О БУРЕ
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Я хочу обратить ваше внимание на
три вещи в сегодняшнем Евангелии. Во-первых,
сегодняшнее чтение следует как раз за тем
чтением, которое мы слышали на прошлой
неделе, о том, как Христос пятью хлебами и
двумя рыбами накормил пять тысяч человек. И
вот первое, что бросается в глаза, что
сначала может удивить, если только мы не
вспомним о себе самих, о том, как мы
воспринимаем и как соответствуем тому, что
открывается нам в жизни: кажется таким
странным, что апостолы, которые только что
пережили такое чудо, могут так легко
колебаться верой... И однако это должно нам
напомнить о том, что мы окружены чудесами,
что наша жизнь вся пронизана действиями
Божиими, либо непосредственными —
в таинствах, в молитве, в моментах глубокого,
тихого озарения души, или через посредство
людей — любовью,
которая иногда спасает нас от отчаяния, от
смерти, от горя, приподымает завесу
невыносимого в жизни. И тем не менее, мы тоже,
пережив сегодня, может быть, час тому назад
чудо жизни, вдруг оказываемся через час
— меньше, чем через час:
когда мы пройдем через дверь и окажемся на
улице — как бы чуждыми
нашему собственному опыту: забыли! К жизни
относимся так, как будто мы и не переживали
ничего: все по-прежнему; вышли из области
чуда и вошли в обыденность —
и уже мы стали обыденными. Где-то в памяти мы
можем найти случившееся; но жизнь наша от
этого не изменилась, душа не изменилась
глубоко, сознание не изменилось достаточно,
чтобы этим жить. Это —
первое; и поэтому не станем и удивляться
тому, что было с апостолами; да: они пережили
величайшее чудо и тут же выпали из этого сознания
Божьего присутствия, чудотворного,
животворного.
Второе — Петр
и другие апостолы плывут, их охватила буря;
их бьют и ветер и море; смерть их окружила,
смерть теснится в их челнок; и вот, как бы в
сердцевине этой смерти, окруженный
разъяренными ветрами идет по разъяренным
волнам Христос. И они Его принимают за
призрак: это не может быть Христос; если бы
Христос был тут —
прошла бы опасность, минул бы ужас, отошла
бы бесконечно далеко смерть. Христос ведь
Спаситель, Он — царь
мира! Он тот, Который дает тишину, покой,
жизнь — как же Он может
быть в сердцевине этой смертоносной бури?..
Это мы тоже говорим все время, как только с
нами случится горе —
личное, семейное, общественное, всенародное;
мы спрашиваем в себе: где же Бог? Что Он
делает? Неужели дремлет? Неужели Его
присутствие, которое иногда вдруг
мерещится посреди бури —
ничто другое, как призрак, т. е. обман, ложь
на Самого Бога?.. Нет! И в буре Господь, и в
тишине Господь; потому что в сердцевине
бури возвышается страшная Голгофа, потому
что в сердце бури находится Гефсиманский
сад. В Гефсиманском саду, на смертоносной
Голгофе находился воплощенный Сын Божий... И
теперь, когда ужас нас охватывает, когда мы
в тисках страха, смерти,
болезни, гонения, ненависти, то среди этой
бури — Сам Господь. И мы
можем пройти через эту бурю, нам незачем из
нее вырываться, нам достаточно покинуть
этот хрупкий челнок, который защищал так
ненадежно учеников, беззащитно вступить
в самую бурю и идти ко Христу. И мы пойдем по
водам, и не унесет нас ветрами — только
бы мы шли ко Христу,
туда, где Он есть, а не думали о том, что с
нами будет... Нас может потопить только
сомнение: что будет со мной? Забудь это
— и никакая буря уже не
имеет власти ни жизни, ни смерти над нами.
Петр усомнился; он вспомнил о себе, он начал
тонуть, но и тут когда он воскликнул:
Господи, спаси! —
Спаситель Господь простер руку, и вдруг
затихла буря, и вдруг они оказались уже у
того берега, к которому они стремились,
потеряв его из виду...
И третье: Петр усомнился, и самое
его сомнение, его колебание явило другим
ученикам еще раз Божественное величие
Христа. Они в бурю не ушли; у них не
оказалось даже этого порыва; но то, что
случилось с Петром, даже его слабость —
но и его спасение Богом —
заставило их преклониться перед Христом и
признать Его Сыном Божиим... Так бывает с
нами; и поэтому вдумаемся в этот рассказ, он
нам несет много уроков для жизни; но
вдумаемся так, чтобы эти уроки не только на
мгновение пережить сейчас, но унести с
собой и положить в основу не только
мировоззрения, но жизни. Аминь.
|