Москва. Тюрьма НКВД. 1938 г.

Cвященномученик Сергий Кротков родился в 1876 году в селе Подлесная Слобода Луховицкого уезда Рязанской губернии. Его отец, священник Михаил Кротков, умер, когда сыну было три года, и Сережу взяли на воспитание родственники. Детство запомнилось ему тяжелым и безрадостным, хотя приемная семья жила в достатке.

Сергей поступил в Рязанскую Духовную семинарию, которую окончил на казенный счет; затем преподавал Закон Божий в церковно-приходской школе. После женитьбы на дочери протоиерея Палладия Афанасьевича Орлова Марии в 1903 году он был рукоположен в священника и назначен на место тестя в Луховцы.

В начале Первой мировой войны о. Сергия направили на Австрийский фронт священником 139-го Моршанского полка. Всю войну он пробыл на передовой. За безупречное служение его наградили Георгиевским крестом и орденом Святой Анны 3-й степени и возвели в сан протоиерея.

До октябрьского переворота будущий священномученик был полковым священником, а когда полк расформировали, его назначили настоятелем в храм села Валуйчики Воронежской губернии. Кременецкий епископ Дионисий (Валединский) предлагал батюшке не возвращаться в Россию, но он отказался.

	Рязань. Конец XIX — начало XX в.

В 1922 году о. Сергий стал настоятелем Никольской церкви в селе Цареве Пушкинского района Московской области. Прихожане почитали его за благочестие и серьезное отношение к службе, которое всех в храме настраивало на сосредоточенную молитву. И к верующим, и к неверующим батюшка относился ровно, с христианской любовью и приветливостью; нуждающимся всегда старался помочь, порой отдавая последнее. Самому ему жилось нелегко — денег не хватало даже на дрова. Чтобы истопить печь, приходилось вылавливать в реке тяжелые мокрые бревна. «Благодать-то какая!» — говорил он в таких случаях.

В Цареве о. Сергий прослужил до 1930 года. Его храм был одним из самых посещаемых в округе, и священник соседнего села о. Николай Веселовский решил стать его настоятелем. Пользуясь гостеприимством о. Сергия, он начал склонять на свою сторону певчих, и в конце концов ему удалось выхлопотать себе назначение в Никольский храм ².

Батюшку перевели в церковь Покрова Богородицы подмосковного села Покровского, близ Царицына (ныне находится в черте Москвы). Жил он по-прежнему в Цареве, и добираться до места служения ему было крайне неудобно: железной дорогой от Красноармейска до Софрина, оттуда до Москвы, от Москвы до Царицына и, наконец, пешком до Покровского.

Из Красноармейска в те годы ходил паровоз-кукушка, к которому прицепляли небольшой состав, возивший хлопок для текстильной фабрики. Он состоял из маленьких голубых вагончиков и таких же маленьких открытых платформ для пассажиров. Занимать места приходилось задолго до подхода кукушки.

Отец Сергий ездил в изрядно поношенной шапке-ушанке, прижав к груди сплетенную из камыша сумку. Однажды на платформу вскочили лихие молодчики. «Смотрите, поп сидит»,— криво усмехнувшись, сказал один из них. Все притихли. Батюшка молча посмотрел на них, и они, смутившись его открытого, решительного взгляда, отошли.

В Покровской церкви о. Сергий прослужил больше семи лет. Одна из прихожанок позже вспоминала: «Мы знали о материальных трудностях батюшки и старались ему помочь, предлагали деньги, но батюшка говорил, что ему ничего не нужно, а деньги просил опустить в кружку, висящую на стене. На исповеди хотелось все рассказать отцу Сергию, хотя он никогда не настаивал, чтобы мы были откровенны. Совершая требы, он никогда не просил денег и, если видел, что человеку трудно заплатить, совершал требы бесплатно. Так мы и остались ему должны за крестины, венчания и отпевания».

В конце 1937 года по распоряжению сельсовета в Покровском начали собирать подписи о закрытии храма, однако нужного количества не набрали. В феврале батюшку вызвали в НКВД, предупредили о том, что храм будет закрыт, и намекнули, что арест грозит и ему. Но он продолжал служить. «Что же,— говорил он домашним,— прихожане придут молиться, а я окажусь дезертиром, предавшим Бога и паству?»

2 марта после литургии его арестовали и отправили в Таганскую тюрьму. Сохранился протокол допроса:

— Следствие располагает данными, что вы вместе с офицерством выступали против красных.

— Во время восстания генералов наш полк из Бессарабии был двинут против красных войск под Петроград. Я был за генералов, но солдаты скоро обольшевизировались и против красных не пошли. Полк расформировали, и я уехал в Воронежскую губернию.

— Следствие располагает данными, что вы активно вели среди населения контрреволюционную деятельность.

— Вся моя контрреволюция заключалась в церковной службе. В религиозной вере я воспитан с малых лет, вера вошла в мою плоть и кровь, и поэтому я противник партии и правительства и тех мероприятий, которые они проводят. Открыто контрреволюции среди населения я не вел, но недовольство свое советской властью я высказывал среди некоторых верующих. Говорил о тяжелой жизни, о налогах, которые на меня и на других налагают. Другой политики я не касался.

— В какой вы церкви служили?

— Я служил в Покровской церкви в селе Покровском, а живу в Пушкинском районе. Налогами я не облагался, декларации в райфо ³ не подавал, за что был оштрафован. Штраф с меня был взят в Пушкинском райфо. В Покровском храме я служил нелегально, так как не был зарегистрирован в райфо. Так как я здесь не жил, то и предложил зарегистрироваться по месту жительства.

14 июня решением тройки НКВД о. Сергий был приговорен к расстрелу. Его расстреляли 1 июля 1938 года и погребли в общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года причислил протоиерея Сергия Кроткова к лику Новомучеников и исповедников Российских. Память его совершается в день кончины, 1 июля по новому стилю.

^[1] Источник: Жития Новомучеников и исповедников Российских XX века. Московская епархия. Июнь — август.— Тверь. «Булат». 2003. С. 28—33.

^[2] В 1938 году, уже после ареста о. Сергия, о. Николая сбил поезд.

^[3] Районный финансовый отдел.