49



"Полемика со Свидетелями Иеговы…" http://www.synergia.itn.ru/iegova

E-mail: katehumen@mtu-net.ru



Видаль Сезар Монсанарес



Воспоминания свидетеля иеговы.  Bibliltheca christiana. Тбилиси 1995.



Перевод с французского



















































Титул французского оригинала:

Souvennir d’un Temoin de Jehovah,

Cesar Vidal Manzanares,

Edition VIDA, Viami, Floride.

Reimpression en 1988.



Эта книга впервые появилась на испанском языке под титулом:

Recuerdos de un Tesrigo de Jehova.



© для испанского издания автора, 1985.

© для русского издания «Bibliotheca Christiana», 1995.



Библейские цитаты приводятся по изданию:

БИБЛИЯ, Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета, «Жизнь с
Богом», Брюссель 1973 (текст русского синодального перевода).



В некоторых случаях, с целью воспроизведения аргументации автора и его
собеседников – «свидетелей Иеговы», приводится также текстуальный
перевод французской версии Библии «Нового Мира» (изд. 1974).



Перевод с французского и редакция о. Анри Мартена.



Bibliltheca christiana 380083 Респ. ГРУЗИЯ, ТБИЛИСИ-83, а/я 05





Вступление

Нижеследующие страницы представляют собою рассказ об одном из
бесчисленных проявлений ничем не заслуженной с нашей стороны благости
Божией. В цепочке событий я различаю неописуемые связи, проявляющиеся во
всех деяниях Всевышнего.  Когда мы много лет спустя оглядываемся на
события, мы видим путеводную нить, пронизывающую их насквозь, придавая
им очевидный смысл.

Тем не менее, в этой книге нет ничего особенного. Это всего лишь еще
одно свидетельство, и речь в нем идет о той же самой доброте, с какой
Отец Небесный ведет ко спасению любого из Своих детей.

Нет ничего особенного и в авторе, который публично признается в том, что
память у него короткая и что часто он бывал неблагодарным по отношению к
величайшей благодати Божией. Вот Кому, следовательно, должна воздаваться
вся слава, через Сына Его Иисуса Христа.

Это свидетельство доказывает, что свет в конце концов торжествует надо
тьмой, и если оно и других приведет к свету, то заслуга будет не этой
книги, но того неоценимо драгоценного Света, Который стал плотью, чтобы
умереть за нас, и таким образом Он дарует нам жизнь вечную.







СОДЕРЖАНИЕ



Вступление

 1.	Преподобный отец Сантос

 2.	«Иегова есть Бог ревнивый»

 3.	«Истина, которая приводит в жизнь вечную»

 4.	Возвещать Евангелие Царства

 5.	Теократическая организация

 6.	1975… И что за ним последовало

 7.	«Господь мой и Бог мой»

 8.	Год противоречий

 9.	Мессия, Всевышний

 10.	 Христос, Который есть Бог

 11.	 Господи, помоги мне!

 12.	 Встреча с пресвитерами

 13.	 Куда идти?

 14.	 Обращение

 15.	 Где Твои дети, Отче?

 16.	 «Я помню только от Иоанна, 1,1»

 17.	 «По-моему, это хорошо, сынок»

 18.	 А дальше?

Послесловие к русскому изданию













Глава 1

Преподобный отец Сантос

Уроки религии в колледже Св. Антония велись священником, который
сражался во время испанской гражданской войны 1936 г. и который однажды
пожимал руку Муссолини. Помимо этих двух особенностей присущих равным
образом тысячам его современников, отец Сантос прилагал усилия,
по-моему, тщетные, сделать уроки религии более приятными, чем обычно. В
значительной мере благодаря ему тексты религиозных книг колледжа
претерпели глубокие изменения с целью сделать уроки более живыми и
непосредственными, но безуспешно. Наши уроки религии были столь же
тяжелыми, как и в любом другом руководимом монахами колледже той поры.



“Свидетели” чего?

С одной стороны религия заключалась исключительно в благочестии,
обращенном главным образом к Марии, над чем строго наблюдали священники
колледжа, чтобы контролировать набожность детей. Это вызывало некую
бессознательную неискренность, а именно, стремление изображать
религиозные чувства, что могло бы, возможно, помочь перейти в следующий
класс хотя бы благодаря глубокой религиозности, если не в силу успехов в
учебе. С другой стороны, вызывал сомнения образ действия монахов. О них
нельзя было сказать ничего плохого, и качество их преподавания было
замечательным, но, несомненно, они не представляли собой тех образцов
святости, согласно которым, как предполагалось, нам следовало жить. Их
законничество обычно вызывало скорее равнодушие, чем горячий энтузиазм
по поводу религиозных предметов.

Отец Сантос был прекрасным примером всего этого. С неизменной
настойчивостью он силился привлечь наше внимание, и с той же
неизменностью терпел неудачу. Рассказ о нем, тем не менее, составляет
часть нашей истории, ибо именно от него я впервые услышал о “свидетелях
Иеговы”.

Прошу прощения, если я не смогу точно воспроизвести обстоятельства этой
первой встречи. Мне кажется, это произошло в начале одного урока (мне
должно было быть тогда четырнадцать лет), когда он объявлял несколько
“интересных тем”, о которых собирался говорить в течение урока  (тем,
которые, заметим в скобках, нисколько нас не интересовали), и между
прочим упомянул и о “свидетелях Иеговы”.

Учитывая обстановку, которая царила тогда в Испании, мне подумалось
сперва, что речь идет скорее о какой-то политической группировке, чем о
чем-либо другом. Невинное неведение четырнадцатилетнего подростка!
Выходя из класса, помнится, я спросил о них священника, и он пообещал
мне поговорить об этом поподробнее на одном из следующих уроков,
несколько недель спустя. С непринужденностью он изложил общие черты
богословского учения “свидетелей Иеговы”, причем извлек свой материал из
какого-то весьма неточного приходского листка. Учение это казалось
совершенно безумным, но я запомнил несколько его наиболее шокирующих
характерных особенностей, чтобы в дальнейшем предъявить их любому
“свидетелю Иеговы”, который бы возник на моем жизненном пути.

Это оказалось грубейшей ошибкой. Отец Сантос неосторожно занял позицию,
благодаря которой в дальнейшем “свидетели Иеговы” приобрели тысячи
адептов в Испании. Прежде всего, он их пропагандировал. Я убежден, что
многие испанцы и не узнали бы об их существовании, если бы не услыхали
дурных отзывов о них своих приходских священников. Этой ошибки уже не
исправишь. К худу ли, к добру ли, но сегодня эта пропаганда уже
осуществлена, и она приобрела определенные симпатии антиклерикальных
элементов, хотя бы только ради того, что Католическая Церковь плохо
отзывается о “свидетелях Иеговы”.

Во-вторых, отец Сантос представил их неточно, тенденциозно и без опоры
на библейское учение. “Свидетели Иеговы” могут разрушить такие
представления за несколько минут, и убедить своего слушателя, что их
несправедливо оклеветали враги истинного Бога.

Наконец, отец Сантос приуменьшил их значение, не предоставив нам ни
малейшей возможности вести с ними беседу, опираясь на Библию. “Свидетели
Иеговы”, как и любая другая секта, достаточно опасны для того, чтобы не
стоило ими пренебрегать. Если кто-либо не знает слова Божия, они могут
смутить его с первой же встречи. Отец Сантос не доставил нам такого
знания, и действуя таким образом, он косвенно отправил нас на битву с
противником, которого мы считали слабейшим, тогда как были полностью
безоружны пред ним. 

Вскоре мне предстояло узнать, как дорого мне обойдется эта ошибка.



Глава 2 

“Иегова есть Бог ревнивый”

Учебный год закончился, и я получил самую лучшую оценку по религии
вместе с поздравлениями комиссии. Во всем остальном я был тогда обычным
католическим мальчиком, которого утомляла необходимость ходить на мессу
каждое воскресенье и которому казалось, что Библия, во всяком случае,
Ветхий Завет, это всего лишь собрание мифов, более или менее родственных
таким же мифам других религий, но Ватикан по их поводу точно определил,
какие элементы в них истинные, а какие ложные Представления автора об
отношении к Библии Католической Церкви никак не отличаются полнотой. О
том, как на самом деле относится Католическая Церковь к Священному
Писанию, см. соответствующую литературу, и прежде всего Догматическую
конституцию ll Ватиканского Собора “О Божественном Откровении” (в сб.
ВТОРОЙ ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Конституции, Декреты, Декларации, “Жизнь с
Богом”, Брюссель 1992.

.



Приходят первые “свидетели”

Когда в августе месяце, посреди летних каникул, двое “свидетелей Иеговы”
постучались в нашу дверь, открыл им не я. Я помню, словно это было
вчера, как моя мать обменялась с ними несколькими словами при входе, и
когда я появился, они уже были готовы уходить. Я проявил тогда интерес к
разговору с ними, и моя мать оставила нас одних, несомненно надеясь, что
я и сам живо от них отделаюсь.

Двое парней, Эдуард и Августин - я тут же узнал их имена - попытались
мне вручить какой-то журнал, брать который у меня не было ни малейшего
желания, ибо я собирался  тотчас применить на практике теорию отца
Сантоса.

Я сказал им, что их Библия ложная, но что я не могу им привести никакого
библейского отрывка (ибо отец Сантос не приводил нам ни одного). Тогда
один из двоих “свидетелей” попросил меня ясно указать, какие именно
учения их Библии ложны. Я им ответил, упомянув о Пресвятой Троице.
Парень улыбнулся с любезностью, смешанной со снисхождением, и попросил
меня достать мою Библию.

Я вошел тогда в столовую и взял на этажерке свою Библию. Я был убежден,
что эти парни всего лишь хвастуны, и что очень скоро я с ними
разделаюсь. В тот момент я и заподозрить не мог, что именно в эти
мгновения завязывалась связь, которой предстояло длиться долгие годы.

Когда я вернулся к ним с Библией в руках, один из них попросил меня
прочитать от Марка 13,32. Едва только я прочитал указанное место, как он
мне сказал: “Если бы Христос был Бог, Он должен был бы знать все, если
же Он не знал даты конца света, то это значит, что Он не Бог, не так
ли?” Аргумент был, или, по меньшей мере, казался столь обоснованным, что
я не смог вымолвить ни слова. Не давая мне ни секунды на размышление,
парень прибавил: “А не прочитаешь ли теперь от Иоанна 14, 28?” И едва я
закончил чтение, как вновь услыхал: “Если Христос менее Отца, Он не
может быть Богом, не так ли?” Все эти аргументы показались мне настолько
логичными (и настолько далекими от того, что я слышал от отца Сантоса),
что я подумал, что стоило бы их послушать еще.

Итак, я пригласил их присесть и начал их расспрашивать о слабых пунктах
их учения.





Любопытная связь

Переливания крови? Достаточно прочитать Деяния 15, 28-29. Было запрещено
пить кровь, нет? Достаточно только прочесть, чтобы узнать.

Конец света? Достаточно обратиться к Матфею, гл. 24. Разве там не
говориться о войнах, о народах, восставших против других народов, о
царствах, борющихся с прочими царствами? Достаточно только прочесть.

Через два часа меня охватило оцепенение. То, что говорил отец Сантос,
оказалось бесконечной чередой совершенно беспочвенных утверждений. Я это
видел из католической Библии. В ней содержалась малость Иисуса по
сравнению с Отцом, близость конца света, необходимость воздерживаться от
крови. Этих людей оклеветали самым очевидным образом, ибо они учили
Библии, переходя из дома в дом!

Тогда еще что-то мне пришло на ум и напомнило беседу с отцом Сантосом.
“Свидетели Иеговы” нападают на религию. Но в этом случае, вовсе не
логично проповедовать какую-то другую:

- Вы нападаете на другие религии, зачем же тогда вы проповедуете еще
одну?

И снова парень улыбнулся:

- Мы вовсе не нападаем на религии. Ты же видел, мы даже пользовались
католической Библией, - сказал он мне.

Я согласно кивнул головой, поскольку сейчас это все казалось совершенно
очевидным.

- Но, - продолжал он, - невозможно, чтобы все религии были истинны,
потому что они противоречат одна другой, тогда как Бог Иегова не может
противоречить Самому Себе. Поэтому-то мы и проповедуем единственную
истинную религию, единственную религию, основанную на Библии,
единственную религию, которую желает Бог, ибо Всевышний это Бог
ревнивый.

Я попытался защититься перед лицом всей совокупности их аргументов.

- Хорошо, в духовном смысле, допустим... но ведь Ветхий Завет это всего
лишь собрание типичных  рассказов о событиях, которые, несомненно,
никогда не происходили, и...

У парня сменилось выражение лица, как если бы он был весьма огорчен тем,
что услышал:

- Посмотри, - сказал он, - Библия - это слово Божие, а Бог не может
лгать. Если бы события происходили не так, о них бы и рассказывалось
так, как они происходили. Для чего заменять истину легендой? Как грустно
слышать религиозных руководителей, которые так подрывают веру в слово
Божие и выставляют Бога лжецом!

Этот последний довод совершенно меня убедил. Это было логично. Если
Католическая Церковь утверждает, что вся она основана на Библии, которая
содержит множество легенд, то с какой стати верить в это учреждение?

И напротив, эти люди казались гораздо более разумными. Если Библия
истинна, можно прибегать к ней, чтобы узнать, что говорит Бог и чему Он
подобен, и после сегодняшнего дня говорить то же самое, что и “свидетели
Иеговы”.

Когда мы расстались, многое изменилось в глубине моей души. Библия могла
быть или нет чередой легенд, смешанных с реальными событиями и
наставлениями, но отныне она полностью совпадала для меня с тем, что мне
сказали “свидетели Иеговы”.

Мы договорились встретиться на следующей неделе. Быть может, это Бог
постучался в мои двери?



Глава 3

“Истина, которая приводит в жизнь вечную”

Когда на следующей неделе Августин снова пришел к нам, меня не было
дома. Я очень об этом сожалел, и, как передала мне моя бабушка, он тоже
был изрядно огорчен, хотя ему и сказали вернуться через два дня.

Так и произошло. Стоял жаркий августовский день. Мы с  отцом пригласили
его войти в гостиную. Дверь на балкон была отворена, давая доступ
свежему воздуху. Наша беседа оказалась интереснее предыдущей, так как в
ней появился новый элемент.



Конец света в 1975 году

Я спрашивал его о конце света. Признаюсь, что этот предмет очень меня
интересовал.

- В прошлый раз ты сказал мне, что конец близок. Когда же?

- Наша организация верит, что конец наступит в 1975 году.

Мы с отцом удивленно переглянулись, помнится, мой отец бросил на
Августина насмешливый взгляд.

- А что будет, - спросил он. - если в 1975 году конец света не наступит?

Августин улыбнулся, как если бы он отвечал на вопрос ребенка:

- К 1975 году завершаются шесть тысяч лет всемирной истории, а затем
начнется тысячелетнее царство.

На лице моего отца появилось снисходительное выражение:

- Шесть тысяч лет истории человечества? - спросил он и поднялся, чтобы
направиться в библиотеку. Оттуда он принес книгу по антропологии и нашел
в ней схему, показывающую различные виды человекообразных,
предшествовавших современному человеку. Неандерталец появился сто тысяч
лет назад, кроманьонец - пятьдесят тысяч лет назад. - Он сделал паузу,
прежде чем поднять взор от книги и устремить его на Августина: - И вы
говорите, что человеческой истории нет и шести тысяч лет?

Августин принял тот же грустный вид, что и тогда, когда я убежденно
утверждал, что Библия содержит и легендарные фрагменты.

- Так говорю не я, так говорит Библия. Слово Божие утверждает, не
оставляя места сомнению, что в 1975 году завершаются шесть тысяч лет
истории человечества. Это, - указал он на книгу, которую держал мой
отец, - всего только человеческая книга. Это слова человеческие, и если
мне нужно выбирать между Библией, которая есть слово Божие, и словами
человеческими, я предпочитаю Библию. - И с этими словами он поднял
Библию в своей правой руке, чтобы придать еще более веса своим словам.

- Но Библия и наука не должны противоречить друг другу, - попытался я
вставить.

- Послушай, наука создана людьми и, следовательно, несовершенна. В
прошлом веке отрицали существование хеттов, поскольку о них упоминала
только Библия. Но затем открыли, что хетты действительно существовали. В
1975 году человечеству исполнится шесть тысяч лет.

И снова проникновенные слова Августина меня убедили. Я помнил из уроков
истории, как империя хеттов была открыта благодаря случайности, и я
подумал, что он, может быть прав.





1975 год - через два года

Похоже было, что мой отец был несколько менее убежден, чем я. По правде
говоря, он производил впечатление человека, который развлекается,
выслушивая глупости, и при этом лишь с громадным трудом удерживается,
чтобы не расхохотаться.

- В котором месяце 1975-го? - осведомился он с иронией.

- Несомненно осенью, - отвечал Августин, словно бы не замечая тона моего
отца. - Адам был сотворен осенью, и конец безусловно придет также
осенью. Естественно, мы не можем ничего утверждать более подробно. В
конце концов, и Сын, Который, менее Отца, не знает ни дня, ни часа. Мы
также этого не знаем.

Я глубоко задумался над тем, что услышал, и тут на пороге появилась моя
мать: - Как насчет апельсинового сока?

Мы начинаем учиться

Эта беседа принесла окончательный результат. И без того уже испытывая
симпатию к “свидетелям Иеговы”, я приобрел теперь дополнительный
аргумент: приближался конец света. Отец мой считал, что я достаточно
умен, чтобы не поверить в такую кучу глупостей. Он ошибался.

В последующие недели Августин приходил каждое воскресенье по утрам и
принес мне несколько книг. То, что я прочитал, принесло мне глубокое
разочарование. Тон был агрессивным и оскорбительным; аргументация ранила
меня своей наивностью, литературный же стиль не считался с правилами
испанского синтаксиса.

Преподавание грамматики у нас в колледже было поставлено очень строго, и
мне было тягостно читать такой испанский, сквозь который просвечивали
грамматические конструкции английского с другого берега Атлантики.

Я рассказал все это Августину, который не придал этому большого
значения. Он постарался, как мог, объяснить мне, что все это было
написано для людей простых, и в значительной мере предназначено для
стран Латинской Америки. Более того, главное, тут не стиль и не
редакция, но то, чтобы охватить весь мир, ибо конец так близок.

Все это мне очень не нравилось, но я это принял как наименьшее зло. В
конечном счете, и греческий язык Нового Завета не был языком Платона или
Эсхила, но был как раз обиходным языком людей с улицы.

Всего за несколько недель я прочитал множество публикаций “свидетелей
Иеговы” и несколько книг, таких как “Действительно ли Библия есть слово
Божие?”, “Жизнь вечная в свободе сынов Божиих”, и многие другие. Я
прочитал также первые экземпляры “Сторожевой башни” и “Пробудитесь!”

Тем не менее, читая эти журналы, мое разочарование гасило мой
первоначальный энтузиазм. Простота - пожалуйста, но невежество это не
простота. Правдивость тоже мне по нраву, но свирепость, которая
проглядывала на этих страницах, заметно отличалась от простого
изобличения.

Тем временем начался новый учебный год, и занятия воспрепятствовали мне
продолжать поглощать творения “свидетелей Иеговы” в прежнем ритме.
Августин уговаривал меня начать изучать вместе с ним книгу “Истина,
которая приводит в жизнь вечную”, но “свидетели Иеговы” утратили для
меня свой первоначальный ореол. Я отклонил его предложение под тем
предлогом, что теперь у меня будет меньше времени. Тем не менее, он
может посещать меня время от времени, чтобы продолжать наши беседы.

Августин поймал меня на слове. Не пропуская ни одного воскресенья, он
приходил ко мне говорить об учении “свидетелей Иеговы”.



Отец Максимилиан

В этом году у нас был новый преподаватель религии, который оказался не
лучше отца Сантоса. По правде говоря, отец Максимилиан в некоторых
отношениях был даже хуже. В первый же день занятий он допустил ту же
ошибку, что и его предшественник. Объявляя “интересные” темы, которые
нам предстояло изучать в этом новом учебном году, он упомянул
“свидетелей Иеговы”.

Два-три дня спустя мне случилось прочитать о них одно католическое
сочинение (может быть, то же самое, что и в прошлом году), но оно
содержало такое количество ошибок и ложных интерпретаций, что против
воли я ощутил, что ко мне возвращаются мои симпатии к “свидетелям
Иеговы”. Несколько недель спустя я спросил преподавателя, нет ли у него
каких-либо материалов, опровергающих утверждения “свидетелей Иеговы”?

Он посмотрел на меня снисходительно, положив мне руку на плечо:

- Видаль, - сказал он мне, - вы человек разумный. Что могло вас
заинтересовать в этих столь невежественных людях?

Я понял, что здесь мне ждать нечего; придется поискать где-нибудь в
другом месте.



Уроки греческого

Свой выбор я остановил на преподавателе греческого языка. Отец Арс, вне
всякого сомнения, был лучшим из преподавателей в старших классах. Это
был человек необычайной культуры, и преподавал он с великой чуткостью. В
том году он преподавал греческий, и я помню, что его урок бывал всегда
последним и был для меня самым лучшим уроком за весь день. Греческий я
изучал и в предыдущем классе, но добрых воспоминаний об этом не
сохранил, эти уроки казались мне скучными, неинтересными.

С отцом Арсом все было по-другому. Я могу сказать, что именно он
подтолкнул меня к серьезному изучению греческого, и я старался увидеться
с ним и в другое время в течение дня, чтобы обсудить и другие темы. Мы с
ним обменивались книгами и обсуждали прочитанное по истории, по
литературе или по философии. Он один был достаточно умен, чтобы отвечать
на мои вопросы. Я подошел к нему однажды при выходе из класса:

- Отче, мне бы хотелось, чтобы вы мне объяснили стих от Иоанна 14,28. В
этом тексте говорится, что Сын менее Отца. Как это возможно, если Сын
также есть Бог?

- Сын есть также и человек, и в качестве человека Он менее Отца.

Ответ удовлетворил меня, и тогда я перешел к следующему вопросу:

- Но как вы тогда объясните слова Христовы, что Он не знает ни дня, ни
часа, когда придет конец?

Отец Арс задумался на мгновение:

- Мне надо посмотреть текст, чтобы ответить более определенно, но мне
кажется, что таким утверждением Иисус хотел сказать, что Ему не должно
открывать эту дату во время Своего земного служения.

Этот ответ понравился мне меньше, но я подумал, что, возможно, отец Арс
стоит на правильном пути.

- Посмотрите, пожалуйста, эти книги... - я вынул из портфеля экземпляр
“Истины, которая приводит в жизнь вечную”, а также “Он пал, великий
Вавилон”. Я протянул ему первую: - Посмотрите, здесь содержатся основные
положения их учения. Я был бы вам очень признателен, если бы вы это
проглядели и сказали мне ваше мнение.

Отец Арс, однако, взял не эту книгу, а другую: - Хорошо, Видаль, я
прогляжу это и скажу вам, что я об этом думаю.

Назавтра после уроков отец Арс положил книгу ко мне на парту:

- Я стал читать эту книгу вчера вечером, - сказал он. - Я смог осилить
только до второй главы, - он провел рукой у себя по горлу: - это мне
стало поперек глотки! Поистине, я не могу понять, как это человек, столь
разумный, как вы, может тратить время на всю эту ерунду. Ведь вы мой
лучший ученик, вы не ограничиваетесь выполнением заданий, но сами
обращаетесь и к другим источникам. Я вам советую забыть все эти штуки.
Не растрачивайте зря свой интеллект.

Такой ответ меня обескуражил. Я надеялся получить разъяснения, а не
совет не тратить зря свое время на “эти штуки”.

- Это показалось вам так плохо? - спросил я, пытаясь вызвать его на
более подробное обсуждение.

- Да, я вам уже сказал, что это стало мне поперек глотки, - он снова
провел рукой у себя по горлу. - Послушайтесь моего совета, забудьте все
эти глупости. Они даже испанского не знают.

Мой последний шанс остаться в лоне Католической Церкви испарился за
несколько часов.



На пути к истине

В то время мысли мои находились в таком беспорядке, что я не мог прийти
ни к какому скорому решению. С одной стороны, “свидетели Иеговы”
привлекали меня, и это были первые люди, которые привлекли мои разум и
сердце к Библии. Они любезно приходили ко мне каждое воскресенье и
терпеливо разговаривали со мной по два по три часа; невозможно было
сомневаться, что то, чему они учили, вытекало непосредственно из
библейских текстов, текстов, которые я начинал запоминать. С другой
стороны, в их учении содержалось множество весьма неясных положений.
Например, их точка зрения на смертность души или не существование ада
явно противоречила тому, что я находил в Библии.

В последующие недели я попытался сравнить их учение с тем, что
содержалось в учебнике католической догматики, который мы проходили в
том году на уроках религии. Вопреки моему желанию, явной победы не было
ни с одной, ни с другой стороны, но “свидетели Иеговы” выигрывали по
очкам.

Когда я упоминал почитание изображений, Августин мне приводил Исход 20,
4-5, где Господь запрещает делать изображения и поклоняться им.

Когда я спрашивал его по поводу заступничества Марии и святых, он
предлагал мне всего лишь прочитать 1 послание к Тимофею 2,5, чтобы
убедиться, что нет иного посредника между Богом и людьми, кроме Иисуса
Христа.

Если у меня возникало беспокойство по поводу чистилища, лучшим
аргументом было то, что ни такое слово, ни такое понятие нигде не
встречаются в Священном Писании, и так далее. Августин не сумел мне
ответить по поводу текстов, относящихся к аду и к жизни души после
смерти, равно как и по другим, но, тем не менее, с этих пор стало
очевидно, что я не мог уже больше принадлежать к Католической Церкви.

В последующие месяцы мне пришлось прибегнуть к тысяче хитростей, чтобы
избежать присутствия на религиозных службах в колледже. Я или прятался в
библиотеке, или вовсе не ходил на уроки в день, когда предполагалась
служба, либо же, наконец, если мне все же приходилось войти в часовню, я
оставался стоять где-нибудь в  углу, чтобы не приклонять колен и не
произнести ни одной фразы из ритуала. Или же еще я неподвижно сидел на
скамейке, без единого жеста, как статуя.

Такое поведение было довольно рискованным, и, несомненно, меня нельзя
было назвать также и настоящим  “свидетелем Иеговы”, но для меня было
невозможно соглашаться на действия, которые, согласно моему разумению,
полностью противоречили Писанию и его смыслу.



Ты должен решиться

Новый толчок еще более сблизил меня со “свидетелями Иеговы”. Однажды
Августин пришел ко мне с тем выражением грусти на лице, о котором я уже
говорил. В те дни его лицо, отражавшее боль и ревность, производило на
меня сильное впечатление. Он выражал глубокую озабоченность создавшейся
ситуацией, а тон его беседы приобрел почти священную торжественность.
Долгие годы потом мне предстояло видеть такое же поведение, повторяемое
как бы по системе сотнями “свидетелей Иеговы” (включая позже и меня
самого).

Августин сказал мне, что он не может более продолжать со мной свои
занятия (целью “свидетелей Иеговы” является приходить в тот или иной дом
для распространения своего учения с определенной регулярностью, обычно
один раз в неделю).

Несомненно, на моем лице выразилась тревога.

- Мне очень жаль, Сезар, но мы не продвигаемся вперед. Ты понимаешь, мы
постоянно возвращаемся к одной и той же точке, а дальше нет никакого
прогресса. Ты не принимаешь никакого решения. Ты даже не подумал о том,
чтобы креститься, и ты по-прежнему остаешься католиком.

Помню, что я стал возмущенно возражать, утверждая, что я больше не
католик и что я чувствую себя весьма близким с ним. И что со мной нужно
только немного терпения, и что, может быть, мы могли бы еще немного
подождать, прежде чем я приму решение. Но это было бесполезно.

- Нет, Сезар, так не может дальше продолжаться. Есть много людей, горячо
желающих услышать эту добрую весть о Царстве, а я тут зря теряю с тобой
время неделю за неделей.

В своей невинности пятнадцатилетнего подростка я подумал тогда, что
Августин собирается отправиться миссионером в какую-нибудь экзотическую
страну, ибо я слышал от него о его желании сделаться пресвитером в своем
объединении, но он говорил не об этом. С его точки зрения, я был
попросту помехой для развития их дела, и, стало быть, следовало от меня
избавиться.

В это мгновение мне страшно захотелось заплакать. Это было, как Если бы
Бог меня оставил из-за ожесточения моего сердца. Я пытался все понять,
вместо того чтобы смиренно верить и теперь нам предстояло расстаться
навсегда. Ощущение Августина, что время не ждет, было оправданно: ведь
конец света стоял на пороге! Конец!! Где же я окажусь, когда наступит
конец?

Еле сдерживая слезы, я стал просить Августина дать мне отсрочку, чтобы я
мог окончательно во всем разобраться. Всего лишь только еще одну неделю,
и я приму решение. Не похоже было, чтобы моя просьба ему понравилась, и
мне пришлось умолять его дать мне эту дополнительную неделю, пока
наконец он не согласился, сохраняя самый серьезный вид. Я ощутил тогда к
нему самую горячую благодарность: он предоставил мне новый шанс выжить,
когда придет конец.



Великий Вавилон

Всю следующую неделю я ощущал страшную тоску, пытаясь найти выход. Я
вспомнил книгу, отвергнутую отцом Арсом, “Он пал, великий Вавилон”. И я
тогда подумал, что, может быть решение лежит здесь. Если эта книга
убедит меня, мне не останется ничего иного, как определить свое решение.
если же нет, я все брошу.

В последующие дни я лихорадочно прочел эту книгу. Некоторые ее
утверждения мне показались очень странными как например заявление, что
Христос и Михаил Архангел это одно и то же лицо. Но, с другой стороны,
весьма живая манера, с какой была изложена книга Апокалипсиса (или
Откровения, как ее называют “свидетели Иеговы”), еще более сблизила меня
с ними. Когда Августин снова пришел в воскресенье, мое решение еще не
было принято.

- Может быть, - взмолился я, - мы могли бы изучать в течение нескольких
недель книгу “Истина, которая приводит в жизнь вечную”, и тогда я смог
бы лучше разобраться...

Вопреки тому, что я ожидал услышать, Августин улыбнулся и объявил, что
может предоставить мне еще один, последний шанс. Я почувствовал, что
преисполнился к нему благодарностью. Мое предложение не только не
рассердило его, но даже скорее ему понравилось, несмотря на то, что,
несомненно, это бы помешало и задержало его работу по распространению
Царства, переходя из дома в дом. Всевышний оказался милостив ко мне, и
на этот раз я не должен был Его обманывать.



“Истина, которая приводит в жизнь вечную”

Книга “Истина, которая приводит в жизнь вечную” представляла собой до
самого недавнего времени самую мощную пропаганду “свидетелей Иеговы”. У
сегодняшних Свидетелей такую роль играет книга "Познание, ведущее к
жизни вечнуй", сменившая, в свою очередь, на этом посту издание "Ты
можешь жить вечно в раю на земле". К подобным заменам Общество бывает
вынуждено прибегать из-за смены того или иного учения. (Здесь и далее
примечания катехизической службы).

С самого начала она была задумана как руководство для усвоения всех
основ их учения в течение шести месяцев. По окончании этого срока адепт
должен был выйти на проповедь из дома в дом, вместе с человеком,
руководившим занятиями, и немного времени спустя он принимал крещение.

Ее структура представляла собой образец простоты и убедительности. В
конце каждой страницы стояло несколько вопросов, ответы на которые
содержались в тексте, который делился на параграфы, пронумерованные в
соответствии с вопросами. Незаметным образом читатель приводился к
убеждению в истинности всего, что говорилось в книге.

Например, тема Пресвятой Троицы занимает две с половиной страницы в этой
маленькой книжечке, вместе с восемью вопросами. Извращенное учение
излагалось там с такой ловкостью, что читателю начинало казаться, будто
содержание этих параграфов идентично тому, что сказано в Библии.

Этот психологический процесс - ключ к обращению, возрастанию и
постоянству “свидетелей Иеговы”.

Их сочинения кажутся содержащими истину, поскольку они используют
множество библейских текстов. Вполне возможно, что многим их утверждения
покажутся правдоподобными и не вызовут сомнений, ибо “свидетели Иеговы”
учат, используя кое-какие библейские отрывки, более-менее связанные с
темой, которую они в данный момент разбирают.

Эта маленькая книжица оказала на меня все свое убеждающее действие в
течение следующих недель. Первая ее глава повторяла самый убедительный
пункт учения “свидетелей Иеговы”: приближение конца. Помню, что именно в
то время я воспринял их обыкновение, которое сохранилось у меня на
долгие годы: выискивать дурные новости в газетах, чтобы снова и снова
убеждать себя в том, что конец приближается гигантскими шагами.

Вторая глава наводила на мысль о необходимости исследовать свою
собственную религию. Я это сделал в качестве католика, и я нашел ее
антибиблейской. Такого исследования, однако, недостаточно, чтобы сделать
из человека “свидетеля Иеговы”. В дальнейшем, антибиблейская природа их
собственного учения должна была бы привести их к необходимости
исследовать и его как можно более досконально, но, к сожалению, так не
происходит.

Когда кто-либо становится “свидетелем Иеговы”, он считает, что став им,
он уже достаточно изучил основы своего вероучения, чтобы более к ним не
возвращаться. Указанная глава, тем самым, предназначена не для членов
организации. Всего лишь за две недели человек может оказаться полностью
вырванным из своей первоначальной религиозной среды и быть отданным на
милость поучений “свидетелей Иеговы”.

Третье наставление, о Боге, убедило меня еще более. Помнится, с самых
первых дней я усвоил, что невозможно верить в то, что Христос есть Бог.
Теперь же то, что я читал, лило воду на ту же мельницу.

Четвертая глава, о грехе Адама и Евы, не вызывала возражений. Вот каким
образом через месяц после начала изучения этой книги я еще более
приблизился к “свидетелям Иеговы”.

В следующие месяцы я воспринял, не моргнув глазом, учения о Христе, о
демонах, о беззаконии и о состоянии умерших.

К концу изучения этой книги, который совпал с концом учебного года, я
был почти полностью убежден.

Лично я считаю, что их литература является для них основным методом
приобретения новых членов. Это не изучение Библии, как они утверждают,
но скорее изучение какой-либо из их книг; и хотя они порой и выражают
готовность “изучать Библию по темам”, их терпение всегда ограничено, и
рано или поздно они начинают пытаться заставить своего подопечного
перейти к изучению их собственной литературы, угрожая в противном случае
прекратить свои посещения, тогда как конец так близок. В двух случаях из
трех такая тактика приносит успех, как это было и со мной. В третьем
случае человек распознает наглый шантаж и прекращает отношения.

Несомненно, что попав в сети их литературы, очень трудно бывает снова
вырваться на свободу, и некоторым это никогда не удается.



Глава 4

Возвещать Евангелие Царства

Начало следующего учебного года совпало со моим безмерным желанием
начать проповедовать из дома в дом. Истина была столь очевидна и конец
столь близок, что я испытывал великое рвение соработничать в жатве душ.

Августин заметил мне, что прежде мне следовало пойти в Зал Царства,
чтобы освоиться со средой. Более того, он убедил меня, что если я не
буду регулярно посещать собрания, я не смогу начать своего дела.

Этого я не предвидел, и со страхом спрашивал себя, что скажут мои
родители, если я стану ходить на собрания. Но, по правде говоря, они
оказались довольно терпимыми как в то время, так и в последующие годы,
хотя и не одобряли моего решения.



Зал Царства

Помню то утро, когда я в первый раз пошел в Зал Царства объединения
Паломерас в Мадриде. Собрание начиналось очень рано и я не проснулся
вовремя; когда Августин пришел за мной, я был еще в постели. Очень
смущенный, я оделся с максимальной быстротой, и мы отправились, шагая
как можно скорее, чтобы успеть к началу собрания.

Чтобы дойти пешком от меня до Зала Царства, требовалось около получаса
или, может быть, чуть больше, и при этом нужно было подниматься по
довольно крутому подъему в течение почти десяти минут. Помню, что
несмотря на быстрый наш шаг и учащенное сердцебиение, я испытывал
чувство счастья, легкости и волнения.

Зал располагался в окружении маленьких белых домов. Не знаю, существуют
ли они еще сегодня.

Я вошел и сел в глубине, ибо собрание уже несколько минут, как началось,
и передние ряды были все заняты.

В течение первого часа я слушал проповедь “свидетеля Иеговы”, который
проповедовал, стоя за пюпитром на возвышении. Он говорил, я помню, о
скором времени конца и о том, как Бог Иегова сокрушит грешников в
Армагеддоне и сохранит Своих верных свидетелей для нового рая здесь на
земле.

В конце этой речи запели гимн, и люди достали маленькие журналы из
сумок, которые были у всех. Это была “Сторожевая башня”. Тогда началась
вторая часть собрания, которая состояла в изучении путем вопросов и
ответов (как и в книге “Истина, которая приводит в жизнь вечную”) одной
статьи из “Сторожевой башни”.



Первые собрания

Течение собраний “свидетелей Иеговы” удивительно похоже как по методу,
так и по целям, на домашние занятия. По видимости, там изучают Библию,
но на деле это далеко не так. На групповых занятиях, которые происходили
то у кого-нибудь на дому, то в Зале Царства, изучали главу из какой-либо
книги “свидетелей Иеговы”. На собраниях посреди недели первый час нас
учили проповедовать, используя публикации “свидетелей”, а второй час
изучали “Бюллетень теократического служения” по той же системе. По
воскресеньям первый час мы слушали выступления, в которых повторялся
план общества “Сторожевой башни” (общества “свидетелей Иеговы”),
украшенный несколькими библейскими текстами, а второй час мы слушали
“Сторожевую башню”. Иначе говоря, из пяти часов, которые мы проводили на
собраниях в течение недели, четыре прямо посвящались изучению их
публикаций, а пятый посвящался тому же самому косвенно. Поскольку
“свидетель” должен был прежде всего изучить все эти материалы, а потом
еще тратить время на хождение из дома в дом, проводя там занятия, у него
физически не оставалось времени разобраться, насколько истинно было то,
чему его учили, и постепенно он подпадал под все большее влияние этой
пропаганды.

Под конец собрания ко мне подошли несколько человек. Они приветствовали
меня и спросили, следую ли я занятиям, какую книгу изучаю, с кем именно
я занимаюсь. Я попытался задать им вопросы по поводу проповеди, но они
мне отвечали, что эти вопросы я должен задавать тому, с кем занимаюсь. В
этот момент подошел Августин и вывел меня оттуда, чтобы проводить домой.



Из дома в дом

На протяжении недель я продолжал настаивать на своем желании также выйти
на проповедь из дома в дом. Когда я являлся (теперь уже без Августина) в
Зал Царства по воскресеньям, я приходил в восторг при мысли о том, как
мало лет, а то и месяцев, а может даже и недель оставалось до конца.
Желание присутствовать на собраниях превосходило всякий интерес к другим
вещам.

Однажды, когда я находился у подножия крутого холма, хлынул настоящий
ливень. Мне было гораздо ближе к дому, чем к Залу Царства, и логично
было бы вернуться, ведь у меня не было ни зонта, ни плаща. Я, однако,
продолжал свой путь, тогда как навстречу мне неслись потоки воды, и
скоро мои туфли наполнились водой, а мои брюки промокли выше колен. На
вершине холма жили сестры. Я постучался к ним в надежде найти немного
тепла и укрытие от дождя. В этот день я присутствовал на собрании в
брюках отца одной из них, тогда как мои собственные сушились у печки.

Случалось мне и выходить из дому за несколько часов до начала собрания
из страха не опоздать, и я приходил к дверям Зала за час или более до
открытия. Укрывшись в вестибюле Зала Собрания и подпрыгивая, чтобы
согреться, я чувствовал себя глубоко счастливым, что могу очищаться
таким образом для грядущего Царства, которое должно наступить с минуты
на минуту. Если бы оно явилось именно сейчас, то я находился возле
одного из Залов, и невозможно было сыскать более надежного места для
укрытия.

И тем не менее, все это было ничто по сравнению с тем энтузиазмом, с
каким я относился к идее отправиться на проповедь.

В конце одного из воскресных собраний Августин представил меня одной
сестре, по имени Джени. Она была проповедницей. Проповедник у
“свидетелей Иеговы” это то же самое, что и миссионер. Обычно
национальные организации посылают пионеров, или активистов, которым
надлежит проповедовать из дома в дом на протяжении определенного
количества часов, из месяца в месяц (обычно более ста часов в месяц).
Существовало множество разрядов проповедников, которые различались меж
собой главным образом по количеству часов, которые они проводили,
проповедуя из дома в дом.

На следующий день, выйдя из школы, я разыскал Джени. Я никогда не забуду
этого утра. Сверкало ослепительное солнце. На мне была куртка из легкой
ткани и каштановый трикотажный свитер с высоким воротником. В руках я
держал голубую сумку, в которой среди моих книг лежала Библия
“свидетелей Иеговы”. Сначала мы нанесли визит одной даме, которой в
прошлый раз не было дома. Затем Джени мне заявила, что она собирается
разведать новую территорию. Поскольку для меня это был первый день, она
не давала мне говорить. Она стучала, затем произносила краткое обращение
- секунд на двадцать-тридцать, - побуждая людей купить “Сторожевую
башню” и “Пробудитесь!”; она прибавляла, что цена покрывает только
стоимость печати, чтобы мы могли продолжать наши издания на благо
большего числа людей. Сегодня Общество, вынуждаемое налоговым
законодательством, постепенно сворачивает практику продажи своей
литературы и стремиться придать процессу вид добровольных пожертвований.
Во многих регионах Сторожевая Башня, видимо из миссионерских целей,
распространяет свою продукцию бесплатно как для конечных получателей,
так и для самих Свидетелей. Такова ситуация в странах бывшего СССР.
Впрочем, пожертвования пожертвованиями… В этот первый день я вмешался в
разговор только один раз, чтобы разъяснить какой-то текст одной девушке,
и когда затем Джени меня поблагодарила, я ощутил глубокое
удовлетворение.

Джени знала множество приемов для проповеди по домам. Она умела овладеть
вниманием людей и заставить их купить наши журналы прежде, чем они сами
давали себе отчет в том, что делают. Когда какая-либо дверь не
отворялась, она просовывала палец в замочную скважину или слегка
сдвигала циновку у порога, и таким образом она определяла, давно ли ушли
хозяева или, может, дом и вовсе необитаем.

На следующей неделе она мне несколько подробнее разъяснила систему
проповеди по домам. Город был поделен на зоны между общинами “свидетелей
Иеговы”. Зоны в свою очередь делились на участки, которые распределялись
специальным служителем, ответственным за участок, между братьями,
которым надлежало их обходить, стучась из двери в дверь. Каждый
проповедник легко мог иметь три и даже более участков.

Придя к кому-либо, кто проявлял хоть какой-то интерес или принимал
какую-либо литературу, мы заносили в маленькую тетрадку данные о его
гражданском состоянии (возраст, пол, характерные особенности и т. д.) и
что именно он приобрел. Через несколько дней мы возвращались для так
называемого “повторного визита”. На этот раз нашей целью было оставить
ему какую-либо книгу, обычно “Истину, которая ведет в жизнь вечную” и
тут же приступить к занятиям. В течение этих первых месяцев, несмотря на
то, что мне приходилось много заниматься в школе, поскольку на следующий
год мне предстояло поступать в университет, я проводил на проповеди от
двадцати до тридцати часов в неделю, а порой даже больше.



Первый отчет

После того, как я проповедовал в течение двух месяцев, мне предложили
составить отчет. Для этого следовало заполнить несколько отпечатанных
бланков, и указать число журналов, книг и выпусков “Сторожевой башни”,
проданных за месяц, а также сколько часов я на это затратил. Если велись
занятия с кем-либо, то следовало заполнить другой бланк и указать на нем
имя, адрес, личные обстоятельства, сколько раз в месяц проводились
занятия, а также соответствующие замечания о течении занятий. См. "Бланк
ежемесячного отчета проповедника"
[http://www.iegova.narod.ru/material/blank.htm] и "Бланк на
заинтересованного" [http://www.iegova.narod.ru/material/blank1.htm]
Благодаря таким отчетам “Сторожевая башня” может прекрасно
контролировать работу своих адептов, и порицать либо поощрять людей в
соответствии с их результатами.

Меня также поставили в известность, что мне следует послать заказ на
журналы для проповеди. “Сторожевая башня” никогда не несет убытков в
связи со своими публикациями, поскольку имеет обеспеченный рынок сбыта.
При выходе каждой новой книги, каждого нового сочинения об этом
сообщалось в Зале Царства, и каждый член организации покупал их для себя
и для своих друзей. При этом покупался не один экземпляр на семью, что
было бы раза в четыре-пять менее выгодно для “Сторожевой башни”, но по
одному на каждого, включая и детей  В современной практике отечественных
Свидетелей такого уже не наблюдается.. Что до журналов, то здесь система
была еще более рентабельной. Почти все “свидетели” были подписаны на
“Сторожевую башню” и на “Пробудитесь!” Если же вдруг доходы оказывались
недостаточны, “Сторожевая башня” поощряла каждого активиста заказывать
комплекты журналов, за которые приходилось платить вперед. Удавалось ли
затем их продать или нет, не имело уже никакого значения, ибо нес убытки
проповедник (продавец), а отнюдь не “Сторожевая башня”. Отсюда вытекала
необходимость побыстрее распродать свои экземпляры, ибо предлагать
старые журналы было недопустимо  Отечественные Свидетели часто
предлагают на улицах прошлогодние номера.. Таким образом, нередко
случалось, что у активистов накапливались дюжины экземпляров, которые им
не удалось распродать, чтобы вернуть свои деньги, но за которые
“Сторожевая башня” получила сполна несколькими неделями или месяцами
ранее. Поскольку каждое отделение организации покупало для себя журналы
заранее, порой у него оказывалось больше экземпляров, чем можно было
распространить среди своих членов, и тогда прибегали к системе под
названием “журнальное турне”. Это происходило в какой-либо будний день,
когда не читалась проповедь, но все имело совершенно коммерческую цель.
Журналы распродавались членам организации по сниженной цене, чтобы все
могли их купить, и затем их предлагали по домам без повторного визита.
Согласно членам, принимавшим участие в “турне”, таким образом удавалось
распродать добрую сотню экземпляров за весьма короткий срок.

Такая пирамидальная система распродажи публикаций была самой
несправедливой, ибо сильнее всего эксплуатировались благочестие и
наивность самых слабых. В первую очередь, “Сторожевая башня”
распродавала свои публикации объединениям по ценам и в количествах,
которые она находила подходящими и разумными; в свою очередь
объединение, которому нужно было вернуть свои деньги, распродавало это
количество экземпляров своим членам. Естественно, ему это удавалось, и
рано или поздно оно возмещало все свои расходы, хотя бы даже прибегая к
“журнальному турне”. Наконец, проповедники старались разместить их, но
их успех или неуспех мало что значил, ибо экономические интересы
“Сторожевой башни” были уже соблюдены.

Для лучшей организации всей этой системы производства и коммерции
общество “Сторожевой башни” располагает различными методами. В первую
очередь, оплата его работников минимальна: питание и квартира плюс
небольшая сумма “на карманные расходы”. Их положение подобно положению
средневековых крепостных рабов: оплата за работу натурой без каких-либо
социальных льгот, присущих XX веку.

Поскольку “Сторожевая башня” готовит и печатает свои собственные
произведения, ее доходы бывают очень высоки и реинвестируются с большой
выгодой.

В то же время, пирамидальная структура “Сторожевой башни” облегчает
полный контроль над продажей. Служитель, занимающийся литературой,
поощряет членов множить их ежемесячные заказы, будучи сам побуждаем к
этому пресвитером или старшим в конгрегации, который в свою очередь
побуждается “странствующим служителем”, регулярно посещающим ассамблеи 
В терминологии русскоязычных Свидетелей данные мероприятия принято
называть конгрессами..

На групповых собраниях молодежи каждый четверг их обучали разным
приемам, например, как вставить ногу в дверь или жаловаться на холод или
на жару, чтобы получить возможность войти в дом  Сегодня Свидетелей (во
всяком случае русских) уже не учат подобным возмутительным приемам. Этот
вопрос мы специально просили прокомментировать нам бывших Свидетелей
Иеговы.. Объявлялись также месячные распродажи литературы по заниженной
цене, которую следовало разносить из дома в дом.



Странствующий служитель Или, иначе "разъездной надзиратель".

Выше я упомянул “странствующего служителя”. Действительно, я
познакомился с ним первым. Его прибытие было событием для общины. К нему
начинали готовиться загодя, за много недель, устраивая так, чтобы
странствующий служитель мог останавливаться у различных братьев, для
которых это было как бы привилегией, или же ходил на проповедь с разными
братьями. Обычно он проводил в том или ином местном объединении одну
неделю, в течение которой он увещевал его призвать новых активистов и
продавать таким образом все больше и больше публикаций. Он проверял
счета общины, и ему, начиная с 1975 года, представляли тех, кого
предполагалось сделать пресвитерами или диаконами.

Помнится, люди обычно испытывали к нему почтение близкое к
идолопоклонству, относящееся, однако, не столько к нему самому, сколько
к той миссии, какую он осуществлял. В первый раз, когда Джени заговорила
со мной о странствующем служителе, она говорила с таким восхищением, что
мне показалось, что речь должна идти о совершенно исключительном
существе. Когда же несколько недель спустя я его встретил, он показался
мне таким же, как и любой другой пресвитер, каких я уже знал, и я никак
не мог взять в толк, что же в нем такого особенного? Я и сегодня не могу
этого объяснить иначе, как культ личности, разжигаемый “Сторожевой
башней” с целью коммерции и маркетинга: использовать нас как
исполнителей дешевых и убежденных в том, что нам не остается делать
ничего лучше.



Глава 5

Теократическая организация

Первая ассамблея

С 7 по 10 августа 1975 года я присутствовал на первой национальной
ассамблее “свидетелей Иеговы”. Она происходила в муниципальном Дворце
спорта в Барселоне, а темой ее было верховенство Божие.

Мне кажется, что и темой своей, и целью она была подобна всем остальным
ассамблеям, на которых я присутствовал, будучи “свидетелем Иеговы”, и
мне также кажется, что и в дальнейшем они были подобны одна другой.

Разумеется, господствующей нотой были настойчивые утверждения о близком
конце света. У меня до сих пор сохранилась программа этой ассамблеи, и
эта тема присутствует в каждой ее части. В подтверждение сказанному
приведу заголовки нескольких выступлении: “Бодрствуйте, чтобы спастись”,
“С упованием встречайте великие муки”, “Храните семью единой в последние
времена”, “Прибежище наше - нетленное Царствие Небесное”, “Один мир,
одно правительство под верховенством Божиим” и т. д. Другой большой
темой была повелительная необходимость ходить из дома в дом: “Радость
служить Иегове”, “Не упустите благословений” и т. д. Тем самым, стало
быть, нас весьма настойчиво привязывали к теократической организации как
к единственному средству спасения.



Альтернатива католичеству

Мне кажется, что этот последний пункт объясняет в значительной степени
распространение в те годы в Испании этой организации. Испанцы не
привыкли к тому, чтобы им говорили о спасении, основанном на личных
отношениях с Иисусом Христом, но скорее на факте принадлежности к
Католической Церкви. Воинствующая роль Церкви во время гражданской войны
в Испании и идеологическая поддержка, которую она оказывала режиму
генерала Франко, сделала ее для многих нежелательной. Вместе с тем,
сохранялась идея о том, что спасение должно достигаться в какой-то
определенной организации. Именно это и предлагали “свидетели Иеговы”. С
одной стороны, они яростно нападали на прочие религиозные организации, а
с другой - представляли истинной религией себя.

Кроме того, они предлагали людям полную безопасность, подражая самым
большим с их точки зрения недостаткам римо-католичества. Например, они
критиковали эксплуатацию монахов и монахинь, а между тем экономическая
империя “Сторожевой башни” покоилась на экономической эксплуатации
членов, что было ничуть не лучше. Нападали на иерархию и на папство, но
иерархия “Сторожевой башни” была гораздо более разветвленной, и
поскольку объединения были меньше, это позволяло осуществлять более
полный контроль. Что до претензий на безошибочность, то они отнюдь не
уступали папским. Разоблачали систему манипулирования массами, скажем,
посредством процессии или католических конгрессов, где, как
утверждалось, распространялась коллективная истерия, в то время как на
участковых собраниях “свидетелей Иеговы” именно она и царила в полной
мере.

Тем самым, испанцам предлагалось воспользоваться социологическим
воспитанием, полученным в лоне Католической Церкви, но при этом нападая
на него.

Эта типичная гордыня быть единственно истинной религией оставалась в
целости, но вместо угрозы инквизиции или преследований, которым
подвергались в Испании религиозные диссиденты, налицо была угроза того,
что скоро Бог Иегова повергнет в Армагеддоне всех тех, кто не
принадлежит к организации “свидетелей Иеговы”.

Я признаю, что испытывал эту гордыню. Быть “свидетелем Иеговы” порождало
во мне чувство превосходства. Всего лишь через несколько месяцев (ибо
осень 1975 была недалеко) Бог разрушит существующий порядок, и в то
время, как большая часть человечества будет уничтожена, я вместе с
другими “свидетелями Иеговы” перейду в новый порядок. В то время, как
все человечество погрязало во грехе, мы шли от дверей ко дверям, чтобы
возвестить людям об участи, которая их ожидала. Пока тем летом люди шли
на пляжи, мы собирались, ожидая этого нового порядка, который
вознаградит все наши жертвы. Даже и эта ассамблея была жертвой. Все ее
участники были добровольцы, не получавшие никакого вознаграждения от
“свидетелей Иеговы”.

Мы ели стоя, ибо “Сторожевая башня” не собиралась тратить ни одного
сентаво на приобретение стульев. Мы принимали пишу прямо в зале
собраний, чтобы не прерывать проповедей Царства. Мы плохо спали и были
вынуждены приходить пораньше, чтобы найти сидячие места. Мы приехали
сюда, заплатив обычную цену, в ужасном поезде, нанятом “Сторожевой
башней” для ассамблеи, но мы делали все это с удовольствием.

Было здесь также и интеллектуальное удовлетворение. Я помню, что во всем
нашем отделении я был единственным студентом, а во всей Испании не
нашлось бы и дюжины “свидетелей Иеговы” с университетским дипломом. И
однако, я был убежден, что эти некультурные и во многих случаях
неграмотные люди намного мудрее кого бы то ни было. Они знали, что конец
близок и что они перейдут в новый порядок.

Мои родители и мой брат приехали на эту ассамблею. Оглядываясь на это
сегодня, по прошествии времени, я сожалею, что испортил им каникулы. Мы
совершили очень тяжелое путешествие, затратив почти десять часов, чтобы
добраться до Барселоны, в поезде, нанятом “Сторожевой башней”. В
последующие дни нам приходилось переносить жару, усталость и много
других трудностей, чтобы не пропустить ни одной проповеди на ассамблее.
Я, тем не менее, был очень взволнован. В то время, как мой отец различал
всю мишуру этой ассамблеи, я был ослеплен тем, что видел. Тысячи человек
собрались здесь, свидетельствуя, что конец - это дело лишь нескольких
недель, и что только они и прочие “свидетели Иеговы” перейдут в новый
порядок, что ничто, абсолютно ничто из этой несправедливой человеческой
системы не выживет. Все эти люди, изучавшие, как передавать Благую Весть
и как вести себя в теократии, обновляли свое рвение под взглядом
“Сторожевой башни”, которая по этому случаю выпустила новую книгу,
тысячи экземпляров которой распродавались тут же.



Глава 6

1975... И что за ним последовало

Неисполненные обещания

По мере приближения осени 1975 года энтузиазм большинства “свидетелей
Иеговы” возрастал в предвкушении тысячелетнего царства. Казалось, что
оно находится уже на расстоянии протянутой руки. И однако, начиная с
этой самой ассамблеи, с кафедр Залов Царства начали говорить, что если
даже в 1975 году конец не наступит и ничего не произойдет, то
беспокоиться и огорчаться нечего. В конечном счете нужно хранить
верность организации “свидетелей Иеговы”, и это самое главное.

Само собой разумеется, что осень наступила и прошла, как и весь 1975
год, но конец так и не состоялся. “Свидетели Иеговы” прореагировали на
это по-разному. Некоторые тут же оставили организацию, сочтя, что на
протяжении многих лет их самым жалким образом обманывали. И тут же был
дан приказ больше о них не вспоминать. В других случаях процесс
деморализации развивался постепенно, но тоже рано или поздно приводил к
оставлению рядов “свидетелей”. Еще некоторые отрицали, что когда-либо
формально провозглашали наступление конца (такова была официальная
позиция “Сторожевой башни”), а еще иные, и я в том числе, думали, что
рано или поздно, а конец наступит, и что сама дата - 1975 год - не имеет
большого значения. В любом случае, нам нельзя было допускать, чтобы
подобные обстоятельства повредили репутации теократической организации
“свидетелей Иеговы”, мы думали, что лучше всего будет предать это все
забвению.

Как бы там ни было, “Сторожевая башня” приняла самые решительные меры,
чтобы избежать возможной критики или разочарования и чтобы еще более
усилить внутреннюю бдительность своих членов.





Новое объединение

В 1976 году объединение, членом которого я был, разделилось, и мне, как
и многим десяткам других членов, пришлось перейти в объединение
Энтревиас. Ситуация для меня оказалась трудной, поскольку это означало,
что мне придется расстаться с теми людьми, вместе с которыми я совершал
свои первые шаги в деле Царства, но тем не менее я подчинился, не
возразив ни слова, ибо таковы были правила в Залах Царства.

В то время я поступил в университет и не упускал ни малейшего случая
говорить моим коллегам о конце существующей системы вещей, но обстановка
весьма мало этому благоприятствовала. Несколько месяцев назад умер
генерал Франко, и в студенческой среде царило великое социальное и
политическое возбуждение.

Всего через несколько дней после смерти Главы государства один из
пресвитеров объединения Паломерас выразил при мне свое желание, чтобы
все продолжалось так же, как прежде. Поначалу я его не понял. Как же
так, почему не желать перемен, когда сотни “свидетелей Иеговы” находятся
в тюрьме за отказ от воинской службы? Разве не лучше, чтобы ситуация
переменилась и чтобы, с началом новой эпохи, было позволено тем, кто
этого желает, исполнять какую-либо альтернативную службу вместо
воинской?

Но ответы на эти вопросы, которые кипели тогда у меня в голове, я нашел
лишь много лет спустя.



Зал собраний

В общем смысле, 1976 год не принес каких-либо значительных событий,
кроме того, о котором я расскажу в следующей главе, но для моего
чувства, как “свидетеля Иеговы”, великим удовлетворением явилось
открытие Зала собраний на улице Амандьер в Мадриде.

Проект Зала собраний составил одно из дел, наилучшим образом
организованных “Сторожевой башней”. Она дала распоряжение приобрести
какой-либо зал, где объединения могли бы по очереди собираться примерно
один раз в неделю. Это позволило бы основательнее наставлять
объединения, но, главное, в результате открывалась возможность более
широкой распродажи литературы, папок, тетрадей, авторучек и других
вещей, производимых “Сторожевой башней”.

Получив распоряжение, объединения не располагали достаточными средствами
для приобретения зала, и “Сторожевая башня” согласилась предоставить им
заем из 10 %.

Трудно себе представить более выгодное дельце: во-первых, “Сторожевая
башня” возвращала свои деньги с прибылью; затем и сверх того, она
становилась владелицей этого зала. Одним ударом, вложив капитал, она и
возвращала свой капитал с прибылью, и становилась собственницей
прекрасного здания. Мне незачем добавлять, что мы приняли все это, ни в
чем не заподозрив общество, жертвами которого мы были, и чьи фонды
составлялись из наших же пожертвований. Они применили тот же прием, что
и с литературой, но на этот раз речь шла о прекрасном здании, стоившем
многие миллионы песет... И это всего лишь немного месяцев спустя после
назначенной ими даты конца света, который не наступил.



Глава 7

“Господь мой и Бог мой”

В предыдущей главе я сказал, что 1976 год не был для меня чем-то
исключительным, кроме одного события, которое оказалось одним из самых
важных в моей духовной жизни и заслуживает для себя отдельной главы.



Неожиданный призыв

В начале 1976 года мне позвонил Рауль, один из активистов Энтревиас, и
спросил, не смогу ли я сопровождать его сегодня, чтобы нанести
назначенный повторный визит.

Дело было в том, что проповедуя по домам, он повстречался с одной дамой,
которая позвонила пастору своей Церкви, и тот сказал Раулю, что его
Библия была искажена.

Я был единственным среди его знакомых, кто знал греческий, и он нуждался
в моей помощи. Я отвечал ему, что не могу дать твердого обещания, ибо
пойдя с ним, мне пришлось бы пропустить занятия по русскому языку,
который я изучал в языковой школе. Я спросил, где бы я смог его найти
перед назначенной встречей, в случае, если бы я нашел возможным к нему
присоединиться.

Мне не понадобилось долго размышлять, чтобы прийти к выводу, что я могу
без особых зазрений совести пропустить мой урок русского, чтобы
присутствовать на этой встрече.

Рауль позвонил Хосе, пресвитеру из Паломерас, который пользовался
репутацией имеющего кое-какое представление о греческом языке, но,
говоря по правде, единственное, что его связывало с этим языком, это
наличие у него Нового Завета на греческом вместе с английским переводом,
изданного “Сторожевой башней”. Более того, сколько помнится, он даже не
знал греческого алфавита; стало быть, он не мог прочитать ни единого
слова, не говоря уже о переводе.

Не знаю, сколько народу я ожидал там встретить, но я был весьма
разочарован, когда увидел, что против Рауля, Хосе, Джени и меня
находится только хозяйка дома и какой-то господин, сидящий на софе в
маленькой гостиной. Еще больше удивило меня то, что единственным его
снаряжением была Библия, да к тому же на испанском. Наши-то портфели
были переполнены книгами, статьями, и все это создавало впечатление, что
четыре великана изготовились к бою с карликом.

Первая обсуждаемая тема запомнилась мне очень плохо; речь шла об
ангелах, что меня также разочаровало, ибо я не видел здесь возможности
поставить этого человека на место и достаточно его высмеять, чтобы
дискредитировать.

Самая тема абсолютно ничего для меня не значила, ибо я-то уже нашел
Истину; меня интересовала только эта дама. Если мы приобретем ее для
“свидетелей Иеговы”, мы выиграем партию; если же мы ее потеряем, наш
труд окажется тщетным. И поскольку ее гость был пастором своей Церкви,
единственным способом для нас приобрести ее было его смутить.

Метод, применяемый для этого, менялся в зависимости от того, к кому
применялся. Порой мы притворялись оскорбленными и упрекали нашего
собеседника в том, что он нападает на нашу организацию вместо того,
чтобы заглянуть в Библию. Ведь мы-то не нападаем на его Церковь (ибо
“Сторожевая башня” и “Пробудитесь!” справляются с этим сами). В других
случаях мы избегали дискуссий о Библии или решительно откладывали ее в
сторону, говоря, что самое главное это разобраться, на чем основаны наши
религиозные организации. В некоторых случаях мы спорили только по поводу
какого-то одного конкретного вопроса, и в случае поражения у нас всегда
оставалась ссылка на то, что есть еще много тем для разбора, либо же,
напротив, в течение многих минут мы спорили о многом, а потом вдруг
говорили, что мы отвлекаемся и что лучше было бы поговорить о какой-то
одной теме.

Следует отметить, что мы прибегали к таким приемам бессознательно, но
“Сторожевая башня” вдолбила их нам в голову столь основательно, что мы
только так и действовали, в уверенности, что главное при всякой встрече
смутить и запутать собеседника, а не найти истину (да и зачем ее искать,
если мы ее уже нашли?)

Когда из первой темы ничего извлечь не удалось, ибо она не относилась к
основным, этому человеку удалось вывести одного из нас из боя: три или
четыре неудачных аргумента Хосе были опровергнуты, и разозлившись, тот
решил уйти через двадцать минут после начала беседы. Мне было
удивительно видеть пресвитера, оставляющего беседу в самом начале,
разгневанного и испускающего крики. А дело было в том, что ему уже
случалось встречать людей, которых он не сумел убедить по методу
“Сторожевой башни”, и этот опыт ему подсказывал, что здесь у нас не
имелось никакого шанса на победу. Джени, Рауль и я сохраняли
уверенность, я-то во всяком случае, что одолеть этого человека всего
только вопрос времени.



Первое поражение

Мы приступили тогда к теме, гораздо более интересной: Бог ли Христос? Мы
задали ему этот вопрос с радостью охотника, который видит свою добычу,
простодушно направляющуюся к ловушке.

- Вне всякого сомнения, - отвечал он. - Христос сотворил все вещи. Я
улыбнулся:

- Иисус есть Создатель, но только косвенным образом. Это означает, что
Бог Иегова сотворил мир через Него. Вот почему говорят, что Иисус есть
Создатель. Я снова засмеялся, убежденный, что мой аргумент разрушил его
притязания.

- Библия, между тем, утверждает, что есть только один Творец, - произнес
он.

- Посмотрите, - отвечал я, снова улыбаясь, уверенный, что ответить
гораздо легче, чем представляется: - Это как с генералом, который
говорит, что взял город. Ясно ведь, что это не он сам брал город, но
скорее его солдаты и офицеры, и тем не менее, он настаивает, что город
взял он. Точно также со Христом и Иеговой.

Вспоминая об этом, теперь моя аргументация мне кажется неосновательной,
ибо, логически, она приводила к выводу о том, что Христос есть подлинный
Создатель, а Всевышний лишь присваивает Себе этот титул, но, как мне
кажется, в то время я был весьма убежден в своей правоте.

- Да, - сказал пастор, - аргумент хорош, но знаете ли вы хоть одного
генерала, который бы утверждал, что взял город сам, один, без чьей-либо
помощи?

Я замер, не зная, куда клонит этот человек. Что за ловушку он мне
готовил? Не окажемся ли мы его жертвами? Несомненно, сатана весьма
коварен.

Вопрос казался до того глупым, что, по-моему, не стоило и отвечать.
Разумеется, никому никогда не приходилось слышать о подобных генералах!

Не дрогнув ни одним мускулом на лице, пастор предложил нам прочитать
Исаию 45,8:

“Кропите, небеса, свыше, и облака да проливают правду; да раскроется
земля и приносит спасение, и да произрастает вместе правда. Я, Иегова В
русском синодальном переводе Библии, вслед за еврейской традицией,
воспринятой также и в греческом и латинском переводах, слово “Иегова”
(“Ягве”), т.е. “Сущий” (ср. Исх 3,14), обычно передается как “Господь”.
— Ред.

, творю это” (перевод “Нового мира”).

Едва я закончил чтение, как этот человек попросил меня прочитать Исаию
48,13:

“Моя рука основала землю, и Моя десница распростерла небеса”.

- Непохоже, - сказал пастор, - чтобы Иегова поручал Христу быть
посредником в творении, но только лишь, что Он Сам сотворил все вещи.
Если же это так, и если Библия к тому же утверждает, что это все сделал
Христос, стало быть, Христос должен быть Иеговой.

Аргумент показался мне неопровержимым. Это было настолько ясно, что наше
обсуждение полностью сместилось в сторону. Мы с Раулем попытались тогда
сменить тему. Нам необходимо было нанести хороший удар, чтобы
уравновесить полученный нами. Наше поведение должно было выглядеть
поистине глупо. Дискуссия по поводу Слова Божия не может быть выиграна
по очкам подобно боксерскому поединку. Если что-либо истинно, оно
истинно, и никакая другая ошибка не сможет поставить его под сомнение.
Если Церковь или религиозная организация, к которой я принадлежу,
проповедует какое-либо ложное учение, она остается в заблуждении, даже
если она проповедует также и какое-либо истинное учение. Если кто-либо
лжец, он останется лжецом, даже если он не убийца, и тот факт, что он
никого не убивал, не освобождает его от лжи; но мы были слепы к этой
столь очевидной логике.

- Это не выдерживает критики, - заявил я. Мне пришлось проглотить слюну,
прежде чем я продолжил: - В конце концов, этот человек утверждает, что
есть только один Бог, но в Библии сказано, что есть много богов. Иисус
всего лишь один из них, как впрочем и сатана, как об этом сказано во 2
Послании к Коринфянам 4:4.

В этот момент я думал, что если это и не смутит нашего собеседника, то
по меньшей мере сгладит эффект, произведенный его словами: Иегова есть
единственный Создатель, между тем Библия говорит, что Христос есть
Создатель, и невозможно утверждать, будто Христос это всего лишь
инструмент сотворения, поскольку Иегова действует Сам, один, и без
чьей-либо помощи.

- Вы думаете, что есть много богов? - спросил пастор. Наконец-то этот
человек подставлял себя под удар, сегодняшний день, возможно, еще не
завершится поражением...

- Разумеется, как я вам уже сказал, Библия учит, что есть множество
богов: диавол, Христос и прочие, - отвечал я.

- Нет, Библия нас учит, что есть только один Бог. Не хотите ли прочитать
со мною Исаию 44,6?

И я прочитал в моем переводе “Нового мира”:

“Так говорит Иегова, Царь Израиля и Искупитель его, Иегова воинств: Я
первый и Я последний, И КРОМЕ МЕНЯ НЕТ БОГА”.

- Итак, очевидно, что нет других богов, не так ли? - продолжал пастор.

- Есть Бог в абсолютном смысле, так сказать, с большой буквы, но богов с
маленькой буквы есть множество, - отвечал я с еле сдерживаемым
раздражением.

- Вы хотите сказать, богов сотворенных? - спросил он.

- Да, - отвечал я. - Идея сотворения не противоречит идее Бога. Христос
и диавол были сотворены и они оба боги.

- Но это означает, следовательно, что они появились после Иеговы, не так
ли?

- Именно так, - отвечал я. - Иегова сотворил Сына, а Сын сотворил все
прочие существа, и некоторые из этих существ есть боги.

Пастор наклонил голову:

- Не хотите ли прочитать Исаию 43,10?

Возможность продолжить фразу придала мне храбрости, и я стал искать
цитату, ничего не опасаясь.

“А Мои свидетели, говорит Иегова, - начал я читать, - вы и раб Мой,
которого Я избрал, чтобы вы знали и верили мне, и разумели, что это Я:
прежде Меня не было Бога, И ПОСЛЕ МЕНЯ НЕ БУДЕТ”.

- Вы видите, что Он хочет сказать? Не было другого бога ни прежде, ни
после. Либо Христос есть единый Бог, либо Он не может быть Богом в  
абсолютном смысле слова.

И снова аргумент оказался убийственным, возразить против которого было
абсолютно нечего. Понемногу я начинал видеть, как Христос и Всевышний
растворялись один в другом все более совершенным образом. Тем же самым
образом, как существовал один Творец, Который был Всевышним, будучи
Христом, точно так же существовал Бог, Который был Всевышним, будучи
Христом. Я стал испытывать глубокую тоску, от которой, казалось,
задыхался. В этот момент Рауль бросил свою последнюю бомбу:

- Есть одна вещь, на которую вы не ответили и которая показывает, что
все это невозможно объяснить так, как вы это делаете. В Библии говорится
и о других богах, как например, о дьяволе...

- Диавол назван богом в том же самом смысле, в каком для некоторых богом
является чрево, как нам об этом говорит послание к Филиппийцам. Равным
образом можно сделать бога из куска дерева или металла, но богом это не
будет, даже если люди будут почитать это за бога. Ведь вы же, очевидно,
не хотите сравнивать Христа с диаволом, а также с чревом и с высеченными
изображениями?

Внезапно я почувствовал, что у нас остается еще немного надежды:

- Христос не может быть Богом, поскольку существуют вещи, которых Он не
знает, например, как сказано у Марка 13,32, - возразил я.

- Да, я хорошо себе представляю, что вы нам скажете, но в Библии
совершенно ясно сказано, что Христос не знает некоторых вещей, - добавил
Рауль.

- Христос знает все.

- Это вы так утверждаете, но совершенно очевидно, что Библия утверждает
совсем не это, - отвечал я с надеждой, что мы еще можем выиграть битву.



То же самое по-гречески

Я приготовился тогда нанести еще более серьезный удар. Я достал из
своего портфеля Новый Завет на греческом, который я купил за несколько
месяцев до того, чтобы продолжать изучение греческого языка. Итак, я
собирался теперь прочитать по-гречески все тексты, упомянутые этим
человеком, и выявить таким образом все, не соответствующее оригиналу.

- Ну да, - сказал пастор, - Библия указывает, что Иисус Христос знает
все. Посмотрите от Иоанна 16,30.

Я открыл свой Новый Завет и прочитал: nu[n oi]damen oti oidaw pa;nta...
("Теперь мы знаем, что Ты знаешь все"). Боже мой, так оно и есть! Это
правда. Христос знал все. Но как!?...

- А теперь прочитайте, пожалуйста, от Иоанна 21,17, - добавил он.

Я стал поспешно искать текст и прочитал про себя: Ku;rie, pa;nta su’
oidaw... ("Господи, Ты все знаешь"). До сих пор я читал, не отрывая глаз
от книги, но теперь, подняв голову, я заметил, что Рауль устремил на
меня взор, ожидая помощи, а Джени забилась в свой угол, покраснев и
опустив голову.

- Да, - сказал я, - признаю, что именно это и говорит текст.

- Может быть, мы увидим еще яснее, что Христос есть Бог. Иисус Христос
есть первый и последний, как и Всевышний.

Мы как раз только что видели из Исаии 43,10, что Бог Иегова был первым и
последним, но как же и Христос мог им быть?

- Посмотрите, пожалуйста, кто говорит в Апокалипсисе 22,16?

И Рауль, и я согласились, что говорит Иисус.

- А теперь, - сказал он, - не хотите ли посмотреть, как называет Иисуса
стих 13?

Позже мне говорили, что в этот момент пастор попросил меня прочитать
греческий текст, но я молчал. Не могу утверждать, так ли это было на
самом деле, но вполне возможно, ибо в указанном месте Иисус говорил:
ejgv’ to’ ]Alfa kai’ to V, oJ prv[tow kai’ oJ e]scatow, hJ ajrch’ kai’
to’ te;low (“Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний”).



Упрямый Рауль

В это мгновение я понял, что сегодня мы проиграли и что самое лучшее
теперь нам удалиться, пока наше поражение не превратилось в непоправимую
катастрофу. Нам можно было сослаться на усталость после двух часов
беседы, и мы бы могли уйти со словами: “Мы вас уважаем, уважайте и вы
нас”. Мы не использовали эту формулу, если одерживали в споре верх, но в
подобной ситуации она нам позволяла выйти из нее хоть с какой-то
пользой. Может быть, в последующие дни нам удалось бы снова посетить эту
даму под каким-либо предлогом, когда пастора не было бы подле нее, и
попробовать снова убедить ее. Может быть также, что к следующему разу
нам удалось бы лучше подготовиться, но Раулю показалось, что у нас еще
сохраняется какая-то надежда на немедленный успех.

- Как вы видите, Бог христиан это Христос, - продолжил пастор, у
которого уже были все шансы на победу.

- Послушайте, я очень тороплюсь, потому что скоро мне надо быть дома, -
отвечал я, испытывая только одно желание: сбежать как можно быстрее.

- Погоди немного, Сезар, - сказал Рауль. - Богом христиан несомненно был
Иегова. Ни один христианин никогда не называл Христа своим Богом.

На этот раз пастор не смог сдержать улыбки. Похоже было, словно он ведет
Рауля так, как ведут барана на бойню.

- Прочитайте, пожалуйста, от Иоанна 20,28, - произнес пастор.

Я снова взялся за мой греческий Новый Завет:

‘Apekri;qh Qoma[w kai’ eipen aujt_, ‘O Ku;rio;w mou kai’ oJ Qeo;w mu
(“Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!”).

Фома назвал Иисуса Христа своим Господом и Богом!





Глава 8

Год противоречий

Я не запомнил хорошенько, как мне удалось завершить эту бедственную
встречу, но зато я хорошо запомнил, что пока я пытался достичь дверей
вместе с Джени, Рауль упрямо продолжал беседу, от чего наше положение
все больше ухудшалось. И я тогда недоумевал, как это можно быть
активистом и вместе с тем таким глупцом.

Выйдя наконец, я был счастлив ощутить свежее дуновение воздуха на моих
пылающих щеках. Не то, чтобы в доме было слишком жарко, но я ощущал стыд
и неуверенность в себе после прошедшей дискуссии. Последний вопрос еще
более увеличил мою неловкость. Уходя, мы собрали книги, которые
разложили на столе во время беседы. Мы с Раулем буквально покрыли ими
весь стол. Там была книга “Убедитесь сами во всем”, наши Библии “Нового
мира”, а также и другая версия, которую мы достали, чтобы произвести
хорошее впечатление, мой Новый Завет на греческом, несколько экземпляров
“Сторожевой башни”, и так далее...

Всему этому противостояла одинокая, но нисколько не сомневающаяся в
победе старая Библия пастора. Позже, размышляя обо всем, что произошло,
я спрашивал себя, не находилась ли она на этом столе как символ его
победы?

Оказавшись на улице, ни у Джени, ни у меня не было малейшего желания
разговаривать. Мне кажется, мы даже избегали смотреть друг на друга, и
когда мы наконец разошлись каждый в свою сторону, я не мог удержаться от
мыслей об этом происшествии и о том, каким образом мы были побеждены.
Несомненно, общество “Сторожевой башни” было организацией Бога на земле
и оно должно было иметь ответы на все эти вопросы, и надо было всего
лишь отыскать их. Но где?

Назавтра я составил краткий отчет обо всем, что произошло на этой
встрече. Сожалею, что не сохранил его; там я упоминал не о радости, что
мне, возможно, открылась истина, но о своей ярости при мысли, что
“Сторожевая башня” не была, возможно, теократической организацией Бога
Иеговы, или же что мы не были еще достаточно искушены, чтобы бороться
против таких агентов диавола, как этот пастор.



Добрые решения

Если так было по моей вине, а похоже, что так и было, единственное, что
я мог сделать, это исправиться и еще больше трудиться для “Сторожевой
башни”. Мне нужно было больше проповедовать, больше учиться, мне нужно
было наконец креститься, ибо в этом я весьма отстал, мне следовало
читать с большим вниманием издания “верного и благоразумного Раба” Одно
из самоназвании общества “свидетелей Иеговы”: ср. Мф 24,45: “Кто же
верный и благоразумный раб?” — Ред.

, мне следовало...

Я посвятил весь этот год своему совершенствованию в духовном плане. Если
у меня и возникали сомнения о том, чему “Сторожевая башня” учила об
Иисусе Христе, это не могло быть ничем иным, как искушениями диавола.
Сатана стремился отдалить нас от общества Божия в то время, когда конец
был ближе, чем когда-либо.

Я осуществил все свои решения без исключения. Вскоре я крестился, и в
этом не было ничего удивительного, ибо я проповедовал по домам уже на
протяжении нескольких лет, и когда я стал претендовать на должность
проповедника, мне ее предоставили всего через несколько дней. В то же
время в Государственной школе языков я познакомился со многими
нигерийцами, которые изучали испанский, тогда как я занимался русским, и
кое с кем из них я приступил к изучению книги “Истина, которая приводит
в жизнь вечную”. Я решил пойти еще дальше. С помощью других “свидетелей
Иеговы” я достал адреса священников, которые писали что-либо о
“свидетелях”, и я написал им, стремясь вызвать дискуссию, из которой я
надеялся выйти победителем (как оно на самом деле и случилось). На
данный момент было очевидно, что бурная встреча с пастором растаяла как
снег под солнцем. От нее ничего больше не оставалось.



Историческое исследование

Я сделал еще один шаг. “Свидетели Иеговы” обычно абсолютно ничего не
знают о своей собственной истории. Все, что они знают, это имена своих
президентов и несколько благочестивых историй. По моему мнению, это
заслуживало сожаления, ибо тем самым они лишали себя возможности видеть,
как Бог Иегова действовал по отношению к Своему народу в этот последний
век, столь важный благодаря приближающемуся концу. Итак, я решил
рассказать обо всем что я нашел бы в наших прежних публикациях.

Отсюда вытекала необходимость в новых жертвах, слишком для меня больших.
С утра я шел в университет, где учился на втором курсе факультета права:
во второй половине дня я продолжал свои занятия в Государственной Школе
языков, затем я находил еще какое-то свободное время, чтобы провести на
проповеди требуемое от проповедника количество часов, я поддерживал
обширную корреспонденцию со священниками (теоретически чтобы их убедить,
но наделе, чтобы убедить себя самого), я проводил более полудюжины
занятий по “Истине, которая приводит в жизнь печную” и все это в
возрасте всего лишь восемнадцати лет.

Если вспомнить при этом, что с детства я не отличался особо крепким
здоровьем, то я до сих пор не могу объяснить, каким образом мне удалось
не заболеть, и раз уж всего это не было довольно, то я решил еще читать
старые издания “Сторожевой башни”.

Достать их оказалось не так-то просто, ибо мало кто из “Свидетелей
Иеговы” состоял в этой организации на протяжении более чем пяти или
шести лет, но один пресвитер обладал томами, восходившими на двенадцать,
пятнадцать и даже двадцать лет назад, я и думал, что для начала это
может мне помочь.

Феликс, пресвитер, одолживший мне большую часть книг, предупредил меня,
что некоторые учения изменились в течение лет, ибо общество “Сторожевой
башни” получило больше света. Я и раньше слышал об этом, но у меня не
было ясного представления, что конкретно произошло. Итак, теперь мне
представлялся случай все проверить.

Здесь мне нелегко подвести итог всему, что означали для меня эти недели,
проведенные за изучением старых публикаций, но вместе с тем я считаю
своим долгом отметить несколько пунктов, привлекших мое внимание. Я
попытаюсь, стало быть, их воспроизвести, отдавая себе отчет в том,
насколько это далеко от исчерпывающего отчета обо всех моих
многомесячных трудах.

1. Верующие из прежних времен должны были воскреснуть в 1925 г.

“Свидетели Иеговы” в прошлом поддерживали это учение, тогда как в 1976
г. они (разумеется) этого больше не делали. Упоминание об этом
находилось в книге “"Свидетели Иеговы" в Божьих предначертаниях”: “В
течение долгого времени "Сторожевая башня" придерживалась той точки
зрения, что верующие люди прежних времен, как Авраам, Давид и т.д.
должны были воскреснуть из мертвых в битве Армагеддона, чтобы принять
участие в организации народа Божия настоящего времени”. Эта книга была
изъята из обращения уже много лет назад.

2. В небо предстояло войти великому множеству людей.

“Свидетели Иеговы” ясно учат, что в небо войдут только 144 000 человек,
тогда как великое множество других людей останется на земле в
воссозданном раю. Однако в книге “"Свидетели Иеговы" в Божьих
предначертаниях” можно было прочесть: “В течение долгого времени
"Сторожевая башня" писала и возвещала, что еще одна группа людей войдет
в конце концов в благоволение Божие и также примет благословение
духовной жизни на небе, но на более низком уровне, чем те, кто
наследовали Христу”. Эта группа, как там говорилось, и должна была
составить то великое множество людей, о которых упоминается в Откровении
7,9.

3. Только 144000 человек должны быть окрещены.

В одном из номеров “Сторожевой башни” за 1965 можно было прочитать:
“Вплоть до 1934 г. полагали, что решение посвятить себя Богу относилось
лишь к тем, кому удалось сделаться духовными детьми Божьими, вместе с
надеждой на небо. В тот год в журнале было ясно сказано, что полностью
подобает и другим пасомым посвящать себя исполнению воли Божией,
символизируя это крещением посредством окропления”.

4. Библейская хронология была изменена.

В одном из номеров “Сторожевой башни” за 1970 было написано: “Прежде, в
1925 г., библейское измерение времени считалось еще правильным. Но
теперь хронология пересмотрена...”

5. Время сотворения Адама указывалось различно.

В книге “О новых небесах и новой земле” говорилось, что Адам был
сотворен в 4025 г. до Рождества Христова. В книге же “Он пал, великий
Вавилон” указывался год 4026. Это можно было бы счесть маловажным, но
поскольку время наступления конца высчитывалось от сотворения Адама, эта
дата приобретала особое значение.

Таковы были самые важные вопросы, которые я отметил. Помнится, я нашел
более тридцати изменений, относившихся к различных темам, таким, как
конкретные толкования Апокалипсиса или же текстов синоптических
Евангелий, говорящих о конце.

Несомненно, основы учения “свидетелей Иеговы” испытывали постоянные
изменения, которые влияли на всю хронологию и, следовательно, на дату
наступления конца.



Ответы Феликса

Я обсуждал все это с Феликсом, и его ответ мне показался
удовлетворительным. Общество “Сторожевой башни” непрестанно ищет истину.
В этом его отличие от религий “великого Вавилона”, постоянно
приверженных к старым догмам, которых они не пересматривают, чтобы
избавиться от небиблейских элементов. “Башня стражи”, напротив,
проявляла похвальную честность. Всякий раз, допустив ошибку, она в этом
смиренно признавалась. Само собой разумеется, он настаивал на том, чтобы
я признал, что ни одно из возвещении о конце света не было неправильным.
Никто никогда не возвещал ничего подобного, хотя постоянно и настойчиво
говорилось о том, что времена, в которые мы живет, это времена конца, и
это совершенно несомненно, если принять во внимание возрастание
нарушений законов и несправедливости в мире, где мы живем. Из всего, что
я ему поведал, ничто не имело практического, реального или подлинного
значения для нашей жизни в качестве “свидетелей Иеговы”.

Очевидно, что некоторые “свидетели Иеговы” считали, что патриархи
воскреснут в 1925 г., но, несомненно, это не было точкой зрения
“Сторожевой башни”, но лишь нескольких отдельных “свидетелей”. Что до
“великого множества”, сегодня мы стали лучше понимать, о чем идет речь:
вне всякого сомнения, они останутся на земле. Наконец, хронологические
изменения или различные даты сотворения Адама лишены особого значения:
что, в самом деле, может означать отклонение в несколько месяцев, в один
или два года? И что такая отсрочка может значить для жизни человека? Тем
более, что конец так близок...

Я проглотил все его слова до последнего. Как я мог сомневаться в
“Сторожевой башне”? Она доставляла нам самое лучшее посредством свежей
пищи своих публикации. Мы все более приближаемся ко времени конца, а у
меня какие-то сомнения!

В то время мой отец заболел и попал в больницу. По началу мы думали, что
у него лейкемия (к счастью, это оказалось не так), и я помню отзывы
многих пресвитеров объединения, выражавших свое сожаление, ибо, говорили
они, проживи он еще несколько месяцев, он бы увидел конец существующей
дурной системы вещей. Я слепо верил в это, и мне не приходило на мысль,
что те кто ошибся однажды, мог ошибиться еще, и помню, как я молился о
том, чтобы мой отец дожил до пришествия нового порядка.

Год 1976 оказался примечательным еще и потому, что многие покинули
общество “свидетелей Иеговы”. В противоположность мне, они не только
больше не верили, что конец близок, но даже что он вообще наступит,
считали, что это лишь обман, приманка для дураков, и что они только
теряли время на пустяки, не имевшие ни цены, ни смысла.

Общество “Сторожевой башни” ответило страшным ужесточением контроля. Все
виды бесед, манер, поступков и поведения подлежали строгой цензуре.
Близость конца стала ощущаться тяжело, это была уже не надежда на рай,
но ужас при мысли оказаться вдали от Бога, когда Он повергнет все
человечество в Армагеддоне. Следовало прежде обеспокоиться о том, чтобы
не оказаться поверженным, нежели о том, чтобы обрести спасение.

Отвага выходить на проповедь равным образом исчезла, и люди
довольствовались тем, что выходили всего один раз в месяц, лишь бы
получить возможность отчитаться и не получить порицания за полную
бездеятельность. Часто они проповедовали от двух до четырех часов в
месяц. Общество “Сторожевой башни” прибегло тогда к идее установить
хитроумную систему для удвоения часов. Отныне следовало подавать отчеты
не раз в месяц, но раз в две недели. Если люди хотели избежать упреков
пресвитеров, им следовало выходить на проповедь хотя бы два раза в
месяц, тогда как до сих пор они это делали только один раз. И если
“свидетели” работали до этого от двух до четырех часов в месяц, то
теперь это число автоматически увеличивалось до четырех-восьми часов.
Таким образом в годовом отчете за 1976 год убыль членов была не слишком
заметна, ибо общее число часов, посвященных свидетельству, осталось
прежним. Вот дополнительное свидетельство того, что “Сторожевая башня”
умела манипулировать цифрами.



Хуан-Антонио уходит

Именно в это время лучший мой друг среди “свидетелей Иеговы” покинул
организацию. Этот факт, разумеется, не имел исторического значения, ибо
всякий раз, когда не исполнялись пророчества о конце света, тысячи
членов покидали движение, но он послужил прекрасной иллюстрацией той
обстановки террора и контроля, которая тогда царила.

Мой друг Хуан-Антонио был членом общества “свидетелей Иеговы” с детства.
Его мать, овдовевшая несколькими годами ранее, также состояла в
обществе, равно как и один из его братьев. Я познакомился с ним, когда
Августин приходил ко мне для занятий, и между нами сразу же завязалась
дружба. Едва повзрослев, он был вынужден начать работать, но, к счастью,
у него сохранилось желание учиться и узнавать все больше нового. Из
всего нашего собрания я был единственным, кто учился в университете,
единственным, имевшим степень бакалавра и единственным, знавшим еще
какой-то язык кроме испанского. Я был также единственным, имевшим
библиотеку, ибо собрание книг и журналов “Сторожевой башни” не
заслуживало такого названия. Хуан-Антонио часто приходил ко мне и, как
помнится, мы проводили с ним часы напролет, рассуждая об истории, о
литературе, о философии, или же слушая музыку.

Качества Хуана-Антонио, при том, что он не был ни фанатиком, ни дурно
воспитанным, вызывали насмешки и нападки других молодых людей из нашего
объединения. Он работал в кожевенной мастерской, принадлежавшей одному
“свидетелю Иеговы”, который пользовался ситуацией, эксплуатируя его
самым бесстыдным образом. Там же работало еще несколько молодых его
единоверцев. Каждое утро по дороге на работу ему приходилось переносить
множество дерзостей и насмешек, и всего лишь из-за того, что у него
бывала с собой какая-нибудь книга для учения.

Поведение этих юных “свидетелей Иеговы” было отчасти логичным, ибо с их
точки зрения конец был близок, но часто это было попросту выражением
того презрения, которое порождается невежеством.

Я вспоминаю один случай, когда мы с Хуаном-Антонио говорили об
искусстве, и вдруг один парень из нашего объединения прервал нас и
заявил, что одним из самых больших удовольствий при наступлении нового
порядка для него будет сжечь одну за другой все картины, собранные в
музее Прадо, самом большом хранилище картин в мире.

В такой атмосфере легко понять ту дружбу, которая связывала меня с
Хуаном-Антонио. Когда он принял решение оставить организацию, я ощутил
глубокую скорбь. Я сожалел об этом так, как если бы кто-то из самых
дорогих мне людей умер.

Согласно правилам “Сторожевой башни” отныне мы не должны были не
говорить ему ни единого слова, но я считал, что он умен и добр и что он
всего лишь переживает плохой период. Он, несомненно, вернется в родное
гнездо, если к нему проявят милосердие.

В ожидании этого я продолжал с ним встречаться и приглашать его к себе,
чтобы поболтать.

Мотивы его ухода вовсе не были абсурдными. Он считал, что конец света
был всего лишь приманкой, чтобы обмануть людей, что общество “Сторожевой
башни” было далеко от того, чтобы быть “Благоразумным рабом”, что по
сути дела речь шла всего лишь о коммерции, что в учении имелись
изменения и т. д. ...

Слушая его, я ужасался, но в то же время испытывал тоску и
беспомощность. Тоску, ибо конец был близок и он, мой друг, должен был
непоправимо погибнуть; беспомощность, ибо все мои доводы были тщетны и
бессильны по отношению к нему.

Фразы, предназначенные пронзить любое сердце, соскальзывали с
Хуана-Антонио. Он не придавал им никакой веры и отбрасывал их, ибо
считал их чем-то не заслуживающим ни малейшего внимания.





Истерия и страх

Во время одной из наших бесед он упомянул о нескольких книгах по
истории, которые недавно приобрел, и я сказал, что хотел бы их
прочитать. Хуан-Антонио ответил, что сейчас он очень занят и что до
нашей следующей встречи, возможно, придется подождать несколько дней; а
книги он даст своей матери, которая мне их передаст в Зале Царства в
следующий четверг.

В этот четверг, минут за десять до собрания, мать Хуана-Антонио молча
подошла ко мне, а затем прошептала несколько слов. Сперва я подумал, что
у нее, возможно, болит горло (дело было зимой), и что она не может
говорить громче. Так я ей и сказал, но она мне сделала знак замолчать и
добавила, что у нее для меня что-то есть. Я спросил ее, что это, но она
сказала, что нужно дождаться конца собрания. Поистине, я не понимал,
почему она вела себя столь таинственно.

В конце собрания я подошел к ней и спросил, что у нее есть для меня? И
снова она мне сделала знак хранить молчание, глядя при этом по сторонам,
а потом показала мне, что выходит и отдает мне все на улице.

Я надел свое пальто, все боле заинтригованный этой сценой, подходящей
скорее для какого-нибудь шпионского фильма, чем для той любви, которая,
как предполагалось, царила между всеми нами. Но и выйдя на улицу, она не
отдала мне пакета; мне пришлось идти рядом с ней добрый десяток минут,
пока мы не свернули на улицу, довольно далекую от Зала. Тогда она
внезапно остановилась (за что я ее поблагодарил, ибо шла она слишком
быстро), потом сунула руку в свою сумку и вынула пакет, завернутый в
газету.

Я его взял, еще более заинтригованный, и попробовал развернуть, но она
взмолилась, чтобы я не стал этого делать, пока не приду домой. Чтобы
исполнить ее желание, причины которого я совсем не понимал, я пробежал
еще несколько улиц до дома и там наконец раскрыл пакет. Многократно
завернутые в бумаги, чтобы непонятно было, что внутри, там лежали книги,
которые Хуан-Антонио обещал мне одолжить.

Бедная женщина действовала таким образом из страха быть изгнанной.
Поскольку она была родственницей дезертировавшего из рядов “свидетелей
Иеговы”, она была помещена под особый надзор. Ни под каким видом она не
хотела быть заподозренной и изгнанной, вот почему она прибегла к таким
таинственным приемам. Какой же страх должно было оказывать на своих
членов общество “Сторожевой башни”, если они были вынуждены вести себя
таким образом! До какой степени их принуждали к подчинению, лишь бы не
утратить шанса достичь нового порядка вещей! Случай с этой женщиной
хорошо это показывал.

В этом и в следующем году мне пришлось видеть людей, предававших членов
своей семьи, друзей, шпионивших друг за другом, пресвитеров, которые
подобно полицейским агентам надзирали над членами объединения. Все
мнения, отличающиеся от официальных представлений, немедленно
контролировались, подвергались допросу и осуждению. Трагично порой
бывало видеть женатых людей, таящихся от своих жен и дочерей из страха
быть выданными пресвитерам, и сыновей, скрывающихся от своих матерей,
опасаясь изгнания. Последствия всего этого трудно себе представить.

Целая система доносов, шпионажа, заискивания сплеталась вокруг
пресвитеров и их жен; то же происходило со странствующими служителями.
Доносить, информировать, шпионить сделалось добродетелью, приносившей
дивиденды, и что еще более важно, спокойствие при мысли, что за тобой-то
теперь шпионить не будут.



Навасеррада поздравляет меня

Этот год, сверх того, был отмечен еще двумя важными для меня событиями.
Первое произошло летом. Испанский журнал Blanco i negro (“Белое и
черное”) напечатал статью католического священника Сальвадора Муньоса
Иглесиаса о “свидетелях Иеговы”. Я воспользовался этим, чтобы немедленно
написать редактору журнала, опровергая то, что утверждал автор статьи.
Мое письмо, целиком напечатанное в журнале, нашло значительный отклик
среди “свидетелей Иеговы”. В первый раз нам удалось выразить то, что мы
думаем, в издании, которое принадлежало не нам. Этим летом в городе, где
я проводил каникулы, пресвитеры местного Зала Царства расточали обильные
хвалы моей статье, и официальный представитель “свидетелей” в этом
объединении Антонио Навасарреда лично поздравил меня за это публичное
свидетельство.

И еще одно удовлетворение расширило список моих успехов этого года.
Когда он подходил к концу, у меня были причины быть собой довольным. Я
проповедовал и регулярно продавал издания, множились мои библейские
занятия, мое письмо было напечатано... И конец приближался все больше и
больше.

Тогда-то и произошло второе событие.





Глава 9

Мессия, Всевышний

Я проповедую в университете

На первом курсе университета я обнаружил нечто, что меня очень удивило,
ибо никоим образом не входило ни в мои расчеты, ни и мои представления о
вещах. До этого времени мне легко было рассуждать с людьми, пользуясь
Библией. Никто не отрицал, что она есть слово Божие, и тем самым она
служила трамплином для нашей дискуссии. Велико же было мое изумление,
когда я убедился, что в университете отнюдь не все принимали эту истину,
вовсе нет.

Некоторые, интересовавшиеся восточными культурами, отказывались
понимать, почему Библию следует ставить выше религиозных писаний Индии
или Китая. Другие, заявлявшие о своей атеистической или по меньшей мере
агностической позиции, вопрошали, что такого особенного есть в Библии,
чтобы верить ей больше, нежели прочим человеческим писаниям?

Такие разговоры с моими товарищами убедили меня в необходимости изучить
более глубоко правдивость Библии, слова Божия. Я перечел одну книгу
“свидетелей Иеговы”, говорившую об этом, но нашел ее слабоватой для
того, чтобы убедить кого-либо, обладавшего хотя бы минимумом культуры.

Просмотрев все возможные аргументы в пользу Библии как слова Божия,
самым убедительным мне показалось исполнение пророчеств, и я отметил
изумление моих друзей, когда я говорил с ними об этом.



Мессианские пророчества

Библия приводит по меньшей мере пятьсот исполнившихся пророчеств, и было
ясно, что мне придется осуществить какой-то выбор, если я хочу, чтобы
мои товарищи разобрались во всем этом. Я решил изучать не все
пророчества, которые содержатся в Ветхом Завете, но ограничиться лишь
самыми важными, решив сконцентрироваться на мессианских проблемах. Я
нашел тогда множество аргументов, позволявших доказать вдохновенность
Писания. Прежде всего пророчеств было столько, что отпадало подозрение в
случайном совпадении, ибо все они относились всегда к одной и той же
личности. Если в одном человеческом существе соединялись все
предсказанные ситуации, они никак не могли явиться результатом
случайности. Во-вторых, было невозможно их подделать и невозможно было
их написать после их исполнения. Они никак не могли быть результатом
подделки, ибо, как минимум, предшествовали Мессии на четыреста или
пятьсот лет. Некоторые из них восходили ко временам за тысячу лет до
рождения Иисуса. В-третьих, они исходили от слишком большого числа
различных людей, чтобы можно было говорить о сговоре или о чем-либо
подобном. Наконец, человек с улицы знал множество удивительных событий,
произошедших в жизни Иисуса, и это позволяло завести беседу,
отталкиваясь от вопроса: а вы знаете, что это было предсказано за тысячу
(или за пятьсот, за четыреста) лет до рождения Мессии?

Когда я пришел к такому заключению, я почувствовал себя очень
счастливым, поскольку я приобрел таким образом оружие первостепенной
важности для моих дискуссий. Подобно многим моим сотоварищам из
“свидетелей Иеговы”, я проводил многие часы, воображая все более
эффективные методы дискуссии. Это было подобно тому, как точат оружие,
чтобы сделать его более смертоносным, а этот нож, похоже, был способен
наносить смертельные удары.

Я купил несколько карточек и на каждой написал название какой-либо книги
Ветхого Зачета. Дело заключалось в том, чтобы внимательно прочитать их
стих за стихом и отметить те места Нового Завета, которые относились к
исполнению их пророчеств во Христе, демонстрируя таким образом
правдивость библейских пророчеств, и что они действительно были словом
Божиим.

Первые книги Библии не доставили мне много работы, ибо цитаты были
скорее пророческого типа, чем содержали текстуальные пророчества, но
когда я дошел до пророков, работа приобрела значительные размеры, и
понемногу я преисполнился энтузиазма по поводу своих исследований. Я и
не подозревал, что со мной случится.

Первый сюрприз произошел со мной, когда я прочитал у Исаии, 35,4:
“Скажите робким душою: будьте тверды, не бойтесь; вот Бог ваш, придет
отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет вас”. Я ощутил глубокую
растерянность, ибо если я правильно понимал стих, в нем говорилось, что
грядущим Спасителем будет Сам Всевышний. Но разве Спаситель, Который
пришел, был не Иисус?

Пророчество, содержащееся в Исаии 40,3, усилило эту мысль: “Глас
вопиющего: в пустыне приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи
стези БОГУ НАШЕМУ”.

Этот стих исполнился в Иоанне Крестителе. Пророк, вопиявший в пустыне,
приготовлял путь Всевышнему, Богу нашему, но разве он его готовил не для
Иисуса?

Я прочел еще несколько стихов чуть дальше, Ис 40,10-11:

“Вот Иегова Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда его
с Ним и воздаяние Его пред лицем Его. Как пастырь Он будет пасти стадо
Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей...”

Итак, это Сам Всевышний должен был прийти и быть добрым пастырем, но
разве не Иисус пришел и не Он ли заявил о Себе, что Он - добрый пастырь
в 10-й главе от Иоанна?

По мере того, как я продвигался в чтении книги Исаии, меня охватывала
все более глубокая тревога. Из текста 45,22 и 23 истек новый повод для
беспокойства: “Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо
Я Бог, и нет иного. Мною клянусь: из уст Моих исходит правда, слово
неизменное, что предо Мною преклонится всякое колено”.

Итак, всякое колено преклонится пред Иеговой! Павел же в Послании к
Филиппийцам 2,10-11, говорит, что это исполнилось во Христе.

Мне невозможно сосчитать все случаи, где все это повторялось, и я
ограничусь лишь пересказом впечатления, какое произвели на меня два
других пророчества.

Первое находится у Захарии 2,10: “Ликуй и веселись, дщерь Сиона! Ибо
вот, Я приду и поселюсь посреди тебя, говорит Иегова”.

Еще и еще раз Иегова пророчествует, что Он придет поселиться на Сионе,
между тем, я знаю, что Тот, Кто пришел поселиться там, был Христос.

Второе находится также у Захарии 11,12-13: “Скажу им: “если угодно вам,
то дайте Мне плату Мою; если же нет, - не давайте. И они отвесят в
уплату Мне тридцать сребреников. И сказал мне Иегова: брось их в
церковное хранилище, - высокая цена, в какую они оценили Меня!”

Захария предсказал, что Иегова будет продан за тридцать сребреников! Но
ведь это Иисус был продан за такую цену!

Я начал бояться того, что я открывал. Если я правильно все понимал (а
чем больше я просматривал текстов, тем более очевидными они мне
казались), Иисус был никто иной, как Всевышний, Мессия. Это Сам
Всевышний, исполняя Свои пророчества, пришел спасти нас, предваряемый
Иоанном Крестителем, живший на Сионе, действовавший, как добрый пастырь
и проданный за тридцать сребреников.

Но если все было именно так, то оставалось еще множество вопросов:
почему все это не было высказано более ясно в Новом Завете? Ведь там
Иисуса никогда не называют Богом, никогда Ему не поклоняются: напротив,
Его настойчиво называют Сыном Божиим, титулом, который как будто бы
подчеркивает превосходство Отца над Ним и то, что Он есть существо
сотворенное.

Истинным должно было быть одно из двух: либо Иисус был всего только
Сыном Божиим, сотворенным и ограниченным (в этом случае кому-то
следовало дать мне удовлетворительные разъяснения видимых противоречий с
текстами Ветхого Завета), либо же Иисус есть Всевышний и Мессия, Который
Сам исполнил Свои собственные пророчества. Если эта вторая альтернатива
окажется правильной, мои дни среди “свидетелей Иеговы” сочтены, ибо я
вовсе не был расположен ставить свое спасение на карту такой
организации, которая учит ложным учениям. Но я еще не знал тогда, как
определить, какая из этих двух позиций библейская. Счастливое
обстоятельство помогло мне выбраться из этой трудной ситуации.





Глава 10

Христос, Который есть Бог

Возвращение к греческому

В это время я решил повторить мой школьный греческий. На протяжении двух
лет я основательно изучал этот язык и получал превосходные отметки: вот
почему мне показалось абсурдным оставлять его, когда он мог быть столь
полезным для меня в чтении Нового Завета в оригинале. Я был далек от
мысли о том, куда это все могло меня привести.

Если я собирался исследовать Новый Завет, мне следовало это делать главу
за главой, стих за стихом, с начала и до конца, и лучше было это сделать
на языке оригинала, чем в переводе. Провиденциальный случай толкнул меня
на этот путь.



К Римлянам 9,5

Однажды днем я был дома один, и вдруг решил посвятить немного времени
чтению Библии. Мой выбор пал на Новый Завет на греческом (я уже не
помню, искал ли я там что-то определенное, или нет), и тут мои глаза
остановились на Послании к Римлянам 9,5: vn oiJ pate;rew kai’ ejx vn oJ
Cristo’w to’ kata’ sa;rka, oJ v]n ejpi’ pa;ntvn Qeo’w eujloghto’w ei’w
tou’w aijv[naw, ajmh;n (“От них [происходит] Христос по плоти, сущий над
всем Бог, благословенный во веки, аминь").

Помню, что когда я читал этот греческий текст, я ощутил как бы
электрический разряд. Мое сердце стало биться с неимоверной быстротой, и
холодный пот покрыл мои лоб и спину. На мгновение мне показалось, что я
вот-вот упаду.

Я, как смог, добрался до софы в маленькой гостиной и рухнул на нее.
Кажется, что я не смог бы с нее подняться, даже если бы захотел этого
изо всех сил. Цитата словно бы парализовала все мое существо: Мессия,
явившийся во плоти, был ни кто иной, как Бог, “благословенный во веки”.
И это было то самое, о чем столько раз пророчествовал Ветхий Завет:
Всевышний Сам придет спасти нас!

Я дал себе время оправиться от этого эмоционального шока, и сразу же
затем я взял версию “Нового мира”. Невозможно было, чтобы прежде я не
замечал этого места: (“От них [происходит] Христос по плоти, и сущий над
всем Бог (да будет) благословен во веки, аминь”).

Я не мог отделаться от изумления. Версия “Нового мира” ввела в текст
элементы, которых не было в оригинале и совершенно исказила смысл фразы.
По-гречески было сказано ясно: Христос есть Бог благословенный. В версии
“Нового мира” Христос был с одной стороны, а Бог с другой. Отождествить
их было бы невозможно. Я раскрыл Новый Завет с Матфея 1,1 и принялся за
чтение.



Исследование Евангелия от Матфея

В Евангелии от Матфея 2,2 волхвы говорят Ироду: h]lqomen proskunhsai
auji[v (“Мы пришли поклониться Ему”). Эти люди знали, что Мессия есть
Некто, Кому следует поклоняться. Версия “Нового мира” переводила это
место так: “Мы пришли воздать Ему честь”.

От Матфея 2,8, Ирод отвечал: opvs kajgv’ ejlqv’n proskunh;sv aujtv[
(“...чтобы и мне пойти поклониться Ему”), но версия “Нового мира”
переводила: “...чтобы и мне пойти воздать ему честь”.

Греческий глагол Proskunh;sv (“поклоняться”) переводился как
“поклоняться” или “совершить акт поклонения”, если он относился к Отцу
(Мф. 4,10) либо к диаволу (Мф. 4,9), но как “воздавать честь”, когда он
относился к Сыну, тогда как по-гречески было всегда одно и то же слово!

В глазах Ирода и волхвов Мессия, Кем бы Он ни был, заслуживал
поклонения, действия, принимать которое достоин один только Бог. Но так
же ли думали и апостолы?

Ответ я нашел в конце Евангелия от Матфея. В главе 28, стих 17,
поведение учеников по отношению к воскресшему Иисусу описано так: Kai’
i’dontew aujto’n proseku;nhsan (“И, увидев Его, поклонились Ему”). Это
было несомненно. Современники Иисуса ожидали Мессию, Который должен был
быть Самим Богом воплощенным. Все, от волхвов и язычников вплоть до
отступников, каким был Ирод, знали это. Когда ученики Иисуса увидели Его
воскресшим, их поведение было логичным, нормальным по отношению к Богу,
вернувшемуся из мертвых: они поклонились Ему, признавая, что Сей Мессия
есть Бог.

А как версия “Нового мира” перевела этот текст?  - “Когда они увидели
Его, они воздали Ему честь”. В мерцающем свете стали отчетливее
проступать детали. Весь план Божий начал проявляться в чистоте и славе,
столь контрастирующей с той вестью страха, какую несли “свидетели
Иеговы”.



Кем был для них Иисус?

Множество вопросов теснились у меня в голове и требовали немедленного
ответа. Давали ли себе отчет родители Иисуса о Его природе? Я уверен,
что да. Они знали, что Рожденный от Марии был Самим Богом воплощенным,
Всевышним, исполняющим Свои пророчества. В Евангелии от Луки 1,68,
Захария, отец Иоанна Крестителя, ясно возвещает Кто грядет посетить
народ Свой: Eujloghto’s ku;riow oJ qeo’w tou[ jIsrah;l oti ejpeske;yato
kai’ ejpoi;hsen lu;trvsin t_ la_ aujtou[ (“Благословен Господь Бог
Израилев, что посетил и искупил народ Свой”). Да, все Его ожидали. Иисус
был Спасителем, Всевышним. Версия “Нового мира” еще раз скрывала этот
славный факт: “Благословен Иегова, Бог Израилев, потому что Он обратил
внимание на Свой народ и сотворил для него избавление”. В этой версии
посещение человеков Богом Всевышним исчезло. Одним росчерком пера от
человечества скрывалась самая великая благая весть за всю Историю.



Кем Он Сам называл Себя?

Но думал ли так Сам Иисус? Не было ли это все ошибкой апостолов, ложной
интерпретацией? Задав себе эти вопросы, я обратился к Евангелию от
Иоанна, и ответы хлынули один за другим.

Прежде всего, Иисус позволял, чтобы Ему оказывали акты поклонения
(нечего и говорить, что версия “Нового мира” еще раз заменила глагол
“поклоняться” глаголом “воздавать честь”). Когда слепорожденный узнал,
что Иисус есть Сын Человеческий, он поклонился Ему. Он это сделал не
потому, что Иисус исцелил его, но потому, что Он сказал ему, что Он есть
Сын Человеческий, Мессия, а исцеленный знал, что Мессия это Сам Бог.
Евангелие от Иоанна, 9,38 выражается совершенно ясно: kai proseku;nesen
aujtv (“И поклонился Ему”). Иисус мог бы запретить это поклонение.
Почему? Потому что Петр, будучи только лишь человеком, отверг его со
стороны Корнилия (Деян 10,25), и Ангел, говоривший с Иоанном в
Откровении, также запретил оказывать его, заметив, что поклонение
подобает одному только Богу (Откр. 19,10). Иисус не мог быть только
человеком или только ангелом. Он был одним-единственным Существом,
Которому подобает поклонение: Самим Богом.

Но думал ли так Сам Иисус? Да, и это совсем меня не удивляет. Читая от
Иоанна 8,24, я нашел поразительное заявление Иисуса: e’an ga’r mh
pisteu;shte o]ti egv; eijmi, apoqanei’sqe ejn tai’w ajmarti;aiw ujmv[n
(“Если не уверуете, что Я Сущий, то умрете во грехах ваших”) В русском
синодальном переводе Библии более определенно Иисус называет Себя
“Сушим” в следующем, 25-м стихе. — Ред.. Спасение зависит от веры в то,
что Иисус есть “Сущий”. Что это значит? Эти слова мне были очень
знакомы, но я никак не мог вспомнить, где я их слышал. Внезапно мне на
ум пришли несколько латинских слов, которые отец Максимилиан повторял на
уроках религии: Ego sum qui sum, “Я есмь Сущий”. “Я Сущий” - таково имя,
каким Бог Сам назвал Себя при определенных обстоятельствах. При каких
же?

Я пытался вспомнить, когда именно Бог явил Себя, как Сущего? Это было
очень важно. Может быть, Аврааму? Я пробежал места, относящиеся к
Аврааму, но, к своему сожалению, убедился, что эти слова не говорились
патриарху. Не говорились они также ни Исааку, ни Иакову. Кто же тогда
услышал, как Бог называет Себя этим именем? Моисей? Да, возможно, это
был Моисей, но где, когда? Искать ответа мне пришлось недолго. Он
находился в начале книги Исхода (3,14).

Моисей спросил, стих 13: “Они скажут мне: "как Ему имя?" Что сказать мне
им?” И Бог отвечал ему, стих 14: “Я есмь Сущий. И сказал: так скажи
сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам”.

Имя “Сущий” было открыто Моисею, и теперь, в Евангелии от Иоанна 8,24,
Иисус утверждал, что тот, кто не будет веровать, что Он есть Сущий,
умрет во грехах своих. Спорить было больше не о чем. Или я принимаю
Христа, как Он говорит в Своем слове, или я следую учениям “свидетелей
Иеговы”, чтобы умереть в своих грехах. Выбор предстал предо мной с
гораздо большей ясностью, чем когда-либо прежде.

Тогда мне стало очень любопытно, как же “свидетели Иеговы” перевели
Исход 3,14 и от Иоанна 8,24? Признаюсь, что не испытал ни малейшего
удивления, когда обнаружил, что оба фрагмента были полностью искажены. В
Исходе 3,14 утверждение Всевышнего утратило всю свою силу:

“Тогда Бог сказал Моисею: Я открою, что Я есть то, что Я открою. И
сказал: вот что нужно сказать сынам Израилевым:

Тот, Кто откроет, что Он есть, послал меня к вам”. “Я открою, что Я
есть” - таким неуклюжим выражением было заменено славное “Я есмь Сущий”.

Я прочитал затем от Иоанна 8,24: “Потому что если вы не уверуете, что
это Я, вы умрете во грехах ваших”. И еще раз текст был искажен. Они
заменили “Я Сущий” на “это Я”. В результате никто бы не смог заметить
близость двух выражений. Никто, читая версию “Нового мира”, не смог бы
обнаружить, что Иисус есть воплощение “Сущего”, Который открыл Себя
Моисею.

Данная версия Библии была переработана с одной-единственной целью:
поддержать учение “свидетелей Иеговы”, даже если ради этого приходилось
существенно изменять то, что сказал Бог. Для их учения было препятствием
то, что Бог Сам открыл о Себе.



Глава 11

Господи, помоги мне!

Заключение

Все эти обстоятельства привели меня туда, прийти куда я никогда не
думал. Несколько лет спустя все приобретало новый смысл, все проявлялось
с такою связностью, какой я никогда не находил у “свидетелей Иеговы”.
Да, есть только один Бог, прежде Которого не было Бога и после Которого
не будет (Ис 43, 10). Это был Бог, возвестивший о Себе посредством
пророчеств, неизменно, безошибочно, являя Свою волю спасти человечество
величайшей ценой: ценой Своей смерти как человека. Этому воплощенному
Богу, Всевышнему, Который посетит народ Свой, чтобы искупить его (Лк
1,68), будет предшествовать пророк в пустыне (Ис 40,3), Он умрет на
Сионе (Зах 2,10), Он соберет народ Свой, как добрый пастырь (Ис
40,10-11), и Он будет продан за тридцать сребреников (Зах 11,12-13), и
все воззрят на Него, когда Он будет на кресте (Зах 12,10). Сей
воплощенный Всевышний, распятый на кресте, возвестил, что Он воскреснет
из мертвых (Ин 2,18-22), ученики поклонятся Ему, увидев Его (Мф 28,17) и
провозгласят Его своим Господом и Богом (Ин 20,28). Сей “Сущий”,
избавивший Израиля из египетского рабства (Исх 3,14), приходит теперь,
чтобы избавить человека от еще более страшного рабства греха (Ин 8,24).

Он - это Бог любви, ставший человеком ради меня, воплотившийся ради
меня, преданный и осмеянный ради меня, распятый ради меня. Он - Бог,
верный Своим искупительным обетованиям. Чьи пророчества исполнялись
всегда без исключения.



Напыщенная “Сторожевая башня”

Перед лицом такой реальности то, что предлагалось “Сторожевой башней”,
показалось мне грустным, напыщенным и кровожадным. В том Иегове,
которого она представляла, не было и тени любви; это бы некто, жаждущий
крови, которому нравилось терроризировать человечество перспективой
разрушительного суда. Сын его был всего лишь воплощенным архангелом, чья
смерть, похоже, лишена была всякого смысла. Его пророчества никогда не
исполнялись и вынуждали постоянно менять и искажать хронологию, так,
словно бы он издевался над своей собственной организацией и находил
удовольствие в том, что выставлял ее в смешном свете.

Ничего удивительно, что в свете столь несправедливого изображения
истинного Бога общество “Сторожевой башни” было вынужденно значительно
искажать библейский текст в соответствии со своим учением. Иначе и быть
не могло, ибо Библия не могла учить такому сгустку страха, ненависти,
недостатка любви, абсурда.

Организация, которая претендовала быть единственным представителем Бога
Иеговы на земле. Его избранным народом, была всего лишь
многонациональным концерном, который эксплуатировал своих запуганных
членов, обязывая их продавать литературу по домам и отчитываться о
результатах. Общество, присваивавшее себе достоинство вестника
Всевышнего, подвергало лишь насмешкам Его имя, лживо пророчествуя и
изменяя Его слово в угоду споим доктринальным предрассудкам.

Бог дал всю истину раз и навсегда. Он ее вперил людям не для того, чтобы
они слепо блуждали во тьме, но чтобы от начала они увидели спет.

Что бы могло гарантировать этим несчастным людям, что то, в истинность
чего они верят сегодня, не будет завтра опровергнуто и объявлено ложным?
Они когда-то верили, что великому множеству людей не следовало
креститься, но что все равно они попадут на небо, они верили, что конец
наступит в 1975 году, что патриархи воскреснут. Все оказалось ложью! Что
же могло заставить всех этих людей верить, что общество заслуживает
доверия, если оно дошло до того, что стало искажать слово Божие
исключительно ради своей собственной выгоды?



Я ухожу

По совести, я больше не мог оставаться в этой организации. Я не мог
оставаться больше ни одного часа солидарным с этой гигантским
нагромождением лжи и эксплуатации, обмана и фальши.

Я немедленно написал пресвитерам объединения Энтревиас, к которому
принадлежал, письмо, в котором сообщал им о своем намерении оставить
организацию. Я желал покинуть “Сторожевую башню”, ибо ни ее учения, ни
ее дела, ни ее версия Библии не соответствовали слову Божию. Я сам
опустил письмо в почтовый ящик Зала Царства. Через два дня должно было
состояться собрание, и я знал, что они тотчас обо всем узнают.

Куда мне теперь идти? Я совершенно этого не представлял. Это был самый
большой прыжок в пустоту за всю мою жизнь. У меня не было друзей в
других религиозных группах, я ничего толком не знал о таких группах, и
не знал я также, с чего начать свои поиски?

Я рассчитывал только на Библию (но сколькие еще претендовали, что их
учения основаны на Библии?), и я продолжал верить в Бога (но сколькие
еще, тем или иным образом, также верили в Бога?) Я не мог надеяться даже
на то утешение, чтобы поделиться с кем-нибудь моим затруднением.

И вот именно в этот момент, когда я не знал, куда мне идти, но зато
знал, куда мне идти не следует, одна молитва вырвалась из моего сердца и
с моих уст: Господи, помоги мне!





Глава 12

Встреча с пресвитерами

На этой же неделе, вечером в четверг, Феликс позвонил мне по телефону.
Он заявил, что получил мое письмо и что желает поговорить со мной. Я не
нашел в этом ничего неудобного. С одной стороны, для меня было слишком
очевидно, что они не сумеют отвратить меня от истин, которые открыло мне
слово Божие, а с другой - я хотел бы дать им свидетельство, чтобы
поставить их в известность обо всем, что стало мне известно.

В то воскресное утро, на которое мы назначали встречу, Хуан-Антонио
случайно оказался у меня. Ему предстояло, следовательно, быть свидетелем
нашей дискуссии. Об этом утре у меня сохранились смешанные воспоминания
горести и радости. С одной стороны грусть при виде этих людей, более
приверженных к собственной традиции, нежели к тому, чему учит слово
Божие, с другой же стороны радость в первый раз свидетельствовать о
Всевышнем Мессии.

Феликс пришел вместе с Теофилем, другим пресвитером объединения
Энтревиас. В то время, как первый изображал, насколько мог, известное
спокойствие, другой непрестанно проявлял гнев в своих жестах и манерах.

- Сезар, мы получили твое письмо и мы готовы обо всем забыть, если ты
спокойно возвратишься вместе с нами, - любезно предложил мне Феликс.

Признаюсь, что такое предложение меня изумило. До чего готова дойти
“Сторожевая башня” ради сохранения своих членов? От политики террора она
могла перейти к великодушию, если это позволяло ей избежать скандала.

- Я не собираюсь возвращаться, - сказал я. - Я открыл истину и чувствую
себя свободным и счастливым.

- Хорошо, - продолжал Феликс. - Мы прочитали твое письмо, и оно внушило
нам определенное беспокойство. Я считаю своим долгом предупредить тебя,
что если ты станешь говорить что бы то ни было против “Сторожевой башни”
или если ты попытаешься присоединиться к какой-нибудь другой религиозной
организации, мы объявим о твоем отлучении как антихриста.

- Послушай, Феликс, - возразил я, - я не связан ни с какой религиозной
организацией, а о “Сторожевой башне” я не буду говорить ничего кроме
правды - чистой, простой и объективной. Если, после того, как я попросил
у вас дать мне свидетельство о выходе из организации, вы заявляете, что
вы меня отлучили, если вы говорите, что вы меня изгнали, тогда как
наделе я ухожу по своей собственной воле, то в этом случае вы не делаете
ничего иного, как лжете.

Феликс скорчил легкую гримасу, слушая мои слова. Все было ясно: я видел
вещи такими, каковы они есть, и я не собирался возвращаться в лоно
“Сторожевой башни” никакой угрозы ради. Такое мое настроение делало для
них необходимым меня наказать. В обычной ситуации они бы ограничились
угрозой отлучения, чтобы заставить меня хранить молчание (именно так они
поступили с Хуаном-Антонио), но ответить на мой вызов они могли одним
только способом. И вот теперь, в присутствии Хуана-Антонио, они
попытались сделать то же, что Рауль, Хосе, Джени и я пытались сделать
несколько лет назад с евангелическим пастором:

раздавить меня. Не было вопроса о поиске истины, но лишь о том, чтобы
растерзать меня, заставить меня ясно понять, что они не потерпят никаких
“провокаций”. Их было двое пресвитеров, а мне едва исполнилось
девятнадцать лет, так что, казалось, победа заранее склоняется в их
сторону.

Перед тем. как начать сражение, Феликс улыбнулся.

- Одного мы никак не можем уразуметь. Вплоть до последнего месяца ты был
проповедником и собирался им быть и впредь. Что же заставило тебя
переменить мнение?

Я, не колеблясь, отвечал:

- “Сторожевая башня” издала искаженную версию Библии, чтобы обосновать
свои ложные учения.

Говоря это, я заметил, что Феликс жестами выражал свое несогласие, а
Теофиль еле сдерживался, чтобы не начать кричать.

- Хорошо. Я, несомненно, не знаю греческого, - продолжал Феликс, - но я
знаю, что версия “Нового мира” гораздо лучше любого другого испанского
перевода. Она, я бы сказал, более понятна. Например, в других версиях
встречается слово “центурион”. Никто не знает, кто такой центурион. В
нашей же версии это слово переводится как офицер итальянской армии. Так
гораздо проще.

- Версия “Нового мира” составлена на южно-американском жаргоне, в силу
чего невозможно понять большинство фраз, но самое важное это не ее
дурной стиль, ни дурной перевод, хотя, конечно, и это важно, но то, что
она фальсифицирована.

Феликс начал терять терпение:

- Где же фальшивки? - спросил он резким тоном.

- По правде говоря, мне не так-то легко выбрать, с которой именно
начать. Их там дюжины. Даже сегодня, читая Новый Завет, я обнаружил еще
одну. Но мы можем их посмотреть. Загляни в послание к Римлянам 9,5.

Мы раскрыли наши Библии в указанном месте.

- Прочти, пожалуйста, - попросил я. Феликс прочитал это место так, как
оно было в версии “Нового мира”.

- Не прочитаешь ли теперь без слов, стоящих в скобках? Двое пресвитеров
украдкой глянули друг на друга. Тем временем Хуан-Антонио взял со стола
версию “Нового мира” и прочитал, пропуская слова в скобках: “их и отцы,
и от них (происходит) и Христос по плоти: сущий над всем Бог (да будет)
благословен во веки, аминь”.

Я отметил признак неудовольствия на лицах Феликса и Теофиля.

- Что ж, как тебе известно, мы не знаем греческого, но когда с тобой
изучали книгу “Истина, которая приводит в жизнь вечную”, то, несомненно,
пользовались многими Библиями.

- Ты ведь не видишь никакого неудобства в том, если мы посмотрим это
место и в других Библиях?

Феликс нехотя согласился.

Я прочитал стих Рим 9,5 в другой версии: “От кого происходят патриархи,
и от кого по плоти пришел Христос, Который есть Бог над всем,
благословенный во веки. Аминь”.

Феликс снова попытался сменить тему:

- Хорошо, - сказал он, - ты говоришь, что моя Библия фальсифицирована,
но то же самое я могу сказать об этой!

- С той только разницей, - возразил я, - что я не принадлежу к
организации, пользующейся этой Библией, и что, сверх того, то, что я
только что прочитал, содержится во всех версиях, кроме версии “Нового
мира”. Хочешь посмотреть другой текст?

В этот момент лица пресвитеров выражали скорее их желание удалиться, чем
продолжать эту дискуссию, но они не могли себе позволить такой роскоши.
Им вновь пришлось пуститься в показную игру, от которой зависела их
жизнь, в игру на глазах Хуана-Антонио, на глазах моих родителей, которые
оказались свидетелями их поражения.

Я прочитал еще из Послания к Титу 2,13: “Ожидая блаженного упования и
явления славы великого Бога и Спасителя нашего, и Иисуса Христа”.

- Последнего "и", - отметил я, - нет в греческом тексте, где говорится о
великом Боге и Спасителе нашем Иисусе Христе.

- Сезар, ты хорошо знаешь, что мы не владеем греческим. и потому...

В этот момент прозвучал голос Хуана-Антонио, который прочитал то же
самое место в Иерусалимской Библии:

“Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя
нашего Иисуса Христа”.

- Действительно. - сказал Хуан-Антонио, - добавлено еще одно слово,
которое меняет смысл фразы.

- Феликс, - сказал я, - имеются десятки текстов, точно так же
искаженных. Когда речь идет о поклонении Христу, переводят как:
“воздавать честь”; когда в Послании к Колоссянам 2,9, говорится, что в
Нем обитает вся полнота Божества, они меняют это на божественные
качества; когда в Евангелии от Иоанна 1,1 говорится, что Он был Бог, они
говорят “один” бог; когда...

- Послушай, - прервал меня Феликс, - я думаю, что все это ни к чему не
ведет. Лично я прочитал твое письмо, - он сделал паузу, - и то, что ты
говоришь, меня не убедило. Эти тексты, по-моему, ничего особенного не
значат. Мне кажется, ты сможешь понять, что я тебе говорю, если ты
ответишь на несколько вопросов, которые я тебе задам. Похоже, ты веришь
в языческое учение о Троице. Тебе придется в таком случае ответить мне о
том, что говорит по этому поводу Библия. Например, в Евангелии от Иоанна
14,28, говорится, что Он менее Отца.

- Как человек, естественно, Он менее Отца, - отвечал я. - Учение о
Троице утверждает, как это говорит Библия, что Христос это Бог и
человек. Как Бог, Он равен Отцу, а как человек Он менее Отца.

- Да, но Сыну неизвестны вещи, которые знает Отец...

- Только как человеку, Феликс, но как Бог Он знает все, и апостолы это
признают. Достаточно прочитать от Иоанна 16,30 или 21.17.

Нет нужды говорить, что ни один из пресвитеров и не подумал раскрыть
свою Библию на тех местах, о которых я упомянул.

- Но Христос это Сын Божий, а не Бог, - продолжил Теофиль.

- Да, Сезар, Он не был Богом, но Сыном Божиим, а сын всегда менее важен,
чем отец, - добавил Феликс.

- Позвольте, я прочитаю место, относящееся к тому, о чем мы говорим.

Весьма удивленный их согласием, я прочитал:

- “Иисус же говорил им: Отец Мои доныне делает, и Я делаю. И еще более
искали убить его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и
Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу”. Вот что говорит Иоанн
5,17 и 18, - продолжал я. - Каждый иудей знал то, чего не знает ни один
“свидетель Иеговы” и что скрывает “Сторожевая башня”, а именно, что Сын
Божий равен Богу, и не есть сотворенное существо, мини-бог или архангел.

- Но Отец никогда не называет Христа Богом! - возразил Теофиль.

- Ну, как же! - сказал я. - Послушай, что говорит Послание к Евреям 1,8:
“[Бог сказал] о Сыне: "Престол Твой, Боже, в век века"”. Он называет
Сына Богом и возвещает, что престол Его - в век века. Естественно, этот
стих искажен в версии “Нового мира”, но вы можете найти хороший перевод
в любой другой версии.

- Хорошо, стало быть, когда Бог, как ты утверждаешь, сошел на землю,
небо осталось пустым, так, что ли? Прекрасный случай для сатаны
захватить небо! - вставил Теофиль, уверенный, что привел весьма
основательный аргумент.

- Что ж, я вижу, вы боретесь с Троицей, не понимая, что это. Если Бог
есть Бог единый в трех Лицах, то двое по крайней мере остаются на небе,
Отец и Дух Святой. Но если Он только одно Лицо, как вы говорите, то
неужто Он поступил бы так нелепо, вплоть до потери Своего трона,
спустившись на землю? Грустно смотреть, как вы изображаете Бога, ибо вы
делаете из Него какого-то старого тирана из истории, который
терроризирует человечество, но тут же, чтобы спасти его, посылает к нему
ангела, ибо Ему Самому необходимо защищать Свой трон от возможных
нападений.

- Ну, а Иисус кому молился?

- Как человек, Он молился Отцу, - продолжал я. - Не знаю, как вам дать
понять, что Бог един в трех Лицах. Ваши атаки направлены на то, чтобы
исказить Троицу; а на деле вы сражаетесь с тем, чего не существует. У
Исаии 40,3, Библия учит, что Всевышний придет Сам, предваряемый Иоанном
Крестителем. Сам Всевышний, а не ангел или мини-бог. У Исаии 35,4,
сказано, что Всевышний Сам придет спасти нас. Сам Всевышний, а не
простой архангел. Также и у Захарии 11,12 и 13 написано, что...

- Мне кажется, нам больше не о чем говорить, - сказал Феликс, прерывая
беседу. - Похоже, что ты настроен фанатично, и спорить с тобой не имеет
смысла.

Я попытался продолжить диалог, но тщетно.

- Мне кажется, мы достаточно поговорили сегодня, - прибавил Феликс, - и
вряд ли мы придем к согласию. Скоро мы пришлем тебе свидетельство о
выходе, но помни о том, что мы тебе сказали. Что до тебя, Хуан-Антонио,
ты хорошо знаешь, что тебе нужно делать.

Мы уже встали, чтобы распрощаться, когда Феликс прибавил еще:

- Но для меня ты всегда будешь братом, ибо ты принес обет Всевышнему при
твоем крещении.

Эти красивые слова были всего лишь попыткой хорошо завершить беседу. В
тот же день, менее чем шесть часов спустя, Феликс лично объявил в
объединении Энтревиас о моем отлучении как антихриста, и формально и
публично распорядился, чтобы никто больше не смел со мною разговаривать
или меня приветствовать. А свидетельства о выходе я так и не получил.

Если “Сторожевая башня” не может кого-либо подчинить, она делает все
возможное, чтобы его уничтожить.



Глава 13

Куда идти?

И вот наконец я свободен от цепей, которые держали меня в плену на
протяжении почти пяти лет. Тьма рассеялась, и перед собой я видел только
Господа, но куда я должен был теперь идти? Я совершенно этого не знал. Я
не знал даже, с чего начать. И тогда я решил взять сразу два
направления. Прежде всего, я буду продолжать глубокое изучение Библии и
вместе с тем я буду исследовать другие, не библейские откровения. Если
общество “Сторожевой башни” плохо интерпретировало Библию, то, может
быть, и Библия дает неправильное представление о Боге? В данной главе я
буду говорить об этом исследовании, а в следующей - о моем углубленном
изучении Библии.



Отбрасывая мифы

Немедленно я составил план работы и сделал определенный выбор, отбросив
все религии, к настоящему времени исчезнувшие и прямо связанные с
язычеством. Религия греков и римлян казалась мне собранием сказочных
мифов, лишенных морали и правдоподобия. Ничего удивительного, что под
конец она выродилась в суеверный и холодный формализм, от которого
разумные люди обращались к философии, к сектам или же в христианство.

Такое же представление было у меня о религиях Вавилона и Египта, так же
как и о религиях Шумера, хеттов и т.д.

Наконец, анимизм во всех его формах я рассматривал как ворох суеверий,
которые не стоили ни гроша, поскольку все сводилось к причудливым
обрядам, имевшим целью умилостивить различные божества.

В результате такого первичного отбора у меня оставалось пять
возможностей: буддизм, индуизм, ислам, иудаизм и христианство. Учитывая,
что именно они представляют собой великие мировые религии, вряд ли мне
предстояло впасть в заблуждение.

Итак, я начал свои исследования с буддизма.



Буддизм

На первый взгляд, фигура Будды была привлекательна, но ставила целый ряд
непреодолимых проблем. Прежде всего, историчность его существования была
вполне вероятна, но рассказы о нем произошли гораздо позже его смерти.
Как и в средневековых житиях святых, в них было совершенно невозможно
отличить истину от лжи, легендарное от исторического К сожалению автор
не дал себе труд всерьез ознакомиться с древнехристианской и современной
агиографией. О причинах и степени влияния легендарного эпоса на
агиографические источники Православной Церкви смотрите Г. Федотов
"Святые древней Руси".. Кроме того Будда не предлагал никакой
исторической веры. В его верованиях не содержалось ни малейшей идеи о
личном действующем Боге, но лишь тонкий пантеизм. Невозможно было
указать ни начальную точку человеческого существования, ни его
направление, но похоже было, что оно вращается по нескончаемому кругу.

В то же время, всякая сотворенная вещь была окружена кольцом нечистоты и
страдания. Единственным средством преодолеть его было практиковать
постоянные и все возраставшие умерщвления.

История нам сообщает, что эта религия не смогла изменить к лучшему
судьбу человечества, и - факт, исторически доказанный, - она вырывала
человека из среды, в какой он жил.

Наконец, во многих случаях она выродилась в чистое идолопоклонство,
пусть даже вопреки желанию своего основателя.

В глубине души у меня возникло впечатление, что буддизм был скорее
философией, нежели религией (и как раз по этой причине я не включил в
свой анализ таких персонажей, как Конфуций), но в качестве философии он
не был ни приятным, при притягательным, и притом никто не смог бы с
определенностью утверждать, что Будда сказал то или это, ибо не было
свидетелей для подтверждения.

Итак, я решил оставить эту религию в стороне.



Индуизм

Затем я перешел к анализу индуизма. Мое изумление оказалось еще больше,
чем с буддизмом. Мне показалось почти невозможным говорить о религии
индуизма, ибо в его лоне сосуществовали религиозные течения и верования
совершенно противоречащие друг другу. Веды, например, происходили из
чистого и простого язычества, детского и грубого одновременно. Они
отнюдь не превосходили творений Гомера или пророчеств дельфийской пифии.

Действительно, как я потом узнал, греческая религия была в значительной
части индийского происхождения  И снова – автор выказывает поверхностное
представление о религии древних греков.. Результат был обескураживающим.

Тогда я принялся за Бхагават-Гиту. Мое разочарование было еще больше.
Вопреки тому, чего я ожидал, это была вовсе не религиозная книга, но
всего лишь фрагмент Махаб-хараты, индийского эпоса на уровне гомеровских
Илиады и Одиссеи. Несомненно, что ее метафизические представления
превосходили гомеровские, но они казались почти детскими в сравнении с
философией Сократа, Платона или Аристотеля. Там также проявлялись
элементы, связанные с буддизмом: не было личного божества, когда же оно
появлялось, то было всего лишь ансамблем богов столь же нелепых, как и
боги греческого или римского пантеона. Не было ясного божественного
откровения, но скорее весьма неясные и не поддающиеся проверке
проявления; история не имела здесь никакого смысла и непрестанно и
тоскливо вращалась по кругу; все сотворенные вещи были злы и следовало
отделиться от них посредством аскетизма, либо же это было нечто, чем
владели из сластолюбия. Невозможно было доверять акту веры, имевшему
место в какой-то момент.

Кроме того, эта религия содержала диетические предписания, суеверия,
связанные с жертвоприношениями, и систему каст, которая мне
представлялась противоречащей разуму.

Со многих точек зрения эта религия мне представлялась, как стадия
духовной эволюции, предшествующая буддизму.



Ислам

Я нашел, что ислам на много превосходит предыдущие религиозные системы.
Для начала, легко было узнать, где содержатся его писания. С течением
времени различные исламские группировки прибавляли различные откровения,
но в принципе все были согласны в принятии Корана.

Во вторых, Бог для ислама - личность. Он открыл Себя в истории и придал
ей содержание и смысл.

Сотворение мира само по себе рассматривалось как нечто доброе,
свидетельством чему - представление о рае.

Этика была весьма конкретна и в целом соответствовала естественной
морали, к которой присоединялись некоторые религиозные предписания,
которым было нетрудно следовать. В культурном плане ислам, несомненно,
означал великое рабство для женщины, но в то же время в нем содержалась
некая весть о равенстве, а в Испании он располагал очевидной
исторической традицией.

Вплоть до сих пор, он представлялся лучшей возможностью, но я заметил,
что в Коране содержится целая серия противоречий, делающих его
неприемлемым. Прежде всего, он признавал Библию как священное писание, и
в то же время противоречил ей в изложении исторических фактов.
Разумеется, мусульмане утверждали, что так было в результате изменений,
привнесенных в библейский текст, но археологические изыскания уже давно
доказали, что библейский текст не подвергался никаким изменениям. В
Библии так же, как и у Иосифа Флавия, Тацита или в Талмуде,
утверждалось, что Иисус был распят. Все это были историки тех времен.
Коран же, написанный шесть веков спустя, утверждал, что Христос не умер.

Библия так же, как Иосиф Флавий и Талмуд, признает претензии Христа на
божественность, но Коран их абсолютно отвергает.

Точно так же я нашел в Коране исторические ошибки и путаницу,
относящиеся к Израилю. Там были одни персонажи вместо других, ошибочные
даты и т.д.

Самое мнение Корана об иудеях и христианах менялось в зависимости от той
или иной его книги, так что одни его книги противоречат другим. Первое
время Магомет, похоже, верил, что иудеи и христиане присоединятся к его
учению, и говорил о них благожелательно, пророчествуя об их единстве, но
когда это не оправдалось, Магомет предпочел заговорить об осуждении как
иудеев, так и христиан.

И более того. Магомет не совершал чудес, и ни одно из его пророчеств не
исполнилось, тогда как знамения имеются почти на каждой странице Библии.
Как же мог Магомет претендовать на то, что он больше всех библейских
пророков? Иисус Христос, Которого Коран представляет, как величайшего из
пророков после Магомета, выглядит там превосходящим Магомета. В Коране
отрицается Его божественность и Его воскресение, так же, как и Его
искупительная смерть, но Его могущественные деяния превосходят действия
Магомета. Почему же тогда Магомета считают вышестоящим?

Итак, Коран стал раскрываться мне, как сборник несообразных
представлений Магомета. Он ничего не понял о Пресвятой Троице и
настаивал, что невозможно верить в трех богов, так, словно бы таково
было христианское определение Божества. Он нашел в истории Израиля
факты, относящиеся ко спасению, и воспринял их, но исказив и плохо их
интерпретировав, может, и бессознательно, если не в силу полного
невежества. Его учение измышлялось согласно обстоятельствам, вот почему
оно столь противоречиво.

Суждение, которое я вынес из всего этого, оказалось еще менее
благоприятным, чем о буддизме или индуизме. Эти последние не располагали
светом ни в малейшей степени; Магомет же, получив его, сумел лишь
исказить его смысл.





Иудаизм

Мне оставалось проанализировать иудаизм. Между остальными религиозными
системами и иудаизмом существует пропасть. История имеет смысл. Бог это
личность, у Него личные отношения с людьми и Он открыл Себя. Его
Откровение сосредоточено вокруг поддающихся проверке исторических
фактов, а не на человеческих спекуляциях: исход из Египта, овладение
Землей обетованной, царство Давида, возвращение из плена и т.д. Его
пророки возглашали пророчества, которые исполнялись сотнями, и совершали
чудеса, засвидетельствованные современниками. Не было в иудаизме ни
суеверий, ни басен Удивительное утверждение. Читал ли автор Талмуд?. По
сравнению с буддизмом, он представлялся мне связным, исполненным доброго
смысла, жизненности и надежды. По сравнению с индуизмом я находил
иудаизм разумным, здравым, рассудительным, связным, лишенным
противоречий и мессианским.

Был, тем не менее, один вопрос, который постоянно вставал передо мной,
пока я читал Ветхий Завет: пришел ли Мессия?

Но ответ имелся у меня уже задолго до того, как я покинул “свидетелей
Иеговы”.



Глава 14

Обращение

Ценность религии

Религиозная личность имеет обыкновение основывать свое спасение на факте
принадлежности к той или иной определенной религиозной группе, вере в те
или иные конкретные нормы, исполнении тех или иных специфических
ритуалов. Такое представление настолько укоренено в сознании народа, что
кажется несомненным в силу своей популярности.

Обе религиозные группы, к которым я принадлежал, поддерживали такое
представление. Именно оно вдохновляло мои искания истинной религии в
течение тех нескольких месяцев, которые последовали за моим уходом от
“свидетелей Иеговы”. Но снова взявшись за изучение Библии, я увидел, что
эта теория была ошибочной.

В это время я многократно перечитывал Новый Завет и снова оказался лицом
к лицу с Посланием к Римлянам. Помню, что я читал его по-гречески, чтобы
видеть, что говорит текст буквально.

Первый шок я ощутил, когда увидел, что все мы, без исключения, виновны
пред Богом. В 1,32 говорилось: Oti oiJ ta’ toiau[ta pra;ssontes a]xioi
qana;tou eijsin (“Делающие такие дела достойны смерти”). Все, кто лгут,
вожделеют, завидуют, обманывают, хвалятся, непослушны родителям и т.д.,
которых перечисляет Послание к Римлянам в стихах от 1,18 до 1,31,
достойны смерти. “И ничего не значит их религия? - подумал я. - Ни их
мораль?” Ответ я нашел несколькими стихами далее, в 2,3: Logi;zh de’
tou[to, v a]ntrope oJ kri;nvn tou’w ta’ toiau[ta pra;ssontaw kai’ poiv[n
au’ta; o”ti su’ eJkfeu;xh to’ kri;ma tou[ Qeou[ (“Неужели думаешь ты,
человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и сам
делая то же?”). Нет, сам факт плохо судить о каком-то действии не
избавляет меня от вины, но, возможно, делает меня еще более виновным,
ибо, зная, что это плохо, я это делаю тем не менее. Я настаивал: ну, а
религия? Может ли она меня спасти? - И ответ был снова отрицательный, и
Павел приводил в пример иудеев. Ибо закон или религиозность не спасали
их; если они грешили, они были виновны, и это было неизбежно. К Римлянам
2,12 говорило об этом ясно: osoi ga’r ajno;mvw hmarton, jano;mvw kai’
ajpolou[ntai, kai osoi ejn no;mv hmarton, dia’ no;mou kriqh;sontai (“Те,
которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые
под законом согрешили, по закону осудятся”).

Но тогда, чего стоит религия? Что мне дает тот факт, что я покинул
“свидетелей Иеговы”, поскольку это была религия ложная? Чего стоили мои
поиски истинной религии, если, как грешник, я не могу надеяться ни на
что, кроме осуждения? Когда я дошел до стиха 3,20, картина стала еще
более мрачной: dio;ti ejx e]rgvn no;mou ou] dikaivqh;setai pa’sa sa’rx
ejnv;pion aujtou[, dia ga’r no;mou ejpi;gnvsiw aJmarti;as (“Потому что
делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом
познается грех”). Не было в религии надежды. Самый закон Божий мог
только лишь показать мне, что я грешник, но не спасти меня.



Надежда

Если бы я прекратил читать на этом месте, результатом могло явиться лишь
отчаяние. Было очевидно, что я всего только жалкий грешник, чьи
прегрешения пред Богом непоправимо осуждали его, даже если его учение
было правильным и его религиозная принадлежность безупречной.

Ответ на мои вопросы находился, однако, в следующих стихах. В 3,21 и 22
Павел настаивает на том, что теперь явилось средство быть оправданными,
быть спасенными ни по делам и ни по закону, хотя закон и пророки
возвещали об этом средстве. Это способ спасения совершенно необходимый,
незаменимый, ибо мы все без исключения согрешили и отдалились от Бога, и
не можем достичь его нашими собственными силами (Рим 3,23). Каков же
этот способ спасения? Как Бог должен спасти осужденных грешников,
неспособных спастись благодаря закону или религии? Я получил ответ,
когда меньше всего этого ожидал: dikaiou;menoi dvrea’n t aujtou ca;riti
(“Получили оправдание даром, по благодати Его”) (Рим 3,24).

Бог нас спасает по благодати, даром! Это казалось мне совершенно
невероятным! Бог справедлив и потому осуждает нас. Как же тогда в
справедливости Своей Он мог бы спасти нас, если это по благодати, а не
беря в расчет наших заслуг? Стихи 25 и 26 той же главы дали мне ответ.
Бог всегда справедлив, и потому Он осуществил кару за наши грехи, но Он
осуществил Ее над Иисусом Христом, преданным вместо нас. И поскольку
Христос совершил искупление, мы не можем приобрести его сами. Мы можем
лишь принять его верой или же отринуть, но мы не можем заменить его
религией, добрыми делами или здравым учением.

Стих 27 говорил даже о чем-то, что я испытал на себе самом, когда был
“свидетелем Иеговы”. Мне совершенно нечем было хвалиться, и никто не мог
бы утверждать, что он сам приобрел свое спасение. Спасения можно
достичь, только приняв его, ибо Иисус Христос уже дал нам все.



Светит свет

Было бы слишком долго говорить, что это переживание значило для меня, и
я постараюсь резюмировать его как можно более кратко. Но я чувствую, что
должен, тем не менее, исходить из трех текстов, которые мне кажутся
основными. Первый - это Послание к Римлянам, 8,1; это, вне всякого
сомнения, один из моих самых излюбленных стихов, и, помню, что когда я
обнаружил его, я преисполнился радости. Это место говорит: Oujden a]ra
nu[n kata;krima toi[w ejn Crisr_ jIhsou[ (“Итак нет ныне никакого
осуждения тем, которые во Христе живут не по плоти, но по духу”). Это
показало мне одну очень важную вещь. Спасение не в религии, но во
Христе. Лишь в Нем одном обретается избавление от осуждения. Кто будет в
Нем, кто примет Его смерть на кресте вместо нас, тот будет спасен и не
погибнет.

Второй текст указывает, каким образом можно войти в такую связь со
Христом, чтобы спастись. Это достигается не путем религии, дел, обрядов,
догм, но по благодати Божией, которую мы принимаем верой. Действительно,
Послание к Ефесянам 2,8-9, говорит: t ga’r ca;riti; ejste dedvsme;noi
dia’ pi;stevw kai’ tou[to oujk ejx uJmv[n, qeou[ to dv[ron, oujk ejx
e]rgon, ina mh; tiw kauch;stai (“Ибо благодатью вы спасены через веру, и
сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился”).

Спасение - это дивный дар Божий. Его принимают или отвергают, но никто
не может его купить или сделать предметом сделки. Как это далеко от той
гордыни, какая была у меня в прошлом, когда я угрожал тем, кто не желал
избежать близкого конца существующей системы вещей!

Третий текст это Послание к Галатам, 2,21: Oujk ajqetv[ th’n ca;rin tou[
qeou[ ei ga’r dia’ no;mou dikaiosu;nh, a]ra Cristo’w dorea’n ajpe;qanen
(“Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос
напрасно умер”). Вот где был кульминационный пункт моих долгих поисков!
Вот почему умер Иисус Христос. Если бы мы могли сами спастись, если бы
религия, закон или дела могли нас оправдать, Христу незачем было бы
приходить в мир. Если бы всех наших усилий могло хватить, чтобы нас
спасти, то смерть Иисуса Христа была бы бесполезной утратой. Но если,
напротив, мы только бедные грешники, виновные перед Богом и неспособные
Его достичь, и наши дела, религии, жизни не могут привести ко спасению,
то тогда смерть Христа становится необходимой. Лишь через нее мы можем
иметь надежду на спасение.

Библия являет собой бесспорное целое, и считается с реальностью. Человек
грешен. Я в том числе. Думать, что мои добрые дела или моя религия могли
бы это компенсировать, это, по сути, ни что иное, как желать, чтобы Бог
не замечал того, что очевидно: моей виновности. Если Бог справедлив, а
Он именно таков, Он должен потребовать удовлетворения, а я неспособен
его дать. Вот тут-то Он Сам выходит на сцену. Он воплощается, как об
этом возвестили пророки, и Он умирает вместо нас. Ибо другого пути не
было.

Теперь, мы можем принять Его или Его отвергнуть. Что до меня, то тем
летом, летом 1977 года, я решил Его принять.



Глава 15

Где Твои дети, Отче?

Мне нет нужды говорить, что в то же самое мгновение я получил полную
уверенность в моем спасении, уверенность, которой я не ощущал никогда
ранее, ни в Католической Церкви, ни у “свидетелей Иеговы”. Эта
уверенность не проистекала ни от моих дел, ни от моей религиозной
принадлежности, но от Христа, моего Спасителя, Всевышнего, Мессии.

Я думал в то же время, что у Бога должно быть много поклоняющихся в этом
мире. Невозможно, чтобы только я один открыл эту столь дивную истину. Но
где же они были?

И снова мне приходилось искать. Снова мне нужно было исследовать, учат
ли окружающие меня группы тому, что говорит слово Божие? Я хорошо видел,
что Христос во мне одаривает меня миром на этом пути, но дело было не в
этом. Если были и другие, я хотел отныне вместе с ними возвещать Благую
Весть.



Адвентисты седьмого дня

Я помню, что прежде всего у меня были контакты с Адвентистами седьмого
дня. На первый взгляд, они мне очень напомнили “свидетелей Иеговы”.
Несомненно при этом, что они выглядели более образованными и намного
менее гордыми. Иисус Христос занимал гораздо большее место в их жизни,
но они разделяли идею о конце света, которая сделалась у них
наваждением, и их организация, похоже, еще более, нежели “свидетели
Иеговы”, упорствовала в этом пункте, проповедуя конечную катастрофу.

С другой стороны, они считали себя полностью подчиненными закону, и
соблюдали режим питания, который Бог предписал Моисею.

Для меня, который обратился, читая Послание к Римлянам, все это казалось
невероятной слепотой, а с другой стороны, та настойчивость, с какой они
стремились видеть в спасении равным образом плод человеческих заслуг,
представлялась мне совершенно антибиблейской. После нескольких кратких
встреч я совершенно прекратил контакты с ними.



Мормоны

Мормоны произвели на меня еще худшее впечатление. Я не мог принять, что
существует еще какое-то откровение, кроме Библии. Новый Завет настаивает
на том, что Иисус Христос сказал уже все (Евр. 1,1-2) и что вера была
однажды передана святым раз и навсегда (Иуд 3). Вот почему для меня было
невозможно принять новые откровения, подобные "Книге Мормона" или
"Драгоценной жемчужине". С другой стороны, спасение у них выглядит как
результат личных усилий, и Христос не имел у них того величия, какое
придает Ему Библия. Кроме всего, я нашел их изложение детским и скучным.



Основное

С другой стороны, ни Дети Божии, ни пересмотр католического учения не
убедили меня.

Причина казалась мне очевидной. В конце концов, разница между Библией и
всеми этими группами была только одна: место, которое они приписывали
Иисусу Христу и Его делу. Все они претендовали что-то прибавить к делу
Христа.

Для них оно было недостаточно для нашего спасения, и нам следует ему
помогать. Разумеется, помощь бывала различной. Для “свидетелей Иеговы”
она заключалась в том, чтобы возвещать конец и продавать литературу
общества; для мормонов - воздерживаться от алкоголя и кофе; для
католиков - исполнять определенные обряды, которые они находили
благочестивыми.

Все приуменьшали личность Иисуса Христа. Для одних (“свидетели Иеговы”,
мормоны и т.д.), Он не был полностью Богом. Для других (католики) Он не
был единственным Посредником, но разделял эту честь с Марией и святыми
Как уже отмечалось (см. сноску 1 на стр. 2), представления автора об
учении Католической Церкви, и в частности о роли Пресвятой Девы Марии и
святых в нашем спасении, не отличаются полнотой. - Ред..

Те же люди, которые до конца поняли Новый Завет, не должны приуменьшать
ни дела, ни личности Иисуса Христа. Но где же были такие люди?



Евангелическая часовня

Чтобы опустить письма в ближайший почтовый ящик, мне нужно было свернуть
налево по улице, на которую выходила наша улочка, и метров через двести
находился почтовый ящик. Мне приходилось проделывать этот путь много раз
в неделю, ибо я поддерживал довольно обширную корреспонденцию. Однажды
субботним утром в августе 1977 года я пустился в свой обычный путь.

Выйдя на улицу, я решил свернуть на этот раз направо, думая, что и там
найдется почтовый ящик, и что недурно бы разнообразить таким образом
свой маршрут во время каникул, чтобы заодно получилась прогулка.
Действительно, я нашел почтовый ящик, и едва только я опустил туда
письма и поднял голову, как увидел на другой стороне улицы черные буквы
на фасаде какого-то дома: “Евангелическая часовня”.

Мне было удивительно, как это я раньше не замечал этой надписи, затем я
тут же подумал, что это, должно быть, еще одна галлюцинирующая секта, но
что я ничего не потеряю, поговорив с ними. Дверь была открыта; много раз
я прошел взад и вперед перед ней, прежде чем решился войти. Две женщины
с тряпками и вениками занимались там уборкой. Я подошел к ним и спросил,
когда происходят собрания.

Обе женщины приветствовали меня с любезностью, которая мне показалась
слишком большой, чтобы быть подлинной, и вместе слишком реальной, чтобы
быть поддельной. Но, в конце концов, времени для анализа их улыбок у
меня не было. Я узнал, что собрания бывают по воскресеньям в полседьмого
вечера, и я сказал им, что непременно приду.

Помню, что я ждал этого воскресного вечера с нетерпением, которое
возрастало с часу на час. Без четверти шесть я вышел из дому, никому не
сказав, куда я иду, и направился в евангелическую часовню.

Я пришел на полчаса раньше, ибо у меня сохранилась привычка,
приобретенная у “свидетелей Иеговы”, всегда приходить на собрания
заранее.

Я был удивлен, обнаружив, что никто еще не пришел и что дверь открыта. Я
предпочел бы войти вместе с другими, чтобы остаться незамеченным, но это
оказалось невозможно. Войди я слишком рано, все, кто придут после меня,
меня увидят, а если время начала собрания мне указали неточно и я приду
позже, все меня увидят входящим.

Я проделал не одну сотню шагов по тротуару, прежде чем решился войти, и
я уверен, что если бы кто-то посмотрел на меня, он бы непременно
заключил, что августовское солнце подействовало мне на мозг.

Когда я наконец вошел, я был совершенно обескуражен. Передо мной имелось
три деревянных двери. Которая из них нужная? Решившись все-таки войти,
раз уж я пришел, я выбрал среднюю. Страшный удар разнесся эхом по всему
зданию. Я налетел на имитацию двери, деревянную перегородку в форме
двери. Роясь в своей памяти, я не нахожу ни одного другого случая, когда
бы мне так сильно хотелось убежать откуда-то без оглядки. Теперь-то уж я
был совершенно уверен, что найдя (если я найду-таки нужную дверь), я
привлеку к себе все взоры.

Итак, я попытался толкнуть другую дверь, мысленно молясь, чтобы выбрать
правильно, и эта оказалась нужной. И снова я был смущен. В нескольких
шагах передо мной возвышалась еще одна, стеклянная дверь, за которой
виднелся зал; несколько голов там были обращены в мою сторону.
Действительно, когда я открывал эту дверь, стекло так сильно
задребезжало, что мне показалось, что оно вот-вот разобьется. К счастью,
ничего не произошло.

Я уселся в последнем ряду и вынул свой блокнот, чтобы отметить
экстравагантности этих людей во время их богослужения.

Небольшой, полный, одетый в белое и зеленое человек проповедовал о
первых стихах послания к Филиппинцам. Впервые в жизни я присутствовал на
проповеди, где Слово изучалось глава за главой и стих за стихом. Когда
он закончил несколько человек встали и начали молиться, другие стали
объявлять номера, и люди запели, еще другие читали отрывки из Библии.
Мне не удалось определить, что это был за порядок (если он вообще
имелся), но я заметил нечто поистине особенное.  “Свидетели Иеговы” не
знают, что такое молитва.  У них нет культа, посвященного только
молитве, и во время их собраний специально назначенный брат молится в
начале и еще раз в конце, произнося всегда одни и те же фразы. То, при
чем я здесь присутствовал, было совсем другим. Люди говорили с Богом,
как если бы Он был здесь, и при этом с трогательным благочестием и
простотой.

То же самое касалось и песен. “Свидетели Иеговы” имеют гимны,
расположенные по номерам в “Сторожевой Башне”, которые они изучают на
семинарах, и они ограничиваются тем, что ставят пластинку с музыкой и
подпевают ей. Напротив, эти люди вели себя совсем по-другому. Их пение
вытекало из их сердец и было, похоже, преисполнено подлинного и
глубокого чувства.

Что до персональных выступлений, они были весьма далеки от того, что мы
делали у “свидетелей Иеговы”, в школе служителей. Помню, как я впервые
выступил там публично, и как мне аплодировали, когда я закончил
выступление. Здесь же все было сама простота.

Когда же, незадолго до конца собрания, они стали передавать хлеб и вино,
я почувствовал себя еще более смущенным. “Свидетели Иеговы” совершали
это всего лишь один раз в году, и принимали в этом участие лишь те, кто
относились к 144 000. Это было не по-библейски, теперь же я впервые
видел Тайную Вечерю, как на страницах Нового Завета.

В конце собрания я стал у дверей, надеясь, что кто-нибудь подойдет ко
мне, меня приветствует, дав мне тем самым возможность задать ему
несколько вопросов. Я прождал пять, десять минут, никто ко мне не
подошел.



Есть у вас Евангелие?

Наконец, ко мне подошла дама среднего возраста и сказала: “Молодой
человек, есть у вас Евангелие?”

Не знаю, почему эта бедная женщина вызвала во мне раздражение, проявив
ко мне внимание, но я отвечал ей свысока:

- Да, сеньора, у меня есть полная Библия.

Я заметил, что женщина была шокирована, но, улыбнувшись мне, она
сказала:

- Недостаточно иметь только Библию, нужно также иметь Христа в сердце.

Это начинало меня сердить, и я отвечал ей:

- Да, сеньора, разумеется, - глядя при этом в другую сторону, чтобы он
нее отделаться. Мне это не удалось. Женщина позвала молодого человека с
усами и козлиной бородкой, проходившего возле нас.

- Мигель-Анхело, нет ли у тебя книжки для этого молодого человека?

Я начал бояться, что все это становится хуже, чем я могу перенести. Еще
одна секта, гоняющаяся за адептами! Бедная Висента, если когда-нибудь ей
попадутся на глаза эти строки, надеюсь, она меня простит, что в тот день
я так ошибся.

Мигель-Анхело предложил мне множество книжек, от которых я отказался, но
он также сообщил мне, что каждую среду вечером происходит изучение книги
Екклесиаста и молитвенное собрание (“Что бы значило это "молитвенное
собрание"?” - подумалось мне тут же). Я пообещал ему прийти.





Глава 16

“Я помню только от Иоанна 1,1”

Я вернулся домой удовлетворенным лишь частично, но был, тем не менее,
заинтересован, и хотя у меня и не было особой надежды, я предпочитал не
торопить события. Ложась спать в этот день, я желал, чтобы среда
наступила поскорее, но мне не пришлось ждать до этого дня.

Назавтра я отправился опустить мои письма в тот ящик, который находился
напротив евангелической часовни. И там я увидел Мигеля-Анхело в
сопровождении какого-то мальчика. Мне было легко его узнать из-за его
незабываемой козлиной бородки, но и он также помнил меня.

Мне помнится, что мы отвели ребенка домой, и затем Мигель-Анхело
пригласил меня к себе. Мне не хотелось уходить слишком далеко от дома,
ибо я вышел всего только отправить письма, но увидев, что он живет всего
лишь в нескольких шагах, я с удовольствием принял его приглашение.
Наконец-то я увижу, каковы эти люди.

Безусловно, это был для меня удачный день. Пастор их часовни,
несомненно, более коварен, нежели этот молодой человек, и его было бы
куда труднее заставить сказать правду. Но я уже знал, как расспрашивать
сектантов. Важно было, чтобы они не знали, о чем я думаю. Существует
принцип, согласно которому если люди знают, о чем мы думаем, они
стараются сообразовать свои мысли с нашими, чтобы завоевать наше
доверие, и к моменту, когда мы спохватываемся, они уже проделали с нами
“промывку мозгов”. Я же вовсе не был расположен дать себя обмануть еще
раз. Я собирался задать несколько вопросов и извлечь оттуда свои
собственные выводы.

Придя к нему, мы прошли прямо к нему в комнату для разговора.

- Итак, вы евангелист, правда? - спросил я, чтобы завязать беседу.

- Мы евангелики, - отвечал Мигель-Анхело. - Люди с улицы называют нас
евангелистами, но мы евангелики.

“Хорошо, - подумал я, - по меньшей мере, я кое-что узнал”, - и я
прибавил:

- Вы верите в Троицу?

- Да, разумеется, Библия говорит о Троице, а именно от Иоанна 1,1...

- Я хорошо знаю, что говорится в Ин 1,1, но знаешь ли ты и другие стихи?

- Что ж... - сказал он, - сейчас я не помню ничего другого, но если ты
позволишь мне справиться в... - он сделал движение подняться для поиска
какой-то книги, но я его остановил:

- Нет, не нужно, этого достаточно.

Парень этот не казался слишком живым, и к тому же знал не слишком много.
Так было лучше, у него было меньше шансов заморочить мне голову.

- Как можно спастись? Что нужно делать для своего спасения, разумеется,
согласно мнению евангеликов? - спросил я его.

- Спасение достигается через веру, - отвечал он, боясь, что это мне,
возможно, покажется странным.

Я был удивлен в глубине души, но не из-за того, что он думал.

- Ты хочешь сказать, что оно не достигается ни делами, ни личными
заслугами?

- Да, именно это я и хочу сказать. Библия говорит, что мы оправданы
через веру, а не делами закона. Не знаю, хорошо ли ты меня понимаешь...

- Да, я понимаю, но вера во что?

- В жертву Иисуса Христа. Христос умер вместо нас, и...

- Да, да, я понимаю.

- Я могу показать тебе несколько мест, если хочешь.

- Нет, оставь, не стоит.

Это было невероятно. Ответ лежал передо мной. Этот юноша, столь мало
привлекательный, с ужасной козлиной бородкой, возвещал подлинное
Евангелие, так, как я никогда прежде ни от кого не слышал. Дух Святой
еще раз проявил исключительное чувство юмора. Но мне не следовало
проявлять никаких чувств. Во всем этом могла содержаться какая-то
ловушка.

- Почему у вас в часовне нет никаких изображений или статуй? - спросил я
его еще.

- В законе, данном Моисею, Исход 20, запрещено делать изображения и
поклоняться им.

- А! Понятно. А существует ли посредник между Богом и нами?

- Только Христос. Павел говорит об этом в одном Послании.

- Да, - сказал я, - в 1 Послании к Тимофею 2,5.

- Да, мне кажется, так и есть. Откуда ты это знаешь?

- Я читаю Библию время от времени, - отвечал ему я. Парень ошеломленно
уставился на меня. Затем я ему сказал:

- Я хотел бы задать тебе еще несколько вопросов, если это тебя не
затруднит. Веришь ли ты, что дары Святого Духа подаются еще и сегодня?

- Ты хочешь сказать, исцеления, языки, наставления и все такое?

Я подтвердил кивком головы.

- Да, очевидно. Дух Святой не уходил на пенсию, разве не так?

Мы проговорили еще два или три часа. Когда я уходил от него, он дал мне
почти дюжину разных книжек.



Глава 17

“По-моему, это хорошо, сынок”



Различие

В ту же среду у меня состоялась встреча с одним из пасторов
Евангелической Церкви, и следом я впервые принял участие в молитвенном
богослужении и изучении Библии. Итак, теперь я был уверен, что нашел
людей, которые читали в Библии то, что в ней написано.

Это не была непогрешимая организация, которая бы подавляла своих членов
и возвещала немедленный конец существующей системы вещей.

Это было собрание детей Божиих, которые признавали себя грешниками и
виновными перед Ним, и которые посредством веры приняли жертву за них
Иисуса Христа. Они собирались вместе не для того, чтобы учиться
продавать публикации какого-то общества, и ни для их изучения; они
собирались, чтобы делиться, молиться, слушать слово Божие, вместе
преломлять хлеб. Они не возвещали злых новостей о разрушении и страхе,
но радостную благую весть о том, что Бог, ставший человеком, снизошел до
нас, чтобы сделать нас Своими детьми.

Мое познание истины было еще ограничено, и я задавал себе еще несколько
вопросов. Они были немногочисленны, но беспокоили меня. Первые касались
умерших, я спрашивал себя, сохраняется ли сознание после смерти. Другие
- выражений, относившихся к Иисусу Христу, которыми “свидетели Иеговы”
пользовались для утверждения, что Он был сотворен. Наконец, я хотел
знать, сохраняет ли для христиан силу заповедь воздерживаться от крови
согласно Деяниям 15,28-29?

На протяжении примерно одного месяца я получил от Господа ответы на все
эти вопросы; я считаю себя обязанным воздать Ему славу, рассказав здесь,
как это произошло.



Переливание крови

Тема переливания крови оказала на меня страшное воздействие со времени
моего знакомства со “свидетелями Иеговы”. Текст Деяний 15,28-29 содержал
запрет, и я был расположен соблюдать его, но сохранял ли он по-прежнему
свою силу? Я помню одно утро, когда я поднялся с твердым намерением
попросить Господа разъяснить мне это все. Итак, я уселся со своей
Библией и стал молиться с уверенностью, что я получу ответ. Я прочитал
один раз 15-ю главу целиком, но не обнаружил ничего нового, что бы
проливало для меня свет. Я по-прежнему видел запрет, и не понимал, что
бы его отменяло. Я снова помолился Господу, чтобы Он достаточно
просветил меня о значении этой главы, и снова принялся за чтение.

Сама эта проблема возникла, когда некоторые люди стали настаивать, что
практика христианства основана на законе (Деян. 15,1). Это произвело
разногласия среди христиан некоторых областей Римской империи,
разногласия, которые вынудили Павла и Варнаву в качестве делегатов
Церквей явиться в Иерусалим, чтобы обсудить эту тему с апостолами (Деян.
15,2-4).

Петр с самого начала защищал идею о том, что неправильно утверждать,
будто мы по-прежнему находимся под законом, тогда как в действительности
мы спасены благодатью Божией (Деян. 15,7-11), но тогда на что была эта
заповедь?

Когда я дошел до стиха 23, то словно бы великий свет излился для меня на
всю главу: “Они написали и вручили им следующее: "Апостолы и пресвитеры
и братия - находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братиям из язычников:
радоваться!..""

Повеление было дано только лишь этим братьям, из язычников, и притом
только из Антиохии, из Сирии и Киликии. Апостолы и Иерусалимский собор
не дали всеобщего правила для всех верующих, но лишь заповедь,
предназначенную для некоторых верующих во избежание соблазна. В то время
имелись верующие из язычников и в других местах, но им такого повеления
не давалось. Почему? Потому что иудеи, жившие вместе с ними, не
соблазнялись их поведением.

Теперь я мог понять, почему “свидетели Иеговы” читали только стихи 28 и
29, и никогда не читали стихов, в которых говорилось, кому было
адресовано это послание.

Если то, что я думал, было верно, то в Новом Завете должны содержаться и
другие места, где говорится о готовности апостолов исполнять иудейский
закон во избежание соблазна. Но так ли это?

Первое такое место я нашел всего лишь несколькими строчками спустя, в
Деян. 16,1-3. Это был случай Тимофея. Павел обрезал его, чтобы не
соблазнять иудеев. Разумеется, обрезание не было обязательным для
христиан, но Павел, именно в этом конкретном случае, совершил его, чтобы
не задерживать распространение Евангелия.

В Деян. 21,1-25 говорится о том же, и более того, в связи с воздержанием
от крови. Павел соглашается остричь себе голову и очиститься вместе с
другими, принесшими обет, чтобы не причинить соблазна иудеям, и стих 25
разъясняет, что это решение подобно решению воздерживаться от крови.

Теперь я понимал. Бог не повелевал воздерживаться от крови, и тем менее
позволить кому-то умереть вместо того, чтобы сделать ему переливание
крови. Повеление, которое Он дал, состояло в том, чтобы не ставить
препятствий Евангелию благодати, ради чего следовало быть готовым и
воздерживаться от крови, и подвергнуться обрезанию, и остричь голову, и
исполнить обряд очищения.



Сознают ли что-либо умершие?

Сознают ли что-либо умершие после своей смерти, или же, как утверждают
“свидетели Иеговы”, они больше ничего не чувствуют? На это я также очень
легко нашел ответ, читая Библию. Я знал, что в день, когда умирает
человеческое существо, исчезают все помышления его (Пс 145,4) и что он
не может больше осуществлять свои желания, какие были у него в этой
жизни. Было также вполне возможно, что мертвые не знают, что происходит
тут на земле (Еккл 9,5), но сознание у них сохранялось.

Я открыл это прежде всего в Ис 14,9. В этом стихе говорится, как в шеоле
мертвые имели сознание и как они (Ис 14,10) с громкими криками встретили
царя Египта. Разве существа без сознания, о которых говорят “свидетели
Иеговы”, могут кричать?

В Иез 32,21 повторяется похожая сцена. Когда фараон спускается в шеол,
он может слышать там голоса тех, которые умерли до него. Разве мертвые,
которые говорят и слышат, лишены сознания?

Что до искупленных во Христе, у меня больше не было ни малейшего
сомнения. Павел знал, что умерев, он водворится и будет со Христом (Флп
1,21-23). Души умерших кричат (Откр 6,9-10), требуя воздаяния Божия на
земле.

Мертвые сохраняют сознание после этой жизни. Сохраняют его в месте
наказания, сохраняют его в присутствии Господа.



Был ли Христос сотворен?

Последние вопросы были связаны с выражениями, которые наводили на мысль,
что Христос мог быть сотворен.

Первый относился к термину “родил”. Выражение содержится в Пс 2,7 и
повторяется в Евр 1,5 и 5,5. “Свидетели Иеговы” переводили его более
неясно, как “стал Твоим Отцом”. Что все это значило? Апостол Павел сам
дал ответ (Деян 13,32-33): Kai’ hJmei[w uJma[w ejnaggelizo;meqa th’n
pro’w tou’w pate;raw jepaggeli;an genome;nhn, oti tau;thn oJ qeo’w
ejkpeplhrvken toi[w te;knoiw aujtv[n hJmi[n ajnasth;saw jIhsou[n vJw
kai’ ejn t_ yalm_ ge;graptai t_ deute;rv, GiJow mou ei su ejgv’ sh;meron
gege;nnhka se (“Мы благовествуем вам, что обетование, данное отцам, Бог
исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса, как и во втором псалме
написано: "Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя"”. Слово “родил” в Пс. 2 не
означает, что Сын был сотворен, но, согласно толкованию Павла, это было
пророчество, возвещавшее о Его воскресении.

Второй вопрос, который я себе задавал, относился к началу творения, в
связи с тем, как Христос называется в Откр 3,14. Для “свидетелей Иеговы”
это означает, что Христос был первым творением. Греческое слово имеет
совершенно иной смысл. Слова, использованные Иоанном, суть: hJ ajrch’
th[w kti;sevw tou[ qeou[. Иисус не есть первое творение (иначе Иоанн
сказал бы hJ pro;th kti;siw) но ajrch творения; иначе говоря, источник,
из которого проистекает творение, его инициатор, его творец. Текст,
стало быть, утверждает нечто совершенно противоположное тому, что
говорят “свидетели Иеговы”. Христос не есть первое творение, но Тот, от
Которого произошло все творение, Сам Творец.

Третий и последний вопрос относится к утверждению о “первородстве”
Христа, Который “рожден прежде всякой твари” (Кол 1,15). Согласно
“свидетелям Иеговы”, мы сталкиваемся здесь с весьма ясным утверждением,
говорящим, что Иисус Христос есть первое сотворенное существо.

И снова они проявляют тем самым лишь свое невежество либо дурную веру.
“Первородный” был царский титул в древнем Израиле, который не всегда
соответствовал первому в семье. Поскольку первородство было не
физическим состоянием, но титулом, сей последний мог продаваться или
утрачиваться, что и произошло у Исава с Иаковом.

То, что говорит Павел в Кол 1,15, значит не то, что Христос был первым
сотворенным существом (если бы он хотел сказать это, он употребил бы
именно такие слова), но что Он есть Тот, Кто с царственным достоинством
превозносится надо всем творением.

Самый контекст послания показывает, что такое толкование справедливо.
Стих 16 той же самой главы говорит, что Христос создал все. Как же Он
мог бы все создать, если Сам был сотворен? Авторы версии “Нового мира”
предвидели это и исказили это место в своей Библии. Так, Кол 1,16 было
переведено следующим образом: “Ибо при Его посредстве были созданы все
(другие вещи). Все другие вещи были созданы при Его посредничестве и для
Него”. Христос, Творец всего, сделался по желанию общества “Сторожевой
Башни” кем-то сотворенным.

Именно в тот момент я спросил Мигеля-Анхело, почему он одолжил мне все
эти книги, не зная даже моего имени или адреса. Его ответ меня тронул:
“Твое лицо внушало доверие”.

Нечто подобное произошло затем и с моей матерью. Через несколько дней
после того, как я принял решение присоединиться к Евангелической Церкви,
я сообщил об этом матери.

- Да, я вижу, что ты стал спокойнее, - сказала мне она. По-моему, это
хорошо, сынок, что ты завершил свои поиски.

Мы поцеловались. Я начинал новую жизнь.



А дальше?

Несколько недель спустя я принял крещение в евангелической часовне, куда
я в один прекрасный день пытался войти, ударяясь об имитацию двери и
перепутав время.

На следующий год мои родители также приняли Христа как своего Спасителя
и окрестились. Еще через год наступил черед и моего брата.

Все люди, о которых говорится в этой книге, живы, кроме матери
Хуана-Антонио, которая недавно скончалась.

Позднее мне удалось лучше познакомиться с тем евангелическим пастором,
которого я встретил однажды вечером, когда я был еще “свидетелем
Иеговы”. Его зовут Герард Дрост, и он исполняет миссионерское служение в
Мадридской провинции.

Некоторые из тех, которые прежде были “свидетелями Иеговы”, перестали
ими быть и приняли Господа Иисуса Христа, и Ему угодно было сделать меня
Своим орудием. Да будет Ему за это вся слава! Их случай не менее важен,
чем мой, а то и более, и они представляют собой свидетельство благодати
Божией в человеческой жизни, но это уже другая история.

Я хочу выразить мою благодарность стольким людям, которые были для меня
важными спутниками в моих поисках. Многие так никогда и не узнали,
насколько они ими были, и еще менее подозревают о том, каким образом Бог
ими воспользовался. Я благодарю отца Сантоса, который говорил нам о
“свидетелях Иеговы”, ибо без этого, возможно, я никогда не узнал бы
Иисуса Христа. Я с чувством вспоминаю слова “Я есмь Сущий”, которые отец
Максимилиан повторял во время урока, ибо годы спустя это привело меня к
открытию, Кем был Христос на самом деле. Я храню также глубокую
благодарность отцу Арсу. Он научил меня одному из самых драгоценных моих
сокровищ: греческому языку. Без него, возможно, я сегодня не был бы
верующим. Без всякого сомнения, это преподаватель, о котором я храню
самые лучшие воспоминания из всех моих школьных лет.

Я хочу также выразить мою благодарность Герарду Дросту и Мигелю-Анхело
Фернандесу. Господь воспользовался и одним, и другим для того, чтобы
привести меня туда, куда Ему было угодно.

Не менее важными оказались в моей жизни Висента и Хоакина, первые
верующие, которых я узнал; убирая дом Господень, они также открыли мне
путь к встрече с другими верующими. К ним обращена моя благодарность,
так же как и к той даме среднего возраста, которая мне предложила
несколько Евангелий и не была обескуражена моим отказом.

Я перечислил самых главных. Но прежде всего - моя семья. Без их терпения
ко мне, вполне возможно, я не пришел бы туда, где нахожусь. Ко всем моим
близким обращена моя глубокая благодарность, и наконец (а Он есть
первый) к Господу. Долгие годы Он терпел меня (и продолжал это делать
еще больше в дальнейшем), и я не забываю Его цель меня спасти. Ему да
будет вся слава! Аминь.

Мадрид, март 1985.



Послесловие к русскому изданию

Итак, мы прочитали книгу искреннего человека, глубоко обеспокоенного
вопросами своего спасения. Ответы на свои вопросы он ищет прежде всего в
Библии, Слове Божием, и в этом главная ценность его книги. Очень важен и
тот текстуальный анализ, которому автор с недюжинной эрудицией
подвергает оригинал библейского текста, чтобы разоблачить фальшивки и
искажения.

Мы не сразу пришли к решению публиковать эту книгу. Утверждения автора
многим и во многом покажутся спорными, нередко неприемлемыми. Недоумение
католиков вызовет то, каким образом автор ухитрился не заметить в
католичестве ничего, кроме благочестивых ритуалов и культа Марии, а
отношение Католической Церкви к Библии в передаче автора выглядит
совершенно нелепым. По собственному его признанию, уроки религии в
колледже не относились к числу его любимых; разумно допустить, что он
попросту недостаточно вникал в разъяснения своих преподавателей.
Христиан всех конфессий может покоробить категоричность, с какой автор
утверждает, что из всего многомиллионного и многовекового отряда
Христианства на земле лишь малочисленная община “евангеликов” читает в
Библии именно то, что в ней написано. Иные забавные противоречия
буквально бьют в глаза: только что, со ссылкой на Библию, утверждалось,
что спасаемся мы верой, а не законом, и тут же, несколькими строками
ниже, отсутствие в Евангелической часовне изображений объясняется
повелением закона, данного Моисею (16 глава).

Нетрудно поставить автору в упрек и тот молодой задор, с каким он
расправляется со всеми мировыми религиями разом.

И все же, достоинства книги многократно перевешивают все, в чем ее можно
было бы упрекнуть. Перед нами не учебник веры и не богословское
сочинение: перед нами свидетельство, живое, искреннее и горячее. Мы не
обязаны разделять воззрений автора; но мы обязаны ему благодарностью за
то, что он поделился с нами своим нелегким опытом.

Четырнадцатилетний подросток впервые встречает людей, убежденно и
настойчиво ставящих перед ним вопрос о его собственном спасении: миру
грозит неминуемая гибель, и спасутся лишь немногие; с кем ты окажешься,
чью сторону выберешь?.. Ни Церковь, представителей которой автор
упрекает прежде всего в сухом законничестве, ни родители, проявившие
излишнюю, на наш взгляд, толерантность, ничего не смогли
противопоставить натиску этих новоявленных ловцов душ. Что привлекло его
в них? - ведь с самого начала, по его собственному признанию, немало их
черт настораживало и отпугивало его. И все же - слишком многое было
поставлено на карту, а живость и необычность, напор и убежденность новых
знакомых перевесили все сомнения. Сколь многие и сегодня и вокруг нас
оказываются столь же беспомощными перед натиском самозванных
“свидетелей”! Кто же они, эти “свидетели Иеговы” “Иегова” (правильнее
“Ягве”) значит “Сущий”. Таким именем назвал Себя Бог Моисею: “Я есмь
Сущий (Ягве)” (Исх 3,14). Называя себя “свидетелями Иеговы”, общество
“Сторожевой башни” подчеркивает свой откровенно нехристианский характер.
— Ред., откуда явились и в чем их цель?

Впервые под таким названием "Общество свидетелей Иеговы” заявило о себе
в 1931 г., но возникло оно раньше. В 1870 г. молодой богатый американец
Чарльз Рассел из г. Питтсбурга, штат Пенсильвания, сменив предварительно
ряд протестантских исповеданий, становится адвентистом. На 1874 г. у
адвентистов было назначено второе пришествие Христа и Страшный суд;
когда же в этот год ничего не произошло, Рассела посетила мысль, что
Христос все-таки пришел, но в незримом виде. Возведя самого себя в ранг
пророка, Рассел провозгласил, что со времен апостолов никто до него не
мог правильно толковать Библию. Вскоре он заявил, что весь мир - это
царство сатаны, а Церковь - орудие дьявола в борьбе мира сего против
Бога. Так появляется новая секта под названием “Общество сторожевой
башни”, первоначально называвшаяся “Обществом исследователей Библии”.
Помогло основанию новой секты наследство в 300 тысяч долларов,
полученное Расселом от отца. Чарльз Рассел приступает к изучению Библии,
не имея богословского образования и не зная ни древнееврейского, ни
греческого языка. В течение короткого времени они пишет 7 томов “Лекций
Святого Писания”, о которых утверждает, что они важнее самой Библии, ибо
без них никто не сможет понимать библейские тексты Более основательно
познакомиться с историей Общества Сторожевой Башни можно по работе
иеромонаха Германа Дворцова "Лжесвидетели" М., 1998 г. В данном
конкретном случае автор излагает факты не совсем точно: Рассел писал
свой шеститомник на протяжении многих лет, седьмой же том пренадлежит
перу Джозефа Рутерфорда.. Он издает журналы “Сторожевая башня Сиона” и
“Вестник присутствия Христа”. На 1914г. Рассел предсказал конец света,
когда же он не наступил, Рассел заявил: “Господь дает еще немного
времени на исправление”. В 1916 г. Рассел умирает. Его преемник, Джозеф
Франклин Рутерфорд, бывший адвокат, не имеющий, как и Рассел,
богословского образования, пишет множество комментариев к творениям
Рассела и объявляет, что конец света состоится в 1925 г. “В 1925 г. мы
станем свидетелями воскрешения Авраама, Исаака и Иакова, других великих
праведников Ветхого Завета”. Для их принятия он распорядился построить в
Сан-Диего роскошный дворец с двумя гаражами для автомобилей пророков.
Те, разумеется, не воскресли, а Рутерфорд мог с тех пор жить в новой
резиденции. Очередной провал не обескураживает его. Ему удается
консолидировать движение, объединив дотоле разрозненные группы в
централизованную организацию. Однако его амбиции, постоянно не
осуществляющиеся пророчества, противоречия идеям Рассела приводят к
тому, что секта вновь распадается на ряд самостоятельных групп, числом
около десяти. Наибольшую из них Рутерфорду удается удержать при себе, и
в 1931 г. она принимает название “Общества свидетелей Иеговы”. После
смерти Рутефорда в 1942 г. на смену ему приходит Натан Гомер Норр,
который в 1943 г. открывает специальный центр обучения и “Библейскую
школу сторожевой башни”. В этом же году основана “Теократическая школа
проповеднической деятельности”, а в 1953 г. - “Школа службы царства”.
Все эти организации готовят странствующих проповедников, призванных
распространять идеи “свидетелей Иеговы” по всему миру. Новые даты конца
света назначались неоднократно. Его ждали в 1948, 1954, 1960, 1961 и
1975 годах. Пророчества не сбылись, да и не могли сбыться:
“исследователи Библии” не заметили в Священном Писании важных слов,
сказанных Иисусом Христом: “Не ваше дело знать времена и сроки, которые
Отец положил в Своей власти” (Деян 1,7). Такова история “свидетелей
Иеговы” Исторические сведения взяты из информационного вестника “Militia
Dei” (“Воинство Божие”). СПб. № I, май 1994..

Казалось бы, еще одно грустное свидетельство смеси фанатизма, невежества
и корысти, каких немало в человеческой истории; но почему тогда от года
к году их присутствие среди нас становится все заметнее - на улицах
европейских городов так же как и в грузинских селах? Многое можно
объяснить настойчивостью и энергичностью адептов, чьи методы столь
выпукло описал автор в своей книге, но кто-то ведь их направляет, кто-то
ведь не жалеет средств и усилий для создания по всему миру мощной,
спаянной организации, приводящей на мысль недоброй памяти
“Интернационалы”?

Некоторый свет может пролить следующий факт: в красочных буклетах, в
изобилии распространяемых повсюду “свидетелями Иеговы”, грядущая
катастрофа упоминается все реже и реже, а вот некое “всемирное
правительство”, которое якобы обеспечит всеобщее благоденствие,
исцеление от всех болезней и даже физическое бессмертие - все чаще и
чаще. Цель, таким образом, обозначена: цель, надо признать, вполне
реальная и тем более страшная. Снова “малых сих” стараются соблазнить
посулами неведомо откуда взявшегося земного благоденствия, облик же
того, кто стоит за всем этим, проступает на сей раз как никогда ранее
ясно: взгляните только на лицо того, кого они изображают в своих
изданиях под видом Иисуса Христа!

Что ж, предупредили нас давно. О “лжехристах и лжепророках” страницы
Нового Завета напоминают грозно и многократно. И если это все начинает
сбываться на наших глазах, а мы не оказываемся готовы, нам нет
оправдания.