МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ЕПАРХИЯ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
КАФЕДРА ЦЕРКОВНО-ПРАКТИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН
+
ВАЖНЕЙШИЕ
П Р И Н Ц И П Ы
ПРАВОСЛАВНОЙ ПЕДАГОГИКИ
КУРСОВОЕ СОЧИНЕНИЕ
студента IV курса СПбДА свящ. Александра Зелененко
Санкт-Петербург
1997
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 5
Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . 11
1.Определение, сущность и специфика
христианской православной педагогики . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .
13
2.Цель, задачи и средства православной педагогики . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . 18
3.Основные категории и понятия православной педагогики . . . . . . .
. . . . . . . . 21
4.Православное понимание педагогического процесса . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . 30
5.Понятие принципа в педагогике . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 37
6.Выбор основания и источников для выявления педагогических принципов .
. . . . 38
ЧАСТЬ 1
ТАЙНА БОЖЕСТВЕННОЙ ПЕДАГОГИКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . .
43
Вступление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . 43
Гл. 1. Особенности Божественной педагогики . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . 46
Гл. 2. Значение Божественной благодати в педагогическом процессе . . .
. . . . . 50
Гл. 3. Педагогичность в устроении природы человека . . . . . . . . . .
. . . . . . . . 52
Гл. 4. Педагогичность Божия cлова . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . 54
Гл. 5. Педагогичность Божественного Замысла и Промысла о человеке . . .
. . . 56
ЧАСТЬ 2
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ В ИСТОРИИ ПЕДАГОГИКИ . . . . . . . . .
60
Вступление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . 60
Гл. 1. Педагогические принципы ранне-христианской эпохи до Средневековья
62
Господь наш Иисус Христос - главный идеал и основание педагогики . . .
. . . . . . 63
Значение Церкви Христовой и христианства для педагогики и ее принципов .
. . . . 64
Принципы воспитания в первых христианских общинах . . . . . . . . . . .
. . . . . . . 68
Педагогические принципы в трудах Святых Отцов и Учителей Церкви . . . .
. . . . 70
Гл.2. Принципы в педагогическом наследии Руси . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . 74
Педагогические принципы в монастырской жизни . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . 75
Педагогические принципы в «Домострое», традициях и укладе
христианской жизни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
80
Основные принципы педагогики в послепетровский период . . . . . . . . .
. . . . . . . 84
Педагогические принципы из наследия выдающихся русских педагогов
XIX-ХХ веков . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
86
Выводы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . 98
ЧАСТЬ 3
ВАЖНЕЙШИЕ ПРИНЦИПЫ ПРАВОСЛАВНОЙ ПЕДАГОГИКИ . . . . . . . . 101
Гл. 1. Принципы православной педагогики,
определяющие отношение человека к Богу и Церкви . . . . . . .
. . . . . . . . . 107
Принципы христоцентричности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . 107
Принцип богообщения .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . 109
Принцип богопознания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . 112
Принцип богопочитания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 113
Принцип богоуподобления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 116
Принципы экклезиоцентричности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . 117
Принцип воцерковления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 120
Принцип соборности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . 123
Принцип литургичности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 127
Гл. 2. Принципы нравственно-педагогического взаимоединства
Принципы, определяющие отношение воспитателей и воспитуемых
к Богу, Церкви, друг другу, Отечеству, культуре и миру . . . .
. . . . . . . . .
131
Принцип богобоязненности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 132
Принцип любви и почитания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 134
Принцип религиозно-нравственной сознательности . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . 136
Принцип нравственной свободы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 141
Принцип целеустремленности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 144
Принцип иерархического единства . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 146
Принцип смиренномудренного послушания . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . 150
Принцип своевременности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 154
Принцип мерности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . 157
Принцип патриотичности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 160
Принцип культуросообразности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 162
Принцип экологической ответственности . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . 165
Гл. 3. Принципы педоцентричности
Принципы, определяющие отношение воспитателя к ребенку . . . .
. . . . . .
168
Принцип душеспасительности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 169
Принцип разумно-деятельной любви . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . 173
Принцип смиренномудренного снисхождения . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . 175
Принцип личностно-уважительного подхода . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . 177
Принцип целомудренности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 181
Принцип природосообразности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 185
Гл. 4. Принципы нравственно-педагогического аскетизма
Принципы, определяющие требования воспитателя,
предъявляемые к самому себе . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .
189
Принцип самопознания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . 192
Принцип ответственности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . 194
Принцип требовательности к себе . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 196
Принцип личного примера . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 198
Принцип воспитывающего обучения . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . 200
Принцип единства педагогических влияний . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . 202
ВЫВОДЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . 204
Список использованной литературы . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . 207
Приложения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . 216
1. Различные классификации педагогических принципов . . . . . . . . . .
. . . . . . . . 217
2. Хроника развития образовательной деятельности Церкви (1990-1997 гг.)
. . . . . 219
3. Соглашение о сотрудничестве между Комитетом по образованию Отделом
религиозного СПб и образования и духовного просвещения СПб Епархии .
. . . .
223
4. Соглашение о сотрудничестве между Гос. университетом пед. мастерства,
СПб Духовной Академией и Отделом религиозного образования и
духовного просвещения СПб Епархии . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
226
5. Исследование потребностей основных участников образовательного
процесса (родителей) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
228
6. Анализ анкеты слушателей 1 и 2 курса Богословско-Педагогических
курсов Православного педагогического общества при СПб Духовной Академии
. . . . . .
229
7. Критический анализ гуманистического направления в педагогике с
позиций Православного мировоззрения . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
230
8. Критический анализ антропософской педагогики . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . 233
9. Жизнеприложимость принципов православной педагогики на примере
рассказа Б.Алмазова "Простите меня" . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . .
237
10. Что нужно знать всем православным воспитателям (родителям, пастырям
и педагогам) об угрозе сексуального просвещения . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . .
242
11. Образовательная программа годичных курсов по религиоведению
"Личность и вопросы веры" (1995/96 уч.г.) . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .
245
ПРЕДИСЛОВИЕ
"Время, в которое мы живем, очень трудное, но наряду с этим и
судьбоносное. За всю тысячелетнюю историю Руси может быть только после
татаро-монгольского ига был такой же период, когда встала необходимость
заново утверждать людей и детей в святой Православной Вере, духовно
просвещать и научать их". Сегодня в нашем Отечестве как никогда остро
стоит вопрос о судьбе подрастающего поколения. Можно без преувеличения
сказать, что от того, как сложится эта судьба, от того, какой путь
выберут наши соотечественники и их дети, будет зависеть как их личное
спасение, так и национальная и государственная судьба России. Само
существование нашего Отечества зависит от этого выбора и - что еще
важнее - от этого зависит, насколько бытие страны сможет соответствовать
высшим целям, которые предопределены для нее Самим Господом и указаны
историческим выбором наших предков. "В свое время Господь сурово спросит
с каждого из нас: как мы использовали то время и те возможности,
которые открылись и открываются нам. И упустить их, не использовать -
это большой грех и перед Богом, и перед нашим народом и Историей".
При этом необходимо трезво оценивать сегодняшнюю ситуацию. Долгие годы
господства атеизма, репрессий и гонений за веру, которые пришлось
пережить нашему народу, не прошли бесследно. Мы потеряли очень много
церковных деятелей и лучших людей нашей многострадальной Родины,
утратили истинные духовно-нравственные и культурообразующие ценности и
ориентиры. Вместе с тем сегодня, в условиях ложно понятой свободы, на
детские души обрушиваются разнородные информационные потоки, которые
своими порочными и безнравственными примерами способствуют растлению и
разрушению молодого поколения. Под маской свободы насаждается самое
настоящее рабство различным сектам, модным рок-группам, наркотикам,
эротике, культу силы и приманкам материального преуспеяния. Порабощение
человека (в том числе и юного) своим страстям и прихотям доходит до
крайней распущенности и вседозволенности на почве агрессивно
утверждающегося неоязычества, оккультизма, и сектантства. Без
преувеличения можно сказать, что сила действия зла на людей и в первую
очередь на детей, подростков, юношество достигла в наши дни небывалых
масштабов.
К сожалению, большинство родителей и педагогов не могут дать детям
верное понимание сегодняшней ситуации, о которой один из современных
старцев сказал: "Закончились времена воинствующего атеизма, наступает
время тонкого сатанизма". А потому особенно актуально звучит сегодня
новозаветный призыв: Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш
диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить (1 Пет. 5, 8);
бодрствуйте и молитесь... стойте в вере... духа не угашайте, ибо дни
лукавы (см.: Мк. 14, 38; 1 Кор. 16, 13; 1 Фес. 5, 19; Еф. 5, 16).
В наше лукавое время перед каждым родителем, педагогом, всяким
человеком, болеющим за дело воспитания встал мучительный вопрос о
состоятельности нашей образовательно-воспитательной системы в целом. Эта
система успешно обслуживала прежние, десятилетиями насаждавшиеся
общественно-политические идеалы, однако перед лицом новых исторических
реалий она оказалась не только устаревшей и бесполезной, но даже
вредной. Поэтому жизненно необходим глубокий критический пересмотр
оснований, целей, направленности, задач и содержания сложившейся системы
воспитания и образования.
Однако поиск нового мировоззрения многими родителями и педагогами
ведется вслепую, методом проб и ошибок. Далеко не всегда они понимают,
какую огромную опасность представляют некоторые духовные "практики",
пропагандируемые новоявленными "духовными учителями", астрологами,
парапсихологами и прочими "чудотворцами". Сегодня в школы приходят, с
одной стороны, православные священники, с другой стороны - представители
различных религиозных конфессий и даже сект и оккультных учений. В связи
с этим представляется крайне необходимым знакомство родителей,
педагогов и детей с традиционным для России православным
миросозерцанием, богатейшим духовным опытом, а также с основами других
религий. Фундаментом Российского национального жизненного уклада и
традиций, в т.ч. и в сфере педагогической, является православное
мировоззрение, исповедуемое многими поколениями устроителей и делателей
русской культуры, науки и истории. Поэтому представляется целесообразным
обеспечить более глубокое знакомство родительской, педагогической
общественности и учащихся с основными положениями православной веры,
жизни и педагогики. Сегодня необходимо активное творческое освоение этих
религиозно-культурных ценностей, накопленных Православием в своем
прошлом, в том числе нашего Отечества, и рассмотренных в живой
взаимосвязи с духовно-религиозным опытом, приобретенным Церковью уже в
наше время. Все это поможет родителям и педагогам не только осознать
сущность современных противоречий в области воспитания и образования
подрастающего поколения, но и найти точку опоры (веру) и отсчета
(православное мировоззрение), что позволит решить многие личные,
семейные и профессиональные проблемы и найти верный духовный путь.
Сегодня многие из тех, кто пережил внутренний кризис, выходят из
ситуации духовного вакуума, начинают поиск смысла и цели жизни. У таких
духовно оживших людей обостряются чувства вины, раскаяния, страха Божия
и ответственности за все происходящее вокруг.
Эти состояния часто предваряют акт покаяния, который является
единственным выходом из заблуждения, греха и тупиковой ситуации: человек
должен переоценить себя, суметь осознать свою неправоту и, опираясь на
непреходящие нравственные ценности, начать созидание по-новому на новом
основании. Таким образом, покаяние является труднейшим и важнейшим делом
перехода на новую внутреннюю позицию, "переменой ума", а затем и жизни,
что буквально и означает это слово на древнегреческом. Этот смысл
заключает в себе одновременно два аспекта: разрушение ложного основания
и выявление истинных критериев. Важно осознать то, что было неверным в
нашей жизни и системе воспитания, в нашем подходе к человеческой
личности и выявить то, что в ней было доброго и истинного, на что в
дальнейшем смогут опереться будущие воспитатели подрастающего поколения.
Если ранее атеистически-коммунистическая идеология и подвластная ей
система народного образования привели нас к явному кризису в педагогике,
то теперь сама жизнь ставит нас перед выбором: или встать на путь
педагогического анархизма, отказаться от единой цели и единой системы
воспитания, предоставив решение этого вопроса каждому педагогу или
школьному коллективу в отдельности, - или же попытаться найти единство
на новых основаниях. Время намечает, по крайней мере, три возможных пути
к объединению: гуманистический, прагматический и
национально-исторический.
Гуманистический путь предлагает главной ценностью считать самореализацию
человеческой личности (персоналистического абсолютизма, доходящего до
человекобожия).
Прагматический полагает эту цель в максимально рациональной, социально
приспособленной личности, ищущей полноты жизненного комфорта. Оба эти
пути предлагаются нам со стороны ряда систем западно-европейской
педагогики, уже приведшие их к крайнему духовному оскудению.
Последний, национально-исторический путь, обращает нас к истокам нашего
национального самосознания, к Православию, как духовно-нравственному
жизненному основанию.
Именно на этом пути возросли все российские святые, был воспитан великий
народ, создавший обширное сильное государство, богатую культуру, особый
уклад и неповторимый образ жизни, имеющий главным ориентиром учение
Православной Церкви, непреложным образцом и идеалом - жизнь Господа
нашего Иисуса Христа, а главной целью - достижение Царства Небесного.
Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам
(Мф. 6, 33). Эти слова Господа в полной мере оправдались в судьбе
России: пока наш народ воспитывался в духе православного вероучения и
сердце свое отдавал сокровищу нетленному, его земное бытие было отмечено
благоденствием и славой; переориентация же на материальные ценности, на
устроение "царства земного" имела результатом экономический полуразвал и
нравственное оскудение.
Данный результат слишком очевиден, поэтому мы все чаще слышим сегодня на
самых разных общественных и государственных уровнях слова о важности
духовных ценностей, о том, что эти ценности превосходят границы
социальных и политических противоречий. Все это создает почву для
активного и плодотворного диалога светской культуры и образовательных
структур с Православной Церковью, вооруженной большим опытом воспитания
лучших граждан своего Отечества. И такой диалог начался как повсеместно
в России, так и в Петербурге.
4 января 1997 г. подписано Соглашение о сотрудничестве между Комитетом
по образованию Санкт-Петербурга и Отделом религиозного образования и
духовного просвещения Санкт-Петербургской Епархии. Стороны договорились
о: разработке и реализации совместных программ, преемственности и
развитии традиций педагогической культуры России, развитии содержания и
совместных организационных форм образования, укреплении совместной
воспитательной работы, создании и распространении
духовно-просветительских программ, совместном изучении и разъяснении
сущности и деятельности различных нетрадиционных религиозных
объединений.
20 января 1997 г. подписано Соглашение о совместной деятельности между
Санкт-Петербургским Университетом педагогического мастерства,
Санкт-Петербургской Духовной Академией и Епархиальным Отделом по
религиозному образованию и духовному просвещению. Стороны договорились
разработать программу подготовки педагогических кадров в системе
последипломного педагогического образования, направленную на
совершенствование и углубление знаний педагогов в области
религиоведения, истории духовного просвещения и образования как
необходимого элемента общепедагогической культуры учителя.
Сегодня в сфере православного образования ведется разнообразная работа:
В ряде педвузов и Институтов усовершенствования учителей России (Москва,
Санкт-Петербург, Волгоград, Новосибирск, Томск, Рязань) существуют:
богословские институты и университеты (Москва, С.-Петербург, Волгоград);
кафедры и научные лаборатории по христианской педагогике; православные
педагогические общества; лектории; проводятся семинары и конференции;
образовательные Чтения (в Москве, Петербурге, Новосибирске, Волгограде,
Смоленске, Архангельске). В стране создана сеть воскресных и
церковно-приходских школ; открываются государственные школы с
православной ориентацией. Все более возрастает интерес к православному
педагогическому наследию. В связи с этим издано немалое количество книг
по православной педагогике, использованных отчасти и в данной работе.
На пороге третьего тысячелетия христианской эры существует насущная
потребность обозреть и использовать все богатство накопленного
педагогического опыта: религиозного и светского, современного и
прошлого, российского и зарубежного. Мы должны искать и добиваться
органического синтеза всего ценного, что имеется в педагогике, осмысляя
это наследие с православных позиций и подходов на основании прежде всего
догматики и антропологии. Это необходимо для того, чтобы наметить
направление и ориентиры дальнейшего пути.
Вместе с тем, одного только прошлого опыта в педагогическом деле явно
недостаточно - необходимо обогатить и дополнить его опытом самым
«горячим», современным. Важно учитывать, что в окружающем нас мире и в
сознании людей, даже в самом стиле их жизни, поведения, произошли на
протяжение последнего века, с его уникальным опытом катастроф, мировых
войн, социальных потрясений и перемен, существенные изменения.
В трудах наших современников и соотечественников содержится опыт решения
тех педагогических задач и проблем, которые остро ставит перед нами
современность. В частности, это проблема контактов православных детей с
миром, задача сохранения их в Церкви, обретения деятельного благочестия
не в разрыве с жизнью, не в уходе от нее, а в способности правильно
ориентироваться в ней, принимать верные решения, совершать поступки,
достойные высокого звания христианина.
Трудно переоценить роль личного примера родителей и педагогов в
воспитании подрастающего поколения. В связи с этим одной из задач данной
работы, выявляющей и описывающей важнейшие принципы православной
педагогики, является оказание действенной помощи в духовно-нравственном
становлении не только детей, но и самих воспитателей.
По мнению автора настоящей работы, в духовно-педагогическом наследии
прошлого и в настоящем педагогическом опыте можно выявить некие общие и
частные закономерности, действенные педагогические истины, или -
основополагающие и важнейшие принципы, помогающие всему педагогическому
процессу.
Выявление этих основополагающих и важнейших принципов из конкретного
исторического контекста, современного педагогического опыта, их
формулировка, описание, классификация, иерархическое построение и
включенность в педагогический процесс является главной целью настоящей
работы.
Эта цель предполагает решение следующих конкретных задач:
провести исследование источников духовно-педагогического наследия с
целью выявления педагогических принципов;
определить, какие из общего числа выявленных принципов соответствуют
православному пониманию педагогического процесса;
на основании исследованного материала с православным видением педагогики
попытаться дать определение ряда педагогических категорий, в том числе
педагогического принципа и педагогического процесса;
постараться уложить все принципы православной педагогики в целостную
систему в иерархическом порядке;
определить и обосновать внутренние взаимосвязи педагогических принципов;
выявить значение и роль всех участников педагогического процесса;
дать рекомендации родителям, педагогам и пастырям Церкви по
практическому воплощению в жизнь данных принципов.
Осуществление перечисленных задач позволит глубже понять сущность
православной педагогики, педагогического процесса и практического
значения педагогических принципов.
По ходу нашего исследования удалось выявить в целом ряде педагогических
трудов описание различного рода педагогических принципов, начиная с
древности и до современного периода. Однако, не нашлось ни одной
монографии, посвященной педагогическим принципам и описывающей их
комплексно, в упорядоченной системе с выявлением глубинных оснований и
непреложных истин. Не было обнаружено достаточного
богословско-педагогического анализа указываемых принципов и взаимосвязи
их с текстами Священного Писания и вероучением Церкви. Упоминаемые
принципы, как правило, в этих источниках подразделяются на принципы
рационального воспитания, обучения, образования, а также различных
педагогических технологий и принципы устроения школ.
Во многих современных светских учебниках по педагогике упоминается, а
иногда и описывается некоторые педагогические принципы. Но существенно и
важно понимать, что многие из тех «опор», на которых пытается
базироваться светская педагогическая наука, неприемлемы для православных
педагогов. И, что самое главное, мирскими «строителями» человеческой
личности отвергается «краеугольный Камень» - Господь наш Иисус Христос,
основание, глава и центр всей нашей жизни и православной педагогики
(см.: Пс. 117, 22; Мф. 21, 42; Мк. 12, 10; 1 Кор. 10, 4).
Поэтому при внешней схожести некоторых формулировок, автору работы
пришлось двигаться во многом по непроторенным путям. Неоценимую помощь в
работе оказали труды наших современников свящ. Бориса Ничипорова
«Принципы христианской педагогики и нравственное воспитание русских
детей» (1994), игумена Иоанна (Экономцева) «Принципы православного
образования» (1995), и Л.В.Суровой «Православная школа сегодня» (1996).
Авторы этих трудов предлагают свои системы педагогических принципов.
Кроме того, полезными для настоящего исследования оказались работы,
осуществленные в последние годы в стенах Духовных Школ Санкт-Петербурга
и Москвы. Так, в 1994г. в СПб. Д.А. иеродиаконом Николаем (Парамоновым)
успешно защищена кандидатская диссертация на тему «Значение педагогики и
психологии в деле пастырского душепопечения юношества»; в Московской
Д.А. защищены кандидатские диссертации: в 1995 г. - А.Е.Лихачевым
«Вопросы православной педагогики в трудах протоиерея Василия
Зеньковского» и К.Н.Жариновым «Взгляды святителя Феофана Затворника на
вопросы христианского воспитания»; в 1996 г. - Д.Козубенко «Проблемы
воспитания в трудах религиозных мыслителей ХХ в». Во всех вышеназванных
работах сочетается преимущественный исторический поиск и решение
некоторых важных теоретических задач на основе православного
мировоззрения и педагогического опыта.
Однако назрела необходимость создания целостной концепции православной
педагогики, мировозренчески основанной на догматах, антропологии и
нравственно-аскетическом учении Православной Церкви, поддерживающей
культурно-исторические, национальные традиции и отвечающей современным
требованиям психолого-педагогической науки. Ее отсутствие во многом
определяет рассогласованность всей нашей педагогической деятельности.
Первоначальными ориентирами такой концепции могут послужить
основополагающие и важнейшие принципы православной педагогики,
объединенные в целостную иерархическую систему. Попытка выработать такую
систему предпринята в этой работе. Хотелось бы надеяться, что в данном
случае теоретическая мысль сможет реально послужить живому
педагогическому делу и практическому содействию великой жизненной цели:
спасению души, к которой нас призывает наш главный Учитель - Иисус
Христос (см.: Ин. 3,15-16; 1 Тим. 2, 4).
ВВЕДЕНИЕ
Вся наша христианская жизнь, по слову Спасителя, должна быть основана на
Евангельской вере (см.: Мк. 1, 15) и нравственности (см.: Лк. 10, 27;
Мк. 12, 31), протекать в лоне Матери-Церкви (см.: Мф. 18, 17), в
последование Господу (см.: Ин. 13, 15). Подобным образом и все
педагогическое дело, будучи органически-неотъмлемой частью жизни, должно
иметь тот же дух, смысл и устремленность. Поэтому православная
педагогика, основываясь на православной вере, - религиозна;
руководствуясь ко всем и во всем Евангельским духом любви, -
нравственна; стремясь к соборному единству всех и каждого во Христе,
посредством Церкви, - церковна.
Главным началом христианской жизни, ее нравственности и педагогики
является любовь, без которой, по Апостолу Павлу, все тщетно, напрасно и
бесцельно (см.: 1 Кор. 13, 3). Как в Ветхом, так и в Новом Завете она
является высшим мерилом человеческих отношений к Богу, ближним и к себе.
Поэтому в основании православной педагогики и ее принципов лежит
Евангельский образ отношений любви. Ибо "личность способна становиться
"сама собой", "находить себя" лишь в живом и действенном взаимообщении с
людьми, с миром ценностей, с Богом". Это придаст ей значительность и
возможность роста, т.к. она не может быть абсолютизирована и развиваться
из себя самой, она входит в систему мира, подчинена его законам,
сопряжена с высшими началами, стоящими над миром. От качества отношений
между людьми, колеблющихся от любви до ненависти, во многом зависит,
педагогический успех, наша жизнь и ее конечный результат.
На вопрос законника: какая наибольшая заповедь в законе?, Спаситель
сказал: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душою
твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь;
вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих
двух заповедях утверждаются весь закон и пророки (Мф. 22, 37-40). Этими
словами Христос указал основное начало ветхозаветного нравственного
закона: любовь - любовь к Богу всеми силами души, любовь к ближнему, как
к самому себе, и любовь к себе, заключающаяся в заповеди о любви к
ближним.
В Новом Завете главное начало ветхозаветного закона получило
существенное восполнение. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга;
как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга (Ин. 13, 34), - сказал
Спаситель в прощальной беседе со Своими учениками. Ветхозаветная
заповедь любви становится новою заповедью: примером Христа она возведена
со степени любви "как самого себя", на высшую степень любви - до любви
даже к врагам (см.: Мф. 5, 44) и до отдачи себя за других: Нет больше
той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13).
Именно к такой любви, которая есть совокупность совершенств (Кол. 3,
14), должен стремиться православный педагог, и такой должна быть вся
правда наших отношений к Богу, ближним и к самим себе.
В акте творения человека по Своему образу и подобию Бог усыновил Себе
его. Грех человека разорвал эту близкую связь. А Христос восстановил ее,
в Своем лице возродил все человечество (см.: Рим. 8, 16) и вновь
усыновил его Богу Отцу (Ефес. 1, 5). Как чувство, обращенное
непосредственно к Богу, любовь христианская состоит в том, что верующий
во Христа, духовно объединяясь с Ним, чувствует себя своим Богу (см.:
Еф. 2,19). В Нем одном человек может находить для себя подлинную жизнь,
подобно тому, как в обращении к солнцу заключается жизнь растений.
Любовь к Богу содержит в себе и любовь к ближнему (см.: 1 Ин. 4, 21).
Человечество не есть просто механическое собрание отдельных лиц, а
единая, родственная по природе семья, у которой один Отец - Бог (см.:
Мф. 23, 9). Все люди - братья; они объединены в акте творения (см.: Быт.
1, 27), повреждены и разделены грехопадением (см.: Пс. 13, 3) и вновь
соединены духом любви после искупления Христом в Его Церкви (см.: Ефес.
1, 10). Приобщение и вхождение в жизнь Церкви - не самостоятельный
процесс, а долгий, кропотливый труд православных родителей, педагогов и
пастырей. Без взаимной любви участвующих в педагогическом процессе
невозможен душевный контакт, взаимопонимание, добрые плоды и результат.
В любви к Богу заключается и любовь к самому себе. Если я люблю Бога и
переживаю всеми силами души свое родство с Ним, то тем самым я должен
любить и себя, как существо, причастное Божественному началу. Очевидно,
не об эгоистической любви к себе здесь идет речь. А о той же любви к
Богу, насколько Он отобразился в нас. Такая высота человеческого
достоинства, дарованная Богом, предполагает и величайшую ответственность
перед Ним за сохранение и совершенствование себя и ближних в
христианской жизни и педагогике.
Таким образом, любовь к Богу, к ближним и к самому себе по своему
содержанию является одним и тем же чувством, различаясь только по своему
объекту. Поэтому все, вытекающие отсюда, нравственные обязанности
православного педагога находятся в самой тесной связи между собою.
Исполнение одних невозможно без исполнения других, ибо
нравственно-педагогическая жизнь есть одно органическое целое, которое
возникает из одного корня, и не может быть раздроблена на части,
независимые одна от другой.
Итак, основываясь прежде всего на Евангельской заповеди Спасителя о
любви (см.: Мф. 22, 37-40) и других источниках нашего исследования,
можно выделить целый ряд основополагающих принципов православной
педагогики, определяющих отношение человека к Богу (принципы
христоцентричности или богопосвященности), к Церкви (принципы
экклезиоцентричности), к ребенку как ближнему в педагогическом процессе
(принципы педоцентричности), друг к другу (принципы
нравственно-педагогического взаимоединства) и педагога к самому себе и к
своей профессиональной деятельности (принципы
нравственно-педагогического аскетизма). Таким образом, каждый из
указанных основополагающих принципов возглавляет ряд соподчиненных ему.
Прежде, чем раскрывать перечисленные принципы православной педагогики,
необходимо осмысление основных педагогических понятий и категорий с
православных позиций.
Определение, сущность
и специфика православной педагогики
Слово "педагогика" происходит от греческих слов pais (род. падеж -
paidos) - дитя и agwgh - ведение, руководство; agwgikh - руководящая. В
дословном переводе "педагогика", таким образом, значит: руководство
детьми, детоводительство. Педагогом в Древней Греции называли раба,
отводившего детей своего господина в школу. Постепенно слово
«педагогика» стало употребляться в более общем смысле для обозначения
искусства «вести ребенка по жизни», то есть воспитывать и обучать его,
направлять духовное и телесное развитие. Со временем накопление знаний
привело к возникновению педагогики как особой науки о воспитании и
обучении детей.
Что же такое педагогика по определению педагогической науки?
"Педагогика - наука о воспитании и обучении", - читаем в словаре
русского языка С.И.Ожегова. В курсе педагогики П.П.Блонского педагогика
определяется как "преднамеренно организованное длительное воздействие на
развитие человека со стороны окружающих его людей". Л.Н.Модзалевский
(конец ХIХ в.) определяет ее как систему "тех научных понятий и
технических правил, без знания и применения которых невозможно правильно
вести воспитательное дело". В пособии по педагогике для педагогических
вузов педагогика определяется (если опустить идеологический аспект) как
наука "о воспитании, образовании и обучении подрастающего поколения".
Приведем еще один пример определения, близкого к нашему времени:
"Возникнув как наука о воспитании детей и молодежи, педагогика... все
более становится наукой об общих закономерностях воспитательного
воздействия на людей всех возрастов. Место педагогики в системе наук о
человеке определяется тем, что она исследует закономерности развития,
формирования, воспитания, образования и обучения личности". Поскольку
стихийно возникающие в ходе семейной жизни элементы воспитания и
обучения мы тоже определяем как педагогические явления, то педагогику
можно определить как науку, изучающую "специфические отношения между
людьми и их результаты, в ходе которых передаются мировоззрение и
этические ценности, культурный опыт, знания и умения от старшего
поколения младшему". Самое краткое, общее и относительно точное
определение: педагогика - это наука о воспитании человека.
Понятие "воспитание" употребляется здесь в широком смысле, включая
образование, обучение, развитие. Расширение пределов понятия
"воспитание" вступает в противоречие с историческим названием науки.
Более того, в связи с возникшим в последние десятилетия пониманием того,
что в педагогическом руководстве нуждаются не только дети, но и
взрослые, в мировом педагогическом лексиконе стали употребляться новые
термины - "андрогогика" (от греч. "andros" - мужчина и "agw - вести) и
"антропогогика" (от греч. "antrwpos" - человек и "agw" - вести). Тем не
менее термин "педагогика" остается общепринятым, и в данной работе мы
будем использовать именно его. При этом, мы будем иметь в виду прежде
всего три аспекта этой науки: историю педагогики, теорию воспитания и
обучения (дидактику) и методологию воспитания и обучения.
Педагогика может быть рассматриваема не только как наука, но как жизнь и
искусство.
"Век живи, век учись", - говорит народная поговорка. Вся наша жизнь
есть учебно-воспитательный процесс, ибо все ее содержание
воспитательно-поучительно, исполнено примеров добрых и злых,
спасительных и пагубных.
Любое педагогическое действие обращено к живой и уникальной человеческой
душе, стремится породить в ней определенный отзвук. Поэтому педагогика
является искусством воспитания, и не просто искусством, но, по словам
выдающегося педагога XIX века К.Д.Ушинского, "первым и высшим из
искусств", ибо "она стремится к выражению совершенства не на полотне, не
в мраморе, а в самой природе человека".
Искусство педагогики требует не только чутья и вкуса, но опыта и
мастерства. Поэтому обучение искусству педагогики и изучение
педагогической науки необходимо всем, занимающимся воспитанием детей.
Воспитывать детей, не имея педагогических знаний, значит то же, что
заниматься лечением больных, не зная медицины. Конечно, и медициной, и
педагогикой подчас занимаются люди, не получившие специального
образования; но кто поручится за результат такого лечения и учения?
Кроме того, и те, и другие приобрели нужные им знания не путем изучения
науки, а путем практическим, в самой жизни. Их опыт, может быть очень
ценным, но чаще всего не имеет ни системы, ни твердого основания.
Педагогическая наука основание имеет. Но какое? Характерным явлением
современного сознания, в том числе и педагогического, является
безрелигиозная вера в науку и в исторический опыт (эмпирию), исключая
религию. Современная секулярная педагогическая наука строится на
фундаменте натурализма, где личность рассматривается с биологической и
социальной стороны. Основанием для вывода знаний служат естественные
законы и условия развития человека.
Такое основание представляется нам недостаточным. Научно-эмпирических
данных явно не хватает для того, чтобы проникнуть в тайну человека. Даже
детская личность неизмерима в своей глубине, поэтому познание ее требует
духовного опыта, интуиции и педагогического чутья. Основываясь на этом,
педагогический опыт можно сравнить с религиозным, только первый связан с
тайной личности, а второй - с тайной трансцендентного Бога. Как пишет об
этом прот. В.Зеньковский, "религиозная природа педагогического
вдохновения не вмещается в систему философских идей нашего времени, -
этим и создается тот внутренний тупик, в котором находится современная
педагогика". Возможность выйти из этого тупика дает христианская
православная педагогика, имеющая своим ядром сверхличностные отношения.
Прежде чем говорить о специфике христианской православной педагогики,
необходимо показать взаимоотношение терминов «христианская педагогика»
и «православная педагогика».
Термин «христианская педагогика» имеет историческое звучание и означает
своеобразную педагогическую систему, сложившуюся внутри христианской
культурной традиции. Он может употребляться при сравнении христианской
педагогики с дохристианскими и внехристианскими системами воспитания.
Однако воспитательные системы разных христианских конфессий не
тождественны, т.к. существуют конфессиональные различия вероучений,
которые налагают свою печать на жизнь и педагогическую практику.
Для педагогики значимы следующие межконфессиональные различия:
понимание целого ряда веро- и нравоучительных истин об искуплении и
спасении;
учение об образе Божием в человеке и первородном грехе;
понимание цели и смысла жизни и сопряженных с ними педагогических задач;
понимание места и роли Церкви, таинств и пастырства в педагогическом
деле.
Различны также педагогическое наследие, педагогическая среда, средства и
методы воспитания, а также мера и степень допустимого и недопустимого во
взглядах и педагогической практике.
Вышеназванные конфессиональные отличия показывают, что в сфере
"христианской педагогики" должны существовать термины: "католическая
педагогика", "протестантская педагогика", "православная педагогика",
определяющие педагогические системы разных конфессий. Так, термином
"православная педагогика" можно пользоваться как для определения
своеобразия педагогической системы Православной Церкви среди
христианской педагогики иных конфессий, так и для подчеркивания
особенностей православных оснований нашей педагогики по сравнению с
современными системами, основанными на безрелигиозном подходе к миру и
человеку.
В дальнейшем, говоря в нашей работе о «христианской педагогике» мы будем
иметь в виду православную педагогику.
Под православной педагогикой мы будем понимать науку и искусство
воспитания целостной личности на пути ко спасению во Христе через
Церковь.
В чем же заключается специфика православной педагогики?
Во-первых, - в основании и цели. Общая, светская педагогика, не имеющая
твердого основания, несомненного авторитета и вечной, непреходящей цели
подобна дому на песке. Православная же педагогика сильна именно тем,
что имеет простирающуюся в вечность цель - спасение; строит свое здание
на незыблемом основании - "Камне-Христе", в Лице Которого имеет
непреложный духовно-нравственный идеал и несомненную истину,
ориентируется на неизменный авторитет Священного Писания и учения
Церкви. Все Божественное Откровение несет в себе конкретные
педагогические принципы, вооружает православного учителя благодатными
советами, методами и средствами воспитания. Все это обязывает
православного педагога не только овладевать духовными сокровищами
Православия, но прежде всего воспитывать самого себя в истине и
добродетели, ибо можно дать лишь то, что имеешь.
Во-вторых, специфика православной педагогики состоит в понимании детства
как особого этапа духовного становления человека. Таковых есть Царство
Небесное - сказал Господь о детях (Мф. 19, 14). Для любого учителя
очевидно, что столь высокая оценка детей не связана с их моральным
совершенством. Особая благодатность детства заключается в реальности
веры детей, их чистоте, простоте, искренности, незлобии и смирении. В
то же время Православие не идеализирует ребенка, не считает, что от
рождения человек всецело устремлен к добру и лишь обстоятельства жизни
портят его. Оно знает, что природа любого человека повреждена
первородным грехом, а потому состояние детской души нуждается в
исцелении, в восстановлении его в прежнем достоинстве, в раскрытии
богодарованных талантов и совершенствовании личности.
Ребенок призван утвердиться в добре. На этом пути он нуждается в помощи
взрослого. Смысл воспитания заключается в том, чтобы развить и укрепить
находящиеся в детской душе силы; оградить ребенка от духовных
опасностей; помочь ребенку в борьбе со страстями и раскрытии образа
Божия в нем, - и тем самым подготовить его к восприятию опыта духовной
жизни. То есть воспитание готовит к самовоспитанию; а то и другое
направлено к высшей цели жизни - спасению.
Третья особенность православной педагогики заключается в понимании того,
что чрезвычайно трудные задачи воспитания не достижимы одними
человеческими силами. "Бог Помощник наш. - Писал св. прав. Иоанн
Кронштадтский. - Наше дело усердно напаять: возращать будет Бог (1 Кор.
3, 6), Споспешник и Возраститель всего доброго". Православная педагогика
понимает, что истинным Педагогом является Бог Отец, через Сына и
Мать-Церковь в Духе Святом воспитывающий человечество в целом и каждого
человека в отдельности. Православный педагог может и должен молитвенно
обращаться к Нему за помощью в своем многотрудном деле.
Православная педагогика учитывает сильное влияние духовного мира на
человека. С одной стороны, это - помощь Бога, Ангелов и Святых; с другой
губительное влияние падших духов. Руководствуясь голосом совести, Божиим
словом, наставлениями родителей, пастырей и педагогов юный человек
учится выбирать добро и попирать зло.
Особенность православной педагогики состоит еще и в том, что она носит
глубоко личностный характер и обращена к свободе воспитанника. И здесь
православному педагогу необходимо понимание своего места и роли в
процессе воспитания - как смиренного соработника Божия и слуги
маленького человека, тянущегося к Богу и Церкви. Православный педагог
призван помочь ребенку войти в жизнь Церкви так, чтобы эта жизнь стала
его жизнью; помочь духовному росту детской души на пути, свойственном
именно ей, по предвечному замыслу о ней Творца. Воспитание есть
начальный этап на пути достижения цели жизни - спасения, посредством
богоуподобления вплоть до святости. Путь к богоуподоблению лежит через
исполнение христианских заповедей, жизнь по которым обеспечивает
воспитание необходимых добродетелей и уничтожение греховных наклонностей
и пороков. Поэтому православная педагогика стремится воспитать в
человеке те необходимые добродетели, которые сделают его гражданином
Царствия Небесного.
Общая педагогика признает большую роль семьи в деле воспитания.
Специфика православной педагогики состоит в том, что одной из основ ее
является семья как домашняя церковь, устроенная по образцу святой Церкви
Христовой, стремящаяся во взаимоотношениях уподобиться Пресвятой Троице,
основанная на любви, ибо Бог есть Любовь. Здесь в ребенке уважаются его
человеческие права, в нем видят, хранят и раскрывают образ Божий.
Единение членов семьи в духе, слове, деле, молитве является благотворным
для воспитания детей: они, достигнув совершеннолетия, становятся живыми
и плодотворными членами Матери-Церкви. Школа призвана продолжать и
дополнять дело семьи и, уподобляясь семье, становиться теплой школьной
семьей. К сожалению, современная семья часто не справляется со своей
обязанностью - воспитывать детей в духе христианского благочестия, во
славу Божию и детоводительствовать их ко спасению. Поэтому православный
педагог призван быть верным помощником православной семьи в воспитании.
Конечно, отдельным педагогам не по силам решение вопроса воцерковления
подрастающего поколения. Это - общее дело всей Церкви.
Православный педагог призван вести детей к истинно-духовной жизни,
которая есть жизнь с Богом, в Боге и для Бога, и достижима лишь в лоне
Матери-Церкви. Церковная жизнь ставится во главу угла всего дела
православной педагогики: главная задача педагогической деятельности есть
воцерковление, и осуществляется она через личное участие ребенка и его
семьи в жизни конкретной церковной общины. Для того, чтобы происходило
такое вхождение ребенка в церковный организм, работа Церкви в области
религиозного воспитания должна иметь четыре измерения:
созидание полноценной литургической жизни в богослужебном годовом круге;
тесное общение пастыря и преподавателей с детьми и их семьями;
собственно религиозное обучение детей;
полнокровная и деятельная жизнь в церковно-приходской общине.
Соединять все эти составляющие самим родом своего служения призваны
священники, как руководители всей приходской жизни и ведущейся на ее
базе религиозно-воспитательной работы. Но если каждый пастырь должен
обладать специальными педагогическими знаниями и навыками, то и каждый
педагог-мирянин должен относиться к своему делу, как к богослужению.
Цель, задачи и средства православной педагогики
Любая деятельность человека, как существа свободного и разумного, всегда
целенаправленна. Это, конечно, относится и к педагогике. Но "из всех
вопросов, занимающих умы людей... вопрос о воспитании должен бы менее
всех подвергаться разногласию мнений: потому что все согласны в том, что
воспитывать должно для жизни... Но отчего же опыт показывает нам, с
одной стороны, столько ошибок в самом воспитании, а с другой - столько
стараний помочь этим недостаткам? Сколько систем самых замысловатых было
выдумано и испытано, только бы достигнуть цели!". Почему же многие из
этих педагогических систем потерпели крах? Этот вопрос задавал своим
современникам в середине прошлого века священник И.Базаров и сам
отвечал: ошибки и неудачи порождены непониманием создателями этих систем
самой цели воспитания. Но ясна ли эта цель нам сегодня?
Посмотрим, как понимает свою цель современная российская секулярная
педагогика. Автор учебника Педагогики для студентов педагогических вузов
И.П.Подласый (1996 г.) отмечает, что "цель - определяющая
характеристика воспитательной системы. Именно цели и средства их
достижения отличают одни системы от других". Он справедливо утверждает,
что при множественности воспитательных задач "цель воспитания в пределах
отдельно взятой воспитательной системы всегда одна". Далее И.П.Подласый
отмечает, что "в современном мире существует многообразие целей
воспитания и соответствующих им воспитательных систем". При его
гуманистическом взгляде на педагогику, "человек не может рассматриваться
как средство для достижения цели: он сам - эта цель... Цели воспитания
не являются раз и навсегда заданными, не существует и
формально-абстрактных целей, одинаково пригодных для всех времен и
народов. Цели воспитания подвижны, изменчивы, имеют конкретно
исторический характер".
Главная цель воспитания в современной секулярной школе - "способствовать
умственному, нравственному, эмоциональному и физическому развитию
личности, всемерно раскрывать ее творческие возможности, формировать
гуманистические отношения, обеспечивать разнообразные условия для
расцвета индивидуальности ребенка с учетом его возрастных особенностей".
Итак, современная секулярная педагогика в наши дни имеет выраженную
гуманистическую направленность и характерную для нее цель, задачи и
средства.
Православная педагогика имеет принципиально иное видение и взгляд на
цель, задачи и средства воспитания личности. Понятие личности является
основным и центральным понятием педагогики, но это не дает права
приписывать верховное значение принципу личности. "Хотя развитие
личности есть существенейшая задача воспитания, но смысл, цели и условия
этого развития личности могут быть поняты лишь в системе целостного
православного мировоззрения. Личность - главный предмет педагогики, но
"не самоцель", ибо это противоречит истинно-спасительной жизни личности.
Лишь Абсолютная Личность - Господь наш Иисус Христос - есть "самоцель",
от Него наше спасение в лоне Церкви.
Высшая цель православной педагогики вовсе не "подвижна и изменчива", она
постоянна и неизменна, ибо находится в тесной взаимосвязи с целью
христианской жизни по замыслу Божию о человеке. "Как носитель образа
Божия, человек предназначен к уподоблению своему Творцу, он должен
стремиться к бесконечному духовному возрастанию. Умом своим он должен
познавать Бога, сердцем - благоговеть пред Ним и любить Его, а волю -
подчинять Его Божественной воле и, таким образом, постоянно стремясь к
Нему и служа Ему, достигать богоуподобления и святости и возможно
полного блаженства в общении и соединении с Ним" в вечности.
Вся земная жизнь христианина, по справедливому замечанию свт. Игнатия
(Брянчанинова) должна быть школой приготовления к вечности. Главным
препятствием на пути к этому во всех людях являются последствия
первородного греха. Исказив в людях образ Божий, грех не уничтожил его
(см.: Быт. 9 , 6), и духовная природа человека все-таки осталась
восприимчивой к добру и помощи Божией (см.: Рим. 1, 19), сохранила
стремление к истине и свободу воли. Тем не менее, своими силами человек
не мог преодолеть греховную поврежденность своей природы. Поэтому для
спасения человека в жизнь вечную были нужны Боговоплощение, крестная
смерть, Воскресение Сына Божия и создание на земле Его Церкви.
Цель православной педагогики заключается в помощи детям в освобождении
их от власти греха через благодатное восполнение дарами Церкви и
содействии раскрытию образа Божия в них. Иными словами, эта цель есть
исцеление, восстановление, укоренение и возможно более полное
совершенствование подрастающей личности во Христе и лоне Церкви для
спасения.
Казалось бы, и секулярная и православная педагогика желают воспитать
человека для жизни. Вот только само слово "жизнь" в христианском смысле
значительно шире, чем в материалистическом. «Жизнь - это бесценный и
исключительный дар Божией мудрости, благости и любви, на которые
приведенный из небытия в бытие человек должен ответить своим призванием
и ответственностью, своим мировоззренческим, духовным и нравственным
самоопределением, своим созерцанием, служением и творчеством».
Согласно Божественному Откровению (см.: 2 Кор. 5, 1-2), человеческое
существование не ограничивается земной жизнью, но простирается в
вечность. Важно помнить, говорил выдающийся чешский педагог Ян Амос
Коменский, что "настоящая жизнь не столько жизнь, сколько путь к жизни",
которую достигнет тот, кто предуготовит себя верою, благочестием и
христианским совершенством.
О цели христианского воспитания кратко и ясно пишет архиепископ Евсевий:
"Воспитание для земли и воспитание для неба нераздельно между собою...
Как член гражданского общества он должен возрастать для круга
общественной деятельности, к которой Бог призывает его; а как
предназначенный к небесной жизни, он должен созреть ко дню жатвы и
принести неувядаемые плоды... Главного и последнего нашего назначения мы
можем достигнуть только верным исполнением повседневных наших
обязанностей в настоящей жизни, по мере дарованных нам сил".
Для достижения главной цели педагогики необходимо решить целый ряд
стоящих перед ней задач:
Раскрытие богодарованных личности талантов, способностей и качеств.
Формирование нравственных чувств, сознания и долга.
Обретение истинной веры и утверждение в ней через соблюдение заповедей
Господних и церковную жизнь.
Все это может быть названо восстановлением в богодарованной природе,
поврежденной грехопадением.
Обретение православного мировоззрения.
Утверждение и совершенствование в добродетели, истине и красоте (см.:
Еф. 2, 10; 2 Тим. 3, 17).
Приведение во взаимоединство всех душевных сил (ума, чувств и воли) от
последствий раздробленности и расстройства грехом нашей природы.
Исцеление унаследованной поврежденности, как духовно-болезненного
состояния, вызванного первородным грехом.
Благодатное преображение состояния плотского в душевное, душевного - в
духовное через качество и силу христианской жизни.
Обретение истинной свободы во Христе (см.: Гал. 5, 13) и служение в ней
Богу, Церкви и Отечеству.
Земная жизнь чрезвычайно важна для человека, ибо она дает возможность
как приобрести вечную жизнь, так и потерять ее. Обретению же ее служат
многие средства: спасительная благодать Святого Духа (см.: Еф. 2, 5) и
таинства Церкви (см.: Ин. 6, 54), слово Божие (см.: Ин. 20, 31) и слово
проповеди (см.: 2 Тим. 4, 2), вера (см.: Ин. 6, 40; Евр. 11, 6) и
примеры святых подвижников (см.: 1 Кор. 4, 16), молитва (см.: 1 Сол. 5,
17; 1 Тим. 2, 1), пост (см.: Мф. 17, 21; Лк. 2, 37), милостыня (см.: Мф.
5, 7) и все педагогическое дело (см.: Мф. 5, 19).
В процессе воцерковления должна произойти встреча человеческого сердца с
Богом, установление живой связи с Ним, личностное восприятие соборного
опыта Церкви. Без этого церковность останется набором мертвых форм без
животворящего их духа любви. Поэтому православные педагоги призваны не
просто передать детям знания о Боге и Церкви, формы и навыки благочестия
(хотя все это нужно), но прежде и более всего помочь детям в их
собственном стяжании любви к Богу и ближним, с благоговейным хождением
перед Ним и желанием жить по Его святой воле.
Итак, назначение человека не ограничивается одной земной жизнью, а
простирается в вечность. Поэтому и воспитание ребенка должно идти
сообразно с этим двуединым назначением человека - через временную,
земную жизнь - к жизни вечной, небесной. По слову свт. Иоанна Златоуста,
«мать, рождая дитя, прежде дает миру человека, а потом (посредством
воспитания) должна она в нем же дать небу ангела». Об этом же блаженный
Иероним говорит так: «родители, не воспитывающие детей своих, как
должно, рождают их к временной жизни, но к вечной смерти дверь им
отворяют».
Поэтому воспитывать в ребенке надо прежде всего то, что может послужить
затем руководством в пути через земную жизнь к вечной. «Душа
человеческая божественна по своей природе, она принадлежит вечности».
Земная же жизнь важна тем, что ею закладывается фундамент жизни вечной,
и от того, как прожита земная жизнь, зависит будущая, вечная, ибо, по
словам свт. Феофана: «по вкусу сердца будет назначаться и будущая вечная
обитель, а вкус у сердца там будет такой, каким образуют его здесь».
Воспитание есть тот фундамент, на котором зиждутся последующие
достоинства человека. Поэтому столь важно, что положено в его основу.
Иными словами, воспитанием, как регентом, задается тон ко всей
последующей жизни; оно в свою очередь готовит нас к самовоспитанию
(совершенствованию); а то и другое направлено к высшей цели жизни -
спасению.
Основные категории и понятия православной педагогики
Педагогика, как и любая другая наука, имеет свои основные категории и
понятия. Исходными категориями православной педагогики являются понятия
главного ее предмета и цели. Между этими категориями выстраивается
траектория всего педагогического процесса.
Главный предмет православной педагогики - человек (ребенок) -
развивающаяся богоподобная личность с присущими ей психовозрастными,
половыми и наследственными особенностями.
Ее главной целью является исцеление, восстановление, укоренение и
возможно более полное совершенствование личности ребенка во Христе и
лоне Церкви для спасения.
Решать эту многотрудную задачу в течение определенного времени призван и
православный педагог, в единстве со всеми участниками педагогического
процесса. Поэтому православный педагог - это детоводитель ко Христу
через Церковь.
Как мы выяснили в предыдущих пунктах данной главы, по своей
направленности православная педагогика есть детовождение ко Христу и во
Христе - через веру и Церковь. Сущность же педагогики - душеспасительное
попечение и служение больших меньшим. Назначение - содействие, раскрытие
и развитие богодарованного в личности в период ее становления.
Помимо вышеназванных, к важным педагогическим категориям традиционно
относят: воспитание, обучение, образование и педагогический процесс.
Попробуем дать определения этих педагогических категорий с православной
точки зрения, добавив к ним необходимые, по нашему мнению, категории
просвещения и благодатного преображения.
О просвещении
Душа, просвещаемая светом Христа, видит путь ко спасению.
Свт. Тихон Задонский
В обыденном светском понимании «просвещением» называют «знания,
образованность и их распространенность», а просвещенным человеком
считается «образованный, с высоким уровнем развития и культуры человек».
При этом, как правило, эти знания и эта образованность носят
атеистический, антицерковный характер, в чем сказывается наследие эпохи
Просвещения, оказывавшей значительное влияние на формирование
социологических воззрений и процесс секуляризации, начиная с XVIII века.
Это понимание в корне противоречит православному сознанию.
В чем же заключается истинное просвещение человека и из какого источника
света оно исходит? Кто, когда и где зажег этот свет в мире? На эти
вопросы ясный и однозначный ответ дает Сам Господь наш Иисус Христос: Я
свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет
иметь свет жизни (Ин. 8, 12). Подобное откровение дает нам святая
Церковь в своем богослужении: «Свет Христов просвещает всех». Эти слова
мы слышим всегда за Литургией Преждеосвященных Даров. Только обратившись
с молитвой к Господу нашему Иисусу Христу, «истинному свету Отца,
просвещающему всякого человека грядущего в мир (Ин. 1, 9), через
Которого мы получили доступ к Отцу, источнику света», мы может
проникнуть, «сколько возможно к свету священнейшего слова Божия» и
получить истинное благодатное просвещение.
Первым источником света, обитаемым во свете неприступном (1 Тим. 6, 16)
является Бог, «вторыми светами» называют Ангелов. Но и богопросвещенные
люди могут быть носителями света, по слову Спасителя к ученикам: вы свет
мира... так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые
дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 14, 16). Условие, при
котором человек может быть богопросвещенным и «ходить во свете» (см.:
Ин. 12, 35) - это наличие веры во Христа Иисуса. «А кто ходит (живет) в
неверии, тот не знает куда идет», ибо не во свете. Доколе Свет с вами,
веруйте в Свет, да будете сынами Света (Ин. 12, 36). Просвещение более
всего осуществляется в Церкви. Само слово «Церковь» «в переводе с
греческого языка (Ekklhsia) означает «вызывание»; потому что верные, в
Церкви находящиеся, вызваны из области сатаны в Царство Христово, от
тьмы - в чудный Его Свет, как учит Апостол: Вы род избранный... люди
взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в
чудный Свой свет (1 Петр. 2, 9).
И если в этом свете мы способны видеть «неприступный Божества свет», то
тем более - явления и законы вещественного мира. Через просвещение
Святым Духом мы получаем дар богопознания, самопознания, другие
дарования (см.: Гал. 5,22-23) и способность прозревать суть вещей -
ведение. Ведение - такая от Бога подаваемая полнота жизни в Нем, которая
дает невыразимую словом простоту, ясность, уверенность и разумение того,
кто Он есть и в чем выражается Его жизнь. О сем ведении святой Исаак
Сирин, живший в VIII веке, говорит: «И созерцание сего ведения душа
приемлет не от вещества, которое вне ее... но невещественно, внутри ее
самой, туне, скоро и сверх чаяния является и открывается оно из самой
внутренности, потому что, по слову Христову, царствие Небесное внутрь
вас есть (Лк. 17, 21), и нельзя ожидать его в известном образе, и не с
соблюдением оно приходит, но внутри образа, запечатленного в сокровенном
уме, открывается само собою, без помышления о нем, потому что ум не
находит в нем вещества».
Преподобный Исаак Сирин выделяет три степени ведения: «Первое ведение
рождается от непрестанного занятия и рачительного обучения, второе же -
от доброго жития и разумной веры, а третье наследуется одной верой,
потому что ею упраздняется ведение, дела приемлют конец и чувства
делаются излишними для употребления», «ведение, достигшее Божественного
именуется сверхъестественым», и является созерцанием, ибо оно «выше
ведения».
При целостном взгляде на действие благодати в человеке можно проследить
ряд этапов: от освещения (см.: 1 Фес. 4, 3) - к просвещению и ведению;
от ведения умозрительного и понятийного - к ведению деятельному, как
исполнению воли Божией с целью обновления поврежденного образа, - до
благодатного преображения личности.
Важнейшее оправдывающее и просвещающее действие благодати происходит в
Таинстве Крещения, когда человеку по его вере и свободному желанию
соединиться со Христом прощаются все его грехи, а также все его естество
просвещается соединением с нетварной благодатью Святого Духа; природа
человека становится уже свободной от первородного греха.
О сущности истинного просвещения еще в прошлом веке прекрасно писал
святитель Филарет (Дроздов): «Просвещение приносит благие плоды обществу
только тогда, когда основанием ему служит вера. Свет одного научного
образования, без света христианской истины, что свет луны без солнца,
свет холодный и безжизненный, не проникая во внутрь и никогда не будет в
состоянии согреть, оживить. Напрасно душа, коснеющая в отчуждении от
Бога, источника жизни, начала добра, напрасно мечтает, что она
развивается, возвышается, растет и идет вперед: в ней развивается только
дух самолюбия, она возвышается только гордостью, растет во зле, идет
вперед, но путем суеты, ведущей в погибель».
Истинное благодатное просвещение дает возможность вести педагогическое и
всякое дело душеспасительно, во Имя и во славу Божию. Из всех
педагогических категорий, в нашем понимании, категория просвещение
иерархически стоит выше прочих, ибо через просвещение проливается свет
на все, помогая Божественному устроению всего в жизни.
Итак, в православном осмыслении, просвещение есть просвещающее
боговедение, как облагодатствование и спасительное водительство всей
личности человека силой и действием Святого Духа.
О воспитании
В светском понимание "воспитание" означает привитие навыков поведения
семьей, школой и средой с целью всестороннего развития личности и
подготовки ее к производственной, общественной и культурной
деятельности. Это определение носит достаточно поверхностный характер.
"Воспитанным" принято называть человека, имеющего хорошие манеры,
умеющего вести себя в обществе. О таком внешнем и пустом благочестии, в
отличие от благочестия чистого и непорочного перед Богом (Иак. 1, 26-27)
нас предупреждает Апостол Иаков. А Апостол Павел называет таковых
имеющими вид благочестия, силы же его отрекшимися (2 Тим. 3, 5).
Истинным благочестием, по святителю Феофану, является "постоянное,
искреннее, полное, всестороннее хождение в духе единой, истиной и святой
веры".
В русском языке слово "воспитание" имеет общий корень со словом
"питание", но существенно отличается от него по смыслу. Приставка вос-
придает смыслу направленность вверх, к горним высотам, к миру духовному.
Таким образом, питание есть насыщение тела земным, а воспитание есть
насыщение духовным. По мнению блаженного Феофилакта, архиепископа
Болгарского, "Бог ведет воспитание к нашей пользе, не с тем, чтобы
получить от нас что-нибудь, но чтобы еще более приобщить нас к Его
святости, т.е. к чистоте Его, так чтобы мы сделались способными к
восприятию благ Его. Итак, воспитание есть приобщение к святости".
Что такое святость вообще? "Святость есть не только непричастность
греху, но и причастность Святости Божией (см.: Лев. 11, 44), Его правды,
добра, любви, милосердия, сострадания, творческого, деятельного излияния
милости, света и блаженства на все окружающее, на всякое живое создание,
самое незначительное, вышедшее из рук Божиих. Этой святостью Божией
проникнута, живет и дышит ею Христова Церковь, освящаемая живущим и
пребывающим в ней Святым Духом. Церковь является источником святости для
принадлежащих к Ней верующих. Стать причастником святости Божией - в
этом и состоит цель христианского воспитания и всей жизни" (см.: Ин. 17,
17-19, 21-23).
Практическое приобщение к святости в процессе воспитания многообразно.
Оно достигается через богослужение и таинства Церкви, через чтение
Священного Писания и житий святых, через соприкосновение со святынями -
Крестом, иконами, мощами и через свято живущих людей. Святитель Феофан
Затворник именует учителей святым сословием.
Воспитание личности ребенка лежит в основании педагогического процесса.
Воспитание понятие наиболее широкое и должно не только опережать
обучение и образование, но, согласно исконному пониманию, оно вмещает их
в себя.
Итак, воспитание есть планомерное содействие развитию и укреплению
духовных, душевных, физических сил и способностей человека на пути к
христианскому совершенствованию его личности. Совокупностью всех
совершенств является любовь (см.: Кол. 3, 14), поэтому важной задачей
христианского воспитания является привитие любви ко Христу, Его Церкви и
образу Божию в каждом человеке, и возрастание в этой любви.
Об обучении
"Обучение", "научение" - это "упражнение, занятие", "формирование у
индивида опыта поведения". "Учить", "научать", "приучать" - значит
"передавать знания и навыки; наставлять, передавать свой опыт и свои
взгляды". "Учиться", "обучаться" - "усваивать определенные знания и
навыки, приобретать опыт", "усиливаться, усовершаться, привыкать".
Секулярная педагогика определяет "обучение" как "специально
организованный, целенаправленный и управляемый процесс взаимодействия
учителей и учеников, направленный на усвоение знаний, умений, навыков,
формирование мировоззрения, развитие умственных сил и потенциальных
возможностей обучаемых; закрепление навыков самообразования в
соответствии с поставленными целями".
На все педагогические категории, в т.ч. и "обучение" мы должны смотреть
с позиции цели и главного смысла православной педагогики. Это позволит
по достоинству оценить, иерархически расположить и верно направить
процесс обучения. Двоякая цель нашего педагогического дела,
простирающаяся через земную жизнь к жизни вечной, должна определять
характер и направленность обучения: 1) жизнеприложимость (пригодность
обучения к земным потребностям) и 2) душеспасительность (дабы обучение
служило к достижению жизни вечной).
Обучение может быть полезным и истинно-душеспасительным, если оно
направлено и на ценности таковые. А может быть, напротив, ложным, пустым
и тщетным (2 Тим. 4, 3), если не подвигает нас к познанию истины (2 Тим.
3, 7) и достижению цели. "Если сын твой выучился прежде всего быть
любомудрым, то он приобрел богатство, больше всякого богатства. Уча его
внешнему учению и искусству приобретать богатство, ты не доставишь ему
такой пользы, какую доставишь, научив искусству презирать богатство
(см.: Мф. 16, 26), ибо богат не тот, кто обладает большим богатством, но
кто ни в чем не имеет нужды". "Не спрашивай, как сделать его известным,
знаменитым по внешней учености и славным, но старайся научить его
презирать славу жизни сей... Не думай, как сделать его оратором, но учи
его любомудрию... Не язык его изощряй, но сердце очищай".
"Христианам должно обучаться по-христиански жить", - говорит свт. Тихон
Задонский. "Обучайся, христианин, христианской науке, да будешь истинный
христианин и Христов ученик. Христос Господь не спросит нас во втором
Своем пришествии, искусны ли мы были в купечестве, красноречии,
звездочетстве, в географии и прочих науках; но спросит, делали ли и
обучались ли тому, чему научает Его святое Евангелие, и что в крещении
святом делать обещались и присягали Ему". И поэтому обучение
христианское, - отмечает свт. Тихон, - состоит прежде всего: 1) в
познании Бога; 2) в познании себя, воздержании и умерщвлении страстей и
похотей, воюющих на душу; 3) в правде и любви к ближнему; 4) в познании
пути ко спасению.
Заповеди Божии даны нам для исполнения, но дабы научиться этому, нужно
их узнать, изучить и обрести навык к их исполнению. Как и сказано:
Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его (Лк. 11, 28), ибо навыки
нечестивые дадут и жизнь нечестивую, а навыки добрые, благочестивые - и
жизнь благочестивую.
Многознающего человека подстерегает большая опасность, - "обольщение
собственным знанием, болезнь называемая "гордостью ума". Избежать ее
можно и должно, поняв, что внешнее знание лишь только средство,
инструмент для познания мира. К тому же знание без любви ничто", ибо
знание надмевает, а любовь назидает (1 Кор. 8, 1). Именно так говорит
св. Апостол Павел: Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а
любви не имею... если... знаю все тайны, и имею всякое познание... а не
имею любви, - то я ничто (1 Кор. 13, 1-2).
Таким образом, конечная цель обучения - не в обретении знаний и
учености, а в обретении любви и опыта благочестивой церковной жизни.
Итак, обучение есть целенаправленное взаимодействие Учащего (Бога),
учащих и учащихся, направленное на развитие и согласованное
взаимодействие всех душевных сил, способностей и качеств человека с
целью передачи учащими и приобретения учащимися необходимых знаний,
умений и навыков, способствующих их совершенствованию и достижению цели.
Об образовании
К сожалению, в наше время слово "образование" утратило свое
первоначальное значение. В секулярной педагогике "образованием" называют
"объем систематизированных знаний, умений, навыков, способов мышления,
которыми овладел обучаемый... Образованным принято называть человека,
который овладел определенным объемом систематизированных знаний" по
получении, как правило, высшего образования. "Главный критерий
образованности - системность знаний и системность мышления...".
Вместе с тем, уже само слово "образование", если в него вслушаться,
наполнено богословским смыслом: оно восходит к понятию "образ". Образ
Божий был дан человеку Творцом, но не сохранил своей первозданности и
красоты в следствии грехопадения. Для восстановления образа Божия
человеку необходимо: а) опытное познание того, как и чем преодолевается
грех, б) усилие на этом пути и в) помощь Божия. Только при сочетании
Божественной и человеческой воль (синергии) возможно истинное
образование, как приведение в соответствие с образом Господа создавшего
нас.
Такое образование мы получаем более всего в Церкви - в ее таинствах и
священнодействиях, благодаря просвещающему действию благодати Святого
Духа. Поэтому все наши образовательные системы и методики должны быть
взаимосвязаны с учением Церкви и устремлены к полноте раскрытия образа
Божия в человеке.
Задача педагога в образовании учащихся хорошо выражена св. Апостолом
Павлом в обращении к галатам: ... я снова в муках рождения, доколе не
изобразиться в вас Христос (Гал. 4, 19). Нашими педагогическими усилиями
мы должны напечатлеть в уме и сердце воспитанников образ Господа, все
более стремясь укоренять их в христианской жизни, дабы в истинной любви
возрасти в Того, Который есть глава, Христос (Еф. 4, 15).
Как Бог некогда мир из тьмы и хаоса привел творческим словом к
упорядочению и наиболее совершенному образу, так и педагог, в своем
сотворчестве Творцу, должен стремиться привести дитя из состояния
неоформленного - в образ угодный Богу. Освятить, очистить, обновить и
восстановить образ Божий в человеке в первозданности может никто иной,
как Творец его и Создатель Своею благодатью. Именно благодати здесь, как
и во всем на пути спасения человека принадлежит первенствующее значение.
Она, как творческая сила Божия, способная творить все новое (cм.: Откр.
21, 5), воссоздает все утраты, замутнения и искажения, нанесенные образу
Божию в человеке грехом.
Святитель Феофан, говоря о том, что необходимо человеку для стяжания
благодатного дара, приводящего к внутреннему перерождению и
преображению, дабы взойти в богоподобный образ, выделяет следующие
этапы труда человека: "Ожидается, чтобы мы: 1) сознали присутствие в
себе дара благодати; 2) уразумели драгоценность ее для нас, столь
великую, что она дороже жизни, так что без нее и жизнь не жизнь; 3)
возжелали всем стремлением усвоить себе сию благодать и себя - ей, или
что то же - проникнуться ею во всем своем естестве, просветиться и
освятиться; 4) решились самим делом достигнуть сего; 5) привели сию
решимость в исполнение, отрешив сердце свое от всего, и все его предав
вседействию Божией благодати. Когда совершатся в нас сии пять актов,
тогда полагается начало внутреннему перерождению нашему, после
которого, если неослабно будем продолжать действовать в том же духе,
внутреннее перерождение и озарение будут возрастать,... судя по нашему
труду".
Итак, образование есть постепенное и целостное вызревание личности до
соответствия ее с Богозданным образом через деятельное познание
Первообраза - Господа нашего Иисуса Христа.
О благодатном преображении
Все труждающиеся на педагогическом поприще, конечно же, хотят
качественного изменения, роста и совершенствования своих воспитанников в
том или ином направлении их деятельности. Но что и как изменять к
лучшему в человеке, с какой целью и какой последовательностью, часто
остается неясным, ибо не учитывается православная антропология и
нравственно аскетическое учение и опыт Церкви.
Учитывая же иерархическое устроение личности, аксиологически оправданным
прежде всего будет стремление к духовному обновлению и перерождению,
вплоть до благодатного преображения личности.
Почему же необходимо перерождение высшего и всепроникающего духовного
начала в нас, и в чем оно должно заключаться? На эти вопросы отвечают
православная антропология, аскетика и педагогика.
В первородном грехе произошло раздвоение в природе человека, вследствие
чего человеку "естественно" одновременно тяготеть к добру и ко злу (см.:
Рим. 7, 21-23). Следовательно, духовная жизнь, по мнению прот. Василия
Зеньковского, «требует исцеления, которое состоит в восстановлении
единства в духовной жизни», т.е. благодатного преображения естества.
Отсюда, задача воспитания в свете Православия, есть помощь детям в
раскрытии образа Божия и освобождении их от власти греха через
благодатное восполнение, перерождение и преображение, находимое в
Церкви. Единственный путь к истинному совершенству и улучшению, по
Апостолу Павлу есть ничто иное, как: отложить прежний образ жизни
ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться
духом ума вашего. И облечься в нового человека, созданного по Богу, в
праведности и святости истины (Ефес. 4, 22-24).
В современной светской жизни и педагогической сфере, к сожалению, часто
происходит взращение не нового, а «ветхого»- греховного человека. Лучшие
произведения духовной культуры, способные приобщать к высокому, чистому
и благодатному, в школе почти не изучаются. Напротив, слишком много
внимания уделяется произведениям, темам, фильмам и направлениям в
педагогике, духовно не здоровым и обогащающим, а развращающим, вплоть до
сексуальных и оккультных. Таким образом в детях все более происходит
духовное оскудение и деградация личности.
Благодатное преображение обретается только воспитанием и христианской
жизнью в лоне Церкви. Сам Господь, преобразившись на горе Фавор, показал
путь, образ и вершину всеобщего преображения. И весь процесс
совершенствования личности в православной педагогике и жизни имеет
восходящую динамику до ее богоподобия. Это выражается в постепенном и
поэтапном обновлении, вызревании и благодатном перерождении личности до
преображения и подобия Богу - преподобия.
Святитель Димитрий, архиепископ Херсонский, выразил сущность нашего
преображения в следующих словах: "Надобно мало по малу преобразовать
свой ум, верою твердою и непоколебимою так, чтобы он сделался умом
Христовым, т.е. мыслил и рассуждал обо всем, как учит Св. Евангелие
Христово... Надобно преобразовать свою волю так, чтобы она была послушна
Евангельскому благовестию... Надобно преобразовать свое сердце так,
чтобы в нем царствовала не похоть плоти, похоть очес и гордость
житейская, но искренняя, крепкая, воодушевленная любовь к Богу и
ближним... Надобно преобразовать и внешние свои чувства так, чтобы они
были не рабами греху и беззаконию, но рабами правды для святости".
Преображение можно определить как качественное благодатное изменение и
обновление образа Божия в нас. Высший смысл и главная задача всякого
педагогического дела заключается в поэтапном совершенствовании личности,
ее качественно-превосходном изменении в начальном и целожизненном
педагогическом процессе. Этот качественный рост как совершенствование
может касаться и других видов воспитания личности, и как таковой
обретаться через совместную деятельность всех участников педагогического
процесса.
Результом каждого содержательно-временного отрезка педагогического
процесса должна быть положительная измененность личности. Евангелие и
опыт духовной жизни свидетельствует, что качественное изменение в
духовно-нравственном состоянии человека происходит благодаря покаянию,
выражается в "перемене ума" и образа жизни (греч. - metanoia). Покаяние
есть главный метод нравственного очищения, преображения и духовного
совершенствования на пути ко спасению (см.: 1 Ин. 1, 9), который крепко
должен быть усвоен педагогами и их воспитанниками.
Так как благодатное преображение личности осуществляется по благодати,
то и обретается оно только через внутреннее перерождение личности во
Христе в лоне Церкви. "Церковь - носительница фаворского света. Каждый
христианский храм - Фавор, где в церковных таинствах и молитве душа
приближается к своему преображению".
Итак, благодатное преображение является следствием просвещения,
воспитания и образования подрастающей и всякой личности и достигается
только подлинной духовной жизнью во Христе в лоне Церкви.
О педагогичности влияния
Как для успешного роста растений важна плодородность почвы, для рыбы -
качество воды, а для всего, что дышит, - качество воздуха, так и для
детей необходима благоприятная среда, способствующая их воспитанию и
развитию. Качество жизненной среды воспитания можно определить как ее
педагогичность.
Педагогичность является динамичной категорией и может быть
высоко-положительной степени, средней и низкой: благодатной, умеренной и
скудной.
Педагогично буквально все в окружающей нас жизни: люди - их слова, дела,
манеры, привычки; быт, уклад, обычаи, традиции, песни, книги, картины и
т.д. Поэтому небезразлично кто и что окружает ребенка, какие впечатления
получает юная душа, каким духом напитывается, чем живится. В силу
открытости, чуткости, впечатлительности и высокой подражательности
детской души, неспособной отличать полезное от вредного, важен верный
педагогический идеал, живые примеры, воплощающие этот идеал, и
благодатная педагогическая среда окружающей жизни.
Высокой степенью педагогичности обладает слово Божие, как об этом пишет
Апостол Павел: Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для
обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет
совершенен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен (2 Тим. 3,
16-17). Педагогичность личности человека выражается в его искусности,
педагогическом чутье и мастерстве. Высочайшие примеры педагогичности
показал нам Сам Господь наш Иисус Христос. Силой Своей любви и
проникновенности в человеческое сердце Он мудро обличил людей,
обвинявших женщину в прелюбодеянии (см.: Ин. 8, 3-11), фарисеев и
иродиан, лукаво вопрошающих о дани кесарю (Мф. 22, 15-22), Симона
фарисея, осудившего женщину, возлившую миро на главу Господа (Лк. 7,
36-50). Встреча с Господом перерождала людей, приводила их к вере,
движимой любовью, и покаянию, делала их Его учениками и последователями.
Это мы видим на примере женщины-самарянки (Ин. 4, 5-26; 39-42),
жен-мироносец, святых Апостолов и всех последователей Его.
Главным же жизненным элементом роста и развития в педагогике является
любовь, которая более всего педагогична, ибо долготерпит,
милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не
бесчинствует, не ищет своего, не радуется неправде, а сорадуется
истине... (1 Кор. 13, 4-8). Любовь есть самое благодатно-педагогическое
и превосходнейшее свойство души человека среди прочих: теперь пребывают
сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13,
13).
Итак, педагогичность влияния - качественная характеристика
педагогического воздействия личности воспитателя, среды, средств и
методов на воспитуемых в педагогическом процессе.
Из всего вышеизложенного следует, что "если человек желает быть образом
Бога невидимого, он должен сообразовывать стиль своей внутренней жизни
со Христом, Сыном Божиим, Которому обязан своим бытием, достоинством и
величием". Это богоуподобление, как целожизненный
нравственно-педагогический процесс, всегда достигалось предыдущими
поколениями через благочестивую жизнь в лоне Церкви.
Для успешного протекания педагогического процесса немаловажную роль
всегда имели и имеют его условия и факторы. Поэтому сделаем попытку
кратко охарактеризовать и определить в православном осмыслении сам
педагогический процесс с обусловливающими его факторами.
Православное понимание педагогического процесса
Во всех видах секулярной, безрелигиозной педагогики в педагогическом
процессе, протекающем в семейной, школьной и социально-культурной
средах, главными взаимодействующими лицами являются воспитатели и
воспитуемые, а сам процесс осуществляется для достижения
общественно-значимых целей.
Православное понимание педагогического процесса наиболее четко
представлено в трудах прот. Василия Зеньковского. Он считает
педагогический процесс особой частью общего социального процесса,
обладающей собственными закономерностями. Главными слагаемыми
педагогического процесса, по его мнению, являются семья, школа и
Церковь. Поэтому задачи семьи, школы и Церкви он не отделяет и от
проблем общественно-культурного развития.
В педагогическом процессе есть два полюса, ни один из которых не может
быть исключен: личностный и сверхличностный. Поэтому педагогический
процесс рождается и протекает на двусторонней основе: личность ребенка в
своем становлении обращается, по выражению прот. Василия, за "питанием к
тварным и нетварным источникам", что позволяет нам назвать
педагогический процесс богочеловеческим. Т.е. сочетающим в себе
Божественную и человеческую волю с целью достижения их единства
(синергии) и соработничества, что наиболее полно достигается в
Богочеловеческом Теле Церкви.
"Центральное значение понятия личности для педагогики не означает,
однако, что оно является в ней верховным принципом". Абсолютизирование
личности недопустимо нигде, в том числе и в педагогике. Вся жизнь
человека, по мнению Зеньковского, имеет органическое и иерархическое
строение, определяющую роль в ней играет духовная сфера, лежащая за
пределами эмпирии, в ней он видит ключ всех происходящих вовне
процессов. Например, как ни важно в педагогическом отношении образование
ума, приобретение знаний, как ни важна "техника жизни", но путь человека
определяется ни этим, а тем, насколько душа его питается от Церкви,
насколько она "живится Святым Духом.
Из вышесказанного можно заключить, что главными центрами обращенности
воспитателей в педагогическом процессе являются Бог, Церковь и ребенок.
Отсюда вытекают три основополагающих принципа православной педагогики:
христоцентричность, экклезиоцентричность и педоцентричность.
Поэтому можно выделить целый комплекс отличий православной педагогики от
секулярной, заключающийся:
- в основаниях построения педагогической системы и ее главном идеале;
- в целях, задачах и средствах их реализации;
- в направленности педагогического процесса;
- в участниках педагогического процесса;
- в средовом влиянии;
- в иерархически понимаемой степени их значимости в педагогическом
процессе;
- в православном педагогическом и пастырском окормлении.
Таким образом, педагогический процесс есть целожизненный, непрерывный,
богочеловеческий, учебно-воспитательный, нравственно-созидательный
процесс, направленный на развитие и совершенствование личности для
решения частных задач в достижениии конечной цели.
Об участниках педагогического процесса,
иерархичности и синергийности в нем
Школьный учитель должен занять среди других попечителей отведенное ему
место и достойно выполнить свою миссию. Роль педагога - роль любящего
слуги, служение взрослого - ребенку, сильного - слабому, большего -
меньшему, - во образ служения Сына Человеческого, Который уничижил Себя
Самого, приняв образ раба... смирил Себя, быв послушным даже до смерти,
и смерти крестной (Фил. 2, 7-8).
Если в секулярной педагогике учитель - лицо самодостаточное, то в
православной - соработник Творца. И в этом смысле педагогическое дело с
одной стороны представляется еще более ответственным и даже страшным, а
с другой - требует глубокого смирения и послушания Божией воле, терпения
и труда.
Я насадил, Аполлос поливал, - говорит Апостол Павел, - но возрастил Бог,
посему и насаждающий и поливающий есть ничто, все Бог возращающий... мы
соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение (1 Кор. 3, 6-7,9).
Будучи соработником Богу, педагог должен не навязывать ребенку себя и
свое, а вести к Богу.
В педагогическом процессе принимают участие лица земные и небесные. На
жизнь ребенка влияют Господь, Матерь Божия, Ангел-Хранитель, Небесный
Покровитель и вся небесная Церковь. Кроме того, его земные наставники:
родители, крестные, пастыри Церкви, родственники - призваны дать ребенку
знания, помочь сориентироваться в окружающем мире, развить в подопечном
нравственные начала, привести его к пониманию своего предназначения и
цели жизни.
Таким образом, педагогическое дело, как в целом, так и в частных своих
проявлениях, совершается неразлучным творческим богочеловеческим
взаимодействием свободы воли человека и сверхъестественной благодатной
помощи Бога.
Педагогика по сути - совместный путь учителя и ученика к истинному
Учителю через процесс обоюдного воцерковления, как постепенный
восходящий путь к Богу. Божественная педагогическая помощь, даруемая им
в этом, имеет нисходящую направленность и способствует их успешному
восхождению. Сама встреча всех участников педагогического процесса более
всего происходит в Таинстве Св. Причащения, способствуя тем самым
обретению духовного единства всех и каждого в Боге.
Непрерывность и целостность педагогического процесса
К непрерывности и целостности педагогического процесса постоянно
стремится секулярная педагогика, но без признания главного действующего
Лица - Бога, и молитвенного призывания содействующих Ему святых
угодников Божиих и Ангельских сил, силами человеческими это мало
удается. Даже родная любящая мать при больном ребенке, в силу немощности
собственного естества, не способна к тому, что совершает Бог
круглосуточно, в течение всей жизни всякого человека: хранить и
оберегать, духовно воздействовать и направлять, и вести воспитание через
Ангела-Хранителя. Лишь всесовершенство Божие способно благодатно и полно
осуществлять непрерывность и целостность в педагогическом процессе.
Таинственная глубина чудодейственных воздействий Божиих непостижима и
недостижима ни одним человеком.
В безрелигиозной внецерковной педагогике, как правило, участвуют семья и
школа, родители и педагоги, а Бог и Церковь исключены, по произволу, из
педагогического влияния. Для православной же педагогики характерны
целостность и взаимоединство семьи, школы и Церкви, родителей, педагогов
и пастырей. Лишь находясь в триедином союзе, семья, школа и Церковь
способны целостно и непрерывно вести воспитание и становление
подрастающего поколения. В семье, по большей части, ребенок
запечатлевает дух, уклад, семейные традиции и образ взаимоотношений
домочадцев. Школа призвана дополнять семейное воспитание
душеспасительным обучением и образованием. В семье и школе происходит
предуготовительный процесс к восприятию и участию в жизни Церкви.
Церковь же своей освятительной силой восполняет дело семьи и школы,
предуготавливая своих чад к переходу в небесную Церковь.
Важность педагогического идеала.
Никто не действует так благотворно или дурно на детей в педагогическом
отношении, как другая личность. Педагогичность личности выражается
прежде всего в ее образе жизни, поведении, словах, душевных качествах,
дарованиях, ее педагогических способностях и мастерстве. Определив
воспитание как постепенное возведение живого существа к возможной для
него полноте совершенства через правильное развитие его сил и
способностей, преосвященный Амвросий Харьковский пишет, что для
установления начал правильного воспитания человека необходимо ясное и
верное представление о том идеале совершенства, которое для него
желается. «Пробным камнем» педагогики называл идеал воспитания
К.Д.Ушинский. Действительно, без ясного понятия об идеале воспитание
пойдет по способу хождения слепых - ощупью.
Разные педагогические системы выбирали разные идеалы. Их видели в
энциклопедических знаниях, художественном образовании, великих
характерах, созданных писателями и поэтами, и в разных исторических
личностях - прошлого и настоящего... Однако все идеалы указанных теорий
односторонни и неполны. Недостатки теорий обусловлены тем, что
составители их, ограничив жизнь человека землей, и идеалов его
совершенства ищут в тех сторонах его природы (телесной и душевной),
которыми он живет на земле. При этом забывается высшая, духовная
сторона, обращенная к небу. Естественно, такие идеалы оказываются
несовершенными, не охватывающими всей полноты природы человека и
несоответствующими его назначению.
Истинный высший идеал должен быть вечным и неизменным, свободным от
всякой односторонности, обнимающим всю природу человека, приложимым ко
всем людям. Именно такой нравственно-педагогический идеал указывают нам
Святая Церковь в Лице Господа нашего Иисуса Христа.
Великое превосходство педагогического идеала, указываемого
христианством, предо всеми другими идеалами состоит в том, что в
нисшедшем на землю Богочеловеке он является не только мысленным образом,
а видимым и осязаемым, охватывающим всю природу человека, дающим
направление всем его силам и стремлениям, для всех доступным. Нет ни
одного высшего требования природы человека, которое не находило бы в Нем
удовлетворения: "Он есть сама истина, любовь, благость, чистота, правда,
бескорыстие, самоотвержение, трудолюбие, терпение, мужество, - но кто
исчислит все Его совершенства?". Кроме того, Господь есть не только
объект достижения, к Которому люди должны стремиться в своем развитии, а
живая действующая сила в воспитании - Сам Воспитатель. Нисшедший на
землю, чтобы вновь даровать падшим людям возможность достигать своего
назначения - богоуподобления и блаженного общения с Ним в жизни вечной,
Христос Спаситель основал на земле Свою Церковь, даровав ей благодатные
средства, пользуясь которыми, человек восполняет свои недостаточные
силы. Поэтому в деле воспитания необходимо прибегать к воспитательным
уставам и Таинствам Матери-Церкви. Никакая другая педагогика не может
заменить воспитания по началам Церкви, ибо в ней человека воспитывает
Сам Бог.
Кроме Господа нашего Иисуса Христа, высокими педагогическими примерами
являются Пресвятая Богородица и святые угодники Божии. К высшему идеалу
должны быть устремлены как педагог, так и дети; особенно важно, чтобы
верным отображением этого идеала стремился быть каждый учитель, полагая
этим пример детям, по слову Апостола Павла: Подражайте мне, как я
Христу (1 Кор. 4, 16).
Участие воспитателей в Божественном Промысле о воспитуемых
Предполагается, что опыт церковной жизни православного воспитателя
значительно превосходит таковой у воспитуемых, что и позволяет учителю
руководить учениками при всех затруднениях их личностного становления.
Основная задача педагогического процесса в православном понимании -
пробуждение и устроение подлинной духовной жизни ребенка во Христе и
лоне Церкви.
При этом взрослый должен признать за ребенком и право на собственный
путь к Богу, на собственную неповторимую личность. Признать и помочь
ребенку стать самим собой - подобным не земному, а Небесному Педагогу.
Уподобление же ученика земному учителю спасительно только тогда, когда
сам учитель уподобляется по мере сил Господу и хоть в какой-то мере
имеет право призывать вслед за Апостолом: подражайте мне, как я Христу
(1 Кор. 4, 16). При этом суть отношения педагога к истинному Педагогу -
Господу нашему Иисусу Христу должна быть та же, что и у Иоанна
Крестителя, сказавшего: Ему должно расти, а мне умаляться (Ин. 3, 30).
Таким образом, педагог призван вести ребенка не к себе, а ко Христу,
призвавшему человека к жизни и давшему ему задание – богоуподобляться(
см. Мф.5,48), становиться воистину преподобным.
Необходимость благодатной среды в воспитании
Кроме идеала и добрых примеров в деле воспитания, громадное влияние на
детскую душу имеет окружающая среда. Среда, в которой ребенок начинает
жизнь, по мнению преосв. Амвросия Харьковского, решает их участь: "под
влиянием добрых примеров, при упражнении в добрых делах, развиваются
люди честные, трудолюбивые, благожелательные, склонные к миру, порядку,
готовые делать все для пользы своих семейств и общества. Напротив, в
среде людей порочных складываются праздные любители удовольствий, жадные
к наслаждениям чувственным, для которых труд мучение".
Первым благодатным местом должна быть православная семья - домашняя
церковь - как называет ее Апостол (см.: Рим. 16, 4), или "малая
церковь", как именует ее свт. Иоанн Златоуст. Семья подобна уголку рая
на земле, если там царят мир, взаимная любовь и согласие. В таком доме
всегда есть красный угол со святыми образами, создающими чувство
богоприсутствия; тихо мерцает лампадка; совершаются моления, чтения,
общие трудовые дела и праздники... Все это подробно описывается в
произведениях И.Шмелева, В.Никифорова-Волгина, Н.Лескова, В.Белова,
В.Распутина, В.Крупина, других русских писателей, и к сожалению,
довольно редко встречается в современной жизни.
Стан твой должен быть свят (Втор. 23, 14), - заповедал Господь Своим
избранникам еще в Ветхом Завете. Учитываем ли мы это в отношении
обстановки, которая окружает наших детей? Освящены ли наши жилища? Есть
ли в наших домах священные предметы и изображения, невидимо действующие
на наших детей - крест, иконы, картины из Священной Истории, рисунки из
жизни святых? Вкушают ли наши дети освященный хлеб (просфоры, антидор,
артос) и святую воду? Об этом свт. Феофан Затворник говорит так: "Пусть
чувства детские получают первые впечатления от предметов священных:
икона и свет лампады - для глаз, молитвы и священные песни - для слуха и
прочее. Дитя еще не понимает ничего из того, что у него перед глазами,
но его глаз и слух привыкают к священным предметам, и они, предзанимая
сердце, тем самым ставят вдали другие предметы. Особую заботливость
должны проявлять родители к обстановке тех комнат, в которых спят дети,
и уголков, где они играют и проводят большую часть времени". И если
Церковь отображает небо на земле, то семья является отображением Церкви,
а всякая общность людей, особенно в школе, должна стремиться к
отображению теплых семейных отношений.
Прекрасным примером благодатной педагогической среды является
православный храм. Уже на подступах к нему поражает необычность его
среди прочих строений, высота, красота и стройность архитектурных форм,
а внутри - иконы, роспись и все церковное убранство. А как благоговеет и
умиляется душа во время богослужения, когда поет церковный хор, в
полумраке горят лампады и слышится молитва. Сколько высокого и
назидательного узнаешь при каждом посещении храма, слушая Евангелие,
Апостол, Псалтирь, каноны, тропари, стихиры и пастырское слово. По
указанию свт. Феофана Затворника, "частое ношение детей в храм,
прикладывание к святому Кресту, Евангелию, иконам, покрывание воздухами;
вообще все церковное чудным образом возогревает и питает благодатную
жизнь дитяти и всегда есть самая безопасная и непроницаемая ограда от
покушения невидимых темных сил, которые всюду готовы проникнуть и в
развивающуюся душу, чтобы своим дыханием заразить ее".
Другим средоточием и выражением благодатной среды жизни и воспитания
личности является церковный приход, как видимое выражение и структурная
единица Церкви Христовой на земле. Фундаментом прихода является община -
люди, призванные Христом, объединенные единой верой и строящие жизнь по
заветам Господа. Идеалом такой общины и жизни в ней можно считать общину
святых Апостолов, образовавшуюся вокруг Христа-Спасителя, ставшую
начатком новозаветной апостольской Церкви: Апостолы же с великою силою
свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая
благодать была на всех их (Деян. 4, 33).
Образцом для построения церковно-приходской общинной жизни для нас
должны всегда служить первохристианские общины, в которых христиане,
нсполненные Духа Святого... постоянно пребывали в учении Апостолов, в
общении и преломлении хлеба и в молитвах (Деян. 4, 31; 2, 42).
Внутреннее единство их, основанное на Евхаристическом хлебопреломлении и
богообщении, было так полно, что у множества уверовавших было одно
сердце и одна душа (Деян. 4, 32).
Именно литургическая жизнь Церкви составляла и составляет отправную
точку для прихода и приходской жизни. Значение прихода для христианина
огромно. Приход это - место, где христианин рождается, живет,
воспитывается и, наконец, заканчивает свое земное странствование. Цель
приходского соборного единения многогранна и состоит в том, что
православные христиане, объединенные верой во Христа, братской любовью,
молитвами, таинствами, христианским учением и церковной дисциплиной,
содействовали друг другу в достижении спасения через христианское
просвещение, добрую жизнь и дела христианского благотворения.
Приход является школой нравственности и истинного благочестия. Ни в
одной другой школе нет такого могучего и совершенного источника сил и
крепости для нравственной жизни, как в церковном приходе. Приход
является именно тем "островком" или "оазисом" христианской жизни и
воспитания, в котором прот. Василий Зеньковский видел единственное
решение проблемы соединения православной школы с жизнью.
Педагогическая среда - это качественно-содержательная
духовно-нравственная среда в педагогическом процессе, создаваемая всем
окружающим и оказывающая определенное качественное влияние на всех.
Понятие принципа в педагогике
Наша работа посвящена выявлению наиболее важных принципов православной
педагогики. Сама постановка темы требует определить, что такое «принцип»
в целом и «педагогический принцип» в частности.
Ряд энциклопедических словарей дают понятие "принципа" с незначительными
вариациями; в обобщенном виде оно может быть представлено следующим
образом:
Принцип (от лат. principium - от греч. arch - начало, основа) - это
философская категория, выражающая: 1) основное, исходное положение,
руководящую идею, какой-либо теории, учения, науки, действия; 2)
внутреннее
убеждение человека, взгляд на вещи; основное правило поведения,
деятельности.
Между тем, с богословской точки зрения, принцип не есть лишь безличная
категория или абстрактное понятие. Для христиан в начале (Ин. 1,1) всего
было Слово - Христос, Который Сам является исходным, - и, что самое
главное, личным, - Принципом всего сущего. Бог - источник всякого бытия
(см.: Исх. 3, 14), и способ бытия всей твари обусловлен личным, а
значит, этическим отношением к Сущему (см.: Мф. 22, 37). Поэтому главный
принцип христианской жизни вообще и христианской педагоги в частности -
христоцентричность.
Разумеется, в конкретных ситуациях мы оказываемся вынуждены определенным
образом оформить эти личные этические отношения с Первопринципом сущего,
и тогда возникает канон, - понятие, которое в толковом словаре русского
языка С.И.Ожегова определяется как "правило, непреложное положение
какого-нибудь направления, учения". В церковном понимании канон
означает "правило, которое Церковь постановляет в отношении веры и
нравственности или церковного благочиния для обязательного выполнения со
стороны верующих христиан".
Педагогический канон, или принцип, есть норма того, как воплощать
неизменные истины педагогического искусства в изменяющихся условиях
истории. Поэтому пользоваться педагогическими принципами - значит уметь
находить в них сущностное ядро педагогических истин и затем это
неизменное актуализировать в педагогическом процессе.
Для претворения в жизнь принципов православной педагогики, выявляемых в
педагогическом наследии прошлого, требуется не просто знание этих
принципов, а духовное усилие по ходу всей жизни и педагогической
деятельности.
Попытаемся сформулировать определение понятия "принцип" в педагогике.
Педагогический принцип - основоположение, служащее смысло- и
формообразующим началом, выявляющим дух, содержание, направленность и
границы деятельности в педагогическом процессе.
Итак, принцип в педагогике может рассматриваться как важнейшее,
идейно-смысловое правило или педагогический канон, руководствующий к
действию в педагогическом процессе. Благодаря педагогическим принципам
решаются задачи и реализуются цели православной педагогики. Принципы
служат средствами-ориентирами верности всего педагогического делания.
По ходу нашего историко-педагогического исследования мы выявили, что
принципы православной педагогики имеют глубокую взаимосвязь со своим
главным основанием - Христом (см.: 1 Кор. 3, 10-11), Божественным
Откровением (2 Тим. 3, 16-17), догматикой, православной антропологией и
нравственно-аскетическим учением Церкви.
Выбор основания и источников для выявления педагогических принципов
Для того, чтобы выявить главные основания православной педагогики и
определить ее принципы нам необходимо определить единое истинное
основание всех их, - Основание оснований и Первопринцип. Исходя из всех
наших предыдущих рассуждений это основание уже очевидно, ибо никто не
может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус
Христос: (1 Кор. 3, 10-11).
"Все от Христа в нас, основа нашей человечности вся во Христе, а вовсе
не в падшем естестве, как утверждает натурализм и гуманизм". Пребыть же
во Христе вне Церкви невозможно. Поэтому вторым основанием и центром
христианской жизни и православной педагогики является Церковь - Тело
Христово. Лишь через верное усвоение ее учения и обретение церковной
жизни возможно нам пребыть и во Христе (см.: Еф. 3, 9-10). Залогом
нашего пребывания в Церкви будет истинное понимание Церкви и исповедание
христианской жизни, ибо в современном мире, даже среди христиан, понятия
о ней искажены и размыты.
Глубоко и прекрасно выразил единство Христа и Церкви архимандрит Иустин
(Попович): "Краеугольный камень Божественного домостроительства спасения
человека (см.: Пс. 117, 22) - это великая тайна, самая большая тайна и
на этом и на том свете - Христос и Церковь (см.: Еф. 5, 32).
Человеческому роду не хватает ни разума, ни слов, чтобы хотя бы
приблизительно ее выразить. Христос есть в одно время и Бог Слово и
Человек, Бог Слово и Церковь, Бог Слово, телесно вознесшийся на небо и
телесно присутствующий в Теле Своем - в Церкви на земле... Богочеловек
Христос в Церкви Своей соединил все земное и небесное (см.: Еф. 1, 10);
все тайны неба и земли слились в одну тайну и так начала существовать
великая Тайна - Церковь. Эта Великая Тайна пронизывает всех членов
Церкви, всю их жизнь и отношения. Поэтому в Церкви Православной все -
чудо, все - тайна, "паче смысла" - выше разума".
Для того, чтобы увидеть, понять и разрешить многие педагогические
проблемы, необходимо познать с разных сторон главный предмет педагогики
- человека, развивающуюся богоподобную личность. Поэтому нам необходимо
знать православную антропологию - учение Церкви о человеке (его
природоустроении, назначении и цели жизни). Так как онтологическое
понимание личности дает нам Божественное Откровение и догматика Церкви,
то нам необходимо знать и опираться на те важнейшие догматы, в свете
которых и прояснится Новозаветное учение о человеке.
Связь педагогических принципов с догматикой, этикой и мистикой Церкви
Как уже отмечалось выше, с православной точки зрения, способ нашего
бытия обусловлен нашим личным отношением к Творцу, Источнику и
Первопринципу всего сущего. Этим определяется и целостная, органическая
взаимосвязь принципов православной педагогики с догматикой, этикой и
мистикой Церкви.
Прекрасным педагогически-содержательным призывом Господа нашего Иисуса
Христа являются Его слова: А кто сотворит (заповеди Божии) и научит, тот
великим наречется в Царствии Небесном (Мф. 5, 19).
С необычайной простотой, силой и ясностью выражает эту мысль св. Апостол
Иоанн Богослов: А заповедь Его та, чтобы мы веровали во Имя Сына Его
Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедовал нам. И кто
сохраняет заповеди Его, и научает тому других, тот пребывает в Нем, и Он
в том. А что Он пребывает в нас, узнаем по духу, который Он дал нам (1
Ин. 3, 23-24). Здесь и далее в словах Евангелия, апостольского послания
и Предания Церкви вполне прослеживается взаимосвязь педагогики с
догматикой, этикой и мистикой Церкви.
Душеспасительно печется о детях тот, кто имеет правую веру в Господа
нашего Иисуса Христа, участвует в Таинствах Церкви и ведет благочестивую
жизнь.
Так, святая мученица София воспитала своих дочерей в истинной вере,
благочестии, и они, приняв мученические венцы, как невесты Христовы
соцарствуют с Ним во веки.
Педагогический опыт показывает, что лишь в связи с правильным освещением
вопросов триадологии, христологии, экклезиологии и сотериологии,
возможно верное понимание антропологии, педагогическое предвидение и
плодотворное осуществление педагогической практики.
В курсе догматического богословия рассматривается три образа служения
Христа: пророческое, царское и первосвященническое. О педагогическом
служении Спасителя не упоминается, но во свете Божественного Откровения
о признании Себя Учителем и Господом (см.: Ин. 13, 13) оно имеется в
виду и как бы сорастворено с названными образами служения.
Педагогичность Его царского служения являема личным примером и словом со
властью (см.: Лк. 4, 32; Мк. 11, 28); пророческого - разъяснением
прошлого, обличением неправды в настоящем и предсказанием будущего;
первосвященнического, как главного учительного, прекрасно выраженного
Апостолом Павлом: будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в
духе, в вере, в чистоте (1 Тим. 4, 12). Учительное служение Господа
Своим ученикам и Апостолам открывает нам многие педагогические принципы,
положенные затем в основу христианской жизни и педагогики. «Учитель тот,
кто учится», - по слову К.Д.Ушинского, - и учится у Христа - Учителя
учителей, сказавшего: Я дал вам пример... блаженны вы, когда исполняете
(Ин. 13, 15, 17); кто сотворит и научит, тот великим наречется в
Царствии Небесном (Мф. 5, 19).
Связь педагогических принципов с православной антропологией
Подробно анализируя православное учение о человеке в свете
педагогических вопросов и проблем, прот. Василий Зеньковский в своей
работе "Проблемы воспитания в свете христианской антропологии" приходит
к целому ряду богословско-педагогических выводов, сходных с
предлагаемыми нами принципами.
Божественное Откровение сообщает нам о сотворении человека особым
Божественным творческим актом. Творец вложил в человека Свой образ, что
и является главным преимуществом человека перед всем остальным
творением. Образ Божий в человеке не устраним, именно он устремлен к
своему Первообразу и сопряжен с добром, что позволяет верить в
онтологическую устремленность и отклик ребенка к добру и педагогический
успех. Это напрямую связано с принципами личностно-уважительного подхода
и природосообразности.
Сотворение человека по образу и подобию Божию говорит о двух сторонах
его бытия: в нем есть Божественное основание, но есть и Богом
поставленная цель - раскрыть в течение жизни вверенный ему образ,
достичь богоподобия.
Но так как в теперешнем состоянии образ Божий в человеке поврежден и
закрыт грехом, то Божественное начало неявно человеку, его сознательное
богообщение нарушено, преобладают влечения и вкус ко злу. Личность
человека открыта и добру, и злу, поэтому силы добра в ней требуют своего
раскрытия и совершенствования. Необходимо с учетом поврежденного
состояния человеческой природы восстановить богообщение.
Преодоление указанного раздвоения сопряжено теперь для человека с
внутренним усилием, ибо не осознав Бога единственным источником блага и
не устремив усилий на приближение к Нему, человек не может победить в
себе грех и его следствия. В связи с этим появляется необходимость в
педагогических принципах богопознания, богообщения, целомудренности и
нравственно-педагогического аскетизма. Соединение личности с Богом и
добром, и укоренением в них составляет основную цель процесса воспитания
(обожение через богоединение).
Образ Божий в человеке хотя и сохранен, но замутнен и нуждается в
прояснении. Все силы души имеют свою устремленность на его выявление.
Поэтому человек не находит удовлетворения ни в чем конечном,
вещественном, имманентным миру природной необходимости. Он неосознанно
жаждет и ищет возвращения к своему небесному Отечеству. В этом и
заключается глубинная интуиция смысла бытия: весь мир сотворен
Премудростью Божию, "имже вся быша" (все Им создано), - говорит о
Превечном Сыне Божием Символ Веры. К Нему все устремлено, в Нем ищет
своего умирения и упокоения.
Во Христе, соединившем в Своей Личности совершенную человеческую и
совершенную Божественную природы, нам было открыто новое понимание
человеческого бытия - личностного и природного. Именно через свою
природу личность связана со всем миром. Богоподобная личность и есть то
уникально ценное в человеке, что возвышает его над всем миром и делает
достойным уважения. Личность ответственна за мир, призвана облагородить
его и привести вместе с собой к Творцу.
Приобщение личности к Божественной жизни как высшей ценности, к высшему
благу осуществляется на основе сочетания, синергийности двух воль -
Божественной и человеческой, что способствует преодолению греха, смерти
и приводит ко спасению. Выразительницей воли Божией является Церковь,
путеводительствующая своих чад ко спасению. Приобщение личности к новым
ценностям осуществляется на основе принципов нравственно-педагогического
взаимоединства, нравственной свободы, смиренномудренного послушания и
личного примера.
В результате отпадения от богообщения в человеке нарушилась вся
иерархия его бытия: душевная природа приобрела свою самостоятельную
волю, вплоть до богопротивления, а физическая - подпала тлению и смерти.
В связи с этим возникает необходимость в педагогических принципах
богобоязненности, душеспасительности, нравственной свободы,
иерархического единства и смиренномудренного послушания, благодаря
воплощению которых в педагогическом процессе и жизни человек способен
восстановить утраченное.
Духовная природа как трудно поддающаяся определениям сфера высших идей,
идеалов, нравственных чувств и религиозно-нравственного сознания,
свободной веры тоже поражена, пронизана началом греха, что выражается в
некотором безразличии личности к Богу, когда она свое благобытие не
связывает с Его бытием. Поэтому единственным путем к ее исцелению
является нравственно-педагогический аскетизм, восприятие высшего блага и
высшей ценности в приобщении к Божественной жизни, через литургическую
жизнь Церкви.
Все вышеперечисленные принципы, имеющие свое отношение к Богу,
соотносятся и иерархически подчиняются принципу христоцентричности.
Связь педагогических принципов
c нравственно-аскетическим учением Церкви и педагогическим идеалом
Господь наш Иисус Христос открылся человечеству как Учитель и высший
педагогический идеал, у Которого мы должны учиться педагогическому
мастерству и служению ближним; Он Сам, Его Личность является самым
глубоким, истинным, непреложным основанием нравственной жизни,
педагогики и ее принципов.
Сила и всеохватность педагогического идеала Спасителя выразилась в том,
что Он, будучи Учителем народа, одновременно являл образ Ученика по
отношению к Богу Отцу. Для всей земной жизни Сына Божия было характерно
послушание Отцу Небесному и совершенное исполнение воли Его: Я сошел с
небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца
(Ин. 6, 38).
Господь в Своем любвеобильном снисхождении к человеку, становился как бы
другим, оставаясь Самим Собою. Снизойдя через Боговоплощение ко всему
человечеству, Он в то же время был снисходителен ко всякому человеку,
сознававшему свои грехи и каявшемуся в них. Силою Своего слова и
святости Спаситель пробуждал людей от греховной спячки; они обретали
веру действующую любовью, нравственно преображались и начинали
созидательно преображать окружающую жизнь и мир.
Определяя, в чем должно заключаться истинное следование за Ним, Иисус
Христос, обращаясь к свободной воле человека, сказал: кто хочет идти за
Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною (Мк. 8, 34).
Всей Своей жизнью, словами и делами Спаситель явил нам пример жертвенной
любви, нравственной свободы, святости и послушания - педагогический
идеал.
По слову святителя Феофана, "Господь наш Иисус Христос, единый
восстановитель и совершенствователь наш, для воспитания в нас истинной
жизни. Он учредил на земле святую Церковь Свою - начертал мудрое
исповедание, указал путь жизни и даровал Ей освятительные таинства. Это
единственно-верная школа образования, совмещающая в себе все стихии для
возбуждения, развития и укрепления свойственной нам духовной жизни.
Ищущий совершенства, должен жить (воспитываться, учиться и
образовываться, - прим. автора) умом и сердцем в этом Божественном
учреждении. И только тот, кто всем сердцем подчиняется сему руководству,
может достигнуть желаемой высоты".
Педагогические средства Божии неизмеримо превосходят средства
человеческие. Уже в Своем Замысле и устроении человеческой природы
Господь вложил в нее возможность раскрытия, становления и
совершенствования под внешним педагогическим воздействием (см.: Вт. 30,
14; Лк. 17, 21).
Превосходнейшее из средств небесной педагогики - Божественная благодать,
оскудевающее восполняющая, врачующая, наставляющая человека на всякую
истину и правду, дарующая ему все необходимое для спасения (см.: Еф. 2,
5; Рим. 2, 3-4; Евр. 6, 4-6).
После же благодати неизменно высоко стоит в педагогическом отношении
Слово Божие, проникающее до разделение души и духа, составов и мозгов и
судящее помышления и намерения сердечные (см.: Евр. 4, 12), исполняющим
которое Господь дает великие обетования (см.: Мф. 5, 19; Ин. 8, 51; 14,
23).
К умозрению дивных дел и таин "Божественной педагогики" мы и приступим
ниже, в первой части нашей работы, трепетно и благоговейно, ибо это
земля святая и высота неудобовосходимая.
+
ЧАСТЬ 1
ТАЙНА БОЖЕСТВЕННОЙ ПЕДАГОГИКИ
И знай в сердце твоем, что Господь, Бог твой, учит тебя, как человек
учит сына своего.
Втор. 8, 5.
Священное Писание свидетельствует о том, что все многообразие отношений
Бога с людьми имеет и педагогический характер. Господь многократно
проявляет Себя то как воспитывающий своих детей Отец (Пс. 67, 6; 87, 27;
102, 13; Прит. 3, 12 ; Ис. 9, 6; 263, 16; Иерем. 2, 27; 3, 4; 31, 9), то
как заботливый Наставник (Ис. 55, 4; Иов. 36, 22; Лк. 8, 24; 9, 33) и
Учитель (Мф. 9, 11; 12, 38; Мк. 12, 14; 10, 17; Лк. 7, 40; 10, 51; Ин.
3, 2; 13, 13; 20, 16). Слово Божие именует нас младенцами (Пс. 8, 3;
Мф. 11, 25; 21, 16; 1 Кор. 3, 1; Еф. 4, 14) и детьми (Ис. 8, 18; Иерем.
31, 20; Мф. 18, 3-5; 19, 13-14; Ин. 13, 33; 21, 5), сынами (Пс. 88, 7;
Мф. 5, 9; Рим, 9, 26; Еф. 5, 6) и чадами (Иоил. 2, 23; Мф. 9, 2; Лк. 7,
35; Ин. 1, 12; Еф. 2, 3; 5, 1, 8), отроками( Лк. 1, 54) и учениками (Ис.
8, 16; Мф. 9, 27; 18, 1-2; Мк. 14, 14; Лк. 10, 23; 22, 11; Ин. 21, 5).
Многие книги Ветхого и Нового Заветов называются учительными именно
потому, что имеют веро- и нравоучительное содержание
воспитательно-назидательного характера. Бог, многократно и многообразно
говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в
Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки
сотворил. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все
словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную
величия на высоте (Евр. 1, 2-3 ).
Библейские рассказы о творении показывают человека особенным созданием и
предметом Божественной заботы. Как мать любовно готовит колыбель для
своего будущего ребенка, так Творец готовит Свое творение для нужд
человека и его спасения. Божественное воспитание человека начинается с
момента его сотворения. Первозданным людям дается не только Божие
благословение, но и задание: И благословил их Бог, и сказал им Бог:
плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и
владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над
всяким животным, пресмыкающимся по земле (Быт. 1, 27-28; ср.: 2, 7 и
18-24). Человек поставлен господином всего земного творения, чтобы
управлять и пользоваться им во славу Божию (см.: Быт. 1,26; Прем. 2, 23;
Сир. 17, 3-10; Пс. 8, 5-7).
Бог творит человека по Своему образу, способным познавать и любить
своего Творца. По Замыслу Божию, человек призван жить в общении с Богом
(см.: 1 Кор. 13, 12; 1 Ин. 3, 2). Бог сотворил людей, говорит св.
Апостол Павел, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли,
хотя Он и недалеко от каждого из нас (Деян. 17, 27). От начала Бог дает
человеку благодать, делающую его участником сокровенной жизни Божией
(см.: Быт. 3, 22). Благодатное состояние описано и явлено в сыновних
отношениях наших прародителей с Богом в раю (Быт. 3, 8).
Бог поместил первозданного человека в высшей степени благодатную среду,
где, будучи в непосредственной близости к своему Отцу Небесному, человек
ни в чем не имел недостатка и мог бы пребывать в полном счастье в
ожидании вечного блаженства. При этом, не имея забот и страданий,
человек не пребывал в праздности: Господь повелел ему хранить и
возделывать райский сад (см.: Быт. 2, 15).
Важно отметить, что прародители стали первыми, после Бога, учителями и
воспитателями человечества. Справедливость этого утверждения вытекает из
того факта, что Адам и Ева были призваны к бытию во взрослом состоянии и
получили от Бога знание естественных и сверхъестественных истин,
соответствующее их состоянию (см.: Быт. 2,20, 23-24; Сир. 17,5-11).
Дав человеку множество даров, Бог подверг его испытанию послушания.
Человеку была дана заповедь: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а
от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты
вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2,17). Будучи Самой Любовью,
Творец свободы и Воспитатель совести, ждал от человека свободной
сыновней любви.
Итак, уже в описании райского бытия человека можно выделить первые
средства Божественной педагогики, такие как созидание благотворной для
человеческого духа среды; представление возможности для самодеятельности
и определение заповедей как побудительного, так и предупредительного
характера.
После грехопадения человека (см.: Быт. гл. 3-4) вводится новое
воспитательное средство - наказание (наставление), имеющее ввиду два
момента. Во-первых, положение предела греховной воле и сохранение
человека от большего вреда. Во-вторых, обречение человека на страдание,
через которые возможно осознание греха и доброхотное возвращение к
"первому блаженству" (через покаяние). Прежде наказания Бог обращается к
совести человека: Адам, где ты? (Быт. 3,9), Каин, где Авель, брат твой?
(Быт. 4,9). Божественное наказание наступает в случае нераскаянности.
В Ветхом Завете Бог, заключая Завет на Синае с народом Израильским,
действовал как премудрый Педагог, используя с воспитательной целью
обилие средств и приемов, дабы надолго впечатлить людей страхом и
необычайным видом происходящего, во исправление их. На третий день, при
наступлении утра, были громы, и молнии, и густое облако над горою, и
трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане.
Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и
восходил от нее дым, как дым от печи, и вся гора сильно колебалась.
(Исх. 19, 16). Весь народ видел громы и пламя, и звук трубный, и гору
дымящуюся; и, увидев то, народ отступил и встал вдали... И сказал Моисей
народу: не бойтесь; Бог пришел, чтобы испытать вас и чтобы страх Его был
пред лицем вашим, дабы вы не грешили. (Исх. 20, 18, 20).
Даже то, что человек воспринимает как проявление Божия гнева и
наказания, является по сути проявлением Божественной любви к людям. Весь
Ветхий Завет исполнен многочисленных примеров любовного водительства
Божия (история сорокалетнего странствия израильского народа в пустыне;
вся книга Иова и мн. др.). В целом, ветхозаветная история - это
утверждение избранного народа в богообщении, воспитание его Богом, и
через это - подготовка к личной встрече со Спасителем.
Если в Ветхом Завете ближайшим и первым предметом воспитания Господа был
Израильский народ, то в Новом это - Апостолы и ученики Христовы, народ
Нового Завета. Через учеников Своих Господь наш Иисус Христос желает
привлечь к Себе все народы от края до края земли: Итак идите, научите
все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их
соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания
века (Мф. 28, 19-20). Посланничество Апостолов для научения народов мира
всему, что заповедал Господь, дает основание к появлению Апостольской
педагогики.
Одним из первых среди богословов назвал Христа Логосом-Педагогом и
Воспитателем человечества Климент Александрийский (150-215 гг.). Христос
главенствует в христианском воспитании, печется о нашем преображении и
приобщении к христианским нравам. Господь - Педагог, верующие же подобны
детям. Климент постоянно напоминает, сколь важно для христиан
уподобляться детям - в смирении, простоте, искренности и чистоте. Не
только дети, но и взрослые нуждаются в покровительстве, руководстве и
надежной защите. Поэтому взор человека постоянно обращен к Логосу -
Творцу и Вседержителю, Примеру для подражания и уподобления, с волей
Которого необходимо сообразовываться во всех, даже самых будничных
делах. Продолжая богатую христианскую традицию, основанную на слове
Евангелия: приходи и следуй за Мною (Мф. 19, 21) - Климент многократно
предлагает нам следовать за Христом. "Воспитатель человечества, наш
Божественный Логос, заботится о спасении Своих чад. - Пишет Климент
Александрийский. - Он внушает, укоряет, упрекает, обличает, грозит,
обещает, дарует. Многими как бы удилами Он обуздывает неразумные
стремления людей. Совершенно точно также и мы - так как больны мы -
нуждаемся в Спасителе, так как мы заблуждаемся, то необходим для нас
Путеводитель; так как слепы мы, то необходим для нас Руководитель; для
нас, жаждущих, необходим живой Источник, питье, из которого жажду
утоляет (см.: Ин. 4, 13-14); так как мертвы мы, то нуждаемся в Жизни,
так как овцы мы, то необходим для нас Пастырь; так как дети мы, то
необходим для нас Педагог. Вообще, все человечество нуждается во Христе
Иисусе, дабы, оставшись без руководства, не оказаться нам
решительнейшими грешниками, и не подпасть осуждению; отделенные же от
сора, мы можем быть приняты в житницу Отца"...
По непостижимому смирению Своему Господь принял Крещение, давая пример и
прокладывая путь падшему человечеству к возрождению и спасению (см.: Мф.
3, 13-17). Тем самым Он освятил крестящего Его и воды Иордана, и сам
обряд, ставший первым Таинством Церкви - таинством духовного рождения
свыше.
Оступающемуся грешнику Бог вновь и вновь таинственно подает духовное
очищение и освящение в Таинстве Исповеди. Но самое превеликое Таинство
совершает Бог в пресуществлении хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы,
творя причащающихся "сотелесниками", "единокровными" Ему. "Великая
благочестия тайна - Бог явился во плоти, чтобы нам причащаться во
трезвение души, в оставление грехов, в приобщение Святого Духа, во
исполнении Царствия Небесного, в дерзновении к Тебе не в суд или
осуждение", - молится священник в тайной молитве на Литургии Иоанна
Златоуста. В Литургии свт. Василия Великого священник, прославляя
величие Божие, Его бесконечное совершенство и Его благодеяния роду
человеческому, молится: "Ибо Ты даровал нам познание Твоей истины. И кто
достоин описать силы Твои, вознести хвалу Тебе или открыть все чудеса
Твои во всякое время? Владыко всех, Господи неба и земли, владыко всей
твари, видимой и невидимой, сидящий на престоле славы и призирающий
бездны, безначальный, невидимый, непостижимый, неописанный, неизменный".
Итак, все совершенное премудрым Богом через Иисуса Христа имело своей
целью наше воспитание, исправление, преображение и спасение.
Боговоплощение, Евангельское учение, Крест, смерть (Ин. 11, 51-52),
Воскресение, - все совершил Господь с единственной целью: привлечь к
Себе учениками и последователями весь род человеческий, чтобы спасти его
(Ин. 10, 27-28).
Глава 1
Особенности божественной педагогики
Высшим творением в видимом мире является человек - существо личное,
свободное и разумное; другие же существа, не имеющие сознания и
разумности, занимают низшее место в лестнице бытия. Бог же, как Существо
стоящее над всем творением - видимым и невидимым, может быть мыслим лишь
обладающим всеми возможными в мире совершенствами - в беспредельной
степени, ибо Он есть Начало и Причина всего существующего во Вселенной,
- Сущий (Исх. 3, 14). Тварная Вселенная свидетельствует о бесконечных
совершенствах Творца: всемогуществе, всеведении, неизменности,
премудрости, благости, свободе, святости.
Несомненно и неизмеримо превосходство Бога как Существа духовного над
человеческим духом. Человеку как образу Божию свойственны ведение и
мудрость. Бог же как Первообраз всеведущ и премудр; в Нем глубина
премудрости (см.: Рим. 11, 33) и разум Его неизмерим (Пс. 146, 5). Даже
немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков
(1 Кор. 1, 25). Человеческая мудрость зависит от разных внешних причин и
обстоятельств, бывает изменчива, не всегда вполне предусмотрительна и
верна, Божественная же Премудрость не зависит ни от чего постороннего
или внешнего; она самобытна, вечна и неизменна, и вместе всесовершенна.
Существо Духа Божия бесконечно выше духа человеческого, и сознание Божие
безмерно превосходит сознание человеческое. Человек не знает самого
себя, неудивительно, что и его познание об окружающем мире ограничено.
Бог же совершеннейшим образом знает не только Самого Себя, но и все Им
сотворенное. Ему известен порядок мира физического: Он исчисляет
количество звезд; всех их называет именами их (Пс. 146, 4); Он знает
всех птиц на горах (Пс. 49, 11); знает потребности, желания и весь
порядок мира нравственного; тайные мольбы человека Ему известны.
Господи! - восклицает Псалмопевец, пред Тобою все желания мои, и
воздыхание мое не сокрыто от Тебя (Пс. 37, 10). Бог знает все
настоящее, прошедшее и будущее сотворенного Им мира, ибо стоит над
временем. Человеку же многое сокрыто даже в настоящем; он не прозревает
(за редким исключением) будущее, забывает прошлое. Господь открывает нам
лишь то, что нам полезно знать, но мы часто не умеем использовать во
благо себе и это знание.
Бесконечно превосходя человека в разуме, Бог безмерно превосходит его и
во всех остальных духовных свойствах. Так, человеческая воля ограничена
и несовершенна, а Бог обладает волей всесовершеннейшей - свободной,
святой, благой, всемогущей. В Божественном Откровении Творец призывает
существа, сотворенные Им по Своему образу, приближаться к Первообразу:
святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш (Лев. 19, 2). И человек,
вставший на путь богоуподобления, осознает свое ничтожество перед
Создателем. "Всякое даяние (Твое) благо, и всякий дар совершается свыше
и исходит от Тебя, Отца светов" - обращается к Нему священник в
заамвонной молитве после Литургии.
В природе чувствования существенными свойствами человеческого духа
являются, с одной стороны, влечения и любовь к собственному благу и
чувство блаженства от обладания этим благом, с другой - влечение к благу
других или любовь к другим. Это же - в высочайшей степени - свойственно
и Богу, к существенным свойствам Которого относятся всеблаженство,
бесконечная благость и любовь к Своему творению.
Бог является главным действующим Лицом в педагогическом процессе. Его
соработники - лица земные: родители, крестные, родственники; пастыри
Церкви, педагоги и другие люди, окружающие ребенка, которые тоже могут
стать воспитателями и учителями жизни, и лица Небесные: Божия Матерь,
Ангелы-Хранители, небесные покровители и святые.
Превосходство Творца над людьми в педагогическом смысле ярко проявляется
через грандиозную разницу в средствах воспитательного воздействия на
личность. Если воспитатели пользуются личным примером, словом - устным и
печатным, и всевозможными вспомогательными средствами (методическими,
наглядными и т.п.), то Божественные средства несравнимо во всем
превосходнее. Это - Божие слово (см.: 2 Тим. 3, 16; Мф. 5, 17; Евр.
11,3), Божественная благодать (см.: Еф. 2, 8; Рим. 2, 4), Пречистые Тело
и Кровь (см.: Ин. 6, 54-55; 1 Ин. 1, 7).
Важной особенностью педагогического Богочеловеческого процесса является
его запредельность, которая выражается в том, что: начало воспитания
ребенка лежит за пределами его жизни, до рождения, и зависит от
полученной наследственности; цель воспитания лежит за пределами этого
процесса; а успех его непредсказуем и лежит за пределами личных усилий
воспитателей, - в руках Божиих (см.: Пс. 126, 1). Тем не менее, родители
и воспитатели могут и должны сделать все возможное для того, чтобы Сам
Бог мог наиболее полно участвовать в воспитании ребенка.
Современный русский православный богослов и педагог И.М.Андреев выделяет
важнейшие факторы и средства, которые еще до рождения ребенка
закладывают основу для последующего воспитания Это - чистота тела и души
вступающих в церковный брак; участие родителей в таинствах Крещения,
Миропомазания, Исповеди и Причащения и духовно-нравственное и телесное
состояние матери во время чревоношения и кормления грудью.
Ребенок, рождающийся в православной воцерковленной семье, сразу попадает
под благодатное влияние Церкви, которая встречает специальной молитвой
сам день его рождения и призывает родителей скорее приобщить его к
спасительным таинствам. По определению блаженного Августина, таинство
"есть видимый знак невидимый благодати, установленный для нашего
освящения". Через таинства Церкви Христовой человеку подаются
богодарованные, сверхъестественные, т.е. превышающие обычный порядок
природы, средства, сообщаются "Божественные силы", необходимые для жизни
и благочестия (см.: 2 Пет. 1,3). Таким образом, достигаются оба момента
христианского спасения - общение с Богочеловеком и уподобление
человеческой жизни Божественной.
Первым, среди семи таинств Церкви, совершается Таинство Крещения,
вводящее человека в жизнь Церкви. Необходимость крещения водой и Духом,
заповеданную нам Господом (см.: Ин. 3, 3-15; Мф. 28, 19; Мк. 16, 16),
св. Иоанн Дамаскин объясняет двусоставностью человека. Поскольку человек
состоит из души и тела, нуждающихся в уврачевании, то и Господь даровал
двоякое очищение - водой и Духом. "Духом - возобновляющим в нас образ и
подобие; водой - очищающей через Благодать Духа тело от греха и
избавляющей от тления. Водой - представляющей образ смерти, Духом же,
подающим залог жизни". Согласно же "Посланию восточных патриархов" через
Крещение человеку подается несколько даров. Во-первых, через него
даруется отпущение в прародительском грехе, во всех других грехах и
сотворенных крещаемым до крещения. Во-вторых, крещенный освобождается от
вечного наказания, которому подлежит каждый, как за прирожденный грех,
так и за собственные смертные грехи. В-третьих, Крещение дарует
блаженное бессмертие, ибо, освобождая людей от прежде бывших грехов,
делает их храмами Божиими.
По словам святителя Иоанна Златоуста, "при совершении Крещения предстоят
и Ангелы, но объяснить способ этого дивного рождения не может ни один из
них". А святитель Василий Великий говорит: "через Крещение крещаемый
изменяется в уме, слове и деле; и по данной ему силе делается тем же,
что и Родивший его".
У крещальной купели начинается новый этап христианского воспитания.
Здесь восприемники за своего крестника дают Богу обет в его будущем
христианском воспитании.
Непосредственно вслед за Таинством Крещения наша Церковь совершает
Таинство Миропомазания (см.: 1 Ин. 2, 20, 27; 2 Кор. 1, 22): дитя
запечатлевается помазанием от Духа Святого. Вот что пишет по этому
поводу свящ. И.Базаров: "Благодать Таинства Миропомазания пребывает в
дитяти, как семя, как искра, как зародыш будущего развития, для которого
нет меры на земле"... Поэтому наша задача в том, чтобы хранить,
возогревать и преумножать данную Благодать в течение всей жизни, ибо
сказано Господом: ... кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12,
30).
А в молитве чина воцерковления новокрещенных младенцев священник молит
Господа: "и от нее рожденного младенца благослови, возрасти, освяти,
вразуми, уцеломудри, надели духовным разумом, ибо Ты привел его в мир и
показал ему свет чувственный (видимый), да и умного (духовно
просвещающего) сподобится света".
По завершении всех прежде свершившихся над младенцем таинств и
священнодействий, его причащают.
По учению Самого Христа Спасителя, вкушение Тела и Крови Его (младенцев
причащают только Кровью Господа), приводящее к теснейшему внутреннему
единению с Ним, безусловно необходимо для достижения вечной жизни, для
осуществления нашего спасения. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет
жизнь вечную (Ин. 6, 54; ср. также: Лк. 22, 19-20). Соединяясь теснейшим
образом со Христом через причащение Его Тела и Крови, христианин
становится действительным участником Его Божественной жизни, входит с
Его Богочеловеческой Личностью в непосредственное общение, начинает жить
со Христом одной жизнью. По выражению Апостола, христианин становится
один дух с Господом (1 Кор. 6, 17). В этом единении со Христом реально
участвуют не только чисто духовная сторона человека, но и его
душевно-телесный состав. Христос воспринял на Себя целого человека с
душой и телом, почему и наше спасение совершается тем и другим.
"Смотрите, какими сильными средствами вооружено наше воспитание при
самом исходном пункте своем к достижению своей цели! Учение, о котором
мы должны заботиться, уже имеется в душе, просвещенной Божественной
благодатью. Но оно лежит сокрыто, как семя в земле, как искра под
пеплом. Наш долг способствовать только развитию его сообразно с
природой, соответственно с началами жизни христианской. Воспитать веру,
возжечь любовь, возбудить надежду в юной душе - вот главное направление,
в котором должны идти все познания через ум в сердце нашего
воспитанника!".
Но более всего воспитывает человека Сам Господь. Поэтому так важно,
чтобы к этому возрасту он был способен воспринимать Божии уроки, слышать
Евангельский глас Господа и послушаться Ему. Дальнейший педагогический
процесс для человека протекает тем успешнее, чем более он прилепился к
Господу, сказавшему: Я Лоза, а вы ветви. Как ветвь не может приносить
плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне
(Ин. 15, 4). Оторваться от этой лозы - значит самому себя осудить на
сожжение, как безжизненную и сухую ветвь. Думать же приносить плоды, не
быв на этом корне, значит - хотеть изменить закон природы, по которому
не собирают смокв с терновника, и не снимают винограда с кустарника (Лк.
6, 44). Жизнь в мире и для христианина есть хождение по волнам, и блажен
только тот, кому по первому крику о помощи, как Петру, протянет руку
Спаситель (см.: Мф. 14, 31)! Поэтому важно, чтобы каждый прежде выхода
из школы приобрел спасительное убеждение, что любовь Христова превышает
всякое разумение и всякий разум (см.: Еф. 3, 19); познал и уверовал, что
следовать за Христом - значит идти прямо ко Отцу Его и Отцу нашему, в
дому Которого обителей много... (Ин. 14, 2). "С этим запасом
сокровища... с этой силой в душе пусть выходит человек с Богом на дело
свое и на делание даже до вечера (Пс. 103, 23) своей жизни. Как
почетный гражданин неба, он свободен будет от тяжких налогов житейской
суеты. Как вооруженный воин Христов, он безопасен от нечаянных нападений
злоумышленников. Как верный раб своего владыки, он всегда пребудет в
радости Господа своего".
Глава 2
Значение Божественной благодати
в педагогическом процессе
Древние Святые Отцы и учителя Церкви смотрели на Божественную благодать,
как на многообразное проявление благости Триединого Бога Творца,
Промыслителя и Искупителя мира. "Отец через Сына во Святом Духе источает
небесные дары. Отец дает Сыну, а Сын передает Духу. Дух, есть освятитель
всех сотворенных Богом через Христа разумных существ - и ангелов, и
человеков". По воле Триединого Бога, творение, промышление, искупление и
освящение распределены следующим образом между Лицами Святой Троицы.
Отец есть Причина первоначальная, повелевающая; Сын - Зиждительная; Дух
- совершительная. Дух Святой завершает воссоздание человека во Христе.
Христос все совершает при участии Духа, в Духе и через Духа. В силу
этого, Дух есть преимущественный, хотя не исключительный, освятитель
наш, ибо Он освящает нас вместе со Отцом и Сыном, по нераздельности
Святой Троицы.
Соответственно употреблению слова благодать объем этого понятия у
древних Святых Отцов и учителей Церкви был очень широк. В него входило
все то, что носит на себе черты благодеяний Божиих роду человеческому.
Само бытие наше, прирожденные дары, образ Божий, естественный закон -
совесть, закон Моисеев и сама ветхозаветная церковь. В новозаветный
период в понятие благодати входили: явление Сына Божия во плоти, учение
Христово, крестная смерть, искупление, воскресение, чудеса Христовы,
сошествие Святого Духа в день Пятидесятницы, дар языков, содействие Духа
Святого нам в нашем спасении и, наконец, блаженство в жизни будущего
века.
В наиболее общем виде благодати можно дать следующее определение:
Благодатью называется дар Божий или невидимая сила Божия, сохраняющая
весь мир и всякого человека и направляющая их к конечной цели бытия.
Благодать в широком смысле есть совокупное проявление Божия действия в
мире; благодать в догматическом смысле есть особенная сила, посылаемая
Господом Иисусом Христом по благоволению Отца и совершаемая Духом
Святым, действующая в людях и даруемая им для усвоения спасения во
Христе.
Благодать промыслительная управляет жизнью и движением всего мира. Если
бы Господь в одну минуту или секунду отнял от мира Свою промыслительную
благодать, то весь мир во мгновение ока обратился бы в ничто, исчез без
следа (см.: Пс. 103, 24-30; Деян. 17, 28). По отношению же к каждому
человеку, кроме промыслительной, общей для всего мира благодати, есть
еще благодать, обращающая его на путь спасения, если только этот человек
не утерял совсем способности к восприятию благодати (см.: Евр. 6, 4-6).
Благодатью вы спасены (Еф. 2, 5) - говорит Апостол, показывая этими
словами, что благодать является необходимым условием для спасения
человека. Невозможно быть добродетельным, вести благочестивую и
праведную жизнь одними лишь естественными силами, единожды даруемыми
Богом. Необходимо постоянное участие благодати в человеке и упование
человека на помощь Божию.
Бог Отец послал Сына Своего Единородного для спасения человеческого
рода. Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, примером Своей жизни,
учением и страданиями показал нам, как должно спасительно жить и служить
(см.: Флп. 2, 7-12). Господь всех зовет на путь ко спасению, долготерпит
(см.: 2 Петр. 3, 9), всем хочет даровать Свою благодать, и, желая чтобы
все спаслись и пришли в разум истины, зовет нас к Себе: Приидите ко Мне,
все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28). Нужно
прийти ко Христу через веру, добрые дела, Таинства Церкви, освящающие и
возрождающие человека, и тогда спасение будет близко.
Значит спасение наше совершается не только благодатью Божией, но и при
известной доле нашего соучастия в этом. Этому учит нас и Святая Церковь.
Благодать Божия побуждает ум, волю и сердце человека к покаянию, но не
насильно (ср. Рим. 2,3-4), не без воли или желания самого человека. Так
как человек создан с свободной волей, то и в деле спасения ему
представляется выбор (см.: Сир. 15,14-17; Втор. 30,19-20)... Благодать
не связывает свободу человека и не обусловливает его поведение,
напротив, она высвобождает человеческий дух из уз греха, предоставляя
ему истинную свободу - свободу сочетаться с Богом. Благодать поставляет
человека как раз посредине - между грехом и добродетелью - чтобы
человеческое произволение было совершенно свободным.
Возрождение человека благодатью для жизни во Христе совершается не
иначе, как только при ответном участии со стороны человека посредством
веры - веры, действующей любовию (ср. Гал. 5, 6). То есть вера, питаемая
благодатью, являет себя в любви и добрых делах, которые есть сущность,
выражение веры.
Благодать проявляет себя в добродетелях, во внутреннем преображении
человека, изменении его души. Человек, сочетаясь с благодатью Божией,
исполняясь любовью Христовой, действенно являет ее в добродетелях по
отношению к: Богу, ближнему, себе, окружающему миру. Добродетели по мере
усвоения благодати проявляются сначала как отдельные, разовые явления, а
затем - как постоянное, устойчивое свойство души человека.
Плодом совместного действия благодати и труда человека являются
добродетели. Поэтому, трудясь над тем, чтобы приготовить себя к действию
благодати, необходимо стяжать добродетели, и наоборот: чтобы трудиться
над добродетелями, необходимо благодатное окормление Божие. Все это
может происходить, если человек находится в едином организме Церкви, и
может происходить лишь в благословенных церковных действиях. Основой же
этих действий является годовой церковный круг, который опытно
переживается преимущественно через богослужение двунадесятых праздников.
Со стороны же человека требуется духовная бодрость, трезвение и
аскетический настрой жизни, чтобы Духом Божиим христианин крепко
утверждился во внутреннем человеке - сделался сильным по духу через веру
во Христе, вселяющемся в его сердце (см.: Еф. 3, 16). Дух способствует
нам в немощах наших, и закону ума нашего подает силы против закона,
находящегося в наших членах (см.: Рим. 8, 26); помогает преодолевать
самые сильные искушения (см.: 2 Кор. 12, 9); научает нас даже молитве,
ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за
нас воздыханиями неизреченными (Рим. 8, 26). Сила Божественной
благодати, руководя и поддерживая нас в течение всей жизни,
водительствует нас во всяком благе, воспитательно производя в нас все
необходимое для освящения, исцеления, преображения и спасения: Ибо
явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас,
чтобы мы отвергнувши нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и
благочестиво жили в нынешнем веке (Тит. 2, 11-12).
О преобразующих действиях Святого Духа так свидетельствует свт. Василий
Великий: "пророков Он вдохновляет, законоположников - умудряет,
священников - совершает, царей - укрепляет, праведников - устрояет,
целомудренных - честными творит; дает дарования исцелений, животворит
мертвые, узников освобождает, блудных и неверных усыновляет. В действиях
Своих возрождает: верующего мытаря - Евангелистом, простого рыбака -
Богословом, гонителя веры Христовой через покаяния обращает и Апостолом
многих народов делает, и проповедником веры и сосудом избранным"...
Итак, благодать Божия - наиважнейшая первоисточная, освящающая нас сила
в целожизненном педагогическом процессе, возводящая нас к совершенству и
святости.
Глава 3
Педагогичность в устроении природы человека
Для исполнения свое назначения в мире, согласно Богом заданной цели,
человеку в его сотворении (устроении) Бог даровал к этому многие силы и
способности. По слову Господа, мы должны направиться на поиск Царства
Божия и правды Его (Мф. 6, 33). Царствие же Небесное силою берется, и
употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Через подчинение
небесному человек покоряет (или восхищает) небо - то Царствие, которое
Господь принес в мир, а путь к нему - через обретение себя духовного;
через устройство внутреннего духовного царства в себе человек
сподобляется предуготованного Богом Царства от сложения мира. Что же это
за Царствие? Апостол Петр определяет его как нетленную красоту
сокровенного сердца человека (см.: 1 Пет. 3,4), мира души его. Почему
оно Божие? - Потому что Богом данное, Богом устроенное, с Богом
созидается в человеке. А так как Бог есть Дух (Ин. 4, 24), то Царствие
это суть царственность Духа в нас, Духа Божия, который и будет Царством
Божиим, господствуя над всем, что есть в человеке. И вот это удержание в
себе господственного состояния Духа (Царства Божия) возможно лишь при
постоянном усилии над собой, при духовно-трезвенной молитвенной жизни и
близости с Господом.
В трудах архиепископа Амвросия Харьковского мы находим ряд мыслей о
человеческом теле, как такой составной части человеческого существа,
которая обусловливает возможность духовного совершенствования. По
замыслу премудрого Творца, тело первозданного человека должно было
сокрыть в какой-то мере его духовное совершенство и тем самым уберечь
человека от гордости, от которой пал денница. После же грехопадения тело
должно было защитить человека от отчаяния, в которое он мог бы
погрузиться при виде страшного искажения своего существа, и помочь ему
сохранить способность к покаянию.
Это же значение соединения души с телом сохраняется и теперь, когда, по
искуплении, истинные последователи Христовы, при богоподобных
совершенствах и чудесных дарованиях немощами плоти охраняются от
гордыни, а при тяжких грехах, не видя язв своей души и духа в их наготе,
не теряют надежды исправления с помощью благодати Христовой. Тем самым
определяется назначение и важность телесной жизни.
В основе всех нравственных действий, лежит недоступная сознанию
потребность, которая в отличие от других, называется нравственной
потребностью. Она есть прирожденная сила влечения к нравственному
Первообразу, как высшему идеалу и Благу. Созданная для бессмертной
жизни, душа томится временной жизнью на земле, ибо смутно, но несомненно
чувствует, что в этом мире, на земле, нет и не может быть истинного
блага, которое есть Благо вечное. Из этой потребности вырастает
стремление к жизни в Боге, как истинном и высочайшем носителе вечного
духовно-нравственного Блага и Добра. Как всякое стремление, -
нравственное стремление ищет удовлетворение и бывает удовлетворяемо или
не удовлетворяемо. При удовлетворении нравственных стремлений, возникает
чувство покоя, нравственного довольства или нравственного блага, а при
неудовлетворении - чувство беспокойства, нравственного неудовольствия,
или нравственного зла и греха.
О педагогической значимости таких духовно-нравственных чувств, как
совесть, стыд, долг, страх, ответственность говорить не приходится, ибо
весь педагогический процесс строится с участием их. И совершенно
невозможно было бы реализоваться в христианской жизни во спасение без
таких прирожденных добродетельных чувств, как вера, надежда, любовь,
благоговение, сострадание, милосердие, - лишь развивая которые, обретаем
мы истинное благочестие.
Особое педагогическое значение имеет присущий нашему естеству закон
совести. Совесть есть сознательная оценка свободных нравственных деяний,
как добрых, так и злых. И от этой оценки во многом зависит самочувствие
человека - приятное и неприятное - в течение всей его жизни.
Образование нравственных правил, определяющих действия свободы человека
и составляющих содержание естественного нравственного закона,
совершается постепенно психологическим путем. Одни действия одобряются
нашим внутренним чувством, а другие порицаются, через что при
многообразии человеческого опыта создаются правила, составляющие
содержание нравственного закона. Что эти правила составляются главным
образом под влиянием движений нравственного чувства, а не есть
произведения человеческого ума или искусственные создания
государственных законодателей, и что естественный нравственный закон
имеется в глубине каждого нормального человека - в этом невозможно
сомневаться. Таким образом, наличие обычаев и законов поведения у всех
народов является не только живым доказательством существования
нравственного закона, но и его всеобщности и обязательности. Об этом
свидетельствует ясно и Священное Писание. Сообщая еврейскому народу
Богооткровенный Закон, Моисей говорит: близко к тебе слово сие (Закон);
оно в устах твоих и в сердце твоем, чтобы исполнять его (Втор. 30, 14).
Еще с большей ясностью и убедительностью утверждается существование в
людях естественного нравственного закона и его педагогическая сила в
словах Апостола Павла: ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе
законное делают, то не имея закона, они сами себе закон; они показывают,
что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть
их и мысли их, то обвиняющая, то оправдывающая одна другую (Рим. 2,
14-15).
Итак, педагогичность внутреннего нравственного закона усугубляется тем,
что в устроении своем человек имеет дар свободы, религиозно-нравственные
чувства и сознание, богоподобное достоинство и ответственность.
Глава 4
Педагогичность Божия Слова
Познание Божией воли, научение чистой жизни и правильной вере, понятие о
благах и целях своих, к каким стремится человек - сообщается нам из
единого источника: от Самого Господа. Без Бога невозможно познать Бога
(см.: Лк. 24, 45). Хотя вера в Бога лежит в глубине души человека, самый
предмет веры раскрывается через Божественное Откровение. Все, что
исходит от Бога, для назидания ищущих Его, есть Божественное Откровение.
Оно доступно человеческому восприятию, в силу дарованных нам качеств
богоподобной личности. Это один из способов Промыслителя возделывать,
воспитывать и научать человеческую душу; нам надо только уметь
пользоваться таким благодатным источником Божественного озарения,
извлекая пользу из всех уроков своей жизни во свете слова Его.
Наша вера, без которой невозможно угодить Богу и спастись, пробуждается
от слышания, а слышание - от слова Божия, через которое Бог обращается к
нам. Именно через слово Божие наше общение с Ним, познание Его путей для
нашей жизни во спасение. Слово Божие, обращенное и воспринятое верою,
рождает послушание; оно в педагогическом отношении превыше всего, если
мы следуем доброму примеру. Ведь в непослушного человека доброго не
посеешь и злого в нем не искоренишь. Христос был послушлив Отцу... А Ему
были послушны все последователи Его - святые угодники Божии.
В Евангельской притче о Сеятеле (см.: Мф. 13, 3-9) душа уподоблена полю,
а слово Божие - семени. Соответственно состоянию поля души
воспринимается и семя слова, у всех по-разному, отчего и различны плоды.
Педагог подобен Сеятелю, сеющему слово Божие в детские души. И как в
притче, так и в жизни, одно и то же семя приносит различные плоды. Кроме
того, педагог должен понимать свое место в деле воспитания (см.: 1 Кор.
3, 7). Вся слава принадлежит таинственному Учителю; произносящий слово
ощущает, что он произносит не свое слово, но Божие, слушающий ощущает
сердцем, что слышит слово Божественной истины. "Говорящий слово Божие и
слушающий его вместе получают пользу, а приносит пользу - Бог".
Богодухновенное Писание, по Апостолу (см.: 2 Тим. 3, 16) - это Писание
Святого Духа, а потому - из всего написанного кем-либо и когда-либо оно
есть высочайший и непреложный авторитет для всех и на все времена.
Господь не переменил Своих повелений (см.: Иак. 1, 17; Чис. 23, 19),
поэтому вероучение и наставления необходимо брать из Ветхого и Нового
Заветов (см.: Мф. 5, 17; Рим. 3, 31). Цель всего Священного Писания
- польза для людей: все Писание
Богодухновенно и полезно... Эта польза различна и многообразна:
...полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления
в праведности (2 Тим. 3, 16). Для того, чтобы получить максимальную
пользу от чтения Священного текста, необходимо проверять свое понимание
толкованием его святыми Отцами Церкви (см.: 2 Тим. 2, 2).
Высокое назначение слова Божия особенно полно выражает Евангелист Иоанн
Богослов: Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос,
Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его (Ин. 20, 31). Словом Божиим
пробуждается в нас особое сердечное слышание. Если ухом физическим мы
слышим звуки, ухом мыслительным - смыслы их, то ухом сердечным - дух и
саму суть слышимого нами. Итак, словом Божиим, как важнейшей
педагогической силой и средством, пробуждаются и зажигаются сердца к
великим подвигам веры.
Слово Божие не только пробуждает в нас духовную жизнь, но и очищает
(см.: Ин. 15, 3), освящает (1 Тим. 4, 5), вразумляет (Пс. 118, 25; 28;
169), исцеляет, умудряет всякого воспринимающего и следующего ему (2
Тим. 3, 16). "Чтение Писания очищает совесть, изгоняет страсти,
насаждает добродетель, возвышает помыслы... переселяет на самое Небо,
освобождает душу от уз тела... все хорошее, чтобы кто ни назвал, оно
способно вселить в души слушателей".
Великая педагогическая сила слова Божия засвидетельствована принесением
его святыми равноапостольными братьями Кириллом и Мефодием на славянскую
землю, где оно принесло добрый и преизобильный плод, проявивший себя во
всех ее святых. Плоды этого просвещения словом Божиим имеются везде, где
есть христианское благонравие и благочестие.
Лишившись же познания слова Божия в недавнем, но продолжительном
прошлом, современная русская семья и школа пришли в оскудение, остро
ощущаемое и сейчас. Немыслимо и далее в воспитании будущих поколений
лишать их слова Божия, о котором Бог дает великие обетования: ...если
Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше (Ин. 15, 20), следовательно,
всякий воспитатель, желающий соблюдения его слов воспитанниками, должен
соблюдать слово Божие, ибо сказано: кто сотворит и научит, тот великим
наречется в Царстве Небесном (Мф. 5, 19), а кто соблюдет слово Мое, тот
не увидит смерти вовек (Ин. 8, 51).
Глава 5
Педагогичность
Божественного Замысла и промысла о человеке
Педагогичность Божественного Замысла о человеке
Святой Максим Исповедник с несравненной силой и полнотой обрисовал
миссию, возложенную Богом на человека. По замыслу Божиему, в космическую
задачу человека от сотворения входило привести мир, добро зело
сотворенный (см.: Быт. 1, 10, 12, 18, 21, 25) к еще большей слаженности,
иерархическому единству и обожению. Последовательным разделениям каждого
по роду своему из творений должно было обрести соединение, совершаемое
человеком благодаря синергии свободы и благодати. Основное разделение, в
котором коренится вся реальность тварного бытия, это -
противопоставление Бога совокупности тварного мира, разделение на
тварное и нетварное. Затем тварная природа разделяется на небесную и
земную, на умозрительное и чувственное. В мире чувственном небо
отделяется от земли. На ее поверхности выделен рай. Наконец, обитающий в
раю человек разделяется на два пола: мужской и женский.
Адам должен был превзойти эти разделения сознательным деланием,
соединить в себе всю совокупность тварного космоса и вместе с ним
достигнуть обожения. Прежде всего, он должен был путем бесстрастной,
чистой жизни, союзом более абсолютным, нежели внешнее соединение полов,
преодолеть их разделение, в таком целомудрии, которое стало бы
целостностью. На втором этапе он должен был любовью к Богу, от всего его
отрешающей и в то же время всеобъемлющей, соединить рай с остальным
земным космосом: нося рай в самом себе, он превратил бы в рай всю землю.
После этого ему предстояло уничтожить пространственные условия не только
для своего духа, но также и для тела, соединить землю и небо, - т.е.
весь чувственный мир. Перейдя границы чувственного, он должен был затем
путем познания, равного познания духов Ангельских, проникнуть в мир
сверхчувственный, чтобы соединить в себе самом мир сверхчувственный и
чувственный. Наконец, не имея ничего вне себя, кроме одного Бога,
человеку ничего не оставалось бы, как полностью себя Ему отдать в порыве
любви и вручить Ему всю Вселенную, соединенную в его человеческом
существе. Тогда Сам Бог, со Своей стороны, отдал бы Себя человеку,
который по этому дару, т.е. по благодати, имел бы все то, что Бог имеет
по природе Своей. Таким образом, свершилось бы обожение человека и всего
тварного мира.
Человеческая личность, по учению преп. Максима Исповедника, была
призвана соединить в себе любовью природу тварную с природой нетварной.
Таким образом, человек должен был соединить по благодати две природы в
своей тварной ипостаси, стать тварным богом, богом по благодати, в
отличие от Христа - Личности Божественной, воспринявшей природу
человеческую. Для достижения этой цели необходимо взаимодействие обеих
воль: с одной стороны - обоживающая Божественная воля, сообщающая
благодать Духом Святым, присутствующим в человеческой личности; с другой
- человеческая воля, подчиняющаяся воле Божией в своем приятии
благодати, в ее стяжании, в отдачи своей природы для полного
благодатного проникновения.
Все вышеописанное из замысла Божия о мире и человеке невозможно в
осуществлении вне основных педагогических категорий и непрестанного
совершенствования богоподобной личности человека в его жизни по
поставленным Богом задачам.
Так как эту миссию, данную человеку, не выполнил Адам и все в Адаме, то
мы можем провидеть ее в деле Христа и всех во Христе ищущих своей жизни
и спасения.
Педагогичность Божественного Промысла о человеке
По определению митрополита Московского Филарета (Дроздова), Промысл
Божий есть непрестанное действие Всемогущества, Премудрости и Благости
Божией, которым Бог сохраняет бытие и силы всего сотворенного,
направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, возникающее
через удаление от добра зло пресекает или поправляет и обращает к добрым
последствиям.
По образу провидения Бога в мире Промысл Божий может быть естественным и
сверхъестественным. Первый проявляется там, где предначертания Божии
осуществляются по естественным законам, изначально установленным Богом.
А сверхъестесвенный образ промышления действует там, где, по словам
церковного песнопения "побеждаются естества уставы", и Бог являет Свою
особую силу, превышающую законы природы, направленную на достижение
высших нравственных целей в жизни мира. Такими действиями
сверхъестественного промышления о мире являются чудеса, о которых
свидетельствует Священное Писание и история Церкви Христовой.
Различают общий и частный Промысл Божий. Общий Промысл объемлет весь мир
вообще, как совокупность всех существ с действующими в них силами и
законами, а частный простирается на все предметы и явления, как бы малы
они не казались. Но самый главный предмет Божия Промышления на земле -
это человек. Бог знает чувствования (см.: Пс. 7, 10) и помышления
каждого (см.: Пс. 138, 2), даже вздохи (см.: Пс. 77, 11) и подает
потребное всем прежде, чем у Него попросят о том (см: Мф. 6, 32). Он
преклоняет ухо Свое к молитве просящего (см.: Пс. 85, 1), исполняет
просимое, если только оно проистекает из искренней и живой веры (см.:
Мф. 17, 20) и согласно с благом просящего, заключающемся в искании
Царства Божия (см.: Мф. 6, 33). Он направляет шаги человека, незнающего
своего пути (см.: Притч. 20, 24), Он делает нищим и обогащает, унижает и
возвышает, причиняет раны и Сам обвязывает их, поражает и врачует (см.:
Иов. 5, 18). Любя праведных, Он щадит и грешных, не до конца гневается
(см.: Пс. 102, 9), но долготерпит и милосердствует, чтобы посредством
Своей благости привести всех к покаянию (см.: Рим. 2, 4). Эта
всеобъемлющая, непрестанная, попечительная деятельность Божия в мире
выражена в наименовании Бога Отца Вседержителем (Символ Веры). Хотя
Промысл Божий действует повсюду, однако, чтобы увидеть Бога в Промысле
Его, нужна чистота ума и сердца. Для стяжания чистоты нужна благочестная
жизнь по заповедям Евангелия.
Частный Промысл Божий о человеке имеет два вектора направленности: один
из них заключается в попечении о земном, а другой - о вечном. Если Бог
является главным Участником нашего спасения: невозможное человекам
возможно Богу (Лк. 18, 27), возводя нас через совершенствование к
обожению, то все воспитательное попечение на пути к этому находится в
Его ведении и власти, как главного нашего Педагога.
Промысл Божий как любвеобильное попечение о человеке и человечестве,
можно уподобить Божественной Педагогике, в которой каждое из Лиц Троицы
имеет свой образ попечения о них. Об этом пишут Святые Отцы и учителя
Церкви. Святитель Афанасий Великий: "Отец все делает через Сына в Духе
Святом, и таким образом сохраняется единство Святой Троицы, и в Церкви
проповедуется Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и
во всех нас (см.: Еф. 4, 6 ), - над всеми: как Отец, как начало и
источник; через всех: это через Сына; во всех - это в Духе Святом.
Святитель Григорий Богослов: "Господство именуется Богом, хотя состоит в
трех Высочайших: Виновнике, Зиждителе, Совершителя, то есть Отце, Сыне и
Святом Духе".
Промышление о мире и человеке есть действие всеведения,
вездеприсутствия, премудрости, всемогущества и благости Божией - таких
свойств, которые равно принадлежат всем Лицам Пресвятой Троицы. Поэтому
участие их всех в Промысле очевидно. В святоотеческих молитвах Бог
именуется "всякого блага Промысленником и Подателем". «Упование мое
Отец, Прибежище мое Сын, Покров мой Дух Святый. Троица Святая, слава
Тебе», - так молился святой преподобный Иоанникий Великий.
Грехопадение внесло расстройство в нашу природу и в окружающий мир, и
это затрудняет для нас видение во всем Промысла Божия. Мы хотели бы
видеть во всех явлениях жизни благо, красоту, разумность. Часто же мы
встречаемся с противоположными явлениями: со злом, неправдой,
безобразием и безумием. Все это существует не по воле Божией, а
долготерпеливым попущением Его; хотя и зло Бог Своим Промыслом обращает
к благим последствиям для разумно претерпевающих его.
По свидетельству слова Божия Господу угодно было сотворить Ангелов
орудиями Своего промышления о мире вообще и о человеке в особенности:
все... они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые
имеют наследовать спасение (Евр. 1, 14).
В соответствии с указаниями Священного Писания Церковь учит, что каждый
верующий имеет своего Ангела-Хранителя, содействующего возрожденным и
очищенным от греха благодатью Святого Духа сохранить себя от порока к
пришествию Господа. Сообразно с этой целью они являются верными
наставниками в вере и благочестии, хранителями душ и телес наших,
предостерегающими и избавляющими от различных опасностей (Не приключится
тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему. Ибо Ангелам Своим
заповедает о тебе - охранять тебя на всех путях твоих (Пс. 90, 10-11),
нашими молитвенниками пред Богом (см.: Мф. 18, 10; Откр. 8, 3).
Если Ангелы содействуют спасению человека, то злые духи, напротив, могут
оказывать пагубное влияние на нравственное состояние людей. Принимая
Крещение, христианин не только отрекается от сатаны и его дел, но и
получает благодатные силы для укрепления в добре. Однако и после этого
верующий может подвергаться искушениям лукавого духа. Поэтому слово
Божие напоминает уверовавшим о необходимости постоянной бдительности.
Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как
рыкающий лев, ища кого поглотить (1 Петр. 5, 8). Христианин всегда
должен быть готов во всеоружии вступить в брань с духами злобы (см.:
Евр. 6, 11-13).
Падшие духи свою злобную деятельность в мире могут проявлять только по
попущению Божию (см.: Иов. 1, 11; 2, 5; Мф. 8, 31). При этом Бог никогда
не попускает непосильных искушений, о чем ясно сказано в Писании: верен
Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при
искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести (1 Кор. 10,
13). Попуская действия злых духов, Промысл Божий направляет их к благим
действиям, к нравственной пользе людей. В некоторых случаях искушения
попускаются для того, чтобы человек в борьбе с ними укрепился в
добродетели (см.: Иак. 1, 12). В других случаях искушения способствуют
обнаружению сокровенных свойств и расположений человека, познанию им
своих нравственных недостатков. В искушениях человек лучше представляет
свои духовные немощи, научается спасительному смирению, получает
побуждение к совершенствованию (см. 2 Кор. 12, 7).
Итак, вера в Божественный Промысл как попечение о всех и о всем в мире,
научает нас: славословить и благодарить Триединого Бога-Вседержителя;
возлагать всю надежду на Него; обращаться к Нему всегда и во всех
обстоятельствах с молитвой; благоговейно наблюдать пути Промысла Его о
нашей жизни, сообразуя с Ним свое поведение, и стремиться по Его
примеру, благодетельствовать всем людям. Сам Господь ведет человека по
жизни и воспитывает его с помощью множества Божественных и человеческих
средств для достижения цели всей человеческой жизни - спасения. Как же
осуществлялся Богочеловеческий педагогический процесс в истории
человечества, чем характеризовался, каким принципам подчинялся? Ответам
на эти вопросы посвящена следующая часть нашей работы.
+
ЧАСТЬ 2
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
В ИСТОРИИ ПЕДАГОГИКИ
Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла.
Мф. 21, 42.
Одна из основных задач, стоящих перед нами - проследить появление и
развитие отдельных принципов православной педагогики в истории. История
педагогики проходит те же ступени развития, что и история человечества
вообще. Наука педагогики без ее истории то же, что здание без
фундамента. Каждая эпоха вносит неповторимый вклад в общий опыт
человечества и сферу педагогики. Семь десятилетий из педагогики
изгонялись христианские идеи, имеющие корни в раннехристианской и
средневековой системе взглядов. За пределами педагогики оказались
воспитательные аспекты богопознания, самопознания, душеспасительности,
воцерковления, важности формирования евангельского отношения к ближнему
и миру. Вместе с тем было утрачено истинное понимание добра и зла,
греха, порока и добродетели и т.п. В связи с этим невозможно было
изучать историю христианской эпохи без искажений и удаления
“ненужного”.
В последние годы мы получили возможность изучать историю в полном
объеме, приобщаться к многовековому христианскому опыту и претворять его
в нашу жизнь. Тем не менее, на общегосударственном уровне в педагогике
сегодня возрождаются не христианские, а “гуманистические” идеи эпохи
Ренессанса. Несмотря на то, что уже в конце XVIII века это течение
получило сильные удары сначала со стороны романтического направления, а
затем и религиозного, но и поныне остается сильным то направление, где
религии противопоставляется не атеизм, но вера в то, что можно устроить
жизнь человеческими силами и средствами, без Бога. Атеизм, легко
соединяясь с равнодушием, ныне не имеет активной творческой силы, но
неоязычество, оплодотворенное гуманизмом, стремится вытеснить и
подменить собою христианство. Не считаться с этим обстоятельством мы не
можем. Сегодня в педагогике мы наблюдаем или наивное сочетание религии
и гуманизма, или чистый педагогический натурализм: вера в природное
раскрытие души как бесконечной возможности самосовершенствования.
Человеческая природа не мыслится и не воспринимается как поврежденная, а
раз так - не нужен Спаситель, - человек якобы может обойтись только
своими силами. Хотя среди современных педагогов немало православных
христиан, но немногим из них удается по-настоящему соединить свое
мировоззрение с педагогической практикой.
Итак, на сегодняшний день христианское мировоззрение имеет малое влияние
на педагогику. В то же время “гуманизация” образования утверждена
программой Министерства образования. Зная ту опасность, какую таит в
себе гуманистическое направление в педагогике, мы полагаем, что в нашем
государстве, называемом "светской республикой", но не утратившем свои
православные корни, исторически и аксиологически оправданно будет
поддерживать и развивать православную педагогическую традицию.
Методология исследования
Прежде чем приступать к рассмотрению исторических материалов, на
основании которых мы можем составить суждение об историческом развитии
православной педагогики и обретаемых в ней принципов, необходимо
обозначить те подходы и методы, которыми мы будем руководствоваться в
нашем историческом изыскании.
Во всяком деле важно увидеть сущностное начало, его глубинное основание
и ядро, чтобы затем безошибочно определить наиболее насущное. Наша жизнь
и педагогика очень разнообразны, многоплановы, многовариантны, довольно
путанны и хаотичны в своем содержании. Поэтому для наибольшей ясности
необходим аксиологический подход, позволяющий выявить иерархию
ценностей, отличить главное от второстепенного, высшее от низшего,
сильное от слабого, - т.е. определить приоритеты и уразуметь единое на
потребу, как об этом свидетельствует Евангелие: ищите же прежде Царствия
Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 33).
1. Первым методом предпринятого нами исторического поиска будет метод
анализа и синтеза исследуемого материала. Т.е. прежде всего мы
рассмотрим педагогические основания, взгляды и принципы различных эпох в
истории педагогики. Это позволит нам понять, какой смысл вкладывали те
или иные педагоги и авторы в понятие педагогического принципа и других
педагогических категорий, и увидеть то разнообразие принципов, которое
описано в исследованном материале.
2. Вторым будет метод сопоставления духовно-педагогического наследия
прошлого с личным педагогическим опытом автора и современным опытом
христианской педагогики Православной Церкви, с целью определения
тождества и различия.
3. Проблемы воспитания видятся по-разному в зависимости от взгляда на
мир и место человека в нем, в зависимости от убеждений, ценностных
ориентиров, веры, знаний. Каждой исторической эпохе были свойственны те
или иные мировоззренческие особенности, социальные преобразования и
новшества, постепенно оказывавшие влияние и на ход педагогической
деятельности, менявшие прежние идейные ориентиры, цели и задачи
педагогики. В этих изменениях в истории педагогики произошло больше
предостерегающего нас от ошибок и уклонений от истины, чем животворного
и спасительного, что вызывает необходимость анализа идейной
направленности основных педагогических течений и принципов. Поэтому,
третьим методом нашего исторического поиска стал метод выявления идейной
направленности педагогической мысли и практики.
4. Православная педагогика, опираясь на вероучение и опыт Церкви, может
и должна обогащаться имеющимся положительным педагогическим опытом всех
времен и народов. Но необходимо рассматривать и воспринимать весь этот
опыт во свете Христовом, и то, что в этом свете не теряет своей
истинности, то может и должно быть принято нами. Поэтому, четвертым
методом исследования будет метод рецепции, как восприятия и усвоения
педагогических принципов из других неправославных источников.
Итак, для того, чтобы проследить появление и развитие отдельных
принципов христианской педагогики, мы осуществили краткий исторический
обзор педагогических течений в первые века христианства, в учении святых
Отцов и учителей Церкви; в трудах русских учителей, пастырей и
святителей Церкви, а также в жизни древнерусского народа. Осуществить
это исследование удалось с помощью аксиологического подхода, методов
анализа и синтеза, соотнесения, идейной направленности и рецепции.
Цель исторического исследования, как и всей нашей работы - показать
необходимость историко-педагогического приемства, для построения системы
современного воспитания и образования на принципах, согласных с учением
Православной Церкви, древнехристианскими заветами и
духовно-педагогическим преданием нашего народа.
Глава 1
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
РАННЕ-ХРИСТИАНСКОЙ ЭПОХИ ДО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Центральным событием мировой истории является Боговоплощение Господа
нашего Иисуса Христа. Христос рождается и начинается новая эра.
Христианство оказало огромное влияние на жизнь всего человечества, на
содержание и строй воспитания и образования. Своим учением о
человеческой личности, о смысле и цели человеческой жизни и сущности
человеческой природы оно дало педагогическому делу новые основания, идеи
и смыслы, радикально изменив и преобразив педагогику древнего мира. Эти
новые, пришедшие с христианством педагогические начала и обусловили
небывалое педагогическое развитие воспитательно-образовательного дела и
педагогических принципов, - в христианских странах. Главная сила
христианской педагогики заключалась в ее главном идеале и основании, -
вечном, святом и спасающем, - Господе нашем Иисусе Христе и
путеводительнице к Нему - Матери Церкви.
Христианство - единственная религия, исповедующая вочеловечивание Бога,
- единственная, которая указывает на Христа, как на конкретное,
историческое явление этого вочеловечивания. Поэтому вера во Христа - не
внешний догмат, а имманентная религия человеческой совести, абсолютное
откровение, где в объективном явлении предстает перед нами искомое
всякого религиозного сознания. Откровение есть ничто иное, как явленный
человеку опыт божественного; поэтому оно и возможно, лишь поскольку
человек вмещает в себе божественную жизнь и становится деятельным в ней
участником. Сам Христос учит о Себе, что в Нем дана человеку полнота
откровения (Ин.1,17,18).Христос - тот духовный камень, который служит
источником всякого откровения, где бы оно не являлось - у евреев или у
язычников, в учениях религиозных или философских, в глубокой древности
или в наши дни.
Господь наш Иисус Христос
- главный идеал и основание педагогики
Господь наш Иисус Христос, как Спаситель людей, есть центр, на Котором
зиждется и к Которому все возвращается в нашей жизни. На Нем, как на
незыблемом камне, стоит наша вера и Церковь, понимание догматических
истин и нравственных начал жизни. Потому и сказал Он: Я есмь путь,
истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин.
14, 6). Он открыл в Своем Лице средоточие беспредельного соединения Бога
с человеком, и вместе с тем Он дал в Своем Лице опору для всего
последующего процесса возрастания в меру Божественного совершенства, до
тех пор, пока, по слову Апостола, не будет Бог все во всем (1 Кор. 15,
28).
"Господь сообщил новое направление мировой жизни и истории во всех ее
направлениях; Он смягчил грубые народные нравы, упразднил разделенность
между рабами и свободными, богатыми и бедными. Он поставил супружество и
семью на высший пьедестал; гражданству указал достойную цель -
соединение всех для общего блага, при сохранении свободы и
самостоятельности каждого; Он вызвал к свету новые виды наук и искусств,
полные глубокой содержательности и сердечности, и все это утвердил на
неизменном и прочном начале христианской любви".
Иисус Христос проповедовал Свою собственную жизнь и жил по Своей
проповеди, и как идеально-совершенна была Его проповедь, так и
идеально-божественна была Его Личность в жизни.
Господь служит идеалом для воспитания развивающегося человека. О детстве
Его в Евангелии сказано мало, но емко: Младенец же возрастал и
укреплялся духом, исполнялся премудрости; и благодать Божия была на Нем
(Лк. 2, 40). Отрок Иисус преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у
Бога и человеков (Лк. 2, 52).
Своим детством Спаситель освятил важнейшие институты воспитания.
Смиренномудренным послушанием родителям (см.: Лк. 2, 51) Он признал
покорность сыновней любви и власть родителей над чадами. Посещением
храма (см.: Лк. 2, 41-46) - явил воспитательную роль храмового действа.
Пребыванием между учителями (см.: Лк. 2, 46) - почтил науку. Сначала
выслушивая, потом вопрошая - указал путь, по которому может идти
усвоение всякой Истины (см.: Лк. 2, 46-47).
В отношении детей Христос требует любви, уважения и признания их личного
достоинства (см.: Мк. 10, 16; 18, 4,10; Мк. 9, 42). Господь ублажает
детей за простоту, искренность и смирение, - в чем и должны уподобиться
им взрослые. Однако совершенство детской души является неосознанным и
неутвержденным, поэтому дети призваны сознательно утвердиться в добре.
Отношение Господа к детям является образцом для христиан - родителей и
учителей. Образец для нас - любовь отца и его всепрощение в притче о
блудном сыне (см.: Лк. гл. 15), символизирующие любовь Небесного Отца к
человеческому роду. Вместе с тем Христос, остерегает родителей и детей
от ложной любви, которая ради человека забывает о высшей цели (см.: Мф.
10, 37).
Господь дает нам и совершенный образец сыновней любви: первое чудо в
Кане Галилейской Он совершает по просьбе Матери (см.: Ин. 2,1-11);
истекая кровью на Кресте, Он поручает Ее любимому ученику (см.: Ин.
19,26-27). Признавая важность воспитания детей, выше всего Господь
ставит в нем воспитание души и духа (см.: Мф. 16, 26).
Отметим общие черты учительного служения Господа.
Его учение цельно, направлено на Вечное; понятно, убедительно,
действенно, ибо соответствует глубинным устремлениям человеческого
духа.
Его слово духовно и жизненно: пробуждает силы души, устремляет их к
самоотвержению, к нравственно-религиозной деятельности; в Его словах
соединены благость и строгость, милость и принципиальность, кротость и
обличение, достигается удивительное соответствие содержания и формы.
Глубочайшую мудрость Он выражает в доступной и совершенной форме;
содержание заимствует непосредственно из жизни; примеры берет из
природы; доказательства основывает на законах человеческого разума и
здравого смысла; действует прямо на сердце, и через него направляет
волю Своих учеников.
Господь применяет принципы личностно-уважительного подхода, меры и
своевременности: учитывает духовный уровень и нравственное состояние
слушателей. Перед народом Он излагает простые нравственные истины в
притчах, в кругу же верных учеников открывает сокровенные тайны внутри
божественной жизни. С кающимися грешниками Господь говорит иначе, чем с
самодовольными фарисеями. Даже ближайшим ученикам Он сообщает каждый раз
столько, сколько они могут воспринять духом.
Все слова и дела Господа выражают Его бесконечную любовь к роду
человеческому. В Евангелии заключены все вечные основы нашей
христианской жизни и педагогики.
Таким образом, Божественное Откровение дает в руководство христианскому
учителю не только нравственный идеал, но несет в себе конкретные
педагогические принципы, вооружает его благодатными методами и
средствами воспитательной работы.
Значение Церкви Христовой и христианства для педагогики
Перед Своим Вознесением Спаситель оставил ученикам утешительное
обетование, что пребудет с ними до скончания века. Обещание было
исполнено в день Пятидесятницы сошествием Святого Духа на Апостолов и
учеников Его, возвратившего им невидимое присутствие Господа. Это
событие положило основание Богочеловеческого Тела Церкви, Главой
которого стал Сам Господь. Пребывая в этом Теле, верующие обретают
духовную связь с Богом, друг другом и делаются способными достичь вечной
жизни в блаженстве. Но вполне усвоить Христов дух, действительно
очиститься нравственно, успешно возрасти в добродетелях, обрести
духовное совершенство, все это требует, кроме собственных усилий
христианина, - особого, благодатного воздействия свыше. Утвердить в себе
духовный успех своими силами невозможно, доколе не изольется на нас Дух
свыше, и пустыня не сделается садом (Ис. 32, 15). Такое действие Божие
определяется, в христианских понятиях, как освящение человеческого
существа. Это то, о чем просил Иисус Христос в Его прощальной молитве:
Отче Святый... освяти их истиной Твоею... (Ин. 17, 11; 17). Освящение
человека есть начало присущего Царствию Божию блаженства, причиной
освящения является Сын Божий, а совершается в нас освящение Духом Святым
в Церкви, что и выражено св. Апостолом Петром: по предведению Бога Отца,
при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа:
благодать вам и мир да умножится (1 Петр. 1, 2). Поэтому Спаситель в
Своих действиях на земле не остановился на том, что сообщил спасительные
истины Своего учения, но еще Он создал орган Божественного спасения,
привлекший к Нему людей и народы. Потому-то и возобновлялось на
протяжении веков, непрерывно, нравственное возрождение людей, что жизнь
христиан в любви и добродетели могла опираться на особый
духовно-общественный организм - Христову Церковь.
"Строй Церкви заложен ее Божественной Основателем. Труды Апостолов дали
Церкви соответствующее воле Господа устройстройство. Ограду от лжеверия
поставили апостольские преемники, выразив свои боговдохновенные решения
в Предании, записанном в канонах. Всякий христианин в духовном труде
своего возрождения может обрести его своим согласием с вековым строем
Церкви".
В педагогическом смысле, невыразимую помощь дарует нам Мать-Церковь
обилием своих благодатных даров, как лучших средств воспитания,
обучения, образования, просвещения для преображения нашей жизни с целью
спасения. В Церкви все путеводствует нас ко Христу: таинства и
богослужение, вероучение и пастырское наставление, пост и молитва,
взаимная любовь и служение. Как мать от груди питает дитя, так и
Церковь-Мать преподает нам совершеннейшую пищу и питие, - Тело Христово
и Кровь Его (см.: Ин. 6, 55).
Особо сильное нравственно-педагогическое воздействие на чад своих
Мать-Церковь оказывает через богослужебный устав, пастырские эпитимии,
проповеди, жития святых и праздники.
О значимости нашей принадлежности Церкви и действенности церковных
средств говорит наш современник священник Артемий Владимиров: “Нельзя
быть христианином и оставаться чуждым, непослушным Православной Церкви,
ее правилам, уставам и узакониниям. Тот, кто думает, что верит во
Христа, а Церкви не верит - сам себя обманывает. Церковь - подлинная
мать наша, всегда юная, прекрасная, безгрешная, исполненная живительной
силы Духа. Мы немощны и грешны, зато Христос свят и святостью Своей
освящает Церковь. Несчастен человек, не знающий ее света и тепла!
Христианин, пренебрегающий Церковью и нарушающий ее уставы, подобен
тому, кто рубит сук, на котором сидит. Ведь мы, члены Церкви, Тела
Христова, благоденствуем только до тех пор, пока находимся в единстве с
Телом. Что случится с мизинцем, если его отсечь от тела? Сможет ли
плодоносить ветвь, отломившаяся от ствола? Нет, она скоро завянет,
пожухнет и обратится в прах земной. А дерево, мощное, сильное, с
раскидистой кроной, будет по-прежнему выситься поодаль и радовать взоры
спелыми и сочными плодами”.
В “Учебнике жизни” священника Артемия Владимирова есть хорошее
высказывание о Церкви устами православного народа: “Кому Церковь не
Мать, тому Бог не Отец”. Поэтому, “как зеницу ока, будем беречь веру и
хранить верность Православной Церкви, которая даст силы побеждать зло,
кроющееся внутри нас самих, научит всему доброму, возродит нас любовью и
препроводит в свое время в небесные обители".
Господь всех зовет на путь ко спасению, долготерпит (см.: 2 Пет. 3, 9),
желает, чтобы все пришли в разум истины, покаялись, крестились, творили
всякую правду, уклонялись от зла и таким образом спаслись (см.: Мк. 1,
15; Мф. 28, 19-20). Каждый человек ценен пред очами Его. Отсюда тот
новый взгляд на человеческую личность, который христианство внесло в
жизнь и педагогику.
С постепенным упадком греко-римской культуры "индивидуализм,
сосредоточение индивида на себе самом дошло до крайнего предела". При
этом человеческая личность, как таковая, ценности не имела. "В язычестве
человек значил только как средство других, посторонне-практических
целей, и уважался лишь настолько, насколько он был полезен для
государства, отечества, касты, сословия и т.д.". Христианство же
совершило "естественное превращение индивидуализма в универсализм: в
отказ от своей эгоистической личности, в борьбу с чувственным
разобщением, в единении всех душ в Боге". По христианской идее
"абсолютное достоинство человека заключается, прежде всего в нем самом,
т.к. в человеке, созданном по образу и подобию Божию, непрестанно
пребывает Сам Бог". Каждый человек достоин уважения и любви, уже потому,
что он человек; каждая душа ценна; каждая может спастись и должна искать
спасения в устремлении к иному миру, к Царству Божию.
Дорог Господу и каждый ребенок, призванный стать наследником Царства
Небесного (см.: Мф. 18, 2-6;10), который является даром Божия
благословения родителям, а его воспитание - священным долгом для них.
Поэтому одним из важнейших основополагающих принципов становится принцип
педоцентричности.
В христианстве не должно быть ни одного ребенка, которого можно было бы
оставить без воспитания и образовательных попечений. И так как, с
христианской точки зрения равную ценность имеют не только рабы и
свободные, а также мужеский пол и женский (см.: Гал. 3, 28; Рим. 10, 13;
Кол. 3, 11), то и все в равной степени должны быть воспитаны и
образованы. Никто не должен удерживать детей приходить ко Христу,
сказавшему: Пустите детей приходить ко Мне, и не препятствуйте им, ибо
таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14). Более того, в христианстве
нельзя ни одного ребенка лишать внимания и уважения. Отцы, не
раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении
Господнем, - это слово Апостола Павла (Еф. 6, 4) ясно намечает новые
принципы отношения к детям даже со стороны родителей. "Не раздражайте",
- говоря в положительной форме, - это значит: "Присматривайтесь к
природе детей, к ее проявлениям и потребностям, и с ними сообразуйте
ваше отношение к детям, чтобы не раздражать их". Сам Господь наш Иисус
Христос в Своей учительной деятельности, даже по отношению ко взрослым
людям, принимал во внимание не только человеческую природу в целом, но и
личностные особенности каждого человека. Так, гордых и строптивых Он
смиряет и утишает, грешных обличает и вразумляет, кающихся
прощает и спасает. Примером тому могут служить обращение Его с Закхеем
(см.: Лк. 19, 1-10), отношение к женщине, уличенной в грехе (см.: Ин. 8,
3-11) и др.
Итак, новым взглядом на ценность человеческой личности, вообще, и
ребенка, в частности, христианство положило начало идее всеобщего
воспитания, просвещения, образования и совершенствования с учетом
природосообразности и личностно-уважительного подхода.
Помимо нового взгляда на ценность человеческой личности, христианство
принесло с собой и новый взгляд на жизнь этой личности, на ее смысл и
цель. Главным основополагающим принципом педагогики и всей жизни стал
принцип христоцентричности. Христос - то Основание, на Котором строится
все здание христианской педагогики, тот Центр, к Которому призваны
стремиться все уверовавшие в Него. Главная задача, которую ставит перед
собой христианская педагогика, - это послушание и уподобление Христу.
Ценным и имеющим смысл в воспитании может быть только то, что ведет к
духовному становлению и спасению души. Поэтому христианская педагогика
использует все лучшее, что "представляет как наука, так и искусство,
как природа, так и жизнь человеческого общества" и старается "вызвать в
телесно-духовном организме питомца полную иерархию и гармонию всех сил и
способностей; так чтобы мышление его направлялось к истине, воля - к
свободе и добру, чувство - к любви, при постоянном участии разума.
Ребенок призван войти в Царство Небесное, которое созерцается верою,
держится любовью, коренится в упованиях. Поэтому средоточием всего
воспитательного дела в христианстве является воспитание веры, любви и
упования; воспитание прирожденного человеку религиозного чувства.
Античный мир смотрел на образование как на средство развития
человечности, духовных сил и красоты в человеке. Но античный идеал
воспитания не шел дальше идеи гармонически развитого человека, полезного
и ценного для земного государства и общества, тогда как христианство
имеет высшее обоснование, и сообщает стремлениям к знанию и добродетели
бесконечный характер, бесконечный импульс. Поэтому в христианском мире и
наука, и педагогика получили не только количественное, но и качественное
развитие.
Кроме того, христианство существенно изменило и психологический взгляд
на духовную природу человека. В то время как дохристианская древность
понимала дух человека, как мыслительную способность, интеллект,
христианство понимает под духом все духовные силы и способности в их
нераздельности. Интеллект теряет свое исключительное значение; в
единстве с ним, как силы духа, стоят чувство и воля. Отсюда и само
обучение в христианстве получает характер воспитывающего обучения,
направленного не только на развитие ума, но и на развитие сердца как
средоточия духовных чувств и доброй воли.
Принципы воспитания в первых христианских общинах
Воспитание в раннехристианских общинах основывалось на Священном Писании
Нового Завета - евангельской и апостольской педагогике. Апостолы первыми
возвестили миру о Слове Жизни: Жизнь явилась и мы видели и
свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и
явилась нам (1 Ин. 1, 2). Своим Боговоплощением и любовью к роду
человеческому Спаситель пробудил в нем ответную любовь и жизнь
богопосвященную. Этот принцип христоцентричности явился главным
основополагающим принципом всей педагогики христианства (см.: 1 Кор. 3,
11), руководящим людей во всей их жизни - чувствах, намерениях и
поступках - соотносится с Христом Спасителем.
Богопосвященность жизни первых христиан была неразрывно связана со
страхом Божиим. Принцип богобоязненности был ведущим еще в ветхозаветной
педагогике, что закономерно, ибо все воспитание у еврейского народа было
строго согласованно с Божественным Откровением, многократно призывавшим
человека к богобоязненности (см.: Лев. 19, 14; Вт. 4, 10; 6, 2; 10, 12;
14, 23; Пр. 3, 7; 1 Нав. 4, 24; Ек. 12, 13 и др.). В Новом Завете страх
Божий внушается даже с большей силой, чем в Ветхом. Не бойтесь убивающих
тело и потом не могущих ничего более сделать, - говорит Господь, -
бойтесь Того, Кто, по убиении, может ввергнуть в геенну. Ей, говорю вам,
Того бойтесь (Лк. 12, 4-5). Господь даровал христианам большую
благодать, чем ветхозаветным чадам Своим, поэтому мы более их
ответственны за свою жизнь и поведение. Мы знаем Того, Кто сказал: у
Меня отмщение, Я воздам. - Потому и восклицает Апостол: Страшно впасть в
руки Бога живого! (Евр. 10, 30-31), и наставляет: будем хранить
благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и
страхом (Евр. 12, 28).
Страх Божий понимался как боязнь прогневить Бога и отвращении от всего,
что может нанести оскорбление Его неизреченной любви к людям. Удаляя
грех и водворяя в сердце смирение, страх Божий привлекает благодать
Святого Духа, от Которого в человеческие сердца изливается любовь (см.:
Рим. 5, 5),которая утверждается в сердце, проницает его трепетным
благоговением к Создателю и изгоняет страх.
Заповедь новую даю вам: да любите друг друга, как Я возлюбил вас, -
сказал Господь (Ин. 13, 34). И действительно, первые христиане, свято
соблюдавшие эту заповедь Господню, резко отличались от других людей
своей любовью и взаимоединством, как члены одной семьи. В этой семье во
Христе на практике осуществлялся принцип - "все для каждого, и каждый
для всех, как в нравственном, так и в материальном отношениях, ибо
каждый отвечал пред Богом за душу ближнего, которого он мог спасти, как
за свою собственную. Всех соединяла воедино братская любовь, вышедшая из
основной христианской идеи о сыновних отношениях человека к Богу".
Не только общинная, но и собственно семейная жизнь, воспитательно
действовала на юношество в духе христианских начал. Дети - богоданные
личности - поручаются от Бога на попечение родителей, которые
ответственны за их воспитание и становление. Сам Господь призывает
взрослых не пренебрегать детьми, как даром Божиим, говоря: смотрите, не
презирайте ни одного из
малых сих: ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице
Отца Моего Небесного (Мф. 18, 10). Родители заботятся о своих детях с
кротостью и любовью (см.: Еф. 6, 4), подобно тому как Господь заботится
о сынах Своих. И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, - учит Апостол, -
но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем (Еф. 6, 4). "Не
раздражайте", - т.е. сообразуйтесь с законами природы детей,
"присматривайтесь к природе детей, к ее законам и потребностям, и с ними
сообразуйте ваше отношение к детям, чтобы не раздражать их".
За это дети обязываются повиновением и почтением к родителям из любви и
страха Божия: дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего
требует справедливость (Еф. 6, 1). Семейная жизнь "строилась на подобие
храма Божия. Общее духовное пение и общее чтение Священного Писания
входили в круг ежедневных занятий христианской семьи".
Любая мать-христианка верила, что в случае ее мученической смерти, ее
дитя не останется без призрения со стороны общины.
Естественное чувство материнской любви нашло в христианстве самое
идеальное выражение, самую крепкую нравственную поддержку. Женщина
получила преобладающее влияние на нравственное воспитание подрастающих
поколений; ее воспитательная роль стала даже выше мужской.
Мать-христианка видела высочайший образец для себя в Богоматери, а свое
призвание - в раскрытии образа Божия в своем ребенке. Поэтому прежде
всего она старалась напечатлеть в сердце ребенка любовь и христианское
благочестие.
Сама атмосфера христианского дома имела благотворное воспитывающее
влияние на детей. Даже слуги рассматривались не как рабы, а как ближние,
и обязывались тоже содействовать воспитанию детей. Весь внутренний быт
первоначальной христианской семьи был крайне прост, в противоположность
языческой роскоши. Мать, даже при богатом состоянии, сама кормила своих
детей. В пище, в одежде, во всей обстановке приучали детей к простоте,
стараясь внушить им, что все внешнее имеет значение лишь настолько, на
сколько оно служит выражением внутреннего. Девочки учились у матерей
домашнему хозяйству и благотворительности; сыновья обучались отцами
ремеслам и мужественному служению делу христианства. В обыкновении было
дело посещения больных и заключенных, по дарованной Христом заповеди.
Примеры частого мученичества и добровольных христианских подвигов глубже
действовали на юношескую волю, чем все увещания и наказания.
В целом, в первохристианстве доминировала эсхатологическая установка,
чувство близкого конца света - поэтому так легко дети загорались
пламенем, горевшим в душе старших - но это была жажда вечной жизни, а не
порыв к преображению обычной жизни. В первых века христианства люди
своей жизнью вызывали в детях такое настроение, что последние
возбуждались любовью к Богу, и воспитание являлось естественным
развитием самой жизни. В то время христианство не знало проблем
воспитания. Дети сами приобщались к тому, чем горели родители;
естественно дети зачастую разделяли судьбу родителей. Как только
христианство становится в нормальные условия жизни (после прекращения
гонений), это влияние христианской среды ослабевает, и проблема
христианского воспитания выступает в полной силе.
Итак, в педагогике раннехристианской эпохи явственно прослеживаются
принципы богообщения, богопознания, богопочитания, богобоязненности,
соборност и иерархического единства; сознается необходимость
богоуподобления и смиренномудренного послушания. Отношения людей -
взрослых и детей - исполнены любви и почитания, природосообразности и
личностно-уважительного подхода. Вся жизнь первых христиан являет нам
образец целомудрия, непрестанного богопредстояния и богослужения. В
основании воспитания и жизни христианского народа прослеживаются
принципы христоцентричностии, экклезиоцентричности и педоцентричности.
Педагогические принципы
в трудах святых отцов и учителей Церкви
Античный мир оставил в наследство христианскому свою систему воспитания,
которая вытекала из выработанного веками мировоззрения. На смену ей
должна была прийти новая система, опирающаяся на новые основы и ценности
жизни.
Теоретической педагогики в первые века христианства не существовало.
Размышления святых отцов и учителей Церкви о воспитании не представляли
строгой законченной системы. Они состояли из отдельных требований и
пояснений о сущности воспитания, необходимых для выполнения каждым
христианином. В целом, все святоотеческие требования сводятся к
сохранению христианской религии; все же языческие науки и искусства сами
по себе не имеют особого значения. Хотя до создания христианской школы,
ум христиан образовывался языческой наукой, но дух воспитывался
Господом, Его Церковью и сама жизнь, исполненной примеров христианского
подвижничества и мученичества. Святые отцы и учителя того времени были
не только богодухновенными теоретиками, создавшими христианскую
философию, но и несокрушимыми борцами за правду. Проникая в тайники
духа, они не только указывали высшие цели и смыслы существования, но
являли личный пример истинно-христианской жизни.
Стройная и законченная теоретическая система христианского воспитания
складывается к IV-V вв. - времени первых Вселенских соборов. В
святоотеческих творениях этого времени догматическое и нравственное
учение раскрыто со всей полнотой и основательностью. Попытаемся
обозначить те христианские принципы, на основании которых святые отцы и
учителя высказывали свои воззрения на воспитание и образование.
Во-первых, - христоцентричность, ибо христианство по своей сути - учение
о следовании Христу, и вся жизнь христиан должна быть исполнена веры и
мысли о Боге.
Во-вторых, экклезиоцентричность, ибо с большой ясностью в это время
понималась роль Церкви, как истинной учительницы христиан и
единственного способа спасения во Христе.
Из понимания Божией святости, человеческой греховности и нужда в
освящении вытекают принципы богоуподобления и совершенствования.
Из понимания высокого достоинства человека как образа Божия и его
назначения рождались уважение и почитание человеческой личности.
Христианство - это учение о самоотвержении, несении креста, истинной
нравственной свободе души.
Постановку и направленность всему делу воспитания дает вопрос о
назначении человека. Цель жизни - спасение; главная цель воспитания -
направление ребенка к достижению этой цели, образование в нем истинного
чада Божия.
В святоотеческой системе образования роль обучения наукам и искусствам
вспомогательна. Упор делался на религиозно-нравственное воспитание,
заключавшееся в богопознании и богопочитании, самопознании и служении
Богу и ближнему. Виды воспитания находились в иерархическом единстве.
Важнейшими воспитательными средствами были молитва, таинства Церкви,
богослужение и чтение слова Божия.
Первыми воспитателями являются родители, которые прежде всего обязаны
воспитать в детях религиозно-нравственную сознательность, сообщая им
основы религиозной жизни. "Меньше заботьтесь о том, чтобы ваши дети
учились хорошо говорить, чем чтобы учились хорошо жить", - наставляет
свт. Иоанн Златоуст. "Величайшее приобретение для детей, если они
сделаются господами всех прихотей и страстей".
О религиозном воспитании детей Златоуст говорит с большим пониманием
детской природы. "Безумно полагать, будто обучение религии еще не нужно
для детей: этот возраст, в особенности нуждается в нем, так как легко
воспринимает все, что слышит, и на юной душе все отпечатлевается, как
печать на воске. Жизнь ребенка уже с первого момента начинает
наклоняться или к добру, или ко злу. Если же на самом пороге жизни
станем охранять дитя от дурного и направлять на лучший путь, - добро
сделается его внутренним качеством и станет как бы его природой, так что
он сам добровольно не перейдет ко злу". "Все злое возникает в детях
вследствие нашего нерадения, когда мы с самого начала не возбуждаем в
них страха Божия".
Особенно успешно богобоязненность и другие христианские добродетели
могут быть воспитаны в монастырях. Большинство святых отцов отмечает,
что кроме родителей воспитанием должны заниматься восприемники, пастыри,
монахи. Святитель Василий Великий прямо вменяет монахам особенную
обязанность воспитания детей, особенно сирот. Монашествующие более всего
являют личный пример богоугодной жизни. "В монастырях, - говорит свт.
Иоанн Златоуст, - все ведут такую жизнь, которая достойна неба; в них
все живут, подобно ангелам... Как высоко стоят монастыри с их обучением
и воспитанием в сравнении с языческими школами! В последних наблюдается,
чтобы дети сперва ознакомились с науками, а потом уже с воздержанным,
аскетическим образом жизни. Но кто знает, успеют ли они достигнуть
зрелого возраста?".
Итак, наибольшее значение должно иметь религиозно-нравственное
воспитание. Все другие виды воспитания (умственное, эстетическое,
трудовое и физическое) значимы настолько, насколько подчиняются высшему
и ведут к цели. С главной целью всего христианского воспитания должны
согласовываться задачи всех прочих видов воспитания: умственного,
эстетического, трудового и физического. Все образование должно иметь
цельный, строго-христианский характер, который должен отражаться в
каждом изучаемом предмете, в каждой мысли усвоенной учениками. Среди
всего изучаемого первое место отводится Священному Писанию,
По вопросу допустимости использования языческих достижений в деле
христианского воспитания существовало два взгляда. Первый допускал
использование языческой классики в большей степени: как ступени в
обучении и познании учеником мира (Климент Александрийский, Ориген,
свтт. Василий Великий, Иоанн Златоуст и др.); второй - в меньшей
степени: как духовного противника, которого надо знать для борьбы с ним
(Тертуллиан, свт. Киприан, блаж. Иероним и Августин). В целом все отцы
Церкви говорят о приоритете воспитания над обучением и о необходимости
воспитывающего обучения.
О телесной стороне должно заботиться настолько, насколько это необходимо
для преуспевания в жизни духовной. Задача физического воспитания -
приучение тела к повиновению душе. Главное в нем - умеренность. В
результате верного воспитания получатся здоровое, выносливое тело и
столь же крепкий дух и сильная воля.
Все воспитание построено на начале строгости, необходимой вследствие
греховных проявлений поврежденной человеческой природы, которые
воспитатель должен стараться предупреждать, ослаблять и искоренять. Даже
самые строгие и суровые меры не исключают начала любви к детям и должны
истекать из него. Непослушных детей следует наказывать, ибо "наказание
есть врачевание грехов души. Однако не всякому позволительно наказывать,
как и врачевать, а только кому дозволит настоятель, по долгом его
испытании".
Испытаны должны быть личностные качества самого воспитателя, к которому
святые отцы предъявляют высокие требования. Так свт. Василий Великий
пишет: "над детьми должен быть поставлен старший превосходящий других
опытностью, доказавший свое великодушие, чтобы мог с отеческим
сердоболием и благоразумным словом исправлять прегрешности юных". Для
успешного преподавания необходимо постоянное совершенствование самого
учителя. "В познании своих собственных недочетов, всегда стремясь к
самоусовершенствованию, он будет мягок к ошибкам учеников", - наставляет
блаженный Августин.
Воспитание, в целом, должно подчиняться принципам
личностно-уважительного подхода и смиренномудренного снисхождения, меры
и своевременности. Важным воспитательным средством является личный
пример. "Высшее искусство воспитания, - говорил свт. Иоанн Златоуст, -
состоит в том, чтобы сперва спуститься до понимания воспитываемого, а
потому уже возвышать его. Есть большая польза в снисхождении во всем".
Образец этого снисхождения святитель видел в примере Господа нашего
Иисуса Христа, который снизошел до человечества, чтобы возвести его до
Божества. "Смотри, как Христос всегда раскрывал не все вдруг, но сначала
ставил своего слушателя в затруднение, чтобы он сам доискался смысла
сказанного; и затем, не умея помочь себе, тщетно напрягая свой разум, он
с гораздо большим рвением принимал искомое, когда оно раскрывалось ему,
и тем более возбуждался к внимательному слушанию. Таким же образом
поступай и при воспитании".
Именно за счет целенаправленности и устремленности к единому истинному
идеалу, все воспитание у христиан первых веков отличалось исключительной
целомудренностью. Из жизнеописаний святых угодников мы видим, что
основание их истинно-христианской жизни было положено в детстве, при
воспитании, которое велось именно по святоотеческой педагогической
системе. Высокая степень нравственного совершенства первых христиан,
большинство которых решалось лучше принять смерть, нежели отступить от
какой-либо добродетели, прямо зависела от характера указанного
воспитания.
Эта система, в основе своей истинно-христианская и общечеловеческая,
передавалась и в последующее время из поколения в поколение и, хотя
разнообразилась по обстоятельствам времени и местным обычаям,
дополнялась, расширялась и изменялась, но в основе своей удерживалась у
всех истинных христиан и всегда, приносила несомненную пользу.
Усовершенствуемая в частностях, эта система оставалась неизменной в
своем основном принципе христоцентричности, важность которого сознавали
все лучшие педагоги последующих эпох.
Итак, в творениях святых отцов и учителей Церкви мы находим в той или
иной степени многие педагогические принципы. Более того, их
педагогические наставления направляются не столько к решению различных
частных вопросов из той или иной области воспитания, сколько именно к
принципиальному установлению христианского понимания самих задач
воспитания, - и это чрезвычайно ценно для нас. Эти принципы и задачи
должны остаться неизменными истинными руководителями для христианского
воспитателя на все времена. Все задачи воспитания составляют у древних
Отцов одно целое, потому что все они одинаково подчиняются требованиям
того христианского идеала, к которому должно направляться все
воспитание. Благодаря этому, тот же характер единства и цельности
сообщается и всему воспитательному делу, до малейших частностей
включительно.
Краткий обзор первохристианского и святоотеческого педагогического
наследия показывает, что уже в первые века христианства были намечены и
применены в жизнь многие основополагающие и важнейшие принципы
христианской педагогики, согласные с учением Христовой Церкви.
Глава 2
принципы в ПЕДАГОГИЧЕСКОМ НАСЛЕДИИ РУСИ
... Русский народ всю свою жизнь предстоял Богу... он знал свои страсти
и свои грехи, но всегда мерил себя Божиими мерилами; что через все его
уклонения и падения, несмотря на них и вопреки им, душа его всегда
молилась и молитва всегда составляла живое естество его духа.
И.А.Ильин
Православие, пришедшее в Древнюю Русь из Византии в Х веке, стало
духовно-религиозной основой ее бытия, определило лицо древнерусской
педагогики.Воспитательные традиции, на которые опиралась педагогическая
мысль древней Руси, насчитыввают более двух тысяч лет. Воспитание детей
происходило в соответсвии с необходимостью наследования подрастающим
поколением общественно-исторического опыта, накопленного предыдущими
поколениями, с целью подготовки к самостоятельной жизни и труду. Большое
влияние на воспитание детей, уклад и традиции народной жизни оказывала
Православная Церковь. Она стремилась оказывать свое
благотворн-воспитательное влияние на все сферы деятельности и сознания,
на все жизнеустроение человека. Наследование и преемственность
осуществлялись на основе православной веры, народных традиций и
семейного воспитания. С помощью традициц создавались основы физического,
трудового, эстетического,умственного и религиозно-нравственного
воспитания. Традиции и обычаи выступали как две взаимосвязанные формы
воспитательного воздействия на подростающее поколение. Мудрость,
учительность и педагогичность были свойственны всей древнерусской
культуре. Но не верно думать, что эти духовно-педагогические качества
исключали практичность и полезность. Напротив, они были жизеприложимы и
культура дорожила одними, чтобы не потерять другие,не оказаться
исчерпанной тем или иным конкретным практическим результатом, но
приносить их всегда, оставаясь духовно неисчкрпаемой.
Педагогическоя мысль древей Руси постоянно соприкасалась с
педагогическими ценностями Византии и других соседних стран, ощущая на
себе их определенное влияние. Усвоение религиозно-нравственного,
филосовского и педагогического древнегреческого наследия являлось
необходимым этапом в развитии культуры и педагогики на Руси. Русские
книжники и церковные деятели, знавшие греческий язык, читали труды
античных и религиозных мыслителей в оригинале. Киевский Митрополит и
философ Климент Смолятич (XIIв.) писал, что он читал “Гомера, и
Аристотеля, и Платона, которые среди греческих столпов славнейшими
были”.
Знакомство с делом древнерусского народного воспитания и образования
отмечал Модзалевский Л.Н., показывает, что “многие принципы, открытые
нами как новость в немецкой педагогике и вообще в иностранной школе,
были известны русским в глубокой древности, от которой мы были
оторванны европейской образованностью, разом нахлынувшей на верхний слой
русского общества и лишившей его знания и понимания своей собственной
родной старины.”
Изучение древнерусской литературы, традиций народной жизни и
педагогикической культуры таит в себе много открытий.
Педагогические принципы в монастырской жизни
Особое, ведущее значение в просвещении народа имели на Руси
многочисленные монастыри. Монастыри были подлинными “университетами”,
где древнерусский человек получал истинное образование и воспитание,
освобождавшее его от рабства страстям и делавшее его настоящим
христианином и верным сыном своей Родины. Знания, получаемые в
монастырских школах, сочетались с социальным служением людям: бедным и
несчастным здесь подавалось телесное утешение раздачей милостыни, ищущим
спасения создавались условия и давалось руководство для подвижнической
жизни. Русские люди видели в монастырях живые примеры
истинно-христианской жизни. Неудивительно, что монастыри имели столь
большое нравственное влияние на общество.
Монастырь давал не только православное воспитание. Вся русская книжность
шла из монастырей. В монастырях писались летописные своды. Через них
народ постигал уроки истории, учился видеть действие Божественного
Провидения в своем бытии и его важнейших событиях. Проверенная критерием
истинной мудрости и чистоты литература закладывалась в основу всего
образования на Руси, которое всегда было подчинено высшей цели -
духовному и нравственному становлению человека, его возрастанию в
добродетели.
Монастырь на Руси был также школой хозяйствования, трудолюбия, школой
взаимного братского служения друг другу и школой мужества: когда Русской
земле угрожал внешний враг, монастыри превращались в крепости.
Некоторые монастыри получили особое значение (Киево-Печерская,
Троице-Сергиевская лавра). Монастыри имели огромное влияние на общество
в целом; неудивительно, что образовательное влияние монастырей давало
преобладание в обществе религиозному строю жизни.
При изучении педагогического наследия Древней Руси особого внимания
заслуживает воспитательный подвиг преп. Сергия Радонежского (+ 1391) - в
нем отражено все наиболее значимое в этом наследии, все, что сохраняет
непреходящую ценность.
Среди великого сонма русских святых преподобный Сергий Радонежский
выделяется как звезда первой величины, его слава "высшей, солнечной
природы": Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда тот
звезды разнится в славе (1 Кор. 15,41). К преподобному Сергию припадает
православная Русь в самые трудные и ответственные моменты своего
исторического бытия. Его величают Взбранным Воеводой,
Ангелом-Хранителем, Игуменом Русской земли, обителью Святой Троицы. Еще
во чреве матери начинается его молитвенное служение Триипостасному Богу
- и продолжается на протяжении всей земной жизни и в блаженной вечности.
Его богословские откровения о Святой Троице, запечатленные в иконе преп.
Андрея Рублева, обнаруживают особую творческую связь святого с душой
русского народа, его высшим религиозным, историческим и культурным
призванием. Братство людей, готовая на жертву любовь между ними, их
духовное единство, ориентированное на высшее единство Отца, и Сына, и
Святаго Духа - вот как можно это призвание определить. Оно было в полной
мере осуществлено в жизненном пути преподобного.
Варфоломей ("сын радости") был воспитан благочестивыми родителями,
Кириллом и Марией, в наше время причисленными к лику святых, в
богопочитании, особой любви к странноприимству, смиренномудренному
послушании. Святой на длительное время смиренно откладывает уход из
мира, исполняя волю родителей. И только после их блаженной кончины
удаляется на Маковец, в дебри нехоженых Радонежских лесов, где принимает
постриг с именем Сергия и строит храм во имя Живоначальной Троицы -
"дабы непрестанным воззрением на Святую Троицу побеждался страх
ненавистной розни мира сего".
"Ненавистная рознь", казалось, торжествовала в те времена "среди
мятущихся обстоятельств времени, среди раздоров, междоусобных распрей,
всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия,
растлившего Русь".
Преподобный Сергий выступил против духа времени. Если выразить в двух
словах дело его жизни, то этими словами будут "единение", "собирание".
Вначале он собирает воедино силы своей души, затем собирает вокруг себя
учеников, возрождает древнее монастырское общежитие Наконец, он
собирает воедино всю Русь.
Собрать себя - значит собрать главные внутренние силы души - ум,
чувства, волю; очистить ум и сердце от всякой скверны; освободить волю
от эгоистических стремлений, всецело предать себя Богу. По мысли
древних, "подобное познается подобным". Восстановление внутреннего
единства, целомудрия - важнейшее условие познания Бога, Единосущного и
Нераздельного в Троице. Тогда мир, всякий ум превосходящий, водворяется
в душе подвижника. Он озаряется, проникается Фаворским светом.
XIV век, когда жил преп. Сергий - период высшего расцвета на Афоне
исихазма - учения о стяжании Божией благодати, ее нетварной энергии, об
озарении, обожении души через делание Иисусовой молитвы.
В это же самое время на Западе процветает гуманизм, утверждающий
независимость человеческой личности от Бога и Церкви.
Православные Греция и Русь тоже сосредоточены на проблеме личности, но в
противоположном смысле: человек по-настоящему становится личностью (а не
"творческой индивидуальностью") и во всей полноте обретает себя не через
самоутверждение, а через самоотдачу - предав себя в волю Божию, восходя
к Богу и соединяясь с Ним. Запад направил развитие личности по
горизонтали "самосовершенствования" - Восток избирает духовную
вертикаль.
Преподобный Сергий двигался в этом направлении, сочетая сугубые
аскетические подвиги с освоением книжной премудрости.
Всем, кто читал житие преподобного Сергия, кто всматривался в известную
картину М.Нестерова "Видение отрока Варфоломея", памятна встреча юного
подвижника с таинственным старцем на поляне под высоким дубом. Мальчик,
как известно, поделился с ним своим горем: грамота никак не давалась
ему, и старец, помолившись, благословил отрока и дал ему из ковчежца
кусочек просфоры - "в знамение благодати Божией и разумения Святаго
Писания".
Очень важно то обстоятельство, что книжная премудрость была обретена
святым не на основании природных способностей, а как дар свыше. Это
означает, что в лице преподобного Сергия Сам Господь благословил
Православную Русь идти путем стяжания книжной учености, возделывания
высокой духовной культуры. В данном отношении путь Руси оказался ближе
не тем восточным странам, где подвижники-аскеты полностью отрицали
образование и культуру, а просвещенной Византии, где блистали имена
святителей Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова,
Григория Нисского, Симеона Нового Богослова, Григория Паламы...
Основание библиотеки Троице-Сергиевой Лавры было положено преп. Сергием.
Из духовного богатства православной книжности он выделил самое
существенное - литературу, которая научала внутреннему деланию в
молитве. В монастыре переписывались творения Иоанна Лествичника, аввы
Дорофея, Исаака Сирина, Григория Синаита, Симеона Нового Богослова. Все
основные направления древнерусской культуры - архитектура, иконопись,
литература - получили мощный толчок для своего развития в обители
преподобного Сергия. Слово "культура" в переводе означает
"возделывание", "обрабатывание". Особенность нашей отечественной
культуры в том, что она главным образом направлена на "возделывание"
человеческого сердца. Это есть "высшее художество", и преп. Сергий был
искушен в нем в полной мере.
Он воздействовал на учеников дивной светозарной красотой внутреннего
облика и личного примера. Вот как описывает этот облик ученик
преподобного и автор первого его жития св. Епифаний Премудрый: "Тихость,
кротость слова, молчание, смирение, простота без пестроты, любовь равная
ко всем человекам".
Напомним, что все эти качества, свидетельствующие о сосредоточенном
светлом покое были достигнуты в одну из самых тревожных и трагических
эпох на Руси. Преподобный Сергий показал, что значит истинная духовная
нравственная свобода, неподвластная внешним условиям, неблагоприятным
обстоятельствам времени. Такая свобода может быть обретена только при
глубоком смирении. Это видно из жития преподобного.
В зрелые годы святой неоднократно творил чудеса, но всякий раз строго
наказывал свидетелям молчать об этом. А в самом начале своего подвига,
несмотря на горячие просьбы братии, он долго не соглашался стать
игуменом: "Желаю лучше учиться, чем учить, лучше повиноваться, чем
начальствовать". Но когда епископ Афанасий повелел ему принять
игуменство, - преп. Сергий, как всегда, смирился, уступил. Однако не
изменил обычного образа жизни: таскал бревна, колол дрова, носил воду
для братии, пек просфоры, кроил и шил одежду - словом, работал на всех,
по выражению преп. Епифания, "как раб купленный". Летом и зимой ходил в
одной старенькой рясе, и она была беднее и хуже, чем у любого из иноков
его. И в обители Сергиевой поначалу было столько материальных
недостатков, сколько заплат на рясе игумена - "все худостно, все
нищенско, все сиротинско". Но при такой нищете игумен строго-настрого
запрещал братии побираться - хлеб можно было добывать только своим
трудом или за счет добровольных пожертвований. Преп. Сергий своим
примером утверждал святость труда и раскрывал его смысл - служение
ближнему в смирении и любви. Именно деятельная любовь является для
православного человека источником и целью труда, а не корысть, не
нажива.
Любовь проверяется делами, а не словами. Преп. Сергий настойчиво
искоренял в своей обители празднословие. Он имел обыкновение после
вечерней службы дозором ходить мимо келий. И если слышал праздные
разговоры - легким стуком призывал прекратить их, а на другой день
кротко, но твердо вразумлял провинившихся.
Как отмечал В.О.Ключевский, каждого ученика преп. Сергий "вел своим
путем, не спуская глаз с каждого новичка, возводя его со степени на
степень иноческого искуса, указывал дело всякому по силам".
Его горячее и неотступное молитвенное предстательство за учеников - еще
один величайший пример для нас: молитва за воспитуемых есть основа основ
православной педагогики.
Молитвы преп. Сергия об учениках были услышаны: множество птиц явилось
ему в знаменитом видении, где предсказано было, что святые чада его
разлетятся из родного гнезда и в разных концах Русской земли прославят
Господа. И действительно, многие ученики преп. Сергия стали великими
духовными подвижниками: "тихий и кроткий" Андроник, впоследствии
настоятель Спасского монастыря, вырастившего Андрея Рублева,
"пустыннолюбивый" Мефодий Пешношский, преп. Афанасий, славившийся
книжной премудростью, преп. Феодор, его племянник и любимый ученик,
впоследствии игумен Симоновского монастыря, преп. Никон Радонежский,
преемник преп. Сергия, блаженные Роман, Феодор, Павел - всех не
перечислить... Академик Ключевский писал: "По последующей
самостоятельной деятельности учеников преподобного Сергия видно, что под
его воспитательным воздействием лица не обезличивались, личные свойства
не стирались, каждый оставался сам собой и становясь на свое место,
входил в состав сложного и стройного целого".
Таким образом, преп. Сергий был строителем соборности как свободного
единодушия и единомыслия православных христиан, каждый из которых вносит
неповторимый вклад в полноту церковного и общественного бытия. Идеал
соборности коренится в единстве Лиц Святой Троицы, неслиянном и
нераздельном. К этому же Первообразу восходит и образ монастырского
общежития, введенного преп. Сергием в его обители.
Ученики преп. Сергия создавали новые и новые монастырские обители с
общежительным уставом. Они притягивали к себе мирян, которые постигали
на живых примерах, что каждый человек должен благоговеть перед Творцом
всяческих, сострадать и помогать ближнему, нести ответственность за
низлежащий растительный и животный мир. Здесь учились братской
взаимопомощи, учились хозяйствовать по-христиански, здесь копился
экологический опыт народа.
Вокруг "Сергиевых" монастырей (их при жизни преподобного насчитывалось
около сорока) расцветала жизнь, на православной основе формировалось
национальное единство, крепло и ширилось русское государство.
Преп. Сергий звал русский народ не просто к единению, а к единению по
образу и подобию Святой Троицы. Такое иерархическое подчинение идеи
национального единства высшей реальности Божественного единства Св.
Троицы - один из важнейших уроков преп. Сергия. Ведь любое человеческое
единство, эгоистически замкнутое на себе, неизбежно приводит не к любви,
а к противостоянию, к ненависти, к борьбе с другими такими же
единствами.
Центром образа Св. Троицы преп. Андрея Рублева является Жертвенная Чаша.
Если единство народа имеет как основу такой Первообраз, этот народ не
сможет ненавидеть, презирать, притеснять другие народы - он будет нести
им свет жертвенной Евангельской любви.
Преп. Сергий благословил великого князя Димитрия и русское воинство на
Куликовскую битву, в которой, как известно, Русь выпила жертвенную чашу
не только за свою независимость, но и за всю христианскую Европу.
Огромный вклад в победу на поле Куликовом внесли ученики преп. Сергия
Александр Пересвет и Андрей Ослябя, принявшие славную кончину "за други
своя".
Русский православный писатель-эмигрант Б.Зайцев в своей книге о преп.
Сергии утверждает: "Ханы величайше ошибались,... щадя монастыри.
Сильнейшее - ибо духовное - оружие против них готовили смиренные святые
типа Сергия, ибо готовили и верующего, и мужественного человека".
Благословляя благоверного князя Димитрия на Куликовскую битву, преп.
Сергий так определил ее внутренний смысл: "За Имя Христово, за веру
Православную нам подобает душу свою положить и кровь свою пролить".
И после преставления к Богу преп. Сергий не оставлял своего попечения о
верности русского народа Православию: например, во времена Флорентийской
унии он явился пресвитеру Симеону, много претерпевшему за отказ
подписать отступнический документ, и укрепил его. В Смутное время
преподобный трижды явился Козьме Минину со строгим требованием идти на
Москву и освободить стольный град от власти иноверных...
Хранить веру православную как основу национального бытия - главный завет
преп. Сергия. Вчитаемся внимательно и в другие его заветы - в них мы
найдем важнейшие ориентиры того пути, по которому призвана проходить
православная жизнь и отечественная педагогическая традиция. Эти заветы
великий святой высказал в прощальной беседе с учениками. Вот они: "Чада
возлюбленные, непреткновенно пребывайте в Православии и единомыслие друг
другу храните. Храните чистоту душевную и телесную и любовь
нелицемерную. От злых и скверных похотей остерегайтесь. Пищу и напитки
вкушайте трезвенные, а особенно смирением украшайте себя. Страннолюбия
не забывайте, от противоречия уклоняйтесь и ни во что ставьте честь и
славу жизни этой, но вместо этого от Бога воздаяние ожидайте, небесных
вечных благ наслаждения."
Вся монастырская педагогика в целом христоцентрична, экклезиоцентрична и
нравственно-аскетична. В ней можно найти в том или ином виде многие
основные принципы православной педагогики, названные нами в данной
работе принципами педагогической взаимности: здесь вне сомнения,
присутствовали любовь и богобоязненность, личностно-уважительный подход
и личный пример, иерархичность и смиренномудренное послушание,
воцерковление, соборность и патриотичность. Неудивительно поэтому, что
русский человек искал духовного окормления прежде всего в монастыре,
понимая, что этот “корабль отцов” достаточно надежен, чтобы устоять в
житейском бурном море и управить к Господу нашему Иисусу Христу.
Главными принципами монастырской педагогики были: богопосвященность и
экклезиоцентричность, смиренномудренное послушание и умеренность во
всем, пост, усердная молитва, разумно-деятельная любовь (братолюбие,
нищелюбие), терпеливое перенесение трудов, умение отдавать себя всего
на служение общему делу, самопознание и совершенствование.
Педагогические принципы в “Домострое”,
традициях и укладе крестьянской жизни
Большой интерес представляет традиционная система воспитания детей у
русского народа, являющая собой неиссякаемую сокровищницу
педагогического опыта. Основу населения России составляли крестьяне,
сохранявшие ядро традиционной культуры. Педагогика русского крестьянства
имеет в себе и ветхозаветные, и новозаветные мотивы. Древнерусская
педагогическая практика в значительной степени находилась под влиянием
Ветхого Завета. Это проявлялось, в частности, в большой строгости
воспитания, общепринятых телесных наказаниях. "Книга Премудрости Иисуса,
сына Сирахова" является одним из основных источников "Домостроя" -
древнерусского памятника XVI в.. Однако, проходя через христианство,
ветхозаветные мотивы, преображались. Так, вторым источником "Домостроя"
послужило "Слово Иоанна Златоуста о добрых женах" из популярного на Руси
сборника "Измарагд", в котором отражен византийский опыт жизнеустроения.
Достаточно сильно было и влияние языческой старины. Тем не менее,
христианская вера крестьян была очень сильной; их религиозность
отличалась цельностью и была связана с самим образом жизни. Там, где
народная педагогика сознательно литургична, можно говорить о ее
укорененности в истинной христианской традиции.
Основные принципы народного православного уклада жизни и воспитания,
раскрывающиеся в “Домострое”, это - христоцентричность,
экклезиоцентричность, богобоязненность. Эти принципы успешно
претворялись в жизнь благодаря незыблемому патриархальному укладу - из
рода в род передаваемых Богом установленных правил жизни -
соответственно которым русский крестьянин старался “укладывать” свою
жизнь, строить свое хозяйство (по старинному русскому выражению -
домострой). Нарушение законов жизни понималось как грех, за которым
последует Божие наказание и разрушение жизни. Уклад служил гарантией
воспитания хороших земледельцев, рачительных хозяев, богобоязненных
людей.
Святая святых рода, его основа - семья. Семейные отношения основаны на
строгой иерархии и почитании старших. Обязанности в семье четко
распределены. Дохристианское влияние проявилось в принципе власти, на
котором построены внутрисемейные отношения. В этом смысле "Домострой" не
дотягивает до высшей свободы христианских отношений, основанных на
доверии и уважении к каждому. Однако реальная жизнь русских людей в
данном случае не укладывалась в "Домострой". Христианские традиции
духовного равенства людей глубоко вошли в ее культуру. Условия жизни и
быта крестьянам диктовал в большей степени суровый климат, тяжелый труд
и Православная Церковь. В целом, внутрисемейные отношения были хорошей
школой смиренномудренного послушания: дети подчиняются родителям, жена -
мужу, вся семья - духовному отцу, властям, царю, Богу; природа -
человеку. Весь мир как бы основан на семейных отношениях. Так, отцом
русские называли Бога, царя, священника, любого старшего; матерью -
Божию Матерь, землю (мать-сыра-земля), Родину, старшую женщину.
Ребенок воспитывался не столько уроками, сколько личным примером
родителей, восприемников, членов семьи, всей окружающей средой. Весь мир
Божий в этой школе сводился под домашний кров, и дом становился малым
образом Вселенной. Древнерусская семья представляла собой малую церковь,
где домовладыка был священником; домашнее царство, где он царил; школу,
в которой он учил жену, чад и домочадцев. Будучи ответственным пред
Богом за них, хозяин дома обязывался быть требовательным к себе и
подопечным; как педагогический помощник священника он вел семью ко
Христу, обучал Закону Божию и благонравию, заботиться о ее телесной и
душевной чистоте, непрестанно являя личный пример. Это означало прежде
всего, что глава семьи сам должен был быть глубоко церковным человеком,
послушным своему педагогу - духовному отцу и через него - Матери-Церкви
и истинному педагогу - Христу. На этой основе он мог преподавать своему
дому начатки того строения душевного, которое сам усваивал у своих
руководителей.
Дети безоговорочно подчинялись родителям во всем; огромное значение
имели родительские благословение, проклятие, молитва. Непослушных детей
наказывали; часто - физически. Обязательное условие наказания - его
справедливость. В народной педагогике складывались свои приемы
воспитания: поощрения, похвалы, рассказы о старших, опытных работниках,
о благочестивых и святых людях, о былинных героях.
В целом отношения между родителями и детьми, при внешней строгости,
отличались внутренней теплотой и взаимной привязанностью.
Когда дети подрастали, родители обучали их “промыслу и рукоделию”, отец
- сыновей, мать - дочерей. Труд - освященная Богом обязанность, основа
жизни крестьянина, по сути - его способ существования.
У русских существовала целая школа милосердия и благочестия, основанная
на понимании Богоугодности добрых дел, творимых Христа ради. Обычной
была помощь односельчанам попавшим в трудное положение: больным, вдовам
и сиротам, погорельцам. В помощи другим участвовали и дети. Традиционным
было гостеприимство к чужим людям, в т.ч. нищим. Обычаи предписывали
угощать и одаривать нищих на великие праздники, Святки; во
время Петрова поста; на поминки и дни памяти.
Угождение Богу, “по Бозе жити” - единственная цель земной жизни, которая
достигается верой в Бога, исполнением обрядов Церкви и выполнением
Евангельской заповеди любви к ближним.
Народное воспитание сугубо экклезиоцентрично. Значение Церкви в жизни
крестьянина и в воспитании детей трудно переоценить. Приходская школа
для мирян была школой душевного спасения, а священник был духовным отцом
своих прихожан, учителем и наставником. Преподаваемое им учение
разносилось по домам старшими его духовными детьми, отцами семейства.
Все события в жизни крестьянина освящались Церковью через обряды и
Таинства. На все испрашивали благословение Церкви: на посев и жатву,
брак, рождение и смерть. Освящались новые вещи, дом, скотина, урожай,
пища; земля, вода, воздух - то есть весь окружающий мир.
С рождения ребенок слышал молитву, видел молящихся родителей, лампадку,
образа; с раннего возраста приучали к молитве, постам, богослужению;
читали Священное Писание и Жития святых. Время от времени семьи
отправлялись на богомолье в ближайшие, а то и очень отдаленные
монастыри.
Дети с малых лет приучались понимать, что не все, что хочется,
дозволено. Воспитывалось понятие о превосходстве духовного начала в
человеке над телесным.
Все образование сводилось преимущественно к религиозному, все обучение
воспитывало. Интересно, что общий порядок обучения на Руси существенно
не изменялся на протяжении многих веков. Уже в Московской Руси (ранее
XVП века) преподавателями были в основном священно- и церковнослужители;
обучение начиналось с Азбуки, содержание которой состояло из молитв,
Символа Веры, заповедей и нравственных наставлений; продолжалось
изучением Часослова и завершалось на первом этапе глубоким изучением
Псалтири - любимой книги наших предков. После Псалтири изучали Апостол,
затем Евангелие, потом другие книги Священного Писания. Таким образом,
изучение Библии составляло высшее образование на Руси.
Младенцев (до 7 лет) старались причащать как можно чаще. На первую
исповедь ребенка приводили, когда ему исполнялось 7 лет. К этому времени
ребенок уже представлял себе, что означает слово “грех”, был наставлен в
богобоязненности. Исповедь воспринималась как духовная баня, очищающую
совесть. Совесть очищалась также искренней просьбой прощения. Прощения
просили во всех серьезных жизненных обстоятельствах: при расставании -
временном и вечном, перед родами; в Прощеное воскресенье... Подобные
обычаи формировали в человеке глубокую ответственность за свои поступки
и приучали к ней с раннего детства.
Дети участвовали во многих церковных праздниках. Праздники в детском
сознании сливались с определенными временами года: 40 мучеников с
выпеченными жаворонками - с закликанием весны, Троица - с летом,
цветением природы, летними играми, походами в лес, на речку. Таким
образом, мир ребенка органично вливался в окружающий его большой мир
(сотварность). Этот мир обладал цельностью, устойчивостью,
основательностью, крепкими связями. Ребенок воспитывался в среде обычая
и обряда, все здесь было обдумано и испытано, выдержано, размерено и
разграничено, каждый шаг разучен, каждый поступок предусмотрен и
подсказан Священным Писанием или Отеческим Преданием, расписан по
церковному календарю.
Древнерусская жизнь в целом и воспитание в частности отличалось истинным
целомудрием. Это выражалось, во-первых, в формировании духовно и телесно
целомудренного человека, т.е. цельного, имеющего крепкий внутренний
стержень. Прямизне, гармонии внешнего и внутреннего облика придавалось
особое значение. Требовалась чинность, то есть благопристойность и
упорядоченность поведения во всем. Во-вторых, целомудренными были
отношения между полами, при отсутствии в то же время ханжества и
лицемерия. Деторождения, как милости Божией, никто не стыдился.
Свадебный обряд открыто направлен на привлечение силы плодородия к новой
семье. Но вести сексуальные разговоры считалось грешно, стыдно.
Добрачные и внебрачные связи строго осуждались.
Рассматривая народное благочестие в отдельных его проявлениях, следует
помнить, что в действительности религиозность крестьян была очень
цельной, соединенной с их образом жизни. Крестьяне жили в постоянном
осознании Богоприсутствия, что выражалось в выражениях типа: “Без Бога
не до порога”, “Ходить под Богом”, “С Богом!”, “Бог с тобою!”, “Храни
тебя Господь”, “Спаси Бог” (спасибо), многократное “Господи помилуй”,
“Бог тебе судья” - всего невозможно перечислить. Эти выражения буквально
пронизывали речь, сознание русского крестьянина. Вера определяла всю
жизнь. Искренне верующий человек не мог плохо хозяйствовать на
сотворенной Богом земле, или отказать в помощи ближнему. В повседневных
молитвенных обращениях воедино сливались отношение к иконе Святого,
знание его жития, заказ молебна в сельском храме и стремление
отправиться в дальнюю обитель к чудотворному образу.
“Весь этот многомиллионный верующий народ во все времена своей
исторической жизни заботился о религии, о жизни “по-Божески”, о
устроении церквей и о спасении души гораздо больше, чем о
политико-экономическом или общинном благоустройстве. Дух этого
православного народа - христианско-человеческий; вечный идеал его -
святость: в нем заключается источник света, правды и общественной
нравственности для всех других народов. Любить ближнего и делать для
него добро, по убеждению народа, можно только для Бога, для спасения
души".
Основные принципы педагогики в
послепетровский период
В XVII веке на фоне усиления контактов с Западом, проникновения
европейской образованности наметилось зарождение новых подходов к
осмыслению природы человека, целей и способов его воспитания и
образования. Традиционно понимавшийся как Божественное творение, теперь
он начинает все более рассматриваться как общественное и природное
существо. Пристальное внимание уделяется его разумной познавательной
деятельности. Усиливается секуляризация культуры. Намечается поиск
смысла человеческого бытия во “внешней”, т.е. нерелигиозной сфере.
Петр I стремился переориентировать Россию на западный образ жизни и
присущие ему культурные ценности, что влекло за собой, в частности,
трансформацию педагогической традиции, уходящей своими корнями в
средневековую Русь. Однако превратить Россию в западную цивилизацию так
и не удалось, она продолжала сохранять самобытность. Православие
осталось доминантой духовной жизни, особенно в народном сознании.
Элементы западной культуры и образованности, проникая прежде всего в
город, стали, главным образом, достоянием представителей
привилегированных и имущих сословий. На жизнь же большей части народа
по-прежнему сильно влияли заветы "старины глубокой".
Начавшиеся в начале XVIII столетия преобразования остро поставили вопрос
о кадрах, способных претворять эти преобразования в жизнь. Петр I
создает сеть учебных заведений по западному образцу, сосредоточивая
главное внимание на проблеме обучения наукам и ремеслам. Российская
мысль интенсивно осваивает достижения западной педагогики. К началу
царствования Екатерины II становится очевидной недостаточность
сосредоточения внимания на чисто учебной проблематике. Это противоречило
и русской православной педагогической тенденции. Разрабатываются проекты
создания закрытых воспитательно-образовательных учреждений, главной
задачей которых является, по выражению Бецкого, "выращивание новой
породы людей" - добродетельных граждан. Как отмечал прот.
В.В.Зеньковский, в XVIII веке в культуре и педагогике "у русских все
чаще начинает выдвигаться основное значение морали и даже проповедуется
первенство нравственности над разумом".
В первой половине XIX века в русском обществе сформировалось течение,
отстаивающее идею самобытного пути развития России и критически
относящееся к достижениям Запада. Эта тенденция коснулась и педагогики.
Одним из главных ее выразителей был И.В.Киреевский (1806-1856 гг.),
религиозный философ и один из основоположников славянофильства. В отходе
от религиозных начал и утрате духовной цельности Киреевский видел
источник кризиса европейского просвещения. Критикуя Западную цивилизацию
с православных позиций, он доказывал, что "три элемента Запада: Римская
Церковь, древнеримская образованность и возникающая из насилий
завоеваний государственность, были совершенно чужды России". Говоря о
различиях западной и русской педагогических традиций, он утверждал, что
"раздвоенность и цельность, рассудочность и разумность будут последним
выражением западноевропейской и древнерусской образованности".
Киреевский верно подметил односторонний рационализм западной педагогики
и культуры в целом. Задачей самобытной русской философии он считал
переработку "европейской образованности" в духе святоотеческого учения.
Киреевский отстаивал необходимость целостного взгляда на человека
(целомудренность), взятого в иерархическом единстве всех его духовных
сил - разума, чувства, эстетического смысла, любви, совести, стремления
к истине, синтезирующихся в вере. Он стремился утвердить приоритет
нравственного воспитания, основанного на развитии религиозного чувства.
Стремление возродить российскую самобытность, возникшее в 30-50-е годы
XIX в., было связано с осознанием того глубочайшего кризиса, в который
вступило к этому времени русское общество, а также с нежеланием слепо
следовать западному пути, по которому его пыталось вести правительство,
начиная с Петра I, так как к этому времени в полной мере проявились
антагонизм и недостатки европейской цивилизации, вступившей на стезю
капитализма.
Русская почвенническая мысль была убеждена, что та система образования,
которая утвердилась в России к этому времени, являлась проводником
западной культуры, чуждой национальным основам и подрывающей их. Целый
ряд выдающихся педагогов этого периода разрабатывали направление
развития отечественной православной педагогики.
Самобытную русскую педагогику, уходящую своими корнями в допетровскую
эпоху, разрабатывали впоследствии, уже в ХХ веке русские религиозные
философы. В их ряду особое место принадлежит В.В.Зеньковскому, речь о
котором пойдет ниже.
К сожалению, приходится признать, что не самобытная православная
педагогика, связанная с русской религиозной философией, с традициями
славянофилов и с традициями средневековой Руси, более всего определяла
лицо массовой российской школьной традиции. И в XVIII, и в XIX и в
начале XХ века русская педагогика и школа развивались главным образом в
русле западных педагогических подходов.
Таким образом, говоря о педагогической традиции России следует иметь в
виду следующее. Во-первых, ее становление и развитие определялось
влиянием прежде и более всего православной византийской, а в последние
века - западной педагогической культуры. Во-вторых, к началу ХХ века в
российской педагогике обозначилось более последовательное стремление,
чем на Западе, к целостному подходу к человеку, а также большее внимание
к развитию его нравственной сферы. Но не смотря на различные влияния и
заимствования, русская педагогика всегда творчески осмысляла чужой опыт,
рассматривая его в свете Православия, и всегда оставалась самобытной и
не похожей на других.
Педагогические принципы из наследия
выдающихся русских педагогов XIX-XX веков
Остановимся более подробно на самобытной русской педагогике XIX-XX
веков. Наибольший интерес для нас представляют педагогические взгляды
святителя Феофана Затворника (1815-1894), святого праведного Иоанна
Кронштадтского (1829-1908), Н.И.Пирогова (1810-1881), К.Д.Ушинского
(1824-1870), С.А.Рачинского (1833-1902), Н.Н.Неплюева (1851-1908) и
протопресвитера В.В. Зеньковского (1881-1962). В своих трудах все эти
замечательные отечественные педагоги единодушно определяют главные
начала педагогического процесса.
Прежде всего воспитание и образование должно иметь христианскую основу.
Для улучшения педагогического дела свт. Феофан Затворник предлагал
перестроить все воспитание - домашнее и школьное - на истинных
христианских началах. "Всякая, преподаваемая христианину, наука должна
быть пропитана началами христианскими, и притом православными".
"Воспитание прежде всего должно быть христианским", - писал
К.Д.Ушинский. “Для нас нехристианская педагогика - вещь немыслимая,
предприятие без побуждений позади и без результатов впереди. Все, чем
человек как человек может и должен быть, выражено вполне в Божественном
учении, и воспитанию остается только прежде всего и в основу всего
положить вечные истины христианства. Оно служит источником всякого света
и всякой истины и указывает высшую цель всякому воспитанию”. Об этом же
говорил и Н.И.Пирогов: "мы - христиане, и, следовательно, основой нашего
воспитания должно служить Откровение".
“Только христианство может вести человека по великой и опасной дороге
(совершенствования), указывая на живой идеал совершенства - Христа”.
Господь наш Иисус Христос - центр всей жизни и всего педагогического
процесса (христоцентричность). "В Боге все мы должны сходиться, как
радиусы в центре, - говорил св. прав. Иоанн Кронштадтский, - от Бога
получать единство в направлениях и взглядах". Господь - "Альфа и Омега,
начало и конец" всего, единственный истинный Учитель всех, без Которого
не созидается дом истинных знаний, как и дом добродетелей, и без
Которого что ни делается, строится на песке". Любое учение должно
начинаться "Богом и с Богом", "с мыслью об Нем, с сердечным обращением к
Нему, с искренним прошением Его помощи", "потому что Он есть начало и
конец всего"; тогда учение будет богоугодно, принесет плод "непостыдный,
благоуспешный, радующий".
Воспитание должно быть не просто христианским, но и церковным, не только
христоцентричным, но и экклезиоцентричным. Два величайших православных
подвижника - святитель Феофан Затворник и святой праведный Иоанн
Кронштадтский - считали, что Церковь Божия есть лучшая и вернейшая
воспитательница человека для Царства Божия. "Наилучшее педагогическое
воспитание доставляет именно Церковь своим чудным, небесным, проникающим
до костей и мозгов богослужением". "Самое действенное средство к
воспитанию истинного вкуса в сердце есть церковность. Церковь, духовное
пение, иконы - первые изящнейшие предметы по содержанию и по силе".
Огромное воспитательное значение имеют Таинства Церкви: "есть стихии,
питающие жизнь духовную. Это - Таинства"; "Церковь, церковность и святые
Тайны - как скиния для детей... Даже одним этим могут быть заменены...
все средства воспитания". "Церковь храмом и богослужением действует на
всего человека, воспитывает его всецело: действует на его зрение, слух,
обоняние, осязание, вкус, на воображение, на чувства, на ум и волю
благолепием икон и всего храма, звоном, пением певцов, кадильным
фимиамом, лобзанием Евангелия, креста и святых икон, просфорами, пением
и сладкозвучным чтением Писаний".
Итак, христоцентричность и экклезиоцентричность являются двумя
важнейшими принципами воспитания. Отсюда следует, что иерархически
наиболее значимым видом воспитания будет религиозно-нравственное
воспитание, подводящее ребенка к двум основным центрам - Христу и
Церкви, и через это более всего способствующее образованию души. "Пусть
обучение будет так расположено, чтобы видно было, что главное и что
подчиненное... Пусть считается главным - изучение веры, пусть лучшее
время назначается на дела благочестия... надобно так расположить дух
учеников, чтобы у них не погасло убеждение, что главное у нас дело есть
богоугождение, а научность есть придаточное качество... годное только на
время настоящей жизни".
Неслучайно во всех учебных заведениях того времени первым по значимости
предметом считался Закон Божий. По словам св. прав. Иоанна
Кронштадтского, Закон Божий "всегда поставляется на первом плане... как
ограда, как основание для учащихся, и для всех наук". "Как любить Бога
всякому должно всем сердцем... так и Закон Божий также надо любить всем
сердцем... любить Бога и усердно заниматься Законом Божиим - одно и то
же...". При этом Закон Божий - не просто первый среди прочих школьных
"предметов", но - важнейший, жизненно важный. Но чтобы он стал таковым
для учеников, педагогу самому нужно жить теми истинами, о которых он
говорит. Замечательный пример дает нам св. прав. Иоанн Кронштадтский, в
течение 32-х лет преподававший Закон Божий в учебных заведениях
Кронштадта. Он умел учить "евангельскому закону, а не текстам, хотя и
больше всего ценил подлинный евангельский текст". "У него на уроках
изучалась история Царства Божия на земле, а не история Царей
Израильских", "он больше всего заботился о том, чтобы правда
Евангельская была усвоена сердцем учеников".
Нельзя быть истинно православным христианином, не будучи воцерковленным
человеком. Поэтому важно, чтобы изучение Закона Божия в классе
оживлялось практическим участием детей в богослужении. Так, ученики
С.А.Рачинского помогали во время богослужения в качестве чтецов и
певцов. В связи с этим особое значение в обучении получили
церковнославянское чтение и церковное пение, открывающие доступ к
познанию богослужебного круга и вместе со Священным Писанием и Житиями
святых дающие постоянную пищу уму, воображению и нравственной жажде
человека: "Кто овладел хотя бы только службами Страстной седмицы, тот
овладел целым миром высокой поэзии и глубокого богословского мышления",
- отмечал Рачинский. Большое значение придавал он церковному пению
древнего стиля: "Тому, кто окунулся в этот мир строгого величия,
глубокого озарения всех движений человеческого духа, тому доступны все
выси музыкального искусства, тому понятны и Бах, и Палестрини, и самые
светлые вдохновения Моцарта, и самые мистические дерзновения Бетховена и
Глинки...". Так, школа славянского чтения и церковного пения становилась
школой духовной культуры, где ребенок получал истинное образование.
Постоянно отстаивая права Закона Божия и религиозного воспитания,
отечественные педагоги не отрицали важности и других знаний, однако
указывали на их вспомогательное значение. Так св. прав. Иоанн
Кронштадтский многократно говорил, что, по слову Господа нужно прежде
всем христианам искать Царствия Божия и правды Его, научаться
христианским добродетелям; а мирские науки должны быть лишь приложением
к этому главному предмету звания, - религиозному воспитанию, тогда они
будут полезны и благоплодны. "Нам нужно образовать не только ученых
людей и полезных членов общества, но и - что всего важнее и нужнее -
добрых, богобоязненных христиан..." . "Знания без веры в Бога... и без
любви к Богу и человечеству - это солома; а знания научные, проникнутые
оживотворяющей, одушевленною верою и любовию к Богу и к ближнему - это
пшеница, славная, вкусная, питательная пшеница".
Воспитание должно быть не только христоцентрично и экклезиоцентрично,
оно должно соответствовать идеалу своего народа. Принцип патриотичности
наиболее последовательно развивает К.Д.Ушинский. “Дух школы, ее
направление, ее цель должны быть обдуманы и созданы нами самими,
сообразно истории нашего народа, степени его развития, его характеру,
его религии”. В родной культуре Ушинский нашел основу содержания
образования. В народном творчестве он видел педагогический гений народа,
который уже создал это великое содержание, соответствующее детской
природе, и нам остается только использовать это великое достояние.
Православие и родной язык есть те последние вещи, потеряв которые народ
перестает быть народом и погибает. "Отнимите у народа все - и он все
может воротить, но отнимите язык, и он никогда уже более не создаст
его..., вымер язык в устах народа - вымер и народ". Древние формы
обрядов, богослужений, сохраненные в Православной Церкви, открывают
возможность формирования внутреннего человека. Ни одно дитя не должно
быть лишено святого, отрадного влияния Церкви.
В целом, все обучение и образование должны быть не отделимыми от
воспитания. Об этом убедительно говорил Н.И.Пирогов: каждый учитель
любой ступени школы только тогда отвечает своему назначению, когда
одновременно с преподаванием он воспитывает учащихся. Каждый учитель,
говорил он, должен прежде всего усвоить, "что наука нужна не для одного
только приобретения сведений, что в ней кроется, - иногда глубоко, и
потому для поверхностного наблюдателя незаметно, другой важный элемент -
воспитательный. Кто не сумеет им воспользоваться, тот еще не знает всех
свойств науки и выпускает из своих рук такой рычаг, которым можно легко
поднять большие тяжести". Воспитание должно преобладать в педагогическом
процессе, так как простота или целостность человека обусловлена не
жизнью ума, а сердца. “При обучении надо и вложить в их сердца единое на
потребу - истины веры, любовь к Богу и ближнему”; нужно чтобы “все
познания, верования и чаяния дружно улеглись в их умах и сердцах и не
вытеснили одни других”. “Среди всех наук, наиболее дети должны
преуспевать в “науке любви, веры, молитвы, кротости, смирения...
терпения, послушания, чистоты и целомудрия, милосердия и
сострадательности к людям... сдержанности, самоотвержения...”. Все
душевные усилия учеников должны направляться к одной цели -
христианскому совершенствованию.
Воспитание сводится преимущественно к воспитанию сердца; раскрытию его
сокровенной глубины для принятия в себя Христа и Его слова. Вслед за
Апостолом, святой праведный Иоанн Кронштадтский призывает детей
возлюбить "словесное, не прельщающее, но приносящее здравие и крепость
душе молоко... - Божие слово, Евангелие, Божий Закон, основание всякого
благополучия человеческого временного и вечного". "Всего больше
позаботьтесь... о стяжании, или поддержании детской чистоты сердца: ибо
чистые сердцем Бога узрят (Мф. 5,8). Христианское воспитание сердца
есть, в конце концов, научение любви. "Больше всего учитесь языку любви,
самому живому, выразительному языку. Без него знание языков не принесет
никакой существенной пользы... Старайтесь успевать наиболее" не во
внешних науках, а "во внутренней, сердечной науке - в науке любви,
молитвы, кротости, смирения... терпения, послушания, чистоты и
целомудрия, милосердия и сострадательности к людям... бескорыстия и
самоотвержения, в науке очищения сердца от всяких нечистых, лукавых и
злых мыслей..." - говорит святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Разнообразными были педагогические приемы русских педагогов, но основной
тон их был един - любовь. "Полюбите детей и они вас полюбят", - говорил
свт. Феофан. "Растворяй строгость власти кротостью, старайся любовью
заслужить любовь... истинная доброта не чуждается, где должно, строгого
слова, но оно в устах ее никогда не имеет горечи обличения и укора".
Взрослые должны относиться к ребенку с любовью и благоговением - как к
святому храму Божию, - говорил Н.И.Пирогов. Образцом истинно
христианской любви является св. прав. Иоанн Кронштадтский, называвший
детей Божиими бесценными растениями и цветами. Он умел любить детей и
создавать для них благоприятную их духовному росту среду, и его любовь
порождала ответную любовь и почитание детей и родителей. Ученики любили
ходить в тот храм, где служил их Батюшка, его любовь воцерковляла их. И
это свидетельствует о том, что школа с хорошим законоучителем становится
притвором храма и дорогой к Богу и Церкви.
Бог есть Любовь, и, желая быть "единодушным с Творцом", Н.Н.Неплюев
положил принцип любви в основу всего педагогического дела. Молитвой о
любви, составленной самим Николаем Николаевичем, начинался и
заканчивался каждый день в его Крестовоздвиженском братстве, и на
возрастание в любви был направлен весь воспитательный процесс - на
"возрастание от любви в любовь до торжества смиренной любви к Богу и
ближним, до сознательной дисциплины любви, до жажды послужить делу
Божию, торжества любви и стройной организации жизни и труда на началах
братолюбия”.
"Пока жизнь и отношения не основываются на любви, пока нет добровольной
дисциплины любви невозможна и свобода", - писал Неплюев. Истинная любовь
воспитателя к воспитанникам порождает в последних ответную любовь.
Любовь же служит к воспитанию смиренномудренного послушания, ибо любящий
же ребенок будет бояться огорчить любимого родителя или педагога
непослушанием. "Что мороз для цветов, то и отступление от родительской
воли для дитяти", - писал святитель Феофан. Это подтверждает опыт св.
прав. Иоанна Кронштадтского. По воспоминаниям современников, он не
наказывал учеников, "не ставил двоек, на экзаменах не резал". Однако, в
этом и не было нужды, ибо "не знавших урока не было", "во время
уроков... были всегда тишина и внимание", ученики были "полны
послушания, восторженной детской любви и боязни чем-либо огорчить
дорогого батюшку".
В случае непослушания, необходимо добиваться от детей раскаяния, которое
подготовляет их в последующему Таинству Исповеди: "как хорошо
предварительно расположить дитя к раскаянию... здесь положится основание
будущему постоянному истинно-религиозному характеру - тотчас восставать
по падении, образуется умение скорого покаяния и очищения себя или
обновления слезами". По мнению Н.И.Пирогова, послушания можно и должно
добиваться прежде всего с помощью нравственных связей и взаимного
доверия учащих и учащихся, а не с помощью телесных наказаний.
Многие отечественные педагоги указывали на необходимость
личностно-уважительного подхода к детям. "Воспитание должно быть
приноровлено к различным способностям и темпераменту каждого", - писал
Н.И.Пирогов. А для этого воспитатели должны посвятить себя изучению
духовной стороны детей. На необходимость личностного характера
воспитания указывал и прот. Василий Зеньковский: ничего нельзя привить
ребенку помимо его личности, его свободы, поэтому дело педагога
приобретает характер межличностного общения.
Прекрасно умел осуществлять этот принцип на практике св. прав. Иоанн
Кронштадтский: он чувствовал настрой всякой детской души, видел малые и
большие печали своих воспитанников и мог утешить каждого. В тоже время
он умел быть суровым, если кто-то из учеников восставал против Истины,
но по слову Господа гневался, не согрешая, в самом гневе проявляя
бережность к детской душе. Любя детей, св.прав.Иоанн не закрывал глаза
на греховную поврежденность их природы и призывал родителей и
воспитателей искоренять из детских сердец греховные плевелы. “Семена
всех грехов есть и в детях, - говорил он. - Остерегайте детей своих со
всею заботливостью от капризов пред вами”, ибо “каприз - зародыш
сердечной порчи, ржа сердца, моль любви, семя злобы, мерзость Господу”.
Любить детей - не значит потакать их прихотям. Дети должны приучаться
делать не только то, что им хочется. Нет никаких оснований представлять
им полную свободу. Так, К.Д.Ушинский не исключает принудительности
занятий - школьных и домашних, что не противоречит, по его мнению,
пониманию свободной деятельности. Основа истинной нравственной свободы
состоит в умении ограничить, заставить себя. С первых уроков необходимо
приучить ребенка "полюбить свои обязанности и находить удовлетворение в
их исполнении".
Умение ограничивать себя способствует воспитанию умеренности - этой, по
мнению святителя Феофана, основы правильного физического воспитания. В
питании детей следует приучать к умеренности и воздержанию; в движениях
- к трудам; в отношении чувствительности - безболезненно переносить
перемены температуры, ушибы, боли и пр. Естественное назначение тела -
служить орудием духа, а потому с ранних лет его нужно воспитывать так,
чтобы оно содействовало и помогало развитию духовной деятельности. "Кто
приобрел такой навык, тот счастливейший человек в мире. Душа в нем
является владычицей тела... Должно держать (развитие тела) под строгой
дисциплиной с самого начала", ибо тело - это "седалище страстей... и
орган, через который демоны проникают в душу".
Научившемуся властвовать собой легче сохранять целомудрие, на
исключительную важность поддержания которого указывает свт. Феофан:
"высокие преимущества принадлежат тому, кто сохранил благодать крещения
и с первых лет посвятил себя Богу. Первое преимущество, как бы основание
всех других преимуществ, есть целость естественно благодатного состава.
Человек назначен быть вместилищем необыкновенно высоких сил, готовых
излиться на него из источника всех благ, только пусть не расстраивает
себя. И кающийся может быть исцелен совершенно; но ему, кажется, не
дается то знать и чувствовать, что непадавшему...". "Должно помнить,
что, кроме телесной, есть душевная чистота, которой может и не быть в
сохранившем по гроб телесную. Она значительнее телесной...". О
необходимости цельности и простоты говорил и св. прав. Иоанн
Кронштадтский: "Бог прост, и душа проста". "Душа человеческая по природе
своей проста, все хитросплетенное отталкивает от себя". Поэтому и
преподавание должно быть простым и целостным: "Позаботимся о возможной
простоте преподавания... Область знаний безгранична... достаточно
выбрать самое необходимое и привести это в стройную систему". “Не в том
сила, чтобы преподать много, а в том, чтобы преподать немногое, но
существенно нужное для ученика”.
Для того, чтобы научить детей существенно нужному для них, педагоги
должны поддерживать и помогать друг другу. Следует соблюдать чувство
меры; уважать труд своих сослуживцев и учитывать те знания, которые
дети приобретают на уроках наших коллег. В противном случае, мы будем
разрушать труды друг друга. "Много значит единство действования во всех
делах, и отправление от одного начала, равно как и возвращение к единому
началу; напротив, разногласие или несогласие в деле всего более вредит
делу. Если один преподаватель говорит то, а другой утверждает противное
об одном и том же предмете, тогда в головах учащихся происходит
умственный хаос... в сердцах разрушается вера во все святое... и труд
самого блестящего образования нередко разбивается в дребезги". "Все мы
работаем одному Христу... Будем же все трудиться усердно и согласно,
друг друга поощряя, друг друга поддерживая".
Достигнуть такого согласия нелегко, но и само педагогическое дело
исключительно трудно и ответственно. "Педагогика - первое и высшее из
искусств, - писал К.Д.Ушинский, - потому что она стремится к выражению
совершенства не на полотне, не в мраморе, а в самой природе человека".
Но христианское воспитание - искусство не только многотрудное, но и
святое. По словам свт. Феофана Затворника, "воспитание есть из всех
святых дел самое святое", а потому "воспитатель должен пройти все
ступени христианского совершенства".
Все русские педагоги придавали большое значение воспитанию самих
воспитателей. "Подготовка учителей должна быть краеугольным камнем, если
мы хотим жить в будущем", - говорил Н.И.Пирогов, и сам, воспитывая своих
студентов, старался пробудить в них требовательность, ответственность и
совершенствование. Вся земная жизнь готовит нас к жизни вечной, поэтому
необходимо совершенствование и требовательность к себе. "Пусть каждый из
нас решит столбовой вопрос жизни: жить, совершенствуясь, возвышая дух до
управления материей, и материю облагораживая до свойства быть
управляемой духом. Только тот, кто в здешней жизни проложил себе путь,
достигает бессмертия... Кто был так несчастлив, неспособен, ленив и
ничтожен, что не хотел воспользоваться самой высшей способностью
человека - развивать сознание себя до самопознания и одерживать чрез то
верх над материей, тот должен отказаться от бессмертия, которого он не в
состоянии был и предчувствовать. Много званых, мало избранных".
В своем проекте учительской семинарии Ушинский ставил необходимым
условием ее существования строгий православный характер воспитания
будущих учителей. Он считал, что учитель должен овладеть всеми методами
правильного истолкования Священного Писания, но прежде всего он должен
полюбить Слово Божие, подробно ознакомиться со значением
священнодействия, таинств, обрядов, также с церковнославянским языком.
Православный педагог должен быть требовательным к себе, и постоянно
совершенствоваться, дабы являть достойный личный пример.
О необходимости требовательности педагога к себе писал и св. прав. Иоанн
Кронштадтский. Дело воспитателя многотрудно, "сколько мы приложим
усердия, умения и трудов к возделыванию вверяемого нам духовного
виноградника, на столько он принесет и плодов". Учителю важно понимать
свою ответственность за воспитание детей "пред Богом, пред обществом и
пред Ангелами этих детей, всегда видящих лице Отца Небесного (Мф. 18,
10)"; не надеяться на свои силы и "чаще испрашивать на свое дело
благословение и помощь свыше от Бога". "Но Бог Помощник наш. Наше дело
усердно напаять: возращать будет Бог (1 Кор. 3, 6), Споспешник и
Возраститель всего доброго". Для успешности истинно-христианского
воспитания необходимо, чтобы воспитатель был на высоте положения. "Духа
не угашайте, - пишет о. Иоанн, цитируя Апостола Павла (1 Кор. 5, 19). -
Помни это всякий христианин, особенно священник и наставник детей.
Особенно нам нужно всегда гореть духом при нашем высоком служении Богу и
человеку". О том, какова должна быть личность педагога, он учил более не
столько словом, сколько личным примером.
Отечественные педагоги не только говорили о важности личного примера в
деле воспитания, но и сами являли его своим ученикам. Так, воспитанники
Н.И.Пирогова имели в его лице замечательный пример человека, ученого и
педагога, вызывавшего глубочайшее уважение современников. Один из них,
К.Д.Ушинский (речь о котором пойдет ниже) так отзывался о Пирогове в
своей статье "Педагогические сочинения Н.И.Пирогова" (1862 г.): "есть и
всегда, к счастью человечества, будут такие личности, которые будут
внушать глубокое уважение, несмотря на то, соглашаемся или не
соглашаемся мы с их мнениями". Удивительный пример самоотвержения
видели последователи в С.А.Рачинском, который, будучи профессором
Московского университета, отказался от всех преимуществ, удобств и выгод
своего положения, стал сельским учителем и отдал все силы бескорыстному
служению на пользу народа.
Замечательный пример истинно христианской жизни являл св. прав. Иоанн
Кронштадтский. Любовь его к людям питалась и освящалась его любовью ко
Христу. Сам живя во Христе, он полагал христоцентричность основным
принципом своей педагогике, и вел детей ко Христу личным примером
богоуподобления. Неслучайно в адресе, поднесенном о. Иоанну в день
25-летия законоучительства его в Кронштадской гимназии среди многих
слов благодарности было сказано: "Ты сам, не замечая того, своею
пламенной любовью к Богу и бесконечным милосердием к людям, зажигал
своим живым словом в учениках светоч истинного богопознания, а своим
святым примером и милосердием наполнял их юные сердца страхом Божиим,
верою, упованием на Бога и любовью к Нему и к своим братьям...". Своим
духовным горением св. прав. Иоанн Кронштадтский умел зажигать духовный
огонь в своих учениках как во время уроков, так и во время богослужения.
Вместе с тем он считал необходимым и тщательную подготовку
преподавателя к урокам: "учишь ли детей... обращай дело в служение Богу,
уча их с усердием, занимаясь предварительно обдумыванием средств к
обучению ясному, вразумительному, полному (по возможности) и
плодотворному". Сила морального влияния о. Иоанна была настолько высока,
что педагогический совет гимназии, где он преподавал, обычно отдавал ему
"на поруки" учеников, предназначенных к отчислению. Добрый пастырь умел
вылечить эти "больные растеньица" и исправившимися возвращал их в школу.
Личный пример воспитателей является могучим воспитательным и
исправительным средством. От личностей зависит весь успех дела. "Ищите
убедиться в самом главном, - призывает Пирогов, - личности людей,
которым вы доверили образование вашего сына. Посредством ли языков и
естествоведения совершится общечеловеческое образование вашего сына -
все равно, лишь бы сделало его человеком".
Человек является главным предметом педагогического процесса. Вот почему
одним из важнейших принципов педагогики становится принцип
антропоцентричности. Антропологический принцип очень четко проводится в
книге К.Д.Ушинского "Опыт педагогической антропологии". “Человек как
предмет воспитания” представляет популярную философскую и
антропологическую энциклопедию, в которой подведен итог всего
замечательного в области западно-европейской мысли по этому вопросу.
Сущность антропологического принципа состоит в том, что основной вопрос
педагогики - о целях педагогического воздействия - решается на путях
антропологического исследования, исходя из идеала совершенного человека:
“Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, - пишет
Ушинский, - то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях”.
Воспитание человека в соответствии с антропологией, имеет целью
подготовку к деятельности, к труду в предстоящей самостоятельной жизни.
Труд является не только средством удовлетворения материальных
потребностей, но, в первую очередь, путем к нравственному
совершенствованию. Только в христианстве мы находим направленную к
неустанному “деланию” и творчеству жизнь. “Не в том ли, - спрашивает
Ушинский, - заключается обещанный Спасителем покой, что душа, вся
отдавшись своему делу, не замечает уже наслаждений, не возмущается
страданиями, не ощущает никакой гордости. Вся она - одно могучее
творческое слово: “да будет!” Задачу педагога Ушинский видит в том,
чтобы помочь человеку найти, отыскать такую “душевную деятельность,
которая была бы для него желанной, радостной, и подготовить его к такой
деятельности, и дать средства к ней”.
Вслед за К.Д.Ушинским антропологический принцип построения
педагогической системы применил прот. В.Зеньковский. Его сущность
состоит в том, что основной вопрос педагогики, о целях педагогического
воздействия, решается им на путях антропологического исследования,
исходя из идеала совершенного человека. Зеньковский более своего
предшественника связал образ идеального человека с христианским
Откровением о человеке как носителе образа Божия, не сходя при этом с
почвы научной объективности.
Строя свою педагогическую антропологию, ученый исходит из основных
антиномий человеческого бытия, решение которых и составляет основное
назначение человеческой жизни. Таких антиномий Зеньковский выделяет три:
Антиномия тварного духа. Только в богоообщении, в вечном личностном
богопредстоянии человеческая личность находит себя. Осознание себя перед
Богом, движение к Нему и составляет основу духовной жизни.
Антиномия личностной свободы и социальной формы человеческого бытия.
Здесь ученый вводит учение о динамической природе образа Божия в
человеке, суть которого в том, что образ Божий - устремленность
человеческого духа к Богу, способность входить в личностные отношения с
Творцом.
Соединение в человеческой природе духовного и материального начал,
зависимость человеческой природы от космоса. Призванием человека
является не только научиться возвышаться над низшими природными
потребностями и руководствоваться духом, но напряженным усилием, через
участие в благодати церковной жизни, взойти к свободе в духовной жизни.
Подлинная свобода дана Богом, как способность изменения собственного
сердца (в смысле средоточия духовной жизни).
Соединение в человеческой природе материального и духовного бытия,
постепенность и одновременно многоступенчатость перехода в нем от одного
уровня к другому находит глубокое осознание у ученого через принципы
органичности и иерархичности. Органичность означает целостное соединение
в человеческом существе разных уровней бытия: материально-чувственного,
душевного и духовного. Все эти уровни пронизаны личностным началом, и
связь их носит органический характер, то есть каждый из них неразрывно
"включен" в общую жизнь целостного человеческого бытия. Принцип
иерархичности описывает соотношение названных уровней между собой и
говорит об их неравнозначности для целостного бытия человека. Духовное
бытие является стержневым и определяет приоритет духовно-нравственных
задач в педагогическом процессе.
Принципиально важными в воспитательной концепции Зеньковского является
понятие о соотношении духовной и религиозной жизни, на основании
которого он выводит основной принцип воспитательного воздействия. Успех
его коренится в умении наставника явить пред взором ребенка соборный
опыт Церкви таким образом, чтобы он мог воспринять его как относящийся к
его собственной жизни. Решается эта задача путем личного сопереживания,
общего сердечного опыта.
Огромный интерес для нашего исследования представляет целая система
принципов православной педагогики, описанных прот. В.В. Зеньковским в
его работе “Проблемы воспитания в свете христианской антропологии”.
Укажем принципы, предложенные о. Василием:
Необходимый для построения системы православной педагогики синтез идей
религиозной и внецерковной педагогики, может быть осуществлен лишь на
основе христианской антропологии.
Необходимо полностью освободиться от педагогического натурализма, ибо мы
должны готовить детей и к земной, и к вечной жизни.
Духовное начало в человеке не только не выводимо из природной эволюции,
но в самой своей сущности свидетельствует о своей связи с Абсолютом.
Духовное начало в человеке есть корень и источник его неповторимой
личности. Здесь мы выходим на выведенный и в нашей работе принцип
личностно-уважительного подхода, поэтому остановимся на нем более
подробно.
Образ Божий в человеке, не будучи его “природой”, входит в него, давая
ему уникальное в тварном мире начало личности. Начало личности есть
центр человеческой природы, в котором в силу этого все личностно и все
восходит к духовному сосредоточию в человеке. Свобода в человеке глубже,
чем простая возможность саморегуляции жизни изнутри, в ней есть “тайна”,
которая дает возможность творческого раскрытия, происходящего только в
Боге.
Вследствие первородного греха произошло раздвоение в духовной сфере
человека: духовная жизнь "естественно” ищет Бога, и уходит от Него; она
требует спасения, которое состоит в восстановлении единства, то есть в
благодатном преображении “естества”. Вне благодатной помощи свыше
усиливается проявление темной духовности.
Грех - через человека - поразил весь тварный мир; отсюда нерасторжимая
сопряженность космоса и хаоса, закономерности и случайности, сил
единения и распада.
“Натуральная “соборность” человечества по выражению прот.
В.Зеньковского, не в силах преодолеть грех; это возможно лишь в
благодатной соборности - в Церкви и через Церковь; этим полагается
основа и для религиозно углубленного понимания воспитания – как
“воцерковление”, через благодатное , в таинствах подаваемое восполнение
человека.”
Цель воспитания в свете Православия есть помощь детям в освобождении их
от власти греха через благодатное восполнение, находимое в Церкви,
помощь в раскрытии образа Божия.
Эмпирическое развитие должно служить цели спасения личности через
освящение и преображение эмпирического естества.
Безличное служение добру во имя самоочищения должно быть отвергнуто.
Освобождение от греха через Таинство Исповеди является истинным
проводником моральной силы.
Эстетическое воспитание должно иметь ввиду две цели: низшую, служащую
задачам “развлечения”, и высшую, служащую питанию души через ее
приобщение к красоте. Однако эстетическое вдохновение, преображающая
сила прекрасного образа должны быть закреплены “трудом” души, в
противном случае, оно ведет к расслаблению души и росту
безответственности.
Интеллектуальное воспитание, развивая ум, творчество, интуицию, должно
развивать и удовлетворять потребность в целостном мировоззрении.
В религиозном воспитании основное место должно принадлежать развитию
религиозного “вдохновения”, живой, свободной и всецелой погруженности
души в жизнь Церкви. Сердце религиозного воспитания составляют участие в
литургической жизни Церкви, рост внутренней жизни, чистое искание жизни,
живое приобщение к церковному разуму.
Проведя такой обзор основных принципов построения системы православной
педагогики, Зеньковский обобщает смысл православного воспитания: “в
воспитании мы “ведем” дитя, помогаем ему достичь такой силы личности,
при которой оно достаточно овладевает тайной свободы в себе. Смысл
воспитания в том, чтобы уяснить путь спасения, связать детскую душу с
Церковью и напитать ее дарами свыше, живущими в Церкви”. Итак, ставя
проблему обеспечения связи свободы и добра, Зеньковский искал смысл
воспитания в идее спасения. Предлагая строить педагогику на основе
христианской антропологии, Зеньковский считал, что и “школа должна быть
религиозной, - и не только в своем “содержании”, но еще более во всем
своем духе”.
Таким образом, в творчестве прот. Василия Зеньковского мы находим не
только глубоко и верно раскрытую цель и задачи воспитания, но и ряд
хорошо разработанных принципов православной педагогики, среди которых
подробнее всего о. Василий рассматривает и раскрывает антропологический
принцип. В целом, принципы, предложенные Зеньковским, хотя и не
уложенные в четкую систему, представляют большую ценность для
православной педагогики в целом, и для нашего исследования, в частности.
В целом, ценность отечественного педагогического опыта для современной
школы несомненна. Замечательные русские педагоги применяли на практике
разнообразные методы и не всегда их взгляды были одинаковыми. Однако
основы педагогических систем были у них едиными: христоцентричность,
экклезиоцентричность и антропоцентричность (педоцентричность). Исходя из
этих педагогических принципов, можно предположить, что если современная
школа хочет вернуться к своим истокам, то она должна использовать опыт и
заветы своих предшественников, в деятельности которых мы усматриваем
благословение Божие.
ВЫВОДЫ
В исторической части работы мы предприняли попытку проследить появление
и развитие отдельных принципов христианской педагогики в первые века
христианства, особенно в учении святых Отцов и учителей Церкви, а также
в трудах русских учителей и святителей Церкви и в жизни древнерусского
народа.
На основании проведенного исторического обзора христианской педагогики
можно сделать ряд обобщений и выводов.
Принципиальное отличие православной педагогики от дохристианской состоит
в том, что она знает Христа Спасителя, воплотившегося, распятого и
воскресшего; и, имея перед собой этот непревзойденный Идеал Педагога,
полагает Его в основу всей своей системы как главное Основание, из
Которого исходят ее цель, дух, смысл и направленность.
Главная цель христианской жизни - спасение через последование Христу,
одинаково обязательное и доступное для всех людей; ближайшая задача
каждого человека - сознательное богоуподобление.
Воспитание человека по духу Евангелия есть извлечение его из низменности
и чувственности и возвышение его к божественному совершенству.
Воспитание должно выработать в человеке не только внешнее доброе
поведение, но должно делать человека новым творением Божиим (во Христе
мы новая тварь); должно вырабатывать такие внутренние основы жизни, -
чтобы доброе поведение воспитываемого было служением Богу в духе и
истине, проникало всю душевную жизнь и вытекало из радостной преданности
своему Господу, - чтобы отношения человека к Богу были истинно
сыновними.
Истинный воспитатель должен прежде воспитать самого себя в истине и
добродетели и посредством обретенного служить детям, содействуя их
развитию.
Средства воспитания в первые века христианства были общими для взрослых
и детей: изучение Священного Писания, наставления, Таинства, упражнения
в делах благочестия и молитве, послушание предстоятелям Церкви,
соблюдение единства и мира, участие в богослужении.
Лучшим воспитательным средством служит христианская семейная жизнь.
Семья - домашняя церковь, где все должно быть устроено по образу Церкви:
муж и отец - глава; жена и мать - образец любви к Господу и Матери
Божией, кротости и мудрости, трудолюбия; в ребенке уважаются его
человеческие права, его человеческая личность, отражающая в себе образ
Божий. Со стороны детей требуется благоговейное почитание и послушание
к родителям по заповеди Господа. Единение членов семьи в духе, слове,
деле, молитве, является благотворным для воспитания детей: они, придя в
зрелый возраст, сделаются живыми и плодотворными членами Матери-Церкви.
Родители обязаны воспитывать детей преимущественно для жизни вечной,
средствами к чему служат: познание Христа Спасителя, Его пример
послушания Отцу Небесному и родителям; постоянное чтение и изучение
Священного Писания и собственный добрый пример родителей.
Кроме того, воспитательными средствами является рассмотрение видимой
природы и человеческой души (самопознание), определение меры знаний
человеческого разума и показание значения веры, как необходимого
руководства для разума; раскрытие значения Предания Церкви, как основы
понимания жизни.
Вне Церкви нет спасения. Для единения верующих в Церкви необходима
любовь, твердое исповедание веры, послушание духовному отцу, единство
(соборность) в духе и истине.
В Церкви все приводится к прославлению Христа. Родители и воспитатели
должны сохранять сердца детей для Господа, раскрыть их разум для
разумения дивных дел Божиих, к делу воспитания детей прилагать всю свою
душу, и не учить ничему такому, чего сами не старались бы осуществить в
собственной жизни, т.е. влиять и словом и примером. Все разумнейшее,
достойное уважения людей - в Церкви: наука Божественная, добродетель
высшая и разнообразная, братолюбие до самопожертвования,
снисходительность до всепрощения, попечение о спасении каждого малого в
вере до смерти в поисках заблудшей овцы. В Церкви радость о всем добром
и разумном, о спасении ближнего; в Церкви небо сходит на землю, Бог
обитает среди людей.
Кратко проследив воззрения и мысли русских учителей об
истинно-христианском воспитании, - от Крещения Руси до наших дней, - мы
можем с уверенностью утверждать, что у нас, на святой Руси, в основу
педагогики всегда полагались православные взгляды.
Наши учителя, говоря о воспитании, охватывают своим взором все
возрастные периоды и уровни природы человека, его развития,
деятельности и всю его жизнь, начиная с материнской утробы, продолжая
младенчеством, отрочеством, юностью, зрелостью и оканчивая его
старостью.
Высказанные ими мысли, руководствующие к сознательной разумной и
правильной педагогической деятельности, являются такими истинами,
которые никогда не теряют своего интереса, - которые, будучи старыми по
происхождению, в то же время остаются всегда новыми и в этом смысле
вечными.
Подобно святым Отцам, Учителям и пастырям Церкви, лучшие отечественные
педагоги являются точными провозвестниками богооткровенного учения, и в
то же время не менее глубокими психологами.
Охватывая все стороны духовно-телесной природы человека, наши учителя
отдают главное первенствующее значение его духовной стороне в жизни
души.
Жизнь человека, по учению лучших отечественных учителей, должна быть
прежде всего жизнью духа, хотя при воспитании следует, конечно,
заботиться и о теле, так как душа в условиях земного бытия иерархически
связана с телом. Но истинно-христианская педагогика должна заботиться о
том, чтобы воспитывать не только для земной жизни, но и для будущей.
Земная жизнь есть только временная, приготовляющая к будущей - небесной.
Поэтому наши учителя указывают на необходимость воспитывать душу для
господства над телом, а тело при должном развитии и укреплении приучать
его к подчинению душе, дать перевес духу над плотью.
Итак, важнее всего развитие духа, приготовляющее человека к небу, а это
развитие возможно только при правильном религиозно-нравственном
воспитании.
И это воспитание должно иметь преимущественно в виду всякому
воспитателю, если он стремится воспитать цельного человека.
Нравственный долг воспитателя - слабую религиозность укрепить (а без
упражнения и воспитания такая религиозность может даже атрофироваться),
мало сознательную - сделать осмысленной и более глубокой, направить на
истинный путь, указанный Тем, Кто сказал: никто не приходит к Отцу как
только чрез Меня (Ин. 14, 6). Потому что религиозное состояние здесь, на
земле, есть начало, залог будущей жизни с Богом и в Боге.
Задача христианского религиозно-нравственного воспитания должна быть
определена, как приведение человека к Богу через Христа Спасителя
(христоцентричность). А так как это возможно только в Церкви, то
обязанность православных педагогов, желающих укрепить и упрочить общение
детей со Христом, состоит в том, чтобы направлять души детей под
благодатное воздействие Матери-Церкви со всеми ее веками испытанными,
религиозно-нравственными средствами (экклезиоцентричность).
Церковный идеал человека - самый широкий и возвышенный: да будет
совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен (2 Тим. 3,
17), - вот как выражается он. В целом вся христианская педагогика
исторически опирается на основополагающие принципы христоцентричности,
экклезиоцентричности и педоцентричности.
Полнота принципов православной педагогики, рассмотренных в теоретической
части данной работы, существует в своей совокупности только в
новозаветной истории.
Итак, мы можем утверждать, что построение современного воспитания и
образования на принципах православной педагогики необходимо и согласно с
учением Церкви, древне-христианскими заветами, и историческим преданием
нашего народа.
+
ЧАСТЬ 3
ВАЖНЕЙШИЕ ПРИНЦИПЫ
ПРАВОСЛАВНОЙ ПЕДАГОГИКИ
Желание описать основополагающие и важнейшие принципы православной
педагогики возникло у автора в процессе многолетней педагогической
деятельности как отклик на различные педагогические потребности многих
православных родителей, педагогов и пастырей.
Одним из воспитателей достаточно простого совета и наставления в духе
веры из уст современника; другим нужно наставление, подтверждаемое
доводами разума и опыта. Третьим, неудовлетворенным авторитетом
педагогов-современников, хочется слушать истины Божественного Откровения
и христианское наставление от имени святых отцов и учителей Церкви
первых веков христианства. Иные желают иметь под руками, кроме простого
наставления или научно-теоретического изложения мыслей, правил и
принципов, общую или частную историю науки и практики воспитания. И
наконец, чуждым ученой любознательности, полезнее и нужнее пример
воспитания, как образец достойный для подражания. Руководимый этими
мыслями, автор представляет вниманию родителей, педагогов и пастырей
наиболее актуальные принципы православной педагогики, извлекаемые из
источников духовно-педагогического наследия.
При выявлении и определении педагогических принципов мы стремились
прежде всего опираться на Священное Писание, святоотеческое и
педагогическое наследие Церкви. Для этого, мы осуществили краткое
историческое исследование, которое описано во второй части нашей работы.
Сопоставив полученный материал с современным педагогическим опытом, мы
пришли, по мнению автора, к достаточно целостной, логически обоснованной
и иерархически упорядоченной системе принципов.
Эти принципы опираются на Евангельскую заповедь Христа о любви к Богу и
ближнему как к самому себе (см.: Мр. 12, 30-31). Эта заповедь лежит в
основании христианской нравственности и православной педагогики.
Духовно-педагогический опыт показывает, что практическое осуществление
этой заповеди о любви не осуществимо вне Церкви, что и раскрывается в
нижеописываемых основополагающих педагогических принципах:
а) христоцентричности,
б) экклезиоцентричности,
в) педоцентричности,
г) нравственно-педагогического аскетизма,
д) нравственно-педагогического взаимоединства.
Каждый из этих основополагающих принципов в свою очередь раскрывается
посредством группы важнейших принципов, описываемых ниже в работе.
Три центральных основополагающих принципа педагогики выделял в свое
время и проф. прот. Василий Зеньковский. "Его педагогическая система
построена на христоцентричном православном богословии, является
антропоцентричной в определении целей и задач воспитания и
экклезиологичной в понимании средств для достижении этих целей (через
понимание Церкви как "благодатного организма", в котором преображается
человеческая природа) и достигается спасение.
Исходя из этого, аксиологически оправданным будет следующее
иерархическое построение принципов, соотносящихся, как дух, душа и тело:
христоцентичность, экклезиоцентичность и педоцентричность,
(соотносящихся как Богочеловек, богочеловечество и богоподобная
личность).
а) О христоцентричности
Христоцентричность является основополагающим первопринципом всей
православной педагогики, ибо Христос есть ее главный центр, основание,
идеал и цель.
Термин "христоцентричность" чаще всего употребляется в богословии,
философии, истории, аскетике, а в последнее время и в трудах
православных педагогов. Именно при христоцентричном подходе, когда за
основу берется Боговоплощение и Евангельское благовестие о Христе в духе
вероучения Православной Церкви, обретается истинное понимание
богословия, истории, философии, аскетики и педагогики.
В нас должны быть те же чувствования (см.: Фил. 2, 2, 5), мысли (см.: 1
Кор. 2, 16) и воля (см.: Ин. 15, 4; 6; 10), что и во Христе Иисусе. Об
этом убедительно говорит сербский святой нашего века преподобный Иустин
(Попович): "Если мысли человека обо всем в жизни не переходят в мысли о
Христе, они обязательно превратятся в бессмысленное и самоубийственное
мучение". Святой Апостол Павел, говоря о непрестанной молитве (см.: 1
Сол. 5, 17), также напоминает нам о необходимости постоянной
обращенности нашего ума и сердца к Богу.
Итак, христоцентричность - главный основополагающий (см.: 1 Кор. 3, 11),
универсальный (Колос. 1, 16-20), смысло- и целеобразующий принцип,
руководящий нас соотноситься в жизни, в педагогике и во всем (Ин. 5, 19)
с Господом нашим Иисусом Христом - непреложной Истиной, высшим
Авторитетом, Идеалом и Путем (Ин. 14, 6), Источником Премудрости,
ведения (Кол. 2, 3) и благодати (Ин. 1, 16), дабы веруя в Него все
творить во имя и во славу Его (Ин. 20, 31).
б) Об экклезиоцентричности
Истинной христоцентричности можно достичь только живя в Богочеловеческом
Теле Церкви - экклезиоцентрично.
На каждого члена Церкви безусловно возлагается долг - узнавать свою
веру, воцерковляться в отношении учения церковного и стремиться к
достижению совершенства дарами и средствами Церкви и всем своим
жизненным подвигом. Источником научения, для всех доступным и
равнонеобходимым, служит богожитие, обретаемое лишь через усвоение
церковного вероучения, участие в богослужениях и таинствах, и во всем
строе и укладе церковной жизни.
"Глубина ведения Церкви заведомо превышает силы отдельного человека,
как бы он ни был одарен. Но он должен проверять себя по Церкви, учиться
у Церкви, вопрошать Церковь, искать в ней, а не в себе самом истины. Для
него церковность есть критерий истинности его мнений, у него не должно
быть другой заботы, или другого желания, как быть церковным, находиться
во внутреннем согласии с Церковью, и всякое самочиние, своемыслие должны
быть ему чужды". Однако такое послушание Церкви есть не внешнее,
пассивное, но внутреннее, творческое, - послушание не раба, но сына, не
страха ради, но ради любви. У любящего нет большей заботы, как быть в
согласии с любимым, а у сына быть в единении с Небесным Отцом и
Матерью-Церковью. Но это единение тогда только полно и возможно, когда
оно является искренним и свободным.
Для того же, кто признает живущим в Церкви Духа Божия, противление
Церкви есть противление Духу Святому и желание солгать Ему (см.: Деян.
5, 3).
"Мыслить обо всем "во Христе" или Христом - вот главные заповеди для
каждого христианина, вот наш категорический христианский императив
теории познания". "Размышляя Христовым умом, соборным умом Церкви,
христиане могут иметь "одни мысли", одни чувства, "иметь одну любовь",
быть одной душой и одним сердцем, "единодушными и единомысленными" (Флп.
2, 2; 3, 16; 4, 2; Рим. 15, 5; 1 Кор. 1, 10). Именно в Церкви происходит
неизменное единение человека со Христом, в Котором источник благодатной
силы, позволяющей принести плод в духовной жизни и во всяком деле.
...Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе,
так и вы, если не будете во Мне (Ин. 15, 4).
Наивысшим плодом духовной жизни является святость, последовательно вести
к которой и призвано все дело православной педагогики. Святость, будучи
свойством Бога и Церкви, обретаема православными христианами "не от
самих себя, но всегда только от Церкви, не от людей, но от Христа
Господа, неразрывно соединенного с Нею, как Глава с Телом. И нет иной
святости, кроме церковной. Все добро, вся святость, какая есть во
вселенной, где бы она ни находилась, нераздельно принадлежит Церкви". И
потому вторым центром обращенности христианской жизни и православной
педагогики является Церковь. Из этого положения можно вывести принцип
экклезиоцентричности, который так же неразделен с христоцентричностью,
как Христос и Его Церковь, как "глава и тело" (1 Кор. 12, 27), "лоза и
ветви" (см.: Ин. 15, 5), "жених и невеста" (см.: Еф. 5, 23), а в
педагогическом смысле, как "учитель, училище и ученики".
Итак, экклезиоцентричность - это второй и взаимоединый с
христоцентричностью принцип православной педагогики, раскрывающий
полноту жизни во Христе через необходимость руководствоваться со
знанием, учением и опытом Православной Церкви.
в) О педоцентричности
В деле определения цели христианской педагогики мы исходим из
православного антропологического подхода, главным положением которого
является учение об образе Божием в человеке. Понимание образа Божия в
человеке невозможно без Богочеловека, а достижение цели, как спасения,
невозможно вне Церкви, что полагает нам три главных центра в
православной педагогике: христоцентричность, экклезиоцентричность и
педоцентричность.
"Призвание человека в том, чтобы стать богом по благодати, сотворить из
своего человечества храм Славы". Человек, по слову святителя IV века
Григория Богослова, - это "предел", "граница" между видимым и невидимым,
телесным и духовным в ситуации воплощения, это посредник между тварью и
Творцом. Высокое назначение человека - жить по образу Божию и достигать
уподобления Богу христоподражательной жизнью. Цель земной жизни человека
- принятие дара жизни вечной в Сыне Божием: Ядущий Мою Плоть и пиющий
Мою Кровь имеет жизнь вечную... пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6,
54-56). Об этом замечательно пишет святитель Феофан Затворник:
"Последняя цель человека - в Боге, в общении или живом союзе с Богом".
Это богообщение начинается здесь на земле и продолжается в вечности.
Главным препятствием в достижении этой цели является повреждение образа
Божия в человеке, вызванное грехопадением. Вследствие первородного греха
произошло раздвоение и расстройство в природе человека, но не утратилось
стремление к богообщению. Образ Божий в человеке поврежден, но не
уничтожен. Вот как раскрывает эту мысль в педагогическом аспекте
протопресвитер Василий Зеньковский: "эта безграничная вера в человека,
это чувство, что ничто не может окончательно зачеркнуть образ Божий в
человеке, это твердое исповедание того, что никому никогда не растратить
того сокровища, которое заключил Господь в душу нашу". И вместе с тем,
это есть та самая надежда, о которой писал свои богодухновенные слова
Апостол Павел, что она есть для души как бы якорь безопасный и крепкий и
входит во внутреннейшее за завесу (Евр. 6, 19). Вера в человека поистине
входит внутрь человека за ту завесу, которая соткана его тьмой и
грехом, ...куда предтечею за нас вошел Иисус (Евр. 6, 20), и там она
видит нерастраченные силы, данные Богом каждому, - и от этого видения
питается и живет и любовь к человеку, и светлый взгляд на него. "Это
есть главная правда, главное откровение о человеке, как его знает
православное сознание. Поскольку зрим мы человека "в свете Христовом", -
за его недостатками, грехами, за его ограниченностью и слабостью
открывается основная правда о человеке, которую нужно всегда держать в
сознании", чтобы христоцентрично понимать человека. Человек нуждается в
исцелении, преображении своей природы, ее обожении.
Помочь человеку на этом пути призвано все педагогическое дело. Вот как
говорит об этом святитель Григорий Богослов: цель священника (и всякого
воспитателя) состоит в том, чтобы "образ Божий пребывающий в человеке -
соблюсти, или упадающий поддержать, или разрушенный возобновить, и
Христа через Святого Духа водворить в сердце".
В детях сияние образа Божия еще не закрыто, как у взрослых людей, потому
и нельзя войти в Царствие Божие, не став как дети (Мф. 18, 3), "если не
доберемся до той глубины, в которой люди близки детям".
Итак, педоцентричность - это третий основополагающий принцип
православной педагогики, ставящий богоподобную развивающуюся личность
ребенка в центр нашего педагогического дела для обретения подлинной
жизни в Боге под руководством Церкви и приложения сил, способностей и
педагогического мастерства.
г) О нравственно-педагогическом аскетизме
На пути достижения цели христианской педагогики и решения ее главных
задач предстоят большие совместные усилия всех участников
педагогического процесса, ибо временем воспитания часто решается судьба
человека - не только земная, но и вечная (см.: Мф. 11, 12). Потому свт.
Иоанн Златоуст говорит: "всему нужно предпочитать попечение о детях и
воспитанию их в учении и наказании Господнем". Чтобы учить других, надо
самому учиться. Это неминуемо требует от педагогов собственного
совершенствования и неусыпного бдения и трезвения в ходе воспитания и
развития личности ребенка. Важно, чтобы православный педагог имел
подлинную любовь, глубокое познание Бога, себя и своей профессиональной
деятельности, и непрестанными усилиями возрастал в этом. Православный
педагог должен являть достойный образ христианина и пример личного
благочестия перед воспитанниками, подражая Господу нашему Иисусу Христу.
Педагог должен быть ответственен за дело, собран, требователен к себе,
по-христиански аскетичен. Описанию всех этих, необходимых для
педагогического служения качеств, посвящена группа принципов
нравственно-педагогического аскетизма, выражающих непрестанное,
деятельное стремление педагога к христианскому и
профессионально-педагогическому совершенствованию.
д) О нравственно-педагогическом взаимоединстве
Главным смыслом всей православной педагогики к достижению цели является
необходимость связать педагогическое дело с нашим спасением, по учению
Православной Церкви. Педагог и педагогика являются не целью, а средством
руководящим нас к высшей цели - спасению. Благодатью вы спасены через
веру, и сие не от вас, Божий дар; не от дел, чтобы никто не хвалился.
Ибо мы Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые
Бог предназначил нам исполнять (Еф. 2, 8-10). Будучи орудием в руках
Божиих, педагог как детоводитель должен вести ребенка не к себе, а -
посредством собственных и совместных усилий - ко Христу, в Котором и
обретается наше взаимоединство под руководством и в лоне Церкви.
Соединяясь со Христом в Евхаристии, причащающиеся верующие (воспитатели
и воспитуемые) соединяются и друг с другом: один хлеб, и мы многие одно
тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (1 Кор. 10, 17).
Педагогический процесс, начинаясь педагогическим воздействием
воспитателей и воспитуемых, органически переходит в их взаимодействие,
высшим результатом которого должно стать их взаимоединство в духе
христианской любви и благочестия при содействии Божественной благодати.
Педагогическое воздействие должно быть движимо чувством любви и
взаимопомощи; результатом же взаимодействия должен стать душевный
контакт воспитателей и воспитуемых, приводящий их к
"духовно-эмоциональному созвучию", единодушию, единомыслию -
нравственно-педагогическому взаимоединству. Это взаимоединство будет все
более и более возможным при условии взаимного воцерковления участников
педагогического процесса, приумножения истинной любви с возрастанием в
Того, Который есть глава Христос (Еф. 4, 15) и исполнения правил и
принципов, описываемых в работе.
"В воспитании мы "ведем" дитя, "помогаем" ему достичь такой силы
личности, при которой оно достаточно овладевает тайной свободы в себе;
воспитание плодотворно лишь в той мере, в какой оно обращено к духовной
жизни, пронизано верой в силу Божию, в человеке святящую, как образ
Божий, способно зажечь детскую душу любовью к добру и правде. Смысл
воспитания в том, чтобы уяснить (освоить и усвоить, - прим. автора) путь
спасения, связать детскую душу с Церковью и напитать ее дарами свыше",
какими обладает Церковь. Это ясно раскрывает Апостол Павел: а теперь во
Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровью Христовой.
Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоящую
посреди преграду..., дабы из двух создать в Себе Самом одного нового
человека, устрояя мир (Еф. 2, 13-15).
Вот главное триединство всех участников педагогического процесса (Бога,
воспитателей и воспитуемых), обретаемое в лоне Церкви и раскрываемое
через воплощение принципов нравственно-педагогического взаимоединства,
как богочеловеческой синергийности или соработничества. Иными словами,
это значит соединение по благодати с Богом и между собою. Обретение
этого благодатного взаимоединства должно стать главным результатом
усилий всех участников педагогического процесса. Сила - в единстве,
единство - в духе, Дух живет в Церкви - в ее богодарованных таинствах.
Принимая с благодарностью эти небесные дары, мы получаем спасительную
благодать как залог вечной жизни.
Именно в этом, по мнению автора, и заключается вся соль и главная суть
православной педагогики.
Таким образом, группа принципов нравственно-педагогического
взаимоединства определяет взаимоотношения участников педагогического
процесса к Богу, Церкви, Отечеству, друг к другу и к миру с целью
обретения взаимоединства в духе любви для спасения.
Принципы православной педагогики не равнозначны, они находятся в
иерархическом единстве и должны иметь жизнеприложимость.
Важно иметь в виду, что одной системы принципов не достаточно для
достижения высоких результатов в педагогике. Хотя требования принципов
одинаковы для всех православных педагогов, их практическая реализация
личностно обусловлена. Они не заменяют ни личного духовного опыта, ни
специальных знаний, ни мастерства, но способствуют большему пониманию
педагогического процесса, обогащают сознание и опыт педагога, дают
ориентацию, помогают вести все педагогическое дело душеспасительно.
Глава 1
Принципы православной педагогики,
определяющие отношение человека к Богу и Церкви
ПРИНЦИПЫ ХРИСТОЦЕНТРИЧНОСТИ
...и весь живот наш Христу Богу предадим...
Из ектении
Принцип христоцентричности основан на Новозаветном Божественном
Откровении, как необходимости веры и жизни во Христе и невозможности без
Него творить что-либо доброе и обрести жизнь вечную. Этот принцип
является основополагающим первопринципом всей христианской жизни и
христианской педагогики, как целожизненного учебно-воспитательного
процесса.
Апостольское благовестие первым возвещает нам этот принцип о Слове
Жизни: Жизнь явилась и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию
вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам (1 Ин. 1, 2). И от
полноты Его все мы приняли и благодать на благодать; ибо закон дан чрез
Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа (Ин. 1,
16-17).
Наиболее ярко качество христоцентричности всей жизни проявилось у
Апостола Павла. С момента своего обращения он всецело отдал себя Владыке
и Господу; рассудил быть... не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и
притом распятого (1 Кор. 2, 2), и с полным правом говорил: уже не я
живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Подобное
религиозно-мистическое чувство захваченности непосредственной близостью
Божественного в Лице Иисуса Христа было характерно для всех истинных
последователей христианской веры и Церкви. Верующие стремились (и
стремятся) к единению с Господом, внемля Его призыву: Пребудьте во Мне,
и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет
на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есмь Лоза, а вы ветви; кто
пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не
можете делать ничего (Ин. 15, 4-5). Пребыть же во Христе возможно только
войдя в лоно Церкви через веру, крещение и христианскую жизнь.
Главнейшим условием духовного совершенства, научающего человека
пренебрегать всеми ценностями и соблазнами мира, решаться на всякие
лишения и страдания ради единения со Христом для спасения и жизни
вечной, является жизнь в духе христианской любви и всецелой преданности
Ему. Поэтому принцип христоцентричности может быть понят и раскрыт как
принцип богопосвященности, многократно встречающийся в Священном Писании
Ветхого и Нового Завета (см.: Втор. 15, 19; Пар. 2, 4; Лк. 2, 23; 1 Кор.
16, 15; Ин. 17, 19); основанный на Божественном Откровении о
необходимости для человека богообщения (см.: Пс. 4, 2; 6, 10; 54, 2; 87,
3; 140, 2; Дан. 6, 13; 9, 3; Мф.6.9-13; 1Фес.5,17-18); богопознания(см.:
Притч. 3, 6; Иерем. 5, 4-5; Ис. 12, 5; Мф. 5, 8; 11, 25, 27);
богопочитания (см.: 4 Цар. 17, 25, 28; Мф.16,15; Деян. 17, 23; 25,19),
и богоуподобления (см.: Лев. 19, 2; Мф. 11, 29; Мк. 8, 24.; Ин. 13,15;
12, 26; 15, 10; 1 Петр. 2, 21; Фил. 2, 5- 8).
Итак, христоцентричность - основополагающий принцип всей жизни. Но жизнь
человека протекает в мире, зараженном грехом. С рождения человек
попадает под растлевающее влияние этого мира, разрушающее все лучшее в
его душе. Вот почему воспитание человека вне благодатной помощи Бога и
Церкви не достигает своего назначения. Христоцентричность - главный
принцип православной педагогики, без которого теряется ее смысл,
истинное назначение и цель - детоводительство ко Христу, во Христе и для
Христа, ибо все из Него, Им и к Нему (см.: Рим. 11, 36). Христос
Спаситель для христианина вообще, и для православного педагога, в
частности, является непреложным основанием, ориентиром и центром жизни,
вершиной всех устремлений и усилий.
Поэтому все педагогические системы и методики должны быть устремлены к
приведению человека ко Христу. Прийдя ко Христу, человек обновляется
умом и сердцем, обретает истинный смысл и цель жизни, и подлинную жизнь
в Нем: кто во Христе, тот новая тварь (2 Кор. 5, 17). Православный
педагог должен сам обладать этим, указать детям эту цель и направить их
по верному пути совершенствования. При этом важно соблюсти
последовательность и меру, учесть личностные особенности ребенка и
окружающую его среду.
Отсутствие в педагогике христоцентричности непременно приводит человека
к эгоцентричности. Поэтому важнейшей задачей православной педагогики и
всякого педагога является стремление добиться того, чтобы ученик
осознал, что все в своей жизни он должен полагать для душеспасения во
имя и во славу Господа.
Для претворения принципа христоцентричности в жизнь необходимо учить
детей богообщению, богопознанию и богопочитанию, для того, чтобы они
сами возжелали богоуподобления. Остановимся более подробно на каждом из
этих принципах.
Принцип богообщения
Се стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь,
войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною.
Откр. 3, 20.
Существенным свойством любви является желание быть в общении с любимым.
Первым предметом любви человека является Бог (см.: Мф. 22,37-38).
Общение человека с Богом установлено при создании человека; прервано
грехопадением; восстановлено Христом.
В учебном пособии по христианскому православному нравоучению богообщение
определяется как такое единение человека с Богом, в котором Бог, не
поглощая сил и лица человеческого, является действующим в нем,
производя, по слову Апостола (Фил. 2, 13), и хотение, и действие по
Своему благоволению.
Высочайший пример богообщения дан Господом нашим Иисусом Христом, душа
Которого во дни Его земной жизни постоянно находилась в теснейшем
молитвенном общении с Отцом Его Небесным не только по благодатному и
нравственному единению, но и по Их единосущию. В молитве Спаситель часто
проводил целые ночи (см.: Лк.. 6, 12). Молитвой Он отверзал небо и
приближал мир горний к дольнему. Так на Иордане, когда Он выходил из
воды и молился, отверзлось небо... и был глас с неба, глаголющий: Ты Сын
Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение! (Лк. 3, 21-22). Так, на
Фаворе, во время Его молитвы, вид лица Его изменился... и вот, два мужа
беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия... (Лк. 9, 29-30). Так, в
саду Гефсиманском, Он томился и молился при наступивших борениях и
страданиях за грехи людей, и Ангелы окружали Его и служили Ему (см.: Мф.
21, 37-38; Лк. 22, 43). Перед воскрешением Лазаря Христос молился Отцу:
Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда
услышишь Меня (Ин. 11, 41-42). Сын Божий благодарил Отца до воскрешения
Лазаря, зная, что всегда будет услышан. Так тесна была Их связь в силу
единства Божественной природы, воли и цели. Воскрешение Лазаря
подтвердило это. В самые тяжкие минуты крестных страданий, когда внешняя
тьма, телесные муки и внутренние страдания соединились, чтобы поколебать
сердце Спасителя в Его преданности Отцу Небесному, когда Его, умирающего
смертью грешника за всех грешников, казалось, Сам Отец оставил, и в эти
минуты мысль Сына обращена к Отцу, к Которому Он с сильным воплем и со
слезами принес молитвы и моления (см.: Евр. 5, 7), и, умирая, спокойно
предал в Его руки Дух Свой (см.: Лк. 23, 46).
Молитва была наиболее действенным средством общения Спасителя с Отцом
Своим Небесным. Молитвой должен укреплять себя и человек, который
получил от Творца не только дар молитвенного богообщения, но и задание -
развить этот дар в себе. Наибольшее развитие этого дара приводит к
обретению высшей духовной умно-сердечной молитвы, смысл которой в
"стяжании Духа Святаго". Но если высокие духовные созерцания еще здесь,
на земле, - удел немногих, то непрерывная молитва - долг каждого
христианина. Об этом долге Апостол Павел говорит однозначно: Непрестанно
молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе
Иисусе (1 Фес. 5, 17-18). К непрестанной молитве призывает всех и
великий исихаст святитель Григорий Палама (XIV в.). По его словам, в
непрестанной молитве должны упражняться не только монахи и отшельники,
но и миряне - т.е. все христиане.
Если Сам Господь пребывал в постоянном молитвенном общении и поддержке
Бога Отца, то тем более нужна молитва немощному и грешному человеку,
каковым является любой учитель. Молитва является стержнем христианской
жизни, ее дыханием. Именно по молитвам подается Божественная помощь. Об
этом говорит Сам Господь: просите и будет вам (Ин. 15, 7).
В чем же ценность и плоды нашего богообщения? Грех разделил весь род
человеческий. При победе в себе греха люди взаимно приближаются, так как
возвращаются к своему изначальному состоянию общности человеческой
природы - как единого организма. Через преодоление разделения
посредством общения мы опознаем друг в друге то единое, что у нас от
Бога, что составляет нашу силу и единство, что дает нам благобытие.
Православный педагог должен непрестанно прибегать к этому сильнейшему
средству Божественной помощи, ибо без нее он не сможет достойно
подвизаться в столь ответственном деле, как детоводительство к истине,
правде, любви и спасению.
Наше богообщение было и бывает в различных видах и в различных степенях:
1) Чаще всего оно совершается посредством молитвы, чтения слова Божия и
богослужения.
2) Наибольшую полноту богообщения мы имеем через святые таинства Церкви.
"Таинства низводят Бога в человека, а человека водворяют в Боге".
Особенно это происходит в Таинствах Крещения и Евхаристии. В Крещении
верующий во Христа таинственно облекается в Него. Все вы во Христа
крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3, 27), - говорит слово Божие.
Через Таинство Евхаристии, или через приобщение Телу и Крови Христовой,
Сам Христос всецело входит в человека, живет и действует в нем, а
человек живет и действует во Христе (см.: Ин. 6, 56).
3) Другой образ богообщения обретается через добродетели, обретенные
человеком с помощью даров благодати Святого Духа, каковыми являются Его
плоды: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера,
кротость, воздержание (Гал. 5, 22-23).
4) Сподобляются богообщения и те подвизающиеся в вере, которые
стремятся соблюсти Евангельские заповеди, по слову Господа: Если
заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей (Ин. 15, 10).
5) Следующий вид богообщения особый - это избранничество и призвание
Божие в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего (1 Кор. 1, 9). В
таком общении с Создателем были пророки и апостолы. Так, пророк Давид
уподобляет свой язык трости скорописца, через которого Господь дарует
нам богодухновенную псалтирь (см.: Пс. 44, 2). Самое тесное богообщение
имели святые Апостолы, свидетельствовавшие о том, что: ... мы видели и
слышали , возвещаем вам, чтобы и вы имели общение снами; а наше общение
- с Отцем и Сыном Его Иисусом Христом (1 Ин. 1, 3).
Сущность всякого общения души с Богом состоит в том, что она, по
выражению Священного Писания, бывает один дух с Господом (1 Кор. 6, 17).
Это общение Сам Христос объясняет привитием ветви к дереву (см.: Ин. 15,
5). Ветвь, привитая к дереву, срастается с ним, питается его соком,
живет его жизнью, составляет одно с ним: так и душа, соединяемая
благодатно со Христом, от Христа заимствует свою благодатную жизнь, от
Него приемлет свет, силу, крепость, спокойствие, радость, Христом живет,
дышит, питается. Именно такое богообщение должно быть целью всех
нравственных стремлений христианина и высшим благом его.
Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5), - говорит Господь. Поэтому
задача учителя вопрошать Бога обо всем: что и как делать, о чем говорить
и как выразить то, что мы хотим сказать. В воспитании детей ни знание
детской психологии, ни даже тонкая интуиция в отношении собственных
детей сами по себе не приведут к Вечной Жизни, к Богу, если мы не будем
также призывать Божественную благодать своей молитвой, - пишет матушка
Магдалина, православная монахиня, многие годы посвятившая воспитанию
детей. - Нам необходимо молиться - утром, вечером, во всякий момент,
когда мы нуждаемся в том, чтобы узнать волю Божию и научиться
распознавать внушения Божии. Именно практикой молитвы мы достигаем своей
высшей цели: спастись и помочь своим детям достичь жизни вечной. Даже в
самых обыденных ситуациях педагог должен внутренне воззвать к Богу и
следовать тому, что Бог положит ему на сердце сказать или сделать.
Решение должно приниматься не столько размышлением, сколько сердцем и
молитвой, ибо только Господь знает, что лучше для этого ребенка в данной
ситуации. Матушка Магдалина советует всем, кто имеет дело с детьми, так
молиться по утрам: "Господи Боже, Ты один знаешь это чадо Твое, его
сердце, его нужды, его будущее. Помоги мне не ошибиться в моем общении с
ним сегодня!".
Богообщение действует одухотворяюще на душу человека и рождает в нем
опытное богопознание, которое возвышает его над всяким прочим знанием.
Именно оно дает знать человеку себя как отображение Бога на земле,
видеть свое несоответствие Ему и искать исправления и совершенства.
Одна из задач православной педагогики может быть сформулирована как
искание общности через общение в жизни людей, с которыми мы связаны.
Только находясь в общении с Богом, как единящем нас центром, мы можем
обрести единство.
Через непрестанное богообщение педагог обретает богопознание и духовную
связь с Создателем, необходимую для того, чтобы верно решать
педагогические задачи и находить душеспасительные воспитательные методы,
чтобы строить все педагогическое дело во имя и во славу Его.
Итак, богообщение - обоюдный богочеловеческий, целожизненный, процесс
разной глубины, формы, характера, осуществляющийся, как правило, через
духовную сферу жизни: молитву, слово Божие, таинства Церкви,
христианское благочестие.
Принцип богопознания
Во всех путях твоих познавай Его
Прит. 3,6
Одним из главных условий богопознания, по слову Апостола и Евангелиста
Иоанна Богослова, является христианская любовь к Богу. Всякий любящий...
знает Бога; кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь
(1 Ин. 4, 7-8). Во всех путях твоих познавай Его и Он направит стези
твои (Притч. 3, 6). Бог, будучи невидим и недоступен в Своем Существе
(см.: 1 Кор. 2, 11; Ин. 1, 18; 1 Тим. 6, 16), являет Себя людям, по мере
их готовности принять, в разного рода откровениях естественного и
сверхъестественного характера. По слову отца и учителя Церкви II века,
священномученика Иустина Философа, Бог проявляет Себя в благородных
душах, по причине их сродства с Ним и желания видеть Его. Он открывает
Себя через Слово, а Слово Его открыло Себя в самых разнообразных формах
в Ветхом Завете, и наконец, явилось во Христе, о чем и возвещает Апостол
Павел: Бог, многократно (в разные периоды времени), и многообразно (в
разных видах) говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии
говорил нам в Сыне (Евр. 1, 1-2).
По учению Апостола Павла, Бога мы ныне познаем только отчасти, а не
всецело, видим Его не лицом к лицу, а как бы сквозь тусклое стекло,
гадательно (см.: 1 Кор. 13,12). Всецелое познание, когда мы увидим Его,
как Он есть (1 Ин. 3, 2), есть дело будущего. Поэтому мы ходим верою, а
не видением (2 Кор. 5, 7); верою познаем (Евр. 11, 3) то, что Сам Бог
открывает нам о Себе.
Бога без Самого Бога познать невозможно: никто не знает Сына, кроме
Отца; - говорит Господь, - и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын
хочет открыть (Мф. 11, 27). Сам Бог отверзает ум к уразумению Писаний
(Лк. 24, 45) и наставляет на всякую истину (Ин. 16, 13; см.: Иер. 24,7;
Евр. 8,11).
Истинное богопознание доступно для нас только через благодать. "В силах
разума - стяжать духовное познание вещей; но познание Святой Троицы не
только не в силах разума, но требует преизобилия благодати Божией".
Поэтому "надобно Ему молиться, чтобы сам просветил Своим познанием".
В педагогическом отношении богопознание (как боговедение) открывает
возможность душеспасительно вести педагогическую деятельность, верно
выбирая для этого педагогические формы, средства и методы.
Богопознание необходимо как для учителя, так и для ученика. Без
богопознания невозможно почувствовать меру участия в нашей жизни и в
педагогическом делании Бога. Знания о Боге и знание Бога и Божественного
различны: кто сколько может вместить. Мера богопознания зависит от веры,
нравственного состояния (чистые сердцем... Бога узрят (Мф. 5, 8),
духовного опыта. Как важнее исполнять заповеди Божии, чем только знать
их, так и значительно ценнее опытное знание жизни в Боге, чем
рассудочные знания о Нем, ибо тайны Свои Бог утаил... от мудрых и
разумных и открыл то младенцам (Мф. 11, 25). Обретение личного
сердечного опыта духовной жизни является одной из задач религиозного
воспитания.
Отец Мой доныне делает, и Я делаю (Ин. 5, 17), - говорит Господь.
Знающий Бога становится орудием в руках Божиих, каковым и призван быть
учитель, которому вверены на воспитание детские души. Поэтому так важно
для православного педагога возрастать в богопознании, ибо творить Божию
волю без знания Бога невозможно. По мере же роста богопознания,
увеличивается и благочестие, говорит свт. Тихон Задонский: "Не возможно
не исправиться и не обновиться тому, кто Бога познает; и чем более
познает, тем более исправляется, обновляется и лучшим бывает." "От
истинного познания свойств Божиих "последует покаяние, благочестие и
почитание". Педагогика есть жизнь, поэтому без богопознания педагог ни
сам не может жить по-христиански, ни детей воспитывать по слову и во
славу Божию.
По словам блаженного Августина, мы обретаем богопознание через
самопознание. Самих же себя мы познаем более всего через слово Божие, в
котором Господь открывает нам высокое достоинство человека, которого не
много умалил пред Ангелами, славою и честью увенчал (Пс. 8, 6). Но для
того, чтобы соответствовать Божиему замыслу, необходимо очистить сердце
от грехов и страстей.
По учению Святых Отцов, истинное богопознание заключается в том, чтобы
воспринимать все вещи в Боге. Познавая Бога во всех делах Его, мы
благодарим Его и стремимся к богоуподоблению. Плодом богопознания
является богопочитание, возрастающее по мере роста богопознания.
"Истинное богопочитание, которое состоит в страхе, любви, покорении,
послушании, смирении, надежде и терпении" свидетельствует о
богопознании; неистинное, лицемерное богопочитание "знамение есть
незнания Божия".
Воплотившийся Бог являет Собою педагогический идеал Учителя по отношению
к нам и Ученика по отношению к Богу Отцу, поэтому Его примеру должны
следовать и подражать педагог и воспитанник. Душа стремится к личному,
непосредственному богообщению, такому, когда "ничего не стоит между
душой и Богом", - говорит блаженный Августин. Значит, задача учителя -
не встать на пути ученика к Богу, не подменить Его собою, но быть
истинным проводником и детоводителем ко Христу.
Итак, богопознание (боговедение) - богочеловеческий процесс
естественного и сверхъестественного характера, протяженный в вечность,
имеющий разную степень глубины и зависящий от любви, веры, нравственной
чистоты, духовного опыта и качества богообщения.
Принцип богопочитания
Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца.
Ин. 5, 23.
Основой богопочитания является сознание беспредельного величия Создателя
и Его всеблагая воля, заповедующая человеку благоговейное служение Богу.
"Как не превозносить и не прославлять Того, - говорит свт. Василий
Великий, - Кто Божественен по естеству, невместим по величию,
могущественен по действиям, благ в действиях". Поэтому все сотворенное
должно почитать и прославлять своего Творца и Промыслителя (см.: Пс. 18,
2-5; 118, 81-91). В особенности человек, созданный по образу Божию и по
самой природе своей стремящийся к Первообразу, должен служить и
поклоняться Вседержителю. Человек для того и сотворен, для того и
искуплен Господом нашим Иисусом Христом, чтобы через благоговейное
почитание и служение Богу больше и больше приближаться к Нему (см.:
Деян. 17, 26-30; Лк. 1,74-75; 1 Сол. 1,9; Евр. 9, 14).
Таким образом, богопочитание есть важнейшая обязанность человека,
заповеданная ему словом Божиим в Священном Писании. Я Бог всемогущий -
говорит Создатель Аврааму, - ходи предо Мною и будь непорочен (Быт. 17,
1). В Новом Завете Господь наш Иисус Христос внушает нам ту же
обязанность: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи (Лк. 4,
8). Сам Он в Своей земной жизни всецело осуществил эту великую
обязанность (см.: Ин. 5, 43; 8, 49-59; 7, 4; Лк. 10, 21). По Воскресении
Своем, дав Апостолам повеление научить все народы, крестя их во имя Отца
и Сына и Святого Духа (см.: Мф. 18, 19-20), Он обязал каждого воздавать
поклонение и прославлению Богу, т.е. почитать Его.
Поскольку дух и тело человека произошли от Господа и вместе пользуются
Божиими дарами (см.: Быт. 2, 7), то вместе они должны прославлять
Господа и поклоняться Ему (см.: 1 Тим. 6, 17; 1 Кор. 6, 20). В составе
человека душа важнее тела, потому поклонение Богу в духе важнее
телесного поклонения (Быт. 2, 7; Иак. 2, 26; 1 Кор. 14,25).
Бог есть Дух и Истина, поэтому и почитать Его следует в духе и истине
(см. Ин. 4, 24). Однако поклоняться Господу мы должны не только духом,
но и телом, ибо тела наши суть члены Христовы и храмы Святого Духа (1
Кор. 6, 20).
Мы имеем в себе два образа жизни - внутреннюю и внешнюю, поэтому и
богопочитание наше должно быть внутренним и внешним.
Первую черту внутреннего богопочитания составляет вера в Бога. Без веры,
по слову Апостола, угодить Богу невозможно (Евр. 11, 6). Вера в Бога
проникает всю душу человека - ум, волю и чувства и проявляется потому в
самой жизни его. Такая вера называется живой верой и вменяется в
нравственную заслугу, как величайшую добродетель. (Так, Авраам поверил
Господу, и Он вменил ему это в праведность (Быт. 15, 6).
Живой верой в Бога неразрывно соединяются любовь и страх Божий, столь
важные в деле воспитании. А любовь к Богу, как своему Отцу, порождает
высокое чувство преданности Ему. Вера, страх Божий, любовь и преданность
Ему находят свое выражение и укрепление себя в молитве. Молитва человека
может быть излиянием различных чувств перед Богом: чувства
недостоинства, соединенного с молением о прощении слабости, грехов;
чувства нужды, соединенного с прошением о помощи; чувства благодарности
за милости и благодеяния Божии. Такие виды молитвы указываются в
заповеди о ней Апостола Павла: прежде всего прошу совершать молитвы,
прошения, моления, благодарения (1 Тим. 2, 1).
Внутреннее богопочитание неразрывно связано с внешним. Так, внутренняя
молитва проявляется наружными движениями: преклонением головы и колен,
крестным знамением и т.п. Вера проявляется в исповедании ее,
выражающееся в постоянном и ревностном последовании во всем за Господом.
Искренняя преданность Богу находит свое выражение в безропотном
перенесении скорбей и страданий. Любовь и страх Божий выражаются в
исполнении заповедей. Сам Сын Божий, жизнью Своею прославивший Отца,
являет нам истинный пример богопочитания: Я прославил Тебя на земле,
совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить (Ин. 17,4) и призывает
нас уподобляться Ему в этом: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы
они видели ваши добрые дела, и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5,
16).
С богопочитанием тесно связаны и почитание Пресвятой Богородицы, и
святых Ангелов, и всех святых от века благоугодивших Господу. Приснодеву
Марию мы почитаем как Пречистую и Пренепорочную, Честнейшую Херувим и
Славнейшую без сравнения Серафим (превыше святых и Ангелов). Пресвятая
Дева именуется Владычицей и Царицей Небесной, потому что Она Матерь
Владыки и Царя Небесного. Слово Божие говорит о духовном величии Девы
Марии (см.: Лк. 1, 47-49). Сам Господь наш Иисус Христос первый дал
пример почитания Девы Марии как Матери Божией (Лк. 2, 51). Такое
почитание Сын Божий оказывал Матери Своей в течение всей земной жизни.
Даже в предсмертную минуту Он обнаружил особенную сыновнюю заботливость
о Ней, поручив Ее попечению Иоанна Богослова (см.: Ин. 19, 26-27), в
лице которого научил и всех остальных почитать Пресвятую Богородицу.
Священное Писание, внушая нам никому не воздавать божеского поклонения,
кроме Единого Истинного Бога (см.: Исх. 20, 2-5), вместе с тем учит, что
и святые угодники Божии достойны нашего почитания: В вечной памяти будет
праведник (Пс. 111, 6); Память праведника пребудет благословенна (Притч.
10, 7). Слово Божие называет святых угодников друзьями Божиими (Ин. 15,
14) и говорит, что их весь мир недостоин (см.: Евр. 11,38). В них и в
жизни их, делах их и чудотворениях, сотворенных ими, прославляется Бог
(см.: 2 Фес. 1, 10-12). Святые являются носителями Божественной
благодати (см.: 2 Пет. 1, 3-4); им предоставлено будет судить мир и
Ангелов (см.: 1 Кор. 6, 2-3). Они являют нам пример реального и полного
богоуподобления и своей жизнью и молитвой направляют нас ко спасению. А
потому чествованием святых мы чествуем Самого Господа, сказавшего: Кто
принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает
Пославшего Меня (Мф. 10, 40).
Мы должны почитать и святых Ангелов - безгрешных и любвеобильных,
возносящих наши молитвы к престолу Божию (Откр. 8, 3-4), служащих нашему
спасению, детоводствуя нас ко Христу (см.: Мф. 18, 10; Лк. 15, 10).
Святые Ангелы служат не только людям, но прежде всего Богу, а кто служит
Христу, тот достоин чести от людей (см.: Рим. 14, 18).
Итак, истинно почитать Бога следует страхом Божиим, любовью, смирением,
терпением, послушанием, благодарением, молитвой, верой, исполнением
заповедей Его. Истинное богопочитание научает нас почитанию других
людей, как носителей образа Божия, к чему призывают нас святые Отцы:
"чти человека как бога после Бога". В педагогическом процессе большое
значение имеют авторитет, идеал, образ, поэтому важно, чтобы после
Господа их являли родители и воспитатели. Почитание одних людей другими
проявляется в целом комплексе душевных состояний, таких как вера и
доверие, страх и благоговение; любовь и покорность; смирение и
послушание. Необходимым условием успешности всего педагогического дела
является перенесение этих чувств на воспитателя, ибо только любимый,
уважаемый, почитаемый воспитатель может быть услышан; от слышания
рождается послушание, как последование услышанному.
Принцип богопочитания находится в прямой зависимости от меры воплощения
вышеуказанных признаков и условий и имеет внутреннюю (первозначимую) и
внешнюю (производную) формы проявления. В педагогическом смысле чем выше
авторитет Господа, достигающийся через богопочитание, тем более учащие и
учащиеся внемлют Ему, воспринимают волю Его и стремятся пребывать в
послушании и взаимной любви.
Таким образом, под богопочитанием понимается благоговейное отношение и
хождение пред Богом - нашим Творцом, Промыслителем, Искупителем, и
покорность воле Его. Богопочитание обнимает наши внутренние
благоговейные размышления о Боге, расположения и чувствования к Нему;
выражение их в наших словах и действиях; общественное служение Богу;
домашнее поклонение Ему в духе и истине; и обращение всей нашей жизни и
деятельности к прославлению Его.
Принцип богоуподобления
Я дал вам пример, чтобы вы делали то же, что Я сделал вам.
Ин. 13, 15.
В педагогическом отношении Христос являет нам одновременно недосягаемый
идеал Ученика (по отношению к Богу Отцу) и Учителя (по отношению к нам).
Последование Ему имеет важность для всего воспитательного процесса.
Господь даровал нам вечный идеал для воспитания: мы призваны подражать
Христу; причем не столько сораспяться с Ним, но жить подобно Ему.
Конечная цель - обожение - осуществляется в той степени, в которой мы
следуем примеру жизни Господней. Чтобы определить истинный смысл и
значение требования подражания Христу, должно прежде всего помнить, что
в земной жизни Спасителя нравственное совершенство составляет не внешние
черты Его жизни, не Его отдельные поступки и слова, а то внутреннее
состояние, которое проявлялось вовне. Поэтому под подражанием Спасителю
следует понимать не повторение Его слов и поступков, а самодеятельное -
с помощью Благодати Божией, через усвоение духа Его Евангельского учения
- созидание в себе тех же внутренних истинно-человеческих свойств,
которыми в недосягаемом, конечно, совершенстве обладал Господь наш Иисус
Христос.
Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он
поступал (1 Ин. 2, 6), - наставляет святой Апостол Иоанн; и это сходство
последователя Христова со своим Учителем опять-таки должно состоять не
во внешних отдельных поступках, а во внутреннем настроении, в свойствах
духа, как, например, в мужестве перед врагами истины, кто бы они ни
были. Так, святые Апостолы увещевают нас примером Спасителя в
долготерпении в страданиях: Христос пострадал за нас, оставив нам
пример, дабы мы шли по следам Его (1 Петр. 2, 21); в любви к ближнему:
живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас (Еф. 5,
2); в готовности служить ближнему (см.: Рим. 15, 23); в смирении (см.:
Фил. 2, 5, 8) и пр. В Своем учении и жизни Господь открыл в
совершенстве всякий вид добродетели. Поэтому подражание Христу должно
осуществляться в нашей жизни через уподобление ему в добродетели
(Ин.13,15).
Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое (Ин. 14,23) - говорит Господь.
Поэтому одним из принципов православного образования является следование
заповедям Христа, сущность которых заключена в любви к Богу и ближним
(Лк. 10, 27). Сам Господь воплотил эти заповеди в Своей жизни. Следуя
повелениям Божественного Учителя, христиане стремятся победить грех,
живущий в глубине души, преодолеть в себе ветхого человека и стать
"соработниками" у Отца Небесного, преобразив с помощью благодати Божией
свои отношения к миру, с ближними и с Богом. Таким образом, исполняющий
Евангельские заповеди, является истинным последователем Господа,
сказавшего: овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за
Мною (Ин. 10, 27).
Подражание и уподобление Господу, как нашему Первообразу и Идеалу,
должно стоять прежде и выше всего. Поэтому более всего в жизни каждому
педагогу необходимо впечатляться Евангельским образом Христа, к Нему
стремиться, Ему уподобляться, в Нем возрастать, от Него черпать силы и
образ своего служения детям. Чтобы иметь право вслед за Апостолом
призывать своих учеников: подражайте мне, как я - Христу (1 Кор. 11, 1).
Однако всякое человеческое усилие богоуподобления обнаруживает нашу
немощь, наше бессилие без Христа - быть Ему подобными. И потому вновь и
вновь педагог должен обращаться за помощью к Небесному Педагогу. И
Господь, идя навстречу человеческой немощи, преизобильно преподает эту
помощь прежде и более всего через Свою Церковь, Которую Он основал на
земле нашего ради спасения (см.: Мф. 16, 18; и Символ Веры).
Итак, принцип богоуподобления - итоговый принцип данного раздела
принципов, выражающийся в деятельном последовании Христу во всем.
ПРИНЦИПы экклезиоцентричностИ
С Господом тот, кто с Церковью. Будьте так, не суемудрствуя, и будете на
спасенном пути.
Свт. Феофан Затворник
Главный смысл и задача православной педагогики - приблизить подрастающее
поколение к Богу, обучить подлинной жизни во Христе в лоне Церкви.
Поэтому для всех православных педагогов должно быть ясным понятие о
Церкви, о ее историческом бытии, о ее земном назначении, высокой
значимости в педагогическом деле и Божественном домостроительстве нашего
спасения. С особой ясностью об этом пишет святитель Тихон Задонский.
"Церковь в переводе с греческого языка ekklhsia означает "вызывание",
потому что верные, в Церкви находящиеся, вызваны из области сатаны в
Царство Христово, от тьмы в чудный Его свет", как учит Апостол: Вы род
избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел,
дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет
(1 Петр. 2, 9). Церковь - это дом Господень (см: 1 Тим. 3, 15), в
котором пребывают и окормляются Божественной силой свободно-разумные
существа. Часто словом "церковь" называется храм Господень, где
собираются верующие на молитву. В храме совершаются все таинства,
посредством которых верные чада Церкви не только освящаются, но и самым
теснейшим образом соединяются с Богом.
"Основателем Церкви и ее Главой является Творец мира видимого и
невидимого. Он постоянно пребывает в Церкви и будет пребывать в ней до
скончания века. Врата адовы не одолеют Церкви (Мф. 16, 18), так как
всесильный Бог охраняет Свое наследие. К Церкви Христовой принадлежат
все свободно-разумные существа - Ангелы и человеки, так как они только
способны воспринять ту Божественную Истину, которая управляет миром и
содержит в Своей деснице все концы земли. Эти разумные существа Бог
призвал в Свою Церковь с той целью, чтобы они могли участвовать в
блаженстве, даруемом любовью божественной", вплоть до Царства Небесного.
Призывание к спасению через Церковь для наследования Отечества Небесного
будет продолжаться до скончания века, "до тех пор, пока исполнится
определенное Богом число сынов Царства Небесного. Тогда и прекратится
земное существование. После этого откроется другая жизнь на небе -
вечное царство праведных со Христом Спасителем" (см.: Апок. 21, 4).
"Удел небесной Церкви - это самое высшее, что изобрела для человека
Божественная Премудрость", ибо это полнота богообщения в единстве со
своим Творцом. Исходя из этого понимания о Церкви можно сделать вывод,
что Она занимает первенственствующее и центральное место в мироздании,
являясь столпом и утверждением истины на земле (см.: 1 Тим. 3, 15).
По слову святителя Тихона Задонского, человек "как венец творения Божия
должен возвышаться над тленным миром и приближаться посредством своей
добродетельной жизни до Богоуподобления, и тем самым стать достойным
наследником вечного Христова Царства"
Совершив на земле дело спасения рода человеческого, Спаситель мира тем
самым устранил все существовавшие до того преграды, разъединявшие
человека с Богом, и соединил во едино стадо не только земное, но и
небесное (см.: Ин. 10, 16). Создавая Свою Церковь с целью освящения и
спасения в ней людей, Христос навсегда остался в ней Главой и Источником
жизни. Он Сам невидимо управляет ею, соединяя всех верных во едино тело.
Ибо как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя
их и много составляют одно тело - так и Христос. Ибо все мы одним духом
крестились в одно тело... и все напоены одним Духом (1 Кор. 12, 12-13).
И как член тела, отделенный от организма, лишается жизненной силы и
делается мертвым, так и человек, отделившийся от Церкви, не может иметь
истинной жизни и получить спасение. Судя по этому "Церковь есть лоно
матери, зачинающее, образующее, возращающее и совершающее каждого
христианина. Поэтому быть в Церкви, в живом с нею сочетании и союзе,
есть непреложное условие для желающих жить духом и преуспевать в
христианской жизни".
Церковь есть как средоточие всего мира, его душа, так и средоточие
христианской жизни и педагогического процесса в ней. Именно в Церкви, по
выражению протоиерея Василия Зеньковского, все воспитательные
взаимодействия получают новое качество. "Церковь и есть та благодатная
среда, в которой и через которую можно действовать на духовную жизнь,
можно подлинно помогать ее развитию". "Церковь вмещает в себя не только
молитвенные излучения, идущие от верующих, но простирается и на всю
полноту индивидуальной и социальной жизни". "Через участие в жизни
Церкви мы вступаем в живое и благодатное общение со всей полнотой
реальности Церкви". "Тайна срастания отдельного человека с Церковью
всегда остается тайной, - лишь непосредственным чувством слышим мы
призыв Церкви, хотя умом не доходим до "оснований" того, к чему зовет
Церковь". Темой духовного воспитания становится таким образом развитие и
углубление чувства Церкви, непосредственного, конкретного видения
Церкви, вера в Церковь".
В проблеме "воцерковления" всего педагогического процесса есть три
важных аспекта: 1) личное вхождение в жизнь Церкви каждого участника
этого процесса; 2) воцерковление семьи; 3) воцерковление школы, то есть
введение самого процесса в русло церковности.
Связь человека с Богом и Церковью не психологична, а онтологична, то
есть человек соединяется с ними непосредственно в своей мистической
глубине, и осуществляется это прежде всего в церковных таинствах.
"Трудно и странно, дерзновенно и страшно педагогически осмыслить
действия таинств, мы невольно натурализуем педагогическое вхождение наше
в жизнь детей, невольно забываем о том, что через нас, а не от нас
привходит в духовную жизнь детей" богоединящее действие таинств.
Главной силой нашего духовного возрастания являются таинства покаяния и
причащения. "Покаяние есть величайший дар Бога человеку - второе
крещение, в котором, омывшись от грехов, мы снова обретаем благодать,
утерянную в греховном падении. Быв грешными - становимся святыми. Оно
отверзает нам небо, вводит в рай. Без покаяния нет спасения". "В
покаянии, - по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), - совмещаются все
заповеди Божии", ибо оно одно, в соединении с верой и смирением,
доставляет спасение христианину. Величайшим таинством, дарованным людям
в Православной Церкви, является Таинство Евхаристии, или Причащения.
Если святым Крещением мы рождаемся во спасение, то непостижимым
таинством Евхаристии Богочеловек "вводит нас в теснейшее общение с
Собою", "совершенно отторгнув нас от сродства с ветхим Адамом".
Приобщение к Церкви означает вхождение в церковную жизнь во всей ее
полноте и многообразии. "И возрастание наше в Церкви и церковности не
может быть ограничено какими-то пределами, т.к. перспективы этого
движения - бесконечны".
Таким образом, ключ к духовному преображению таинственной глубины
детского сердца лежит в живом участии в жизни Церкви, то есть ставит
задачу реального, полноценного и всеохватывающего вхождения всех
участников педагогического процесса в полноту церковной жизни.
Церковь - это Евхаристическое собрание. Отсюда очевидно и бесспорно
триединство - Собрания, Евхаристии и Церкви, и о нем, вслед за Апостолом
Павлом (см.: 1 Кор. 11, 18, 20), единогласно свидетельствует все раннее
Предание Церкви.
В подобном триединстве находятся и принципы воцерковления, соборности и
литургичности, составляющие единый основополагающий принцип
экклезиоцентричности. Находясь в теснейшей взаимосвязи между собою как
целое, каждый из этих принципов наиболее полно отражает одну из сторон
отношения человека - учителя и ученика - к Церкви.
Принцип воцерковления
Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме
Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать
храм Его.
Пс. 26,4
В настоящее время особенно остро стоит вопрос воцерковления
подрастающего поколения, приобщения его к вечным ценностям Православия.
Под воцерковлением мы понимаем постепенный богочеловеческий процесс
вхождения и врастания личности в благодатную жизнь Церкви, начинающийся
на земле и имеющий продолжние в вечности. Через воцерковление мы
воспитываем человека, живущего духом Христовой Церкви, освящающегося ее
таинствами, любящего ее постановления и руководствующегося ими во всех
своих делах, т.е. человека церковного.
Церковно все то, на чем лежит печать Церкви. Церковность - по прямому
смыслу слова - это то, что свойственно Церкви, что отличает ее от
остального мира, стоящего вне церковной ограды. Церковность - знамя не
какой-либо из политических партий, это - знамя Святого Духа; через
церковность Он проникает в нашу земную стихийную жизнь, возрождает и
укрепляет ее. Это деятельное участие Духа Божия придает идее церковности
характер несокрушимой прочности и небесного величия. Один народ за
другим сходит с лица земли, и только Церковь - народ Божий - пребудет
вовеки. Только тот народ и государство могут крепко стоять и расти,
которые подчиняют свою шаткую естественную жизнь непреодолимой
благодатной силе Святого Духа. Сила греха преодолевается лишь в
благодатном порядке, поэтому спасение возможно только в Церкви. Кто не
привьется к этой Христовой лозе, не вберет ее живительного сока во все
разветвления жизни - внутренней и внешней, тот нравственно засохнет и
погибнет, будто отдельный человек или целая нация (см.: Ин. 15, 5-6).
Таинственное и глубинное приобщение к Церкви осуществляется силой
благодати Святого Духа, влияющего на человека более всего через Таинства
Церкви. Но начинается процесс воцерковления с внешнего приобщения
человека к благодатной церковной среде, каковой может быть не только
приходская община и воскресная школа, но - прежде всего - православная
семья.
По сути, воцерковление человека, как и воспитание его, должно начинаться
с первого момента его жизни - еще в материнской утробе. Здесь
закладывается фундамент его будущей жизни, и чем прочнее и чище
нравственное начало, положенное в основании воспитания, тем легче будет
человеку жить на свете впоследствии и тем ближе он будет к вечному
спасению. Счастлив человек, родители которого полюбили Бога и Церковь.
Еще до рождения он получает не только материальную, но и духовную пищу:
ведь его мама молится, читает и слушает слово Божие, регулярно посещает
храм, часто исповедуется и приобщается Святых Христовых Таин.
Убедительно, правильно и глубоко с пастырской точки зрения описывал в
20-е годы нашего столетия начало жизни человека протоиерей Сергий
Четвериков. Уже новорожденный способен воспринимать своим внутренним
чувством бытие Божие. Вначале это восприятие происходит бессознательно.
Затем ребенок начинает замечать в себе свои религиозные ощущения и
впечатления, но принимает их как нечто вполне понятное, естественное и
не требующее никакого объяснения. Он воспринимает их так же просто, как
свет и теплоту солнца. В этом периоде своей жизни ребенок нуждается
только в одном - чтобы его религиозная потребность находила себе
достаточное питание извне. И это питание в обилии подается ему в тех
православных семьях, где не прервана живая связь с Церковью, где свято
хранится и с любовью поддерживается православно-церковный уклад жизни.
Вся домашняя обстановка православного дома, весь уклад семейной жизни
питают религиозную жизнь в младенце. Здесь все имеет свое глубокое
значение: благословение священника, материнская молитва, образок или
крестик над колыбелью младенца, причащение Святых Таин, окропление
святой водой, лампада перед св. иконой и посещение храма младенцем...
Даже если ребенок и не понимает многого, он, вне сомнения, все
воспринимает, а со временем и вспоминает, и исповедует. Как губка
впитывает в себя воду, так и ребенок впитывает в себя впечатления
домашнего православного быта и церковной благолепно-торжественной
обстановки. Он бессознательно носит их в себе, но они все же в нем
живут, и рано или поздно обнаружат свое присутствие. Религиозные обычаи
семьи, встречи Рождества Христова, Крещения и Пасхи, праздники Троицы и
Преображения, Великий Пост и исповедь, - все это не проходит бесследно
для духовной жизни ребенка, из всего этого в душе ребенка накопляется
богатая духовная сокровищница светлых впечатлений, которая в позднейшие
годы, в момент критических внутренних переживаний и переломов явится для
души источником спасения и возрождения, заполнит образовавшуюся в ней
пустоту.
В верующих семьях, окруженных секуляризованным миром, необходимо
создавать христианский быт, который поддерживает религиозный ритм жизни
и развитие ее духовных сторон. Быт и внутрисемейные отношения должны
быть крепостью, спасающей человека от злобы и безверия мира. В этом
ограждении от неправд мира состоит одна из функций домашней церкви.
Каждая семья и каждый человек в силу своего характера, условий работы,
места жительства создает свой бытовой уклад, свой неписанный семейный и
личный устав. Поэтому нельзя давать универсальных советов - можно
остановиться лишь на нескольких исходных положениях.
Важнейшее из них состоит в том, что домашний быт и уклад семьи должны
быть связаны с молитвенными и богослужебными суточными, недельными и
годовыми кругами Церкви - молитва должна быть ежедневной, а праздники
Церкви должны быть праздниками семьи и соответственным образом
отмечаться.
Наши благочестивые предки строили свой домашний быт так, как строили
монастырские стены. Они были проникнуты сознанием того, что "нет
христианина не подвижника". Создание монастырей в миру в наше время было
содержанием служения о. Алексия Мечева, о. Валентина Свенцицкого; о
белом иночестве учил Иоанн, архиеп. Рижский (Поммер). К иному, отличному
от мирского, образу жизни призваны все члены Православной Церкви:
светские и духовные, девственники и состоящие в браке.
Может быть, кому-то подобная жизнь покажется слишком суровой. Но на
самом деле она не только душеспасительна, но и исполнена радости.
Искренней радостью дышат воспоминания протоиерея Сергия Булгакова, чье
детство прошло в семье с подобным укладом: "Типикон был нашим домашним
уставом в постах и праздниках, в богослужениях и молитве... Поэтому для
нас было самоочевидным, как бы законом природы, что постные дни и
особенно суровый режим Великого Поста не могут быть не соблюдаемы... Все
посты и Пасхи нами переживались, каждое в своем роде, как особое
торжество. Как богата, глубока и чиста была эта наша детская жизнь, как
озлащены были наши души этими небесными лучами... И вся эта церковная,
типиконовская жизнь была обрамлена и связана с жизнью природы, которая в
ней участвовала...". А вот какое отношение к храму было у детей из этой
семьи: "Как мы любили этот храм, - как мать, как Родину, как Бога -
одною любовью, и как мы вдохновлялись им. Он был для нас и святилищем и
источником восторгов...".
Насколько все перечисленные церковные влияния соответствуют природе
ребенка, отвечают ее еще неосознанным религиозным запросам и
потребностям, видно из того, с какой радостью ребенок их воспринимает.
Он не тяготится ни молитвой, ни посещением храма; любит читать и слушать
Жития святых. Это неудивительно, ведь душа - по самой природе своей -
христианка.
До сих пор мы говорили о том, каким хотелось бы видеть воцерковление
через благодатную домашнюю среду. Но, к сожалению, подобная идиллия
встречается сегодня недостаточно часто даже среди православных. Поэтому
православным педагогам в той или иной степени приходится брать на себя
функции семьи.
Сегодня у православных педагогов имеются две основные сферы
деятельности: общеобразовательные и воскресные церковноприходские
школы.
Для того, чтобы воцерковление через школу, через школьную православную
общину, стало возможно, необходимо, чтобы школа находилась под
окормлением пастырей Церкви, так как решение вопроса воцерковления
подрастающего поколения не под силу отдельным педагогам и катехизаторам:
это - общее дело всей Церкви. И в этом смысле отделение школы от Церкви,
имеющее место сегодня, воистину губительно. Тем не менее, сегодня
некоторые православные общины, преодолевая огромные трудности, с тем или
иным успехом осуществляют дело воцерковления "светских" педагогов и
учеников. Формы работы здесь могут быть различными: это и факультативные
уроки "Закона Божия" (называемого обычно иначе), и православный подход к
преподаванию своего предмета (не только истории и литературы, но -
любого), и руководство различными детскими кружками и секциями
(музыкальными, художественными, спортивными и т.д.). Главное, чтобы сам
педагог был глубоко верующим и воцерковленным человеком и тогда своим
личным примером, своей собственной чистой и церковной жизнью, он сможет
воздействовать на воспитанников.
К сожалению, трудностей и неудач при работе православного педагога в
светской "гуманистической" школе сегодня зачастую больше, чем побед. Но
путь христиан никогда не бывает легким и гладким, он всегда требует
подвига.
Педагогу важно иметь в виду, что как только внутри школы складывается
православная община - пусть совсем небольшая, ей необходимо духовное
окормление определенного священника; кроме того, она должна быть
включена в жизнь конкретной церковной общины.
Особенно это относится к приходской или воскресной церковной школе,
община которой призвана стать частью приходской общины. Но хотя
воскресные школы вырастают именно под сенью храма, сегодняшняя ситуация
в них далеко не проста. Если начало 90-х годов ознаменовалось
стремительным ростом числа учащихся в них, то на сегодняшний день этот
рост не только прекратился, но кое-где и сокращается.
Для того, чтобы воскресная школа могла расти и достойно выполнять свое
служение, ее преподаватели и руководители должны повышать свой духовный
и профессиональный уровень, радеть о необходимом оснащении школы
методической и учебной литературой, наглядными пособиями, аудио- и
видиотехникой. Следует стремиться к разнообразию форм внутришкольной
деятельности: можно обучать детей различным рукоделиям, церковному
пению, совместно с родителями устраивать праздники и паломничества.
Кроме того, необходимо, чтобы в самом приходе, в котором организована
такая школа, была создана полноценная литургическая жизнь; пастырь и
православные педагоги имели тесное общение с семьями, в которых растут
дети; приход осуществлял и (или) помогал школе в собственно религиозном
обучении детей.
И здесь должно быть совместное усилие православных педагогов, родителей
- как членов приходской общины; духовника данной школьной православной
общины; необходима также посильная помощь прихожан школе. И только такие
объединенные усилия, основанные на общей вере, молитве и уповании на
помощь Божественного Педагога, способны помочь детям не только усвоить
истины Закона Божия, но и по-настоящему войти в жизнь Церкви,
участвовать в церковных Таинствах, жить в молитвенном и богослужебном
ритме церковного года.
Принцип соборности
Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут
в Нас едино...
Ин. 17, 21
Для решения задачи воспитания как воцерковления, необходимы совместные
усилия православных родителей, педагогов и пастырей, в противовес
частному, личному и единичному влиянию. Человек, в силу греховной
раздвоенности, одновременно стремится к единению с другими людьми и к
обособлению от них. И чем более укореняется он в последнем устремлении,
чем более пытается самоутвердиться (перед другими и за чужой счет), чем
более склонен к эгоизму и выпячиванию своей индивидуальности, тем дальше
он от спасения. Подобное разъединение людей противно замыслу Творца, оно
ведет к вражде и нравственному вырождению.
Человечество едино как род и призвано к любви. Поэтому каждому человеку
свойственно стремиться к общению с другими людьми. Но не всякая общность
людей благодатна. Сравним благодатное соборное единство с разными видами
человеческого единства без Бога. Всякая внецерковная форма единства
пдлинной соборнрностью быть не может, и личность в ней подчинена
определенным общим утилитарным интересам и целям (социальным,
экономическим). Также, может быть свободное, органичное единение воль
людей, не верящих в Бога, в стремлении к некоему идеалу (освоение новых
пространств мира, торжество справедливости, равенства, любви, братства и
т.д.), где критерием нравственности целей и средств служит личная
совесть. Но не случайно Ф.М.Достоевский в своих гениальных произведениях
"Преступление и наказание" и "Братья Карамазовы" проводит мысль о том,
что человеческая совесть без Бога может заблудиться до самого
безнравственного. Без помощи Господа, Его истины и благодати, без
обращенности к Нему, не может быть истинно доброго, т.е.
душеспасительного дела. Никакая общность людей без Бога не может в
полноте сохранить ни подлинного единства, ни значимости каждой личности,
ни свободы. Задача и цель человечества - богоуподобление, обожение и
спасение, а это возможно только через истинную соборность обретаемую в
Церкви. Любая же безбожная общность людей не имеет в себе такой любви,
ибо не хочет знать Бога и не ведет ко спасению. Церковная соборность
противостоит как антиперсонализму пантеистических обществ, так и
крайнему индивидуализму одинокого замкнутого эго. Евангелие
парадоксально соединяет в одном духе, казалось бы, несовместимое: "я" и
целое. Говоря о бесконечной ценности каждой души, Христос в то же время
сравнивает своих последователей с ветвями одной виноградной лозы. Мы,
члены Церкви, Тела Христова, благоденствуем только до тех пор, пока
находимся в единстве с Телом.
Вся полнота Божественной любви пребывает в Единстве Пресвятой Троицы, в
предвечном и всесовершенном Соборе Отца, Сына и Святого Духа - этом
истинном Союзе Любви. К уподоблению этому Высочайшему Образу любви
призывает нас Святая Церковь во время Божественной Литургии: «Возлюбим
друг друга да единомыслием исповемы Отца, Сына и Святаго Духа Троицу
единосущную и нераздельную".
Богозданная Церковь, Глава которой Христос, является наивысшей по
значимости благодатной соборностью на земле. Только через Церковь
Господь входит в общение с человеческой личностью. Хочу, чтобы там, где
Я, и они были со мною... да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них
будет, и Я в них (Ин. 17, 26). Наша Церковь - воистину соборная, ибо
собрана она во Имя Господне от всех племен и народов в единый народ
Божий (см.: Еф. 2, 19). И своим богочеловеческим организмом, она
охватывает все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое (Кол.
1, 16-18), ибо главою имеет Христа. Это единство вне времени и
пространства - единство Земной и Небесной Церкви (см.: Еф. 1, 10).
Церковь - лествица между небом и землей, по которой совершается
восхождение человека к небу. Церковь - непрестанно совершающееся
обожение человека и в нем мира. Церковь есть благодатная жизнь в Боге,
постигаемая только верой. Важно понимать, что мы - православные
христиане - и есть Церковь, мы ее составляем, и в нас пребывает Христос,
а мы во Христе. Христианство состоит не в том, что оно каждому дает
возможность "личного совершенствования", а прежде всего в том, что
христианам дано и заповедано быть Церковью - народом святым, царским
священством, родом избранным (1 Петр. 2, 9), являть и исповедовать
присутствие Христа и Его Царства в мире.
Отображением соборности Церкви должна быть христианская семья, которую
апостол Павел именует домашней церковью (1 Кор.16,19; Кол.4,15). Семья
не есть лишь подобие Церкви; но по своему идеалу семья есть органическая
ее составная часть. Эту мысль удачно поясняет С.Троицкий: "так же как
кристалл не дробится на аморфные, уже некристаллические части... и
мельчайшая часть кристалла будет все же кристаллом, семья, и как часть
Церкви, есть все же Церковь". Единство семьи как малой церкви выражается
не только в совместной, но и в единодушной жизни: молениях, чтениях,
трудовых делах и праздниках. Ребенок, получающий православное воспитание
в семье, является живым членом Матери-Церкви, а прийдя в зрелый возраст,
будет плодотворно жить в Ней, трудясь во славу Божию, на радость Богу и
людям.
Примером благодатной соборности была первохристианская община, в которой
у множества уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из
имения своего не называл своим, но все у них было общее (Деян. 4, 32).
Соборность выражена и в монастырской жизни - в ее устройстве и в роли
монастырей как центров, объединяющих вокруг себя множество верующих
людей и являющихся источниками истинного воспитания и образования
народа. Важно понимать, что в храм мы идем не для индивидуальной
молитвы, мы идем собраться в церковь, и сам видимый храм есть только
образ того нерукотворного храма, который он знаменует. Об этом
свидетельствует и архитектура храма, и иконопись. Вся иконопись в храме
есть как бы воплощение идеи Церкви как собора, как единства мира
видимого и невидимого, явления и присутствия новой и преображенной
твари. Вместе со всеми чинами - пророков, апостолов, мучеников и
святителей, вся Церковь, все собрание как бы восходит на небо, туда,
куда возводит и возносит ее Христос - к Его трапезе, в Его Царство...
Соборный характер имеет и Евхаристия, о чем более подробно мы скажем в
своем месте.
Важно, чтобы ступеньками на восхождении по этой лествице - от соборности
семьи как малой церкви до Соборности Вселенской Церкви - стали приход и
православная школа.
Каждый приход (в большей степени - приходская община) - это семья, со
своими трудностями и проблемами, со своими радостями. Идеалом для этой
семьи служит тот дух единения, который имел место в Апостольской Церкви.
(См.: Деян. 2, 44-47). Соборность и церковность предусматривает наличие
иерархичности. В приходе настоятель - глава прихода и в этом смысле
образ Христа. А значит, его главенство сочетается с готовностью
послужить каждому на приходе, как и Христос омыл ноги своим ученикам.
Именно такая иерархия является благодатной.
К подобной благодатной соборности должна стремиться и школьная
православная семья. "Процесс воцерковления должен преображать детей в
школе в "малую церковь", - пишет прот. В.Зеньковский. - Школа только
тогда и может раскрыть все те духовные возможности, которые скрыты в
объединении детей в школе, если она действительно станет единой школьной
семьей и укрепит это преображение через связывание школьной семьи с
Церковью". Школьная православная семья должна основываться на совместных
молитве, труде, учении и отдыхе; возрастать под окормлением духовного
отца, под сенью Храма. Такая школа становится истинным притвором Церкви.
Удачной можно назвать работу такой православной школы, где из года в год
поддерживается дух соборности, дух особого единения и любви.
В каждом человеке от Бога много разнообразных дарований и способностей,
нуждающихся в развитии, поэтому для их раскрытия необходим совместный
труд: семьи, Церкви, школы, общества. Причем, перевес в усилиях по
воспитанию приходится на долю семьи; по обучению - на долю школы; по
образованию - на долю Церкви. Кроме того, сам учебно-воспитательный
процесс в школе многочастен, многопредметен, поэтому в нем участвуют
многие учителя, - преподаватели разных предметов. Их совместные усилия
направлены на развитие одной личности ребенка . Следовательно необходимо
единство всех воспитателей - родителей, пастырей, педагогов, - которое
достижимо только тогда, когда сами воспитатели являются живыми членами
Церковной Соборности.
Для русского народа идеал соборности был всегда национальным идеалом,
самовыражением духа России, критерием Православия. Поэтому
православному человеку дух соборности должен быть близок, понятен и
составлять основу его жизни.
В педагогическом смысле соборность - это особое чувство личной
ответственности всех и каждого за все. Это - понимание человеком того,
что когда он падает, то увлекает и низвергает с собой других, когда
поднимается - и других поднимает, когда освящается - и других освящает.
Необходимо воспитывать наших детей в твердом сознании глубокого единения
всех верующих чрез любовь к Богу, Церкви, Отечеству и друг другу для
соединения всех в Единую Церковь, в которой одной наше спасение. Важно
донести до них понимание того, что каждый человек потенциально
участвует в спасении всех и каждого из людей в своей жизни, ибо
спасение возможно лишь в соборе со всеми. Человек для человека - друг,
сотаинник и сопутник в Царствие Божие. Через братские отношения к
человеку каждый из нас вырастает в своих отношениях к Богу: в
послушании, смирении, любви. Только теряя себя для себя и отдавая себя
Богу и людям, каждый из нас может приближаться к Богу и Его Небесному
Царству (см.: Мк. 8, 35).
Итак, благодатная соборность - свободное единение людей, основанное на
христианской любви, в их стремлении посильно приблизиться и прибывать в
Боге обожиться возможна лишь в Господе нашем Иисусе Христе, сказавшем:
Пребудьте во Мне, и Я в вас………/…………. . . кто пребывает во Мне, и Я в
нем, тот приносит много плода;. . . (Ин.15,4-10 ).
Принцип литургичности
Я есмь хлеб жизни. Приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня
не будет жаждать никогда.
Ин. 6, 33-35.
Вопрос о педагогическом значении Божественной Литургии одним из первых
в России поднимал известный мыслитель XIX века И.В.Киреевский. "Наше
богослужение, - пишет он, - заключает в себе полное и подробное
изложение не только тех догматов, которые преподаются в школах, но даже
почти всех тех вопросов, которые вообще могут тревожить любознательность
просвещенного ума. Следовательно, если бы народ наш, ходя в церковь,
понимал службу, то ему не нужно бы было учение катехизиса, - напротив,
он знал бы несравненно более, чем сколько можно узнать из катехизиса, и
каждую истину веры узнавал бы не памятью, но молитвою, просвещая вместе
и разум и сердце".
В этом рассуждении замечательного русского мыслителя важно то, что
именно Церковь Христову и ее таинства он избирает основным принципом
своих педагогических воззрений, а не цикл каких-либо школьных дисциплин
с их "гуманистической" направленностью. "Гуманизм отстаивает идею
"автономной педагогики", натуралистический подход к развитию личности и
воспитание его - пишет прот. В. Зеньковский, - строится совершенно
независимо от религиозных идей, всецело опирается на данные науки и на
указания опыта. «Педагоги хорошо знают, что жизнь ребенка и развитие
личности у него во многом есть "тайна", но чувствуя эту тайну, они почти
всегда успокаиваются на том, что дело здесь в несовершенстве современной
психологии, в нашем неумении правильно подойти к детям и умело
руководить ими. Иначе говоря, «в тайне» детской личности нет ничего, что
выводило бы нас за пределы натурального порядка, что ставило бы лицом к
лицу с высшими силами, что требовало бы религиозного освещения».
В православном церковном опыте и предании таинство воспринимается прежде
всего как откровение о подлинном назначении творения, о мире, который и
в своем падении остается миром Божиим; чающим спасения, искупления,
исцеления и преображения в новую землю и новое небо. Иными словами,
таинство есть откровение, прежде всего о таинственности самого творения,
ибо мир был создан и дан человеку для претворения тварной жизни в
причастие жизни Божественной. И если вода может стать крещальной "баней
пакибытия", если наша земная пища - хлеб и вино - может быть претворена
в Тело и Кровь Христовы, если елеем даруется помазание Святого Духа,
если все в мире может быть явлено и принято как дар Божий и причастие
новой жизни, то это потому, что все творение изначально призвано и
предназначено к исполнению Божественного домостроительства. Христос
совершает спасение мира, восстанавливая мир и жизнь как таинство.
В православном опыте и предании таинством является прежде всего сама
Церковь, как живой опыт новой жизни. Будучи таинством в глубочайшем и
всеобъемлющем смысле этого слова, Церковь таинствами и, прежде всего
таинством таинств, святой Евхаристией, созидает, являет и исполняет
себя. Таинства - это пособия немощному человечеству. Их цель - дарование
людям благ любви Божией. Плод их - освобождение от греховной жизни.
Приобщение к таинству не просто венчает наши усилия на пути к Богу, так
как никакими усилиями нельзя "заслужить" благодатное снисхождение Бога;
приобщением к таинству нам открывается наше собственное начало в Боге
как обнаружение немощи, которую в ответ ей покрывает Благодать Божия,
завершая, а не отменяя, тем самым человеческое усилие. Древний человек
ощущал тайну - мира, природы, вещи; однако он не знал таинства, как
диалога с Богом, как богообщения, богопознания и богоуподобления как
необходимого условия к богоединству.
В этой связи характерно понятие Евхаристии. Здесь корень харис
обозначает "любовное дарение", "благодарение"; слово же целиком -
Евхаристия - благодарение Господа за дар. Таким образом, в самом слове
обнаруживается абсолютное соединение Бога с человеком и человека с Богом
- в Любви. Благоговение и благодарность Богу за все в нашей жизни
молитвенно переживается в сокровеннейших уголках нашего сердца. И это
единственно главный "педагогический метод", как способ нашего приобщения
к Божию бытию. Только при живом чувстве Бога, обретаемого через
литургическую церковную жизнь, всеми участниками педагогического
процесса возможно подлинное их взаимоединство в духе христианской любви.
Человеческое знание о Божественной Литургии способно - и призвано -
обнаружить (высветлить очами ума) то, что уже обретено или сокровенно
совершается в таинственной области духовного возрастания.
Интеллектуально выявляемая сторона педагогики как руководства ко
спасению раскрывается и осуществляется как бы в ответ
духовно-мистическому началу, где совершительная инициатива принадлежит,
конечно, Богу, от которого проистекает всякое благое даяние и всякий
благой дар.
Особенно выразительно развита тема литургичности церковного учительства
во второй главе первого послания Св. Апостола Иоанна Богослова. Вы
имеете помазание от Святаго и знаете все, - говорит Апостол, -
помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете
нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит вас всему, и
оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребывайте (1 Ин.
2, 20, 27)
Младенец вводится в литургическую жизнь Церкви еще до того, как
начинает понимать ее смысл - через таинства Крещения, Миропомазания и
Причащения. По слову свт. Дионисия Ареопагита, "дети еще не могущие
понимать вещей божественных, бывают причастниками священного
Богорождения (Крещения) и священнейших тайн богоначального общения"
через посредство "доброго руководителя", - то есть педагога. Ибо
"справедливо, что младенцы... будут вводиться в священный порядок жизни,
делаясь свободными от всякого нечестия и отдаляясь от жизни, чуждой
святыне". Поэтому естественно, что церковные наставники наши, -
продолжает свт. Дионисий, - положили принимать младенцев по священному
чину, так, чтобы естественные родители приводимого дитяти передавали
дитя кому-либо из посвященных в тайны учения божественного, кем бы
впоследствии дитя было руководимо как Богодарованным отцом и споручником
священного спасения".
Человек может достигнуть спасения, только став членом Церкви. Только в
Церкви обретает он подлинное восполнение, получает истинное воспитание.
Более же всего Церковь воспитывает человека через свои спасительные
Таинства и особенно через средоточие их, Таинство таинств - Божественную
Евхаристию.
Мир спасается постоянно приносимой за него Жертвой Христовой в Духе
Святом, о ниспослании Которого Церковь молит Господа в самый
ответственный момент Боженственной Литургии. Таков смысл Евхаристии. На
Св. Престоле во время Литургии раскрывается, сколь возможно, тайна
Богочеловечества. Бог через Церковь всему миру передает этот благой
дар, подобно тому, как Бог передал Свое дыхание сотворенной Им плоти,
чтобы все ее члены обрели жизнь. Это - самый основной и всем открытый
путь освящения и подлинного единства в любви, на котором зиждется
Церковь. Евхаристия изначально понимается как "Таинство собрания" и
потому "Таинство Церкви". Таков смысл и самой евхаристической молитвы:
"нас же всех, от единого Хлеба и Чаши причащающихся, соедини друг ко
другу во единого Духа причастие...". Христос пришел, чтобы рассеянных
чад Божиих собрать воедино (Ин. 11, 52), и Евхаристия с самого начала
была явлением и осуществлением единства Нового народа Божия, собранного
Христом и во Христе.
Евхаристия есть не только Таинство таинств, но явление и исполнение
Церкви во всей его силе, святости и полноте, и только участвуя в ней мы
можем возрастать в святости и исполнять то, что заповедано нам.
Вся Божественная Евхаристия построена не только на принципе соборности,
но и на принципе сослужения или синергийности, ибо во время ее
происходит сослужение Господа, предстоятеля и народа. Эта синергийность
выражена и в диалогической структуре многих евхаристических молитв, и во
всех обрядах Евхаристии. Это сослужение всех друг другу, каждого на
своем месте и в своем служении проявляется в едином священнодействии
Церкви.
Если собрание в Церковь есть, в глубочайшем смысле этого слова, начало
евхаристического священнодействия, его первое и основное условие, то
конец и завершение его - во вхождении Церкви на небо, исполнение ее за
трапезой Христовой, в Его Царстве.
Итак, таинственная соборно-литургическая жизнь Церкви должна быть
положена в основание всей православной педагогической деятельности. Под
литургичностью мы понимаем постоянное человеческое стремление к единству
с Творцом (к богоединению), выражающееся в памятовании о Боге,
богомыслии, богослужебном устроении христианской жизни, живом и
благоговейном чувстве любви к Богу и Его образу в людях. Если не
произойдет деятельного врастания в эту реальную спасительную жизнь
каждого человека - и родителя, и педагога, и ребенка - то не помогут ни
самые прекрасные слова, ни лучшие методики. Только привившись к этой
Лозе Христовой, человек окажется обладателем того цельного
и органического миросозерцания, которое поможет ему пройти весь узкий и
единственно спасительный путь, ведущий в Царствие Небесное.
+
Глава 2
принципы нравственно-педагогического взаимоединства
Принципы, определяющие отношение воспитателей и воспитуемых
к Богу, Церкви, друг другу, Отечеству, культуре и миру
В этой главе описывается группа принципов, раскрывающих отношение
воспитателей и воспитуемых к главным ценностям христианской жизни: к
Богу и Церкви, друг к другу, к Отечеству, культуре и к окружающему миру.
Принципы нравственно-педагогического взаимоединства иерархично следуют
за описанными ранее принципами христоцентричности и
экклезиоцентричности. Они имеют превосходство над другими группами
принципов - педоцентричности и нравственно-педагогического аскетизма - в
силу того, что должны быть исполняемы как воспитателями, так и
воспитуемыми и являть собою результат педагогического взаимодействия.
Только при обоюдном исполнении воспитателями и воспитуемыми данных
принципов в педагогическом процессе смогут реализоваться главные задачи
православной педагогики. Мера требовательности и исполнения принципов
нравственно-педагогического взаимоединства у воспитателей и
воспитанников будет различна в связи с разницей возраста, духовного
опыта и целого ряда других особенностей.
Вся группа принципов нравственно-педагогического взаимоединства будет
описываться в иерархически обусловленной последовательности по степени
важности их в педагогическом процессе. Согласно учению Церкви, отношения
между людьми должны строиться на взаимной любви и богопочитании, - как в
семье и приходской жизни, так в школе, и в обществе (Ефес. 5, 21; 6, 1).
Живыми и действенными формами богопочитания, необходимыми в отношениях
между людьми, являются любовь и страх Божий.
Немощная и удобопреклонная ко греху природа человеческая порой не дает
нам возможности иметь постоянство в любви и неуклонно следовать правде в
своих отношениях. Поэтому для охранения наших отношений с ближними
потребен страх Господень как источник мудрости и правды отношений.
Залогом успеха в педагогическом деле является душевный контакт и
эмоционально-духовное созвучие воспитателей и воспитуемых. Для
достижения этого от взрослых требуется любовь и воспитание, а от детей -
любовь и почитание.
Воспитанием полагается начало пути к нашему спасению, достижимому лишь
через преодоление многих скорбей, соблазнов, трудностей и испытаний.
Поэтому и для воспитателей, и для воспитуемых необходимо формирование
религиозно-нравственного сознания, осмысленности, рассудительности и
трезвения.
Все более обогащаясь по ходу жизни христианскими добродетелями -
смирением, кротостью, терпением, любовью - мы должны постоянно помнить о
цели нашей жизни.
С учетом главной цели воспитания мы должны полагать все педагогическое
дело не столько в теле, чувствах и уме, сколько в высшей сфере
человеческой души - в духе. Поэтому все виды воспитания должны
находиться в соподчиненном иерархическом порядке, где главное место
отведено религиозно-нравственному воспитанию.
Без послушания Богу и Церкви невозможно наше совместное спасение. Но
наши дети послушны нам настолько, насколько мы послушны Богу.
Лишь познавая особенности развития детской личности и учитывая этапы
возрастания ее, возможно успешно вести педагогическое дело. Как в жизни,
так и в педагогическом деле во всем нужна умеренность и своевременность.
Цельность личности не мыслима без любви к своему земному Отечеству,
культуре и к окружающему нас миру.
Принцип богобоязненности
Благоволит Господь к боящимся Его.
Пс. 146, 11.
Священное Писание дает нам верное руководство к внушению страха Божия в
33 псалме, произносимом ежедневно в самом конце вечерни, для того, чтобы
священные слова особенно запоминались нам, глубже входили в сердца,
ложились в основу нашей жизни. Псалом учит нас не сразу погружать детей
в глубины богопознания, но прежде упорядочить их поведение: удерживай
язык твой от зла и уста твои от коварных слов; уклоняйся от зла и делай
добро, ищи мира и следуй за ним (Пс. 33, 14-15).
Плоды богобоязненной жизни велики: это - особенное благоволение к
боящимся Бога и скороуслышание их в молитве: Очи Господни обращены на
праведников, и уши Его - к воплю их (Пс. 33, 16); особенная близость
Бога, утешение в скорбях и избавление от скорбей: Близок Господь к
сокрушенным сердцем и смиренных духом спасет. Много скорбей у
праведного, и от всех их избавит его Господь (Пс. 33, 20); особое
благоволение Божие в минуты смерти и по смерти: Он хранит все кости его;
ни одна из них не сокрушится (Пс. 33, 21). Важность этих слов выявляет
противопоставление: но лице Господне против делающих зло, чтобы
истребить с земли память о них (Пс. 33, 17).
Принцип богобоязненности является одним из важнейших педагогических
принципов. К богобоязненности многократно призывает нас Сам Господь в
Священном Писании (см.: Лев. 19, 14; Вт. 4, 10; Пр. 3, 7; 1 Нав. 4, 24;
Еккл. 12, 13; Лк. 12, 4-5; Евр. 12, 28 и др.). Богобоязненность людей
приятна Господу и приносит им Божию милость (Пс. 21, 26; 102, 11, 13,
17; 146, 11; Лк. 1, 50; Деян. 10, 35) и всяческое благо (см.: 1 Цар. 12,
14; Прит. 31, 30; Еккл. 8, 12; Пс. 30, 20).
Страх Божий есть основание и охранитель всего доброго в человеческом
сердце. Начало мудрости - страх Господень; доброе разумение у всех,
водящихся им; а благоговение к Богу - начало разумения (Притч. 1,7).
«Без страха Божия говорит свт. Василий Великий нельзя сделаться ни
знающим, ни благоразумным, ни добрым. В нем ключ ко всему этому. Вот
единственная в мире кафедра, которая, преподавая один предмет, всему
учит"
Один многоопытный старец поучал: "Нужно больше сдерживать детей
внушением страха Божия, чем распускать их словами о милосердии и
всепрощении. Греховная воля наша готова воспользоваться малейшей
поблажкою". Если слишком рано, не своевременно сказать ребенку: "бойся
без страха, а с любовью", то он действительно будет меньше бояться...
грешить.
Лишь при наличии богобоязненности участников педагогического процесса,
возможно обретение ими любви (к воспитуемым) и почитания (воспитателей).
Страх Божий есть боязнь прогневить Бога и отвращение от всего, что может
нанести оскорбление Его неизреченной любви к нам грешным. Удаляя грех и
водворяя в сердце смирение, страх Божий привлекает благодать Святого
Духа, от Которого изливается в наши сердца любовь (см.: Рим. 5, 5).
Утверждая любовь в нашем сердце, страх Божий проницает ее трепетным
благоговением к Создателю. Таким образом, страх Божий есть не только
неизменный спутник любви, но и ее воспитатель.
Попытаемся ответить на вероятные вопросы:
а) Когда начинать внушать детям страх Божий? На этот вопрос свт. Феофан
Затворник отвечает так: "Без страха Божия не воспитать благонравия.
Страх Божий рождает молитву и освежает совесть. Чем раньше напечатлеется
страх Божий и возбудится молитва, тем прочнее будет благочестие во все
последующее время". Ранние внушения особенно действенны и остаются на
всю жизнь. "Не бросай хлеб на пол: хлеб - дар Божий!"; "Не выходи из
храма ранее благословения Господня" - подобные заветы, внушенные ребенку
в детстве, будут хранить его в пору соблазнов и искушений.
б) Как надо внушать страх Божий? - Прежде всего, сам воспитатель должен
быть богобоязненным человеком, чтобы в духе благоговейной любви говорить
детям о Боге. Выражения типа "Бог тебя накажет!", "Бог тебя убьет" и
т.п. совершенно недопустимы, ибо выявляют педагогическую
несостоятельность самого воспитателя, гнев, нетерпение, отсутствие
благоговения и богобоязненности в нем самом и порождают подобные чувства
в детях.
в) Кто же должен внушать детям страх Божий? - Первой наставницей страха
Божия и всего доброго в ребенке является его первая воспитательница -
мать. Вслед за ней - отец, восприемники, родственники; в отрочестве -
школа и приход, где первым наставником страха Божия является священник.
Для успешного воспитания ребенка в страхе Божием, необходимо, чтобы
богобоязненностью отличалась вся окружающая его среда, чтобы и над
детьми, и над взрослыми возвышалась святая Мать-Церковь, дающая
истинно-христианский строй и семье, и школе. Потому так важно поставить
школу под ее благодатную сень. Только наше общее - детей и взрослых -
послушание Церкви может послужить залогом должного воспитания детей в
страхе и любви Божией.
г) Каковы средства внушения страха Божия? - Личный пример
богобоязненности со стороны воспитателей; научение послушанию Богу,
родителям и воспитателям (важно внушать детям страх потерять любовь
любящих его людей, - на этой основе развивается страх Божий);
полноценная литургическая жизнь; объяснение ребенку свойств Божия
вездеприсутствия, правосудия, благости и пр.; знакомство детей с
заповедями Божиими, Священной историей, Житиями святых; приучение к
труду.
Без страха Божия овладение многими знаниями вселяет в человека гордыню,
противную Богу и другим людям.
Таким образом, Страх Божий - это боязнь греха, боязнь потерять благодать
Святого Духа, стяжание которого, возможно только под покровом Святой
Церкви и является целью христианской жизни. Поэтому так важно
воспитывать спасительный страх Божий в себе и в своих детях.
Принцип любви и почитания
Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью; в почтительности друг
друга предупреждайте.
Рим. 12,10
Страх Божий есть воспитатель и неизменный спутник любви. Любовь, со
своей стороны, очищает и преображает страх, возводя его к совершенству.
Принцип любви, соединенной с почитанием является одним из важнейших
обоюдных принципов отношений воспитателей и воспитуемых. Обоюдность
его выражается для взрослых прежде всего в заповеди любви и воспитания,
а для детей - любви и почитания. Источником этого принципа является Сам
Бог - любовь и почитание к Нему.
Бог есть любовь (Ин. 4, 8). Бог творит мир из любви и после
грехопадения продолжает любить Свое творение и заботиться о нем. Бог
всех заключил в непослушание, чтобы всех помиловать (Рим. 11, 32). Так
возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий,
верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16). Сын Божий
заповедовал нам любовь к Богу и ближнему как самому себе (см.: Мф. 22,
37-39), и эти виды любви тесно взаимосвязаны. Любовь христианина к Богу
- это любовь ко Христу, и любовь к ближнему - это так же любовь ко
Христу в ближнем. Таким образом, любовь к ближнему о Господе (т.е. по
заповеди Его) и ведет к любви ко Христу. При этом любовь человеческая
уподобляется любви Божественной, по заповеди Спасителя: да любите друг
друга, как Я возлюбил вас (Ин. 13, 34). Господь же возлюбил нас до
смерти крестной. Именно на такой любви должны утверждаться отношения
воспитателей и воспитанников.
Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5), - говорит Господь. Но Бог
есть Любовь, а потому только при наличии любви возможна духовная жизнь и
богообщение, зарождение и укрепление веры, смирения, кротости,
благочестия и других добродетелей, одухотворяющих душу. Так может ли
воспитание, имеющее в основании обоюдную любовь, быть успешным без
Христа?
В Лице Господа нашего Иисуса Христа любовь пришла в грешный и растленный
мир, победила и возродила его (см.: Ин. 16, 33). Любовью побеждали
Апостолы, Святители, пастыри Церкви и ученики Христовы во все времена. И
только ею можем и мы обеспечить себе доступ к сердцу ребенка на всю
жизнь.
Любовь... есть совокупность совершенства (Кол. 3, 14), - говорит Апостол
Павел, оставивший нам гимн любви - тринадцатую главу первого послания к
коринфянам. Эта глава написана с неподражаемой силой чувств и глубиной
мысли. По ней можно определить, умеем ли мы любить. Любовь
долготерпит... не раздражается... не ищет своего..., - приложимо ли все
это к нам, - зачастую нервным, гневным, раздражительным,
сверхпритязающим к другим и претендующим на независимую "личную жизнь" и
"личные интересы"?
Трудно взрастить в себе такую любовь, о которой говорит Апостол. Но
только она принесет добрые плоды воспитания. Давайте, и дастся вам, -
говорит Господь, - мерою доброю, утрясенную, нагнетенную и переполненную
отсыплют вам в лоно ваше (Лк. 6, 38). Только отдавая свое время и силы,
внимание и заботу мы обретем доверие детей. Ребенок всегда чувствует
отношение к себе и с готовностью откликается на искреннюю любовь
воспитателей - любовью и почитанием к ним.
Сам Господь заповедует всем нам почитать родителей (см.: Исх. 20, 12;
Вт. 5, 16; Мф. 15, 4; 19, 19; Мк. 7, 10; 10, 19), старших (см.: Лев. 19,
32); наставников (см.: Евр. 13, 17) и в целом, всех людей (см.: 1 Петр.
2, 17; ср.: 1 Цар. 25, 35; Рим. 12, 10; 1 Кор. 16, 16). Почитание
означает трепетное уважение авторитета старших людей и напрямую связано
с богопочитанием.
В этом нравственном чувстве слышится честь и честность, как корень и
начало благочестия, зарождающегося от честного и верного устроения
детской души, которого ждет от нас Господь (см.: Пр. 3, 33; 1 Тим. 3, 4;
6, 6; Тит. 2, 12). Для того, чтобы воспитать благочестивых и
богобоязненных детей, воспитатели сами должны преуспевать в благочестии
(см.: 1 Тим. 4, 7; 6, 11).
Только на взаимных любви и почитании возможно обретение душевного
контакта, который в свою очередь полагает взаимопонимание и успех в
воспитании.
Лучшей школой любви и почитания является святая Церковь, с материнской
любовью собирающая чад своих под своды храма. К взаимной любви и
уважению призваны все члены Церкви, все прихожане конкретного храма -
братья и сестры во Христе. Особое почтение должны воздавать миряне своим
пастырям (см.: Лк. 11, 43; 1 Тим. 5, 17; Сир. 7, 31-32; Евр. 13, 17; 1
Фес. 5, 12-13), имеющим в себе благодать преемственного рукоположения от
Апостолов (см.: Ин. 10, 1-2,9; 1 Тим. 4, 14). Всею душою твоею
благоговей пред Господом и уважай священников Его и почитай их, -
поучает нас мудрый Иисус, сын Сирахов (см.: Сир. 7, 31; Сир. 7, 32-33).
Наученный Церковью любви и почитанию, христианин осуществляет такой
характер отношений и в своей семье. Православная укладная семья призвана
быть зримым воплощением и истинной школой любви и почитания. Семья - это
крепость, на которую "враг человеков" не устанет нападать. Страшно
разделение семьи, по слову Спасителя: Если дом разделится сам в себе, не
может устоять тот дом (Мк. 3, 25). Главным же условием целостности семьи
и прочности духовных основ, заложенных в детях, является взаимная любовь
и почитание. При этом важно научить детей не только почитанию к
родителям, но и Богопочитанию; подчинить их жизнь больше Богу, чем самим
себе. В семье должен действовать принцип: "Да будет воля Твоя, Боже", а
не принцип родительского самоутверждения: "как я хочу".
Из семейной атмосферы любви и почитания ребенок попадает в школу, уже
имеющим это чувство и обращает его к педагогам. Поэтому важно хранить и
возогревать эти чувства с самого начала учебного процесса, ибо без них
будет сложен его успех.
Принцип религиозно-нравственной сознательности
Я желал бы, чтобы все люди были религиозны
К.Д.Ушинский
В свете вероучения Православной Церкви религиозное и «нравственное
сознание является неотъемлемой принадлежностью человеческой личности как
образа Божия». Религиозное сознание человека связано с верой. Вера же,
согласно св. Апостолу Павлу, есть дар Божией благодати (см.: 1 Кор. 12,
9). С другой стороны, вера есть ответ человеческого сознания на
Божественное призвание и выражение готовности быть верным в следовании
Христу. Отсюда можно указать на два фактора, имеющих самое важное
значение в формировании веры в раннем возрасте: а) это приобщение
ребенка к источникам благодати и б) освящение и возрастание его в страхе
Божием, благоговении и любви.
Как же происходит поэтапное формирование религиозно-нравственной
сознательности ребенка?
Имея в виду цель воспитания, мы не должны ограничивать себя никаким
пределом времени в сообщении дитяти первых понятий, первой мысли о Боге,
о началах нравственности. То, что мы сказали о таинственном начале
истинного боговедения в несмышленой, но богопросвещенной душе младенца,
налагает на нас обязанность принять религиозное обучение, как
непременную принадлежность самого первоначального воспитания. Мы говорим
сейчас о крошечном несмышленом младенце. Конечно, в этот период область
его сознательной духовной жизни еще мала, но тем непростительнее в этом
малом кругу допускать пробелы.
Первое чувство, встречающее новорожденного в жизни не случайно есть
любовь, что именно любви он научается прежде всего. И первый предмет
его еще неосознанной любви - его мама, ибо именно она питает младенца и
заботится о нем. Мама же - и первый предмет веры ребенка, ибо она
порождает в нем чувство покоя и уверенности в настоящем. В целом
состояние несмышленого младенца свящ. И.Базаров уподобляет "состоянию
полной веры, для которой ожидаемое в будущем осуществляется в настоящем,
и невидимое глазами становится верным, как бы осязаемое. В самом деле,
не проглядывает ли в этой младенческой жизни начало того невинного
состояния, которое, начинаясь верою, имеет концом своим блаженную
вечность?".
Вот почему так важно, чтобы сама мама была не только верующей и любящей,
но и молящейся личностью, стремящейся подражать по мере сил высшему
идеалу материнства - Матери Божией. Мама может не только питать, но и
воспитывать еще несмышленое дитя, ибо в ее руках такие сильные
"воспитательные средства" как любовь, молитва, материнское
благословение, крестное знамение, окропление святой водой...
Воспитательное значение имеют и зрительные образы, запечатлеваемые
младенцем: молящаяся мать, иконы и крестик над кроваткой. Гуляя с
малышом, можно указывать ему на небо и говорить о Боге. Пусть он не
поймет нас в эту минуту, но как определить тот момент, с которого он
начнет понимать? Кто может сказать, когда ребенок начинает понимать нашу
речь? Однако, рано или поздно он начинает ее понимать, более того,
именно тот язык, который он слышит с рождения (или даже от
утробы) становится для него родным. Пусть же родным станет для него язык
веры, язык боговедения и богопочитания... Все это становится первым
богослужением для младенца.
Домашнее богослужение восполняется посещением храма, где важнейшим
"средством воспитания" является сколь можно более частое Причащение
Святых Христовых Таин, а также само богослужение, пение, чтение,
окропление святой водой, воскурение ладана, поднесение ко кресту - в
целом, все церковное... Христианство, все от начала до конца, исполнено
таин, непостижимых, но действенных. Если несомненно, что по вере
восприемников на крещаемого нисходит благодать возрождения, то не
удивительно, что по благочестию тех же восприемников или родителей на
душе младенца будет почивать особое благоволение Божие. И это вновь
требует прежде всего от самих воспитателей (родителей и крестных) веры и
благочестия.
Младенец растет, мало-помалу в нем развивается сознание. Если первый
лепет его освящен уже именем Бога, первые движения руки употреблены на
крестное знамение, первые заученные слова - молитва, то можно с
уверенностью сказать, что воспитание уже осуществляется, и родители
должны восполнять его собственными усердными молитвами за детей. Через
личный пример, образ жизни, наставления, внушения и т.п. родители и
воспитатели являются как бы посредниками между внутренним законом
(заложенным в душу ребенка Богом еще до его рождения) и сознанием
ребенка, олицетворением его совести до тех пор, доколе не будет разуметь
отвергать худое и избирать доброе (Ис. 7,15). Они помогают сделать
внутренний закон жизненным достоянием, активной нравственной ценностью,
постепенно формируя свободу нравственного выбора ребенка. По словам свт.
Феофана, "по вкусу сердца будет назначаться и будущая вечная обитель, а
вкус у сердца там будет такой, каким образуют его здесь".
Здесь мы сделаем небольшое отступление, предполагая, что читающий эти
строки может спросить: не слишком ли односторонне мы понимаем
педагогический процесс? Неужели мы хотим дать ребенку исключительно
религиозное воспитание? - Прежде всего мы хотим дать православное
воспитание. Более всего и ранее всего мы говорим именно о
религиозно-нравственном воспитании потому, что оно является важнейшим из
всех прочих видов. Но и все остальные виды воспитания - умственное,
эстетическое, трудовое и физическое - являются видами христианского
воспитания! Иначе и быть не может, ибо в самом слове воспитание заключен
этот смысл: воспитание суть восполнение питания, питание для души.
Воспитание есть средство к наставлению человека на путь истинный,
ведущий его к главной цели - жизни вечной. Эта цель дана нам Богом,
искать ли нам других? Ту же направленность задает нам и само слово
педагогика - детоводство ко Христу. Значит, все виды воспитания должны
служить средствами к достижению этой цели, а потому более всего внимания
должно быть уделено тому единому, что служит человеку на потребу (см.:
Лк. 10, 42).
Многое из того, чему мы учим младенца, со временем забудется. Возможно,
другие влияния, другие впечатления вытеснят из его сознания то, чему его
учили в детстве. Но основа заложена и не может исчезнуть. Яркий пример
тому - судьба о. Сергия Булгакова, замечательного православного
богослова и проповедника. Его детство прошло в атмосфере церковного
благочестия и богослужений. Но потеряв веру в юношеском возрасте, он лет
до тридцати увлекался марксизмом, стал профессором политической
экономии, а потом... вернулся к вере и стал священником. В своих
воспоминаниях он пишет: "В сущности я всегда, даже будучи марксистом,
религиозно тосковал. Сначала я верил в земной рай, а потом, вернувшись к
вере в личного Бога, вместо безличного прогресса, я поверил во Христа,
Которого я в детстве возлюбил и носил в сердце. Властно и неудержимо
повлекло меня в родную церковь. Словно хоровод небесных светил, зажглись
когда-то в моей детской душе звезды впечатлений от великопостных
богослужений, и они не погасли даже во тьме моего безбожия". Дай нам Бог
заложить в наших детях такие неугасимые огоньки любви и веры в Бога! Дай
Бог, чтобы, возрастая, они, подобно Господу, укреплялись духом и
исполнялись премудрости, и благодать Божия была на них (см.: Лк.
2,40)...
Но вот дитя вступает в отроческий возраст, и мы получаем еще одно
сильное средство воспитания. Именно в 7 лет отрок впервые приступает к
Таинству Исповеди. Таинство Исповеди (Покаяния) установлено Самим
Господом. В нем пастыри Церкви силой Святого Духа разрешают кающегося
христианина от всех грехов, совершенных им после Крещения или после
последней Исповеди. Власть отпускать или не отпускать грехи дарована
Апостолам, а в лице их и пастырям Церкви (см.: Мф. 16, 19; 18, 18; Ин.
20, 23; Деян. 20, 17-28). Именно Покаянием начинается сознательная
христианская религиозно-нравственная жизнь человека. Чтобы начать
новую, благодатную жизнь, нужно покинуть прежнюю, греховную. Покаяние
есть важнейший акт нравственного воссоздания человека, восстановление
его в прежнем достоинстве. Неслучайно Покаяние называют вторым
Крещением.
Чадолюбивая наша Мать-Церковь многократно в течение года побуждает своих
чад к покаянию яркими Евангельскими примерами, пастырскими призывами и
песнопениями в течение всего года, и особенно в Великий пост, тем самым
радея об исполнении слова Божия (см.: Мф. 3, 2 ;Мк. 1, 15; Деян. 2, 38;
3, 19).
Православные воспитатели, лично познавшие силу и благотворность покаяния
в Таинстве Исповеди, будут понимать его значимость для себя и
воспитываемых ими детей.
Если младенец сподоблялся получать благодатные дары от Таинства
Причащения по вере родителей, то отрок сам отвечает за себя. Нам, как
воспитателям, и по долгу восприемничества, важно, с какими чувствами и
мыслями приступает наш питомец к Причащению. Это - первое испытание его
веры перед Богом и первый экзамен для его воспитателей, ибо на пробу
ставится все здание духовной жизни воспитанника, которое мы помогали ему
созидать до сих пор. Поэтому так важно приготовить ребенка к достойному
принятию первого для него самостоятельного Причащения. Не нужно много
слов, чтобы дитя, до этих пор получавшее православное воспитание,
возмутилось при сознании своих недостатков и пришло к мысли о своем
недостоинстве. Правда ребенок еще не в состоянии облечь свои чувства в
определенные образы, но здесь-то и место помощи со стороны воспитателей.
Лучшим, вернейшим и самым надежным средством к искоренению пороков и
недостатков в детях может служить достойное приготовление к принятию
святых таинств Исповеди и Причащения. "Воспрепятствовать развитию порока
бывает нужно немедленно... но истребить в дитяти наклонность к пороку и
предупредить... преступление законов воспитания можно только в эти
торжественные минуты... Пусть воспитатель раскроет зародыши греха перед
глазами своего питомца и, показав ему всю пагубу этого зла, внушит ему
вместе с раскаянием и желание освободиться от него. Возбужденное
сознание принесет свой плод, остальное довершит таинственная
благодать... О, если бы достойное принятие святого Причащения после
первой исповеди могло стать для дитяти первой ступенью по лествице
последующих причащений его прямо к небу! Тогда воспитание разрешило бы
вполне свою задачу...".
Нужно, чтобы ко времени первой исповеди (к отрочеству) ребенок уже имел
некоторое знание Православия. Хорошо, если о Боге и делах Его он слышал
не только от ближайших воспитателей, но и из уст проповедника,
посланного на то от Бога. Христианство не дается одним знанием, оно
развивается из сердца путем веры, а для веры нужен авторитет. Особый
авторитет имеет православный священник, "батюшка", которого ребенок
привык в младенчества видеть в храме Божием окруженным святостью
богослужения. Сегодня в школе, отделенной от Церкви, не преподается
Закон Божий; поучиться у священнослужителя ребенок может, видимо, только
в воскресной школе. Однако в любом случае исключительно важно, чтобы как
первые, так и последующие "уроки веры" стали для отрока истинными
уроками жизни. Вот что пишет об этом священник Иоанн Базаров: "если
хотите, чтобы воспитанник ваш... мог понять важность получаемого им от
законоучителя наставления в вере, не делайте для него из этого учения
так называемых уроков закона Божия, не поставляйте этого святого для
него дела на ряду с прочими учебными занятиями... Вероучение должно быть
для него... некоторого рода богослужением... Постараемся наперед внушить
ему благоговение к самому предмету... Пусть дитя с первых слов
законоучителя поймет, что с ним говорят о предметах, имеющих влияние на
всю жизнь его, на его нескончаемую будущность за пределами гроба"...
Отроческий возраст кроме выше названного отмечен переходом ребенка из
родительского дома в школу. По окончании школы человек вступает во
взрослую жизнь. Предполагается, что с этого времени воспитание его
переходит в самовоспитание. Состав участников педагогического процесса
несколько изменяется. Школьные учителя, чаще всего уже не имеют влияния
на выпускников, меняется круг окружающих людей. Прекрасно, если в
юношеские годы человек молодой человек прислушивается к родителям и
крестным. Если юноша достаточно воцерковлен, то роль духовного отца, и
таинств Церкви, возможно, даже возрастает, он скорее поделится с
батюшкой, чем с родителями своими сомнениями, а к таинствам относится
уже совершенно осмысленно.
Начавшись с колыбели, приобщение к источникам освящения и благодати
приобретает осознанный характер в дальнейшие периоды детства, отрочества
и юности и постепенно ведет к формированию устойчивого и цельного
религиозного сознания.
Страх Божий является первоначальной формой религиозного сознания. Как
чистый и благой дар Божией благодати, страх Божий насаждает в душе
ребенка благоговение, любовь, святое благочестие и ограждает его от
совершения неправильных и предосудительных поступков. Страх Божий и
перечисленные выше категории религиозного сознания оказывают свое
преображающее влияние на все стороны жизни формирующейся личности и
включают ответственное отношение к самому себе, почитание окружающих и
благоговейное поклонение перед Богом. При верном ходе воспитания
религиозно-нравственной сознательности ребенок в возрасте 10, 12 или 15
лет приходит к осознанному исповеданию веры и к решимости жить по
уставам святой Церкви. Возрастание в вере и формирование религиозного
сознания есть сложный и динамический процесс, непостижимая тайна,
совершающаяся в период согзревания человеческой личности.
Нравственное сознание не может быть выведено ни из каких
причинно-следственных предпосылок, потому что оно есть чистое и самое
глубокое отражение в человеке образа Божия. Хотя формирование
индивидуального нравственного сознания обусловлено влиянием факторов
конкретной социальной среды, его природа является идеальной - так же,
как идеальной является природа мысли и природа сознания вообще.
Нравственное сознание является частью общего сознания личности. Функция
нравственного сознания состоит в том, что оно выражает отношение
личности к осуществляемым ею самой процессам самоориентации,
самоопределения, участия и организации в общем универсуме бытия.
Нравственное сознание открывает перед человеком двойную очевидность:
реальность его собственного, этически воспринимаемого "я" и реальность
нравственного порядка в общей структуре бытия. Все, что есть в человеке,
в окружающих его людях и в его отношении к ним, - все это подлежит
оценке с точки зрения абсолютного блага и связанного с ним понятий
достоинства и долга.
Нравственное сознание является одним из самых глубоких и самых интимных
проявлений личности. Личность осознает свою оригинальность и
исключительность, оценивает себя в категориях самооценки и в этом
оценочном осознании своего "я" переживает характер своей самобытности в
ее запредельной и недосягаемой глубине.
Важнейшими проявлениями нравственного сознания являются стыд, совесть,
долг, обязанность, ответственность и воздаяние. Из них стыд является
самой элементарной формой нравственного сознания; совесть является самой
универсальной его формой; а долг, обязанность, ответственность и
воздаяние являются наиболее отличительными друг от друга формами
нравственного сознания.
О стыде в Священном Писании говорится в связи с повествованием о
грехопадении прародителей (см.: Быт. 3, 8-10). Стыд - результат
грехопадения, итог поражения ложной надежды первых людей. В грехопадении
человек увидел свою обнажившуюся тварность и впервые пережил стыд.
Упасть, оступиться промахнуться, быть нагим, терпеть поражение или быть
ненужным для других - все это ситуации, вызывающие страдание и
переживание стыда на виду у других.
Совесть в человеке относится к наиболее глубоким и ярким явлениям
нравственного опыта. Она представляет собой ту замечательную способность
души, с помощью которой в каждой отдельной личности преломляется
общечеловеческое нравственное сознание с его аксиомами естественного
нравственного закона. В совести интегрирована вся нравственно-осознанная
деятельность человеческой личности.
Значение христианского воспитания совести состоит в том, что свобода,
достоинство, авторитет и обязывающая сила совести становятся реальной
гарантией того, что жизнь человека соединена с высшим благом и
осуществляется по закону Христову.
Долг - это налагаемое на человека со стороны его разума требование
поступать в соответствии с нравственным законом. Долг есть важнейшая
санкция нравственного закона, который на уровне отдельной личности
осознается в каждой конкретной ситуации как определенная нравственная
необходимость. Долг является одной из высших форм нравственного сознания
личности. Отсюда следует, что в структуру содержания понятия долга
входят такие элементы как: видение нравственного идеала, осознание его
как ценности, желание его достижения ради высшего блага и решимость в
осуществлении желаемой цели.
Все эти элементы формируют понятие долга в условиях естественной
нравственности, где речь идет о конечных и относительных идеалах. Когда
нравственный идеал открыт человеком, сознание долга не допускает
никакого оправдания для уклонения от цели его достижения под предлогом
обстоятельств или "запросов природы". Стремление к идеалу становится
необходимой потребностью, потому что оно является не чем иным, как
жизненным предназначением каждого человека.
О прочих категориях религиозно-нравственного сознания говорится в
принципах главы "Нравственно-педагогический аскетизм".
В структуре личностного бытия религиозно-нравственное сознание занимает
центральное и доминирующее положение. Оно заключает в себе творческое
отношение человека к жизни, профессиональной деятельности, в которых
творчески созидается и преображается сам человек, его возрастающая
богоподобная личность.
В сфере педагогической деятельности благодаря религиозно-нравственному
сознанию воспитатель всегда находится в пробужденном чувстве
богоприсутствия, нравственной подотчетности и ответственности пред Богом
и людьми за ход воспитания и всего педагогического дела.
Принцип нравственной свободы
... где Дух Господень, там свобода.
2 Кор. 3, 17.
Одним из главных в деле воспитания является принцип нравственной
свободы, ибо по словам К.Д.Ушинского, нравственность и свобода не могут
существовать друг без друга. Воспитание не имеет право посягать на
свободу человеческой души. Воспитатель не должен навязывать своих
убеждений воспитаннику. Это бессмысленно, поскольку никого нельзя
насильно заставить верить и любить. Именно свобода в человеке создает
возможность самоопределения изнутри. Православная педагогика должна
исходить из ясного представления о том, что каждый человек может
уверовать лишь на основе собственного свободного выбора. В принципе
нравственной свободы человека перед Богом состоит одно из коренных
отличий христианского мировоззрения от современных идеологий
тоталитаризма и насилия.
Обыденное сознание рассматривает свободу в двух планах:
общественно-политических и взаимных отношений, и зачастую определяет
свободу как своеволие; противопоставляет свободу и послушание.
Христианство же понимает свободу значительно глубже.
Познайте истину, - говорит Господь (Ин. 14, 6), - и истина сделает вас
свободными - свободными от рабства греху (см.: Рим. 6, 17), хотя полной
свободы от греха на земле не достигается (см.: Рим. 7, 18-24). Один
Христос Спаситель имеет власть освободить нас от рабства греху (см.: Ин.
8, 36; 14, 21; Гал. 3, 13). Своею смертью Господь снял со всех иго греха
и сделал свободными от него верующих и исполняющих заповеди Его (см.:
Рим. 8, 3). Неверующие или верующие, но искажающие учение Христово,
вновь подпадают под иго рабства греху (см.: Евр. 6, 4-6; 10, 29).
Христианское учение о свободе может быть сведено к трем основным идеям:
истинная свобода открывается нам лишь тогда, когда мы живем в Истине, то
есть Боге;
не свобода спасет нас ("сама по себе"), но свободу в нас надо спасти и
просветить;
личность овладевает свободой не обособленно и отдельно, а входя в
благодатную соборную жизнь Церкви.
Свести понятие о свободе лишь к "выбору" между различными возможностями,
значило бы отрицать свободу в Боге. В Боге - Который есть Само Добро и
Сама Истина - свобода означает внутреннее излучение добра не по
необходимости, а по внутреннему самоопределению. В человеке, как тварном
существе, истина и добро не заключены в его сущности. Отсюда и вытекает
возможность выбора: стремиться к Истине и Добру, или отворачиваться от
них. "Истинно свободными" мы можем стать, лишь пребывая в истине; ложь в
нас не может дать подлинного творчества. Соединившись с Богом, личность
становится свободной от своей тварности и ограниченности - в этом и
заключается вся тайна свободы. Дар свободы реализуется лишь при жизни в
Боге. Свобода, как выбор, есть лишь частичное и предварительное явление
в нас свободы, - в выборе еще нет положительного, творческого
действования. Однако, и предварительная (формальная) свобода (выбора)
есть дар, и его нужно воспитывать - через развитие мышления, оценивающей
способности и опыт свободы. Более того, свобода вне жизни в Боге
двусмысленна; в обычной жизни дар свободы находится в плену - влечений,
добрых и злых. Если дар свободы, как функция эмпирической сферы души,
означает пребывание в плену влечений, то свобода, как сверхбытийная
функция души, не охватывает эмпирической сферы души. Лишь будучи
функцией всей души, воля в таинственном сплетении эмпирического и
трансцендентального начала, в целостности свободы, действует во всей
силе.
Свобода связана с самой глубиной личности - с тем корнем ее своеобразия,
из которого растет все индивидуальное, и с тем, что раскрывает связь
личности с Богом. Если человек подлинно свободен лишь в Боге и с Богом,
то это не есть унижение достоинства человека, но, напротив, это есть
очень важное откровение о человеке. Человек есть всегда "особое" и
"новое" в мире, но он не может жить в изоляции от других. Мы развиваем
все свои дары в реальном единстве с другими людьми. Свобода человека
реализуется, как творческий дар, лишь в благодатной соборности Церпкви,
которая есть Богочеловеческий организм, в котором человечество
таинственно - неслиянно и нераздельно – соединяющий нас с Богом, в
котором вечно действует Святой Дух - питающий и окрыляющий нашу свободу.
(Связь принципов свободы, воцерковления и соборности).
Завет Апостола Павла, - стойте в свободе, которую даровал вам Христос,
(Гал. 5, 1) - имеет самое непосредственное отношение к нам сегодня. Дар
Божественной свободы, есть тот драгоценный дар, подаваемый миру через
Церковь. Но Христова свобода есть свобода в единении с Богом; там, где
ослабевает или исчезает это единение, в душе не открываются творческие
силы свободы. Свобода выступает тогда в своем предварительном моменте
"решения" или "выбора", она пробуждает потребность и тоску по раскрытию
всего, что лежит в глубине души, как ее задание, - но она же вызывает
наружу темные движения, отдает душу во власть наваждениям и соблазнам. В
самом падении сказывается сладость свободы, - но когда приходит
раскаяние и расплата, свобода переживается, как бремя.
Важно передать детям опыт поколений: так называемая вседозволенность не
есть свобода истинная - напротив, это рабство греху. Страсть не
освобождает, а порабощает, унижает личность. Важно показать также
относительность политических свобод: они зависят от внешних условий,
абсолютная же свобода - это свобода духовная. Человек может быть
внутренне независим даже в условиях тюрьмы - и может быть пленником,
связанным по рукам и ногам, находясь на вершине власти. Чем обернулись
для нашего народа лозунги «свободы, равенства и братства» исторически
хорошо известно.
Путь воспитания есть подготовка к свободе во Христе. Истинная свобода
есть дар Христа. Дар свободы связан с образом Божиим, пребывающим в
человеке. Свобода в натуральном порядке дана каждому, но она не имеет
самого ценного, что есть в свободе - внутренней связи с добром и правдой
- наша свобода есть свобода и к добру и к злу. Задача воспитания к
свободе была поставлена еще в раю: заповедь Бога Адаму была именно
испытанием свободы, но он не сумел правильно использовать этот Божий
дар. Свобода одновременно дана нам как путь и задача - поэтому для ее
усвоения необходимо пребывание в Боге.
К свободе Христовой надо вести детей, надо их воспитывать, - она не
рождается просто из "естественной" жизни, как думал Руссо или Толстой,
она внутренне связано с "крестом", особым у каждой души. Педагогическое
сознание нашего времени должно в основу всей системы воспитания, в
основу всей педагогической мысли поставить проблему свободы. И если
подойти к этой проблеме в свете Христовом - ясна будет и неполнота
традиционной веры в свободу и неправда отказа от свободы, а вместе с тем
ясно будет, что лишь во Христовой свободе все частичные ее выражения
могут быть осмыслены и восполнены.
Тема свободы - самая трудная и ответственная. Ее нельзя ни миновать, ни
упрощенно разрешить - лишь христианство знает всю "тайну" свободы и дает
надежную основу для педагогического подхода к ней.
Нужно ли дать детям свободу при условии зоркого наблюдения за ними?
Обычно наблюдение превращается во внешний надзор. На практике свободу,
направленную в дурную сторону, действительно можно остановить только
внешне. Но нельзя воспитать стремление к добру, устраняя в ребенке
свободу и опираясь только на послушание. Задача педагогики в том, чтобы
подвести дитя к свободе.
Для воспитания свободной личности необходимо приобщить ее к Истине (см.:
Ин. 8, 32); познание же истины для нас заключается в приобщении к
Церкви, воцерковлении. Христианское воспитание состоит в усвоении дара
свободы. Необходимо развивать в детях чувство ответственности и умение
владеть своей свободой. Воспитание свободолюбия должно идти не по линии
интеллектуализма, но должно быть связано с жизненным личным опытом
ребенка, укоренением его в добре и христианском благочестии. Мы только
тогда свободны по-христиански, когда прислушиваемся к Церкви и живем в
ней.
Принцип целеустремленности
Педагогическая деятельность, как и всякая другая, должна быть
сознательно-разумною, и даже преимущественно пред всякой другой
деятельностью, по причине большей нравственной ответственности. Из этого
следует, что педагогу, приступающему к своему делу, прежде всего нужно
отдать себе отчет в цели воспитания, а потом уже позаботиться и о
средствах, ведущих к ее достижению. Цель же православной педагогики -
исцеление, восстановление, укоренение и возможно более полное
совершенствование подрастающей личности во Христе через Церковь.
Историю нашего духовного образования можно достаточно четко разделить на
два принципиально отличных друг от друга периода.
Первый, начавшийся Крещением Руси, заканчивается эпохой учеников прп.
Сергия Радонежского, в XV в., и отличается яркой духовной
устремленностью русской образованности. Второй начинается в XVI в.,
становится господствующим в XVП и продолжается по сей день. Эти периоды
различаются прежде всего целью образования, два основных варианта
которой отчетливее всего выявляются в вопросе, что ценнее и жизненно
необходимее для человека - достижение духовно-нравственной красоты или
обширности познаний? При этом, первое не исключает второго; второе же
способно полностью перечеркнуть первое.
Для древнерусского сознания здесь не было проблемы выбора.
С самых первых дней христианства до наших дней, отцами и учителями
Церкви указывалось главное назначение каждого человека - соединиться с
Богом; главная цель христианской педагогики - подражание и последование
Христу, одинаково обязательное и доступное для всех. Основные усилия
древнерусской педагогики сводились к сохранению христианской религии,
уяснению ее основ и заветов - источника жизненной силы и залога великого
будущего как для каждого отдельного христианина, так и для целого
христианского народа.
Основная проблема каждого человека - достижение вечной жизни. И эта
жизнь, по учению Церкви, начинается здесь, а не после смерти. Ее
условием является сознательная устремленность человека к идеалу
богоподобия как он дан в Евангелии и осуществлен в учении и опыте
Православной Церкви. Отсюда становится понятным, на что должно быть
ориентировано образование и каким нужно воспитать человека. Это
прекрасно понимали наши предки и соответственно строили систему
образования.
Поэтому цель образования была ясна: указать человеку путь, средства и
условия богоуподобления. Такое образование давалось "частным" образом -
в княжеских, боярских, купеческих домах. Но подлинными его
"университетами" были монастыри, которые создавали совершенно уникальный
климат целостного воспитания человека. В древнерусских монастырях
воспитание освобождало человека от рабства страстей, делало его
настоящим христианином и верным сыном своей Родины, действительно
человеком, и нередко святым - зажженной свечой для всех. Поэтому
монастыри имели столь большое влияние на все общество. Цель образования
- сделать человека не богаче, а святее, то есть богаче духовно. Эта цель
находила живой отклик и принималась как естественная норма во всех слоях
русского общества. Поэтому все древнерусское образование имело
целенаправленный духовный характер. Так созидался общий дух нации,
утверждался ее идеал, ее главная идея - устроение Святой Руси.
Во втором периоде происходит принципиальная смена приоритетов в самой
цели и методе образования. Уже в XVII в. уважение к форме во многом
преобладает над усилиями духа; не последнюю роль в утверждении этой
установки сыграл и Запад. Духовный упадок при сохранившемся наружном
благолепии, имел место и в монастырях. Постепенно изменяется сознание
русского человека. Основная задача образования - научение праведной
жизни - постепенно подменяется другой задачей: приобретения максимума
формальных знаний, безотносительно к нравственному состоянию человека.
Первичными становятся ценности не внутренние, духовные, а "наружные";
средства превращаются в самоцель и потому в самой сути своей
извращаются.
Изменение цели образования привело к изменению и его метода. Если
древнерусское образование шло по пути убеждения и воспитания человека
для свободного и сознательного принятия им основных начал веры и жизни,
то образование новое, европейское, поставив во главу угла исключительно
житейские интересы, рационализм и прагматизм, должно было расстаться с
такой педагогикой и прибегнуть к средствам иного, "внешнего" порядка.
Так, возникли школы с их разрозненными дисциплинами, оценками,
наказаниями и наградами, формально-бюрократическими требованиями к
педагогам, демонстрацией достижений на бумаге, а не на деле. Все чаще
педагогами становились люди неверующие и не ведущие никакой духовной
жизни.
К чему привел новый тип образования в России, об этом красноречиво
говорит последующая и современная история. Образование подчиняется
схоластике и рационализму: рассудок в области познания принят в качестве
высшего судьи; забыты духовные и нравственные критерии; обучение часто
совершенно оторвано от запросов и проблем реальной жизни.
В современном образовании вообще отсутствует сама постановка вопроса о
каком-либо высшем смысле жизни. Все силы ума, сердца и воли направлены
на временное и преходящее. Отсюда и процесс воспитания и образования, не
дающий молодому человеку ясного понимания конечной цели любой
человеческой деятельности, оказывается неуправляем и бесцелен. Сами
знания, не очищенные в горниле истинных нравственных критериев, не
знающие целомудрия, превращаются или в невостребованный по большей части
багаж, или даже становятся орудиями духовного отравления человека.
Противостоять данной реальности можно только путем, которым шли наши
отцы и для которых убеждение в первичности духовного начала и вера в
вечность человеческой личности были не абстрактной философской
категорией, но законом жизни и проявлялись реально во всех сторонах их
деятельности.
Есть основания надеяться, что сейчас наше образование, пережив очень
серьезный кризис, выйдет к новому, третьему периоду. Он будет
характеризоваться, с одной стороны, возвращением к своим изначальным
православным первоосновам, а с другой стороны, сможет по-настоящему
отвечать требованиям и запросам нынешнего времени. Цель третьего периода
- сформировать человека, способного сохранить внутреннюю цельность и
твердую верность Христу среди всех соблазнов современного мира и во всех
грядущих испытаниях.
Принцип иерархического единства
Иерархическое устроение человека
и учет его в педагогической практике
После грехопадения, прежде быв духовным, человек становится душевным и
даже плотским. Дух теряет власть. Входят страсти вместе с самостью.
Самость становится новым владыкой тримерии. В христианстве тело из
душевного становится духовным, т.е. органом духа и Духа Святого.
Итак, изначально заложенная Богом иерархия была нарушена грехопадением,
так что плоть желает противного духу, а дух - противного плоти; Они друг
другу противятся (Гал. 5, 17). Поэтому развитие человека есть лишь
восстановление упорядоченной иерархии сил в их соотношении. Иерархия
нарушена, но не уничтожена. Поэтому развитие одних функций находится в
определенной зависимости от развития других, а замедленность или,
напротив, усиленное развитие одной функции гибельно отражается на
других. Тем не менее, норма, заложенная в нас, ныне предстает как задача
и путь, и роль воспитания заключается в том, чтобы иметь самому и
подвести дитя к внутренней жизни, к работе над собой, к овладению даром
свободы. Этот путь бесконечен, поэтому воспитание не может дать ничего
законченного - оно лишь открывает путь и учит идти им. Главное - это
невозможность утешиться данным; безостановочное движение по пути к
совершенству, а все остальное, требуемое для жизни, придет постепенно.
Поэтому необходимо, чтобы в ребенке всегда было стремление идти вперед к
совершенству.
В свете христианской антропологии иерархический принцип требует такого
"устроения" человека, при котором образ Божий мог бы раскрыться во всей
своей полноте. В человеке не только все личностно, но и личность живет
"всем" - оттого нельзя развитие личности оторвать от физической,
психической, социальной ее жизни. Нужно только помнить иерархическую
взаимосвязь всех сторон личности, их инструментальное значение в
развитии основного начала в личности - духовной жизни. Твердое
установление иерархического соотношения эмпирической и духовной сторон
является, по мнению прот. Василия Зеньковского, основным критерием для
построения педагогики. Воспитание эмпирической личности имеет
первостепенное, хотя и инструментальное значение, ибо через него
происходит восстановление целостности в человеке - через исцеление от
греховности и освобождение от двойственности в духовной жизни при
благодатной помощи свыше.
Человек создан по образу Божественного Триединства и является существом
триединым. Каждый из членов человеческой тримерии - дух, душа и тело -
состоят из трех частей. Они соединены в человеке по иерархическому
принципу: дух - высшее начало; тело - низшее; душа - посредник между
ними, для осуществления гармоничного взаимоединства этих сил в
человеке.
В человеке есть два вида иерархического единства. Во-первых, тримерное
единство духа, души и тела. Во-вторых, ипостасное единство внутри
каждого члена тримерии, то есть духовных, душевных и телесных сил.
Взаимно проникая и действуя совместно, части тримерии сохраняют свою
индивидуальность.
Одной стороной душа обращена к духу, другой - к телу. Дух же обращен
одной стороной к Богу, другой - к душе и телу. Дух и тело - полюса
тримерии; от
устремления к тому или другому полюсу зависит образ жизни человека. Дух
человеческий всегда сорастворен духу Божиему или духу темному и от того
какой преобладает в нем, зависит спасение всей тримерии; преобладание
плотского начала в нас – духовности темной ведет человека к пороку
вплоть до погибели. Дух животворит, плоть не пользует ни мало (Ин. 6,
63); душевность не ведет к спасению. Дух есть дыхание Божией жизни в
нас, животворящей душу и тело человека.
И если человеку духовному более соответствует религиозные потребности и
соответствующая им добродетельная жизнь, то душевным потребностям, чаще
соответствует сфера земных житейских интересов и увлечений. Телесной же
более соответствует сфера различных видов физического труда и спорта.
Так, духовный человек стремится с помощью Божией не уничтожить и
подчинить сферу душевную и телесную духовным основаниям и устремлениям
до высшей степени самообладания ими в своей жизни.
Задача не в том, чтобы подавить и подчинить душевное и телесное ради
духовного, а чтобы иерархично уравновесить в своем взаимодействии все
эти сферы.
Христос освятил и исцелил человеческую природу во всей ее полноте.
Поэтому и облечение человека во образ Христа как Нового Адама есть
всецелое его преображение.
Итак, на пути душевного совершенствования, выстраивается строгая и
четкая иерархическая линия, по которой человек должен постепенно и
неукоснительно восходить, в течение всей своей жизни, ибо смысл ее -
восхождении ее в богоподобие. Без этого нет самореализации человеческой
личности, и обретение того Царства Божия, к восхищению которого
призывает на Господь (см.МФ. 6,33).
Иерархическое единство воспитательных воздействий
Церкви, семьи и школы
Принцип иерархического единства требует, чтобы все лица и "институты",
причастные к воспитанию, действовали в иерархическом единстве,
предъявляли воспитанникам согласованные требования, шли рука об руку,
помогая друг другу, дополняя и усиливая педагогическое воздействие.
Реалии современной жизни не дают нам правильной иерархии "институтов"
воспитания. Поэтому рассмотрим идеальную модель, которая была реальной
на Руси на протяжении многих веков.
Воспитание происходило прежде всего и более всего в семье, где ребенок
проводил большую часть жизни. В семье закладывались буквально все
основы, все, на что человек опирался в своей последующей жизни. Поэтому
так важно, что семья была православной, укладной, воистину малой
церковью и подобной Церкви Вселенской.
Итак, первоначальные трудовые умения и навыки, представления о Боге и
Церкви ребенок получал в семье, но семья своими силами не могла решить
задачу образования, поэтому на помощь ей приходила школа, значительно
расширяя и углубляя полученные в семье знания о Боге, о Божием мире, о
человеческой жизни.
Школа (в смысле учебного заведения), возникшая значительно позже семьи,
была призвана уподобиться семье по любви и теплоте внутренних отношений.
Она стремилась бережно принять ребенка из родительских рук, поддержать
семейное воспитание, помочь семье и восполнить ее. Еще большую
образовательную роль играет Церковь.
Семья и школа были преддвериями Церкви; их основная задача понималась
как подготовка ребенка для качественного участия в жизни Церкви, где он
получал главную составную часть воспитания и образования - через
вероучение, богослужение, таинства, пастырское окормление,
церковно-приходское общение, труд, жизнь.
Триединый союз Церкви, семьи и школы при правильном взаимоотношении
выдерживал и правильный строй воспитании и образования, направленный к
высшей цели.
К сожалению, в современном обществе происходит подмена жизненных
ценностей, нарушена (и порушена) иерархия "институтов" воспитания.
Сегодня нет Головы - Церкви, поэтому страдает школа и семья. Школа,
отделенная от Церкви, старается быть выше семьи. Семья не справляется со
своим исконным назначением. Ибо где семья не отображает церковного
устроения, а школа семьи и братских отношений в ней, там оскудение,
нестроения, разлады. Только вернувшись к исконному и благодатному
иерархическому триединству Церкви - семьи - школы мы можем направить все
дело воспитания в должном направлении, к истинному Началу всякой
иерархии, где Церковь символизирует дух, семья - душу, а школа - тело.
Уровни воспитания человеческой личности
Человеческая личность построена иерархично, поэтому и воспитание ее
должно идти в нескольких иерархически-связанных направлениях. Вершиной
данной иерархии является религиозно-духовное воспитание; все остальные
направления имеют значение настолько, насколько помогают развитию
основного личностного начала - духовной жизни. Интересные мысли об
иерархическом устроении человека и вытекающем из этого педагогическом
подходе мы находим в работе известного богослова и педагога Олесницкого.
Всякий человек по природе своей стремится обрести совершенную радость и
блаженство (счастье), порой не осознавая сути этого. Истинное же
человеческое счастье обусловлено развитием в человеке не некоторых
только сил, а всех без исключения - и высших, и низших, потому истинное
благо зависит от близости к Источнику благ и благодати - Богу - в
сродности с Ним, то есть богоуподоблении, и богопричастности. Человек
достигает истинного счастья, развивая свои способности и удовлетворяя
свои потребности иерархически.
Низшей является способность животной жизни и животных потребностей
(способности есть, пить, спать, сохранять жизнь, трудиться и
размножаться). Их должно обеспечивать физическое и трудовое воспитание.
Выше физических и трудовых потребностей стоят потребности эстетические,
выражающиеся в удовлетворении чувств (красоты, добра, гармонии). Эти
потребности должны развиваться посредством эстетического воспитания.
Еще выше потребности умственные, способные к самообогащению познанием,
ведением, выводя человека из тьмы неведения к истине, разуму и правде,
которые удовлетворяются воспитанием умственным.
Далее следуют потребности нравственные, испытываемые нами в силу
способности вступать в дружелюбные отношения к ближним и бескорыстно
делать им добро, а также везде и во всем поступать справедливо и по
совести. Раскрыть их призвано нравственное воспитание.
Наконец, наивысшая в нас потребность - религиозная, выражающаяся в
признании Божества, необходимости богообщения, богопознания,
богопочитания и богоуподобления, развивать и совершенствовать которую
призвано религиозное воспитание.
Все эти личностные способности с проистекающими из них потребностями
должны быть развиваемы в человеке в иерархическом единстве, с
соблюдением двух важнейших условий:
Ни одна из этих вышеперечисленных способностей не должна быть
пренебрегаема и безусловно приносима в жертву другой.
Каждую из этих способностей следует оценивать по ее достоинству и месту,
и потому низшая будет подчиняема высшей.
Итак, главная цель воспитания человека должна быть полагаема не в теле
(физическом и трудовом воспитании), не в чувствах (эстетическом), не в
уме (умственном), а в центральной и высшей сфере человеческого духа
(духовно-нравственном и религиозном воспитании). Следовательно, все силы
и способности, имеющиеся в человеке, должны находиться в служебном
отношении к Духу Божию в человеке, получаемому и хранимому в процессе
воспитания и дальнейшей жизни, по слову Апостола: вы есть храмы Духа
Святого (см.: 1 Кор. 3,16; 6, 19).
Принципы православной педагогики в иерархическом порядке
Важнейшей отличительной чертой православной педагогики является
признание того, что в педагогическом процессе помимо учителя и учащихся
участвует Учащий всему - Господь и учащая жизни - Мать-Церковь.
Характеризуя педагогику как процесс совместного действия многих в
развитии личности, мы признаем, что главные действующие лица - Сам Бог и
Его Церковь, затем семья, школа и все остальные.
Образ отношений в педагогическом процессе строится на Евангельской
заповеди любви к Богу и ближним, подчиняясь принципу иерархического
единства, лишь при соблюдении которого возможна целостность и
гармоничность.
Принцип смиренномудренного послушания
Послушание справедливо называют началом воспитания и "царицей детских
добродетелей", ибо без него невозможно никакое водительство.
Священное Писание заповедует нам послушание Богу (см.: Исх. 19, 5; Числ.
27, 20; Втор. 4, 30; 30, 2, 8, 10, 16; Ис. Нав. 24, 24; 1 Цар. 15, 22;
Иер. 7, 23; Мф. 8, 27; Мк. 1, 27; 4, 41; Лк. 8, 25; Ин. 3, 36; Деян. 5,
29, 32; Рим. 5, 19; 15, 18; 2 Кор. 10, 5-6; Флп. 2, 8; Евр. 5, 8-9; 11,
8; 1 Петр. 1, 2; 3, 20; 1 Ин. 5, 2); заповедям Его (Втор. 11, 13; 26-28;
13, 4); советам Евангелия (Рим. 6, 16-17; 16, 19; 2 Кор. 2, 9; 7, 15; 9,
13; Флп. 2, 12; 2 Фес. 1, 8; 3, 14; 1 Петр. 1, 14; 3, 1; 4, 17); закону
(Рим. 2, 25); вере (Деян. 6, 7; Рим. 1, 5; 14, 25; 16, 26); Истине (Рим.
2, 8; Гал. 5, 7; 1 Петр. 1, 22); а также и людям (Быт. 39, 10; 28, 7;
Ис. Нав. 1, 17; Иер. 35, 8; Лк. 2, 51; 17, 6; Деян. 7, 39; Еф. 6, 1, 5;
Кол. 3, 20, 22; Тит. 3, 1; Евр. 13, 17; Иак. 3, 3; 1 Петр. 2, 13-17; 3,
6).
"Для христианского воспитания послушание уже дано, - пишет свящ.
И.Базаров, - дано, как залог успешного действия восприемничества, от
Самого Бога: в благодати даров Крещения. Любовь, живущая в сердце
младенца, освещаемая по мере развития понятий в душе его, верою, и
оживляемая впоследствии надеждой, есть и будет... начало послушания.
Поэтому нам и не нужно бы было заботиться о возбуждении в дитяти этого
начала", если бы не два препятствия. Во-первых, нельзя положиться на
правильное развитие всех христианских начал в душе его, сохраняющей
склонность ко греху. А во-вторых, сам педагог зачастую являет пример
непослушания, забывая предупреждение Господа нашего Иисуса Христа: может
ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму? (Лк. 6, 39).
Послушание - это отсечение своей воли и подчинение воле Божией, и только
находясь в воле Божией, можно привести ученика к Богу. Итак, хотя в
Таинстве Крещения ребенок получает от Бога дар послушания, но, подобно
другим дарам, он должен быть воспитан, чтобы принести достойный плод.
"Если вместо того, чтобы навязывать дитяти нравственные правила, мы
будем стараться развязать его самого от препятствий, часто налагаемых на
него самым организмом его, и развивать из него самого те ростки, которые
положены в него рукой Творческой, тогда мы можем наперед быть уверены в
полном успехе наших стараний".
Важно понять, что послушание - это внешнее ограничение свободы, а
педагог - всего лишь орудие в руках Божиих. Если учитель построит свои
отношения с окружающими на принципе иерархической соподчиненности, ему
будет легче добиться от ученика того же восприятия мира, легче будет
решить задачу воспитания послушания свободного, а не принудительного,
послушания, основанного на любви, на страхе потерять любимого, страхе
огорчить любящего, а не на страхе угроз и насилия.
Формирование послушания начинается в семье, где этому должен
способствовать весь уклад жизни семьи. Истинный пример послушания являет
такая семья, в которой мать послушна отцу; оба послушны и почтительны к
своим родителям (ибо в семье, где нет почитания стариков, всерьез
говорить о послушании детей просто не приходится); все члены семьи
послушны своему
духовному отцу, и, в конечном итоге, Матери-Церкви и Богу. Где взрослые
не являют таких образов послушания, там не приходится ожидать его и от
детей. Поскольку мы сами своевольны, постольку и дети наши своевольны с
колыбели.
Своеволие, капризы прирожденны детям, и подлежат пресечению на корню,
ибо, по справедливым словам св. прав. о. Иоанна Кронштадтского, "каприз
- зародыш сердечной порчи, ржа сердца, моль любви, семя злобы, мерзость
Господу", а "своеволие есть зародыш страшного греха", "переломить его
можно и должно только сочетанием любви и твердости". Разумная любовь не
может уступать перед своеволием неразумия. И допустимы самые энергичные
меры, так как речь идет о переломе заблуждающейся воли, ради сохранения
в ребенке святых начал веры и любви. Часто бывает достаточно одного
подобного опыта твердости и непреклонного требования повиновения, чтобы
с корнем вырвать из неопытной души ребенка зародыш этого греха.
Напротив, "баловство, потакание прихотям и капризам ребенка укрепляет
непослушание, укореняет в нем своеволие, эгоизм, лень, неблагодарность,
неуважение, а затем презрение к воспитателю, а позже злобу и ненависть
ко всем, кто посмеет противодействовать ничем необузданному своеволию и
самодурству ребенка". Потеря (или неимение) способности слушаться,
слышать и понимать других ведет к неспособности подчиняться закону и
обществу в целом.
Послушание достигается истинной разумной любовью к ребенку. Оно
возникает как знак благодарности в ответ на тепло, понимание и ласку. И
взрослые не должны забывать о великой потребности любви у их детей.
Недостаток любви бывает часто причиной плохого поведения ребенка. Пока
мы не обеспечим его тем, в чем он нуждается, он (и мы) будем страдать.
Поэтому первый шаг в любой неблагополучной ситуации состоит в том, чтобы
убедиться, удовлетворена ли эта потребность.
Тем не менее, христианская педагогика отмечает, что не всегда можно
ограничиваться лаской и добротой, но вместе с любовью необходима и
строгость, вместе с наградой - и наказание. Любовь необходима образу и
подобию Божию в человеке, наказание - его греховным наклонностям.
Непослушный ребенок должен быть наказан. Но к наказанию надо прибегать
только как к последнему средству, крайней мере. Тем более, что у
наказания немного степеней, и диапазон их невелик, а воспитательные
возможности наказания ограничены. Их надо рассматривать не как метод
воспитания, а как средство, пользоваться которым нужно очень осторожно.
Как Господь наказывает нас, заботясь об исцелении души нашей, так же и
мы в наказании детей должны видеть средство к исправлению. Господь кого
любит, того наказывает, - сказано в Священном Писании (см.: Прит. 3, 11;
Евр. 12, 6; Откр. 3, 19); следовательно, наказание есть признак
деятельной заботы о согрешившем, отеческое проявление любви. Оно не
должно переходить в жестокость и совершаться во гневе (см.: Иак. 1, 20),
ибо в гневе, возмущении, обиде проявляется несмирение взрослого
(родителя, воспитателя) и его непослушание перед Господом. Раздраженного
покидает Дух Святой; теряется любовное единение двух душ - взрослого и
ребенка. Последний озлобляется, следовательно, подобное наказание
приносит вред вместо пользы. Об этом предостерегает Апостол: вы, отцы,
не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали, но воспитывайте их в
учении и наставлении Господнем (Еф. 6, 4; Кол. 3, 21).
Только если мы верны и преданы Богу своему и послушны воле Его и
исполняем заповеди Его; если мы исполнены любви и мира, то и наше слово,
сказанное детям, обретет благодатную силу. Образец любовного, кроткого
вразумления ребенку дает само Евангелие. После трехдневных поисков
обретя Отрока Иисуса во храме, Мать укоряет Его: Чадо, что Ты сделал с
нами? Вот отец Твой и Я с великой скорбью искали Тебя (Лк. 2, 48). Здесь
изложение вины Отрока и укор соединены с нежностью и любовью.
Нам следует бояться двух крайностей: как своей слабости - излишнего
снисхождения и пренебрежения проступками, так и духовного разрыва -
отчуждения от нас детей и их ожесточения, которое особенно опасно в
юношеском возрасте. Если взрослый ребенок перестает слушаться, родителям
надо просить мудрости у Бога, чтобы найти тот подвиг любви, который
вернул бы им сердца их детей. В отдельных случаях, при ожесточении детей
старшего юношеского возраста, они могут быть смягчены сердцем и
исправлены лишь в результате снисхождения к их душевному состоянию и
временной уступчивости. При этом родителям надо соединять любовь к детям
с мудростью обращения с ними.
Нельзя часто наказывать детей: это также ведет к ожесточению их сердца,
угасанию любви, унынию, замыканию в себе, неврозам. Нельзя наказывать:
- проступка, совершенного из добрых побуждений;
- проступка, в который ребенок вовлечен каким-нибудь несчастным
стечением обстоятельств;
- природные несовершенства и недостатки больных, слабых, увечных детей;
- искренне раскаивающегося ребенка (не одобряем, но любим и прощаем).
Должна быть наказана в ребенке злая воля ко греху, сознательное и
самовольное нарушение заповеди Божией (ложь, воровство, зависть,
жадность, клевета из корыстных соображений, тщеславие и гордость,
жестокость, лень, легкомыслие и непостоянство, непочтение старших и
т.п.). Наказание всех этих пороков и недостатков есть не только право,
но и обязанность родителей. Вспомним, что именно за пренебрежение
наказанием порочных сыновей был сам наказан Богом священник Илий (см.: 1
Цар., гл. 1). .
Спектр наказаний всех остальных воспитателей, конечно, сужен, по
сравнению с родительским. Ушли в прошлое те времена, когда ослушника
учитель ставил на горох на колени, сек розгой. В современном обществе
даже родители нечасто используют телесные наказания. Однако педагог
может поддерживать дисциплину, наказывая ученика с кротостью и любовью,
осмотрительно выбирая характер и меры взыскания, ставя их в зависимость
от духовного состояния детей, восприимчивости, степени осознания своей
вины и глубины раскаяния в проступке. К одним будьте милостивы, с
рассмотрением, а других страхом спасайте, - указывает Апостол (Иуд. 22,
23). Дисциплинировать можно и положительными способами: такими,
например, как совет, просьба, напоминание, увещевание, предостережение;
более серьезные формы воздействия: замечание, выговор, упрек, внушение,
угроза, приказ. Все они должны быть направлены не только на формирование
послушания, но и самооценки, самоконтроля, самопознания.
Если же ребенок искренне раскаивается в своем преслушании, необходимо
простить, ибо раскаяние свидетельствует о том, что совесть у него
здоровая и живая, - что служит лучшим средством против повторения
ошибочных действий. Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся
Его (Пс. 102, 13). Нежность, сострадание, милосердие и прощение дарует
нам наш Господь на небесах, как же мы можем карать наших детей? Есть еще
одна существенная причина, по которой стоит простить ребенка в таком
случае: ребенок должен
научиться чувствовать, что происходит с человеком, когда его прощают,
чтобы потом прощать самому.
Господь вверяет ребенка взрослым (родителям и воспитателям) на хранение
и воспитание. Поэтому они должны быть послушными рабами Божиими и
смиренными слугами того, кто доверен им на хранение (связь с принципом
уважения). От взрослых зависит, будет ли дитя стремиться к общению с
Богом или будет ограничиваться только общением со взрослыми. Очень
важно, чтобы ребенок понимал, что подчиняется не нашему своеволию или
капризу, а воле Самого Господа, так как и мы живем в послушании Его
всеблагой воле.
Без помощи святых таинств Церкви приобрести истинное послушание
невозможно. Поэтому ребенка нужно как можно чаще причащать, а матери и
другим воспитателям ребенка надо самим жить полноценной церковной
жизнью, чаще исповедоваться и причащаться. Только через Причастие, через
приобщение к Богу прямо и непосредственно, возможно узнать эту тайну
послушания, которую дарует нам Господь. В послушании Церкви, ее
установлениям, ее порядку жизни и возможно обрести любовь, которую
заповедовал нам Христос и которую дарует нам каждый раз в таинствах
Своих. И потому как бы ни были праведны отношения в семьях неверующих,
как бы ни проявлялось послушание детей к родителям и любовь детей, и
любовь родителей к детям - это послушание и эта любовь имеют
человеческий, не Божий, а земной образ. Только христианину открыта тайна
послушания и любви, которая даруется от Бога по причащении нас Телом и
Кровью Христовыми. Тогда власть над страстью уже не человеческая, не
собственной воли ребенка над страстью, а власть Божия - власть Бога. В
этом и тайна Христианства, что не человек, но Бог по смиренной молитве к
Нему одному лишь Ему ведомым образом выправляет и очищает душу человека,
наполняет ее радостью и правдой.
В воспитании послушания наряду с порицанием ребенку необходимо и
одобрение своим поступкам, которое само по себе больше всякой награды.
Проявляется одобрение в похвале. Похвалы, расточаемые осторожно и в
меру, являются самыми тонкими и драгоценными наградами. Их одних может
быть достаточно при условии взаимной любви. Ребенка необходимо хвалить
не только за успех, но и за стремление, часто - за одно доброе
намерение, не за конечную цель, но и за правильно выбранное средство (за
то, что поступил, как надлежит). Похвала является могучим средством к
поощрению ребенка к трудолюбию, старанию, аккуратности, послушанию и
т.п. Пусть дети чувствуют, что родители и педагогики постоянно,
внимательно и справедливо оценивают их поведение. И если все их
проступки не остаются без наказания, то и все доброе в их поведении
принесет им утешение и награду.
Итак, надо окружить детей мудрой заботой, вниманием: когда надо - лаской
и нежностью, и вместе с тем, когда надо, увещеванием и взыскательностью.
Ребенок оценит заботу и внимание, в каких бы формах они ни проявлялись,
если только все в нас будет с любовью (см.: 1 Кор. 16, 14), если во всех
словах наших, наставляющих и увещевающих, он будет слышать и чувствовать
любовь. Такого наставника дети услышат и послушают, и от него - любимого
ими, любящего их и Господа и Господу послушного, они научатся истинному
послушанию, которое суть главное внутреннее основание возрастания в
Истине.
Принцип своевременности
Сердце мудрого знает и время и устав
Еккл. 8, 5
Первый человек, еще не пораженный грехом, не знал времени в современном
смысле слова. Пребывая в постоянном и благодатном созерцании Бога, он
жил в Божественном вечно-настоящем. Первородный грех привел к появлению
смерти; в существовании человека произошел некий разрыв, и именно из-за
разрыва возникло для него понятие времени. Отвратившись от Бога, человек
удалился от Вечного настоящего и стал жить во времени и вместе со всем
тварным миром попал под влияние его неумолимых законов.
Возникла необходимость своевременности. На этот принцип Бог многократно
указывает в Священном Писании. Господь назначает время праздников (см.:
Исх. 13, 10; Исх. 34, 18; Лев. 23, 4); своевременно посылает на землю
дожди. (см.: Вт. 11, 14; 28, 12); земля и все живущее на ней
своевременно приносит свой плод (см.: Пс. 1, 3 и др.). Наиболее четко
принцип своевременности Творец определяет устами Екклесиаста: Всему свое
время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать;
время насаждать, и время вырывать посаженное... Все соделал Он
прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может
постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца... (Еккл. 3, 1-2,
11).
Сын Божий прекрасно знал время, в которое Ему предстоит воплотиться и
пострадать для людей. Это видно из Его слов: еще не пришел час Мой (Ин.
2, 4); Мое время еще не настало (Ин. 7, 6); время Мое близко (Мф. 26,
18); вот наступает час (Ин. 16, 32); пришел час прославиться Сыну (Ин.
12, 23); на сей час Я и пришел (Мф. 26, 18); Отче! пришел час: прославь
Сына (Ин. 17, 1)... Христос в определенное время умер за нечестивых -
свидетельствует Апостол (Рим. 5, 6). В определенное время (на 50-й день)
сходит и Дух Святой на Апостолов (см.: Деян. 2, 1-4).
Во всякое время можно и должно только молиться, благодарить (см.: 1 Фес.
5, 17-18) и благословлять Господа (см.: Пс. 33, 2), надеяться на Него
(см.: Пс. 61, 9) и творить правду (см.: Пс. 105, 3).
По словам Господа исполнилось время и приблизилось Царствие Божие:
покайтесь и веруйте в Евангелие (Мр. 1, 15). Я дал время покаяться (От.
2,21) - говорит Господь. Но хотя равную плату получают пришедшие и в
первый, и в одиннадцатый час (см.: Мф. 20, 9-10), безрассудно поступают
живущие безответственно, надеющиеся, что успеют еще покаяться. Сам
Господь предупреждает нас о том, что можно не успеть: смотрите,
бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете когда наступит это время (Мр. 13,
33). Если своевременно мы не будем жить во славу и во Имя Божие, мы
можем засохнуть до корня, подобно проклятой Господом смоковнице (см.:
Мр. 11, 13-14, 20), и когда придет время судить мертвых (От. 11, 18),
мы рискуем быть изгнанными из царства святых (см.: Дан. 7, 22) - с пира
вечной жизни во тьму кромешную (см.: Мф. 22, 13)... Время уже коротко (1
Кор. 7, 29), время близко (От. 1, 3; 22, 10) - предупреждает Господь
устами Своих Апостолов, а потому доколе есть время, будем делать добро
всем, а наипаче своим по вере (Гал. 6, 10); смиримся под крепкую руку
Божию, да вознесет нас в свое время (1 Петр. 5,6); будем жить по воле
Божией (1 Петр. 4, 1-2) - в надежде вечной жизни, которую нам обещал
неизменный в слове Бог прежде всех времен (Тит. 1, 2). Итак, вся наша
земная временная жизнь есть предуготовление к жизни вечной, и потому мы
должны жить, по Апостолу Павлу, дорожа временем: искупая грехи и
приумножая добродетели и благодать.
В Священном Писании слова и дела Божии открываются людям по мере их
способности воспринимать их. В свое время Господь учит притчами, но
наступает время, когда Он, видя зрелость учеников, начинает прямо вести
их к глубинам Премудрости.
Вся жизнь земной Церкви протекает во времени, и все содержание ее имеет
определенный временной ритм: суточных, седмичных и годовых богослужений,
а правила устава побуждают чад ее к своевременному следованию многих
предписаний. Уже с появлением младенца на свет, Церковь принимает его на
свое попечение и питает его духовно своим благодатным воздействием. В
первый же день рождения младенца священник дает молитву матери и в ней
молится: "сохрани сию и сего младенца, его же роди". В восьмой день по
рождении младенца ему нарекают имя. От восьмого дня должно позаботиться
о том, чтобы освятить новорожденного младенца Таинством Крещения и
соединяемым с ним другим Таинством - Миропомазания. В Крещении ребенок
получает новое рождение: рожденный во грехе, он омывается благодатной
силой Святаго Духа и облекается в светлую одежду праведности Христовой.
Сердце его становится храмом Божиим, обителью Святаго Духа. В Таинстве
Миропомазания младенец, как новое творение, созданное во Христе Иисусе,
получает благодатные силы для борьбы с грехом, для жизни обновленной,
для добрых дел, которые Бог предназначил исполнять ему. В 40-й день
совершается воцерковление младенца, которое прообразует причастность его
отныне земной Церкви и в будущем - Церкви Небесной. Благодатная сила
Святаго Духа, полученная в Таинстве Миропомазания, должна многократно,
также с особым ритмом, по усмотрению духовника, в течение всей жизни
поддерживаться и восполняться в Таинстве Причащения. У первой исповеди -
также свое время. Это - переходный период от младенчества к отрочеству -
в 7 лет.
Особый ритм в попечении о душе, духовной жизни и посвящения ее Богу
задается 4-й заповедью Синайского Закона: шесть дней работай, и делай
всякие дела твои, а день седьмой... Господу Богу твоему (Втор. 5,
13-14). Этот седьмой день в Новозаветное время именуется днем Господним,
в память Воскресения Его.
Также и весь мир окружающей нас природы следует закону своевременности,
которому Законодатель подчинил нашу жизнь. У каждого цветка и растения
есть свое благоприятное время для посадки, обработки, сбора плодов и,
наконец, увядания. Так и в нашей жизни, сравнивая детей с цветами и
растениями, а педагогов - с садовниками, должно учитывать
своевременность во всем, что касается педагогики.
В течение всего развития и становления юного существа наблюдаются особые
временные периоды преобладания тех или иных душевных сил, свойств и
способностей. Учитывая особую восприимчивость детей в раннем возрасте,
когда чувства их тонки, чутки и обостренны, а разум и воля слабы и
несовершенны, важно не упустить этого времени для воспитания
добродетельных чувств: веры и любви, заботы и сострадания, совести и
стыда, почтения и послушания, - ибо чувства эти в дальнейшем должны
служить основанием для духовно-нравственного и умственного воспитания.
Если мы упустим это время, благоприятное для напитания душевных чувств и
предпочтем ему развитие интеллектуальных и иных способностей, то в
результате получим дитя своевольное, непослушное, гордое и упрямое.
Лишь познавая специфику развития детской личности и учитывая этапы
возрастания ее, возможно успешно вести педагогический процесс. По
рекомендациям современной педагогической психологии, до 5-7 лет большее
внимание воспитатели должны уделять чувственной сфере ребенка; с 7 -
интеллектуальной, а примерно с 14 - волевой; для физического же
воспитания - весь период физиологического развития и роста до 24-26 лет.
Каждый, пришедший к Богу и Церкви во взрослом возрасте, знает, как
тяжело совершать ежедневное молитвенное правило, сколь часто приходится
заставлять себя молиться и посещать храм. Совсем иначе воспринимается
это детьми, имеющими привычку к молитве и Богослужению с раннего
детства. Всему свое время... Каждому возрасту дано по-своему
воспринимать Бога. В юности есть свои переживания, в старости - свои. И
хотя бы поэтому человек, который в детстве и юности был далек от веры,
который лишь на склоне лет перешагивает порог Церкви, уже не сможет
пережить того, что даруется молодым.
Принцип мерности
Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного,
а мы - нетленного. 1 Кор. 9, 25.
Правильно воспитанное в человеке чувство меры всего и во всем является
залогом внутренней уравновешенности и здоровья. Умеренность в телесных
отправлениях дарует здоровье телу, умеренность в душевной и духовной
сферах жизни придает здоровье, силу и крепость им. Душевное и духовное
здоровье, в свою очередь, порождает мудрость и рассудительность. А через
мудрость человек восходит к совершенству; совокупностью всех совершенств
является любовь. От невоздержанности в малом, в наших сердечных
чувствах, происходит невоздержанность в желаниях, намерениях; от них - в
мыслях и словах; от слов же - в делах и во всем образе жизни.
Воздержание называют началом и матерью духовных совершенств, ибо оно
способствует накоплению собственных сил и стяжание даров Святого Духа, в
чем и заключается смысл нашей жизни. Кто не собирает со Мною, тот
расточает (Мф. 12, 30), - говорит Господь.
Принцип мерности призван оградить нас от всех крайностей, как в жизни,
так и в воспитании, и во всем педагогическом деле. Причина же крайностей
и неумеренности - в нашей страстности. "Грех, живущий внутри человека и
насилующий его, называется страстью". Страсть понимается, как
произвольное образование греховного навыка, обратившегося как бы в
природное качество человека. Поэтому всякий орган, при свободе воли,
данной от Бога человеку с благим назначением, должен разумно
употребляться, через преодоление страстных влечений сердца. Через глаз
можно созерцать творение Божие, воздавая хвалу Творцу, а можно греховно
соуслаждаться и отпадать от Него. Если глаз твой соблазняет тебя, вырви
его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с
двумя глазами быть ввержену в геену огненную (Мф. 18, 9). Благоразумное
воздержание есть дверь ко всем добродетелям. Воздержание приводит к
терпению, терпение с молитвой - к смирению, смирение же - к совершенству
и благодати; благодать - ко спасению: благодатью вы спасены (Еф. 2, 5).
Первой заповедью, данной прародителям в раю, была заповедь о воздержании
от запретного плода (см.: Быт. 2, 17), данная с целью хранения меры,
через что люди могли бы хранить и возделывать рай. Следовательно, с
сохранения сердечного рая через исполнение заповеди воздержания должно
было начаться сохранение рая внешнего, который был бы затем перенесен на
весь тварный мир. Преступив же заповедь, Адам утратил не только
сердечный, но и внешний рай, ввел в весь тварный мир грех и смерть:
посему, как одним человеком грех вошел в мир и грехом смерть, так и
смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим.
5, 12). Первым последствием первородного греха, как отрыва от вечного
Источника абсолютной жизни и силы, было ослабление природы человека во
всех отношениях. Обессиленный дух не мог сохранить своего владычества
над душой; а она, в свою очередь - над телом. Слепая, в отрыве от Духа,
хаотическая стихия душевной жизни, предоставленная сама себе, в этом
самоопределении достигла крайних и отвратительных извращений; печатями
порока обезобразился лик души.
Но Всеблагой Педагог, желая спасения всем людям, многообразно помогает
им приблизиться к утраченному совершенству. На этом пути главными
воспитательными средствами являются таинства Церкви. Подготовительным же
средствам к этим святым таинствам является пост. Пост служит
облагораживанию человеческого тела, а вместе с тем и духа, так как, по
учению Церкви, истинный пост состоит в воздержании не от одной только
скоромной пищи, но и от всяких худых дел: "Постимся (братия) постом
приятным, благоугодным Господу: истинный пост есть злых отчуждение,
воздержание языка, ярости отложения, похотей отлучения…" (см.: Ис. 58,
6-7).
Положительный закон о посте дан Богом через Моисея. Священное Писание
Ветхого Завета дает нам много примеров соблюдения поста отдельными
личностями: сорок дней и ночей постился Моисей, прежде обретения
десятисловия (см.: Исх. 34, 28); постился пророк Божий Илия (см.: 3 Цар.
гл. 17 и 19); постом и молитвою были спасены от гнева Божия жители
Ниневии (Иона 3, 5). Евреи держали 4 поста в году (см.: Зах. 8, 19);
некоторые же из них, сверх того, постились еженедельно по два раза (см.:
Лк. 18, 12). Сам Бог через пророка Своего Иоиля неоднократно напоминал
Своему народу о посте: обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте,
плаче и рыдании (Иоил. 2, 12; см.: Иоил. 1, 14).
Сам Иисус Христос постился сорок дней и сорок ночей, прежде чем выйти на
Свое спасительное служение (Мф. 4, 2). Господь заповедовал нам поститься
постом нелицемерным: ... когда поститесь, не будьтее унылы, как
лицемеры; ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям
постящимися... А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице
твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим,
Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6,
16-17). Господь предсказал будущий пост для Апостолов (см.: Мф. 9, 15),
и они явились первыми и ревностными исполнителями заповеди о посте по
вознесении Господнем (см.: Деян. 13, 2-3; 2 Кор. 6, 4-5; 2 Кор. 11, 27).
В апостольские же дни установлены были нарочитые времена для поста (см.:
Деян. 27, 9; 1 Кор. 7, 5).
Пост во всем оказывает влияние на все существо человека: тело, душу и
дух. Пост - это хранение чистоты, мира, согласия ума и сердца. Пост -
это срединный путь, без крайностей; но и в нем самом необходимо
соблюдение меры. Вот как говорят об умеренности телесного поста святые
Отцы: тело - это тот осел, на котором должно нам достичь Небесного
Иерусалима; не докормишь его - свалится, перекормишь - взбесится.
Необузданная плоть есть почва и рассадник страстей, через что она
обретает сродность падшим духам. Поэтому так важно подчинять ее Духу
Божию: поступайте по духу, - говорит Апостол Павел, - и вы не будете
выполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух -
противного плоти (Гал. 5, 16-17).
Все мне позволительно, но не все полезно, - наставляет нас Апостол
Павел, - все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1 Кор.
6, 12). Плоть сама по себе не является ни условием, ни препятствием к
достижению Царствия Божия (см.: Рим. 14, 17; 1 Кор. 8, 8). Но Священное
Писание предостерегает нас от неумеренной и невоздержанной жизни. Такая
неумеренность может привести к расслаблению духовных сил, к нечистоте
сердца и сделать нас неготовыми к ответу на Страшном Суде (см.: Рим. 14,
20; Еф. 5, 18; Лк. 21, 34). Воздержание освящено Господом и Его
Апостолами (см.: Лк. 4, 2; 1 Кор. 9, 25). Неумеренность противна Богу и
наказывается Им (см.: 1 Кор. 9, 27; Лк. 6, 25; Ис. 5, 11, 13).
Не желай, - говорит Господь в Своих заповедях (Исх. 20, 17), и Он
судит, когда человек желает незаконного, противного истине, мере, добру
и красоте. Этого же требует от нас и естественный закон нашей совести, и
здравый смысл. Желание добра есть во мне, - пишет Апостол Павел, - но
чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а
злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я
делаю то, но живущий во мне грех... Ибо по внутреннему человеку нахожу
удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон,
противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона
греховного, находящегося в членах моих (Рим. 7, 18-23). В силу этого,
только внутренним усилием сознания и воли, в контроле над собой, при
содействии благодати Божией, человек способен блюсти разумную меру во
всем: в словах, делах, желаниях и чувствах.
Желание добродетельной жизни и спасения дается от Бога. Решимость же
последовать этому желанию, устойчивость, умеренность и преуспевание в
добре принадлежит самому человеку. Исполнение желаемого опять
принадлежит благодати Божией. Так исполняется написанное: Бог производит
в вас и хотения, и действия по Своему благоволению (Фил. 2, 12).
Самоопределение, или решимость с юных лет последовать за Христом,
самопринуждение, самодисциплина, умеренность и постоянство в этом
породили то множество христианских подвижников, исповедников и
мучеников, которыми изобилует история Церкви. Поэтому так важно с
раннего детства вырабатывать в детях чувство меры через физическое, и
духовно-нравственное воспитание.
Целью этих усилий в соблюдении принципа мерности является упорядочение
воли человека, постоянство в христианском направлении жизни, приучение
его к самообладанию, нравственному подвигу, чтобы он был всегда готов
подчинить свое самолюбие нравственному долгу и воле Божией. Прекрасным
средством в этом являются требования церковного устава и порядка,
предохраняющие от искушений, своеволия, чувственности и неумеренности.
Навыкнув под руководством своих родителей, педагогов и пастырей
обуздывать самого себя, подчинять свои низшие потребности высшим и свою
волю - уставу Церкви и Божественному авторитету, ребенок незаметно
приобретает христианское настроение и твердость на пути к добродетели, и
впоследствии всю свою жизнь будет, при помощи Божией, свободно и
непринужденно совершенствоваться в том же духе и направлении.
С принципом мерности, предполагающим воспитание воли и ответственности в
православном человеке, выдающийся русский мыслитель И.А.Ильин связывал
выполнение величайшей задачи, от которой, как он считал зависит будущее
России. Эта задача - воспитание в русском народе национального духовного
характера - стойкого, волевого, правдивого, способного на осознанное
служение и на жертвенный подвиг во имя Бога, Родины, чести. "Это -
главное. Это - творческое... Без этого России не быть. Отсюда придет ее
возрождение. Этим Россия строилась и творилась в прошлом. Это было
упущено и растеряно в XIX веке. Россия рухнула в революции от недостатка
духовного характера - в интеллигенции и в массах. Россия станет во весь
свой рост и окрепнет только через воспитание в народе такого характера".
Принцип патриотичности
Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
Ин. 15,13
Национальное воспитание в своем наиболее высоком выражении - это
воспитание патриотизма. Патриот тот, кто по-настоящему любит свою
Родину.
Истинный патриотизм заключается: в любви ко всему, что составляет
отличительные (добрые) черты родного народа, в которых выражено его
своеобразие и внутреннее богатство; в свободном и добросовестном
исполенении своих обязанностей перед народом и обществом. Так поступал
Сам Господь наш Иисус Христос: будучи Творцом и Вседержителем,
повиновался как семейным порядкам в доме Своей Матери и Иосифа, так и
гражданским властям и законам (см.: Лк. 12, 14; Мф. 22, 21); в
способности жертвовать для Отечества всем, даже жизнью, особенно в
трудных обстоятельствах.
Такая любовь к своему народу была свойственна русским православным людям
во все времена, что особенно ярко проявлялось во время вражеских
нашествий, каждое из которых являло множество героев - подлинных русских
богатырей и истинных христиан.
Находящаяся между Западом и Востоком, на перекрестке столкновения и
взаимодействия различных этносов и культур, обогащая себя общением с
ними, Россия не утратила своей самобытности.
Россия в своем национальном единстве, своей самобытной культуре родилась
из православных истоков; на протяжении веков она в качестве
Православного царства препятствовала мировой апостасии, распространению
зла и неверия в мире. Таков стержневой смысл ее существования. Но Россия
далеко не всегда была верна этому смыслу - она сбивалась со
спасительного пути, увлекалась чуждыми приманками и ложными идеями. Не
последнюю роль в этих болезненных процессах играла искаженная,
духовно-индифферентная или духовно-пагубная система образования,
унаследованная из отступившей от Христа Европы.
Святой Макарий Оптинский писал в 1848 году, когда в Европе бушевали
политические бури: "Сердце обливается кровию при рассуждении о нашем
любезном Отечестве России, нашей матушке, куда она мчится? Чего ищет?
Чего ожидает? Просвещение возвышается, но мнимое: юное поколение
питается не млеком учения Святой нашей Православной Церкви, а каким-то
мутным, ядовитым, зараженным духом...".
Позднее, в 1860-е годы, святитель Феофан Затворник с печалью и тревогой
писал о своих современниках: "Встречаю людей, числящихся православными,
кои по духу вольтерьяне, натуралисты, лютеране и всякого рода
вольнодумцы. Они прошли все науки в наших... учебных заведениях. И не
глупы и не злы, но относительно к вере и Церкви никуда негожи. Отцы и
матери их были благочестивы, порча вошла в период образования вне
родительского дома. Память о детстве и духе родителей еще держит их в
некоторых пределах. Каковы будут их собственные дети? И что тех будет
держать в должных пределах?..".
И словно отвечая ему, святой Иоанн Кронштадтский записывал в своем
дневнике за 1906 год: "... как хитер и лукав сатана! Чтобы погубить
Россию, он
раздул в ней безверие и разврат чрез злонамеренных писателей и учителей,
чрез русские средние и высшие школы и чрез так называемую интеллигенцию.
На почве безверия, слабодушия, малодушия и безнравственности совершается
распадение государства. Без насаждения веры и страха Божия в населении
России она не может устоять".
Эти слова пророчески сбылись. Они звучат как строгое предупреждение и
для наших дней. Очень важно осознать, что само существование русской
нации и ее государственности духовные подвижники нашей Церкви прямо
связывали с сохранением и утверждением в России Православия - на нем она
созидалась, в нем смысл и цель ее существования: в последние времена, по
предсказанию преп. Серафима Саровского именно из России должна
прозвучать обращенная ко всем народам проповедь всемирного покаяния.
ХХ век был для России веком великих искупительных страданий. После 17
года была сделана попытка превратить русский народ в "иванов, не
помнящих родства": весь предыдущий исторический путь России замалчивался
или очернялся. Насаждался космополитизм. Однако с началом Великой
отечественной войны национальное чувство русского народа пробудилось с
новой силой. Воскресли национальные идеалы, возвратилась историческая
память, возродилось достоинство.
Русская Православная Церковь оказала огромное влияние на эти
благотворные процессы и была одной из главных участниц патриотического
подвига народа.
Но со времен "оттепели" вновь начались гонения на Церковь и одновременно
стала происходить отступление от национальных идеалов. Менялась суть
патриотического воспитания: главный упор вновь делался на примеры
революции. Несмотря на внешнее разнообразие и интенсивность работы по
"патриотическому воспитанию" (игра "Зарница", "Уроки мужества" и т.д.)
она отталкивала детей своей заорганизованностью и формализмом.
С началом "перестройки" общество захлестнула волна "разоблачений".
Негативному пересмотру подвергалась вся история русского народа, даже
его заслуги в последней войне. "Модным" стало смердяковское глумление
над своей Родиной. Резко увеличилось влияние на молодежь идей ложного
пацифизма, неприятия военной службы; возросло низкопоклонство перед
Западом. Ребята остались один на один с предоставленной им «свободой»,
превратившейся в анархию. Полное отсутствие национальных идеалов
способствовало развитию в среде подростков цинизма, распущенности,
идолопоклонства модным рок-группам и т.п.
Чтобы найти выход из данной ситуации необходимо обрести настоящий
фундамент для патриотической работы.
Воспитание патриотизма - это не воспитание национальной гордыни.
Сохраняя национальное достоинство нам, русским, важно помнить о своих
национальных недостатках: лени, расхлябанности, физической и моральной
неопрятности, склонности к крайностям, к бесшабашности, расчету на
знаменитое русское "авось". Преодолевая эти, и другие греховные слабости
в себе и детях, важно напоминать им о прекрасных качествах русской
народной души: широте, открытости, правдолюбии, добросердечии,
готовности на любые жертвы и лишения за правое дело.
Таким делом и является защита и воплощение в жизнь православных
ценностей, о чем метко сказал в свое время Ф.М.Достоевский: "наш народ
велик и прекрасен потому, что он верует, и потому, что у него есть
Православие".
Современные православные педагоги понимают, что Россия перед всем
человечеством ответственность за сохранение своей веры, своей культуры,
ибо "зримые формы культуры растут из незримого опыта духа. Если
российская школа хочет быть действительно национальной, она призвана
найти возможность давать детям врасти в мир национальной и духовной
культуры".
Принцип культуросообразности
"Красота спасет мир" - эту известную формулу Ф.М.Достоевского
расшифровывают по-разному. Несомненно одно: писатель-пророк имел ввиду
Красоту высшего, религиозного порядка, неразрывно связанную с Истиною и
Добром.
Красота - это явленное добро, явленная истина. Она не нуждается в
нравоучениях и доказательствах. Она воздействует на душу непосредственно
и способна возвышать, очищать, облагораживать и исцелять ее.
Особенную потребность в такой "эстетической терапии" испытывают наши
дети. Ныне, в конце ХХ века, они несут непомерные психологические
перегрузки. Современный мир во многом дисгармоничен, опошлен, он
зачастую груб и жесток. Детская душа реагирует на процессы разлада, на
любые проявления лжи и зла особенно чутко и болезненно. Ей нужны сильные
противоядия. Для внутреннего роста юного человека необходимы высокие
идеалы. Эти идеалы мы можем найти в нашей отечественной культуре.
Как мы уже показали в исторической части нашей работы, именно Русская
Православная Церковь создала основы этой культуры, начало которой было
положено в Крещении Руси. Через Православие древнерусскому человеку
открылся путь к самой высокой по тому времени культуре. Во время выбора
веры посланцы святого князя Владимира были поражены красотой
византийских храмов и православного богослужения. Духовная, небесная
красота православной культуры более тысячи лет назад спасла Россию.
Перед древней Русью встала задача усвоить громадный культурный потенциал
Византии, и она решила эту задачу творчески, обогатив уже имевшуюся
традицию неповторимыми особенностями русского национального духа.
Отличительная особенность русской духовной жизни - трепетное отношение к
храму, к богослужению. Богослужебный Устав всегда рассматривался как
основополагающий закон жизни. Литургическая жизнь перешла в повседневную
жизнь русских людей, преображая ее. Благочестие, строгое соблюдение
постов, молитвенных правил, постоянное сопоставление своей жизни с
православной традицией стало основой передачи этой традиции из поколения
в поколение во всех слоях русского общества.
Самостоятельное литургическое творчество Русской Православной Церкви
проявилось прежде всего в многочисленных службах, посвященных Богоматери
- теплой Заступнице и Покровительнице Святой Руси. Русь народом Божьим
осознавалась и именовалась Домом Пресвятыя Богородицы.
Нельзя не отметить также, что ни в одной православной стране, в том
числе и в Византии, не праздновался с таким особым торжеством и такой
богооткровенной глубиной день Святой Троицы, как это было со времен
преп. Сергия Радонежского на Руси. В служении Святой Троице,
богословском исповедании Ее Живоначального единства Святая Русь увидела
свое главное религиозно-национальное призвание. Ее государственное и
культурное строительство, ее вдохновенное стремление к братской любви
были ориентированы на этот высший Идеал.
Под влиянием Православия на Руси появилось прекрасное и самобытное
храмовое зодчество, иконопись, церковные распевы, православная
литература. Древнерусские храмы поражают своей строгой совершенной
простотой и цельностью; подобно огненным языкам свечей, горят их купола,
выражая духовное горение русского православного сердца. "Русская икона
показывает не столько борьбу с падшей природой, сколько победу над этой
природой, стяжанную свободу, когда "Закон Духа" творит красоту души и
тела, уже неподчиненных "закону греховному" (см.: Рим. 7, 25; 8, 2)... В
области искусства русская икона... есть высшее выражение богоподобного
смирения. Поэтому при необычайной глубине ее содержания она по-детски
радостна и легка, полна покоя и теплоты... В пределах художественного
языка именно России дано было явить глубину содержания иконы, высшую
степень ее духоносности".
Исследователи отмечают, что язык русской иконы отличается необычайной
экспрессивностью, свободой, чистотой тона, силой и радостью цвета,
певучей плавностью линий.
Древнерусские песнопения - это "звучащая икона", столь же живая и
богословски бездонная. Вырабатывая культуру церковного пения,
Мать-Церковь мудро заботилась о том, чтобы "ни одно слово не упало мимо
сердца", - по выражению И.В.Болдышевой, регента одного из современных
детских церковных хоров.
Древнерусская литература воспевала благодать Божию, которая выше Закона,
она показывала ее преображающее действие в человеческом сердце. Жития
святых раскрывали Царствие Божие внутри человека, на живом опыте, живых
примерах воспитывали новые поколения.
Огромное влияние на русскую культуру оказывали монастыри - главные
центры духовного просвещения. Итак, через богослужение, православную
книгу, монастырское благочестие Русь приобщалась к высочайшей культуре
того времени, вносила в нее свой неповторимый вклад.
С XVII в. Россия подверглась влиянию западной культуры, которое
становится особенно заметным в Петровскую и послепетровскую эпохи. Но
несмотря на общее обмирщение русской культуры и начавшиеся в ней
деструктивные тенденции, ее высшие создания продолжали питаться из
светлых источников Православной традиции.
В том самом "просвещенном" XVIII веке, когда на Западе
философы-вольнодумцы ставят перед собой цель вывести человека из "мрака
религиозных суеверий", освободить его от "моральных оков", якобы
налагаемых Церковью, в России гениальный Ломоносов развивает
замечательную религиозную мысль о том, что занятия естественными науками
ведут к изучению Божия творения, что нет противоречия между Священным
Писанием и настоящим научным познанием мира. Книга Природы и Библия -
вот две главные книги, которые дал людям Создатель. В доказательство
своей мысли М.В.Ломоносов приводит творения
святых Отцов Церкви, указывает на "Шестоднев" свт. Василия Великого, на
богословие преп. Иоанна Дамаскина. В своих одах он воспевает
Божественное величие Творца, являющего Себя в красоте и мощи Своего
творения.
Одним из высших проявлений русского гения в эту эпоху явилась
грандиозная ода Г.Р.Державина "Бог", едва ли не каждая строка которой
могла бы послужить темой целому богословскому трактату. Она поразила
современников своей необычайной, поистине духоносной глубиной и силой и
была переведена на множество иностранных языков.
В XIX в. русская культура поворачивается лицом к современному состоянию
мира, его проблемам. Но решает она эти проблемы не в духе времени, а
вопреки этому духу. Свои главные духовные "опоры" она по-прежнему
находит в родной православной почве. Эти "опоры" особенно явственно
просматриваются в литературном творчестве Пушкина, Гоголя, Тютчева,
Достоевского, в музыки Глинки, Чайковского, Мусоргского, Рахманинова, в
живописных полотнах Иванова, Ге, Крамского.
Передовая русская культура не давала дремать общественной совести,
обращала ее к страдающему, обездоленному человеку, напоминала о
христианском долге, милосердии и братолюбии.
Во второй половине XIX века русская культура вновь начинает обращаться к
своим православным истокам. Возникает феномен Оптиной пустыни, имевшей
громадное значение для духовного возрождения всей светской культуры.
Через Оптину прошел весь свет русской культурной элиты: Н.В.Гоголь,
И.В.Киреевский, Ф.М.Достоевский, К.Леонтьев, Вл.Соловьев, С.Нилус...
Это возвращение "блудных детей" своего времени к Богу Отцу, к
Матери-Церкви имело огромное значение для всей последующей русской
культуры и в особенности - для ее развития в наши дни.
Нельзя не обратить внимание на такую характерную тенденцию: "через
головы" ряд ближайших к нам веков (XVII, XVIII, XIX), когда происходила
секуляризация общества и культуры, мы предпочитаем обращаться сегодня к
своим первоистокам, первоосновам - иконам до XVI века, древнерусским
знаменным распевам, творениям древних писателей... Перед лицом серьезных
испытаний мы осознали, что только эти родники способны животворить,
давать силы для "высшего художества", "внутреннего делания" - для
спасения души. Они дают образцы творчества во имя Творца и в этом смысле
противостоят искусству как искусу, искушению.
Слово "культура" в изначальном своем смысле означает возделывание почвы.
Культура важна не сама по себе, она не самоценна. Наш современник, прот.
Александр Ильин говорил, что светскую культуру можно сравнить с лебедой
- ее едят во время голода, когда нет хлеба... Однако классическая
культура создает в душе человека ту добрую почву, на которой могут
прорасти и дать прекрасные плоды семена Божия Слова. Это именно добрая,
плодотворная, а не каменистая, не заросшая плевелами почва.
Поэтому, например, подвижник и поборник Православия наших дней, иером.
Серафим (Роуз) считал необходимым воспитывать детей на высоких образцах
светской классической культуры.
Культуросообразность, понятая, как "возделывание" - это не только
художественное и научное творчество, но и возделывание человеческого
сердца, человеческой души, а также культура межличностных отношений, в
том числе и к окружающему вещественно-природному миру, требующая
экологической ответственности за все живое творение перед Лицом Творца.
Принцип экологической ответственности
Человек не только часть мира, но и владыка его и царь. Мир создается и
украшается Богом как некий дворец, и человек вводится в него как
господин и владыка.
Человек искони призван созидать и творить, искони он осознавал задачу
овладения миром. Свою деятельность в мире человек воспринимал как некое
священнодействие: в овладении природным процессом в мире и в овладении
процессом собственного поведения состоит смысл культурного развития. При
этом технические возможности человека должны быть подчинены
благоразумному подходу к миру, как среде обитания.
Поучительный образ верного отношения человека к миру мы имеем в
Священном Писании Нового Завета. Господь сказал: кто верный и
благоразумный домоправитель, которого господин поставил над слугами
своими раздавать им в свое время меру хлеба? Блажен раб тот, которого
господин его, пришед, найдет поступающим так; истинно говорю вам, что
над всем имением своим поставит его (Лк. 12, 42-44). В этой притче
показано разумное отношение человека к богозданному миру, вверенному ему
Творцом. К сожалению, такое благоразумие совершенно утрачено современной
антихристианской цивилизацией. Она по сути своей противостоит живой
природе. Еще во времена Возрождения человек стремился проявить свою
творческую мощь, с целью одержать "победу" над природой.
Впоследствии прагматический, эгоистически-потребительский подход породил
самоуверенные формулы типа: "природа не храм, а мастерская...". В этой
"мастерской" человек чувствовал себя не только работником, но и
полноправным хозяином, а потому позволял себе своевольно вмешиваться в
организм природы, нарушать и разрушать его единство. Последствия
подобной установки в наше время печально известны.
Между тем, изначально Божий мир поручен заботам человека, призванного
хранить его, управлять им (см.: Быт. 1, 26-27; 2, 15) и приводить его ко
Творцу (принцип ответственности). Начало отхода от разумного пользования
землей положено первородным грехом, явившимся причиной глубокого
повреждения природы - человеческой и всего остального творения. Весь
тварный мир через человека оказался поражен болезнью греха: вся тварь
совокупно стенает и мучается доныне (Рим. 8, 22), - говорит Апостол
Павел. Поставленный управляющим в царстве Господина Вселенной, человек
ответственен за природу и повинен в ее современном состоянии:
повреждении, загрязнении окружающей среды, уничтожении многих видов
животных и растений. Изначально стоявший на вершине природы, призванный
стать ее рачительным хозяином, после грехопадения человек подпал под
влияние природы, из-под которого может выйти только с помощью благодати,
возрастая в святости. Только когда сам человек исцелится от греха, будет
излечено болезненное, искаженное состояние мира, и сама тварь
освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим.
8, 21).
Мир есть не только первичная эмпирическая данность, но и первичная
эстетическая ценность. В богозданном мире все прекрасно - добро зело как
в основании, так и в грядущем преображении. Грех исказил душу
человеческую и весь Божий мир не до конца. Поэтому образ Божий, хоть и
замутненный, сохраняется в человеке, и во всем творении чувствуется
Творец. В совершенстве природы запечатлено совершенство Творца. "Тобою
сияет солнце, - воспевает св. Григорий Богослов Богу, - Тобою - путь
луны и вся красота звезд. Ты создал все, каждой вещи указываешь ее чин и
все объемлешь Своим Промыслом. Но кто откроет ум и глубины его в Тебе".
Как вторая великая книга Откровения, близкая и доступная всякому
человеку, природа не может не служить для него руководительницей и
наставницей в нравственной жизни. Поэтому для человека так важно
изучение природы. Преобразующее воздействие человека на мир есть
творческий процесс, совершающийся параллельно с внутренним преображением
человеческой личности.
Мир есть область человеческого бытия, в котором ему открывается
надмирный Личный Бог. Природа была первым Откровением человеку о Боге
(связь с принципом богопознания). Люди, не знавшие света Божественного
Откровения (язычники), благоговели перед природой настолько, что
боготворяли ее. Христиане, зная единого Истинного Бога, должны любить
природу как прекрасное творение Божие, восхищаясь величие и премудростью
Творца, Который создал живой храм Своей славе и сделал его нашей земной
обителью.
По словам святителя Феофана, "Божие спасительное промышление...
постоянно держит перед лицом мира и человека два других мира, святых,
Божественных" - видимую природу и Церковь Божию, "и чрез них
...непрестанно твердит о пустоте мирской жизни". "Нередко ум,
отуманенный чадом мирским, отрезвлялся созерцанием творений Божиих, или
вступлением в Церковь. Природа видимая и храм Божий не только вразумляли
и отрезвляли часто христиан, беспечных и грешных, но обращали даже
язычников к истинному Боговедению и Богоугождению". Таким образом
"природа и Церковь суть отгнатели, развеватели, оттиратели обаяний
суетного и многопрелестного мира. Они того ради Господом и поставлены в
такой с нами связи, чтобы тем чаще и непрерывнее действовать на нас,
разительнейше представляя противоположность одной жизни с другой".
Итак, вразумляемые Самим Творцом, мы должны не только оплакивать Его
поруганное творение, но защищать и отвоевывать его своею любовью,
возделывать и хранить; облагораживаться и умудряться ею. В то же время
задача человека преобразиться до обожения самому и преобразить тем самым
окружающий тварный мир.
В связи со всем вышесказанным намечается православный подход к изучению
естественнонаучных дисциплин в школе, принципиально отличный от
материалистического. Для православного мировоззрения характерно особо
чуткое отношение к окружающему нас миру, живое ощущение сотварности с
природой. Православный подход к познанию мира обусловлен не примитивным
и греховным любопытством, не дерзким стремлением вырвать у природы ее
тайны, производя кощунственные и губительные эксперименты, а
естественным желанием жить и творить в согласии с нею.
Вопреки существующему мифу, Церковь не противостоит науке, и не отрицает
ее. Наука сама в себе не несет зла. Но важно кем, и с какой целью
используются научные достижения. Попав в недобрые руки, они становятся
источником разрушения. Православная Церковь предоставляет ученым полную
свободу прослеживать цепь физических причин и разрабатывать научные
гипотезы. Она радуется их изысканиям, которые в конечном счете лишь
более полно подчеркивают иерархическое единство Вселенной. Поскольку
естественное познание разума и сверхъестественное познание веры восходят
к одному и тому же источнику - Богу, то не может быть противоречий между
достоверными данными "светских" наук и словом Божиим.
Познавая тварный мир, мы познаем Творца. Наши благочестивые предки умели
возводить прекрасные и величественные храмы, выбирая для них самые
красивые, самые живописные места. Но способны ли люди создать что-нибудь
подобное тому храму, какой воздвиг Сам Господь. Храм этот - весь
необъятный мир Божий, где прозрачный свод небес служит куполом; высокие
горы - Престолом; моря и океаны - купелью и чашей; дождевые тучи -
кропилом; солнце, луна и звезды заменяют лампады и свечи; сама земля
кадит благоухание цветов - вместо фимиама. В этом храме все живущее
славит Творца (см.: Пс. 148); вся жизнь призвана быть богослужением; все
созданное должно служить Богу, исполнять Его волю, жить по Его законам.
С какой любовью описывается природа в Священном Писании! Океан -
младенец повитый пеленами (см.: Иов. 38, 7-9); солнце, как жених,
исходит из чертога (см.: Пс. 18, 6); небеса говорят о Боге; воды бегут
от Его грозного веления; горы скачут, как овцы; пути рыдают не видя
проходящих (см.: Плач 1, 4); пустыни томятся жаждой (см.: Ис. 35, 1);
земля трепещет в присутствии Бога; (см.: Иерем. 51, 29) одним словом,
все творения представляются как братья, как один великий хор, стройно
воспевающий славу Творцу.
Мы должны не только любоваться природой, но понимать ее и учиться у нее.
Каждое тварное существо живет по Богом данным законам. Один человек
грубо бесчинствует в чудном Божием храме; нарушает законы Творца, и тем
самым нарушает весь строй мирового богослужения.
Поразительно высокое христианское представление о жизни как даре Божием,
не оставляет места ни для каких претензий человека по отношению к
Абсолютному Началу жизни. Не претензия, но величайшая ответственность
человека перед Богом, ближним своим и миром стало основоположением
христианского подхода к жизни. Только обращение к Первоисточнику всякой
жизни и осознание в себе подлинной меры ответственности за обретенную
свободу способно сохранить родной дом человечества - Землю и ее
обитателей. Человек, венец творения Божия, должен вспомнить, что сама
его жизнь - неисповедимый дар Божий, который надо хранить. Господь
заповедал нам блюсти дивную красоту бытия, хранить и беречь природу.
Смысл хранения открывается только в прикосновении к вечности, - как
со-творчеству с Господом. Кроме того, хранить - означает не
препятствовать Благодати Божией свободно действовать во всякой живой
душе. Мы должны учить наших детей благоговейному отношению к земле,
каждому легчайшему веянию жизни, дарованной Богом.
Глава 3
ПРИНЦИПЫ ПЕДОЦЕНТРИЧНОСТИ
Принципы, определяющие отношение воспитателя к ребенку
Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что
Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного.
Мф. 18, 10
В центре педагогического процесса стоит ребенок - развивающаяся
личность, несущая в себе образ Божий, призванная достигнуть богоподобия
и унаследовать Царствие Небесное. От воспитания наших детей зависит наша
будущая жизнь, оправдание или осуждение перед Богом, а потому нерадение
о них есть величайшее зло. Ребенок - Божий дар и Божие достояние, потому
и воспитан он должен быть во славу Божию. Сам Господь призывает нас к
этому: пустите детей приходить ко Мне, и не препятствуйте им, ибо
таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14). Господь столь высоко ценит
детей не за их моральное совершенство (которого нет и не может быть в
поврежденном грехом мире), но за смирение, простоту и искренность
детской души. Поэтому в ответ на вопрос Апостолов, кто из них будет
больше в Царстве Небесном, Он говорит: Кто умалится как это дитя, тот и
больше в Царстве Небесном (Мф. 18, 4).
Из Священного Писания и Житий святых известно, что и в утробе матери
дети способны ощущать Божие присутствие. Священное Писание Нового Завета
повествует, что Иоанн Предтеча взыграл в утробе матери своей,
почувствовав присутствие воплотившегося Господа (см.: Лк. 1, 41); а из
жития прп. Сергия Радонежского узнаем, что он трижды возгласил из
материнского чрева в наиболее важные моменты Божественной Литургии...
При соприкосновении с маленькими детьми особенно сильно ощущается их
близость к Господу; неслучайно младенцев так часто называют "ангелами".
Их ясные чистые глаза, отражающие столь же ясную и чистую душу, воистину
видят Бога (ср. Мф. 5, 8). Заглянув в эти небесные глаза, понимаеш
почему Христос сказал: если не обратитесь и не будете как дети, не
войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3).
Но проходит совсем немного времени, и дитя все менее напоминает Ангела,
ибо совершенство детской души является неосознанным и неутвержденным, в
силу поврежденности первородным грехом (См.: Рим. 7,21-25).
Поэтому Апостол Павел уточняет, в чем именно должны уподобляться
христиане детям, говоря: Не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а
по уму будьте совершеннолетни (1 Кор. 14, 20). Ребенок призван
утвердиться в добре, и на этом пути он нуждается в помощи взрослого.
Детская душа бессознательно стремится к Богу; это стремление
свойственно, природосообразно ей. Но для того, чтобы не сбиться с пути,
ребенку с самого раннего возраста необходимо религиозное воспитание;
если оно начнется своевременно, то послужит, по словам К.Д.Ушинского,
верным залогом того, что человек не собьется с дороги, будет верным
якорем спасения в дни житейских бурь и тревог.
Итак, дело воспитателя - помочь ребенку осознать свое религиозное
стремление, оградить от вредных духовных влияний и задать правильное
направление. Главное в воспитании - развитие живой, свободной и
всецелой погруженности души в жизнь Церкви, - т.е. воцерковление
личности. Такое воспитание требует постоянства; оно должно
осуществляться изо дня в день примером и словом. Дети могут понимать
Бога, любовь, милость, прощение, доверие и истину Священного Писания
только в той степени, в какой они узнают их во взаимоотношениях с
людьми, особенно в семье. Главное в семейном религиозном воспитании -
это общая религиозная жизнь со своими родителями.
Говоря прежде всего о необходимости религиозного воспитания, мы,
конечно, не отрицаем важность и других видов воспитания. Воспитатель
призван помочь ребенку развить все возможности, заложенные Творцом.
Однако, педагогу необходимо четко представлять иерархию видов воспитания
и осознавать приоритет духовного начала в человеке, которое прежде и
более всего нуждается в правильном развитии.
Кроме того, подчеркнем, что учитель обязан каждого воспитанника
воспринимать таким, каким создал его Бог, не пренебрегая ничем, помня,
что Господь печется о каждой душе, каждого ведет ко спасению, независимо
от его умственных и физических способностей.
В целом, смысл воспитания заключается в том, чтобы помочь развить и
укрепить находящиеся в детской душе силы; сделать верный выбор между
разными путями; отделить доброе от дурного, существенное от
несущественного и т.п.; оградить ребенка от духовных опасностей;
уврачевать греховную сторону детской природы через благодатную помощь
Церкви; противостоять страстям; способствовать раскрытию образа Божия в
ребенке; тем самым подготовить его к восприятию опыта духовной жизни.
Или, по слову святителя Григория Богослова, "образ Божий пребывающий в
человеке - соблюсти, или упадающий поддержать, или разрушенный
возобновить, и Христа чрез Святого Духа водворить в сердце".
Принцип душеспасительности
…… SYMBOL 188 \f "Symbol" \s 11 ј Кто хочет душу свою сберечь, тот
потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот
сбережет ее; SYMBOL 188 \f "Symbol" \s 11 ј
Мк. 8, 35
Душа человека драгоценнее всех сокровищ мира, и погубленную душу уже
ничем нельзя выкупить, никакими земными богатствами и средствами (см.:
Лк. 12, 13-21). По словам К.Д.Ушинского, "душа человека - божественна по
своей природе, она принадлежит вечности; и есть только один предмет
превыше души человеческой, - это ее Создатель и Творец".
Конечным назначением души человеческой является спасение для жизни
вечной. Поэтому спасение души человека нужнее и важнее всего на свете.
"Весь мир без спасения души ничто". Чтобы узнать, в чем наше спасение,
надо прежде уяснить для себя целый ряд вопросов и в чем их разрешение:
В чем состоит наша погибель и в чем наше бедственное состояние?
Довольно ясно ответы на эти вопросы и способы их разрешения узнаются из
творений свт. Игнатия (Брянчанинова) и свт. Тихона Задонского. Погибель
наша совершилась через грехопадение и уничтожение общения нашего с Богом
и через вступление в общение с падшими отверженными духами. Поэтому
спасение наше заключается в расторжении общения с духами злобы
поднебесной и восстановлении богообщения.
Действиями греха и духов злобы на человека все человечество исполнилось
духовной слепоты и заблуждений, начав искать чести, славы и богатства в
мире, не ведая кому ищет и собирает, в кого богатеет. Таковые подобны
безумцу, который решетом черпает воду, или слепцу, не признающему
солнечного света и не ведающему пути ко спасению (см.: Лк. 6, 39). Лишь
через самопознание человек узнает свою душевную болезнь и бедственное
состояние. Признание своих заблуждений и глубины падения есть начало
нашего спасения.
Кто первый помощник нам, в нашем спасении? Без Кого и Чьей помощи
невозможно спасение?
Бог, по неизреченной милости Своей, призвал снова род человеческий в
общение с Собой. Ради спасения людей Он воплотился, создавшись за
создание Свое, дабы призвать грешных к покаянию. Поэтому "всякому, кто
хочет спастись, должно чистым сердцем обратиться ко Господу нашему
Иисусу Христу", уверовать, " покаянием и слезами очистить себя, и
привиться к истинной Лозе - Христу" (см.: Ин. 15, 5; Мф. 11, 28).
Что необходимо нам, чтобы усвоить эту милосердную Господню помощь?
Господь всех зовет на путь ко спасению, долготерпит (см.: 2 Пет. 3, 9),
желает, чтобы все пришли в разум истины, покаялись, крестились, творили
всякую правду, уклонялись от зла и таким образом спаслись (см.: Мк. 1,
15; Мф. 28, 19-20).
Кто хочет спастись, тот должен принадлежать к Единой Святой Соборной и
Апостольской Церкви, быть ее верным и послушным сыном, усваивая
имеющиеся в ней благодатные дары, во всем повинуясь ее установлениям,
помня слова Евангелия: Если и церкви не послушает, то да будет он тебе,
как язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Необходимость получения причастия
Духа Святого еще на земле объясняется тем, что кто не увидит Света
Христова теперь, тот не войдет в жизнь вечную после смерти.
Спасение человека-грешника совершается с двух сторон: со стороны Бога и
Его Благодати, всегда желающей спасти, и самого человека, ищущего
спасения.
Какими же человеческими средствами достигается спасение?
Очень доступно о человеческих средствах спасения говорит величайший
аскет прп. Симеон Новый Богослов. Он советует, чтобы человек, как
разумное существо, свой подвижнический путь восхождения к Богу совершал
разумно, во спасение. В основу подвижничества прп. Симеон полагает три
основные добродетели: смирение (см.: Флп. 2, 7-8), любовь и рассуждение.
Смирение, как обретение мира с собой, с людьми и Господом, истребляющее
страсти и насаждающее небесное, ангельское бесстрастие. Любовь, не
ищущую своего (1 Кор. 13, 5), полагающую себя за других (Ин. 15, 13-14)
и непрестанно стремящуюся к приумножению. И совершенное рассуждение,
руководящее человека в устроении, совершенствании в добродетели и
спасении.
Каждый православный педагог и воспитатель, совершая свое
душеспасительное попечение о детях, должен:
Сам знать, в чем состоит наш путь ко спасению.
Идти сам этим путем, ибо не знающий его не идет, а не идущий не знает
его опытно.
Понимать духовно-нравственное состояние врученных ему Богом детей и
мира, с его множеством соблазнов и препятствий ко спасению.
Иметь все потребные средства и развивать свои профессиональные
способности для содействия делу спасения.
Уметь владеть собою и противостоять соблазнам и искушениям на
собственном пути ко спасению и в педагогическом деле.
Быть благочестивым, верным Богу и Церкви христианином, дабы собственным
примером вести детей в этом направлении.
В наши дни если мы пытаемся формировать в детях христианское
мировоззрение и благонравную жизнь, нам важно осознать, что окружающий
мир стремится полностью подчинить себе нашу душу во всем, даже в
религиозном отношении. В мирской жизни сегодня человек сталкивается не с
отдельными искушениями, а с постоянным состоянием искушения,
проявляющегося в повсеместной фоновой музыке, назойливых рекламах,
страшных книжных обложках, праздно шатающихся людях. Даже в семье тайным
домоправителем становится телевидение - этот главный проводник
антихристианских ценностей, мнений и вкусов. Появилось и все более
возрастает количество различных, чуждых Православию и традиционным
исповеданиям, сект, проповедников, целителей и даже колдунов, лукаво
предлагающих свои "ценности" и услуги...
Иеромонах Серафим (Роуз) очень четко определил позицию современного
мира: "Повсюду слышится призыв: живи сегодняшним днем, наслаждайся,
расслабься, чувствуй себя хорошо. А подтекст другой, более мрачный:
забудь о Боге и любой другой жизни, кроме настоящей, изгони из души
всякий страх Божий и почитание святынь". Мир активно навязывает нам и
нашим детям "самопоклонение, расслабление, наплевательство, наслаждение,
отказ от малейшей мысли о другом мире" и тем самым в различных формах
научает безбожию.
Что же могут сделать родители и педагоги, чтобы помочь детям устоять
против искушения мира? Ежедневно мы должны быть готовы преодолевать это
пагубное влияние православной жизнью и воспитанием. Православные
педагоги не могут быть равнодушны к тому, чему учат детей их неверующие
или иноверные коллеги. Придерживаясь откровенной позиции и четко выделяя
моральный аспект, они должны, по мере сил, уточнять, исправлять и
дополнять неверно поданный материал.
В свою очередь, родители должны проверять и корректировать то, что
ребенок узнает в школе. Оценки ребенком литературы, истории, философии,
науки и, конечно, жизни и религии должны в первую очередь идти не от
школы, а от дома и Церкви, иначе то воспитание, которое он получит, не
будет душеспасительно. Родители должны знать, какую музыку слушают их
дети, какие они смотрят фильмы, какой язык они слышат и каким языком
говорят сами - и всему этому давать христианскую оценку.
Оберегая детей от всего нечистого, недоброго, нехристианского,
православные родители и педагоги вместе с тем, могут и должны
использовать для воспитания детей лучшие культурные ценности мира, даже
если они не имеют непосредственного отношения к Православию. Приобщая
воспитанников к классической музыке, живописи и архитектуре, хорошей
литературе и поэзии, можно развить в них хороший вкус, который позволит
им противостоять искушениям грубого ритма "рока", безвкусным изделиям
рекламы и порнографии, дешевых романов и современного телевидения.
Изучение мировой истории, и особенно отечественной православной, покажет
детям истинно душеполезные примеры жизни людей - подвижников веры и
благочестия; поможет им правильно судить о жизни и философии нашего
времени.
Любой школьный предмет можно преподавать душеспасительно. Так, предметы
гуманитарного цикла - история, литература, русский язык, мировая
художественная культура и др. - позволяют давать всему бывшему в мире,
литературе и искусстве православную оценку. При этом, по мере сил и
возможностей, учитель может и должен ограждать детей от книг и картин
кощунственного характера, богоборческих, безнравственных и сеющих
нечистые образы. Если же школьные программы обязывают к изучению таких
"произведений", необходимо раскрывать истинное лицо ее авторов и героев,
их безумие и порочность. Вместо них нужно подбирать те душеполезные
произведения, созданные если не живыми по духу христианами, то хотя бы
не врагами их.
Опасность соблазна грозит нашим детям и от той части современной
"науки", преподаваемой в школах, которая носит явно богоборческий
характер, сеет ложь и обольщает мнимым могуществом человеческого разума.
Однако естественнонаучные дисциплины не только не противоречат
Священному Писанию и святоотеческому наследию Церкви, но каждым новым
открытием все ближе подводят к Истине. Главное, чтобы сам православный
педагог понимал это и, осознавая главную цель воспитания, вел к ней
детей посредством того предмета, к преподаванию которого он призван.
Обобщая религиозно-нравственные и педагогический аспекты принципа
душеспасительности, мы можем назвать душеспасительность особым качеством
христианской жизни, выражающемся в богопочитании, благонравии и
благочестии человека. Благочестие же, по определению свт. Феофана
Затворника, есть "постоянное, искреннее, полное и всестороннее хождение
в духе единой, истиной и святой веры".
Принцип разумно-деятельной любви
Если я... не имею любви, то я ничто.
1 Кор. 13, 1,2.
Православная Церковь, на основании Священного Писания, утверждает, что
человеку для оправдания и спасения совершенно необходимо при истинной
вере совершать подвиги добрых дел. Сам Господь учит нас: Не всякий,
говорящий Мне: Господи! Господи!, войдет в Царство Небесное, но
исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21); входите тесными
вратами (Мф. 7, 13), т.е. трудами и подвигами; Кто хочет идти за Мною,
отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 8, 34), -
т.е. кто хочет быть последователем Господа нашего Иисуса Христа, тот
должен с великим терпением подражать подвижнической жизни Его на земле
(см. также: Мф. 19, 16-18). Подвигами добрых дел совершенствуется самая
вера: Не делами ли оправдался Авраам, отец наш... и делами вера достигла
совершенства? (Иак. 2, 21-22); видите ли, что человек оправдывается
делами, а не верою только? (Иак. 2, 24; ср.: Рим. 2,13; 1 Кор. 3,8).
Деятельной и разумной должна быть не только вера, но и любовь -
необходимое условие спасения (см.: 1 Кор. 13, 1-3) и главное средство
воспитания. Учитель возрастает как личность, если по-настоящему любит
детей. Но что значит для педагога любить ребенка истинной
разумно-деятельной любовью?
Христианская разумно-деятельная любовь отличается от "гуманности", ибо
она суть самоотвержение для блага других, до готовности положить за них
свою душу: Нет выше той любви, если кто душу свою положит за друзей
своих (Ин. 15, 13). Яркий пример такого самоотвержения дает наша
соотечественница св. блаж. Ксения Петербургская, после внезапной, без
покаяния смерти мужа начавшая жить вместо него, за него, чтобы спасти
его для Царствия Небесного. Образец полного самоотвержения являют своей
жизнью не только юродивые Христа ради, но и русские воины, и другие
истинные христиане...
Идеал жертвенного служения дан в образе Пресвятой Троицы, в тайне
Божественной любви, в нераздельности и неслиянности трех Божественных
Лиц, Ипостасей. Совершенным образцом христианской любви человека к
человеку служит любовь Отца Небесного к людям, выразившаяся в Голгофской
Жертве. "Гуманность" же основывается на сознании единства человеческой
природы и на общности человеческих прав и интересов. Но несмотря на
единство человеческой природы, люди бывают неодинакового нравственного
достоинства, и потому многие с естественной точки зрения представляются
не заслуживающими никакой любви и никакого уважения; поэтому пределы
сочувствия, гуманности к людям, очевидно, должны быть очень тесны.
Напротив, христианская любовь отличается всеобъемлемостью: она
простирается на всех ближних наших, даже на врагов. С другой стороны,
гуманизм часто под любовью к человеку понимает попустительство его
слабостям, потворство греху. Христианская любовь - взыскующая, строгая,
не слепая, а зрячая; ей открыто, что «гуманные» послабления ведут к
гибели, что путь спасения очень труден. Т.о., христианская любовь глубже
по своему основанию, выше по своему существу, чем гуманность, и
отличается всеобъемлющим характером, какового не имеет гуманность.
Разумная христианская любовь не отступает перед своеволием неразумия.
Если речь идет о переломе заблуждающейся воли и о сохранении в ребенке
святого начала веры, то допустимы самые энергичные меры. Важно, чтобы
голос любви был глубоко искренен и в то же время тверд, чтобы слово
наказания, если в нем есть необходимость, было бы растворено кротостью и
спокойствием. Нужно отличать насилие по праву сильного от принуждения по
долгу любви. Первое - ожесточает, а второе смиряет бунтующую душу
ребенка. Из такого смирения впоследствии вырастает искреннее сердечное
послушание. Там, где истинная любовь, так не нужно прибегать ни к
наказаниям, ни к поощрениям и наградам, ибо любовь - награда себе самой.
Христианская любовь видит человека в Божественном замысле. Любить
трудно, поступки и страсти сильно затемняют образ Божий в человеке. Но
как бы порой ни казались потускневшими черты образа Божия в человеке;
искра Божия незримо тлеет в нем всегда. И именно любовью мы прозреваем
сквозь внешнюю оболочку, скрытую от нелюбящих глаз идеальную сторону,
которая есть в каждом человеке как образ Божий.
Нужно очень много сил, веры и энергии, чтобы очи сердца не стали очами
земными. Но если сердце педагога на самом деле обращено ко Христу,
Спаситель будет омывать его Своей неистощимой любовью, питать чувства,
поддерживать способность к состраданию, милосердию и любви. Евангелие
свидетельствует, что Господь неизменно любил людей. Обличая их, Он имел
к ним сострадание; ненавидя грех, любил грешника (см.: Мф. 23, 2 и др.).
Подобно Ему должен поступать и православный педагог (принцип
богоуподобления).
Истинно христианская любовь педагога к детям есть любовь во Христе, ибо
Он сказал: Кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает
Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня (Мк.
9, 37); она представляет собою глубокое, ровное чувство, свободное от
пристрастия к отдельным ученикам, в основе которого лежит искреннее
желание детям вечного блага. Любовь выражается в конкретных требованиях.
Проявления религиозной любви учителя к детям многообразны; это живое,
всеобъемлющее чувство должно налагать свою печать на каждый его шаг.
Итак, любовь является основным источником сил и душепопечения. Без нее
невозможно тонкое и многотрудное дело воспитания. Как Бог из любви
детоводительствует всех нас ко спасению, так и педагог должен
уподобляться Ему в этом, заботясь о детях.
Но отдавая себя заботам о детях, нужно не забывать и самих детей с самых
ранних лет приучать думать и заботиться о других людях, учить делам
любви. Очень многие родители при живых детях оказываются брошенными в
квартирах и домах престарелых, поскольку в свое время, все отдавая
детям, не учили их любить и заботиться о матери, отце и других людях. А
потому особенно важно, чтобы любовь наша к детям была благоразумной,
душеспасительной для них, ибо в жизни мы видим множество примеров
бездумной и слепой любви, приносящей горькие плоды.
Принцип смиренномудренного снисхождения
Образец смиренномудренного снисхождения являет нам Сам Господь. С одной
стороны, Бог постоянно нисходит к человеку, чтобы возвысить его; с
другой, являя пример величайшего смирения, Творец стоит у дверей сердца
своего творения и стучит (см.: Откр. 3, 20). Никогда не нарушая Им же
дарованную человеку свободу, Бог терпеливо ждет, когда дверь откроется,
и только тогда входит. И как же порой неуважительно врывается человек в
душу своего ближнего, особенно ребенка, не боясь разрушить ее, в то
время, когда, подобно своему Создателю, он должен прикасаться к этой
святыне с величайшей бережностью.
От сотворения человека Бог нисходит к человеку: разговаривая с ним, уча
и вразумляя, бесконечно прощая. И, наконец, происходит совершенное
умаление и истощание Творца: ради спасения твари Он рождается во плоти,
принимает образ раба, делается подобным человекам, смиряет Себя, быв
послушным даже до смерти, и смерти крестной (см.: Фил. 2, 7-8).
Во образ служения Сына Человеческого, православный педагог призван с
любовью служить ребенку как больший - меньшему, снисходить до него,
обретая душевный контакт, столь необходимый для созидательного влияния
на него. При этом важно понимать принципиальные отличия
"педагогического" служения Господа от служения человеческого: 1) Христос
всех звал к Себе, мы должны звать к Нему - единственному Истинному
Педагогу, по Его обетованию: один у вас Учитель Христос (Мф. 23, 8). 2)
Наше "умаление" ради служения "меньшим братьям" - относительно: личность
каждого ребенка, несущая в себе образ Божий, уникальна и потенциально
богоподобна; войдя в совершенный возраст, он, возможно, станут выше и
лучше нас. Господь же для нас - никогда не досягаемый идеал.
Поэтому снисхождение учителя к ученикам не может иметь в себе ни капли
гордости, напротив, оно должно быть исполнено глубочайшего смирения.
Соответственный принцип православной педагогики можно назвать принципом
смиренномудренного снисхождения. Педагог, руководствующийся в своей
жизни этим принципом, не позволит себе подавить способности, заложенные
в ребенке Творцом, но даст возможность увидеть, пробудить и усилить
добро в его душе.
Следует отметить, что в снисхождении учителя к ученику таится несколько
опасностей. Во-первых, опасность регресса самого педагога: постоянно
спускаясь до уровня детей, чтобы понять их и быть понятым ими, педагог
невольно не идет вперед, а значит неизбежно останавливается в своем
росте и даже идет назад. Выход здесь - в неусыпном бдении педагога над
самим собой, неустанном самовоспитании и совершенствовании.
Важно понимать смысл снисхождения: Господь снизошел до человека, чтобы
возвысить его до Себя; Он вочеловечился, чтобы мы обожились. Так и
учитель нисходит к ученику для того, чтобы понять его и стать понятным
ему; чтобы помочь ребенку превзойти самого себя и посредством
педагогической помощи воспитателя подняться к Господу. Т.е. педагог
содействует ребенку на его пути к истинному Педагогу, сотрудничает с ним
в его становлении.
Говоря о сотрудничестве, определим его как проявление любви и
действенное отношение одного "я" к другому, в результате чего возникает
общность "мы". Это выход на исповедальный уровень общения, доверия и
предельной откровенности. И в этом служение педагога сближается с
пастырским. Сотрудничество - это взаимодействие двух миров: мира учителя
и мира ученика. Не сумма миров, а разность в своем единстве - они не
могут совпадать, они заведомо "рассогласованы". Мир ученика - это мир
социальной ситуации (семья, улица и т.д.). Мир педагога - это мир
культуры; в которую он вводит ученика. Поскольку основы русской
культуры, в рамках которой все мы, независимо от нашего мировоззрения,
продолжаем жить и развиваться, заложены Русской Православной Церковью,
ибо наша культура - исторически православная, постольку через культуру
педагог призван приобщать ребенка, к культу как ее первоисточнику
(принцип культуросообразности).
В идее сотрудничества заключена вторая опасность снисхождения -
опасность панибратства: иногда учитель, будучи не способен наладить
контакт с классом, поддержать свой авторитет, завоевывает так называемый
ложный авторитет, - подыгрывая детям, превращаясь в некоего "приятеля".
Тем самым он теряет не только деловой контакт, но и уважение к себе, ибо
дети чувствуют фальшь подобных отношений, отсутствие глубины и
реалистичности. Поэтому, если учитель становится "своим", то перестает
быть учителем, ибо с друзьями приятно проводить время, а от учителя дети
ждут реальной помощи. Такой педагог, забывая основной смысл снисхождения
- снизойти к ребенку, чтобы помочь ему на пути ко Господу - перестает
быть педагогом (детоводителем).
Есть и противоположное заблуждение: когда учитель не считает нужным
снисходить до детского уровня, но, напротив, стремится поднять их до
своего. И в этом заключен элемент гордости и элемент непонимания
специфики детства. Кто не живет миром детей, тот, может быть, и
поднимает их до своего уровня, но, конечно, очень многое пропускает.
Кроме того, здесь возникает вопрос: до какого уровеня педагог хочет
довестиребенка? Если это уровень знаний, и он достаточно высок, то
маловероятно, что дети за несколько уроков усвоят предмет столь же
хорошо, как их учитель . А если это - достаточно высокий сердечный
уровень, то скорее всего, взрослый человек не сочтет унижением для себя
снизойти к детям. По толкованию блаженного Иеронима, выход Иисуса Христа
из уединенного места к людям означает, что они не имели сил сами дойти
до Него и потому Спаситель вышел им навстречу, подобно тому как отец
вышел навстречу блудному сыну. Увидев множество людей, Он сжалился над
ними и исцелил больных, чтобы полная вера получила вознаграждение.
Итак, уподобляясь Господу нашему Иисусу Христу, Который снизошел к роду
человеческому - вочеловечился, чтобы мы обожились, православный педагог
должен снисходить к детям, чтобы понять их, стать понятным им и помочь
им на пути их к Богу. При этом учитель должен постоянно
совершенствоваться, не впадать в панибратство с учениками, не гордиться
своим мнимым превосходством и не забывать, что его "умаление" ради
служения "меньшим братьям" - относительно, и потому должно быть
исполнено глубочайшего смирения и уважения в человеческим личностям.
Принцип личностно-уважительного подхода
Может быть, на протяжении всей истории человечества не было века, когда
бы столько говорили о гуманизме, о расцвете человеческой личности, о
высоком назначении человека (Человек - это звучит гордо), и в то же
время так унижали его достоинство. Разговоры о личностном начале только
оттеняли обезличивание человека, произошедшее вследствие отпадения его
от Бога. Отрекшись от своего Создателя, человек утратил свое духовное
средоточие, цельность души и жизни...
Но, слава Богу, миновали те времена, когда на государственном уровне
господствовало убеждение, что незаменимых людей у нас нет, а
педагогический процесс был направлен на формирование "винтика"
тоталитарной системы, гордо именовавшегося "строителем коммунизма".
Сегодня существует понимание уникальности, неповторимости, незаменимости
человеческой личности. Об этом говорит и современная гуманистическая
педагогика, одним из принципов которой является принцип индивидуального
подхода, под которым понимается учет наследственных, психологических,
возрастных, средовых, половых особенностей ребенка. К сожалению, в
"светской" педагогике существует путаница в терминах "личность" и
"индивидуальность". Многие считают эти слова синонимами. Между тем
разница между ними принципиальна.
Индивидуум есть предел дробления, некая единица, стремящаяся к
обособлению, самодостаточному своеобразию и самоутверждению. Личность -
нечто совсем иное: она неповторима, и до конца неопределима. Вследствие
грехопадения мы познаем личность только сквозь разделяющую призму
индивидуумов. Личность, персона - это то, чем мы призваны стать,
преодолев индивидуума.
Начало личности есть образ Божий в человеке, центр человеческой природы,
в которой в силу этого все личностно, т.е. восходит к духовному началу,
все иерархически едино, неповторимо и абсолютно единично. Однако начало
личности в человеке ограничено его тварностью, глубокой искривленностью
первородным грехом и включенностью в общую жизнь всего человечества -
прошлого, настоящего и будущего.
Только Бог всецело и полностью личен и безусловно свободен. Человек же
тем более является личностью, чем более он исполняет волю Божию, и тем
самым способен к общению в бескорыстной любви, ибо личности свойственно
стремиться к соборному единству.
Единственный верный путь к свободе и полноте личного существования
указан Богочеловеком, Господом нашим Иисусом Христом. Именно в Евангелии
мы впервые видим принцип личностности ясно выраженным. Здесь личность
изображается как нечто ценное само по себе, возвышаясь над всеми другими
ценностями - экономическими, политическими, национальными и др.
Дорог Господу и каждый ребенок (см.: Мф. 18, 1-10), который является
даром Божия благословения родителям, а его воспитание - священным
долгом. В христианстве не должно быть ни одного ребенка, которого можно
было бы оставить без воспитания и образовательных попечений.. Более
того, в христианстве нельзя ни одного ребенка лишать внимания и
уважения. Сам Господь наш Иисус Христос в Своей учительной деятельности,
даже по отношению ко взрослым людям, принимал во внимание личностные
особенности каждого человека. Так, гордых и строптивых Он смиряет и
утишает, но, в тоже время не гасит курящегося льна и щадит надломленную
трость (см.: Ис. 43, 2). Примером тому могут служить обращение Его с
Закхеем (см.: Лк. 19, 1-10), отношение к женщине, уличенной в грехе
(см.: Ин. 8, 3-11) и др.
Евангельское понимание личности с той или иной степенью чистоты
свойственно христианским педагогам всех времен и народов. В то время как
безрелигиозная педагогика стремится к развитию "гармоничной личности" -
понятой как индивидуальность, - то есть к наиболее полному
самоутверждению человека; Христианская педагогика исходит из
необходимости раскрытия подлинной неповторимой человеческой личности, то
есть того образа Божия, который заключен в каждом человеке, и достижения
богоподобия. Именно в том и заключается наше человеческое призвание:
чтобы, по словам митрополита Антония Сурожского, "Крестом Господним,
подвигом, восхождением, которое постепенно превращает нас в живые и
совершенные члены Тела Христова и в живые, оживотворенные Святым Духом
храмы, стяжать реальность личности и природы, преодолев и победив
противоположение и раздельность, к которой приводит обособленность".
Уважение к каждой человеческой личности, к каждому человеку, как
носителю образа Божия, является основополагающим в Христианстве. Оно
заповедано нам Творцом (см.: Быт. 9, 6), и Христос Спаситель, не
стыдившийся называть нас братьями Своими (см.: Лк. 8,21), произносит
строгий приговор над неуважительно относящимися к ближним: кто скажет
брату своему «рака», подлежит суду; а кто скажет: безумный», подлежит
геенне огненной (Мф. 5,22). Всех почитайте, - наставляет Апостол Петр (1
Петр. 2, 17). Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью; в
почтительности друг друга предупреждайте; по смиренномудрию почитайте
один другого высшим себя (Рим. 12, 10; Фил. 2, 3), - поучает Апостол
Павел.
Призыв к уважению каждого человека не удивителен: ведь Господь - Отец
всех людей, за всех принес Он Свою искупительную Жертву. Человек как
царь вводится последним в среду прочих тварей, чтобы ими владеть;
видимый мир образовался до него и для него. Тотчас после создания мира,
для человека было уготовлено Царство Небесное. Униженная грехопадением,
человеческая природа воссоздана во Христе, человеку открыт доступ к
обожению, ему дарован прекрасный и благодатный внутренний мир, и все это
есть удостоверяемая учением и опытом Церкви реальная подлинность
обновленного бытия, неоспоримо утверждающая за человеком его
достоинство. Этими понятиями требуется высокое и благородное отношение
человека к человеку.
Поэтому одним из важнейших принципов православной педагогики является
принцип личностного уважения.
Но прежде чем уважать ученика и учить его уважению к себе и другим
людям, педагог должен научиться самоуважению. Самоуважение начинается с
ощущения самого себя самобытной, неповторимой личностью, достойной
уважения. "Если будешь низко думать о себе, то напомню тебе, что ты -
Христова тварь, Христово дыхание, Христова честная часть, а потому
вместе и небесный, и земной, приснопамятное творение. Ты - созданный
Бог, через Христовы страдания идущий в нетленную славу"
Православный педагог, осознавая чудо его призвания к жизни и высоту его
предназначения, не может не уважать себя самого и каждого другого
человека, чья личность уникальна и создана для ее неповторимого
назначения, для того, чтобы нести свой уникальный крест, для того, чтобы
вместе со всеми живущими, жившими и имеющими жить людьми составить
единое Тело Христово - Церковь. Отсюда проистекает уважение к человеку;
и невозможность навязывать себя (свою индивидуальность) тому, кто создан
по образу Божию, и подавлять его неповторимую личность; и страх
причинить даже невольный вред неокрепшей душе; и желание помочь ей
выправиться, раскрыться, развернуться к Свету. Уважая ученика, учитель
не просто "позволяет" ему быть самим собой, но помогает ему стать самим
собой. Уважение к ученику побуждает учителя раскрыть перед ним его
самого, научить его самоуважению (потому что тот, кто не уважает себя,
не сможет уважать и других).
Но для того, чтобы быть в состоянии помочь, воспитатель должен изучать
человека во всей его полноте, дабы интуитивное чувствование было
подкреплено церковным, святоотеческим и научным знанием человека. Эту
задачу поставил еще К.Д.Ушинский, писавший: "Если педагогика хочет
воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его
тоже во всех отношениях". В этом смысле принцип личностного уважения
может быть назван антропологическим принципом.
Образ Божий в человеке выражен в личностном начале, поэтому православное
воспитание направлено прежде всего на личность. Необходимость воспитания
определяется духовной и социальной обращенностью личности вовне. Поэтому
в педагогическом процессе есть два полюса, ни один из которых не может
быть исключен: сама личность и содержание ее бытия.
Т.к. в результате грехопадения произошло раздвоение в сфере духа, то
чрезвычайно важным для педагогики становится вопрос: нуждается ли
личность в спасении или просто в самосовершенствовании. Православная
педагогика считает главной и высшей целью именно спасение.
В силу греховного раздвоения, духовное развитие человека идет путями
извилистыми (см.: Сир. 4, 17), полно терзаний и мук; человек жаждет
Бесконечности, как духовное существо, и прикован к конечному, как
существо тварное. Вместе с ростом добра и света в душе более явно
обнаруживается злое и темное. По мере духовного возрастания человека
искушения и соблазны не исчезают, а становятся лишь тоньше и незаметнее,
поэтому возможность падения не оставляет людей даже на вершинах
добродетели. Значит, путь человека не в том, чтобы максимально развить
все силы, присущие ему, а в том, чтобы главное в человеке не было
подавляемо второстепенным и малозначительным (иерархичность).
Иерархическая структура человека и ставит вопрос о том, что в той или
иной индивидуальности является наиболее творческим и значительным. У
каждого человека есть свой путь к Богу, есть свой дар от Него, свой
крест, то есть задача, возложенная на него Богом.
Каждая душа уникальна, поэтому задача педагога - определить, что
необходимо для духовного роста каждой неповторимой личности. "Пробудить
в ребенке чувство благоговения перед Божественной тайной можно лишь в
том случае, если помочь ему увидеть действия Бога в его жизни, учитывая
его знания об окружающем мире, способности его рассудка". Более того,
как справедливо отмечает прот. Василий Зеньковский, "тайна человека
сокрыта в его кресте, который нужно взять, то есть принять участие в
спасении и преображении мира и людей".
Учитель призван помочь ребенку определить, в чем заключается именно его
крест, - та задача, которую призван решить через свою жизнь именно
данный ребенок; помочь ему раскрыть врожденные таланты, осознать причины
своего поведения; увидеть, пробудить и усилить добро в душе ребенка.
Руководствуясь в работе этими установками, учитель уподобляется
Спасителю, Который каждому указывает путь к жизни вечной, представляя
судить о достоинствах и недостатках человека Отцу (богоуподобление).
Кроме того, в Православии все личностно: личностными отношениями
проникнут духовный мир, личность человека обретает самое себя в
личностном общении с Богом; поэтому важно, чтобы педагог не подавлял
личностное начало в ребенке, не вставал на его личном пути к Богу, не
старался подменить собою Бога своей индивидуальностью, и - не побоимся
повторить мысль вновь - был подлинным детоводителем ребенка ко Христу
(христоцентричность).
Вне сомнения, педагог должен учитывать возрастные особенности
воспитанников, их духовное развитие и общеобразовательную подготовку, но
гораздо важнее личностный характер обучения, встреча личности
преподавателя с личностью ученика, чему образцом могут служить отношения
Христа с Его учениками. Недаром учительское звание, в его высшем смысле,
Христос удержал за Собой: Вы называете Меня Учителем и Господом, и
правильно говорите, ибо Я точно то (Ин. 13, 13). Последователей Своих
Господь называл учениками, и мир покорил не силой власти и принуждения,
но силой учения, предлагавшегося с кротостью и любовью. И Апостолам Он
заповедовал быть прежде всего и больше всего учителями. Проповедь Христа
была обращена к конкретным живым людям. Его учительство - это личностная
встреча Учителя и ученика. Вот где корни того принципа личностности,
который исторически утвердился в православной школе на Руси, и который
необходимо возродить в современной православной школе.
Итак, призвание педагога - найти к каждому ученику личностный подход,
уважать личность каждого человека в ее данности; помочь ребенку развить
все благое, изначально заложенное в его личности. В процессе этого
развития человек начинает более глубоко осознавать себя и активно
стремиться к духовной жизни. Эта энергия духовного развития и вводит
ребенка в Церковь. И здесь уже перед учителем стоит более сложная
задача: не противореча внутреннему развитию, организовать в определенной
последовательности встречи души человека со Священным Писанием, с
богослужением, с творениями Святых Отцов, с церковной историей и
церковным искусством и, наконец, с жизнью реальной общины, с людьми.
Именно организация встреч, способствующих внутреннему духовному
развитию, и может считаться основой нашего педагогического процесса.
Принцип целомудренности
Одним из печальных фактов современности является неуклонное падение
нравственности общества, утрата целомудренности жизни и человеческих
отношений. Все мне позволительно, но не все полезно... - говорит Апостол
Павел (1 Кор. 6, 12). В наше время акцент делается на первой половине
фразы. Сами понятия о девстве и целомудрии сегодня настолько извращены,
что зачастую они считаются чем-то противоестественным, подрывающим
здоровье и сокращающим жизнь. В действительности все обстоит как раз
наоборот. Чистое целомудренное житие сохраняет здоровье, делает человека
выносливым, увеличивает долголетие, а самое главное - приводит душу ко
спасению, делает ее наследницей Царствия Небесного.
Сам Господь Иисус Христос дал нам образ жизни девственной чистоты.
Матерь Божия - Приснодева. Святые Иоанн Креститель, Апостол Иоанн
Богослов, Апостол Павел, Варнава, Тимофей, великомученицы Варвара,
Екатерина, Параскева и множество других были девственниками. Святые
Богоотцы Иоаким и Анна, Захария и Елисавета - родители Иоанна Предтечи,
Анфиса, овдовевшая двадцати лет, святитель Митрофан Воронежский,
овдовевший на сороковом году своей жизни, и бесчисленное множество
других, жили целомудренно.
Однако многие современные родители и педагоги не имеют ясного
представления о целомудрии. В связи с этим представляется важным
определить близкие по существу, но не тождественные понятия о
целомудрии и девстве.
Девство - это нерастленность тела, ума, сердца.
Истинное, подлинное девство - это постоянное единение с Богом,
непрерывное пребывание в Божественной любви по заповеди: Возлюби Господа
Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию
твоею (Лк. 10, 27). Отступление ума и сердца от любви Божией
рассматривается как духовное прелюбодеяние, как преступление против
любви. Лишившись девственности, человек вступает в новые отношения с
миром. Чем раньше срывается покров таинственности, тем скорее наступает
старение и реализация жизненных сил. Но сохранить девственную чистоту
тела мало: надо еще хранить нерастленным ум, душу и сердце от худых
помыслов и чувств, надо постоянно мыслить о Боге, молитвенно обращаться
к Нему, воздавать Ему славу, честь и поклонение.
Под целомудрием в узком смысле слова понимается половая чистота. Но в
Божественном Откровении (см.: 3 Цар. 9, 4; Пс. 77, 72; 2 Цар. 22, 21;
Мф. 5, 8;
Пс. 72, 1 и мн. др.) и святоотеческом учении под целомудрием разумеется
и всякое воздержание, трезвость, умеренность, скромность и благоразумие.
Целомудрие, в переводе с церковнославянского языка, означает целое,
здоровое, неиспорченное мудрование, т.е. цельность всего человеческого
существа. На основании этого можно дать следующее определение
целомудренности:
Целомудренность - стремление к сохранению и обретению все большей меры
непорочности, чистоты, целостности, внутреннего единства, совестливости,
стыдливости, богомудренности (и всего себя перед Богом и для Него).
Целомудрие есть не только преодоление плотского влечения, но это есть
чистота ума и сердца, чистота образов, мыслей, поступков, то есть это
определенный тип мировоззрения, целостное отношение к миру.
Словом, быть целомудренным значит мудро охранять свою богодарованную
душевно-телесную целостность, непорочность и чистоту (см.: 1 Тим. 2, 2;
4, 12; 5, 22; Тит. 1, 15 и др.). Понятие целомудренности связано с
понятием чистоты, всегда имевшим в сознании русского человека
чрезвычайно глубокий смысл. Речь идет, конечно, не столько о физической
чистоте, сколько о противопоставлении духа любви, добра, света духу зла.
Нечистыми мы называем злых, лукавых духов, нечистыми могут быть мысли,
желания, совесть и т.д. Очищающей силой на духовном уровне обладает вода
(в воде крестят); в духовном смысле человека очищает пост и покаяние.
Т.о., чистота есть свобода от зла. Поэтому материнская утроба должна
быть очищенным, священным местом, храмом души не только своей, но и
ребенка. Идеал для всего рода человеческого - Божья Матерь. Церковь
величает Ее как Единую Чистую, Пренепорочную, Пречистую, выносившую в
Своей утробе Самого Господа.
Целомудрие есть выражение разумно-свободной любви человека к самому
себе. Кто, кто почитает образ Божий в самом себе, тот будет ценить образ
Божий в других. Целомудрие стоит в близком соотношении к благоговению и
правде, поэтому охранение своей душевной целостности неотделимо от любви
к Богу и людям.
Естественная любовь человека к самому себе выражается в телесном
самосохранении, а разумно-свободная - в целомудрии, которое можно
назвать духовным самосохранением. И та и другая любовь имеет в основе
своей высокое чувство стыда, присущее только человеку. Стыд - это та
Божия искра, которая дает возможность распознавать зло в его самых
тонких, зачаточных проявлениях и деятельно реагировать на все, чем
оскорбляется нравственное самочувствие. Стыд в отношениях между людьми в
прошлом играл важную и нужную роль. Стыд можно разрушить, пренебрегая
им, как реакцией на всякую нечистоту, привив привычку его преодолевать.
Например, в настоящее время и детям, и родителям приходится вместе
смотреть эротические передачи по телевидению. Вероятно, все знают, как
неловко бывает в таких случаях и тем, и другим. Это искреннее чувство
дает нам сигнал о неправильности и противоестественности происходящего.
Чаще всего его стараются заглушать, не понимая, что при этом разрушаются
важные, необходимые нравственные чувства и стереотипы поведения,
приводящие в конечном счете к личностным деформациям.
В современном безнравственном мире трудно сохранить девство и
целомудрие. Опасно недооценить развращающую роль потоков порнографии,
изливающихся с экранов телевизоров, со страниц газет и журналов.
Распущенность и вседозволенность становится уже чуть ли ни нормой жизни.
Тем не менее, человек с Божией помощью может и должен противостоять всей
этой грязи. Примеры такого противостояния мы находим не только в житиях
Св. угодников Божиих, но и в жизни окружающих нас людей, а средства к
этому - в слове Божием и таинствах Церкви, в духовной и святоотеческой
литературе.
Так, святитель Василий Великий оставил нам душеспасительные советы,
способствующие сохранению целомудрия: "Непрестанно смотри за собою,
каждый вечер рассматривай (бывшие в этот день)... помыслы и желания,
слова... и дела..., и усердно молись Богу о прощении всего, что сделано
против Его заповедей, и всячески спеши исправиться. Согласуй все свои
мысли и желания, слова и дела с Христовым Евангелием; строжайше исполняй
все заповеди Христовы и будь весь Христов... Святую память о Боге неси
всюду с собою, как неизгладимую печать".
Схиигумен Савва для соблюдения целомудрия особенно рекомендует соблюдать
пост - воздержание не только от скоромной пищи, но и от худых дел, слов
и помыслов, - ибо "он умерщвляет плотские страсти, врачует болезни,
изгоняет демонов, отгоняет злые помыслы; ум делает светлым, сердце
чистым, тело здоровым; душу светлой, чистой, ароматной и человека делает
наследником Царствия Небесного" (принцип мерности). Большую ценность
представляют и другие его советы желающим жить целомудренно: "Соблюдай
скромность в походке, в разговоре, в жилище, в одежде. Никто, без
крайней нужды, не должен видеть тела твоего. Умывай лицо свое простой
водой, ничем не натирай и не украшай его. Тело твое - храм Божий! Бойся
его осквернить. Взгляд твой должен быть прост и чист, а лучше
воздерживайся смотреть на других. Когда смотришь на кого-нибудь или на
что-нибудь, смотри поверхностно, а всю силу взгляда устремляй на сердце
свое, свои поступки, свои слова и дела: старайся ничем не прогневить
Бога". "В церкви не разговаривай, но внимательно слушай, что читают и
поют. С усердием подавай милостыню, если можешь, а если нет возможности,
нет средств, читая псалом 40". "Более слушай, нежели говори, потому что
во многословии не избежишь греха". "Учись говорить немного с людьми, а
много с собою и с Богом, потому что за каждое слово прийдется давать
отчет Богу. Исполняй все заповеди Божии. Для боящихся Бога заповеди Его
не тяжки." "Не полагайся на целомудрие свое, но всегда бойся, чтобы не
пасть. Пока будешь бояться, не падешь." Имей отца духовного. "Всегда
помни об исходе своем и непрестанно имей перед глазами смерть. Не
забывай, перед Кем ты должна предстать. Тяжко подвижничество и
воздержание, но ничего нет слаще Небесного Жениха".
Целомудренное житие ведет нас ко спасению, независимо от того, ведет ли
человек равноангельский образ жизни, или состоит в благословенном браке.
"Спастись можно и в супружеской, семейной жизни, - говорит схиигумен
Савва, - но девство выше. Но не надо забывать, что насколько девство
выше супружества, настолько непорочный брак выше сомнительного девства.
Поэтому тот, кто стремится к духовному совершенству, должен испытать
себя и избрать или чистое девство, если к тому есть расположение и сила
воли, или супружество".
Подобное воспитывается подобным, поэтому родители и педагоги, прежде чем
воспитывать детей целомудрию, должны иметь его сами. До тех пор, пока
воспитатели будут жить в нечистоте тела и переживаний, не имея
положительного семейного опыта, трудно ждать, что их воспитанники будут
целомудренны и благочестивы. И здесь утратившим чистоту на помощь
приходит пример преп. Марии Египетской и подобных ей святых,
свидетельствующий о том, что и падший человек способен - великими и
тяжкими трудами - обрести целомудрие. И эти многие труды принесут
великую пользу, ибо личное благочестие, чистота и целомудренность
педагогов принесет наибольший успех в воспитании целомудренности у
детей.
Протоиерей Василий Зеньковский так пишет о воспитании целомудренности:
"после грехопадения человек должен воспитать свои силы, чтобы овладеть
собой, чтобы найти самого себя, чтобы понять путь свободы и овладеть ее
тайной, - это есть общая воспитательная задача каждого христианина.
"Должен быть восстановлен идеал целостности воспитания, чтобы оно
охватывало всю личность ребенка, должна быть одновременно с этим
восстановлена иерархия педагогических ценностей".
Поскольку дети, особенно в раннем возрасте, близки райскому состоянию
первых людей, целомудрие свойственно им в наибольшей мере, и его важно
хранить, оберегать, как драгоценную жемчужину. Особенно важно раскрывать
благодатную красоту и силу целомудрия перед подростками. Важно воспитать
в них убеждение, что только целомудрие души и тела - основа счастья,
источник совершенной радости и что потеря его ничем не восполнима. Это
возможно при обращении учителя не только к разуму ученика, но и к его
чувствам, совести, воле и нравственному самосознанию. Следует
воспитывать, совершенствовать его нравственные, духовные, физические
качества в совокупности, не отделяя процесс нравственного воспитания от
познавательного обучения азам наук. Первой из таких наук может быть
названа православная русская литература - она дает поистине бесценные
уроки целомудрия.
Необходимо именно воспитывать целомудрие, а не заниматься половым
образованием детей. Вместо того, чтобы вводить программы полового
воспитания, вместо того, чтобы фиксировать внимание детей на зрительных
образах сексуальной ориентации, нужно перекрыть потоки грязи, нужно
сберечь детей от всего нечистого. А для этого необходимо обратиться к
опыту наших благочестивых предков, которые стремились поддерживать в
детях чистоту не только действий, но и помыслов. Во все времена люди
пытались романтизировать интимные отношения, очеловечивать, придавать
таинственность, а не анатомически препарировать. Православные русские
люди осуществляли половое воспитание не столько через лекции и беседы,
сколько через фиксирование детьми образов действий мужского и женского
поведения. Мальчик запечатлевал поведение отца: работника, хозяина,
защитника семьи и Родины. Девочка - образ матери: хозяйки,
воспитательницы, хранительницы мира и любви. Девочку всегда готовили к
супружеству и материнству. Каждый ребенок знал, что в будущем ему
предстоит стать хозяином и семьянином, и по тому, каков он будет
семьянин и хозяин, его будут оценивать окружающие. Эти ясные и
определенные цели были достижимы при укладной жизни. Сегодня все мы
находимся в яме безукладности. Но человек не может жить вне традиций,
ибо он - целостность не только психофизиологическая, но и духовная.
Только опора на традиции дает такую целостность, поэтому семья и школа
должны стремиться к обретению уклада, к возвращению к утраченным обычаям
и традициям.
Только так мы, с Божией помощью, сможем сохранить (или воскресить) в
себе и в наших детях истинно человеческие свойства - стыдливость и
совестливость, с которыми столь яростно борются представители
антихристианской цивилизации. Культура хранения чувств сегодня утеряна,
но не утерян внутренний спрос на это. Дети нуждаются в душевном
внимании, в слове, несущем истину, в образцах чистоты и мудрости, в
создании понятий о красивом. Задача взрослого сформировать у ребенка
понятие о том, кем он должен быть, как существо нравственное, для чего
он предназначен.
Важно понять, что дети вовсе не стремятся к бесстыдству и
бессовестности. Опытные психологи свидетельствуют, что сами дети просят
не навязывать им проблемы больных взрослых людей и, как правило, не
любят тех, кто примитивно заигрывает с ними и проявляет
человекоугодничество. Подростки в большинстве своем хотят научиться
видеть красивое, ищут настоящей любви. Даже те из них, кто заражен
упрощенными штампами в отношениях, расцветают, облагораживаются и
искренне благодарят, когда встречают в воспитателях истинное
душеспасительное наставничество и честность в отношениях с ними.
Исходя из вышесказанного, можно выделить следующие направления
воспитания целомудрия:
Заботой педагога прежде всего является воспитание целостного человека.
Такое воспитание невозможно без религиозно-нравственного окормления, в
отрыве от Бога и Церкви.
Задача семьи и школы - связать воспитание ребенка с устроением его
жизни, дабы оно вело его в жизнь, а не уводило от нее. Школа должна
помочь семье построить целомудренную, целеустремленную и осмысленную
жизнь, а не просто напитать знаниями и техническими овладением этой
жизнью, ибо беда сегодняшних педагогов и школьников в том, что они ищут
рациональные, удобные способы жизни, а не достижение цели ее.
Важно обрести единство семьи, школы и Церкви - родителей, учителей и
пастырей для воспитания целостной личности.
Принцип природосообразности
Впервые принцип природосообразности сформулирован Я.А.Коменским. Исходя
из положения о том, что в мире действуют общие закономерности и что
человек является частью природы, Коменский выдвинул требование
воспитывать ребенка, учитывая его природу, его возрастные,
типологические, индивидуальные особенности. Принцип природосообразности
развивали затем Ж.Ж.Руссо (Франция), И.Г.Песталоцци (Швейцария),
А.Дистервег (Германия), К.Д.Ушинский (Россия). В конце XIX в. этот
принцип использовали сторонники течения педоцентризма, утверждавшие, что
в определении целей воспитания, в содержании образования следует
исходить только лишь из природы ребенка, его интересов и запросов.
Но может ли принцип природосообразности быть одним из основополагающих
принципов православной педагогики, исходящей из того, что сама природа
человека повреждена первородным грехом? Попробуем разобраться.
Человек принадлежит и Небу и земле, ибо создан по образу и подобию Божию
из праха земного (ср. Быт. 1, 26; 2, 7). С другой стороны, если человеку
дано высокое назначение (обожение, богоподобие), то, по самой
премудрости Творца, оно должно быть сообразно с его природой.
Действительно, до грехопадения первозданный человек обладал Божественной
благодатью Святого Духа, которая давала ему мудрость, полноту духовного
бытия, духовно-телесное бессмертие, ведение и созерцание. Грех повредил
человеческую природу: отступила Божественная благодать, наступила смерть
души; человек лишился Царствия Небесного. Затем "растлились все
естественные силы человеческого естества" (ум, воля, чувство), то есть
стали функционировать неправильно "криво, косо, ошибочно". Человек не
подчинился Богу, и тело его перестало подчиняться душе, стало подвержено
болезням, смерти и тлению. С момента грехопадения Адама и все потомство
его явилось "причастно прародительского греха от самого зачатия и
рождения своего"...
Одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть (Рим. 5, 12) - вот
вкратце вся история жизни человечества. Назначение человека изначально
было природосообразно ему. Но сама природа извратилась грехом так, что
естественной ей стал сам грех. Вот почему естественное развитие
человека, даже при максимальном напряжении собственных сил и
способностей, не достигает своего назначения. Значит, человек нуждается
в новом и сильнейшем средстве, чтобы освободиться из столь тяжелого
положения и стать на прямой путь к своей цели, поскольку он не в
состоянии не только достигнуть предназначенной ему от Бога цели, но даже
найти путь, ведущий к ней. Значит, ему нужно верное руководство на этом
пути. Средство это есть искупление человека через Христа; руководство
это есть воспитание под сенью Христовой Церкви.
В Господе нашем Иисусе Христе "человеческое естество соединилось с
Божеством и в Нем обрело действеннейшее врачество, сильное уничтожить в
нас всякое нестроение, растление и смерть". Христос воспринял всецелую
физическую и нравственную природу человека, которая и до Воплощения
имела метафизическое основание в Нем. Христос пришел и освятил возрасты
человеческой жизни, прошел и путь смерти, даровав человеку освобождение
от смерти, воскресение и обожение. Он освятил и обожествил человеческое
естество во всей его полноте. Поэтому совлечение ветхого Адама и
облачение во образ Христа как Нового Адама есть подлинное преображение
человека. Оно включает просвещение ума, очищение чувства, исправление
воли, примирение совести, освящение тела, воскресение души, всецелое
обновление человека по образу обновившего его Бога: как Христос воскрес
из мертвых... так и нам ходить в обновленной жизни (Рим. 6, 4).
Творение и обожение соотносятся в жизни мира как данность и заданность.
Отсюда основная миссия Церкви в мире состоит в освящении мира, в том,
чтобы все сущее увековечить, спасти от смерти и разрушения, все ценное -
освятить, облечь в новое и Богоподобное достоинство. Исходя из
вышесказанного, православная педагогика ставит себе задачей довести до
развития и расцвета истинную сущность человека, то есть Божественное в
природе его, помочь ему стать нравственно-свободным и подобным Творцу.
Поскольку истинным Воспитателем является Сам Бог, воспитывающий человека
через Таинства Церкви, постольку задача педагога - помочь ребенку войти
в благодатную церковную соборность, в которой он сможет взойти в
"освященный порядок жизни", исцелиться и преобразить собственную
природу.
В своем педагогическом делании учителю необходимо помнить, что, несмотря
на греховное повреждение, образ Божий, хоть и замутненный, сохраняется в
человеке. Поэтому в человеке сохраняются прирожденные ему стремления к
Богу, истине, правде, красоте, религиозной жизни, которые могут либо
развиваться, либо заглушаться в зависимости от человека и условий его
жизни. Природа в ребенке чище и неповрежденнее, чем во взрослом
человеке, поэтому Спаситель и говорил: если не обратитесь и не будете
как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). В ребенке уже есть
духовные потребности и стремления, но, как правило, они не воспитаны.
Задача педагогики - воспитать чувства, естественные стремления человека.
Не создать, а именно воспитать.
В наше "открытое" время детям говорят о многом, в том числе, однозначно
разрушительном для их душ. Нельзя только честно и прямо рассказывать им
о Боге и истинной вере. Курс религиоведения, введенный в школе, зачастую
скорее уводит от Бога и Церкви. Между тем детские души очень близки к
Богу и бессознательно ищут Его. Религиозно-нравственное воспитание
природосообразно детской душе. Об этом убедительно пишет наш современник
диакон Андрей Кураев. "Нельзя насиловать человека. Но есть ли основания
считать, что дети противятся Христу?.. Христианский писатель третьего
века Тертуллиан сказал: душа человеческая просто по природе своей уже
христианка. Это значит, что для человека естественно стремиться ко
Христу, а не противиться Ему; лишь злая воля человека отклоняет его
стремление от Источника жизни. И неужели младенцы столь злы, что в их
душах нет естественного места для Христа и Евангелия, для молитвы и
таинства?". Ребенку свойственно, природосообразно тянуться к Богу,
ненормально и неестественно для него - быть материалистом.
Но если естественное стремление ребенка к целостному познанию мира не
направить в выработанные культурой формы религиозного сознания, он будет
обречен на индивидуальное мифотворчество и богостроительство.
Табуирование бесед на важнейшие темы приведет к искажениям его
внутреннего мира.
Одна из бед нашего образования в том и заключается, что ребенок, который
по природе своей тянется к духовности - остается один на один с самим
собой, своими фантазиями, своим опытом. Педагог должен не мешать
проявляться религиозному чувству ребенка, но помогать ему развиваться и
укрепляться, становиться более ясным, глубоким и серьезным. У некоторых
детей есть не только опыт любви, но и определенный опыт тьмы, опыт
гнева, страха, ненависти, от которого нужно защищать их. Пора понять,
что дети, которым не говорят о самом главном, вырастают неполноценными,
обкраденными.
Итак, когда мы в ложном опасении не допустить насилия над детской душой,
откладываем раскрытие в ней ее лучших качеств до того времени, когда
ребенок вырастет, то этим мы обрекаем ее на бесплодие, и она никогда уже
не обретет в себе того, что не успело раскрыться в ней в ранние годы.
Все это относится и к религиозному чувству, развитие которого в детские
годы также не является насилием над детской природой, а лишь ее
естественным и желательным раскрытием. Задача православного педагога -
помочь ребенку включить его личный духовный опыт в русло общецерковного
опыта, осмыслить его в православной традиции.
Все вышесказанное позволяет заключить, что принцип природосообразности
является одним из основополагающих принципов православной педагогики, в
которой он имеет свою специфику (в отличие от безрелигиозных
педагогических систем), поскольку учитывает поврежденность человеческой
природы в силу грехопадения. Воспитание человека должно быть
органическим, сообразным с его природой. Поэтому православная педагогика
ставит перед собой задачу довести до развития и расцвета истинную
сущность человека, т.е. божественное в его природе и, таким образом,
сделать его подобным Творцу.
+
Глава 4
ПРИНЦИПЫ НРАВСТВЕННО-ПЕДАГОГИЧЕСКОГО АСКЕТИЗМА
Принципы, определяющие требования воспитателя,
предъявляемые к самому себе
Аскетика есть путь к устроению личности, а через нее и мира.
Прот. В.Зеньковский
Аскетика есть наука о подвижничестве. Аскеты - наши путеводители по пути
христианского совершенствования. Они явились первыми путешественниками в
Царство Небесное и оставили нам свои многочисленные записи о том пути,
которым они шли, о тех явлениях, с которыми им приходилось встречаться,
о тех настроениях, которые им пришлось переживать. Православная аскетика
в святоотеческих творениях выработалась в точную дисциплину и, можно
даже сказать, в науку духовного опыта, представляющую проверенную до
мельчайших подробностей систему тщательного упорядочения человеческого
организма в определенном, целостном и стройном направлении. Тут нет
ничего измышленного, придуманного, сочиненного, тут - только пережитое,
лично выстраданное и на опыте других, мудрейших и праведнейших,
проверенное. Сама наука наблюдательной психологии, пытающаяся познать
душу путем внешних опытов, найдет здесь целую сокровищницу огромного
разнообразного внутреннего опыта сердцеведения.
Основываясь на Божественном Откровении и учении Святых Отцов, свт.
Игнатий (Брянчанинов) считал, что человек, во время своей земной жизни
может находиться в одном из трех состояний:
плотском (страстном);
душевном (пристрастном);
духовном (устремленном к бесстрастию).
Наименование этих трех состояний говорит о том, что определяющим
является положение души по отношению к страстям.
Человек, находящийся в плотском состоянии, всецело предан временному
миру, он живет для земли и не помышляет о жизни вечной; он раб своих
страстей и не вступает в борьбу с ними, даже не подозревая о том, что
является их пленником.
Христианин, живущий для вечности, упражняющийся в добродетелях, но еще
обуреваемый страстями, находится в душевном состоянии. Оно гораздо выше
плотского, но объединяет их то, что, как пишет святитель Игнатий,
"плотское и душевное состояние есть состояние падения".
И, наконец, духовного состояния достигает тот, кто преуспел в
добродетели, искоренил, в возможной для человека степени, страсти,
сподобился обновления Святаго Духа. Достигшие такого состояния, по
мнению святителя, могут быть названы светом мира и солью земли (см.: Мф.
5, 13-14).
Итак, вот он - путь восхождения падшего человека к Богу, постепенный и
трудный путь духовного роста: от низшего, плотского, чреватого вечной
смертью состояния, - через борьбу со страстями, где победы чередуются со
страшными поражениями, - к полной победе над ними, к истинной свободе во
Христе, то есть к состоянию духовному. Короче: духовный рост - это
достижение совершенного духовного состояния, созидание
духовно-обновленного человека в себе.
Духовный рост - это совершенствование человеческой души в процессе
христианской жизни. В святоотеческой традиции, берущей свое начало в
Святом Евангелии, спасение понимается как возрастание души, как путь
восхождения того, кто последовал за Христом. Действительно понятие
"рост" ассоциируется с устремлением вверх и сочетается с другими
понятиями, столь близкими христианину, входит в их образную систему:
дольнее - горнее, падение - восстание. Отдавшись водительству Божией
благодати, христианин проходит все возрасты христианской жизни: сначала
он - младенец в духовном отношении, затем - отрок, юноша и, наконец,
зрелый муж. Итак, духовный рост есть процесс развития человека от
младенческого - к зрелому, совершенному возрасту о Христе. Зрелый
возраст - совершенство, Святые Отцы называют его состоянием духовным (в
отличие от плотского и душевного) и бесстрастным.
Сам процесс духовного роста заключается в борьбе христианина со
страстями. Только победивший в себе страсти, сподобится обновления
Святым Духом, т.е. достигнет состояния духовного.
В святоотеческих писаниях выделяются восемь связанных между собою и
вытекающих одна из другой главных страстей: чревоугодие, блуд,
сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость - и указывается
способ борьбы со страстью при самом ее зарождении. Таким образом,
сущность борьбы подвижника сводится к борьбе с помыслами. Наилучшая и
благонадежная брань происходит тогда, когда отсекается помысл (прилог) в
самом его начале и совершается непрестанная молитва. Отсюда следует, что
для духовного роста необходимо трезвенная, внимательная жизнь, о чем
часто упоминают Святые Отцы и Слово Божие: вникай в себя и в Учение,
занимайся сим постоянно; ибо, так поступая, и себя спасешь, и слушающих
тебя (1 Тим. 4, 16).
Знание самого себя бывает средством очищения грехов, происходящих от
неведения. Поэтому, по словам свт. Иоанна Златоуста: "не знать самих
себя - крайнее безумие, хуже помешательства: последнее есть болезнь
невольная, а первая - следствие развращенной воли". Что прежде всего
должен знать о себе каждый человек? - "... что он ничто, но призван к
святости". Познанию себя мешает прилепление к житейскому, временному и
тленному, невнимание своей совести и Слову Божию. Внимание слову Божию
особенно необходимо для духовного возрастания. Священное Писание святые
Отцы уподобляют зеркалу для человеческой души. Благодаря ему благодатная
сила Слова Божия проникает в тайники души человека и показывает ей ту
греховную нечистоту, которой она помрачилась и осквернилась. Чем более
христианин на основании Слова Божия будет сравнивать свою душу с
Первообразом и все более очищать ее через пост и покаяние, тем яснее в
ней будет блистать образ Божий.
Прежде очищения души, говорит свт. Иоанн Златоуст, невозможно приятие
даров Святаго Духа, а очищение души начинается со смирения и борьбы со
страстями, источником чего является покаяние.
На пути духовного восхождения христианину сопутствует помощь
Божественной благодати, святые Отцы часто напоминают, что именно она,
Божественная благодать, срастворяясь с человеческими усилиями, спасает
человека. Спасает Господь, но и человеческие усилия необходимы. По слову
преп. Симеона Нового Богослова, "через исполнение заповедей Божиих
возвращается внутрь вас, как некий многочастный плод, - любовь,
милостыня, кротость, смирение, терпение, непорочность и сердечная
чистота. И в чистом уже сердце воссияет благодать и просвещение Святаго
Духа, Который возрождает нас, делает сынами Богу, облекает во
Христа...".
Православная педагогика ориентирует человека на самовоспитание,
совершенствование, преодоление собственной греховности путем смирения,
спасение души на основе веры, надежды и любви к Богу и ближним. "Мы
можем развивать и совершенствовать только то, что есть в нас... Но в нас
действует два начала, по двоякому нашему происхождению - от первого
Адама перстного и от Адама второго, который есть Господь с небесе.
Рождаемся мы в мир по образу перстного Адама и бываем в начале таковы
же, как и он; но потом в купели святого крещения, благодатно прививаемся
к новому Адаму - небесному и получаем силу и обязательство быть
таковыми, как и Он - небесными. Здесь мы возрождаемся, получаем новую
жизни в Господе нашем Иисусе Христе; но и стихии ветхого человека
остаются в нас, действуют, увлекают. Единственный путь к истинному
совершенству и улучшению есть - отложить прежний образ ветхого человека,
истлевающего в обольстительных похотях и облечься в нового человека,
созданного по Богу, в праведности и святости истины (Еф. 4, 22, 24).
Чтобы учить, надо самому учиться. Постоянное совершенствование требует
неусыпного бдения и трезвения. Если процесс обучения может быть
организован по-разному, в том числе с большими временными перерывами, то
воспитательный процесс по сути своей непрерывен. Если мы прекратим
воспитывать, то ребенок не прекратит воспитываться, он просто найдет
себе другого воспитателя. Поэтому у педагога не может быть отдыха, пока
он не найдет себе должную замену.
Необходимо совершенствовать:
а) ум: не будьте как дети умом, - наставляет Апостол, - на злое будьте
младенцы, а по уму будьте совершеннолетни (1 Кор. 14, 20);
б) сердце, как орган чувств: больше всего хранимого, храни сердце твое,-
поучает мудрый (Прем. 4, 23);
в) волю, которая, как способность к действию, являясь основой жизненных
отношений, должна быть неуклонной в стремлении выполнять законы
Евангелия и осуществлять высокие цели жизни, уподобляясь Господу,
сказавшему: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело
Его (Ин. 4, 34).
Важно, что христианский учитель должен иметь действительно хорошие
познания в своей области. К сожалению, сегодня зачастую ситуация такова,
что хороший специалист далек от Церкви, в то время, как воцерковленный
человек, желающий работать с детьми, не имеет педагогического
образования. Однако, духовная ориентация еще не компенсирует отсутствие
творческих достижений. Напротив, требования к уровню преподавания
православного педагога должны быть выше, чем к нецерковному и
неверующему человеку, ибо у христиан более высокие цели, полнее ресурсы,
шире доступ к истине, чем у нехристиан. При всех остальных равных
условиях, например, математик-христианин должен быть лучшим учителем,
чем тот, каким бы он стал, не будучи христианином; а для этого ему
необходимо пройти, как минимум, такую же математическую подготовку,
какую бы ему пришлось проходить, если бы он не был христианином.
Можно надеяться, что сочетание хорошего обучения и соответствующего
опыта выработает истинную мудрость, которая так важна для
учителя-христианина. Эта мудрость не есть мудрость мира (см.: 1 Кор. 3,
19) или любовь к мудрствованию как таковому, которым занимается мирская
философия (см.: Кол. 2, 8), а есть премудрость Божия во Христе Иисусе
(см.: 1 Кор. 2, 7) .
Принцип самопознания
Познай себя самого, из чего и каким ты сотварен... и этим достигнешь
красоты Первообраза.
Свт. Григорий Богослов.
Приступая к исследованию самих себя, мы склонны считать своим "я" лишь
то, что нам в себе нравится; все уродливое в себе мы воспринимаем как
нечто привнесенное извне, жизненными обстоятельствами. Но жизненные
обстоятельства только раскрывают, каковы мы в действительности. Хотя
многое в себе нам не нравится, мы должны принимать себя целиком, как мы
есть.
Человек как личность не исчерпывается своей психофизической и социальной
индивидуальностью. Сравним, что и как мы можем познать о своем
индивидуальном, "я" с одной стороны, и о своем личном"я", с другой.
Бог никогда не дает нам видеть в себе зла, если наша вера и надежда
достаточно крепки, чтобы устоять перед таким видением. Когда же Он
видит, что мы окрепли настолько, чтобы выдержать мерзость того, что мы
увидим, тогда Он дает нам увидеть то, что видит Сам, - но в меру наших
надежды и веры. Если Бог позволил человеку увидеть нечто в себе -
значит, человек уже может справиться с проблемой, в состоянии победить
искушение и внутренне измениться.
Прп. Серафим Саровский говорит, что существенно важно, чтобы мы видели
себя целиком: не только то, что отвечает нашему призванию к вечной
жизни, но и все остальное. То, что созвучно Христу, уже не представляет
для нас интереса: важно все остальное - пустыню или дебри - превратить в
райский сад.
Мы должны рассматривать себя самих как материал, который Бог вложил в
наши руки и из которого мы призваны создать произведение искусства,
нечто такое, что войдет составной частью в Царство Божие. Причем то, что
мы хотим выразить, может быть осуществлено лишь в пределах возможности
данного материала, который мы должны принять целиком. Для этого нужны
вера, что Бог дает нам видеть лишь то, что мы можем вынести, и мужество,
чтобы увидеть нашу безобразность. Может быть, для людей я и слишком
безобразен, но Богу я желанен, потому что иначе Он не призвал бы к
бытию именно меня - для вечности.
Если мы хотим иметь истинные отношения с людьми, нас окружающими, мы
должны быть реальными, а не кажущимися личностями. Реальность должна
охватывать всего человека. Сколько бы усилий ни приложил педагог для
того, чтобы "казаться" чем-то, чем он в действительности не является,
дети быстро узнают, каков он на самом деле. Неслучайно говорят, что дети
"чувствуют хорошего человека". Чистое сердце ребенка видит правду. И
если слово воспитателя постоянно расходится с делом, то воспитанники
быстро распознают подобное двуличие. Для того, чтобы дети становились
добрыми христианами и нравственными людьми, они должны иметь в лице
своих наставников реальный, а не кажущийся пример. Часто бывает и так,
что педагог в глазах учеников как бы утрачивает свою уникальную
личность, воспринимаясь ими только как преподаватель. В этом случае уже
не может быть и речи о живых и действенных межличностных отношениях.
Более того, привычка к подобным отношениям может перейти и на отношение
детей к Богу. Привыкнув видеть только преподавателя, а не человека,
ребенок и в религиозном молитвенном опыте обращается не к Живому Богу, а
к идолу, собранному из отрывочных понятий и образов...
В силу греховного повреждения человек не может познавать себя как
личность. Личность может быть раскрыта только в Том, Кто ее знает, т.е.
в Боге. Как мы уже говорили, личность в человеке есть образ Живого Бога.
Извне эта личность представляется под видом индивидуума. Преодолевая в
себе индивидуума, человек возрастает в личность.
Человек подобен иконе, которая вышла прекрасной из-под пера
Богодухновенного мастера. Но, "подновляясь" из столетия в столетие, она
стала совершенно неузнаваемой. Человек, созданный по образу Божию, стал
карикатурой этого Образа. Нужно найти то, что осталось в иконе
подлинного, и, снимая слой за слоем, расчистить икону, вернуться к
первообразу, освобожденному от накопившихся искажений.
Апостол Павел советует найти себя во Христе и найти Христа в себе. Есть
"одно-два места в Евангелии, - пишет митр. Антоний, - три фразы, от
которых озаряется ум, освещается, загорается сердце, воля собирается в
желании следовать слову", потому что оно совпадает с тем, что в нас есть
самого глубокого. Это те места, где мы уже совпадаем со Христом; в этой
фразе или евангельском образе одновременно явлены и Христос, и мы. Эти
два пункта, которые я нашел, и есть подлинное во мне; опираясь на них,
мало-помалу я расчищаю икону своей души, ибо хочу быть самим собой самым
истинным образом, то есть быть по образу Того, Кто пожелал быть по
нашему образу, чтобы мы были спасены и изменились".
Итак, есть два различных пути самопознания:
Познание "я" - индивидуума, который себя утверждает, себя
противополагает, который отвергает и отрицает другого; того "я", которое
не хочет видеть всего себя таким, как есть, потому что стыдится и боится
своего безобразия; того "я", которое не хочет быть реальным, потому что
быть реальным значит стать перед судом Бога и людей; того "я", которое
не хочет слышать, что говорят о нем люди, тем более - слово Божие.
Личность, находящая свое удовлетворение, полноту и радость только в
раскрытии своего первообраза, который освобождается, открывается,
обнаруживается - и тем самым все больше уничтожает индивидуум, пока от
него уже не останется ничего противополагающегося, ничего
самоутверждающегося, а останется только личность - ипостась, которая
есть отношение, есть состояние любви того, кто любит, и того, кто любим.
В таком состоянии личность оказывается высвобожденной из плена
индивидуума и вновь входит в ту гармонию, которая есть Божественная
Любовь, всех содержащая и раскрывающаяся в каждом из нас, отражающих и
излучающих вокруг свет Божий.
Не может быть истинного самопознания без познания Бога, Слова Его, и
личного опыта жизни в Нем, как пишет об этом св. прав. Иоанн
Кронштадтский, в книге "Моя жизнь во Христе". Именно такая жизнь в Духе
и будет наставляющей нас на всякую истину и правду, в том числе и в
педагогическом деле. Весь христианский путь жизни есть путь к Богу и
Божиему в себе, обретая который, мы сможем помочь и ближнему обрести
его. Путь же к себе лежит через самопознание. Наше самопознание есть
результат помощи Божией и собственных духовных усилий. Более всего мы
познаем самих себя через слово Божие, в котором Господь открывает нам
высокое достоинство человека, которого Он не много умалил пред
Ангелами, славою и честью увенчал (Пс. 8, 6). Но для того, чтобы
соответствовать Божественному замыслу, необходимо очистить сердце от
грехов и страстей. Очистившись же и преобразившись, мы достигнем красоты
Первообраза и через самопознание обретем богопознание, обретем Бога в
себе.
В распознании своих недостатков и достоинств, борясь за освобождение от
первых и утверждаясь во вторых, обретая все большую высоту и силу, мы
будем способны в этом помочь и детям. Одной из важнейших педагогических
задач является побуждение детей к творческому самопознанию и
самораскрытию, через раскрытие красоты и гармонии окружающего мира и
Творца его, а затем и венца творения - человека.
Принцип нравственной ответственности
"Нравственная ответственность - это внутренняя отчетность человека за
все то, что происходит в области его влечений, выборов и конкретных
поступков". Нравственная ответственность является одной из важнейших
форм нравственного сознания. В процессе развития и формирования личности
нравственная ответственность является диалогическим отношением личности
к самой себе, к путям выбора и способам реализации своей свободы. Чем
большим нравственным доверием и авторитетом обличен педагог, тем выше
степень налагаемой на него ответственности: От всякого, кому дано много,
много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут (Лк. 12,
48). "Основной смысл нравственной ответственности заключается в
самоотчете личности за реализацию ее возможностей и свободы. Сознание
ответственности ограждает личность от совершения бесчестных, недолжных и
недостойных поступков и подчиняет ее требованиям чести, долга и совести.
Отсюда следует, что сознание ответственности самым существенным образом
связано с понятиями достоинства и свободы. Чем глубже укоренены в
личности эти нравственные понятия, тем сильнее они влияют на степень ее
нравственной ответственности".
В содержание понятия нравственной ответственности входят следующие
составные:
- осознание человеком своего "я" в свободе его нравственного выбора;
- оценка нравственного выбора с точки зрения понятий достоинства и
свободы;
- определение степени ценности совершенного поступка;
- переживание нравственных последствий своего поступка в виде одобрения
или порицания со стороны совести.
Высота нравственной ответственности в каждом конкретном случае зависит
от значимости переживаемой личностью ситуации и роли, и места личности в
ней. В целом же сознание нравственной ответственности, как и всех других
форм нравственного сознания, возрастает и формируется в процессе
развития и становления личности. Бог призывает человека к ответственному
отношению к жизни. Все, что осуществляется человеком в плане его
ценностной и профессиональной ориентации, в области нравственного
выбора, в сфере межличностного общения и в стихии свободной творческой
деятельности, - в том числе, и педагогической, - все это предполагает
его нравственную ответственность.
Призыв Адама к ответу перед Творцом (см.: Быт. 3, 9) является Библейским
прообразом всеобщей человеческой ответственности за всякое свободно и
сознательно допускаемое личное зло. Известен поучительный пример
первосвященника Илия из ветхозаветной истории: безответственность в
воспитании сыновей окончилась для него трагически (см.: 1 Цар. 4, 4-18).
Во многих Евангельских притчах Христа Спасителя содержится призыв к
личной нравственной ответственности и особо глубоко подчеркивается мысль
об ответственности человека за свою эсхатологическую судьбу, которая
всецело определяется его нравственным отношением к жизни, к окружающим
людям и к собственному религиозно-нравственному предназначению (см.: Лк.
13, 6-9; Мф. 24, 45-51; Лк. 15, 11-32; Лк. 16, 19-31 и др.).
Вместе с потерей веры современные родители и педагоги все в более
значительной степени подвержены утрате нравственного сознания и
ответственности по отношению к себе и к детям, что видно уже в роддомах,
семьях, детских садах и школах. Как правило, эти люди не научены
руководствоваться в своих действиях понятиями чести и долга, не считают
себя ни в чем и не перед кем обязанными и не желают прислушиваться к
обличающему голосу совести. Отсутствие личной ответственности открывает
простор для разного рода недозволенных и безнравственных поступков.
Правило "никогда не сожалеть" о содеянном является главным принципом
безответственного отношения к людям и жизни.
Прямую противоположность этим натурам составляют люди, в жизни которых
сознание их личной ответственности имеет фундаментальное нравственное
значение. Это - люди высоких нравственных принципов и долга, отдающие
себе отчет в своей внутренней личной свободе и в своем творческом
отношении к жизни, как дару Творца. По мысли архим. Киприана, человек в
метафизическом аспекте предстает как ответ на Зиждительное Слово,
Которым он призывается к обладанию бытием.
В рамках христианского мировосприятия нравственная ответственность
достигает поистине вселенских масштабов. Здесь человек способен
сознавать свою ответственность и виновность пред Богом не только за всю
ту неправду, которую он допускает в личной жизни, но и за все те
невзгоды и бедствия, в которые погружены весь окружающий мир и вся
богозданная тварь, которая по вине человека стенает и мучится доныне
(см.: Рим. 8, 22). Жизнедеятельность человека в конкретной
географической, социальной и трудовой среде налагает на него
нравственную ответственность за состояние этой среды, благополучие
которой находится в метафизической зависимости от степени нравственной
чистоты, праведности и благочестия каждого человека или от степени его
омраченности грехом.
Каждый человек открыт для осуществления добра и нравственного
совершенства в своей личной жизни и поэтому несет ответственность в той
мере, в какой он еще не достиг совершенства и святости, не вступил в
область духовно-преображенного бытия. Отсюда следует, что степень личной
виновности или невиновности за каждый совершенный поступок зависит от
ценности этого поступка по отношению к общей и абсолютной цели
человеческого предназначения. С этой точки зрения, сознание
ответственности является важнейшим фактором противостояния процессам
нравственного распада, как на уровне структуры отдельной личности, так и
на уровне всего тварного бытия. Именно сознание личной ответственности
перед Богом, перед людьми, окружающим миром, и перед совестью, как
нечто иное, способно удержать человека от нарушений нравственного
закона.
Принципиально важное значение здесь имеет момент нравственного выбора
педагога какого-либо мотива, помысла, влечения, потребности и действия,
которые способны оказать сильное влияние не только на нравственные, но и
на мировоззренческие устои детей. В педагогической деятельности сознание
сугубой ответственности за души детей является фактором, контролирующим
и дисциплинирующим педагога и направляющим его силы на осуществление в
личной и общественной жизни дел правды и долга, чести и нравственной
добродетели. Все это, активизируя нравственное сознание педагога,
побуждает его быть в высшей степени требовательным к себе.
Принцип требовательности к себе
Понятие требовательности сродни таким категориям нравственного сознания,
как долг и обязанность. Понятие долга возникает и формируется в опыте
повседневной жизни. Быть перед кем-то в долгу означает определенное
внутреннее требование. Таким требованием может быть уплата материального
долга или оказание взаимной услуги, или исполнение профессионального
долга и связанного с этим круга обязанностей. "С этой точки зрения, долг
есть эквивалент добра, которым по закону справедливости оплачивается
всякое благодеяние. Понятие долга теснейшим образом связано с понятиями
достоинства и блага, являющимися важнейшими категориями этики. Эта связь
прослеживается в каждом конкретном поступке, подлежащем нравственному
анализу и оценке, и может быть выражена в следующих положениях":
Достойный поступок есть тот, который совершается (как нравственное
требование) во имя долга.
Верность в соблюдении долга есть добродетель, достойная человека;
стремление же соблюсти долг не может существовать без личной
требовательности к себе, как реакции нравственного самосознания.
Соблюдение обязанностей и долга, в том числе и педагогических, есть
всеобщее условие получения благотворных результатов человеческой
деятельности.
Наша жизнь обычно проходит в двух планах: во внутренне-сокрытом, с одной
стороны, и внешне-открытом - с другой. Внутренне-сокрытая жизнь состоит
преимущественно из разного рода помыслов, намерений, желаний,
устремлений и требований. Внешняя, открытая жизнь - состоит из слов,
поступков и действий. Внутренняя и внешняя жизнь тесно связаны друг с
другом. Во внутренней жизни зарождается и вынашивается все то, что во
внешней выходит наружу, как поведение человека. К внутренней жизни
относится не только то, что зарождается в недрах ее самой, но и то, что
поступает в нее извне, как внешняя информация. Если все это - свое и
чужое, перерабатывается в душе под воздействием чувств стыда, совести и
связанного с ними разума, то оно выливается в общее нравственное
настроение, различающее доброе от дурного, постыдного. Так созидается и
укрепляется нравственное сознание и направление в человеческой жизни.
При таком направлении нравственный закон оживает в душе человека и
заявляет о себе не только содержанием своих норм и заповедей, но и
постоянно действующими чувствами совести, долга, обязанности,
требовательности и ответственности.
Нравственный закон, взятый сам по себе, мыслится нами, как что-то
отвлеченное, не связанное с личностью человека, с его совестью и волей.
Но если то или иное требование нравственного закона коснулось человека,
заговорило в нем и потребовало исполнения, тогда это требование получает
значение личного долга или обязанности. Долг и обязанность близки и
родственны между собой по содержанию и назначению. Они как правая и
левая руки нравственного закона, которыми он через внутреннее требование
подталкивает нас выполнять свои очередные дела и осуществлять свое
высокое назначение.
В слове "обязанность" заложена огромная сила внутреннего
самопринуждения, неотложного действия. Это слово происходит от глагола
"обязать" (обвязать), что значит заставлять, или нудить, принуждать,
приневоливать, налагать бремя, работу, образ действия. И это потому, что
к действию, к исполнению своих высоких обязанностей человек предназначен
по самой своей природе и призванию. Он не гость на земле, а работник в
вертограде Господнем, ответственный труженик для общественного блага, а
тем самым и для себя самого.
Самопринуждение везде и во всем необходимо, как начало преодоления
препятствий в себе самом (эгоизма, кичливости, самости, превозношения и
самообольщения), и вне себя для созидания благ жизни временной и вечной.
Вера в Бога помогает глубже осмыслить и сердечнее понять все
человеческие обязанности на земле и поднять их на высшую ступень
сознательности и ответственности перед Богом, обществом и человечеством,
перед настоящим и будущим веком.
Обязанность - не столько теоретическое, сколько жизненно-практическое
понятие. В каждый момент ее конкретно-жизненного проявления в очередном
деле она активизирует честность, преданность, верность, сердечность,
сознательность, активность, ответственность, требовательность и все
другие нравственные качества. А в словах "долг" и "должно" содержится
внутренний импульс к действию, внутреннее побуждение и голос, толчок к
осуществлению в нравственной жизни требований нравственного закона. В
этих словах подразумевается, что чего-то еще нет в нашей жизни, но что
должно быть в ней.
Чувством долга была исполнена вся земная жизнь Христа-Спасителя. Мне
должно, - говорил Он, - делать дела Пославшего Меня, доколе есть день
(Ин. 9, 4).
Помня о сущности педагогического служения, заключающегося в служении
больших - меньшим, сильных - немощным, педагоги, по образу Господа и во
имя Его, должны непрестанно понуждать себя на этом пути. Тем самым они
явят личный пример требовательного отношения к себе для своих учеников.
Принцип личного примера
Дети "моделируют" себя по нашему образу и подобию. Но дело даже не в
моделях поведения, а в глубинной информации, идущей от нас к детям.
Внутренне знающий послушание перед Богом родитель может передать образ
этого послушания ребенку. Через родителей дети напитываются радостью
богообщения, трепетного отношения к Богу - страха Божия. На примере
усердной и постоянной молитвы родителей вырастает и молитва их детей; в
атмосфере взаимной любви ребенок вырастает любящим человеком; на живых
примерах он научается добродетелям терпения и воздержания (в словах,
пище и т.п.). Только на основе подражания может созреть в нашем ребенке
сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого
духа (1 Петр. 3, 4). Сам Господь напоминает нам в Евангелии: Сын ничего
не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что
творит Он, то и Сын творит также (Ин. 5, 19).
Согласно данным современной педагогической психологии, до 12 лет
происходит запечатление в себе внутреннего образа действия и внешнего
поведения взрослых людей. Как поступают взрослые, так и ребенок. Ребенок
всей душой открыт на то, чтобы брать пример со взрослых. А с 12 лет
начинается период самостоятельности, когда ребенок должен на собственных
поступках проверить и утвердиться в том, что он запечатлел. В тех
семьях, где родители самоутверждаются друг перед другом, это
запечатлевается детьми и проявляется в самостоятельных действиях, как
самоутверждение. И таких семей, в сожалению, подавляющее большинство. Но
есть иные семьи, - в которых родители утверждают друг друга, где царит
атмосфера взаимной любви и заботы. И дети в этих семьях в
самостоятельных действиях утверждают других, проявляют о них свою
заботу. Причем в период самостоятельности проявление запечатленного
всегда усиливается: если запечатлена злобность, то проявится усиленная
злобность; если запечатлена забота, то заботливость детей превзойдет
родительскую. В таких семьях ребенок часто поражает родителей: для них
привычна забота друг о друге, но в ребенке они обнаруживают такую заботу
о себе, о своих родителях или о младших братьях и сестрах, которую в
себе никогда не видели.
Как пишет о.Александр Ельчанинов, "для воспитания детей - самое важное,
чтобы они видели своих родителей живущими большой внутренней жизнью". В
примере как средстве воспитания сказывается всеединсто человечества,
взаимное влияние и ответственность друг за друга.
Закон взаимного влияния одинаково приложим для доброго и злого:
Обращающийся с мудрыми будет мудр; а кто дружит с глупыми, развратится
(Притч. 13, 21). Необходимо оберегать детей от носителей скверн мира,
ибо Апостол предупреждает: Не обманывайтесь: худые сообщества развращают
добрые нравы (1 Кор. 13, 33). Надо проявлять осторожность при
приглашении в семью знакомых, при подборе для детей товарищей по играм.
Родственная связь не может служить оправданием общения с атеистами и
беззаконниками. Мы знаем, что не по плоти, а родство по духу ценит
Господь, сказавший: кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, сестра
и мать (Мк. 3, 35). И единственным оправданием нашего общения с близкими
нам по плоти, но не хотящими знать Бога, может быть исполнение заповедей
любви и милосердия, которое обязательно по отношению ко всем без
исключения по заповеди Спасителя (см.: Мф. 5, 42-48; Лк. 10, 36-37).
Однако в этом случае мы не должны приближать к себе таких родных и
общение с ними ограничить необходимостью, поскольку Господь говорит по
этому поводу вполне категорично: Выйдите из среды их и отделитесь, и не
прикасайтесь к нечистому, а Я приму вас; И буду вам Отцом, и вы будете
Моими сынами и дочерями (Ис. 52, 11). В то же время необходимо сделать
все возможное, чтобы дети росли в среде духоносных людей; постараться
найти хорошего духовного отца для своих детей.
Благотворные примеры для подражания можно почерпнуть из книг. Духовная
литература дает нам возможность в любое время беседовать с величайшими и
мудрейшими из людей с теми, в которых почивал Дух Святый. Он согревает
сердце и пробуждает нас к добру примерами и обаянием духовной красоты.
Особенно следует обратить внимание на чтение Евангелия, ибо это -
непосредственное богообщение. Вместе с заботой о хороших книгах, детей
следует оберегать от плохих книг. Нечистые образы безнравственных книг
способны так глубоко западать в душу, что могут жить там до смерти и не
исчезают из памяти, загрязняя наше воображение. Всякая книга, написанная
безбожником, передает свой дух читающему ее (побуждает читателей
смотреть на мир его глазами), искажая их понятия и вкусы. Подобная
литература подавляет духовный рост ребенка.
Воспитание понимается, как напитание души нравственными образами
благочестия, больший из которых явлен нам Христом; затем - Божией
Матерью, святыми и христианскими подвижниками веры и благочестия. Но не
менее важно в детском воспитании, чтобы эти примеры узнавались не только
из книг и пересказов, но являлись в живых личных образах благочестия
родителей и педагогов. Чтобы дети соприкасались и впечатлялись их
молитвой, постом, покаянием, смирением, терпением и любовью.
Закончим краткое описание этого принципа словами К.Д.Ушинского: "В
воспитании все должно основываться на личности воспитателя. Никакие
уставы и программы не могут заменить личности в деле воспитания".
"Только Личность может действовать на развитие и определение личности,
только характером можно образовывать характер. Вот почему в школьном
воспитании самое важное дело - выбор воспитателя". Воспитатель должен
быть воспитан сам. У педагогов и родителей нет иного пути, как
воспитывать в себе те качества, которые они хотели бы прививать своим
детям.
Принцип воспитывающего обучения
Принцип воспитывающего обучения впервые предложен западноевропейским
философом-педагогом И.Гербартом. Тем не менее, этот принцип в том или
ином виде мы находим в трудах и педагогических воззрениях почти всех
Святых Отцов. Наиболее же полно он раскрыт в сочинениях свт. Феофана
Затворника, вся педагогическая система которого основывается именно на
принципе нравственно воспитывающего обучения. Он признает плодотворным
только то образование, которое развивает не один ум, но и главным
образом облагораживает сердце.
Характеризуя современное ему состояние школьного обучения, на практике
почти исключительно занятого обогащением и дрессировкой одного ума, свт.
Феофан с грустью замечает, что человек, получивший его, подобен
бездушной и холодной статуе с огромной головой, сидящей на коротком,
тощем туловище и на микроскопических хрупких ногах. Чтобы парализовать
эту односторонность, святитель настойчиво рекомендовал усилить в школах
значение нравственно-воспитательного элемента и, в частности,
христианских начал. По его глубокому убеждению, всякая здоровая русская
школа, к какому бы типу она не принадлежала и какие бы в ней науки не
преподавались, должна неизменно иметь в своей основе начала религии и
нравственности. Это значит, не то, что все науки, даже математику,
должно преподавать с религиозной точки зрения, но что прежде сообщения
учащимся каких-либо научных знаний существенно необходимо дать им
здравые понятия о важнейших христианских истинах - о Боге, мире,
человеке и пр. Сначала нужно прочно напечатлеть в сознании и сердце
основные нравственные истины, а уже затем на подобном крепком фундаменте
строить всю систему научного образования, причем при постепенном
развитии последнего нравственные идеи должны иметь значение высших
руководительных начал. "Должно быть поставлено непреложным законом,
чтобы всякая, преподаваемая христианину, наука, была пропитана началами
христианскими, и притом православными. У нас самое опасное заблуждение
то, что преподают науки без всякого внимания к истинной вере, позволяя
себе вольность и даже ложь, в том предположении, что вера и наука - две
области, решительно разъединенные. Дух у нас един. Он же принимает и
науки, и напитывается их началами, как принимает веру, и проникается
ею". "Пусть обучение будет так расположено, чтобы видно было, что
главное и что подчиненное". "Пусть считается главным - изучение веры,
пусть лучшее время назначается на дела благочестия и, в случае
столкновения, преимуществуют последние над научностью; путь одобрения
заслуживает не одна успешность в науках, а также вера и добронравие.
Вообще, надобно так расположить дух учеников, чтобы у них не погасло
убеждение, что главное у нас дело есть богоугождение, а научность есть
придаточное качество, случайность, годная только на время настоящей
жизни".
О второстепенности обучения по сравнению с воспитанием об этом же писал
и прот. В.Зеньковский: "Развитие ума путем обогащения его определенным
материалом должно занимать второе место, нельзя и не нужно знать ученику
"все". Нужно развивать умственные силы и умение ставить и разрешать
вопросы, которые ставит жизнь. Не нужно подготовлять интеллект, нужно
лишь следовать за ним, отвечая на его запросы".
Любое получаемое учеником знание должно воспитывать. Этот важнейший
принцип, отражающий целостный подход в педагогическом процессе,
постепенно утрачивался нашей школой, все более переходя к педагогике
обучающего слова, а не деятельного воспитания. Чтобы убедиться в этом
достаточно сравнить азбуку прошлого века и нашего времени. В
дореволюционных азбуках материал подбирался таким образом, что дети
вместе с буквами осваивали основные веро- и нравоучительные понятия. Их
изучение развивало в детях не только умственные способности, но и
глубокое нравственное чувство. В азбуках советского периода этот
назидательный материал был заменен набором пустых в нравственном смысле
выражений, типа: "Мама мыла раму," "Петя бросил мяч" и т.п. (сравни: «Аз
есмь Господь Бог твой, да не будут тебе иные бози, разве Мене», "Кому
Церковь не Мать, тому Бог - не Отец" или "Где родился, там и пригодился"
- в дореволюционной азбуке)? Однако, нельзя не отметить, что советская
педагогическая система умела использовать обучение для воспитания - в
своих целях и своем духе. Значит, этот принцип может быть применен не
только в положительном, но и в отрицательном смысле, в зависимости от
поставленных задач и целей.
Мы возвращаемся к тем целям и задачам в воспитании, которые успешно
достигали и решали наши благочестивые предки. Поэтому важно использовать
их опыт. Первыми знаниями детей в прошлом были жизненно-важные истины
веры, поучительные примеры из жизни Святых и родной истории, мудрые
поговорки, присловия, сказки и глубоко содержательные песни.
Что же мы видим сейчас? Как верно подметил иеромонах Серафим (Роуз), -
"современная жизнь наполнена постоянным поиском развлечений, которые
настолько лишены всякого серьезного значения, что посетитель из прошлого
века, глядя на наши популярные телепрограммы, парки аттракционов,
рекламу, кинофильмы, музыку, - почти на любой аспект нашей современной
культуры, - подумал бы, что попал в общество безумцев, потерявших всякое
соприкосновение с повседневной реальностью"
В целом, светское мировосприятие неканонично и беспринципно,лишено
истинного основания,высшего идеала, и потому лишено силы воспитательного
воздействия. Поэтому, как говорит наш педагог-современник свящ. Алексий
Сысоев, духовно-православная традиция должна не восполнить и не сдобрить
светское знание, но особенно, как дыханием, проникнуть и одухотворить
его христианским содержанием. Она должна особенно обосновать знания и
так устроить процесс обучения, чтобы знание вовлекало и обнаруживало в
ученике всего человека, со всем его сердцем, всем умом и всею его
крепостью. Надо, чтобы в его естественной и основной деятельности
обучения содержалось непрерывное и правильное воспитание.
Забота только о развитии разума часто бывает источником душевных
искривлений и заболеваний. Заботой педагога прежде всего является
воспитание души в целом. На первом месте иерархически стоит не
образование интеллекта, но содействие духовному росту, в котором дан
ключ к общему здоровью души.
Тема религиозного воспитания есть основная тема педагогики, все
остальное - развитие интеллекта, накопление знаний, усвоение технических
и социальных навыков, развитие характера - является лишь частью этой
общей и основной педагогической задачи. Поэтому через обучение важно не
только воспитывать детей, но и воцерковлять.
Прекрасным примером воспитывающего обучения является христианская
проповедь, в которой пищу себе обретают все силы души в целом. Ибо,
передавая знания, проповедь питает ум; раскрывая нравственную суть
передаваемых образов, питает нравственные чувства и сознание, а призывая
последовать доброму, обращается к воле.
Принцип единства педагогических влияний
Принцип единства педагогических влияний требует, чтобы все лица,
причастные к воспитанию, действовали сообща, предъявляли воспитанникам
согласованные требования, шли рука об руку, помогая друг другу, дополняя
и усиливая педагогическое взаимодействие.
Если такое единство и координация усилий не достигаются, то участники
педагогического процесса уподобляются Лебедю, Раку и Щуке из одноименной
басни И.А.Крылова, которые, как известно, тянули воз в разные стороны.
Если преподавание разных предметов не будет сообразовано по качеству и
количеству, педагоги будут разрушать труды друг друга, что в конечном
счете подорвет все дело воспитания. Воспитанник при этом испытывает
огромные психические перегрузки, так как не знает, кому верить, за кем
идти, не может определить и выбрать среди авторитетных для него влияний
правильные. Освободить его от этой перегрузки, сложить действие всех
сил, увеличивая тем самым влияние на личность, и требует принцип
единства воспитательных влияний.
Об этом говорил в начале уходящего века еще св. прав. Иоанн
Кронштадтский. Например: "Будут ли в состоянии ученики хорошо учиться
Закону Божию, если другие предметы будут преподаваться в пространном
виде и ученики будут обременены множеством уроков по этим предметам?..
Отчего познания по Закону Божию бывают у многих учеников очень слабы?
Оттого, что их вытесняют из сердца и головы многие другие предметы, не в
соразмеримые по ценности со знанием Закона Божиия. Оттого и происходит
часто, что ученики набивают свои головы, например, иностранными
речениями и фразами, или математическими фигурами и формулами, между
тем, как животворными познаниями Закона Божия пренебрегают. Итак,
немногое, только существенно необходимое преподадим нашим ученикам, а
лишнее постараемся отбросить и не обременять многословием и тяжкими
учеными трудами нежные, еще неразвитые головы детей".
Конечно, христианское воспитание детей возможно не только на уроках
Закона Божия. Естественнонаучные дисциплины раскрывают детям одну из
двух великих книг Создателя - книгу природы. Умеющий читать эту книгу
всюду видит красоту и величие Божия мира; иерархическое единство
творения свидетельствуют о Всемогуществе и Премудрости Творца.
Гуманитарные предметы повествуют детям о том видении человека и мира,
которое выросло из Евангелия. Уроки же Закона Божия лишь более открыто,
прямо называют Имя Того, Кто Сотворил и Спас мир.
Преподавание всех предметов должно быть не только согласовано друг с
другом, но и подчинено принципу иерархического единства, устремлено к
единой цели (принципы христоцентричности и целеустремленности), ибо
Господь есть Альфа и Омега, Начало и Конец всего (Откр. 1, 8). "Много
значит единство действования во всех делах, и отправление от одного
начала, равно как и возвращение к единому началу, - говорит св. прав.
Иоанн Кронштадтский, - напротив, разногласие или несогласие в деле всего
более вредит делу. Если один преподаватель говорит то, а другой
утверждает противное об одном и том же предмете, тогда в головах
учащихся происходит умственный хаос, бесполезное и вредное умничанье,
совопросничество, в сердцах разрушается вера во все святое, в самое
откровение Божие, в Церковь и в весь строй ее, в нравах является
деморализация и труд самого блестящего образования нередко разбивается в
дребезги".
К сожалению, сегодня тот педагогический коллектив, в котором приходится
работать православному учителю, редко имеет внутреннее духовное единство
и единомыслие.. Мы окружены не одними единомышленниками и не всегда
можем уберечь наших учеников от нежелательных влияний, но непременно
должны их учитывать и, по возможности, смягчать и исправлять. В таких
условиях, принцип единства педагогических влияний становится принципом
дополнения. И здесь от православного педагога требуется одновременно
твердость и тонкость, ибо, с одной стороны, невозможно оставить детей в
заблуждении относительно важнейших вещей, а с другой, поправлять
неверные суждения своих коллег и родителей детей необходимо очень
осторожно и деликатно, так, чтобы не подорвать чужой авторитет и не
посеять вражду. Кроме того, для того чтобы дополнять и исправлять,
необходимо очень хорошо знать суть дела.
Поэтому прежде чем идти к детям, педагогу нужно навести порядок в
собственной душе. Об этом убедительно пишет наш современник диакон
Андрей Кураев. Не нужно брать любые учебники, зачастую неправославные;
не нужно самовольно форсировать введение уроков Закона Божия в школе,
особенно по западным методикам. Учитель, считающий себя православным,
должен поступать не по своему произволу, но - по послушанию
Матери-Церкви и своему духовному отцу. Не нужно говорить того, чего вы
не изучали и не знаете. И если вы сами делаете первые шаги к Церкви, то
не спешите сообщать детям то, что - как вам кажется - вы уже знаете.
Просто будьте честными в своем деле и профессионально излагайте свой
предмет. И тогда, если вы преподаете русскую литературу, вы не сможете
пройти мимо того, что наши великие русские писатели считали главным в
своей жизни и творчестве. И дети вырастут православными, ибо вся русская
классика пропитана православным духом и символикой. И если вы учитель
истории, то вы не сможете не заметить, что русская история - это история
православного народа. Если честно преподавать русскую литературу,
русскую историю, то дети почувствуют почву под ногами и небо над
головой.
Итак, если учитель хочет быть настоящим православным педагогом, то это
не значит, что он должен стремиться превратить свой предмет в Закон
Божий, но - посредством именно того предмета, к преподаванию которого
призван, должен стараться вести детей к истинному Педагогу. Кроме того,
насколько это возможно в конкретной школьной среде, православный учитель
должен стремиться, чтобы его преподавание находилось в иерархическом
единстве с усилиями его коллег и направлялось к единой общей цели.
ВЫВОДЫ
Сегодня в сфере педагогической деятельности наблюдаются тревожные
тенденции, связанные, в первую очередь, с тем, что в подавляющем
большинстве педагогических коллективов существуют большие различия и
противоречия как в мировоззренческих позициях, так и во взглядах на
развивающуюся личность, на учебно-воспитательный процесс. Современная
педагогика работает и исполняет прежде всего социальный заказ, строго
держит гуманистическую направленность, использует натуралистический
подход к развитию личности. Ребенок в ней не воспринимается и не
рассматривается как Образ Божий, богоподобная личность. Она не
руководствуется ни Божественным Откровением, ни вероучением Церкви , не
учитывает поврежденности грехом человеческой природы, не знает Замысла
Божия о человеке как истинной цели нашей жизни, содействовать достижению
которой призванно все педагогическое дело.
В нашей стране существует огромный потенциал педагогических сил, но эти
силы зачастую разрозненны и разнонаправленны , лишены силы духовного
единства и потому не эффективны. Разлад в педагогической среде,
недостаток личного благочестия, отсутствие каких-либо четких, устойчивых
принципов образования и воспитания с неизбежностью отрицательно
отражаются на духовно-нравственном состоянии наших детей, на их
мировоззрении и качестве знаний. Кроме того, сегодня в наших школах явно
преобладает информативно-познавательный подход к образованию, который
дает слишком большую интеллектуальную перегрузку, при отсутствии
должного воспитания личности. Неудивительно поэтому, что современным
детям не достает таких добродетельных качеств, как стыд и совесть,
смирение и богобоязненность, любовь и почитание, милосердие и
сострадание SYMBOL 188 \f "Symbol" \s 12 ј
Все вышесказанное указывает на то, насколько актуальным является для
каждого педагогического коллектива обретение внутреннего духовного
единства, единомыслия и согласованности действий, с опорой на те
педагогические основания, которые выражены в принципах православной
педагогики.
Беспринципность в педагогике чаще всего приводит к вседозволенности и
самочинию, нанося тем самым непоправимый вред душе ребенка. Педагогика,
лишенная иерархического единства в своих принципах и подходах, единой
цели и устремленности к ней, будет являться лишь набором необоснованных
и несогласованных между собой идей, задач и методов, неспособных
воспитать цельную личность. Отсюда ясно, насколько важна описанная в
настоящей работе система педагогических принципов. Подобных принципов не
может дать нам ни безрелигиозные мировоззрение, ни философия, ни наука,
ни наша стихийная жизнь, поскольку сами они не имеют непоколебимых
оснований.
Главным руководящим принципом устроения нашего педагогического дела
должен быть принцип, провозглашающий: а) в главном (основаниях и
принципах) - единство, б) во второстепенном (средствах и методах) -
свобода, в) и во всем остальном (дидактических формах работы) - любовь.
Данная исследовательская работа призвана помочь педагогам и всем
интересующимся вопросами воспитания подрастающего поколения:
Осознать меру поврежденности человеческой природы и необходимость ее
исцеления и возведения в иное качественное состояние.
Выявить то истинное основание, высший авторитет и недосягаемый идеал для
педагогики, какой являет Господь наш Иисус Христос.
Осознать цель, направленность и содержание педагогики по замыслу Божию,
стремясь к их реализации в лоне и под руководством Православной Церкви.
Оценить значимость Божественной благодати в воспитании возрастающей
личности, формирование которой должно опираться и ориентироваться на
образы святости и благочестия.
Понять педагогический процесс как богочеловеческий, требующий от его
участников соработничества Творцу и сотрудничества друг с другом.
Оценить значимость богодарованного свойства свободы личности и важность
укрепления ее в верном нравственном выборе - в добре и в Боге - через
совпадение воли человеческой с Божественной (нравственная свобода и
синергийность).
Осознать иерархическое единство всех участников и сторон педагогического
процесса;
Утвердить в мысли, что педагогический процесс в православном духе может
строиться только через Церковь, под ее благодатным началом
(экклезиоцентричность);
Понять величайшее назначение Церкви Христовой на земле и спасительный
смысл воцерковления личности.
Определить роль и значение в педагогическом процессе триединого союза
семьи, Церкви и школы, а значит, родителей, пастырей и педагогов.
Правильно оценить накопленный за многовековую историю педагогический
опыт; извлечь из него необходимые уроки; включить наиболее ценное в
современную науку и практику; постараться не повторять на новом этапе
уже имевшие место ошибки, искажения, опасные тенденции, отмеченные в
данной работе и других научно-исторических исследованиях по данному
вопросу.
Осознать необходимость поэтапного воспитания религиозно-нравственного
чувства и сознания в процессе становления личности.
Понять необходимость целостного подхода в воспитании личности с учетом
религиозных, этических, культурологических и патриотических ценностей.
Воспитать ребенка - значит заложить в нем основу духовной жизни,
сформировать характер и довести его до верного самоопределения в жизни и
способности самовоспитания, самообразования и совершенствования.
Воспитать ребенка - значит подготовить его к вполне самостоятельному
существованию в сложном современном мире, принятию правильных решений в
любых неожиданных ситуациях. Воспитать ребенка - значит поставить его на
стезю самоотверженного и радостного служения своим ближним, своему
Отечеству, своему Господу. Воспитать ребенка - значит научить его
слышать и исполнять слово Божие, волю Божию во имя любви ко Христу и
спасения во Христе.
Итак, подводя итоги нашего исследования, с учетом состояния всей
современной педагогики, мы можем предложить главные этапы ее духовного
обновления:
Мы должны учиться и учить веровать, развивая этот дар Божий,
загорающийся в личном духовном опыте и призванный гореть все сильнее и
ярче.
Мы должны учиться и учить истинной свободе, до которой надо дозреть,
дорасти, чтобы она не стала источником соблазна и гибели, а стала
условием спасения - чтобы она была свободой в добре.
Мы должны учиться и учить совестливому самосознанию, которое приведет
нас к очищающей купели покаяния и величайшей радости самоотверженной
любви.
Мы должны учиться и учить духовному просвещению и постепенному
воцерковлению личности, семьи и школы, с учетом их духовно-социального
состояния и положения.
Необычайно важно:
Чтобы свет Христова просвещения все более проникал в нашу школьную сферу
и пронизывал весь учебно-воспитательный процесс.
Чтобы вновь оплодотворяла умы и души родителей, педагогов и детей
вечнозвучащая правда слова Божия.
Чтобы закон Божий стал настоящим светильником в жизни детей.
Чтобы благоговейно изучалось богатейшее историческое предание и
исследовался сокровенный опыт Православной Церкви.
Чтобы современная педагогическая теория и практика была вдумчивой и
сверяла свои начинания с опытом, задачами и целями нашего Православного
культурно-исторического прошлого и богатством педагогических традиций.
Чтобы педагогическая среда все более насыщалась церковным духом и являла
собою истинную соборность.
Чтобы мы научились преодолевать все трудности на пути приобщения нашего
народа к спасительным истинам Православия.
Описанные в настоящем исследовании принципы православной педагогики
призваны помочь осуществлению всех этих насущных задач, от решения
которых зависит будущее наших детей и Отечества.
+
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Августин, блаж. Исповедь. Богословские труды. – М., 1978, - N 19.
Адрианова-Перетц В.П. Задачи изучения агиографического стиля Древней
Руси // ТОЛ. Т.20. - М.-Л., 1964.
Алексий П, Святейший Патриарх Московский и всея Руси. Христианский
взгляд на экологическую проблему. - В сб.: Православие и экология. - М.,
МП, 1997.
Алипий (Кастальский-Бороздин), архим. Исайя (Белов), архим.
Догматическое богословие. - Свято-Троицкая Лавра, 1994. - 288с.
Амвросий, еп. Дмитровского викария Московского. Проповеди. 1873-1882. -
М., 1883.
Андреев И.М., проф. Православно-христианское нравственное богословие
(Краткое конспективное изложение лекций, читанных в Св.-Троицкой
Духовной Семинарии). - N.Y., Jordanville, Holly Trinity Monastery: Тип.
прп. Иова Почаевского, 1966. - 48с.
Ангельская Церковь. - Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь,
1994. - 32с.
Андроник, игумен. Русская духовность в жизни преп. Сергия//Богословские
труды. Т.29.
Антология: Отцы и учители Церкви III в.: В 2-х т. / Сост. иером. Иларион
(Алфеев). - Т.1. - М., 1996. - 378с.
Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства
XIV-XVП вв. / Сост. С.Д.Бабишин, Б.Н.Митюров. - М., Педагогика, 1985. -
363с.
Антология педагогической мысли России XVIII в. /Сост. И.А.Соловков. -
М., Педагогика, 1985. - 480с.
Антология педагогической мысли России первой половины XIX в. (до реформ
60-х гг.) / Сост. П.А.Лебедев. - М., Педагогика, 1987. - 560с.
Антология педагогической мысли христианского Средневековья: Пособие для
учащ. пед. колледжей и студентов вузов: В 2-х т. Т.1.
Антоний, митр. Киевский и Галицкий. Нравственные идеи важнейших
христианских православных догматов. - Изд. Северо-Американской и
Канадской Епархии, 1963. - 236с.
Антоний (Блюм), митр. Сурожский. О свободе и призвании человека. //
Человек. - N 3, 1993.
Антоний (Блюм), митр. Сурожский. Человек перед Богом. М., Центр по
изучению религий, 1995. - 376с.
Антоний (Храповицкий), митр. Пастырское богословие. - Изд.
Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 1994. - 324с.
св.Афанасий Великий. Творения: в 2-х ч. - Серг. Посад, 1902.
Бабинцев Е., свящ. Христианское понимание страха Божия и отличие страха
Божия от страха человеческого: Дипл. раб. - Л., 1982.
Бабишин С.Д. «Поучение детям» Владимира Мономаха и его
историко-педагогическое значение. // Сов. педагогика, N 9. - СПб., 1974.
Базаров И., свящ. О христианском воспитании. // Журнал Министерства
Народного Просвещения. Ч.XCIII. - СПб: Тип. Имп. АН, 1857.
Бердяев Н.А. Философия свободы. - М., Правда, 1989.
Библейский Богословский словарь. / Под ред. В.Михайловского. - М., Изд.
Свято-Владимирского Братства, 1995. - 567с.
Блонский П.П. Педагогика. - М., 1916.
Бронзов А., проф. Христианская любовь, как единственно-истинный принцип
человеческих взаимоотношений. Речь, читанная на торжественном акте СПб
ДА 17 февраля 1899 г. - СПб., Тип. А.П.Лопухина, 1899. - 36с.
Булгаков С., прот. Православие. Очерки учения Православной Церкви. –
Киев, "Лыбидь", 1991. - 234с.
Буш В.В. Памятники старинного русского воспитания. (К истории
древнерусской письменности и культуры), - Пг., 1918.
Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. (Опыт изложения
православной аскетики) : В 4-х т. - Т.1. - Ниж. Новгород: Изд. Братства
во им. св.благ.кн. Александра Невского, 1995. - 472с.
Василевская В.Я. Н.И. Пирогов и основные вопросы воспитания. - В кн.:
Наша Церковь и наши дети. - М., 1993.
Василевская В.Я. Учение Ушинского о воспитании. - В кн.: Наша Церковь и
наши дети. - М., 1993.
Василий Великий, свт. Творения. в 4-х тт. – изд.репр. - М., МП, 1993.
Веймер Г. История педагогики. - СПб.- М., 1908.
Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. - Изд. 5-е. – СПб., Изд. автора,
1899. - 1370с.
Вениамин (Федченков), архиеп. Небо на земле. - М., Паломник, 1994.
Вениамин, иерод. Учение церковных писателей о страхе Божьем. - Киев,
1906.
Ветелев А., прот. Академический курс нравственного богословия. Ч.2.-
Загорск: машинопись, 1971. - 274с.
Виноградов Н.Д., проф. Педагогика. Основные проблемы и принципы. - М.,
1922. - 123с.
Виссарион (Нечаев), еп. Толкование на Божественную Литургию. По чину св.
Иоанна Златоуста и св. Василия Великого. - Репринтное изд.
Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1996. - 287с.
Владимиров А., свящ. Учебник жизни. - БФПЦ, "Православное видео", 1997.
- 224с.
Владыкина В.А. Русская зарубежная школа (1920-е годы) Радонеж. - 1996. -
N 6.
Вопросы православной педагогики. - Вып.1. - М., 1992.
Вопросы религиозного воспитания и образования. - Вып.1. - Париж, 1927. -
117с.
Всемирный историко-педагогический процесс в зеркале цивилизационного
подхода. -В кн.: Современные проблемы истории образования и пед. науки \
Под ред. Чл.-кор. РАО З.И.Равкина. - Т.1. - М., 1994.
Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса. - М., Республика, 1994. -
368с.
Гармаев А., свящ. О послушании детей и воле к добру: Семейная
педагогика. // Православное слово. - 1993. - август.
Гармаев А., свящ. Этапы нравственного становления ребенка: Курс лекций.
- М., 1991. - 88с.
Георгиевский А.И. Чинопоследование Божественной Литургии: Краткое
литургико-практическое пособие для учащихся духовных семинарий и
священнослужителей. - Нижний Новгород: Изд. братства св. Александра
Невского, 1995. - 219с.
Гессен С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию / Отв.
ред. и сост. П.В.Алексеев. - М., "Школа-Пресс", 1995. - 448с.
Глеб (Кожевников), иером. Духовный рост христианина по творениям свт.
Игнатия Брянчанинова: Диссерт. на соиск. ст. кандидата богословия. - М.,
Троице-Сергиева Лавра, 1991. - 227с.
Глиндский В., прот. Основы христианской православной веры. - М.,
Паломник, 1994. - 287с.
Григорий Богослов, свт. Творения. в 6-ти тт. М., 1843-1848
Григорий Нисский, свт. Об устроении человека. - СПб.: Аксиома, 1995. -
176с.
Григорий Нисский, свт. Человек есть образ Божий. М., 1995. - 31с.
Григорий Палама, свт. Триады. - М., 1995.
Громыко М.М. Мир русской деревни. - М., Молодая гвардия, 1991. - 446 с.
Демков М.И. История русской педагогики: Ч.1-2. - Изд. 2-е, испр. - СПб.,
1899-1910. Ч. 1. Древнерусская педагогия (X-XVII вв.). - 1899. - 310 с.
Ч.2. Новая русская педагогия (XVIII в.) - 1910. -627с.
Демков М.И. История русской педагогии: Ч.2-3. - Ревель, 1895-1909. Ч.2.
Новая русская педагогия (XVIII в.) - СПб., 1897. - 691с. Ч.3. Новая
русская педагогия (XIX в.) - М., 1909. - 532с.
Демков М.И. Курс педагогики: Для учит. ин-тов, высш. жен. курсов и пед.
кл. жен. гимназий. - Изд.5-е: Ч.1-2. - М.-Пг., 1917-1918. Ч.1.: Основы
педагогики, дидактики и методики. - 1917. - 354с. Ч.2.: Теория и
практика воспитания. - 1918. - 366с.
Демков М.И. Начальная народная школа, ее история, дидактика и методика.
С прил. библиогр. указателя руководств по педагогике, ее истории и
методике общеобразовательных предметов начальной нар. школы. - Изд. 2-е,
испр. - М., 1916. - 329с.
Демков М.И. Очерки по истории русской педагогики. - Изд. 4-е, испр. -
М., 1917. - 144с.
Демков М.И. Педагогика западноевропейская и русская: Педагогия.
Хрестоматия. - М., 1911. -336с.
Демков М.И. Руководство по истории педагогики: Для пед. курсов при высш.
нач. уч-щах, для учит. семинарий, жен. гимназий и епархиальных жен.
уч-щ. - М., 1913. - 128с.
Демков М.И. Русская педагогика в главнейших ее представителях: Опыт
педагогической хрестоматии. - М., 1898. - 480с.
Дернов А.А., прот. Методика Закона Божия: В 3-х ч. - СПб., 1913.
Дионисий Ареопагит, свт. - Святаго отца нашего Дионисия Ареопагита книга
о церковной иерархии //Писания Св. Отцев и учителей Церкви относящиеся к
истолкованию православного богослужения. Т.1. - СПб., 1855.
Диттес Ф. История воспитания и обучения. - СПб., 1875.
Дитрих фон Хильдебранд. Основные нравственные принципы. - [Б.м., Б.г.].
- 60с.
Дмитриев С.С. Очерки истории русской культуры нач. ХХ в. - М.,
Просвещение, 1985.
Добротолюбие: В 5 т. - М., Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992.
Догматическое богословие (по прот. Н.Малиновскому). - Л.: ЛДА, 1991. -
117с.
Домострой. Сильвестровского извода. - Киев: «Абрис», 1992. - 143 с.
Репр. воспроизвед. изд-я 1902 г.
Дорофей Авва, прп. Душеполезные поучения и послания. 7-е изд. - Калуга:
Козельская Введенская Оптина Пустынь, 1895. - 305с.
Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. - М.,
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993. - 222с.
Дудко Д., прот. Литургия на русской земле. - М., 1993.
Дьяконов А. Типы высших богословских школ в Древней Церкви. Христианские
чтения.Т.239, ч.2. 1913 г.
Дьяченко Г., прот. Вопросы на исповеди детей: Пособие для пастырей
Церкви при исповеди отроков и для родителей при подготовке детей к
первой исповеди. - М., Паломник, 1994. - 96с.
Дьяченко Г., прот. Самоиспытание христианина по плану обязанностей его к
Богу, ближним и самому себе. - М., 1993.
Екименков В.М. Вера исправляет сердца. - М., 1996.
Ельницкий К.В. Воспитание и обучение в семье и школе. (Педагогика): Для
учеб. заведений и для занимающихся воспитанием и обучением детей. - Изд.
2-е. - СПб., 1914. - 239с.
Ельницкий К.В. Основы начального школьного воспитания и обучения. -
Изд.6-е. - СПб., 1910. - 108с.
Ельницкий К.В. Педагогическая хрестоматия: Для учеб. заведений, в
которых преподается педагогика, и для лиц, занимающихся воспитанием и
обучением детей. - СПб., 1905. - 323с.
Ельницкий К.В. Русские педагоги второй половины XIX столетия: Для учеб.
заведений, в которых преподается педагогика. - Изд. 3-е. - Пг., 1915. -
189с.
Ельчанинов А., прот. Записи. - М., 1992. - 203с.
Жаринов К.Н. Взгляды святителя Феофана Затворника на вопросы
христианского воспитания.: Диссерт. на соиск. ст. кандидата Богословия.
- Сергиев Посад, 1995.
Жевахов Н., кн. Назначение школы. - СПб., 1998. - 16с
Житие и подвиги преподобнаго и богоноснаго отца нашегоСергия игумена
Радонежскаго и всея России чудотворца. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра,
1904 г.
Жития и творения русских святых: Жизнеописания и духовные наставления
великих подвижников христианского благочестия, просиявших в земле
Русской. Народные почитания и праздники Православной Церкви / Сост.
С.Тимченко. - М., «Современник», Донской монастырь, 1993. - 480с.
Жития святых на русском языке, изложенное по руководству Четьих Миней
св. Димитрия Ростовского. : В 12 т. - М., Синодальная типография,
1903-1911 гг.
Зайцев Б. Избранное. - Нью-Йорк, 1973 г.
Закон Божий. Православно-христианское вероучение. / Сост. прот.
Д.Падалка. - Пг.: Изд. Т-ва А.С.Суворина "Новое Время", 1915 г. - 325с.
Законоучитель: Сборник материалов в помощь преподавателю. Вып.1. (Из
истории преподавания Закона Божия в России). - М., Православная книга,
1993 г.
Зандер Л. Православное богослужение как основа религиозного
преподавания. // Вера и разум. - 1908. N 5.
Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. - М., 1996. -
694с.
Зеньковский В., протоп., Вопросы религиозного воспитания и образования.
- Вып.1. - Париж, 1927. - 117с.
Зеньковский В., протоп., Дар свободы. - Париж, 1930 г.
Зеньковский В., протоп., Зло в человеке. // Путь. N 56.- Париж, 1938 г.
Зеньковский В., протоп., История русской философии. Соч.: в 4-х т. -
Т.1., ч.1. - М., 1991. - с
Зеньковский В, протоп., На пороге зрелости: Беседы с юношеством о
вопросах пола. - М., 1991. - 48с.
Зеньковский В., протоп., Педагогика и психология // Русская школа за
рубежом. - №9. - Прага, 1924.
Зеньковский В., протоп., Предпосылки строительства новой школы. //
Бюллетень педагогического Бюро по делам средней и низшей русской школы
за границей. - Прага, 1923. - N 2.
Зеньковский В., протоп., Об образе Божием в человеке. // Православная
мысль, - Вып.2. - Париж, 1930.
Зеньковский В., протоп., Об участии Бога в жизни мира. // Православная
мысль. - Вып.6. - Париж, 1948.
Зеньковский В., протоп., Основы христианской философии. - М., 1996. -
559с.
Зеньковский В.,протоп., Педагогика. М., Православный Свято-Тихоновский
Богословский институт, 1996 154с.
Зеньковский В., протоп., Принципы православной антропологии //Вестник
РХД, № 153. - Paris, 1988.
Зеньковский В., протоп., Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - Paris: YMCA PRESS, 1934. -269с.
Зеньковский В., протоп., Принципы православной антропологии // "Вестник
РХД" N 154. - Париж, 1984.
Зеньковский В., протоп., Психология детства. - Екатеринбург: "Деловая
книга", 1995. - 344с.
Зеньковский В., протоп., Свобода и соборность. // Путь N 7. - Париж,
1927.
Зернов Н. Русское религиозное возрождение ХХ в. - Париж: YMCA-Press,
1974.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Слово о человеке. - СПб., 1995. - 73с.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание сочинений.: В 6 т. - М., Правило
веры, 1993.
Илларион (Алфеев), иером. Таинство веры. Введение в Православное
догматическое богословие. - М., Изд. Братства Свт. Тихона, 1996. - 288с.
Илларион Святогорец, иером. Исповедание православной веры святого
Григория Паламы. - М., Изд. Подворья Русского на Афоне
Свято-Пантелеимонова монастыря, 1995. - 30с.
Илларион (Троицкий), архим. Христианства нет без Церкви. - М., 1991.
Ильин И.А. Собрание сочинений.: В 10-ти т. - Т.1. - М., Русская книга,
1993. - 400с.
Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего. Об основах духовного
характера. Публ. речь, произнесенная в 1934 г. в Риге, Берлине, Белграде
и Праге. - Новосибирск, 1991
Ильюнина Л. Лучшая поэзия - моление./Православный Санкт-Петербург, N 11
(65), 1997.
Иннокентий, архиеп. Херсонский и Таврический. О путях Промысла Божия в
жизни человеческой. - М., Казак, 1996. - 144с.
Иоанн Дамаскин, св. Точное изложение православной веры.
Москва-Ростов-Дон 1993 г.
Иоанн Златоуст, свт. Творения в 12-ти тт. СПб., 1897 – 1906 гг.
Иоанн Златоуст, свт. Уроки о воспитании.: В кн.: Свт. Феофан Затворник.
Творения. Начертания христианского нравоучения. Т.2 - Изд.
Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, «Паломник», 1994 г.
Иоанн Лествичник, прп. Лествица. - Свято-Успенский Псково-Печерский
монастырь, 1994 г.
Иоанн (Максимович), митр. Илиотропион, или сообразование человеческой
воли с Божественною волею. - Киев: Тип. Киево-Печерской Успенской Лавры,
1896 г.
Иоанн (Маслов), схиархим. Симфония по творениям Святителя Тихона
Задонского. - М., "Самшит", 1996.
Иоанн (Маслов), схиархим. Церковь Христова - место спасения человека.-
М., 1997.
Иоанн (Снычев), митр. Санкт-Петербургский и Ладожский. Путь ко спасению.
- СПб. - Самара, 1996.
Иоанн (Экономцев), игумен. Православие. Византия. Россия. - М.,
Христианская литература, 1992.
Иоанн (Экономцев), игумен. Православный подход к экологическому кризису
современной цивилизации. - В сб.: Православие и экология. - М., МП,
1997.
Иоанн (Экономцев), игумен. Принципы православного образования. //
Православная беседа. - N 1, 1995.
Ириней, еп. Екатеринбургский и Ирбитский. Поучение о том, как
воспитывать детей, чтобы они были послушны. - В кн.: Кормчая книга по
морю житейскому. - М., 1994.
Исаак Сирин, авва. Слова подвижнические. - М., 1993 г.
Историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной
Литургии. / Сост. И.Дмитревский. - М., Изд. МП, 1993. - 424с.
История педагогики как учебный предмет: Учебное пособие (Международный
опыт). /Под ред. член-корр. РАО, проф. К.И.Салимовой. - М.,
Роспедагенство, 1996. - 230с.
Иустин (Попович), архим. Православная Церковь и экуменизм. - М., 1993. -
118с.
Казанский О.А. Педагогика как любовь. - М., Рос. пед. агенство, 1996. -
132с.
Казанцев Н.К. Принципы, на которых утверждалось русское просвещение, и
основы, на которых должно построить новую школу. - Александровск, 1910.
- 46с.
Калашников А. О руководителях юношества и программе их работы. - В сб.:
Вопросы православной педагогики. - Вып.1. - М., 1992 г.
Каменский Н., свящ. О преподавании закона Божия и в особенности
катехизиса. - Кострома, 1876. // Странник, 1978. - N 2,4.
Каптерев П.Ф. История русской педагогии. - 1915. - 746 с.
Катанский. Учение о благодати Божией в творениях древних свв. отцов и
учителей Церкви. - СПб., 1902.
Катихизические поучения, общедоступно изъясняющие учение Православной
Церкви о Христианской вере, надежде и любви с Библейскими и
церковно-историческими приложениями. / Сост. свящ. Григорий Дьяченко. -
М., Тип. Вильде, 1898. - 1040с.
К.Д.Ушинский и русская школа: Беседы о великом педагоге. /Под общей ред.
Е.Белозерцева. - М., «Роман-газета», 1994. - 192с.
Киприан (Керн), архим. Антропология св.Григория Паламы. - М.,
"Паломник", 1996. - 450с.
Киприан (Керн), архим. Евхаристия. - Париж, YMCA-Press, 1947. - 350с.
Киприан (Керн), архим. Православное пастырское служение (из курса лекций
по пастырскому богословию). - Париж: Изд. ж-ла «Вечное», 1957. - 253с.
Киреевский И.В. Критика и эстетика. - М., 1979.
Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и его отношении к
просвещению России. В кн.: Киреевский И.В. Полн. собр. соч.: В 2-х т. -
Т.1. - М., 1911 г.
Клеман О. Вопросы о человеке. - В кн.: Русское зарубежье в год
тысячелетия крещения Руси. - М., Столица, 1991 г.
Клеман О. Истоки: Богословие Отцов Древней Церкви. Тексты и комментарии.
- М., «Путь», 1994. - 384с.
Климент Александрийский. Педагог. - М., Изд. МГУ, 1996. - 290с.
Ключевский В.В. Два воспитания //Антология педагогической мысли России
второй половины Х1Х - начала ХХ вв. - М., 1990 г.
Ключевский В.О. Благодатный воспитатель народного духа. - Сергиев Посад,
1908. - с.14
Ковалевский П.И. Педагогические размышления. Национальное воспитание. -
В кн.: Опыты православной педагогики. - М., 1993.
Козубенко Д. Проблемы воспитания в трудах религиозных мыслителей ХХ в.:
Диссерт. на соиск. ст. кандидата Богословия. - Сергиев Посад, 1996.
Колубовский Я.Н. Лекции по истории педагогики. - СПб., 1903.
Коменский Я.А. Избранные педагогические сочинения: В 2-х т. - М.,
Педагогика, 1982. - 656с.
Конспект лекций по догматическому богословию. - [Б.м., Б.г.]. - 448с.
Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. - М., МП,
1993. - 227с.
Кочетков Н. Глас петровских реформ. (Просветительная деятельность
Феофана Прокоповича). // Журналист, N 6, 1969.
Кошелева О.Е. «Душевное строение» в Древней Руси // Свободное
воспитание. - Вып.1. - М., 1992
Краткое догматическо-нравственное учение для христиан. М., Московский
Богородице-Рождественский женский монастырь. Изд. "Правило веры", 1996.
- 149с.
Ктитарев Я., свящ. Руководство к изучению Закона Божия в старших классах
средних учебных заведений. - Изд. 4-е. - СПб., 1914. - 132с.
Куломзина С. Наша Церковь и наши дети. - М., 1993.
Куломзина С. Семья - малая церковь: Записки православной матери и
бабушки. - Спб.: Паломник, 1997
Куломзина С. Участие детей в богослужении. // Православная беседа. -
1993.- N 1.
Культурология и религиоведение в школе. - Вып. 1. (Диакон Андрей Кураев.
Детская психология и религиозность; д.ф.н. Шохин В.К. Изучение религии в
школе и миссионерская деятельность. М., 1995. 30с.
Кураев А., диакон. Школьное богословие. - М., 1997. - 309с.
Лебедева Е.А. Отношение христианина к природе. - В сб.: Православие и
экология. - М., МП, 1997.
Лесняк В., прот., Святой Семеон Новый Богослов и его богословские
воззрения. - СПб., Велень, 1993.
Лихачев А.Е. Вопросы православной педагогики в трудах протоиерея Василия
Зеньковского: Диссертация на соискание ученой степени кандидата
Богословия. - Сергиев Посад, 1995. - 312с.
Лихачев А. Учительное служение Православной Церкви в отношении к
подрастающему поколению: Исторический обзор и современные проблемы. - В
сб.: Вестник духовного просвещения. - N 1. - М., 1994.
Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. - М., 1978.
Лосский В.Н. Богословское понятие личности. // Богословские труды. - N
14. - М., 1975.
Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви.
Догматическое богословие. - М., 1991. - 288с.
Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. - М., Изд. полит. литературы,
1991. - 368с.
Лука (Войно-Ясенецкий), архиеп. Дух, душа, тело. - Брюссель: Жизнь с
Богом, 1978 г.
Магдалина, сестра. Мысли о детях в Православной Церкви сегодня. - М.,
1993 г.
Макарий (Булгаков), архиеп. Православно-догматическое богословие: В 2-х
т. - СПб., 1895 г.
Маккавейский Н. Педагогика древних отцов и учителей Церкви. - Киев: Тип.
П.Барского, 1897 г.
Максим Исповедник, преп. Творения. Кн.1. - М., 1993 г.
Мальцев А.П., прот. Основания педагогики. - Изд. 4-е, испр. и доп. -
СПб., 1907 г.
Маляревский А.И., прот. Энциклопедия семейного воспитания и обучения. –
1899 г.
Марк (Лозинский), игумен. Духовная жизнь мирянина и монаха по творениям
и письмам епископа Игнатия (Брянчанинова). - МП, 1997 г.
Медынский Е.Н., проф. История педагогики: Учебник для пединститутов. -
М., Учпедгиз, 1947 г.
Международная конференция: Ребенок в современном мире (19-24 апреля 1993
г.). Философия детства (Тезисы конференции). - Т.1. - СПб.: Науч. центр
проблем диалога, 1993 г.
Мейендорф И., прот. Церковь, общество, культура в православном церковном
предании. // Московские епархиальные ведомости. - 1992, - N 1.
Менстров М., свящ. Уроки по христианскому православному нравоучению. -
СПб., 1914 г.
Мефодий, свмч. Диалог о свободе воли. //Богословские труды. N 3. - М.,
1964 г.
Миролюбов Н. Педагогические воззрения святых отцов и учителей Церкви. -
Харьков, 1890. - 190с.
Митисова И. Педагогические воззрения высокопреосвященнейшего Амвросия,
архиепископа Харьковского. - Казань: Тип. Имп. Университета, 1902. -
105с.
Митрофанов Г., прот. Доклад - В сб.: Развитие Сотрудничества между
Церковью и государством в сфере образования: Опыт Костромской Епархии.
Сборник материалов Игнатьевских образовательных чтений 2-4 апреля 1996
г. - Кострома, 1996 г.
Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до
наших времен: В 2-х частях. - СПб., 1892. - Ч.1. - 433 с. - Ч.2. -
604с.
Мысли о православной педагогике. Вып.1. - М., Высокопетровский
монастырь, 1994 г.
Настольная книга священнослужителя.: В 8т. 2-е изд. - М., МП, 1988-92
гг.
Начала христианской психологии: Учебное пособие для вузов. / Под ред.
Б.С.Братусь, В.Л.Воейков и др. - М., Наука, 1995. - 236с.
Небо на земле. Литургич. очерк. - Брюссель: Жизнь с Богом, 1969. - 236с.
Немесий Эмесский. О природе человека. - М., МГУ, 1996. - 203с.
Неплюев Н.Н. Полное собрание сочинений. Т.III. - СПб., 1902. - 423с.
Т.IV. - СПб., 1903. - 401с.
Несмелов В.И. Наука о человеке. - Т.1. Опыт психологической истории и
критики основных вопросов жизни. - Т.2. Метафизика жизни и христианское
откровение. - Репринт. воспроизведение изданий 1905, 1906 гг. / Сост.
М.Н.Белгородского. - Казань: Заря-Тан, 1994. - 56, 418, IV, 438, II,
40с.
Нефедов Г., прот. Концепция образования, получаемого в условиях
приходской жизни. - В сб. докладов IV Международных Рождественских
образовательных чтений.
Николай (Парамонов), иером. Значение педагогики и психологии в деле
пастырского душепопечения юношества: Диссерт. на соиск. ст. кандидата
Богословия – СПб., ДА, 1994. - 164с.
Николь О. О благодати и таинствах. - 1909. - с.34.
Никольская А.А. Возрастная и педагогическая психология в дореволюционной
России. - Дубна: Изд. центр "Феникс", 1995. - 336с.
Ничипоров Б., свящ. Введение в христианскую психологию. - М., 1994.- 150
с.
Ничипоров Б., свящ. Принципы христианской педагогики и нравственное
воспитание русских детей. // Вестник духовного просвещения. - №1. - М.,
1994 г.
Нравственное богословие для мирян: В 2-х ч. - Репринт. Изд.
Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 1994. - 1087с.
Образовательная деятельность Русской Православной Церкви. Проблемы
освоения наследия. Аннотированный справочник уч.метод.литературы.
/Составитель: О.А.Павлова, к.п.н, под общей ред. магистра Богословия
прот. Бориса Пивоварова. Новосибирск, 1996, 415 с.
Образовательная деятельность Русской Православной Церкви. Проблемы
освоения наследия: Кн. 2. Справочник законодательной и
нормативно-правовой литературы. / Сост. О.А.Павлова; Под общ. ред.
протоиерея Б.И.Пивоварова. - Новосибирск: Православная Гимназия во имя
Преподобного Сергия Радонежского, 1997. - 128 с. + Прил. (61 с.).
О вере и нравственности по учению Православной Церкви. - М., Изд. МП,
1991. - 365с.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. -Изд. 2-е,
испр. и доп. - М., "Азъ", 1995. - 907с.
Олесницкий М.М. Нравственное богословие или христианское учение о
нравственности. - изд. 4-е. - СПб.: Изд. И.Л.Тузова, 1907. - 281с.
Опыты православной педагогики. /Литературная учеба. Кн.5. - М., 1993.
О религиозном воспитании детей. (Беседы святого Иоанна Златоуста и
священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого). - М., МП
"Экостром", 1993. - 79с.
О семье и воспитании: В 2-х т. - СПб., Благовест, Общество святителя
Василия Великого, 1996. - Т.1 - 512с. - Т.2. - 512с.
Осипов А.И. - В сб.: Развитие Сотрудничества между Церковью и
государством в сфере образования: Опыт Костромской Епархии. Сборник
материалов Игнатьевских образовательных чтений 2-4 апреля 1996 г. -
Кострома, 1996 г.
Осоргин Н. Союз Адама и Евы. - В кн.: Русская женщина и Православие:
Богословие. Философия. Культура. / Под ред. Т.Горичевой. - Спб.: ТО
"Ступени", 1996 г.
Остроумов С., прот. Жить - любви служить. (Очерк православного
нравоучения). - 2-е изд., испр. и доп. - СПб., 1911. - 418с.
От святой купели и до гроба. Краткий устав жизни православного
христианина. - М., 1994.
Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших
времен до конца XVII в. / Отв. ред. Э.Д.Днепров. - М., Педагогика, 1989.
- 480с.
Очерки по истории педагогических учений / Сост. В.В.Успенский и др. -
М., 1911. - 231с.
Падалка Д., прот. Закон Божий. Православно-христианское вероучение. Пг.
1915 г. – 325с.
Паисий Величковский, преп. Об умной или внутренней молитве. - М., 1902
г.
Педагогика. Уч. пособие / Под ред. С.П.Баранова и В.А.Сластенина.- М.,
1986 г.
Педагогическая деятельность о. Иоанна Кронштадтского (без указания
автора). Литературная учеба. Кн. 5-6. - М., 1993 г.
Пестов Н.Е. Путь к совершенной радости. Воспитание детей. - М., 1994.
Пестов Н.Е. Современная практика православного благочестия. : В 4-х кн.
- СПб.: Сатис, 1996.
Петр (Екатериновский), еп. Указание пути к спасению. (Опыт аскетики). -
Изд. 3-е. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1905. - 483с.
Пирогов Н.И. Избранные педагогические сочинения. - М., Изд. АПН РСФСР,
1952.
Писания мужей апостольских. - СПб.: Изд. Преображенского, 1895.
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - 240с.
Подласый И.П. Педагогика: Учеб. для студентов высших пед. учеб.
заведений. - М., Просвещение: Гуманит. изд. центр Владос, 1996. - 432с.
Позов А. Основы древне-церковной антропологии. - Мадрид, 1965. - 421с.
Покровский А., прот. Православно-христианское нравственное богословие.
6-е изд.- Саратов, 1909. - 236с.
Понамарев П.П., проф. Догматические основы христианского аскетизма по
творениям восточных писателей-аскетов IV века, с введением истории
подвижничества вообще и христианского в частности до III в.
включительно.
Попов Е., прот. Нравственное богословие. Для мирян.: В 2-х ч. - СПб.,
1901. - 1087с.
Помазанский М., прот. Православное Догматическое богословие в сжатом
изложении. - NY, Jordanville, Holy Trinity Monastery, 1963. - 252с.
Порфирий, иером. О воспитании девиц в духе истинно христианском. - М.,
Благовест, 1996. - 64с.
Поселянин Е. Идеалы христианской жизни. - СПб.: Сатис, 1994.
Поснов М.Э. История христианской Церкви до разделения Церквей. 1054. -
Брюссель, 1964.
Пособие по педагогике /Под ред. И.А.Каирова и др. - М., 1956.- с.12.
Православие и экология.: Сб. - М., МП, 1997. - 439с.
Православная богословская энциклопедия или богословский
энциклопедический словарь. / Под ред. проф. А.П.Лопухина. - Т.2. - Пг.,
1901. - 1248с.
Православная богословская энциклопедия. / Под ред. Н.Н.Глубоковского.-
СПб., Изд. А.П.Лопухина, 1906.
Православное исповедание кафолической и апостольской Церкви восточной.
М., 1866 г.
Православное нравственное богословие. - Изд. 3-е, испр. - Кострома: Тип.
П.И.Андроникова, 1859. - 381с.
Православный молитвослов и псалтирь. - М., МП, 1980. - 256с.
Практическое воспитание детей: По учению святых отцов Церкви. - Калуга,
1997. - 140с.
Пролог в поучениях: В 2-х ч. / Сост. прот. Виктор Гурьев. - М.,
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992.
Просвещение и педагогическая мысль Древней Руси: (Малоисслед. пробл. и
источники). Сб. науч. тр. /АПН СССР, НИИ общ. педагогики, науч. совет по
истории мировой культуры. АН СССР, Секция истории культуры.
Развитие сотрудничества между Церковью и государством в сфере
образования. Опыт Костромской Епархии. (Сборник материалов Игнатьевских
образовательных чтений 2-4 апреля 1996). - Кострома, 1996. - 111с.
Рафаил (Карелин), архим. Великие христианкие праздники. - СПб., 1997. -
с.86.
Рачинский С.А. Сельская школа. Сборник педагогических статей разных лет.
- М., 1913.
Религиозно-нравственное воспитание в школе. - Казань, 1913.
Религия, религиоведение, богословие в Российском образовании. - Сб.
статей. - СПб., 1997. - 127с.
Рождественские чтения: Сборник докладов IV Международных Рождественских
Образовательных Чтений. - М., 1996. - 462с.
Рождественский А., свящ. Семья православного христианина. 2-е изд. -
СПб., 1902. - 590с.
Россия перед вторым пришествием: Материалы к очерку русской эсхатологии.
- Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993. - 382с.
Рубинштейн М.М. История педагогических идей в ее основных чертах. М.,
1916. - 267с.
Русская педагогика в главнейших ее представителях. Опыт пед.
христоматии. Сост. М.И.Демков. - М., Изд. К.И.Тихомирова, 1898. - 480с.
Русская педагогика в главнейших ее представителях. Хрестоматия. Сост.
Демков. - М., 1898.
Руфин, пресвитер. Жизнь пустынных отцов. - М., Изд. Свято-Троицкой
Сергиевой Лавры, 1898.
Савва, схиигум. Наставление дественникам и живущим целомудренно. Ответ
на письмо благочестивой девицы В. "Екатеринбургский епархиальный
вестник", 6-7 (3-4), 1994.
Сампсон (Сиверс), иеросхим. Беседы и поучения. Т.2, - М., 1995.
Сборник докладов II Международных Рождественских образовательных чтений.
- М., МП, 1995. - 48с.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. В 6-ти т. Изд. 2-е. -
СПб., 1892-1905.
Святая юность. (Рассказы о святых детях и о детстве и отрочестве
святых). - Международ. изд. центр «Православная литература», 1994. -
391с.
Святые Отцы о молитве и трезвении. - Репринт. - М., Изд. МП, 1992. -
439с.
Святые Отцы о природе и творении мира. - В сб.: Православие и экология.
- М. : МП, 1997.
Селиханович А.Б. История педагогики на Западе и в России. Пг.; Киев,
1917. - 272с.
Семенов-Тянь-Шаньский А., еп. Отец Иоанн Кронштадтский. - Обнинск:
Принтер, 1995.
Семья православного христианина. - М., Изд. Дом "Лествица", 1996. -
128с.
Сергий (Страгородский), архиеп. Православное учение о спасении. - М.,
МП, 1991. - 264с.
Симеон Новый Богослов, прп. Слова в переводе на русский язык епископа
Феофана. Издание 2. Вып.1, 2. - М., 1892
Симфония на Ветхий и Новый Завет.: В 2-х ч., - СПб.: Тип. А.П.Лопухина,
1900. - Репринтное издание. - СПб., 1994.
Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия. Научный сборник под
общей редакцией С.С.Хоружего. - М., Изд. Ди-Дик, 1995. - 368с.
Словарь библейского богословия / Под ред. Ксавье Леон-Дюфура. -
Брюссель: Жизнь с Богом, 1974. - 1288с.
Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.1: XI - первая половина
XIV в. / Отв. ред. Д.С.Лихачев. - Л., 1987.
Служебник. - М., МП, 1984. - 462с.
Смирнов П.А. Жизнь и учение преосвященного Феофана, Вышинскаго
Затворника. - Шацк, 1905. - 348с.
Смирнов П., прот. Изложение христианской православной веры. - СПб.,
1914. - 270с.
Смирнов П., прот. Народное образование и церковно-приходская школа. -
СПб., 1898. - 215с.
Смирнов П., прот. Страх Божий - основание доброго воспитания. - СПб.,
1890. - 19с.
Смирнов П., прот. Чтение в собрании СПб епархиального братства во имя
Пресвятой Богородицы 7-го февраля 1890 г.
Смирнов С., проф. Древнерусский духовник. Исследование по истории
церковного быта. - М., Синодальная тип., 1913. - 287с.
Современные религиозные и церковно-общественные вопросы в решении их
выдающимися духовными и светскими православно-русскими писателями.
(Приложение к журналу "Православно-Русское Слово" за 1903 г.) - СПб,
1903. - 378с.
Соколов П.А. История педагогических систем. - СПб., 1913. - 613с.
Соколов П.А. Педагогическая психология. - Пг., 1900. - 297с.
Солертинский С.А., прот. проф. Дидактическое значение Священной Истории.
- СПб., 1883. - 370с.
Солертинский С.А., прот. проф. Лекции по педагогике (1907-1908 уч.г.). -
183с.
Соловьев В. Духовные основы жизни. - Брюссель: Жизнь с Богом, 1953. -
143с.
Соловьев В. Смысл любви. Троицкий С. Христианская философия брака. Прот.
И.Мейендорф. Брак в Православии. - М., "Путь", 1995. -286с.
Сосунцов Е., свящ. Религиозно-нравственное воспитание в школе. - Казань,
1913. - 96с.
Сосунцов Е., свящ. Спутник законоучителя. Основные правила дидактики и
методики закона Божия. - Казань: Центр. Тип., 1911. - 59с.
Софроний (Сахаров), иером. Об основах православного подвижничества.-
Изд. автора, 1953.
Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский: Т.1-2. - М., 1994.
Собрание писем святителя Феофана. - Вып. 1. - М., 1898.
Столл С. Что необходимо знать каждому мальчику: Книга для бесед
родителей с детьми. - М., Даниловский благовестник, 1996. - 158с.
Схиархим.Иоанн (Маслов). Симфония по творениям святителя Тихона
Задонского. - М., "Самшит", 1996. -1179с.
Сурова Л.В. Православная школа сегодня. - М., Изд. Владимирской Епархии,
1996.
Тальберг Н. История Русской Церкви: В 2-х т. - М., 1994.
Тихон Задонский, свт. Творения: Сокровище духовное. - М., 1994. - 387с.
Триодь постная. М., МП, 1992 г.
Троицкий С. Христианская философия брака. - М., Путь, 1995
Трубецкой Е.Н. Избранное. - М., Канон, 1995. - с.236-239.
Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. / Сост. А.П.Полякова, П.П. Апрышко. - М.,
Республика, 1994. - 432с.
Труды Киевской Духовной Академии. Т.3. - Киев, 1863.
Успенский Л.А. Богословие иконы Православной Церкви. - М., 1989
Учение Церкви о благодати: Пособие для студентов 1-го курса дневного,
вечернего и заочного отделений. / Составитель: священник Богдан
Огульчанский. - Волгоград, 1995.
Училище благочестия, или примеры христианских добродетелей, выбранных из
житий Святых. : В 2-х т. 19-е изд. - СПб., 1915.
Ушинский К.Д. Собрание сочинений: В 11-ти т. /Под ред. А.М.Еголина. -
М.-Л.: Изд. АПН РСФСР, 1948-1952.
Феодор, архиеп. Смысл христианского подвига. (Из чтений по Пастырскому
Богословию архиеп. Феодора, Ректора Московской Духовной Академии). -
Тип. Св.-Тр. Сергиевой Лавры, 1911. - 181с.
Феофан Затворник, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - 346с.
Феофан Затворник, еп. Творения. Начертания христианского нравоучения. :
В 2-х т. - Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря,
«Паломник», 1994. Т.1. - 330с. Т.2. - 346с.
Феофан Затворник, свт. - Творения иже во святых отца нашего Феофана
Затворника: Толкования посланий Апостола Павла. Пастырские послания. -
Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. Паломник. Правило
веры, 1995. - 654с.
Феофан Полтавский, свт. О благодати Божией. - СПб: Изд. СПб Метрополии,
1996. - 53с.
Феофилакт, блаж. Толкования на послания св. Апостола Павла. - М., Скит,
1993. - 768с.
Филарет, игумен. Конспект по нравственному богословию. - М., 1991.
-149с.
Философский словарь. / Под ред. М.М.Розенталя. - М., 1975. - 496с.
С.Флегонтова Русская женщина и Православие: Богословие. Философия.
Культура. / Под ред. Т.Горичевой. - Спб.: ТО "Ступени", 1996. - с.42.
Флоренский П., свящ. Троице-Сергиева Лавра. Россия. - В сб.:
Троице-Сергиева Лавра. - Сергиев Пасад, 1949. - с.21.
Флоровский Г., прот. Воцерковление школы (На память о С.А.Рачинском). //
Вопросы православной педагогики. Вып.1. - М., 1992. - с.27-39.
Флоровский Г., прот. Пути русского Богословия. - Париж, 1937. - Вильнюс,
1991. 599с.
Фрагменты ранних греческих философов. Ч.1. - М., 1989. - 495с.
Хорьков А. Н.Н.Неплюев и Крестовоздвиженское трудовое братство.//
Православная община. N 4 (10), 1992. - М. - с.63-70.
Хрестоматия по педагогической психологии. Учебное пособие для студентов.
/Сост. А.Красило и А.Новогородцевой. - М., Международ. пед. академия,
1995. - 416с.
Христианская семья и брак: Духовные чтения. / Сост. А.Зеленцов,
Л.Исакова. - М., "Воскресение", 1992. - 80с.
Христианский взгляд на воспитание полов. Хрестоматия. - СПб., 1996. -
115с.
Христианское воспитание детей. - М., Изд. Синод. Тип., 1905. - 70с.
Христианство.: Энциклопедический словарь в 3-х т. (Энциклопедический
словарь Брокгауза и Ефрона, Новый энциклопедический словарь Брокгауза и
Ефрона и Православная богословская энциклопедия) / Глав.ред.
С.С.Аверинцев. - М., Научное изд. «Большая Российская энциклопедия»,
1993-1995.
Царевский А., проф. Значение Православия в жизни и исторической судьбе
России. - Казань, 1898. - 76с.
Цветков В., свящ. О некоторых особенностях православной духовности. - В
сб.: Международная конференция. Ребенок в современном мире. 19-24 апреля
1993 г. Философия детства: Тезисы конференции. Т.1. - СПб., Научный
центр проблем диалога, 1993.
Цветник духовный. Назидательные мысли и добрые советы, выбранные из
творений мужей мудрых и святых. (2 ч. в одной книге) - Изд. 5-е. - М.,
Тип. И.Ефимова, 1903. - Ч.1. - 254с.; Ч.2. - 234с.
Церковь воинствующая. / Ред.-сост. Н.Паворв. - СПб., 1997. - 240с.
Четвериков С., прот. Евхаристия - центр христианской жизни. //
Московские епархиальные ведомости. - 1992, N 1.
Четвериков С. Путь чистоты. (Беседы священника с молодежью по вопросам
пола). - М., 1996.
Четвериков С., прот. Святость Церкви. - В сб.: Вечное. - Mensuel:
L"eternel, № 5 (29)., 1950.
Чечулин Н.Д. Воспитание и домашнее обучение в России в XVШ в. - В кн.:
Русское просвещение во второй половине XVШ в. Кн.1., 1920. Кн. 3.,
1922.
Шапошников Л.Е. Философия соборности: Очерки русского самосознания. -
СПб., Изд. СПб университета, 1996. - 200с.
Шиманский Г.И. Христианская добродетель целомудрия и чистоты по учению
Святых Отцов и подвижников Церкви. - М., Даниловский благовестник, 1997.
- 480с.
Школа и педагогика в культуре Древней Руси. Историческая хрестоматия: [В
2ч.] /Рос. открытый ун-т; [Составители О.Е. Кошелева, Л.В. Мошкова]. -
М., РОУ, 1992.
Шмеман А., прот. Евхаристия. - Париж, YMCA-Press, 1984.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. - М., 1992.
Шмеман А., прот. Исторический путь Православия. - Нью-Йорк: Изд. им.
Чехова, 1954. - Репринт. - М., Паломник, 1993. - 388с.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1.
Различные классификации педагогических принципов
Игумен Иоанн (Экономцев)
Принципы православного образования
// Православная беседа, N 1, 1995. - с. 12-15.
Христоцентризм.
Личностный характер обучения через единство семьи, прихода и школы.
Опережение морально-нравственным образованием
рационально-информативного.
Научение делам любви.
Литургизм, напоенный неоскудеваемой радостью жизни во Христе.
Аскетизм.
Привитие навыков нравственного восприятия культурных ценностей.
Воспитание чувства общечеловечности и патриотизма.
Воспитание чувства сотварности с природой и глубоко нравственного
отношения к окружающему нас миру.
Л.В.Сурова
Общие принципы христианской педагогики
Православная школа сегодня. Книга для учащихся и учащих. - М., 1996. -
с. 17-20.
Принцип ненасилия.
Принцип своевременности.
Принцип единства педагогических влияний.
Принцип личностности.
Антропологический принцип.
Принцип неусыпного бдения и трезвения (принцип неустанного внимания).
Принцип ответственность.
Принцип любви.
Принцип смирения
И.П.Подласый
Педагогика: Учеб. для студентов высших пед. учеб. заведений. - М.:
Просвещение: Гуманит. изд. центр Владос, 1996. - с.287-318; 465-485.
Принципы и правила обучения
Принцип сознательности и активности.
Принцип наглядности обучения
Принцип систематичности и последовательности.
Принцип прочности.
Принцип доступности.
Принцип научности.
Принцип связи теории с практикой
Принципы воспитания
Общественная направленность воспитания.
Опора на положительное.
Гуманизация воспитания.
Личностный подход.
Единство воспитательных воздействий.
Священник Александр Зелененко
Основополагающие и важнейшие принципы православной педагогики
I Принципы православной педагогики, определяющие отношение человека
к Богу и Церкви
Принципы Христоцентричности
Принцип Богообщения
Принцип Богопознания
Принцип Богопочитания
Принцип Богоуподобления
Принципы Экклезиоцентричности.
Принцип оцерковления
Принцип соборности
Принцип литургичности
II Принципы нравственно-педагогического взаимоединства
(Принципы, определяющие отношение воспитателей и воспитуемых к Богу,
Церкви, миру и друг другу)
Принцип богобоязненности
Принцип любви и почитания
Принцип религиозно-нравственной сознательности
Принцип нравственной свободы
Принцип целеустремленности
Принцип благоуподобления
Принцип иерархического единства
Принцип смиренномудренного послушания
Принцип своевременности
Принцип мерности
Принцип патриотичности
Принцип культуросообразности
Принцип экологической ответственности
III Принципы педоцентричности
(Принципы, определяющие отношение воспитателя к ребенку)
Принцип душеспасительности
Принцип разумно-деятельной любви
Принцип смиренномудренного снисхождения
Принцип личностно-уважительного подхода
Принцип целомудренности
Принцип природосообразности
IV Принципы нравственно-педагогического аскетизма
(Принципы, определяющие требования воспитателя,
предъявляемые к самому себе)
Принцип самопознания
Принцип ответственности
Принцип требовательности к себе
Принцип личного примера
Принцип воспитывающего обучения
Принцип единства педагогических влияний
Приложение 2
Краткая хроника:
Хроника развития образовательной деятельности Церкви и взаимодействия
организационных структур Церкви с органами государственного управления
в сфере образования.
Хроника развития образовательной деятельности Церкви
Самодеятельность приходов в сфере образования началась на рубеже 80-90
годов. И прежде прихожане тайно переписывали тексты акафистов, книги,
передавали друг другу, пересказывали - церковное образование не угасало
и тогда, когда было уголовно наказуемо. Но теперь эта деятельность, не
встречая внешних препятствий, стала разрас-таться. Поначалу не было ни
книг, ни методических и организационных принципов, ни осознания пределов
дозволенного по гражданским законам, ни доверия к власти. В каждом
приходе действовали в меру своего понимания и дерзновения.
1990 год
Разработка и принятие Концепции просветительской деятельности Церкви.
Концепция духовного просвещения и благотворительности Русской
Православной Церкви подготовлена Отделом внешних сношений Церкви,
которым руководит митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл.
Концепция одобрена Священным Синодом 31 декабря 1990 года (ЖМП, 1991, №
8).
1991 год
Создан Синодальный отдел Московской Патриархии по религиозному
образованию и катехизации, решением Св. Синода, а в структуре отдела -
сектор просвещения и катехизации. В основании деятельности отдела была
положена указанная Концепция. Руководитель сектора, ныне покойный
священник Глеб Каледа, определяет цель работы сектора : «Чтобы
объединить методически и организационно разные слои церковного общества
в деле духовного просвещения». Вопрос ставится сразу не только о
религиозном образовании как дополнительном к общему, но и построении
системы общего образования на православных основаниях.
Открытие катехизаторских курсов в Москве 4 февраля 1991 года. По мере
развития процесса восстановления жизни Церкви, встал вопрос об открытии
катехизаторских курсов для мирян, которые и были открыты по
благословению Святейшего патриарха Алексия 11.
На 160 мест было подано 230 заявлений при очень слабо поставленной
рекламе. Зачислено было 180 человек, преимущественно лиц с высшим
светским образованием, на второй курс по результатам экзаменов
переведено 140 человек. В сентябре 1991 г состоялся второй прием
учащихся. К 1993 году на курсах обучалось уже 447 человек.
В конце 1992 года на базе курсов был создан Православный
Свято-Тихоновский Богословский институт. Институт успешно действует по
настоящее время, имеет ныне дневное, вечернее и заочное отделения и
2000 студентов. Ректор института - протоиерей ВЛАДИМИР Воробьев в январе
1997 года введен в состав экспертного совета Министерства Образования
РФ. Институт прошел лицензирование и готовится к аттестации и
аккредитации по государственным стандартам. В 1996 году Институт
перешел в ведение Учебного комитета Священного Синода, который курирует
духовные школы - учебные заведения, отвечающие за подготовку
священнослужителей.
При Духовных Школах Санкт-Петербурга создано Православное Педагогическое
общество (ППО) с целью духовного просвещения, научения основам веры,
воцерковления педагогов, а посредством их - школы, семьи и общества. В
рамках ППО начали действовать курсы православных педагогов. Параллельно
им начали работать катехизаторские курсы для подготовки младших
служителей Церкви (псаломщики, чтецы).
Подобного рода катехизаторские курсы были постепенно открыты во многих
епархиях России. И в этих курсах более всего оказались заинтересованы
педагоги. Имел место и обратный процесс - люди, прошедшие через такие
курсы, пришли в школу и нашли в ней свое главное делание.
В Новосибирске в Академгородке и в Москве в районе Ясенево создаются
негосударственные православные гимназии.
1994 год
29-ноября-2 декабря 1994 года в Москве состоялся Архиерейский собор
Русской Православной Церкви, на котором религиозное образование,
духовное просвещение и миссионерская деятельность выдвинуты в число
наиважнейших задач Русской Православной Церкви. Архиерейский собор
принял решения :
по вопросам взаимоотношения Церкви с государством и светским обществом;
по развитию духовного и религиозного образования;
по миссионерской деятельности;
по вопросу о деятельности тоталитарных сект, неоязычестве и оккультизме
(см. текст «О задачах Церкви в области религиозного образования». Из
определения Архиерейского Собора РПЦ).
В целях реализации образовательных задач по решению Синода
епархиальные отделы религиозного образования из священников и
образованных мирян были созданы практически во всех епархиях. Перед
отделами была поставлена двоякая задача:
Создание в епархии целостной системы образования, которая включает в
себя церковные православные сады, православные гимназии и лицеи,
катехизаторские курсы, высшие богословские учебные заведения для мирян,
а также собственную сеть церковных приходских библиотек и книжных
магазинов, собственную церковную прессу; ряд постоянных передач на радио
и телевидении.
Установление контактов и налаживание взаимополезного сотрудничества с
государственной системой образования в сферах, указанных в Соглашениях и
направлениях деятельности епархиального отдела по образованию.
В соответствии с решениями Архиерейского Собора в настоящее время во
всех епархиях созданы и создаются отделы религиозного образования,
катехизации и духовного просвещения.
В 1993 году был заключен Протокол о намерениях между Синодальным отделом
и Министерством образования РФ; а вслед за ним - Соглашение о
сотрудничестве с Московским департаментом образования (см. ниже). В
1994 году подобные Соглашения стали заключаться в целом ряде епархий. В
настоящее время около десяти епархий России уже заключили Соглашения и
налаживают отношения в сфере взаимодействия между светским и духовным
образованием.
Эти Соглашения носят комплексный характер и охватывают собою не только
сферу образования, но и предусматривают сотрудничество между Церковью и
городскими и областными администрациями в сфере культуры,
здравоохранения и благотворительной деятельности. Заключенные Соглашения
способствуют снятию отрицательных стереотипов восприятия, как наследия
атеистического прошлого, выяснению обоюдных позиций по вопросам
образования, воспитания, мировоззрения. Они позволят более широко
проводить диалог между светским и религиозным образованием, вырабатывать
совместные программы, встречи, семинары, Рождественские образовательные
конференции и т.п.
Хроника развития взаимодействия с государственными органами управления
С 1992 года начинается хроника взаимодействия организационных структур
Церкви и государства по вопросам религиозного образования и духовного
просвещения, развитие правовых форм такого взаимодействия - Впервые в
Министерстве образования России стали обсуждаться вопросы духовного
образования и впервые начались контакты с представителями РПЦ.
1992 год
Июнь
Проводятся первые педагогические православные чтения при участии
Российского Фонда Культуры и Московской Патриархии.
Ноябрь
На заседании коллегии Министерства присутствуют представители Отдела
религиозного образования и катехизации Московского патриархата -
председатель отдела игумен Иоанн и его коллеги. Обсуждается вопрос о
проведении общими усилиями первых образовательных Рождественских
чтений.
Было непросто найти взаимопонимание, преодолеть недоверие,
настороженность друг к другу. Мы рассказали, что собираемся ввести в
государственную школу изучение Библии как Великой книги человечества. А
они смотрели на нас и говорили, до чего же это мало.»..... (из
выступления. заместителя министра образования России А.Г.Асмолова на
третьих Рождественских чтениях, 1995 год).
1993 год
Январь
Первые Рождественские чтения, проведенные совместно Министерством
образования России и Московским патриархатом.
Август
16.08.93 подписан трехсторонний Протокол о намерениях между
министерством образования РФ(подпись А.Г.Асмолова), Синодальным Отделом
религиозного образования и катехизации(подпись Иоанна Экономцева) и
православным педагогическим обществом(подпись В.А.Ященко),
опубликованный в информационном бюллетене Синодального отдела в ноябре
1993 года.
Октябрь
27.10.93 подписано Соглашение о Сотрудничестве Московского Департамента
Образования и Московской патриархии Русской православной Церкви в лице
председателя Департамента Л.П.Кезиной и Председателя Синодального отдела
религиозного образования и катехизации игумена Иоанна Экономцева)
1994 год
Январь
Вторые Рождественские чтения; поставлен вопрос о разработке
совместными усили-ями общенациональной программы «Духовное просвещение
народов России». (там же )
Апрель
В Новосибирской епархии приняли первую в стране совместную региональную
программу сотрудничества, подписанную областной администрацией и
епархиальным управлением.
Август-декабрь
В ряде епархий ( Рязанской, Смоленской, Кемеровской) заключены
долгосрочные соглашения о сотрудничестве между епархиальными отделами
религиозного образования и государственными органами управления
образованием.
1995год
Январь
Третьи рождественские Чтения. Из выступления Асмолова: «... путь
совместного сотрудничества между государственной и церковной системами
образования продолжается... Нам всем очень важно понять, что сегодня
необходимо, чтобы наряду с аксиоматикой Лобачевского и Евклида в нашу
школу пришла аксиоматика нравственности. А с ней, я думаю, изменится и
сама школа».
1995год
Январь
Четвертые Рождественские Чтения. Складываются системы церковного
образования на епархиальных уровнях. Продолжают развиваться православные
общеобразовательные заведения для мирян (начальные, средние, высшие).
Процесс заключения соглашения о сотрудничестве на уровне епархий
развивается. К январю 1997 году заключены соглашения уже более чем в
10 епархиях на уровне орган управления образованием - епархиальный
отдел (Республика Беларусь, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Томск,
Красноярск, Ярославль Волгоград, Курск, Кемерово, Кострома и др.). В
некоторых епархиях сотрудничество еще глубже и договоры заключены на
уровне администрация субъекта федерации - епархия. (Новосибирск,
Архангельск). Со всей определенностью ныне можно говорить о складывании
предпосылок системного взаимодействия Церкви и государства в сфере
образования, причем не только в России, но и в других странах СНГ
(например, в Белоруссии).
1997 год
Январь
Пятые Рождественские чтения. Фиксируется достижение предела возможностей
развития системы общего православного образования для мирян как сугубо
внутрицерковной. На Чтениях красной нитью проходит мысль о
необходимости и возможности установить:
в сфере организационных форм образования - отношения взаимодействия
между государственной светской системой образования и церковной системой
образования;
в сфере содержания образования - тесное взаимодействие духовного и
светского образования как педагогических принципов и систем.
Таким образом эти чтения продолжают развивать заложенные в 1992 году
основания сотрудничества Церкви и государства в деле образования.
Приложение 3
СОГЛАШЕНИЕ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ
между Комитетом по образованию Санкт-Петербурга и
Отделом религиозного образования и духовного просвещения
Санкт -Петербургской епархии
Подписано 4 января 1997 года
в
Санкт-Петербурге
Признавая решающую роль сферы образования в деле воспитания общества в
духе веротерпимости и свободы совести, в целях согласования усилий и
углубления сотрудничества в направлении восстановления
культурно-исторической преемственности педагогических традиций Комитет
по образованию Санкт-Петербурга и Отдел религиозного образования и
духовного просвещения Санкт -Петербургской епархии, именуемые в
дальнейшем Стороны, договорились о нижеследующем:
В сфере разработки и реализации совместных программ
Стороны намерены:
совместно участвовать в торжественных, юбилейных и памятных
мероприятиях, посвященных событиям истории России, Санкт-Петербурга и
Православной Церкви;
ежегодно проводить на началах совместности Педагогические
Рождественские чтения с широким участием всех заинтересованных лиц и
организаций;
развивать широкое сотрудничество и формировать совместные программы со
всеми заинтересованными организациями и учреждениями;
сформировать программу диалога религиозного и светского образования, в
рамках которой регулярно проводить разнообразные встречи и
мероприятия по проблемам духовной культуры и образования, в диалоге
определяя взаимные позиции.
В сфере преемственности и развития традиций педагогической
культуры России Стороны намерены:
содействовать разработке и реализации разнообразных программ,
направленных на изучение, восстановление и развитие педагогических и
духовных традиций России и Санкт-Петербурга, проводить семинары и
конференции;
способствовать формированию государственных и негосударственных
учебных и образовательных учреждений, ориентированных на традиционные
духовно-нравственные начала российской педагогической культуры;
сотрудничать в направлении создания образовательных программ, основанных
на традиционных духовных ценностях отечественной культуры и подготовки
учителей, способных обеспечить реализацию этих программ.
В сфере развития содержания и организационных форм образования
Стороны будут:
способствовать развитию православного образования и воспитания в
негосударственных образовательных учреждениях, как дополнительного и
факультативно по желанию граждан в государственных учебных заведениях,
в рамках действующего законодательства;
взаимодействовать в проведении сертификации преподавателей, а также в
лицензировании, аттестации и аккредитации негосударственных
образовательных учреждений, имеющих православно ориентированное
содержание образования;
сотрудничать в разработке программ и совершенствовании преподавания
религиозно-познавательных, религиоведческих и религиозно-философских
дисциплин в государственных учебных заведениях;
содействовать совершенствованию подготовки и переподготовки
педагогических кадров в региональной системе непрерывного
педагогического образования в области религиоведения и истории
духовного просвещения и образования;
взаимодействовать с Санкт-Петербургской Духовной Академией и
Санкт-Петербургским Государственным Университетом Педагогического
Мастерства в целях совершенствования и углубления знаний педагогов в
области религиоведения, истории духовного просвещения и образования,
как необходимого элемента педагогической культуры учителя и условия его
готовности к воспитательной работе в условиях духовно-нравственного
общественного кризиса;
взаимодействовать в направлении подготовки педагогических кадров для
преподавания вероучительных православных дисциплин, в рамках
действующего законодательства.
В сфере укрепления воспитательной работы Стороны будут:
содействовать расширению программ трудового воспитания, в том числе во
время каникул, направленных на овладение учащимися ремеслами, ремонт
учебных зданий, сельскохозяйственные работы, восстановление
памятников истории и культуры, храмов и монастырей;
сотрудничать в совершенствовании методов воспитательной работы с
учащимися;
развивать широкое сотрудничество с различными общественными и
государственными организациями, реализующими программы для детей и
молодежи, с целью создания системы детских организаций;
способствовать вовлечению учащихся в реализацию социальных программ,
направленных на поддержку детей-сирот, престарелых, инвалидов и других
людей, нуждающихся в помощи.
В сфере создания и распространения духовно-просветительских программ
Стороны договорились:
создать ассоциированный научно-методический Совет по предварительной
экспертизе инновационных образовательных и учебных программ и
проектов в области духовного просвещения и нравственного воспитания,
а также учебных и учебно-методических пособий и литературы, в том числе
международных;
способствовать совместному изданию учебной и учебно-методической
литературы по религиоведению и истории духовного просвещения и
образования;
способствовать созданию образовательных программ в средствах массовой
информации (телевидение, радио, печать, видео- и аудио- средства),
помогающих формированию духовных и нравственных основ общества.
В сфере изучения и разъяснения сущности деятельности различных
нетрадиционных религиозных объединений и организаций Стороны намерены:
совместно анализировать состояние религиозного образования и духовного
просвещения в учебных заведениях Санкт-Петербурга в духе традиционных
для Санкт-Петербургского региона религий (православная церковь, ислам,
лютеранское вероисповедание, римо-католическое исповедание,
армяно-григорианское вероисповедание, иудаизм, буддизм), осуществляемого
в рамках действующего законодательства;
участвовать в разработке совместных проектов и программ по сбору и
анализу информации о деятельности в учебных заведениях нетрадиционных
религиозных организаций с целью контроля и, при необходимости,
пресечения действий, нарушающих законодательство РФ;
совместно проводить необходимые мероприятия по просвещению сотрудников
системы образования и родителей о сущности действующих на территории
Санкт-Петербурга тоталитарных сект, наносящих вред физическому и
духовно-нравственному здоровью людей, разрушающих семейный уклад
жизни, угрожающих целостности национального самосознания и культурной
идентичности;
способствовать преодолению отрицательных последствий влияния на
учащихся, учителей и родителей различных нетрадиционных религиозных
объединений и организаций, деятельность которых запрещена в ряде
европейских стран как небезопасных для психического здоровья граждан.
В сфере развития краеведения и детского образовательного туризма
Стороны договорились:
совместно развивать программы православного краеведения в системе
общего и дополнительного регионального образования (организация
конкурсов, экскурсий, экспедиций, музеев, видеотек),
сотрудничать в направлении организации детского и молодежного
образовательного туризма на базе духовно-культурных центров России и
Санкт-Петербурга, а также мировых центров христианской культуры.
Настоящее Соглашение составлено в трех экземплярах. Все экземпляры
находятся в полном соответствии друг другу и имеют одинаковую
юридическую силу.
Реализация отдельных положений данного Соглашения может проводиться на
основе заключения особых Договоров и Соглашений Сторонами и
взаимодействующими с ними учреждениями и организациями.
По итогам работы в рамках данного Соглашения Стороны намереваются
заключить Договор о сотрудничестве.
ПОДПИСИ СТОРОН:
Председатель комитета по образованию
Санкт-Петербурга Владимир Иванович Криличевский
Санкт-Петербург, пер. Антоненко, д.2
Председатель Отдела религиозного
образования и духовного просвещения
Санкт-Петербургской епархии свящ. Александр
Зелененко
Санкт-Петербург, наб. реки Монастырки, д.1
Приложение 4
СОГЛАШЕНИЕ О СОВМЕСТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
между
Санкт-Петербургским Государственным Университетом Педагогического
Мастерства,
Санкт-Петербургской Духовной Академией и
Отделом религиозного образования и духовного просвещения
Санкт-Петербургской епархии
Подписано 20
января 1997 года
в
Санкт-Петербурге
В целях совершенствования подготовки, переподготовки и повышения
квали-фикации педагогических кадров в сфере последипломного
педагогического образования для Санкт-Петербургской региональной системы
образования в направлении повышения готовности педагогов к
воспитательной работе в условиях духовно-нравственного общественного
кризиса Санкт-Петербургский Государственный Университет Педагогического
Мастерства, именуемый в дальнейшем Университет, Санкт-Петербургская
Духовная Академия, именуемая в дальнейшем Академия и Отдел
религиозного образования и духовного просвещения Санкт-Петербургской
епархии, именуемый в дальнейшем Епархиальный отдел, именуемые в
дальнейшем Сторонами, заключили следующий Договор:
1. ПРЕДМЕТ ДОГОВОРА
Стороны договорились разработать программу подготовки педагогических
кадров в системе последипломного педагогического образования,
направленную на совершенствование и углубление знаний педагогов в
области религиоведения и истории духовного просвещения и образования
как необходимого элемента общей педагогической культуры учителя.
2. ОБЯЗАННОСТИ СТОРОН
Стороны берут на себя следующие обязательства:
Университет
Разработать образовательную программу и организовать повышение
квалификации учителей в образовательной области религиоведение,
история духовного образования и просвещения в форме годичных курсов для
педагогов различных категорий
при участии Академии и Епархиального отдела
Разработать образовательную программу и организовать переподготовку
учителей по специализации религиоведение, история духовного образования
и просвещения из расчета одного, двух и трех лет обучения для
преподавания соответствующего предмета в образовательных учреждениях
Санкт-Петербурга
совместно с Академией и Епархиальным отделом
Разработать образовательную программу и на хозрасчетной основе
организовать подготовку преподавателей православного вероучения для
факультативного преподавания в образовательных учреждениях города, в
сфере дополнительного образования и в негосударственных образовательных
учреждениях.
Академия и Епархиальный отдел:
Разработать вероучительную программу духовного просвещения (программу
катехизации) для педагогов - преподавателей факультативных курсов
православного просвещения в образовательных учреждениях, в сфере
дополнительного образования и в негосударственных образовательных
учреждениях,
Сформировать программу координации деятельности воскресных школ и
курсов православного образования и воспитания в образовательных
учреждениях.
3. ОСОБЫЕ УСЛОВИЯ
Стороны договорились о взаимной поддержке при формировании издательских
программ, обеспечивающих реализацию образовательной деятельности.
составляющей предмет договора.
ПОДПИСИ СТОРОН:
Санкт-Петербургский Государственный
Университет Педагогического Мастерства
Санкт-Петербург , ул. Ломоносова д. 11
Ректор СПб Государственного Университета
Педагогического мастерства Воронцова В.Г.
Санкт-Петербургская Духовная Академия
Санкт-Петербург,наб.Обводного канала д.17
Ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии Константин,
епископ Тихвинский
Отдел религиозного образования и духовного
Просвещения
Санкт-Петербургской епархии
Санкт-Петербург, наб р. Монастырки д.1
Председатель Отдела религиозного образования
и духовного просвещения
Санкт-Петербургской епархии Свящ. Александр
Зелененко
Приложение 5
ИССЛЕДОВАНИЕ
потребностей основных участников образовательного процесса (родителей)
N
Вопросы
%
1. Как Вы считаете имеет ли смысл обучение детей в православной школе?
100
2. Хотели бы Вы, чтобы Ваш ребенок обучался в православной школе? 92
3. Хотели бы Вы, чтобы Ваш ребенок изучал следующие предметы:
- Закон Божий
- история Церкви
- основы православного мировоззрения
- курсы отечественной истории
- основы духовной культуры
- церковное рукоделие
82
64
74
84
76
68
4. Возраст от 30 - 45 лет 86
5. Образование
- высшее
- среднее специальное
- среднее
60
34
6
Приложение 6
АНАЛИЗ АНКЕТЫ
слушателей 1 курса
Богословско-Педагогических курсов ППО при СПбДА
№
п/п Вопросы
ДА
% НЕТ
% Отчасти
%
1. Интересует ли Вас православный взгляд (концепция) и практика
православной педагогики (воспитание и образование)?
98
2
-
2. Знаете ли Вы традиционное православное воспитание (как воспитывать
детей)?
9
45
45
3. Имеется ли для Вас необходимость знать основные принципы
православной педагогики?
97
2
4. Есть ли необходимость издать полный курс лекций или программу по
православной педагогике?
91
2
В опросе приняло участие - 91 человек (100%).
АНАЛИЗ АНКЕТЫ
слушателей 2 курса
Богословско-Педагогических курсов ППО при СПбДА
№
п/п
Вопросы
ДА
% НЕТ
% Отчасти %
1. Интересует ли Вас православное воспитание и образование: теория и
практика
100
-
-
2. Знакомы ли Вы с традициями Православного воспитания? (Знаете ли Вы
как воспитывать детей?)
11
7
82
3. Необходимо ли Вам знать основные принципы православной педагогики и
психологии?
100
-
-
4. Есть ли необходимость издания полного курса лекций по православной
педагогике?
93
7
-
В опросе приняло участие 28 человек (100 %).
Приложение 7
Священник Александр Зелененко
КритиЧеский анализ гуманистиЧеского направлениЯ в педагогике с позиций
Православного мировоззрения
В основу реформы учебно-воспитательного процесса современной школы
положена идея гуманизации и гуманитаризации образования.
Сущность гуманизации состоит в преломлении целей образования через
призму личности учащихся. Она ориентирует обучение на формирование и
"саморазвитие" личности. При этом отношения "учитель-ученик», как
правило, лишены былого иерархизма и строятся на "демократической"
горизонтали.
Гуманитаризация - одна из конкретных форм осуществления идеи
гуманизации, то есть «поворот от познания мира как неодушевленного
механизма к изучению живой и целостной картины мира и, прежде всего,
мира человека, мира культуры, на очеловечивание знаний". Это означает
усиление роли дисциплин гуманитарного цикла (философия, история,
экономика и т.п.), в том числе и в области естественнонаучных знаний.
Сторонники гуманитаризации ссылаются прежде всего на остроту
экологического кризиса в современном мире. Современные научные
разработки, социальные технологии, считают они, нуждаются в
«гуманитарной экспертизе» в фокусе "человеческих измерений". Все это, на
первый взгляд, кажется справедливым, если бы человек не был слишком
ненадежной "мерой всех вещей": именно человеческий эгоизм является
причиной гибели природы, причем следует особо подчеркнуть, что
научно-технический прогресс всецело связан с мировоззренческими
установками гуманизма, гордыми притязаниями человеческого ума на
осуществление материального благоденствия, устроение "земного рая".
Начиная с эпохи Ренессанса, человек самоутверждался в единоборстве и с
Творцом, и с творением.
Собирательный образ гуманиста "нового времени» - знаменитый доктор
Фауст, который под конец жизни тщился осуществить постройку грандиозной
плотины "во имя процветания и прогресса". Но, ослепший, он не
догадывался, что глухие удары в землю означают не завершение его дела -
это лемуры под руководством "прораба" Мефистофеля роют могилу для Фауста
и в его лице - для всей' антихристианской гуманистической цивилизации,
ослепленной своей научно-технической мощью.
Почему гуманизм следует рассматривать как антихристианское
мировоззрение? Ведь, казалось бы, его современные представители часто
пользуются словами, привычными для слуха христиан (например, любовь к
человеку, достоинство и свобода личности, цельность бытия и т.д.).
Опасность гуманизма как раз и состоит во внешней, мнимой близости к
христианству - и противоположности ему по сути. Между гуманизмом и
христианством такая же разница, как между человекобожием и
Богочеловечеством, антихристом и Христом. Господь сказал иудеям: Я
пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во
имя свое, его примете (Ин. 5, 43).
Сущность гуманизма состоит в том, что человеческая личность берет на
себя божественные функции, идолопоклонствует самой себе, живет "во имя
свое". Оттого его сущность - подспудно антихристианская. Современный
гуманизим с его "общечеловеческими ценностями", как считают известные
современные богословы, (архим. Иустин Попович, иером. Серафим Роуз)
готовит приход антихриста.
Концепция гуманизации в современной школе не случайно предполагает
"высоту самооценки", "высокий уровень притязаний", "претензию на
лидерство" как положительные качества личности.
Гуманистическому гордому самоутверждению христианство противопо-ставляет
призыв к самоотвержению самопожертвованию, покаянию, смиренному несению
креста. Это не унижает, а возвышает достоинство человека, ибо приближает
его ко Христу. Современный православный подвижник схиархим. Софроний
(Сахаров) в беседах с учениками и паломниками которые он вел незадолго
до своей кончины, особо подчеркивал, что Христос - единственная
безусловная Личность (Персона) и только по мере приближения к Нему
человек может обретать собственную личность. Иного пути нет.
Авторские модели гуманистических школ, ориентированные на
самоопределение, самореализацию и самовоспитание личности, как можно
предположить, культивируют в современных школьниках не столько
личностную самостоятельность, сколько индивидуалистическую "самость".
Это явление было глубоко осмысленно и охарактеризованно как типичная и
опасная духовная болезнь и в аскетической, и в классической русской
литературе. Ее уроки не следует забывать. А.С. Пушкин, например, был
убежден в том, что истинное "самостоянье" (не самость, а именно
«самостоянье» человека) должно опираться на "любовь к отеческим гробам".
В письмах поэта сохранилось разъяснение, что под "отеческими гробами" он
подразумевал могилы святых старцев, святоотеческие традиции. Татьяна
Ларина в конце великого романа обрела личностное православное
самостоянье, а Онегин с его "самостью" и образованностью был лишь
пародией, подражанием модным европейским образцам.
Известный православный сербский богослов и философ, архимандрит Иустин
Попович, в своих пламенных проповедях-исследованиях не устает с горечью
повторять, что Европа, некогда великий христианский материк, ныне
потеряла Христа, отвергла Его мудрость, соблазнившись идеями языческих
философов. Сбылись слова Апостола Павла: Называя себя мудрыми,
обезумели... И славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному
человеку... и поклонились и служили твари вместо Творца (Рим. 1, 23-25).
О. Иустин Попович считает, что безбожное гуманистическое просвещение
втянуло Европу в духовный мрак. Между тем, задает он справедливый
вопрос, какова цель просвещения, если не просветить человека, осветить
ему все кручи и ямы и изгнать из него все темное? А человек без Бога,
без Христа, без этого единственного Света, как может развеять
космический мрак, и как изгонит тьму из себя?
Святитель Московский Филарет (Дроздов) писал: «Свет одного научного
образования без света Христовой истины - все равно, что свет луны без
солнца, свет холодный и безжизненный, свет чуждый и заимствованный...
Напрасно душа, коснеющая в отчуждении от Бога, источника жизни и начала
добра, напрасно мечтает, что она развивается, возвышается, растет и идет
вперед: а в ней развивается только дух самолюбия, она возвышается только
гордостью, растет только в зле, идет вперед, но путем суеты, ведущим в
погибель».
В гуманистическом "прогрессе" человек обречен на горизонталь так
называемого самосовершенствования и удовлетворения "бесконечно растущих
потребностей". И он всегда будет страдать. Всегда будет испытывать
чувство духовного голода. Чувство утраты смысла. Ибо смысл внеположен
ему. Новейшие исследования в области психологии привели даже
представителей гуманистического направления к неожиданному выводу, что
сущность человека находится вне его личности, она заключается в
"самотрансценденции»: "Быть человеком значит выходить за пределы самого
себя".
В начале века об этом писал русский религиозный философ кн.Евгений
Трубецкой в статье "Умозрение в красках": "Человек не может остаться
только человеком: он должен или подняться над собой, или упасть в
бездну, вырасти или в Бога по благодати, или в зверя. В настоящий момент
человечество стоит на перепутье. Оно должно окончательно определиться в
ту или Другую сторону... Чем надлежит быть вселенной,- зверинцем или
храмом?»
Этот вопрос предстоит решать и нам всем - родителям, педагогам и нашим
детям. На путях языческого гуманизма ответ будет только отрицательным.
Нельзя забывать, что корень слова "образование" - "образ" -
восстановление образа Божия в человеке. Корень же слова "Просвещение" -
"свет". Будем же вести детей к источнику Света.
Приложение 8
Священник Александр Зелененко
КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
АНТРОПОСОФСКОЙ ПЕДАГОГИКИ
Антропософия называет себя религией христианской, внеконфессиональной,
что и привлекает множество современных искателей "нетрадиционной"
духовности. На самом же деле она представляет собой синтез не
христианских (индуистских, герметических, теософских) и полухристианских
(гностических) идей.
Быстро распространяющаяся в ХХ веке, антропософия страшна тем, что в
отличие от других псевдохристианских течений, имеет четко разработанную
педагогическую систему - вальдорфскую педагогику (по названию местности
Вальдорф, где была открыта Штайнером первая школа). Любая педагогическая
система строится соответственно своим взглядам на сущность человека. В
этом едины и современная традиционная "натуралистическая" педагогика и
православная, и вальдорфская. Различны "только" сами взгляды.
Мы не будем здесь излагать учение Штайнера. Укажем только на важнейшие
несоответствия его с христианством.
Антропософия учит о перевоплощении, тогда как христианство - о
Воскресении.
В человеке, понятом антропософски, нет подлинной целостности, ибо нет
неповторимой связи духовного ядра личности и с ее эмпирией; христианство
же утверждает целостность человека, при иерархичности его.
В антропософии духовное возрастание человека всецело зависит от его
собственных усилий и не связано с благодатной Божией помощью. Благодати
вообще нет места в мире, понятом антропософски.
Антропософия именует себя "духоведением". Однако базируется она на
"темной" духовности. Путь "восхождения" в антропософии есть усиление
темного полюса духовности, он не приближает к Богу, а удаляет от Него.
Антропософия неверно понимает сущность зла и путь к его преодолению. Она
видит зло в господстве в душе ее периферии - именно поэтому в подавлении
злых мыслей и чувств, в наполнении себя добрыми мыслями и чувствами она
видит достаточное средство для преодоления зла. Антропософия
отождествляет свое "тайноведение" с истинным добром, отвергая то, что
духовность наша (как тварная) именно на своих высотах может стать
проводником зла. Христианство же содержит учение о том, что зло впервые
появилось на высотах духовной жизни.
Все антропософское учение проникнуто идеей о мировой религии, в которой
христианин явно усмотрит повествование о пришествии Антихриста.
Антропософия разделяет идею синкретизма, которой в Православии
противостоит идея соборности. Но человек не может заниматься
синтезированием всех религий, ибо опытно может знать только одну систему
религиозных ценностей.
Антропософия предполагает существование тайнознания, известного только
посвященным и объединяющее все верования. Анализируя разные культы,
Штайнер делает вывод, что христианство исходит из древних мистерий.
(Подобное суждение, конечно, не находит подтверждение ни в Священном
Писании, ни в Святоотеческом наследии; впрочем, они не являются
авторитетом для антропософии.) Христос же принес Свое учение всем людям;
более того, спасительное знание Он сокрыл от мудрых и разумных и открыл
младенцам.
В сущности, в метафизике антропософии нет учения о Едином Боге, а лишь о
существовании Высших Духовных Существ; Иисус Христос для антропософии -
не Богочеловек, а один из "Великих Посвященных". Его страдания, смерть и
Воскресение понимаются мистическо-символически. (В свете этого
становится ясна антихристианская сущность антропософии, ибо если Христос
не воскрес; то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера наша (1 Кор. 15,
13-14).
Таким образом, при рассмотрении антропософии сквозь призму христианского
учения становится ясно, что она не знает Христа, каким его образ живет в
христианских душах. В в своей метафизике и антропологии антропософия, по
сути, не только не имеет ничего общего с христианством, но является явно
антихристианским учением.
Чему же и как учат детей в вальдорфских школах? Какова эта педагогика с
точки зрения Православия?
Создавая свою педагогическую систему, Штайнер берет старую концепцию
"Свобода, равенство, братство". Но важно понимание каждого из этих слов.
Богоданная свобода для антропософии является способом духовного
возрастания, осуществляемого силами самого человека, без благодатной
Божией помощи. Господь же говорит: Без Меня не можете делать ничего
(Ин.15, 4). Православная педагогика выступает против предоставления
ребенку свободы в следовании его внутренним, низменным инстинктам: ведь
с момента грехопадения человек не всегда внутренне тянется к добру. Хотя
все люди равны пред Богом по Благодати, но само Божественное устроение
мира предполагает иерархичность: одному дал пять талантов, другому два,
иному один (Мф. 25, 15), дары различны, но Дух один и Тот же (2 Кор.
12, 4). Кроме того, мы помним, к чему привела идея равенства в начале
века в России. Братство братству рознь. Вспомним братство, объединявшее
строителей Вавилонской башни. Братство невозможно без Отца и "Бог
разрушает такой совет". В противовес антропософского единения "во имя
человечества" православная педагогика, основанная на Священном Писании и
Святоотеческом Предании, учит смирению, преданию своей воли в "руце
Божии"; учит о иерархичности и земного, и небесного; и о Богосыновстве,
в котором все мы являемся братьями во Христе.
Нельзя, однако, не отметить наличие в опыте вальдорфской педагогики
интересных идей, особенно в области естественных дисциплин, которые
берут на вооружения последователи традиционной "натуралистической"
педагогики. Так, интересен опыт работы с умственно отсталыми и
неподготовленными к обучению детьми.
Признавая наличие духовной жизни в ребенке, антропософия стремится дать
ему духовное воспитание. Она учит своих воспитанников "очищению" и
укреплению естественной духовности, развитию духовных сил, сокрытых в
человеке. Чем же плохо такое воспитание добродетельной жизни? Во-первых,
духовное "восхождение" совершается усилиями самого человека, вне
Благодатной Божией помощи. Для Благодати вовсе нет места в мире, как его
понимает антропософия. Во-вторых, вся "техника" духовного возрастания
есть магия, которая покоится на угадывании и управлении некоторыми
закономерностями, которым подчинена естественная духовная жизнь.
Развивая духовную "самость" в человеке, антропософия усугубляет
раздвоение в духовной жизни, усиливая ту сторону духовности, которая
хочет обойтись без Бога. Поэтому путь "восхождения" в антропософии,
усиливая темный полюс духовности, не приближает к Богу, а удаляет от
Него. В христианстве же значение внутренней работы над собой в том, что
она снимает преграду между Богом и человеком, изнутри просветляя сердце,
сливает искание бесконечного с обращением к Богу. И, конечно, в
христианском понимании духовной жизни нет места магии. Главное, чего
ждет христианин от своего делания - это простота и смирение, чтобы
уготовить путь для благодатного вхождения Бога в нас.
Христианская педагогика, исходя из того, что каждый человек - образ
Божий и человеческая природа повреждена грехом, - направляет свои усилия
на противостояние злому началу в человеке и помощь ему в развитии Божиих
даров. Антропософия, исходя из иных предпосылок (в частности, учения о
перевоплощении) старается не мешать "духовному возрастанию" ребенка,
мотивируя свою позицию тем, что взрослый человек, имея иные духовные
переживания, чем у ребенка, не может понять последнего; кроме того,
учитель должен учитывать возможность встречи в лице ученика с более
"старой и мудрой" духовной сущностью. Взрослые пресекают лишь наиболее
дурное, в целом предоставляя ребенку возможность потакать своим
желаниям, привычкам и наклонностям.
Итак, вальдорфский педагог не должен прямо воздействовать на внутреннюю
суть ребенка. Тем не менее, эта кажущаяся "полная свобода", ибо в силу
чуткости и
впечатлительности детской души, она легко усваивает образы действия
взрослых, уподобляясь им. И если преподаватель и не передает свои
духовные познания напрямую, понятно, что дети находятся под влиянием тех
же духов, которые руководят их учителями. Но действительно ли в
вальдорфских школах нет прямого влияния на психику ребенка? Можно
предположить, что это не совсем так, ибо внутренняя жизнь вальдорфских
школ тщательно скрыта от внешних взглядов.
Современное воспитание, в том числе и вальдорфское, и христианское,
хочет быть свободным, идти навстречу свободе ребенка. Но здесь
необходимо четкое понимание свободы педагогами. Для православной
педагогики свобода не дана, а задана, она нужна душе как живая вода,
сообщающая ей жизнь; в идее свободы начало освобождения человека от
власти природы, привычек и страстей. В воспитании идет речь именно об
"освобождении", о восхождении к свободе. Раскрыть свободу в ребенке,
удовлетворить потребность души в Бесконечном не удается благодаря
вальдорфскому свободному преподаванию религии, сводящемуся по существу к
моральной оценке поведения. Преподавание христианской религии в
вальдорфской школе идет вне связи с конкретным вероисповеданием, из-за
чего научает лишь знанию "моральных" заповедей поведения. Ученики должны
в дальнейшем сами определить собственную позицию в религиозных вопросах.
Итог такого свободного преподавания - "размытость" знаний о
христианстве, смещение акцентов в понимании духовных основ, добра и
зла...
Как уже было сказано, в антропологической системе нет места благодати
Божией. Господь и Слово Его вообще не авторитетны для антропософии.
Закономерно, вальдорфская педагогика лишает ребенка благодатной помощи
Божией на пути возрастания личности, тогда как православная педагогика
не мыслит воспитания вне благодатной жизни Церкви и особенно ее Таинств.
Большое значение в вальдорфских школах придается народным праздникам.
Однако, благодаря антропософскому мнениию о едином мистическом
содержании языческих культов, учителя затрагивают лишь обычаи языческие,
обходя христианское понимание праздников. Таким образом, приобщаясь к
родной культуре, дети приближаются к "темному" полюсу духовности. Этому
способствует и естественное отсутствие такого важного воспитательного
момента, как преподавание житийного материала, обучение примером жизни
святых угодников. В православной педагогике это оказывает несомненную
духовную поддержку учащимся. Жития дают пример жизни Богоугодной, именно
поэтому они и не приемлемы антропософией, которой не нужен для
подражания в духовной жизни образец смирения, ибо суть ее - гордыня.
(Самость присутствует даже в самом названии - Антропософия. Человек, его
возможности, выше всего - это убеждение и причина выхода Штайнера из
Теософского общества.). Вместо этого используются поверхностные
моральные нравоучение.
Неверно толкует антропософия и проблему зла в человеке; не принимает во
внимание поврежденность человеческой природы грехом. Христианская же
педагогика исходит из того, что до окончания младенчества (7 лет) в душе
человека уже есть вкус к добру и злу, но не связано еще с моментом
свободы. Отрочество уже ответственно за свои проступки. Однако вкус ко
злу не может быть преодолен "ненавязчивым" вальдорфским воспитанием. Или
же духовные искривления будут исправляться антропософскими методами:
медитацией, кодированием, иными энергетическими воздействиями, лечащими
- по православному пониманию - лишь внешнюю сторону, и способные нанести
непоправимый удар духовной жизни ребенка.
Особое значение в преподавании имеет метод иносказания. Применяется
сказка и в вальдорфских школах. Однако иносказание может быть по-разному
истолковано. Понятно, что антропософы истолковывают сказку на свой
манер.
Итогом свободного преподавания в вальдорфской школе является
формирование у учеников такого мировоззрения (а учитель неизбежно
преподает любой предмет в свете собственных взглядов), которое будет
определять их дальнейшее развитие, которое будет происходить в
молодежных объединениях оккультного характера. Система взглядов
выпускников будет внутренне отторгать любое целостное христианское
учение. Конечно, адептов антропософии готовят не в средней школе, а
гораздо позже. Однако, некоторая предрасположенность закладывается.
Итак, вред вальдорфского воспитания очевиден. Но в сфере управления
Российским образованием его не хотят замечать. Ведь представлена
антропософия для неискушенных работников наробразования ни как
религиозное учение, или готовая система взглядов на жизнь, а лишь как
путь к познанию мира и человека. Вне сомнения, обольстители используют
незнание и неопытность русских людей, десятилетиями находившихся в
бездуховном вакууме. Родители с радостью отдают детей в вальдорфские
школы, престижные из-за заграничной помощи, в надежде, что дети получат
духовное воспитание. В Петербурге существует уже четыре вальдорфских
школы при нескольких детских садах; при нашем попустительстве число их
будет расти. Мы не можем закрывать глаза на антихристианскую сущность
антропософского учения и должны противостоять его внедрению в Российскую
школу.
Приложение 9
Б.А.Алмазов
Простите меня!
(отрывок из рассказа)
Алмазов Б.А. Хлеб наш насущный. - Л., 1991.
Часть I: "Из голода в голод"
Настоящего голода, какой пережила моя бабушка в блокаду, а мама на
Ленинградском фронте, я не помню, но голодные времена застал. После
войны в Ленинграде бабушка, мама и я буквально перемогались, получая
хлеб по карточкам, и все мечтали: "Вот приедем на Дон..."
Возвращаясь домой после многочасовых стояний в очередях за мукой,
которую только начали продавать, после давки, духоты и истерических
слухов: "Кончилась! Больше не будет!", мы приносили три пакета -
бабушкин, мамин и мой, и вот тут-то начинались воспоминания о каких-то
сказочных временах, о невероятных урожаях и пышных казачьих калачах...
Мне эти рассказы казались фантастическими, как легенда про золотые
яблоки! Разве могут быть яблоки из золота?
Но я тоже мечтал. Мечтал и надеялся...
И наконец мы поехали в голубые степи, в края ковылей и маков, прозрачных
рассветов, пшеничных караваев и всех земных плодов. А когда добрались до
нашего хутора, нас настиг голод.
Все оказалось неправдой! Степь была не голубой, а удушающе пыльной,
пожухлой. На иссеченной трещинами голой земле, как спицы, неподвижно
стояли пустые колосья, и над всем этим - тусклое от жары солнце в
белесом мареве засухи... Бродили коровы с выпирающими мослами, лошади,
глядящие по-человечьи измученно и покорно.
Мужчины были в основном инвалиды, вернувшиеся с войны, с ввалившимися
глазницами, обтянутыми потрескавшейся кожей скулами и лихорадочным
блеском в глазах. До сих пор помню их ссутуленные плечи и огоньки
бесконечных самокруток, угольками вспыхивающие в черных кулаках. Женщины
с тонкими, горько поджатыми губами и коричневыми лицами под низко
надвинутыми платками. Ребятишки, молчаливые, пузатые, тихо выискивающие
по канавам и у провалившихся плетней какие-то съедобные корешки и
щавель, постоянно жевали.
Нас спсли два вещевых мешка сухарей. Ежедневно утром и вечером мы
извлекали оттуда два сухаря, и бабушка внимательно следила, как я их ем:
"Чтобы по-людски, за столом, не торопясь, чистыми руками, обязательно
прихлебывая из миски отвар свекольной ботвы. Не в сладость, а в
сытость..."
Боже мой, а что же они с мамой ели? Что вообще ели взрослые, если детей
кормили лепешками из лебеды?
Часть II: "Греховный поступок мальчика"
И вот однажды, когда я искал с соседским мальчишкой какие-то "каланчики"
и ел их на огороде, его сестренка, бледная, как бумага, даже под степным
солнцем, с белыми косицами, в выгоревшем до белизны платье, появилась
среди пустых грядок и позвала меня.
- К вам дядька на бричке приехал!
И точно. В нашем дворе стояла таратайка. Лошадь дергала кожей на животе,
отгоняя мух.
И уже здесь я почувствовал идущий от тележки запах. Я влетел на крыльцо
и наткнулся на целый пласт этого аромата. Он стоял как раз на уровне
моего носа. Из сеней запах потащил меня в комнату к бабушкиному комоду.
Там, во втором ящике, под старенькой простыней, я увидел четыре
огромных, душистых, белых каравая с высокими пористыми боками,
блестевших масляной корочкой. От их запаха у меня кружилась голова, но
впиться в хлеб, разломать его, откусить я не посмел. С великой натугой я
закрыл комод.
- Нечто! - доносился из соседней комнаты мужской голос. - По крайности,
войны нет... Сдюжим... А в июле сколь-нибудь соберем. Местами хлеб
есть...
- Егорушка! - ахала бабушка. - Да что ж ты все нам, у тебя своих
пятеро...
- А у меня еще есть. Это нам артельный на трудодни зерно выдал, дай ему
Бог здоровья. И где взял? А я так думаю... - сказал он, поворачиваясь ко
мне. - У моих-то - отец, вот он, с руками и ногами, а ему кто, сироте,
даст?
Это была самая больная струна в моем сердце, и он потянул за нее, этот
незнакомый голубоглазый, словно вылинявший от солнца Егор.
- Все же вы гости! Из Ленинграда! В родные как-никак места вернулись, и
тут голодовать... Это и дедушке твоему от меня благодарность! - Он
протянул ко мне руку, и я весь сжался, как от удара: "Сироту жалеет!
Добренький!" - Бывало, придет твой дедушка в класс, - гудел Егор, -
высмотрит, кто совсем пропадает, да и сунет ему тишком сухарик от своего
пайка. Мне сколь разов перепадало. Святой был человека, я с его грамоты
пошел...
Я возненавидел Егора. Меня затрясло от его белозубой улыбки и
жалостливых глаз. И как я, пятилетний недомерок, сообразил, чем больнее
ударить его?!
- А что это у нас в доме так навозом тянет? "Вот так тебе! - подумал я.
- Пришел. Расселся. Жалеет. Разговаривает!"
Запах от Егора шел густой, в нем мешались конский и человеческий пот,
махорка и духота овечьего закута.
Егор заморгал белыми ресницами, нахлобучил бесформенную папаху и
суетливо заторопился.
- И то! И то... - забормотал он. - Спим-то посреди отары...
Принюхавши... Вы уж извините! Надо бы сперва в баню... Но я хлебца вам
теплого, из печи чтобы, хотел...
Часть III: "Покаяние и оправдание"
Когда я ел божественно пахнущий ломоть, грыз хрустящую корку, тонул в
белопенном мякише, чувствуя щеками его живое тепло, я не понимал, какой
поступок совершил. И только потом, когда томление сытости стало
склеивать мне веки, я удивился, почему это после ухода Егора ни мама, ни
бабушка не сказали мне ни слова. Мама сидела забившись в угол
старенького диванчика, а бабушка гремела посудой.
- Это же надо - взрослому человеку... - наконец проронила бабушка,
забирая у меня тарелку с куском, который я не смог одолеть. - Стыд
какой!
- Как стыдно! - Мама поднялась и стала ходить по комнате, ломая пальцы.
- Он в степи под градом и холодом, под молниями и суховеями, круглый год
один, среди овец...
- У него своих детишек голодных пятеро, а он тебе первому... Я плохая
бабушка! Я не умею тебя воспитать! - Это была самая страшная фраза.
Через час такой пытки я уже рыдал, понимая весь ужас совершенного мною
поступка.
- Что же мне теперь делать? - закричал я, захлебываясь слезами.
- Сам набедил - сам и поправляй.
- Да как же я у него прощения попрошу, если он уехал?
- А что ты думал, когда обижал? Ты же нас всех, нас всех - и дедушку, и
папу, и нас с мамой - на всю жизнь опозорил...
- Он недалеко живет! - обронила мама. - За оврагом, у кладбища.
- Так ведь темно уже! - кричал я, леденея от мысли, что придется идти
оврагом, где и днем-то страшно. - Меня бугай забодает!
Бугай в сарае спит давно.
- Меня волки съедят!
- Пусть! - отрезала бабушка. - Пусть у меня лучше не будет внука, чем
такой внук - свинья неблагодарная!
- Он ведь хлеб! Он ведь хлеб тебе привез... - прошептала мама.
На улице было действительно совсем темно. Все привычное и незаметное
днем переменилось, выросло и затаило угрозу: и плетни вдруг поднялись,
как зубчатые стены, и беленые стены хат при луне вдруг засветились
мертвенно и хищно.
...Спотыкаясь и поскуливая, я вышел к оврагу, где огромным чернильным
пятном лежала темень. Я пытался зажмуриться, но глаза от страха не
закрывались, а норовили выскочить из орбит. Рыдая, я опустился на
дорогу, где под остывшим слоем пыли еще таилось дневное тепло. Домой
повернуть было невозможно. "Ты нас всех опозорил!" - звенело в голове.
- И пусть! - шептал я. - Пусть меня сейчас волк съест и не будет у них
меня! - Я пытался представить, как все по мне плачут. Но картина не
получалась, потому что я знал: вина-то моя не прощенная! И виноват я по
уши! "У него своих детишек пятеро голодные сидят, а он тебе хлеб
привез!"
Из темноты вдруг высунулась огромная собачья голова, ткнулась холодным
мокрым носом в мой голый, втянутый от страха живот, пофырчала мне в ухо
и скрылась.
Как во сне, я поднялся, перешел черный овраг и, стараясь не смотреть в
сторону кладбища, вышел к Егорову куреню. Окна не светились... И тогда я
зарыдал в голос, потому что все было напрасно: Егор спит, а завтра он
уедет и никогда не простит меня!
- Кто здесь? - На огороде вдруг осветилась открытая дверь бани.
- Дядя Егор! - закричал я, стараясь удержать нервную икоту. - Это я! -
И, совсем сомлев от страха и стыда, почему-то совершенно замерзая, хотя
ночь была жаркая, ткнулся во влажную холщовую рубаху овчара и, заикаясь,
просипел: - Дядя Егор! Прости меня!
За всю свою жизнь я не испытал большего раскаяния, чем в тот момент.
- Божечка мой! - причитал Егор. - Да закоченел весь! Милушка моя!
Потом он мыл меня, потом мы шли домой, все той же бесконечной ночью.
... Много лет спустя мама рассказала мне, как они с бабушкой, обливаясь
слезами, шли за мной по пятам. Мама несколько раз порывалась подбежать
ко мне: больно маленький я был и очень горько плакал, но бабушка
останавливала ее:
- Терпи! Никак нельзя! Сейчас пожалеешь - потом не исправишь...
Были потом у меня и праздники, и изобильные столы, и веселые рыбалки с
дядей Егором. Были длинные ночные разговоры под черным и бездонным
небосводом, но навсегда осталось чувство вины перед тем, кто дал мне
хлеб...
+
Священник Александр Зелененко
Нравственно-педагогический анализ
и вытекающие из рассказа педагогические принципы
Рассказ Бориса Алмазова "Простите меня" дает нам богатый материал для
выявления педагогических принципов. Особый интерес для
нравственно-педагогического анализа и выявления принципов представляют
II и III часть рассказа: "Греховный поступок мальчика" и "Покаяние и
оправдание".
В первой части рассказа можно отметить принцип культуросообразности,
выразившийся в словах бабушки к мальчику во время еды: "чтобы по-людски,
за столом, не торопясь, чистыми руками", и принцип мерности: "не в
сладость, а в сытость".
Несмотря на голод в ситуации соблазна мальчик "не посмел" взять хлеб без
спроса взрослых, в чем проявилось заложенное ранее воспитание (принцип
нравственной свободы и сознательности).
Егор принес хлеб в голодное время, несмотря на то, что сам имел большую
семью. Поступок Егора явился знаком благодарности за благодеяния его
учителя (дедушки мальчика): "это и дедушке твоему от меня
благодарность". Егор на всю жизнь запомнил доброту своего учителя:
"Бывало придет твой дедушка в класс... да и сунет тишком сухарик от
своего пайка. Мне сколько разов перепадало. Святой был человек..."
Добро, посеянное много лет назад, дало добрые всходы и плод.
Здесь реализовались принципы личного примера учителя,
целеустремленности, разумно-деятельной любви, нравственной
сознательности, нравственной свободы Егора. Кроме того в словах Егора:
"у моих-то отец, вот он, с руками и ногами, а ему кто, сироте, даст?"
проявились принципы сосрадательной любви и смиренномудренного
снисхождения.
Главным моментом второй части является проступок мальчика, вызванный
обидой на Егора, задевшего "самую больную струну в сердце" ребенка - его
сиротство. Не умея совладать собой, испытывая чувство ненависти, мальчик
наносит оскорбление Егору: он "сообразил, чем больнее ударить его". В
этом проявилась непочтительность и неблагодарность к взрослому человеку,
давшему ему хлеб.
На выпад мальчика Егор отвечает смирением, он как будто соглашается и
оправдывается: "И то... вы уж извините! Надо бы сперва в баню... Но я
хлебца вам теплого, из печи чтобы, хотел..."
Особой глубиной и силой педагогичности поражает третья часть рассказа,
названная нами "Покаяние и оправдание".
Грех ненависти закрывает сознание мальчика: "я не понимал, какой
поступок совершил".
Молчание бабушки и мамы после случившегося можно расценить как
"педагогическую паузу" для внутреннего самоанализа происшедшего и
усиления чувства вины всех в происшедшей ситуации.
Лишь после еды мальчика, а не во время ее, бабушка, а в поддержку ее
мама, начинают пристыжать его: "Это же надо - взрослому человеку... Стыд
какой!" - бабушка; "Как стыдно!" - "мама... ломая пальцы" (принцип
своевременности; нравственной сознательности и требовательности).
Бабушка первой показала образ покаяния: "Я плохая бабушка! Я не умею
тебя воспитывать!" (личный пример и ответственность).
Слова сокрушения бабушки достигли цели, ибо "это была самая страшная
фраза" для мальчика, - "пытка", пробудившая в нем понимание содеянного
проступка, вплоть до рыдания. Раскаяние мальчика ("что же мне теперь
делать? - закричал я, захлебываясь слезами") пробудило в нем желание
загладить вину действием.
Желая укрепить внука в правде, бабушка пробуждает в нем ответственность
за содеянное перед всем родом: "ты же нас всех, всех, - и дедушку, и
папу, и нас с мамой - на всю жизнь опозорил...".
Затем бабушка проявляет необычайную твердость характера и решимость
направить самого мальчика на исправления своего поступка: "сам набедил -
сам и поправляй", "а что ты думал, когда обижал?", " и "пусть" тебя
волки съедят, "пусть у меня лучше не будет внука, чем такой внук -
свинья неблагодарная!". Здесь в явной форме проявился принцип
разумно-деятельной, а не слепой, любви.
Мама поддерживает бабушку и, несмотря на жалость к сыну, пристыжает его:
"он ведь хлеб! Он ведь хлеб тебе привез..." (единство педагогических
влияний).
Благодаря педагогическому единству взрослых, мальчик, преодолевая страх,
"спотыкаясь и поскуливая", "рыдая", выходит ночью к оврагу, исполненный
решимости повиниться перед Егором, чувствуя невозможность возврата
назад: "домой повернуть было невозможно. Ты нас всех опозорил!" -
звенело в голове" (пробуждение нравственной свободы).
Несмотря на внутренние борения в душе мальчика ("И пусть! - шептал я. -
Пусть меня сейчас волк съест и не будет у них меня!"), все же совесть
возобладает в нем: "вина-то моя не прощенная! И виноват я по уши!"
(пробуждение целого комплекса нравственных чувств: стыда, совести, вины
и нравственной сознательности).
Дойдя до дома Егора и обнаружив, что свет погашен, мальчик приходит в
отчаяния от невозможности загладить свою вину, успокоить сердце
покаянием: "И тогда я зарыдал в голос, потому что все было напрасно:
Егор спит, а завтра он уедет и никогда не простит меня!"
Егор обнаружил себя, выходящим из бани навстречу мальчику. И тому
удалось повиниться: "сомлев от страха и стыда" он, "заикаясь, просипел:
Дядя Егор! Прости меня!".
"За всю свою жизнь я не испытывал большего раскаяния, чем в тот момент",
- вспоминал в последствии мальчик; "навсегда осталось" во мне "чувство
вины перед тем, кто дал мне хлеб..." (принцип целостности).
Дядя Егор проявил к покаявшемуся мальчику снисходительную любовь и
всепрощение: "Божечка мой!.. Да закоченел весь! Милушка моя!"
Удивительную педагогическую мудрость, дальновидность, твердость и
настойчивость в исправлении мальчика и в наставлении мамы проявила
бабушка: "много лет спустя мама рассказала мне, как они с бабушкой,
обливаясь слезами, шли за мной пятам. Мама несколько раз порывалась
подбежать ко мне: больно маленький я был и очень горько плакал, но
бабушка останавливала ее: - Терпи! Никак нельзя! Сейчас пожалеешь -
потом не исправишь..."
Несмотря на то, что принципы христоцентричности и экклезиоцентричности
явно не проявлены в рассказе, но они подспудно лежат в основе образа
нравственно-педагогических действий и дедушки, и бабушки, и Егора.
Приложение 10
Священник Александр Зелененко
Что нужно знать всем православным воспитателям
(родителям, пастырям и педагогам)
об угрозе сексуального просвещения
В настоящее время на наших детей обрушился поток порнографии и эротики с
экранов телевизоров и видеомагнитофонов, со страниц газет и журналов.
Следствием такого информационного прессинга явились ранние половые
связи, беременности, аборты и сексуальное насилие. Министерство
Образования РФ предложило решить возникшую проблему, включив в список
рекомендованных федеральных программ пакет школьных программ "Половое
воспитание учащихся. Основы сексологии". На самом деле эти программы
дают половое просвещение, пропагандируют "безопасный" секс, "безопасные"
аборты, употребление контрацептивных средств, поощряют отказ от ребенка;
т.е. детям хотят привить новую систему ценностей, новый "стиль и образ
жизни, новые модели поведения", навязать новые типы "семьи", чуждые
нашему народу, его религиозным ценностям и культурным традициям. При
этом нарушается, как минимум, статьи 21, 23, 28, 38 Конституции РФ и
статьи 133, 134, 135, 137, 148, 150, 151, 156, 239 и 242 УК РФ.
Если по данным специалистов только у 10% подростков существует
повышенная сексуальность, обусловленная психофизиологией старшего
подросткового возраста - это 16-17 лет, то предлагаемая Мин. Образования
программа спровоцирует нездоровый, гипертрофированный интерес к нижней
части тела, сформирует отрицательную сексуальную доминанту. Программа
низводит человека до одного органа, а человеческие отношения - до
потребления друг друга, т.к. в основу межличностных отношений заложен
принцип "партнерского удовольствия". Фактически одобряется
вседозволенность, распущенность, безответственное поведение и отношение
к людям. Предполагается "планирование семьи": сначала "безопасный" секс,
а когда молодые люди "захотят", тогда и создадут свою семью, родят
желанных детей.
Можно однозначно сказать, что после такого "просвещения" наши дети не
смогут быть полноценными счастливыми мужем и женой, не смогут родить
здоровых детей. Дети - дар Божиего благословения супругам. "Безопасный"
секс в любом виде противен замыслу Божию о человеке. Любые добрачные и
внебрачные связи лишают будущих супругов целомудрия и чистоты, они
грешны и запрещены Господом (ср.: Вт. 5, 18; Мф. 5, 27, 32; Рим. 13, 9).
Но и супружеские отношения означают не удовольствие, не разврат, а
подлинное служение, на которое Сам Бог благословляет супружескую чету
(ср.: Быт. 9, 7). Семья - это не примитивный временный союз "сексуальных
парнеров", а вечное единение двух любящих сердец (ср.: Быт. 2, 24; Мф.
19, 6), где надо жертвовать собой, поступаться своими привычками,
желаниями ради близкого любимого человека. Это прежде всего
самоотверженный труд души, сердечное слышание другого и забота о нем.
Супружеская любовь не сводится к физиологии, она немыслима вне духовного
и душевного единения любящих друг друга мужа и жены. Телесная любовь
освящена светом верности Богу, Который сказал: жена спасется чрез
чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием (1
Тим. 2, 15).
Не к целомудрию, а к распущенности и массовому растлению ведет новое
половое просвещение. Она напоминает сознательное злоумышленное обнажение
всех людей, снятие естественных покровов, о недопустимости которого
Господь неоднократно говорит в Священном Писании. Буквально вся 18 глава
книги Левит посвящена закону святости, чистоты и целомудрия в
человеческих отношениях. Наготы отца твоего и наготы матери твоей не
открывай... Наготы сестры..., брата..., дочери..., сына... твоего не
открывай, ибо они твоя нагота... Ибо, если кто будет делать эти
мерзости, то души делающих это истреблены будут из народа своего...
Итак, соблюдайте повеления Мои, чтобы не поступить по гнусным обычаям...
и чтобы не оскверняться ими. Я Господь Бог ваш (Лев. 18, 7, 16, 18,
29-30). Обнажение человеческого тела и человеческих отношений ведет не к
"снятию напряжения", как думают иные, а к сексуальной вседозволенности,
пресыщению и последующим поискам извращений нравственно растлившейся
души.
Это иллюзия, что сексуальная грамотность и "безопасный" секс сделают
семейную жизнь счастливой, а любовь более полной. Об этом однозначно
писал американский психолог, философ и социолог Эрих Фромм (1900-1980) в
работе "Любовь и ее распад в современном обществе", где он, опираясь на
клинические факты показывает, что "полное удовлетворение всех
инстинктивных потребностей не только не дает основы для счастья, но даже
не гарантирует психического здоровья", что "если человек... обретет
способность любить, исчезнут и ее или его сексуальные проблемы".
В решении этой проблемы надо прежде всего учитывать нашу отечественную
историю, религиозную и культурную, традиции и особенности национального
самосознания народа, где одной из главных добродетелей считалось
целомудрие, которое включает в себя чистоту тела, образов, мыслей,
поступков. Не случайно в русском языке "практически не существует слов
(за исключением медицинских терминов и непристойностей) для обозначения
сексуальных органов, эмоций и действий. Это теснейшим образом связано с
традиционным православным отношением. Отсутствие фиксации на физической
стороне любви и, напротив, ее романтизация - одна из важнейших
составляющих нашего национально-культурного архетипа".
Подробностям половой жизни никого учить не надо, любовь научит всему,
ибо человеку Богом даровано мистическое знание: Царствие Божие внутрь
вас есть - говорит Господь (Лк. 17, 21). "Человеку уже даны многие
умения и дарования, нужно просто открыть их. Ключом же к этому является
вера и жизнь в Боге". Понимая это, наши благочестивые предки занимались
не половым просвещением, а воспитанием целомудрия, т.е. целостного
отношения к миру. И сегодня, если мы хотим вырастить здоровое и
высоконравственное поколение, уроки благочестия, нравственной чистоты и
целомудрия должны стать основой нравственного воспитания школьников.
Задачи воспитания целомудрия следующие:
восстановление идеалов и нравственных ценностей, традиционной семьи,
материнства и детства;
подготовка к семейной жизни, ответственному супружеству и родительской
грамотности;
раскрытие ценности православного уклада в жизни традиционной семьи с
четкой иерархией отношений и необходимых условий для созидания укладной
жизни.
Для реализации этих задач необходимо:
1) раскрыть замысел Божий о человеке, целостности и иерархичности его
составляющих (дух, душа тело) - в воплощении главной заповеди: да любите
друг друга (Ин. 15, 9);
2) соблюдать личностно-уважительный подход с учетом возрастной,
физиологической и нравственной зрелости, потребностей и интересов
учащихся;
3) знать:
этапы формирования нравственного чувства и сознания;
психофизиологические различия между мальчиками и девочками, юношами и
девушками;
закономерности взаимоотношений полов;
стадии созревания и развития полового чувства (платоническая,
эротическая, сексуальная);
4) не концентрировать внимание на биологическом аспекте полового
поведения;
5) отказаться от принципа "опережающего просвещения", который приводит к
нервно-психическим срывам. О возможности этого предупреждали З.Фрейд,
М.Кляйн, В.А.Сухомлинский, многие пастыри, психологи и педагоги.
6) тщательно подбирать педагога: он должен быть носителем тех ценностей,
которые провозглашает;
7) организовать при школах специальную психологическую службу для
индивидуального консультирования по половым вопросам;
8) всегда помнить заповедь "не навреди".
Возрождение Отечества теснейшим образом связано с восстановлением
идеалов традиционной православной укладной семьи, которое должно стать
главной задачей нашего общества, подкрепленной законодательно с учетом
прав родителей и ребенка.
Приложение 11
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО МАСТЕРСТВА (УПМ)
КАФЕДРА КУЛЬТУРОЛОГИИ
«Утверждаю»
«Утверждаю»
_______________
_______________
К.В.Романов
В.Г.Воронцова
Зав.кафедрой культурологии
Ректор университета
« «__________1995г.
педмастерства
« «________1995г.
ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА
ГОДИЧНЫХ КУРСОВ
ПО РЕЛИГИОВЕДЕНИЮ
«ЛИЧНОСТЬ И ВОПРОСЫ ВЕРЫ»
1995/96
учебный год
Всего слушателей - 25 человек
Лекционных групп - 1
Практических групп - 2
Количество часов
по плану - 156 часов
Педагогич. нагрузка - 192 часа
Из них:
Лекционных - 120 час.
Практических - 36х2=72 час.
Обеспечивается
штатный преподават. - 92 час.
На условиях почас.
оплаты - 100 час.
УЧЕБНЫЙ ПЛАН
к образовательной программе по религиоведению
«ЛИЧНОСТЬ И ВОПРОСЫ ВЕРЫ»
№№ Раздел Всего Лекц. Семин. Прак.
Конс.
1. Введение. Особенности современной духовной ситуации в нашем обществе
4
4
2. Вера и знание. Научная и религиозная картины мира.
20
12
4х2
3. Типы религиозных воззрений 20 12 4х2
4. История и сущность христианства 28 20 4х2
5. История христианства в России 28 20
4х2
6. Христианская антропология и психология
36
20
8х2
7. Религия и нравственность. Христианство в мировой культуре
24
16
4х2
8. Христианская педагогика 32 16
8х2
Итого: 192 120 32 40
ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
Образовательная программа «Личность и вопросы веры» представляет собой
программу просвещения учителей массовой образовательной школы и
дошкольных учреждений поп комплексу вопросов религии и веры. Программа
нацелена на решение проблемы нравственно-ценностной и
профессионально-личностной ориентации учителя в новой мировоззренческой
и духовной ситуации российского общества. Для этой ситуации характерна
массовая открытая проповедь разнообразных религиозных учений, в том
числе тоталитарного типа. В условиях отсутствия серьезного
религиоведческого образования учителя типичным становится положение,
когда учитель неспособен определить свое отношение к тому или иному
религиозному учению, ни, тем более, обосновать это отношение в свободном
разговоре с учеником. В результате педагог вынужден обходить важнейшие
мировоззренческие и методологические проблемы религии и веры, как в
своей функции воспитателя, так и в функции учителя-предметника, каким
бы ни был предмет - гуманитарного, эстетического или естественнонаучного
цикла.
При построении программы авторы исходили из идеи необходимости
представить разные позиции по вопросу религии и веры, а также осветить
по возможности все аспекты этого вопроса - и исторические, и
конфессиональные, и культурологические.
Программа освещает также психологические аспекты религиозного сознания,
поднимает проблему соотношения разума и веры, науки и веры, как с точки
зрения индивидуального сознания, так и в историческом аспекте.
Программа уделяет большое внимание истории религии и религиозных учений:
в программе специально выделен блок, в котором анализируется, какое
влияние и в каких формах вера и религия оказывала и оказывает на те или
иные проявления чисто светской культуры - на литературу, право,
нравственность, на традиции государственности и общественного сознания.
Программа рассчитана как на педагогов всех специальностей, так и на
учителей религиоведческого цикла. По завершении предусмотренного
программой цикла обучения, педагог. Познакомившись с различными
позициями оп вопросам веры и религии, как конфессиональными, так и
светскими, сможет сформулировать методологические основания своих
суждений о тех или иных конфессиях и религиозных течениях, а также
определить соответственный круг проблем в пределах своего предмета.
Основная образовательная технология - лекционные курсы и семинарские
занятия.
Форма контроля результата - проверка рефератов и зачетное занятие.
№
п/п Содержание занятий Всего часов Лекций Семи-наров Практ
Конс.
I. Введение
Особенности современной духовной ситуации в нашем обществе. Потеря
духовных корней и ценностей. Последствия атеизации сознания. Причины
распространения сект и культов. Национальная культура и ее религиозные
корни. Религия и школа. Религиозное образование как альтернатива.
Свобода совести. Правовое содержание понятия «свобода совести».
Государство и религия. Духовность светская и религиозная.
4
4
II. Вера и знание. Наука. Философия. Религия.
Мифологическое мышление и его характерные особенности. Религиозная
мифология. Типы религиозных мофологем. Вариативность понятий «знание» и
«вера» в различных культурах. Религиозное и научное понятие истины.
10
6
2х2
III. Типы религиозных воззрений
Анимизм. Политеизм. Синтоизм. Индуизм. Буддизм. Зороастризм. Иудаизм.
Ислам. Современные религиозные учения: теософия, антропософия,
кришнаизм, агни-йога, интегральная йога. Соврем. сектантские движения:
мунизм, дианетика, Аум-Сенрике, Белое братство
20
12
4х2
IV. Научная и религиозная картины мира
Бинарность человеческого сознания. Различные способы воззрения на мир:
«снаружи» и «изнутри». Религиозные корни естественно-научной ттрадиции.
Ренессансная революция. Принципы научного исследования мира. Научное
мировоззрение. «Сюрпризы» науки ХХ века.
10
6
2х2
V. История и сущность христианства
Христианство как мировая религия. Основные догматы христианства:
Бог-Троица. Сотворение мира и человека. Грехопадение. Воплощение Сына
Божия. Воскресение. Спасение. Таинства. Богослужение. Обряды. Церковь
Христова. Символ веры. Молитвы. Годовой круг праздников. Библия. Первые
века Христианства. История средневековой Церкви. Реформация.
Протестантские течения. Католичество. Православие.
28
20
4х2
VI. История христианства в России
Русь языческая. Принятие христианства на Руси. История Русской Церкви и
святые Русской Церкви. Христианство и русская культура. Христианство и
российская государственность. Русское религиозное возрож-дение ХХ века и
Поместный Собор Русской Церкви 1917-1918 гг. Русская эмиграция и
Православная Церковь. Церковь и государство в советское время.
28
20
4х2
VII. Христианская антропология. Аскетика и современная психология.
Сотворение человека. Человек как Образ и Подобие Божие. Дух. Душа. Тело.
Понятие индивидуальности. Смысл существования человека. Синергия.
Православная аскетика. Борьба со страстями. Старчество. Иисусова
молитва. Творчество. Воцерковление. Лжедуховность. Отношение к
страданиям, болезням и смерти. Психоанализ и христианство.
Экстрасенсорика. Болезни телесные, душевные, духовные. Три вида
исцеления: натуропатическое, оккультное. Духовное.
36
20
8х2
VIII. Религия и нравственность
Религиозное понимание назначения человека и смысл жизни в разных
системах. Идеалистически-мистическое сознание средневековья и
натуролистичность парадигмы Возрождения. Человекобог и Богочеловек. Идеи
прогресса и самосовершенствования в гуманизме. Концепция человека в
христианстве. Обожение человека. Человек - Образ и Подобие Бога.
Христианская мораль, отношение к ближним. Нравственно-этические вопросы
в русской религиозной философии и православии.
6
6
IX. Христианство в мировой культуре
Византийская культура. Западное христианство и изобразительное
искусство, музыка. Русская школа иконописи. Православные корни русской
культуры. Религиозность русского народа, национальный менталитете.
Христианство и русская литература. «Серебряный век» русской культуры и
религиозно-философский ренессанс начала Х века.
18
10
4х2
X. Христианская педагогика
О сущности, назначении и направленности христианской педагогики, ее
главная цель и задачи. Исторические этапы педагогики на Руси: «ко
Христу» (языческий период), «во Христе» (христианский период), «вне
Христа» (секулярно-атеистический период). Анализ различных
педагогических систем. Выдающиеся христианские педагоги: Я.А.Каменский,
К.Д.Ушинский, Н.И.Пирогов, А.Н.Острогорский, В.В. Зеньковский,
Рачинский, С.С. Куломзина - их единство в фундаментальных вопросах
педагогики. Человек как предмет христианской педагогики. Закон Божий как
комплексный предмет и ядро межпредметных связей. Принципы и методики
Закона Божия и других вероучительных дисциплин в частных, воскресных,
церковно-приходских и государственных школах. Семейное воспитание.
32
16
8х2
ЛЕКТОРСКИЙ СОСТАВ
КАЗИН А.Л., д.ф.н., профессор АРТПУ
РОМАНОВ К.В., к.ф.н., зав. кафедрой культурологии УПМ
МИТРОФАНОВ Ю.Н., священник, кандидат богословия, ДА
ЗЕЛЕНЕНКО А., священник, сопредседатель ППО при ДА
КОПЕЙКИН К.В., священник, кандидат богословия, преп. СПб ДА
ЗАХАРЧЕНКО М.В., к.ф.н., ст. преп. УПМ
ШЕХОВЦОВА Л.Ф., к.п.н., доц. УПМ
БЕЛОВА М.Г., методист УПМ
БАТТЕ М.Б., методист УПМ
МАЙКОВ А.Н., методист УПМ
МАРКИДОНОВ А.В., кандидат богословия, преп. СПб ДА
СМИРНОВ М.Ю., к.ф.н., кафедра культурологии
ЕРШОВ Н.М., священник, кандидат богословия, преп. СПб ДА
ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ М.Б., священник, духовник православной школы
УКРАИНСКИЙ Г.В., священник
МАТВЕЕВА В.И., режиссер к/студии «Петрофильм»
Чей-то доклад по этой курсовой
Важнейшие принципы православной педагогики.
В духовно-педагогическом наследии и в настоящем педагогическом
опыте можно выявить некие общие и частные закономерности, действенные
истины и правила, или важнейшие принципы, помогающие всему
педагогическому процессу.
В данной исследовательской работе сделана попытка обозреть, выявить и
описать важнейшие педагогические принципы с учетом опыта прошлого и
современного, религиозного и светского, российского и зарубежного, а так
же с учетом личного опыта.
АКТУАЛЬНОСТЬ
Сегодня в сфере педагогической деятельности много противоречий, как в
мировоззренческих позициях, так и во взглядах на развивающуюся личность
и на учебно-воспитательный процесс. На лицо отсутствие единой духовной
основы, внутреннего единства участников педагогического процесса,
беспринципность и рассогласованность педагогической деятельности не
достигающей истиной цели.
Поэтому необычайно актуальным для каждого участника педагогического
процесса будет обретение внутреннего духовного единства, единомыслия и
согласованности действий, с опорой на те педагогические основания и
положения, которые выражены в принципах православной педагогики.
Подобных принципов не может дать нам ни безрелигиозное мировоззрение, ни
философия, ни наука, ни наша стихийная жизнь, поскольку, сами они не
имеют непоколебимых оснований. Педагогика, лишенная истинного основания,
иерархического единства, в своих принципах, подходах, и устремленности к
единой цели будет являться лишь набором необоснованных и
несогласованных между собой идей, задач и методов, не способных
воспитать цельную личность.
Данное исследование показало, что четкой системы педагогических
принципов на сегодняшний день не выработано. Не нашлось монографий,
описывающих педагогические принципы комплексно, в иерархически -
упорядоченной системе, во взаимосвязи с вероучением Православной
Церкви.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ РАБОТЫ.
Главной целью настоящей работы является желание оказать помощь в
православном осмыслении и в практической реализации описанных принципов
в педагогическом процессе.
Эта цель предполагает решение следующих конкретных задач:
проведение исследования источников духовно-педагогического наследия с
целью выявления педагогических принципов;
определение, какие принципы, выявленные из общего числа, соответствуют
православному пониманию педагогического процесса;
на основании исследования материала с православным видением педагогики
попытка дать определение ряду педагогических категорий, в том числе
педагогического принципа и педагогического процесса;
создание целостной системы, укладывающей в иерархическом порядке все
принципы православной педагогики;
определение и обоснование внутренних взаимосвязей педагогических
принципов;
выявление значения и роли всех участников педагогического процесса;
составление рекомендаций родителям, педагогам и пастырям Церкви по
практическому воплощению в жизнь данных принципов.
Решение перечисленных задач позволит глубже понять сущность православной
педагогики, педагогического процесса, придаст практическое значение
православным педагогическим принципам.
В настоящее время назрела необходимость создания целостной концепции
православной педагогики, мировозренчески основанной на догматах,
антропологии и нравственно-аскетическом учении Православной Церкви,
поддерживающей культурно-исторические, национальные традиции и
отвечающей современным требованиям психолого-педагогической науки. Ее
отсутствие во многом выявляет рассогласованность всей нашей
педагогической деятельности.
Первоначальными ориентирами такой концепции могут послужить
основополагающие и важнейшие принципы православной педагогики,
объединенные в целостную иерархическую систему. Хотелось бы надеяться,
что в данном случае теоретическая мысль сможет реально послужить живому
педагогическому делу и практическому содействию великой жизненной цели:
спасению души, к которой нас призывает наш главный Учитель - Иисус
Христос (см.: Ин. 3,15-16; 1 Тим. 2, 4).
МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
Первым методом предпринятого нами исторического поиска – был метод
анализа и синтеза, целью которого было понять какой смысл вкладывали те
или иные педагоги и авторы в понятие педагогического принципа и других
педагогических категорий.
Вторым - был метод сопоставления духовно-педагогического наследия
прошлого с личным педагогическим опытом автора, и современным опытом
православной педагогики, с целью определения полезного и значимого для
нее.
Третьим методом исторического поиска – явился метод выявления идейной
направленности педагогической мысли и практики, для выявления приемлемых
для нас и ложных направлений в педагогике.
Четвертым методом исследования стал метод
– рецепции (заимствование Церковью тех понятий истин и принципов,
которые не противоречат ее догматическому и каноническому строю
жизни.{прот. В.Зеньковский «Основы Христианской философии»
стр.414-415.}) или метод - восприятия и усвоения педагогических
принципов из других неправославных источников.
ЛОГИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ КОНЦЕПЦИИ РАБОТЫ
Вся наша христианская жизнь, по слову Спасителя, должна быть основана на
Евангельской вере (см.: Мк. 1, 15) и нравственности (см.: Лк. 10, 27;
Мк. 12, 31), протекать в лоне Матери-Церкви (см.: Мф. 18, 17), в
последование Господу (см.: Ин. 13, 15). Подобным образом и все
педагогическое дело, будучи органически-неотъемлемой частью жизни,
должно иметь тот же дух, смысл и устремленность. Поэтому православная
педагогика, основываясь на православной вере, - религиозна;
руководствуясь ко всем и во всем Евангельским духом любви, -
нравственна; стремясь к соборному единству всех и каждого во Христе,
посредством Церкви, - церковна.
Главным началом христианской жизни, ее нравственности и педагогики
является любовь, без которой, по Апостолу Павлу, все тщетно, напрасно и
бесцельно (см.: 1 Кор. 13, 3). Как в Ветхом, так и в Новом Завете она
является высшим мерилом человеческих отношений к Богу, ближним и к себе.
Поэтому в основании православной педагогики и ее принципов лежит
Евангельский образ отношений любви. Ибо "личность способна становиться
"сама собой", "находить себя" лишь в живом и действенном взаимообщении с
людьми, с миром ценностей, с Богом". Это придаст ей значительность и
возможность роста, т.к. она не может быть абсолютизирована и развиваться
из себя самой, она входит в систему мира, подчинена его законам,
сопряжена с высшими началами, стоящими над миром. От качества отношений
между людьми, колеблющихся от любви до ненависти, во многом зависит,
педагогический успех, наша жизнь и ее конечный результат.
На вопрос законника: какая наибольшая заповедь в законе?, Спаситель
сказал: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душою
твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь;
вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих
двух заповедях утверждаются весь закон и пророки (Мф. 22, 37-40). Этими
словами Христос указал основное начало ветхозаветного нравственного
закона: любовь - любовь к Богу всеми силами души, любовь к ближнему, как
к самому себе, и любовь к себе, заключающаяся в заповеди о любви к
ближним. Именно к такой любви, которая есть совокупность совершенств
(Кол. 3, 14), должен стремиться православный педагог, и такой должна
быть вся правда наших отношений к Богу, ближним и к самим себе.
Таким образом, основываясь прежде всего на Евангельской заповеди
Спасителя о любви (см.: Мф. 22, 37-40) и других источниках нашего
исследования, можно выделить целый ряд основополагающих принципов
православной педагогики, определяющих отношение человека:
к Богу (принципы христоцентричности или богопосвященности)
к Церкви (принципы экклезиоцентричности)
к ребенку как ближнему в педагогическом процессе (принципы
педоцентричности)
друг к другу (принципы нравственно-педагогического взаимоединства)
педагога к самому себе и к своей профессиональной деятельности (принципы
нравственно-педагогического аскетизма).
СТРУКТУРА РАБОТЫ
Предисловие – кратко затрагивает современную духовную ситуацию в
российском обществе; вводит в проблематику в педагогической сфере;
намечает наиболее разумный путь (следования православной
национально-исторической традиции) и средства помощи (основополагающие и
важнейшие принципы педагогики) для повышения эффективности
педагогического дела.
Введение - знакомит читателя:
А) с сущностью и спецификой христианской православной педагогики ее
целью, задачами и средствами.
Б) с основными понятиями и категориями православной педагогики и
такими центральными для данной работы понятиями как «педагогический
процесс» и «педагогический принцип».
В) показывает взаимосвязь педагогических принципов с их главным
основанием, а также с догматикой, антропологией и
нравственно-аскетическим учением Церкви.
Часть 1. - Педагогический процесс является богочеловеческим -
синергейным, состоящим из Божественной и человеческой составляющих.
Божественная педагогика является идеалом для человеческой педагогики,
поэтому первую часть работы мы назвали Тайной Божественной педагогики,
где описываются:
педагогичность Божественного Замысла и Промысла о человеке,
педагогичность устроения природы человека,
значение Божественной Благодати в педагогическом процессе,
педагогичность Божьего слова и особенности Божественной педагогики.
Человеческая составляющая педагогики - представлена более во второй –
исторической части работы, и в третьей – описывающей педагогические
принципы.
Часть 2. - Вторая часть нашей работы называется Педагогические
принципы в истории педагогики, она состоит из двух глав.
В первой главе выявляются и описываются принципы ранне-христианской
эпохи до Средневековья. Именно здесь закладывается основной фундамент
Православной педагогики и обретаются ее принципы.
Господь наш Иисус Христос является главным идеалом и основанием
педагогики, а принцип христоцентричности является ее Первопринципом.
Выявляется огромное значение для педагогики и ее принципов Церкви
Христовой и Христианства на земле, как начало Новозаветной педагогики.
Большой интерес для Православной педагогики имеют принципы воспитания в
первых Христианских общинах, а так же рассматриваемые в трудах Святых
Отцов и учителей Церкви.
Во второй главе делается попытка проследить появление и развитие
отдельных принципов Христианской педагогики в педагогическом наследии
Православной Руси, в ее монастырской жизни, в традициях и укладе
древнерусского народа, а так же в трудах русских учителей, пастырей и
святителей Церкви.
Цель исторического исследования, как и всей нашей работы – показать
необходимость историко-педагогического преемства и построения
современного воспитания и образования на принципах, согласных с учением
Православной Церкви, древнехристианскими заветами, и
духовно-педагогическим преданием нашего народа.
Часть 3. - Проанализировав материал предыдущих частей нашей работы и,
сопоставив его с современным и личным педагогическим опытом, мы пришли к
достаточно целостной, логически обоснованной и иерархически
упорядоченной системе принципов.
Эти принципы опираются на Евангельскую заповедь Христа о любви к Богу и
ближнему как к самому себе (см.: Мр. 12, 30-31). Эта заповедь лежит в
основании христианской нравственности и православной педагогики.
Духовно-педагогический опыт показывает, что практическое осуществление
этой заповеди о любви не осуществимо вне Церкви, что и раскрывается в
нижеописываемых основополагающих педагогических принципах:
а) христоцентричности,
б) экклезиоцентричности,
в) педоцентричности,
г) нравственно-педагогического аскетизма,
д) нравственно-педагогического взаимоединства.
Каждый из этих основополагающих принципов в свою очередь раскрывается
посредством группы важнейших принципов, описываемых в нашей работе.
Три центральных основополагающих принципа педагогики выделял в свое
время и проф. прот. Василий Зеньковский. "Его педагогическая система
построена на христоцентричном православном богословии, является
антропоцентричной в определении целей и задач воспитания и
экклезиологичной в понимании средств для достижении этих целей (через
понимание Церкви как "благодатного организма", в котором преображается
человеческая природа) и достигается спасение.
Исходя из этого, аксиологически оправданным будет следующее
иерархическое построение принципов: христоцентичность,
экклезиоцентичность и педоцентричность, соотносящихся как Богочеловек,
богочеловечество и богоподобная личность.
а) О христоцентричности
Христоцентричность является основополагающим первопринципом всей
православной педагогики, ибо Христос есть ее главный центр, основание,
идеал и цель.
Термин "христоцентричность" чаще всего употребляется в богословии,
философии, истории, аскетике, а в последнее время и в трудах
православных педагогов. Именно при христоцентричном подходе, когда за
основу берется Боговоплощение и Евангельское благовестие о Христе в духе
вероучения Православной Церкви, обретается истинное понимание
богословия, истории, философии, аскетики и педагогики.
В нас должны быть те же чувствования (см.: Фил. 2, 2, 5), мысли (см.: 1
Кор. 2, 16) и воля (см.: Ин. 15, 4; 6; 10), что и во Христе Иисусе. Об
этом убедительно говорит сербский святой нашего века, преподобный Иустин
(Попович): "Если мысли человека обо всем в жизни не переходят в мысли о
Христе, они обязательно превратятся в бессмысленное и самоубийственное
мучение". Святой Апостол Павел, говоря о непрестанной молитве (см.: 1
Сол. 5, 17), так же напоминает нам о необходимости постоянной
обращенности нашего ума и сердца к Богу.
Итак, христоцентричность - главный основополагающий (см.: 1 Кор. 3, 11),
универсальный (Колос. 1, 16-20), смысло- и целеобразующий принцип,
руководящий нас соотноситься в жизни, в педагогике и во всем (Ин. 5, 19)
с Господом нашим Иисусом Христом - непреложной Истиной, высшим
Авторитетом, Идеалом и Путем (Ин. 14, 6), Источником Премудрости,
ведения (Кол. 2, 3) и благодати (Ин. 1, 16), дабы веруя в Него все
творить во имя и во славу Его (Ин. 20, 31).
б) Об экклезиоцентричности
С Господом тот, кто с Церковью. Будьте так, не суемудрствуя, и будете на
спасенном пути.
Свт. Феофан Затворник
Главный смысл и задача православной педагогики - приблизить подрастающее
поколение к Богу, обучить подлинной жизни во Христе в лоне Церкви.
Поэтому для всех православных педагогов должно быть ясным понятие о
Церкви, о ее историческом бытии, о ее земном назначении, высокой
значимости в педагогическом деле и Божественном домостроительстве нашего
спасения.
Истинной христоцентричности можно достичь только живя в Богочеловеческом
Теле Церкви - экклезиоцентрично.
На каждого члена Церкви безусловно возлагается долг - узнавать свою
веру, воцерковляться в отношении учения церковного и стремиться к
достижению совершенства дарами и средствами Церкви и всем своим
жизненным подвигом. Источником научения, для всех доступным и
равнонеобходимым, служит богожитие, обретаемое лишь через усвоение
церковного вероучения, участие в богослужениях и таинствах, и во всем
строе и укладе церковной жизни.
"Глубина ведения Церкви заведомо превышает силы отдельного человека, как
бы он ни был одарен. Но он должен проверять себя по Церкви, учиться у
Церкви, вопрошать Церковь, искать в ней, а не в себе самом истины. Для
него церковность есть критерий истинности его мнений, у него не должно
быть другой заботы, или другого желания, как быть церковным, находиться
во внутреннем согласии с Церковью, и всякое самочиние, своемыслие должны
быть ему чужды". Однако такое послушание Церкви ни есть внешнее,
пассивное, но внутреннее, творческое, - послушание не раба, но сына, не
страха ради, но любви. У любящего нет большей заботы, как быть в
согласии с любимым. У сына же, быть в единении с Небесным Отцом и
Матерью-Церковью. Но это единение тогда только полно и возможно, когда
оно является искренним и свободным.
Для того же, кто признает живущим в Церкви Духа Божия, противление
Церкви есть противление Духу Святому и желание солгать Ему (см.: Деян.
5, 3).
"Мыслить обо всем "во Христе" или Христом - вот главные заповеди для
каждого христианина, вот наш категорический христианский императив
теории познания". "Размышляя Христовым умом, соборным умом Церкви,
христиане могут иметь "одни мысли", одни чувства, "иметь одну любовь",
быть одной душой и одним сердцем, "единодушными и единомысленными" (Флп.
2, 2; 3, 16; 4, 2; Рим. 15, 5; 1 Кор. 1, 10). Именно в Церкви происходит
неизменное единение человека со Христом, в Котором источник благодатной
силы, позволяющей принести плод в духовной жизни и во всяком деле.
...Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе,
так и вы, если не будете во Мне (Ин. 15, 4).
Наивысшим плодом духовной жизни является святость, последовательно вести
к которой и призвано все дело православной педагогики. Святость, будучи
свойством Бога и Церкви, обретаема православными христианами "не от
самих себя, но всегда только от Церкви, не от людей, но от Христа
Господа, неразрывно соединенного с Нею, как Глава с Телом. И нет иной
святости, кроме церковной. Все добро, вся святость, какая есть во
вселенной, где бы она не находилась, нераздельно принадлежит Церкви". И
потому вторым центром обращенности христианской жизни и православной
педагогики является Церковь. Из этого положения можно вывести принцип
экклезиоцентричности, который так же неразделен с христоцентричностью,
как Христос и Его Церковь, как "глава и тело" (1 Кор. 12, 27), "лоза и
ветви" (см.: Ин. 15, 5), "жених и невеста" (см.: Еф. 5, 23), а в
педагогическом смысле, как "учитель, училище и ученики".
Итак, экклезиоцентричность - это второй и взаимоединый с
христоцентричностью принцип православной педагогики, раскрывающий
полноту жизни во Христе через необходимость руководствоваться со
знанием, учением и опытом Православной Церкви.
в) О педоцентричности
Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что
Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного.
Мф. 18, 10
В центре педагогического процесса стоит ребенок - развивающаяся
личность, несущая в себе образ Божий, призванная достигнуть богоподобия
и унаследовать Царствие Небесное. От воспитания наших детей зависит наша
будущая жизнь, оправдание или осуждение перед Богом, а потому нерадение
о них есть величайшее зло. Ребенок - Божий дар и Божие достояние, потому
и воспитан он должен быть во славу Божию. Сам Господь призывает нас к
этому: пустите детей приходить ко Мне, и не препятствуйте им, ибо
таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14). Господь столь высоко ценит
детей не за их моральное совершенство (которого нет и не может быть в
поврежденном грехом мире), но за смирение, простоту и искренность
детской души. Поэтому в ответ на вопрос Апостолов, кто из них будет
больше в Царстве Небесном, Он говорит: Кто умалится как это дитя, тот и
больше в Царстве Небесном (Мф. 18, 4).
В деле определения цели христианской педагогики мы исходим из
православного антропологического подхода, главным положением которого
является учение об образе Божием в человеке. Понимание образа Божия в
человеке невозможно без Богочеловека, а достижение цели, как спасения,
невозможно вне Церкви, что полагает нам три главных центра в
православной педагогике: христоцентричность, экклезиоцентричность и
педоцентричность.
"Призвание человека в том, чтобы стать богом по благодати, сотворить из
своего человечества храм Славы". Человек, по слову Григория Богослова,
святителя IV века, - это "предел", "граница" между видимым и невидимым,
телесным и духовным в ситуации воплощения, это посредник между тварью и
Творцом. Высокое назначение человека - жить по образу Божию и достигать
уподобления Богу христоподражательной жизнью. Цель земной жизни человека
- принятие дара жизни вечной в Сыне Божием: Ядущий Мою Плоть и пиющий
Мою Кровь имеет жизнь вечную... пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6,
54-56). Об этом замечательно пишет святитель Феофан Затворник:
"Последняя цель человека - в Боге, в общении или живом союзе с Богом".
Это богообщение начинается здесь на земле и продолжается в вечности.
Главным препятствием в достижении этой цели является повреждение образа
Божия в человеке, вызванное грехопадением. В первородном грехе произошло
раздвоение и расстройство в природе человека, но не утратилось
стремление к богообщению. Образ Божий в человеке поврежден, но не
уничтожен. Вот как раскрывает эту мысль в педагогическом аспекте
протопресвитер Василий Зеньковский: "эта безграничная вера в человека,
это чувство, что ничто не может окончательно зачеркнуть образ Божий в
человеке, это твердое исповедание того, что никому никогда не растратить
того сокровища, которое заключил Господь в душу нашу". И вместе с тем
это есть та самая надежда, о которой писал свои богодухновенные слова
Апостол Павел, что она, есть для души как бы якорь безопасный и крепкий
и входит во внутреннейшее за завесу (Евр. 6, 19). Вера в человека
поистине входит внутрь человека за ту завесу, которая соткана его тьмой
и грехом, ...куда предтечею за нас вошел Иисус (Евр. 6, 20), и там она
видит нерастраченные силы, данные Богом каждому, - и от этого видения
питается и живет и любовь к человеку, и светлый взгляд на него. "Это
есть главная правда, главное откровение о человеке, как его знает
православное сознание. Поскольку зрим мы человека "в свете Христовом", -
за его недостатками, грехами, за его ограниченностью и слабостью
открывается основная правда о человеке, которую нужно всегда держать в
сознании", чтобы христоцентрично понимать человека. Человек нуждается в
исцелении, преображении своей природы, ее обожении.
Помочь человеку на этом пути призвано все педагогическое дело. Вот как
говорит об этом святитель Григорий Богослов: цель священника (и всякого
воспитателя) состоит в том, чтобы "образ Божий пребывающий в человеке -
соблюсти, или упадающий поддержать, или разрушенный возобновить, и
Христа через Святого Духа водворить в сердце".
В детях сияние образа Божия еще не закрыто, как у взрослых людей, потому
и нельзя войти в Царствие Божие, не став как дети (Мф. 18, 3), "если не
доберемся до той глубины, в которой люди близки детям".
Итак, педоцентричность - это третий основополагающий принцип
православной педагогики, ставящий богоподобную развивающуюся личность
ребенка в центр нашего педагогического дела для обретения подлинной
жизни в Боге под руководством Церкви и приложения сил, способностей и
педагогического мастерства.
г) О нравственно-педагогическом аскетизме
На пути достижения цели христианской педагогики и решения ее главных
задач предстоят большие совместные усилия всех участников
педагогического процесса, ибо временем воспитания часто решается судьба
человека - не только земная, но и вечная (см.: Мф. 11, 12). Потому свт.
Иоанн Златоуст говорит: "всему нужно предпочитать попечение о детях и
воспитанию их в учении и наказании Господнем". Чтобы учить других, надо
самому учиться. Это неминуемо требует от педагогов собственного
совершенствования и неусыпного бдения и трезвения в ходе воспитания и
развития личности ребенка. Важно, чтобы православный педагог имел
подлинную любовь, глубокое познание Бога, себя и своей профессиональной
деятельности, и непрестанными усилиями возрастал в этом. Православный
педагог должен являть достойный образ христианина и пример личного
благочестия перед воспитанниками, подражая Господу нашему Иисусу Христу.
Педагог должен быть ответственен за дело, собран, требователен к себе,
по-христиански аскетичен. Описанию всех этих, необходимых для
педагогического служения качеств, посвящена группа принципов
нравственно-педагогического аскетизма, выражающих непрестанное,
деятельное стремление педагога к христианскому и
профессионально-педагогическому совершенствованию.
д) О нравственно-педагогическом взаимоединстве
В этой главе описывается группа принципов, раскрывающих отношение
воспитателей и воспитуемых к главным ценностям христианской жизни: к
Богу и Церкви, друг к другу, к Отечеству, культуре и к окружающему миру.
Принципы нравственно-педагогического взаимоединства иерархично следуют
за описанными ранее принципами христоцентричности и
экклезиоцентричности. Они имеют превосходство над другими группами
принципов - педоцентричности и нравственно-педагогического аскетизма - в
силу того, что должны быть исполняемы как воспитателями, так и
воспитуемыми и являть собою результат педагогического взаимодействия.
Только при обоюдном исполнении воспитателями и воспитуемыми данных
принципов в педагогическом процессе смогут реализоваться главные задачи
православной педагогики.
Главным смыслом всей православной педагогики к достижению цели является
необходимость связать педагогическое дело с нашим спасением, по учению
Православной Церкви. Педагог и педагогика являются не целью, а средством
руководящим нас к высшей цели - спасению. Благодатью вы спасены через
веру, и сие не от вас, Божий дар; не от дел, чтобы никто не хвалился.
Ибо мы Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые
Бог предназначил нам исполнять (Еф. 2, 8-10). Будучи орудием в руках
Божиих, педагог как детоводитель должен вести ребенка не к себе, а -
посредством собственных и совместных усилий - ко Христу, в Котором и
обретается наше взаимоединство под руководством и в лоне Церкви.
Соединяясь со Христом в Евхаристии, причащающиеся верующие (воспитатели
и воспитуемые) соединяются и друг с другом: один хлеб, и мы многие одно
тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (1 Кор. 10, 17).
Педагогический процесс, начинаясь педагогическим воздействием
воспитателей и воспитуемых, органически переходит в их взаимодействие,
высшим результатом которого должно стать их взаимоединство в духе
христианской любви и благочестия при содействии Божественной благодати.
Педагогическое воздействие должно быть движимо чувством любви и
взаимопомощи; результатом же взаимодействия должен стать душевный
контакт воспитателей и воспитуемых, приводящий их к
"духовно-эмоциональному созвучию", единодушию, единомыслию -
нравственно-педагогическому взаимоединству. Это взаимоединство будет все
более и более возможным при условии взаимного воцерковления участников
педагогического процесса, приумножения истинной любви с возрастанием в
Того, Который есть глава Христос (Еф. 4, 15) и исполнения правил и
принципов, описываемых в работе.
"В воспитании мы "ведем" дитя, "помогаем" ему достичь такой силы
личности, при которой оно достаточно овладевает тайной свободы в себе;
воспитание плодотворно лишь в той мере, в какой оно обращено к духовной
жизни, пронизано верой в силу Божию, в человеке святящую, как образ
Божий, способно зажечь детскую душу любовью к добру и правде. Смысл
воспитания в том, чтобы уяснить (освоить и усвоить, - прим. автора) путь
спасения, связать детскую душу с Церковью и напитать ее дарами свыше,
живущими в Церкви". Это ясно раскрывает Апостол Павел: а теперь во
Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровью Христовой.
Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоящую
посреди преграду..., дабы из двух создать в Себе Самом одного нового
человека, устрояя мир (Еф. 2, 13-15).
Вот главное триединство всех участников педагогического процесса (Бога,
воспитателей и воспитуемых), обретаемое в лоне Церкви и раскрываемое
через воплощение принципов нравственно-педагогического взаимоединства,
как богочеловеческой синергийности или соработничества. Иными словами,
это значит соединение по благодати с Богом и между собою. Обретение
этого благодатного взаимоединства должно стать главным результатом
усилий всех участников педагогического процесса. Сила - в единстве,
единство - в духе, Дух живет в Церкви - в ее богодарованных таинствах.
Принимая с благодарностью эти небесные дары, мы получаем спасительную
благодать как залог вечной жизни. Именно в этом, по мнению автора, и
заключается вся соль и главная суть православной педагогики.
Таким образом, группа принципов нравственно-педагогического
взаимоединства определяет взаимоотношения участников педагогического
процесса к Богу, Церкви, Отечеству, друг к другу и к миру с целью
обретения взаимоединства в духе любви для спасения.
Принципы православной педагогики не равнозначны, они находятся в
иерархическом единстве и должны иметь жизнеприложимость
Важно иметь в виду, что одной системы принципов не достаточно для
достижения высоких результатов в педагогике. Хотя требования принципов
одинаковы для всех православных педагогов, их практическая реализация
личностно обусловлена. Они не заменяют ни личного духовного опыта, ни
специальных знаний, ни мастерства, но способствуют большему пониманию
педагогического процесса, обогащают сознание и опыт педагога, дают
ориентацию, помогают вести все педагогическое дело душеспасительно.
ВЫВОДЫ:
Главным руководящим принципом устроения нашего педагогического дела
должен быть принцип, провозглашающий: а) в главном (основаниях и
принципах) - единство, б) во второстепенном (средствах и методах) -
свобода, в) и во всем остальном (дидактических формах работы) - любовь.
Данная исследовательская работа призвана помочь педагогам и всем
интересующимся вопросами воспитания подрастающего поколения:
Осознать меру поврежденности человеческой природы и необходимость ее
исцеления и возведения в иное качественное состояние.
Выявить то истинное основание, высший авторитет и недосягаемый идеал для
педагогики, какой являет Господь наш Иисус Христос.
Осознать цель, направленность и содержание педагогики по замыслу Божию,
стремясь к их реализации в лоне и под руководством Православной Церкви.
Оценить значимость Божественной благодати в воспитании возрастающей
личности, формирование которой должно опираться и ориентироваться на
образы святости и благочестия.
Понять педагогический процесс как богочеловеческий, требующий от его
участников соработничества Творцу и сотрудничества друг с другом.
Оценить значимость богодарованного свойства свободы личности и важность
укрепления ее в верном нравственном выборе - в добре и в Боге - через
совпадение воли человеческой с Божественной (нравственная свобода и
синергийность).
Осознать иерархическое единство всех участников и сторон педагогического
процесса;
Утвердить в мысли, что педагогический процесс в православном духе может
строиться только через Церковь, под ее благодатным началом
(экклезиоцентричность);
Понять величайшее назначение Церкви Христовой на земле и спасительный
смысл воцерковления личности.
Определить роль и значение в педагогическом процессе триединого союза
семьи, Церкви и школы, а значит, родителей, пастырей и педагогов.
Правильно оценить накопленный за многовековую историю педагогический
опыт; извлечь из него необходимые уроки; включить наиболее ценное в
современную науку и практику; постараться не повторять на новом этапе
уже имевшие место ошибки, искажения, опасные тенденции, отмеченные в
данной работе и других научно-исторических исследованиях по данному
вопросу.
Осознать необходимость поэтапного воспитания религиозно-нравственного
чувства и сознания в процессе становления личности.
Понять необходимость целостного подхода в воспитании личности с учетом
религиозных, этических, культурологических и патриотических ценностей.
Воспитать ребенка - значит заложить в нем основу духовной жизни,
сформировать характер и довести его до верного самоопределения в жизни и
способности самовоспитания, самообразования и совершенствования.
Воспитать ребенка - значит подготовить его к вполне самостоятельному
существованию в сложном современном мире, принятию правильных решений в
любых неожиданных ситуациях. Воспитать ребенка - значит поставить его на
стезю самоотверженного и радостного служения своим ближним, своей
Родине, своему Господу. Воспитать ребенка - значит научить его слышать и
исполнять Слово Божие, волю Божию во имя любви ко Христу и спасения во
Христе.
Обоснование термина Православная педагогика.
Термин «христианская педагогика» имеет историческое звучание и означает
своеобразную педагогическую систему, сложившуюся внутри христианской
культурной традиции. Он может употребляться при сравнении христианской
педагогики с дохристианскими и внехристианскими системами воспитания.
Однако воспитательные системы разных христианских конфессий не
тождественны, т.к. существуют конфессиональные различия вероучений,
которые налагают свою печать на жизнь и педагогическую практику.
Для педагогики значимы следующие межконфессиональные различия:
понимание целого ряда веро- и нравоучительных истин об искуплении и
спасении;
учение об образе Божием в человеке и первородном грехе;
понимание цели и смысла жизни и сопряженных с ними педагогических задач;
понимание места и роли Церкви, таинств и пастырства в педагогическом
деле.
Различны также педагогическое наследие, педагогическая среда, средства и
методы воспитания, а также мера и степень допустимого и недопустимого во
взглядах и педагогической практике.
Вышеназванные конфессиональные отличия показывают, что наряду с термином
"христианская педагогика" должны существовать термины, определяющие
педагогические системы разных конфессий. Например, "католическая
педагогика", "протестантская педагогика", "православная педагогика" и
т.п. Так, термином "православная педагогика" можно пользоваться как для
определения своеобразия педагогической системы Православной Церкви среди
христианской педагогики иных конфессий, так и для подчеркивания
особенностей православных оснований нашей педагогики по сравнению с
современными системами, основанными на безрелигиозном подходе к миру и
человеку.
В дальнейшем, говоря в нашей работе о «христианской педагогике» мы будем
иметь в виду православную педагогику.
Под православной педагогикой мы будем понимать науку и искусство
воспитания целостной личности на пути ко спасению во Христе через
Церковь.
Главная задача и направление в православной педагогике.
Православный педагог призван вести детей к истинно-духовной жизни,
которая есть жизнь с Богом, в Боге и для Бога, и достижима лишь в лоне
Матери-Церкви. Церковная жизнь ставится во главу угла всего дела
православной педагогики: главная задача педагогической деятельности есть
воцерковление, и осуществляется она через личное участие ребенка и его
семьи в жизни конкретной церковной общины. Для того, чтобы происходило
такое вхождение ребенка в церковный организм, работа Церкви в области
религиозного воспитания должна иметь четыре измерения:
созидание полноценной литургической жизни в богослужебном годовом круге;
тесное общение пастыря и преподавателей с детьми и их семьями;
собственно религиозное обучение детей;
полнокровная и деятельная жизнь в церковно-приходской общине.
Соединять все эти три составляющие самим родом своего служения призваны
священники, как руководители всей приходской жизни и ведущейся на ее
базе религиозно-воспитательной работы. Но если каждый пастырь должен
обладать специальными педагогическими знаниями и навыками, то и каждый
педагог-мирянин должен относиться к своему делу, как к богослужению.
Понятие принципа в педагогике
Наша работа посвящена выявлению наиболее важных принципов православной
педагогики. Сама постановка темы требует определить, что такое «принцип»
в целом и «педагогический принцип» в частности.
Ряд энциклопедических словарей дают понятие "принципа" с незначительными
вариациями; в обобщенном виде оно может быть представлено следующим
образом:
Принцип (от лат. principium - от греч. arch - начало, основа) - это
философская категория, выражающая: 1) основное, исходное положение,
руководящую идею, какой-либо теории, учения, науки, действия; 2)
внутреннее
убеждение человека, взгляд на вещи; основное правило поведения,
деятельности.
Между тем, с богословской точки зрения, принцип не есть лишь безличная
категория или абстрактное понятие. Для христиан в начале (Ин. 1,1) всего
было Слово - Христос, Который Сам является исходным, - и, что самое
главное, личным, - Принципом всего сущего. Бог - источник всякого бытия
(см.: Исх. 3, 14), и способ бытия всей твари обусловлен личным, а
значит, этическим отношением к Сущему (см.: Мф. 22, 37). Поэтому главный
принцип христианской жизни вообще и христианской педагоги в частности -
христоцентричность.
Разумеется, в конкретных ситуациях мы оказываемся вынуждены определенным
образом оформить эти личные этические отношения с Первопринципом сущего,
и тогда возникает канон, - понятие, которое в толковом словаре русского
языка С.И.Ожегова определяется как "правило, непреложное положение
какого-нибудь направления, учения". В церковном понимании канон
означает "правило, которое Церковь постановляет в отношении веры и
нравственности или церковного благочиния для обязательного выполнения со
стороны верующих христиан".
Педагогический канон, или принцип, есть норма того, как воплощать
неизменные истины педагогического искусства в изменяющихся условиях
истории. Поэтому пользоваться педагогическими принципами - значит уметь
находить в них сущностное ядро педагогических истин и затем это
неизменное актуализировать в педагогическом процессе.
Для претворения в жизнь принципов православной педагогики, выявляемых в
педагогическом наследии прошлого, требуется не просто знание этих
принципов, а духовное усилие по ходу всей жизни и педагогической
деятельности.
Попытаемся сформулировать определение понятия "принцип" в педагогике.
Педагогический принцип - основоположение, служащее смысло- и
формообразующим началом, выявляющим дух, содержание, направленность и
границы деятельности в педагогическом процессе.
Итак, принцип в педагогике может рассматриваться как важнейшее,
идейно-смысловое правило или педагогический канон, руководствующий к
действию в педагогическом процессе. Благодаря педагогическим принципам
решаются задачи и реализуются цели православной педагогики. Принципы
служат средствами-ориентирами верности всего педагогического делания.
По ходу нашего историко-педагогического исследования мы выявили, что
принципы православной педагогики имеют глубокую взаимосвязь со своим
главным основанием - Христом (см.: 1 Кор. 3, 10-11), Божественным
Откровением (2 Тим. 3, 16-17), догматикой, православной антропологией и
нравственно-аскетическим учением Церкви.
Из выступления святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
на встрече с руководителями Епархиальных Отделов образования в рамках IV
Образовательных Рождественских чтений. - 1996.
Там же.
Здесь и далее все цитаты из Священного Писания даются жирным шрифтом
без ковычек по изданию: - Библия: Книги Священного Писания Ветхого и
Нового Завета. - Брюссель: Жизнь с Богом, 1973. - 2357с.
Воспитание в широком его понимании есть формирование целостной
личности, гармонически развитой в духовно-нравственном,
интеллектуальном, эстетическом, а также в трудовом и физическом
отношении.
См. Приложение 7: "Критический анализ гуманистического направления в
педагогике с позиций православного мировоззрения".
См. Приложение 2: "Хроника развития образовательной деятельности
Церкви".
См. Приложение 3: "Соглашение о сотрудничестве между Комитетом по
образованию Спб и Отделом религиозного образования и духовного
просвещения Спб Епархии".
См. Приложение 4: "Соглашение о совместной деятельности между Спб
Государственным университетом педагогического мастерства, Спб Духовной
Академией и Отделом религиозного образования и духовного просвещения Спб
Епархии".
Cм.: Православная Москва: Статистический сборник. - Раздел:
Православная школа и учебные заведения.
См. Список использованной литературы.
«Опыты православной педагогики» (1993) «Церковь, дети и современный
мир» (1997); «Этапы нравственного становления ребенка» свящ. А.Гармаева
(1991); «Мысли о детях в Православной Церкви сегодня» сестры Магдалины
(1993); «Введение в христианскую психологию» свящ. Б.Ничипорова (1994);
«Школьное богословие» диакона А.Кураева (1997); «Наша Церковь и наши
дети» (1993) и «Семья - малая церковь» (1997) С.Куломзиной; «Учебник
жизни» свящ. А.Владимирова (1997) и ряд др. изданий. - См. выходные
данные в Списке использованной литературы данной работы.
Cм.: Часть 2 данной работы: "Краткий исторический обзор педагогики".
См.: Приложение 1: "Различные классификации педагогических принципов".
См. в данной работе: Часть 3., гл. 1: "Принципы христоцентричности".
См. там же: Ч. 3., гл. 2: "Принципы нравственно-педагогического
взаимоединства".
См. там же: Ч. 3., гл. 1: "Принципы экклезиоцентричности".
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - Paris, Ymca press, 1934. - с. 14-15.
Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд. 4-е, исправленное и доп. - М.:
Гос. изд. иностранных и национальных словарей, 1961. - с. 586.
Блонский П.П. Педагогика. - М., 1916.- с.7.
Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с дневнейших до
наших времен. - СПб, 1892. - с. VI.
Пособие по педагогике /Под ред. И.А.Каирова и др. - М., 1956.- с.12.
Педагогика. Уч. пособие / Под ред. С.П.Баранова и В.А.Сластенина.- М.,
1986.
Подласый И.П. Педагогика: Учеб. для студентов высших пед. учеб.
заведений. - М.: Просвещение: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996. - с.7.
Подласый И.П. Педагогика: Учеб. для студентов высших пед. учеб.
заведений. - М.: Просвещение: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996. - с.8.
Ушинский К.Д. - В сб.: Мысли о православной педагогике. Вып.1. - М.:
Высокопетровский монастырь, 1994. - с.21.
Эмпирия - греч. emperia - опыт; эмпиризм - учение в теории познания,
считающее чувственный опыт единственным источником познания. -
Философский словарь /Под ред. М.М.Розенталя. - М., 1975. - с.475.
Под секулярной педагогикой мы понимаем безрелигиозную, внецерковную,
"светскую" педагогику.
Педагогический натурализм - это направление в педагогической практике,
развившееся в XVШ веке и вдохновленное Ж.Ж. Руссо, для которого
характерна идея естественно-природного самораскрытия и самораз4вития
ребенка, вне участия в этом Божественной силы. - См. об этом подробнее в
кн.: Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - М., 1993. - с.12-14.
Трансцендентный - находящийся за пределами человеческого сознания и
познания. - Философский словарь. - М., 1975. - с.420.
Зеньковский В.В., прот. Основы православной педагогики. - В сб.:
Вопросы православной педагогики. - М., 1992. - с.5.
См.: Там же, с.6.
См. в данной работе описание принципов с указанными цитатами и ссылками
на Священное Писание.
Первородным грехом, по учению Православной Церкви, называется грех
наших прародителей, внесший растройство в их природу, как духовную, так
и телесную, вызвавший в той и другой порочные склонности и давший им
преобладание над склонностями добрыми, удаливший их от Бога и вместе с
проклятием природы навлекший на них гнев Божий, осуждение, болезни и
смерть. - Закон Божий: Православно-христианское вероучение. / Сост.
прот. Д.Падалка. - Пг., 1915. - с.183.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - СПб., 1892. -
с.288.
Базаров И., свящ. О христианском воспитании // Журнал Министерства
Народного Просвещения. Ч.ХСШ. - Январь. - Спб.: Тип. Имп. академии наук,
1857. - с.165.
Подласый И.П. Педагогика: Учеб. для студентов пед. учеб. заведений. -
М.: Просвещение: Гуманит. изд. центр Владос, 1996. - с.144.
Подласый И.П. Ук. соч., с.143.
Там же, с.144-145.
Там же, с.153.
См.: Приложение 7: "Критический анализ гуманистического направления в
педагогике с позиций православного мировоззрения".
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - Paris, 1934. - с.15.
Закон Божий: Православно-христианское вероучение. - Пг., 1915. - с.142.
По кн.: Марк (Лозинский), игумен. Духовная жизнь мирянина и монаха по
творениям и письмам епископа Игнатия (Брянчанинова). - МП, 1997. - с.12.
Под исцелением духовной сферы в человеке имеется в виду восстановление
целостности, которое необходимо вследствие греховной поврежденности и
раздвоенности человеческой природы. См.: об "исцелении самой духовности
в нас" - В кн.: Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете
христианской антропологии. - М., 1993. - с. 130-133.
Платон, архим. Православное нравственное богословие.- Св.-Троицкая
Сергиева лавра, 1994. - с.236.
Коменский Я.А. Избранные педагогические сочинения: В 2-х т. - Т.1. -
М.: Педагогика, 1982. - с.206.
Цит. по кн.: Демков М.И. Русская педагогика в главнейших ее
представителях: Опыт педагогической хресоматии. - М., 1898. - с.178.
Цветник духовный: Назидательные мысли и добрые советы, выбранные из
творений мужей мудрых и святых. - Ч.2. - М., 1903. - с.18.
Там же, с.19.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.41.
См.: Притча о доме на камне и песке (Мф. 7,26-27).
В данной главе и далее в работе определения основных педагогических
категорий и понятий являются попыткой их авторского осмысления.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 1995.
- с.609.
Философский словарь. / Под ред. М.М.Розенталя. - М., 1975. - с.335.
Из Литургии Преждеосвященных Даров свт. Григория Двоеслова и молитвы
1-го часа.
Дионисий Ареопагит, свт. Небесная иерархия. СПб.: Сатис, 1995. - с.3.
См.: Дионисий Ареопагит, свт. Ук. соч., с.19.
Феофилакт Болгарский, свт. Благовестник: Толкование на святые
Евангелия. - СПб., Б.г. - с.669.
Иоанн (Маслов), схиархим. Церковь Христова - место спасения человека.-
М., 1997. - с.15.
Дионисий Ареопагит, свт. Небесная иерархия. СПб.: Сатис, 1995. - с.3.
Исаак Сирин, Слова подвижнические, Сл.29. - М., 1993. - с.132.
Там же, с.132.
См.: Последование святого крещения. - Требник. Ч.I. - МП., 1991. -
с.62.
Цит. по кн.: Екименкова В.М. Вера исправляет сердца. - М., 1996. -
с.72.
Советский энциклопедический словарь/ Глав. ред. А.М.Прохоров - М.,
1980. - с.250.
рь Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.,
1985. - с.95.
Феофан, свт. Начертания христианского нравоучения. - Св.-Успенский
Псково-Печерский монастырь, Паломник, 1994. - Ч.2. - с. 365.
Феофилакт, блаж.. Толкования на послания св. Апостола Павла. - М.:
Скит, 1993. - с. 664.
Четвериков С., прот. Святость Церкви. - В сб.: Вечное. - Mensuel:
L"eternel, № 5 (29)., 1950. - с.2-3.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.44.
Воспитънitttе - вскормление, старание о научении и образовании детей. -
Полный церковно-славянский славарь / Сост. свящ. Г.Дьяченко. - М.: МП,
1993. - с.96.
Дьяченко Г., прот. Полный церковно-славянский словарь. - М., 1993. -
с.370.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 1995.
- с.389.
Там же, с.834.
Там же, с.834.
Дьяченко Г., прот. Ук. соч., с.369.
Подласый И.П. Педагогика: Учеб. для студентов высших пед. учеб.
заведений. - М.: Просвещение, 1996. - с.24-25.
Иоанн Златоуст, свт. - Цит. по кн.: Практическое воспитание детей. -
Калуга,1997.- с.12.
Тихон Задонский, свт. Творения: Сокровище духовное. - М., 1994. -
с.195-197.
Владимиров А., свящ. Учебник жизни. - БФПЦ "Православное видео". На
правах изд. "Руссскiй Хронографъ", 1997. - с.117.
Подласый И.П. Педагогика. - М.: Просвещение, 1996. - с.25-26.
Синергия - соработничество Божественной и человеческой энергий (воль).
Вся христианская жизнь и педагогика синергичны. Синергия возможна
исключительно в сфере "личностного бытия-общения". - Синергия: Проблемы
аскетики и мистики Православия. / Под ред. С.С.Хоружего. - М., 1995. -
с.108-109.
Ср.: "дабы обновиться по образу создавшего его". - Требник. - Белград,
1983. - Последование святого крещения. - с.48.
Феофан, еп. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. - Л.,
1991. - с.105.
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - М., 1993. - с.81.
Например, на уроках литературы в старших классах подробно и тщательно
изучается роман М.Булгакова "Мастер и Маргарита", справедливо названный
"Евангелием от Воланда" и совершенно не исследуется Писание по заповеди
Господа, не исследуется Евангелие Его учеников и Апостолов.
Цит. по кн.: Что такое жизнь и как должно жить /Собрал еп. Иустин. -
СПб.,1901.- с.124.
Рафаил (Карелин), архим. Великие христианкие праздники. - СПб., 1997. -
с.86.
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - с.172.
См., например, понятие о пед. процессе в кн.: Подласый И.П. Педагогика:
Учеб. для студентов высших пед. заведений. - М.: Просвещение: Гуманит.
изд. центр Владос, 1996. - 180-193с.
Зеньковский В., прот. Педагогика и психология // Русская школа за
рубежом. - №9. - Прага, 1924. - с.14.
Зеньковский В., прот. Об образе Божием в человеке // Православная
мысль. Вып.2. - Париж, 1930. - с.12.
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - М., 1993. - с.24-25.
Зеньковский В., прот. Вопросы православной педагогики. Вып.1. - М.,
1994. - с.4.
Ангелом-Хранителем именуется бесплотный дух, вестник и посланник Божий,
который даруется каждому, кто принимает Крещение. Он невидимо охраняет
жизнь человека, наставляет его на всякое доброе дело, возносит наши
молитвы к Богу. - См. подробнее в кн.: Ангельская церковь. -
Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1994. - с.28-30.
Небесным покровителем именуется одноименный святой (определяемый по
святцам), просиявший подвигом веры на земле и пребывающий в небесной
Церкви. Он молитвенно предстательствует пред Господом о тех, кому
покровительствует на земле.
Небесной Церковью именуется невидимая часть единой нераздельной Церкви
Христовой. В нее входят Матерь Божия, святые ангельские чины и все
святые угодники Божии. Главою же всей Церкви является Христос.
Метисова И. Педагогические воззрения высокопреосвященнейшего Амвросия,
Архиепископа Харьковского. - Казань, 1902. - с.27.
Амвросий, еп. Дмитровского викария Московского. Проповеди. 1873-1882. -
М., 1883. - с.206.
Амвросий, еп. Дмитровский викарий Московский. Проповеди. 1873-1882. -
М., 1883. - с.220.
Иоанн Златоуст, свт. Творения в 12-ти тт. - Т.3. - СПб., 1897. - с.324.
Там же, с.342.
Феофан Затворник, еп. Путь ко спасению.- М., 1899. - с.341.
Зеньковский В.В., прот. Педагогика. - М., 1996. - с.39.
1) Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А.Брокгауз и И.А.Евфрон. Т. XXV. -
СПб., 1898. - с.238.; 2)Малая Советская энциклопедия. Изд. 3-е. - М.:
Государственное научное издательствао "Большая Советская Энциклопедия",
1959. - Т.7.; 3) Краткий словарь иностранных слов. - изд. 6, перераб. и
доп. - М.: Гос. изд. иностранных и национальных словарей, 1951. - с.
315.; 4) Ожегов С.И.Словарь русского языка. Изд. 4-е, исправленное и
доп. - М.: Гос. изд. иностранных и национальных словарей, 1961. - с.
586.
Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / Российская
АН., Российский фонд культуры; - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Азъ, 1995.
- с. 258.
Дьяченко Г., свящ. Полный церковно-славянский словарь. - М., 1993. -
с.244-245.
Зеньковский В.В., прот. Принципы православной антропологии //Вестник
РХД, № 153. - Paris, 1988. - с.5-6.
Иустин (Попович), архим. Православная Церковь и экуменизм. - Солунь,
1974. - с.33-34.
Догматика, догмат - основное положение в религиозном учении,
считающееся непреложной истиной и не подлежащее критике. Этика -
совокупность норм, нравственного поведения. Мистика - вера в
Божественный, таинственный, сверхъестественный духовный мир и в
возможность непосредственного общения с ним. - См.: Ожегов С.И., Шведова
Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.,1995. - с.166, 901, 351.
Зеньковский В.В., проф. прот. Пробемы воспитания в свете христианской
антропологии. - Глава VII: Принципы православной педагогики. - Paris:
YMCA PRESS, 1934. - 232-242.
Смирнов П.А. Жизнь и учение преосвященного Феофана, Вышинского
Затворника. - Шацк, 1905. - с.46
См: Климент Александрийский. Педагог. - М., 1996.
Климент Александрийский. Ук. соч., с.27, 33, 38, 98 и др.
Там же, форзац.
Служебник. - М., 1995. - с.139. Чинопоследование Божественной Литургии
свт. Иоанна Златоустого.
Служебник. - М., 1995. - с.232. Чинопоследование Божественной Литургии
свт. Василия Великого.
Служебник. - М., 1995. Чинопоследование Божественной Литургии свт.
Иоанна Златоустого.
Андреев И.М. - В сб.: Мысли о православной педагогике. Вып. 1. - М.:
Высокопетровский монастырь, 1994. - с.9-10.
Николь О. О благодати и таинствах. - 1909. - с.34.
Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. - М., 1996. -
с.48.
Иоанн Дамаскин, св. Точное изложение православной веры. – Москва,
Ростов-на Дону.1992- с.281
Православное исповедание православной и кафолической и апостольской
Церкви восточной.М.,1866- с.62-64.
Иоанн Златоуст, свт.. - Цит. по.: Настольная книга священнослужителя. -
Т.8. - с.164.
Там же, с.166.
Базаров И., свящ. О христианском воспитании // Журнал Министерства
Народного Просвещения. Ч. XCIII. - Спб., 1857. - с.204.
Требник. Ч.1. Молитва матери, родившей младенца, на 40-й день. Из чина
ввоцерковления новокрещенных. Перевод на русский яз. - свящ. А.З.
Григорий Нисский, свт. - Цит. по: Зарин С.М. Аскетизм по
православно-христианскому учению. - М., 1996. - с.54.
Базаров И., свящ. О христианском воспитании // Журнал Министерства
Народного Просвещения. Ч. XCIII. - Спб., 1857. - с.204.
Там же, с.218.
Кирилл Иерусалимский, свт. - Цит. по кн.: Катанского А. Учение о
благодати Божией в творениях древних святых отцов и учителей Церкви до
блаж. Августина. - СПб., 1902. - с.297.
Катанский А. Учение о благодати Божией в творениях древних святых отцов
и учителей Церкви до блаж. Августина. - СПб., 1902. - с.298-299.
Василий Великий, свт. Творения: в 4-х т. - Т.4 - Репринт. изд. - М.:
МП, 1993.- с.72.
Амвросий, арх. Харьковский. Проповеди. - Харьков, 1895. - с.485-486.
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра., 1994. - с.62-63.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание сочинений.: В 6 т. - Т.4. - М.,
1993. - с.439.
Иоанн Златоуст, свт. Творения.: В 12 т. - Т.12. - СПб., 1906. - с.310.
Учение св. Максима Исповедника изложено по кн.: Лосский В.Н. Очерк
мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. -
М., 1991. - с.82-83.
Там же, с.84.
Пространный христианский Катихизис Православной Кафолической Восточной
Церкви /Сост.: митр. Филарет (Дроздов).. - Свято-Троицкая Лавра, 1995. -
104с.
Алипий (Кастальский-Бороздин), архим., Исайя (Белов), архим.
Догматическое Богословие: Курс лекций. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра,
1994. - с.253-261.
Макарий, митр. Московский. Православно-Догматическое Богословие. Т.1. -
СПб., 1895. - с.531
Утренняя молитва прп. Макария Великого. - Православный Молитвослов и
Псалтирь. - М.: МП, 1980.
Антология педагогической мысли христианского Средневековья: Пособие для
учащ. пед. колледжей и студентов вузов: В 2-х т. Т.1. В Христе сокрыты
все сокровища премудрости. Путь христианского образования в трудах Отцов
Церкви и мыслителей Раннего Средневековья /Сост., ст. к разделам и
коммент. В.Г.Безрогова, О.И.Варьяш. - М.: АО “Аспект Пресс”, 1994. -
с.12.
См.:Концепция воспитания: Основные направления развития. Директивный
документ Министерства образования РФ от 05.06.1996.
Анализ - метод исследования путем рассмотрения отдельных сторон,
свойств, составных частей чего-н. - Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый
словарь русского языка. - М., 1995. - с.22.
Синтез - метод исследования явления в его единстве и взаимной связи
частей, обобщение, сведение в единое целое данных добытых анализом. -
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Ук. соч., с. 707.
Рецепция - это заимствование Церковью тех внехристианских понятий,
открытий и истин, которые не противоречат ее догматическому и
каноническому строю жизни. - Определение составлено автором на основании
кн.: Зеньковский В., прот. Основы христианской философии. - М., 1996. -
с.414-415.
Соколов П. История педагогических систем. - СПб., 1913. - с.57.
См.: Трубецкой Е.Н. Избранное. - М.: Канон, 1995. - с.236-239.
Менстров М., свящ. Уроки по христианскому православному нравоучению. -
СПб., 1914. - с.71-72.
См. также: Модзалевский Л.Н. Очерк воспитания и обучения с древнейших
до наших времен. - СПб., 1892. - с.169-173.
Основы христианской православной веры /Сост. прот. В.Глиндский. - М.:
Паломник, 1994. - с.15.
Там же, с.17.
Владимиров А., свяш. Учебник жизни. - М., 1997. - с.50-51.
Владимиров А., свяш. Учебник жизни. - М., 1997. - с.50
Там же,с.51
Рубинштейн М.М. История педагогических идей в ее основных чертах. - М.,
1916. - с.75.
Модзалевский Л.Н. Очерк воспитания и обучения с древнейших до наших
времен. - СПб., 1892. - с.16.
Рубинштейн М.М. Ук. соч., с.76.
Дернов А., прот. Методика закона Божия: Чтения по закону Божию об
истинно-христианском воспитании. - СПб., [Б.г.] - с.263.
Соколов П. История педагогических систем. - СПб., 1913. - с.59.
Дернов А., прот. Методика закона Божия: Чтения по закону Божию об
истинно-христианском воспитании. - СПб., [Б.г.] - с.264.
Соколов П. История педагогических систем. - СПб., 1913. - с.60.
Там же, с.61.
Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до
наших времен. - СПб., 1892. - с.175.
Соколов П. История педагогических систем. - СПб., 1913. - с.59.
Модзалевский Л.Н. . Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до
наших времен. - СПб., 1892. - с.174.
Там же, с.175.
Там же, с.176.
Там же, с.177.
Зеньковский В.В., протопресвитер. Педагогика. - М.: Православный
Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1996. - с.14.
Составлено с использованием материалов кн.: Клеман О. Истоки:
Богословие отцов Древней Церкви. - М., 1994.; Антология педагогической
мысли христианского Средневековья: Пособие для учащ. пед. колледжей и
студентов вузов: В 2-х т. Т.1. В Христе сокрыты все сокровища
премудрости. Путь христианского образования в трудах Отцов Церкви и
мыслителей Раннего Средневековья /Сост., ст. к разделам и коммент.
В.Г.Безрогова, О.И.Варьяш. - М.: АО “Аспект Пресс”, 1994.; Модзалевский
Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до наших времен. -
СПб., 1892. - с.181-202.; Дернов А.А., прот. Методика Закона Божия. -
СПб., [Б.г.] - с.403-405.; Соколов П. История педагогических систем. -
СПб., 1913. - с.63-76.
Это отмечают Свт. Иоанн Златоуст (21 беседа на посл. к Ефес., с.372);
Блаж. Августин (Исповедь. Кн. 1., гл. 1; Кн. 2., гл. 5, с.37; Кн. 6; гл.
16, с.157); Климент Александрийский (Строматы. Кн. 12., гл. 23.,
с.293.) и др.
Большой интерес представляют своды педагогических рассуждения Отцов и
Учителей Церкви в иерархическом порядке в кн.: Дернов А.А., прот. Ук.
соч., с.406-428.; Миролюбов Н. Педагогические воззрениясвятых отцов и
учителей Церкви. - Харьков, 1900.
Об этом говорят большинство свв. отцов, в т.ч. Свт. Василий Великий.
Творения. Т.4., с.346; Блаж. Августин. Исповедь. Кн. 7, гл. 20, с.193.
Цит. по: Соколов П. История педагогических систем. - СПб., 1913. -
с.64.
Поэтому свт. Иоанн Златоуст и отстаивает крещение младенцев.
Цит. по: Соколов П. Ук. соч., с.65.
Иоанн Златоуст, свт. Цит. по: Модзалевский Л.Н. Ук. соч., с.186.
См.: Соколов П. История педагогических систем. - СПб., 1913. - с.66.
Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до
наших времен. - СПб., 1892 - с189.
Там же, с.190.
Цит. по: Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с
древнейших до наших времен. - СПб., 1892. - с.187.
Об этом говорят Свт. Василий Великий (Творения. Ч. 4, с.346); свт.Иоанн
Златоуст (Творения. Ч. 1, с.348); свт. Григорий Богослов (Творения. Ч.
1, с.102; Ч. 4, с.63-64).
См.: Соколов П. История педагогических систем. - СПб., 1913. - с.64;
71.; Антология педагогической мысли христианского Средневековья: Пособие
для учащ. пед. колледжей и студентов вузов: В 2-х т. Т.1. В Христе
сокрыты все сокровища премудрости. Путь христианского образования в
трудах Отцов Церкви и мыслителей Раннего Средневековья /Сост., ст. к
разделам и коммент. В.Г.Безрогова, О.И.Варьяш. - М.: АО “Аспект Пресс”,
1994. - с.14-15.
Об этом более подробно см. в кн.: Рубинштейн М.М. История
педагогических идей в ее основных чертах. - М., 1916. - с.79.
Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до
наших времен. - СПб., 1892. - с.187.
Василий Великий, свт. Творения. Ч. 4. - с. 361.
См.: в кн.: .; Дернов А.А., прот. Методика Закона Божия. - СПб., [Б.г.]
- с. 416.
Василий Великий, свт. Творения. Ч. 3. - с.486.
Василий Великий, свт. Творения. Ч.4. - с.168.
Там же, с.110-112.
Цит. по: Соколов П. История педагогических систем. - СПб., 1913. -
с.72.
См.: свв. Ефрем Сирин, блаж. Иероним, св. Амвросий: в кн.: Дернов А.А.,
прот. Ук. соч., с. 414-415.
Цит. по кн.: Соколов П. Ук. соч., с.65.
Цит. по кн.: Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с
древнейших до наших времен. - СПб., 1892.- с.208-210.
Кошелева О.Е. “Душевное строение” в Древней Руси // Свободное
воспитание. - Вып.1. - М., 1992.
Лихачев Д.С.,из вступительного слова к читателям из кн.Антология
педагогической мысли Древней Руси и русского государства
XIV-XVII вв.-М.,Педагогика ,1985, с.7-9.
Памятники литературы древней Руси:XII.М.,1980,с.283
Модзалевский Л.Н.Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до
наших времен,Ч.II.СПб.,1899, с 427.
Андроник, игумен. Русская духовность в жизни преп. Сергия//Богословские
труды. Т.29.- с.230.
Флоренский П., свящ. Троице-Сергиева Лавра. Россия. - В сб.:
Троице-Сергиева Лавра. - Сергиев Пасад, 1949. - с.21.
Житие и подвиги преподобнаго и богоноснаго отца нашегоСергия игумена
Радонежскаго и всея России чудотворца. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра,
1904. - с.16.
Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия Чудотворца и
похвальное ему слово, написанное учеником его Епифанием Премудрым в XV
веке. - Спб., 1885. - с.84.
Ключевский В.О. Благодатный воспитатель народного духа. - Сергиев
Посад, 1908. - с.14.
Там же, с.15.
Зайцев Б. Избранное. - Нью-Йорк, 1973. - с.73.
Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия Чудотворца и
похвальное ему слово, написанное учеником его Епифанием Премудрым в XV
веке. - СПб., 1885. - с.141.
Там же, с.142.
Вобравшем в себя традиционные русские обычаи, и имеющий своей целью, по
мнению проф. А.А. Царевского (1898 г.) - “преподать правила веры и
благочиния, научить русского человека богоугодному житию, обратить по
возможности всю жизнь его в непрестанное богослужение - В кн.: Царевский
А.А. Значение Православния в жизни и исторической судьбе России. - с.
44.
Домострой. Сильвестровского извода. - Киев: "Абрис", 1991. - с.134.
Это справедливо отмечает С.Флегонтова в своей, в целом, очень спорной
статье "Домострой": - В кн.: Русская женщина и Православие: Богословие.
Философия. Культура. / Под ред. Т.Горичевой. - Спб.: ТО "Ступени", 1996.
- с.42.
Домострой. Сильвестровского извода. - Киев: "Абрис", 1991. - с.137-139.
"Утешающий мать свою творит волю Божью и угождающий отцу в благости
проживет. Вы же дети, делом и словом угождайте родителям своим во всяком
добром замысле и вас благословят они: отчее благословение дом укрепит, а
материнская молитва от напастей избавит" . Там же - с.136-137.
О физических наказаниях "Домострой" говорит в духе Ветхого Завета: "Не
жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее
будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти... Воспитай
детей в запретах и найдешь в них покой и благословение... В малом
послабишь - в большом пострадаешь скорбя, и в будущем словно занозы
вгонишь в душу свою". - Там же - с.134-136.
Отношения крестьян к ближним воплощали в жизнь поучения "Домостроя", в
котором говорится: "печального утешь, со всяким будь обходителен, щедр и
милостив, нищелюбив и странноприимен... если обидят - не мсти, если
хулят - молись, не воздавай злом за зло, на клевету - клеветой;
согрешающих - не осуждай, припомни свои грехи, позаботься прежде всего о
них; злых людей отвергни советы, ревнуй живущим по правде, деяния их
занеси в свое сердце, и сам поступай так же" - Там же - с.117.
Духовного отца "следует почитать и слушаться во всем, и каяться перед
ним со слезами", "советоваться о житии полезном, чтобы удержаться от
всяких грехов" - Домострой. Сильвестровского извода. - Киев: "Абрис",
1991. - с.118-119.
Громыко М.М. Мир русской деревни. - М.: Молодая гвардия, 1991. - с 140.
Там же, с.143.
Ключевский В.В. Два воспитания //Антология педагогической мысли России
второй половины Х1Х - начала ХХ вв. - М., 1990. - с.396.
Всемирный историко-педагогический процесс в зеркале цивилизационного
подхода. -В кн.: Современные проблемы истории образования и пед. науки \
Под ред. Чл.-кор. РАО З.И.Равкина. - Т.1. - М., 1994. - с.106.
Зеньковский В.В., прот. История русской философии. Соч.: в 4-х т. -
Т.1., ч.1. - М., 1991. - с.95.
Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и его отношении к
просвещению России. В кн.: Киреевский И.В. Полн. собр. соч.: В 2-х т. -
Т.1. - М., 1911. - с.184, 218.
Всемирный историко-педагогический процесс в зеркале цивилизационного
подхода. -В кн.: Современные проблемы истории образования и пед. науки \
Под ред. Чл.-кор. РАО З.И.Равкина. - Т.1. - М., 1994. - с.107.
Там же, с.108.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.44.
Там же, с.45.
Ушинский К.Д. Собрание сочинений: В 11-ти т. / Под ред. А.М.Еголина. -
Т.4.: Детский мир и Хрестоматия. -М.-Л.: Изд. АПН РСФСР, 1948. - с.16.
Там же, с.17.
Ушинский К.Д. - Цит. по кн.: Пирогов Н.И. Избранные педагогические
сочинения. - М.: Изд. АПН РСФСР, 1952. - с.59.
Там же, с.78.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - СПб., 1892. -
с.289.
Там же, с.309.
Там же, с.296.
Там же, с.313.
Там же, с.308.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - СПб., 1892.
-.с.313-316.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.41.
Там же, с.256.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.28.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.4., с. 193.
Феофан, еп. Ук. соч., с.44.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - СПб., 1892. -
с.287.
Цит. по кн.: Еп. А.Семенов-Тянь-Шаньский. Отец Иоанн Кронштадтский. -
Обнинск: Принтер, 1995. - с.52.
Вопросы религиозного воспитания и образования. - Вып. 1. - Париж, 1927.
- с10.
Там же, с.12.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.1. - Спб., 1893. -
с.418.
Там же,. с.302.
Поэтому так важно сохранение чистоты языка. Сегодняшняя вульгаризация и
огрубление языка свидетельствует об общем внутреннем состоянии нашего
народа. Поэтому так важно не переведение богослужения на современный
русский язык (о чем ратуют многие), а изучение в школах древнего языка
нашей веры.
Пирогов Н.И. - Цит. по кн.: Пирогов Н.И. Избранные пед. сочинения. -
М.: Изд. АПН РСФСР, 1952. - с.32.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.1. - СПб., 1893. -
с.297.
Там же, . с.297.
Там же, с.. 302-303.
Там же,с.306-307.
Там же,с.300.
Там же, с.302-303.
Цит. по кн.: Смирнов П.А. Ук. соч., с.21.
Феофан, еп. Мысли на каждый день. - с.215.
Пирогов Н.И. Избранные пед. сочинения. - М., 1952. - с.83.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - СПб., 1892. -
с.312.
См.: Сурский И.К. Ук. соч., с. 49.
Об этом писал в свое время В.Розанов: "около храма, около богослужения,
около религии, школа - лишь незначительная пристройка, внутренний
притвор". - Цит. по кн.: Константин (Зайцев), архим. Памяти последнего
царя. // Литературная учеба. Январь-Февраль, 1993. - с.72.
Неплюев Н.Н. Полное собрание сочинений. Т.IV. - СПб., 1902. - с.32.
Вот текст этой молитвы: "Господи, любовью наполни сердца наши. Дай нам
любовь к друзьям - воспитателям нашим; дай нам любовь к братьям -
товарищам нашим. Господи, любовью наполни сердца друзей-воспитателей
наших; помоги им воспитать нас людьми разумными, добрыми и честными.
Господи, любовью наполни сердца всех людей, дай нам любовь к ближнему
своему, дай нам любовь к добру и правде; дай нам жалость к горю ближнему
своему, в любви - мудрость наша, в любви - наша тихая радость". -
Неплюев Н.Н. Ук. собр. соч. Т.III. - с.414.
Неплюев Н.Н. Полное собрание сочинений. Т.III - СПб.,1902. - с.421.
Неплюев Н.Н. Полное собрание сочинений. Т.IV. - СПб., 1902. - с.32.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.30.
Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский. - М.: Паломник, 1994 - с.48.
Там же, с.42-44.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.30.
Пирогов Н.И. Избранные пед. сочинения. - М., 1952. - с.156.
Там же, с.56.
Там же, с.55.
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - М., 1993. - с.148.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - СПб., 1892. -
.с.312.
Пирогов Н.И. Избранные пед. сочинения. - М., 1952. - с.156.
Ушинский К.Д. Собрание пед. сочинений. - СПб., 1875. - с.227.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.39.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.64.
Там же, с.250.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.4. - СПб., 1893. -
с.53.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - СПб., 1892. -
с.289.
Там же, с.289.
Там же, с.291.
Там же, с.309-310.
Там же, с.289.
Ушинский К.Д. Собрание сочинений: В 11-ти т. /Под ред. А.М.Еголина. -
Т.4. - с.14.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.24.
Там же, с.64.
Пирогов Н.И. Избранные пед. сочинения. - М., 1952. - с.58.
Пирогов Н.И. Избранные пед. сочинения. - М., 1952. - с.205.
Там же, с.65.
Ушинский К.Д. - Цит. по кн.: Пирогов Н.И. Избранные педагогические
сочинения. - М.: Изд. АПН РСФСР, 1952. - с.25.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - с.306.
Там же, с.288.
Ушинский К.Д. - Цит. по кн.: Пирогов Н.И. Избранные педагогические
сочинения. - М.: Изд. АПН РСФСР, 1952. - с.15.
Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский. - М.: Паломник, 1994 -с. 49.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - с.308.
Пирогов Н.И. - Цит. по кн.: Пирогов Н.И. Избранные пед. сочинения. -
М., 1952 -с.58.
Ушинский К.Д. Собрание сочинений: В 11-ти т. / Под ред. А.М.Еголина. -
Т.8.: Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии.
- М.-Л.: Изд.АПН РСФСР, 1950 - с.12.
Ушинский К.Д. Собрание сочинений: В 11-ти т. / Под ред. А.М.Еголина. -
Т.8.: Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии.
- М.-Л.: Изд.АПН РСФСР, 1950. - с.24.
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - Paris, 1934.с.149-155
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - М., 1993. Глава 7. "Принципы православной педагогики". -
с.149-155..
Там же.с.151.
Там же.с.152.
Зеньковский В.В., прот.. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - М., 1993. Глава 7. - с.155..
Зеньковский В.В., прот. Предпосылки строительства новой школы. //
Бюллетень педагогического Бюро по делам средней и низшей русской школы
за границей. - Прага, 1923. - N 2. - с.21,22,24
См.: Оглавление данной работы и описание важнейших принципов.
Как главном принципе и методе, - прим. автора.
Педоцентричной - в нашей терминологии, ибо понятие "педоцентричность"
входит в объем понятия "антропоцентричность".
Экклезиоцентричность есть, по мнению автора, направленность жизни и
педагогического процесса к воцерковлению личности, педагогики и всей
жизни, в отличие от предложенной прот. В.Зеньковским экклезиологичности,
как учитывании учения о Церкви в построении своей педагогической
системы.
Лихачев А.Е. Вопросы православной педагогики в трудах протоиерея
Василия Зеньковского: Дисс. на соискание уч. ст. канд. богословия. -
Сергиев Пасад, 1995. - с.143.
Синергия: Проблемы аскетики и мистики православия. / Под. ред.
С.С.Хоружего. - М., 1995. - с.270.; Зеньковский В., прот. Наша эпоха. -
Paris, 1952. - с.38.; Основы христианской философии. - М.: Канон, 1996.
- с.482. См. Приложение 1 данной работы: "Классификация педагогических
принципов".
Иустин (Попович), архим. Православная Церковь и экуменизм. - М., 1997.
- с.39-40.
Булгаков С., прот. Очерки учения о Церкви. // Путь №1, сентябрь 1925. -
с.52.
Императив - повеление, безусловное требование. - Ожегов С.И., Шведова
Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 1995. - с.240.
Булгаков С., прот. Ук. соч., с.40.
Феофилакт, блаж.. Толкования на послания св. Апостола Павла. - М.:
Скит, 1993. - с. 664.
Церковь воинствующая. / Ред.-составитель Н.Павлов. - СПб., 1997. - с.4.
Тихон Задонский, свт. Творения. - М., 1994. - с.34, 33, 38, 201.
Клеман О. Истоки: Богословие отцов древней Церкви: Тексты и
комментарии. - М., 1994. - с.75.
Григорий Назианзин. Слово 45, на Пасху. - Цит. по: Клеман О. Ук. соч.,
с.76.
Цит. по: Современные религиозные и церковно-общественные вопросы. -
СПб., 1903. - с.194.
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - Paris, 1934. - с.61
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - Paris, 1934. - с.62.
Основы христианской православной веры. /Сост. прот. В.Глиндский. - М.:
Паломник, 1994. - с.I.
Зеньковский В., прот. Ук. соч., с.63.
Цит. по: Практическое воспитание детей: По учению святых отцов Церкви.
- Калуга, 1997.- с.20.
Сущность христианского совершенствования заключается в нашем
богоуподоблении, по слову Спасителя:: будьте совершенны, как совершен
Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48).
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - Paris, 1934. - с.140.
Пример жизнеприложимости принципов православной педагогики см. в
рассказе Б.Алмазова "Простите меня" - Приложение 9 данной работы.
Ектения - протяженно совершаемое богослужебное моление, содержащее в
себе разные прошения. - Полный церковно-славянский словарь /Сост. прот.
Г.Дьяченко. - М., 1993. - с.171.
Менстров М., свящ. Уроки по христианскому православному нравоучению. -
СПб., 1914. - с.23.
Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. - М.: МП,
1993. - с.3.
Менстров М., свящ. Уроки по христианскому православному нравоучению. -
СПб., 1914. -с.24.
См.: Менстров М., свящ. Уроки по христианскому православному
нравоучению. - СПб., 1914. - с.26.
Магдалина, сестра. Мысли о детях в Православной Церкви сегодня. - М.,
1992. - с.4.
Там же, с.14.
По кн: Настольная книга священнослужителя. - Т.6. - М.: МП, 1994. -
с.224.
Иоанн (Маслов), схиархим. Симфония по творениям Святителя Тихона
Задонского. - М.: "Самшит", 1996. - с.102.
Иоанн (Маслов), схиархим. Симфония по творениям Святителя Тихона
Задонского. - М.: "Самшит", 1996. - с.98.
Там же, с.102.
Августин, блаж. Исповедь. //Богословские труды. - 1978, - N 19.- Х,
23-25
Василий Великий, свт. Творения: В 4-х т. - Т. 4. - Репринт. - М.: МП,
1993. - с. 72.
Евагрий Понтийский. Сотницы, 1, 79. - Цит. по кн.: Клеман О. Истоки:
Богословие отцов Древней Церкви: Тексты и комментарии. - М., 1994. -
с.228.
Иоанн (Маслов), схиархим. Святитель Тихон Задонский и его учение о
спасении: Статьи разных лет. - М., 1995. - с.201.
Иоанн (Маслов), схиархим. Святитель Тихон Задонский и его учение о
спасении: Статьи разных лет. - М., 1995. - с.431
Там же, с.432
Там же, с.432
Там же, с.431-433
Игнатий (Брянчанинов), свт. - Цит. по кн.: Дьяченко Г., прот. Уроки и
примеры христианской веры: Опыт катехизической хрестоматии. - СПб.,
1900. - с.310.
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - М., 1993. - с.145.
Там же, с.146.
Иоанн (Снычев), митр. Санкт-Петербургский и Ладожский. Путь ко
спасению. - СПб.- Самара, 1996. - с.53.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Сочинения. Т.II. - СПб., 1886. - с.74.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Сочинения. Т.III. - СПб., 1905. -
с.117-118.
Лихачев А.Е. Вопросы православной педагогики в трудах прот. Василия
Зеньковского: Дис. на соискание ученой степени канд. богословия. -
Сергиев Посад, 1995. - с.236.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. - М., 1992. - с.7.
См.: Четвериков С., прот. О религиозных запросах детей и подростках. //
Вопросы религиозного воспитания и образования. - Вып. 1. - Париж, 1927.
- с.7-27.
Софроний (Сахаров), иером. Об основах православного подвижничества.-
Изд. автора, 1953. - с.6.
Типикон - Богослужебный Устав, которым определяется богослужебная жизнь
Церкви, посты и отчасти внутренняя жизнь монастырей.
Булгаков С., прот. Автобиографические заметки. - Цит. по кн.: Еп.
А.Семенов-Тянь-Шанский. Отец Иоанн Кронштадтский. - Обнинск: Изд.
"Принтер", 1995. - с.16.
Там же, с.16.
Троицкий С. Христианская философия брака. - М.: Путь, 1995. - с.89.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. - М., 1992. - с.18.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. - М., 1992. - с.19.
Ничипоров Б., свящ. Принципы христианской педагогики и нравственное
воспитание русских детей. // Вестник духовного просвещения. - №1. - М.,
1994. - с.90.
Там же, с. 242.
Литургия - общее дело, общественная служба. В Православной Церкви
Литургией называется то главное богослужение, во время которого
священнодействуется воспоминание Тайной Вечери Иисуса Христа и
совершается Таинство святого Причащения. - Полный церковно-славянский
словарь /Сост. прот. Г.Дьяченко. - М., 1993. - с.284. .
В записке о направлении и методах первоначального образования народа в
России. - В кн.: Киреевский И.В. Критика и эстетика. - М., 1979. -
с.383-392.
Там же, с.388.
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской
антропологии. - М.: Изд. Свято-Владимирского Братства, 1993. - с.7.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. - М., 1992. - с.34.
Евхаристия - (с греч. благодарение). Так называется приношение великой
жертвы Тела и Крови Христовых, совершающееся на Божественной Литургии. -
Полный церковно-славянский словарь /Сост. прот. Г.Дьяченко. - М., 1993.
- с.166.
Дионисий Ареопагит, свт. О церковной иерархии //Писания Св.Отцев и
учителей Церкви относящиеся к истолкованию православного богослужения.
Т.1.-СПб.,1855.-с.233-236.
А.Семенов-Тянь-Шаньский, еп. Отец Иоанн Кронштадтский. - Обнинск:
Принтер, 1995. - с.366.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. - М., 1992. - с.9.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. - М., 1992. - с.22.
Василий Великий, свт. Творения: В 4-х т. - Т. 4. - Репринт. - М.: МП,
1993. - с. 72.
Цит. по: Чтение прот. П.Смирнова в собрании СПб епархиального братства
во имя Пресвятой Богородицы 7-го февраля 1890 г. - с.13-14
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.29.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание Сочинений. Т.5,М.,1993 - с.87.
Платон (Игумногв), архим. Православное нравственное
богословие.Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. с.62
Базаров И., свящ. О христианском воспитании // Журнал Министерства
Народного Просвещения. Ч. XCIII. - СПб., 1857- с..197.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.41.
Цит. по кн.: Куломзина С. Семья - малая церковь: Записки православной
матери и бабушки. - Спб.: Паломник, 1997. - с.22-23.
Базаров И., свящ. О христианском воспитании // Журнал Министерства
Народного Просвещения. Ч. XCIII. - Спб., 1857. - с. 214.
Там же, с.210.
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - с.62
Там же, с.62
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - с.63.
Ушинский К.Д. Собрание сочинений: В 11-ти т. / Под ред. А.М.Еголина. -
Т.8.: Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии.
- М.-Л.: Изд.АПН РСФСР, 1950 - с.17.
См.: Зеньковский В.В., прот. Дар свободы. - Париж, 1930. - с.8-10.
Там же, с.24.
Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания. - М., 1993. - с.130.
Зеньковский В., прот. Педагогика. - М.: Православный Свято-Тихоновский
Богословский институт, 1996. - с.12.
Базаров И., свящ. О христианском воспитании. // Журнал Министерства
Народного Просвещения. Ч.ХСШ. - Январь. - Спб.: Тип. Императорской
академии наук, 1857. - с.185.
Там же, с.185.
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений в 6 т. - Т.3. - с.58.
Там же, с.64.
Этими сравнениями пользовался св. прав. Иоанн Кронштадтский. - В кн.:
Сергиев И.И., прот. Полное собрание сочинений. - Т.3. - СПб., 1892. -
с.312.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание сочинений.: В 6 т. - Т.4. - М.,
1993. - с.378.
Триодь постная. М. МП. 1992. Стихира вечерни I недели, понедельника
Великого Поста; стр. 88.
Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего. Об основах духовного
характера. Публ. речь, произнесенная в 1934 г. в Риге, Берлине, Белграде
и Праге. - Новосибирск, 1991. - с.9.
Собрание писем блаженныя памяти старца иеросхимонаха Макария. - М.,
1962 - N 165.
Феофан, еп. Письма о христианской жизни. - Цит. по: Россия перед вторым
пришествием. - Изд. С.-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993. - с.55.
Феофан, еп. Письма о христианской жизни. - Цит. по: Россия перед вторым
пришествием. - Изд. С.-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993. - с.81.
Россия перед вторым пришествием: Материалы к очерку русской
эсхатологии. - Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993. - с.332.
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. Т.11. - Спб., 1974. -
с.178.
Кураев А., дьякон. Школьное богословие. - М., 1997. - с.65.
Успенский Л.А. Богословие иконы Православной Церкви. - М., 1989. -
с.223.
из доклада И.В.Болдушевой на 4-х Рождественских, педагогических
чтениях. СПб 1996.
См.: Ильюнина Л. Лучшая поэзия - моление./Православный Санкт-Петербург,
N 11 (65), 1997. - с.4.
Культура - от лат. cultura - возделывание, обрабатывание. - Философский
словарь /Под ред. М.М. Розенталя. - М., 1975. - с.196.
См.: Серафим (Роуз), иером. Православное воспитание и окружающий мир. -
В кн.: Опыты православной педагогики. // Литературная учеба. кн. 5-6. -
М., 1993. - с.205.
Григорий Богослов, свт. СобраниеТворений. в 6-ти тт. М., 1843. - Т.3 -
с.54.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.68.
Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия Чудотворца и
похвальное ему слово, написанное учеником его Епифанием Премудрым в XV
веке. - СПб., 1885. - с.4.
Ушинский К.Д. - В сб.: Мысли о православной педагогике. Вып.1. - М.:
Выслкопетровский монастырь, 1994. - с.19.
Об этом с большой убедительностью говорит протопресвитер Василий
Зеньковский. - В кн.: Зеньковский В.В., прот. Проблемы воспитания в
свете христианской антропологии. Paris, Ymca-Press,1934. - с.232-242.
Григорий Богослов, свт. Творения. Т. 2.- М., 1843.- с.54.
Цит. по: Мысли о православной педагогике: Реферативно-хрестоматийный
сборник. - Вып. 1. - М., 1994. - с.19.
Иоанн(Маслов),схиархим. Симфония по творениям свт. Тихона
Задонского.-М.:Самшит,1996. с.967.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты. Т.2. - М., 1993. - с.
328-339. Свт. Тихон Задонский: В кн.: Схиархим. Иоанн (Маслов). Ук.
соч., с.967-983.
Требник. Из чина Елеосвящения. Фрагмент молитвы.
Тихон Задонский, свт. Цит. по кн.: Схиархим Иоанн (Маслов). Ук. соч.,
с.971.
Симеон Богослов, прп. - См.: в кн.: Прот. В.Лесняк. Святой Семеон Новый
Богослов и его богословские воззрения. - СПб.: Велень, 1993. -
с.137-141.
Там же, с.138.
Там же, с.139.
Серафим (Роуз), иером.. Православное воспитание и окружающий мир. - В
кн.: Опыты православной педагогики. // Литературная учеба, 1993. -
с.204.
Там же, с.204.
Там же, с. 203-205.
См.: Пестов Н.Е. Путь к совершенной радости. Воспитание детей. - М.,
1994. - с.81-107.
Феофан Затворник, свт. Начертания христианского нравоучения. Т.2. -
Свято-Успенский Псково-Печорский монастырь, 1994. - с.256.
443 Об этом говорит наш современник О.А.Казанский. - В кн. Казанский
О.А. Педагогика как любовь. - М.: Российское педагогическое агенство,
1996. - с.24.
Иероним, блаж. Цит. по: Настольная книга священнослужителя. Т.VI.
М.,1986- с.457
Антоний, митр.Сурожский. Человек перед Богом. - М., 1995. - с.123.
Антоний, митр.Сурожский. Человек перед Богом. - М., 1995. - с.130.
Григорий Палама, свт. Триады. - М., 1995.с.48
Григорий Богослов, свт. Творения. Ч. 2. - М., 1843 с.28
Ушинский К.Д. Ук. собр. соч.Опыт педагогической антропологии.
Предисловие. - с.12
Антропологический принцип наиболее полно раскрыт в работах
К.Д.Ушинского и прот. В.В.Зеньковского.
Куломзина С.С. Наша Церковь и наши дети. - М., 1993.
Зеньковский В., прот. Принципы православной антропологии // "Вестник
РХД" N 154. - Париж, 1984. - с.85-89.
Целомудрие есть здравый (целый) образ мысли, то есть не имеющий
какой-либо недостаток, и не допускаюший того, кто его имеет, уклоняться
в невоздержание или окаменение", - Преп. Петр. Дамаскин. Поучения. 2,18.
- Цит. по кн.: Диакон Андрей Кураев. Школьное Богословие. - М., 1997. -
с.51. "Быть целомудренным в полном и истинном значении этого слова,
значит хранить свою душу от всякой греховной порчи", "хранить внутреннюю
опрятность, как основу и внешней нравственной порядочности", - говорит
свт. Феофан Затворник. - Феофан, еп. Путь ко спасению. - М.,1899. -
с.65.
Василий Великий, свт. Творения. в 4-х тт. - Репринт. - М.: МП, 1993. -
Т. - с. Правила иноческой жизни.
Савва, схиигум. Наставление дественникам и живущим целомудренно. Ответ
на письмо благочестивой девицы В. "Екатеринбургский епархиальный
вестник", 6-7 (3-4), 1994.
Зеньковский В.В., прот.На пороге зрелости: Беседы с юношеством о
вопросах пола. - М., 1991.- с.24.
См. Приложение "Что нужно знать всем православным воспитателям об
угрозе сексуального просвещения (Психолого-педагогический подход)
Симеон Новый Богослов, прп. Слова в переводе на русский язык епископа
Феофана. Издание 2. Вып.1. - М., 1892 - с.136
Там же, с.139
Там же, с.134-136
Кураев А., диакон. Школьное богословие. - М., 1997. - с.21.
Там же, с.17.
Кураев А., диакон. Школьное богословие. - М., 1997. - с.18.
Игнатий (Брянчанинов), еп. Собрание сочинений.: В 6 т. - Т.2. 1886. -
с.128.
Там же, с.129.
Там же.
Иоанн Златоуст, свт. Творения.: В 12 т. - Т.5. - СПб., 1899. - с.126
Симеон Новый Богослов, прп. Слова. Вып.1. - М., 1892. - с.270.
Симеон Новый Богослов, прп. Слова. Вып.2. - М., 1892. - с.112.
Феофан, еп. Начертание христианского нравоучения. - М., 1895. -с.44.
Об этом см. подробнее в главе 3 нашей работы "Принцип
личностно-уважительного подхода".
Об этом говорит в своем дневнике св. прав. Иоанн Кронштадтский. - См.:
Прот. И.И.Сергиев. Полное собрание сочинений. - Т.5. - Спб., 1896. -
с.287.
Антоний, митр.Сурожский. Человек перед Богом.- М.:Центр по изучению
религий,1995.- с.124-125.
См.: "Принцип личностно-уважительного подхода". Гл.3.
Антоний, митр.Сурожский. Ук. соч., с.128-129.
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - с.90.
Там же.
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - с.90-91.
Там же, с.91.
Киприан (Керн), архим. Антропология св. Григория Паламы. - М.:
Паломник, 1996.
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - с.93.
Там же, с.95-96.
Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. -
Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. - с.81.
Гармаев А.Ц., свящ. Этапы нравственного становления ребенка. - М.,
1991. - с.3-4.
Ельчанинов А., прот. Записи. - М., 1992. - с.142.
Ушинский К.Д. - В сб.: Мысли о православной педагогике. Вып. - М.:
Высокопетровский монастырь, 1994. - с.15.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.43.
См.: Смирнов П.А. Жизнь и учение преосвященного Феофана, Вышинскаго
Затворника. - Шацк, 1905. - с.24-25.
Феофан, еп. Ук. соч., с.44.
Феофан, еп. Путь ко спасению. - М., 1899. - с.44-45.
Зеньковский В.В., прот. Педагогика. - М., 1996. - с.31-32.
Серафим (Роуз), иером. Православное воспитание и окружающий мир. - В
сб.: Опыты православной педагогики. //Литературная учеба. Кн.5-6. - М.,
1993. - с.204.
Сысоев А., свящ. Из доклада на V Рождественских образовательных
чтениях. - М., январь, 1997.
См. также во 2 главе данной работы принцип иерархического единства
воспитательных воздействий Церкви, семьи и школы.
Сергиев И.И., прот.Полное собрание сочинений. В 6-х т. - СПб.,
1893-1905. - Т.3, - СПб., 1894. - с.289-292
Там же, с.308-310
Кураев А., диакон. Школьное богословие. - М., 1997. - с.28.
Решение коллегии МО РФ «Об основных направлениях развития воспитания в
системе вариативного образования».
Гуманитаризация естественно-научного образования: проблемы и
перспективы.
Софроний (Сахаров), схиархим. Духовные беседы. - М., 1997.
Решение коллегии МО РФ «Об основных направлениях развития воспитания в
системе вариативного образования».
св.Филарет (Дроздов). Литературная учеба, кн.5-6. Опыты православной
педагогики. - М.,1993,с. 9.
Иустин (Попович), архим. Православная Церковь и эккуменизм. - М., 1993.
- с.91.
Франкл В. Человек в поисках смысла. - М., 1990. - с.27,30.
Трубецкой Е., кн. Три очерка о русской иконе. - М., 1991. - с.36.
Личко А.Е. Подростковая психиатрия: Руководство для врачей. - Л.:
Медицина, 1985. - с.15-28.
Фром Э. Искусство любви. - Минск: Полифакт, 1990. - с.55.
Медведева И.Л., Шишкова Т.А. Доклад. Раздел "Культурные различия запада
и России в отношении к вопросам пола".
Ничипоров Б., свящ. Мысли после вечерней молитвы. - В Сб. Христианский
взгляд на воспитание полов: Хрестоматия. - Спб., 1996. :- с.113
1) Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А.Брокгауз и И.А.Евфрон. Т. XXV. -
СПб., 1898. - с.238.; 2)Малая Советская энциклопедия. Изд. 3-е. - М.:
Государственное научное издательствао "Большая Советская Энциклопедия",
1959. - Т.7.; 3) Краткий словарь иностранных слов. - изд. 6, перераб. и
доп. - М.: Гос. изд. иностранных и национальных словарей, 1951. - с.
315.; 4) Ожегов С.И.Словарь русского языка. Изд. 4-е, исправленное и
доп. - М.: Гос. изд. иностранных и национальных словарей, 1961. - с.
586.
Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / Российская
АН., Российский фонд культуры; - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Азъ, 1995.
- с. 258.
Дьяченко Г., свящ. Полный церковно-славянский словарь. - М., 1993. -
с.244-245.