Старец Иона Часть четвертая Скорби, испытания и их плоды

     Уже с самого основания монастыря Святой Троицы старец Иона имел целью применение в его жизни тех начал монашества, которые он воспринял, живя рядом со святым Серафимом Саровским и монахами аскетической школы преподобного Паисия Величковского.
     С самого начала устав монастыря не позволял принимать в монахи тех, кто переходил из других монастырей, но только тех, кто приходил из мира. Тогда, как, впрочем, и сейчас, в России существовал плохой обычай, чтобы монахи меняли монастыри. Это всегда плохо сказывалось как на жизни обителей, так и на духовном состоянии самих монахов.
     Монастырь Святой Троицы был настоящей, а не формальной общежительной обителью, где все имущество было общим и никто из братии не имел ничего своего. Монахам строго запрещалось выходить за пределы обители без благословения, как это было распространено в ту эпоху. Об этих правилах существования новой обители пишет сам старец в своем письме к обер-прокурору Святейшего Синода.
     Второй отрывок из письма к обер-прокурору Святейшего Синода Константину Петровичу Победоносцеву
     В святой обители совершается и строго хранится устав святого Федора Студита: в церкви Божией, трапезе, поварне, хлебне, просфорне и всех послушаниях, а также по келиям, как в монастыре, так и вне монастыря - в монастырских владениях. Строго воспрещается, чтобы кто-то имел что-либо свое, но чтобы все было общее. Совершенно воспрещаются самовольные отлучки из монастыря, знакомства с мирскими людьми, пьянство и другие неблаговидные поступки. Нарушители не терпятся и выгоняются вон навсегда. Из других обителей никто не принимается единственно для того, чтобы сохранить целость и благоустроение всех братий. И ныне благодатию Божиею всецело и везде без всякого нарушения сохраняются сии священные правила, заветы и предания Святых Отец...
     Все стороны жизни монахов обители отличались христоподражательной бедностью: в одежде, обстановке келий, еде. И сам старец как летом, так и зимой носил одни и те же сапоги, легкий потертый подрясник и убогую рясу. Одни из самых верных его учеников - отец Мануил - писал:
     "Старец Иона сам был такого духа, что не принадлежал уже ничему земному; того же требовал он и от братии. Но мы, в числе их и я, далеко еще были от духовного совершенства нашего великого аввы."
     Послушание для старца было самым главным признаком духовной зрелости монаха. Архимандрит Спиридон рассказывает в связи с этим следующую историю:
     "У него был обычай два-три раза в неделю обходить весь монастырь, все послушания, монастырские заведения, смотреть, где и как братия трудится... Ходил всегда один, без келейника, несмотря на возраст. И вот однажды идет отец Иона мимо здания братской трапезы. Навстречу ему идет послушник, неся большую стопу тарелок. Поскольку руки у послушника были заняты, благословения надлежащим образом он не мог взять, а только низко поклонился и сказал:
     * Благословите, батюшка.
     * Бог благословит. Что несешь?
     * Тарелки, батюшка.
     * Куда?
     * В трапезу.
     И тут отец Иона почти грозным тоном скомандовал:
     * Брось!
     Тот моментально, не размышляя, бросил всю стопу тарелок себе под ноги на кирпичный тротуар. От тарелок остались одни черепки. Неизвестно, что получил послушник от старших трапезных, но отец Иона вызвал благочинного и распорядился:
     * Запиши такого-то на постриг - он будет истинный монах.
     А тот и послушником-то был немногим более года."
     Каждый постриг монахов был для монастыря большим событием. Об одном таком случае - особенно необычном, потому что тогда за один раз постригалось двадцать шесть монахов, - который произошел седьмого января 1885 года, в праздник святого Предтечи Господня Иоанна, рассказывает бывший тогда послушником Митрофан Ковш, который в тот день стал монахом с именем Мануил, а затем в великой схиме получил имя Серафим. Митрофан был послушником на протяжении одиннадцати лет, и все это время диавол постоянно вел с ним брань, чтобы он оставил обитель. И когда Митрофан наконец победил свой помысел, старец, которому это было открыто, немедленно благословил его на постриг. Ночью на пятый день непрерывного пребывания в церкви после пострига, как того требовал устав обители, монах Мануил в тонком сне увидел безутешно скорбящих демонов. И когда сам их князь спросил их, почему они скорбят, демоны ответили ему: "Как нам не скорбеть, когда Иона постриг столько монахов?"
     Старец насаждал среди своих учеников священную традицию умной молитвы. На этот счет мы располагаем свидетельством монаха Виктора, который рассказывает следующее:
     Однажды старец заказал иеромонаху Ираклию, опытному столяру, сделать штук двадцать пять особых низеньких скамеечек. Когда они были готовы, старец велел позвать старших монахов и раздать им эти скамеечки с таким советом:
     "Когда вы свободны, то после общего правила садитесь на эти скамеечки и занимайтесь на четках Иисусовой молитвой, сколько позволяет время - с полчаса или час. Этим ум просвещается. После этого можно ложиться - непременно на правый бок. Лежа прочитывайте покаянный псалом Помилуй мя, Боже и Верую. Делайте так всегда и храните совесть. Если будете так делать, то Бог вас не оставит и пошлет все нужное - даже через забор вам набросают. А если не будете хранить совесть - пойдете за забор, и там ничего не дадут".