В нынешней беседе изложу только первую мысль: Церковь есть матерь наша по святому праву рождения, и то в одном отношении - в отношении к святому Таинству Крещения.
     Все мы как христиане имеем двоякое рождение: одно естественное, другое благодатное. Первым рождают нас плотские родители наши, вторым - Церковь. И то, и другое суть весьма важные события в нашей жизни: первое рождение есть высокое торжество природы, второе есть высокое торжество благодати Божией. О первом рождении говорит Спаситель наш: жена, егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея, егда же родит отроча, ктому не помнит скорби за радость, яко родися человек в мир (Ин. 16, 21). Так, братие мои, наши матери скорбят и болезнуют в годину рождения, потому что все наши матери в ту минуту, как начинают быть матерями, необходимо должны испытывать над собою всю силу Господня слова, еще в раю сказанного им: в болезнех родиши чада (Быт. 3, 16). И вот жена, егда раждает, скорбь имать. Но эта скорбь великая скоро обращается в неизъяснимую радость, потому что жена делается тем, чем она больше всего на свете желает быть,- делается матерью, получает такое значение, которое возвышает ее и в собственных глазах, и в глазах других, получает право, которое сильнее законов и оружия может защитить ее, получает имя, которое достопочтеннее многих имен, какими украшается суетная пышность света,- имя и значение, которые заставляют ее забыть все скорби и муки рождения, как бы ни были они ужасны. Егда же родит отроча, ктому не помнит скорби за радость, яко родися человек в мир,- явилась от сердца матери как бы вторая жизнь ее, в великом мире Божием явилось новое существо, которое по сану и месту своему выше всех видимых тварей,- родися человек в мир.
     Но, увы, братие мои! Все мы зачинаемся в беззакониях и рождаемся во грехах, а это такое несчастие, пред которым все преимущества и дары нашей природы гибнут. Какая польза, что ты человек, если в то же время ты грешник неоправданный? Какая участь предоставлена сему юному творению, которое не имеет другой матери, кроме матери плотской? Чада бывают мерзка, чада грешников… и аще родитеся, на клятву родитеся, и аще умрете, в клятву разделени будете (Сир. 41, 8, 12). Что за радость дать человеку бытие, над которым тяготеет вечное проклятие? Ах, если бы у нас было одно естественное рождение, мы были бы несчастнее всех тварей. Если бы отцы и матери рождали бы детей только на грех, то лучше бы в целом мире никому не быть отцом и матерью. Если бы дети рождались только грешными, без надежды оправдания и освящения, они умножили бы собою только число отверженных, быв исключены из наследия Божия; и тогда о всех нас надлежало бы сказать то же, что Спаситель наш сказал об одном человеке: лучше было бы, если б тот человек не родился (см.: Мф. 26, 24)!
     Так самое лучшее торжество для природы человеческой есть торжество самое печальное, если оно совершается без участия благодати; потому что твое юное и само по себе невинное дитя носит на себе твою вину. Но когда любезный и вместе печальный плод матерней утробы возбуждает одну жалость без надежды помочь ему обыкновенными средствами человеческими, тогда к нему и к вам спешит на помощь Святая Церковь. Тогда является она истинною и богоучрежденною матерью того создания, которое не докончила или худо кончила наша природа. Каким образом?
     Вот церковная книга (Требник), в которой представлен образ нашего возрождения.

     Из сих святых молитв явствует, что Святая Церковь приемлет в свои объятия мать и дитя тотчас по рождении. Не мое дело входить в ваши чувства, в ваши заботы, надежды и страхи, какие смущают вас в то время, как в семействах ваших совершается одно из самых решительных событий. Я говорю только, что, когда родившая и рожденное страждут и когда при этом зрелище ваша душа находится в тягостном, иногда крайне сомнительном положении, тогда Святая Церковь с нежнейшим участием входит в ваше состояние, состраждет болезням ваших больных, подобно тому как Искупитель страдал болезнями целого мира, и вашему домашнему происшествию старается дать вид священный и торжественный. Вы спешите к врачам телесным, а она, благословляя ваши попечения, обращается к Целителю всемирному и молит Господа Вседержителя, чтоб Он Сам был врачом родившей, чтобы сохранил душу и тело ее от крайнего изнеможения, которое теперь весьма естественно, и чтобы скорее восставил ее от одра болезни. Смотря на этот одр, вы ничего более не представляете, кроме страданий матери, которых не в состоянии облегчить,- Святая Церковь умоляет Владыку жизни, чтобы Он поставил небесных стражей у болезненного одра матери, оградил почивающую на нем "светлыми и сияющими ангелами" и хранил ее - больную и слабую - не только от враждебных сил невидимых, но вместе от злобных, завистливых и презорливых взглядов людских. После сего вы можете не просто покоить вашу больную; нет, вы должны с благоговением приступать к одру ее, потому что здесь не вы одни, а есть лучшие вас светоносные существа.
     Что особенного можете вы находить в этой колыбели, в которой первый раз после утробы матерней успокоился ваш новый семьянин? Ничего, кроме обыкновенного приюта, какой вы дали слабому из слабейших существ. Святая Церковь при взоре на колыбель дитяти вспоминает ясли, в которых возлегал Искупитель наш, "яко младенец… и, яко детищ, восприемлем бывый". Она умоляет Господа собственным Его младенчеством соблюдать вашего младенца "от всякого яда, от всякия лютости, от всякия бури сопротивнаго". Она молит своего и вашего Спасителя, чтобы Он и вашу мать, и ваше дитя покрыл кровом крыл Своих, якоже кокош покрывает птенцов своих. Ах, братие мои, может ли быть что важнее сих попечений Церкви? Может ли что сравниться с ее материнскою любовию и усердием к вам?

     Святая Церковь начинает возрождение младенца наречением ему имени. Она молит Господа Вседержителя, чтобы свет лица Его знаменался на юном творении; чтобы Крест Единородного Сына Божия напечатлелся в сердце и помышлениях его; чтобы святое имя Искупителя осталось неотреченным от вашего дитяти. Нарекая святое имя, Церковь, во-первых, дает разуметь, что ваш новый человек должен быть освящен свыше, во-вторых, выражает то действие, которое совершалось над Искупителем в восьмой день по закону Моисееву, и тем самым старается ближе поставить вашего младенца к его и вашему Спасителю. Вы много дорожите отличиями, какие доставляет вам общество; вы говорите, что имя дает человеку вес и значение в свете. Разве имя церковное не дает значения вашему дитяти? Оно есть у него первая собственность, которая останется с ним на всю жизнь; оно для вас неоднократно будет служить единственным выражением нежнейшей любви и привязанности вашей. Получая имя, ваш новорожденный получает себе предстателя на небе, молитвенника за себя пред престолом Божиим,- получает ангела-хранителя своей жизни, который неусыпнее вас, который нежнее и усерднее к его спасению и безопасности, чем вы, земные отцы и матери, который разделит с вами все ваши земные попечения о дитяти и прибавит к вашим свои небесные молитвы. К именам сынов и дщерей своих вы прибавляете фамилии ваши собственные, фамилии ваших предков - особенно если эти предки славны. Разве менее важны и знамениты те святые фамилии, которые дает Церковь вашим детям? Вы непрестанно слышите славные имена Павлов, Иоаннов, Александров, Екатерин, Марий и множество других. Разве это пустые звуки? Герои, имена которых вы носите, разве хуже героев, прославленных светскою историею? Нет; собор древних патриархов и пророков, лики святых апостолов, исповедников, мучеников, подвижников, защитников веры и человечества - весь сонм святых Божиих, торжествующих на небеси, отображается нашими именами на земле, непрестанно животворится в нашей памяти как живой урок священной истории, а ходатайство того лица, имя которого мы носим, постоянно укрепляет нашу связь с миром духовным. Нет ближайшего для нас напоминания о Церкви небесной, как наше имя; для дитяти оно есть истинный узел, связующий его с небесною Церковью, и потому истинное благодеяние Церкви.

     Когда вы помышляете о том, как бы устроить домашний праздник в честь нового семьянина вашего, Церковь заботится устроить торжество гораздо важнейшее и для вас, и для него,- заботится совершить великое и пренебесное Таинство святого Крещения. И здесь-то собственно является она матерью, рождающею христианина, потому что Крещение есть наше духовное рождение, новое бытие наше, несравненно лучшее того, которое мы получаем в плотском рождении; есть торжество благодати Божией, о котором бывает радость на небеси пред ангелы Божиими.
     Может быть, ты не раз приготовляла душистые воды, чтобы погружать в них юного любимца души твоей,- так это долг материнский! Однако что значат твои воды перед освященною водою, в которую Святая Церковь погружает твое дитя? Они не могут омыть ни одного пятна болезненного на теле младенца и худо укрепляют слабые члены его - вода святого Крещения омывает древнюю, закоренелую болезнь нашу, омывает первородный грех. В Таинстве Крещения человек возвращает себе первобытную невинность и святость, которая потеряна еще в раю едемском. Таинством святого Крещения крещаемый освобождается из темной области сатаны и причисляется к сонму чад Божиих. В Таинстве Крещения он сочетавается Искупителю и Творцу своему, приемлет Его образ, прививается к Нему, как юная ветвь к древу жизни. Словом, он весь пересозидается. Чело, орудия зрения, слуха и обоняния, перси, руки и ноги - все знаменуется в нем печатию дара Духа Святаго в Таинстве Миропомазания. Сама одежда крещаемого, простая и безыскусственная, цвета самого естественного - белого, получает в Таинстве Крещения характер высший и священный: она есть выражение чистой и оправданной души, паче снега убелившейся, есть указание на одежду нетления, на облачение в заслуги Искупителя и Господа нашего: "елицы во Христа креститеся, во Христа облекостеся".

     В сороковой день по рождении Святая Церковь действием воцерковления спешит сретить дитя и мать во храме Божием подобно тому, как Искупителя нашего Симеон и Анна сретили в храме Иерусалимском. "Господи Боже наш,- молит она устами священника Божия,- в четыредесятый день Младенец законному храму принесенный от Марии неискусобрачныя и Святыя Твоея Матере и на объятиях праведнаго Симеона носимый! Сам, Владыко всесильне, и принесеннаго сего младенца явитися Тебе, всех Творцу, благослови и на всякое дело благое и Тебе благоугодное возрасти, отгоняя от него всякую сопротивную силу знамением воображения Креста Твоего. Ты бо еси храняй младенцы, Господи..." Действием воцерковления Церковь отверзает новорожденному вход во святой храм и вводит его туда, как в новую вселенную, созданную и освященную Кровию Искупителя нашего. "Внидет в дом Твой, поклонится ко храму святому Твоему". Действием воцерковления Церковь поставляет новорожденного среди избранных Божиих и причисляет к лику певец бесплотных, да славит и воспевает Зиждителя всяческих: "Посреде церкве воспоет Тя". Действием воцерковления Церковь спешит представить младенца алтарю, или престолу Божию, в знак того, что здесь происходит новая встреча и приветствие младенца с Господом и что отселе ваше дитя есть святая жертва, принесенная вами Богу. Отселе и новорожденный, и мать его, и восприемник с совершенным спокойствием могут повторять благодарную молитву святого Симеона Богоприимца: "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром: яко видеста очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей…". Поистине они увидели спасение от Господа, увидели свет, просвещающий новорожденных, и славу народа Божия.
     После сего вы можете предаваться всей родительской нежности к своим детям. Из любви к вам Святая Церковь употребила сильнейшие средства (ибо ничего нет сильнее ее Таинств), чтобы даровать высшую жизнь дитяти вашему,- и даровала, оправдав его, крестив его, просветив, миропомазав, освятив и омыв во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Что такое теперь для вас дитя ваше? Оно есть родной сын уже не вам одним, а вместе благодатный сын Господа, друг святых Божиих, дитя Церкви Божией, семьянин целого мира христианского, потому что каждый христианин, кто бы он ни был, где бы ни жил, по духу христианства обязан так же пещись о нем, как о собственном детище.
     Что такое дитя ваше? Возрожденное Церковью, оно есть существо лучшее и светоноснейшее вас, есть ваша святыня домашняя, к которой вы должны обращаться не только с любовью и ласками, но с великим уважением и благоговением. Может статься, что вы уже давно потеряли святость Крещения, какую сообщила вам Церковь; может быть, взрослые члены вашего семейства успели уже изгладить печать Духа Божия, скинуть одежду оправдания; и благодать уже отступила от вашего дома. Теперь она опять вступила в дом ваш с вашим новорожденным, почивая на нем и готовая почить на всей вашей фамилии.
     Я сказал "может быть". Так, братие мои, все мы были некогда в купели святого Крещения, и для всех нас была она раем благодатным. По выходе из нее мы во всю жизнь свою должны бы оставаться чистыми и невинными, как ангелы Божии, но кто из нас похвалится, что он доныне сохранил благодать и святость Крещения? После Крещения мы пали, подобно праотцу нашему; мы многократно падаем, и этот рай навсегда заключился пред нами, подобно раю едемскому; в другой раз мы не можем войти в купель, не можем второе креститися (ср.: Еф. 4, 5). Что было бы с нами, если бы Святая Церковь оставила нас при одном Таинстве Крещения? Волею бо согрешающим нам по приятии разума истины,- говорит святой Павел,- ктому о гресех не обретается жертва: страшно же некое чаяние суда и огня ревность, поясти хотящаго сопротивныя (Евр. 10, 26-27). Ах, мы все погибли бы от этой пожирающей ревности огня Божия, погибли бы горше иудеев и язычников, если бы Церковь не поспешила к нам на помощь с другими средствами оправдания и освящения нашего! Какие это средства? Увидим их впоследствии; и увидим, что Святая Церковь есть такая матерь наша, которая, породивши нас однажды в купели Крещения, никогда не оставляет детей своих. Все может покинуть и забыть человека: богатство и слава, честь и достоинство, отец и мать, сродники и друзья - одна Церковь не покинет и не забудет христианина. Еда забудет жена отроча свое, еже не помиловати изчадия чрева своего? Аще же и забудет сих жена, но Аз не забуду тебе,- говорит Церковь словами Господа нашего Иисуса Христа. Ему слава во веки веков. Аминь.