Религиозная картина мира по данным различных источников (например, Еnсусlореdiа Вritanniса) выглядит следующим образом: христианство в целом — 2 млрд. человек, из них: католицизм — 968 млн.; протестантизм — 466 млн.; Православие — 218 млн. Из иных религий: ислам — 1 млрд. человек; индуизм — 780 млн.; буддизм — 324 млн.

По сведениям Института социологии РАН, подавляющее большинство населения России считает себя православными (89—92%), однако основная часть из них крещеные, но невоцерковленные люди.

Социологические исследования этого института свидетельствуют, что в приметы верит около 80% россиян, в астрологию — 56%, в судьбу — 63%, в НЛО — 45%, в магию и экстрасенсам — 40%.

По цифрам, полученным специалистами Института социологии РАН, россияне надеются, что: Церковь поможет пережить жизненные трудности — 68% опрошенных; сделает отношения между людьми более нравственными — 67%; сохранит национальную культуру и традиции — 59%; поможет России выйти из кризиса — 31%; облегчит душевные переживания, страдания и беды — 22%.

Характерной особенностью сегодняшнего общества является противодействие двух конфликтующих между собой течений. Во внецерковном мире нарастают процессы глобализации, при которых люди объединяются на базе нехристианских, а порой даже и открыто антихристианских ценностей. В самой же церковной жизни зачастую встречается стремление к архаизации, которое отрицает возможность всякого миссионерского диалога с современным миром.

Социологические исследования показывают, что российское общественное сознание ожидает от Русской Православной Церкви своевременной оценки и видения кризисов современного мира, а также указания пути выхода из них. Степень доверия российского населения к Русской Православной Церкви наиболее высока по сравнению с отношением к другим социальным институтам.

Ваше Высокопреосвященство, дорогие отцы, братья и сестры! Мое выступление не будет в строгом понимании докладом по двум причинам: во-первых, я не являюсь человеком академически ученым, а во-вторых, во многих докладах значительная часть того, что мне хотелось бы сказать, уже каким-то образом затронута. Это свидетельствует о том, что дух времени сам повелевает нам улавливать проблемы, которые существуют вокруг нас и внутри Церкви. Они в общем понятны, и мы находим похожие методы и принципы их разрешения.

Обычный пафос Рождественских чтений, а нынешних особенно, направлен на осмысление проблемы церковного понимания духовного образования, повышения общей христианской культуры в нашем народе или, может быть, лучше сказать, в наших народах. Потому что действительно Православие в России исповедуют люди, принадлежащие к разным этносам, хотя их всех объединяет русская культура и общий нам русский язык как основной. И конечно, нам бы всем, как людям церковным, хотелось, чтобы голос Церкви (есть даже такие понятия, как официальная точка зрения Церкви, например, или голос Церковных Соборов) имел бы действительно резонанс и какой-то ответ в нашем обществе.

В связи с этим мне кажется уместным упомянуть о некотором своем опыте. Дело в том, что волей Божией и волей Священноначалия мне пришлось быть сопредседателем Совета по биомедицинской этике Московского Патриархата, в который входят крупные православные ученые: академики, доктора наук, медики, а также священнослужители, имеющие соответствующее образование: биологическое, медицинское, богословское и пр. И Совет создал ряд документов по многим вопросам, часть из них даже была использована для разработки Социальной концепции Русской Православной Церкви, что, безусловно, положительно. Но в целом не только в нашем обществе, но даже и внутри церковной среды деятельность этого небольшого по составу, около 15 человек, но очень мощного по своему интеллектуальному потенциалу и по значимости поднятых проблем Совета осталась практически неизвестной. Вот это весьма характерный для нашего времени и современной ситуации момент, выявляющий очень важный вопрос, о котором мне и хотелось бы сказать.

Этот вопрос звучит так: какова эффективность нашего слова? И речь идет не только об эффективности чисто технической. Как мы знаем из Священного Писания, не в буре Господь, а в дыхании прохладного тихого ветра. Благодать Божия дает возможность проникнуть слову Истины в сердце человека. А слово Церкви в современном мире, хотя оно и откликается на какие-то даже сиюминутные и злободневные процессы,— но прежде всего это голос, который свидетельствует об Истине, не зависящей ни от политической, ни от какой другой конъюнктуры. Это продолжение служения Христова на земле через слово Божие, потому что вера — от слышания. Поэтому Церковь, как собрание людей, верующих в Пресвятую Троицу, должна послужить приведению человека к Богу. И главная проблема и богословов, и катехизаторов, и церковных проповедников, и смиренных пастырей Церкви, и архипастырей, и всех церковных учителей в том, чтобы сделать это слово результативным. Потому что Господь, обращаясь не только к апостолам, но именно ко всем ученикам, которые пришли по Его зову в Галилею, перед Его восшествием на Небеса, сказал: «Идите, научите все народы». И это есть заповедь Божия, которую каждый христианин должен исполнять.

Понятно, что научить можно только тому, что ты знаешь сам. Поэтому я думаю, здесь, в этом зале, не нужно доказывать важности церковного образования, и все мы труженики именно на этой ниве. Однако это не является общим местом, и очень часто в церковной среде мы слышим замечания о том, что, дескать, это не очень важно, а главное — молиться и благочестиво жить. Не спорим, что это — основа и без нее никакое дело проповеди Христовой невозможно. Но тем не менее служение Слова равнозначно и так же необходимо, и одного без другого не бывает.

Человек, у которого, допустим, нет руки или ноги, конечно, все равно является человеком, но все-таки возможности его ограничены и его жизнь нельзя назвать гармоничной. Так и наша церковная жизнь не может быть полной, если мы оставляем эту главную задачу — проповедь слова Божия каждому поколению. Особенно это понятно в свете той ужасающей официальной, российскими социологами полученной статистики, которую привел владыка Иоанн: сколько людей у нас в стране верят в судьбу, в приметы, экстрасенсов, астрологию. Практически ни одно издание, кроме церковных, не гнушается печатать гороскопы и прочее, возвращая нас назад, в каменный век, хотя первобытная магия — уже пройденный этап человечества.

Поэтому любителям молитвы нужно обязательно показать, что наше православное богослужение, которое действительно является сердцем всей нашей духовной жизни,— оно все построено именно как огласительный, катехизический цикл. Его главная часть — Триодь постная и Триодь цветная — и весь годовой круг, весь подбор текстов Священного Писания говорит об этом: ведь не случайно в воскресенье читается один текст, а в субботу — другой. И то, как распределяются эти тексты в течение года, и смысл церковных праздников — все носит дидактический, катехизический, огласительный характер. Наше богослужение — обучающее; просто в силу разных исторических причин мы стали к этому относиться несколько созерцательно. В основном это происходит в силу невежества в славянском языке и нашей удаленности от богослужебных текстов. Но люди глубоко церковные и ближе стоящие к клиросу, участвующие в службе это прекрасно понимают. Каждый текст, каждая паремия, каждый канон, каждый церковный праздник — это есть урок закона Божиего.

Поэтому надо очень глубоко понимать и чувствовать, откуда выросло наше дивное богослужение: из желания обучить вере. Его создатели, святые отцы, считали возможным каждое богослужение превратить именно в урок; а уж сам храм вообще является видимым уроком, где каждая икона имеет место, имеет смысл, создана по определенному канону. Здесь все регламентировано именно с точки зрения назидания и обучения человека основам православной веры.

Сейчас возможность проповеди для Церкви расширилась, и расширилась серьезно. И голос Церкви должен звучать в этом мире. Мы слышим разные голоса, звучащие в мире: и голос политики очень мощно звучит, и голос поп-культуры и ее составляющей, эстрады, мощно звучит, и голос тех людей — он теперь уже появился в нашей стране,— которые вращают большими деньгами, то есть голос экономики, сильно звучит. Так что голос Церкви теряется в этом хаосе, а так быть не должно. Поэтому одна из наших главных задач — повышение эффективности нашей проповеди, церковного образования. И нет никакого греха, чтобы — конечно, надеясь на помощь Божию, но не плошать и самим. Стараться, может быть «не увеличивая звука», использовать каждую возможность для расширения засеваемого поля.

Церковь обязательно должна использовать возможности и прессы, и радио, и телевидения, как наиболее мощных транспортных средств доведения истин христианской веры до сознания, до ума, до сердца наших ближних, наших прихожан и наших пока еще не прихожан, но крещеных людей. И это можно делать, не только создавая церковные средства массовой информации, что, конечно, должно быть обязательным. Обязательно каждая епархия должна иметь свое издание, по возможности свою телевизионную передачу или программу. Но мне хотелось бы подчеркнуть важность того, что нам нужно научиться работать и с теми СМИ, которые уже существуют, воцерковляя их.

Поэтому очень важно, чтобы при каждой епархии Русской Православной Церкви возникал пресс-центр из людей православных, образованных и, может быть, имеющих опыт общения или работы в средствах массовой информации, знающих специфический язык тех, кто трудится в этой сфере. Надо завязывать дружеские контакты с руководителями СМИ, с отдельными журналистами. Это необходимо, чтобы иметь возможность влиять на ситуацию в регионе, где действует эта епархия.

Мы сами недооцениваем важность этого вопроса, а для современного порядочного человека мнение Церкви очень важно. И десятилетний опыт труда в этом направлении показывает, что при личном общении мнение людей можно изменить даже на противоположное. Это происходит совершенно незаметно, и постепенно человек, который, казалось бы, еще недавно придерживался или даже не придерживался, а просто не задумываясь высказывал антицерковную позицию, меняет свое мнение и действует в русле Церкви. Поэтому работа таких пресс-центров, конечно, сильно бы увеличила результативность голоса Церкви как проводника истинно христианской веры.

И тут видится главная проблема, о которой я тоже бы хотел сказать. Наверное, каждый из нас сталкивался с тем, что у российских людей, наших современников, порой даже имеющих отношение к храмовой жизни, часто при слове «Церковь» возникает в уме определенная ассоциация, что Церковь — это есть стройная, чуть ли не военизированная структура, состоящая из людей мужского пола в рясах. А когда у человека спрашиваешь: «А ты крещеный?» — и говоришь: «Значит, вот ты и есть Церковь» — то его брови взлетают вверх и он выражает удивление.

Я не знаю, откуда идет этот неправильный стереотип, может быть, из тех давних времен, когда Церковь тоже была частью государственного аппарата и представляла нечто вроде министерства по вероисповеданию, а священник был отчасти государственным чиновником и даже нес функции ЗАГСа, хотя жалованья за это не получал. Или из-за многолетней изоляции, в результате которой Церковь оказалась своего рода фольклорным клубом, к которому некоторые относятся с благоговением, с уважением, но все-таки как к чему-то чуждому жизни.

Поэтому каждый церковный человек, который имеет хоть какое-то влияние на наш народ, должен объяснять — во-первых, в своей собственной семье; во-вторых, ученикам, если он педагог; в-третьих, где бы и когда ни заходил разговор о церковных проблемах,— он должен обязательно постоянно объяснять, что Церковь — это практически весь русский народ. И не может быть у Церкви каких-то задач, отдельных, допустим, от задач армии, от задач милиции, от задач торговли, от задач экономики и так далее.

Взять любую проблему: отмывание денег, наркотики, утечка капиталов за границу, или планировка городов, или мусор на улицах, или прекращение отопительного сезона в январе в двадцати регионах — это все церковные проблемы. Церковь не может сказать: «Меня это не касается». Мерзнут русские крещеные люди! Ну какой священник или епископ скажет: «Вы знаете, это не проблема нашей епархии. Это вы обращайтесь в СЭС, РАО, ДЭЗ или еще куда-то». Это все церковные проблемы, потому что от этого страдает крещеный человек — наша паства, наш народ.

И если такая разъяснительная миссия будет на себя взята каждым из нас, проповедником слова Божия, то, конечно, эффективность нашей деятельности возрастет многократно. Потому что (может быть, я очень дерзко скажу, но, во всяком случае, это можно воспринять как некое частное богословское мнение) Церковь, как мы замечаем в Евангелии, строилась концентрическими кругами. В центре — Господь Иисус Христос, Сын Божий, Богочеловек. Примыкающий к Нему — ближайший и любимый ученик Иоанн. Это первый круг. Второй круг — три ученика, которые всегда были с Господом в ответственные минуты Его жизни: Петр, Иаков и тот же Иоанн. Третий круг — двенадцать апостолов. Следующий круг — семьдесят апостолов. Еще следующий — те пятьсот братьев, о которых упоминается в Апостоле, ученики Христовы, собравшиеся в результате Его трехлетней проповеди. Но были еще и тайные ученики, было и множество учениц, которых, по восточному обычаю, никто не считал. И конечно, их было много больше, чем пятьсот. Как и в любом христианском храме, кроме мужских монастырей, в какой бы стране мы ни посмотрели, мы всегда увидим, что женщин там больше. И сколько их следовало тогда за Христом, мы не можем знать, потому что евангелисты говорят: столько-то мужчин, кроме женщин и детей.

Такими же кругами, кто ближе, кто дальше, собираются люди вокруг Христа и сейчас. Кто-то приходит в храм только раз в год, на Пасху или за крещенской водой. Другой бывает несколько раз в год, третий — каждый месяц, четвертый — по воскресеньям, а еще один ходит ежедневно, и утром и вечером. А шестой вообще отдает свою жизнь Богу: и утром, и вечером, и днем на послушании монастырском, и молится за всех знаемых, и за тех, кто записки подал, и вообще за всех, кто от начала был православным христианином.

Поэтому рассматривать как христианина только того, кто стоит рядом со мной в храме,— это неправильно. Просто степень проникновения слова Божиего в каждого человека разная. И может быть, тот, кто сейчас находится на периферии круга церковной жизни, потом обойдет нас и станет любимым учеником Христа. Мы этого не знаем, это тайна движения человека в бытии. Но мы, как люди церковные, должны этому способствовать. Мы должны этих людей находить, мы должны к ним обращаться, мы должны использовать их умственный потенциал, их должности, их образование. Мы должны на них опираться.

Крещеный человек, даже пока не нашедший дорогу к храму, но, если он себя осознает, идентифицирует себя с православным христианином, он уже, можно сказать, наш. А еще можно сказать, что он принадлежит Ему, Христу. «Кто не против вас, тот за вас»,— сказал Господь. Поэтому многие люди, еще не воцерковленные, часто готовы, и хотят, и много делают, чтобы послужить Церкви. Очень много нецерковных людей, например, дали денег на строительство этого храма, хотя сами до сих пор в храм не ходят. Но они этим послужили нам, а мы служим им, молясь за воссоздателей святаго храма сего.

И таких сочувствующих в разных структурах нашего общества очень много, так что они могли бы изменить общественное мнение. И тогда кощунственная акция, которая недавно произошла в Москве, больше уже не сможет осуществиться, потому что возмутится не только определенный узкий круг активных церковных людей, а возмутится вся страна в лице и министров, в лице и генералов, и педагогов, и писателей, и общественных деятелей. Могут возмутиться и рок-музыканты, и милиционеры, и прокуроры, и космонавты. Ведь есть же среди космонавтов люди, которые веруют в Бога и исповедуют Православие. И если б кто-то им подсказал: «Слушай, а ты в Звездный городок съезди, пусть ребята, герои, увешанные звездами, пусть они подпишут. Что там за безобразие?! Ведь вы же все — крещеный народ. Давайте!» Представляете? Отряд космонавтов из трехсот человек подписывается — и тогда всякое судебное преследование этих ребят как хулиганов, естественно, прекратится. И так во всем!

Если бы Церковь перестала восприниматься в нашем народе как узкая группа в рясах, если бы люди поняли, что границы Церкви практически совпадают с границами русского народа, то произошло бы это очень важное и необходимое для нашего общества слияние — и тогда голос Церкви звучал бы действительно на весь народ, потому что игнорировать это было бы невозможно.

Мы не будем обвинены при исходе души нашей за то, что не творили чудес, что не богословствовали, что не достигли видения, но, без сомнения, дадим Богу ответ за то, что не плакали непрестанно о грехах.

Преподобный Иоанн Лествичник