, что еретичествовал, но по-другому (как монах Нил), или он был православным, но в глазах тех, кто не был настолько православным, он казался еретиком. В XI веке мы сталкиваемся с традицией, которая пока только формируется, но сильна она будет до XIV века включительно. Вспомним, за что св.Григория Паламу, и особенно исихастов обвинял первоначально Варлаам и всякие варламиты. “Ересь” паламизма они называли мессалианством. Трактат Варлаама так и назывался: “Против Мессалиан”. И вообще для позднего византийского исихазма уже в X веке и до XIV века важнейшей проблемой будет отличить истинный православный подвижнических исихазм св.Симеона и св.Григория от ложного. Не от заведомо ложного богомильства, а именно от другого течения ложного исихазма, которое не было обманом в человеческом смысле слова, каким был богомильство, а был только духовный обман, а потому это было гораздо опаснее. Здесь тоже было 2 процесса. Один был в X веке - осуждение некоего Феодора Влахернского. А 1140 году был посмертно осужден некий Константин Христомалла на основании его писаний, которые распространялись среди некоторых монахов вместе с творениями св.Симеона. Дело Хрисомалла рассмотрел Собор и вынес 22 анафематизма. Формулировки этих анафематизмов большей частью нам хорошо известны в составе слов св.Симеона Нового Богослова. Т.е. важнейшие положения св.Симеона Нового Богослова, если говорить на уровне слов, а не на уровне содержания, оказались анафематствованы, хотя нигде не слышно, чтобы где-нибудь православная иерархия имела что-нибудь против св.Симеона. Отсюда были попытки уже современных ученых говорить, что под именем св.Симеона существуют некоторые сочинения, фальсифицированные еретиками типа Хрисомала, но такая аргументация не проходит, потому что конкретное содержание анафем касалось того, что совершенство обожения достижимо и необходимо должно быть достигнуто уже в этой жизни. Почему Хрисомал - еретик, а Симеон Новый Богослов - святой? Потому что у Хрисомала, наряду с этими положениями были еще и другие, которые тоже анафематствованы в этих 22-х анафематизмах, и которые никак не могут быть связаны с св.Симеоном. Хрисомал создал свою секту, там были новые таинства для тех, кто уже познал Бога. Это было как бы повторение Крещения, повторение Миропомазания. Там, действительно, внутреннему познанию Бога придавалось сакраментальное значение, и тем самым, внутреннее делалось внешним и извращалось. Это, конечно, была уже секта. А те же самые положения в другом контексте, несектантском, в котором они и были у святого Симеона Нового Богослова, не подлежали осуждению. О.Иоанн Мейендорф уже одобрил такое объяснение ситуации в моей рукописи. А вообще, это серьезная тема для изучений, и на лекции нам ее не разрешить. За монахом Нилом стояло, с одной стороны, догматическая традиция святого Симеона Нового Богослова, св.Никиты Стифата и, с другой стороны, аскетическая традиция, представленная уже не только последними отцами, а и другими православными, и вместе с тем есть уже извращение традиции. Вообще, как можно получить ересь? Надо взять любое православное утверждение и начинать его утверждать независимо от контекста. Обязательно это будет ересь, потому что недаром сказано Апостолом, что буква убивает, а Дух животворит. Мы много раз уже это наблюдали в истории, и эти аскетические, сотериологические и догматические воззрения никак не могут составлять исключение, по-этому будем считать, что с монахом Нилом в общих чертах нам все ясно. Осталась еще одна особенность ереси монаха Нила, которая особенно значима для нас сегодня. Наряду с прочими своими заблуждениями он анафематствует: “Ei tis tas anthropinai upostaseis eneinai te prosleftheise tou Despotou sarki e sunapotheothenai taute dogmatizei, esto anathema” (Если кто-то скажет, что все человеческие ипостаси восприняты Господом, плотью, и полагает это, как догмат, будет анафема). Конец стороны “А” Сторона “Б” Мы помним, что важнейшее утверждение православных отличающее их и от несториан, и от монофизитов, что Господь воплотился в общую человеческую природу. А вот такая директива к этому утверждению, что если будет кто считать, что все человеческие ипостаси, т.е. личности всех людей Господь в Своем Воплощении соединяет со Своей Плотью и сообоживает с ней, не только на общую природу, но и на ипостаси, да будет анафема. Так учил м.Никодим (Ротов). На этом стоит современный экуменизм, и особенно борьба за мир и гуманизм. Христос, мол, воплотился во всех людей и всех людей спас. Если говорить конкретно об ипостаси каждого конкретного человека, то так говорить нельзя. Он спас только тех, кто согласился в Него уверовать, насильно Он никого не спас. Потому, когда мы говорим, что общечеловеческая природа спасена, то это отнюдь не значит, что все человеческие ипостаси. Так учил монах Нил, и с подачи о.Ливерия Воронова так стал учить с конца 60-х годов м.Никодим (Ротов). Причем, это заметили такие диссиденты, которые мало в чем разбирались в православии, но им просто стало не по себе, когда они встретили это учение м.Никодима в ЖМП, и написали м.Никодиму письмо, на которое ответа не получили. Письмо это получило широкую огласку и было напечатано за границей. Этому тезису суждено сейчас большое будущее, потому что именно через него утверждается экуменизм, и большие перспективы для сближения с нехристианскими религиями. Это самый прямой путь к религии антихриста. О ТОЛКОВАНИИ ЧИСЛА 666. Это толкование находится в самом древнем толковании Апокалипсиса, которое принадлежит перу жившего в начале III святого Ипполита Римского. Написано толкование на греческом языке, потому что тогда никто еще на латыни не писал из христиан. У св.Иринея Лионского в конце III века (тоже на греческом) это толкование также приводится. Вообще, идея того, что у зверя должно быть число, основана на том, что он имеет какое-то имя, буквы которого означают это число. Таких имен можно подобрать массу. И понятно, что многие из них будут подходить к антихристу, и здесь нет особого противоречия. Потому то толкование, которое я изложу, не противоречит и более поздним. С другой стороны, в последние столетия святые отцы все больше склоняются к этому толкованию. LATEINOS (греч) L-30 A-1 T-300 E-5 I-10 N-50 O-70 S-200 Здесь важно не то, что число совпадает, а то, что это св.Ипполит Римский, и он прямо говорит, что антихрист - это человек римской западной цивилизации. Это никакая шутка, а текст начала III века. Из Римской империи в свое время вышло то, что когда Август единоначальствовал на земли, когда под начальством Рима был весь мир, тогда родился в мир Спаситель, что способствовало распространению христианства. Из этой же империи выйдет то, что соберет всех людей помимо Бога средствами массовой информации для того, чтобы объединенное человечество (разумеется не в Боге, не в Церкви) предать антихристу. Есть русский перевод сочинения св.Ипполита Римского “Об антихристе” в сборнике “Писания отцов Церкви, относящихся к кончине мира.” Теперь мы переходим к середине XII века к догматическому спору, который подвел итог очень многим дискуссиям XI-XII веков. Для этого нужно было сначала, чтобы появился такой еретик, который в своей ереси объединил наиболее трудновыпалываемые корни преждебывших заблуждений, а, с другой стороны, чтобы явился такой святой отец, который был мог его не просто обличить, а по всем этим пунктам высказать учение Церкви. Еретика звали Сотирих. Он был диаконом в Константинополе и кандидатом на Антиохийский престол. Антиохийская кафедра тогда вдовствовала, а епископов тогда не перемещали, по-этому человек, который мог быть кандидатом на какой-то патриарший престол, не должен быть епископом. Сотирих был диаконом. Он был видным лицом в церковной среде Константинополя, у него был кружок единомудренных ему людей. Они все обладали некоторой особенностью в своих воззрениях. На эту особенность случайно (как всегда) обратили внимание, разгорелся спор. А т.к. пререкаемое лицо могло быть кандидатом на патриаршью кафедру, спор стали разбирать серьезно. В 1156 году при Мануиле Комнине состоялся первый Собор, где Сотириха вразумляли в основном цитатами из святых отцов. Инициатором этого Собора был и святой митрополит Константин Киевский, который был уже рукоположен в Киевские митрополиты, но прежде, чем отправиться на кафедру, он хотел знать, как надо учить народ по этому вопросу. Потому он поехал на родину только после Собора. Сотирих после этого Собора не унялся. Положительного учения Церкви по этому вопросу Собор так и не изложил, потому на следующий год, в 1157 году, состоялся второй Константинопольский Собор, который уже изложил и православное учение, окончательно анафематствовав Сотириха. Сотирих не раскаялся. Во главе святых отцов на этом Соборе, защищавших православие, был Николай, еписком Мефонский. Это великий богослов своего времени, еще мало оцененый. Он неканонизирован, но в Византии, с другой стороны, вообще никого не канонизированы. Среди огромного количества наших святых канонизированных почти нет (кто Николая Чудотворца канонизировал?), а они канонизированы почитанием, чтобы только никто не возражал. Если возникали возражения и споры, то собирался Собор, и происходило нечто вроде канонизации. Так на Пятом Вселенском Соборе был спор, каких отцов канонизовать, а каких нет. В большинстве же случаев не было таких споров, и не было нужды в канонизации.Николая Мефонского “тихим образом” канонизировали, потому что в XIII веке на него ссылаются, как на величайший авторитет недавнего прошлого. Я лично не сомневаюсь, как и митрополит Пелопонеса Хризостом, что этот муж святой. Митрополит Хризостом даже написал о Николае Мефонском статью. После Восьмого Вселенского Собора 879-880 годов (“Фотианский Собор”) Православная Церковь как таковых Вселенских Соборов, действительно, не знает, но с некоторыми оговорками. Она знает некоторые Соборы, которые как по представительству епископов на них, так и по значению решений, которые тогда были приняты, являются дополнениями к Вселенским Соборам наподобие Пятошестого Трулльского Собора. Из этих Соборов первым является двойной Собор 1156-57 годов, о котором мы сейчас будем говорить. Когда в 60-е годы были всеправославные совещания, готовившие новый Вселенский Собор, то Владыка Василий Кривошеин подготовил к Нему взгляд на те из догматических сочинений, книг и соборных постановлений Православной Церкви, которые являются обязательными. Он сразу выделил этот Собор наряду со Вселенскими. Т.е. этот Собор имеет огромное догматическое значение. В чем состояла ересь Сотириха. Повод подала молитва Херувимской Песни, которую тайно читает священник, а именно те слова этой молитвы, которые восходят к св.Кириллу Александрийскому: (греч) “Su gar ei prosfepon e prosfepomenos, Hriste o Theos emon” (“Ты бо еси Приносяй и Приносимый, и Приемляй, Христе Боже наш...”). Это слова о том, Кому приносится евхаристическая Жертва. Сотирих утверждал, что Жертва приносится Сыном Отцу. Сказать прямо, что он в этом неправ, ни в коем случае нельзя, потому что возьмите, например, канон ко св.Причащению, где мы читаем: “Яко приношение Отцу Своему...” И вообще, преждебывшие святые отцы обычно так и говорили. Ересь же Сотириха заключалась в абсолютизации этого утверждения. Он не просто учил, что Жертва приносится Сыном Отцу, но что в принятии этой Жертвы Сын не участвует, а участвует только одна Ипостась Отца. Отсюда очень много следствий. Какая-то Одна Ипостась делает в Св.Троице что-то, чего не делают Другие. И это “что-то” не есть одно единственное Воплощение. Действительно, Воплощение делает одна Ипостась, но другие в этом участвуют. А у Сотириха и не делают, и не участвуют. Таково было начало споров. Продолжение показало, что там есть и более серьезные расхождения. Во-первых, возник вопрос: если голгофская Жертва имеет такую природу (Сын принес Отцу), то что происходит, когда сейчас у нас на Литургии совершается Евхаристия? Мнение Сотириха нам всем хорошо знакомо, к сожалению, по т.н. “православным” книжкам: происходит нечто вроде театра, какие-то действия, повторяющие эту Жертву. Сотирих так и учил. Это второй тезис, за который он был анафематствован. Почти все эти мнения Сотириха будут у латинян. Есть очень хорошая статья о ереси Сотириха и о христологическом учении Николая Мефонского, написана на русском языке неким иеромонахом, о дальнейшей судьбе которого ничего неизвестно, Павлом Черемухиным в 1-м томе Богословских Трудов 1959 года. Там есть статья “Константинопольский Собор 1157 года и Николай, еп.Мефонский”. Там он это сопоставляет с поздним латинским учением XVI века и предполагает, что Сотирих был под латинским влиянием. Это совершенно несостоятельно, потому что типологическое свойство того, что у латинян все эти заблуждения были, несомненно, хотя это тоже можно было показать корректнее на материалах XII века. Важно, что вообще был некий несторианский источник, из которого досталось и латинянам, и еретики Византии из него черпали. Один благочестивый священник тогда задается вопросом: чтоже тогда, когда мы совершаем Евхаристию, Господь снова страдает? Чтобы не было никаких сомнений, я сразу отвечу, каково православное учение по этому вопросу. Жертва принесена “apax” (греч), т.е. раз и навсегда. Повторять ее мы не можем, но и “театр” разводить мы не можем. Если признать, что наша Литургия - это своего рода благочестивый “театр”, то просто надо признать, что в ней не совершается голгофская Жертва, мы остаемся к ней непричастны, потому что она одна и неповторима. А дело не в том, что Господь еще раз страдает. Он уже раз и навсегда пострадал. Но мы реально участвуем в той самой Жертве, что мы переносимся туда, “смерть Его возвещаем”, согласно Священному Писанию и Литургии Иакову и другим литургическим текстам. Мы оказываемся тамже, где Христос. Литургическое время - это особое время. Господь нам его даровал потому, что у Него Вечность, и Он - Творец времен. И он делает со временем совершенно что хочет, он может из камней делать детей Авраама. Эта тема другая, и в нашей лекции она фигурировать не может, но на этом основано и то, что для нашего спасения служит богослужение. Третье заблуждение Сотириха. Наше примирение произошло якобы в два этапа. Сначала в Воплощении Христовом Сын примирился с человечеством, а потом, уже после принесения жертвы Сына Отцу, когда уже человечество, заранее примиренное с Сыном в Воплощении, примирилось с Отцом. Это очевидное разделение Троицы. Жертва Евхаристии отделена от Жертвы Голгофской и от нас, и это дает повод говорить о Евхаристии, что она мечтательная и образная, как в театре, а не есть Та Самая голгофская Жертва. Этот триадологический аспект опровергается св.Николаем Мефонским. Об анафематизмах. Первый анафематизм против допущения того, что Жертва принесена только Отцу, но не Сыну и Духу. Православное учение состоит в том, что эти слова молитвы относятся также и к Сыну. Сын приносит Жертву, но Он же и принимает ее вместе с Отцом и Духом. Второй анафематизм: “И принимающему, что Жертва, ежедневно приносимая, принявшая от Христа священнодействие Божественных Таин, приносится всей Святой Троицей...” Конец кассеты_ _