«Кто Царь-колокол подымет?»

Чтобы говорить о месте колокола в жизни русского народа, надо просто знать, что, начиная с первого Романова — царя Михаила Федоровича (1613— 1645 гг.), главное предприятие государства — Пушечный двор — изготавливало только два изделия — орудия и колокола. Отливал их один мастер, но по разным технологиям: в колокольную бронзу он добавлял присадку меди, а в пушечную — присадку цинка.

Пушечно-литейный двор в Москве в XVII в. Рис. A.M. Васнецова. 1918 г.

Портрет царя Алексея Михайловича.
Титулярник. XVII в.

В трудные времена объединения русских княжеств и создания государства российский мастер Пушечного двора считался «мастером из мастеров», а это значит, что выше него из профессионалов уже никого и не было. Колокольный звон и сейчас «живой» голос наших предков, идущий из глубины веков.

Русские колокола слушают православные в разных уголках мира, но только на святой Руси звучали и звучат самые звонкие, самые мелодичные и самые душевные колокола. Еще до возникновения христианства в языческих культах использовался звук, который издавали деревянные (клен, бук) доски (била), по которым били колотушкой. И этот обычай, видимо, появился не случайно, ведь человек очень восприимчив к звукам, и сохранился многие века, когда уже пришло христианство. Известно, что до самых последних времен била применялись во время религиозных церемоний и обрядных действий в Ростове Великом и Троице-Сергиевой Лавре (Гефсиманский скит, основанный в 1844 году).

Освящение Десятинной церкви.
Миниатюра Радзивилловской летописи

Колокола в летописях впервые упоминаются в Киевской Руси, и связаны они были с Успенской (Десятинной) церковью, которую заложил князь Владимир (по Радзивилловской летописи — в 989 году, а по Ипатьевской и Новгородской — в 991-м). Подлинный памятник Крещения Руси был заложен «на крови» православных мучеников — отца и сына, убитых язычниками в 983 году. Освящали храм 12 мая 996 года — дата символизирует преемственность Руси и Византии. 11 мая — день основания Константинополя (Царьграда) — столицы христианского мира. В церковь поместили икону Пресвятой Богородицы, с тех пор ее считают защитницей и покровительницей Киева и всей земли Русской.

Храм строили греческие мастера — каменотесы и живописцы, а киевляне осваивали новое для них церковное строительство, обучались, помогая грекам. О великолепии храма можно судить по сохранившимся фрагментам: цветной мрамор, мозаика, фрески, резьба, инкрустация — все это и сейчас производит впечатление.

Оборона киевской Десятинной церкви от полчищ Батыя.
Рис. А.Земцова

Князь поручил церковь своему доверенному священнику — корсунянину Анастасу — и выделил ему и его помощникам десятину от всего своего «имения» на нужды храма.

Развалины Десятинной церкви в Киеве.
Гравюра XIX в.

Сюда, в Десятинную церковь, перенесли мощи его православной бабки святой княгини Ольги; здесь похоронят его супругу «царицу Анну» (дочь византийского императора Романа II и сестру императора Василия); а 15 июля 1015 года и сам князь найдет здесь свое вечное пристанище.

Церковь была разрушена 6 декабря 1240 года, во время штурма Киева татаро-монгольскими ордами, и ее величественные руины возвышались до начала XIX века.

Успенская церковь в Киеве.
Реконструкция XIX в.

Каково же было удивление археологов, когда во время раскопок этой церкви в 1824—1828 гг., проводимых под руководством митрополита Киевского Евгения (Болховитинова), они обнаружили два колокола. Один из них и считается самым древним русским колоколом (его вес 2 пуда 10 фунтов, а высота 10 вершков).

В 1828-1842 годах архитектор В.П. Стасов возвел на этом месте храм Рождества Богородицы в русско-византийском стиле, но и его разрушили через сто лет — уже современные вандалы, в 1935 году.

Предметы, найденные во время раскопок Десятинной церкви в 30-х гг. XIX в.
Рис. А.Земцова

На рисунке первой половины XIX века мы видим главнейшие предметы, найденные при проведении раскопок Десятинной церкви: I — колокол времен святого Владимира; II — фрагмент стенописи; III, IV — надписи на южной стене храма; V — останки, по всем данным, святой Ольги; VI — останки в гробнице святого Владимира (известно, что честная глава хранилась в Великой церкви Печерской Лавры, кисть руки — в соборе Святой Софии в Киеве); VII — вид церкви, воздвигнутой в 30-х годах XIX века на месте Десятинной церкви; VIII — слиток серебра (древние деньги); IX — вид гробницы святого Владимира; X — план надмогильной церкви.

В летописных записях находим рассказы или упоминания о колоколах других русских городов.

Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.

Из новгородской летописи «под 1066 годом» узнаем: «Приде Всеслав (полоцкий князь. — В.Г.) и взя Новгороди колоколы съима у святыя Софии».

Речь идет о литовском князе Всеславе Брячиславиче, который захватил Новгород и снял все колокола с Софийской колокольни. Но есть и другое, более радостное сообщение, оно пришло к нам из жития преподобного Антония Римлянина, который, подплывая в 1106 году на стругах к Новгороду во время утрени, слышал «великий звон». Значит, новгородские звонницы к этому времени вновь обрели колокольное звонкоголосье.

В самом конце XII века появляются в летописях записи о колоколах в храмах Владимира на Клязьме, Новгорода-Северского, Полоцка, Суздаля.

В Суздале в летописи 1194 года мы читаем: «А то чудо подобно молитвою и верою епископа Иоанна, не исца мастеров от немец, но налице мастеры от клеврет св. Богородицы и своих, иных олову льяти...» На Руси в те времена всех иностранцев, не говорящих по-русски, называли немцами — немыми.

По всей видимости, в XIV веке центром литейного дела становится Москва, ведь не случайно в летописи 1342 года отмечено: «Повеле владыко Василий слить колокол велику к святой Софии (новгородской) и привезе мастера с Москвы, человека добра, именем Бориса». После свержения татарского ига в 1480 году быстро налаживается торговля, укрепляются связи с Европой, оттуда едут в Москву и мастера, в том числе литейного дела, на только что созданный Пушечный двор.

В первой четверти XVI века отечественные умельцы превзошли европейских учителей по всем показателям и создали свой оригинальный русский колокол. Он изготавливался с применением простых, но очень надежных форм, его отличали особые компоненты сплава и технология плавки, крепление и внешнее оформление. Но самое главное, после удара он пел, у него был неповторимый чистый звон, который не могут воспроизвести и сегодня, в XXI веке, даже на развитом Западе, хотя зарубежные исследователи уже давно выяснили: богатый и красочный тембр русских колоколов вызван массивностью стенок и своеобразием формы — увеличением диаметра к краю колокола; именно это и дает уникальные акустические возможности. Пробовали, отливали. Не получилось. В русском колоколе есть одно существенное отличие, что подделать нельзя, — звон его благодатный.

Фрагмент колокола церкви Козьмы и Дамиана
(г. Белозерск).
Отлил Михаил Андреев сын в 1544 г.

Началом отливки больших колоколов на Руси можно считать 30-е годы XVI века. Тогда «литец» Николай Литвинов отлил два колокола-гиганта; вес одного из них был 1,638 тонны, второго — 8,19 тонны.

В «Церковной летописи» в Синодике XVIII века сохранилась запись по случаю отливки первого колокола весом 70 пудов в 1558 году для новгородской Филипповской церкви: «И не бысть колокола большаго и никакова и от создания церквей каменных св. апостола Филиппа и великаго чудотворца Николы 175 лет, а было железное "клепало"».

Ф.Бенуа. Литография из издания И.Дациаро (фрагмент).

Во времена Бориса Годунова (1598-1605 гг.) был отлит в 1600 году «прадед» нынешнего кремлевского Царь-колокола — старый Успенский колокол. Весил он 2450 пудов, и чтобы раскачать его, нужно было 24 человека. Колокол установили на Ивановской площади Кремля на специальных деревянных опорах. Во время одного из пожаров он упал и разбился.

Этот колокол отливал мастер Андрей Чохов. Две его работы сохранились, и мы можем увидеть их сегодня в Московском Кремле: в 1586 году он отлил мортиру — знаменитую Царь-пушку весом 2400 пудов — и колокол «Реут» для Успенской звонницы весом 1200 пудов. В 1812 году наполеоновские солдаты пытались взорвать колокольню; к счастью, им не удалось уничтожить колокол: он упал, но не разбился. Правда, у него сломались уши, но ветеран жив.

При царе Алексее Михайловиче, в 1654 году, выплавили новый Большой Успенский колокол, получивший имя «Праздничный». Он весил около 8000 пудов (130 тонн). Колокол подняли на деревянную звонницу у колокольни Ивана Великого, однако вскоре он раскололся. Что произошло — можно только предполагать. В Москву в этот же год пришла чума. Погибло от эпидемии 150 тысяч москвичей, в том числе мастер отливки Емельян Данилов, известный нам по прорезному колоколу для Алексеевского монастыря.

Симонов монастырь в Москве. Гравюра XIX в.

Вскоре мастер-литец Александр Григорьев взялся перелить разбитый колокол. В 1655 году колокол был готов. Вес его оказался 12 тысяч пудов, окружность — 19 метров; железный кованый язык весил четыре тонны. Звук этого гиганта Павел Алеппский сравнивал с ударами грома. Но благовестил царь-колокол недолго: во время пожара 19 июня 1701 года, уничтожившего все деревянные постройки Кремля, колокол упал и разбился на множество осколков.

Царь-колокол Александра Григорьева на рисунках Э.Пальмквиста (1673 г.) и И.Кобра (1701 г.). Раскачивали его от пятидесяти до ста человек

Каким мастером был литец Александр Григорьев, можно судить по тому, куда предназначались колокола его работы:

И это только некоторые, наиболее известные, легендарные колокола. А судьба у всех них, как и у многих других уникальных произведений, одна: не сохранились. Какими они были, можно судить по воспроизводимому здесь рисунку из книги Э.Пальмквиста.

В Европе этого времени тоже есть что представить в ряду колоколов-гигантов: в Париже был отлит колокол весом в 31 тонну (1680 г.), в Вене — 33,4 тонны (1711 г.), в Австрии чуть позже — 35,8 тонны.

Металл разбитого колокола А.Григорьева был использован при отливке самого известного колокола-гиганта — кремлевского Царь-колокола. В 1730 году Императрица Анна Иоанновна издает указ: «Мы, ревнуя изволению предков наших, указали тот колокол перелить вновь с пополнением, чтоб в нем в отделке было весу 10 тысяч пуд...»

За отливку взялся «колокольных дел мастер Иван Федоров, сын Моторин». Отец и сын Моторины в то время были самыми известными мастерами, непревзойденными они остались и до наших времен.

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы с колокольней (XIX в.) в селе Медведково.
Фото 1900-х гг.

Родоначальником династии Моториных был Федор Дмитриевич Моторин (1630-1688), а дело его продолжили сыновья Дмитрий и Иван да внук Михаил. Федор Дмитриевич пришел на Московский Пушечный двор в двадцать лет, а с 1670 года стал ведущим литейщиком. Он отливал колокола для многих монастырей и храмов, и среди них: в 1654 году вместе с А.Григорьевым — колокол для Софийской звонницы в Новгороде; в 1672 году для Саввино-Сторожевского монастыря; в 1679 году для Ивана Великого (Кремль) «Даниловский»; в 1682 году для Троице-Сергиева монастыря («Корноухий», весом 1275 пудов); в 1684 году для Новодевичьего монастыря, весом 540 пудов.

«Даниловский» колокол
1679 г. Московский Кремль.
Мастер Федор Моторин

Федор Моторин в 1686 г. стал владельцем первого частного колокольного завода в Пушкарской слободе в районе Сретенских ворот.

Сын его Дмитрий известен в истории колокольного искусства как автор удивительного прорезного четырехпудового колокола, отлитого для церкви в селе Медведково по заказу В.Голицына.

В музее «Коломенское» хранится это чудо, а на нем подпись: «Лета 7125 ноября 23 царственные большие печати и царственных великих посольских оберегатель ближний боярин и Наместник Новгородцкий Князь Василий Васильевич Голицын приложил сей колокол в подмосковной своей вотчине к церкви Покрову Пресвятые Богородицы, весу в нем 4 пуд. 27 фун. И сему неотъемлемо. Лил сей колокол Дмитрий Моторин».

Второй сын, Иван Федорович Моторин, остался в истории не только как выдающийся литейщик колоколов, но и как создатель русской артиллерии. После поражения русских войск под Нарвой и потери практически всех орудий царь Петр I издал указ об изъятии из храмов колоколов и переплавке их на военные нужды. Было собрано огромное количество колоколов (более 90 тыс. пудов), многие из них представляли историческую ценность. Из них отлили более 260 больших и малых пушек, мортир и гаубиц.

Офицер, бомбардир и фузилер.
Петр I был первым бомбардиром Преображенского полка.

Государственный Пушечный двор не справлялся со срочным заказом — не хватало мощностей и мастеров, вот тогда-то и появились пушки с датой «1701 год», с отлитым российским гербом и клеймом мастера «Лил колокольный мастер Иван Моторин». Всего для походов Петра против шведов И.Моторин отлил на своем заводе 113 пушек (шести- и трехдюймового калибра).

По указу Петра I в 1701 г. в Кремле построили Арсенал («Оружейный дом») — хранилище военной амуниции и памятник побед русского оружи

Молодой царь Петр прекрасно понимал, что с его амбициозными планами становления государства Российского рассчитывать только на колокольную медь нельзя, ее надолго не хватит, да к тому же рос протест православных подданных. Поэтому одновременно искали руду. И нашли — на Урале. Построили плавильные печи и обеспечили государство металлом. Ради справедливости следует отметить, что с колокольной медью были свои проблемы. Для того чтобы звучал колокол, каждый мастер вносил в сплав свои добавки в зависимости от размеров колокола, толщины его стенок, и никто не знал процентное соотношение металлов, а определить его, сделать точный химический анализ тогда еще не умели. Колокольная медь для военных целей — изготовления пушек — оказалась слишком мягкой, и от нее вскоре отказались.

И все-таки Иван Моторин остался в истории как самый выдающийся мастер колокольного литья. Он занялся своим любимым делом и отливал колокола для храмов в разных уголках России. Самые известные — для Троице-Сергиева монастыря, для Успенского собора в Московском Кремле («Воскресный» весом три тысячи четыреста пудов); в 1732 году на колокольне Киево-Печерской Лавры зазвонил ее главный колокол весом 1000 пудов — тоже его детище.

Вот этот знаменитый мастер и взялся исполнить повеление императрицы Анны Иоанновны — отлить колокол весом 10 тысяч пудов. Такого гиганта еще никто не отливал. В помощники себе он взял сына Михаила. Иван Моторин прежде всего подготовил чертежи самого колокола и плавильных печей, разработал технологическую схему отливки. Затем была изготовлена пробная модель весом 12 пудов и утверждена смета расхода материалов и стоимости работ.

Надпись на колоколе 1692 г. Ивана Моторина

Надо было отлить колокол-гигант весом почти 200 тонн! Место для отливки было найдено в Кремле, во внутреннем дворе, между Чудовым монастырем и колокольней Ивана Великого. К работе привлекли более ста мастеров: печников, каменщиков, плотников, кузнецов и их помощников. Вокруг котлована для установки формы (глубиной 10 метров) был построен целый металлургический завод с четырьмя плавильными печами. И вот через четыре года после указа императрицы, 26 ноября 1734 года, затопили плавильные печи. Однако плавка была неудачной — в двух печах поднялись поды, и медь ушла в землю... Когда произошла авария и на двух других печах, да к тому же загорелись деревянные леса с машиной, расположенной над фермой, плавку пришлось остановить, а мастеру — подать «сказку» с подробным изложением всего происшедшего. Новая отливка была начата через год. К тому времени, в начале 1735 года, ушел из жизни колокольный мастер Иван Моторин, но его грандиозный даже по нынешним временам проект воплощал в жизнь сын Михаил.

Уже пять лет прошло со времени указа императрицы. И вот 23 ноября 1735 года вновь зажгли печи. Плавка была торжественная, при большом стечении народа. Тут же присутствовали многие мастера литейного дела со своими учениками. Это была удивительная школа мастерства, или, как сейчас говорят, мастер-класс. Около 400 только пожарных, готовых немедленно вступить в борьбу с огнем, постоянно находились рядом. Отливка шла три дня и три ночи и завершилась полным успехом.

На новом Царь-колоколе появилась надпись в круглом медальоне: «Лил сей колокол российский мастер Иван Федоров сын Моторин с сыном своим Михаилом Моториным». На колоколе два великолепных портрета царя Алексея Михайловича и императрицы Анны Иоанновны. И сегодня, спустя 270 лет, очень интересно прочитать тексты, им посвященные:

«Блаженныя и вечнодостойныя памяти великого государь царя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малые и Белые России Самодержца повелением, в первособорной церкви Пресвятые Богородицы — честнаго и славного Ея Успения слит был великий колокол, осмь тысяч пуд меди в себя содержащий, в лето от создания мира 7162, с Рождества же по плоти Бога Слова 1654; из меди сего благовестить начали в лето мироздания 7176, Христова же Рождества 1668, и благовестил до лета мироздания 7208, Рождества же Господня 1704 года, в которое месяца июня 19-го дня, от великого в Кремле бывшего пожара поврежден; до 7239 лет от начала мира и Христа, в Мире Рождества был безгласен».

Поднятие Царь-колокола из ямы. 1836 г.

И вторая: «Благочестивейшия и Самодержавнейшия Великия Государыни Императрицы Анны Иоанновны, Самодержицы всея России повелением во славу Бога в Троице славилась в честь Пресвятые Богоматери, в первособорной церкви славного Ея Успения, отлит колокол из меди прежняго осьмь тысяч колокола пожаром поврежденного с прибавлением материи двух тысяч пудов, от создания мира в 7242, от Рождества же во плоти Бога Слова 1734 благополучнаго ее величества царствование в четвертое лето». Весит Царь-колокол более 201,9 тонны, высота его 6,14 метра.

Царь-колокол.
Гравюра конца XIX в.

Два года шла отделка: чеканщики прорабатывали все скульптурные и текстовые украшения, орнамент поверхности. Колокол был поднят из литейной ямы и висел на перекладине из брусьев между столбами-срубами под навесом. И опять пожар... От копеечной свечки «московской женки» Марии Михайловой, которая в день Святой Пятидесятницы зажгла перед образом свечу и ушла, сгорели почти все деревянные постройки Кремля. Существуют две версии произошедшего во время пожара. Первая — колокол упал в яму и разбился. Вторая — колокол упал и остался целым, но сбежавшиеся люди, опасаясь, что Царь-колокол расплавится, лили на него воду. Металл был раскален, возник огромный перепад температуры. В теле колокола возникли три большие трещины, и откололся кусок весом 11,5 тонны.

Более ста лет Царь-колокол пролежал в земле, и только 23 июля 1836 года был поднят и поставлен на невысокий постамент. Сейчас он на Ивановской площади Московского Кремля, рядом с Царь-пушкой.