С прихожанином Благовещенского храма Иваном Никульшиным, только что прибывшим в Чечню в составе 119-го десантного полка.

12 ноября с иеромонахом Саввой Молчановым и группой десантников 45-го полка спецназа ВДВ мы вылетели из аэропорта "Чкаловский" в Моздок. Милостью Божией, нас взяли на спецрейс МВД, хотя обычно священников с документами от Министерства обороны на такие рейсы не сажают.

Из Моздока, воспользовавшись оказией, я сразу же вылетел в Ханкалу, в Штаб объединенной группировки войск на Северном Кавказе - ОГВ(с). Рейс был ночным, так как в последнее время резко активизировалась противовоздушная оборона боевиков, которые отслеживают все перемещения вертолетов на территории Чечни. В результате утечки информации из нашего штаба (по всей видимости, информация передается каким-то предателем) за 10 минут до начала рейса боевики знают, кто летит, по какому маршруту, сколько человек на борту - даже номер вертолета. Поэтому мы летели не включая бортовые огни, в полной темноте. Недалеко от Ханкалы вертолет сделал головокружительный противоракетный маневр - с высоты примерно 1000 метров, на которой мы летели, резко опустился до 50 метров. Все решили, что вертолет просто падает. Эти ощущения не сравнимы ни с какими аттракционами вроде американских горок. Однако, милостью Божией, благополучно сели.

На следующий день я представился командованию объединенной группировки войск и познакомился с новым командующим генерал-лейтенантом Сергеем Макаровым, человеком профессионально грамотным и пользующимся уважением в войсках. Он очень тепло отнесся к нашей миссии и обещал и впередь всячески поддерживать душепопечительскую миссию в Чечне. Более того, генерал Макаров подписал обращение к Святейшему Патриарху с просьбой прислать священников для постоянной работы в войсках и священников-религиоведов в информационно-аналитический отдел. Этот отдел обобщает и выдает руководству страны информацию о положении в Чечне. Написал он и начальнику Генерального штаба генералу армии А. В. Квашнину - о необходимости оформления статуса и материального содержания священников в составе ОГВ(с).

В ходе поездки мне неоднократно приходилось беседовать с военным руководством, и все говорили о необходимости более активной работы священников в составе группировки. Действительно, чем больше я летаю в Чечню (эта командировка была уже 10-й), тем больше убеждаюсь, что потребность в духовном окормлении у военнослужащих неуклонно растет. За почти 2 недели, проведенные в Чечне, я, к сожалению, не смог, учитывая сложности с перемещением, побывать во всех местах, куда меня приглашали.

В первый же день пребывания в Ханкале я посетил Грозный, встретился с военным комендантом, мэром города, побывал в руинах храма Архангела Михаила. Обговорил со всеми представителями гражданских властей и командования предстоящую спецоперацию под названием "Торжественное празднование 110-летия основания храма Архангела Михаила в городе Грозном", которое отмечалось 21 ноября, в день памяти Архистратига Михаила. Причем встретил с их стороны безоговорочную поддержку.

В тот же день я виделся с генерал-полковником Юрием Владимировичем Сыромолотовым. Это командующий региональным оперативным штабом ФСБ по Северокавказскому региону, который реально руководит всем на территории Чечни. Он также высказал пожелание, чтобы священники бывали в войсках чаще, чем сейчас. Поддержал он и идею проведения церковных торжеств.

К предстоящему празднику командование нашей группировки распорядилось выделить продуктовую гуманитарную помощь для русских жителей Грозного. В общей сложности МВД, внутренние войска, ФСБ, МЧС и администрация города передали несколько тонн тушенки, сгущенки, сахара, круп, риса и т. д. Мэрия Грозного подарила стиральную машину и другую необходимую бытовую технику для обеспечения жизнедеятельности прихода. 120 прихожан получили очень хорошие продуктовые наборы. Начиная с 1996 года это была первая гуманитарная помощь со стороны военных и местных властей (все это время не поступало помощи и от международных и благотворительных организаций). Собранные продукты будут раздавать постепенно, поскольку из-за постоянных грабежей держать их в храме под охраной милиционеров безопасней, чем в домах.

21 ноября богослужение проходило под открытым небом в руинах храма Архистратига Божия Михаила. На службе было около 70 русских жителей Грозного - в основном старики и старушки, изможденные, исхудавшие, многие с поврежденной психикой. Вместе с иеромонахом Саввой Молчановым, замечательным батюшкой, мы отслужили молебен и причастили их Запасными Дарами. Все они были несказанно рады.

За безопасность отвечали около 1500 военнослужащих, которые располагались не только по периметру храма, но и буквально блокировали половину Грозного: контролировали все основные пути проезда, заняли снайперскими группами высотки, дважды проводили инженерную разведку по маршрутам движения прихожан и воинов в храм. Безопасность обеспечивалась настолько усердно, что даже нас не хотели пускать в храм. То же произошло и с мэром Грозного, который в результате опоздал на службу. После службы мэр - офицер МВД - в присутствии Командования ОГВ(с) дал честное офицерское слово, что храм в ближайшее время будет восстановлен. В это очень хочется верить.

На сегодняшний день в Чечне 1 188 000 жителей - столько же, сколько было до 1986 года. Однако в то время русскоязычных жителей было примерно 600 тысяч и 600 тысяч - чеченцев. Я видел данные по численности чеченцев в отдельных населенных пунктах. Общая тенденция такова: за 10 лет войны убыло примерно 80 человек, в том числе от естественной смерти, а родилось 350 и более детей. То есть население Чечни выросло в несколько раз за это время, учитывая, что только в Москве и Московской области в так называемой диаспоре находится более полумиллиона чеченцев. Поэтому все разговоры о геноциде чеченцев являются откровенным блефом.

На территории Чечни осталось около 10 тысяч русских и русскоязычных жителей, в основном в Надтеречном районе. В Грозном по официальным данным живет примерно 250 тысяч чеченцев и более 4000 русских. Но реально русских около 600 человек, в основном это старики инвалиды, которым просто некуда податься. Они никак не охраняются, и их продолжают убивать. Две недели назад в Октябрьском районе города была вырезана семья русских пенсионеров - с целью ограбления, но и, конечно, чтобы еще раз запугать людей.

С мэром Грозного мы обсуждали организацию компактных, охраняемых военными поселений для русских жителей Грозного. Возможно, это единственный на сегодня путь к их спасению. Такие поселения я видел в столице Косово Приштине - для сербов специально выделено два дома, в которых они живут под охраной KFOR. Военное командование в Чечне к этому готово, мэрия же Грозного и чеченские власти пока не хотят предоставить для этого жилплощадь.

В свою очередь Правительство Московской области хотело бы продолжить вывоз русских из опасных зон Чечни. Для этого определяется квота в 20-50 мест в областных домах-интернатах.

Поскольку сразу "поймать" нужных мне должностных лиц не удавалось, я провел в Грозном фактически 4 дня. По городу передвигался тайно, в основном на машинах сотрудников военной комендатуры или с так называемыми "лояльными к федеральным частям чеченцами". При этом ощущение такое, что ты ездишь с боевиками, только прикрыто это словесной мишурой и ласковыми улыбками.

Ситуация в Грозном, как и в целом в Чечне, за последние месяцы резко накалилась. Боевики имеют на вооружении около ста переносных зенитно-ракетных комплексов "Игла" новейшего поколения. Каждый из них с точностью до 99% способен поражать воздушные цели. Вокруг нашего аэродрома в Ханкале расположена сеть чеченских наблюдателей. Они отслеживают перемещения вертолетов и при необходимости могут нанести ракетный удар по любому из них. В отличие от международных и российских аналогов, таких, как ПЗРК "Стингер" или "Стрела 2-М", "Игла" не отвлекается тепловыми ракетами-ловушками. Его инфракрасная головка настроена именно на тепловой спектр двигателей российского вертолета. Поэтому только в 2002 году мы потеряли в Чечне 10 вертолетов и примерно столько же вертолетов совершили аварийную посадку, то есть потери очень большие. Чтобы противостоять боевикам, наша оборонная промышленность разработала специальный защитный фильтр, который ставится на сопло двигателей вертолета. Этот несложный кожух ликвидирует направленную струю теплового выхлопа от двигателей, на который нацелен ПЗРК "Игла".

Наш вертолетный парк крайне старый, и морально-психологическая обстановка у вертолетчиков соответствующая. Любые взлет и посадка могут стать последними. Но у Правительства России почему-то нет денег на защитные фильтры - в результате люди продолжают гибнуть. За неделю до нашего приезда только над Ханкалой были сбиты 2 вертолета, обломки которых упали непосредственно на расположение штаба наших войск. Слава Богу, никто не пострадал, но все пребывали в откровенно подавленном состоянии.

По просьбе командования я освятил вертолеты - порядка 50 машин - за исключением двух, находившихся в тот момент на боевых вылетах. Затем благословил, окропил святой водой каждого из членов экипажа и раздал им иконы. Освятил также бронепоезд, на котором перемещается почти весь личный состав по маршруту "Ханкала - Моздок" (в Чечню или из Чечни) и благословил личный состав на опасную службу. Ситуация на железной дороге очень напряженная. Боевики часто минируют железнодорожное полотно, были случаи подрывов, уже несколько раз погибали военнослужащие железнодорожных войск и сопровождающая их охрана.

За время командировки я отслужил краткие молебны в нескольких воинских частях, дислоцированных в гарнизоне Ханкалы. В 56-м десантно-штурмовом полку в Ханкале крестилось 8 десантников, был совершен молебен для всех военнослужащих полка и проведена беседа. Командование полка все это очень тепло приветствовало.

Как уже говорилось, потребность в священнослужителях на территории Чеченской республики растет. Дислоцированные там военнослужащие, встречаясь со священниками в других частях и подразделениях, хотят и у себя в части иметь часовню и своего батюшку. Уже есть несколько добрых примеров того, как клирики разных епархий окормляют ту или иную часть. Например, бригаду спецназа ГРУ из Бийска, расположенную под городом Шали, окормляет отец Евгений Старцев из соседнего Улан-Удэ. Два иеромонаха Псково-Печерского монастыря взяли на себя труды по окормлению бригады спецназа ГРУ из Пскова. В месте ее дислокации во Введенском ущелье устроен полевой храм, где батюшки служат месяц, после чего на неделю - как они говорят, "на реабилитацию" - уезжают обратно в монастырь и снова на месяц возвращаются в Чечню. Возможно, такой же вахтовый метод стоит организовать в штабе наших войск в Ханкале.

Показательно, что особое усердие к храму и благочестие являют воины частей, сталкивающихся со смертельной опасностью при исполнении воинского долга. Это, как правило, вертолетчики, саперы и спецназовцы. Поэтому все полевые храмы и часовни в базовых лагерях горной части Чечни можно назвать действительно боевыми. По моим данным, сейчас только в горной части Чеченской республики существует как минимум 7 полевых храмов и часовен. В трех частях ВДВ, дислоцированных в Чечне, имеется три полковые часовни: в честь святого благоверного князя Александра Невского в населенном пункте Энгиной Нажай-Юртовского района и две часовни в населенном пункте Хатуни Введенского района - в честь святого великомученика и Победоносца Георгия (на территории 45-го полка спецназа ВДВ) и святого благоверного князя Димитрия Донского (в 137-м полку ВДВ).

Дорога в Россию была не менее "романтичной", чем дорога в Чечню. Перемещение войсковыми колоннами в Грозном сопряжено с особым риском, поскольку боевики в первую очередь именно их обстреливают из гранатометов. Не помогает даже усиленная охрана. Поэтому я счел правильным выбираться из Чечни "тайнообразующе", на легковой машине моих друзей с затемненными стеклами. Мы спокойно выехали из района храма и не останавливаясь, проехав около 80-100 километров по горной, малолюдной и из-за этого более безопасной дороге, прибыли в Моздок. Отсюда также автотранспортом я добрался до Минеральных Вод и гражданским рейсом благополучно, милостью Божией, прилетел в Москву вечером 22 ноября.