Печать

№ 11
   НОЯБРЬ 2007   
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ № 11
   НОЯБРЬ 2007   
   Календарь   
ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ
ЕЖЕМЕСЯЧНОГО ПРАВОСЛАВНОГО ИЗДАНИЯ
Татьяна Коршунова
Беседа о Псалтири с протоиереем Георгием Бреевым
Открыть (увеличить) / Закрыть

Отец Георгий — настоятель двух храмов в разных концах Москвы: во имя иконы Божией Матери "Живоносный Источник" в Царицыно и Рождества Богородицы в Крылатском. А раньше к нему было удобно добираться со всех окраин, потому что он служил в Иоанно-Предтеченской церкви на Пресне. В семидесятых-восьмидесятых годах отец Георгий был одним из тех немногих, к кому шли за духовным руководством. С середины девяностых он — духовник московского священства.

Биография — краткая. Вырос в нерелигиозной семье, но с детства имел живую, крепкую веру. В восемнадцать лет, учеником мастера на заводе, Юра Бреев крестился. И тогда же понял, что искать смысл жизни больше незачем, путь явлен и надо идти учиться в семинарию. Призвали в армию — попал в военный закрытый город Саров, где окончательно уверился в промысле Божием и водительстве преподобного Серафима. Поступил в семинарию; спустя три года обрел духовного руководителя — самого старца Савву из Псково-Печерского монастыря. Закончил Духовную академию и вот уже сорок лет служит священником: двадцать три года в храме Иоанна Предтечи на Красной Пресне, семнадцать — в Царицыно. "То, что я избрал за основу своей жизни, все выразилось в священстве".

Пока батюшке не дали храм в Крылатском (в 1998 году), он в Царицыно по четвергам читал беседы о Псалтири. Непосредственные впечатления от них передать трудно — не потому, что впечатления были неопределенны, а слишком уж захватывающе тинственны. Невозможно было привыкнуть, что раз в неделю становишься каким-то тайнозрителем, допущенным зреть сокровенное общение псалмопевца Давида с Богом. Нечто подобное, мне кажется, удалось выразить С. И. Фуделю, когда он писал о трудах отца Павла Флоренского: "...Не слова, по которым мысль прокатится, как по арбузным семечкам, и забудет, а какие-то озаренные предметы". Все были удивлены, некоторые даже выражали свое удивление вслух. Отец Георгий на это говорил как о вещи само собой разумеющейся: "Тем, кто читает Псалтирь, трудится, любит ее, Бог дает озарения". Как у него всегда, сказал как о чем-то близко ему известном: мол, вот оно рядом, и тебе тоже обещано.

За несколько лет прочитали восемьдесят два псалма, очень много.

Получится толстая книга. С таким примерно вступлением — беседой о Псалтири:



— Отец Георгий, когда стало возможно собираться при храме, вести пастырские беседы, вы начали "Беседы о Псалтири". Почему именно Псалтирь?

— Эта тема всегда была мне близка. Псалтирь — книга, которая не просто отображает действительность, она вводит во внутренний мир, в мир духовных непростых путей. Интерес и польза Псалтири не умаляется от времени, ее читали и восхищались ею во все века; с любым другим литературным произведением можно раз встретиться на жизненном пути, потом спокойно попрощаться: прочитал Гомера, прочитал и то, и другое и отложил, а Псалтирь — с ней не распрощаешься, это совсем иное.

В Псалтири мы видим и усваиваем все данные нам истины о человеке и его духовно-нравственном состоянии как в каком-то духоносном водовороте, фейерверке... Псаломские слова больше раскрывают в душе, нежели целые трактаты. Псалмы написаны в живом излиянии Духа Святого, который видит тебя в твоей обращенности к Богу. Для нас это высшая школа просвещения. Псалтирь молитвенна, в ней мы найдем элементы учительства, духовного прозрения и Богословия.

Эта тема, мне кажется, в нашем богословии, в духовной литературе еще не раскрыта. Ведь возьмите любые наши таинства — они пред-открыты, пред-явлены в псалмах. При облачении священник читает отрывки из псалмов. Почему? Псалмы раскрывают суть священства, его чин. А сколько в Псалтири мессианских псалмов! Они прямо указывают на Спасителя, на Его жизнь, Его страдания, Его Крест. И Сам Спаситель не раз в Евангелии отсылал к псалмам. Он говорил: разве вы никогда не слышали, не читали: "из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу"? Господь идет на страдания, Он идет с Тайной вечери, и сказано: начали петь псалмы.

Псалмы всегда остаются для нас божественным органом, который дает нам духовную наполненность, когда мы оскудеваем — немощствуем, болезнуем, скорбим или согрешаем, или унываем, когда дух особенно находится в борьбе. Бывает, человек отчаивается, наступает в жизни такой момент, что — все, нет сил, нет основ — и он обращается к псалмам. Там вы найдете себя, свою душу, свои борения, найдете все, что вам необходимо. Таково свойство псалмов.

У меня когда сумбур в голове, я просто начитаю читать "Радуйтеся, праведнии, о Господе: правым подобает похвала". Читаю небыстро, лучше вслух и думаю: как же хорошо, Господи, просто река живых слов влилась в тебя. Вообще, я когда читаю псалмы, думаю: Господи, когда эти слова произносятся, слушаешь их внутренним ухом, внутренним словом, и они несут какой-то совершенно другой, молитвенный строй, как бы совершается некое духовное таинство.


— На первый взгляд во многих псалмах описываются исторические события, в заглавиях так и сказано: "Псалом Давиду, внегда измени лице свое пред Авимелехом, и отпусти его, и отыде", или "В конец, в песнех разума Давиду, внегда приити Зифеем, и рещи Саулови: не се ли Давид скрыся в нас?" или "Псалом Давиду, внегда быти ему в пустыни Иудейстей". Каково соотношение исторического и духовного в псалмах?

— Нельзя содержание псалмов отнести куда-то в область истории, к историческим событиям, которые оставили после себя одно воспоминание. Все-таки псалмы отображают реалии духовные — и в такой живой обращенности к нам, что всякий раз, читая эти слова, душа в себе переживает тот чудный и дивный момент, когда мы восстанавливаемся, обретаем духовную силу. Показаны духовные вехи: как сама человеческая природа чревата духовными бранями, несет их в себе; как постоянно за душу идет непримиримая брань между Богом и демонами, которые хотят человека отдалить от Бога. Человек может внять духу обольщения, и тогда благодать оставит его и Бог предаст в руки врагов. И как сила Божия проявляет себя, когда человек исправляет свои пути, в тесноте и брани обретает веру, всем сердцем обращается к Богу, видит Его благодать и промышление.

Было бы проще рассматривать псалмы с чисто духовной точки зрения, в них есть духовная последовательность; а мы стараемся от внешних событий углубиться в духовные, тогда псалом нас обогащает и своим внешним строем, и духовным содержанием.

В надписаниях, заглавиях псалмов, есть историчность, а само их содержание передает живое переживание души в состоянии борения. Вот на нее восстали намного превосходящие силы, но в то же время душа видит духовный мир, зрит Бога, Который никогда не оставлял ее. В душе, как в фокусе, стекаются все силы света и тьмы, которые вдруг одновременно становятся достоянием души. Она несет в себе это богатство — переживание Духа Божия — и изливается, сетуя на силы, восстающие на нее.

Когда читаешь псалмы, вдруг они тебе являют твою душу. Совсем не надписания, отражающие историчность, а сам дух псалма пленяет, потому что он написан именно под воздействием Духа Божия. Так понимают святые отцы, так святая Церковь относится к псалмам — хотя это и не лишает подлинности, достоверности содержание псалмов. Нам важен дух и та наполненность, та духовная сила, которая в них открывает себя.


— Толкование Псалтири — это хотя бы на первом этапе филологическая задача? Ведь часто и буквальный-то смысл непонятен.

— Мы в своих попытках толкования иногда уподобляемся ученикам или студентам, копаемся, смотрим на запятые, хотим отметить какой-то смысл. Псалтирь, конечно, не так читается. Она читается духом. И если к ней относиться как к богослужебной благодатной книге, исторические образы могут и не вспомниться, здесь творится действо священного слова, пророческого, духовного. А всматриваясь в духовную связь, можно идти дальше. Если бы меня послушали специалисты-филологи, знатоки славянского языка, исследователи текстов, у них могли быть ко мне большие претензии. Я же отношусь к Псалтири как священник, хотя и пытаюсь делать какие-то экскурсы.

Человек имеет природу духовную, душевную и телесную — так и в Псалтири есть душа, она льется широкой волной, дает нам какие-то совершенно неожиданные, может быть, образы. А если застрянешь на материальной природе, можно в этих пеленах не заметить "ребенка" — душу. Исследуя внешнее, мы пытаемся установить некую стройную закономерность, выяснив, почему псалом появился, в каких условиях, какие переживания испытывал псалмопевец, на что указывают заглавия. Мы хотим выстроить тело псалма; богослужебное же таинство избирает дух и смысл, поэтому дает силу, поступь, молитвенную мощь, и как раз этим Псалтирь завоевала сердца людей, любящих молитву, ищущих правильный образ молитвы.

Хотя — Господь говорил: "Исследуйте Писание". Потому что, исследуя Писание, вы поймете, что слово священное о Мне свидетельствует. Исследование очень полезно, если не застревать на букве.

И еще здесь для нас очень большая может быть ущербность и потеря: решив, что хорошо знаем псалмы, мы можем на них смотреть не то что свысока, а как многие говорят: ну, не особенно понятно, но почитал, знаю. Иногда может показаться, что все эти слова мы уже слышали, и трудно снова дать им зазвучать в себе. Жалко, когда чувствуешь, что тебе дано священное слово, и вдруг оно прошло мимо тебя. Потеряна какая-то внутренняя связь, правильное отношение, когда слово тобой должно быть пережито, должно пройти через тебя.

Надо прикоснуться к духовной стихии псалмов, тогда они в душе засветятся. Вот вышел чтец, храмовая обстановка, молитвенный дух, вот душа моя стоит, уподобляясь псалмопевцу, который мою же молитву подхватывает, и потоком несет, и возносит ее к Богу. Здесь Псалтирь неповторима — это чувствовали все, это понимали все, и в этом отношении она как некое духовное средство, как свет духовный, который дает душе много способов врачевания. Ведь человек прежде всего словесное существо, мы об этом забываем. Сейчас такая тенденция — экстрасенсорика там, биоэнергетика ищут пути к душе человека, но научный подход — это не религиозный подход. Религиозный подход: вот душа, вот ей все дано в слове, и священное слово, непосредственно родившееся из облагодатствованной души, отобразилось в душе, раскрылось.

Может быть, сейчас как никогда мы с вами живем в стихии слова. Раньше — да, говорили, умели общаться, ценили слово. Сейчас же идет шквал слов через мощные средства информации, хочешь глаза закрыть — не закроешь, хочешь уши заткнуть — и не можешь. А душа ищет другого, она словесная, и ей нужна пища — слово, нужен высокий священный образ, который бы ее поднимал, трепетал в ней, зажигал огонек. Псалтирь — одна из самых древних книг, вводящая в стихию священного слова, и нужно только правильно подойти к ней, дать ей сердце, чтобы душа зажглась, как огонечек от огня зажигается, и он будет гореть, и светить всем, и давать душевную теплоту.

Есть такая молитвенная практика — особенно у монашествующих, у кого псалмы каждый день на слуху, они и сами их читают, и за богослужением постоянно слышат: читать, непосредственно входя в каждое слово, пропуская его через себя и стараясь уловить смысл. И мысль далека от того, чтобы с каждым стихом обращаться к предыстории, настолько псалмы непосредственно воспринимаются, и не останавливаешь, может быть, пристального внимания на словах, связях между ними и предложениях. У нас в храмах чтение псалмов занимает свое какое-то видное место, но имеющие отношение к богослужению — певчие, чтецы — знают, за счет чего сокращается служба: положено прочитывать по две, по три кафизмы целиком за вечерней и утреней. А если богослужение не сокращать, Псалтирь будет доминирующим молитвенным словом, которое собою наполняет весь храм, все, что в нем совершается. Конечно, каноны выделяются, они тоже имеют свой молитвенный, благодатный строй. Но если кто молился в монастырях в такие обыденные дни, когда нет больших праздников, немноголюдно, тихо... Войдешь — и как начинается чтение, идет поток Псалтири, как бы льется река, священная словесная стихия. Она может и убаюкать, и душу погрузить в какой-то своеобразный мир, отдельные слова попадают в сердце, и оно сразу загорается молитвенной теплотой.

Да, конечно, если ты хочешь, как богословы, исследовать, понять какую-то глубокую мысль — исследуй. И если хочешь очиститься — ты чем-то осквернился, согрешил пред Богом,— окунись в эту стихию, дай ей действовать. Псаломские слова стерпят насилие — наше невежественное вторжение в них, мы ведь не настолько духоносны, а вот нам окунуться очень полезно. Мне кажется, надо просто почувствовать вкус, силу этих слов. Главное — прилежание, вера в то, что это слово священно, и, если моя душа ущербна, больна, немощна, расстроена, безблагодатна, надо дать этим словам действовать — и они свое действие окажут. Если душа одержима скверными мыслями, демонами, они отразят их, если душа холодная — прочитаю теплые воззвания, согрею. Вот для чего псалтирь дана нам. Не для того чтобы сделать ее своим правилом или предметом исследования, это не нужно. Толкование псалмов — это не цель, а чтобы вас заинтересовать, привлечь внимание, чтобы вы полюбили это слово. А остальное предоставьте ему.


— В последние годы вы в пастырских беседах толкуете Евангелие...

— Евангелие гораздо легче толковать, хотя и тоже тяжело, но там есть такие видимые вещи, от которых можно оттолкнуться, много притч, образов. А псалмы — это один человек молится, а кто-то должен перевести его молитвы. При этом испытываешь большие трудности и неловко себя чувствуешь, говоря о том, что переживает, думает другой.

Да, разъяснять Псалтирь нелегко, и даже, как видно по некоторым местам толкований, сами толковники испытывали большие затруднения. Но мы с самого начала почувствовали, что это как-то благодатно.

Понимаешь, что здесь проходит очень узкий путь — примерно такой, о котором Господь говорит, что путь в Царствие Божие узкий, сопряженный с подвигом. Узкий не в смысле ограниченности, неспособности видеть жизнь в ее богатых проявлениях: узкий путь заставляет человека избрать внутри своей души основополагающие истины и подчинить им волю, просветить ими разум. Им веришь и находишь широту, полноту переживаний в, казалось бы, очень скупых вехах.

Когда идешь долгой дорогой, вехи — версты кажутся однообразными. Пророк Давид говорит: "За словеса устен твоих аз сохраних пути жестоки". То есть за то слово, которое породили Твои уста, за слово Священного Писания, чтобы сохранить его, "аз сохраних пути жестоки" — пути такой внутренней строгости, цельности, что о них говорится "жестоки". Путь, сопряженный с таким усилием, дается не просто, он открывается тогда, когда человек проявляет решимость, волю, когда он весь целеустремлен.

Приступая к большим, сложным историческим трудам, всегда испытываешь трудность — как охватить богатейший материал, как его дать в сжатой форме, из многого выбрать самое необходимое. А когда читаешь Псалтирь, то, наоборот, чувствуешь, что перед тобой лежит узкая, строгая тропиночка, она освещена, она явлена. Мы идем по ней, ведая одни и те же вехи, одни и те же понимания... Все проходит через мысли, чувства, сердечные приятия, через борение, вновь и вновь, какой бы псалом мы ни взяли, мы окажемся на этом пути. Он может показаться однообразным, но мы знаем, что постоянство и обращенность к слову Божию может усвоить человеку дух этого слова, его священный настрой, его мысли. Все великое рождается и открывает, являет себя в малом — хотя малым и нельзя назвать человеческую душу, она Божественная, она образ и подобие Божие.

Когда мы читаем псалмы, то стоим у важных истоков, где человек становится на свой жизненный путь, определяется на зло или на добро, на благочестие, жизнь в вере или на нечестивый путь. Ученые-гидрологи когда изучают водоразделы больших рек — есть такие общие бассейны,— то смотрят: вот отсюда бассейн идет, отсюда направление рождается, одни реки идут на восток, другие на юг... Так и псалмы с их очень богатым духовным материалом конкретно показывают, как движением души определяется путь — и дальше прочитывается развитие этого пути. Тем самым псалмы помогают нам возвращаться к истокам: ведь мы часто уходим далеко, а потом, когда это начинает приносить плоды, которых мы не ожидали, хотим вернуться вспять, исследовать, с чего все началось, почему же я вот так стал поступать, так мыслить...

Псалмы составлены для того, чтобы мы могли насытиться их силою, их духовным смыслом — почерпнуть для себя от их силы и внести какую-то ясность в сердце. И ведь, по убеждению многих подвижников, даже внешнее — я уж не говорю углубленное, потому что углубленное для нас не по силам,— чтение псалмов, когда еще не открылась связь этих слов и смыслов, даже само соприкосновение со святыми словами благотворно действует на человеческую душу. Хотя, если верующий человек сосредоточенно, внимательно прочитывает слово за словом и вдумывается, читает молитвенно, то оказывается все вполне доступно, и такому человеку открывается Псалтирь.


— Помню, слушатели ваших бесед, впечатленные силой псаломского слова, часто интересовались защитительными псалмами, спрашивали, есть ли самый сильный...

— Для каждого самый сильный — это самый любимый псалом. Все они написаны Духом Божиим, все имеют одинаковую мощь, но в какой-то момент один псалом может мне так открыться, что я почувствую его особенную силу, которая меня в данный момент тронула и как-то благотворно повлияла. Другой псалом почитаю — чувствую, разум мой открылся, что-то я вдруг ощутил живое, мощное, даже теплоту в сердце. По-видимому, все эти слова и каждый псалом имеют свойство воздействовать на душу, но душа лучше воспринимает слова и образы, которые пережиты ею, они ей родные.

С другой стороны, многие святые отцы говорили так: ты не ищи какого-то особого смысла, а со вниманием и благоговением читай текст псалмов, а сила сама не замедлит над тобой проявить свое свойство. Читать псалом — и Евангелие — нужно не просто так: открыл, почитал, что-то понравилось, что-то не понравилось. Те, у кого есть какой-то мистический опыт, когда чувствуют, что произошла перемена и они вдруг утеряли начатки благодатных переживаний, обращаются к священным текстам Писания. Читает человек одну главу внимательно, не задумывается, как это слово будет на меня воздействовать, и не ищет сильных мест, а просто читает. И вдруг чувствует: в сердце его заиграл Дух Божий и душа открылась в таком радостном излиянии. Вот это признак того, что тебя коснулась благодать Божия. Я одного священника встретил в жизни, и он мне однажды сказал: "Ты знаешь, я потерял что-то в себе, вот теперь мне надо опять возвращаться к тому, чтобы во мне была эта сила". Ну а как? "А вот я,— говорит,— когда впадаю в такое состояние, начинаю просто читать Евангелие. Прочитаю три, четыре, пять глав и чувствую такое состояние во мне, свидетельство того, что меня коснулась благодать Божия, и во мне появилась радость, легкость, ясность мысли, в душе окрыленность. Ну вот, все, значит, хватит читать". Священное слово оказывает свое благотворное воздействие на душу, может быть, не сразу и в ту меру, в какую душа приемлет. Душа бывает нечувственна, груба, безблагодатна, поэтому одному достаточно прочитать два-три псалма, а другому, может, двенадцать, чтобы душа его согрелась и слова нашли живой отклик.

Приходилось мне читать житие, я сейчас не помню, одного святого, и там говорилось, что он прочитывал одну "славу", и его дух приходил в такое исступление, что он стоял до самого вечера, не вкушая пищи. То есть в этом святом действие духовной силы было совершенным: прочитав два-три псалма, он приходил в духовный восторг. Но это люди были святые, а мы — плотяные, осуетились всякими заботами, мыслями, далекими от Бога. Все же Писание приводит и нас в особый священный строй, чем мы больше спокойно читаем, внимательно, сосредоточенно, тем больше чувствуем, что прочитали, и вдруг в нас восстанавливается нечто нами утерянное или является то, чего мы еще не имели.

Примерно так надо относиться к Псалтири, не считать, что 90-й псалом на меня действует или 26-й, который выражает очень сильную веру: "Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся? Господь Защититель живота моего, от кого устрашуся?" Такие сильные, мощные слова, но и глубокая, мистическая суть — желание пребывать в доме Бога; душа отдает себя храмовому молитвенному заступлению. Этот псалом составлен от лица того, кто был укоренен, находился в подлинном единстве со всем тем, что совершалось в храме Божием, жил богослужением. И здесь очень сильно выражена мысль, что человеку нечего бояться, если Господь для него — все: и Спаситель, и просветит его, и защитит. Этот псалом, как и 90-й, относится к защитительным, которые читаются в состоянии брани. Есть псалмы покаянные — когда на сердце лежит камень греха, я должен хорошо ими помолиться и привести сердце в покаянное, умиленное сознание, плач о грехе. Чувствую потребность прославить Бога, а не найду в себе ни сил, ни нужных слов — есть псалмы, прославляющие, восхваляющие Бога, я их читаю, и мне легко этими словами славить Господа. По своим духовным нуждам находит каждый себе псалмы, а в общем — душа нуждается в очищении, освящении, и любой псалом благотворно на нее воздействует.

Любой псалом — если подходить к нему, не скользя по внешней стороне, а стремясь глубоко воспринять этот строй, войти в традицию, во внутренний смысл,— может вдруг совершенно неожиданно открыться, открыть мистическую глубину. Это же внутренний путь, опыт тех людей, которые были водимы Духом Божиим. Поэтому любой псалом, если к нему найти правильный ключ духовного понимания, сразу открывает человеку очень много. Так что пожалуйста — читайте все подряд, и получите желаемое.

Сестричество преподобномученицы
великой княгини Елизаветы Федоровны
Вэб-Центр "Омега"
Москва — 2007