Николай Велимирович, будущий святитель Николай Сербский, выдающийся религиозный проповедник, философ, миссионер и поэт, родился 23 декабря 1880 года в сербской деревне Лелич. Уже в начальной школе он выделялся исключительными дарованиями. По окончании гимназии и Белградской Духовной семинарии поступил на Теологический факультет в Берне и в 1908 году защитил докторскую диссертацию. В том же году принял монашеский постриг с именем Николай.

Еще семинаристом Николай Велимирович, как близкий сотрудник редактора "Христианского вестника" о. Алексия Илича, включился в общественную жизнь. Ораторский дар способствовал росту его популярности и политического веса. В Первую мировую войну его деятельность в Англии и Америке, преимущественно дипломатического характера, способствовала тому, что сербские интересы были признаны в мире.

В начале 1919 года Сербская Церковь избрала его епископом Жичским. До 1930 года он окормлял Охридскую епархию, затем был переведен на Охридско-Битольскую кафедру, а в 1934 году вернулся в монастырь Жича и до начала Второй мировой войны оставался епископом Жичским.

Миссионерская деятельность владыки Николая была огромна. Он многократно участвовал в международных и межцерковных встречах, бывал на Западе, в Балканских странах, в Константинополе, способствовал возобновлению общежитийного порядка в сербском монастыре Хиландар на Афоне.

В Сербии владыка восстанавливал церкви, монастыри и другие святыни, строил детские дома и приюты. В 1919 году организовал Богомольческое движение (Православное народное христианское объединение), о котором писал: "Богомольцы - не какая-то секта, а ревнители истинной веры в Церкви Православной. Они строго соблюдают посты, празднуют воскресение, воздерживаются от любого злого слова и хулы. Любят друг друга и помогают один одному. Читают лишь Священное Писание и духовные книги. Живут в миру, а не от мира сего. Они готовы с радостью пойти на смерть за Христа" ("Индийские письма"). Владыка не только привлек к Церкви народные массы, но и вдохновил духовную элиту, собрал блестящих богословов, таких, как Иустин Попович, Иоанн Рапаич, Димитрий Найданович, и целую плеяду молодежи.

После Октябрьской революции он много писал и выступал в защиту русского народа, подчеркивая, что Россия страдает не только за свои грехи, но и за грехи других народов.

Когда Сербская Церковь оказалась под угрозой конкордата между Ватиканом и сербским правительством, владыка встал на защиту Православия. С начала немецкой оккупации страны он был изолирован, содержался под надзором в монастырях Жича и Любостыня, затем вместе с патриархом Гавриилом перемещен в монастырь Войловица, а в 1944 году отправлен в концлагерь Дахау.

После окончания войны Николай Сербский не пожелал возвращаться в титовскую Югославию. Пожив недолго в Европе, в 1946 году он перебрался в США, где до конца дней продолжал миссионерскую деятельность, писал книги, преподавал в Сербской Духовной семинарии Святого Саввы, Свято-Троицкой и Свято-Тихоновской семинариях, Свято-Владимирской академии.

5/18 марта 1956 года святитель отошел ко Господу. Впоследствии останки его были перенесены в Сербию.

Златоустый проповедниче Воскресшаго Христа, путеводителю рода Сербскаго, крестоноснаго в веках, благогласная лиро Духа Святаго, слово и любы монахов, радование и похвало священников, учителю покаяния, предводителю богомольна воинства Христова, святый Николае Сербский и всеправославный: со всеми святыми Небесныя Сербии моли Единаго Человеколюбца, да дарует мир и единение роду нашему.

Когда привязался я к Тебе, любовь моя, все прежние узы мои рассыпались. Смотрю, как ласточка тревожно мечется над разоренным гнездом своим, и говорю: не привязан я ко гнезду своему.

Смотрю на сына, скорбящего об умершем отце, и говорю: не привязан я к родителям своим. Смотрю, как задыхается оставшаяся без воды рыба, и говорю: вот так и я, если исторгнут меня из объятий Твоих, в единый миг задохнусь, словно рыба, выброшенная на песок.

Но разве мог бы я столь безвозвратно утонуть в Тебе и жить, если бы прежде никогда не пребыл в Тебе? Воистину, пребывал я в Тебе от начала, оттого и чувствую себя как в родном доме.

Когда ложусь я на берегу озера своего и засыпаю сном без сновидений, то не умирают во мне ни сила сознания, ни желание, ни действие, они лишь сливаются в одно блаженное безличное единство покоя. Но когда солнце рассыплет золото по озеру, я пробуждаюсь не из безличной нирваны, но как триединство - сознания, желания и действия.

Это - отражение Твоей истории в душе моей, Господи, толкователь жизни моей. Разве история моей души не есть толкование всей истории сотворения, всего рассыпавшегося и соединенного? И моя душа, прости дерзость мою, толкование Тебе, Отче мой, отечество мое. Так спаси же меня, отчизна моя, от нашествия иноплеменников. Свет мой, изгони всякий мрак из крови моей. Жизнь моя, сожги все пятна смерти на душе и плоти моей.

Верой своей вижу Тебя, Господи. Вера - свет и зрение очей моих. Вера моя - в ощущении всеприсутствия Твоего. Она приклоняет колени мои к земле и воздевает руки к небу.

Вера моя - в соприкосновении моей души с Тобой. Она зовет сердце плясать и душу петь.

Когда ласточка приближается к гнезду своему, птенцы волнуются, чувствуя приближение матери.

Вера моя - волнение в предчувствии приближения Твоего.

Когда друг пишет мне письмо из краев далеких и обо мне думает, тогда и я, оставив другие мысли, думаю о нем.

Вера моя - мысль о Тебе, побуждающая и Тебя, самого чуткого, обо мне думать.

Когда льва разлучают со львицей, гаснут глаза его от тоски по ней.

Вера моя - печаль моя по Тебе, когда Ты вдалеке от меня, красота моя.

Когда скрывается солнце, бури страшные возмущают море.

Вера моя - затихшая буря души моей, ибо свет Твой согревает и приносит мир.

Говорили глаза мои: мы не видим Его. Утешил я их словами: воистину, созданы вы не Его видеть, но дела Его.

Говорили уши мои: мы не слышим Его. Вразумил я их словами: воистину, созданы вы не Его слышать, но о делах Его.

Ни одному творению не дано слышать или видеть Его, но только дела Его. Тварь видит и слышит тварь. Только от Него рожденное может Его слышать. Не может картина видеть художника. Не может колокол слышать создателя своего, но дочь льющего колокола слышит отца своего.

Око не может видеть Его, ибо для того и создано, да не видит. Ухо не может слышать Его, ибо для того и создано, да не слышит. Но зрение может видеть Его, и слух - слышать.

Вера моя видит Тебя, Господи, так же как рожденное видит родителя своего. Вера моя слышит Тебя, Господи, так же как рожденное слышит родителя своего.

Бог во мне видит и слышит Бога в Тебе. Бог не сотворяется, Бог рождается.

Вера моя - погружение в бездну души моей и возвращение на поверхность с Тобою.

Вера моя - единственное достойное знание мое, остальное - детское собирание цветных камешков на берегу озера.

Вера моя - единственное достойное дело жизни моей; воистину, остальное - комедия чувств.

Когда говорю: помоги маловерию моему, мыслю: дай мне еще Себя, Отче мой и Боже мой.

Мученики за веру истинную, молите Бога о нас!

Вера ваша приблизила вас к сияющему престолу славы, лучезарными Серафимами и пресильными Херувимами украшенному. Ближе нас вы к бессмертию, и молитва ваша чище и слышнее.

Помяните нас в молитвах ваших, чтобы и ваша слава разнеслась в небесах. Возьмите нас с собою, чтобы лететь вам к престолу славы легче и быстрее. Кто несет лишь себя одного, тот ходит легче, но спотыкается чаще. Чем большее бремя братьев своих возлагаете на себя, тем полет быстрее.

Сказал я людям: все вы мученики, но неравны вы в мученичестве своем. Мученики за истинную веру во всем различны от мучеников за веру ложную. Даже по плоти отличаются они, ибо душа плоти сообщает и силу свою, и немощь.

Вы, принимающие мученичество за веру истинную, страдаете за то, что открылось духовному зрению вашему. Страдающие за ложную веру страдают за то, что видят очами телесными. Вы, первые, страдаете за веру явную и истинную; вы, вторые, страдаете за сон и призрак.

Зрение духовное скромно называет свое знание - вера. Зрение телесное называет свою веру гордо - знание.

И одно, и другое - лицезрение. Первое - лицезрение мирной и светлой сущности вещей, второе - лицезрение отражения сущности во мраке.

Сыновья неба и сыновья земли, неизбежно мученичество ваше. Мученичество - в бегстве. Либо бежите от тьмы к свету, либо от света во тьму. Если убегаете от тьмы к свету, весь мир восстанет на вас. Если убегаете от света к тьме, небо удалится от вас, от судорог ваших и погибели.

Пересекаются пути человеческие, и столкновения неизбежны. Ибо одни стремятся на Восток, другие - на Запад. Но милостив Господь и каждому посылает Ангелов Своих.

Душа моя полнится мучениками, словно плодоносная нива - пшеницей и плевелами. Одни обращены к Востоку, другие - к Западу.

В полночь шепчу душе своей: доколе будешь распинать себя между раем и адом? Восстань и устремись туда, куда мученики за веру истинную стремились.

На рассвете шепчу друзьям своим: не соблазняйтесь путями широкими, ибо многие трупы смердят на обочинах. Пойдем на гору путем узким, труден он и крут, но не смердит мертвечиной.

День и ночь шепчу вам, мученики за веру истинную, молите Бога о нас!

Знаешь ли, дитя мое, отчего закрываются небеса, когда поля жаждут дождя, и открываются, когда поля не желают дождя?

От преступлений человеческих смутилась природа и отступила от законов своих.

Знаешь ли, дитя мое, отчего нивы, зачав весной плоды обильные, летом родят пустые колосья?

Оттого, что дщери человеческие возненавидели плод утробы своей и убивают его в расцвете.

Знаешь ли, дитя мое, отчего пересыхают источники, а плоды земные не имеют больше той сладости, которую имели?

От греха человеческого, через который немощь в природу вошла.

Знаешь ли, дитя мое, отчего народ, побеждающий врагов, терпит поражение от собственных раздоров и ест хлеб, горький от слез и злобы?

Оттого, что, победив врагов внешних, не победил их в себе.

Знаешь ли, дитя мое, отчего мать детей своих питает и насытить не может?

Оттого, что, вскармливая их грудью своей, не песнь любви поет, а песнь ненависти к соседу.

Знаешь ли, дитя мое, отчего люди стали уродливы и лишились красоты предков своих?

Оттого, что презрели образ Божий, что изнутри, в душе, творит красоту лица, и личину земную предпочли.

Знаешь ли, дитя мое, отчего умножились болезни и моры страшные?

Оттого, что вообразили люди здоровье не даром Божиим, но данью, которую должна им природа. А то, что с мукой отъемлется, с двойными муками приходится защищать.

Знаешь ли, дитя мое, отчего люди воюют за землю, не стыдясь уподобления кротам?

Оттого, что земля проросла в сердцах и глаза их только то видят, что растет в сердце. И оттого, что грех сделал их слишком немощными для борьбы за небо.

Не плачь, дитя мое, скоро придет Господь и все управит.

Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Враги решительнее друзей толкают меня в объятия Твои. Друзья тянули меня к земле, враги разрушали все надежды мои на земное. Они сделали меня странником в царствах земных и ненужным жителем земли. Как преследуемый зверь быстрее находит себе убежище, чем не преследуемый, так и я, гонимый врагами, укрылся под покровом Твоим, где ни друзья, ни враги не могут погубить душу мою.

Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Они вместо меня исповедали перед миром грехи мои.

Они бичевали меня, когда я сам жалел бичевать себя.

Они мучили меня, когда я от мук бегал.

Они поносили меня, когда я льстил себе.

Они плевали в меня, когда я был горд собой.

Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Когда я считал себя мудрым, они называли меня безумцем.

Когда я считал себя сильным, они смеялись надо мной, как над карликом.

Когда я стремился быть первым, они теснили меня к последним.

Когда стремился к богатству, они били меня по рукам наотмашь.

Когда я собирался спать мирно, они будили меня ото сна.

Когда я строил дом для долгой и тихой жизни, они разрушали его и изгоняли меня.

Воистину, враги отлучили меня от мира и помогли рукам моим дотянуться до края одежд Твоих.

Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Благослови их и умножи, умножи и сильнее ожесточи на меня.

Да будет бегство мое к Тебе безвозвратным.

Да истают надежды мои на земное, как паутина.

Да воцарится смирение в душе моей.

Да станет сердце мое могилой близнецам злобным - гневу и гордости.

Да соберу на небесах все сокровища свои.

Да освобожусь навсегда от самообольщения, запутавшего меня в страшную сеть жизни призрачной.

Враги открыли мне то, что немногим ведомо: нет у человека врагов, кроме него самого.

Тот лишь ненавидит врагов, кто не познал, что враги не враги, но друзья взыскательные.

Воистину, трудно сказать мне, кто сделал мне больше добра и кто причинил больше зла - враги или друзья.

Посему благослови, Господи, и друзей, и врагов моих.

Раб клянет врагов, ибо не ведает. Сын их благословляет, ибо ведает.

Ибо ведает сын, что враги не властны над жизнью его. Потому ходит он среди них свободно и молится о них ко Господу.

Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Богоносцы, вы - соль земли, вы - свет миру. Если и вы обессилите и свет потеряете, пустой скорлупкой жизни мир станет, кожей змеи, которую она оставляет в тернии.

Вы поддерживаете небесный огонь в прахе земном. Если и вы погаснете, мир станет кучей пепла за вратами жизни.

Смертоносцы рассуждают о жизни вашей, ибо своей не имеют.

Клятвопреступники клянутся Богом вашим, ибо своего не имеют.

Лжец оправдывается истиной вашей, ибо своей не имеет.

Неправедный укрывается вашей праведностью, ибо своей не имеет.

Отчаявшийся утешается упованием вашим, ибо своего не имеет.

Мудрецы земные по обочинам ищут мудрости и возвращаются к вашей, ибо другой не обретают.

Немощные гонят вас, ибо боятся силы вашей, а сами ее понести не могут.

Боязливые завидуют храбрости вашей, ибо сами не имеют храбрости.

Нет богаче вас, смотрите: все у вас просят, вам же никто ничего дать не может. Нет богаче вас, ибо Бога имеете. Богаты вы, ибо вы богоносцы.

Душа ваша - колыбель Бога Живаго. Сердце ваше - престол Его. Ум ваш - гора Синайская, где Он один, как на скрижалях, пишет и глаголет.

Грядите свободно с Богом в себе; не собьетесь с пути и без ночлега не останетесь. Свободно входите с Ним во врата дня, и день вашим будет. Свободно входите с Ним во врата ночи, и ночь рассеет чудовищ своих и явит свои чудеса.

Не продавайте сокровища своего, ибо мир не имеет, чем заплатить за него.

Не предлагайте мены Вселенной, ибо нечего ей дать вам, кроме самой себя. А вся она словно бумага в сравнении с золотом. Сгорит однажды и обратится в пригоршню пепла. Умрет ли? Уже мертва она без духовного сокровища вашего.

Все пространство ее не может вместить сокровища вашего.

Время не может исчислить сокровища вашего.

Мир гонит вас, ибо вы имеете мир, а он не имеет.

Мир завидует вам, ибо вы имеете сокровище, а он не имеет.

Мир боится вас, ибо сила у вас, он же бессилен.

Мир ненавидит вас, ибо блаженны вы, он же несчастен.

Не раздражайтесь на мир и не подливайте масла в огонь. Ибо весь мир горит огнем злобы.

Вы говорите, что одиноки вы? Разве гробы - сообщество вам? Один живой на кладбище менее одинок, чем сами мертвые на кладбище.

Вы говорите, что мало вас? Но зато вооружены вы. А противники ваши - рабы, в цепи закованные.

Без вас мир не имеет жизни. Вы вены, по которым в мир жизнь вливается.

Без вас мир не имеет радости. Вы приносите улыбку в тюрьму каторжную.

Не утучняйте плоть вашу, утучнение ее есть гниение. Не налепляйте грязи на кости ваши, ибо отяжелеют они и душа стеснится.

С ревностью содержите Богомладенца в себе и берегите Его, чтобы не испугался.

Воистину, словно птица, пуглив Он и бежит из ума от единого помысла нечистого, из сердца бежит от единого нечистого желания.

Помните: если Он оставит вас, убежище Свое последнее, мир пустой скорлупкой жизни станет, кожей змеи, которую оставляет она в тернии.

Мало послушных, Господи, а верующие есть.

Мало тех, кто не сводит глаз с Господа своего и за Его взглядом следует.

Ищу послушных, Господи, и разделяю с ними радость свою. Рассказываю им о путях Твоих и Твоей мудрости, и подтверждают они рассказ мой. И умножается радость наша и делим ее между собою.

Слушаю рассказы послушных о том, как устранил Ты преткновения с их путей, и свой рассказ присоединяю, и дом наш небом наполняется.

Все события, с нами происходившие, через сито мелкое закона Твоего просеиваем, и плевелы, что отсеиваем, своими именуем, а чистые зерна остающиеся - Твоими.

Исчисляем, что все наши муки, слезы и страдания - Тебя ради, и находим, что они идут нам в прибыль.

Что пользы нам в вере от воскресения до воскресения, если во всякий день вера наша не ставит нас пред очами Господа нашего?

Есть верующие, Господи, но послушных мало.

Кому быть мне послушным, если не Всемогущему? Разве поднимут меня падшие, смертные - укрепят меня?

Кому быть мне послушным, если не Мудрейшему? Разве неучи могут научить меня и невежды разве откроют мне истину?

Кому быть мне послушным, если не Святейшему? Разве грешники сохранят меня и злодеи спасут душу?

Как назвали бы человека заблудившегося, увидевшего огонек в темноте ночной, но стоп своих к огню тому не направившего?

И как бы назвали кормчего, маяк на берегу увидевшего и в сторону свернувшего?

Так же назовем непослушных верующих.

Ощутил Ты жало непослушания моего: прости, любовь моя!

С тех пор как ранила меня любовь Твоя, стыд меня жжет от воспоминаний о моем небрежении.

Украсил я себя верою, словно цветами, но своими путями ходил, не замечая, как любовь Твоя за мной следует.

Ныне открылись глаза мои на любовь Твою. Больно ранил Ты меня, и жжет меня рана, яко огнь.

Ныне узрел я, что любовь Твоя за мной следовала на всех перекрестиях жизни. Смотрю в прошлое и двоих вижу - любовь Твою и мое непослушание. Больно ранил Ты меня, и жжет меня рана, яко огнь.

Кому исповедать мне грех свой, если не Тебе, Которому согрешил?

Зачем исповедоваться мне непослушным, которые скажут мне: немного согрешил ты, ибо и мы то же творили? Своим грехом оправдают грех мой и не принесут мне утешения. Сделают грех мой мерилом правды между Тобой и мной и присудят правоту грешнику.

Больно ранил Ты меня, и жжет меня рана, яко огнь.

Бесконечна милость Твоя, и отверз Ты очи мне прежде, чем умер я.

Прости, Господи, и повелевай рабом Своим!

Как кротко Ты глядишь, как будто никогда я пред Тобой не согрешал!

Повелевай, Господи, и хлещи кнутом, и помоги совести моей хлестать меня.

Больно ранил Ты меня, и жжет меня рана, яко огнь.

Пусть. Пусть рана жжет меня, словно три пламени. Пока не научусь быть послушным, словно небесный Ангел.

Пока послушание воле Твоей, Господи, не станет единственным утешением дней и ночей моих до скончания веков.

Приими жертву слова моего, Отче мой, приими, Отче мой, лепет чада кающегося!

Исправи слово мое Твоей истиной и приими его, к подножию ног Твоих приносимое.

Окади жертву мою благоуханием молитвы святительской и не отринь ее, Трисолнечный Владыко светов.

Жертву богаче моей приносят Тебе круги ангельские, но слово их от Тебя к ним струится и от них к Тебе возвращается, не смешанное с враждебностью тьмы и в горле грехом не сдавленное.

Нищ есмь и другого ничего не имею принести на Твой жертвенник, разве слово сие.

И когда творение принес бы Тебе, слово бы принес. Ибо что есть творение, если не слово? Всю вселенную языками наполнил еси, обращаются в пламя они, Тебе вознося хвалу, и в воду, Твою хвалу нашептывая себе.

И если агнца принес бы Тебе, слово бы принес.

И если птицу принес бы Тебе, принес бы слово.

Для чего приносить мне чужое слово Господу моему, для чего чужое, не свое?

Кто сотворил меня быть господином чужой жизни и чужой песни, пламени чужого и чужой жертвы, кто?

Мое слово - жизнь моя и песня моя, пламя мое и моя жертва. От Твоих взял и Тебе приношу: приими его и не отринь, Господи Всемилостивый.

Собрал я с нивы лишь горсть пшеницы, полной плевел, если и одно зерно примешь из руки моей, счастливым меня сделаешь.

Из зерна одного можешь Ты Хлеб заквасить и народы насытить им.

Приими и мою лепту, Сыне Воскресителю, приими, не отринь лепты нищего.

Приими жертву мою не за меня только, но за того, кто меня грешней, да найдется ли такой?

За того, кто не имеет и то, что имею я, за него приими жертву мою, но найдется ли такой?

В гармошку мир сдавил меня, каждый вздох мой - стон. Пусть Ангелы Твои даруют стону моему благозвучие и Тебе его принесут, любовь моя.

Помню все добро, что Ты сотворил мне в жизни моей, Спутник мой безустанный, и один лишь дар приношу Тебе.

Не себя приношу Тебе, ибо несмь достоин сгореть на пречистом жертвеннике Твоем. Смерти и тлению предназначенное не могу принести в жертву Бессмертному.

Лишь то несу Тебе, что, светом Твоим осиянное, возросло в душе, то, что Слово Твое спасло от тления.

Приими жертву слова моего, Триединый Цвете, приими лепет чада новорожденного.

Когда запоет хор ангельский у престола Твоего, когда загремят трубы архангельские, когда зарыдают от радости Твои мученики и святители слезы прольют в молитве о спасении Церкви Твоей, не презри жертву слова моего, Господи и Боже мой.

Не презри. Но услыши.

Тебе поклоняюсь и молюсь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Недостаточна сама по себе сила воли, и сама по себе сила чувств, и сама по себе сила ума. Недостаточны они и вместе взятые без светлой цели.

Что дает бегуну быстрота ног и мощь легких, ежели все в испуге разбегаются от него и никто не желает помощи от него?

Все мощные и бурные стихии природы, когда опускается мрак ночной, вызывают у путника страх. Но когда засияет утреннее солнце, путник находит согласие с ними.

То же самое и с так называемой силой духа. Когда облечена во мрак эгоизма и тщеславия, она пугает и людей, и окружающую природу. Когда же освещена Божиим светом, тогда становится источником радости для всех и всего.

Град сильнее дождя, однако его никто на земле не любит.

Когда человек поворачивается лицом к Богу, все пути его ведут к Богу. Когда человек отворачивается от Бога, все пути ведут его к погибели.

Кто полностью отрекается от Бога - и словом, и сердцем,- тот не способен в жизни сделать ничего, что бы не служило его полному разрушению, телесному и душевному.

Потому не спеши искать палача для безбожника. Безбожник нашел палача в самом себе; причем наиболее беспощадного, какого только может дать весь этот мир.

Чем больше богатство без Бога, тем больше нищета. Чем больше знаний без Бога, тем больше пустота.

Только Бог делает человека богатым и мудрым. Мир без Бога порождает нищих и глупцов.

Если днем ткать, а ночью распускать, никогда не соткать.

Если днем возводить, а ночью разрушать, ничего не построить.

Если, соответственно, молиться Богу, а делать то, что есть зло пред Ним, никогда ни соткать, ни возвести души.

В богатстве думай, как бы ты с достоинством мог переносить бедность.

В счастье думай, как бы ты с достоинством мог пережить несчастье.

Когда люди тебя хвалят, думай, как бы ты с достоинством мог терпеть их хулы.

И всю жизнь думай, как бы с достоинством принять смерть.

И самый худший человек хотя бы три раза в жизни вспоминает о Боге:

когда видит праведника, страдающего за чужое преступление;

когда сам страдает за чужое преступление;

когда приходит смертный час.

Трижды в жизни должен заплакать и самый закоренелый грешник:

когда его, гонимого людьми, будто дикого зверя, ласкает материнская рука;

когда его, больного и одинокого, навещает бывший враг, принеся подарки и прощение;

когда ему перед смертью священник говорит: "Не бойся - Божия милость больше, чем твои грехи!"

Трижды человек сам себе кажется подобным Богу:

когда у него родится сын;

когда он поймет и примет Христа;

и когда примирится со своими страданиями за правду.

Люди, не способные управлять собой, еще менее способны управлять своим языком.

Люди, не способные установить спокойствие в своем сердце, еще менее способны установить спокойствие в государстве.

Люди, не способные видеть мир в себе, еще менее способны видеть себя в мире.

Люди, не способные соучаствовать в чужой беде, еще менее способны соучаствовать в чужой радости.

Когда все говорят, Церковь не может получить слова. Когда нахмурится судьба и завяжет все языки, тогда Церковь получает слово; тогда Церковь единственная смеет и может говорить.

Счастьем наградит Бог верных Своих (то есть подобных Себе), причем не счастьем животного, а счастьем Бога.

Бог не опоздает с наградой, но и не поспешит.

Ожидает ли крестьянин урожая от пшеницы сразу, как только посеет ее? И наездник на бегах ожидает ли приз на середине дистанции? И мореплаватель ожидает ли увидеть порт посреди океана? И хозяин нивы платит ли работающим на ниве во время работы?

Почему тогда ты ожидаешь награду на середине дистанции, посреди океана, во время работы?

В эту жизнь ты послан не для того, чтобы иметь счастье, а чтобы его заслужить.

Бог - последняя мишень для всех грехов.

Когда лжешь - лжешь Богу;

когда крадешь - крадешь у Бога;

когда имеешь ненависть к кому-то - имеешь ненависть к Богу;

когда клянешься, честно или лживо,- клянешься Богу;

когда прелюбодействуешь - нечистотой бросаешь в Бога;

когда не чтишь родителей - не чтишь Бога;

когда завидуешь - завидуешь Богу;

когда скупишься в подаянии бедняку - скупишься в воздаянии Богу;

когда замышляешь зло - замышляешь против Бога;

когда изрекаешь зло - изрекаешь зло против Бога;

когда творишь зло - творишь зло против Бога;

когда отрицаешь добро - отрицаешь Бога;

когда отрицаешь любовь - отрицаешь Бога.

Каждый грех - покушение на Бога.

Все стрелы, которые направляешь ты на жизнь людей или на свою собственную жизнь, попадают в Бога.

Как стрела лука проходит сквозь туман и вонзается в дерево, так все твои стрелы проходят сквозь все тела, сквозь все души, через всю Вселенную, как сквозь туман, и вонзаются в Древо Жизни, в Бога.

Стрела остается в Боге, а рана - в твоем сердце. И пока стрела из Бога не вынута, рана в твоем сердце не может зажить.

Тот, кто может вынуть стрелу из Бога, может и рану в сердце залечить. Но кто это может? Вот, ты не можешь даже представить, что способен сам это сделать, ибо стрела уже улетела; она уже для тебя вне поля досягаемости, и ты не можешь ни найти ее, ни вынуть. Она запала глубоко в бездну Сущности Божией. И даже сотни лет твоего раскаяния, поста и молитвы, очищения, и развития добродетелей, и упражнения в подавлении страсти к жизни не могут ни вынуть стрелу из раны, ни рану исцелить.

Таково неучитываемое действие греха.

Воистину, дальше проникает грех человека, нежели мысль человека.

Не жалуйся, что Бог попустил болезнь тебе. Вспомни, что Бог попускал и более тяжелые болезни людям святости большей, нежели твоя.

Представь себе кусок железа, который годами лежит в углу кузницы. В конце концов он начинает просить кузнеца, чтобы тот сделал из него что-нибудь. Кузнец тотчас берет это железо, бросает его в огонь, а затем, раскаленное, кладет под молот. Стоит ли железу жаловаться?

И твоя болезнь - чтобы радовался, а не жаловался. Ибо ты молился Богу, чтобы Он сделал из тебя лучшего человека. И Бог взял тебя в работу, начал закаливать и ковать.

Бог в работу взял тебя, больной! Радуйся, ржавое железо из угла кузницы!

Вы удивляетесь, как это случился ужасный голод в нынешней России? Такой голод, что даже в бедной Австрии милосердные люди собирают милостыню в пользу голодающих России! Как это мог исчезнуть хлеб в безбожническом раю, где хлеб вещественный возвышен как божество над всеми божествами и где все принесено в жертву лишь плоти и плотскому хлебу? Видите ли, русские безбожники принесли в жертву хлебу и Бога, и Господа Христа, и Церковь, и веру вообще, и душу, и Царство Небесное, и десяток тысяч церквей и монастырей, и сотню тысяч священников, монахов и монахинь, и миллионы людей высшего и среднего сословий. В жертву хлебу приносили все, что не должны были приносить; в хлеб превращали все, что не должны были превращать, а хлеба нет таки!

Огромный континент от Польши до Японии превращен в хлебозавод, а хлеба нет таки!

Сто миллионов человек вовлечено в непрерывное производство хлеба, а хлеба нет таки!

Весь человеческий разум, весь рабочий скот, все стальные машины напряженно работали, чтобы извлечь из земли тот прах, что хлебом зовется, чтобы наполнить кишки людей, а тем не менее кишки людей поют унылые песни голода и пустоты.

Что это значит?

Это значит, что хозяева хлеба не люди; хозяин хлеба - Творец мира. Значит, верны слова Христа, что Творец дает людям хлеба в изобилии, когда у Него просят хлеб не как что-то основное, а как второстепенное. "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф 6. 33) - такую заповедь оставил людям Хозяин духа и Хозяин хлеба.

Когда животным нужен хлеб как первое и основное, то им дается, потому что это животные. Когда же людям нужен хлеб как первое и основное, не дается им, дабы поняли, что они люди, а не животные.

Какой прок пахать тракторами и сеять с аэропланов, если облака и небо в чужих руках? Какой прок засевать весь огромный мир в течение шести дней, если человек не властен повелеть семени прорасти, земле - напитать его, червям - не пожирать, солнцу - не сжечь, облаку - напоить и воде - не затопить?

Россия - богатая страна, но Египет еще богаче. И в богатом Египте голод морил народ на протяжении семи лет. Из-за чего? Не из-за нерадивости или неумелости людей - вовсе не из-за этого, ибо люди испокон века умели должным образом обрабатывать землю, а из-за того, что фараон воспротивился Всевышнему, Который держит в Своей власти и землю, и солнце, и дождь, и червей, и всех насекомых. Тогда один богобоязненный человек, по имени Иосиф, во имя Божие спас Египет, не допустил полного вымирания от голода. И спасение наших российских братьев не в стали, не в деньгах, не в изобретательности человеческого ума, а единственно и исключительно в Боге. И спасение это пошлет Всевышний через тех людей и ради тех людей, которые Его убоятся.

История знает два типа героев: тех, кто жертвует своей жизнью во имя своего идеала, и тех, кто жертвует чужими жизнями во имя своего идеала.

Мир более всего страдает от добрых дел, которые исходят не от добрых душ.

Самые большие истины, сын мой, людям легче докажешь жизнью, а не словами. Поэтому и не начинай говорить о них сначала языком, ибо поставишь их под сомнение.

Дети, грех без свидетелей всегда ждет, чтобы повториться.

Искренняя молитва - безвременная - дает отдохновение душе в той мере, в какой неискренняя утомляет.

Человек ни в чем не скор так, как в забывании своего плохого дела, и ни в чем не медлителен так, как в забывании чужого.

[*] Печатается по изданиям: Святитель Николай Сербский. Молитвы на озере. Москва. Издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002; Святитель Николай Сербский. Избранное. Минск. Издательство Свято-Елисаветинского монастыря. 2004.