Печать

№ 2
   ФЕВРАЛЬ 2003   
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ № 2
   ФЕВРАЛЬ 2003   
   Календарь   
ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ
ЕЖЕМЕСЯЧНОГО ПРАВОСЛАВНОГО ИЗДАНИЯ
Профессор Сергей Яковлевич Кузнецов
Русский православный храм: традиция и новаторство

После более чем семидесятилетнего перерыва на Руси активно возрождается практика храмостроительства. Такой длительный интервал, остановивший почти на век естественное развитие истории, не мог не породить массы проблем, в том числе и архитектурных.

Наблюдение за проектной и строительной церковной деятельностью за последние годы позволяет обозначить целый веер подходов к решению данной задачи, от проектов - подражаний храмам прошлого до модернистских композиций, которые, как правило, не приемлются заказчиками. Однако отказ от модернизма приводит к упрекам в консерватизме, которые нередко можно услышать в адрес Русской Православной Церкви.

Данная статья является попыткой ответить на вопрос, что же можно считать традиционной, канонической константой храмового здания, а что может быть оценено как новаторство. Этот краткий анализ проведен на основе осмысления двенадцатилетнего личного опыта работы в данной области.

К сожалению, в практике наиболее часто встречаются проектные решения, обильно использующие чисто внешнюю атрибутику так называемой церковной архитектуры, иногда совершенно немасштабно и порой неуместно. Как правило, это подражание образцам русской классики XVIII в. или псевдорусского стиля конца XIX в. Однако к тому времени русская архитектура - как и общество в целом - утратила свою духовную силу, и только погружение мысленного взора в древнее, "дремучее" средневековье позволяет сформулировать основные принципы архитектуры православного храма. Автор предлагает четыре основных принципа.


Храм Святой Софии в Константинополе. Архитекторы Исидор из Милета и
Амфилий из Трилл. 532-537 гг. н.э.

Принцип первый - презумпции интерьера, ради которого и создается храм с его литургическим наполнением. И если для Византии, преемницей которой стала Древняя Русь, эта презумпция была абсолютной, то для Руси с ее пейзажными городами, напоминающими, скорее, большую деревню, где храм был абсолютной доминантой,- менее ярко выраженной.

Принцип второй - построения внутреннего пространства на гармоничном равновесии двух осей: запад - восток (горизонтальной оси, символизирующей евхаристический смысл литургии) и земля - небо (вертикальной оси, символизирующей смысл человеческого бытия на земле). Наиболее ярко эту равновесную гармонию демонстрирует главный византийский храм - Софии Константинопольской - и три первые Софии русские - Киевская, Черниговская и Новгородская, достигающие той же цели на иной конструктивной основе.

Принцип третий формулируется как философия пространства, полученного "отрицательным" путем, то есть как бы изъятием пустоты из некоего цельного массива. Такой подход к пространству и пластике стены прослеживается в европейской Романике до X в. (то есть еще до разделения Церквей) и на Руси до XVII в. и окончательно прекращается с реформами Петра I. Противоположный подход рассматривает стену не как единое целое, а как каркасную систему.

Принцип четвертый можно сформулировать как соборный дух архитектуры, когда в создание окончательного образа вносят посильный вклад все участники процесса, начиная с главы артели (то есть архитектора) и заканчивая самым младшим работником на строительстве. Это совершенно четко читается на образцах средневековой архитектуры в свободном формировании фрагментов и деталей, вносящих неповторимую жизнь в строгую геометрию часто симметричных объемов.


А. Структура стены Ипатьевского монастыря в Костроме демонстрирует отношение к ней как целостному объему, из которого млжно "вынимать пустоту" в любом месте.
В. Структура стены ренессансного палаццо во Флоренции свидетельствует о каркасном мышлении автора, когда стена распадается на несущую ордерную систему колонн (пилястр). стоящих друг на друге, и запалнение, которое как бы не является несущим

А. Традиционный световой барабан. Устойчивость конструкции обеспечивается цилиндрической формой кирпичной кладки.
В. Световой барабан храма мученика Вонифатия при Областной психиатрической больнице. Устойчивость конструкции обеспечивается двумя внутренними взаимно перпендикулярными диафрагмами.

Как видно из изложенного, эти четыре принципа совершенно не диктуют какой-либо стиль, а скорее определяют дух архитектуры. И это дух Православия. Для автора архитектура всегда личностна, она - всегда рассказ о духовном состоянии общества. Перенося данные принципы на духовные характеристики некоего усредненного средневекового создателя этой архитектуры, можно с легкостью перечислить их в тесной корреляции с принципами архитектуры. Мы получим:

1. Главенство внутреннего (то есть духовной жизни) над внешним.

2. Цель этой внутренней жизни в движении к Богу (небу) через приобщение к Святым Христовым Таинствам.

3. Цельность личности: человек чувствует, мыслит, говорит и действует, руководствуясь одними принципами (точнее, заповедями).

4. И наконец, человек терпит другого человека, не такого, как он.

Неизменность христианских принципов жизни и является той константой, которая, на наш взгляд, определяет каноническую составляющую архитектуры православного храма. Однако каждая эпоха характеризуется некими переменными параметрами, требующими творческого решения новых композиционных задач, что в конечном счете приводит к некоторым новациям в этой весьма "консервативной" области архитектуры.

Автор может привести ряд примеров из собственной проектной практики, где эти "новации" явились ответом на конкретные условия жизни.


Храм Мученика Вонифатия

Одна из современных реалий - когда под нужды православного храма приспосабливаются брошенные и обнищавшие клубы, кинотеатры, школы, магазины, трансформаторные будки и т. д. Напрашивается аналогия с тем, как 16-17 веков назад древнеримские административные сооружения использовались под богослужения, что в итоге дало базиликальный тип храма. Это достаточно обширное явление нуждается в своем осмыслении, и главная творческая задача в этом процессе метаморфозы, на наш взгляд, в том, чтобы сохранить для истории совершенно определенные следы сооружения-донора в новом облике создаваемого храма. Автору приходилось дважды решать эту интереснейшую задачу на практике - при реконструкции магазина начала XX в. под православный храм в г. Кимовске Тульской области и реконструкции под храм небольшой деревянной библиотеки в Областной психиатрической больнице на улице 8-го Марта в Москве.

Другая группа проблем продиктована современными экономическими и социальными условиями, в которых находится Русская Православная Церковь. Задачи, которые она должна решать, огромны (практически идет процесс повторного крещения Руси), а средства зачастую минимальны. Поэтому перед архитектором стоит вопрос наиболее компактного соединения в едином объеме собственно храмового пространства и подсобных помещений, в том числе и просветительских. Возникает тип храма как многофункционального сооружения. Один из примеров построения такого храма в какой-то степени традиционен - храм на подклете, но в подклете размещен не зимний храм, а максимально возможный комплекс помещений, обеспечивающих жизнь общины: ризницы, помещения клира, трапезная, классы воскресной школы и т. д. Возможны и другие композиционные варианты данной проблемы, а это опять поиск новых решений.


Крестильный храм на территории храма Благовещения Пресвятой Богородицы

И наконец, в наше время возникает новая для Руси типология храмов. Необходимость в крещении взрослых людей с полным погружением в большой купели приводит к идее строительства крестильных храмов. Опыт строительства европейских баптистериев здесь не вполне пригоден, так как баптистерий не имеет алтаря (то есть оси запад - восток) и в нем нельзя служить крещальную литургию. Столкнувшись с подобной задачей при проектировании и строительстве крестильного храма при храме Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке в Москве, автор убедился, что решение данной проблемы позволяет по-новому трактовать внутреннее пространство, которое благодаря наличию в интерьере раздевальных помещений получает более сложную пластическую разработку, несмотря на относительно небольшие размеры.

С другой стороны, колоссальные спальные районы мегаполиса с большой плотностью населения требуют строительства крупных храмов, которые по размерам сопоставимы с кафедральными соборами. Но в отличие от собора храм должен жить повседневной приходской жизнью. В нем совершаются требы: венчания, отпевания, молебны,- часто с ограниченным количеством людей. Использование для этого большого пространства не всегда удобно. Традиционна практика использования маленьких приделов. Но такой придел пространственно исключается из большой воскресной или праздничной службы. Поэтому, когда автору было поручено спроектировать храм на 3000 человек для одного их южных районов Москвы, он разработал систему внутреннего пространства, которое, оставаясь единым, членится разными уровнями пола на зоны, позволяющие использовать их для совершения малых служб. А это опять новация, но она привнесена не ради новизны как таковой, а в качестве ответа на новые требования.

Перечисленные примеры отражают только небольшой личный опыт, и, наверное, их можно продолжать бесконечно. Однако главный вывод, к которому пришел автор, заключается в следующем: каноничность абсолютно не является препятствием к новаторству. Более того, по нашему убеждению, новаторство возможно только в каноне. Весь вопрос в том, как этот канон понимать.

Сестричество преподобномученицы
великой княгини Елизаветы Федоровны
Вэб-центр "Омега"
Москва — 2003