В праздник святого Апостола и Евангелиста Матфея

(на Божественной Литургии 28 ноября 1992 г.)

По обычаю римлян у еврейского народа было заведено так: кой-то округ, какую-то провинцию отдавали на откуп, тот, кто брал себе в откуп эту провинцию или округ, сразу вносил плату в императорскую казну, а потом распределял ее по отдельным участкам, отдельным селениям, группам селений, и назначал сборщиков податей. И конечно, каждый из сборщиков пытался брать не только то, что он должен был собрать для государства, но и в свою пользу, обирая народ. И народ очень их не любил. Они считались грешнее всех остальных людей. С ними считалось грешно даже общаться и разговаривать. И вот к этим людям, которые считались грешными, которые действительно обирали народ, и пришел Христос, и им возвестил Свое Слово. И Матфей последовал за Христом, и пригласил Его к себе в дом, где собрались его друзья, исповедовал свои грехи и стал одним из верных учеников Господа нашего Иисуса Христа.

Мне иногда бывает немножко обидно и горько, что мы собираемся в день преп. Сергия Радонежского, и это хорошо и радостно; мы собираемся в день преп. Серафима Саровского, а то что перед этим идет день празднования св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова, любимого ученика Господа, что сегодня идет день празднования Матфея Евангелиста, — об этом мы как-то забываем. Для нас получается, что Апостолы Христовы кажутся какими-то далекими, а не близкими. А они ведь разнесли по миру благовествование о Воскресении Христовом, понесли Его слово по миру. Когда читаешь письма христиан первых двух веков, второго века, то поражаешься, насколько реально они чувствовали близость учеников и Самого Христа. Один из них писал: «Я помню место, где был Иоанн Богослов», — это говорил Игнатий Богоносец. Сохранялась в памяти живая цепь ощущений и живая память.

И, вероятно, нам надо как можно чаще возвращаться к образам апостолов и к образам тех людей, которые внимали Спасителю и ученикам Его.

В этом ряду апостол Матфей, я бы сказал, занимает исключительное место. С одной стороны, он вышел из грешников, из мытарей, а ведь по существу для нас такими же мытарями кажутся сейчас работники наших органов, КГБ и тому подобных, и тюрем. Казалось бы, с ними общаться невозможно. Но и среди них оказываются люди, которые стараются творить добро в той форме, какая им доступна. И они приходят к Господу. И один из тюремщиков сказал как-то мне, идя по своему тюремному коридору: «Вы все говорите о заключенных, а о нас, находящихся здесь, никто не думает. А я 22 года «сижу» в тюрьме». А для нас они отверженные. Ведь многие из них стыдятся сказать, что они тюремщики, даже своим близким и родным. Но и там они сплошь и рядом творят доброе дело и заботятся о тех, кого они должны охранять. И у них пробуждается совесть, как пробудилась совесть у Матфея.

Но о Матфее у нас еще особая память, потому что он оказался первым Евангелистом Господа нашего Иисуса Христа. Будучи чиновником, он был достаточно образованным человеком и проповедовал сначала в Палестине, а потом собрался идти в дальние страны, нести слово Господне. И вот палестинские христиане обратились к нему с просьбой, чтоб он им написал о Господе для памяти. Так и появилось первое Евангелие. Оно было написано на арамейском, государственном еврейском наречии, и написано в основном для евреев, поэтому в нем особенно много ссылок на Ветхий Завет, — нужно было показать иудеям, что Христос — это действительно тот Мессия, которого ждал еврейский народ. Он приводит тщательно выполненную родословную Господа нашего Иисуса Христа, потому что для евреев было важно, что Иисус Христос произошел из рода Давида, так как, согласно пророческим книгам, из рода Давидова должен был произойти Мессия.

И вот, когда он написал Евангелие, то отправился проповедовать в другие страны. Он был в Сирии, в других странах Ближнего Востока и наконец оказался в языческой Эфиопии. Один из правителей, свидетель его деяний, видя, что апостол Матфей проповедует, приказал его схватить, пытал и решил предать казни. Все те чудеса и исцеления, которые творил апостол Матфей, на него не действовали. И апостола Матфея по приказу Фульвиана засыпали хворостом, а хворост подожгли. А когда хворост сгорел, то оказалось, что он цел. Разъяренный «колдовством» апостола Матфея, эфиопский князь приказал заточить его в металлический ящик и бросить в море. Ящик был выброшен обратно на берег, и там тоже обнаружилось, что апостол Матфей невредим. И тогда Фульвиан, этот языческий эфиопский князек, потрясенный, поверил и крестился, и принял во святом крещении имя Матфея.

Вот и сегодня мы отмечаем память и апостола Матфея, и князя эфиопского, который гнал его, пытался убить. Когда Матфей отправился из Эфиопии проповедовать слово Господне в других странах, то распространению христианства на Сомалийском полуострове способствовал вот этот самый князь Фульвиан, который известен нам под двойным именем Фульвиана и Матфея.

Впоследствии апостол Матфей был распят и крестной смертью завершил свое служение Господу нашему.

Исходная рукопись Евангелия не сохранилась, сохранились лишь греческие переводы. Но эти переводы сохраняют стиль арамейского языка, на котором было написано Евангелие, и очень чувствуется, что Евангелие написано для евреев, прекрасно знающих закон Моисеев, пророчества о Господе нашем Иисусе Христе и географию Ветхого Завета.

Будем молиться апостолу и евангелисту Матфею, с тем, чтобы он помог нам вникать в смысл Евангельских изречений, в смысл Евангельского повествования, с тем, чтобы у нас, в нашей семье, в нашей стране не прекращалось апостольское свидетельство. Мы все апостолы, — ведь Русская церковь дала равноапостольных святителей даже в прошлом веке: вспомните Иннокентия Московского, который в Америке называется апостолом, а в некоторых наших московских церквях его поминают как Иннокентия Московского, апостола Алеутского и Америки; а вспомните нашего равноапостольного Николая (Касаткина), апостола Японского: им была основана японская церковь, и кафедральный собор в Токио называется «Николай-до».

Апостолат является обязанностью по существу почти каждого христианина, — пускай это будет в пределах своей семьи, пускай это будет маленькая проповедь в пределах прихода и еще какого-нибудь небольшого общения. Но до тех пор, пока идет жизнь в церкви, апостолат должен существовать как необходимая сторона и часть церковной жизни. Надо сказать, что в этом отношении более активными, к нашему стыду, являются католики. Мы часто говорим, что заниматься проповедью должны священники. А у католиков было несколько конференций, которые так и назывались «Апостолат мирян». И сейчас я особенно рад видеть деятельность мирян на пользу распространения Православия: созданы курсы православных катехизаторов и Свято-Тихоновский православный богословский институт; проводится целый ряд других мероприятий.

Кто в силах, пускай берет маленькую крупицу апостольского служения. Оно — для каждого из нас. В свою силу мы призваны к апостолату в первую очередь в пределах своей собственной семьи.