II. Проповедь как исполнение церковно-религиозного служения.

В прошлой лекции мы установили, что проповедь может быть рассматриваема с двух сторон: со стороны ораторской проповедь есть ни что иное, как живая речь к народу и перед народом. Как таковая проповедь является видом ораторских произведений и естественно подпадает под те законы, которые обязательны для всякого ораторского произведения. Мы установили, что и проповедник, как и всякий оратор, должен docere — учить, delectare — нравиться и movere — трогать, но как и у всякого оратора, так тем более у проповедника обязанность delectare должна быть на самом последнем месте, точнее — не должна служить предметом главного внимания и забот проповедника; важнее обязанность docere, но и ее одной для проповеди недостаточно; а самое главное свойство проповеди, без которой она не может быть настоящей проповедью, то есть живым действенным словом, это обязанность movere — трогать.

Проповедник, как и всякий оратор, должен быть преисполнен искренним, из глубины сердца происходящим воодушевлением и этим своим воодушевлением должен воспламенять слушателей. Не может быть хорошим проповедником человек с вялой теплохладной душой, неспособный глубоко чувствовать и переживать. Однако воодушевление это непременно должно быть искренним, а не напускным или деланным, ибо фальшь напускного воодушевления всегда чувствуется и производит только нежелательное обратное действие на слушателей.

Но откуда взять это воодушевление, необходимое для успеха проповеди? Где его источник?

Ответ на этот первостепенной важности вопрос мы получим, если рассмотрим проповедь со второй из вышеуказанных точек зрения, а именно: до сих пор мы рассматривали проповедь как ораторское произведение — теперь рассмотрим ее как исполнение церковно-религиозного служения.

Что такое проповедь с этой точки зрения?

Мы уже говорили, что Сам Господь Иисус Христос, выходя на общественное служение человеческому роду, начал Свою проповедь словами: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17). Еще при Своей земной жизни, посылая апостолов проповедовать, Он повелел им возвещать о том, что приблизилось Царство Небесное (Мф. 10:7). Перед Своим вознесением Господь завещал апостолам: «Идите, научите все народы, крестя их во Имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф. 28:19-20). Чему именно научить все народы, поясняет ев. Марк, передавал эти слова Господа в такой редакции: «Идите ко всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16:15). Из книги деяний апостольских мы и видим, что главным предметом апостольской проповеди и было именно то, что Господь им повелел, то есть проповедь Евангелия Царствия Божия, или иными словами: благовествование об уготованном нам Богом спасении и о покаянии как о главном средстве приобрести это уготованное Богом спасение. Само собой разумеется, что так как христианские проповедники являются лишь продолжателями дела Христова на земле, то и предметом их проповеди не может быть что-либо другое, как именно это же благовествование о Царствии Божием и о способах вступления в это Царствие. Коль скоро проповедь темой своей имеет что-либо другое, она уже теряет характер христианской проповеди, перестает быть проповедью. Итак, что же такое проповедь как исполнение церковно-религиозного служения?

Проповедь — это есть раскрытие Слова Божия или сообщение учения о нашем спасении, учения, содержащегося в Божественном откровении и хранимого Церковью, с целью споспешествоватъ устроению нашей духовно-нравственной жизни в согласии с теми заветами, какие дал Господь для людей, желающих вступить в Царствие Божие.

Наша проповедь, как мы уже сказали, есть не что иное, как продолжение того благовестия, которое Сам Господь Иисус Христос сообщил людям во время Своей земной жизни.

Проповедь должна действовать на просвещение нашего ума, разъясняя ему Божественную истину и рассеивая мрак заблуждений; проповедь должна действовать на чувство, представляя нам всю гибельность нашего греховного состояния и всю бесконечность любви Божественной, уготовавшей нам спасение; проповедь в особенности должна действовать на волю, возбуждая в ней стремление отказаться от греховной жизни, влекущей нас в погибель, и начать идти спасительным путем к достижению духовного совершенства, или, что то же, наследованию Царствия Божия.

Как это нам должно быть совершенно очевидно, проповедь имеет громаднейшее значение во всем деле Божия домостроительства нашего спасения, или в икономии церковной жизни, как принято у нас выражаться. Проповедь служит одним из главных средств к распространению и утверждению Царствия Божия на земле. Без проповеди никто бы из людей ничего не знал ни о гибельности своего греховного состояния, ни о возможности спастись и вступить в Царствие Божие. Без проповеди не было бы, да и не могло бы быть насаждения и возгревания веры Христовой на земле. Об этом ясно говорит апостол: «Как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слышали? Как слышать без проповедующего? Итак, вера от слышания, а слышание от Слова Божия» (Рим. 10:14-17).

И мы действительно видим, какое громадное значение в деле распространения христианства имела именно проповедь. Сам Господь Иисус Христос не пользовался никакими внешними средствами для основания и укрепления Своего Царства на земле. Он ходил и учил народы и апостолам Своим заповедовал тоже не что иное, как именно учить. Самое название, с каким обращались к Нему во время Его земной жизни, было «раввуни» или «равви», что значит: «учитель». Следовательно, именно учительство было наиболее характерным в Его деятельности. И апостолы, верные завету своего Господа и Учителя, как мы видим, тоже именно в учительстве, или проповеди Евангелия, видели свое главное призвание, главное занятие. Вспомним, как они решились избрать диаконов для удовлетворения материальных потребностей верующих, сказавши: «не хорошо нам, оставивши Слово Божие, пещись о столах» (Деян. 6:2-4 [7]).

И мы видим, что Церковь христианская быстро начала расти именно с тех пор, как в день Пятидесятницы народ услышал дивные речи апостолов (Деян. 2:6-41). Знаменательно, что повеление Господа апостолам идти и проповедовать сопровождено словами: «дана Мне всякая власть на небе и на земле», а в конце: «се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:18-20). Первые слова соединяют проповедническое слово с высшей властью, исходящей от Христа: это власть над умами и сердцами людей, слушающих христианскую проповедь. Последующие слова обнадеживают проповедника постоянной помощью свыше: «се, Я с вами...»

Господь обещает апостолам, а в лице их и всем их преемникам, проповедникам евангельского учения, что Он всегда будет с ними, будет вдохновлять их и управлять их мыслию. В другом месте (Лк. 21:15) Господь обещает дать Своим верным последователям: «уста и премудрость, которой не возмогут противоречить ни противостоять все, противящиеся вам».

Следовательно, если проповедник говорит не сам от себя, а во имя Христово, твердо веруя, что Господь руководит им и вдохновляет его, то слово его будет запечатлено высшим Божественным авторитетом. Вот почему Господь и сказал апостолам: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергает» (Лк. 10:16).

Вот какое огромное значение и какую силу имеет проповедь как исполнение церковно-религиозного служения!

Если столь велико значение проповеди, то естественно является вопрос: кто же может быть достойным проповедником и какие условия должен этот проповедник соблюдать, дабы с полным успехом совершать служение церковного слова?

Прежде всего, конечно, само собой ясно, что проповедником не может быть кто попало. Такое высокое служение, как проповедь, должно быть поручаемо избранным лицам. Сам Господь для этой высокой миссии из среды многочисленного народа избрал сначала 12, а потом 70 учеников, которых и подготовлял Своими наставительными беседами о Царствии Божием. Сами избранные и посланные Господом, апостолы, в свою очередь, избирали на дело служения церковного слова мужей свидетельствованных, снабжаемых особыми полномочиями. «Как проповедывать, если не будут посланы?» (Рим. 10:15). Следовательно, каждый сам по себе не может брать на себя обязанностей проповедника: он должен быть на это уполномочен Церковью. Согласно апостольским и соборным правилам, обязанность и право проповедовать возложено на предстоятелей Церкви — епископов и пресвитеров (ап. пр. 58, VI Вс. Соб. 19). Впрочем, представители власти церковной в течение всей многовековой церковной жизни не отказывались предоставлять это право и мирянам, если они по выражению ап. Павла (Тит. 1:9), «держались истинного слова, согласного с учением» и «были сильны и других наставлять в здравом учении и противящихся обличать».

Что же именно требуется от такого избранника Церкви Божией, дабы он мог с успехом нести свое высокое служение проповедника?

Приступая к решению этого вопроса, мы прежде всего должны исходить из положения, что проповедник, как мы это и выше указали в примере Самого Господа Иисуса Христа, является первее всего учителем. Как и в первые времена христианства, так и теперь от проповедника ждут прежде всего разъяснения веры и раскрытия тайн домостроительства нашего спасения. Проповедник учит народ истинам нашей веры. Что же требуется от учителя, дабы он мог учить? Конечно, прежде всего знание, отчетливое знание того, чему он должен учить. Было бы дерзостью вступать на кафедру проповедника, не запасшись предварительно необходимыми для того знаниями. Об этом так говорит св. Григорий Богослов: «Что касается до раздаяния слова, слова Божественного и высокого, то ежели кто другой приступает к делу сему с дерзновением и почитает оное доступным для всякого ума, я дивлюсь многоумию (чтобы не сказать: малоумию) такого человека. Для меня кажется не простым и не малого духа требующим делом каждому ‘раздавать им в своё время меру’ (Лк. 12:42) слова и с рассуждением вести домостроительство истины наших догматов, то есть нашего любомудрого учения о предметах веры».

Вот какой высокий взгляд был у св. Григория Богослова на ответственную обязанность проповедника учить народ! Как же можно легкомысленно, без подготовки приступать к этому служению?

Даже светские ораторы в древности требовали от всякого желающего быть оратором не только элементарных знаний в своей области, но даже самого широкого и всестороннего образования.

Какое же знание необходимо христианскому проповеднику?

Христианский проповедник призван Церковью возвещать людям слово спасения, утверждая в них семена веры и благочестия. Поэтому он должен в совершенстве знать все то, чему учит и что соблюдать повелел Господь наш Иисус Христос («Учаще их блюсти вся...»), иными словами: основательное знание учения Христова, или христианской веры, — это главное и первое условие, без которого невозможно быть христианским проповедником.

Откуда же можно почерпнуть это знание?

В прежнее время у нас в России существовали специальные духовные школы, имеются они и теперь в других христианских странах. Назначение этих школ — дать необходимые знания о вере тем, кто желают быть пастырями и проповедниками. Наш Духовный Регламент, которым регулировалась церковная жизнь в России с первой половины XVIII века, право на проповедь дает только таким лицам, которые прошли одну из этих школ и изучили богословие, «Никтоже да дерзает проповедать, — говорит первая регула о проповедниках, — не в сей Академии ученый и от Коллегиума духовного не свидетельствованный. Но если кто учился у иноверцев, тот бы явил себе прежде в духовном Коллегиуме, и тамо его испытать, как искусен в Священном Писании: и слово сказал бы о том, о чем ему повелит Коллегиум, и если искусен покажется, то дать ему свидетельство, что аще похощет быть в чину священническом, мощно ему проповедать».

Впрочем, знание истин христианской веры можно приобрести и без школы, хотя полное их усвоение таким путем гораздо труднее. Самообразование только в редких исключительных случаях может заменить собой нормальное систематическое изучение наук в специальном учебном заведении. Правда, относительно знания истин Христовой веры имеется еще одно совсем чрезвычайное исключение, но оно касается и людей необыкновенных, недосягаемо высоко стоящих над общим средним человеческим уровнем. Это — люди высокой духовной жизни, подвижники и молитвенники, не посещавшие никаких богословских школ, но тем не менее усвоившие истины Христовой веры не только умом, но, что особенно важно, всей глубиной своего сердца. Такие люди, конечно, не только могут быть проповедниками, но проповедь их еще гораздо более влиятельна, убедительна и плодотворна, нежели проповедь тех, кто блестяще изучил все богословские науки в высших школах, но не может равняться с ними высотой своей духовной жизни. Для таких людей, конечно, школьное образование имеет второстепенное значение. Никому из верующих ведь не придет в голову мысль поинтересоваться: «В какой богословской школе получил свое образование преп. Иоанн Лествичник?», «Какую духовную Академию окончил преп. Серафим Саровский или преп. Сергий Радонежский?», «имел ли ученую степень магистра или доктора богословия о. Иоанн Кронштадтский?» Но, для обыкновенных рядовых верующих, желающих посвятить себя делу христианского благовестия, конечно, необходимо позаботиться о приобретении самых основательных знаний обыкновенным школьным путем.

Какие же именно знания необходимы проповеднику? В первую очередь, конечно, основательное знание Священного Писания. Оно есть главный источник наших познаний о Боге и Его отношении к миру и человеку, о человеке, его судьбе и назначении. Церковная проповедь — это ведь есть разъяснение людям Слова Божия. Как же проповедник будет разъяснять то, с чем он сам основательно не познакомился? В Слове Божием проповедник найдет все, что ему необходимо для изложения учения о нашем спасении, а вместе с тем Слово Божие, облеченное Божественным авторитетом, придаст особенную силу словам проповедника. В своей «Христианской науке» блаженный Августин знание Священного Писания ставит первым условием успеха проповедника. «Мудро говорит человек тем более или менее, чем более или менее оказал он истинных успехов в познании Священного Писания, т. e. не в одном только чтении и затверживании оного на память, но вместе в добром разумении и в тщательном изыскании смысла его... Чем беднее видит проповедник самого себя в отношении к собственным дарованиям, тем нужнее ему обогащаться знанием Слова Божия, дабы то, что он говорит своими словами слабо, подкреплять силою Писания. Таким образом кажущийся недорослым по своему языку, некоторым образом займет себе рост от свидетельства мужей великих».

Но одного только знания Свящ. Писания еще мало. В Свящ. Писании есть очень много мест, которые нуждаются в правильном истолковании. Ведь и еретики, и сектанты тоже пользуются словами Писания для подтверждения своих лжеучений. Поэтому на втором месте после Свящ. Писания для каждого проповедника необходимо тщательно изучать творения свв. отцов и учителей Церкви. Нигде не найти лучшего изъяснения Священного Писания, как у свв. отцов: они раскрывают нам истинный смысл Писания в местах темных, подвергающихся кривотолкованиям, они же указывают и правильный метод толкования Писания. В творениях свв. Отцов раскрыта вся полнота церковного учения, они — верные хранители Священного Предания, которое служит вторым равнозначащим с Писанием источником Божественного Откровения, или, что то же, учения о нашем спасении. А что особенно важно, у свв. отцов мы найдем прекрасные образцы живого церковно-проповеднического слова, по которым можно научиться плодотворному и влиятельному способу строго церковного проповедничества. Лучшие гомилеты всячески советуют проповедникам прилежно изучать эти дивные образцы святоотеческой проповеди, проникаться их духом, обогащаться их богатым духовным опытом и вдохновляться их ревностью о спасении душ человеческих. В особенности же необходимо читать и изучать слова и беседы величайшего из христианских проповедников св. Иоанна Златоуста. Один из выдающихся гомилетов выражает пожелание, чтобы молодые проповедники непрестанно день и ночь читали и перечитывали беседы Златоуста, потому что ни у кого, как у св. Златоуста, нельзя научиться проповеднику говорить так, как нужно: «ясно просто, популярно, и вместе учено, умно, вполне прилично и важно». И наш Духовный Регламент в своей шестой регуле повелевает: «должен всяк проповедник имети у себя книги св. Златоуста и прилежно чести оныя: ибо тако приобучится складать чистейшее и яснейшее слово, хотя и не будет Златоустому равное».

Нужна ли проповеднику обширная богословская ученость? Несомненно, она желательна, однако внешняя отвлеченная ученость отнюдь не составляет необходимого условия для успешного проповедничества. Апостол Павел говорит о себе, что он проповедовал «не в nремудрости слова» (1 Кор. 1:17) и «не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1 Кор. 2:4), и проповедь его, как мы видим, действительно обладала такой силой, какой не обладало слово мудрецов, книжников и совопросников века сего.

Знания, конечно, нужны, но даже и не в них вся сила проповеди, тем более не в отвлеченных умствованиях, а в чем-то другом, о чем мы будем говорить дальше, а что касается круга знаний, необходимых для проповедника, то этот круг знаний хорошо определяется в нашем Духовном Регламенте, в 7-й регуле, следующими словами:

«В богословии собственно приказать, чтобы учену главные догматы веры нашей и Закон Божий. Чел бы учитель богословский Священное Писание, и учился бы правил, как прямую истую знать силу и толк писаний: и вся бы догматы укреплял свидетельством писаний. А в помочь того дела, чел бы прилежно свв. отец книги: да таковых отец, которые прилежно писали о догматах, за нужду распрь, в церкви случившихся, с подвигом на противныя ереси... К тому ж зело полезны деяния и разговоры вселенских и поместных синодов. И от таковых учителей при Священном Писании не тщетное будет учение богословское. А хотя и может богословский учитель и от новейших иноверных учителей помощи искать, но должен не учитися у них и полагатися на их сказки, но только руководство их принимать, каких они от Писания и от древних учителей доводов употребляют... Многажды бо лгут господа оные, и чего не бывало, приводят. Многажды же слово истинное развращают».

Нужно ли проповеднику широкое светское образование? Конечно, всякое образование может быть полезно служителю церковного слова, если своими знаниями он умеет воспользоваться для того, чтобы успешнее действовать на умы и сердца людей. Знаменитейшие из отцов-проповедников, как, например, св. Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, получили прекрасное светское образование и широко пользовались им, прилагая полученные ими знания в своей проповеднической практике.

Однако, светскую ученость нельзя ставить на одну ступень со Словом Божиим и нельзя с амвона доказывать веру умственными соображениями. О таких проповедниках говорит блаж. Феодорит, что они «корчемствуют Божественным словом, делая его басней или простым сказанием и примешивая к благодати свои вымыслы, подобно тем, которые мешают чистое вино с водой, как говорил пророк: ‘корчемницы твои мешают вино с водой’» (Ис. 1:22 [8]). Итак, знания для проповедника нужны, но не в них главное условие сильного и влиятельного проповедничества.

В то же время человек с отличным образованием, усвоивший все тонкости богословских наук, может оказаться в проповеднической практике ниже человека с весьма посредственным образованием. Одного холодного знания, как бы оно ни было широко, мало для успешного проповедничества. Кроме холодного знания нужна и сила, согревающая его. Это та сила, которая нужна всякому пастырю для успешного пастырствования, как нужна и каждому человеку для успешности всякого избираемого им дела или занятия. Сила эта — любовь. Мало для проповедника одного холодного знания, он должен не только умом, но и сердцем, согретым любовью, всем своим сердцем воспринять спасительную истину Христову, глубоко, всем своим существом, всецело проникнуться ею — и тогда только, согретая огнем искреннего воодушевления, она может быть в устах проповедника силою, покоряющею умы и сердца слушателей. Проповедник возвещает людям Слово Божие, главная обязанность его — призыв всех ко спасению. Если он не проникнут весь любовью к Слову Божию, если он не восчувствовал сам всем сердцем спасительной силы Слова Божия, то он будет говорить вяло и невпечатлительно, механически, как ученик затверженный урок, и хотя бы проповедь была очень хорошо и умно составлена, она не произведет надлежащего действия, большинство будет слушать ее рассеянно, быть может даже пропуская мимо ушей слышимое, не вникая в ее смысл и значение и тяготясь необходимостью стоять и слушать то, что не затрагивает их сердца и что, как им кажется, проповедник говорит только по обязанности, сам не придавая большого значения тому, что говорит. Совсем другой характер приобретает проповедь, когда проповедник проникнут горячей любовью к Слову Божию, когда Слово Божие прочувствовано им настолько, что составляет его внутреннее достояние, как бы неотъемлемую собственность его души. Тогда он говорит воодушевленно, горячо и убедительно и силой слова своего захватывает и увлекает слушателей, которые слушают его с волнением и неослабевающим вниманием, не только не тяготясь продолжительностью проповеди, но напротив, жалея, когда она окончится. Вот к этому именно и должен стремиться каждый проповедник, чтобы слово его обладало этой внутренней силой, а для этого он должен говорить, как мы уже сказали, не по долгу только, как наемник, а от полноты сердца, глубоко прочувствовав наперед то, что ему предстоит говорить.

Для того, чтобы Слово Божие стало в нас внутренней силой, нас воодушевляющей, полезно представлять себе примеры великих мужей Священной истории, с огненной ревностью возвещавших суды и веления Божии. Таков, например, великий пророк Божий Илия. «Возревновал я о Господе Боге Саваофе, — говорит он, — ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом» (3 Цар. 19:10).

Эта ревность побуждает его идти и возвещать гнев Божий на нечестие Израиля, забывая все грозящие ему опасности. На пророка за его строгую обличительную проповедь поднимаются гонения: он даже скрывается одно время то у потока Хорафа, то в хижине бедной вдовы, то в безводной пустыне. Он знает, что нечестивый царь всюду посылает искать его, чтобы предать смерти. Но Слово Божие, воспринятое им, как огнем палило его душу, вон выходит из своего убежища, и прямо и безбоязненно является пред лицо царя, желающего умертвить его, и возвещает ему суд Божий (3 Цар. 17, 18 и 19).

Другой внушительный пример для проповедников св. пророк Иеремия. С робостью и нерешительностью приступает он к выполнению своего трудного служения, представляя свои слабые человеческие силы, и даже обращается ко Господу, посылающему его на проповедь, со словами недоумения: «А я сказал: О, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод». (Иер. 1:6). Но Господь простер руку Свою, коснулся уст его, и вложил слова Свои в уста его (1:9), и полились эти слова из уст его, — слова его духа, просвещенного и укрепленного силою Божией. Он стал во вратах дома Господня и именем Божиим убеждал всех исправить пути и умышления свои (Иер. 7:2-11), обещал в случае исправления жизни их милость Божию, а в противном случае угрожал карой Божией и отвержением от лица Божия. Проповедь пророка вызывает досаду, брань и злобу со стороны обличаемых. Над ним учиняют насилие, ввергают его в колоду, заключают его в темницу. «Я каждый день в посмеянии, — говорит он о себе, — всякий издевается надо мною» (Иер. 20:7). Даже «смертный приговор этому человеку» — изрекают ему (Иер. 26:11). И вот, «подумал я», — говорит он о себе (Иер. 20:9), — «не буду я напоминать о Нем (о Боге) и не буду более говорить во Имя Его; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и — не мог». И он, хотя видит, какие труды и скорби выпадают на его долю за проповедь Слова Божия, все же не может прекратить своего проповеднического дела, на которое он призван Богом: Слово Божие, заключенное в его внутренности, как бы палит его кости и заставляет его почти против воли отверзать уста и идти возвещать людям волю Божию.

Так было и с первыми проповедниками благовестия Христова, св. апостолами. Пока не восприняли они Слова Божия всем существом своим, они не знали, как и что будут говорить. И Господь должен был ободрять их, говоря: «когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас». (Мф. 10:19-20). И вот мы видим, что действительно, когда душа их прониклась и наполнилась спасительною истиною Христовою через озарение их внутреннего существа благодатью Св. Духа, от них полились такие сильные слова убеждения, что слышавшие их ужасались, дивились и недоумевали, откуда в них такая сила слова, зная, что они люди простые и некнижные (Деян. 2:12 [9]; 4:13 [10]). Целые тысячи людей умилялись сердцем, слыша их слова, и прилагались к сонму верующих (Деян. 2:37 [11]). Князья, старцы и книжники неоднократно запрещали им проповедовать об имени Иисусове (Деян. 4:18 [12]), но они отвечали им: «Мы не можем не говорить того, что видели и слышали». (Деян. 4:20). И после запрета старцев, как говорит книга Деяний, они со всяким дерзновением возвещали глаголы жизни, сея и в церкви и по домам (Деян. 5:20-21 [13]; 42 [14]). Их подвергали бичеваниям за проповедь, но они только радовались, что за Имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие (Деян. 5:41 [15]), и не могли удерживать в себе слово спасения, которое, подобно тому, как и у пророка Иеремии, словно палило их внутренность и требовало выхода наружу.

Не следует думать, будто бы пророки и апостолы, как наделенные чрезвычайными дарами Св. Духа, не могут служить для нас примером. Пусть нет у нас таких чрезвычайных дарований, но ведь и наши проповедники тоже не сами от себя говорят и не свое собственное учение предлагают людям. И наши проповедники призываются на свое служение Церковью, устроенной Господом для нашего спасения, и им поручается проповедовать то же самое учение, то же самое Слово Божие, которое проповедовали пророки и апостолы. Наши проповедники являются законными продолжателями того дела, которое преемственно перешло к ним от свв. апостолов, и поэтому и их души должен наполнять тот же Дух Божий, который действовал в свв. апостолах. Но они своим свободным произволением должны дать Духу Божию место действовать в них, а для этого они должны не оставаться холодными к приобретенному ими знанию истин Божиих, а принять их всем сердцем и глубоко проникнуться ими, чтобы эти истины преподносились слушателям из их уст не как что-то чужое, постороннее, а как их собственное кровное достояние.

Вот это — первое условие успешного проповедования. Но нельзя забывать и второго, не менее важного, которое служит как бы естественным дополнением к первому.

Мы установили, что Слово Божие в церковной проповеди не может быть простым отвлеченным раскрытием религиозной истины. И это не только потому, что тогда проповедь останется холодным кабинетным рассуждением, лишенным внутренней силы и огня, но и потому, что характерным признаком проповеди как таковой является именно то, что она непременно, прямо и непосредственно обращена к сердцам слушателей.

Проповедь, которая не имеет в виду слушателей, уже не есть проповедь. В известной притче о сеятеле Господь уподобляет слово проповедника семени, которое сеятель бросает в землю (Лк. 8:11 [16]). Как перед глазами сеятеля находится земля-почва, куда он бросает свои семена, дабы они могли прозябнуть и принести плоды, так и перед глазами проповедника, сеющего Слово Божие, — живая, духовная почва. Что же это за почва? Это — люди, для спасения которых приходил на землю Сын Божий и которых Он ищет и зовет в Свое Небесное Царство. Какое чувство руководило Христом Спасителем, когда Он начинал проповедь о приближении Своего Царствия, Свое общественное служение человеческому роду? Об этом говорит ап. и ев. Матфей: «Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря». (Мф. 9:36). Чувство это — милосердие, жалость, или сострадательная любовь к человеческому роду. Христос Спаситель видел, что для этого заблудшего народа нужны пастыри, руководители и учители, и это выразил словами: «жатвы много, а делателей мало; итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою». (Мф. 9:37-38). Проповедники — это и есть те делатели, которых Господь призывает и посылает на жатву Свою. И естественно, что эти делатели, посылаемые Господом для успешности Своего дела, непременно должны быть воодушевлены тем же чувством, которым было исполнено сердце Господа, — именно жалостъю к народу, или сострадательной любовью к нему. Без этой любви проповедник в своей проповеди не в состоянии будет дать народу подходящей ему духовной пищи. Ведь перед глазами проповедника стоят иногда целые толпы народа с самыми разнообразными нуждами, требующими удовлетворения. Если проповедник будет равнодушно относиться к ним, не станет вникать в их духовные нужды с любовью, жаждущей помочь им в деле спасения, то слово его будет холодным и бездушным, опять-таки все тем же механическим отбыванием обязанности, которое не произведет должного впечатления на слушателей и не принесет им духовной пользы, не напитает их духовно. Слушатели сразу же почувствуют, из каких побуждений возникает слово проповедника — из сердечного сочувствия к ним, из внутренней потребности благожелательного братски любящего их сердца или же просто из одного официально исполняемого им долга. Сострадательная любовь проповедника должна всячески входить в живое и тесное взаимообщение с верующими, знакомясь с их воззрениями, нравственным состоянием, степенью умственного развития, со всеми их достоинствами и недостатками. И когда проповедник говорит, он должен все это знание духовной жизни своих слушателей постоянно иметь в виду. Иначе слово его будет слишком отвлеченным, мало жизненным, годным для всех вообще, но ни для кого в частности. Тут от проповедника требуется то же самое применение, которое столь необходимо для всякого пастыря вообще и о котором так красочно и выразительно говорит св. ап. Павел в 1 Кор. 9:20-23 [17] или 1 Кор. 10:33 [18].

И мы видим действительно, как приспособлялись к своим слушателям первые проповедники Христова учения свв. aпп. Петр (Деян. 2:14-39; 3:12-26) и Павел (Деян. 17:22-34). Они всегда сообразовались с тем, к кому обращена их речь и каково настроение их слушателей. Так же всегда должны поступать и наши проповедники, следуя в этом примеру свв. апостолов. Может говорить проповедник иной раз и очень умное слово, прекрасно составленное, полное драгоценных перлов знаний, может раскрывать самое возвышенное учение о тайнах веры, но что пользы от этого слова, если оно носится над головами слушателей и не может быть ими воспринято? Содержание Слова Божия необъятно широко. Долг проповедника — уметь выбрать из него именно потребное и пригодное для народа в данное время, при данных обстоятельствах. А это умение дается и приобретается прежде всего живой сердечной сострадательной любовью к народу. Итак, для успешности проповедования от проповедника требуется двойное одушевление: одушевление Божественной истиной через глубокое проникновение ею и одушевление сострадательной любовью к народу, нуждающемуся в познании и усвоении этой истины.

Всегда, во все времена высочайшим образцом для всех проповедников, образцом, к которому они по мере сил своих должны приближаться, является Сам Небесный Учитель — Господь Иисус Христос. Он и учит нас, как надо вести дело церковного проповедничества.

Из Евангелия мы видим, как Он говорил и чем слово Его производило впечатление на слушателей. Слово Его не отличалось ни внешним блеском, ни ученостью, но, по словам Евангелия, все дивились учению Его (Мф. 7:28 [19]; Мк. 1:22 [20]), «ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7:29), а с другой стороны, слова Его были словами благодати, обладавшими необычайной сладостью. Властное слово — это слово святого воодушевления, в котором находила выражение сила Божественного Духа Христова. Этого свойства побеждающей власти не может иметь вялое или сухое слово, повторяющее чужой голос и не согретое живым дыханием души говорящего. И слова благодати, исходившие из уст Спасителя и услаждавшие сердца слушателей, тоже не были плодом какого-либо искусства. Необыкновенную сладость и благодать речам Господа придавало величие Божественной любви, проникавшей Его слово. Сострадательная любовь к несчастным, страждущим во грехах людям — вот что делало речи Спасителя такими волнующими и сладостными для слушателей.

Воодушевление Божественной истиной и сострадательная любовь к людям — эти два условия остаются необходимыми и для каждого проповедника, желающего быть действительным проповедником, а не сотрясателем воздуха, медью звенящей и кимвалом звучащим.

[7] Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на эту службу, а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова.

[8] Серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою;

[9] изумлялись все и, недоумевая, говорили друг другу: что это значит?

[10] Видя смелость Петра и Иоанна и приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись, между тем узнавали их, что они были с Иисусом;

[11] Услышав это, они умилились сердцем и сказали Петру и прочим Апостолам: что нам делать, мужи братия?

[12] И, призвав их, приказали им отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса.

[13] идите и, став в храме, говорите народу все сии слова жизни. Они, выслушав, вошли утром в храм и учили. Между тем первосвященник и которые с ним, придя, созвали синедрион и всех старейшин из сынов Израилевых и послали в темницу привести Апостолов.

[14] И всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе.

[15] Они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие.

[16] Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие;

[17] для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его.

[18] так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись.

[19] И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его

[20] И дивились Его учению, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники.