ЛЮБОВЬ ВСЕПОБЕЖДАЮЩАЯ - Митрополит Антоний Сурожский |
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Старец афонский Силуан
писал: "Сердце рвется сказать; ум недоумеет,
как сказать; слезы не дают сказать, как нас много
любит Господь". И то же чувство овладевает
человеком, когда он переживает и человеческую,
братскую любовь — любовь, которая основана на
Христе. Иоанн Златоустый говорит: не бывайте ни в
чем должны друг другу, кроме как в одном — в
любви, потому что любви не отплатишь; на любовь
можно только отозваться благодарностью и
ответной любовью.
Мне кажется, что мы друг
друга полюбили с первой встречи нашей в этом
храме. Так бывает. Сербы называют встречу
радостью, потому что всякая встреча от Бога,
потому что всякая встреча — это мгновение, когда
люди оказываются лицом к лицу иногда на очень
короткое мгновение, а вместе с тем и навсегда,
ибо, раз встретившись сердцем, верой, любовью,
общей надеждой, под сенью общего креста, под
сиянием общего грядущего победного воскресения,
уже расстаться нельзя, расстояния земли людей не
разлучают. Мы все это знаем: жизнь далеко
разводит близких, родных, а сердца остаются
соединенные неразлучно такою любовью, которая
только на небе может расцвести полной радостью и
воссиять полной своей славой.
Все мы молимся о том же:
молимся, чтобы радость пришла на землю; слышим из
десятилетия в десятилетие слова Исайи, которые
он сказал именем Господним: "Утешайте,
утешайте народ Мой!". Бог знает, какая скорбь
настигла наш современный мир везде, — скорбь
охладевающей любви, скорбь разъединенных семейств, скорбь
войн, скорбь ненависти, многие, многие скорби. Он
это знает, и вместе с тем Он зовет нас не только не
унывать, но надеяться еще ярче, еще пламеннее.
Вспомните Его слова в Евангелии: когда вы
услышите обо всем, о чем Я говорил (а говорил Он о
приближении страшного конца Иерусалима), когда
вы услышите о войнах, о слухах брани, и о голоде, и
о бедах — восклонитесь, то есть поднимите
голову, потому что спасение близко... И это
спасение все ближе и ближе. И это спасение
выражается двояко: когда постепенно обнищание
наше становится по-человечески все безнадежнее,
то все шире и шире, все глубже раскрывается перед
нами возможность познать Царствие Небесное.
Помните первую заповедь
блаженства: Блаженны нищие.,. Не всякий нищий
блажен. Блажен не просто обездоленный, потому что
от обездоленности нищенства духовного не
обретешь; обездоленный, который только жаждет
доли потерянной, в Царствие Божие не входит; а
блажен тот, кто познал, что ничего у него нет;
даже то, что кажется его собственностью— не его.
Жизнь, тело, ум, сердце и все, чем богата наша
жизнь: любовь людей, солидарность людей,
братство, жалость, милосердие — столько можно
было бы еще назвать таких богатств,— все это от
Бога. И если почувствовать совершенную нашу
нищету, почувствовать, что ничего у нас нет, тогда
вдруг хлынет в сердце такая несказанная радость:
хотя нет этого у меня, хотя оно не мое, но —
Господь дает! Все, что мое, было бы вне Господа, а
все, что не мое, — это ведь дар Божией ласки и
любви и человеческой ласки и любви! И только
тогда, когда мы чувствуем, что ничто не наше,
можем мы сказать с апостолом: Мы нищи, но многих
обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем, потому
что это Царствие Божие внутри нас: радость, что мы
Богом любимы и что любовью Божией другие
возбуждаются к тому, чтобы любить, чтобы жалеть; и не только те, кто
так легко возбуждается, но и те, которые трудно приходят в сознание о
любви и о милосердии.
В Литургии святого
Василия Великого есть такие слова: "Благих
благими сохрани, а злых благими сотвори Твоею
благостию". И вот мы живем в мире, где есть
добрые и злые. Дай Бог, чтобы мы были среди добрых,
среди Христовых, среди тех, которым Господь
сказал: Как Меня послал Отец, так и Я вас
посылаю... Можно прибавить из другого места
евангельского: как овец среди волков. Войти в
мир кротостью, любовью, беззащитностью,
готовностью все отдать, чтобы другой обогатился
надеждой, чтобы поверил он в любовь, — вот к чему
мы призваны. Сила Божия в немощи совершается ,
а сила человеческая всегда может разбиться о
большую силу. Только простота голубиная, только
любовь неодолимы ничем, но лишь настоящая любовь,
любовь, о которой говорил апостол Павел: не
пристрастная, не та любовь, которой мы выбираем
любимых и откидываем нежеланных, а та любовь,
которая, как солнце Божие, светит и на добрых и на
злых, потому что хочет добра злым, желает и им
стать детьми Царствия Божия, а не погибнуть во
тьме кромешной.
За границей, в церквах
моего управления, мы молимся: "Устроивый мир во
славу Твою и в радость его несончаемую, сотвори,
да и противящиеся Твоему слову обратятся и
вместе со всеми верными истинною верою и любовию
Тебя прославят". Молимся, в той же ектенье:
"Якоже некогда гонителя Твоего Савла
апостолом Твоим Павлом дивно соделал еси,
Господи, сице и ныне, во дни скорби нашея, сотвори,
да и ненавидящие нас и творящие и желающие нам
злая познали истину Твою и любовь Твою". Только
такая молитва, только такая установка может
победить зло, ненависть, противление. Христос нам
сказал, что Отец мог бы двенадцать легионов
ангелов Ему в защиту послать, но Он не послал... И
Христос не молил об этом, а отдал Себя, отдал до конца, неограниченно,
чтобы сделали с Ним, что только захотят. Никто Моей
жизни у Меня не отнимает, говорит Он,— Я ее
отдаю... И что? На Кресте, потому что Он принял
это страдание, потому что не поколебалась любовь,
Он смог перед Богом и Отцом последним вырванным
смертью криком сказать: Прости им, Отче, они не
знают, что творят!.. Прости...
Собор в городе Ковентри
был разрушен во время налетов немецкой авиацией;
и из развалин построен на площади престол, из
обломков железа — крест и надпись: "Прости им, Отче!" Так могут
сказать люди обыкновенной веры, потому что эта
вера была испытана огнем и железом, и в этом
страдании они поняли, что ненавистью не
искоренишь ненависти, что гнев человеческий
правды Божией не творит, а любовь покрывает
множество грехов и побеждает все, все без
остатка.
И вот — будем любить.
Окружавшие первохристиан люди удивлялись,
говорили: "Что это за люди, как они друг друга
любят!" Станем таким обществом, где люди так
друг друга любят, что всякий вне стоящий
посмотрит и скажет: "Как я беден! Какой я сирота
вне этого общества! О если бы мне только в него
войти! Если бы только и меня обняла эта ласка и
любовь! Если бы только мне стать Христовым!".
Так ранняя Церковь покорила мир. Так Христос
покоряет каждую отдельную душу. Верующие растут
в любви, неверующие к ней просыпаются. Любовь
была для меня откровением неизвестного тогда мне
Божьего Царствия и Христовой Церкви. Я встретил
человека и не мог понять: чтo это за
человек, почему у него на всех хватает любви?
Почему он нас любит — не из-за того, что мы хороши
или дружелюбны к нему, а несмотря ни на что?
Откуда это?.. Тогда я этого не понимал, а когда
впервые прочел Евангелие, я понял, откуда эта
любовь, которая предваряет, идет навстречу,
принимает удар, угнетение, все — и радуется,
потому что когда мы делаемся жертвой, подобно
Христу, мы получаем божественную власть простить
именем Господним и благословить во спасение тех,
которые силятся сломать нас... Какая это сила,
какая это радость!
Когда вы приходите на
архиерейскую службу, вы видите в ней славу, а ведь
смотрите: входит архиерей, с него снимают его
одежду, а он вспоминает слова, Христом сказанные
Петру: Придет время, иной тебя препояшет и
поведет, куда ты не захочешь; когда был молод, сам
препоясывался и куда хотел — ходил, а теперь,
во Христе, и тебя совлекут твоих риз, как в ночь
бесправного суда, и оденут в препряду, и поведут...
Видим мы митру и забываем, что только потому она
ставится на престоле, что она изображает собой
терновый венец, в котором мы видим венец славы
Господней. Дается жезл и кажется, что это жезл
силы и власти, а это жезл странников бездомных, у
которых нет прибежища, нет дома, нет защиты, перед
которыми весь мир раскрыт, потому что он — Божий,
потому что в весь этот мир ведено идти, как
смертникам, говорит апостол Павел: умирай
каждый день, чтобы каждый день кто-то душой ожил...
И омофор, который ложится на наши плечи, который
раньше, в древности, делался из белой шерсти,
изображает заблудшую овцу, за которой пастырь
должен пойти куда угодно. А мы знаем, куда
Христос напоследок пошел за последними
потерянными овцами: сошествие во ад. Во ад надо
идти искать овцу... И все это в славе, и в радости, и
в надежде, и в вере воскресения, и в чуде этой
нашей простой человеческой любви, которая
вырастает в меру Божьего Царствия.
Как это дивно, какая
радость нам дана! Будем ее хранить в единстве раньше всего,
потому что единству нашему дается любовь. Где
рознь — нет любви, где разделение — нет любви, а
просто попрание Креста и Слова. А где люди
преодолеют рознь во имя Христово, останутся друг
с другом неразлучными во имя Христово, несмотря
на то, что не всегда нам легко друг с другом, там
победа будет Христу и Духу, тогда наша жизнь
будет сокрыта со Христом в Боге. Будем любить,
держаться единства, не дадим себя разорвать
ничем, и явим миру, что значит, когда Бог в сердцах
человеческих победит, и останется только любовь,
ничто другое! Аминь.