ВМЕСТО ЭПИЛОГА


ВМЕСТО ЭПИЛОГА
(Продолжение рассказов из жизни)

     Можно до бесконечности записывать все эти рассказы, хотя это и не всегда удается, да и не всегда обращаешь внимание на случаи. Пересматривая свои записи и перечитывая книгу, которую я составлял многие годы, я решил включить и эти последние записи. В память о моей матушке Нине Ивановне.
     Все писалось тогда, когда она была со мной, везде её присутствие чувствуется, а теперь она ушла туда, откуда никто не возвращается. Она увидела всё, как есть, увидела и то, для чего мы здесь вместе трудились. Господи, упокой её в селениях праведных, да поможет она мне оттуда окончить мой путь, чтоб там мы встретились и порадовались вместе обо всем.

5-8-88     

ЧТО ИХ ВЛЕЧЕТ

     — Как ты, живя в семье неверующих, решил креститься? — спросила мать у сына.
     — При помощи Нового Завета, — бодро ответил он.
     — Придется и мне попробовать, — грустно сказала она.
     Мать стала читать Новый Завет и тоже вскоре крестилась, — и обрадовалась.

* * *

     Неожиданно умер родственник, все уехали на похороны, оставался один подросток да ещё пьяница с ним.
     Подросток обвязал пьяного молитвой "Живый в помощи", чтобы тот не умер, себя тоже обвязал этой молитвой, чтобы не заблудиться, и поехал в храм к бабушке.

* * *

     Дети четырех лет, близнецы, верующих родителей, гуляли на улице, к ним подошли ребятишки и начали кричать:
     — Бога нет.
     Они, взявшись за ручки, им отвечали:
     — Бог есть.
     — Мы вас побьем, скажите: Бога нет, — продолжали те.
     — Бог есть, — стояли близнецы на своём.
     Так продолжалось до тех пор, пока не подошли взрослые.

* * *

     Одна воспитательница, психолог, работая в детском саду, решила побеседовать с детьми о Боге.
     Некоторые заявили сразу, что они верующие, видимо из семей верующих, другие сказали, что Бога нет, особенно на этом настаивал один вихрастый мальчишка.
     — Ну, как же нет? — спросила его воспитательница. — Давай вот с тобой рассуждать. Перед нами стол: кто-то его сделал?
     —Да.
     — Значит, есть столяр? А дом?
     — Дом сделали рабочие.
     — А небо, а землю?
     — А, теперь понимаю, это сделал Бог.
     — Ну, вот видишь. Будешь веровать?
     — Буду.
     — Давай выучим с тобой молитву.
     — Давай.
     — Господи, помилуй. Запомнишь?
     — Запомню.
     Вечером дети стали драться, и вдруг голосок:
     — Господи, помилуй!
     Воспитательница видела эту картину: все мгновенно примолкли.

* * *

     Сегодня служил панихиду на дому, покойница была верующая. Когда закончил, подошел ко мне хозяин:
     — Я был летчик, случилась авария. Видите, глаз выбит? — сам он высокого роста. — Лег на мотор и только сказал: — Боже, спаси, — как меня выбросило в узкое отверстие. Удивляюсь, как я мог туда пролезть. Одного со мной — насмерть, снесло череп, у другого — вырвало зад, а я вот остался жив. И теперь я верю в Бога, — всё захотел сделать по-христиански для покойницы.

* * *

     Недавно крестившийся, очень трудно шедший к христианству, сказал:
     — И со мной недавно случилось чудо. Потерял рукопись. Искал-искал, у кого ни спрашивал: нет и нет. Помолился Богу и успокоился. И что ж, рукопись нашлась, и мне радостно оттого, что Бог меня слышит, — просветленно улыбнулся.

* * *

     Рассказала мать о своем сыне, которого я сегодня крестил. У того было недержание мочи, много лечила и не могла вылечить. Тогда она, пойдя в церковь и став перед образом Божьей Матери, сказала:
     — Вот я — мать, и Ты — Мать, прошу Тебя, исцели моего сына.
     Сын вылечился, сейчас служит в армии.

* * *

     Рассказал молодой человек о себе. Ездили на прогулку, спали в мешках. Женщина попросила, чтоб принес дровишек. Отошел на несколько метров и заблудился. А старался не отходить далеко, клал приметы и тут же их забывал. Стало страшно, начал кричать. Слышит голос своей дочери:
     — Папа, мы здесь, иди сюда, — потом узнал, что дочь ничего не говорила. Упал на землю и стал молиться. Это, говорит, я в первый раз молился. Всё стало ясно, тут же нашел выход.

* * *

     Сегодня приезжал ко мне один человек, участник Отечественной войны. Мать благословила его на фронт иконой святителя Николая и молитвой "Живый в помощи". Он сразу всё это выбросил и почувствовал, как от этого стало легко.
     На фронте был ранен в легкое, предстояла операция. Слышит явственно голос: — А ты молитву читаешь? Написал матери, чтобы выслала. Операция прошла благополучно, удалили одно легкое. Сейчас глубоко верующий.

* * *

     Сегодня во время Литургии, когда пели "Воскресни, Господи", — вдруг стало легко на душе, а до этого было угнетенное состояние. Почувствовал, что какой бы грех у нас ни был, Бог всё простит, не надо отчаиваться.

* * *

     Девочка из садика плачет:
     — Мама, у всех есть крестики, а у меня нет.
     Мать об этом рассказывает другим:
     — Понимаете, просит крестить.
     — Ну, и что ты? Девочка, оказывается, умнее тебя? — упрекнули мать.
     Девочку собираются крестить и ещё других с ней, взрослых.

* * *

     Пожар, все горит, дверь никак не могут открыть. Один человек кричит:
     — Господи, — и вдруг дверь отворяется.

* * *

     Звонит артистка, которая недавно крестилась:
     — Поздравь меня, я крестила директора филармонии, еврея.

* * *

     Люди замечают: рамы на окнах не крестом, как было раньше, — это чтобы крест не ограждал нас. Дорожки ковровые, по которым ходят, имеют крестики, в раковинах крестики, — это чтоб топтались и плевались. Но все равно от этой злобы и этого кощунства отталкиваются и идут ко Христу.

* * *

     Врач (женщина) рассказывает:
     — Сын просит, чтоб его крестили. Я говорю ему: "Ты с ума сошел".
     Ей возражают:
     — Конечно, надо крестить.
     — Что вы все посходили с ума?
     Через несколько дней:
     — Опять просит, что делать? Кто его повезет?
     — Я повезу, — отзывается другая женщина, тоже врач.
     — А кто за вас прием будет вести?
     — А вы будете, — та вела прием на два кабинета.
     Сын долго ждал в храме, когда его крестят, всё вытерпел, пришел радостный.
     Впоследствии ещё крестили двоих из той же семьи. Недоумевают, упираются, но крестятся.

* * *

     Рассказывает жена больного, которому недавно сделали операцию: — Звоню хирургу: что это вы, говорю, ему не совсем хорошо сделали операцию?
     — Нет, всё хорошо, — отвечает. — А то я уже в церковь стала ходить, молюсь Богу.
     — Хорошо делаешь, молись, — врач из кремлевской больницы.

* * *

     Стук в дверь: — Кто там?
     — Откройте, я — военный, мне нужно исповедоваться.
     Поисповедовал. — Облегчилась душа, — сказал.

* * *

     Учащаются случаи, когда с высшим образованием люди идут в церковные сторожа, надоело лгать и изворачиваться на работе.

* * *

     Священник совершил крестный ход вокруг храма, уполномоченный: — Вы нарушаете традицию. — Какую?
     — А такую, что крестный ход не положен.
     — Такой традиции церковной нет.
     — Ну, вот я вам говорю.
     — Дайте письменное распоряжение, — не дает.
     Мне тоже говорили: — Вы нарушаете традицию.
     — Какую? — спросил я.
     — А такую, что отслужил и с Богом. Почему к вам идет народ, почему с ним разговариваете?
     Да, нашли традицию, свою, безбожную, — приписывать её церкви. Хотят, чтоб церковь была придатком безбожия.

* * *

     Вот сегодня я крестил бабушку, её внука и сына. Спросил у бабушки: — А вы, верующие, Евангелие читали?
     — Все буду читать, я — русская, значит всё надо. Иначе сказать: я русский — значит православный! — вот голос из народа.

* * *

     Однажды уполномоченный по церковным делам мне вроде в шутку сказал:
     — Может, вы меня и русским не считаете, могу показать паспорт.
     — Покажите, — сказал я.
     Не показал — вроде забыл. — Значит не русский? — можно спросить всерьез.

* * *

     Тяжело больная женщина. Врач, пришедшая к ней на дом, сказала, что она может почитать ей молитву.
     Стала читать, смотрит, женщина сползает, она думает, что та умирает, но оказывается, она сползала для того, чтоб поцеловать листок с молитвой.

* * *

     Протянуть руку грешнику — значит согласиться с грехом? Но ведь протягивают руку не для того, чтоб согласиться, а для того, чтоб поддержать... Согласие приходит из сердца, от ума. От рук приходит поддержка. Но что движет нашей рукой?
     Рукой бьют, рукой и поддерживают, нужно, значит, согласие ума и сердца.

* * *

     Фарисей всегда думает о своей праведности, и ему не понять грешника. Не понять того, что Христос обращается ко всем с вопросом:
     — Кто без греха, брось камень!
     Бросить камень в другого — закрыть глаза на свои грехи! Только поддержать. Протяни руку — человек упал. Протяни руку — помоги ему, иначе чужое падение отзовется упреком в твоем сердце, почувствуешь, что ты виноват в его падении. Мы все виноваты друг перед другом, кто из нас без греха?

* * *

     Сегодня в полусне: Священное Писание написано так, что всё в нем имеет значение, и в отношении всех и лично тебя, читающего. Даже черточки случайной нет. И грешит тот (это уже сейчас, проснувшись), кто критически начинает подходить, от своего ума или от грешной истории. Нужно вникать, а не критиковать. Если Христос сказал: исследуйте Писание, то не для того, чтоб критиковать.

* * *

     Один священник сказал (передавали): — Вы говорите, что сейчас нет чудес? А вот то, что мы, овцы, живы среди волков, разве не чудо?
     Вся наша жизнь полна чудес. Господь творит Свое величайшее дело, и нам не роптать нужно, а благодарить за всё. Времена благополучия земного всегда были временами упадка, нравственного разложения. То, что мы не можем своими силами, Бог вот помогает внешним, всем этим ожесточением против христианства. Ведь не случайно там, где свобода религиозная, пусто в храмах, где каждый шаг просматривается — полно. Слава Богу за всё.

* * *

     В Церкви, в христианстве всё определяется не тем, что человек сделал (делами закона не оправдается никакая плоть, дела могут вести к фарисейству), а той жаждой Христа, Церкви, святости... Алчущие и жаждущие насытятся. Кто жаждет да приидет и пиет. Приходящего Христос не изгоняет. Смиренные, не уповающие на свои дела, обретают благодать Божию. Бог гордым противится, смиренным дает благодать.

* * *

     Попытка судить о том, жива ли душа, можно по тому, что есть покаяние. Покаяние — признак души и живого общества. Отсутствие покаяния, при любых богословских изощрениях, показывает на мертвенность.

* * *

     Попытка достигнуть спасения без трудностей — это пустая попытка. Ибо когда есть грех, думать о благополучии — непонимание положения. Слава Богу за все наши трудности — вот что главное в нашем спасении.

* * *

     Некоторые говорят: людей надо просвещать, они ничего не знают. Посмотрите, мол, на их веру — какое дремучее невежество, как много всяких суеверий! А как наполняются храмы, тянутся к Богу, — отчего это?
     Научить вере нельзя, она сама вырастает. Поучиться можно, прежде всего смотря не на эту внешнюю форму, пусть и образованности, а на то, что их влечет, тянет и утешает.

ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ, ЗА СТОЛОМ...

     Наташенька: — У меня Ваня просит: расскажи, Наташа, как ты молилась за тополь? Я хочу стихи написать. А что рассказать? Ну, было мне жалко тополь, его подпилили. Я молилась, чтоб он не засох, это я еще маленькой была. И вот до сих пор не засыхает. В этом году весь обкорнали, наросты на нем, а дал отростки, зазеленел. Как и у тебя, папа, расскажи-ка.
     Нина, моя матушка: — А деревья переживают...
     Зоя Николаевна: — Есть цветы, которые на себя берут наши болезни, помогают нам.
     Наташа: — Расскажи, папа, мне очень интересно.
     — Да, интересно, — вздохнул я.
     Еще до своего первого заключения посадил я у окна березу, почва оказалась непригодной, ходили там, утрамбовали землю. И вот моя мама смотрела, это мне она потом рассказала, и думала: если береза выживет, я возвращусь. Береза то будто засохнет, то снова покроется листьями, но выжила. Увидел я её зеленеющей. Но в тот год она и засохла, как я ни старался поддержать её. И землю рыхлил, и навозец подкладывал, а всё равно засохла. Как нужно было ей дожить до встречи со мной! Встретила и засохла.
     После молчания:
     — Я думаю, что всё живет, у всего живущего есть свой неумирающий образ, для всех и всего есть бессмертие.
     Матушка Нина, вопрос: — И для каждого цветка, и для букашки?
     Я: — Да, для всего. Как и Апостол говорит: "Вся тварь до ныне вздыхает, ожидая своего освобождения". И люди, и все творение в плену у греха...
     Разговор оживился:
     — А вот Миша как-то принес из лесу березку. Вырванную и выброшенную подобрал. Посадил, и вот какая большая выросла, смотрите-ка перед окном, до шестого этажа достает.
     — А я как принес клен, все корни оборваны. Казалось бы, не приживется, а вот прижился. Его выкопали потом, перенесли в другое место, и сейчас — какое ветвистое дерево становится.
     Нина, матушка: — Неужели всё будет жить?
     Я: — А как же, всё.
     Наташенька, перебивая:
     — Да, всё! А как же не жить, если всё мучается? Разве муки бывают напрасны? — в глазах появились слезы, ей всего жалко, она иногда плачет про себя, если заметит, что кто-то кого-то обижает.
     Я: — А ты помнишь, Наташенька, как ты однажды принесла птичку околевшую? Папа, пусть отогреется, — сказала ты мне. Я говорю тебе: уже закоченела, умерла... Умерла? — переспросила ты. — Ну, пусть, — уходя во двор, ты мне сказала грустно, — здесь умерла, там будет жить.
     Наташенька: — А я этого не помню.
     Я: — Да, всё живет и будет жить. Меняются только временные формы, вечный неизменный образ не умирает.

* * *

     — Зоя, ну, вот как ты думаешь про евреев?
     — Я ко всем с любовью отношусь. Вот одна еврейка мне говорит: "Сионисты — страшные люди, они моего сына сманили, и теперь он там мучается. А я здесь веру обрела". Ну вот, как к ней не относиться хорошо? — заканчивает Зоя.
     — Да, предвзятое отношение к кому бы то ни было плохо. Нужно учиться всех любить.

* * *

     Вот муж мой лежал в больнице, не совсем, правда, психбольнице, это пограничная между неврологической и психиатрической. Конечно, он не больной, но психика была подорвана. Мать всё время его пилила: ты что сделал, зачем крестился? А он боялся ей перечить. И довела до больницы. Веры он не потерял, но где-то надорвался. — А кто она?
     — Да высокий партийный работник, ни о чем не хочет думать. Вера — это мракобесие, и иначе не хочет смотреть. Но вот что главное. Муж передает мне: с тобой хочет поговорить врач. Прихожу, спрашивает: "Вы к мужу не ходите?"
     — Да он не зовет, к нему мама ходит.
     — Вот что, ходите, он не больной, но мать его глубоко патологична, её не надо допускать. Ходите вы, иначе она доведет его...
     — Вот вам и врач, — переглянулись мы.
     Вспомнилось, как один доцент проверял сочинения студентов. Один студент высказался, как думал по поводу героев Достоевского, сочинение вообще получилось религиозное. Захотелось высказаться, как думает. Написал, поставил точку и решил: двойка обеспечена. И вдруг пять. Что получилось? Оказывается, проверял верующий доцент. Тот решил так: раз студент не побоялся написать, то я не побоюсь оценить.
     — Да, верующие уже всюду появляются. Вот недавно мне звонят: перешли улицу не в положенном месте, милиционер готов был вести в милицию. Я говорю: простите, опаздываю в Церковь, сегодня Троица. Сразу отпустил.
     — А вы думаете, среди чекистов так и нет верующих? Появляются всюду. Не напрасно пролилась христианская кровь в первые годы революции, семя в России посеяно, должны быть плоды!

ВОСКРЕСНАЯ ЗАМЕТКА

     Я крестил многих взрослых, они все в один голос говорят, что после крещения они не узнают себя, появляются необыкновенные чувства, чувствуют свободу духа и радость.
     Один верующий отец сказал, что хочет посмотреть на того человека, который так хорошо повлиял на его сына. Хотя это не какой-то человек, а благодать крещения сделала.
     Одна студентка мне недавно сказала, что до крещения у неё было отчаяние, тоска, порой не знала, что делать, теперь у неё жизнь заполнена, есть цель. И если появляется тоска, она с ней справляется. Не воскресение ли это из мертвых? Не царство ли Божие внутри нас?
     Но впереди ещё дел много, до общего воскресения ещё далеко. И нам много нужно делать, чтоб окончательно достигнуть воскресения из мертвых.