Преподобные Отцы наши, святые иноки всех времен, тщательно хранили себя от знакомства с женским полом. Вход женскому полу в древние монaстыри был воспрещен. Этот святый и благодетельный обычай сохраняется и ныне во всей Афонской горе. Те из иноков, которые проводили особенно внимательную жизнь, с особенной тщательностию хранились от знакомства и общения с женщинами, что видно из жития преподобных Арсения Великаго, Сисоя Великаго, Иоанна Молчальника и других возвышеннейшей святости Отцов. Так поступали они не единственно по произволу, но по указанию необходимости, усмотренной ими, как в зеркале, в их внимательной жизни.

Некоторые иноки утверждают о себе, что они, находясь часто в обществе женщин, не чувствуют вреда. Этим инокам не должно верить: они или говорят неправду, скрывая свое душевное разстройство, или проводят жизнь самую невнимательную и нерадивую, и потому не видят своего устроения, или же диавол окрадывает их, отнимая понимание и ощущение вреда, чтоб соделать их монашескую жизнь безплодною и уготовать им верную погибель. Превосходно разсуждал об этом преподобный Исидор Пелусиотский в письме к епископу Палладию: "Если тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. 15,33), - по изречению Писания: то совершает это по преимуществу беседа с женами. Хотя бы предметом ея было и добро: но она достаточно сильна, чтоб растлить внутренняго человека скверными помыслами, и, в то время, как тело пребывает чистым, душа оскверняется. Бесед с женами сколько можно убегай, благий муж. Если по какой нужде придешь к женам: то имей глаза опущенными вниз, и тех, к которым ты пришел, поучай смотреть целомудренно. Сказав им немного слов, могущих утвердить и просветить души их, немедленно удаляйся, чтоб долгая беседа не смягчила и не расслабила твоей душевной крепости. Скажешь: хотя и часто я беседую с женами, однако из этого не последует для меня никакого вреда. Пусть будет и так! но я желаю, чтоб все были твердо уверены в том, что водами камни утончаваются, и пробиваются каплями дождя, всегда падающими на них. Разсуди, что тверже камня? и что мягче воды, особливо же водяной капли? но всегдашним действием побеждается и естество. Если столько твердое естество преодолевается, страдает и умаляется от такой вещи, которая в сравнении с ним ничто: то как не быть побежденною и превращенною долгим обычаем воле человеческой, удобоколеблемой?" Старец Серафим Саровский уподоблял благочестно живущаго инока, хранящаго целомудрие, невозженной восковой свече; частое же обращение этого инока посреди общества женщин - этой же невозженной свече, когда она будет поставлена между многими другими возженными свечами. Тогда невозженная свеча начинает таять от действия на нее теплоты, исходящей от стоящих вокруг ея возженных свеч. Сердце инока, говорил старец, непременно должно подвергнуться разслаблению, если инок позволит себе частое обращение с женским полом (Наставление 9, изд.1844 г).

Соединение полов в существующем виде его естественно (падшему естеству). Девство вышеестественно. Следовательно желающий сохранить свое тело в девственности, должен непременно держать его вдали от того тела, соединение с которым требуется естеством. В тела мужа и жены вложена невидимая сила, влекущая тело к телу. Приближающийся к жене непременно подвергается влиянию этой силы. Чем чаще сближение, тем учащеннее, а потому тем сильнее влияние. Чем сильнее влияние, тем слабее делается наше произволение, которым мы намереваемся победить, с Божиею помощию, естество. Образы жен, их взоры, их голос, их нежность напечатлеваются очень сильно в душах наших по действию естества, особливо, когда естеству содействует сатана. В то время, когда мы обращаемся с женщинами и когда производятся впечатления, мы этого не чувствуем; но когда удалимся в уединение, тогда впечатления, усвоенныя душею, возстают в ней с необыкновенною силою и производят лютую блудную брань. Блаженный Иероним повествует о себе, что когда он жил в Риме, и часто бывал в обществе набожных дам и девиц столицы мира, тогда он не чувствовал ни малейшаго любострастнаго движения ни в воображении, ни в теле. Но когда блаженный удалился в Вифлеемскую пустыню и предался строжайшим иноческим подвигам, тогда внезапно начали рисоваться в его воображении образы виденных им в Риме жен, а в старческом теле, изнуренном жаждою, неядением, бдением, трудами, появились юношеские вожделения. Победа была очень затруднительна, потому что падшему естеству предстало в помощь, как это обыкновенно бывает, явное содействие диавола. Совершившееся с блаженным Иеронимом совершается со всеми иноками, переходящими от общественной жизни к жизни безмолвной (Epistola 22 ad Evstochium). Они на опыте познают важность впечатлений, о которых преданные разсеянности не имеют никакого понятия. Все впечатления, которым подверглась душа посреди человеческаго общества, возстают, как мертвецы из гробов, в безмолвнике, и усиливаются совершать грех в помыслах и ощущениях, доколе милостию Божиею и Божиим определением не падут в пустыне все вооруженные мужи, вышедшие из Египта. Тогда новое Израильское поколение входит в землю обетованную. - С особенною удобностию подвергаются впечатлению чистыя души, не познавшия греха на деле. Их можно уподобить лакированным дорогим столам, стоящим в гостинных у вельмож и богачей: и маленькая царапина на таком столе делается очень приметною, нарушaет его достоинство. Напротив того, людей, не сохранивших себя, можно уподобить столам, стоящим в кухне, на которых ежедневно рубят овощи и другие съестные припасы: десять, сотня новых рубцов не имеют для этих столов, покрытых безчисленными рубцами, никакого значения. Чистую душу диавол старается заразить плотским впечатлением. Этим-то и объясняется причина, по которой святые Отцы с таким усиленным тщанием убегали женщин. Преподобный Арсений Великий сказал много жестких слов знаменитой римлянке, приехавшей нарочно для него в пустынный Египетский скит из великолепнаго Рима, и внезапно представшей пред ним. Жесткие слова Арсений заключил жесткою, но святою откровенностию: "молю Бога, - сказал он римлянке, - чтоб Он изгладил воспоминание о тебе из сердца моего". Этими словами преподобный выразил всю тягость и опасность борьбы с впечатлениями, борьбы, низводящей инока до врат адовых, борьбы изведанной Арсением, очевидно, на опыте (Таким образом тогдашний архиепископ Александрийский Феофил объяснил слова и поступок Преподобнаго римской знаменитости. Римлянка, услышав объяснение, удовлетворилась и успокоилась. Алфавитный Патерик). В том же смысле надо понимать и следующия слова преподобнаго Макария Великаго: "Масло питает светильню зажженной лампады, и огнь любодеяния возбуждается обращением с женщиною. Лице женщины - стрела лютая: наносит язву душе. Если хочешь быть чист, убегай, как яда, сообращения с женщиною, потому что в этом сообращении - сильное действие греха, подобное действию хищных зверей. Не так опасно приближение к огню, как приближение к молодой женщине. Избегай, доколе ты юн, буйнаго действия блудной страсти и сообращения с женщинами. Наполняющие чрево и вместе надеющиеся стяжать чистоту обманывают себя. Ужаснее потопление от воззрения на прекрасное лице, нежели потопление от морской бури. Лице женщины, если изобразится в уме, то принудит презреть самое хранение ума. Вложенным в солому огнем производится пламень: так пребывающим воспоминанием о женщине воспламеняется страстное вожделение" (Отрывок из послания к монахам. Библиотека Галланда, том 7, стр. 242). Этого не мог бы сказать Великий Макарий, еслиб не вытерпел лютой борьбы с впечатлениями, принятыми неожиданно, в совершенном неведении. Весьма точно и верно сказал святитель Тихон Воронежский в наставлениях своих монашествующим: "Берегись, возлюбленне, жены, да не сожжешися. Ева всегда имеет свой нрав: всегда прельщает" (7 наставление монашеское, том 1). Старец спросил ученика: отчего святые Отцы воспрещают монахам в особенности юным, кроткое знакомство с женщинами? Ученик отвечал: чтоб монах, познакомясь кротко с женщиною, не впал с нею в блуд. Старец: так! падение в блуд есть конец, венчающий, воспрещенное монаху Святым Духом, кроткое знакомство с женщиною. Но это знакомство, не всегда оканчиваясь телесным падением, всегда сопряжено с разстройством и безплодием душевным. Женщина руководится чувствами падшего естества, а не благоразумием и духовным разумом, ей вполне чуждыми. У ней разум - служебное орудие чувств. Увлекшись чувствами, она весьма скоро заражается пристрастием не только к иноку юному и зрелых лет, но и к старцу, - делает его своим идолом, а впоследствии сама по большей части делается его идолом. Женщина видит совершенство в своем идоле, старается его уверить в том, и всегда успевает. Когда инок заразится, вследствие пагубных и непрестанных внушений и похвал, самомнением и гордынею: тогда отступает от него благодать Божия; он омрачается умом и сердцем, делается способным в слепоте своей, к самому безразсудному поведению и к безстрашному нарушению всех заповедей Божиих. Когда Далида усыпила в своих объятиях израильскаго судью, сильнаго Сампсона: тогда лишила его условий, при которых соприсутствовала и содействовала ему Божественная благодать, предала Сампсона на поругание и казнь иноплеменникам (Суд. 16, 4-21). Замечено, что женщина, познакомившись кротко с монахом, живущим в благоустроенном монастыре или пользующимся наставлениями духовнаго старца, первым долгом считает извлечь любимца из такого монастыря и отвлечь от старца, несмотря на очевидную пользу монастырской строгости и наставлений старца для инока. Она желает исключительно обладать предметом своей страсти. В безумии своем она считает себя способною и достаточною заменить старца, котораго, наоборот, она признает и провозглашает самым недостаточным и неспособным. Она не щадит никаких средств к достижению своих целей, - ни средств, доставляемых миром, ни средств, доставляемых сатаною. Пристрастие свое, а часто и порочную страсть она называет живою верою, чистейшею любовию, чувством матери к сыну, сестры к брату, дочери к отцу, словом, всеми святыми наименованиями, усиливаясь посредством их сохранить в неприкосновенности приобретенное достояние - несчастную душу вверившагося ей инока. В женщине преобладает кровь; в ней с особенною силою и утонченностью действуют все душевные страсти, преимущественно же тщеславие, сладострастие и лукавство. Последнею прикрываются две первыя.

Здесь отнюдь не порицается и не уничижается женский пол! он почтен Богом честию человечества и образа Божия, как и мужеский; он искуплен безценною кровию Спасителя; искупленный и обновленный, составляет вместе с мужеским полом одну новую тварь о Христе (Гал. 3,28). Здесь представлены женщины такими, какими оне бывают тогда, когда действуют по беззаконным законам падшаго естества, под водительством своей необузданной крови. Оказавшись способными вывести Адама из рая, при посредстве лести и обольщения, что Адам засвидетельствовал пред Богом о жене своей (Быт. 3,12), оне и ныне продолжают обнаруживать и доказывать эту способность, выводя покоряющихся им иноков из благочестивой жизни, как их рая. Инок, обязанный любить всех ближних, а в их числе и женщин, любовию правильною, Евангельскою, несомненно явит им эту любовь, когда, познав свою и их немощь, сохранит себя и их от вреда душепагубнаго, ведя себя с ними крайне осторожно, не вдаваясь в короткое знакомство, воздерживаясь от свободнаго обращения, и храня чувства, в особенности зрение и осязание.