1. По преданию отцев второй подвиг предлежит нам против духа блуда, - брань более других продолжительная, постоянная, жестокая, в которой весьма немногие одерживают совершенную победу, и которая, с перваго времени зрелости возраста начинает безпокоить, не прекращается до тех пор, пока прежде не будут побеждены прочие страсти. Поелику нападение бывает двоякое (т.е. на тело и душу), то и сопротивляться надобно двояким оружием. Как в болезни соединение тела и души приобретает ей силы, так и здесь нельзя иначе одержать победу, как если оба (т.е. тело и душа) вместе будут бороться. Ибо одного телеснаго поста недостаточно для приобретения чистоты целомудрия, если не будет предшествовать сокрушение духа и постоянная молитва против этого нечистаго духа, потом продолжительное размышление о Священном Писании, и к этому будет присоединено духовное разумение, также труд и рукоделье, обуздывающее и воззывающее непостоянныя блуждения сердца, а прежде всего если не будет в основание положено истинное смирение, без котораго нельзя победить совершенно никакого порока.

2. О главном средстве против духа блуда.

Исправление этого порока главным образом зависит от усовершения сердца, из котораго, по слову Господа, исходит гной этой болезни: из сердца исходят помышления злыя, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства (Мф. 15,19). Следовательно, сначала надобно очищать сердце, в котором находится источник жизни и смерти, как говорит Соломон: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч. 4,23). Ибо плоть подчиняется его произволению и власти, и потому с особенным усердием надобно соблюдать строгий пост, чтобы плоть, утучненная обилием пищи, противясь внушениям души, безчинствуя, не извергла своего правителя - духа. Впрочем, если мы всю важность будем поставлять только в укрощении тела, а душа не будет также воздерживаться от прочих пороков и не будет занята божественным размышлениям и духовным упражнением, то мы никак не возможем взойти на самый верх истинной непорочности, как то, что в нас есть главное, будет нарушать чистоту нашего тела. Итак, по слову Господа, нам надлежит прежде очищать внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность (Мф. 23,26).

3. О том, сколько уединение содействует к побеждению страсти блудной.

Потом прочие пороки обыкновенно очищаются также обращением с людьми (см. соб. 5, гл. 4) и некоторым образом врачуются обнаружением самаго падения, как то страсть гнева, печали, нетерпеливости, исцеляется размышлением духовным, неусыпною заботою, также посещением братий и усердною молитвою. И когда, быв возбуждены, оне чаще обнаруживаются и чаще обличаются, то скорее и исцеляются. А эта болезнь вместе с укрощением тела и сокрушением сердца имеет нужду и в уединении, и удалении от людей, чтобы, по ослаблении гибельной лихорадки похотливаго разжения, можно было придти в состояние совершеннаго здоровья. Как большей частью страдающим известною болезнию полезно, чтобы вредная пища и на глаза не приносилась, чтобы по поводу взгляда на нее не родилось у них смертоносное желание, так и для удаления этой болезни (похотливости) весьма полезны покой и уединение, чтобы больная душа, не тревожимая разными образами, восходя к более чистому созерцанию, легче могла совершенно истребить возбуждение похоти.

4. Какое различие между чистотою и воздержанием, и пребывают ли всегда вместе та и другое?

Впрочем никто не должен из этого заключать, будто мы не допускаем, что и между пребывающими в собрании братий находятся воздержные; это мы признаем очень возможным, ибо иное быть воздержным, а иное чистым, и так сказать, придти в расположение непорочности, нерастленности, что называется невинностью. Эта добродетель особенно присвояется тем одним, которые пребывают девственниками или по уму, или по плоти, как два Иоанна в Новом Завете (Предтеча и Евангелист), в Ветхом завете были так же Илия, Иеремия, Даниил. Не несправедливо к чину их будут причислены и те, которые, после опытов развращения, долгим трудом и тщанием достигли подобнаго состояния чистоты по непорочности души и тела, и жало плоти ощущают не столько по возбуждению гнусной похоти, сколько по движению только природы. Мы говорим, что весьма трудно достигнуть такого состояния среди многолюдства, а может быть, и невозможно, это пусть всякий узнает не из нашего мнения, а изследует судом своей совести. Впрочем мы не сомневаемся, что есть много воздержных, которые возбуждение плоти изредка, или ежедневно терпят, но страхом геенны, или желанием царства небеснаго укрощают и подавляют его. Старцы утверждают, что они могут быть не подавленны совершенно порочными возбуждениями, но не могут не быть обезпокоиваемы и уязвляемы. Ибо необходимо всякому, поставленному для борьбы, хотя бы часто преодалевал и побеждал своего противника, и самому иногда быть уязвленным.

5. О том, что блудная брань не может быть побеждена одним человеческим старанием.

Посему, если хотим по апостолу (2 Тим. 2,5), законно подвизаться духовным подвигом, победить этого нечистаго духа со всем напряжением ума, то должны постараться, надеясь не на свои силы, (ибо это невозможно совершить человеческим старанием), но на помощь Божию. Ибо душа необходимо терпит нападение от этой страсти дотоле, пока не сознает, что она ведет войну свыше своих сил, и не может одержать победу собственным тщанием и трудом, если не будет подкреплена помощью и защитою Господа.

6. Об особенной благодати Божией, необходимой для достижения чистоты.

И действительно, поелику для успеха во всех добродетелях, и для преодаления всех пороков необходима благодать Божия, и от нея зависит победа, то для этой добродетели (чистоты) преимущественно нужна особенная помощь Божия, и особенный дар, как это из учения отцев и из самаго опыта очищения (от плотской скверны) ясно открывается тем, которые заслужили приобресть его. Ибо не чувствовать жала (похоти) некоторым образом значило бы пребывающему в теле выдти из плоти, и облеченному бренною плотью стать выше природы. И потому не возможно человеку, так сказать, на своих крыльях взлететь к столь высокой награде, если благодать Божия даром целомудрия не возведет его от грязи земной. Ибо плотяные люди никакою добродетелию так близко не уподобляются духовным ангелам в образе жизни, как заслугою и благодатию целомудрия, посредством коего, еще пребывая на земле, они имеют, по апостолу, жительство на небесах (Фил. 3,20), которое, по отложении плотскаго тления, по обетованию будут иметь в будущей жизни святые, которые уже и здесь в бренной плоти владеют им.

7. Пример из мирскаго ристалища по словам апостола.

Слушай, что говорит апостол: все подвижники воздерживаются от всего (1 Кор. 9,25). Изследуем, от чего - всего, по словам апостола, надобно воздерживаться, чтобы от сравнения с плотским ристалищем нам можно было получить наставление касательно духовнаго подвижничества. Тем, которые стараются законно подвизаться на этом видимом ристалище, не дозволяется употреблять всякую пищу, какой внушает желать похоть, а только ту, какая установлена правилами подвижничества. И не только от запрещенной пищи, пьянства и всякой нетрезвости необходимо им воздерживаться, но и от всякаго бездействия, праздности, лености, чтоб от ежедневнаго упражнения и постояннаго размышления могла возрастать сила их. И таким образом они становятся чуждыми всякой заботы, печали и дел житейских, также расположения и дела супружескаго, так что кроме упражнения в своем искусстве, они ничего другаго не знают, и совершенно никаким мирским попечением не связаны, а только от начальника ристалища надеются с похвалою получить пособие для ежедневнаго пропитания, венок славы и достойную награду за победу. Они столь хранят себя чистыми от всякой скверны совокупления, что когда готовятся к борьбе на ристалище, то чтобы во сне как нибудь не обольститься какими либо ночными грезами, не уменьшить силы, приобретенныя долгим временем, - места почек покрывают свинцовыми листами, именно для того, чтобы силою этого металла, приложеннаго к детородным членам, могли воспрепятствовать истечению нечистых влаг, зная, что они будут побеждены, не возмогут ослабленными силами совершить борьбу, если обольстительный образ вреднаго удовольствия потрясет заготовленную твердость целомудрия.

8. Сравнение с готовящимися вступить в борьбу на земном поприще.

Итак, если мы знаем правила мирскаго поприща, примером котораго святый апостол хотел научить нас, показывая, какая там соблюдается точность, какое прилежание, какая осторожность, то узнаем, что надобно делать, какою чистотою нашего тела должно охранять также целомудрие души - нам, которым необходимо ежедневно питаться священною плотью Агнца, к которой по заповеди ветхаго закона не дозволялось даже и прикасаться никому нечистому. Ибо в книге Левит так заповедуется: всякий чистый будет есть мяса. Если же какая душа, имея на себе нечистоту, будет есть мясо благодарственной жертвы Господней, то истребится душа та из народа своего (Лев. 7,19,20). Итак вот каков дар целомудрия, без котораго даже и ветхозаветные не могли приступать к прообразовательным жертвам, и желавшие получить тленный венец этого мира не могли увенчаться.

9. О том, какую чистоту сердца мы всегда должны иметь пред очами Божиими.

Итак со всею осмотрительностию должны быть очищаемы сначала тайники нашего сердца. Ибо чего те желают достигнуть в чистоте тела, то мы должны иметь в тайниках совести, в которой пребывая Господь - советник и подвигоположник, всегда смотрит на подвиг нашего течения и борьбы, чтобы тому, что боимся сделать открыто, мы не допустили возникнуть и внутри неосторожным помышлением; и что стыдимся обнаружить пред людьми, тем не должны оскверняться и тайным согласием. Хотя оно и могло укрыться от знания людей; но не возможет утаиться от знания святых ангелов и Самаго всемогущаго Бога, от Котораго не укроются никакие тайны.

10. Какой признак совершенной и всецелой чистоты.

Очевидным знаком такой чистоты и полным доказательством будет то, если у нас, когда покоимся и погружаемся в сон, не возникает никакого обольстительнаго мечтания, или хотя возникает, но не может возбуждать никаких движений похоти. Ибо хотя такое возбуждение и не вменяется в полную вину в грехе, однакож служит знаком еще не очищеннаго сердца, обнаружением порока, еще не совершенно истребленнаго, когда обльщение производится такими обманчивыми мечтами.

11. От какого порока происходит ночное обольщение.

Качество помыслов, которые в течение дня небрежно охраняются, обнаруживается во время ночнаго покоя; и потому когда случится какое нибудь такое обольщение, то вину этого надо поставить не во сне, а в нерадении предшествующего времени, и это есть обнаружение внутри скрывающейся болезни, которую ночное время не породило начально, а скрывающуюся во внутренних изгибах души вывело на поверхность кожи во время покоя сна, обличая скрытную горячку страсти, которую мы произвели в течение дня, питаясь вредными помыслами. Так как и болезни телесныя не в то время зачинаются, в какое по видимому обнаруживаются, а произошли оне от нерадения в прежнее время, когда кто неразумно питаясь пищею, противною здоровью, произвел в себе вредные, смертоносные соки.

12. Чистота плоти не может быть приобретена без чистоты сердца.

И потому Творец и Создатель человеческаго рода Бог, лучше всех зная природу и исправление Своего творения, так приложил старание о врачевании, где знал, что находится начальная причина болезни: Спаситель говорит: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5,28). Указывая на невоздержные глаза, Он осуждает не столько их, сколько внутреннее чувство, которое худо пользуется их служением для видения. Ибо сердце бывает больно, уязвлено стрелою похоти, и смотрит с вожделением, - благодеяние зрения, дарованное ему Творцем, по своей порочности обращается к служению худым делам, и скрытую в нем самом болезнь похоти обнаруживает по поводу смотрения. Потому и предписывается спасительная заповедь тому, по чьей порочности происходит злокачественная болезнь по случаю видения. Ибо не говорится, всяким хранением блюди свои глаза, которые и должно бы главно хранить, если бы из них происходило действие похоти, ибо глаза исполняют для души простую должность видения, а больше ничего; но говорится: всяким хранением блюди свое сердце (Притч. 4,23); к нему преимущественно должно быть приложено врачевство, потому что оно везде может злоупотреблять служением глаз.

13. Возникающие плотские помыслы тотчас надобно изгонять из сердца.

Итак первым предохраненим этой чистоты да будет то, чтобы когда придет нам на ум мысль о женщине, по тонкой хитрости диавольскаго внушения, производимая сначала воспоминанием о матери, сестрах, сродницах, или о святых женах, мы поспешили бы скорее выгнать ее из наших сердец, чтобы, если надолго будем заниматься ею, по поводу однажды воспринятой мысли о другом поле, злой искуситель не низложил нашего ума, хитро не увлек к тем лицам, посредством которых мог бы внушить вредные помыслы. Потому мы всегда должны помнить эту заповедь: всяким хранением охраняй свое сердце (Притч. 4,23); и по начальному повелению Божию заботливо должны блюсти зловредную голову змия (Быт. 3), т.е. начатки худых помыслов, которыми диавол пытается вползти в нашу душу; чтобы, если голова его по нашему нерадению проникнет до нашего сердца, не вползло и остальное его тело, т.е. согласие на сластолюбие. Если он войдет, то ядовитым жалом, без сомнения, умертвит плененный дух. Также мы должны истреблять возстающих грешников нашей земли, т.е. плотские чувства рано утром при восходе их (Пс. 100,8) и разбивать о камень вавилонских детей (Пс. 136), пока оне еще малы. А если они не будут убиты, пока молоды, то при потворстве выросши, они на нашу погибель с большей силою восстанут или по крайней мере не без большого труда и стенания будут побеждены. Ибо пока сильный дух наш, будучи вооружен, охраняет дом свой страхом Божиим, ограждая входы сердца своего, то будет в безопасности и все имущество его, т.е. стяжания трудов, и добродетели, приобретенные долгим временем. Если же сильнейший прившедши победить его, т.е. диавол посредством согласия с помыслами, то расхитит его оружия, на которыя он надеялся, т.е. память Священнаго Писания и страх Божий; и добычу его разделит, т.е. заслуги добродетели разсеет всякими противными пороками.

14. Мы должны стараться не похвалу целомудрию составлять, а изъяснять действия его.

Умалчивая о всем, что в Священном Писании изложено в похвалу этой добродетели, (ибо у меня намерение не похвалу целомудрию высказывать, а по преданию святых отцев изъяснить качество его, или как должно приобресть, сохранить его, и какая должна быть цель его), я изложу только одно изречение святаго апостола Павла, из которого видно, как он в послании к Фессалоникийцам превознес его пред всеми добродетелями, почтив его таким благородным словом.

15. Добродетель целомудрия апостол называет святынею.

Воля Божия, говорит, есть освящение ваше (1 Фес. 4,3). Чтобы не оставить для нас сомнительным, или неясным, что он хотел назвать освящением, правду ли, или любовь, или смирение, или терпение (ибо во всех этих добродетелях приобретается святость), он прибавляет и ясно означает, что собственно хотел назвать святостью. Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога (1 Фес. 4,3-5). Смотри, каким похвалами он превозносит целомудрие, называя его честью сосуда, т.е. тела нашего, и святынею. Напротив, кто вдается в страсти похотения, тот находится в безчестии и нечистоте, и бывает чужд святыни. Немного спустя прибавляет, опять называя его святостию: ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости. Итак кто отвергает это, тот отвергает не человека, а Бога, который и дал нам Духа Своего Святаго (ст. 7,8). К своей заповеди он присоединил ненарушимый авторитет, говоря: кто отвергает это, т.е. что я сказал о святости, отвергает не человека, т.е. меня, который это заповедаю, но Бога, который во мне говорит, который также назначил сердце наше в жилище Святому Духу Своему. Видишь, в простых, ясных словах какими именами, сколькими похвалами он превознес целомудрие, во-первых приписывая собственно этой добродетели святость; потом утверждая, что ею надобно очищать сосуд нашего тела от нечистоты; в-третьих, отвергнув безчестие и поношение, надобно пребывать в честности и святости; наконец показал, что чрез нее Святой Дух будет обитать в нашем сердце, что составляет высшее воздаяние совершенной награды и блаженства.

16. О другом свидетельстве апостола о той же святости.

Хотя речь клонится к концу книжки, но я приведу еще другое, подобное сему, свидетельство того же апостола. Он пишет к евреям: мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никто же узрит Господа (Евр. 12,14). Здесь так же ясно показал, что без святости, которую обыкновенно называет непорочностию духа, или чистотою тела, вовсе нельзя увидеть Бога; именно и здесь так же прибавляет, уясняя ту же мысль: наблюдайте, чтобы не было между вами никакого блудника, или нечестивца, как Исав (ст. 16).

17. Надежда на высшую награду должна усиливать охранение целомудрия.

Итак сколько велика небесная награда целомудрию, тем больше оно подвергается наветам врагов. И потому мы должны ревностнее подвизаться не только в воздержании тела, но и сокрушении сердца с частыми молитвенными воздыханиями, чтобы печь плоти нашей, которую вавилонский царь постоянно разжигает возбуждением плотской похоти, угасить росою Святаго Духа, нисходящею в наши сердца.

18. Целомудрие основывается на смирении, а знание на целомудрии.

По словам старцев как нельзя приобресть этой добродетели (целомудрия), если прежде не будут положены основания смирения в сердце, так, говорят, невозможно достигнуть источника истиннаго знания, пока будет оставаться в сокровенности нашей души корень противнаго ему порока. Возможно еще приобресть непорочность без дара знания; но знания духовнаго невозможно приобресть без чистоты целомудрия (Прем. 1,4). Поелику дары различны, и не всем дается одна благодать Святаго Духа, а к какой кто сделает себя своим усердием или старанием способным или достойным. Наконец, хотя во всех святых апостолах была совершенная добродетель непорочности; однакож дар знания больше изобиловал в апостоле Павле, потому что он усердным старанием и прилежанием сделал себя способным к нему.

19. Отзыв святаго Василия Великаго о качестве своего девства.

Передают строгое изречение святаго Василия, Кесарийскаго епископа: "я, - говорит, - и женщины не знаю, и не девственник". Он разумел, что нерастленность плоти состоит не только в воздержании от женщины, но и непорочности сердца, которая нерастленную святыню тела всегда охраняет страхом Божиим или любовью целомудрия.

20. Из чего познается совершенная непорочность души.

Итак конец и совершенное доказательство непорочности составляет то, если во время сна у нас не бывает никакого ощущения удовольствия, и по необходимости природы безсознательно у нас бывают нечистыя истечения. Как удерживать их вовсе и навсегда прекратить - выше природы, так ограничить их до неизбежной и очень редкой необходимости природы, так чтобы в два месяца однажды было истечение, есть дело высшей добродетели. Впрочем это сказано по нашему опыту, а не по мнению старцев, которые даже и этот срок сказаннаго времени считали слишком малым, чтобы, если бы мы захотели изложить так, как от них (старцев) приняли, не показалось невероятным или невозможным по крайней мере для тех, которые по своему нерадению, или слабому старанию не испытали такой чистоты.

21. Как достигнуть состояния совершенной чистоты.

Таким образом в этом состоянии мы можем постоянно пребывать, никогда не выступая из естественнаго устава, и выше сказаннаго времени, если будем думать, что Бог знает и смотрит и днем и ночью не только за тайными делами нашими, но и за всеми помышлениями, и если будем верить, что должны будем дать отчет за все, что бывает в нашем сердце, как и за дела и поступки наши.

22. До какой степени может быть доведено целомудрие нашего тела, или какой признак совершенно очищеннаго духа.

Итак нам должно к тому стремиться и дотоле противоборствовать нечистым движениям души и возбуждениям плоти, пока состояние плоти не будет заключено в пределах необходимости природы, не будет возбуждать удовольствия, когда истечение скопившагося избытка соков будет происходить без всякаго раздражения похоти и вреда, не будет возбуждать брани против целомудрия. Впрочем, когда душа еще обольщается во время сна нечистыми грезами, то это значит, что она еще не достигла совершеннаго целомудрия.

23. Средства для приобретения совершенной чистоты сердца и тела.

Итак, чтобы нечистыя грезы даже и во время сна не могли возникать у нас, для этого всегда надобно содержать равномерный и умеренный пост. Ибо кто будет превышать меру строгости, тот необходимо превзойдет и меру послабления. Кто допускает такую неравномерность, тот без сомнения не устоит в состоянии совершеннаго спокойствия, то изнемогая от чрезмерной скудости, то обременяясь излишеством пищи. А с изменением питания необходимо должно измениться и качество чистоты нашей. К этому всегда должно быть присоединяемы постоянное смирение и терпение сердца и внимательная осторожность против гнева и прочих страстей в течение дня. Ибо где яд гнева, там необходимо произойдет и воспламенение похоти. А прежде всего необходима неусыпная заботливость ночью. Ибо как чистота и осторожность днем предуготовляет ночную чистоту, так и ночная бдительность доставляет сердцу и дневной предосторожности твердое состояние и силу.