Рождество Богородицы

Сегодняшнее Евангелие о Марфе и Марии рассказывает о том, как между двумя сестрами произошел разлад, потому что Марфа сочла поведение Марии неправильным. Человеку, который делает нечто руками, часто кажется, что, если в результате деятельности другого человека не виден какой-то реальный, материальный плод, значит, он ничего не делает. Например, Петр Великий запретил молодым мужчинам поступать в монастыри, потому что они там, мол, ничего не делают; только отслужившие срок солдаты, которые уже ни на что не годны, пусть в монастыре отдыхают после ратных трудов. То есть у Петра не было понимания, что духовное делание — это есть тоже труд. Но бывает крен и в другую сторону. Человек оставляет все свои земные попечения и занимается, как ему кажется, только своей душой: всячески украшает тот угол, в котором молится, иконами и старается устроить себе спокойную молитвенную жизнь, а на остальные, земные дела ему не хватает времени. Это реже встречается, но тоже бывает.

И вот Господь, Который пришел, чтобы людям открыть жизнь духовную, на этом примере показывает, что Мария совсем не бездельница, но и Марфу Он не укоряет за ее труды. Господу угодно, чтобы мы эти два подвига христианских — внутренний, духовный, и внешний, деятельной любви, — так в своей жизни осуществляли, чтобы в каждом из нас Марфа и Мария пришли в гармоническое сочетание.

Естественно, предпочтение должно быть отдано духовному, это благая часть. У христианина на первом месте должна быть встреча с Господом, поэтому самое главное дело нашей жизни заключается в том, чтобы подготовиться к святому Причащению. Если подготовка к Причащению занимает у нас второе место, третье, четвертое, одиннадцатое, то в этом наша неправота. Самая главная забота должна быть о том, чтобы принять Господа в свой дом, в храмину нашей души.

Второе наше духовное дело — это молитва, потому что без постоянного обращения к Богу, без постоянной просьбы к Нему о помощи, без постоянной просьбы об очищении наших грехов мы не сможем управить себя в Царствие Небесное. Если можно было бы спасти свою душу без обращения к Богу, путем собственных усилий, собственных подвигов, то Христос бы на землю не пришел. Достаточно было какому-нибудь пророку передать человеку, как нужно действовать, и человек путем этих прекрасных советов мог бы спасать свою душу. Но нет, Христос пришел на землю, прожил жизнь человеческую Сам от начала и до конца и тем самым дал нам пример и образ и получил власть прощать наши грехи. Поэтому каждый христианин имеет такое дерзновение к Богу: просить у Него прощение. И Господь, Который знает наши человеческие немощи, всегда готов нас простить, если мы только каемся не понарошку, а действительно серьезно и хотим исправить свою жизнь и просим у Него помощи. Поэтому молитва является вторым главным делом нашей жизни.

Третьим делом нашей жизни является слушание слова Божия, и не только слушание, но и сохранение его в своем сердце. Потому что можно слушать так: в одно ухо влетит, а в другое вылетит. Но хранить слово не значит просто запомнить. Многие из нас уже, слава Богу, достаточно начитаны в Священном Писании, и это очень хорошо. Но это еще, к сожалению, совсем не всё. Это всего лишь создает благоприятные предпосылки к усвоению слова Божия, но не есть само усвоение. Книжники и фарисеи израильские наизусть знали целые книги Священного Писания, знали всех пророков, которые говорили о Христе, но это не спасло их от того, чтобы распять Христа. Так и многие из нас, зная Евангелие, и даже очень близко к тексту, в своей жизни часто вместо того, чтобы принять Христа в свой дом, Его распинают. Иные скажут: «Как же так, Господи, где это видано, что мы Тебя распинали и гвозди в раны Твои вставляли?» А Господь ответит: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Поэтому нам надо обязательно, храня слово Божие в памяти, стараться его исполнять. Хотя нам и очень трудно покориться слову Божию, надо стараться обязательно вести христоподражательную жизнь. Вот это третье дело христианина.

Но и земных забот нам оставить никак нельзя. Апостол Павел говорит: «Кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного». Там не сказано, верующие эти домашние или неверующие, фарисеи они или саддукеи. Часто бывает, что наша жизнь домашняя и та жизнь, которую мы проводим на работе, в магазине или на улице, вступает в некое противоречие с нашей жизнью духовной. И это противоречие Господь Сам однажды отметил, сказав: «Враги человеку — домашние его». Очень часто наши домашние бывают врагами нашего спасения. Им не нравится, что мы молимся или вместо того, чтобы заниматься чем-то по дому, собираемся в храм; они этого не понимают.

Поэтому как соединить любовь к тому, кто нам оказывается ближним каждый день: сыну, дочери, жене, бабушке, племяннику, матери, мужу, — и в то же время нашу молитвенную жизнь, нашу подготовку к святому Причащению и наше восприятие слова Божия? Как сочетать это попечение о домашних с тем, что они часто эту любовь даже не в состоянии воспринять? Это можно сделать только одним образом: если мы достигнем внутренней гармонии между Марфой и Марией. И когда мы попытаемся такую жизнь проводить, то увидим, что если мы будем только молиться, то наши дела семейные и рабочие окажутся в небрежении, а если мы будем нашу семейную жизнь управлять, то на молитву не остается совсем времени. И что тут делать, если в сутках всего двадцать четыре часа? Вот тут-то и требуется от человека христианский подвиг, который заключается в самоотречении.

У каждого из нас свои способности и возможности. И если мы будем жить по этим возможностям, то окажется, мы ничего не успеем ни там, ни там. Поэтому нам надо упражняться в том, чтобы делать чуть-чуть больше своих возможностей, чуть-чуть меньше себя жалеть. Нам придется немножко и от сна своего отрывать, придется немножко пренебрегать тем, чем мы хотели бы заниматься, нам немножко придется ущемлять свой отдых — во всем чуть-чуточку ущемлять себя. Но мы часто идем не по этому пути, мы стараемся всю нашу жизнь и всех окружающих подогнать под некий стереотип, под свое представление о том, как все должно идти. И у нас ничего не получается, потому что подгонять нужно самого себя. Жизнь так многообразна и столько в ней всяких проявлений, что это все управить и наладить мы никак не можем. А вот самого себя управить — это мы можем. Поэтому христианский подвиг и заключается в том, чтобы быть предельно собранным, предельно дисциплинированным, предельно расчетливым в том смысле, чтобы стараться все успеть; стараться, как опытный пловец, экономить силы, все время плыть вперед.

Да, наша жизнь требует огромной мудрости и рассуждения. Поэтому Господь сказал: «Будьте мудры, как змии». Змея — символ мудрости. Вот что от нас требуется, но, конечно, моментально это недостижимо. Даже Марфе, одной из любимых учениц Христовых, и то не хватило мудрости разглядеть, что Мария совсем не бездельничает, сидя у ног Иисусовых, что она слушает Его слово и принимает его в свое сердце. А это самая драгоценная вещь. Поэтому христианин — это человек, который добровольно принимает на себя подвиг самоотречения ради любви к Богу и к ближнему. В исполнении этой заповеди, собственно, жизнь христианская и заключается. Очень часто можно слышать: ну ты же христианин, ты должен мне помочь. Эта фраза совершенно не из Евангелия. Ты христианин — вот ты и должен сам всем помочь, кому можешь, кому в силах и немножечко еще чуть сверх сил.

Среди нас есть люди очень сильные, есть люди очень слабые, а есть люди, которые сами себя не могут управить, просто такой мешок с киселем: молиться не может, поститься не может, правду говорить не может, исполнить ничего не может, вовремя прийти не может — вообще ничего не может. И Господь сказал через апостола: «Мы, сильные, должны немощи немощных носить и не себе угождать, но каждый из вас ближнему да угождает во благое к созиданию» — чтобы этот кисель немножко затвердел, чтобы какую-то постепенно форму смог принять. И вот в этом-то и проявляется христианская жизнь, чтобы все время стараться служить и Богу, и ближнему. А у нас же наоборот, мы всех хотим заставить сделаться христианами, а не себя — нет чтобы другому оказать снисхождение и немножечко-немножечко себя подтолкнуть.

И вот этот маленький путь, который мы проходим от того, что мы можем, к тому, чего мы не можем и что от нас требует неких усилий, — этот маленький отрезочек и называется подвигом. И только в этом маленьком отрезочке и существует христианство, а все остальное — это не христианство, не надо даже обольщаться. Можно ходить в храм, можно лоб расшибать, можно каждый день причащаться, можно наизусть выучить Священное Писание, но если не будет вот этого маленького подвига, то это уже не христианство, это сплошное самолюбование, это желание комфортной жизни, это желание и в Церкви устроиться как на курорте, это желание весь мир подчинить себе. И в этом отказе от подвига есть уже отказ от Христа.

Христос совершил подвиг, который уму человеческому непостижим: будучи Богом, который шире вселенной, Он стал маленьким человеком, прожил жизнь, всю полную гонений, полную непонимания, которая закончилась страшно. Мы так не можем, и от нас не требуется, чтобы мы смирились так, как Он, но подвиг ради того, чтобы ущемить свою гордыньку, мы должны предпринимать. Христос облагодетельствовал все человечество, Христос спас всех. От нас это требуется? Нет. Но мы должны стать Христом хотя бы для собственной семьи, хотя бы управить своих собственных детей. Христос явился примером для всех, а мы для самых ближайших родственников, для друзей должны являть образ доброй жизни, поведения нравственного, хотя бы в элементарных вещах: не врать, не орать, не раздражаться, не клеветать, не осуждать, хотя бы болтать поменьше.

Кто бы из нас согласился свое дитя отдать на смерть ради того, чтобы другое дитя жило? Кто на это способен? А Отец Небесный Сына Своего Единородного отдал, чтобы спасти всех, и спасти-то не праведных, а грешных, окаянных, которых утопить мало еще одним всемирным потопом. Мы способны на такой подвиг? Ну конечно, нет. Но немножечко в чем-то себя ущемить, немножко съесть поменьше, а другому побольше: вот яблочко разломить и большую часть отдать, а не меньшую — это же вполне возможно для нас.

Казалось бы, ну что там половина яблока! Неужели в этом заключается что-то очень важное? Ан нет, пусть наш подвиг будет минимальнейший, микронный, но вот в этом микронном подвиге будет христианство. Поэтому не надо гнушаться малыми делами и не надо мечтать о том, что мы можем облагодетельствовать весь мир, спасти все человечество, еще о всякой ерунде, потому что это всегда приводит к катастрофе. Когда кто-то возомнит, что он может спасти других, что-то такое переделать, то потом получается крах. Нет, христианство требует от нас личного подвига. Именно поэтому Господь сказал не «возлюби все человечество», потому что это невозможно, а «возлюби своего ближнего». Нам надо стараться все время по возможности уступать, отторгаться от своего. Хочется, конечно, и отдохнуть, и полежать, и что-то интересненькое почитать, и куда-то сходить, и что-то такое себе приобрести — а от этого приходится отказываться. И вроде бы мы отказываемся, а на самом деле обогащаемся.

Конечно, для нас невозможна высота подвига людей святых, но какую-то малую часть исполнить — к этому мы призваны все. Поэтому поскорее, дорогие братья и сестры, надо нам встать на этот путь ущемления себя: не так весь мир устроить, чтобы он мне приносил доходы и материальные, и душевные, чтобы мне было хорошо, а, наоборот, сознательно идти на то, чтобы мне было похуже, но кому-то рядом от этого стало немножечко получше. Вот и все.

Вот некогда мне молиться — ну урву немножечко от сна, немножко пострадаю, немножечко помучаюсь, и от этого будет великая польза. А то у нас все время как бы торговля с Богом: вот тогда не могу молиться, в храм идти не могу — и уделяем Богу в нашей жизни самое худшее время, все самое плохое. Богу идет все напоследок, сначала только своей жизнью занимаемся, а Бог — ну, Он, дескать, великодушен, Он добрый, Он нам все простит. Да, Бог простит, конечно. Бог рад и тем крохам внимания нашего сердца, которое мы Ему уделяем. Но совесть-то у нас должна все-таки быть. И что, своим нерадением мы Бога что ли окрадываем? Нет, Бог всеблажен и вседоволен. Мы окрадываем самих себя, потому что ищем-то, оказывается, не того. И вот сегодняшнее Евангелие пусть будет руководством в нашей жизни: Марфа и Мария должны быть двумя родными сестрами. Аминь.

Храм Святителя Митрофана Воронежского,
 21 сентября 1990 года