Вопрос: отец Никодим, Вы один из монахов Священной Обители Преподобного Давида, и даже, постриженик блаженного Старца Иакова. Просим Вас, расскажите нам о Вашей жизни рядом с ним.
     О. Никодим: О Монастыре Святого Давида я услышал от Старца о. Иакова - незабвенного о. Никодима, когда он был у нас приходским священником в приходе нашем, в Паллинии Аттической. С целью поклониться его гробу привел меня Промысел Божий сюда в Монастырь, и тут я узнал Старца Иакова. Первое мое знакомство с ним было очень кратким, я взял у него благословение и после того, как попросил помолиться за меня, возвратился в Афины. В следующие дни видел его во сне три вечера подряд, вразумляющего меня и сказавшего, что если я буду бороться со страстями, все пойдет хорошо, и что он молится за меня. Я был под впечатлением от этого случая, и у меня создалось впечатление, что этот человек действительно святой. С тех пор меня привлекла благодать Божия, и я часто приходил в Монастырь, пока не решил стать монахом.
     Всего несколько дней я был в Монастыре как рясофорный, когда однажды, в то время как я находился коленопреклоненным в Алтаре во время Последования, ум мой блуждал, и я думал про случаи на работе, когда был мирянином. Старец сидел на своем троне. Вдруг вижу, что он делает мне знак приблизиться к нему, и начал мне говорить: "Чадо, радуюсь о тебе. Ты выглядишь, как Мелхиседек, будешь, как древний монах. Чадо, прошу тебя, не обижайся на меня за то, что скажу тебе. Прошу у тебя прощения". В недоумении я ответил: "Пожалуйста, батюшка". "Подумай, чадо, - продолжал отец, - вот ты был сейчас в своем селении, сидел в кофейне со скрещенными ногами и пил кофе, ожидая слуг своих, чтобы идти устанавливать решетки, которые вы оставили от прошлого дня на стройке!" В удивлении, что человек мог с такой подробностью узнать мысли мои, говорю ему: "Тысяча извинений, батюшка, сейчас именно об этом я думал!" "Нет, чадо, - говорит батюшка, - оставь все это, они относятся к прежнему. Сейчас ты монах и нужно смотреть вперед. Как земледелец, который держит плуг, смотрит вперед, чтобы сделать ровную борозду пахоты, так следует быть и монаху. Ну вот, чадо, я радуюсь о тебе, что таким вижу тебя. Ты похож на Мелхиседека".
     Так, со сладостью, он вразумил меня и я , изумленный, положил ему поклон и пошел на место.
     Как-то нам принесли в Монастырь несколько перепелиных яиц. Мы положили их в самодельный инкубатор, и вместе с цыплятами вылупился один перепеленок. Он рос быстрее других цыплят, и клевал их и ранил. Я, огорченный, ходил два раза взять благословение у Старца оставить его в лесу, чтобы он не причинял нам вреда, но было невозможно его встретить. Поскольку Старец часто исповедовал, и было несправедливо отрывать его из-за такого незначительного, как я думал, дела. Так решил я оставить на свободе цыпленка, а благословение взять позднее, хотя я и чувствовал голос внутри меня осуждающий. В тот же самый вечер, после Повечерия, Старец говорит мне: "Налей мне, чадо, немного водички, выпить пилюли." Когда дал ему воды, он говорит: "Сегодня днем, о. Никодим, пошел я прогуляться в лес. Там сел немного отдохнуть и вижусреди веток кустов выходит цыпленок, похожий на цыпленка куропатки или перепела. Подошло благословенное и вскарабкалось на ноги мои. Это был перепеленок. Я наклонился, погладил его, и он снова, фрут-фрут, - скрылся среди веток. Что скажешь, чадо? Что же это означает?"
     Я покраснел от стыда и говорю: "Батюшка, означает, что ничто не скрыто под солнцем".
     На другой день, утром, пришел я объяснить Старцу, что сделал и просить у него прощения. Тогда Старец говорит: "Чадо, непослушание и все, что делает монах без благословения, смерть есть. Когда мы что-либо делаем без благословения, не угождаем Богу, но Его огорчаем. Потому, чадо, во всем, что хочешь делать, бери благословение. И если не сможешь взять благословение в один день, возьми в другой. И если не сможешь в другой, оставь на следующий. Лучше запоздать, чем сделать совсем без благословения". Затем он начал мне перечислять от своего опыта и от Отцов различные случаи с монахами, которые, послушав своего помысла, а не Старца, причиняли себе великий духовный вред или погибали. Два часа перечислял он такие случаи, несмотря на усталость, чтобы я понял, насколько эта тема была важна для монашеской жизни и спасения моего.
     Здесь, к Славе Божией и к пользе Братий, хочу сообщить чудесный случай, который попустил Бог, и я пережил, несмотря на недостоинство мое.
     Было лето 1990 года. Я находился в складе Обители, где устраивал некоторые дела, когда открылась дверь и вошел Старец. Одновременно с его входом невыразимое благоухание наполнило атмосферу. Старец меня приветствовал, сказал два словечка и ушел. Я перекрестился и не предал значения случившемуся.
     В тот же самый вечер, в продолжение трапезы, на которой присутствовал и Старец, я вновь сильно ощутил невыразимое благоухание. Невольно говоря отцам: "Вы ничего не ощущаете?" Те посмотрели на меня с недоумением, и я понял, что они ничего не поняли. Однако, я увидел, как Старец бросает на меня взгляд и опускает голову свою, как "виновник".
     На следующий вечер, после Вечерни, когда я поклонился Старцу и поцеловал его руку, вновь я почувствовал то же самое благоухание. Я подождал у келлии и опросил одного-двух из отцов, почувствовали ли и они нечто, и снова ответ их был отрицательный. Я начал безпокоиться, может быть это был некий обман диавола. И я подумал сказать об этом Старцу. Но опять, как бы я ему сказал: "Батюшка, ты благоухаешь?" Мне показалось это трудным. Попросил Святого Давида просветить, что делать, так как боялся, что если бы я сказал это Старцу неправильным способом, то смутил бы его, хотя верю, Старец был выше всякого смущения. Но, несмотря на это, вновь не решался.
     На следующий вечер, пришел я в келлию Старца и попросил помыть клеенку, которая висела на веревке в его келлии. На нее клал ноги Старец, когда врач ухаживал за ним.
     Старец сказал: "Оставь ее, чадо, не мой, не мешает, повесь ее там на веревке." "Старец, - говорю, - немного водички на нее полью и принесу." "Хорошо, чадо," - ответил он. Направляясь к центральному источнику Обители, в то время, когда я поднимался по лестнице со двора, я подумал о том, что на эту клееночку кладет больные ноги свои Старец Святой мой, и за ним ухаживает врач. Сразу же струя, ветерок, сильный поток несказанного благоухания набежал на меня, и я не мог дышать. Невольно я упал на колени на лестнице и начал непрестанно плакать.
     Впоследствии я поднялся, вымыл ее и принял решение на другой день, прежде всего, сказать об этом Старцу. Иснова попросил я Святого Давида меня просветить, как говорить. На следующий день пришел я в келлию Старца и, когда постучал в дверь, услышал, что он говорит: "Входи, дорогой мой." У Отца была в обычае эта нежная фраза. И так, войдя в келлию, вижу Старца, лежащего на кроватке своей, смотрит на меня и улыбается. Ему говорю: "Благословение Вам, Батюшка." Но тот вместо ответа, продолжал улыбаться. Я в недоумении говорю: "Почему улыбаетесь, Батюшка, может быть у меня на лице пятно?" Тот не ответил, но продолжал улыбаться. Тогда говорю: "Батюшка, простите меня, хочу Вам сказать нечто важное." Но, как тот продолжал улыбаться, говорю: "Батюшка, последние три дня, когда нахожусь в одном и том же месте с одним из отцов Обители, чувствую благоухание, которое, полагаю, исходит от него. Боюсь, не обман ли это диавола?"
     Старец тогда посмотрел на меня серьезно в упор и сказал, одновременно крестясь: "Мы, чадо, будем креститься и делать все, что скажет Бог." Я положил ему поклон и вышел из келлии.
     Вопрос: Отец Никодим, мы подозреваем, что в этом, кажущемся странным поведении, Старец старался рассеять удивление и внутреннюю Вашу уверенность о святости лица его.
     О. Никодим: Как-то, у меня был помысл, и я не решался о нем признаться Старцу, поскольку он показался мне незначительным. Все-таки я решился исповедаться. В тот момент Старец выходил из Церкви Святого Харалампия, а я восходил на последнюю ступеньку лестницы, но прежде, чем мне шагнуть, вижу Старца, как открывает он дверь своей келлии и входит. Я был ошеломлен: как очутился Старец столь далеко во мгновение ока?
     Вопрос: Отец Никодим, это мне напомнило подобный чудесный случай, который мне рассказал один поклонник несколько лет назад. Два-три юноши попросили Старцапроводить их до пещеры Святого Давида, не зная, что это невозможно из-за болезни его. Старец им сказал: "Вы отправляйтесь, дети мои, а я иду."
     Когда после достаточного времени быстрой ходьбы пришли они в пещеру, нашли внутри Старца, их ожидающего. Ошеломленные они начали его спрашивать: "Когда пришел, батюшка, так быстро? Мы не видели, что ты нас обгонял по дороге" и т. д. И старец: "Пришел, дети мои, пришел".
     Подобные случая мы читаем в Синаксарях некоторых Святых, таких, как Святой Максим Кавсокаливит или Святой Марк Афинский. Кажется, что они повторяются в наше время.
     О. Никодим: Однажды я имел жестокую брань от помысла с десяти часов утра до двенадцати. Видя упорство брани, побежал я к Старцу признаваться. Как только взял благословение, прежде чем успел сказать, он говорит мне: "Чадо, для чего пришли мы в Монастырь?" "Чтобы спасать души наши",- ему ответил. "Если, чадо, осуществить на деле помысл, который имеешь, - и он мне сказал какой именно, - спас ли бы ты душу свою?" "Нет, батюшка, не спас бы." "Конечно. Теперь скажи мне, что ты хотел мне сказать." "Что Вам сказать, батюшка, иметь Ваше благословение", - сказал я, и ушел исцеленный.
     Вопрос: отец Никодим, как думаете, какая причина того, что так одарил Бог Старца?
     О. Никодим: Верю, что ею была - крайнее смирение его. Добродетель, которую он с детства возделывал по Писанию: "смиренным же дает благодать." Также послушание его. Ребенком имел он великое послушание родителям, монахом - Старцу Своему. И третьей причиной явилось старание Старца в подражании Святым.
     Наконец, я хотел бы выделить то спокойствие, которое находил всякий исповедник в епитрахили Старца. Сколь трудной и запутанной ни была бы проблема, душа уходила облегченной.
     Вопрос: отец Никодим, могли бы Вы нам сказать о чем-либо после успения Старца?
     О. Никодим: Не могу ни сказать о чудесном случае, который произошел в первую пятницу Приветствий (первая седмица Великого Поста) 5-го марта 1993 года. Из-за тяжелого радикулита от грыжи межпозвоночного диска, который подтвердился посредством осевой томографии, я два месяца находился на кровати с ужасными болями. Несмотря на физиотерапию, которую делал я по благословению Старца о. Кирилла, тяжелое состояние продолжалось. Поскольку перед этим произошло чудесное исцеление поясницы о. Павла, сказал и я: "Почему и мне не попросить помощи Старца, чтобы стать здоровым?" И так, я взял немного масла на ватку из лампадки с гроба и, после того как перекрестился на икону Панагии и на Святые Мощи, пошел в Алтарь, встал на колени перед иконой Святого Давида и горячо молился, говоря: "Святче мой, батюшка Иакове, помоги мне. Сделай меня здоровым." Я перекрестил три раза поясницу и сказал: "Если ты меня исцелишь, батюшка, буду говорить повсюду о чуде твоем." Сразу же, в тот же момент, у меня прошла боль и душа моя наполнилась неописуемой радостью. Было утро после Последования, когда это случилось. Эта радость жила в душе моей до вечера. Когда кончилось Последование Приветствий, видя самого себя здравым, я рассказал о случившемся Старцу нашему о. Кириллу. Когда он меня выслушал, сказал: "Дивен Бог во Святых Своих!" Еще он посоветовал крестить поясницу мою маслом в три последующих дня, призывая молитву Старца. И мне пожелал иметь всегда на него надежду. Так я и сделал.
     И с тех пор совершенно здоров и, только если случится поднять большую тяжесть или побежать, кое-что мне напоминает, что у меня была болезнь в пояснице.
     Еще хочу Вам сообщить о чудесном явлении Старца во время Божественной Литургии. У нас было раскрыто одно крыло Обители, и я заботился о строительстве и установке больших железных перекрытий на новой крыше (так как до монашества у меня было ремесленное производство). Так как это была тяжелая работа, а техника здесь бедна, и не имел я специалистов-помощников, я чувствовал тревогу за завершение дела и еще, поскольку начинались дожди.
     Итак, когда я был в церкви и продолжалась Божественная Литургия, то ум мой не отступал от этих мыслей. Вдруг, вижу, что из северной двери Алтаря выходит Старец, одетый в камилавку, окруженный сияющим светом. Борода его - как бриллиантовая. Тот свет, который исходил от Старца, был настолько сияющий, что я не видел ничего другого в церкви, несмотря на то, что слышал певчих и Иерея. Он приближался ко мне с лицом радостным, говоря: "Я скажу тебе, чадо." Слова эти изгнали из меня всю тревогу относительно этого дела. Я даже подумал после того, как мне скажет Старец, что еще хочу! В тот момент услышал я служащего Иерея: "Твоя от Твоих..." Тогда я почувствовал в душе ответ Божий и на это дело, что все именно есть Его и Тому мы снова все приносим. Одновременно, ради священного этого момента, упал я на колени, в то время как Старец пропал передо мной. И я вновь увидел Храм, как он был.
     Итак, является фактом: Старец - здесь живой помощник нам во всем. И действительно! Мы и не понимали, как окончилось это дело, так что все мы удивляемся, однако, не следует удивляться, но славословить Бога, Который нас удостоил и знать и иметь благословение жить под руководством такого раба Божия, который тогда, и еще более сейчас поддерживает нас во всех душевных и вещественныхнуждах. Благодать Старца да будет с нами и со всем миром. Аминь.