Что такое смирение? Всегда ли надо смиряться? Перед какими обстоятельствами жизни смиряться надо, а перед какими — нет? Чем отличается смиренное состояние от рабского?

Смирение — одна из высших добродетелей. Это наиболее спасительное внутреннее устроение человека, которое делает его способным к непосредственному общению с Богом как источником жизни вечной.

Говоря о смирении, мы можем основываться исключительно на опыте святых отцов Православной Церкви, потому как сами, к сожалению, такого опыта не имеем. Святые отцы свидетельствуют, что проявление настоящего смирения —— благодатно и подобно действию молитвы, поэтому до конца неизъяснимо, как превосходящее обыденное человеческое понимание. Кто достиг настоящего смирения — достиг святости, полноты общения с Богом.

Хотя и очевидно, что мы от настоящего смиренного состояния очень и очень далеки, но учиться смирению никому не противопоказано. Святые отцы свидетельствуют, что начала истинного смирения обретаются человеком через познание собственной немощи. Поняв, что своими силами исполнить заповеди невозможно, человек может обрести непритворное упование на помощь Божию и начать действительно эту помощь искать.

Вероятно, смиренное состояние отличается от рабского тем, что человек начинает осознавать себя не просто рабом или наемником, старающимся угодить господину из-за страха наказания или из-за обещанной награды, но — благодаря обретенной любви к Богу. Как маленький ребенок искренне любит родителей и боится огорчить их, чтобы не лишиться их любви и опеки, так и действительно любящий Бога будет следовать Его заповедям, чтобы не утратить общения с Богом.

Что касается вопроса, всегда ли надо смиряться, то одного-единственного правила, слепо прилагаемого к любой ситуации, не существует. Обычно в той или иной коллизии пересекаются желания и интересы различных людей, иногда — семей или целых коллективов. И как поступить в том или ином случае, необходимо решать, зная проблему, что называется, изнутри и стараясь прислушиваться к собственной совести. Когда, к примеру, затрагиваются только мои личные интересы — это одна ситуация, и в ней вполне достойно христианина проявить смирение. Когда же затрагиваются интересы моей семьи, моих детей, за которых я несу перед Богом ответственность,— это другая ситуация, и здесь необходимо все взвесить, порой и проявить определенную волю, упорство, чтобы поступить верным образом. И если на моих глазах творится явное зло, которому я мог бы воспрепятствовать, но по ложно понятому смирению потворствую ему, это будет вовсе не угодно Богу.

Из житий святых мы знаем, что святой благоверный князь Александр Невский был вынужден брать в руки меч, чтобы защищать Русь и Русскую Церковь, тогда как преподобный Сергий Радонежский смиренно, но решительно отказывался от епископства — и в том, и другом случае мы видим смиренное следование воле Божией. Так что, возвращаясь к вопросу о том, всегда ли нужно смиряться, можно сказать, что в идеале — да, всегда. Только образ смиренного поведения: промолчать или сказать, сделать или не сделать, согласиться или отказаться, сопротивляться или покориться,— будет зависеть от воли Божией и нашей способности осознать и принять ее.

«Делатель правды человеческой исполнен сомнения, высокоумия, самообольщения; он проповедует, трубит о себе, о делах своих, не обращая никакого внимания на воспрещение Господа (Мф 6. 1—18); ненавистью и мщением платит тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде; признает себя достойным и предостойным наград земных и небесных. Напротив того, делатель евангельских заповедей всегда погружен в смирение: сличая с возвышенностью и чистотою всесвятых заповедей свое исполнение их, он постоянно признает это исполнение крайне недостаточным, недостойным Бога; он видит себя заслужившим временные и вечные казни за согрешения свои, за нерасторгнутое общение с сатаною, за падение, общее всем человекам, за свое собственное пребывание в падении, наконец, за самое недостаточное и часто превратное исполнение заповедей. Пред каждою скорбью, посылаемой Промыслом Божиим, он с покорностью преклоняет главу, ведая, что Бог обучает и образует скорбями служителей Своих во время их земного странствования. Он милосердствует о врагах своих и молится о них как о братиях, увлекаемых демонами, как о членах единого тела, пораженных болезнью в духе своем, как о благодетелях своих, как о орудиях Промысла Божия» (Святитель Игнатий Брянчанинов. О прелести).

Священник Андрей Спиридонов