Печать

№ 11
   НОЯБРЬ 2007   
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ № 11
   НОЯБРЬ 2007   
   Календарь   
ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ
ЕЖЕМЕСЯЧНОГО ПРАВОСЛАВНОГО ИЗДАНИЯ
Светлана Игнатова
Стихи и проза
Открыть (увеличить) / Закрыть
***
Среди песчаных дюн, во Франции,
Вдали от шумной, пыльной станции,
Где нет живой души окрест,
Мы набрели на старый крест.

Дожди не смыли лик Спасителя
И те слова, что мы увидели
На темном дереве креста,
С тех пор хранят мои уста:

"Я — Свет, но вы Меня не видите,
Я — Путь, заросший злой травой.
Я — Жизнь, которой вы не ищете.
Я говорю, но голос Мой

Не слышен. Вы Меня не знаете,
Забыв молитву в праздном сне.
Но если вы несчастны станете —
В вину того не ставьте Мне".


***
Так гулко в комнате... Со стен
Обои содраны, как кожа.
Однажды ради перемен
Все терпят боль... А может, тоже

Решиться и с себя сорвать
Коросту этой жизни мнимой,
И, став открытой и ранимой,
Совсем другой себя узнать.

И взять у прошлого реванш
Со счетом 28 : 0, но
Свой плен так просто не отдашь,
Я знаю — будет очень больно

Стоять, как плач, как в горле ком,
Цветными истекая снами,
И, в небо выдыхая гром,
Дрожать от эха под ногами...

Но если все перетерпеть,
Укроет дух иная кожа,
И прежний страх уже не сможет
Твой мир в темницу запереть...


***
Ладонью щеку подпирая,
Сижу на спиленной сосне.
Собака дрыхнет у сарая
И улыбается во сне.

В кустах щебечут карапузы.
Смеются. Рожицы в грязи.
Им что грози, что ни грози, —
В песке и пальцы, и картузы.

Как выдох мчится птичья стая,
А я мурлыкаю мотив
Знакомой песенки и таю,
В блаженстве веки опустив.

А солнце... Как же солнце светит!
Вот так бы вечно и сидел,
Чтобы в траве возились дети,
Чтоб шмель над флоксами гудел,

Чтобы собака улыбалась,
Забыв про зиму и про блох,
И чтоб сама себе призналась,
Что мир совсем не так уж плох!


Человек
Расправив легкие в груди,
Как перья расправляет птица,
Ты первым криком возвести,
Что в срок, когда тебе родиться,

Два ангела, пройдя сквозь мглу,
Тебе отдали по крылу.

Здесь небом так заведено:
В кого мы верим, тем и станем.
Но отчего-то, все равно,
Не столько любим, сколько раним.

Лишь крылья в нас, как паруса,
Парящие, пока мы дышим,
Влекут туда, где небеса,
И выше...


***
Я не люблю страданий и утрат,
Но понимаю — чтобы стать сильнее,
Нельзя не падать. Чем удар больнее,
Тем выше ранги боевых наград.
  Письмо
Неужели это и вправду было?
Странно. Почти не верится.
Ночь. Возьму чернильницу, вылью из нее
Чернила
И налью нежности из самой глубины
сердца.

...Я напишу, что по-прежнему
думаю о тебе,
Что иногда мне просто нечем дышать
И я отказываюсь верить своей судьбе,
Хоть и знаю — не нам решать...

Порой мне кажется (паденье или победа?),
Что счастье в том, что ты просто есть
и где-то,
Как и я, коротаешь сырые будни.
Пусть не со мной, хоть и больно.
Ну, не хочешь — не будь ни

Мужем, ни другом мне, ни любимым.
Я уже не прошу твоего участия.
Просто живи. Шагай сквозь дожди и зимы.
Благословляю тебя,
Благословляю тебя на счастье.


Рождество
Ты вошла в полумрак и тишь,
Разгоняя густые тени
На усталых стволах растений,
На обветренных веках крыш.

Ты пришла оживить слова
Предсказаний, замкнув пустоты
Разобщенного мира... Кто Ты,
Что умножила жизнь на два

И на Вечность? ...Возникший свет
Отзывается в пальцах жженьем,
И растаявшим отраженьем
Слезы капают на паркет...

Час настал. Вознеси ладонь
К небесам и прими Младенца.
Стань защитой земному сердцу,
Сбереги неземной огонь.


***
Это было на небе.
Он сказал мне: "Иди.
Жизнь ни в славе, ни в хлебе —
В пути.

Помогай, где случится,
Словом путь освещай.
Ты должна научиться...
Прощай".

Но, не справившись с жизнью,
На пороге небес
Я однажды взмолилась:
"Отец!

Моя вера остыла —
Я не вижу пути...
Я — бессильна... бескрыла...
Прости..."

И услышала: "Помни:
Мир — любовь, а не суд.
Поднимайся. Иди.
Тебя ждут".


***
В холодном домике на даче,
Поежась, подойду к окну.
Стемнело. Дождь по листьям скачет
И задевает, как струну,

Нить паутины. Вздулись рамы
Подобно венам, и вдали
Сердцебиением земли,
Божественной кардиограммой

Сверкает нить и сразу тает,
Ложась морщиной огневой
На тучный лоб; и гром смолкает,
Как захлебнувшийся прибой...

Все мягче воздух. Дробь по крыше
Слабеет, превращаясь в стук...
Но я усну и не услышу,
Как тишина проснется вдруг.


 

 

 

Стук

В тот год в сентябре я поехала потрудиться в один из женских монастырей на берегу Волги. Целыми днями пропадая в поле, вечером мы шли на службу, а затем чинно выходили на крестный ход вокруг монастыря.

Но в тот холодный вечер погода стояла скверная. Колючий дождь пробирал до костей, и крестный ход решено было отложить до следующего дня.

Я сидела в трапезной и расслабленно доедала подостывшую кашу, когда ко мне подошла мать Мария:

— Почитаешь Псалтырь с девяти до двенадцати?

В монастырях так принято. Каждый вечер и ночь здесь читают Псалтырь, молясь о здравии и упокоении православных христиан. Чтение проходит в пустом храме, где читающий остается один на один со своим сердцем, миром и Богом. Послушников и паломников такой чести удостаивают редко, и потому, несмотря на усталость, я с радостью согласилась.

— Приходи в девять часов в нижний храм. Мать Наталья покажет тебе, с какого места читать.

Я кивнула и посмотрела на часы. Было уже начало девятого. Из-за дождя рано стемнело, и было черно, как ночью. Немного отдохнув в общей келье, я встала и вскоре была на месте. Пожилая, вся в мелких лучистых морщинках монахиня показала мне кафизму, с которой начинать чтение. Вскоре она ушла, и я осталась в храме одна. Было немного жутко от тишины и гулкого эха моих шагов, отдающегося от древних каменных стен.

Настраиваясь на непрерывное трехчасовое чтение, я взяла несколько свечей и зажгла их у икон Спасителя, Девы Марии и Николая Чудотворца. Стало спокойно и светло. Пора было начинать. Решив читать стоя, я положила Псалтырь на аналой и, быстро перекрестившись и поклонившись иконе Спасителя, бодро начала: "Вси языцы восплещите руками, воскликните Богу гласом радования. Яко Господь Вышний страшен, Царь велий по всей земли..."

...Не помню, когда это началось. Через час или два. Внезапно мне стало очень страшно. Так страшно, что я едва заставляла себя продолжать чтение. В голове, как стая навозных мух, роились черные мысли... Казалось, кто-то нашептывал: "Сейчас ночь. Все спят. И если что-то случится, тебе никто не поможет. Ты здесь одна".

— Бред все это, — сказала я вслух и попыталась улыбнуться. Надо читать дальше, и время пойдет быстрее. Подумав так, я где-то вдалеке услышала тихий, неторопливый стук. Тук-тук... тук... тук-тук... Стук шел не из храма, а откуда-то снаружи. Внимательно прислушавшись, я поняла, что это стучат в дубовые, обшитые железом монастырские ворота, которые на ночь всегда запирались на несколько замков.

Я продолжала читать, но неспешный, настойчивый стук сильно отвлекал меня. "Почему никто не откроет? — все больше раздражаясь, думала я. — Наверняка пришел кто-то из бездомных. На дворе холодно, дождь, надо бы впустить..." Стук не стихал, а ворота все не открывали. Тупое раздражение перешло в открытое возмущение. "Оглохли все, что ли? — кипятилась я. — Сколько можно, хоть самой иди открывай. Нельзя же так спать!" Но я оставалась на месте, вспомнив железное правило, о котором мне говорили послушники: что бы ни случилось, нужно читать, ни при каких обстоятельствах не покидая свой духовный пост. В конце концов, что может случиться?..

Обхватив голову руками, я продолжала читать, но стук делался все громче, превращаясь в мощные, тяжелые удары в ворота, от которых, казалось, сотрясается весь монастырь. Бу-у-ух!.. — вздрагивая, разрывался воздух и мое едва живое сердце. Бу-у-ух!.. Стало совершенно ясно, что там, снаружи, не один человек, а целая толпа разъяренных... людей?.. Людей ли?.. Ноги мои подкосились. Сердце забилось так, что уши заложило. "Господи! Это же они!" Кто такие "они", я не знала, но меня прошиб холодный пот.

Теперь я читала почти автоматически, все меньше улавливая смысл святых слов. Мысли полностью сосредоточились на стуке. Изо всех сил стараясь взять себя в руки, я между тем была на грани истерики. Чувство ужасной угрозы, смертельной опасности охватило меня и сжало в своих тисках... "Ворота не выдержат, — стучало в голове. — Похоже, там — несметные разъяренные полчища... Откуда они взялись? Кто это? Господи, кто же это?!!" Бу-у-ух!!! "Свет горит только у меня, в храме, — сводило судорогой страха мою измученную душу. — Сейчас ворота монастыря сорвутся с петель, и они, конечно, рванут сюда и доберутся до меня... Мне конец... Господи, куда же спрятаться? Здесь же совсем негде..." Бу-у-ух!!!

Не знаю как, но я все еще читала, водя по строчкам влажными от страха пальцами. Внезапно грохот стал стихать и постепенно перешел в жалобный, сдавленно дрожащий в воздухе стук: тук-тук!.. тук!.. тук-тук!.. "Они не ушли... Я чувствую, они просто притворились, что ушли. Они здесь!" — думала я, и руки дрожали все сильнее. Внезапно раздался грохот и скрежет такой силы, что на секунду показалось, что рушатся стены храма. Что-то во мне натянулось до предела и едва не оборвалось...

— А-а-а-а!!! — вскрикнула я и, крепко зажмурившись, бессильно осела на пол. Когда через мгновение я смогла открыть глаза, то увидела, что дверь в храм распахнута, а на пороге стоит моя заспанная "сменщица" — послушница Тамара. Женщина лет пятидесяти, вечно неряшливая и немного странная, она переминалась с ноги на ногу и недоуменно смотрела на меня своими чистыми голубыми глазами.

— Чего орешь?! — покосилась она на мое пылающее лицо.

— Прости, ты меня напугала, — закрыв лицо руками и все еще тяжело дыша, выдохнула я.

— Я?!.. Это чем же ж? — с интересом наблюдая за странностями приезжей москвички, улыбнулась она.

— Да так... Громко дверь открыла, — немного успокоившись, улыбнулась я ей в ответ.

— Чудная ты... Ну ладно, показывай, где остановилась, да иди ложися.

С приходом Тамары все стало как-то нестрашно. Стука больше не было.

— Слушай, а что там такое происходит? — не удержалась я.

— Где это "там"? — не поняла Тамара.

— Да снаружи. У ворот. Целый час уже кто-то в ворота долбится. Хоть бы кто открыл...

— Ты че? Там все тихо, — пожала плечами послушница.

— Как тихо? — остолбенела я. — Во дворе — все тихо?!

— Ну да. Ночь же. Все спят, — терпеливо объясняла она мне, посмеиваясь.

И тут мне стало все ясно. И что это был за стук, и почему его слышала только я... Потрясенная душа моя как-то улеглась и успокоилась. Я вышла их храма. Дождик весело застучал по куртке. Светили фонари. Стояла мягкая осенняя тишина. Собаки мирно спали у стены трапезной. Я вошла в свою келью и быстро уснула. А перед тем как закрыть глаза, успела подумать: "А... Вот почему они так близко подошли сегодня... Крестного хода-то не было..."

Сестричество преподобномученицы
великой княгини Елизаветы Федоровны
Вэб-Центр "Омега"
Москва — 2007