 |
|
 |
|
Нынче ветер с востока на запад, И по мерзлой маньчжурской земле Начинает поземка, царапать И бежит, исчезая во мгле. С этим ветром, холодным и колким, Что в окно начинает стучать,- К зауральским серебряным елкам Хорошо бы сегодня умчать. Над российским простором промчаться, Рассекая метельную высь, Над какой-нибудь Вяткой иль Гжатском, Над родною Москвой пронестись. И в рождественский вечер послушать Трепетание сердца страны, Заглянуть в непокорную душу, В роковые ее глубины. Родников ее недруг не выскреб: Не в глуши ли болот и лесов Загораются первые искры Затаенных до сроков скитов, Как в татарщину, в годы глухие, Как в те темные годы, когда В дыме битв зачиналась Россия, Собирала свои города. Нелюдима она, невидима. Темный бор замыкает кольцо. Закрывает бесстрастная схима Молодое, худое лицо. Но и ныне, как прежде, когда-то, Не осилить Россию беде. И запавшие очи подняты К золотой Вифлеемской звезде. |
|
|
|
Призвал Господь к престолу В чертогах голубых Касьяна и Миколу, Угодников своих. Спеша на Божий вызов, Дороден и румян, В блистающие ризы Украсился Касьян. Пришел и очи - долу. Потом заговорил: -"Почто, Творец, Миколу Ты столько возлюбил?.. Я с просьбишкою ныне К стопам Твоим гряду: Он дважды именинник, А я лишь раз в году. За что такие ласки,- Ответить пожелай". ...Подходит в старой ряске Святитель Николай. И с отческой усмешкой Спросил его Благой: -"Ты почему замешкал, Угодник дорогой? Какое Божье дело Ты на земле творил?" Взглянул святой несмело И так заговорил: -"Архангел кликал звонко, Услышал я, иду, Да русский мужичонка, Гляжу, попал в беду. Дрова он воеводе Спешил доставить в срок Да на трясце-болоте И увязил возок. И мужичонка серый, Российский человек, Ко мне с великой верой В мольбе своей прибег. Я что ж... из топи тряской Я вызволил возца. Прости уж, что на ряске Землица и грязца. Твоя велика милость,- Помедлил я приказ..." Но звездно покатилась Слеза из Божьих глаз. С тишайшей лаской голос Сказал с престола сил: "Ты вот как мне, Микола, Поступком угодил. Ты с Арием был строгий, Но ласков с мужичком,- Отри ж, святитель, ноги Хоть этим облачком... Тебе ж,- с прискорбьем очи Повел к Касьяну Бог,- Не сделаю короче Твой именинный срок. Спесив, как воевода, Ты сердцем не смирен!.." И раз в четыре года Стал именинник он. |
|
|
|
Городок уездный, сытый, сонный, С тихою рекой, с монастырем,- Почему же с горечью бездонной Я сегодня думаю о нем? Домики с крылечками, калитки. Девушки с парнями в картузах. Золотые облачные свитки, Голубые тени на снегах. Иль разбойный посвист ночи вьюжной, Голос ветра, шалый и лихой, И чуть слышно загудит поддужный Бубенец на улице глухой. Домики подслеповато щурят Узких окон желтые глаза, И рыдает снеговая буря. И пылает белая гроза. Чье лицо к стеклу сейчас прижато, Кто глядит в оттаянный глазок? А сугробы, точно медвежата, Все подкатываются под возок. Или летом чары белой ночи. Сонный садик, старое крыльцо, Милой покоряющие очи И уже покорное лицо. Две зари сошлись на небе бледном, Тает, тает призрачная тень, И уж снова колоколом медным Пробужден новорожденный день. В зеркале реки завороженной Монастырь старинный отражен... Почему же, городок мой сонный, Я воспоминаньем уязвлен? Потому что чудища из стали Поползли по улицам не зря, Потому что ветхие упали Стены старого монастыря. И осталось только пепелище, И река из древнего русла, Зверем, поднятым из логовища, В Ладожское озеро ушла. Тихвинская Божья Матерь горько Плачет на развалинах одна. Холодно. Безлюдно. Гаснет зорька, И вокруг могильна тишина. |
|