Вид на Троицкий собор

Решение побывать в Пскове возникло у меня не сразу. Когда подруга пригласила меня в эту поездку, мне сразу вспомнился стандартный набор обычной туристической программы: Псков, Изборск, Пушкинские горы. Там я уже бывала и все обстоятельно осмотрела, поэтому на языке вертелась вежливая фраза: "Нет, как-нибудь в следующий раз", но подруга меня опередила. "Посмотри программу поездки и не забудь, что это паломничество",— сказала она серьезно. Изучение программы сразу изменило мой настрой. Возможность посетить известные, но труднодоступные для "среднестатистического" паломника святые места, да еще с ночевкой в монастырях, перевесила мои сомнения, и я согласилась.

И вот настал день отъезда. Около метро "Новокузнецкая" в назначенный час собрались симпатичные юноши и девушки. Несмотря на пасмурную погоду, лица их светились. Предстоящая встреча с православными святынями затмевала такие мелочи, как дождь. Слышался смех, кто-то знакомился, и уже чувствовалось, что наше путешествие будет необычным, ведь собрались близкие по духу люди. Подъехал автобус. Все дружно погрузились в него, и паломничество началось.

Пока мимо окон мелькали московские пейзажи, машины и пропитанные бензином лужи, игумен Иоасаф — руководитель поездки — резонно произнес, что нам необходимо познакомиться. Каждый называл свое имя, и все дружно придумывали приветствия и отзывы на них. И тут наш пастырь преподнес нам сюрприз: он логично доказал, что юноши и девушки должны сидеть рядом, "дабы помогать друг другу". И вот — где с шутками, а где и с ярким румянцем на щеках — произошло великое переселение народов. Теперь все сидели, как и заповедано Богом, парами.

Тем временем наш паломнический дом на колесах оказался за пределами душного и загазованного города, ничто уже не мешало молиться, и автобус превратился в передвижной храм. Вел службу о. Иоасаф, все остальные пели. Многочисленные заботы, праздные размышления постепенно отошли от нас, на смену им пришли умиротворение и тишина. И вдруг произошло чудо: хмурые тучи расступились, и выглянувшее солнце осветило дорогу, по которой мы ехали. Непередаваемое ощущение радости и покоя...

И солнца луч закатный
Нисходит прямо в сердца тишину,
И озаряет путь наш от истока,
И, возвращая то, что в нас высоко,
В немую проникает глубину,
Как взгляд Божественного Ока,
Своим созданиям простившего вину.

	В Троицком соборе

Эти стихи монахини Марии как нельзя лучше передавали наши чувства. В таком возвышенном настроении мы и продолжали путешествие. Отец Иоасаф отвечал на вопросы, сам задавал их, а после вечернего правила предложил посмотреть мультфильм о князе Владимире Красном Солнышке — ведь мы ехали на родину его бабушки, равноапостольной княгини Ольги. Час был поздний, а потому до конца досмотрели фильм только самые стойкие, ну а слабые, увы, в том числе и я, не выдержав усталости от насыщенного событиями дня, заснули.

Утром мы уже въезжали на Псковскую землю. Она встретила нас теплой летней погодой и светло-голубым небом с легкими облаками. Словно луч солнца, что проглянул сквозь тучи вчера вечером, продолжал освещать наш путь. Мы притихли: ведь именно здесь, на Псковщине, как нигде ощущаешь особый духовный настрой, который дает возможность заглянуть внутрь себя и найти единение с Богом.

Первым мы посетили Псковский Кремль. Его главная святыня — Свято-Троицкий кафедральный собор — и сейчас поражает своим величием. Именно здесь после святого крещения в Царьграде княгиня Ольга видела три светоносных луча. Они озарили возвышенное место у слияния рек Псковы и Великой. "На сем месте,— пророчески сказала равноапостольная Ольга,— град велик будет, славен и изобилен" — и повелела поставить церковь во имя Святой Живоначальной Троицы.

Троицкий собор стал символом Пскова. Его святыни — мощи святых благоверных князей Всеволода-Гавриила и Довмонта-Тимофея, блаженного Николая, Христа ради юродивого, и преподобного Иоасафа, игумена Снетогорского, а также чудотворные иконы Божией Матери.

	Спасо-Елеазаровский монастырь

Особо хочется сказать об иконе Псково-Покровской. В 1581 году, во время осады Пскова войсками польского короля Стефана Батория, старцу Покровского мужского монастыря Дорофею было видение Пресвятой Богородицы с предстоящими псковскими небесными покровителями, после чего войска неприятеля бежали от стен города. В честь этого события и написана Псково-Покровская икона. Во время Великой Отечественной войны она была утрачена и лишь в 2001 году вернулась в Псков. Перед началом службы, которую совершили в день возвращения святыни, все видели: икона настолько темная, что нельзя понять, что на ней изображено. Но начался акафист, и вдруг... икона обновилась и замироточила!

Осмотрев псковские храмы, мы выехали в Спасо-Елеазаровский монастырь, давший миру преподобных Евфросина и Серапиона Елеазаровских. Эта бывшая мужская обитель ныне воссоздается как женская. По значимости для судеб России она занимает особое место. Именно сюда, в пустынный, расположенный среди лесов монастырь, была принесена одна из величайших святынь Православия — Цареградская икона Божией Матери, дар Константинопольского Патриарха Геннадия II. Это произошло после принятия в 1439 году Флорентийской унии.

Перенесение Цареградской иконы как бы ознаменовало переход духовной преемственности от Византии, павшей под натиском турок, к возрастающему силой и духом молодому Русскому государству. И неслучайно, видимо, именно старец Елеазарова монастыря Филофей в XVI веке сформулировал церковно-политическую идею Москвы — Третьего Рима: "Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти".

Прославил обитель и схиархимандрит Гавриил (Зырянов), один из великих старцев дореволюционной России, ставший для многих православных христиан путеводной звездой, примером открытости и любви к людям. "Только любовь,— говорил он своим духовным чадам,— облегчает все тягостное для нас и дает силу терпеливо переносить все превратности жизни. Она несет бремя свое, не чувствуя его тяжести, и самую горесть услаждает".

	Било Спасо-Елеазаровского монастрыря

Особенно дорог этот монастырь нам, прихожанам храма Святителя Митрофана Воронежского: ведь небесная покровительница нашего храма Великая княгиня Елизавета Феодоровна была духовной дочерью старца Гавриила и неоднократно посещала его. Любить Бога и ближнего стало для преподобномученицы Елизаветы так же естественно и необходимо, как дышать и ходить.

Обитель еще не полностью восстановлена, но уже спешит стать духовно-просветительским центром Псковского края. Настоятельница монастыря игумения Елисавета, в прошлом историк, и сестры активно участвуют в деле подготовки православных педагогов, организуют исторические конференции. Движет ими любовь к Отечеству.

Мы обстоятельно осмотрели монастырь. Все здесь дышало покоем: белый храм, полевые цветы, березки. Сестры спокойно, без суеты несли свои послушания, о чем свидетельствовали свежевымытые полы, ухоженная территория и другие на первый взгляд незаметные признаки. Необычным нам показалось монастырское било: на нем были начертаны имена жертвователей... После купания в источнике состоялся "совет в Филях", который решил отойти от ранее намеченного маршрута и посетить Выбуты — родину святой равноапостольной Ольги.

Будущая киевская княгиня, видимо, не зря родилась на Псковской земле, которая сотни лет первой принимала удары врагов, защищая русские земли. Судьба и время определили псковитянке Ольге быть во многом первой. Она стала первой женщиной, управлявшей после смерти мужа обширным Киевским государством. Крестившись в Византии с именем Елена, стала первой христианкой в правящей династии. Первой вводила христианство на Руси и строила храмы. Основала Троицкий собор в Пскове, который стал первым храмом в честь Святой Троицы на Руси. Ее внук, князь Владимир, крестил Русь в 988 году.

	Памятник княгине Ольге

В Выбутах все связано с именем Ольги — Ольгин камень, на котором, по преданию, молилась святая и куда ежегодно совершался крестный ход; в XIX веке здесь была построена Ольгинская часовня. На реке Великой существуют Ольгины слуды (подводные камни), Ольгины ворота, еще один Ольгин камень — здесь Ольга перевозила Игоря через реку. В деревне Волженец (Вольжино, Ольгино) на другой стороне реки сохранился Ольгин ключ с целебной водой, исцеляющей глазные болезни.

Место это замечательно не только святостью, но и живописностью: зеркало реки, холмы и долины, возвышающийся среди этой первозданной красоты белый Ильинский храм XVI века. Кажется, что здесь соединились высь неба и весь земной простор. И наверное, неслучайно храм на родине святой княгини Ольги освящен в честь пророка Илии. Ведь оба эти святые скорбели о нас, грешных, и пытались своим служением зажечь огонь в холодных людских сердцах.

Уезжать не хотелось — так здесь было хорошо. Но время неумолимо подгоняло, и мы направили свои стопы, вернее, колеса в Камно. Ныне это поселение стоит вдали от оживленных трасс, но в VIII—X веках оно представляло собой городище, жизнь в котором била ключом. Первое упоминание о Камно в летописи связано со сражением 1239 года, когда псковичи крепко "избили Литву на Камне". С тех пор много битв отгремело в этих местах, потому, видимо, в XV веке здесь и был построен храм в честь воина-победителя Георгия Победоносца, сохранившийся до наших дней. Почитаемые иконы — Старорусская и "Знамение". Храм также известен тем, что в 1990-х годах его настоятелем был протоиерей Валентин Мордасов, чей удивительный пастырский талант притягивал к себе людей.

	Храм Георгия Победоносца в Камно

К вечеру мы подъехали к Свято-Успенскому Псково-Печерскому монастырю, который ведет свою историю уже более 525 лет. Истомленные и уставшие от духоты и тряски, мы вывалились из автобуса и вдохнули сладостный печерский воздух. Город Печеры — маленький, низенький, тихий и зеленый, но благорастворение воздухов таково, что описать просто невозможно.

Наступил праздник Святой Троицы, и было особенно радостно, что встречаем мы его здесь, в Псково-Печерском монастыре. Ведь в день Пятидесятницы Церковь призывает нас обновить и укрепить в себе дары Духа Святого, полученные в таинстве Крещения. И оказаться на благословенной земле, какой являются Печеры, было просто счастьем.

На следующий день после ранней литургии мы отправились на экскурсию по монастырю. Начали со знаменитых Богом зданных пещер, открытых монахом Патермуфием в 1392 году. В пещерном некрополе можно видеть склепы, до самых сводов заполненные ветхими, почерневшими гробами, однако никаких признаков тления нет. В шести длинных подземных галереях захоронены монахи, воины, погибшие в боях за Русь, знатные бояре, купцы-благодетели, помещики, представители прославленных русских родов: Пушкиных, Назимовых, Бутурлиных. Здесь покоятся родственники полководца М. И. Кутузова, поэта А. Н. Плещеева, композитора М. П. Мусоргского. Погребен здесь и великий старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин).

	В Псково-Печерском монастыре

Обитель впечатлила нас не только своей святостью, но и мощью. Просто монастырь-богатырь: стены толстенные, выбеленные и высокие. Предание говорит, что они выдержали около 800 набегов разных племен и языков. О них же разбил себе лоб удачливый в войнах польский король Стефан Баторий, который пришел на Псковскую землю в августе 1581 года со множеством польских и литовских войск, охочих пограбить Русь-матушку. Позже Стефан писал, что ничего не мог поделать с Печерским монастырем: "Стены проломим, а дальше ходу нет. Или заколдованы стены, или очень святое место".

Водил нас по обители монах Максим. Монастырскую историю он излагал не скучным академическим языком, а живо и весело, тормошил нас беспрерывными вопросами, заставляя спешно рыться в своем багаже исторических и прочих знаний. Например, мы должны были с ходу ответить, какой главный урок дает сказка о Царевне-лягушке. Ответ подсказал сам провожатый: если бы не помогла Царевна-лягушка Ивану, то так и остался бы он Иванушкой-дурачком; а если бы не выручил Иван Царевну-лягушку, так бы и продолжала она сидеть в своем болоте. Поэтому, сделал вывод о. Максим, главное в семье — взаимопомощь и терпение, которое, конечно, невозможно без любви.

Осмотрели мы Печерскую обитель, а тут и колокольные звоны пошли, густые, пудовые, прямо накатом, волнами эдакими колышутся. Такое только здесь услышишь!

	В Изборске

Однако подошла пора уезжать в Изборск, что мы и сделали после трапезы. И тут о. Иоасаф преподнес нам очередной сюрприз. Оказывается, он сделал небольшой набег на местный магазин и скупил все имевшиеся в ассортименте сосиски. В лесу он попросил водителя остановиться. Мы поджарили мясопродукты местного производства, быстро съели их, а заодно насладились воздухом и подвижными играми под руководством нашего пастыря.

Через некоторое время мы уже въезжали в Изборск — самый известный сосед Пскова, а до появления крепости Печерского монастыря еще и самый западный его форпост. Впервые он упоминается в 862 году в "Повести временных лет" в связи с призванием на Русь князей-варягов, младший из которых, Трувор, "сидесте в Изборске".

Изборская крепость расположена в 30 км к западу от Пскова на прямом пути в Ливонию. Поэтому завоеватели, приходившие на северо-запад Руси, сразу появлялись под его стенами и "воевали крепко", но чаще — безуспешно. Отдавая дань уважения высоким достоинствам крепости, недруги еще в XIV веке называли ее железным городом.

	Башня Луковка

В результате Северной войны граница Русского государства отодвинулась на запад. Изборск потерял свое приграничное значение, его гарнизон в XVIII веке был упразднен. Железный город превратился в маленький городок, а затем и в село. Однако былое величие чувствуется и сейчас. Самое запоминающееся место Изборской крепости — вид на Городищенское озеро со стороны башни Луковка (или Куковка в другой интерпретации). Думается, у всех, кто побывал в Изборске хотя бы раз, эта картина встает в памяти одной из первых. Отсюда можно до бесконечности вглядываться в мягкие горизонты изборской котловины, замечая или домысливая все новые и новые детали, пока очередная шумная компания туристов не взберется на стену и не прервет созерцание. Что ж, нет в мире совершенства, как говорил небезызвестный Лис.

Изборск — одно из тех редких мест, куда не приезжают, а возвращаются: впервые приехав сюда, чувствуешь, что ты здесь уже был — не в таком-то году или месяце, а — всегда...

После Изборска мы отправились в Крыпецкий Иоанно-Богословский монастырь. И вот, после нелегкой, с ухабами и пылью дороги, на возвышенном пятачке земли, окруженном лесом и болотом, совершенно неожиданно показались сначала монастырские ворота, а потом уже храм и колокольня.

	Вид с Луковки

В середине XV века урочище Крыпицы было избрано иноком Саввой для уединенного жительства. Уроженец "чужих стран", Савва пришел в Псков из Сербии или, по другим источникам, со Святой горы Афон. Некоторое время он жил в монастыре на Снетной горе, а затем перешел в Елеазаровскую обитель к игумену Евфросину "во учительство духовное".

Савва со смирением выполнял суровые послушания и получил от старца благословение на пустынножительство в 20 верстах от Пскова, в глухом лесу, среди топких болот, зверья и комарья. О том, какие это были труднодоступные места, можно судить даже сейчас.

Примерно в километре от Крыпецкого монастыря в лесу лежат озера, окруженные мхами. Озера соединились между собой протоками, по которым монахи проходили на лодках. Охотники говорят, что слой воды здесь невелик, всего в метр, но дна нет — под водой начинается бездонная топь.

Вскоре вокруг Саввы собрались иноки и возникла обитель. Не желая начальствовать, святой поставил игумена по имени Кассиан и ввел общежительный устав, не дозволяя никому из братии считать что-либо своим. В келье у самого Саввы не было ничего, кроме икон Спасителя и Божией Матери, убогой мантии да ветхой рогожки, на которую он ложился для короткого отдыха.

	Крыпецкий монастырь

Прославил монастырь еще один инок, блаженный Корнилий, оставивший завещание-пророчество о своем погребении "головой на север". "И будет это,— писал Корнилий,— на бедствие России". Но несчастья России окончатся, утверждал он, как только тело его будет предано земле по чину Православной Церкви, то есть лицом на восток. Совсем недавно, в 1997 году, останки инока были перезахоронены. Монастырь восстанавливается не по дням, а по часам.

Все в обители согревало нас неописуемой любовью, все веселило душу: и голубые занавесочки на окнах в маленькой гостинице для паломников; и какой-то особый деревенский дух, наполняющий помещения; и вкус трапезы, которой нас угостили; и послушник Николай, с которым можно говорить как со старым другом; и даже уборка в трапезной с мытьем посуды.

После уборки я и еще несколько девушек отправились осматривать монастырь. С замиранием сердца зашли мы в теплый храм, приложились к мощам Саввы и Корнилия. Тишина была неописуемая, в воздухе витал запах березовых листьев — аромат праздника Святой Троицы. И как никогда в этом маленьком храме ощущалась Вечность. Молиться было легко и радостно.

Я говорю с Тобою постоянно,
По-детски, сердцем, доверяясь чуду.
И пусть мой ум в сомненьи непрестанном,
Я, Господи, Тебя ищу повсюду.

Казалось бы, весь день забит делами,
И много сил потрачено впустую,
И видимое — плен, он пред глазами,
Но там, в душе, с Тобою говорю я.

Не мыслю зла —поступки бессердечны,
Ценю минуту — годы трачу зря.
Я миг живу, Господь, мой Бог Предвечный!
Я смертна, Боже, если нет Тебя!

Но пусть он длится как бы сам собою,
Мой разговор с Тобой, Владыка Бог.
Дерзаю и надеюсь — Ты со мною.
И сердце отдаю Тебе в залог.

Евгения Чернова

Ранним утром следующего дня мы уезжали из этого благословенного места. Путь лежал в Святогорский монастырь, где нас уже ждал монах, чтобы обстоятельно рассказать об истории обители.

Святогорский мужской монастырь, в сущности, небольшой. На Синичьей горе, где были явлены две иконы Богоматери, стоит Успенский собор XVI века. За его алтарной частью находится фамильное захоронение семьи Пушкиных, в том числе и могила самого Александра Сергеевича.

Наша группа поделилась на две части: тех, кто, несмотря на ранний подъем, мог впитывать информацию, и тех, кто мирно дремал на скамеечке. Думается, что и те, и другие ощутили, в каком значимом не только для России, но и для мировой культуры месте они находятся. Подтверждением этому стала не запланированная ранее поездка в Михайловское: несмотря на усталость, энтузиазм в нас еще не погас.

Но вот и обратный путь в Москву, где радость от встречи с близкими сочеталась с грустью от расставания со ставшими уже родными новыми друзьями. Ощущение близости и духовного единства, которое возникло в начале паломничества, не обмануло нас. Прозвучали предположения о новых поездках, и, прощаясь, мы говорили: "До свидания, до новых встреч и слава Богу за все!"