После разрыва
Первое, что я сделала, после того, как ушла Надина мама, - пошла в Церковь. Я рассуждала логически, если весь этот бред зиждется на апостольской истории, то кто как не батюшка расскажет и объяснит мне истинное положение вещей.
Я пришла и стала дожидаться священника. Добрые матушки и бабушки, видя мое состояние (а я была очень подавлена), не спрашивая ни о чем, напоили нас с Алешей чаем, угостили какими-то домашними постряпушками, а затем проводили в храм и усадили под иконой преподобного Серафима Саровского. Все ушли, оставив меня одну, а у меня потекли слезы. Было так покойно, так приятно пахло ладаном и воском, и тихо потрескивали свечи. А я все плакала, плакала, плакала. Алеша сначала играл с солнечными зайчиками на полу, а потом и вовсе уснул там же.
Вот пришел батюшка, он был очень добр ко мне. Я рассказала ему все, что с нами случилось. Он не ругал меня, а попросту пригласил прийти на исповедь и Причастие, ведь с момента крещения прошло уже около двух лет, а в церковь я пришла только сейчас. Я попыталась разбудить Алешу, но батюшка не дал мне этого сделать, несмотря на мои объяснения, что мальчик еще не крещеный. Тут же договорились, что окрестим его в ближайшее воскресенье.
Дома меня ждали гости. Это были одни из тех людей, что учились с Надей в школе "Тау" По практиковавшейся в "Тау" традиции они создали "новую" семью на обломках своих старых семей. Жили они вполне нормально, и не мне их судить. Галя была просто приятной женщиной, житейски мудрой, но очутившейся в числе "проклятых" Вадимом за яростный отпор его поползновений забраться к ней под юбку (как бы при массаже). В числе таких же "проклятых" оказался и ее муж, тоже, в сущности, неплохой человек. Они приехали к Надежде по какому-то делу. А когда я рассказала им все, что произошло, то Галина и Володя просто пришли в ужас. Они заявили, что теперь Надю спасет от Вадимовых лап только чудо. Они уехали искать Надю, но она "спряталась" от всех знакомых, и никто не давал нам ее адреса. Яша жил с ней.
С Галей мы окрестили Алешу. Я сходила на исповедь и исповедала все, что только сумела вспомнить; батюшка помогал мне исповедаться, поощрял меня, вместе со мной даже плакал. Затем я причастилась. Из церкви я вышла обновленная. Кроме того, отец Алексий был так встревожен нашей судьбой, что тут же мы отслужили молебен Михаилу Архангелу, батюшка возливал мне на голову воду со Св. Креста.
После службы я вновь говорила с батюшкой, сказала, что не можем нигде найти Надежду. Он же посоветовал нам молиться за нее. Я купила молитвослов, Псалтырь и еще немного книг. А батюшка посоветовал мне читать не только Евангелие, но и послания апостолов. От него я узнала о той хуле, которую воздвиг на Господа и апостолов в своих "контактах" Вадим.
Легко ли мне было выкладывать отцу Алексию все, что с нами приключилось? Отнюдь нелегко. Ведь и я была виновата в том, что произошло с Надеждой, ведь я ее не остановила! Но батюшка не винил и не ругал меня, он медленно и аккуратно, встреча за встречей, исповедь за исповедью, беседа за беседой, долгих полтора года вычищал из моей головы и из моей души весь оккультный бред, которого мы набрались в совместном "плавании" по "морю" оккультизма. Со временем я перестала бояться всего того, чем меня "запугивала" Надежда (ведь на мне Крест Христов!), перестала бояться той нечисти, которая не давала спать детям по ночам в их комнате (ведь с нами Бог!). Я поняла, что Господь простил и принял меня, что Он, на самом-то деле, ждал, когда же я открою Ему двери своей души и впущу Его в себя. Он, Всемогущий, не принуждал меня любить Себя, Он тихо и смиренно ждал, когда же творение Его рук, наметавшись по жизни, поймет - само поймет, в Ком смысл существования, где покой, мир, любовь и истинная духовность. Единственное, чего я боялась тогда (чего боюсь и сейчас) - так это сделать что-либо такое, что уронит меня в Его глазах.
Не могу сказать, что мне было легко. Приходилось тащить себя чуть ли не за уши к каждой службе. Кроме того, я стала посещать службы, проводимые отцом Алексием по отчитке от бесов, и тогда мне действительно стало намного проще. Совсем полегчало после поездки в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и отчитки у отца Германа.
Моя жизнь постепенно наладилась. Евангелие и святоотеческая литература возродили меня к жизни, я узнала о духовной невидимой брани. И вот тогда-то и открылся мне тот "духовный" корень, по меньшей мере, центра "Тау". Теперь, когда я вижу рекламу очередного "целителя", в которой он носится с крестами среди горящих свечей по комнате, увешанной иконами, и шепчет "молитвы", я знаю одно: "И бесы веруют, и трепещут [...]". Я знаю - от Кого мне ждать исцеления моих недугов, и какими бы тяжелыми они ни стали - я не пойду ни в какой Центр; не лечили меня "целители" (слава Тебе, Господи, отвел) и не будут. Огорчало только одно - от Нади не было никаких вестей. Она не хотела больше знать меня. Я молилась за нее и Яшеньку, и было мне тревожно и очень, очень страшно за них.
|