Не разобравши из первого твоего письма, что тебе нужно, я просил тебя написать о том пояснее. А ты опять ничего почти не сказал. Сказал слова два, но они так неопределенны, что не догадаешься, какие у тебя мысли.
     Пишешь: «Видимое наружными глазами и все обряды и законы я обратил назад, а понимаю в обратном смысле».
     Только и есть у тебя в ответ на мой вопрос. А тут все не ясно. Что значит: «обратил назад» и «понимаю в обратном смысле»?
     Если под «обратил назад» ты хотел сказать, что ставишь внешние церковные чины и обряды в деле спасения не на первом месте, не напереди, а на втором – позади, то это правильно. Так и сама св. Церковь разумеет, – что все ее внешнее устроение есть только выражение внутреннего христианского настроения душ и ведет к возбуждению и укреплению сего внутреннего. Существо же дела есть внутренняя жизнь, – чтоб духом в Боге жить.
     А если ты обратил все сие назад в том смысле, что все бросил, будто не нужное, то ты неправильно рассудил и сделал. Без внешнего нам нельзя оставаться в деле обращения к Богу и содевания спасения. Так мы устроены, что внутреннее наше требует своего выражения во всем, и само требует внешнего для своего возбуждения и укрепления. И видим из истории, что как ни хотели иные быть духовными, от внешнего, однако ж, совсем отрешиться не могли, и бросив общехристианское, заводили свое. То же, вероятно, и у тебя есть или будет, если ты пошел или пойдешь этой дорогой. А это крайне неразумно и богопротивно.
     Внешние чины св. Церкви в главном и существенном учреждены св. апостолами, а дополнены и в настоящий вид приведены св. Церковью чрез св. Отцев по внушению Духа Святаго и руковождению Господа Спасителя, Который есть глава Церкви. Таким образом, если ты все сие отверг или отвергнешь, то ты стал или станешь богоборцем, – и рассуждаешь, или будешь рассуждать не по-Божьему, и поступаешь, или будешь поступать против воли Божией.
     Враг многих уже сбил с пути, внушая, что Богу надо служить духовно и что внешнее бросить надо. Справедливо, что Богу надо служить духовно; но чтоб дойти до духовного служения, надо прежде поупражняться во внешнем, и затем, достигши духовного, если кому Бог даст, поддерживать, оживлять и укреплять сие духовное необходимо опять тем же внешним. Детям где вдруг браться за духовное? Пусть прежде поучатся служить Богу внешне; а подрастут, – научатся служить Ему и духовно. Но научившись и духовно Богу служить, они не бросят и внешнего, потому что оно, подобно подкладыванию дров в печь, разогревает и разжигает внутреннее духовное. Такой и видим мы порядок в Церкви Божией. Все угодники Божии так действовали, как видим из их житий. – Хочешь подобно им спасение улучить, подражай им в сем. Содержи и исполняй все содержимое Церковью; ни на этом одном не останавливайся, а восходи выше, к духовному, и все внимание обращай на созидание духа, или на внутреннюю жизнь, – чтоб в сердце всегда быть о Богом. Если ты так поступать будешь, то это настоящее будет дело.
     Что значат так же слова твои: «понимаю в обратном смысле»? Все видимое в Церкви имеет духовный смысл; но он не обратный, а настоящий, как и сама св. Церковь учит понимать все свое. Так, если ты все внешнее церковное, кроме видимости, стараешься понимать, и по внутреннему духовному его смыслу, то это добре. Если же ты этими своими словами иное что хотел сказать, то смотри, как бы не оказалось то неодобрительным. Вот и напиши, что и как ты понимаешь. Духовный смысл всего внешнего церковного давно уже предлагается вниманию верующих, со слов богомудрых учителей наших. А самому браться за это дело не совсем безопасно. Тотчас можно запутаться и набрести на мысли богопротивные.
     Ты обще сказал: «Церковные обряды и законы», – и верно все, сущее в Церкви святой, внешнее ставишь на одну линию. Если так, то ты ошибочно судишь. Надобно из всего внешнего в Церкви выделять и ставить в особый, высший всего, разряд семь божественных таинств, Господом Спасителем учрежденных для сообщения верующим божественной благодати, без коей нет спасения. В Церкви Божией слово Божие, содержащее богооткровенную истину, и божественные таинства, благодать сообщающие, суть то же что зеницы очес. И дорожи ими, как дорожишь зеницами глаз своих. Все же другие чины Церкви, хотя тоже священны и должны быть благоговейно чтимы, но не могут идти в сравнение с семью св. таинствами. Эти таинства, хотя видимы, но содержат и сообщают божественную благодать, и помимо их божественной благодати получить нельзя; следовательно, и спасение улучить. Все же другие чины Церкви только способствуют к возгреванию благодати, а сообщать ее не сообщают. – Напечатай сие в уме своем покрепче.
     Так видишь, как опасно обращать назад все внешнее церковное, если ты разумеешь под «обращать назад» оставлять совсем. Оставляя то, оставишь таинства; а оставивши таинства, разоришь дело спасения своего. Не рассуждай, почему так. Так благоволил устроить сам Господь Спаситель, Который не стал бы обременять нас не нужным, если б таинства не были нужны. Напиши на сердце: кто чуждается св. таинств, тот безблагодатен, т.е. Духа Святаго не имеет. А кто Духа Святаго не имеет, тот не Христов. А кто не Христов, тот и не Отчь. Видишь? Кто чуждается св. таинств, тот чужд Пресвятой Троицы. Внемли, брате. Кому же свой тот, кто для Св. Троицы чужой?!
     Церковные чины и обряды ты назвал внешними, для глаз видимыми. Это не совсем правильная речь. Видимы только действия и положения молящихся и священнодействующих, место и время. Но это не составляет существа обрядов Церкви. Существо их есть совокупность молитвословий, составляющих известный чин церковный. Молитвословия же все представляют образ возношения ума и сердца нашего к Богу, какое подобает иметь при известном священнодействии. Таким образом видишь, что есть обряд церковный? Есть возбуждение и водружение в умах и сердцах молящихся и священнодействующих приличного известному случаю молитвенного возношения к Богу чрез ряд читаемых или поемых молитвословий при известных действиях и положениях участвующих в том. Если ты так поймешь церковные чины и обряды, то никак не можешь назвать их только внешними, для глаз видимыми, – когда существо их состоит во внутреннем к Богу молитвенном возношении. То правда, что со стороны смотря, ты видишь только внешние действия и положения совершающих обряды и участвующих в том; но ты не прав, ограничивая одним этим внешним и все твое понимание обряда. И на человека смотря, ты видишь только тело, голову, руки, ноги и проч.; но никак не можешь сказать, что человек и есть весь только то, что видится очами. Ибо главное в нем душа, делающая его человеком. Так и в обрядах, не внешнее видимое, а внутреннее домышляемое составляет существо дела. Изволь так понимать, и свое «внешними глазами видимые обряды» брось, а говори: молитвы церковные.
     Кто обрядов чуждается, тот чуждается молитв церковных; а кто молитв церковных чуждается, тот лишает себя великого обетования Господня: «Где два или три собрани во имя Мое, там и Я посреди их».
     Кончаю мою речь. Я сказал тебе все, что казалось нужным, судя по твоим словам. Если не попал на желание сердца твоего, то вина тому не моя. Зачем написал ты так загадочно? Если потребно еще что, пиши, но пиши просто и ясно, чтоб я видел, чего тебе хочется.