По милости Божией в прошлом году мне довелось посетить самое святое место на Земле — Иерусалим, причем во время Пасхи — самого главного православного праздника. Трудно найти слова, которые могли бы описать мое состояние на этой земле, по которой ходил Своими святыми стопами Иисус Христос. Сам воздух пропитан нежнейшим ароматом — ладаном, словно совершается непрестанное каждение и все живое славит и благодарит Господа.

Затаив дыхание, въезжали мы в Иерусалим. Перед нами открывалась современная жизнь старого мира. Здесь зарождалась история человечества — здесь, вероятно, она и закончится.

Разместившись в гостинице и побросав вещи, не сговариваясь, устремились в Старый город — к центру Вселенной. Войти в Гроб Господень нам не удалось: слишком большая очередь, и мы уже не спеша осматривали все, что находится рядом. Вот Камень помазания. От него исходит удивительное благоухание — и все, у кого что было под рукой: шарфы, платки, чистые носовые платочки, салфетки,— прикладывали их к Камню. Во внутренней галерее храма уже издалека виден столб, к которому во время бичевания привязывали Иисуса Христа. Над столбом — икона, изображающая это событие. По словам нашего гида Александры, в 2001 году из иконы, из правой голени Христа, стала истекать кровь. Она капала на мраморный пол, и паломники ринулись промокать платочками красные капли. Но капли исчезали — платочки оставались белыми. А на иконе до сих пор сохраняется след от кровоточения.

Движемся дальше, за стеклом каменная глыба — основание горы Голгофы. Левая сторона обагрена кровью Христовой. Так обильно она могла пролиться после известных евангельских событий: «Один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин 19. 34). Мы поднимаемся на Голгофу и прикладываемся к тому месту, где стоял Крест Христов. Поклоняемся, прикладывая свои маленькие кресты.

У выхода из храма останавливаемся у колонны, расщепленной полтысячи лет назад. В тот год Православного Патриарха не допустили в Гроб Господень. Но Господь Сам указал, кто должен получить Благодатный огонь, который и сошел на Патриарха из расщелины, образовавшейся в колонне.

Поклонившись главной святыне Иерусалима, едем в Вифлеем, расположенный в Палестине. На контрольно-пропускном пункте Александра (еврейка по национальности и иудейка по вероисповеданию) пряталась под сиденьями в заднем салоне автобуса: израильские власти запрещают евреям въезжать на палестинские территории. На первом сиденье оставался лишь священник, и военные беспрепятственно пропустили нашу группу, особенно когда им сообщили, что паломники — из России.

По пути остановились на Поле пастушков, о которых читаем в Евангелии от Луки: «И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях» (Лк 2. 16). В праздник Рождества Христова у нас практически в каждом православном храме устраивается вертеп — как образ того места, где родился Христос. В Вифлееме мы этому святому месту поклонились. Вифлеемская звезда, изображенная на полу в пещерке Рождества, как и две тысячи лет назад, светит всем, кто ищет Истину и смысл своего бытия. Подобно пастухам и волхвам, которые пришли поклониться родившемуся Младенцу, тысячи и тысячи паломников со всех концов земли припадают к камням — неложным свидетелям начала нашего спасения.

В 40 минутах езды от Вифлеема расположен монастырь Саввы Освященного. Поклонившись мощам преподобного Саввы и Иоанна Дамаскина, мы собрались в обратный путь, но один из насельников предложил нам по чашечке некрепкого, но очень вкусного кофе. Такой теплый прием помог нам перенести ожидавшее нас вскоре искушение: микроавтобус в назначенное время не прибыл, и мы, палимые солнцем, коротали время, общаясь с осликом и его хозяином.

Закончился день вечерней службой в Горненском женском монастыре. Наутро, в Великий Четверток, мы были в Русской миссии в Иерусалиме. Господь распорядился так, что с разрешения игумена Тихона (ныне он архимандрит, начальник Русской миссии) я принял участие в совершении Божественной литургии. Этот островок России, особенно после причастия Святых Христовых Тайн, придал нам сил и духовной радости в деятельном ожидании предстоящего великого события. И хотя происходит оно ежегодно, а для местных жителей как-то даже и обыденно, для нас, паломников из России, как, впрочем, и из других стран, оно становится одним из главных духовных событий всей жизни.

Накануне Великого Пятка мы прошли по пути, которым две тысячи лет назад Иисус Христос шел с Крестом на Голгофу. Еще не было толпы, и мы внимали словам Александры, стараясь запомнить места, где останавливался Христос, изнемогавший от побоев и тяжести Креста. Больше всего запомнилась четвертая остановка, где, по преданию, Пресвятая Богородица вытирала пот и кровь с лица страдающего Сына.

На следующий день мы увидели подлинные следы страданий Христа. Господь содержался отдельно от разбойников, на большой каменной плите с отверстиями для ног, чтобы стражники могли надежнее стеречь Того, Кто добровольно предал Себя на распятие. Там Его продолжали избивать, о чем свидетельствуют обильные пятна Крови, не исчезающие и поныне...

Но вот все пришло в движение. Священнослужители и паломники с крестами, большими и маленькими, тесня друг друга, но без излишней суеты шли крестным путем Спасителя к месту, где окончилась Его земная жизнь,— Голгофе. Какую голгофу Господь готовит каждому из нас, достанет ли духовных сил это понести? Вглядываясь в лица идущих рядом, я понимал, что не меня одного посетили такие мысли.

Подняться сразу после крестного хода на Голгофу наша группа не смогла, и мы предприняли еще одну попытку достояться в многолюдной очереди и приложиться ко Гробу Господню. Очередь, к нашему удивлению, двигалась живее, чем прежде. Люди обменивались увиденным, молились. Да и можно ли не молиться на этом самом главном месте вселенной! О чем просить Господа, Который и так видит наши сердца? Конечно же, о здоровье телесном и душевном наших близких, тех, кто нуждается в помощи Божией, но вместе с тем уста как бы сами собой беззвучно взывают: «Господи! Дай мне силы донести крест». Только выйдя из Гроба Господня, понимаешь, какая благодать Святого Духа здесь пребывает.

В гостиницу шли молча, словно боясь расплескать невместимое чувство душевной тишины. Но в этот день оставалось еще очень важное дело — посещение Гефсимании. Час отдыха, и мы снова в пути.

Наша дорога пролегала мимо Стены плача, уцелевшей от Иерусалимского храма, построенного Соломоном. О чем молятся иудеи у Стены плача? Конечно же, о здоровье, о своих семейных проблемах и... о скорейшем приходе Мессии. Для иудеев Христос — не Мессия. Александра рассказала нам о ходе восстановления Иерусалимского храма: все внутреннее убранство уже готово, остается дело за малым — получить разрешение мусульман, поскольку именно они владеют этой территорией.

За стеной Старого города открылась удивительная картина: Гефсиманский сад и немного выше золотые купола храма Равноапостольной Марии Магдалины — здесь Господь сподобил нас приложиться к мощам святых преподобномучениц Елисаветы и Варвары и помолиться при выносе плащаницы. Огромные оливковые деревья Гефсиманского сада помнят двухтысячелетнюю историю. Сюда приходил молиться Иисус Христос. Здесь находится камень, на котором Господь наш в последние дни перед распятием молился о Чаше. Евангельские события переживаются в Гефсимании как бы заново. Вспоминаются слова Спасителя: «Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня» (Мф 26. 46). Не предать Христа — вот что оказывается главным в нашей жизни. А мы Его не то что предаем, а распинаем уже в который раз своими грехами.

Великая Суббота для нашей паломнической группы началась рано, в 4 часа утра. В 4.30 мы уже вышли из гостиницы и часа через два протиснулись на крышу храма, к лестнице, по которой духовенство Греческого Патриархата проходит в храм Гроба Господня. Распорядители расчищают им дорогу окриками и властными ударами жезлов о ступени.

Еще три часа томительного ожидания, и наконец нас небольшими партиями стали пропускать в храм. Мы шли, не чувствуя под собой земли,— словно мотыльки летели на Огонь,— и неожиданно для себя оказались в 15—20 метрах от Гроба Господня. Но очень скоро пришлось изменить диспозицию: народ прибывал с такой интенсивностью, что уже через пять минут началась давка. На нас напирали, как регбисты на поле. Нескольких пострадавших перенесли в специальный коридор, где им оказывали медицинскую помощь. На подмогу полицейским прибыли военные и сотрудники спецподразделений. Складывалось впечатление, что основная часть паломников (к сожалению, в большинстве своем русскоязычная) пришла увидеть чудо, а не получить Благодатный огонь.

Передислокация лишь отчасти облегчила ситуацию: все четыре часа, которые оставались до схождения Огня, в этом, как показалось вначале, тихом месте народ напирал на нас, пытаясь протиснуться хотя бы на шажок поближе. Существенное облегчение мы почувствовали, когда полицейские начали раздавать воду в пластмассовых стаканчиках всем, кто хотел пить.

Примерно за час до ожидаемого события появились православные арабы с бубнами, верхом друг на друге. Пританцовывая, они скандировали известные всему миру слова: «Наша вера правая, вера православная». Вскоре послышалось: «Аксиос, аксиос, аксиос» — так приветствовали появление Иерусалимского Патриарха Феофила. Он шествовал в центре процессии, огибавшей Гроб Господень. Принять Благодатный огонь может только достойный этой величайшей милости. Господь Сам избирает кроткого и смиренного — как прежде избирал Себе пророков — и поставляет Иерусалимским Патриархом.

Сидя на диване перед телевизором и между чашкой чая и новостными каналами наблюдая схождение Благодатного огня, не до конца осознаешь, сколь драматичным может стать этот момент истины. Вот процессия духовенства совершила четвертый круг. Уже не скандируют «аксиос». Тишина воцаряется в наэлектризованном ожиданием храме. «Что будет, если Огонь не сойдет?» А его все нет. Ощущение Богооставленности... Как долго тянется время... И вдруг — радостные возгласы, дробно и весело затрезвонили колокола! Несколько спортсменов-бегунов пробежали по образованному в толпе коридору с факелами Благодатного огня.

Весь храм наполнился дымом и горящими пучками свечей. Усталая радость разливалась по всему живому, что еще способно было думать, ходить, дышать. Кто-то омывал лицо Благодатным огнем. Несколько мгновений можно было держать руку в пламени свечей. Фотографировались. Никто никуда не торопился, не толкался.

Обмениваясь впечатлениями, не спеша потянулись к выходу. Уже через час были в гостинице. Надо было отоспаться перед главным православным праздником. Но уснуть так и не удалось: слишком значимым оказалось событие. Тем не менее два часа горизонтального положения дали определенную свежесть всему организму, особенно ногам.

Ночной Иерусалим жил своей обычной жизнью: тридцать градусов жары, у маленьких магазинчиков слышны оживленные голоса молодых людей. Наконец мы в храме Русской миссии. Впечатление, словно попал домой, в один из московских храмов: слышна только русская речь, много знакомых священников. Кто-то окликает меня по имени, оборачиваюсь — прихожанка Благовещенского храма. Она не верит глазам: встретила своего батюшку за тысячу километров от Москвы.

Ночная служба здесь совершается позже, чем в храме Гроба Господня. Облачившись в белое, по команде предстоятеля очень тихо запеваем: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». Начинается Пасхальная служба: крестный ход и все как полагается по уставу. Сердце переполняется радостью. Сподобит ли Господь еще раз посетить Святую землю?

«Христос воскресе!» — «Воистину воскресе!» Без конца слышны эти полные надежд и восторга возгласы. Он действительно воскрес — и не может быть иначе: тогда потеряется всякий смысл нашей жизни.

В гостиницу шли не спеша, с неизъяснимым чувством свершившегося. Три часа сна, скорее дремы — и мы опять в автобусе: нас ждет Назарет. С Елеонской горы открывается великолепный вид на Иерусалим. Словно не древнейший город, а весь мир, вся наша история распласталась в благодарном поклоне перед Спасителем, возносившимся на Небо. В маленькой часовне с благоговением прикладываемся к следу стопы Иисуса Христа, запечатлевшемуся на камне в момент Его Вознесения.

Некоторое время едем по пустыне. Появляется гладь Галилейского моря или, как его еще называют, Геннисаретского озера. Иордан втекает в него на севере и вытекает на юге. Вспоминается тропарь на Богоявление: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи». И еще: «Море виде и побеже, Иoрдан возвратися вспять».

Два часа нам отводится на купание. В заранее приобретенных рубашках, затаив дыхание спускаемся по отлогому каменистому берегу; берег у самой воды и дно реки выложены мелкой галькой. Входим в прохладу святой реки и трижды с молитвой погружаемся с головой. Кто-то выходит и вновь возвращается — уже просто поплавать, еще и еще раз умыть лицо, омыть тело святой водой.

В Назарет приехали вечером. Из гостиницы весь город виден как на ладони. Впервые вовремя легли спать, но выспаться все же не удалось: в 4.30 утра на весь город по громкоговорителям совершается намаз. Большинство населения Назарета — мусульмане, хотя здесь есть и христиане, и иудеи. Какой бы разразился скандал, если бы в Москве из православных храмов транслировалось богослужение! А здесь большинство диктует свою волю без оглядки на какие-то права человека. Другие ценности, другое восприятие действительности. Накануне, когда мы ехали в Назарет, примерно в 13.30 все машины остановились, водители вышли и некоторое время стояли, склонив головы. То же сделал и наш шофер. Видимо, соблюдался некий ритуал, нарушить который никто не дерзал.

Намаз был недолгим, но спать больше не хотелось. Мы, также помолившись и скромно позавтракав, направились в Кану Галилейскую. По пути вспоминали евангельское повествование: «Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха» (Ин 2. 7).

Кана Галилейская — обычный израильский городок. В храме, который построен на том месте, где Господь претворил воду в вино, мы сразу увидели два каменных водоноса вместимостью литров 15—20. Эти свидетели первого чуда, совершенного Иисусом Христом, стоят у икон Пресвятой Богородицы и Спасителя.

На каждом шагу встречая святыни, мы к ним как бы привыкаем, по крупицам растрачиваем благоговение и оттого недополучаем благодать. Вспоминается «Незакатный свет» Владимира Крупина. Если я был в Иерусалиме и не стал лучше, зачем же я тогда ездил? — спрашивает он и приводит рассказ, услышанный от монахини Горненского монастыря. Некий человек так возлюбил Христа, что всю жизнь посвятил Ему. Он всегда стремился в Иерусалим, но считал себя недостойным, и все молился, и постился, и причащался. Наконец пошел пешком. И вот, уже подойдя к Иерусалиму, подумал: «Нет, я недостоин войти в город Спасителя. Я только возьму три камня от его стен и пойду обратно». Так и сделал. В это время старцы иерусалимские сказали: «Надо догнать этого человека и отнять у него два камня, иначе он унесет всю благодать Вечного города».

Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Господи! Дай и нам хотя бы немного смирения и сохрани благоговение к святыням. Их на Святой земле очень много, ходишь и словно читаешь Евангелие: здесь Господь сотворил чудо, там изгнал бесов, а вот тут, на берегу моря, ученики Его услышали заповеди блаженства. И так на каждом шагу. Вот куст терновника. Его острые шипы впиваются в ладони при малейшем прикосновении. Каждый почувствовал это на себе, срывая ветви в память о страданиях Христа.

Приближаемся к Фавору. Словно чья-то рука вычертила правильную, симметричную форму этой горы. Именно здесь совершилось Преображение Господне: «Взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться» (Лк 9. 28). Легко сказать, взошел — Фавор находится на высоте 600 метров над уровнем моря, пешком до вершины идти часа два. «И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк 9. 29). Господь нам показывает, как надо молиться, и не только молиться, но и приуготовляться к этому: подняться гор, подумать о горнем, воспарить душою к небу — а мы все куда-то торопимся, суетимся...

Мы любовались храмом Преображения Господня и отдыхали от «паломнического бега», здесь нам было хорошо. И вспомнились слова апостола Петра: «Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи...» (Лк 9. 33). Но пора спускаться «с неба на землю». Юркий микроавтобус за несколько минут доставил нас на стоянку автобусов...

В Назарете успеваем посетить храм Благовещения Пресвятой Богородицы. В одном из его уголков, на полу под стеклом, едва уловимые черты пещерки, в которой и жили плотник Иосиф, Пресвятая Богородица и Ее Сын Иисус. Неподалеку расположен маленький храм с источником, у которого Пресвятая Дева получила благую весть от архангела Гавриила; над ним — икона Благовещения. Прохлада от источника привлекает паломников. Удивительно чистая и вкусная вода. Благолепие храма дополняется красивыми резными киотами.

Время неумолимо бежит. Мы снова в дороге — едем в аэропорт. Справа очень далеко голубеет полоска Средиземного моря. По пути заезжаем в храм Святой праведной Тавифы, воскрешенной апостолом Петром. Перед посадкой в самолет совершаем молебен о путешествующих и прощаемся со Святой землей. Сердце в смятении, оно как бы раздваивается в своих чувствах: уже давно хочется домой, и в то же время остается желание дышать этим воздухом, ходить по этой земле, быть сопричастным евангельским событиям и, быть может, через это приблизиться к Царству Небесному.

Прощай, Иерусалим, прощай, Назарет, прощай, Святая земля, хотя сердце и прикипело к тебе. Если Богу будет угодно, еще свидимся; если нет, то пусть останутся на память эти скромные паломнические записки и фотографии.