 |
|
 |
|
Темнеют, свищут сумерки в пустыне. Кто утолит в пустыне, на чужбине Гляжу вперед, на черное Распятье И простирает скорбные объятья |
|
| Бретань. 1920 |
|
|
"Осанна! Осанна! Гряди Во имя Господне!" И с яростным хрипом в груди, С огнем преисподней В сверкающих гнойных глазах, Вздувая все жилы на шее, Вопя все грознее, Калека кидается в прах На колени, Пробившись сквозь шумный народ, Ощеривши рот, Щербатый и в пене, И руки раскинув с мольбой - О мщеньи, о мщеньи, О пире кровавом для всех обойденных судьбой - И Ты, Всеблагой, Свете тихий вечерний, Ты грядешь посреди обманувшейся черни, Преклоняя свой горестный взор, Ты вступаешь на кротком осляти В роковые врата - на позор, На пропятье! |
|
| 29.VII.22 |
|
|
Шепнуть заклятие при блеске Звезды падучей я успел, Да что изменит наш удел? Все те же топи, перелески, Все та же полночь, дичь и глушь... А если б даже Божья сила И помогла, осуществила Надежды наших темных душ, То что с того? Потерь не счесть, не позабыть, Пощечин от солдат Пилата Ничем не смыть - и не простить, Как не простить ни мук, ни крови, Ни содроганий на кресте Всех убиенных во Христе, Как не принять грядущей нови В ее отвратной наготе. |
|
| 28.VIII.22 |
|
|
Плывет, плывет, бежит, бежит... Как высоко его стремит, Как ровно, бережно, легко И как безбрежно далеко! Он круто выгнут, горд и прост, Кормою поднят длинный хвост... Назад бежит весь небосвод, А он вперед - и все поет. Поет о том, что мы живем, Что мы умрем, что день за днем Идут года, текут века - Вот как река, как облака. Поет о том, что все обман, Что лишь на миг судьбою дан И отчий дом, и милый друг, И круг детей, и внуков круг, Поет о том, что держит бег В чудесный край его ковчег, Что вечен только мертвых сон, Да Божий храм, да крест, да он! |
|
| 12.IХ.22 |
|
|
"Красуйся, град Петров, и стой Неколебимо, как Россия..." О, если б узы гробовые Хоть на единый миг земной Поэт и Царь расторгли ныне! Где Град Петра? И чьей рукой Его краса, его твердыни И алтари разорены? Хлябь, хаос - царство Сатаны, Губящего слепой стихией. И вот дохнул он над Россией, Восстал на Божий строй и лад - И скрыл пучиной окаянной Великий и священный Град, Петром и Пушкиным созданный. И все ж придет, придет пора И воскресенья и деянья, Прозрения и покаянья. Россия! Помни же Петра. Петр значит Камень. Сын Господний На Камени созиждет храм И скажет: "Лишь Петру я дам Владычество над преисподней". |
|
| 28.I.25 |
|
|
Ни пустоты, ни тьмы нам не дано: Есть всюду свет, предвечный и безликий... Вот полночь. Мрак. Молчанье базилики, Ты приглядись: там не совсем темно, В бездонном, черном своде над тобою, Там на стене есть узкое окно, Далекое, чуть видное, слепое, Мерцающее тайною во храм Из ночи в ночь одиннадцать столетий... А вкруг тебя? Ты чувствуешь ли эти Кресты по скользким каменным полам, Гробы святых, почиющих под спудом, И страшное молчание тех мест, Исполненных неизреченным чудом, Где черный запрестольный крест Воздвиг свои тяжелые объятья, Где таинство сыновнего распятья Сам Бог-отец незримо сторожит? Есть некий свет, что тьма не сокрушит. |
|
| 1927 |