ЛЮБОВЬ ВСЕПОБЕЖДАЮЩАЯ - Митрополит Антоний Сурожский

     Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
     Я радуюсь тому, что через тридцать лет после того, как я принял в постриге имя святого Антония Печорского, мне дано молиться в граде, освященном его жизнью, подвигом, святостью и учениками. Радуюсь и тому, что мне дано было тут с вами помолиться; благодарю вас и благодарю Бога.
     Когда мы стояли и молились во время акафиста перед мощами святителя Макария, мне так ясно представилось, что не случайно акафистное пение называется "неседален": во время этого пения мы стоим, будто натянутая струна, к которой может прикоснуться Божественная рука — и она под этой рукой запоет, принесет Богу хвалу, каждый по-своему, каждый из своего сердца, каждый издаст тот звук, ту мелодию, которую он может принести Богу.
     Мы Богу молимся коленопреклонно, молимся, поклоняясь Ему земно, в момент, когда трепет нас охватывает о Его Божественном присутствии, или когда вдруг пронзит нас живое чувство нашей греховности, не достоинства нашего. Тогда мы падаем ниц, тогда мы касаемся земли, потому что чувствуем, что мы — ничто, мы только пыль и пепел.
     Но бывают моменты, когда Господь как бы державным словом, творческим и животворящим, велит нам встать перед Его лицом. В древности, за много столетий до Христа, Иов стоял перед Богом и из глубины изболевшегося сердца ставил Ему вопрос о правде земной жизни и о правде Божией. Не мог он примириться с тем, чтo он пережил, чтo он видел вокруг себя; он требовал от Бога ответа. И в какое-то мгновение Господь ему повелел: Встань передо Мной, препояшься и отвечай... И в это мгновение Иов предстал перед Богом, как на суде. Он Бога вызывал на суд: Ты ответь мне, объясни, оправдайся!.. — И Бог, без слова оправдания, раскрыл перед Иовом судьбы и пути Свои. И когда Иов лицезрел эти Божий таинственные пути, он только мог поклониться в благоговении перед Богом. Это был суд, суд над ним, но суд спасительный; он предстал перед всем величием Божиим, он лицезрел неописуемую Божию красоту, и он принял все, все без остатка.
     Так и мы — стоим вместе со святыми перед Богом, и их присутствие, их жизнь, их смерть ставят перед нами вопрос. Мы плачемся о нашей жизни, мы вопрошаем Бога: а правы ли Твои пути, Господи? за что? почему? зачем? почему так страшно жить, почему так много скорби? почему умирают любимые? почему столько пролито крови?.. А святые стоят перед Тем же Богом, и иногда, вот в такие моменты, как сегодня, мы можем оторваться от своего тоскливого крика и взглянуть на них. И мы видим, что они стоят, пройдя не только то, что мы переживаем, но пройдя путь иногда бесконечно более страшный. И стоят они во всей красе людей, которые последовали за Христом и в предсмертный ужас Гефсиманского сада, и на Голгофу, на верную смерть, и в страшную богооставленность, которую Спаситель выразил, воскликнув: Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?.. Святые прошли все и, как нам говорит Священное Писание и в Ветхом Завете, и в книге Откровения, воскликнули Богу уже на земле, из глубины скорби, из самой гущи своих страданий: Прав Ты, Господи, во всех путях Твоих!..
     Святые — это те, которые премудрость Божию оправдали еще на земле. Когда они еще были жертвами, они не осудили Бога, не приписали Ему безумия, как часто люди делают, а познали Его бесконечную премудрость и сказали, вслед за Исаией повторяя слова Божии: Мои пути — не ваши пути, Мои мысли — не ваши мысли; как мысли Мои — выше мыслей ваших, так и пути Мои выше путей ваших...
     И вот мы стоим, вместе со святителем Макарием, с сонмом русских святых, с тысячами православных святых. Неужели мы не научимся от них стоять перед Богом уже на земле и оправдать Его во всех путях Его? Ты прав, Господи! Ты прошел перед нами весь крестный путь, Ты имеешь право не только призывать нас за Собой, но влечь нас за Собой, потому что все мы, которые Тебя любим, ради этой любви готовы пойти любым путем, куда бы Ты ни пошел, чтобы с Тобой не разлучиться...
     Господь действительно нас зовет: вот еще место Священного Писания, где Бог взывает к человеку. В шестой главе пророчества Исаии Господь, видя скорбь земную, обращает взор вокруг Себя и взывает: Кого Мне послать?.. И пророк встает и говорит: меня, Господи...
     И к нам всем, к каждому из нас обращены эти слова. Мир полон мрака, неведения, боли; и Господь к нам обращается: кого Мне послать в этот мир возвещать утешение, возвещать Божию любовь, возвещать Божию победу во Христе и Духе Святом над всем тем, что разоряет человеческую жизнь, что губит радость, что убивает вечные души?.. Каждому из нас говорит Господь: Я посылаю тебя — если только ты станешь во весь рост перед Моим лицом и скажешь: вот я, Господи, пошли меня... Или как Божия Матерь ответила: вот Я перед Тобой, Раба Твоя; да будет Мне по воле Твоей...
     В течение христианской истории не только тысячами, — миллионами и зрелые мужи, и хрупкие женщины, и дети шли на подвиг, шли, чтобы принести в мир капельку Божественной любви, быть свидетелями того, что Бог среди нас, не только невидимо, не только Духом Своим, а среди нас — присутствием каждого христианина, присутствием христианской общины.
     Кто-то из отцов пустыни сказал: Кто видел брата своего, тот видел Бога своего... Да! Каждый из нас — живая икона Божия, образ Христа Спасителя. Но — Боже! — порой какой изуродованный! Как страшно изуродованный!.. Но разве это основание, чтобы нам не признать икону? Если перед нами была бы икона затоптанная, оскверненная — как благоговейно мы ее окружили бы лаской; она была бы перед нами, как мученица; она была бы перед нами, как распятый Христос. И когда мы видим человека, пусть изуродованного жизнью, мукой, скорбью, соблазном, разбитого, нам надо помнить: это икона, и я послан, чтобы ее уберечь, охранить, очистить, чтобы эта икона снова воссияла всей славой красоты, чтобы люди, глядя на нее, могли сказать: я видел Бога...
     Есть в девятой главе Евангелия от Иоанна рассказ о том, как Христос, исцелив слепорожденного, его спрашивает: Веруешь ли в Сына Божия? Исцеленный задает вопрос: Кто Он? Где мне Его найти?.. И Спаситель ему отвечает словами, которые нам кажутся такими простыми, но которые, наверное, так глубоко потрясли душу бывшего слепца. Христос говорит: Ты Его видишь, Он перед тобой... Эти слова "ты Его видишь" для нас такие простые: мы все зрячи; но этот человек, до того как чудом открылись его очи, не видел ничего никогда, он был опутан тьмой. И первое, что он увидел, это лик Христа, лик Бога, ставшего человеком, он увидел глядевшие на него глаза Божьего милосердия, ласку Божию, кротко, милосердно, сострадательно изливающуюся на него.
     Каждый из нас мог бы быть таким ликом. Я помню женщину на Западе, которая встречала одну из больших подвижниц прошлого века. Когда ее спрашивали: как ты ее опишешь? — она отвечала: я не видела черты ее лица, я только увидела ее глаза, потому что это были глаза, видевшие Бога; в них сияло нечто не земное, небесное...
     И вот каждый из нас призван так углубиться в общение с Богом — молитвой, таинствами, верностью Евангельским заповедям, чистотою сердца и ума, охранением тела, слова, чувств, всего в себе — чтобы все, кто бы ни встретил нас, глядели на нас и задумывались: что я видел сегодня такого, что еще никогда не встречалось на моем пути? Я видел взор небывалый; я видел черты, в которых сияла неземная любовь; я слышал голос, который звучал, как правда небесная; я встретил свидетеля Живого Бога...
     Вот почему когда Господь нам говорит: Встань! — мы должны встать, как на суд, как Иов стал, с тем чтобы очиститься, отбросив от себя все недостойное Бога и недостойное нашего святого христианского призвания. Мы должны вглядеться в тех святых, которые предстоят перед Ним именно так, очистившиеся и пронизанные, сияющие вечной жизнью и благодатью. Мы должны ждать мгновения, когда и нам скажет Господь: Иди! — и тогда надо идти. Не к любимым, не к счастью, не к радости, а туда, где Бога нет, туда, где радости нет, туда, где света нет, где правды нет; туда, куда, может быть, Богу до сих пор не было доступа, и куда Он войдет нами, с нами, потому что мы — дети Живого Бога, живые члены Христова Тела, местопребывание Святого Духа.
     Аминь.