Пути Господни неисповедимы ...

Эта исповедь православной христианки написана с единственной целью — рассказать о том, как Господь всех нас видит, слышит, любит, всем готов помочь, если только мы сами услышим и возлюбим Его!

...В семье, многие поколения которой были медиками, преподавателями и священнослужителями (братья иереи Василий и Димитрий Кочетовы, погибшие в 1938 году в Потьминских лагерях, прославлены как священномученики), ожидали рождения ребенка. 9 мая 1945 года под грохот салюта Победы при всеобщем ликовании в Москве, на Арбате, в роддоме им. Грауэрмана, родилась девочка. Новорожденная и ее мама почти не подавали признаков жизни. Наверное, поэтому, чтобы не омрачать ТАКОЙ день траурной записью, их сразу отвезли в морг, где они пробыли три дня (как Иона во чреве у кита). Очевидно, непродолжительное голодание и легкая прохлада оказали на их здоровье благотворное влияние. Трудно представить, какие чувства пережили работники роддома, обнаружив, что мама с дочкой живы. Акт о рождении пришлось составить от 11 мая. Назвали девочку, то есть меня, Еленой.

Москва, Обыденский переулок, храм Илии Пророка. Побелка стен закоптилась, основное помещение скрывается в темноте, освещен только правый придел, где происходит таинство крещения. Крестная мать Мария держит меня на руках. Кто-то дал мне зажженную свечу. Детская ручонка дрогнула, свеча наклонилась, огонек коснулся головы крестной, и ее волосы мгновенно охватило пламя (Елена — факел).

Детство, юность. Мой папа до войны работал в Центральном аэрогидродинамическом институте, а после ее окончания — в Государственном управлении советским имуществом за границей. В начале 50-х годов он, как и многие представители советской интеллигенции, оказался в застенках Лубянки. Чудом вышел оттуда — беспартийным, безработным, но живым и, как он говорил, с верой в существование Высшего Разума.

Семья была разрушена. Мама очень много работала, отдавая все свои силы и знания воспитанию и образованию детей в школе и пионерлагере. Мои сверстники шли из октябрят в пионеры, потом в комсомол, активно занимались спортом, работали в комсомольских оперативных отрядах, дружинах. А мне в глубине души так хотелось семейного тепла, родительской любви, внимания, заботы, участия! По окончании 11-летки получила 5-й разряд механика-аппаратчика, поступила на «номерной» завод. Было чувство, что я никому не нужна — вокруг только лозунги, плакаты, призывы. Поэтому в 1964 году в порядке «организованного набора рабочих в районы Сибири и Крайнего Севера» уехала по 5-летнему трудовому договору на Приморский горно-химический комбинат в дальневосточном поселке Тетюхе. Но от себя не уедешь.

Год 1969. Возвращение в Москву. Работа, учеба, семья, достаток. Жизнь без Бога. Иногда приходили мысли, что чего-то важного не хватает, нет смысла в жизни, если она только сиюминутна. Но такие размышления пугали, думать об этом серьезно не хотелось.

Год 1976. Тяжелая болезнь сына Саши. Пришлось проявить настойчивость, терпение, выдержку. Болезнь отступила, но понимание того, что Бог помог, к сожалению, не пришло.

Год 1977. Внезапная смерть новорожденного сына Алеши, которого даже не удосужилась крестить. В церковь-то побежала, но помочь мне уже ничем не смогли (сама виновата!). Жизнь без Бога продолжалась.

Год 1988. Тяжело заболеваю сама. В январе — операция, к осени ухудшение самочувствия, но при моем диагнозе вторую операцию лучше не делать — вряд ли поможет. Знакомая верующая сказала: «Надень свой крестильный крест, сорок дней постись, исповедайся и причастись». Вопрос стоял о жизни или смерти, поэтому выполнила все. Состояние постепенно улучшилось, и привычная жизнь потекла своим чередом.

Год 1992. Сын попадает в сложную ситуацию. С надеждой на благополучное решение проблемы несколько раз в храме, где Сашу крестили, прошу святителя Николая Чудотворца о помощи. Ситуация разрешается самым худшим (как все думали) образом, но неожиданно для себя вновь прихожу в храм и говорю: «Благодарю тебя, святитель Николай! Не знаю за что, но благодарю!» Через полгода выясняется, что «самое худшее» решение было наилучшим. Здесь, пожалуй, начинается вразумление.

Год 1995. Муж, которого я очень любила, внезапно уходит, оставив меня буквально «в чем мать родила». Тяжелая психическая травма, но никакого сожаления о материальной потере нет. 19 декабря, в день памяти святителя Николая, в храме по благословению настоятеля у меня неожиданно покупают весь товар, оставшийся от прежней коммерческой деятельности. Откуда-то из подсознания всплывает мысль о десятине, которую положено отдавать храму. И здесь впервые в жизни сделала это. С тех пор каждый год 19 декабря и 22 мая, в дни памяти святителя Николая, стараюсь посещать службу.

Год 1996. Не успев прийти в себя, получаю страшное известие: сын, живущий в другом городе, видимо, погиб — утром нужно ехать в морг на опознание. Слез уже нет. Впервые приходит вопрос: «Господи, ДЛЯ ЧЕГО еще и это?» И после бесконечной бессонной ночи на рассвете неожиданно ясно понимаю, что уход мужа не самое страшное горе. Известие о смерти сына, к счастью, не подтвердилось.

Однажды воскресным утром, случайно проходя мимо храма Митрофания Воронежского, решила зайти. Открыла дверь и остановилась — очень много людей. Отец Димитрий заканчивал проповедь: «Если вы чего-то просите у Бога, но не получаете, значит, вам это не нужно, не полезно». Эти слова потрясли меня. Через некоторое время в храме Благовещения Пресвятой Богородицы обратилась к о. Димитрию с вопросами: лишилась мужа и всех материальных благ — как жить дальше? Сын в сложном положении — чем помочь? Батюшка: «Тому, что лишилась, радоваться надо; а относительно сына — только не взятка» (как он узнал, что мы это планировали?). Ответ меня удивил, но если радоваться я пока не могла, то второй совет исполнила — хотя казалось: все рухнет. Со временем и радость пришла, и у сына все разрешилось благополучно.

Была у меня одна небольшая слабость, привязанность, которая и грехом-то не является (в разумных пределах). И вдруг неожиданно для себя встаю перед иконами, которые к тому времени заняли достойное место в доме, и говорю: «Господи, никогда больше не буду этого делать!» Говорю, а сама удивляюсь. Через день узнаю о положительном решении одной важной для меня проблемы. Примерно год спустя, попытавшись нарушить данное перед иконами слово, почувствовала себя плохо, едва не потеряла сознание. Спросила у священника, он пояснил: оказывается, мной дан обет, принятый Господом, и нарушать его нежелательно. Вот так постепенно Господь призывал, вразумлял, помогал.

Год 1998. Появляется возможность немного отдохнуть. Весной еду в Сочи. Но курортный отдых, который раньше нравился, теперь оставил чувство неудовлетворенности. Решила следующий отпуск провести на Святой Земле, там, где жил, учил и пострадал для спасения людей Сын Божий,— в благодарность за Его заботу о недостойной, заблудшей овце. Маршрут выбрала на теплоходе: Одесса (Украина) — Салоники (Греция) — Лимассол (Кипр) — Хайфа (Израиль) — Порт-Саид (Египет) — гора Афон (Греция) — Стамбул (Турция) — Одесса. Во время путешествия совершилось пострижение послушницы Татьяны в инокиню Тавифу. Это имя почему-то запомнилось.

В тот раз посетить Святую Землю не удалось — израильские власти не приняли теплоход, шедший под украинским флагом. Замена была необыкновенной — целый день на острове Патмос, там, где написан Апокалипсис!

В Египте во время подъема на Синай мы с небольшой группой паломников заблудились. Было темно и холодно; ни бедуинов, ни верблюдов; слева — обрыв, справа — отвесная стена, под ногами — почти невидимая узкая каменистая тропинка. Думала: «Главное — не упасть, не замерзнуть и чтобы никакой дикий зверь (если они здесь водятся) не съел». Трое разведчиков медленно продвигались на длину луча от фонарика. Вдруг один из «первопроходцев» крикнул: «Вижу свет!» Все осторожно приблизились к нему и едва разглядели где-то внизу огонек. Сцепившись локтями «веревочкой», съехали… на крышу храма Илии Пророка. К нашему удивлению, никто даже не поцарапался, хотя склон был очень крутой. Поскольку служба совершалась именно в этом храме, «заблудшие» оказались там самыми первыми, основная же группа, шедшая «как положено», подтянулась позднее.

Год 1999. Целенаправленная поездка на Святую Землю с проживанием в Горненском монастыре и подъемом на Синай. Вылет — 16 августа, а 1 августа «скорая помощь» увозит меня в больницу: микроинсульт. Первый обход. Врач: «Как вы себя чувствуете?» — «У меня шестнадцатого самолет». Такой «диалог» повторяется трижды. Наконец врач понимает, что это — не бред. Начинается интенсивное лечение. Первая мысль: «Можно сдать путевку, и мне выплатят ее полную стоимость, но вдруг я выживу?» Через день: «Сейчас можно получить половину денег, но если я умру, зачем они мне?» И наконец: «Какую-то часть суммы еще удастся вернуть, но если я останусь живой, не прощу себе отказ от поездки».

При досрочной выписке врач дает три пакетика с лекарствами: «Это тебе на взлет, это — на полет, это — на посадку, но ты все равно не долетишь». Долетела. В монастыре поселили в самой верхней гостинице — 205 ступеней! В первый вечер, обливаясь потом, «на четвереньках» ползу вверх и думаю, что завтра буду просить перевести меня пониже. Во второй вечер начинаю анализировать: чего я боюсь? (ползу медленно, есть время подумать). Оказывается, боюсь умереть. Но кто же мне позволит навсегда упокоиться в Святой Земле? В остальные вечера только молю: «Господи, пожалуйста, помоги! Пусть хоть одна ворсинка моих грехов останется с моим п€отом на этих ступенях!» При отъезде монахиня-экскурсовод приглашает всех приехать еще. Хотя чувствую себя заметно окрепшей, но прошу ее в следующий раз «по знакомству» поселить пониже. И вдруг она говорит: «Вам больше всех повезло, сколько вы грехов на этих ступенях оставили!»

Во время этой поездки произошло еще два важных события. Во-первых, в Яффе (древней Иоппии) узнала, что святая Тавифа (имя, запомнившееся с прошлого паломничества) «была исполнена добрых дел» — шила одежду для нуждающихся, показывая этим свою любовь к людям. Когда она скончалась, апостол Петр воскресил ее молитвой, сказав: «Тавифа, встань»,— и святая не посмела ослушаться слова Божия, реченного через апостола. Поэтому святая праведная Тавифа является не только покровительницей белошвеек, но и примером трудолюбия, истинного служения людям, кротости и воскресения через смирение. В яффском храме Святого апостола Петра я сфотографировала надвратную икону «Святой апостол Петр воскрешает праведную Тавифу». Позже из фотографии были изготовлены и освящены несколько икон, одну из которых всегда ношу с собой.

Во-вторых, появилось желание исповедоваться, причащаться и делать что-то полезное для Господа (к сожалению, молюсь плохо, нерадиво, рассеянно). Зная, что «вера без дела мертва», по возвращении домой пошла в ближайший храм и предложила свою помощь. Настоятель благословил работать по воскресеньям в трапезной. Иногда удавалось немного побыть на службе, поэтому называла себя не «захожанкой», а «забежанкой». Постепенно работа наладилась, и для храма оставалось все больше времени. Подумалось: если каждое воскресенье бываю на службе, почему не попробовать исповедоваться и причащаться еженедельно? Первые исповеди начинались словами: «За отчетный период…»

Через полгода неожиданно представилась возможность три месяца поработать на Святой Земле трудницей. Денег на поездку в тот момент не было, но сказали, что все оплатит монастырь. Обратилась за благословением к настоятелю храма, в котором трудилась. К моему изумлению, он «не понял» мой «благородный порыв» и как-то осторожно сказал, что я могу поступать по своему усмотрению, но, если уеду, на прежнее место в трапезную не вернусь. Расставаться с полюбившейся работой было жаль, поэтому, едва преодолевая недоумение и ропот, отменила поездку. Постепенно началось осмысление: во-первых, за три месяца на мое место нашли бы другого человека; во-вторых, в монастыре меня тоже могли поставить в трапезную — так не все ли равно, где трудиться, если это во Славу Божию? Потом пришло осознание, что не благая цель была главной в несостоявшейся поездке, а корыстное слово «бесплатно». Бегу на исповедь, каюсь, прошу прощения, потом, не сдержавшись, говорю: «Батюшка, почему вы мне сразу не сказали, что это — искушение? Ведь вы же это поняли!» Он чуть-чуть улыбнувшись, отвечает: «Но ведь вы сами тоже это поняли!»

Осень 2000 года. Очередной отпуск. Дилемма — поехать в Италию к мощам святителя Николая или на Дальний Восток (все эти годы хотелось побывать в тех местах, где начинала самостоятельную жизнь). Поскольку спецпропуска для поездки в Приморье недавно отменили, решаю поехать туда — Италия немного подождет (да простит меня святитель Николай!).

Поездка сумбурная, так как отпуск всего три недели, из них две — в дороге. И все же по телефонно-справочной книге удалось кое-кого разыскать. В поселке Тетюхе (сейчас город Дальнегорск) начал действовать еще не достроенный храм Бориса и Глеба. С пожеланием скорейшего завершения строительства и воскрешения Православия в Приморье передала в него самое дорогое, что у меня было,— иконку святой праведной Тавифы. В ответ мне подарили иконку «Торжество Пресвятой Богородицы» (Порт-Артурскую), пояснив, что на Дальнем Востоке она почитается особо.

Узнав, что этот образ хранится во Владивостоке, в Епархиальном управлении, отправляюсь туда. Встретили меня очень доброжелательно, позволили приложиться к иконе. Увидев ее, не могла сдержать слез. Мне подарили книжечку с акафистом и краткой историей иконы, а также дискету с ее изображением. Впоследствии по благословению удалось изготовить копию образа. Теперь обе иконы — Порт-Артурская и святой Тавифы — украшают московский храм Рождества Пресвятой Богородицы в Бутырской слободе.

Так праведная Тавифа привела меня к Богородице. Позже мне довелось участвовать в сборе и публикации материалов по истории Порт-Артурской иконы, издании акафиста и бумажных Порт-Артурских икон для Дальнего Востока. Перевозимых туда образков и книг было так много, что в одну из поездок мне пришлось сдать их в багаж. В пути к нашему составу присоединяли все новые товарные и почтовые вагоны, так что из головы поезда вагон, в котором я ехала, перекочевал в середину. Однако багажный вагон с Порт-Артурскими иконами неизменно оставался первым.

...В ноябре 1903 года Богородица, явив Себя в Киево-Печерской Лавре, повелела написать Свой образ и отправить его в Порт-Артур, обещая помощь, победу и прославление России в готовившейся японцами Русско-японской войне. Порт-Артурская икона была написана в начале 1904 года, но по многим причинам до Порт-Артура не дошла. В том же году поездом она была доставлена во Владивосток и помещена в кафедральном соборе. И вот ровно через 100 лет, вновь поездом, возглавляя наш путь на Дальний Восток, она пересекла всю Россию, чтобы как можно больше православных христиан в Приморье узнали историю этого уникального образа Богородицы, смогли молиться Ей, просить у Нее помощи и заступления...

Рождество 2002 года. На праздничной трапезе одна из сотрудниц храма рассказала о своей поездке в Пюхтицкий монастырь. Ей там все очень понравилось, кроме того, что на послушании приходилось чистить селедку (Филиппов пост). Мне тоже захотелось в Пюхтицы — впервые в жизни трудницей в монастыре поработать, а заодно, если повезет (чревоугодница!), вволю полакомиться селедочными обрезками. По различным причинам поездка откладывалась, и лишь через год удалось попасть в монастырь. Но, во-первых, никакой селедки — Великий пост; во-вторых, без благословения взвалила на себя непосильную нагрузку: утром — служба, потом — источник, послушание, вечером — служба. В результате заслуженное наказание: за два часа до отъезда острая боль сковала позвоночник, нельзя пошевелить даже мизинцем.

Основная мысль: «Необходимо любой ценой перейти границу, чтобы не нарушить визовый режим». Монахини быстро и квалифицированно оказали экстренную помощь, после чего со слезами и молитвой, опираясь, как на посох, на палку от сломанной швабры (другой не нашлось), едва доплелась домой. Так мудро и милостиво были наказаны самоуверенность и гордыня. Потом еще трижды благополучно, с учетом первого опыта, несла посильные послушания в Пюхтицах во Славу Божию!

В самом начале 2002 года, после тяжелой операции, не смогла исполнять свои обязанности в трапезной. Другой работы в храме для меня не нашлось — видимо, потому, что всю неделю служу в госучреждении. Но потребность делать что-то полезное для Церкви была непреодолима. Почти два года просилась помощницей в разные храмы и монастыри Москвы, но все как-то не складывалось — «подождите, позвоните, зайдите попозже». Жду, звоню, захожу — ничего определенного.

В декабре 2003 года мне звонит Валентин, с которым нас объединяет 35-летняя дружба, и просит помочь пособоровать его: он тяжко (смертельно) болен. Медлить нельзя. Выяснив, что нужного нам священника можно найти в храме Святителя Митрофана, бегу туда. Батюшка сразу соглашается сделать все необходимое. В следующее воскресенье иду в тот же храм и после исповеди извиняюсь за свой вчерашний внезапный, нервозный визит, а потом, неожиданно для себя, жалуюсь на свои неудачные хождения в поисках православной работы. И вдруг батюшка предлагает мне место в этом храме! Теперь у меня вновь есть возможность потрудиться во Славу Божию!

ЕАН

(Окончание следует)