Священномученик Николай родился 21 января 1880 года в станице Барсуковской на Кубани. Со стороны его отца, Андрея Кандаурова, все были военными; мать, Анна Александровна, происходила из духовного сословия.

Отец дослужился до офицерского звания и за участие в военных операциях имел два ордена. Выйдя в отставку, он был назначен инспектором народного образования Северо-Кавказского округа.

В конце ХIХ — начале ХХ века по России прокатилась волна революционного террора: убивали государственных деятелей, офицеров, полицейских. В 1898 году был убит и Андрей Кандауров. Террористы сами признали это убийство бессмысленным и случайным и предложили вдове материальную помощь, но та сказала: «Господи, да какая там помощь! Прости вас, Господи, вы не знаете, что творите!»

Рубеж века характеризовался и разгулом безбожия. Доходило до того, что дети священнослужителей под давлением общественного мнения отказывались принимать священный сан. Воспитанный в глубоко верующей семье, Николай был человеком долга и решился идти наперекор духу времени, избрав путь пастырского служения. «Кому-то надо же быть священником»,— сказал он матери.

Николай Андреевич поступил в Ставропольскую Духовную семинарию, которую окончил в 1907 году. Еще будучи семинаристом, он женился на дочери священника Иоанна Карагачева, Елене. Впоследствии у них родились три сына и три дочери.

В 1908 году Николай Андреевич был рукоположен в сан священника и служил на Северном Кавказе, в станицах Воздвиженская, Новоалександровская, Усть-Лабинская и Рождественская Армавирского округа.

В годы гражданской войны, когда власть переходила то к красным, то к белым, он в своих проповедях безбоязненно называл войну самоубийством нации. После утверждения советской власти начались гонения на Церковь. Разгар их пришелся на 1922 год — время изъятия церковных ценностей. Местные власти, однако, относились к священнику с большим уважением и не раз предупреждали его о готовящемся аресте: «Николай Андреевич, готовятся документы на ваш арест, уезжайте, мы дадим вам лошадей, берите и уезжайте».

Прихожане также уговаривали батюшку на время покинуть село, но он остался и по-прежнему бесстрашно говорил в проповедях о том, что его волновало: о все истребляющем безбожии и о поругании православной России. Слова его были настолько созвучны настроению прихожан — в большинстве своем казакам, прошедшим несколько войн, — что, слушая пастыря, многие плакали.

	Священномученик Николай Кандауров. Москва, тюрьма НКВД. 1938 год

Иногда о. Николаю говорили, что его проповеди контрреволюционны и его могут арестовать, но он отвечал: «В моих проповедях ничего контрреволюционного нет, я говорю о судьбе нашей России».

В 1930 году о. Николая арестовали и приговорили к двум годам исправительно-трудового лагеря. Он попал сначала на торфоразработки, а затем был кладовщиком на Шатурской электростанции. Во время его заключения умерла матушка Елена: голод был такой, что люди питались падалью и в станицах не осталось ни кошек, ни собак.

По выходе на свободу о. Николай стал настоятелем храма в белорусском селе Высочерт и был возведен в сан протоиерея. От голодной смерти семья священника спаслась лишь благодаря директору маслозавода. Эта глубоко верующая женщина оставляла для батюшки бидон молока, и, чтобы забрать его, дети проделывали семикилометровый путь.

В 1935 году о. Николая назначили настоятелем Введенского храма села Подлесная слобода Луховицкого района Московской области. Когда батюшка приехал в село, оказалось, что церковная община рассеяна и власти готовятся закрыть храм. Отец Николай смог собрать крепкую общину. Церковь была отремонтирована и содержалась в идеальном порядке, крест обновлен. На богослужения собиралось столько народа, что храм не вмещал всех, и люди стояли на улице.

Несмотря на порок сердца и больные ноги, о. Николай пешком обходил свой большой приход. Для любого попавшего в беду он был опорой и надеждой, никогда не отказывал в просьбах нуждающимся. Зачастую, вернувшись домой, он говорил матери: «Мама, я сегодня вам на еду ничего не дам, у меня нет сейчас денег, все, что было, я отдал больным». И мать не возражала и не роптала, веря, что Господь никогда не оставит тех, кто помогает ближним.

У о. Николая был исключительный слух и хорошо поставленный голос, и сестра, преподававшая пение, уговаривала его оставить священническое служение: «Надо тебе спасаться, у тебя семья, подумай о семье, переходи петь в театр, у тебя все будет, и слава, и деньги». Но он отвечал, что уже взял свой крест, который донесет до конца.

Вечером 25 января 1938 года вся семья была в сборе. В комнате горела свеча и топилась печь, на которой готовили ужин. Батюшка кочергой помешивал угли и рассказывал детям что-то радостное. Вдруг раздался громкий стук, дверь распахнулась, свеча погасла. Кто-то зажег лампу. В проеме двери стоял человек в шинели и с кобурой.

— Кандауров здесь проживает? — грубо выкрикнул он.

— Дети, это всё! — сказал о. Николай.

Во время обыска он держался спокойно. Уходя, ласково простился со всеми. Хотя стоял январь, из теплых вещей он взял лишь телогрейку.

Батюшку отправили в коломенскую тюрьму, а затем перевели в Москву. На следующий день состоялся допрос. Отца Николая обвиняли в антисоветской агитации и распространении контрреволюционных слухов. Виновным он себя не признал. В тот же день следователь составил обвинительное заключение и отправил на рассмотрение тройки НКВД. 2 февраля о. Николай был приговорен к расстрелу. 17 февраля 1938 года он был расстрелян и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово.

Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года прославил протоиерея Николая Кандаурова в лике Новомучеников и исповедников Российских. Память его совершается в день кончины, 17 февраля по новому стилю.

¹ Источник: Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века, составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Февраль. — Булат. Тверь. 2005.