ВМЕСТО ЭПИЛОГА


СЛУЧАИ

     Один военный: "Если я раньше верил, что Бог был, то сейчас верю, что Он есть, потому что, если б Его не было, так бы ожесточенно против Него не выступали".

* * *

     Один мой духовный сын имеет привычку проповедовать среди детей. Показывает им иконку и с этого начинает проповедь. На пляже, на стадионе, в столовой. Трогательно вот, допустим, начало его проповеди на пляже: — Я сам трус, но у меня есть сила Божия, и я вот преодолеваю трусость и говорю вам о Боге, — начали стягиваться загорающие.

* * *

     1-7-81. Вчера при беседе о парапсихологии, когда одна женщина пошла пригласить сюда парапсихологов (не удалось), я почувствовал стеснение в сердце, что-то знакомое, как было в тюрьме... Сегодня утром, ещё лежа в постели, мне показалось, что вера моя слабая, приблизительно, как там: отказаться, не есть ли это воздействие темной силы?

* * *

     Пришла девочка лет девяти креститься, тайком от родителей. Попросила знакомых, чтоб устроили, родители её, некрещеные, препятствуют. Бабушка крещеная, но неверующая, тоже не поддержка. Девочка очень активная, жизнерадостная.

* * *

     В Загорске случился пожар, пятеро студентов сгорело. Одному студенту, которого вынесли из пожара в бессознательном состоянии, было видение. Пять студентов сгоревших стояли с преподобным Сергием в золотых венцах, два по левую и три по правую стороны. Он назвал их имена тогда, когда ещё никто не знал, кто и сколько сгорело.

* * *

     Как-то на наших беседах, записывая в общество трезвости, я спросил у одной женщины, еще некрещеной, как её имя? Ответила: "Не скажу, потому что слишком революционно", — застыдилась. — Ну, тогда будет ваше имя — Вера, с этим именем вы и креститесь, — обрадованно согласилась.

* * *

     Один художник рассказал, как он отстал от пьянства. Допился до последнего, шел в какую-то яму, — как он выразился, — вдруг Великая княгиня Анастасия (расстрелянная) протянула ему руку, он пошел в её направлении. С этого времени перестал пить, и сейчас не пьет. Вот пока курит, но думает, что поборет и этот грех.
     P.S. Уже поборол.

* * *

     Стоял в храме, был праздник Вознесения. В храме в основном были женщины, больше всего старух. В новых платочках, в чистой одежде. Они как бы все сияли, светились и парили.
     В обычной жизни теперь часто женщины одеваются не совсем нарядно, какие-то все усталые, угрюмые, но вот наступает праздник, они преображаются, этих женщин не узнать, они как бы парят.
     Русь в лице этих истомленных женщин идет молиться, и кажется, перед этой армией ничто не может устоять. Это светлые Ангелы, Херувимы, славящие Бога, а может ли быть Богу невозможное? Русь ни одолеть, ни уничтожить, пока хоть один праздничный платочек будет в русском храме!

* * *

     Некоторые говорят: людей надо просвещать, они ничего не знают по христианству, посмотрите, мол, какое дремучее невежество, как много всяких суеверий. — А наполняют храмы, тянутся к Богу, отчего это?
     Вере научить нельзя, она сама вырастает. Поучиться можно, и прежде всего смотря не на внешнюю сторону, а на то, что их влечет, тянет и утешает, и, может быть, научишься большему пониманию христианства, чем из книг вычитанному.

* * *

     Сегодня рассказала женщина, как один человек перестал быть мясником. Мясник это тот, который убивает скот. Когда нужно было ему убить овцу, вдруг сама овца подошла и положила голову на колоду, на которой он рубил. С того времени он перестал убивать скот и даже перестал есть мясо.
     — Я теперь ем только овощи, — сказал он ей.

* * *

     Рассказали о событиях, происшедших в настоящее время в том месте, где я теперь служу. К одной женщине попросился переночевать странник, она его сначала не принимала, ссылаясь на то, что негде поместиться, много детей, да и нечем покормить. Он сказал, что ему бы где-либо. Пустила. Он только ночевал, днем уходил. Жил трое суток, понравился ей. На прощанье она у него спросила, откуда он и кем работает. Он сказал, что работает пастухом, в такой-то местности, назвал село. Мне называли село, я забыл. После его ухода захотелось ей навестить его, пошла в то село, на которое он указал. Пастуха с таким именем там не было, люди как-то вспомнили, что с таким именем здесь был храм великомученика Никиты.
     — Значит, вот он и пасет теперь свое стадо, храм ведь разрушили, — догадались жители.

* * *

     Снится человеку сон: откопай меня, слышит голос. Снится три раза подряд, на третий пошли к священнику. Поскольку было указано место, стали откапывать, это оказалось на месте разрушенного храма. Обнаружили прекрасную икону Матери Божией, захотели передать в Загорск, но икону не могли сдвинуть с места. Отслужив молебен, решили отдать в Воскресенск, это стало возможным.

* * *

     Священник, который знал лично Филатова, знаменитого окулиста, рассказал, как Филатов очень боялся, чтобы после его смерти не сделали бы его атеистом, как сделали это с Павловым.
     Я сам лично слышал от ректора нашей Духовной Семинарии и Академии о. Николая Чепурина, что он сам лично знает, как Павлов оставил записку о том, что он верующий человек.

* * *

     Поражает меня то, как некоторые наши писатели пренебрежительно говорят о Боге, не имея никаких религиозных представлений. По сути дела выражают свое невежество и тем бравируют, а такие же невежды, как они, подхватывают их слова и разносят от имени науки. Так и напрашивается евангельское выражение: слепой слепого ведет, не оба ли упадут в яму?

СЛУЧАИ И РАССУЖДЕНИЯ

     Пошло новое искушение: новый перевод Священного Писания, научные исследования выдают за последнее слово религии, им пытаются поправить старые ошибки. Забывают, что буква убивает, перевод и научные исследования — это буква, дух — горение человеческих сердец. Тот хорошо богословствует, кто добродетельно живет, — эти слова святого отца как-то забываются. Господи, помоги нам распознавать искушения и преодолевать их,

* * *

     В первые годы Советской власти при аресте мамы (аристократки) оттолкнули от нее её трехлетнего ребенка, он закричал:
     — Отдайте мою драгоценную маму, — этот крик постоянно стоял в её ушах, она не знала, что делать. Успокоила её одна монахиня, сказав:
     — Так же нельзя, смотри и Христос терпит мучения.

* * *

     Была одна женщина, никого не осуждала. Как только кого-либо начинали судить при ней, она тотчас молча уходила.
     Заболела полиартритом, очень страдала, но терпеливо всё выносила. Слышат из её комнаты как-то крик:
     — Хочу рая вожделенного, — думали, что читает молитву. Зашли к ней, а она уже умерла со сложенными на груди руками, как перед Причастием. Рассказала знакомая девушка.

* * *

     Терпение и труд — все перетрут, — говорят в народе. Если голос народа — голос Божий, то вот он нам и говорит: в деле спасения нам нужны терпение и труд, в иных случаях терпения даже больше, ибо сказано: терпением спасайте ваши души.
     Тоска, грусть — это показатель того, что мы все разъединены. Встречи что-то дают для утешения, но, может быть, и ещё большую тоску и грусть. Тоска и грусть может утешиться только Богом, в Боге мы находим покой нашим душам.

* * *

     Церковь — это связь времен и народов, связь нашего родства. Порывая с Церковью, люди порывают со своими предками, появляется сектантский партийный подход ко всему. Возвращаясь в Церковь, человек всё приобретает: семью, историю, вечность.

* * *

     Душа наша всегда жаждет освобождения, её давит груз грехов, и хочется ей успокоиться, — вот это и есть жажда Царства Небесного.
     Потому что здесь на земле нет покоя, она ничем не может здесь успокоиться.

* * *

     Больно ли траве, по которой мы ходим? Да, больно! Всему больно, всему мы причиняем боль, потому что нами движет вражда, эгоизм. Мы разорваны грехом, и поэтому всему больно. Только когда не будет греха, боль прекратится. Когда у нас будет любовь, все наши действия, движения будут причинять радость, а сейчас причиняют только боль. На боли основано всё, боль движет нами. Отсюда и Христос болью, крестом побеждает боль, смерть.

* * *

     Назвать соблазн — значит заставить человека задуматься. Когда ты называешь соблазн, ты выводишь его на свет, тем самым и преодолеваешь его, раскрываешь его темную сторону.

* * *

     Всё, как говорится, приходит к роковому концу, мир изживает себя, жить становится нечем. Как нам, христианам, поступать в это время? Ужасаться ли со всеми перепуганными? Нет, прочь всякое малодушие, потому что мы жители не этого мира, грядущего града взыскуем. Конечно, и нам должно быть печально, всё гибнет. Наклоним свои головы в знак траура, но и должны поднять их для радости: приближается наше избавление.
     Научиться радоваться при конце мира — значит жить по-христиански.

* * *

     Рассказал один студент про своего друга, учился с ним в одной школе. Тот хорошо знал математику. После школы поступил в Долгопрудненский институт (Москва), где требовалось особое знание математики, со второго курса бросил учение, спился. Взяли в армию, там он как-то достал Библию и стал читать, уверовал. Был комсомольцем, его перед всем собранием заставили отречься от Бога. Он долго не соглашался, наконец, он сказал:
     — Хорошо, буду говорить, — и перед всеми комсомольцами сказал:
     — Вот меня хотят заставить отречься от Бога, а я верующий.
     Стали голосовать об его исключении из комсомола. Служил он в армии нерусской области, их было только двое русских. Все сказали:
     — Зачем исключать за веру, мы все верующие. Спросите у кого угодно.
     Из комсомола исключили, устроился строителем, стал хорошим плотником.

* * *

     Дядя заболел тифом, чувствует как кто-то сдавил его за горло, и говорит ему тот:
     — Назови праздники.
     Он стал перечислять: Первое мая, Октябрьская, Новый год, — горло ещё больше сдавливают. Когда он назвал Воскресенье, отпустили, и он увидел перед собой Христа.
     До этого был неверующим, после этого он уверовал.
     Во время его болезни тифом, со стороны наблюдали, как он мычал, и всё становился бледнее и бледнее, когда послышалось слово Воскресенье, в лице появилась краска, он ожил.

* * *

     Женщина пришла креститься, говорит и смотрит не совсем нормально, но с ней можно разговаривать, она во всем дает себе отчет. Рассказывают, что её мучает бабушка, не дает ей покоя, она много постреляла людей. Умирала бабушка очень трудно.
     Этой женщине никак не удается креститься, всё что-то мешает, вот и к вам ехала с большими помехами, — говорит она.
     Работала юристом, работу бросила, муж сидел в заключении. Муж присутствовал здесь, очень кроткий и жалеющий её. Верующий, крещен в детстве.

* * *

     Отпевали сына, убитого в милиции, присутствовала мать, неверующая. У нее стало спокойно на душе, она сказала:
     — Впечатление такое, что я сына отдала в более надежные руки, — это она говорила мне, пишущему эти строки.

* * *

     Вы, сильные, сносите немощи слабых. Сильный выносит. Если мы не снисходим к другим, не считаем себя виноватыми вместе с ними, мы тем самым показываем слабость под именем гордости.
     Гордость — это слабость человеческая, смирение — сила. О, как трудно смириться! Слабому это не под силу.

* * *

     Есть у меня один человек, развращенный, как говорится, до мозга костей, особенно блудом, но у него есть чувство покаяния. Кается и снова грешит, были даже мысли покончить с собой.
     И вот он устроился при храме. Остепенился, женился. Оказывается, даже воздух храма может положительно влиять на человека. Я же давал ему епитимии, он ничего не выполнял и не исправлялся. А тут вот стал неузнаваем.

* * *

     Приходил священник, образование малое, духовного тоже не имеет. Работал слесарем, рукоположился по благословению.
     Раз как-то чуть не пал с женщиной. С того времени, говорит, стал плакать о грехах, до этого слез никаких не было.
     Считает, что его недостойного рукоположили. Рассказывал о трудностях: не с кем служить. Петь и читать некому. Исповеди проводить невозможно. Староста говорит: чего, мол, допытываешься, к вам ходить никто не будет, нужно поскорей всё делать.
     Нападают чекисты, хотят, чтоб он был осведомителем. Он мужественно от всего отбивается. Строят всякие подлоги, клевещут, мешают служить.
     Сообщили: неожиданно скончался.

* * *

     Иногда Бог ставит человека в невероятные ситуации. Нам кажется, что человек их не выдерживает, осуждаем его, не представляя того, что на месте его мы были бы хуже.
     Кажущиеся срывы не значат, что человек нравственно не усовершенствуется. Бог случайно не ставит. Он знает, кого куда определить. Нам нужно всем научиться принимать всё с благодарностью, доброе и злое, всё может быть на пользу, а без благодарности и доброе может послужить во вред.
     Благодарность — это умение понять благодетельствующую руку Божию. Бог ведь всем желает спасения, и у Него все средства к нашему спасению.

* * *

     Рассказала женщина, её внучек двенадцати лет уверовал в Бога, под её влиянием или сам по себе надел крестик.
     Мать его неверующая, или боящаяся, каких много теперь, стала принуждать его снять крестик, хотя бы на время, когда он идет в школу. Он сказал ей:
     — Если будешь заставлять, в школу совсем не пойду.
     Дети начинают отстаивать свое религиозное право, родители растеряны, и веры не имеют и ничего не могут сделать.

СВЯТЫЕ СРЕДИ НАС

     Сияющая старуха, постоянно думающая о Боге, говорит своим детям:
     — Идите, я вас буду благословлять, умираю, — благословив, в самом деле, умерла, сидя в старом кресле.
     Жила в тридцатые годы, когда у нас боялись слово сказать о Боге. За верующим гонялись, как за скотиной.

* * *

     Старик острижен в кружок, постоянно говорит о Боге, весел, везде и всюду молится, особенно в храме.
     Я его видел, это был человек не от мира сего, хотя у него было двое детей, дочь и сын. Сын, кажется, не особенно верил. Товарищ его случайно застрелил, пробуя ружье. Как они с дочерью, доверившись Богу, переживали его смерть! Дочь больше верила, чем сын.
     Последних дней я их не знаю, уехал из того места.

* * *

     Человек средних лет, близорукий, уверовал в Бога. До этого был разгульной жизни, матерщинник. Жил Богом, был сострадателен к людям. Помогал он и нам в трудные времена, когда отца нашего посадили, а мы, мать и нас трое детей, остались на произвол судьбы.
     На фронте отказался воевать за безбожников, отправили в штрафную роту, оттуда по состоянию здоровья демобилизовали. Придя домой, вскоре умер. Выбросили в трупельню, пришли забирать, а он ползает. Еще после этого какое-то время жил, славя Бога. Окончательно умер своей смертью.

* * *

     Рассказали о двух девушках. Отец был страшным безбожником. Он уже был покойным к тому времени, когда они уверовали в Бога. Младшая заболела, как будто гриппом, сказала, что она умирает. Никто этому не поверил, а она в самом деле умерла, с радостью отойдя к Господу.

* * *

     Совсем недавно заболела женщина, тридцати восьми лет. Определили как будто осложнение после гриппа, на самом деле была опухоль мозга. Все в родстве неверующие, муж тоже.
     Поговорила с ней одна медсестра о Боге. Она уверовала, крестилась на больничной койке. Страдала очень. Говорила, что когда молится, ей становится легче.
     Врачи её не лечили, положили в палату умирающих. Когда она у них спросила: "Почему здесь много умирает?" — ей нагло ответили:
     — А вы разве не знаете, что это палата смертников?
     Терпеливо всё выносила, муж перестал к ней ходить, обманул даже, выманив у нее последние деньги.
     Когда я пришел к ней в последний раз причастить, она уже не могла проглотить частичку. Когда читал над ней молитву, сделав большие усилия, три раза перекрестилась, потом больше уже не могла поднять руку, очень внимательно прислушивалась к словам молитвы.
     На следующий день умерла. Мученица, пришедшая к Богу в последний час.

* * *

     Рассказала женщина, ей рассказал атеист, вхожий в места, куда не всем доступно. Видит, лежит женщина, немного крови.
     — Что это?
     — Распространяла религиозные листовки, четверо её изнасиловали, — цинично к нему: — Не хочешь быть пятым?

* * *

     Встретил женщину:
     — А, вон вы какой, а то я вас всё вижу в мантии, — и тут же продолжает: — Я крестилась пятидесяти пяти лет. Я верю. Кому угодно скажу: есть Бог. Что ж это такое, до чего дошли без Бога, — в руках у нее были портфель и сумка. — А это кто же с вами всегда приезжает? — спросила у меня.
     — Духовные дети.
     — Да, духовные дети... А как они хорошо молятся. А мне иногда стыдно стать на колени. Да, Бог есть, — пошла спокойным шагом от меня.

* * *

     Рассказал человек лет 50—60-ти из своей военной жизни. Заставляли его вступить в комсомол, несколько человек их было. Он сказал про себя: "Господи, не справлюсь", — тут же заиграл горн, больше, после этого, к нему не приставали.
     Другой человек, его насильно заставили вступить в партию, вскоре сошел с ума.
     Много, говорит, в моей жизни было чудесных случаев. Веровал я всю жизнь, будучи на фронте ни разу не ранен.

* * *

     Рассказал священник с амвона. Был он тяжело ранен, лежал среди раненых. Видит Варвара великомученица ходит с Чашей и причащает, а его проходит мимо.
     — А что же меня не причастишь? — вскричал он.
     — Скоро сам будешь причащать, — сказала она. Я и не думал быть священником, а вот теперь священник, — закончил он.

* * *

     Рассказывают, что здесь, где я служу сейчас, был больной человек, он лежал постоянно в постели, не мог двигаться. К нему много ходило людей, он был на фронте, ранен. Говорят, что многих он благословил на добрые дела, помог многим встать на ноги, предсказал будущее их. Был прозорлив, его словам верили.
     О таких больных, по несколько лет лежащих в постели, многие рассказывают. Не ими ли, беспомощными, не могущими стоять на своих ногах, стоит и держится Русь? Убогими, немощными, несчастными — этими счастливцами из отрядов Христовых?

* * *

     Один старичок решил покончить с собой, посоветовался со своей старушкой, та ему и говорит:
     — Ну, ты иди сначала исповедуйся и причастись, потом уж... — он так и сделал.
     Когда захотел повеситься, его кто-то как ударит в лицо:
     — Такие нам не нужны.

СЛУЧАИ

     1. Подвыпившие родители решили дать двухлетнему ребенку рюмку водки и заставили выпить, для интереса. Ребенок выпил и тут же умер.
     2. Оба родителя, мать и отец, были смертельно пьяны, двухлетний ребенок захотел есть, зажег газ, видимо, хотел что-то приготовить. Но от детской неосторожности загорелась на нем рубашка. Сгорел, родители и не заметили как.
     3. Сын пропился, никто ему не хотел давать в долг. Пришел к своей матери и стал требовать у нее пенсию, она без звука отдала ему.
     — Взял я, — рассказывал он мне, — эти деньги и чувствую, горят они на моей руке.
     — А с чем же я её оставлю? — подумал я и не стал больше пить.
     Когда он мне рассказывал об этом, уже два года не пил.
     4. Приходил ко мне один пьяница, чтоб помог ему побороться с пьянством. Я молился с ним, давал ему святую водичку. Он на какое-то время воздерживался, а потом снова срывался. Мучался страшно. Подходит как-то ко мне и говорит:
     — Потерял аппетит, разреши хотя пиво.
     — Пятьдесят грамм, — говорю. Он страдальчески улыбнулся, махнул рукой, и потом, спустя некоторое время, совсем отчаявшись, подходит к иконе святителя Николая, протягивает к нему руки и говорит:
     — Ну, ты же видишь, гибну, помоги мне, — с той минуты полное отвращение к вину.

* * *

     Студент сдал экзамены, оставался несданным только научный атеизм. Он сам был верующим и считал, что сдавать экзамены верующему нельзя. Как выйти из положения?
     Подошел к одному преподавателю, тот заставил его тянуть билет и отвечать. Пошел к другому, как будто большему атеисту, чем первый, тот уставился на него и говорит:
     — Ну, что тебе поставить?
     — Что хотите, можно тройку.
     Поставил четыре, студент от неожиданности проговорил:
     — Спаси вас Господи.

* * *

     Женщина подслушала разговор двух ученых женщин: человек, мол, произошел от обезьяны. Тут же идущий ребенок воскликнул:
     — Мама, и меня родила обезьяна?
     Я, говорит, женщина, не выдержала и расхохоталась. До чего, мол, можно договориться?
     Но образумил ли их ребенок?

* * *

     Зло, дух злобы не имеют самостоятельного значения. Они допущены для того, чтобы своим отрицанием подтвердить добро и Бога, ни для чего другого они не существуют. Потому они и небытие.

* * *

     Самые умные люди становятся беспомощными перед тайнами природы. Сказать "ничего нет", кроме земной жизни, — ведь ничего не сказать. Потому что она кончается ничем, смертью. Остается только верить. Верить необходимо всем, без веры, самый умный человек становится глупым.

* * *

     Еврею, принимающему христианство, нужно принимать его не как представителю богоизбранного народа, а с раскаянием, что он, будучи особо выделенным Богом, замахнулся на своего Бога. Без такого понимания у него остается непобежденной гордость, а Бог гордым противится.

* * *

     Занесло в пустыню, без воды погибали. Вдруг одному человеку явился Человек в сиянии и сказал:
     — Не волнуйся, потерпи немного, вас скоро найдут.
     — Дай мне пить, я погибаю от жажды, — попросил он.
     Прошел дождь на небольшом пространстве, вскоре их в самом деле нашли. Тот, кому явился Человек в сиянии, был парторг. Он пришел в храм и рассказал обо всем священнику. Ему стали показывать иконы, чтобы он узнал, кто явился ему. Перед иконой святителя Николая он остановился, пал перед ним на колени и сказал:
     — Вот он. Это он был, я его узнаю.
     Сдал партбилет, теперь ходит в храм.
     Рассказал священник женщине, а она мне.

* * *

     Одна старуха, которую тревожат постоянно голоса, сказала мне:
     — Поют они божественное, потом, как закричат: "Ах, вы сени мои сени".

* * *

     Сегодня мне рассказала женщина про старуху, которой видятся бесы и просят её молиться за них.
     Я позвонил этой старухе, она мне сказала, что они убеждают её молиться за них, ведь надо всех, мол, любить.
     — Замучили они меня, — заключила она.

* * *

     В больнице одна больная в очень тяжелом состоянии лежит и громко шепчет, все остальные в палате вознегодовали на нее и попросили врача, чтобы он убрал её отсюда.
     — А что, она вам мешает?
     — Она молится Богу.
     — А что вы думаете, ваша ненависть лучше её молитвы? и все бы так молились, скорее бы выздоровели.
     Они от такой откровенности опешили. Врач был еврей. Потом стали внимательнее относиться к этой женщине и раз спросили у неё:
     — А что ты шепчешь, когда идешь к умывальнику?
     — Прошу Матерь Божию, чтобы Она помогла мне дойти.
     Женщина выздоровела. Рассказала лежавшая в той палате, хотя сама себя рассказчица считает неверующей.

* * *

     Мы сидели за столом после богослужения, отдыхали от трудного дня. Вдруг стучится к нам женщина и говорит:
     — Где здесь заговаривают? Нам нужна черная магия.
     — А что с вами?
     — Да не знаем, припадки какие-то.
     — У кого?
     — Да у всех нас.
     Привели еще женщину и молодого человека.
     — Вы веруете в Бога? — спросил я.
     — Да как сказать, не отвергаем.
     — Ну вот, давайте помолимся.
     Согласились, но не умели осенить себя даже крестным знамением. Ушли несколько успокоенными, но в каком-то недоумении.
     — Вы их предупредите, чтоб к бабкам не ходили, — сказали мне.
     Я их окликнул: — Только к заговорам не ходите, вам черная магия не нужна.
     — Вы не советуете? Ну, спасибо вам, — печально улыбнулись.

* * *

     Заходил в больницу, подал талон, регистраторша:
     — Вы можете зайти сюда?
     Захожу. — Мне нужно крестить ребенка, я вас знаю. Не потому только, что я занимаюсь атеизмом, надо подумать о душе.

* * *

     На беседах рассказала женщина: — Я заметила в храме хорошо молящегося человека, подошла к нему и спросила:
     — Не скажите ли вы, как вы уверовали в Бога? Я видела вас, как вы усердно молились. Он рассказал, что был экстрасенсом, по фотографиям мог разговаривать с человеком, лечил руками, потом увидел, что это далеко заводит, и стал православным.

* * *

     Рассказал очевидец, человек двадцати лет, тогда школьник. Пришел к ним в школу участник Отечественной войны, вся грудь в орденах. Немного похваляясь, заговорил: — Это я заслужил сам, а не Господь Бог мне помог, — в голосе была усмешка. Тут же схватился за сердце, в чувство привести не смогли. Это на школьников произвело сильное впечатление, рассказчик с того времени стал задумываться о Боге.

* * *

     Пожилой человек всё ходил на одно место и стоял подолгу. У него спросил: — Что вы туда ходите?
     — Хожу молиться Богу. Сколько здесь в тридцатые годы расстреляли людей!

* * *

     Рассказала сестра моей покойной супруги. Сегодня они с моей дочерью были на кладбище. Возвращаясь оттуда, она хватилась кошелька, нужно было зайти в магазин, его не оказалось. Подумала, что выронила на кладбище. Возвратиться туда не было сил, да она и замерзла. Слышит голос моей супруги:
     — Не надо.
     Когда возвратилась домой, кошелек оказался на диване. Не показывает ли это, что умершие принимают участие даже в нашей повседневной жизни?

* * *

     Слова в память моей супруги, умершей в ночь с 30 июня на первое июля 1988 года в пять минут первого.
     Шли вместе по земле, страдали вместе, мучались, искали, ожидали. И вот ты уже там, а я еще здесь. Как-то всё поблекло после тебя... Но надо делать. Ты моя помощница, не забывай меня там.

* * *

     Смерть — это особое явление и не может быть она случайной. Сам человек к ней подготовиться не может, к ней готовит Бог.
     В смерти, думают, человек остается одиноким, но как раз в смерти всё приходит на помощь, особенно Бог и святые.

* * *

     То, что нам кажется, мы не выдержим, с помощью Божией выдерживается легко, и страдания становятся благими и легкими. Господь наш Иисус Христос, смирившись, завладевает нами. Мы, смирившись, соединяемся с Богом и получается вечный и неразрывный союз. Мы притягиваемся друг к другу смирением, поэтому какая это великая сила — СМИРЕНИЕ!

* * *

     Рассказала женщина. Когда она была еще девочкой лет пяти-шести, у неё на фронте убили отца. И вот видит она немца пленного, загорелась к нему ненависть, захотелось подойти к нему и сказать:
     — За что ты убил моего отца? — плюнуть ему в лицо, но когда подошла к нему, увидела, что он сам изможден, ей его стало жалко, и она решила подать ему сухарик. Смотрит, а немец плачет. И эта картина, как гнев у неё меняется на жалость, осталась у неё на всю жизнь.

* * *

     На фронте погибал человек. Матери приснилось, что он просит у неё помощи. Она разбудила всех в семье и поставила их на колени молиться Богу. Человек этот замерзал, его случайно обнаружили. Потом сверили, молитва была именно в тот день и час, когда он погибал.

* * *

     Рассказала женщина, что когда она ездила на богомолье в Пюхтицкий монастырь, её там поразила женщина, не имеющая ни правой руки, ни правой ноги. Столько у неё было энергии и упования на Бога.
     Она раньше была неверующей, попала под поезд, потеряла руку и ногу. Брат её заставлял ходить побираться, она отчаялась и хотела покончить с собой, но перед тем воззвала к Богу. Вместо петли, попала мимо. Её окружили женщины и привели в храм. Она вдруг поняла, что жизнь — дар Божий, и стала трудиться для Бога. Ходила по деревням и собирала милостыню для храмов, отстаивала храмы от разорения, вообще помогала людям.
     — Я удивляюсь, какая калека и сколько у неё энергии!— воскликнула рассказчица. — Вот что значит быть с Богом!

* * *

     Девочка лет четырех, побывав у людей, которые молятся Богу, придя домой, говорит маме:
     — Пой Отче наш.
     — Не знаю.
     Девочка скептически:
     — Такая дылда, а Отче наш не знает.

* * *

     Побывав в Мавзолее, женщина решила за лежащего там поставить свечку, вдруг в душе поднялась невероятная буря. Пошла на исповедь, посоветовали просто молиться. Успокоилась.

* * *

     Пришел молодой человек в подряснике, просит благословение. — Вы служите диаконом?
     — Нет, я иеромонах. Игумен.
     — А зачем же просите благословение?
     Замялся:
     — Ну, так, — смотрит очень непринужденно, беленький, улыбающийся, говорит немного в нос. Похож на Павла Флоренского в молодости.
     Служит в деревне, его гоняют с места на место. Всюду ремонтирует храмы, около одного построил домик для себя и родителей — грозятся отобрать.
     Народ им доволен, власти против, покупали чекисты насчет осведомительства, отказался. Наверно, мстят?
     Ему двадцать восемь лет, родился в семье, где одиннадцать человек детей. Есть сестра, ей двадцать три года.
     — Может, матушкой будет?
     — Нет, хочет принять монашество.

* * *

     Рассказал готовящийся к поступлению в Семинарию. Как-то был он в церкви, ещё только пробуждалась в нем вера, во время причащения верующих ему захотелось запеть: — Тело Христово приимите, источника бессмертного вкусите, — и он запел, к нему присоединились другие люди. Вскоре подошел к нему один человек, и он завязал с ним разговор. Сегодня он был в Загорске, Сергиевом посаде, и помолился там, чтобы Бог послал ему человека, с которым можно было бы побеседовать о божественном. И вот встретил вас, говорит, и рассказал ему, что он тоже ещё мало верующий, как-то был в храме, было много причастников, он увидел в царских вратах Христа, как Тот выходит к народу и хочет обнять всех, и ему тоже захотелось причаститься, но он ещё не знал, что надо перед этим исповедоваться. Рассказывал со слезами на глазах, сам он работает на какой-то ответственной работе.

* * *

     Душа наша всегда жаждет освобождения, её давит груз грехов и хочется ей успокоиться, а покоя на земле нет — это и есть жажда Царства Небесного.

* * *

     Признание или непризнание Бога всегда держится на вере: а вдруг там ничего нет, а вдруг там все есть? — и иначе этого вопроса не разрешить.
     Вдруг! — какой это ответственный момент. И вдруг всё может стать просто: вдруг всё есть, и открывается совершенно другой мир.
     Без Царства Небесного всё становится пусто, есть Царство Небесное, и всё наполняется смыслом.
     Жив Бог, и жива душа наша!