В течение всей жизни нашей мы должны часто повторять изречение царственнаго Пророка: "Правда Твоя, Господи, как горы Божией; суды Твои - бездна великая" (Пс.ХХХV, 7). На эту бездну как бы перстом указывают два библейских почетных служителя Египетскаго Фараона: виночерпий и хлебодар. Оба - служители одного царя, оба впали в немилость его, оба отданы под арест и посажены в тюрьму за тяжкую вину, на обоих положил царь свой гнев, и об обоих вспомнил он во время придворнаго пиршества, обоих мог бы он и помиловать, если-бы то угодно было правде Божией, или же обоих осудил бы на смертную казнь при равной их вине; однако-ж, одного осудил на безчестную казнь, а другому возвратил свою милость и поставил его на прежнее место служения: хлебодара велел повесить, отдав в пищу хищным воронам, а виночерпию велел быть в прежней его должности - предстоять царскому столу. Таковы - судьбы Божии, одних Он, по праведному Своему суду, удаляет от Своего лица, других удостоивает Своего лицезрения по великой Своей милости. "И кто может изследовать великия дела Его? кто может измерить силу величия Его? и кто может изречь милость Его?" - говорит сын Сирахов (XVIII, 3, 4).
     Сколь сокровенны и непостижимы судьбы Божии о Навуходоносоре, царе Вавилонском, и о Фараоне, который не знал Иосифа (Исх. I, 18)! О них справедливо сказал бл. Августин: "Один (Навуходоносор) за безчисленныя свои нечестия был наказан Богом, и чрез то был приведен ко спасительному и весьма полезному покаянию (исправлению себя). Напротив, Фараон ожесточился, несмотря на казни Божии, пренебрег ими, и погиб в Красном море со всем своим воинством, оба они были люди: оба цари языческие, оба были наказаны". Почему же неодинаковый конец получили? - Один понял карающую руку Божию, раскаялся и исправил свое поведение; другой не повиновался возвещенной ему воле Божией, остался в своем греховном упорстве - и погиб.
     Вот другой пример непостижимости суда Божия: одним из лучших царей иудейских был Аса, который делал добро пред Богом и укрепил свое царство, ниспроверг идолов во всей земле иудейской, истребил идолопоклонство, - эту скверну первых царей в колене Иудовом и Вениаминовом, уничтожил поклонение высотам и дубравам. Однако-ж этот славный царь, долгое время похвально царствовавший, бывший тридцать лет примером благочестиваго царя, при конце своего царствования потерял первую славу свою, изменившись к худшему. Он заключил в тюрьму пророка Ананию, обличавшаго его в дурных поступках, казнил многих невинных граждан и, наконец, разболевшись страшно ногами, не обратился к Богу с покаянием в своих согрешениях и с молитвою о своем исцелении, а прибег лишь к врачам. О, как переменился он к худшему, как не похожи последния его деяния на первыя! Первоначально бывший царем правды сделался самонадеянным ослушником воли Божией, объявленной ему чрез пророка (2 Паралип. XV-XVI). - Напротив, беззаконнейший и нечестивейший в течение всей своей жизни Манассия, доведший народ иудейский до той степени нечестия, что он сделался хуже тех народов, которые Богом истреблены от лица сынов Израилевых, познал в несчастии своем тяготеющую на нем руку Божию, обратился к Богу, раскаялся в своем нечестии и получил прощение и милость Божию (2 Пар. XXXIII, 9). О, Боже! суды Твои - бездна великая, бездна без меры глубокая!
     Саул и Давид (первые цари народа Израильскаго), как они удивительны для нас по различию над ними суда Божия! Оба они были вначале достойны похвалы, оба тяжко согрешили с соблазном для всего царства, оба подверглись тяжким наказаниям, но как противоположно подействовали на них эти наказания! Саул отвердел в своем нечестии и бедственно скончался; Давид обратил наказание во врачество для себя, и оказался возлюбленным избранником Божиим. Здесь не у места вопросы: почему это? и - для чего? Такия вопрошения происходят по наваждению духа злобы, и многих погубили бедственно. "Что, подлинно ли сказал Бог: не ешьте плодов ни с какого дерева в райском саду?" - спросил некогда хитрейший из всех зверей жену (Еву) (Быт. III, 1). На вопрос этот Ева должна бы была отвечать лукавому зверю: "Мы знаем, что Бог заповедал нам не есть плодов с одного только дерева познания добра и зла, но почему и для чего Он заповедал это - того мы не должны спрашивать у Бога". Его святой воле так было угодно, причины же такой Его воли испытывать нам нельзя: "Кто бо познал ум Господень? или кто был советником Ему? или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все (существующее) из Него, Им и к Нему" (Рим. XI, 34-36). Думаю, найдутся утверждающие, что не запрещается иногда спросить о причине той или другой заповеди. - У кого? Неужели у Бога, Которому одному известно, что хорошо или что только позволительно? Если слуга у своего господина или подчиненный у своего начальника требует объяснить ему причину какого-либо приказания или распоряжения, то первый почтет это за оскорбление себе, а второй - за бунт и неповиновение себе, ты же осмеливаешься на большую дерзость против Бога? Кроме Его святой воли нет другой причины у Промысла Божия.

     Св. Афанасий, архиепископ Александрийский, описывает в деяниях Антония Великаго такое происшествие: два монаха предприняли путешествие, чтобы посетить св. Антония в его пустыне. Но, идя по безводной жаркой пустыне, совершенно изнемогли от жажды, и один из них уже умер, другой же был при смерти. Св. Антоний находился от них далеко, за несколько миль. Сидя в своем монастыре на камне, он призывает поспешно двух своих монахов и говорит им: "Как можно скорее бегите туда-то, в пустыню, захватив с собою сосуд воды, ибо один из двух идущих к нам братии уже умер от жажды, а другой еще дышит, но весьма страдает и ослабел; если замедлите, то и другого не застанете в живых: это открыл мне Бог, когда я стоял на молитве". Получив повеление, посланные немедленно и охотно пустились в путь: нашедши странников, тело умершаго предали земле, а другого, освеживши его водой и подкрепивши пищею, привели с собою к св. Антонию. При этом описании Афанасий благоразумно замечает, что кто-нибудь может спросить: "А зачем св. Антоний не послал своих монахов раньше для спасения странников, еще до смерти одного из них?" Такой вопрос, поистине, неприличен для христианина, потому что это не было делом св. Антония, но это был суд Божий: Сам Бог изрек Свой праведный приговор над умирающим и о жаждущем - живом; Он же открыл Свою волю св. Антонию о спасении странника.
     Антоний Великий, размышляя сам в себе, удивлялся сокровенным и недоведомым тайнам Божиим, и воззвал смиренно к Богу: "О, Господи, Боже мой! Тебе бывает благоугодно иногда даровать долголетнюю жизнь людям, по-видимому безполезным и погруженным в бездну беззаконий, а иногда преждевременно лишаешь жизни сей людей весьма полезных для блага общества. Одни, мало прегрешившие, казнятся Тобою тяжко; другие, напротив, живут себе без всяких скорбен, счастливо, и чрез это получают дерзость совершать преступления: "Исходит как бы из тучности неправда их" (Пс. LХХII, 7)?" Во время этого размышления Антоний слышит голос: "Внимай самому себе: то, о чем ты размышляешь, есть суд Божий, и ты его не изследуй и не испытуй".
     "О, как велики дела Твои, Господи! Весьма глубоки помышления Твои! Человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет сего" (Пс.ХСI, 6, 7). Поистине, Ты - Бог сокровенный.

     В тысяча сто семнадцатом году, когда во всей Италии было землетрясение, некоторые из жителей города Мадиолана собрались (повествует Рогерий) в одном доме по делу об исправлении нужд общественных. Вдруг слышится со двора голос, зовущий по имени одного из числа бывших в том доме, чтобы он вышел. Тот, кого вызывали, недоумевал, кто зовет, и кого, - а потому медлил выходить, ожидая повторения зова. Неожиданно какой-то незнакомец, приблизясь к двери, просит, чтобы позванный поскорее вышел; едва последний отошел на несколько шагов от дома, как падает дом и губит под своими развалинами всех, бывших внутри его. Спрашивается: почему один только из бывших в доме спасен от смерти, а все прочие погибли? - Суды Господа - великая бездна! Кто не видит ясно в этом происшествии повторения древних чудес? Так вывел ангел Господень Лота с его детьми из Содома, а всех прочих жителей оставил в жертву огню. Таким же чудесным образом сохранены были невредимыми и многие другие люди, находившиеся вместе со множеством людей, которые погибли от какой-либо причины, произведшей общее бедствие, общую пагубу.

     В тысяча пятьсот девяносто седьмом году жил в Сицилии, на месте, носившем название: "Царская Гора", человек, упорно проводивший распутную жизнь. Знакомый ему, благочестивый монах много раз увещевал его, чтобы он исправился и отстал от мерзкой, богопротивной жизни, разврата с непотребными женщинами, но он пребывал в своем ожесточении (а быть может, и в вольнодумстве и безверии) и оставался неисправимым. Прошло немного дней после последняго увещания, и он погиб в объятиях непотребной женщины, на ея постели, будучи нечаянно проколот штыком. Там же другой, подобный первому, беззаконник, много лет проживший в непотребстве с безчестною женщиною, услышал о погибели своего друга и оставил беззаконное сожитие. Сделавшись целомудренным чрез наказание и погибель перваго беззаконника, он остальныя шестьдесят лет своей жизни пребывал в сердечном раскаянии о своих грехах. - Что сказать обо всем этом, кроме справедливаго изречения: Суды Твои, Господи, бездна великая и неизмеримая!

     Для Божественнаго апостола Павла было весьма дивно определение Божие о двух близнецах Ревекки - Исаве и Иакове. Ибо, когда они еще не родились и не сделали ничего добраго или худого, почему можно было бы предпочесть одного из них другому, Бог наперед уже сказал: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел. - Что же скажем об этом? Неужели неправда у Бога? - Никак! О, человек, кто же ты, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетнаго употребления, а другой - для низкаго (Римл. IX, 11-13. 14.20.21)?
     Неужели между горшечником и глиною меньше различия, чем между Богом и человеком, ничтожным червем? Кто же дерзнет сказать Богу: зачем Ты, Господи, так делаешь?

     Св. Дорофей разсказывает: в некоторый город пришел корабль с невольниками, а в городе том жила одна святая дева. Она, услышав, что пришел оный корабль, очень обрадовалась, ибо желала купить себе маленькую девочку, и думала: возьму и воспитаю ее, как хочу, чтобы она вовсе не знала пороков мира сего. Она послала за хозяином корабля того и, призвав его к себе, узнала, что у него есть две маленькия девочки, именно такия, каких она желала, и тотчас с радостью отдала она цену (за одну из них) и взяла ее к себе. Когда же хозяин корабля удалился из того места, где пребывала оная святая, и едва отошел немного, встретила его одна блудница, весьма развратная, и, увидев с ним другую девочку, захотела взять ее; условившись с ним, отдала цену, взяла (девочку) и ушла с ней. Видите ли тайну Божию? Видите ли суд (Божий)? Кто может объяснить это? В самом деле, святая дева взяла ту малютку, воспитала ее в страхе Божием, наставляя ее на всякое благое дело, обучая ее иноческому житию и, кратко сказать, во всяком благоухании святых заповедей. Блудница же, взявши ту несчастную, сделала ее орудием диавола. Ибо чему могла оная зараза научить ее, как не погублению души своей? Итак, что мы можем сказать о страшной сей судьбе? Обе были малы, обе проданы, не зная сами, куда идут, и одна оказалась в руках Божиих, а другая впала в руки диавола" [1]. Кто в этом событии изследует глубину и таинственность судеб Божиих? Судьбы Твои, Боже, бездна многа!

     Нечто подобное нашел и узнал Григорий Великий в кругу своих родственников. Этот святейший муж имел трех теток: Емельяну, Тарсину и Гордиану, которыя все три посвятили свою жизнь Христу, поступив в женский монастырь. Две из них, нерушимо храня свои обеты, до конца жизни с честию пребыли в девстве. Третия, Гордиана, не внимая никаким наставлениям и не повинуясь монастырской власти, расторгла свое общение с святыми сестрами и удалилась от них, отдавшись светской жизни: суды Твои, Боже, бездна великая!

     "Бог высок могуществом Своим; все содержит крепостию Своею, - и кто найдется такой, как Он, сильный? Кто в состоянии изследовать дела Его и сказать Ему: Ты поступаешь несправедливо" (Иов.ХХХVI, 22.23)? Благоразумно и весьма осторожно в этом отношении выразился царственный Пророк, говоря о себе Богу: "Я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою". (Пс. LXXII, 22). Другими словами: "Твоих судеб не испытываю я, Боже, я, ничтожный пред Тобою, подобно существам: мое дело слушать Твой голос и повиноваться своему Господу, но не изследовать Твоих дел и предначертаний".

     Это еще не диво, что Давид, с детства пасший стадо скота, и не занимавшийся высшими науками, понимал себя и судил о себе так скромно по доброте своего сердца и по внушению Божию. Но сами Серафимы, высшие духи - служители Божии, так же поступают пред Богом; ибо когда Слово Господне огласило небеса и землю об отвержении (Богом) иудеев, тогда Серафимы (у каждаго из них по шести крыльев) двумя крылами закрывали каждый лицо свое, двумя закрывали ноги свои и двумя летали, обнаруживая тем, что они своим разумом не могут воспарить до той высоты, на которой совершаются чудныя и непостижимыя дела Божия, потому что никакой разум твари не постигает Божественных судеб Всемогущаго Творца своего: для них достаточно знать и быть убежденными, что Трисвятый Бог Свят, и исповедывать друг перед другом неизреченныя Его Божественныя совершенства, взывая к Нему: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф: полны суть небеса и земля безпредельной славы Его (Исайя, VI). Если небесные разумные духи так смиряются, и исповедуют непостижимость Божественной тайны, тем более нам, слабой персти земной, хотя и получившим по дару Божию "дыхание жизни и слово разума", прилично исповедываться пред Богом, взывая: Праведен Господь во всех путях Своих, и Свят во всех делах Своих (Пс.СХLIV, 17).

     Часто видим мы во вселенной чудные перевороты и перемены, неожиданныя события, есть у нас довольно предметов, о каждом из которых можем вопросительно сказать: "Увидим, чем это кончится?" По временам случается с нами самими что-нибудь, удивляющее нас своею неожиданностию, и мы безполезно ропщем и говорим: "Не думал и не гадал я, чтобы это так случилось". Бедные мы невежды в предусматривании будущих событий! Да и в происходящих теперь событиях мы не легко можем уразумевать истинныя причины их, кроме одной, действующей во всех событиях, и притом причины истинной и несомненной. Случилось это или что другое потому, что так было Богу угодно устроить или допустить по Его премудрому, неведомому для нас, но всегда праведному и благому Промыслу. "Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути Мои, - говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших" (Исаия, LV, 8. 9). Св. Григорий сказал: изследывать сокровенныя причины судеб Божиих значит противопоставлять нашу греховную гордость советам, или определениям, Его. Наша обязанность, наше дело - при всяком необычном событии повторить слова св. Павла: "О, бездна богатства, и премудрости, и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неизследимы пути Его" (Римл. XI, 33).

     В земной нашей жизни мы многаго никогда не постигнем разумом. Довольно для нас знать, убедиться и несомненно веровать, что Бог не несправедлив, и в последний день судный не найдется никого из подсудимых, который бы сказал что-либо иное Господу, кроме слов: "Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои" (Пс.СХУIII, 137). Некогда Царь Давид, видя нечестивых счастливцев мира, увлекающих за собою своим примером некоторых из народа Божия, желал уразуметь судьбы Божии о них. Долго и безуспешно размышляя об этом, он смиренно сознался: "Трудно для меня уразуметь это, пока не войду во святилище Божие" (Псал.LХХII, 16. 17). Надлежит нам до будущей жизни отложить более полное уразумение непостижимых судеб и целей высочайшей премудрости Божией!
     Итак, перестанем и мы расширять крылья любопытствующаго нашего суждения о предметах нам, недоведомых. Волны безграничнаго океана Высочайшаго Ума, непрестанно приливающия и отливающия, восходящия и нисходящия, превосходят быстроумие всякой мудрости, не только человеческой, но и ангельской. И как же могли бы мы постигнуть конечныя причины глубочайших Божественных судеб? Кто может постигнуть Божие предопределение: зачем этот родился в язычестве, другой в христианстве? почему Евангельская проповедь во многих странах огласилась довольно поздно, тогда как в других распространилась рано? почему одно государство наполнено еретиками, другое свободно от всех пороков неправоверия, и в нем сильно укоренилось благочестие? зачем наказание Божие за грехи одних минует до времени, а других постигает? зачем иногда невиновные в преступлении предаются суду, обвиняются и погибают, а грехи некоторых людей отзываются на их детях и дальнейших их потомках? зачем один умирает во младенчестве, другой доживает до глубокой старости? зачем один, мало погрешив в чем-либо, погибает без покаяния; другой же, долгое время пребывая погрязшим в тяжких беззакониях, наконец исправляется и получает кончину, достойную христианина? зачем один утопает в богатстве и роскоши, другой не имеет ни куска хлеба, ни копейки денег?
     Безпокойный и чрезмерно любопытный ум! зачем тебе разыскивать это? Бог попустил, Бог восхотел, Бог сотворил все. Для нас совершеннейшею правдою должна быть воля Божия, - высочайшею мудростию - доброхотное и спокойное последование Ей.

     Примечания:

     [1] Разсказ передан словами русскаго перевода творений преп. Дорофея, 9-го изд Оптиной пустыни, 1904 г.