ЖИЗНЬ И МОЛИТВА — ОДНО
Жизнь и молитва совершенно
нераздельны. Жизнь без молитвы – это жизнь, в
которой отсутствует важнейшее ее измерение; это
жизнь “в плоскости”, без глубины, жизнь в двух
измерениях пространства и времени; это жизнь,
довольствующаяся видимым, довольствующаяся
нашим ближним, но ближним как явлением в
физическом плане, ближним, в котором мы не
обнаруживаем всей безмерности и вечности его
судьбы. Значение молитвы состоит в том, чтобы
раскрывать и утверждать самой жизнью тот факт,
что все имеет меру вечности и все имеет измерение
безмерности. Мир, в котором мы живем, – не
безбожный мир: его профанируем мы сами, но в
существе своем он вышел из рук Божиих, он любим
Богом. Цена его в глазах Божиих – это жизнь и
смерть Его Единородного Сына, и молитва
свидетельствует, что мы знаем это, – знаем, что
каждый человек и каждая вещь вокруг нас священны
в очах Божиих: любимые Им, они становятся дороги и
для нас. Не молиться – значит оставлять Бога за
пределами всего существующего, и не только Его,
но и все, что Он значит для созданного Им мира,
того мира, в котором мы живем.
Нам часто кажется, что трудно
согласовать жизнь и молитву. Это заблуждение,
совершеннейшее заблуждение. Происходит оно от
того, что у нас ложное представление и о жизни и о
молитве. Мы воображаем, будто жизнь состоит в то,
чтобы суетиться, а молитва – в том, чтобы куда-то
уединиться и забыть все и о ближнем и о нашем
человеческом положении. И это неверно. Это
клевета на жизнь и клевета на самую молитву.
Чтобы научиться молитве, надо прежде
всего сделаться солидарным со всей реальностью
человека, всей реальностью его судьбы и судьбы
всего мира: до конца принять ее на себя. В этом –
сущность акта, совершенного Богом в Воплощении. В
этом вся полнота того, что мы называем
предстательством. Обычно мы воспринимаем
молитвенное предстательство как вежливое
напоминание Богу о том, что Он забыл сделать. В
действительности же оно заключается в том, чтобы
сделать шаг, ставящий нас в самый центр
трагической ситуации, шаг, подобный шагу Христа,
Который сделался человеком раз и навсегда. Мы
должны сделать шаг, который поставит нас в центр
ситуации, откуда никогда больше мы не сможем
выйти; солидарность христианская, Христова
направлена одновременно к двум противоположным
полюсам: воплотившийся Христос, истинный человек
и истинный Бог, до конца солидарен с человеком,
когда человек в своем грехе обращается к Богу, и
до конца солидарен с Богом, когда Он обращается к
человеку. Эта двойная солидарность делает нас, в
каком-то смысле, чуждыми обоим лагерям и, в то же
время, едиными с обоими лагерями. В этом основа
положения христианина.
Вы скажете: “Что же делать?” Так вот,
молитва рождается из двух источников: либо это
наше восторженное изумление перед Богом и делами
Божиими: нашим ближним и окружающим нас миром,
несмотря на его тени; либо это чувство
трагичности – нашей и особенно чужой. Бердяев
сказал: “Когда я голоден, это явление физическое;
если голоден мой сосед, это явление
нравственное”. И вот трагичность, которая
предстает перед нами в каждое мгновение: мой
сосед всегда голоден; это не всегда голод по
хлебу, иногда это голод по человеческому жесту,
ласковому взгляду. Здесь-то и начинается молитва
– в этой отзывчивости на изумительное и на
трагичное. Пока есть эта отзывчивость, все легко:
в восторге нам легко молиться, и легко молиться,
когда нас пронзает чувство трагизма.
Ну, а в другое время? Так вот, и в другое
время молитва и жизнь должны быть одно. У меня нет
времени говорить об этом много, но я хотел бы
просто сказать вот что: встаньте утром, поставьте
себя перед Богом и скажите: “Господи, благослови
меня и благослови этот начинающийся день”, а
потом относитесь ко всему этому дню как к дару
Божию и смотрите на себя как на посланца Божия в
этом неизвестном, что представляет собой
начинающийся день. Это означает попросту нечто
очень трудное, а именно: что бы ни случилось за
этот день – ничто не чуждо воле Божией; все без
исключения – обстоятельства, в которые Господь
вас пожелал поставить, чтобы вы были Его
присутствием, Его любовью, Его состраданием, Его
творческим разумом, Его мужеством… И, кроме того,
всякий раз, когда вы встречаетесь с той или иной
ситуацией, вы – тот, кого Бог туда поставил, чтобы
нести служение христианина, быть частицей Тела
Христова и действием Божиим. Если вы будете так
поступать, то легко увидите, что в каждое
мгновение вам придется поворачиваться к Богу и
говорить: “Господи, просвети мой ум, укрепи и
направь мою волю, дай мне сердце пламенное,
помоги мне!” В другие моменты вы сможете сказать:
“Господи, спасибо!” И если вы разумны и умеете
благодарить, вы избежите глупости, которая
называется тщеславием или гордостью, состоящей в
том, что мы воображаем, будто совершили что-то,
чего могли бы и не делать. Это сделал Бог. Бог
подарил нам замечательную возможность сделать
это. И когда вечером вы снова станете перед Богом
и быстро переберете в памяти прошедший день, вы
сможете восхвалять Бога, славить Его,
благодарить Его, плакать о других и плакать о
себе. Если вы начнете таким образом соединять
жизнь с вашей молитвой, между ними никогда не
будет разрыва и жизнь станет горючим, питающим в
каждое мгновение огонь, который будет
разгораться все больше и становиться все ярче, и
преобразит постепенно вас самих в ту горящую
купину, о которой говорит Писание.
|