ЧТО ГОВОРИТ НАУКА О БОГЕ?

Что же говорит наука о Боге в лице ее представителей? Прежде всего, разберем понятие науки, а потом рассмотрим ее цели и задачи. «Наука, по объяснению анатома У. Хольмса, есть мысль Бога, открытая человеком».

«Она — свидетельство о Боге в природе», — говорил профессор Киевского университета О.П.Светлов. «Ближайшим и всесторонним изучением она постоянно наталкивается на явные следы Бога во вселенной».

Зоолог Агассиз называет науку «переводом мыслей Творца на человеческий язык».

«Мое понятие о Боге, — читаем у биолога Ф.Чарльза, — только укрепляется и обогащается научными изысканиями».

«Познание природы есть путь к благоговению перед Творцом», — говорит ученый Либих.

«В каком бы направлении мы не производили свои исследования, повсюду открываем яснейшие доказательства творческого Ума, действие премудрого и всемогущего Промысла в природе», — говорит геолог Ляйель.

«Чем яснее расширяется поле науки, — слышим от астронома Гершеля, — тем многочисленнее становятся доказательства существования всемогущей творческой Премудрости».

То же подтверждает и химик Бойль: «Истинный натуралист, куда бы ни проникал своим познанием тайн творения, неизбежно всюду видит в нем явный перст Божий».

Того же мнения и другой химик — Шэнбейн: «Кто непрерывно созерцает жизнь природы открытыми глазами, тот не только будет веровать, но убеждаться, что в пространстве нет ни малейшего места, где не открывалась бы самым удивительным образом во всем величии Божественная деятельность».

«Наука, — по мысли американского профессора С.Шманула, — усердное и искреннее стремление человека познать Бога, как он открывается в природе».

Такова наука по определению ее представителей. Что же касается цели и назначения науки, то об этом так говорят ученые: «Наука призвана оживлять и укреплять религиозные убеждения» (астроном Медлер).

«Цель ее — благовествовать неумолчно Творческую силу, премудрость и величество Бога» (М.В.Ломоносов); «свидетельствовать о Боге» (П. Светлов). «Привести к вере в Бога, ибо только вера во Всемогущего и Всеведущего Творца может разрешить загадки природы и человеческой жизни» (ботаник Геер). «Всякое основательное знание природы ведет к признанию Бога» (физик Эрнштед). Потому-то физик В.Томсон называет науку «лучшей помощницей и союзницей религии». «Наука — сестра религии в том смысле, что она раскрывает часть законов, управляющих вселенной и жизнью человека. Это — ступени, возводящие к вере» (геолог Г. Силей).

«Создатель дал роду человеческому — по Ломоносову — две книги: в одной показал Свое величество, а в другой — свою волю. Первая — видимый сей мир, вторая — Священное Писание. В сих пророческих и апостольских боговдохновенных книгах истолкователи и изъяснители суть великие церковные учители. А в оной книге сложение видимого мира, математики, астрономы и прочие изъяснители божественных в натуру влиянных действий суть таковы, каковы в оной книге пророки, апостолы и церковные учители. Наука и религия суть родные сестры, дщери Великого Родителя: они никогда в распрю придти не могут, разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду всклеплет».

Наука и вера взаимно дополняют и подкрепляют друг друга. Р. Майор добавил эту мысль русского ученого такими словами: «Естественно-научные истины относятся к религии, как ручьи и реки к океану».

«Наука и вера, — говорит один писатель, — это два цветка, выросшие из одного и того же корня. Сорвите один из них, погибнет и другой; наука без веры будет сомнением и отчаянием; вера без науки превратится в мечту, суеверие, в бред».

«Все величайшие ученые были верующими» (физиолог Д.Уольш). «Истинный натуралист не может быть атеистом» (Мэдлер). «Все истинно великие натуралисты всегда были людьми убежденными в бытии Бога и тем более, чем глубже проникали в тайны природы». (Шэнбейн). «Не ошибусь, если скажу, что я не знаю человека, который был бы в здравом уме и не веровал в Бога» (проф. Шманул).

Относительно же ученых нашего века интересна анкета, проведенная в 1928 году по инициативе одной парижской газеты. Эта анкета была проведена среди выдающихся французских ученых, членов Академии наук, чтобы установить отношение современных ученых к религии. На основании этой анкеты установлено:

а)  Ни один современный французский ученый не является атеистом;

б)  Все подтверждают полную совместимость науки и религии;

в)  Все указывают на неосновательность атеистических претензий.

Подобные же результаты дали и две другие анкеты среди американских и английских ученых. Ученый Шателье пишет: «Нет никакой несовместимости между наукой и религией. Это факт, доказанный опытом. Паскаль, Ампер, Коти и другие ученые были людьми глубоко религиозными, и в то же время великими учеными».

Но ведь есть среди ученых и атеисты, — говорят нам. Да, есть, но это нас не должно смущать, потому что неверующие — ничтожные единицы и являются исключением, а исключение только подтверждает общее правило; подобно тому как безумие отдельных лиц ничего не говорит против разумности человеческого рода, так и безбожие единиц не противоречит нашему положению. «Только мелкие люди находят, что ограниченный объем их собственного ума недостаточен для вмещения и науки, и веры» (Уольш). «Поверхностные умы щеголяют отрицанием существования чего-либо высшего, сверхматериального, но такое жалкое притязание отдельных лиц не может быть поставлено в вину науке; еще менее оно служит к ее пользе и чести» (Майор). В том же смысле говорит и Бэкон Веруламский: «Только поверхностное знание природы может удалять нас от Бога, более же глубокое и основательное знание, напротив, обращает к Нему». «Но с переменою времени, — по заключению Цэкклера, — может все измениться, и эти «ученые» опять станут читать по двум параллельным текстам о Боге: из книги природы и из Откровения».

Таким образом, атеизм отдельных лиц нисколько не колеблет всеобщности веры в Бога. Итак, откровение, размышление и наука неоспоримо доказывают существование Бога. Но хотя эти доводы и «верны и умудряют» (Псал. 18,8), однако «таким путем мы знаем Бога только отчасти» (физик В.Томсон). Поэтому и дано нам еще другое дополнительное, сверхъестественное откровение.