Старец Иона Часть третья Подчинение воле Божией

     Еще когда отец Иона жил в монастыре Св. Екатерины, было положено начало новой обители. Сам его основатель рассказывает, как это происходило:
     Первый житель, поселившийся на месте, где теперь стоит святая обитель, был отец Илларион. Он пришел ко мне после Крымской кампании, получив от своего военного начальства отставку. Я принял его к себе по его просьбе и оставил жить в послушании и работать в приобретенной у Марии Романовны и соседа Молявки усадьбе. Первая была приобретена за 130 рублей, а вторая - за 115. Строений здесь никаких не было: одна земля и заросли. Отец Илларион сделал себе куренек из хвороста, нарванного здесь же, из дикого бурьяна сделал крышу и жил здесь целое лето. Потом Бог благословил, и появилась маленькая келийка на чистом, не заросшем месте. Купив барочного леса, я поставил в углах столбы из толстых бревен, а затем стены из досок длиною и шириною в naiu аршин.
     В этой келии мы жили вдвоем... Здесь был сад, в котором росли разные фруктовые деревья: груши, яблоки, сливы, вишни, орехи. Место это было отгорожено от Выдубицкого монастыря забором.
     Когда отец Илларион жил здесь один, он увидел однажды выходившее из земли пламя, охватившее всю местность, где ныне стоит малая церковь. Видел огромный огненный столп, доходивший до небес. Столп виден был даже на горе, где ныне собор. Много ему было страхов от диавола. Диавол гнал его отсюда. К отцу Иллариону неоднократно приходили воры и грозились убить его, но Бог его во всем хранил и укреплял. Диавол поносил его и говорил, зачем он здесь живет - лучше жить в монастыре, чем здесь. Диавол рыдал всю осень, зиму и весну, ходя по переулку и кляня отца Иллариона, Николая и Романа, которые жили втроем, а также приговаривал: "Проклятые черноголовые, длинноволосые калугеры зудят мне, гонят меня и покою мне не дают, из моего древнего и давнего наследия гонят меня". Братия все это слышали и терпели.
     Спустя два года как они здесь поселились отец Илларион видел большой разлив воды по всему саду: вода стояла стеною в полтора аршина. Это видение было ночью. Отец Илларион хотел выйти ночью, отворил наружную дверь и увидел большой разлив. Посмотрел - выйти с порога нельзя. Он страшно испугался, начал черпать воду руками и умывать руки и лицо...
     Отец Илларион вытерпел там много горя, скорбей, болезней, наготы и голода. Никто не хотел верить, что на этом месте будет монастырь. Некоторые из братии Выдубицкого монастыря насмехались над нашей надеждой, говоря, что монастырь здесь будет, когда у них на ладонях вырастут волосы. Когда отец Илларион впадал в скорбь и терял веру в возможность построить монастырь, повторял слова этих братий: "Когда у меня на ладони вырастут волосы, тогда здесь будет монастырь".
     До поступления в Выдубицкий монастырь мы с отцом Илларионом жили в саду: вместе работали, очищали участок от бурьяна, сажали деревья, поливали их, посадили испанских вишен. Так я прожил в саду целое лето...
     Затем отец Иона переселился в Выдубицкий монастырь, находившийся по соседству с участком, который был указан Богом для строительства обители. Живя здесь, он продолжал навещать место, на котором предстояло быть построену новому монастырю:
     Когда мне было очень тяжело от ненависти и нападок братии, я уходил в сад и, глядя с грустью на это место, думал, как может здесь быть святая обитель. Иногда высказывал эти мысли брату Иоанну, и он тоже не верил в возможность, что здесь будет монастырь. Я погружался в мрачные мысли: как здесь быть великому делу, когда у меня ничего нет и я ни к чему не годен; а тут еще терплю постоянные нападки от врага и разные неприятности.
     Бывало, приду я после обедни в сад, поставлю самовар, и пьем с братом Иоанном чай. Отворим окошко, приготовим на столе пищу для соловьев: муравьиные яйца, сыр, который приносил для них брат Иоанн. Приготовив все, зовем их: солка, солка! А они прямо в окно летят и здесь же запевают. Они у нас в келии были как цыплята: смелые, ничего не боялись. И так было все года летом.
     Потом я принял отставного солдата Гавриила. Он жил с Иоанном в одной келии. Жили они хорошо, берегли себя, внимали себе, ни с кем знакомства не имели. Сначала я тоже жил с ними в саду. Не помню, в котором году к нам в сад начала прилетать необыкновенная птичка и садиться на груше, на самой ее верхушке, неподалеку от нашей келии. Величиною она была с голубя, только перья у нее были разноцветные и необыкновенно красивые - блестящие. Она садилась, оборотясь к нам носиком, и пела очень приятно, усладительно. Сначала брат Иоанн ничего не говорил - ему было приятно ее пение, - а потом начал гнать ее и пугать. Однако она нисколько не поддавалась испугу, сидела на одном месте и непрестанно пела. Цвет ее перьев часто менялся: иногда грудь была белая, синеватая, желтая, крылья зеленые, хвост белый, а иногда голова была красная, грудь желтая, крылья белые, спина зеленая, хвост голубой. К нам в сад никто не ходил, и мы никого никогда здесь не видели и об этой птице никому не говорили, так как это было видимое чудо Божие. Невозможно было постоянно сидеть и петь на одном и том же месте и не бояться ничего, не поддаваться ни малейшему страху. Видя дерзость брата Иоанна, я укорял его, но он мне отвечал, что она ему спать не дает. Она пела ровно сорок дней и сорок ночей. В последний раз она была вся совершенно белая. Она сидела на дереве и просто сияла. При восходе солнца она слетела с дерева, несколько раз облетела все наше место кругом, остановилась в воздухе, как делают копчики, когда увидят добычу, три раза издала какие-то звуки и улетела. И больше мы ее никогда не видели. Тогда только брат Иоанн убедился, что это была необыкновенная птица и очень сожалел, что пугал ее.