Русская Церковь на перепутье
Петр (Мещеринов), игум.
Освященный Поместный cобор Русской православной церкви избрал 27 января 2009 года
митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла Патриархом Московским и всея
Руси. Какое наследие досталось шестнадцатому предстоятелю Русской Церкви? С чем ему
придётся столкнуться?
Церковь «изнутри»
Перед Русской Церковью уже в начале XX века стояли многие проблемы, касающие-
ся богослужения, катехизации, миссии, устроения внутрицерковной жизни. Эти вопросы
обсуждал и по многим из них принимал решения Поместный собор 1917 – 1918 годов. Ком-
мунистическое пленение Церкви помешало претворению их в жизнь – и все нерешённые
церковные проблемы не только остались, но ещё и усугубились за прошедшее советское и
постсоветское время. Казалось бы, получившей свободу Церкви необходимо обратиться к
материалам этого Собора, развить их и осуществить, наконец, на практике. Ничего этого не
произошло.
Семьдесят лет Церковь находилась в советском гетто; мимо её осознания прошли все
великие перевороты в человеческом существовании – научно-техническая и информацион-
ная революции, революция сексуальная, изменение положения женщины, глобализация
экономического и культурного пространства, урбанизация, всеобщие грамотность и повы-
шение уровня образования и проч. Перед освободившейся Церковью встали очень важные
задачи осмысления прошедшего XX века в духе Евангелия и подлинной церковной тради-
ции, с тем, чтобы выработать современные пастырские подходы к людям постхристианской
эпохи. Ничего этого не произошло.
Наша Церковь пережила в прошлом веке великую трагедию. С точки зрения хри-
стианина, ничего случайного в истории не бывает. Почему произошло такое падение нашего
Отечества, такое гонение на Церковь? Какие уроки для веры и нравственности содержит
наш исторический путь? Ничего из этого осознано не было.
А что было? Вещи исключительно внешние. Открывались и строились храмы и мо-
настыри. Но это был естественный процесс: когда из сосуда с вакуумом вынимают пробку,
пустое место заполняет воздух. Уврачёван раскол с РПЗЦ. Но остался гораздо более болез-
ненный раскол – на Украине. Были созданы различные церковные структуры – но они, за
исключением двух или трёх синодальных отделов и комиссий, делают очень мало или не де-
лают вовсе ничего. Церковное образование остаётся на низком уровне, образовательный
процесс, опирающийся на старые пособия, иногда еще 50-х годов, не имеет точек соприкос-
новения с сегодняшними реалиями, а обращение с учащимися нередко приводит на память
«Очерки бурсы» Помяловского. Приходящим в Церковь людям нужно прививать христиан-
ские нормы поведения, а вместо этого до катастрофических масштабов развилось клери-
кальное авторитарно-кликушеское духовничество, ничего общего с Христовым пастырст-
вом не имеющее. В Церковь проник дух коммерции, оправдываемый «восстановлением
2
храмов». Была зацементирована жестокая система внутрицерковных отношений – полной
беззащитности священников перед архиереями, клириков храмов перед настоятелями, на-
сельников (и особенно насельниц) монастырей перед игуменами и игуменьями, поборов,
абсолютного бесправия низших перед высшими, лести, бездушного отношения к людям.
Нельзя сказать, что так везде; но, увы, такие отношения внутри Церкви – скорее правило,
чем исключение.
И в этом, пожалуй, главный, и очень печальный, итог прошедшего двадцатилетия
свободной церковной жизни. Творческие силы Православия не развивались; живая мысль и
активная церковная и просветительская деятельность были уделом вовсе не всей Церкви, а
немногих частных лиц, энтузиастов, к которым церковное начальство хорошо ещё, если от-
носилось с отстранённым снисхождением. Уже сам Патриарх Алексий II в конце своего
жизненного пути говорил, что «хватит созидать стены, пора созидать души». Но разве для
Церкви – это «последовательные операции»? Сначала построим храмы, а потом за души
возьмёмся? Такой своеобразный «марксизм» привёл к тому, что у нашей Церкви в лице
большинства её пастырей нет навыка, нет опыта «созидания душ». Церковь озаботилась вы-
страиванием престижных отношений с государством, строительством, коммерцией и чем
угодно – но не подлинным душепопечением. В результате собственно церковная жизнь бы-
ла пущена «на самотёк». Но «самотёком» Церковь не созидается. Итог - упущено время, Рус-
ская Церковь приобрела черты феодальной, коммерческой, магически-обскурантистской
институции с националистическо-имперской идеологией, весьма далёкой от подлинной
христианской церковности. Будущее рассудит, как соотносится во всём этом роль личности
и объективные последствия истории России XX века. Факт тот, что новому Патриарху эти
авгиевы конюшни придётся расчищать.
Церковь и общество
«Церковь всегда со своим народом»; «Церковь отделена от государства, но не от об-
щества», – часто говорил почивший Патриарх. Верно. Но всегда ли это хорошо? Ведь, со
строго церковной точки зрения, Церковь нельзя отождествлять с нацией или народом. И не
задача Церкви – «служить народу». Церковь должна служить Христу в своём народе. Если
народ отступает от Бога, если народ попирает нравственность – должна ли Церковь разде-
лять с народом эти его настроения? Не входит ли в задачу Церкви в таких случаях народ (и
власть как наиболее ответственную часть народа) обличать, то есть становиться вне и выше
общего народного духа?
Что такое сегодня «неотделимость Церкви от общества»? Это вовсе не только тот
бесспорный факт, что Россия исторически и культурологически коренится в Православии.
Помимо прочего это и то, что все процессы, свойственные социуму, имеют место и в цер-
ковной жизни, ибо и Церковь, и общество состоят из одних и тех же людей. Общество сего-
дня «по объёму» гораздо больше и сильнее Церкви, и не Церковь обществу, но общество,
которое, на мой взгляд, уже перешло «точку невозврата» в нравственном разложении, дик-
тует Церкви свой стиль жизни: примитивности, «гламура», агрессии, грубых страстей, без-
3
ответственности и безбожия, ибо на деле Россия исповедует Религию Денег, а вовсе ника-
кое не Православие.
Церковь хочет благотворно влиять на социум – в этом её прямой пастырский долг.
Но как это осуществлять? Конечно же, не путём прессинга. Практика показывает, что когда
Церковь свысока морализаторствует, поучает, «давит» на общество – последнее сопротив-
ляется. Безусловно, нужно искать пути консолидации; но главное, что для этого надо делать
– это в самой церковной жизни являть в реальности то, чему мы поучаем людей. Вот Цер-
ковь хочет «воцерковить» общество. Что это значит? Построить всех рядами под хоругви и
ходить крестным ходом, проклиная Запад и ожидая восстановления монархии? Сегодня в
Церкви многим это видится именно так. На деле же воцерковление есть, прежде всего, вос-
питание христианина как свободной личности. Но свободная и ответственная личность –
главная опасность неофеодальному менталитету, сложившемуся ныне в России. По-
настоящему воцерковиться, стать христианином – значит сегодня именно пойти против
своего народа (и против многих в Церкви), против духа нечеловеколюбия, стадности, теле-
визионного сознания, против национализма и ксенофобии и прочих вещей, присущих сего-
дня населению нашего Отечества.
И главное: как Церковь может требовать нравственности от общества, когда, увы,
нам нечего предъявить людям, если нас спросят: а покажите на деле пример настоящей хри-
стианской церковной жизни. Что мы предъявим? Взаимную любовь? Бескорыстие? Взаимо-
помощь? Благотворительность? (Но тут хоть что-то есть.) Разумность? Адекватность? Граж-
данственность, в конце концов? Но где мы всё это, за исключением частных случаев, возь-
мем? Ведь для того, чтобы предъявить эти качества людям «внешним», нужно сначала стя-
жать их во внутрицерковной жизни.
Поэтому единственный путь действования Церкви в обществе сегодня – отложить
абстрактно-идеологическую «защиту традиций» и направленное «во вне» морализаторство,
а все силы обратить на то, чтобы внутрицерковная жизнь стала подлинно евангельской,
чтобы она являла именно православное христианство, а не худшие черты народной жизни,
чтобы мы могли показать, как говорил Апостол, «веру нашу от дел наших», и чтобы те нрав-
ственные требования, какие мы предъявляем социуму, мы бы подтверждали своей жизнью.
В самом деле – нелепо требовать повсеместного введения ОПК в школах, когда наши собст-
венные прихожане остаются без катехизации и совершенно ничего не понимают в Право-
славии. Нелепо требовать социальной ответственности и благотворительности, когда ком-
мерция цветёт внутри Церкви, когда главное содержание отношений архиерея со своим
священником – это денежные поборы. Нелепо рассуждать о человеколюбии, когда внутри
Церкви мы имеем крепостнические нравы. Лишь когда сама Церковь по-настоящему «во-
церковится», когда Православие станет живым, творческим и гуманным, а не узко-
начётническим и человеконенавистническим, когда православные перестанут жить в про-
шлом и станут людьми адекватными, способными дать христиански-нравственную оценку
самим себе, своей истории и современности – тогда только Церковь реально сможет благо-
творно влиять на общество.
4
Надежды нового патриаршества
Консолидации Церкви и общества, усиления влияния Церкви в социуме, обретения
большего веса в диалоге с государством – о чём не раз говорил Патриарший Местоблюсти-
тель – не бывает без созидания внутрицерковной жизни. Никуда от этого не уйти: или, на-
конец, начать заниматься самою Церковью - или готовиться к тому, что Господь, по слову
Апокалипсиса, «сдвинет её светильник». Патриарху Кириллу в решении этих проблем неиз-
бежно придётся пойти «против течения». Преодолеет ли он косность церковной среды и это
пресловутое «единство Церкви и народа»? Хватит ли у него мужества обличать отступив-
ший от Бога, да и от простого уже здравого смысла, народ и проникшуюся его духом Цер-
ковь? Хватит ли у него сил созидать церковную действительность так, чтобы она являла
пример реальной жизни в соответствии с ценностями христианской веры и нравственно-
сти? Дай Бог ему здоровья, разума и милосердия для этого.
Ежедневный журнал
http://kiev-orthodox.org:80/site/churchlife/1889/