Глядя на мир, на всю видимую природу, нельзя не увидеть премудрость Божию. Любой человек, глубоко и внимательно смотрящий, при виде прекрасного и гармоничного устройства вселенной неизбежно приходит к мысли о Боге. Бог обращается к нам и голосом нашей совести. Ведь это Господь взывает к нам через ангела-хранителя: остановись, что ты делаешь? Но мы, вместо того чтобы слово Божие хранить в себе, стараемся его как-то заглушить, отодвинуть и поэтому теряем благодать Божию и с нею блаженство.

Все люди стремятся к блаженству: кто винца выпьет — сидит блаженствует, кто у телевизора сидит блаженствует, кто просто тщеславие свое удовлетворяет путем болтовни — каждый ищет в жизни свое. Но все наслаждения земные, даже самые острые, очень кратковременны, поэтому блаженством их никак нельзя назвать. Они временны еще и потому, что в основном являются телесными и душевными, и поэтому, когда мы умрем, возможность их достижения кончится. Все то прекрасное, что создано людьми: и музыка, написанная композиторами, и картины, написанные художниками, и стихи, написанные поэтами,— все это после нашей смерти для нас исчезает, становится ничем, уходит в небытие, остается на земле, а мы уходим в мир иной.

Да, прекрасно созерцать хорошую картину или слушать прекрасную музыку. Для того, кто разбирается в искусстве и способен воспринять его красоту, это наслаждение очень высокого рода, но, к сожалению, как бы ни была прекрасна картина, невозможно созерцать ее целый день. Ну допустим, у кого-то даже хватит терпения на день, а дальше что? Дальше конец. А то блаженство, к которому мы все призваны — потому что, раз человек всем сердцем стремится к счастью, к покою, к миру, к любви, к наслаждению, значит, это в нем заложено, значит, это должно где-то реализоваться,— это блаженство реализуется только в Царствии Небесном, которое внутри нас.

Нескончаемое блаженство дает только соединение души человека и благодати Божией, потому что Бог вечен и душа наша тоже вечна. Но душа наша вследствие греха от Бога оторвалась. Вот этот-то отрыв и называется грехом, это и есть грех — то, что мы ушли от Бога и ищем наслаждения где-то еще. Поэтому путь к подлинному блаженству идет через возвращение к Богу. А возвращение к Богу возможно только через слово Божие, которое обращено ко всем человекам и к каждому из нас конкретно.

Когда человек читает Священное Писание, особенно Евангелие, слово Божие обращается к его душе, к его совести. И если он начинает слово Божие хранить — то есть постепенно, слово за словом, начинает его принимать, склоняться перед ним, подчиняться ему, начинает свою жизнь и свое поведение, свои поступки, слова, мысли, чувства изменять согласно слову Божию,— то постепенно кривые человеческие дороги выпрямляются. Иоанн Креститель говорил, цитируя пророка Исаию: «Прямыми сделайте стези Его». То есть надо выпрямить путь Бога к человеку. Выпрямляет этот путь сам человек, и тогда постепенно жизнь его выправляется.

Представим очень узкий, но прямой туннель. В его конце виден свет, потому что он проглядывается от начала до конца. А если этот туннель взять и искривить, то за первым поворотом уже ничего не видно, уже полная тьма. Вот так и наша жизнь искривлена, потому что мы все время от Бога уклоняемся то вправо, то влево. Поэтому мы и Бога не видим. А возвращение к Богу, к этому свету, есть блаженство, оно как выход из тюрьмы на свободу, как выход из болезни к здравию. Это-то и означает хранить слово Божие. Если же по каким-то причинам что-то в этом мире для нас дороже Бога, если мы предпочитаем Богу свои собственные страсти, то мы так и останемся тощими, мы так ничего и не приобретем, наша жизнь пройдет бессмысленно, как у большинства людей.

Некоторые говорят: ну что же, все погибнут? Да, все погибнут, спасется только очень небольшая часть, те, кто этого хотят, потому что насильно нельзя заставить любить Бога. Вот человек, а вот Бог. Хочешь — люби, а не хочешь — не люби. Но нельзя ведь любить Бога только тогда, когда есть свободное время; нельзя любить Бога только тогда, когда есть настроение. Вот у меня сегодня есть настроение, я буду Бога любить, а нет у меня настроения или я занят, и всё: вы знаете, я не могу сегодня Бога любить, у меня билет в театр, понимаете, это же очень серьезное дело — в Большой театр сходить, я ни разу там не был, поэтому я любовь к Богу откладываю.

Нет, если человек Бога возлюбил, тогда он уже идет этим путем, никуда не сворачивая, делая прямым этот туннель. И понять здесь на самом деле все очень просто. Почему же люди не спасаются? Потому что они недуховны. Бог-то есть Дух, а они плотские и душевные, как зверьки. Вот кошку посади и объясняй ей про Царствие Небесное, про то, что надо, киска, молиться. Но это же бесполезно: как только она проголодается, она будет рваться к своей миске, а когда ей захочется ласки, она будет рваться к тому, кто бы ее погладил. Большего блаженства, чем сытость, тепло, насыщение инстинкта продолжения рода и ласка, для нее вообще не существует, это предел ее мечтаний. И она стремится к этому блаженству постоянно: лечь на теплую батарею, поесть, дать потомство, все время тереться о сапог хозяина. И большинство людей стремятся к тому же. Вот двухкомнатная квартира, вот трехкомнатная — если есть возможность, значит, надо в трехкомнатную. Вот зарплата пятьсот, вот пятьсот пятьдесят — значит, надо на пятьсот пятьдесят. Вот я сижу книжку читаю, а ребеночек подошел, мешает — значит, отстань, мне некогда. Думать не хочу, устал — включил телевизор. Кто-то раздражает — взял отругал. Ну точно как собака: злая собака, если к ней кто-то подошел, тут же зубы покажет, будет лаять.

Конечно, можно и такую позицию занять, чисто животную. Для большинства людей это проще. Есть всеобщий закон, по которому любая сложная система стремится к своему упрощению. Наиболее наглядно это проявляется, когда умирает какой-то организм (а всякий организм — это очень сложная система). И вот умер, допустим, человек или та же кошка померла — и она тут же начинает разлагаться, распадаться на самые простые элементы, все проще, проще, проще. И так все распадается, потому что, чтобы эту сложность поддерживать, нужны большие усилия, это очень трудно. Поэтому, конечно, для большинства людей быть кошкой, собакой гораздо проще, чем быть человеком. Вот у кошки, допустим, нет брака: сегодня у нее один брак, послезавтра другой и так далее, все очень просто. А у человека должен быть брак. Но это же сопряжено со сложностями: надо трудиться, надо от чего-то отрекаться, приспосабливаться. Гораздо проще раз — и это все разорвать, то есть поступить как кошка, без всяких сложностей.

И большинство так и делают, потому что это проще. А Господь сказал: «От дней Иоанна Крестителя», то есть с тех пор, как впервые проповедано Царствие Божие и покаяние, «Царствие Божие силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» — те, кто будет трудиться, заставлять себя молиться, заставлять себя поститься, заставлять себя добрые дела делать, заставлять себя ходить в храм, заставлять себя готовиться к причастию, заставлять себя посещать больных. Те, кто будет заставлять себя отказываться от того, что мешает войти в Царствие Небесное, будет рассуждать: вот я собираюсь нечто сделать — это меня приблизит к Царствию Небесному или отдалит? Если приблизит, то, значит, я это буду делать. Если отдалит, я не буду делать. Потому что Господь как сказал? «Ищите прежде Царствия Божия», а остальное «все приложится вам».

Если хочется мне этого вечного блаженства, то, значит, я буду себя понуждать. Если не хочется, значит, буду как все. Хочешь быть как все? Пожалуйста, будь кошкой и собакой, это дело твоего добровольного выбора. Это не Бог тебя накажет, когда ты в аду окажешься, нет, это ты сам добровольно выбрал. Церковь-то открыта, вот оно, Царствие Небесное: здесь и слово Божие мы слышим непосредственно, слово в слово — как Он сказал, то мы и слышим; и Телом Своим Бог здесь присутствует в Святых Тайнах; и Духом Своим присутствует. Господь же сказал: «Где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них» — значит, Он здесь.

Так что же нам мешает к Нему приблизиться, с Ним вступить в общение и остаться с Ним навсегда? Только наше нежелание хранить слово Божие в своем сердце, нежелание этого блаженства. Нам что-то на стороне дороже — некий плод, который все время нас соблазняет. И вместо того, чтобы покаяться в этом, мы еще начинаем Бога обвинять, людей, ищем себе всякие оправдания. Поэтому, к великому сожалению, не все из нас спасутся. И это не только мое сожаление, Сам Господь об этом сожалеет. Он говорит: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царствие Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного», только тот. А остальные? Остальные все погибнут люто: «смерть грешника люта», потому что за ней только мрак и ужас и никакой надежды. Надежда есть, только пока мы здесь, на земле, живем и сознательно выбираем Царствие Небесное. Помоги нам, Господи, сделать этот выбор и в этом выборе остаться. Аминь.