Отец Александр родился в 1933 году в деревне Александрово Рамешковского района Калининской (Тверской) области. В детстве он получил исцеление по молитве священномученика Фаддея Тверского ².

Во время Великой Отечественной войны погибли отец и старший брат Саши. В 1948 году, после смерти матери, он с сестрами переехал в Тверь и, заканчивая среднюю школу, одновременно прислуживал в соборе у епископа Арсения Калининского и Великолукского. Когда владыку перевели на Уфимскую кафедру, он пригласил юношу с собой на должность иподиакона.

В 1952 году Александра призвали в армию. Служил он в Средней Азии, первоначально — в Фергане. Здесь произошло знаменательное событие — встреча с архимандритом Борисом (Холчевым). Вот как об этом вспоминает отец Александр:

"С первого момента знакомства я почувствовал его прозорливость. Когда после долгого перерыва я вошел в храм, где служил отец Борис, у меня возникло желание поисповедоваться. По окончании службы я с этим желанием подошел к амвону, и вдруг отец Борис выходит из алтаря с крестом и Евангелием и ласково, но утвердительно говорит мне: "Вы желали исповедоваться". Я был потрясен. Батюшка глубоко понимал исповедника, он умел найти нужные слова, проникающие в душу, и учил страху Божию; у него была духовная мудрость, простота, дар постижения внутреннего состояния человека.

Отец Борис предложил мне приходить к нему в дом, ибо в то время небезопасно было солдату в форме стоять в храме, а священнику — общаться с ним. И теперь, как только отпускали в увольнение, я шел к батюшке. Меня поражала его ученость, духовная воспитанность и скромность во всем. Здесь я несколько раз исповедовался и приобщался Святых Христовых Таин. Оставляли меня и на трапезу, за которой отец Борис часто сам читал душеполезные рассказы, много говорил о старцах, об Оптиной пустыни, вспоминал батюшку Алексия и протоиерея Сергия Мечевых, духовным сыном которых был в московском храме Святителя Николая в Кленниках на Маросейке до своего ареста.

После перевода отца Бориса в Ташкент, а меня — на станцию Урсатьевскую недалеко от Ташкента я продолжал бывать у него: приезжая, переодевался в штатскую одежду и свободно ходил в храм на чудные богослужения епископа Ташкентского и Среднеазиатского Ермогена (Голубева) и отца Бориса. У батюшки мне посчастливилось познакомиться со многими москвичами, в том числе и с иконописцем Марией Николаевной Соколовой (монахиней Иулианией). В Ташкенте я слушал проповеди отца Бориса за литургией и беседы в воскресные дни, которые он проводил с кафедры посреди храма по благословению владыки Ермогена.

Демобилизовавшись и уезжая домой, я благодарил батюшку за его отеческое отношение ко мне. При прощании отец Борис предсказал, что я буду служить в храме, где он сам служил с отцом Сергием Мечевым. Это теперь и исполнилось".

В 1956 году Александр Куликов поступил в Московскую Духовную семинарию, а через два года в Успенском трапезном храме Новодевичьего монастыря епископ Дмитровский Пимен (Извеков), будущий Патриарх, рукоположил его в диакона к Владимирскому храму села Куркино. По окончании семинарии отца Александра перевели в церковь Преображения на Преображенской площади в Москве, а еще через два года — в Николо-Кузнецкий храм. Здесь в 1960 году епископ Пимен рукоположил его в сан священника.

Настоятелем в Кузнецах был тогда протоиерей Всеволод Шпиллер, под руководством которого и возрастал молодой иерей. В то время завязалась и его переписка с жившим в затворе иеромонахом Павлом (Троицким). "Как легко тогда было,— вспоминает отец Александр.— Рядом — мудрый наставник. Вдали, но тоже рядом — иеромонах Павел. Напишешь ему письмо с вопросом: "Как поступить?" и получаешь ответ: "Не делай этого — нет воли Божией". Или наоборот: "Есть воля Божия"...

То была эпоха хрущевских гонений, и особо ревностных священников, тех, кто не шел на контакт с властью, могли в любой момент "задвинуть" в малолюдный приход куда-нибудь на далекую окраину. В 1968 году отца Александра перевели настоятелем в Крестовоздвиженскую церковь в Алтуфьеве (где начинал свое служение и наш батюшка Димитрий). В том же году он заочно окончил Московскую Духовную академию; его кандидатская работа называлась "Таинство покаяния в деле пастырского душепопечения". В 1969 году отца Александра вернули в Николо-Кузнецкий храм, а в 1983-м назначили в храм Адриана и Наталии на Ярославском шоссе.

Все эти годы батюшка духовно окормлял еще остававшихся в живых членов маросейской общины, чад святого праведного Алексия и священномученика Сергия. И когда в 1990 году храм Святителя Николая в Кленниках вернули Русской Православной Церкви, он стал его настоятелем (как некогда сказал архимандрит Борис: "Саша, вы — наша смена").

Начались неусыпные труды по восстановлению порушенной святыни. В приветственном адресе своему пастырю прихожане вспоминали это незабываемое десятилетие:

"Храм находился в полном запустении и был обезглавлен. Теперь он восстановлен и в нем налажена полнокровная церковная жизнь. Ведется богослужение во всех четырех приделах, на новых главках поставлены кресты, воссоздана колокольня. Новые иконостасы, росписи, паникадила, утварь, облачения украшают богослужения.

Несмотря на скромные возможности храма, первое Ваше деяние — открытие иконописной школы, тогда еще единственной в Москве. Вы "приютили" иконописное отделение Свято-Тихоновского Богословского института. Вы покровительствуете не только иконописцам, но и мастерам резьбы по дереву и камню, набойке тканей для облачений, вышивке. И все это способствует украшению храма и духовному росту людей.

В эти годы произошли события уже всецерковного значения — прославление святого праведного Алексия и священномученика Сергия Мечевых, обретение и перенесение мощей старца Алексия в наш храм — Его храм. Здесь Ваше участие неоценимо..."

В связи с юбилеем протоиерей Александр Куликов был награжден орденом Святого благоверного князя Даниила Московского II степепи. Награду вручил епископ Орехово-Зуевский Алексий.

— Я сердечно поздравляю всех с юбиляром,— сказал владыка.— Богом стопы наши направляются, и только милостью Божией мы все здесь соединяемся в молитве. И единственное, что от нас требуется, это молить Бога о Его милости. Тогда Господь Сам направляет нас в нужный храм и дарует пастырей, которые помогают нам нести данные Богом кресты.

Те пастыри, которые служат в храмах, наделены жертвенной любовью. Один из священнослужителей сказал, что во время хиротонии пастырю дается дар сострадательной любви. Священник не может не любить, он не имеет права не любить, он обязан любить. И в этом смысле он не имеет своего личного времени — он всегда является служителем Богу и служит тем людям, которых Господь ему вручил. Если мы сегодня и восхищаемся дивному промыслу Божию об отце Александре, тут остается лишь благодарить Господа за все.

Мы появились на свет благодаря любви Божией к нам. Мы вызваны на этот свет не сами и наделены величайшим даром — даром вечности. И это не наша заслуга. Мы вымолены теми людьми, которые созидали наше сердце, и по их молитве мы теперь есть. И милостью Божией мы направлены в те храмы, где нас понимают, где нас любят. В чем наша заслуга? Нет нашей заслуги.

И вот, дорогие, мы сегодня преклоняем колена и сердца пред пастырским служением отца Александра, который совершает свой подвиг в этом святом храме. Ему, рожденному в очень трудное время, Господь ниспослал дар веры, и с этим даром он достойным образом идет по жизни. Большую часть своего времени он стоит у святого престола и возносит благодарственные молитвы, прошения, ходатайства за нас, здесь пребывающих, любящих этот храм. Отец Александр, как вы знаете, исполнен величайшего смирения, которое дает возможность ему любить вас и вам — любить его.

Неудивительно, дорогие, что Господь благословил воссоздать этот храм, некогда порушенный, оскверненный, в бытность его настоятелем отца Александра, а старец Алексий, пресвитер Московский, благословил, чтобы именно при отце Александре были явлены его мощи в Москве и он стал еще одним молитвенником — ходатаем нашего престольного града. Сын старца Алексия, протоиерей Сергий, был также прославлен Русской Православной Церковью в чине священномученика. Отец Александр избран именно на то, чтобы продолжать служение и дело старца Алексия и протоиерея Сергия. Мы знаем, конечно же, что на это служение благословляет Господь. Он Сам избрал отца Александра, чтобы тот настоятельствовал в этом храме в столь ответственное и трудное время... Однажды у одного из старцев спросили, почему больше нет старцев? И он ответил: "Потому, наверное, что нет послушников". С тем большей ответственностью и большим трепетом мы должны относиться к пастырям. Ведь это особое явление милости Божией на земле. Господь даровал нам возможность иметь посредников между Ним и нами... Нас любят пастыри. Этой любовью необходимо дорожить, благоговеть пред ней и бояться ее потерять. Но не надо думать, что это наша заслуга, что мы любим пастыря. Нет, это опять-таки милость Божия, это дар Божий нам и особый дар любви именно к этому человеку, ибо через этого человека Бог говорит на языке любви с вами... Поэтому и вы обязаны — именно обязаны — любить своих пастырей... Пастырь жертвует своей любовью, своей жизнью, своим служением. И вы должны благоговеть пред ним, дорожить его любовью, проявлять любовь к нему...

¹ По материалам "Московского журнала".

² Подробнее об этом можно прочитать в "Календаре" № 12 за 2003 г., в житии священномученика Фаддея.