В своей борьбе против христианства атеисты всегда пытались всех убедить в том, будто Христос никогда не существовал. Это утверждение, высказанное впервые во времена французской революции и лишенное всякого серьезного обоснования, было вскоре забыто, но впоследствии оно снова было подхвачено. Интересно отметить, что почти все серьезные ученые никогда его не защищали. Те же, кто его защищал, совсем не являлись специалистами в области исследования той эпохи и тех мест, где и когда протекала деятельность Христа.

Хотя никто из уважающих себя ученых не разделяет взглядов отрицателей историчности Христа, все же следует остановиться на этих взглядах, т.к. порой они преподносятся как чуть ли не "последнее достижение науки". Вероятно, отрицатели боятся, что даже в изображении Своих врагов Христос покажется все же слишком величественным и привлечет к себе сердца многих. Как вообще могло случиться, что такое нелепое утверждение все же распространилось? Русский писатель и мыслитель Мережковский говорил по этому поводу: "Был ли Христос, в голову никому не пришло бы спрашивать, если бы уже до вопроса не помрачало рассудка желание, чтобы Его не было. Вору надо, чтобы не было света, миру - чтобы не было Христа. Вот почему начатое в XVIII веке помешательство мифоманией мир подхватил с таким восторгом, как будто бы этого только и ждал. Знание трудно и медленно, а невежество быстро и легко, оно расходится по миру, как сальное пятно по газетной бумаге, и так же неизгладимо" [Мережковский Д. М. Иисус Неизвестный].

Поэтому будет не бесполезным разобрать ряд возражений, приводимых обычно безбожниками против историчности Христа, а также против подлинности и боговдохновенности книг Св. Писания.

"Нехристианские источники молчат о Христе. Имеющиеся же у них свидетельства являются христианским фальсификациями".

Если бы это было действительно так, то тогда мы имели бы все основания сомневаться в историческом факте существования Христа. Но так как это неправда, то отрицателям приходится прибегать к известному психологическому маневру. Из нехристианских свидетельств они выбирают обычно известное место из XVIII книги "Иудейских древностей" Иосифа Флавия, которое действительно было искажено в христианском духе неким переписчиком, и затем заявляют: "Это место является подделкой, следовательно, Иосиф Флавий ничего не сообщает о Христе; а так как он, как историк, должен был о Нем что-то написать, если бы Христос действительно жил, то из этого следует, что Христос никогда не существовал; значит, и другие нехристианские свидетельства о Нем являются также подделками христиан".

Такой способ доказательства является в действительности не чем иным, как просто демагогией, рассчитанной на читателей, образ мышления которых не отличается основательностью. Разберем сначала цитируемое место из книги Флавия.

В XVIII книге "Иудейских древностей" находится следующее свидетельство о Христе: "Явился в то время Иисус, мудрый человек, если только можно назвать Его человеком, ибо Он творил дела необычайные, был учителем тех, которые охотно внимали истине, и привлек к себе многих иудеев и эллинов. Он был Христом (Мессией); и даже тогда, когда Пилат по доносу наших первых людей казнил Его смертью на кресте, любившие Его от начала не покинули Его, ибо Он явился им на третий день снова живой, как и предсказывали об этом Божии пророки, как и о множестве других Его чудес. Есть же и доныне община тех, которые получили от Него имя христиан".

Ясно, что этот текст не мог быть в таком виде написан Флавием, не веровавшим в Христа как в Мессию. Поэтому можно думать, что он писал свое сообщение о Христе в повествовательном, холодном, нейтральном тоне. Христианский же переписчик не смог воздержаться от своих замечаний и вставил их в текст. В наше время это сделали бы в виде подстрочного примечания или указания в конце книги. В древности же писали все подряд, и, скорее всего, этот переписчик и сам не подозревал, что он, собственно говоря, подделывает текст. Книга Флавия была написана в 90-х годах I века по Р.Х. Но уже древнейшие христианские писатели, например Ориген, читали это место до переделки. Говоря об Иосифе Флавии, Ориген ясно указывает: "В Иисуса не верит и он".

Следовательно, в первоначальном тексте были слова, дававшие основание заключить, что Иосиф не верует в Христа. Но из этого следует несомненно и то, что Иосиф нечто повествует о Христе; а это, безусловно, гарантирует Его историчность, ибо в 90-х годах I века никак нельзя было смешать миф с действительностью, когда речь шла о первой половине I века. Это положение подтверждается еще отчетливее тем фактом, что в XX книге тех же "Иудейских древностей" Флавий опять коротко упоминает о Христе, говоря об апостоле Иакове, "брате Иисуса, называемого Христом", считая, следовательно, что Иисус Христос уже известен читателям. Итак, мы можем считать доказанным, что у Флавия было упоминание о Христе, а одного этого упоминания достаточно, чтобы утверждать, по крайней мере, реальность существования Христа как исторической личности.

Плиний Младший [Письма 1, 8, 96] пишет в своем донесении императору Траяну в 112 г. о том, как он расследовал дела обвиняемых христиан. При этом он сообщает об их религиозных обычаях, говоря между прочим, что они собираются перед восходом солнца и поют гимн Христу, как Богу. Из этих слов ясно следует, что хотя Плиний и не повествует о каких-либо событиях из жизни Христа, но ясно подтверждает Его историчность. Если бы это было иначе, он сказал бы: поют гимн своему Богу Христу, а не Христу как Богу.

Римский историк Светоний написал около 120 года свое сочинение "Жизнь двенадцати Цезарей". Описывая жизнь Нерона, он повествует: "Много Нерон сделал зла, но не меньше и добра. Им были уничтожены христиане, люди суеверия нового и зловредного". А в жизнеописании Клавдия (41-45) он говорит о раздорах среди евреев, вызванных Хрестом (Христом). Это свидетельство довольно неясное и неопределенное. Сам Светоний, по-видимому, не имел ясного представления о личности Христа и считал Его каким-то политическим вождем. Но для нас это теперь не имеет значения; для нас важно лишь знать, что и Светоний упоминает о Христе как об исторической личности, из-за которой произошел среди евреев раскол.

Как видим, Светоний говорит не о Христе, а о Хресте, поэтому отрицатели историчности Христа ухватились за это, заявив, что здесь речь идет не о Христе, а о каком-то неизвестном Хресте, жившем в то время. Этим они только обнаружили свое полное незнание древнехристианской литературы, ибо во времена Светония оба способа начертания имени Христа (Христос и Хрестос) существовали параллельно. Так, например, Лактанций повествует о том, что язычники вместо Христос говорят Хрестос. То же самое сообщает Тертуллиан, в особенности о римлянах. Древнехристианские писатели св. мч. Иустин Философ [I Апология. 4, 1] и Феофил [К Автолику. 1, 1] производят имя Христа от греческого "хрестос" (полезный). Известный немецкий ученый А. Гарнак установил, что в летописях Тациана слово "христиане" пишется как Chrestiani, так и Christiani. Из этого становится ясным, что Светоний, писавший свою историю со слов язычников, конечно, имел в виду именно Иисуса Христа.

Но самым убедительным доказательством в пользу историчности Христа является, без сомнения, свидетельство Тацита (115 г.). В книге XV его "Анналов", в 44 главе, мы находим следующее место: "Дабы уничтожить эту молву (о поджоге Рима), он (Нерон) начал судить и казнить тех, кого народ за гнусные дела ненавидел и называл христианами. Имени сего виновник Христос в правление Тиверия прокуратором Пон-тием Пилатом был казнен смертью; но подавленное на время мерзкое суеверие это вспыхнуло уже не только в Иудее, где оно родилось, но и в самом Риме, куда отовсюду стекается и где прославляется все ужасное и постыдное". Подлинность летописи Тацита стоит вне каких-либо сомнений. Утверждать же, что упомянутое выше место вставлено христианами, мог бы только безумный. Таким образом, Тацит дает нам непререкаемое доказательство историчности Христа.

Замечательно, что вообще никто из древних противников христианства даже и не думал о возможности отрицания историчности Христа. Языческий ученый врач Цельс, противник христианства, специально написавший против него книгу "Истинное слово", собрал в ней все возражения, какие только можно было найти против христианства. И если бы в его время было возможно хотя малейшее сомнение в историчности Христа, он, конечно, не преминул бы этим воспользоваться. Но историчность Христа была для него вне всяких сомнений.

Другие противники христианства, иудеи, также никогда и не думали отрицать историчность Христа. Христианский мученик Иустин, называемый обычно Философом, собрал в своей книге "Разговор с иудеем Трифоном" все еврейские возражения против христианства и вложил их в уста некоему иудею Трифону; однако и здесь нельзя найти даже тени или намека на неисторичность Христа.

Учение раввинов, собранное в различных книгах Талмуда, пестрит выпадами против Христа и христианства, но никто из талмудистов не делает попытки сомневаться в историчности Христа. Напротив, они даже подтверждают чудеса Христа, приписывая их, правда, силе чародейства, согласно суеверным представлениям того времени. Вавилонский Талмуд повествует также о смерти Христа, добавляя вымышленную историю о якобы имевшем место предварительном вызове свидетелей для оправдания Иисуса. Все же остальное: день и род смерти - сообщается талмудистами сходно с христианскими сообщениями. Таким образом, мы видим, что нехристианские источники, как еврейские, так и языческие, подтверждают безусловную историчность Христа.

Если бы даже не имелось ни одного послания ап. Павла, ни одного Евангелия и ничего вообще из остальной новозаветной литературы, факт исторического существования Христа был бы совершенно ясным для всякого, умеющего хоть сколько-нибудь разбираться в исторических свидетельствах.

Притом все эти места вряд ли являются позднейшими интерполяциями [интерполяция - слова или фразы, произвольно вставленные в текст при переписке или редактуре], потому что невозможно было внести интерполяции одновременно во все списки, оставив это совсем незамеченным. Ведь должны же были остаться хотя бы где-нибудь экземпляры без таких вставок, а об этом ничего неизвестно. Кроме того, текст Светония дает понять, что автор не имел ясного понятия о Христе, что было бы совершенно необъяснимо, если бы этот текст был вставлен христианским переписчиком. Текст же Тацита настолько ярко выражает вражду и презрение к христианам, что, как мы сказали выше, в его подлинности совершенно невозможно сомневаться. Если бы слова о Христе в письме Плиния были вставлены христианином, он, наверное, добавил бы к ним какие-нибудь подробности.

"Христианким источникам, сообщающим о жизни Христа, нельзя доверять потому, что они написаны позже и лишь приписаны авторам I века".

Подлинность Евангелий и других книг Нового Завета доказывается тем, что другие древние памятники христианской литературы нередко цитируют их. Сюда относятся, например, следующие документы: семь посланий св. Игнатия Богоносца (107 г.), послание св. Поликарпа Смирнского (155 г.), I послание св. Климента к коринфянам (95 г.), Дидахе, или учение 12-ти апостолов (конец I века), послание Варнавы и т.п. Совершенно ясно, что если бы Евангелия были позднейшей подделкой, цитаты из них не могли бы находиться в этих памятниках древнейшей христианской литературы. Кроме того, сам характер описываемых событий дает нам все основания считать авторов повествования людьми правдивыми, иначе они не стали бы изображать часто самих себя в неприглядном свете. Вряд ли они стали упоминать отречение Петра, бегство всех апостолов при взятии Христа под стражу, сон, сковавший главных апостолов во время молитвы Иисуса, их споры о местах в будущем царстве небесном и т.п.

Вообще, критика подлинности Евангелий прошла в течение ряда десятилетий своеобразную эволюцию. Поскольку работа по критическому изучению текста была в середине XIX века еще очень слабо развита, критики могли себе позволять самые смелые утверждения, выдавая их за единственно научные теории и отрицая подлинность чуть ли не всех новозаветных сочинений. Но вызванное полемикой более серьезное изучение этого вопроса, как со стороны защитников, так и со стороны противников подлинности книг Св. Писания, изменило дело в корне. В результате этого сами критики вынуждены были признать подлинность этих книг.

Крупнейший ученый А. Гарнак (1930 г.), один из самых видных критических исследователей древнехристианской литературы, вынужден был сам честно признать несомненную подлинность указанных книг. В дальнейшем ученые исследования находили все новые и новые подтверждения подлинности Евангелий и других книг Нового Завета, так что когда некоторые критики пытались в более поздние годы оспаривать достоверность четырех самых несомненных Посланий св. ап. Павла, то серьезная критика единодушно отмежевалась от таких мнений.

Больше всего противники подлинности Евангелий старались отрицать ее в отношении Евангелия от Иоанна, утверждая, что оно написано в середине II века.

Хотя и стиль, и язык этого Евангелия говорят в пользу его подлинности, все же долгое время не находилось точных доказательств для этого, а именно доказательств внешнего порядка. Между тем в 30-х годах XX века был найден в Египте папирус 20-х гг. 2 века по Р.Х., содержащий в себе отрывок из восемнадцатой главы Евангелия от Иоанна. Этим был уничтожен последний аргумент отрицателей: если в 20-х гг. II века это Евангелие уже было известно в Египте, то ясно, что оно должно было быть написано на 20-25 лет раньше, что полностью совпадает с христианской традицией.

Еще одну попытку сделали противники христианства в отношении историчности евангельских повествований: они пытались ее опровергать на том основании, что в Посланиях св. ап. Павла говорится о Христе лишь как о каком-то неземном существе, а не как об исторической личности. Но всякий, кто читал внимательно Послания ап. Павла, знает, что это не так: Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону (Гал. 4:4). О Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти (Рим. 1:3). Христос умер за грехи наши (1 Кор. 15:3). Христос смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:8).

Все это относится, конечно, к Христу как к исторической личности. Что же остается тогда вообще от "научного" опровержения евангельских повествований? Разве лишь ряд мелких придирок, как мы сейчас и увидим.

"В Евангелии говорится о том, что из зерна горчичного вырастает целое дерево, а мы знаем, что горчичное растение не больше капустного".

Спаситель, говоря в притче (в поучительном рассказе) о зерне горчичном (самом малом зерне, какое тогда было известно жителям Иудеи), желал лишь показать, что из небольшой группы людей, Его учеников, со временем разовьется вселенский организм Церкви. Мы сами часто употребляем подобные сравнения, например: "У него сегодня и маковой росинки во рту не было". Однако никому и в голову не придет упрекать здесь кого-либо в искажении истины, хотя все знают, что "маковая росинка" не может утолить голод или жажду.

"В Евангелии говорится о стадах свиней, a между тем известно, что иудеям было запрещено питаться свининой. Как же это согласуется?"

Этот упрек имел бы значение лишь в том случае, если бы в Палестине во времена Христа жили исключительно иудеи. Но Палестина была в то время римской провинцией, в ней жили и римляне, и представители многих других народностей; в особенности это наблюдалось в упомянутой Евангелием местности.

"В Евангелии говорится о том, что апостол Петр дважды слышал kpuk петуха, находясь при дворе первосвященника, а первосвященник жил при храме. Это невозможно, так как при храме запрещалось держать каких-либо птиц, кроме тех, komopыe приносились в жертву".

Всякий знает, что крик петуха слышен на значительном расстоянии, особенно ночью, а апостол Петр слышал его именно ночью.

"В Евангелии говорится о первосвященниках во множественном числе, и даже называются два первосвященника - Анна и Каиафа, а на самом деле в Иудее всегда был лишь один первосвященник".

История свидетельствует, что упоминаемый в Евангелии Анна был смещен со своего поста (отчасти из-за того, что римляне были недовольны им), и место первосвященника занял его зять, Каиафа. Анна, как более опытный в сложных делах, первый занялся разбором дела Христа, а потом отправил Его к Каиафе. В представлении народа Анна оставался первосвященником, хотя уже и не возглавлял синедриона и не исполнял первосвященнических обязанностей в храме. В заседании синедриона ясно фигурирует лишь один первосвященник - Каиафа, который и был главным инициатором осуждения Христа. Кроме того, слово "первосвященник" употреблялось иногда не только по отношению к религиозному главе еврейского народа, но также и к старшим священникам в каждом священническом сане, которых было двадцать четыре.

"Евангелист Матфей говорит, что Христос родился в Вифлееме, ничего не упоминая о переписи, заставившей Богоматерь прийти туда из Нaзapeтa, а евангелист Лука говорит о Христе как о жителе Назарета, лишь случайно родившемся в Вифлееме".

Никакого противоречия здесь нет: согласно обоим евангелистам, Христос родился в Вифлееме, но евангелист Лука, писавший позже евангелиста Матфея, собрал более подробные сведения о Рождестве Христовом: Как уже многие начали составлять повествования... то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать... (Лк. 1:13). Например, лишь евангелист Лука описывает случай из детства Христа, когда двенадцатилетний Иисус три дня остается в храме, слушая учителей закона Божия и беседуя с ними.

"Родослобие Иисуса Христа в сообщениях евангелистов Матфея и Луки во многом расходится: почти все имена предков Христа, вплоть до царя Давида, приводятся евангелистами по-разному".

Это обстоятельство странно лишь для людей, незнакомых с древнееврейскими обычаями: еще со времен Моисея считалось обязательным, чтобы, если один из женатых братьев умирал бездетным, вдова его становилась женой другого брата (это делалось для того, чтобы умерший брат не оставался человеком без потомства, что по тогдашним понятиям было несчастьем и позором), и первенец от вторичного брака юридически считался сыном не фактического отца, а своего покойного дяди (см. Втор. 25: 5-6). Поэтому нет ничего удивительного в том, что два родословия одного и того же человека не сходятся в именах; к тому же и братья далеко не всегда бывали детьми тех же самых отца и матери, а часто только единокровными или единоутробными. Например, в старинной христианской истории Евсевия (IVB.) находится повествование Юлия Африканца (III в.), в котором Иаков и Илий, называемые в евангельских родословиях непосредственно перед св. Иосифом, названы "единоутробными братьями" [Евсевий. Церковная История. I. 7, 1]. Отсюда резонно заключить, что именно этим обычаем и вызвано разногласие в именах, приводимых двумя евангелистами в родословии Иисуса Христа.

Евангелист Матфей, писавший для евреев, мог спокойно сообщить родословную предков св. Иосифа по юридической линии, т.к. каждый еврей знал этот обычай и не смущался им. Евангелист же Лука, писавший для бывших язычников, предпочел, очевидно, избежать длинного и сложного объяснения этого еврейского обычая и воспользовался фактической родословной Пресвятой Девы Марии. Кроме того, было бы странно предположить, что евангелист Лука, по каким-то непонятным причинам, выдумал родословную Христа, совсем отличную от сообщенной евангелистом Матфеем. Гораздо проще было бы повторить уже написанную или же не говорить о ней.

"В Евангелии от Иоанна говорится, что Христос был распят накануне еврейской Пасхи (Ин. 19:14, 18:28), а другие Евангелия говорят, что Христос был распят в самый день еврейской Пасхи; Христос, по их сообщению (Мф, 26: 17; Мк. 14:12; Лк. 22:8), совершал прощальную вечерю с учениками в день опресночный, в который надлежало заклать пасхального агнца,- получается противоречие".

Возражающим необходимо принять во внимание, что на Востоке началом суток считался вечер. Памятуя это, мы поймем, что слова первых трех евангелистов о наступлении дня опресноков не означают того, что уже прошла ночь накануне этого дня, а только то, что настал вечер кануна. То же, что они считают днем смерти Спасителя канун еврейской Пасхи, а не самый день ее, видно из следующего: погребавшие Христа спешили окончить все до наступления вечера, чтобы не нарушить заповеди субботнего покоя (Лк. 23:56); Иосиф Аримафейский принес плащаницу для обвитая тела умершего Христа (Лк. 23:53), чего он не смог бы сделать в день Пасхи, т.к. по еврейским предписаниям день Пасхи считался днем покоя, как и суббота.

"Если Христос даже u жил, то Он умер и не воскрес, так как предполагать Его воскресение противоречило бы здравому смыслу".

Если Христос не воскрес, то для нас остается необъяснимой та настойчивость, с которой апостолы проповедовали именно воскресение Христа как главный пункт нового вероучения: А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна (1 Кор. 15:17). Предположение, что мировая религия, сформировавшая культурный облик целого ряда народов и занимающая первое место среди всех религий мира уже более полутора тысяч лет, является бессмыслицей и заблуждением, явно абсурдно. Первым врагам христианства легко было бы опровергнуть это фундаментальное положение, показав попросту гроб Христа с Его телом.

Теория обмана, совершенного апостолами, якобы похитившими тело Христа, в наши дни оставлена даже противниками христианства. Теория же галлюцинаций, якобы имевших место у апостолов, не способна ответить на поставленный выше вопрос и, кроме того, она игнорирует тот факт, что апостолы прекрасно умели различать воображаемые видения от действительных явлений (см. Деян. 10; 2 Кор. 12).

Третья теория, пытающаяся объяснить все явления чисто естественным путем, построена на таких чудовищных случайностях и на таких невероятных понятиях и нелепостях, что на ее опровержение не стоит тратить и времени: рана в боку, нанесенная воином, сыграла роль кровопускания и привела к улучшению состояния Христа; пребывание в прохладном гробу окончательно привело Его в чувство, и Он смог подняться; в это время началась гроза, и как раз в это время случайно произошло землетрясение, отвалившее камень от гроба; перепуганные воины приняли молнию за Ангела Божия и бежали; Христос вышел из гроба, и апостолы, видя Его, уверовали в Его воскресение.

Неужели кто-то серьезно может подумать, что Христос, после стольких страданий, мог бы произвести на апостолов впечатление победителя смерти? Воскресший же из мертвых не по молитве другого, но собственной силой воистину Победитель смерти и ада. Он является уже не простым смертным, а принадлежит другому миру, стоит неизмеримо выше этого мира, подчиненного законам смерти и тления. Иными словами: Он не только человек, но и Бог; Он - Богочеловек!

"Христос не мог быть исторической личностью, т.к. евангельские повествования о жизни Христа представляют собой смесь из жизнеописаний других легендарных и исторических лиц, живших до Христа".

Прежде чем разбирать сходство христианских повествований с языческими мифами или легендами, мы должны задуматься над следующим.

Всем известно, что христианство возникло в Палестине среди верующих кругов еврейского народа. Эти круги в течение всего предшествовавшего периода времени ценили выше всего чистоту монотеизма своей религии. Они самым энергичным образом противопоставляли свою религию религиям других народов, боги которых являлись для них лишь пустой фантазией. За верность этой идее еврейский народ приносил не раз великие жертвы. А тех еврейских царей, которые оказывались в этих вопросах недостаточно непримиримыми и перенимали что-либо из других религиозных культов, всегда осуждали. Разве можно допустить мысль, что на этой почве могло возникнуть новое учение, смешавшее веру отцов с языческими легендами? Да еще этот "религиозный суррогат" был якобы способен так воспламенить своих первых проповедников - апостолов (которые тоже все были евреями), что они проповедовали его в разных странах, не щадя своей жизни: почти все они приняли мученическую кончину. Уже одного этого соображения, кажется, достаточно, чтобы критически отнестись к подобным утверждениям,

А вот как обстоит дело с самими фактами. Прежде всего, все другие "избавители мира" отличаются коренным образом от Христа. Один Он является Богочеловеком, тогда как все "спасители" из других религий появляются на земле или как сошедшие на нее боги (Рама, Кришна, Озирис, Митра и т.п.), или как впоследствии обожествленные люди (Будда, Заратустра, Конфуций). Затем, лишь Евангелия дают подробное, ясное описание жизни Христа в период Его деятельности, жизнеописания же других "спасителей" являются часто отрывочными, смутными. О Заратустре ученые спорят до сих пор, жил ли он в VI, VII, IX, XI веке до Р.Х. или же за 5-6 тысяч лет до Р.Х.

О митраизме вообще имеется так мало документов, что написать его историю почти невозможно. При такой скудости сведений очень трудно говорить о каком-либо сходстве жизни Митры с жизнью Христа. Кроме того, некоторые черты из жизни Митры, сходные с евангельскими событиями, являются, безусловно, более поздними добавлениями. Так, например, поклонение пастухов новорожденному Митре противоречит тому, что говорилось о нем раньше, т.е. о его рождении из скалы прежде всяких других живых существ. Мы не можем быть уверены, что эти более поздние вставки не являются заимствованными из христианских повествований.

Конфуций представляется нам едва ли не полной противоположностью Христа: о нем никак нельзя сказать, что он пришел свести огонь с неба. Наоборот, он человек, стремящийся путем строгого соблюдения внешних форм, старых установившихся обрядов и церемоний восстановить "доброе старое время". Вероятно, в споре Христа с фарисеями и книжниками Конфуций был бы на стороне последних, хотя, конечно, отверг бы их кровавый замысел против Христа.

Чаще всего противники подлинности евангельской истории пользуются сопоставлением евангельских повествований с рассказами о жизни Будды. Будда (Сакия Муни) жил в VI веке до Р.Х. Следовательно, говорят они, приоритет его жизнеописания не может быть оспорен. Однако ни сам Будда, ни его ближайшие ученики не фиксировали своего учения письменно. Первые записи были произведены спустя много времени после смерти Будды. Правда, согласно буддистскому преданию, тогда был еще жив любимый ученик Будды, Ананда, под надзором которого эти записи и производились. Эти записи были приведены потом в порядок в III веке до Р.Х., при индийском царе Ашоке, пламенном приверженце буддизма. Окончательная же их форма сложилась лишь в 45 г. до Р.Х., когда они были соединены в сборник Типитака, являющийся самой старинной священной книгой буддизма. Но Типитака содержит почти исключительно поучения Будды, его притчи и наставления, и лишь отдельные, отрывочные сведения о его жизни. Приводимые же обычно данные из жизни Будды берутся часто из более поздних легендарных жизнеописаний Будды (Будда карита, I век по Р.Х., Лалитавистара, IV-V век по Р.Х.). Из всех сходных моментов, приводимых критикой, пожалуй, только два имеют вид какой-то убедительности: 1) искушение Будды и искушение Христа; 2) предсказание неким старцем великой будущности обоим основателям религий.

В этих двух случаях сходное подобрано слишком искусственно и существенное различие прямо бросается в глаза. Так, например, в искушении Будды, Мара (Злой) является чем-то безличным, неопределенным, тогда как сатана выступает в Евангелии совершенно четко как представитель злого мира или личность, противопоставляющая себя Христу. А самое главное, у Будды борьба со злом являлась его чисто внутренним переживанием, его победой над несовершенством в нем самом, тогда как Христос сам остается совершенно неприступным для князя мира сего.

Кроме того, необходимо иметь в виду, что и в других религиях повествование об избавителе человеческого рода тоже играет очень важную роль. Как можно объяснить это явление?

Родоначальники человеческого рода, нарушив повеление Божие, оборвали ту тесную связь, которая существовала вначале между ними и Богом, и навлекли на себя и на все свое потомство несчастье, заключающееся в удалении от Бога. Но при этом они получили от Него обещание, что на землю придет Избавитель, Который восстановит положение, бывшее до грехопадения. Эти взгляды христианского вероучения находят себе подтверждение в существовании среди различных народов, в том числе и заокеанских, сходных между собой сказаний о первоначальном золотом веке, о грехе первых людей, о всемирном потопе и о грядущем Избавителе. Так как все человечество имеет общее происхождение, то вполне понятно, что одни и те же идеи доминировали среди разных народов, т.к. они передавались из поколения в поколение.

Ожидание Избавителя от нужд и бед, Спасителя от нищеты и отчаяния этого мира было общим у многих народов; все это жило в народном сознании с незапамятных времен. Кое-что при этом изменялось, кое-что прибавлялось, развивалось, приукрашалось фантазией; кое-что смешалось с искаженными представлениями народов, живших во тьме язычества. Чище всего сохранились эти чаяния в народе древнееврейском, бывшем тогда народом избранным, ибо он хранил верность единобожию и таким образом сохранил правильное понятие о Божестве. Поэтому книги, написанные еврейскими пророками, проникнутые ожиданием Мессии, являются как бы живыми картинами, нарисованными на фоне такой пророческой перспективы. Некоторые из них, написанные за сотни лет до Христа, изображают отдельные моменты Его жизни с поразительной точностью. Таким образом, взвесив все это, мы должны будем сказать: если вся история до сих пор не была нелепой шуткой и насмешкой над человечеством, если все это страстное ожидание Избавителя, наполнявшее сердца стольких народов, имеет, действительно, реальное основание, то почему не мог быть этим Избавителем Богочеловек Иисус Христос?

"Священное Писание (Библия) не есть боговдохновенная книга, так как в ней имеются противоречия между повествованиями различных книг, ошибки географического или исторического порядка. Значит, эти книги написаны различными людьми, а вовсе не Святым Духом, как думают христиане".

Здесь прежде всего следует установить, что понимают христиане под боговдохновенностью Св. Писания.

Безбожники считают, что, по мнению верующих христиан, боговдохновенность Библии заключается в том, что личность бытописателя как бы упраздняется и Св. Дух диктует ему каждую букву. В этом случае все книги Библии были бы написаны совершенно одинаковым стилем и слогом, и их заглавия: от Луки, от Марка, от Иоанна, Послания св. ап. Павла или Пятикнижие Моисеево - были бы совершенно неоправданны. На самом же деле, согласно христианскому учению, боговдохновенность Св. Писания заключается в том, что Св. Дух внушает автору той или другой книги Библии мысли, которые этот последний излагает письменно. Св. Дух охраняет его от заблуждений, поэтому во всей Библии нет заблуждений. Конечно, это относится только к тому, что говорил сам боговдохновенный бытописатель, а не описываемые им лица. Иначе бы пришлось утверждать, что Библия учит тому, что Бога нет, т.к. в ней находятся слова: Сказал безумец в сердце своем: нет Бога (Пс. 52:1).

Кстати, заметим, что здесь ясно и кто сказал, и что сказал, но иногда Библия не дает нам такой ясности. Так, например, говоря об устройстве мира, о классификации животных и их различных свойствах, библейские повествователи вовсе не имели своей целью зафиксировать и утвердить существовавшие тогда неправильные космографические или естественно-исторические взгляды. В этих случаях они просто пользовались понятными тогда всем выражениями, оставляя их без изменения, т.к. это ничуть не мешало сообщению в Библии тех знаний религиозного порядка, которые нужно было передать людям. Это важный момент для правильного понимания Библии.

Представим себе, что получилось бы, если бы под воздействием Духа Святого точные знания о действительном строении и происхождении мира, обо всех свойствах растений и животных стали бы использоваться в книгах. Если бы в те времена стали говорить об атомах и молекулах, протонах и электронах, о строении вселенной и мириадах солнц, во много раз размерами своими превосходящих наше солнце, о целом мире микроскопических животных, которых еще тысячелетиями никто не мог видеть. Что поняли бы тогда их современники, а также еще целые поколения их потомков в повествовании Библии?

"Библию нельзя считать Священной книгой, так как в ней слишком много рассказывается oб обманах, нарушениях супружеской верности, даже о кровосмешениях и убийствах, и Библия не всегда осуждает такие поступки".

Библия является Священной книгой вовсе не потому, что все ее герои были святыми с точки зрения современных христианских требований. Библия, как книга правдивая, изображает своих героев со всеми присущими им недостатками. Язык ее порой резок, почти груб, ибо такой была и жизнь описываемых ею людей. Библия всегда осуждала грех, и многие страницы ее полны увещаниями прекратить греховную жизнь, не оскорблять Бога грехами. Говоря о тяжком грехе Давида, Библия устами пророка Нафана осуждает его поступок как достойный смерти.

Конечно, в Ветхом Завете понятие о грехе еще не было таким ясным, как в Новом Завете - нельзя за один и тот же проступок одинаково строго взыскивать с несовершеннолетнего и со взрослого человека. Даже Авраам, отец избранного народа, вышедший из среды неверных, не вполне смог отрешиться от их понятий и представлений. Эти понятия не сразу искореняются Богом. Божий Промысл медленно и терпеливо воспитывает человека, а не принуждает его сразу, а потому и нарушения супружеской верности в те времена не могли так строго осуждаться, как впоследствии. Также и связи между родственниками не считались большим грехом, так как в самом начале все человечество являлось группой кровных родственников.

Библия способствовала укреплению нравственных понятий, христианство освятило и возвысило их, и, в конечном итоге, даже неверующие обязаны христианству установлением моральных законов. Подсознательно они признают их ценность, почерпнутую из Библии.

"В Библии говорится, что мир создан 6-7 тысяч лет тому назад, а до этого не было ничего. Наука же доказала, что мир существует миллионы или даже миллиарды лет".

В Библии нигде не говорится, что мир был создан определенное число лет назад. Лишь на основании некоторых приведенных в Библии данных, в древнее время сложилась традиция определять время от сотворения мира до Рождества Христова в пять тысяч лет с лишним. Эта традиция не только не является обязательной для христиан, но, вообще, в наше время не выражает мнение верующих христиан по этому вопросу. Да и так ли уж это важно для самого вероучения? Например, дата Рождества Христова, была в свое время высчитана неточно, однако и до сих пор ею продолжают пользоваться для летоисчисления, и никому это не мешает.

"В Библии говорится о том, что мир был создан за шесть дней, а наука доказала, что развитие мира потребовало миллиарды лет".

Библия повествует о том, что мир появился не сразу в один миг, а был создан Богом в определенные последовательные периоды времени, которые в Библии образно названы днями: И был вечер, и было утро - день один (Быт. 1:5). По завершении творения наступает седьмой день. И почил (Бог) в день седьмой от всех дел Своих (Быт. 2:2).

Совершенно ясно для всякого, хорошо знакомого с Библией, что нельзя понимать это повествование в том смысле, что Бог, завершив сотворение мира в шесть дней, нуждался в отдыхе, подобно человеку, и в седьмой день отдыхал. Такое понимание было бы грубейшим уподоблением Бога, Всемогущего Духа, слабому, ограниченному существу - человеку.

Седьмой день обозначает, что сотворение мира завершилось; он охватывает собой весь период времени после появления на земле человека - венца земных тварей; этот период будет длиться до конца истории рода человеческого.

Когда же эта история прервется, когда произойдет воскресение мертвых и Страшный Суд, тогда настанет последний, восьмой, вечно длящийся день - венец всей мировой истории. Тогда спасенные люди уподобятся Ангелам. Поэтому-то Церковь на Востоке и считает восьмой день днем Ангелов и установила праздник Архистратига Михаила, верховного начальника всех Ангелов, 8 ноября.

Из этого видно, что и другие дни творения никак не следует понимать в смысле наших суток в 24 часа, а в смысле периодов времени, в течение которых протекало развитие и формирование важнейших областей космоса.

То, что день в плане Божием отнюдь не тождествен с нашим днем, указано в Библии со всей определенностью: Пред очами Твоими тысяча лет как день вчерашний (Пс. 89:5).

Понятие о дне - понятие чисто человеческое, о нем не могло быть и речи при создании мира, так как тогда и самого человека еще не было.

"В Библии говорится о том, что весь род человеческий произошел от Адама и Евы, а наука доказывает, что человечество происходит не от одной пары людей, чему свидетельством являются весьма большие отличия людей различных стран и материков".

Здесь следует различать два вопроса. Во-первых, "полифилетизм", давно разрешенный. В то время, когда наивно говорили: "Человек происходит от обезьяны",- думая этим все объяснить, некоторые ученые предложили следующую гипотезу: различные человеческие расы произошли от различных животных: белая раса - от шимпанзе, черная - от гориллы, а желтая - от орангутанга. Нашлись идеологи расизма, которые подхватили эту гипотезу, когда она уже давно была забракована всеми учеными. В наше время о "полифилетизме" говорят только в шуточном порядке.

Второй вопрос - "полигенизм", согласно которому человечество не произошло от одного человека или от одной пары, но от более или менее многочисленной группы первых людей, появившихся почти одновременно и происходивших, с анатомической точки зрения, от очень близкого человеку вида животных. Главное отличие человека заключалось в его свободной воле.

Без сомнения, большинство ученых склонны стать на точку зрения, согласно которой новый вид не может иметь такой ограниченной основы, как одна или две особи. По мнению эволюционистов, "эволюционная единица" не является обыкновенно одной особью, но "населением", группой. Однако в последние годы некоторое число экспериментов подчеркнуло эволюционное значение особи. Итак, вопрос этот спорный, мнения о нем расходятся и ни одно из них не претендует на достоверность.

В том, что касается происхождения человека, ученые считают, что было бы невозможно найти практическое разрешение вопроса, даже если нашлись бы ископаемые останки первых людей и их предполагаемых предков - животных. С анатомической точки зрения, между ними почти не было бы разницы. Радикальное отличие первых людей заключалось бы в человеческой душе, мысли, воле. Невозможно было бы эти ископаемые останки подвергнуть психологическим анализам, чтобы определить их способность к абстракции и степень их умственного развития.

"Библия противоречит сама себе: то она изображает Бога как невидимого Духа, то как Кого-то в образе человека, кomopoгo можно видеть, угощать, с которым можно разговаривать и т.д."

Никакого противоречия в этом нет: Библия ясно говорит, что люди не могут видеть Бога таким, каков Он есть. Бог есть Дух, т.е. не имеет телесности, а значит, и видимости. Но Бог, желая блага людям, являлся им, принимая те формы, какие могли воздействовать на органы чувств человека, а через них на его разум и волю, чтобы подвигнуть их на благие дела. Бог абсолютно не теряет при этом Своей духовности. Самой высшей формой Богоявления было воплощение Сына Божия в Иисусе Христе. Но и при этом Божество нисколько не изменилось и не потеряло Своих свойств. Второе Лицо Пресвятой Троицы соединилось с человеческой природой Иисуса Христа в одном лице. Поэтому Иисус Христос есть совершенный Бог и совершенный человек. Способ такого соединения непостижим для человеческого разумения, но это не значит, что он невозможен.

"Христианское учение, опираясь на Библию, говорит о Едином Боге и в тоже время о Трех Божественных Лицах, т.е. как бы уже о трёх Богах, но такое учение противоречит человеческому разуму".

Это учение не противоречит человеческому разуму: оно лишь превышает то, что разум способен постичь. Если бы учение о Пресвятой Троице действительно говорило, что Бог Един, и в то же время существует три Бога, то такое утверждение, конечно, противоречило бы здравому человеческому смыслу и было бы абсурдным. Но ничего подобного христианское учение не утверждает. Оно говорит лишь, что Бог, единый в Своем Существе, троичен в Лицах, а это не одно и то же.

То, что совершенно непостижимо для нас, привыкших иметь дело с несовершенными существами, возможно в Боге. Не считали ли мы когда-то непостижимыми и противоречащими разуму современные научные открытия, а тем не менее они стали реальностью.

"Христос жил в Назарете; в действительности же, в те времена, когда писались Евангелия, Назарета ещё не существовало, т.к. еврейский историк Иосиф Флавий нигде не упоминает о нем. Евангелисты выдумали Назарет, т.к. они слышали, что Мессия (Христос) придет из среды назореев (секты еврейских аскетов), и решили, что Он был жителели «города Hазapeта»".

Это нелепое утверждение можно слышать только из уст малограмотных людей. Назарет, как и некоторые другие города, не упоминается Иосифом Флавием только потому, что он был маленьким местечком, а не значительным городом. Поэтому к его жителям и относились презрительно, что упоминается в Евангелии: Из Назарета может ли быть что доброе? (Ин. 1:46). Древние перечисления городов были совсем иными, чем современные списки в учебниках географии. О большой точности в древности не заботились.

Однако разве не глупо предполагать, что евангелисты, якобы выдумывая историю Иисуса Христа, почему-то назвали не существовавший тогда город (или даже несколько городов)? Иногда некоторые из безбожников доходят до абсурда, объявляя тоже несуществовавшим во времена Христа даже город Вифлеем, существование которого известно за много столетий до Христа.

Производить же Назарет от назореев - значит обнаруживать полную безграмотность в отношении еврейского языка, так как эти слова в своих корнях имеют совершенно разные буквы и звуки и обнаруживают сходство в звуках лишь при переводе на другой язык.