Поздравляю всех с праздником Святой Троицы!

Господь, как обещал, послал Своим ученикам Утешителя, но послал не сразу после Своего Вознесения, а медлил десять дней. Ученики были уже готовы к принятию Святого Духа, но Господь все равно ждал, пока наступит день Пятидесятницы, старинного еврейского праздника, в который народ Божий получил на Синайской горе закон. В этот день пророк Моисей дал людям заповеди, исполняя которые они могли бы приблизиться к Царствию Небесному. Но ветхий закон не спасал человека, он только предохранял его от распада. Поэтому заповеди эти в основном звучат запретительно: не убивай, не кради, не ври, не завидуй; и несколько предписаний: чти отца и мать, знай Единого Бога, знай день субботний, то есть обязательно хотя бы один день в неделю посвящай Господу. И если человек это все исполнял, то он тем самым приуготовлял себя к принятию вести о Христе.

И вот нашлось в Израиле несколько благочестивых людей, которые стали учениками Христовыми, приняли учение, которое Он им принес. Многое из того, что Христос говорил, было им непонятно, но они поверили Ему и поверили в Него, поверили, что Он есть воистину Сын Божий, и стали с Ним ходить и прислушиваться к тому, что Он говорил. Хотя говорил Он совершенно непонятные для человека вещи: что нужно любить врагов, а чтобы любить Бога, надо возненавидеть и отца, и мать, и жену, и детей. Это как-то не укладывалось в голове. Дошло дело до того, что Он начал говорить: "...если вы не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни". И тогда многие даже из тех, кто ходил за Христом, отошли от Него, потому что не могли этого слушать.

"Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр отвечал ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни". Никто никогда на земле не говорил о том, как достичь вечной жизни. Ты единственный Учитель на земле, Который этому учит. Поэтому мы будем с Тобой до конца, понимаем мы это или не понимаем. Апостолы остались с Ним, и Господь три с половиной года их умудрял, через слово очистил их к принятию Духа Божия и в день Пятидесятницы решил дать им Святого Духа, чтобы каждый хоть что-то понимавший в духовных вопросах понял, что теперь явился новый закон. Господь говорил: Я пришел не нарушить закон, а исполнить. В переводе со славянского это значит "наполнить", то есть наполнить до верха.

Ветхий закон мог исправить только поведение человека, он говорил: если ты будешь блудить, то мы побьем тебя камнями до смерти,— и таким образом люди удерживались от блуда. Но ветхий закон не мог из блудника сделать целомудренного. И сейчас человека можно удержать от любого греха. Некоторые так и говорят: надо как раньше — украл коробок спичек в магазине, руку отрубить; второй раз украл, вторую отрубить. Конечно, тогда, скорей всего, воровство исчезнет. Хотя известен такой феномен: когда в Москве на лобном месте казнили преступников, очень много народа собиралось на это поглядеть. Как и сейчас, если кого-нибудь собьет машина, все сразу смотрят: ноги там, руки, голова — это же страшно интересно. Вот и тогда собирались посмотреть, как людей четвертуют. И в это время карманники обчищали их карманы. Потому что каждый думал: ну, уж я-то не попадусь никогда, меня это не касается, со мной это не случится. А почему человек так думает? Потому что грех настолько его захватывает, что он обязательно должен найти себе оправдание. И каждый вместо того, чтобы каяться, то есть изменяться, ищет оправдание. Изменяться трудно, поэтому легче найти оправдание.

И вот в день Пятидесятницы Господь послал Святого Духа Утешителя на апостолов. Они увидели, как огненные языки сходят с неба и, скручиваясь, входят в каждого из них, и почувствовали, что с ними произошло что-то необыкновенное, что-то сверхъестественное. И  действительно, они совершенно изменились, они даже получили способность говорить на разных языках — на языках тех людей, которые из разных стран пришли в Иерусалим на праздник. Такое с ними чудо произошло.

В истории Церкви есть одно описание — "Беседа Мотовилова со старцем Серафимом". Когда преподобный Серафим Саровский помолился, на его друга Мотовилова сошел Святой Дух и он, стоя на земле, оказался на небе. То же самое испытали ученики Христовы. Когда они приняли в себя Духа Божия, Он изменил их природу. Он из грешных людей, подобных нам, сделал их святыми, то есть их душа сочеталась с Духом Божиим и стала с Ним как бы одно целое. Благодаря этому они получили ту же животворную силу, которую имеет Сам Бог, и Бог стал через них действовать так же, как действовал через Иисуса Христа. Каждый апостол получил возможность творить дела Божии — не своей, конечно, силой, а той силой, которая ему дана была от Духа Святого по благодати.

Благодать есть благой дар. Нельзя ее заслужить, нельзя купить, нельзя Бога заставить войти в себя. Можно только приуготовить себя, как апостолы приуготовили всей своей жизнью, и принять этот дар. И вот апостолы сидели в Сионской горнице и ждали, даст ли Бог то, что обещал, или не даст — Свое обетование, Утешителя. И когда Дух Святой пришел к ним, Он действительно очистил их от всякой скверны и совершенно изгладил из их сердец всякую скорбь, так что они наполнились необычайной радостью, которую невозможно было у них отнять.

Когда человек проходит все ступени возрастания в благодати Божией начиная со смирения, нищеты духовной, то в конце своего духовного пути он получает эту небесную радость. Все люди, которые сподобились этой небесной радости, дара Святого Духа, так и говорят, как сказал апостол Павел: "Кто отлучит нас от любви Божией?" Никакие муки и страдания, которые им причиняли другие люди, не могли отнять у них эту радость, потому что она происхождения духовного, и никакое страдание тела, никакие ограничения свободы или насильственная смерть не могут ее не только отнять, а даже и погасить, и умалить. Это радость, о которой Господь сказал: "Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех".

И апостолы стали творить великие дела, они так же, как Христос, и больных исцеляли, и мертвых воскрешали. И смогли записать все то, что Христос им раньше говорил. Это тоже удивительное чудо: ведь мы помним, сколько Господь им всего говорил, а они все забывали, и Господь им много раз напоминал. Даже когда Он уже воскрес, они все равно забыли, что Он им говорил о Своем воскресении. А потом, спустя много лет, припомнили все, до мельчайших подробностей,— Господь им напомнил именно Духом Святым.

К сожалению, ныне большинство людей, живущих на земле и считающих себя христианами и верующими, утратили эту самую главную тягу — стяжать Духа Божия. Один человек говорил: есть только одна печаль на свете — не быть святым. А мы ничего не хотим с собой делать. В  нас ни в ком, как правило, нет жажды святости, этой правды Божией. Господь сказал: "Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся". А у большинства людей, ходящих в храм, такой жажды правед-ности нет. Нам главное — благополучно прожить эту жизнь, спокойненько умереть, и нет стремления приобщиться к Духу Божию. А раз нет такого желания, какое было у апостолов, естественно, Дух Святой и не посещает нас в той полноте, в которой мы могли бы Его иметь. Любой из нас может получить всю полноту общения Святого Духа, потому что мы ничем не умалены по сравнению с апостолами. Источник благодати — святая Евхаристия все та же, и Евангелие все то же, и Бог все тот же. Это в мире все меняется: моды, представления, правительства, государственное устройство, а у Бога все неизменно. Для Бога все наши земные дела, все наши цивилизации — это один день. Для Него нет времени.

Но жажда Бога в людях исчезла. Люди все хотят пожить, и пожить хорошо, а Бога Самого никто не жаждет. В начале всех молитв мы читаем: "Царю Небесный, Утешителю... прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны". Но мало кто произносит это с такой жаждой, чтобы Дух Святой действительно захотел в нас вселиться. Это говорится одними устами. Господь так и сказал: "...приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня". Это про нас. На словах мы все верующие и ведем себя довольно прилично: не пьем, не курим, матом не ругаемся. Все это очень неплохо, но ведь это совершенно иудейское понимание святости, ветхозаветное, как за полторы тысячи лет до Рождества Христова. А Господь пришел и дал новый закон — закон благодати. Церковь, которую мы с вами, такие грешные люди, составляем, наполнена Духом Святым. Он разлит между нами, Его можно и пригоршнями, и целыми охапками в себя внедрять, а мы никак к этому не причастны.

Вот в этом все наше горе и состоит: что мы не хотим дать себе труда избавиться от грехов. Мы постоянно гневим Святого Духа Божия своими мыслями, чувствами, поступками, словами. Мы изгоняем Его от себя, потому что Дух Божий свят и чист и Он никак не может ни в чем нечистом пребывать. А мы не хотим потрудиться над собственной чистотой, над чистотой своей жизни, чистотой души. Мы даже часто не представляем, в чем должна эта чистота состоять. Всё смотрим на окружающих людей, всё у них ищем славы, похвалы, всё хотим людям понравиться, всё хотим у них заслужить какое-то признание, почтение, чтобы нас заметили, нас оценили. Всё ищем мирское, временное, а славы Божией не ищем, чтобы в самих себе прославлять Бога.

Поэтому, конечно, мы и не знаем пока, что такое духовная жизнь, так только, понаслышке. Потому что все у нас как-то из-под палки, все через силу, все без радости. Потому что всё хотим земного. Почему иудеи распяли Христа? Потому что им земного надо было, а Он им про небесное. Вот так и мы: Христос пришел, чтобы дать нам Небесное Царство, а нам все земное подавай. Поэтому мы очень легко Христа и распинаем, поэтому очень легко отрекаемся от Него, очень легко и свободно грешим смертными грехами. Потому что, согрешив смертно, мы, собственно, ничего не теряем: как у нас не было Духа Божия, так у нас Его и нет. Причащаясь, мы не получаем благодати Божией, потому что мы на земле причащаемся, а на небесах нет. Ни подготовки должной к причастию нет, ни покаяния нет, ни желания исправить свою жизнь нет ни в чем. У многих до того дошло, что лишь бы причаститься, осуществить некий акт. Ну, причастился, а что ты от этого приобрел? Как до причастия, так и после — никакой разницы.

Когда апостолы приобщились к Святому Духу, то разница была заметна. Почитайте конец любого Евангелия, какими они были дрожащими от страха за собственную шкуру, и почитайте Деяния святых апостолов, какими они стали совершенно бесстрашными людьми, вообще ничего не боящимися. Вот как благодать Божия их переделала. А с нами ничего не происходит. Слава Богу, конечно, что мы хуже не становимся. То, что мы ходим в храм, причащаемся, читаем слово Божие и пытаемся как-то молиться, держит нас на плаву, но вся наша религиозная жизнь — это пока еще иудейство, никакого христианства в этом нет. Достаточно посмотреть на отношения между нами, и сразу все станет ясно. Господь сказал: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою". А у нас какая любовь? Лишь бы только не дрались, лишь бы не вцепились друг другу в волосы и не стали кататься по земле. Не дай Бог, кому-то слово скажи. А уж тронуть — я не знаю, что будет: что-то жуткое, страшное и невозможное. Попробуй только ударь по правой — сейчас тебе подставит такую левую!

Поэтому нам до христианства еще очень далеко. Но если мы все-таки хотим достичь Царствия Небесного, надо каждому в свою меру к этому стремиться, надо от этой болезни — расслабленности — вставать, укрепляться. Как укрепляться? У нас только три лекарства: молитва, слово Божие и Святые Тайны. Больше ничего Господь нам не дал, но этого больше чем достаточно, это есть вся полнота. Молитва есть беседа человека и Бога. Ну что может быть сладостней для любящего Бога, чем беседовать со своим Любимым? Но так как у нас любви к Богу такой нет, для нас молитва — это что-то тягостное, что-то страдательно-мучительное. А что может быть сладостней чтения слова Божия для человека, который любит Бога? Это ведь значит слушать то, что Бог нам вещает, причем вещает не об инопланетянах каких-то или еще какой-то ерунде, а говорит то, что нужно для спасения нашей же души от преисподней, от геенны огненной. А причащение Святых Христовых Тайн? Что может быть сладостней соединения с Любимым и духовно, и душевно, и телесно? Полнота полнот во всем. А нам лень подготовиться, поговеть, как-то потрудиться, не семь потов пролить, но хоть немножечко постараться — опять же не для Бога, а для самих себя, для того, чтобы принять эту благодать.

Сколько потрудишься, столько и получишь. Господь рад каждому выйти навстречу и каждому выходит, но человек должен сделать первый шаг. А почему бы Богу не прийти к нам, не изменить нас, как апостолов? Потому что если бы Он так сделал, это был бы уже какой-то другой бог. А наш Бог — это само смирение. Он не может Себя навязывать, Он должен до конца убедиться, что мы любим Его, что мы хотим с Ним общаться и что мы Ему верны до конца. Поэтому Он попускает различные искушения, испытания нашей веры, чтобы она хоть в чем-то проявилась. Чаще всего это бывает в общении с людьми: как мы себя ведем — по-христиански, по-иудейски, по-язычески или вообще уже просто как демоны?

Поэтому нам надо стараться не только праздновать этот праздник. А то чем мы будем отличаться от людей, празднующих Первомай или 8 Марта? Они тоже празднуют некое событие, к которому никак не причастны. День солидарности трудящихся всего мира. Никакой солидарности в помине нет и никогда не было, а люди это празднуют, то есть празднуют то, чего в помине нет. Поэтому если мы не будем сами причастны Святого Духа, мы уподобимся им. Когда-то на святых апостолов сходил Святой Дух и сходит на святых по-прежнему, а мы к этому не причастны. Мы являемся свидетелями чужого пира. Мы пришли на брачный пир в небрачной одежде. В нем все святые угодники Божии участвуют, а мы в стороне стоим только и облизываемся, и даже не облизываемся, потому что нам никакого до этого и дела нет.

Вот такой может произойти с нами жуткий кошмар. Поэтому нам нужно все время трезвиться, нам нужно все время проникать в самую глубь того, что сказал Христос, чему Он нас учил, что Он хочет нам сообщить, как Он хочет нас спасти, в чем состоит это спасение. А мы все время как-то расплываемся, все время наши мысли дьявол похищает, все время нас от этого самого главного дела уводит, и мы все какой-то ерундой занимаемся. Поэтому одна должна у нас быть мысль в голове — спасение души. Все для этого надо делать. Как доктор Гааз говорил: "Спешите делать добро". Спешить надо, потому что многие из нас не успеют, многих мы недосчитаемся, даже из тех, кто здесь стоит, многие походят-походят в церковь и отпадут. Поэтому надо труд приложить. Святые отцы говорили: "Дай кровь и приими Дух". Пока человек кровь свою не отдал, он Духа Божия не стяжет никогда. Обязательно нужно Его выстрадать, это дается очень тяжелым трудом. Да и все в жизни: попробуй какую-нибудь статью напиши или картину, попробуй ребеночка воспитай. Да просто картошку вырасти — сколько с тебя потов сойдет! Но это картошка — съел и забыл. А духовная жизнь, которая есть жизнь вечная,— сколько же с нас должно сойти потов, прежде чем мы ее достигнем, прежде чем мы почувствуем вот это дыхание хлада тонкого, которое есть Дух Святой!

А ведь каждый из нас это знает. Нет ни одного человека, который ходит в церковь и который хотя бы однажды к Святому Духу не прикоснулся. Потому что вот это прикосновение к Нему на какую-то долю секунды, оно-то нас и заставляет идти и идти к Нему. Но мы всё забываем, чего надо искать. А искать-то надо Его, Бога, вот этого сочетания души. И надо все время думать о том, как оказаться достойным Бога, достойным Его любви. "Господь праведники любит, а грешники милует". Поэтому нам нужно достичь любви Божией, того, чтобы Он, глядя на нас, возлюбил нас. Пусть мы грешные, но Он все наши потуги к исправлению приветствует и радуется этому. Надо нам оказаться достойными детьми Божиими, достойными этого нового закона, который Сам Сын Божий принес на землю и пролил за него Свою драгоценную Кровь. Опять, для чего? Чтобы нас, окаянных, спасти.

Если нам и этой жертвы мало, то значит, мы совершенно мертвые люди, совершенно бесчувственные, мы просто камни. А Царствие Небесное — это Царствие Духа. Поэтому единственная для нас возможность — этот камень растопить, чтобы принять Духа Божия. Поэтому надо нам думать о том, как исправить свою жизнь, надо думать о том, как свою жизнь очистить. И когда эта жажда в нас будет очень сильна, Господь придет и воистину очистит нас от всякия скверны. А если нам дороже жизнь нашего тела и нашей души, если удовольствия нам дороже, если мы этого ищем в жизни, то мы, значит, промениваем дар первородства на чечевичную похлебку. Каждый из нас призван к тому, чтобы стать небожителем, каждый из нас призван к тому, чтобы ходить по небу, чтобы соединиться навеки со Святой Троицей, а мы это меняем на свинскую жизнь, на всякую пошлую, мерзейшую ерунду.

Поэтому пусть день Пресвятой Троицы для нас будет днем не воспоминаний какого-то события, а днем начала новой жизни во Христе. Аминь.