ЛЮБОВЬ ВСЕПОБЕЖДАЮЩАЯ - Митрополит Антоний Сурожский |
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Если бы только мы умели
ощутить до самых глубин души, всей живой силой
сердца, в какой славе мы теперь предстоим перед Богом, в какой
славе совершается служба церковная! В Ветхом
Завете говорится, что когда освятил Моисей
скинию, исполнилась она, наполнилась до края
славой Божией. И каждый раз, когда освящается
храм, каждый раз, когда некое малое место на земле
отдается Богу в нераздельное владение, слава
Божия осеняет это место и пребывает на нем.
Около сорока лет тому
назад приезжал в наш маленький, убогий храм в
Париже один из великих святителей Русской
Церкви, митрополит Литовский и Виленский
Елевферий. Священник встречал его словами, что
ему стыдно принимать митрополита в таком
убожестве (а убожество было велико), и Владыка его
остановил: Не говори,— сказал он,— об убожестве
храма Божия: место селения Самого Бога шире и
глубже небес!..
И вот теперь, предстоя
перед Богом здесь, как те, которые предстоят
перед Ним в величайшем убожестве или кажущейся
славе человеческой, мы находимся там, где
пребывает Господь; а где Он — там глубина и
высота и ширина бездонного, вечного Его
пребывания. И как полна благодати Церковь Божия!
Если бы, опять-таки, мы умели сердечным чутьем,
чистотой сердец, которая дает нам видеть Бога,
осознать: вот сейчас с нами пребывает Господь!.. Среди нас
Господь, обещавший, что где двое или трое
соберутся в Его имя, Он будет с ними, Он тут; нам
незачем искать Его где-то на небесах,— Он тут, среди нас, Живой и
действующий, и творящий чудеса.
Недавно пришел ко мне в
Лондоне, где я совершаю большую часть своего
служения, человек, который до сорока с лишним лет
был неверующим, и стал проситься в Православную
Церковь. Он англичанин, по всему нам чужой, и я его
спросил: что его привлекло к нам, что побудило его
принять такое решение? И он ответил, что с того
дня, как он вступил в наш храм, он почувствовал,
что в нем живет Бог; а затем,— сказал он,—
продолжая посещать храм, я вдруг обнаружил, что
Бог не только в нем покоится, но что Он действует,
претворяя и преображая жизнь и людей...
В таком храме находимся и
мы сейчас. Бог Живой, Бог действуяй, о Котором
говорится в молитве святой Пятидесятницы,— ОН
среди нас, мощно, властно, торжествующе и вместе с
этим с каким неописуемым смирением и тишиной! Не
напрасно в канун Своего распятия Он говорил
Своим ученикам: Я среди вас, как служащий... Да,
среди нас, как служащий, незаметный, тихий,
утешающий без слов, укрепляющий даром Своей
непостижимой силы, радующий сердца — Господь наш
Бог. И с Ним здесь всегда, но сегодня, может быть,
как-то особенно явственно — Пречистая Дева
Богородица, праздник Которой мы совершаем, и
святые Адриан и Наталья, и много, много других
святых, которые любовью, молитвой осеняют этот
храм и народ, молящийся в нем; и ангелы наши
хранители, молящиеся о всех нас. Какая слава,
какое чудо; какая глубина богатства! Чего же мы
страшимся в жизни? С нами Бог, разумейте языцы, и
покоряйтеся, ибо с нами Бог! Да, — но Бог
тихий, Тот Бог, Который пришел на землю, приняв
зрак (т. е. образ) раба для того, чтобы быть слугой
всех, для того, чтобы приобщиться всему горю и
всему ужасу земли и поднять их на Своих мощных
Божественных плечах и на своих хрупких
человеческих плечах. Живой Бог...
И вот мы молимся. Молимся
о всех, потому что нам дано Богом быть — вместе со
Христом, вместе с Матерью Божией, с ангелами
нашими хранителями, со святыми — предстателями,
печальниками, заступниками горького, холодного,
трагического мира. Этот мир не только тогда
трагичен, когда в нем совершается зло, когда
разражается война, когда льется кровь, когда ужас
до глубин пронизывает и души и сердца, и также
тело и плоть человеческую. Наш мир трагичен своей
оторванностью от Бога; это — основной ужас земли, это — основная
трагедия.
А нам дано знать Бога,
дано Его любить, даром Пятидесятницы дано быть
народом Божиим, плоть от плоти Его воплощенной,
дух от Его Духа. Нам дано предстоять перед Богом
за весь мир, и храмостроительство наше тоже есть
и свидетельство, и предстояние. Предательством
человеческим весь мир отдан во власть князя мира
сего, и верой человеческой какие-то, порой
маленькие, как будто ничтожные части мира
изымаются из этой власти и возвращаются Богу.
Храм — такое место. На нашей грешной,
опороченной, оскверненной кровью и злом, земле,
храм — место, которое принадлежит безраздельно
Богу. Здесь Он, отвергнутый порой везде, — у Себя
дома. Есть образ в книге Откровения Иоанна
Богослова, где он говорит, повторяя слова
Спасителя: Я стою у двери твоей и стучу... Господь, как
странник, ходит по земле, стучась в двери каждого
сердца и каждого ума, в двери каждого дома: не
откроют ли Ему? И часто дверь остается закрытой, и
Он уходит на пути земли; а здесь, в храме, у Него
есть дом. Вера людская, вера наших русских
предков создала храмы, приют для бездомного нашего Бога.
Царь неба и земли захотел быть с нами, бездомный
на земле, как мы грехом и изменой делаемся
бездомными на небе. Среди нас Господь. Мы здесь
Ему даем приют — любовью и верой и лаской, и
радостью и молитвой; Ему здесь есть, где главу
преклонить. Какое счастье для нас, что нам дано так послужить
Богу, Который пришел нам послужить жизнью и
смертью, и гефсиманским ужасом, и голгофской
богооставленностью!
Поэтому будем ходить сюда
из недели в неделю, из года в год. Помните, где вы
находитесь, помните, чтo здесь
происходит, помните, какое чудо Божия
присутствия нам дано, и прислушивайтесь к тем
величайшим словам, которые звучат в этом храме.
Одного такого слова для тысяч людей было бы
достаточно, чтобы ожить. Мы к ним привыкли... Как
страшно привыкать к самым большим вещам!
Выходит священник и
говорит: Благодать Господа нашего Иисуса
Христа, и любовь Бога и Отца, и причастие Святого
Духа да будет со всеми вами... Разве мы не
понимаем, чтo это значит? Благодать
Христа, и вселение Святого Духа, и всех
объемлющая любовь Отчая... Разве это уже не вечная
жизнь нам дается? Разве с этого жить нельзя? И
творить нельзя? И жизнь ради этого нельзя отдать?
Как это дивно и как это велико!.. Будем, поэтому,
молиться из недр души, из всех сил души
открываться немощью нашей всей победоносной
силе Божией, и в нас совершится то, что во святых
совершается: загорится любовь, вырастет
несокрушимое мужество, родится и смирение; и
тогда, послушные воле Божией, прислушиваясь к
ней, творя ее радостью, мы будем благословением
для земли; люди будут говорить: "С нами Бог,
потому что среди нас есть христианин; не оставил
землю Свою Господь,— среди нас есть Христов
народ".
И порой это так явно
бывает. Я закончу примером, чтобы вы
почувствовали, что это может значить. Во время
войны была взята в концентрационный лагерь в
Германию женщина, русская монахиня; после
некоторого времени пребывания там пришли в
какой-то день звать по списку женщин на смерть.
Среди них была молодая девушка; она хотела жить,
она билась и плакала. Мать Мария к ней подошла и
сказала: "Не плачь, конец всему — не смерть, а
жизнь". И так как та еще колебалась душой, она
ее обняла и сказала: "Не бойся,— я с тобой
пойду". И не призванная никем, она пошла на
смерть рядом с ней, вместе, свободной вольной
волей,— как Христос Себя отдал на нашу смерть,
чтобы мы могли жить Его жизнью. Свидетельницы
этого разговора, оставшиеся в живых,
рассказывают, как водворилась небывалая тишина,
как стало тихо и глубоко; они почувствовали, что
Бог среди них, и что Бог хрупкой плотью этой
женщины идет на смерть с тем, чтобы не было
страшно другим умирать.
Как это дивно! Женщина
была простая, такая же хрупкая, как все мы, но она
услышала влечение любящего сердца и веры своей.
Конечно, не всем нам под силу такой подвиг любви и такая вера.
Но взирая на эти примеры, на сонмы святых, на
Адриана и Наталью, на тех святых, имена которых мы
знаем и любим, станем учиться раньше всего —
любить. А когда научимся любить, то и жизнь свою
отдадим, потому что тогда никто у нас ее отнять не
сможет, мы ее дадим радостью и любовью, чтобы
нашей жизнью и смертью другие могли жить, не прозябать,—
жить полнотой той жизни, о которой говорит
святое, животворное Евангелие Христа.
Аминь.