"Господи Боже наш, Источниче жизни и безсмертия, Свете от Света, пришедый в мир, еже просветити его, Ты рекл еси в начале дней из тьмы возсияти свету; Ты, от четырех стихий тварь сочинивый, четырьми времены круг лета венчал еси и к дыханию человеков воздух излиял еси. Тебе поет солнце, Тебе слушает свет. Ты в купине огненней благоволил явиться возлюбленному паче всех рабу Твоему Моисею. Ты столпом огненным в пустыни предводил еси древняго Израиля. Твой Дух Благий почил на апостолех в виде огненных язык. Тобою изначала созданы быша огнь и вода, и воздух благим во благое, злым же и нечестивым в месть. Ты повелел устами Царя-пророка Твоего, да хвалят Тя, Господи, огнь, град, снег, голод, дух бурен, творящая слово Твое (Пс. 148, 7-8). Твой пречестный Крест на воздухе явился первому царю христианскому, святому равноапостольному Константину Великому. Твою Пречистую Матерь Преблагословенную Владычицу нашу и Приснодеву Марию святый Андрей видел стоящую на воздухе с ликами святых ангелов, пророков, апостолов и мучеников, молящуюся за род христианский и осеняющую мир Божественным покровом своим…"
     Так, братие возлюбленные, Церковь помнит древние чудеса Божии, сотворенные Владыкою мира во огни и воздухе; ведает также как благотворное, так и губительное на нас действие сих премудро устроенных стихий, которые в иное время являются тихи и послушны, подобно другу-кормителю, в другое - бурны и неукротимы, подобно свирепому врагу-истребителю. Посему она простирает свои моления ко Господу о том, чтобы Он, Милосердый, устроял и располагал и огнь, и воздух во благо живота и дыхания нашего.

     Воздухом пользуется человек гораздо чаще, нежели другою какою стихиею: несколько минут, проведенных без воздуха, могут умертвить человека. Основываясь на этой потребности великой, усердная матерь наша Церковь молится гораздо чаще, хотя и короче, о правильном состоянии воздуха, нежели прочих вещей. Она не положила особенного чина и последования, не назначила определенных времен для освящения атмосферы, в которой мы постоянно вращаемся, как рыбы в водах. Зато она заповедала своим священнослужителям постоянно приглашать нас к пламенной молитве о благополучном течении воздуха. При всех видах богослужения, ежедневно и многократно в день, и вечером и утром, вы услышите усердное воззвание Церкви ко Господу, Владыке жизни и дыхания нашего, "о благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных...". С другой стороны, умоляя Господа о благорастворении воздухов, Церковь показывает сим, что благорастворенный воздух есть не только необходимая потребность, но и одно из лучших наслаждений земного бытия нашего. И не так ли это, братие мои, на самой вещи? Когда человек бывает особенно здоров и весел? Большею частию тогда, когда свеж, чист и благорастворен воздух. Чего ищет утомленный суетами жизни? Спешит покинуть свои дела и успокоиться под тенью дерева, насладиться веянием прохладного ветерка. Куда стремится человек работающий? Кончив занятия, он оставляет мастерскую и выходит под открытое небо дышать чистым воздухом. Больной, расслабленный недугом просит свежего воздуха и пьет оный своим дыханием, как воду из целебного источника. Поистине что благодать Господа для духовной природы нашей, то благорастворенный воздух для природы телесной. Посмотрите на эти огромные города и пышные чертоги богачей, наполненные всеми родами блеска, великолепия, удовольствий,- вы подумаете, что там живет сама радость и наслаждение, и вы оттуда ни за что не вышли бы, как из рая земного. А между тем в ясную погоду, при благорастворенном воздухе вы найдете самые веселые, сияющие золотом и разными украшениями дома пустыми, а их обитателей - в саду, на свежем воздухе. В весеннее прекрасное время люди знатные оставляют душные города и отправляются в загородные дома, в деревни - вообще туда, где больше чистого и живительного воздуха. Не явно ли, что наслаждения одним чистым воздухом небесным не могут заменить никакие наслаждения искусства и прихоти светской? О, как же часто должны мы, по гласу Церкви, умолять Господа о благорастворении воздухов! Как усердно должны благодарить святую матерь нашу за то, что она дарует нам молитву и побуждения к молитве о правильном движении атмосферы! И как глубоко надобно нам изучить мудрое слово великого учителя Церкви святителя Григория Назианзина, что о Боге должно вспоминать чаще, нежели дышать! Ибо что такое ежемгновенное, непрерывное вдыхание свежего воздуха в себя, если не новая, непрерывно повторяющаяся милость Божия к нам? Что каждое живое дуновение наше, если не видимый знак постоянного, самого ощутительного присутствия силы Божией в нас и с нами? Глас хлада тонка и тамо Господь,- говорит Сам Господь о Своем явлении святому пророку Илии (3 Цар. 19, 12). Глас хлада тонка - воздух легкий, прохладный, и тамо Господь, прохлаждающий знойное поприще бытия нашего. Глас хлада тонка - воздух чистый и приятный, и тамо Господь, Дух Животворящий и услаждающий нас Своими дарами благодатными. Глас хлада тонка - воздух свежий и благоухающий, и тамо Господь, любящий, милующий и увеселяющий нас, возлюбленное создание Свое. И, сколько крат мы вдохнем в себя этот благорастворенный воздух, столько же крат должны благоговейно повторять себе: "Тамо Господь, тамо Господь!".

     Но воздух не всегда бывает благорастворен и животочив. Часто слышим ужасные громы, от которых земля трясется и трепещет; видим молнии, разбивающие самые крепкие твердыни; часто находят великие бури, сокрушающие кедры ливанские; поднимаются тлетворные ветры, заражающие своим смертоносным дыханием все живое, растущее и дышащее. И тамо - в этих грозных явлениях природы - есть Господь, но уже не Господь милующий и услаждающий Свои создания, а Господь претящий гневом и яростью, не Отец щедрот и Бог всякой утехи, а Бог-Судия праведный, мститель неправдам человеческим. Когда Церковь усматривает, что поднята рука Господня для наказания нечестивых земли, тогда-то она подъемлет самые крепкие вопли, простирает самые пламенные молитвы о помиловании; сама трепещет страхом детей своих, сетует, сокрушается их сокрушением, как бы сама терпит казнь, заслуженную грешниками! "Благоутробне, долготерпеливе и всещедре Господи,- взывает она неумолчно,- ниспосли милость Твою на люди Твоя... Милостиве, помилуй, помилуй, помилуй нас, Господи... Яко щедрый, Господи, умилосердися на люди Твоя, яко долготерпелив, примирися и помилуй ны" (последование в различные литии). Тогда она не довольствуется одними общими молениями о благорастворении воздуха, но приглашает совершать особенные, весьма трогательные обряды молитвенные. Поднимаются ли страшные громы и молнии - Церковь советует исполнить последование в различные литии и дает особую молитву на прещение громов и молний. "Возгремел бо еси с небесе, Господи,- говорит,- и молнию умножил еси и смутил еси нас. Примирися, Благоутробне, к Тебе прибегаем... да не попалит нас огнь ярости Твоея, ниже да снедает нас ярость молний и громов Твоих". Повеет ли тлетворный ветр, воздвигнутся ли волны морские и речные устремления - она с тем же обрядом, но с особенною молитвою еще усерднее прибегает ко Господу. Беспорядок стихий, неестественное движение ветров, по ее учению, происходит от "беззаконнаго и злаго жительства нашего". Но "остави грехов множество, молимся, превосхождением множества щедрот Твоих. Крестом и Кровию Сына Твоего грех омывый рода нашего, возведи Твою тварь к естественному составлению и чину, чрез естество окаянно обратившуюся, безчиния ради чрез естество и некрасоты беззаконнаго и злаго жительства нашего; покажи нам обычную великия сея пучины тишину; заповеждь ветром временное и согласное дыхание дати... да станет дух бурный и к тишине мятежная да преложатся... Изволивый... сплавати святым Твоим учеником и апостолом и запрети бури ветров... Сам и ныне всякий сопротивный ветр успи и волны укроти, и бурю утоли, и воздвигни нарочитая и благоключимая времена и ветры, Правитель и Помощник везде быв рабом Твоим".

     Мы их отчасти уже видели в ее молитве на прещение громов и молний - молний, кои можно назвать огнем небесным. Касательно же нашего огня земного, или обыкновенного, заметим следующее.
     Церковь освящает некоторым образом огонь, употребляя его в своих храмах, при всех видах своего богослужения. В Скинии Свидения был священный огнь, который Сам Бог заповедал хранить неугасимым. Заповеждь,- говорил Он Моисею,- сыном Израилевым, да возмут ти елей от масличия чист, исцежен в светение, да горит светило всегда, вне завесы в Скинии Свидения, и возжигати будут его Аарон и сынове его от вечера до заутра пред Господем непрестанно, законно вечно в роды ваша (Лев. 24, 1-3). От сего светила неугасаемого должно было заимствовать огонь для всех жертв, с огнем совершаемых; и приносивший к алтарю чуждый огнь немедленно поражаем был смертью. Снисходительная матерь наша Церковь отменила строгий закон о хранении огня; тем не менее, однако же, она освящает сию стихию постоянным употреблением ее при своих священнодействиях, коих необходимая принадлежность свеча и кадило. Времени каждения и возжжения светильников, числу их она дает важный и назидательный смысл.
     Домашнее употребление огня Церковь освящает особым последованием над пещию новоустроенною. Здесь она умоляет Господа, чтобы Он, великия ради Своея милости, соделал огнь столь же безвредным, как в пещи вавилонской для трех святых отроков: Анании, Азарии и Мисаила. Здесь, кроме ходатайства других угодников Божиих, она взывает о хранении и помощи святых архангелов Михаила и Гавриила, многократно являвших силу свою над огнем, и священномученика Киприана.
     Наконец, умоляя Господа, чтобы Он избавил от труса и потопа, Церковь постоянно и ежедневно молится о избавлении от огня, то есть от пожара, как самого губительного действия огня,- от обжоги вообще.
     Но не этот огнь вещественный ужасен для нас, а из-за нас и для Церкви: есть другой огонь, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 25, 41), огнь геенский, всегда горящий и никогда не умаляющийся. От сего-то наипаче огня Церковь всеми мерами тщится избавить нас. О спасении от вечного огня она желала бы заставить нас непрестанно вопиять ко Господу: "Отче безначальный, собезначальный Сыне и Божественный Душе, просвети нас верою Тебе служащих, и вечнаго огня исхити". О избавлении от огня вечного она убеждает нас в каждое утро слезно вопиять к Премилосердой Владычице нашей Богородице: "Избави мя огня вечнующаго!". Для исхищения нас из страшного пламени геенского она советует нам каждый вечер засыпать не иначе, как "помышляя день судный", который всех нас ждет, "претя нам огненною мукою и пламенем негасимым".
     Убоимся сего прещения огненною мукою, пока она еще, по милосердию Господа, не досягает нас. Будем при каждом воззрении на огонь - пылает ли он в пещи, или светит нам в светильниках наших, или устрояет снеди - будем, говорю, деятельно воображать, и живо представлять, и всегда носить в уме своем спасительную мысль о вечном огне геенском, о страшной ревности сего огня, поясти хотящаго сопротивныя (Евр. 10, 27). Постараемся несколько подражать тому праведнику, который при всяком побуждении на дурное дело полагал руку свою в огонь и, чувствуя нестерпимую боль, со вздохом произносил: "Если здесь так, каково же будет там?". Поразительное зрелище, когда во время больших пожаров видим пламя, с диким шумом и неистовством повсюду разливающееся рекою. Но вспомним, что неугасимый огнь геенский во столько же (если не более) крат сильнее и ужаснее нашего огня, во сколько сей последний сильнее и ужаснее огня, написанного на картине. Аминь.