Предназначение Библии - быть наивысшим авторитетом в вопросах веры, благочестия и богослужения. Учит ли Писание, что оно "самодостаточно?"

Наиболее очевидная предпосылка, лежащая в основе учения о Писании как единственном источнике христианского вероучения, состоит в том, что Библия содержит в себе все неообходимое и достаточное для истинной веры, благочестивой жизни и правильного богопочитания.

Для подтверждения этого положения чаще всего приводится следующее место из Нового Завета:

"Притом же ты с детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3:15-17).

Те, кто обычно использует эту цитату для защиты единственности Священного Писания как источника веры, утверждают, что здесь говорится о самодостаточности Писания, потому что "если Писание может сделать благочестивого человека... совершенным, то... для того чтобы достичь полноты совершенства, нет необходимости в Предании."

Что же, в самом деле, следует из приведенного новозаветного текста?

Прежде всего спросим себя, что подразумевает апостол Павел, когда говорит о писаниях, которые Тимофей знал с Детства? Можно с уверенностью сказать, что Павел не имеет в виду Новый Завет, так как когда Тимофей был ребенком, новый Завет еще не был написан - фактически он не был завершен даже тогда, когда Павел писал это послание к Тимофею: еще не существовал во всей полноте тот новозаветный канон, каким мы его знаем сейчас. Очевидно, что здесь и во многих других ссылках на "писание," встречающихся в Новом Завете, апостол Павел имеет в виду Ветхий Завет. Таким образом, если данный отрывок хотят использовать для установления границ того, что является боговдохновенным авторитетом, то нужно исключить не только Предание, но также и сам этот отрывок и вообще весь Новый Завет.

Во-вторых, если апостол Павел хотел здесь исключить предание как не имеющее пользы, то можно только удивиться, почему он в той же главе сам использует внебиблейское устное предание. Имена Ианний и Иамврий не встречаются в Ветхом Завете, однако в (2 Тим. 3:8) апостол Павел говорит, что они "противились Моисею." Здесь он опирается на устное предание, гласящее, что имена двух наиболее выдающихся египетских волхвов, упоминаемых в повествовании об Исходе (главы 7-8), были "Ианний" и "Иамврий." (Иллюстрированная библейская энциклопедия. Труд и издание архимандрита Никифора. Москва, 1891. Репринтное издание. М. Терра, 1990. С. 314. "Иамврий").

И это никоим образом не единичный случай, когда в Новом Завете используется внебиблейский источник. Самый известный пример находим в Послании святого апостола Иуды, цитирующего книгу Еноха (Иуд. 1:14; ср. Енох 1:9).

Когда Церковь официально утвердила канон священных книг Ветхого и Нового Заветов, основной целью такого установления была защита Церкви от подложных книг, претендовавших на апостольское авторство, а фактически написанных еретиками (например, Евангелие от Фомы).

Еретики не могли основывать свое учение на Священном Предании, потому что их учения возникали вне Церкви; поэтому единственный способ, посредством которого они могли подвести надежный базис под свою ересь, - это исказить смысл Священнаго Писания и ввести в него новые книги, якобы написанные от имени апостолов или каких-либо ветхозаветных святых.

Церковь защищала себя от еретических учений, ссылаясь на апостольское происхождение Священного Предания, доказываемое апостольским преемством, то есть тем, что епископы и учители Церкви могут исторически засвидетельствовать свою прямую преемственность от апостолов, и опираясь на вселенность православной веры, означающую, что православная вера - это та самая вера, которой православные христиане придерживались всегда и повсюду на протяжении всей ее истории. Церковь ограждала себя от ложных и еретических книг установлением авторитетного списка священных книг, принимаемых Церковью за богодухновенные, входящих в Ветхий Завет или имеющих апостольское происхождение. Установив канон священных книг, Церковь не намеревалась утверждать, что в них содержится вся христианская вера и все необходимое для церковного богослужения и благочиния (На самом деле этот список не претендует на полный охват всех книг, которые Церковь сохранила с древних времен и которые она считает частью более широкого предания. Например, хотя книга Еноха цитируется в канонических книгах, сама она в библейский канон не вошла. Каковы бы ни были тому причины, Церковь захотела сохранить эту книгу, хотя и не посчитала нужным читать ее за богослужением, ни даже включить в состав канонических книг).

Бесспорным является также факт, что ко времени установления Церковью канона Священного Писания она - по своей вере и богослужению - была уже идентична Церкви более поздних периодов; это исторически достоверно. Что касается структуры церковной власти, то известно, что вопрос о каноне решался соборами православных епископов; вплоть до настоящего времени так и происходит в Православной Церкви, когда требуется решить какой-либо вопрос касательно учения или церковной дисциплины.

В протестантских руководствах к чтению Библии говорится, и я считаю это правильным, что при изучении Библии необходимо учитывать и литературный стиль, к которому принадлежит та или иная библейская книга. Так как разные стили должны интерпретироваться по-разному, необходимо также учитывать предмет и цель книги или отрывка, с которыми вы имеете дело.

В Новом Завете встречается четыре литературных стиля: Евангелие, историческое повествование - Деяния, послания и апокалиптическая книга - Откровение.

Евангелия написаны чтобы свидетельствовать о жизни Иисуса Христа, Его смерти и воскресении.

Библейское историческое повествование рассказывает об истории народа Божьего и о жизни выдающихся личностей, а также показывает действие в истории Божественного промысла.

Послания написаны, главным образом, как отклик на конкретные проблемы, возникавшие в различных церквах. Таким образом, то, что считалось общепринятым и понятным для всех, вообще говоря, не нашло в них подробного освещения. Вероучительные рассуждения, как правило, касались спорных или малопонятных вопросов (Например, здесь не рассматривается подробно вопрос о непогрешимости Писания, поскольку в этом не было необходимости. В настоящее время, с ростом религиозного скептицизма, эта проблема стала актуальной, и если бы послания писались в наши дни, они бы наверняка ее коснулись, таким образом,было бы нелепо делать вывод, что поскольку этот вопрос не обсуждался, древние христиане не считали его важным или отвечали на него отрицательно); о богослужении говорилось только в связи с обсуждаемыми проблемами например, (1 Кор., главы 11-14).

Апокалиптические писания - Откровение были включены в Новый Завет с целью показать окончательную победу Бога в истории.

Отметим прежде всего, что ни в одном из указанных литературных жанров, встречающихся в Новом Завете, не рассматривается богослужение в качестве главной темы и не приводится никаких подробностей относительно того, как надо совершать богослужение в Церкви. В Ветхом Завете имеются подробные описания богослужения, совершавшегося народом Израиля (книга Левит, Псалмы); в Новом Завете содержатся лишь скудные намеки на характер богослужения первых христиан.

Почему это так?

Несомненно не потому, что их службы не имели строго установленного порядка - специалисты по литургике утверждают, что первые христиане совершали богослужения, в основном следуя чину иудейских богослужений, унаследованному от апостолов (Шмеман А. протоиерей. Введение в литургическое богословие. Париж, Имка-Пресс, 1961, С. 67). Однако даже немногие упоминания в Новом Завете, касающиеся богослужения в Древней Церкви, показывают, что новозаветные христиане далеко не напоминали собою неорганизованную толпу "свободных" харизматиков, но совершали литургическое богослужение подобно тому, как то делали их отцы и прадеды: они соблюдали определенные молитвенные часы (Деян. 3:1), службы проводились как в храме, так и в синагогах (Деян. 18:4).

Необходимо также отметить, что ни одно из литературных изложений Нового Завета не имеет своей целью исчерпывающе изложить учение христианской веры: вы не найдете там ни наставлений катехизиса, ни систематического курса богословия. Если все, что нам нужно, это только одна Библия, то почему же в ней не излагается вероучение в полном объеме? Только представьте себе, как легко могли бы разрешаться многочисленные богословские споры, если бы Библия четко отвечала на каждый богословский вопрос! Однако, как бы нам этого ни хотелось, в книгах Библии мы не найдем ничего похожего.

Вышесказанное должно быть правильно понято. Мы вовсе не умаляем важности Священного Писания - Боже упаси! В Православной Церкви веруют, что Священное Писание является полностью богодухновенным, безошибочным и достаточно авторитетным источником Божественного Откровения. Но в данном случае речь идет о том, что Библия не содержит в себе учения по всем вопросам, представляющим важность для Церкви. Как уже говорилось, в Новом Завете не описывается подробно богослужение, хотя последнее - дело вовсе не маловажное. Более того, Церковь, которая сохранила и вручила нам Священное Писание, - это та же самая Церковь, от которой мы получили определенные формы богослужения. Если мы не доверяем этой Церкви в том, что она правильно донесла до нас апостольское богослужение, то мы также не должны ей доверять и в вопросе надежного сохранения Писаний. (Фактически протестантская наука так и поступает. Хотя в основе протестантизма лежит идея, что Библия является единственным источником христианского вероучения, в современной протестантской науке господствуют модернисты, не верующие ни в боговдохновенность, ни в непогрешимость священного писания. Последние смотрят на Библию свысока и выбирают из нее только те тексты, которые им подходят, а остальное считают "первобытной мифологией и легендами." Единственный авторитет для них - это они сами).

Протестанты часто заявляют, что они просто "верят в Библию." Однако при более пристальном рассмотрении их обращения с Библией, возникает целый ряд вопросов. Например, почему протестанты пишут так много книг, посвященных своему вероучению и вообще христианской жизни, если, действительно, все, что нужно, - это только Библия? Если бы одной Библии было достаточно, для того чтобы ее понимать, то почему протестанты не ограничиваются распространением одной только Библии? И если она является самодостаточной, то почему чтение Библии не приводит к однозначному результату, то есть почему все протестанты не веруют в одно и то же? Какова цель многих протестантских исследований Библии, если все, что нам нужно, это сама Библия? Зачем они распространяют свои бесчисленные трактаты и другие материалы? Зачем они вообще чему-то обучают или что-то проповедуют? Почему бы просто не почитать людям Библию?

Ответ заключается в том, что (хотя они обычно в этом и не признаются, но инстинктивно чувствуют) Библия, взятая сама по себе, не может быть полностью понятной. И фактически каждая протестантская секта имеет собственное предание, хотя опять-таки оно, вообще говоря, не называется таким именем. Не случайно, что все свидетели Иеговы веруют в одно и тo же и все "южные баптисты" более или менее веруют в одно и то же, но вера первых существенно отличается от веры вторых. Ни свидетели Иеговы, ни баптисты, как правило, не пришли к своим взглядам самостоятельно в результате независимого чтения Библии; скорее, их научили так веровать согласно общепринятому - в той или иной секте - преданию.

Следовательно, вопрос на самом деле заключается не в том, веруем ли мы только в Библию или используем также и предание, а в том - каким преданием мы пользуемся для истолкования Библии. Какому преданию можно доверять - Апостольскому Преданию Православной Церкви или эклектичным преданиям протестантизма, не имеющим глубоких корней и возникшим лишь во времена протестантской деформации?

"Древняя церковь основывалась лишь на Священном Писании, в то время как Предание возникло гораздо позже и является отражением человеческих заблуждений."

Среди многих протестантов, особенно среди евангеликов и харизматиков слово "предание," или "традиция" носит пренебрежительный оттенок, и назвать что-либо относящимся к преданию равносильно тому, чтобы обозвать это "плотским," "духовно мертвым," "деструктивным" или "законническим." И когда они читают Новый Завет, им кажется очевидным, что Библия резко осуждает предание как нечто противоположное Писанию. Древние христиане, в их понимании, весьма напоминают евангеликов или харизматиков 20 века. То, что христиане первого века по Рождестве Христовом имели литургическое богослужение или придерживались какого-то предания, им кажется немыслимым. Они думают, что подобные вещи вошли в церковь позже, "когда она подверглась порче."

Когда же протестанты начинают серьезно изучать Древнюю Церковь и писания раннехристианских отцов и видят совсем другую картину, чем та, которую они привыкли себе воображать, это для них это равносильно удару, как это было и для меня в свое время.

Оказывается, например, что первые христиане не носили с собой свои Библии каждое воскресенье в храм для изучения; в действительности было настолько трудно заполучить копию хотя бы некоторой части писания (ведь для ее изготовления требовались время, большой труд и специальные материалы), что очень немногие люди имели свои собственные экземпляры. Чаще всего отдельные экземпляры писания хранились у специально назначавшихся для этого членов Церкви или в месте, где люди собиралась на богослужение. Более того, большинство церквей не имело у себя полного состава книг Ветхого Завета и тем более Нового, который не был даже завершен чуть ли не до конца первого столетия.

Это не означает, что древние христиане не изучали Священного Писания. Они изучали его очень серьезно, но только не индивидуально, а коллективно. И большую часть первого века христиане ограничивались изучением Ветхого Завета. Но как же они узнавали Евангелие, жизнь и учение Христа, вообще Кто такой Христос, порядок богослужения и т.д? Они располагали лишь устным Преданием, полученным ими от апостолов. Конечно, многие в древней Церкви слышали эти вещи непосредственно от самих апостолов, но гораздо больше было таких, кто их не слышал, особенно ближе к концу первого века, когда все апостолы уже ушли из жизни. Последующие поколения имели доступ к писаниям апостолов посредством Нового Завета, но, в том, что касается христианской веры, Древняя Церковь почти полностью полагалась на устное Предание.

Эта зависимость от Предания очевидна и в самих новозаветных писаниях.

Например, святой апостол Павел предостерегает фессалоникийцев: "Итак, братия, стоите и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим" (2 Фес. 2:15). Здесь слово "предания" является переводом греческого слова paradosis, которое, хотя и по-другому переводится в некоторых протестантских версиях Библии, представляет собой то же самое слово, каковое употребляют православные греки, когда говорят о Предании, и лишь немногие библеисты оспаривают это его значение. Слово буквально означает "то, что передано." Это то же самое слово, которое употребляется в отрицательном смысле, когда речь идет о ложных учениях фарисеев (Мк. 7:3-8), а также когда говорится об авторитетности христианского учения (1 Кор. 11:2, 2 Фес. 2:15).

С другой стороны, апостол Павел, говоря о христианском Предании, утверждает: "Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания (paradosis) так, как я передал (paredoka) вам" (1 Кор. 11:23). Именно на эти слова ссылается Православная Церковь, когда говорит об апостольском Предании: "..за веру, однажды переданную святым" (Иуд. 3). Ее источник - Христос, она была передана Им лично апостолам посредством всего того, что Он говорил и делал, а если бы обо всем этом писать подробно, "то самому миру не вместить бы написанных книг" (Ин. 21:25). Апостолы передали свое знание всей Церкви, а церковь, будучи хранительницей этого сокровища, стала таким образом "столпом и утверждением истины" (1 Тим. 3:15).

Свидетельство Нового Завета не оставляет никаких сомнений на этот счет: древние христиане имели как устные, так и письменные предания, которые они получили от Христа через посредство апостолов. В качестве письменного Предания поначалу у них были лишь его отдельные Фрагменты: - одна поместная церковь имела какое-нибудь послание, другая, возможно, Евангелие. Постепенно все эти писания были соединены вместе в один сборник и в конце концов составили Новый Завет.

Но как же древние христиане знали, какие книги подлинные, а какие - нет (ибо, как уже отмечалось, имелось большое число подложных посланий и евангелий, о которых еретики заявляли, что они якобы написаны апостолами?) Именно Апостольское предание и помогло Церкви сделать выбор. Протестанты резко выступают против Священного Предания просто потому, что единственная его форма, с которой они сталкивались, это извращенное Предание, свойственное римскому католицизму.

В противоположность римско-католической точке зрения на Предание, которое для них олицетворяется папством и допускает введение новых догматов, ранее неизвестных Церкви, православные не считают, что Предание растет или вообще как-то меняется. Разумеется, когда Церковь сталкивается с ересью, она вынуждена определять более точно границу между истиной и заблуждением, но сама Истина не меняется. Можно сказать, что в некотором смысле Предание расширяется. Поскольку Церковь существует в истории, она не забывает опыта, накопленного ею на историческом пути, помнит своих святых и сохраняет писания тех, кто был точным выразителем ее веры, но сама вера была "однажды передана святым" (Иуд. 3).

Как же мы можем знать, что Апостольское Предание сохранилось в Церкви неповрежденным? Кратко можно ответить, что Бог сохранил его в церкви, потому что Он обещал это сделать. Христос сказал, что Он созиждет Церковь Свою и врата ада не одолеют ее (Мт. 16:18). Главой Церкви является Сам Христос (Еф. 4:16), а Церковь есть Его тело (Еф. 1:22-23). Если бы Церковь потеряла или исказила апостольское Предание, то Истина должна была бы перестать быть Истиной - ибо Церковь есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3:15).

Общая протестантская концепция церковной истории, гласящая, что, начиная со времени Константина, Церковь впала в вероотступничество и пребывала в таком состоянии вплоть до наступления Реформации, обессмысливает все эти и многие другие библейские истины. Если бы Церковь перестала существовать хотя бы на один день, то в тот же день ее бы одолели врата ада. А если бы это было так, то Христос, описывая рост Церкви в притче о горчичном зерне (Мф. 13:31-32), обязательно сказал бы о том, что первоначально выросшее растение было срублено и на его месте посеяно новое семя. Вместо этого Он использовал образ горчичного зерна, которое, будучи сначала малым, вырастает затем больше всех злаков и становится деревом.

Что же касается утверждения, что имелось некое общество истинно верующих протестантов, скрывавшееся где-то в пещерах на протяжении тысячи лет, то где этому свидетельство? Вальденсов (Вальденсы - это секта, основанная в 12 веке Пьером Сальдо, до некоторой степени предшественница реформации. Из-за преследований со стороны Римско-католической Церкви члены секты селились в горных районах северо-западной Италии. С наступлением реформации вальденсы попали под влияние этого движения и влились в него. Многие ранние протестантские историки заявляли, что вальденсы представляет собой остаток "истинных" христиан, ведущий свое начало до константиновских времен, хотя в настоящее время ни один уважаемый историк не сделал бы такого безответственного заявления. Многие фундаменталисты и секты вроде свидетелей Иеговы продолжают настаивать на своей преемственности от Древней Церкви через вальденсов, несмотря на то что вальденсы существуют и по сей день и вовсе не отождествляют себя со свидетелями Иеговы), на которых ссылаются все секты от пятидесятников до свидетелей Иеговы, не существовало вплоть до 12 века. По крайней мере трудно поверить, что эти "истинные верующие," мужественно переносившие яростные преследования римлян, спрятались, как только христианство стало законной религией. Но даже это предположение кажется более вероятным по сравнению с идеей, что такое общество могло просуществовать тысячу лет, не оставив и тени исторического свидетельства, подтверждающего его существование.

Могут также возразить, что в церковной истории известны примеры, когда одни люди учили одному, в то время как другие учили противоположному, - как же определить, в чем именно состоит апостольское Предание? И далее, если Церковь пошла по неправильному пути, то как можно было бы отличить этот путь от правильного, апостольского?

Протестанты задают эти вопросы, потому что в Римско-католической Церкви в самом деле возникли ложные предания, но это случилось потому, что латинский Запад усвоил себе извращенное понимание природы Предания. Православная точка зрения, принимавшаяся ранее на Западе и сохранившаяся в Православной Церкви, считает, что Предание по своей сути, остается неизменным и узнается по своей вселенскости, или кафоличности. О подлинности апостольского Предания свидетельствует историческая согласованность церковного учения. Проследите, во что Церковь верила всегда и везде, на протяжении всей своей истории, и вы найдете Истину. Если можно доказать, что какое-либо верование не принималось Церковью на каком-то отрезке ее истории, то знайте - это ересь, однако нужно иметь в виду, что мы говорим именно о Церкви, а не о раскольнических группировках. Раскольники и еретики, отколовшиеся от Церкви, существовали еще в период написания Нового Завета и с тех пор их ряды постоянно пополняются, ибо, по слову апостола, "надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1 Кор. 11:19).

"Каждый человек может толковать Писания самостоятельно, без помощи Церкви."

Хотя многие протестанты, возможно, не согласятся с такой формулировкой, тем не менее именно эта предпосылка играла главную роль, когда реформаторы впервые выдвинули тезис о Писании как единственном источнике христианского вероучения. При этом их аргументы заключались в том, что Писание само по себе является достаточно ясным и его может понять любой. Таким образом было отвергнуто положение, что для чтения Библии необходима помощь Церкви. Об этом четко говорится тюбингенскими (лютеранскими) богословами, обменявшимися письмами с патриархом Константинопольским Иеремией II спустя тридцать лет после смерти Лютера: "Может быть, кто-нибудь скажет, что хотя, с одной стороны, Писания абсолютно безошибочны, но с другой - в них содержится много темных мест, которые нельзя понять, не прибегая к толкованиям духоносных отцов... Между тем справедливо также, что сказанное в виде намека в одном месте Писания, оказывается выраженным явно и вполне ясно в другом, так что его могут понять даже самые простые люди."

Хотя эти лютеранские ученые и заявляли, что пользуются святоотеческими писаниями, они возражали против необходимости обращения к ним и в тех случаях, когда, как им казалось, между Писаниями и святыми отцами не было согласия, считали, что мнением отцов нужно пренебречь. На самом же деле ученые утверждали, что если святоотеческое толкование не совпадает с их личным мнением по поводу Писаний, то их личные взгляды должны считаться более авторитетными, нежели мнение отцов Церкви. Вместо того, чтобы внимать отцам, показавшим себя праведными и святыми, предпочтение отдается суждениям простых смертных. Та же самая (человеческая) причина привела большинство современных лютеранских богословов к отвержению почти всего библейского учения (включая божественность Христа, Воскресение и т.д). и даже к отрицанию богодухновенности самой Библии, на которой для первых лютеран, по их же словам, основывалась вся их вера.

В своем ответе патриарх Иеремия II выявил истинный характер этих учений: "Итак, примем Предание церкви в правоте сердца, а не во многих помыслах: ибо "Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы" (Еккл. 7:29). Не станем учиться новой вере, отвергнув предание святых отцов, ибо божественный апостол говорит: "Кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема"(Гал. 1:3, Там же. с. 198).

Можно было бы предположить, что такая система верований, как протестантизм, основывающаяся на утверждении, что только одно Писание имеет вес в вопросах веры, должна была позаботиться о том, чтобы ее главные постулаты удовлетворяли своим же собственным критериям. Можно было бы ожидать, что протестанты запасутся сотнями доказательств "от Писания," подтверждающих их главный тезис, на котором зиждется все, во что они веруют. По меньшей мере можно было бы надеяться, что будут приведены два-три солидных текста, из которых ясно следует суть их доктрины, - поскольку и в самом Писании говорится: "При устах двух или трех свидетелей будет твердо всякое слово" (2 Кор. 13:1).

Однако, подобно мальчику из андерсеновской сказки, объявившему во всеуслышание, что "король-то голый," я должен засвидетельствовать, что во всем Священном Писании нет ни единого стиха, который бы подтверждал учение о единственности Писания как источника веры. Нет даже ни одного стиха, который бы хоть как-то приближался к этой идее, и я буду рад, если кто-нибудь докажет мне обратное.

Да, в Библии имеется множество мест, где говорится о ее богодухновенности, авторитетности, полезности, - но в Библии нет ни одного места, где бы сообщалось, что Писание является единственным авторитетом для верующих. Если бы такое учение содержалось в Библии хотя бы и в скрытом виде, то уже первые отцы церкви учили бы тому же самому. Но кто из святых отцов внушал когда-либо что-либо подобное? Таким образом, основополагающий принцип протестантизма опровергает сам себя, будучи внутренне противоречивым. Протестантское учение об исключительном авторитете Библии попросту отсутствует в самой Библии; фактически оно ей противоречит (на что мы уже указывали ранее), поскольку Библия учит, что Священное Предание также является необходимым и обязательным источником христианской веры (2 Фес. 2:15; 1 Кор. 11:2).