Говорил отец Иаков: "Благодать Святых наших и на досках Святых икон есть. В Отечестве нашем, в Малой Азии, турок-животновод, когда доил овец своих, накрывал сосуд с молоком большой и тяжелой строганной доской от некоей иконы Панагии нашей. Краски исчезли от времени и от плохого обращения, и она казалась как простая доска. Итак, случилось следующее чудо: когда турок утром приходил в овчарню свою, находил молоко пролитым и сосуд, подойник, вверх дном, а икону, прямо прислоненной к дереву. Сначала он не мог истолковать бывшее. Поскольку же часто проливалось молоко, сказал, припоминая:
     -Ни эта ли доска мне его проливает? (Потому что знал, что это была древняя икона христиан).
     Он схватил топор, чтобы расщепить икону и сжечь. Однако, с первым ударом, как врезался топор, икона начала кровоточить. Кровь струилась из раны и сбегала. Турок испугался и, дрожа, старался вынуть топор, но это было невозможно, потому что он вонзился глубоко. Тогда он взвалил топор вместе с иконой на плечо и бегом прибежал в деревню, где сельчане, видя чудо, о котором рассказал испуганный турок, взяли икону и воздали почести Госпоже Богородице, как подобало".
     "Несколько лет назад, - говорил Старец, - как я очень страдал от головокружения, мне сообщили, что икона Панагии Странницы Алмирской пришла в Лимну Эвбейскую. Несмотря на то, что я болен, я имею долг перед Панагией, подумал я, так как Она исцелила мне ноги, когда я был мальчиком.
     Спущусь я поклониться Ей в благодарность. Я спустился в Лимну и после того как поклонился, начался Крестный ход с Чудотворной иконой. Тогда меня убедили другие священники принять участие и, даже, идти впереди как иеромонаху. Я же не хочу чести на свое лицо, но, что делать, послушался , и начался Крестный ход. На одной остановке, когда совершали моления, пришла моя очередь сказать "Услыши нас Боже, Спасителю наш, упование всех концов земли" и т. д. Тогда вижу на иконе живую Панагию нашу, Которая повернула голову Свою и посмотрела на меня большими Своими глазами и подняла руку и меня благословила. Я потерял голос, и у меня отнялись ноги, и я с трудом повторял часто "Услыши нас Боже, услыши нас Боже", все одно и тоже. Бог знает, как я окончил моление и продолжал шествие. Панагия, чадо мое, была живая на святой иконе Своей, это видел я своими глазами".

     Рассказывал Старец, что в Монастыре Святого Николая Галатийского, когда он был еще мужским, некий нечистивый пастух вместе со своими овцами пас и овец Обители, и давал в Монастырь некую долю от сыра, шерсти и т. д. Некогда умножилось зло его, и он несправедливо присвоил стадо Обители, не признавая никакого права Монастыря Святого. Несмотря на просьбы и советы бедных отцов не покаялся, а пребывал в неправде. Тогда Игумен в воскресный день, после Божественной Литургии, не снимая облачения, взял кадило, икону Святителя Николая, вышел из Монастыря и поднялся на горку, откуда было видно селение несправедливого пастуха. Было время молотьбы, середина лета. Сельские жители молотили, каждый на своем гумне. Игумен совершил моление и показал иконе Святителя Николая селение и сказал:
     -Святителю Николае, если ты Чудотворец, каков ты и на самом деле, накажи этого человека, который поступилнесправедливо с Монастырем, потому что и мы от этих овец надеялись обезпечить себя в наших нуждах.
     Тогда, в то время как небо было безоблачным, и светило солнце, послышался гром и упала молния на гумно этого человека, которая сожгла его самого, семью его и все хозяйство его, не причинив вреда никому из жителей, молотивших неподалеку. Поистине, "страшно впасть в руки Бога Живого".

     В другой раз он снова рассказывал: "Некто нарочно срезал несколько оливковых деревьев Обители. Расстроившись, я пришел к Святому Давиду и говорю ему:
     -Я, Святче мой, пришел в Монастырь твой тебе служить, не могу уследить за оливами Обители. Ты найди виновного и приведи ко мне сюда до обеда. Если не услышишь меня, не стану тебя восхвалять. Немедленно кости Святого затрещали и икона его почернела. Эта икона, - говорил Старец, - живая, и много раз меняет выражение и цвет, в зависимости от духовного состояния Святого. В середине дня неожиданно приходит испуганный старик в Монастырь, дрожа, и попросил видеть меня. Я принял его особо, и тот открыл, что это он срезал оливы Обители, а сейчас пришел каяться. Святой привел его, как я просил."

     Бог имеет Своих, а диавол свои органы. Один пастух района причинил большое искушение кроткому и смиренному Старцу. Так как он обнаружил, что несколько овец его были разорваны дикими безпризорными собаками, то и предположил, что привязанная собака, которая сторожила куриц Обители, явилась причиной его ущерба. Несмотря на уверения Старца, что это не так, он подал жалобу на Монастырь, в которой писал, что "отец Иаков Цаликис, который имеет свору собак, есть виновник расхищения моего стада".
     При этом Старец говорил: "Поскольку я был очень смущен, вижу в углу двора Обители одного очень тощего и высокого, стоит и смотрит на меня. Тут же он очутился на крыше обители и оказал:
     -Я принес тебе повестку в суд, я это все возбудил.
     Это был искуситель наяву, потому что я был очень смущен, что пойду в суд, Освященное лицо. Все-таки, при поддержке адвоката и помощи Святого, мне не потребовалось идти в суд, и дело уладилось".

     "Как-то, в другой раз, - говорил Старец, - находился я при входе в Обитель и вижу, как входит одна старуха. Я приветствовал ее и говорю ей:
     -Иди, бабушка, мы дадим тебе поесть и с собой тебе дадим еды, и в чем имеешь нужду, поможем тебе. Иди сначала поклонись в церкви и жди вечером здесь, тебе предоставим комнатку переночевать. Тогда эта кажущаяся старуха говорит мне:
     -Ба, не останусь здесь, не могу оставаться, потому что вы часто дун-дун бьете в колокола. Просто пришла на вас поглядеть и уйду. Я пойду в такой-то женский Монастырь. Там мне сделают великий прием и поживу неделю. Подумал я, - говорит Старец, - бабушка как женщина лучше успокоится в женском Монастыре, потому не хочет остаться здесь. Так разговаривая, мы продвигались ко входу церкви. Бабушка продолжала говорить:
     -Как только прихожу в Монастырь, начинаю делать монашкам (и она показала мне пальцем своим, что их прокалывает), и у них сразу начинаются скандалы между собой, и начинается праздник.
     Тогда, удивленный этими словами, я посмотрел получше на ее лицо и вижу, что у нее какие-то очень маленькие глазки и накрашены, носит большие серьги, а от носа шла нитка, которая была связана с серьгами. Я тут же перекрестился, говоря:
     -Господи помилуй, что это за старуха?
     Тогда она сразу же начала растворяться и исчезла, как дым. Это был диавол.
     Тут я иду и рассказываю отцам, что я только что видел диавола и говорил с ним, думая, что это старуха, и она мне сказала то-то и то-то.
      Старец пояснял, сколько отгоняют искусителя денно-нощные Последования и ежедневная Божественная Литургия. Сам диавол исповедал, что не может пребывать в Обители, поскольку часто "дун-дун колокола," и, напротив, столько он радуется скандалам и недоразумениям: это для него праздник. "Постоянно, - говорил Старец, - приходит он и к нам, прогуливается, не обретет ли кого-либо неохраняемого, чтобы можно было ему делать работу свою."
     "В другой раз, - говорил Старец, - был вечер и мы совершали с отцами повечерие, когда один из братьев захотел пойти в келлию свою, взять какую-то книгу. Открывая дверь своей келий, чтобы войти, вижу снаружи искусителя в женском образе, которая непристойно показала мне зад свой, говоря бесстыжие слова. Я взял в руки икону Панагии и вышел, говоря: "Под Твою милость прибегаем, Богородице" и т. д., и тогда как свистящий снаряд искуситель метнулся, перелетел через крышу Монастыря и разорвался на предлежащей горе с оглушительным шумом".
     "На другое утро, на рассвете, - сказал Старец, - выйдя из келлии пойти в церковь, вижу большого черного пса, стоящего у дверей моих. Прежде чем выйти из дверей конечно, как всегда, я перекрестился, увидев собаку, толкнул ее ногой, говоря:
     -Ты здесь ночевала прошлой ночью?
     Пройдя вперед, сказав: "Господи Иисусе Христе" и вновь перекрестившись, поворачиваюсь и вижу, что собака исчезла.
     Это был искуситель, который ожидал, чтобы сбросить меня вниз по лестнице, но сила Честнаго Креста меня сохранила", - сказал Старец.
     В Священные Монастыри и Священные Храмы поклонникам следует приходить со скромностью и благочинием. "Как-то пришел, - рассказывал Старец, - один молодой ученый, сельский врач, для посещения Монастыря, носил он рубашку с коротким рукавом. В тот момент на дворе Священной Обители находилась одержимая женщина, которая напала, схватила молодого человека за руку и его держала со страшной силой, говоря:
     -Эй ты, безбожник, как ты ничему не веришь, как напишешь рецепт лечить людей, каким образом пришел ко мне в короткой рубашечке.
     С большим трудом удалось нам его высвободить из рук одержимой и тогда он в панике убежал."

     Старец подчеркивал, что большое значение в духовном развитии потомков имеет духовное состояние и житие родителей и вообще предков их. Старец рекомендовал родителям быть внимательными в жизни, сколько возможно, и советовать своим детям иметь дело и устанавливать семейные отношения с детьми добродетельных семейств. "Имеет большое значение корень", - говорил Старец.

     Достойно упомянуть и о Святом, которого дала семья Старца. Два брата из его родни решили посетить Святыеместа и посвятить себя Богу. Один жил недолго, другой, после того, как поклонился Святому Гробу, уже не вышел из Храма Воскресения, но прожил все годы, как брат при Гробе Господнем, как затворник. "Патриарх, - говорил Старец, - видя его святую жизнь, обеспечивал его хлебом, но в постный период не давал ни одного яичка. Так он угодил Богу и почил преподобнически".

     Старец сказал: "Не разрешается одному духовнику изменять правило другого духовника. Пришла ко мне одна старушка и исповедалась, и дал я ей правило не причащаться три года. Священник же и духовник ее прихода спросил бабушку, почему она не причащается. Та ответила ему:
     -Мне дал "правило" отец Иаков, да не причащусь три года.
     -Почему тебе дал такое правило? - спросил тот.
      И когда бабушка назвала причину, приходской священник ей отвечает:
     -Нет, бабушка, не расстраивайся, отец Иаков неграмотный монах, что в этом знает? Я - образованный, и тебя разрешаю от правила. Приходи в воскресение, причащу тебя.
     Когда бабушка пришла в воскресение причаститься, то ощутила во рту своем Святую Лжицу пустой и холодной. Одна "ложечка" пустая и холодная, как она сказала, и не поняла вкуса Божественного Причастия во рту, и это произвело на нее большое впечатление. Когда повторилось тоже самое в два других воскресения, она встревожилась, и вновь пришла в Монастырь и мне исповедала происшедшее. Тогда я ей сказал:
     -Чадо мое, правило не разрешается (т. е. не отменяется), нужно исполнять правило, которое я дал тебе. Правила должны исполняться на деле."

     Безчисленны чудесные события в долголетнем исповедническом опыте Старца. Приведем некоторые.
     "Пришла одна бабушка, - говорил Старец, - и мне сказала, что пошла зажигать лампадки в одну из часовен своего селения в самый день памяти Великой Параскевы. По женскому любопытству просунула голову свою через дверку и посмотрела внутрь Алтаря. Тогда видит на Святой Трапезе сидит Некто доброго вида тридцати лет, у Которого были раны на ладонях и на ногах и одна рана на боку, и из ран текла кровь. Ошеломленная бабушка говорит Ему:
     -Кто Ты такой и как осмеливаешься и сидишь на Святой Трапезе?
     Тогда отвечает Он ей:
     -Я всегда здесь сижу, потому что это место Мое.
     Тогда бабушка говорит Ему:
     -Кто изранил Тебя так?
     И отвечает ей:
     -Ты Меня изранила грехами своими.
     Удостоилась бабушка и увидела Господа, поскольку была в покаянии.
     Другая бабушка вошла, кажется, без благословения в Святой Алтарь прибраться и, чтобы достать смахнуть паутину из ниши Алтаря, осмелилась и наступила на Святую Трапезу. "Тогда, - сказал Старец, - она почувствовала, что наступила на раскаленные гвозди, сразу же упала и сломала ногу свою и через несколько дней умерла".
     Говорил Старец: "Как-то пришло одно образованное лицо пожить в Монастырь и в случившейся беседе со мной он сказал, что намеревается причаститься на Божественной Литургии в следующий день. Я видел, что ему не следовало причащаться, потому что он не исповедовался игрехи его не допускали к Божественному Причастию. Во время беседы я старался дать ему удобный случай поисповедаться, но безуспешно. Всю ночь я не спал, обдумывая, как причащу его, поскольку не положено, но и как не причащу его, когда это было бы для него оскорблением, если отлучу от Божественного Причастия. Когда настало время, и подошел недостойный причащаться, некоторое добродетельное лицо видело, что золотой луч, некое сияние исходит от Святой Лжицы, проходит через плечо священника и идет к Святому Дискосу на Святой Трапезе. Это была Святая Частичка, которая ушла и, таким образом, человек остался без причастия, поскольку это было бы для него в осуждение".
     Говорил Старец: "Когда я причащаю людей, никогда не смотрю на лицо их, но иногда говорит мне помысел посмотреть на лицо приходящих к Божественному Причастию. И вижу тогда, что лицо у одного нечеловеческое, но имеет образ собаки, у иного - обезьяны, у других -различные образы животных, страшные образы! Боже мой, говорю, как люди могут иметь лица животных?
     Есть же и некоторые, которые приходят причащаться с лицом спокойным и веселым и как только причастятся, лицо их сияет как Солнце."
     Сказал Старец: "Видел одного молодого семинариста и понял, что он ни в храме не имеет права стоять, и ни без страха Божия быть в церкви и причащаться Святых Тайн".
     Говорил Старец: "Однажды на Святом Дискосе я видел сгусток крови и даже показал его одному из братии и вскоре это исчезло".
     Говорил Старец: "Люди, чадо мое, слепы и не видят, что бывает в храме на Божественной Литургии. Однажды, литургисая я и не мог совершать Великий Вход от того, что видел. Псаломщик часто повторял: "Яко да Царя всех подымем", как вдруг чувствую меня подталкивает некто заплечо и меня направляет к Святому Предложению. Я подумал, что это был Псаломщик и сказал:
     -Благословенный! Такое нечестие - вошел через Святые Ворота и меня толкает!
     Оборачиваюсь и вижу огромное крыло, которое распростер Архангел до моего плеча и меня направлял совершить Великий Вход.
     Что бывает в Алтаре в продолжение Божественной Литургии! Некоторый раз не могу выдержать и сажусь на стул, в то время как другие сослужители думают, что у меня плохо со здоровьем, но не знают они, что бывает в Алтаре в продолжение Божественной Литургии! Какой размах крыла, чадо мое, имеют Ангелы. Едва Иерей скажет "Молитв ради...", стекаются Небесные Силы и в Алтаре у нас абсолютное спокойствие.
     

     Сказал Старец одному духовному своему чаду:
     -Сегодня, когда ты причастился, видишь как себя чувствуешь, я же постоянно так. Христос всегда во мне. Не возгордись, чадо мое, что лицо твое сияло, как солнце, когда ты причастился сегодня; и во всех добрых переменах да сохраняется человек от гордости.

     Сказал Старец: "Я был в больнице, и духовные мои чада совершали бдения о моем здоровье. Когда священник исходил из храма в больницу, чтобы меня причастить, я почувствовал в душе своей в больнице, что грядет Христос мой, грядет Божественное Причастие."

     Сказал Старец одному своему духовному чаду: "Как радуюсь я, чадо мое, что вижу тебя в рубашке с длинными рукавами, скромного и аккуратного." Другому своему чаду, у которого расстегнулась одна пуговица на рубашке, и он выглядел нескромно, сказал с укоризною:
     -Застегни, чадо мое, эту пуговицу, чтобы тебе не замерзнуть.
     Так Старец следил за скромностью.
     Послушание всегда жжет диавола. Это духовное чадо Старца как-то повстречалось с одним неизвестным лицом, вероятно, бесноватым, который сказал ему:
     -Расстегни вот эту пуговицу, потому что ты как деревенщина.
     И тогда он вспомнил совет Старца своего и в этом кажущемся пустячном случае.
     Одному из духовных чад, который часто мысленно бывал в Монастыре, говорил Старец:
     -Чадо мое, не вижу фантазий, но вижу душу твою в храме, в келлии и т. д.
     Говорил Старец: "Иереям не следует стричь волосы. В Малой Азии, когда причесывались, клали белую салфетку и сколько волос падало, их собирали, клали в мешочек и когда умирали, волосы клали вместе с ними, потому что когда Святой Дух нисходит на хиротонии, освящается Иерей, даже и волосы его "освящены".
     Один из духовных детей его, услышав, подумал: "Хорошо, волосы собирали, а ногти, когда их стригли, что с ними делали, бросали?" Тогда Старец, зная прозорливым своим даром эти мысли его, поворачивает к нему лицо и говорит:
     -И ногти их собирали.
     Ничего не скрыто во Святом Духе, все перед ним явно, "обнаженно и четверорасплавлено."
     Говорил Старец: " Старицы (матушки, жены священников) должны жить святой жизнью, почти монашеской, с большим уважением к священнику и в скромном одеянии."
     Рассказывал Старец, что в Малой Азии старица непременно сама замешивала приношение свое, (просфору), носила темную одежду, почти монашескую и на голове платок. Когда шла она в церковь, шла в северные врата, клала поклон и священному супругу своему, целовала руку; давала ему просфору, и затем шла на свое место. За это ее скромное поведение и положение она была очень уважаемой и пользовалась великим почтением у народа.
     Старец особенно советовал старицам не работать во избежание мирских искушений, которые особенно на них восстают, чтобы не повредить священнику, поскольку он есть главная цель диавола.
     Говорил Старец: "Ни в коем случае не принимает рукоположения человек, если имеет препятствие к Священству. Видел одного священника, который получил свидетельство духовника, чисто не исповедавшись, и спустя четыре года, он мне открыл грех, который являлся препятствием к Священству. Лицо его черное и печальное, не имело никакой радости. Очень меня огорчило состояние его."

     Говорил Старец: "Да не возвещает верный людям исповедание свое, или жизнь свою или духовное делание свое. Все да бывает втайне и только по совету духовника." Пришел некто и говорит Старцу:
     -Делаю три тысячи поклонов в сутки.
     Старец говорит ему:
     -Хорошо делаешь, чадо, но от сей поры и далее, делай сто поклонов, потому что далее ты устанешь и не сможешь сделать ни одного.

     Говорил Старец: "Нам нужно быть очень внимательными в молитве, что просить у Бога, так как не знаем, например, когда просим испытания, и, если нам даст, то выдержим ли мы его?"

     Говорил Старец: "Некий сослужитель мой почувствовал, что его жжет Божественное Причастие и мне сказал:
     -Меня сожгло Божественное Причастие.
     -Я, - говорит Старец, - ответил, что когда причастился, не почувствовал, что меня жжет Божественное Причастие."

     "Когда я совершаю Проскомидию, - говорил Старец, - вижу души, проходящие передо мной и просящие меня помянуть их, так что даже при желании, не могу их забыть." Говорил также Старец: "Когда Иерей вынимает частички и поминает имена верующих на Святом Предложении (Жертвеннике) нисходит Ангел Господень и берет поминовение это и приносит и возлагает к Трону Владыки Христа, как молитву поминовения о тех, которые поминались. Подумайте теперь, как важно, что вас поминают на Святом Предложении."
     "Однажды, - говорил Старец, - я забыл помянуть в усопших мать мою, которая была святая женщина. Когда закончилась Божественная Литургия, и я пришел в келлейку, там, когда сидел, пришла душа, дух матери моей и мне сказала с огорчением:
     -Отче Иакове, ты не поминал меня сегодня.
     -Как, мама, вас не поминал. Каждый день вас поминаю и даже лучшую частичку вынимаю, - сказал я ей.
     -Нет, чадо мое, сегодня ты не поминал меня, и душамоя не упокоевается столько, как в другие дни, когда ты меня поминал, - ответила она.
     Подумайте, какую великую выгоду и пользу принимает душа, когда ее поминает Иерей."

     Детям Старец советовал не иметь компаний и не отлучаться от родителей своих, и пусть характеризуют их другие, как необщительных. Советовал ничего не брать от чужого, ни одной конфеты, например, ни освежающего напитка, потому что велика опасность наркотиков, которая губит молодежь. Говорил Старец: "От человека, которого не знаю и антидора не приму, потому что может тебе сказать, что антидор, а на самом деле, нет, но вещь от диавола."
     "Когда мы болеем, - советовал Старец, - следует ходить к врачу, быть послушным в лечении. Я, - сказал, - в одну Четыредесятницу, несмотря на пост, выпил шестьсот пилюль. Следует следить за нашим здоровьем, потому что врачей и лекарства Бог дал и нельзя ими пренебрегать.

     Относительно телевизора говорил:
     -Телевизор - коробка диавола, приносит большой вред, особенно детям, потому и нужно удалить его из дома.
     Исповедуемому ребенку, духовному чаду своему, который просил его разрешения смотреть на выбор некоторые образовательные или детские передачи, не дал благословения:
     "Нельзя держать телевизор в доме. Когда услышишь Иерея, увидишь духовную передачу - в этом греха нет, но многажды передаются вещи непотребные, как мне говорят многие христиане. Сие не годится нам. Лучше возьмем, откроем Священное Писание, почитаем, помолимся, Панагии нашей сделаем пять поклонов, прочитаем пять псалмов Давида, чем смотреть телевизор, поэтому предостерегайте детей от телевизора, от вещей непотребных и непристойных." "Для известий, - говорил Старец , - существует радио, по которому их могут слушать родители."

     Девочкам Старец советовал одеваться не в брюки, но в женские одежды. Относительно гимнастики в школе, как исключение, дал благословение носить форму.

     Родителям, которые спрашивали, что нам делать с детьми, когда они не слушаются, говорил: "Молитесь с верою, вразумляйте, сколько можете, с любовью, по доброму. Потому что, простите меня, по строгости не пойдет. Так как тебе скажет: поднимаюсь и иду - и идет ... и бывает день Содома и Гоморы, и нечто худшее."

     Сказал Старец: "Когда почил Старец мой, отец Никодим, сказал я в молитве, - куда же пошла душа его? Тогда увидел не во сне, но духовным образом, что меня позвал Старец мой принести ключи от Обители, потому что пришел Великий Архиерей. Итак, я пошел к воротам келлии, которая над входом в Обители, и когда подошел ближе, слышу разговоры: вопрос - ответ. Внутри шел экзамен, допрос. Я постучал в дверь и вошел в комнату, и что же вижу!... Старец мой стоял прямо, непокровен, с опущенной головой, с перекрещенными руками, со многим страхом и благоговением. Напротив его был Великий Архиерей, сидящий на Троне. Трон висел в воздухе, в метре от пола. Лицо Его сияло: золотое, как чистый воск.
     Я не могу описать, чадо. На коленях Его была открыта книга и на ней написана жизнь Старца моего. Спрашивал Великий Архиерей, и защищался Старец мой. Едва я вошел, прекратился допрос, я подошел к Старцу, положил поклон и отдал ему ключи от Обители.
     -Старец, я принес и ключи от Раки с Мощами, не захочет ли Архиерей поклониться Святым Мощам? - сказал я.
     Старец их принял. Я хотел было положить поклон и Великому Архиерею, но не сказал мне ничего Старец мой, и так как я был послушник, не мог делать ничего без благословения. Так, положив поклон Старцу и поклонившись издалека Великому Архиерею, идя не оборачиваясь, вышел я из комнаты. Едва я вышел, вновь начался допрос. Видел я, чадо, что вся наша жизнь, дела, слова, мысли записаны, мы дадим за все ответ. Насколько мне было извещено о Старце, душа его пошла хорошо.

     О брате Обители, который умер из-за ожогов, просил я Бога о душе его. Итак я увидел его духовным образом, и тот не был успокоившимся. Говорю ему:
     -Что делаешь, отец мой, как поживаешь?
     -Как поживаю? - говорит мне. - Не имею покоя.
     -Почему, отец мой, не имеешь покоя?
     -Потому что, - говорит, - и мне рассказал случай, о котором я забыл; - однажды я пришел к источнику, отец Иаков, а ты мыл овощи, и тебя не приветствовал. Ты же сказал мне:
     -Отец, почему меня не приветствуешь? Скажи мне : "Добрый день", это будет по Богу.
     -Разве Христос говорил "добрый день"? - ответил я тебе.
     -Что говорил Христос? - ты меня спросил.
     -Христос говорил "радуйтесь", - сказал я.
     -Тогда, скажи мне "радуйтесь", отец мой, - ты мне ответил.
     -Нет, не скажу тебе, потому что ненавижу тебя, - ответил я и ушел, и теперь не имею покоя.
     Душа этого брата являлась мне и Старцу моему и просила помощи. Я всегда поминал его на Литургии, но Старец сказал, что он хочет и Трисвятого. Сказал мне также, идти после Божественной Литургии одетым в облачения в память его читать молитвы, и мне сказал какие, за упокоение его души. После того, как я все это сделал, вижу его у великого дворца, были сумерки, почти ночь, и он с фонариком в руке быстро бежал купить масло, я говорю:
     -Что делаешь, отец мой?
     -Оставь меня, не задерживай, - ответил он, - иду купить масло.
     Тогда ему говорю:
     -Отец мой, сейчас поздно, дверь закрыта, не продают масло. Тебе следовало бы купить, когда она была открыта, - и увидел его, как он исчезает во глубине темного прохода.
     "Видел и душу отца моего" - говорил Старец, - сидящего у простого домика, как келлия, и говорю ему:
     -Отец, ты же был строитель, что же не построил большой дом, чтобы жить удобно, а сидишь в таком маленьком домике?
     Тогда от говорит:
     -Чадо мое, ты молитвами твоими и милостынями, мне построил домик этот, и теперь его имею и живу.

     Сказал Старец: "Читал я как-то в Евангелии "узок и тесен путь, ведущий в жизнь" и тогда я сказал: "что есть этот узкий путь?" И вот вижу, что очутился я духовным образом в некоем месте, где была узкая дорожка, и нужно было пройти по ней внутрь. Я подумал, как может человек пройти отсюда внутрь - изуродуется. Тогда я постарался, и сбольшим трудом продвигался в невыносимой тесноте, руками и ногами, и все-таки вышел из страшной той дорожки. По этой дорожке только я и Старец мой прошли.
     В другой раз я видел, что находился перед страшной пропастью, некая безмерная бездна. По верху этой пропасти проходил узкий золотой мост в палец шириной, и нужно было пройти на противоположную сторону. Напротив я видел прекраснейшее место, полное света. Я продвигался, шагая медленно, с большой осторожностью, так как если бы я упал в этот хаос, наверняка погиб бы. В то время, как я был в таком тревожном состоянии, вдруг этот золотой мост стал опасно раскачиваться, как при буре, того и гляди, упаду. Оборачиваюсь посмотреть, кто его качает и что вижу? Я увидел лица некоторых отцов, братьев Обители, которые качали мост и говорю им:
     -Отцы, зачем качаете мост, разве не видите, если упаду, разобьюсь в этой пропасти.
     Совсем почти этот долгий путь моста окончился, и лишь небольшое расстояние осталось, чтобы пройти до конца.

     Старец был благостным и в рассказе о некоторых комических случаях и даже подражал голосу людей, о которых говорил. Приведем один такой случай.
     Одна очень простая бабушка служила в какой-то церкви пономарем и имела вредную привычку пить вино и, мало-помалу, это стало ее страстью. Итак, она пила вино для Причастия, которое приносили христиане на Божественную Литургию. Как-то раз совсем не оказалось вина в шкафчике и бабушка, огорченная, пошла к иконе Панагии на иконостасе и стала просить Ее, не заметив, что священник был в Алтаре, говоря:
     -Панагия моя, просвети какого-либо христианина, дапринесет немного винца, чтобы мне выпить.
     Священник, услышав ее, стал сзади этой иконы и отвечал:
     -Не пей вина, нельзя тебе пить вино.
     Бабушка, думая, что это маленький Иисус говорил ей на коленях Панагии нашей, говорит Ему:
     -Ты молчи, не разговаривай. Ты маленький! Я Маму Твою прошу.

     Как-то духовное чадо попросило Старца помолиться о некотором монахе, который достаточно долгое время жил в киновии, а затем, без благословения, ушел жить один в келлии.
     "Вижу, чадо мое, демонов, пляшущих вокруг него", - сказал Старец.

     Один из духовных его детей говорит Старцу: "Идем в Монастырь Святого Дионисия Олимпийского." Старец, вполне естественно, говорит ему:
     -Чадо, Святой Дионисий был здесь несколько дней назад, и мы вместе Литургисали!

     Когда дети одной одержимой женщины привели мать свою в Монастырь и спросили старца:
     -Может быть, батюшка, наша мама стала бесноватой, потому что много молилась?
     Тот ответил им:
     -Молитва, дети мои, не делает человека бесноватым, но может быть, мать ваша имела гордость или думала, что она была Свята? Может быть, поэтому и попустил Бог ей беснование.
     Высказываясь относительно поста, Старец говорил, между прочим, следующее (дословно):
     -Пост, есть заповедь Божия, поэтому мы и постимся, дети мои. Не повредил мне пост до сегодняшнего дня, когда мне семьдесят лет.
     Меня научила мать поститься с детства. Я не притворяюсь, чадо, что пощусь, но этому меня научили родители мои. Я - малоазиат, по происхождению, родился в двадцатом году и до сегодняшнего дня сие соблюдаю, чада мои. Никогда мне не вредил пост, хотя и имею болезни при себе.
     Сказали врачи и Епископы: пост и диета очень полезны для человека. Сколько полезно, когда врач, простите меня, нам говорит: пять дней, отец мой, не будем пить воды ни капли, чтобы произвести лечение, посмотрим, что будет. Итак, пять дней я выдержал, мне стало очень хорошо. А насколько полезней, когда мы постимся ради души. Но и в этом теле живет душа бессмертная, и поэтому будем заботиться о душе, которая есть вещь безсмертная.
     Поститесь, дети, не слушайте, когда говорят, что пост - ничто, и что о нем говорят лишь монахи. Не монахи это говорят, дети, простите меня, это говорит Бог. Первая заповедь Божия была пост, как и Христос наш постился.
     Мы можем сказать, что постимся. Вот едим столько и столько. Разве сейчас это пост, дети, которым мы постимся? Когда мы едим, простите меня, столько и столько еды, хотя и не мазанной даже... Существует много постной еды. Человеку достаточно иметь здоровье и желание поститься. Как-то пришло одно лицо и говорит мне:
     -Батюшка мой, мне сказали, что пост не существует. И что, кто сказал, что бывает пост?
     Я велел ему попросить иерея открыть Библию и посмотреть, есть ли пост. "Только молитвою и постом... " говорит в Евангелии Христос наш и многое другое. И бесы и болезни и все страсти постом и молитвою изгоняются. Святой Предтеча, что тот ел в пустыни? Что ел ПреподобныйДавид? С одним Антидором проводил в пещере всю седмицу. Но "постом, бдением, молитвою небесные дарования стяжав". Потому освятил его Бог, и он живет триста пятьдесят лет в священном месте сем. Он есть великий чудотворец и живой Святой. Молитва, дети, и пост полезны душе человека. И Пророк Илья, говорит Святой Иаков, брат Господень, "подобострастный" человек был, но молитвою и постом заключил небо, и не было дождя на земле три года и шесть месяцев, и затем вновь помолился и испросил дождь, и небо дало дождь, и земля произрастила плоды свои.

     В 1989 году позвонил Старцу один иеромонах, духовное его чадо, из Северной Греции и его попросил совершить моление Святому Давиду о дожде на их окраине, потому что уже полтора года не было дождя. Овцы, сказал он Старцу, лижут языками своими землю, чтобы найти и поесть травы и вместо травы едят почву.
     Старец ответил ему (дословно): "Отец мой, Епископа в Епископии имеете и вы сами отцы Церкви, скажите народу, пусть постятся, как делали в древние времена и делают до сегодняшнего дня, пусть христиане помолятся, покаются, исповедуются и возьмут Святые Иконы, Священные Мощи и совершат Крестный Ход, и по вере нашей, по молитве нашей все, что испросим от Бога, даст нам. Так делали в Малой Азии, нашем Отечестве, как нам говорила мать моя: тоже самое делаем и мы здесь в селениях. Приходят христиане из деревень и берут Святые Мощи. Как только вынесут Святые Мощи из Монастыря, появляется облачко в деревне этих христиан, и идет там дождь в границах селения. Идет дождь и дается благословение Его. Если и не идет дождь, Бог дает нам росу и благословение Свое.
     Нам нужен дождь, но так же нужно заботиться о душах наших.
     И засухи, и все бывает за грехи наши. Поэтому молитесь, будьте со Христом и со Святой Церковью Его".

     Сказал Старец: "Некий человек спросил: поскольку отец Иаков любит Бога и Святых, и Преподобного Давида, и верит в Священные Мощи, и в Иконы, и в Бога, почему же Бог попустил, и он попал в госпиталь и ему сделали серьезную операцию?
     -Попустил Бог, чтобы смирился. Но снова помогла благодать Святого Давида и хотя говорили, что были серьезные болезни, их не было. Имею сердце, имею многие страдания, но на "страсти нынешнего времени к будущей славе" совсем не обращаю внимания. Вижу ежедневно гроб, вижу, что я смертный человек, но в этой смертной плоти живет душа бессмертная. Забочусь о душе моей, которая есть вещь безсмертная, потому, дети, и вы заботьтесь о душе вашей: вблизи Отцев Церкви."
     Старец часто посещал Святого Иоанна Русского, в основном, направляясь в Афины к врачам, которые его вызывали. "Как-то пришел я, - говорил Старец, - и вижу Святого живого в его раке (усыпальнице). Говорю ему:
     -Святче мой, как проводил ты жизнь в Малой Азии, какие имел добродетели, как освятился?
     Святой мне ответил:
     -В пещере, в которой была конюшня, я спал, а зимой покрывался соломой, чтобы не замерзнуть, имел и смирение и веру.
     Через некоторое время он говорит:
     -Подожди, отец Иаков, потому что пришли сейчас два человека и просят меня о больном ребенке. Подожди, пойду помогу ему.
     Вдруг опустела рака, потому что Святой ушел. Через некоторое время возвратился, не видел, как возвратился, но видел, что он как человек устраивается в раке своей.

     15 июля 1990 года в день воскресный, рано утром, как только отец Иаков спустился из своей келий в храм на Божественную Литургию, описывал он в Алтаре с изумленным лицом отцам Обители то, что Божественный Иоанн Русский духовным образом ему сказал ночью, которую он провел - "Бог знает" - перед Священной ракой с нетленными Мощами его в храме Его у Прокопия: "Христиане думают, что я сплю, умерший, что я мертвый и не подозревают, что я живой, их всегда вижу. Тело мое внутри, но я многажды исхожу из раки своей, бегаю среди людей, чтобы им помочь. Многое страдание. Они меня не видят; я же вижу их и слышу, что они говорят, и снова вхожу в раку мою. Но послушай, отец мой, что скажу тебе: много греха в мире, многое нечестие и многое неверие.
     -Почему ты говоришь это, Святче мой? - ответил я, - разве не видишь, сколько народа приходят к благодати твоей и тебе поклоняются?
     -Многие приходят, отец Иаков, но мало чад моих, - добавил Преподобный и продолжал: - Поэтому должна быть война из-за многих грехов народа.
     -Нет, Святче мой, - тут же сказал я ему встревоженный. - От малого возраста находился я все в войнах и мучениях: в Малой Азии, где родился, да и когда пришли мы в Грецию. К тому же, Святче мой, если внезапно случится война, погибнут и души без покаяния.
     -Быть войне, быть войне, быть войне, - ответил огорченно, но твердым голосом Преподобный и продолжал, говоря, что в районе Эвбеи будут наводнения, пожары и другие катастрофы, и некоторые другие бедствия.
     Когда все это и большее излагал отцам Обители отец Иаков, присутствовал здесь и один богослов, народный проповедник Слова Божия из Афин, который ночевал в Обители. Он просил Старца дать ему разрешение рассказать об этом в тот же день на проповеди.
     Старец дал разрешение, только попросил не объявлять о лице, при котором случились эти откровения, но сказать неопределенно "один иеромонах...". Уважаемый богослов послушался.
     Когда позднее об этом рассказывал христианам отец Иаков, он подчеркивал: "это говорю не я, потому что, простите меня, я вижу сны и фантазии, но это сказал Святой Иоанн Русский."
     Все, сколько открыл Преподобный Иоанн Русский в тот вечер Старцу, действительно произошло и происходит: 1 августа 1990 года была объявлена война в Персидском заливе, немного позднее на о. Эвбея случились наводнения из-за ливневых дождей. Погибли люди, и произошли великие разрушения и пожары, сгорели леса и другие площади. И как говорил Старец: "Разве те многие дорожные происшествия, которые бывают в нашем месте со столькими жертвами, не есть ли война?"

     "Как-то читал я, - рассказывал Старец, - житие Святого Серафима Саровского в том месте, где говорил Святой, что видел райские Обители: "в дому Отца Моего много обителей есть." Тогда говорю: "Боже мой, каковы же эти Обители?" Неожиданно упала книга из рук и очутился я в прекраснейшем месте. Передо мной была дорога, поросшая фиалками, все одинаковой высоты и сплошным ковром благоухающие, и рядом стоял Старец. Это был Святой Давид. Я хотел было пройти, но не решался, чтобы не помять цветы. Сказал даже, кто их насадил столь густо. Еслибы немного пореже, я бы поставил ногу между и не помял бы их; и не решался пройти. Тогда говорит мне Старец:
     -Проходи, проходи, проходи отец Иаков, не бойся, цветы эти не такие, как те, которые ты знаешь, не мнутся.
     И так, как я проходил, наступал на них, они не мялись. Вижу справа от меня крутой спуск, земляную дорогу, очень опасную, и говорю ему:
     -Какая эта крутая дорога. Если проедет автомобиль, подвергнется опасности. Старец говорит тогда мне:
     -Здесь, отец Иаков, нет автомобилей, оставь эту дорогу, не смотри на нее совсем, ты иди по дороге, по которой идешь. И так, идем мы по этой дороге, покрытой цветами, и я говорю:
     -Дай взгляну, что здесь есть.
     Вижу прекрасные домики, редко стоящие, как палатки и с дверками, полные цветов и красоты, и света, но они были совершенно пустые, ни одного человека не было внутри. Говорю тогда Старцу, который меня сопровождал:
     -Старче, какая тишина и какая красота сия здесь. Дайте же и мне такой домик, да сижу в молчании и творю молитву, потому что я человек молчания.
     Тогда Старец поднял руку свою и мне указал домик, который был для меня. Тут же очутился я в келлии моей и сказал: "зачем вернулся я в этот мир. Ах, не возвращался бы я, но жил бы всегда там!"
     Господи, Иисусе Христе, удостой и всех нас, которые имели благословение знать раба Твоего Блаженного Старца Иакова, ушедшего из привременного мира сего, жить в тех премирных обителях, молитвами его, молитвами Святого Давида и всех Святых, изряднее же представительством Пречистой Твоей Матери.
     Молитвенно возгласим: "Молитвами Святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже, помилуй и спаси нас". "Госпожа Богородица, Тобою спасение наше. Аминь."