Свт. Иоанн Златоуст. – Представим себе, что уже наступил страшный суд Христов. Пусть каждый испытает совесть свою, и вообразит, что пришел Судия, и все открывается и делается явным. Но если и ныне, когда еще не наступил день суда, когда мы просто напомнили о нем, и только мысленно его представили, совесть привела нас в смущение: то что будет с нами, когда действительно наступит день тот, когда вся вселенная предстанет на суд, все Апостолы и Архангелы, и другие небесные силы; когда люди будут стекаться от всех концов земли, восхищаемые на облаках: когда все будут объяты страхом, когда повсюду вострубят трубы и будут слышимы неумолкаемые оные гласы? Если и ныне, когда царь входит со своею свитою в какой-нибудь город, каждый из нас, сознавая свое убожество, не столько получает удовольствие от сего зрелища, сколько печали от того, что нисколько не может участвовать в великолепии, окружающем царя, и не находится близ него: то что будет при встрече Царя небесного? Неужели ты почитаешь маловажным наказанием – не быть включенным в сомн ликующих, быть отлученным далеко и навсегда от оного торжества и тех неизреченных благ? Но когда и мрак, и неразрешимые узы, и червь неумирающий, и огнь неугасимый, и скорбь и темнота, и когда будем терзаться от невыносимых болезней и никто не будет внимать тому, с чем сравнить жребий бедствующих таким образом? Какие души несчастнее оных, какие достойнее сожаления? Ибо, если входя в темницу, и видя одних иссохшими от печали, других – обремененными оковами и страждущих от голода, – мы приходим в ужас, и всячески остерегаемся, как бы не попасть в это место: то что будет с нами, когда насильно вовлекут нас в геенну? Не из железа оковы там, но из огня никогда неугасающего; и не таковы у нас будут приставники там, чтобы можно было когда привести их в сострадание. Это будут Ангелы, на которых и взглянуть устрашимся; потому что они чрезвычайно будут раздражены против нас за нашу непокорность Богу. Там не так как здесь: для облегчения бедствия твоего не принесут тебе – один серебра, другой пищи, иной утешительного и отрадного слова; там все будут чужие. Даже и Ной, Иов и Даниил, хотя бы увидели кого из своих родных страждущими, не согласятся тогда ходатайствовать за несчастных. Ибо тогда отнимется у нас всякое сострадание, свойственное теперь природе нашей. Ибо если и теперь самые обыкновенные родители иногда отказываются от детей своих, и исключают их из своего родства, когда увидят их живущими распутно: тем более так поступят тогда праведники; и они вместе с Господом воспылают гневом даже против единокровных своих.
      Посему никто не надейся иметь утешение в той жизни, ничего не сделав доброго в здешней: кийждо бо пришлет, яже с телом содела (2 Кор. 5, 10). Мне кажется, что Апостол здесь разумеет и блудников и всех других грешников, желает привести в страх ожидающими их наказаниями.