Вечерняя служба
под память апостола Иуды

Один брат говорил авве Пимену: «Меня смущают помыслы и не дают мне подумать о грехах своих, а заставляют меня замечать только недостатки брата моего». Как это похоже на нас! Тогда авва Пимен рассказал ему об авве Диоскоре, который в келье плакал о себе. Ученик спрашивал: «Отец, о чем ты плачешь?» — «Плачу о грехах своих, чадо». — «Ты не имеешь грехов, отец». Но старец отвечал: «Уверяю тебя, сын мой, если бы можно было мне видеть свои грехи, то мало было бы еще и четырех человек, чтобы вместе со мной оплакать их». «Тот поистине человек, кто познал самого себя», — завершил свой рассказ авва Пимен.

Это воистину так, потому что животное, например, обращено вовне, не размышляет о своей жизни: не размышляет о смысле ее, не размышляет о том, куда его жизнь притечет. А человек тем отличается от животного, что не может жить просто так, ему обязательно надо знать, зачем он живет, какой в этом смысл. Поэтому если мы заботимся только о том, чтобы поесть, попить, одеться или как-то поразвлечься, то это жизнь собачья. Так сейчас живет, к сожалению, большинство людей: они не думают о том, что они стареют, что им придется умирать, что за каждое слово надо будет держать ответ. И каждый забывший Бога человек старается как-то уклониться от главного вопроса: в чем смысл жизни? Так вот, тот поистине человек, кто познал самого себя.

Человеку свойственно покаяние, у него есть такая возможность. Если в нем совесть не умерла, он всегда может оценить свой поступок и понять, хорош он или плох. Это основано прежде всего на совести. Когда человеческая совесть еще жива (обычно это у молодых людей бывает, а с годами совесть постепенно засыпает и потом и вовсе умирает), то, если человек сделает что-то нехорошее, он сожалеет об этом, иногда стесняется в этом признаться, старается себя как-то оправдать, но совесть его все равно мучает, напоминает о дурном, содержащемся внутри.

Человек может оценить свой поступок и на основании того, что люди скажут. Если его поступок неприемлем для остальных людей, то из этого он может заключить, что он поступил плохо. Но если совесть уже молчит, а вокруг все грешат таким же образом, то человеку кажется, что поступок его нестрашен. Вот мы идем по улице, и посреди дороги лежит убитый человек. Конечно, нас этот вид ужаснет. Но для людей, которые бывали на войне и видели убитых каждый день десятками, это стало самой обычной вещью. Подошел, ногой пнул, смотрит, сапоги еще хорошие — взял и снял. Люди, которые в морге работают, даже завтракают рядом с покойником: лежит покойник, а они спокойно завтракают, потому что привыкли.

Наша обычная мирская жизнь весьма грешная. Люди друг на друга злятся, ругаются, разводятся, блудят, детей убивают во чреве. И все это стало обычным явлением. Что тут особенного? Ну напился — все напиваются, ничего страшного. Ругается? Все ругаются, потому что общая атмосфера нашей жизни стала наполняться такой страшной руганью. Недавно я был в деревне, так там ребеночку всего три года, а он уже очень сильно матом ругается. Причем когда меня увидит, замолкает, потому что он знает мое отношению к этому: ему уже дедушка с бабушкой объяснили, что при мне ругаться нельзя. То есть то, что существует человек, которому это не нравится, как-то его ограничивает, а все остальное не ограничивает. Когда ему было два с половиной года, совесть его еще как-то останавливала, а теперь совесть уже молчит и окружающая среда молчит. И он может спокойно пребывать в грехе, в грехе смертном, который растлевает и губит душу, и ничего с этим пока не поделаешь. Может быть, вырастая, он осознает, что это плохо, и перестанет, а может быть, уже и не сможет, настолько это войдет в привычку.

А познать самого себя — что это значит? Это значит трезво оценить всю свою жизнь, познать все свои поступки, все свои мысли, все свои слова очень трезво, очень честно, как бы со стороны. Если бы каждый из нас мог это сделать, он бы увидел, что вся его жизнь есть сплошной грех, вся, от начала и до конца. И если так поглядеть, то не заплакать невозможно, если, конечно, совесть у нас еще жива. Потому что совесть всегда человека побуждает к сокрушению сердца. Путь возвращения к истинной жизни, к праведности, к освобождению от греха начинается в человеке через сокрушение. Поэтому если мы хотим познать себя, нам нужно научиться не оправдываться, не стремиться кому-то доказать, что мы хорошие, потому что это не соответствует истине.

То, что в нас есть хорошего — в каждом это, безусловно, есть, — это то, что заложено Богом. А то, что мы сами в результате жизни приобрели, — это, к сожалению, только зло, грех и тщеславие: я, я, все я... А истинное устроение души  — это не самообман, когда человек старается защитить себя, оправдать свои поступки, возвеличить себя и перед другими получше показаться. Нет, истинное устроение души — это когда человек кается. Потому что если человек оправдывается, значит, ему не нужен суд Божий, он сам себя оправдал, он сам все объяснил: это я сделал потому-то, это я сделал потому-то. В храм опоздал, потому что автобус не пришел; молитвы утром не прочитал, потому что вчера поздно лег; не пощусь, потому что нечего есть; на работе с начальником поругался, потому что он не прав; родителям нахамил, потому что они, как теперь говорят, «достали»; выпил, потому что предложили, неудобно было отказаться; в тюрьму попал, потому что компания плохая; ничего в жизни не достиг, потому что система плохая, государство плохое. И получается, что ты ни в чем не виноват. А раз ни в чем не виноват, значит, зачем куда-то идти? Идти никуда не надо. Все, человек самодостаточен, ему уже не надо развиваться, все у него хорошо. Вокруг все плохо, все кругом виноваты, он только хорош.

Такое состояние души, когда человек себя постоянно оправдывает, — это и есть духовная смерть. Поэтому нам надо учиться плакать о своих грехах. Посмотреть на себя в духовное зеркало внимательно и увидеть бездну греха. И когда мы познаем, что мы грешники, тогда мы поймем, что нам нужен Спаситель. Тогда мы действительно будем плакать, просить у Бога прощения за все, стараться исправляться, быть ко всем внимательными, никого не осуждать. К сожалению, часто слышишь: «Этот  коммунист, этот начальник, все дрянь, один я хороший». Как монах, который сказал старцу: «Я за собой грехов не вижу, а в другом только грехи и вижу». Да ты на себя-то посмотри повнимательнее. Если бы, как Иван Андреевич Крылов говорил: «Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» — тогда сразу ясно, куда тебе идти. Подумай, в чем надо исправиться, в чем твое свинство заключается. А ведь за тебя Христос Кровь пролил.

Какую до нас человечество прошло эволюцию! Адам отпал от Бога через грех, а Авраам уверовал в Бога, и от него пошел народ, верующий в истинного Бога. Этот народ заблуждался, и Господь посылал ему пророков, которые возвращали его к Богу. Пророки ради правды Божией отдавали свою жизнь, их камнями побивали, деревянной пилой перепиливали, в клетки со зверями кидали, во рвы бросали — и чего только с ними ни делали. Потом Сам Христос пришел, три года учил, не зная ни отдыха, ни покоя, и жизнь Свою на Кресте закончил ради нас. Потом Его ученики пошли проповедовать. Завтра память святого апостола Иуды, который был сродником по плоти Господа. Он тоже свою жизнь мученически закончил. И сотни тысяч, миллионы мучеников пострадали за Христа. А сколько было споров богословских, сколько еретиков. Все это Церковь победила, и вера стала распространяться, дошла до нашей земли. Сколько потрудились и равноапостольная Ольга, и князь Владимир, и все преподобные отцы наши! Потом татаро-монголы пришли, все пожгли. Но наш народ всё пережил, опять монастырей настроил.

Мы уже живем в конце, мы уже пришли на все готовое. Даже храм этот не мы строили, его Митрофан Грачев построил. Мы на всем готовом: Евангелие не мы писали, службу церковную не мы составили, иконы, которые есть в храме, все старые, новеньких очень мало, все от предков досталось. Читаем книги — это же не мы придумали. Святые отцы написали, другие люди на русский язык перевели с греческого, и вот пожалуйста — учись, читай. То есть в каждого из нас столько всего вложено! А мы все продолжаем стоять на месте, потому что никак не можем осознать: а что же нужно нам для развития? как нужно идти дальше? А дальше можно идти, только это все освоив, через свое сердце и ум пропустив — и тогда уже делать шаг вперед.

Каждый из нас в своей жизни проходит, с одной стороны, жизнь всего человечества и жизнь своего народа. С другой стороны, мы все ведь живем заново, особенно молодые люди, кому пятнадцать-семнадцать лет. Они и книг-то еще мало прочли, а человек уже в зрелых годах начинает понимать, что он не просто так ниоткуда на земле появился, что все мы связаны — поколение с поколением. Наши предки сколько в нас всего вложили, и это все мы должны принять и усвоить. Столько в нас всеяно! Неужели ничего доброго на почве нашей души не произрастет?! Неужели вся жизнь заключается в еде, в телевизоре да еще в хи-хи да ха-ха?! Так же жить нельзя!

Жизнь — это что такое? Это просто подготовка к смерти. Надо готовиться к смерти, все время помнить об этом часе, потому что это самое важное событие нашей жизни. Первое — это когда мы родились из утробы матери, а второе — когда мы рождаемся в вечную жизнь. С чем мы придем к Богу? Познаем ли мы себя? Сумеем ли мы грех свой исправить или будем вот так же тыкаться, как слепые котята? Поэтому нам нужно стараться прийти в себя. Прийти в себя — это и есть покаяние. Надо задуматься: как, зачем я живу, какой в этом смысл? Может быть, хватит все делать только для себя? Может быть, что-то и для Бога начать делать? Ведь мы живем, собственно, ничего не делая для своего пропитания: не сеем, не пашем, а  кто-то нас кормит, поит, греет, кто-то за нас все это делает. Так надо хоть какую-то благодарность иметь. Когда ешь хлеб, подумай, что ты его, в общем-то, не заслужил, пота твоего в нем нет. Это все кто-то тебе принес на блюдечке. А ты еще тычешь в него пальцем: не мягкий. Вот такая наглость! Ешь и благодари со слезами, ведь тебя какой-то дядя кормит, которого ты не знаешь и его жизнью даже не интересуешься. Поэтому если посмотреть на свою жизнь повнимательнее, то мы увидим, что нам исправляться надо очень во многом.

Когда мы родились и лежали маленькие в пеленочках, мы были очень хорошие детки. Детки все хорошие, не бывает плохих. Это родители бывают сущие зверюги. Но возьмет на руки ребеночка, а из ребеночка такой свет исходит, что эта зверюга и то улыбается, умиляется, просветляется и что-то в ней человеческое просыпается. Такой в младенце свет Божественный сияет! И мы все такими были. А какими стали? Жадные, грубые, завистливые, блудные, раздражительные. А уж сколько грехов за свою жизнь сотворили! Во что мы себя превратили? Так вот посмотри на себя — и должно стать очень стыдно, и надо об этом очень серьезно поплакать, потому что должно-то быть все не так.

Что такое ребеночек? Это неразумное существо, почти как зверушка, пусть очень милое, хорошее, пусть с потенциальными возможностями, но это еще ничто. Любой грудной ребенок гораздо глупее щенка или жеребенка, он еще ничего не понимает и абсолютно беспомощен. Все, что в нем заложено, надо еще развить и приумножить. Это все должно пышным цветом, красотой расцвести — а расцвело одной плесенью. Поэтому пока еще не поздно, пока силы еще есть, пока голова хоть что-то соображает, надо эту всю плесень из себя вычищать. Надо дать возможность тому, что Самим Господом в нас заложено, расцвести. Тогда, значит, Христос не зря пришел, не зря нам даровал веру. Тогда апостол Иуда не зря свою жизнь отдал, и Сергий Радонежский не зря в лесу молился, и все наши мученики, которые при безбожной власти пострадали — ведь миллионы людей пролили свою кровь, — значит, это все было не зря. Потому что они отдавали жизнь за веру. Кто-то и отрекался, конечно, красные платочки повязывал, но кто-то стоял насмерть. Многие люди, очень скромные, часто незаметные, никуда не вступали, никому ничего не обещали и ни на секунду не преклонили голову перед сатаной, ни на секунду! Не боялись, что им будет плохо, что они кем-то не станут. Ни в чем не уступили, ни на йоту! И благодаря им все и сохранилось. Именно они донесли до нас эту живую апостольскую связь — те, которые не преклонились.

А большинство живет не так. Если завтра выйдет указ президента, что кто будет детей крестить, будем расстреливать, — то сразу крестить прекратят. И даже если не расстреливать, а просто вызовут и скажут: не смей крестить! — и уже не будут. Мужчины, женщины взрослые, солидные, некоторые очень физически сильные — а испугаются. Почему? Потому что на самом деле Бог мало кому нужен. Чтобы в чем-то себя человек ущемил ради Бога — этого сейчас почти не бывает. Вот ради того, чтобы квартиру заработать, человек ущемит себя во многом: на север поедет поработать за квартиру, за машину. А ради Христа в ссылку поехать на тот же самый север — это уж теперь мало кто сможет. А до нас жило поколение — они шли с радостью. Иногда читаешь биографию: человек за одну жизнь двадцать семь раз был арестован. Думаешь: да как же это возможно?! А сколько их поубивали, а как истязали! И ведь это совсем недавно было, многие эти люди и сейчас еще живы.

И этот огонь истинного Православия  нам дан даром! А чем мы ответим? Каждый из нас обязательно должен свою лепту внести в эту общую копилку сокровища православного духа, когда человек живет не для себя, не своими какими-то интересами собачьими: поесть, попить, поблудить, отдохнуть, полежать, жмурясь на солнышке, — а именно ради Бога потрудиться, отдать свою кровь Богу. Потому что мы все Богу принадлежим, Он нас создал. Это будет просто честно: то, что Бог дал, то мы Богу и должны вернуть. Если Бог нам дал жизнь, эта жизнь Богу и принадлежит.

Поэтому если мы хотим свою душу себе приобрести, то мы ее потеряем. А если душу свою отдадим ради Евангелия — всю свою жизнь, все свои силы, весь свой ум, все свои способности, которые Бог нам дал, все Богу отдадим, — вот тогда и приобретем ее для Царствия Небесного. Это и есть подлинная духовная жизнь. И путь к этому, конечно, лежит через познание собственного греха. Не искать себе оправдания, не смотреть на людей завидущими глазами, у кого что лучше, а смотреть на себя и за все Бога благодарить. Потому что того, что мы имеем, ни одна душа, бесспорно, не заслуживает. Все нам Господь дает даром. И нам надо в ту меру, в какую есть силы, обязательно стараться усердствовать. Спаси всех, Господи!

Храм Святителя Митрофана Воронежского,
1 июля 1990 года, вечер